Глава 3 Так же гаснет лето
И приходит стужа,
И земля под снегом
Новой ждёт весны.
Только мне не нужен,
Слышишь, мне совсем не нужен
Мир, где мы с тобой
Друг другу не нужны.
Л. Дербенев, к/ф «Чародеи»
Как часто вещи, окружающие нас, становятся свидетелями наших падений и взлетов, видят нашу боль и слезы, переживают вместе с нами радость и отчаяние, предательство и потери. Маглы говорят: «У стен есть уши». Волшебники вторят в ответ: «Зеркала знают все». Магический артефакт – зеркало Еиналеж, стоящее когда-то в одной из десятков заброшенных комнат величественного замка Хогвартс, заворожило молодого Гарри Поттера, грозя свести его с ума картинками сердечных тайн и дум. Оно же заставило поверить в себя и свои силы тогда еще совсем сопливого юнца Уизли. И вот сейчас, одно из сотен зеркал, висевших в разных домах на всей территории магической Англии, то самое зеркало, что ежедневно отражало миру образ несравненной Гермионы Малфой, взирало на то, как худенькая девушка несмело улыбается, прижимая дрожащую ладонь к стиснутым зубам. Пятью минутами ранее, когда эта молодая красавица ворвалась, словно фурия, в ванную комнату и принялась раскидывать в разные стороны содержимое маленького ящичка, отыскивая только ей ведомые предметы, показалось, что она сошла с ума. И потом, когда она, что-то шепча, накапала в стакан десять капель из темного пузырька и скрылась за занавеской, ощущение неправильности происходящего не отпускало. И три минуты спустя, когда все та же молодая миссис, сидя на прохладном полу, сверлила глазами тонкую полоску бумаги, на которой явно вырисовывались две темные полосы, и маленький стакан, жидкость в котором медленно окрашивалась в красный цвет, казалось, что происходит что-то нереальное. Только после того, как девушка пару раз вздохнула и выдохнула, подняв голову, в зеркале отразилась счастливая улыбка миссис Малфой, прошептавшей кому-то невидимому: «Спасибо!». Зеркало не ответило, оно умело хранить секреты…
***
Мне кажется, что я медленно схожу с ума… Я перестал спать, не хочу есть, не могу никого видеть, все мысли только об одном – чтобы моя жена исчезла из моей жизни.
Мне так удобно спать на узкой гостевой кровати. Я вовсе не против просыпаться на час раньше, чтобы уйти пораньше из дома и не видеть ее. И мне не претит возвращаться за полночь, чтобы быть уверенным, что она уже спит и не выйдет мне навстречу, сверля меня своими невозможными глазищами, налитыми слезами…
Странно, я не забыл ту ссору и прикосновения Корфа к ее обнаженным плечам, но я почти не помню, каково это – держать в руках ее горячее тело, томящееся сладостной истомой и целовать чуть припухшие от поцелуев губы, шепчущие: «Я люблю тебя …». Она там, в нескольких шагах по коридору, в нашей кровати, такой огромной для нее одной. Спит. А я здесь, стою посреди комнаты и борюсь с самим собой, словно это хоть чему-то поможет… Наше прошлое не отпускает меня, заставляет снова и снова возвращаться сюда, в этот дом, становящийся ненавистным, слушать раздражающее тиканье часов на каминной полке кабинета, который за три последние недели стал мне противен! Но, когда я думаю о ней, вспоминаю, как она улыбалась мне, как смешно морщила носик, когда я рано утром открывал жалюзи и солнечные лучи начинали щекотать ее лицо, внутри меня что-то щелкает, словно все воспоминания остаются за закрытой дверью, а кто-то невидимый запирает ее замком, который невозможно открыть никакими чарами! Мои сны наполнены ею, видения, словно картинки калейдоскопа, сменяют одна другую – она в подвенечном платье, она целует Уизли, она и родители, она, она, она… А потом меня, словно птицу, привязывают за лапку, и я чувствую, что из этого капкана нет выхода, а где-то вдали вновь хлопает дверца, отправляя очередную партию воспоминаний в запечатанный наглухо архив, без возможности вернуть их обратно.
И, Мерлин, как же болит голова! Словно кто-то опутал голову дьявольскими силками, которые душат, сжимают виски щипцами, доводя до безумия! Хочется разбежаться и со всей силы удариться лбом об стену, только чтобы унять непрерывное жужжание и пульсацию в затылке, чтобы не думать, не знать, не видеть…
Я словно безумец - худой, помятый, с лихорадочным блеском в глазах, искусанными в кровь губами и звериным оскалом, который по ошибке называю улыбкой. Курю крепкую сигару, кашляю, тушу и вновь достаю из черной коробки дорогой кубинский табак. Я пью крепкий кофе, такой горячий, но почти не чувствую, как обжигаю губы и язык. Сидя на полу, смотрю на огонь в камине и ощущаю, как пламя внутри меня перерастает в невыносимый жар! Расстегнуть рубашку, наколдовать стакан воды, провести ладонью по спутанным волосам, сделать приличный глоток Сонного зелья и забыться псевдо-сном прямо на полу у камина – только это спасет меня от себя самого…
***
Утро очередного понедельника началось так же, как и три недели назад – завтрак в полном молчании, после чего каждый ушел в свою комнату, чтобы собраться и уйти на работу, но с одной оговоркой – сегодня в многодневный распорядок дня семьи Малфой было внесено изменение. Склонившись над рабочим портфелем, девушка почувствовала, что на нее кто-то смотрит. Резко выпрямившись, она обернулась и посмотрела на Драко, стоящего на пороге их спальни.
- Ты что-то хотел? – главное, чтобы голос не выдал той боли, что душит ее уже несколько недель, сжигая изнутри и грозя бедой той тайне, о которой муж не знал.
- Мы приглашены к Поттеру? – он смотрел на свои ногти, не поднимая головы.
- Да, - Гермиона напряглась, ожидая подвоха.
- Когда? – он соизволил посмотреть на нее, но лучше бы этого не делал – пустой, холодный, равнодушный взгляд таких любимых серых глаз, кроил сердце и душу на мельчайшие кусочки.
- В субботу в пять, - она судорожно сглотнула, ожидая его ответа, и подавила порыв прижать ладони к животу.
Сказать? Или не сейчас?
- Мне обязательно там присутствовать? – он брезгливо скривил губы. – Я не хочу ехать в эту дыру, что Уизли по ошибке называют домом.
- Свадьба будет в загородном отеле, не в Норе. – Гермиона отвечала невпопад, думая о своем.
Нет, еще не время…
На лице мужа мелькнуло выражение злобы, но он мгновенно подавил его, пытаясь казаться равнодушным. Выдохнув, он, постукивая ногой по полу, казалось, что-то прикидывал в уме, словно искал причины отказаться.
- Ты не хочешь идти? – Гермиона наклонилась, чтобы застегнуть портфель, отчего тяжелые волосы упали на лицо, скрывая выражение отчаянья в карих глазах.
- Нет, - Малфой посмотрел на нее. – Я не хочу идти на свадьбу Поттера. Тебя устроит мой ответ? – он прищурился.
- Но, Драко, мы приглашены вдвоем, как муж и жена, что подумают люди, если я приду одна? – Гермиона растерялась.
- Они подумают, что у меня была веская причина, чтобы не видеть рыжеволосых придурков и Поттера-героя, - Малфой словно издевался.
- Драко! – Гермиона возмущено взмахнула руками. – Сколько можно? Тебе что, все еще одиннадцать лет? Откуда столько грязи?
- Миссис…, - Драко запнулся, - миссис Малфой, не стоит говорить со мной в подобном тоне, - процедил он и подошел ближе, бросив свой кейс на кровать, и встал рядом с женой.
Гермиона, пылая гневом, скрестила руки на груди, пытаясь успокоиться, и язвительно проговорила:
- Да что ты? Значит, тебе можно говорить со мной так, словно мое мнение ничего не значит, словно я пуфик какой-то, а мне закрыть рот и молчать? – девушка разъяренно толкнула мужа в грудь. – Иди ты, Малфой, знаешь куда? Я могу пойти с Алексом, а ты катись в свою гостевую спальню и сиди в ней, как бирюк, - высказавшись, девушка подхватила свою сумку и, обогнув застывшего мужа, собралась было уйти, но он схватил ее за запястье, разворачивая к себе.
- Повтори, детка, что ты сейчас сказала? - грудь мужа часто-часто вздымалась, щеки побелели, губы сжались в тонкую полоску.
Гермиона сжалась, мысленно желая себе быть спокойной:
- Что именно ты не расслышал? Мои слова о том, чтобы ты катился куда подальше, или о том, что тебе может найтись замена? – слова вырвались прежде, чем она успела их остановить.
Малфой смотрел на нее, не говоря ни слова. Девушка прошептала:
- Я не имела в виду, что…
Он так неожиданно отпустил ее руку, что она покачнулась.
- Мои родители приезжают в гости, завтра мы ужинаем в Мэноре, будь готова к шести, - взяв кейс, он подошел к камину и исчез в зеленом пламени.
***
Хозяева редко радовали Дом своим присутствием, поэтому сейчас, когда в Белой столовой за большим столом, накрытым к ужину, сидело четверо дорогих Дому людей, а Тилли и Бин сбились с ног, ставя на белоснежную скатерть тарелки и приборы, не скрывая счастливых улыбок, Дом мог расслабиться и вздохнуть спокойно. Его помнили, по нему скучали, к нему вернулись.
Люциус, надсадно кашлянув, извинился, и поднял вверх фужер с вином, смотря на жену и сына, державшего за руку свою жену:
- За вас, семья.
И, не дожидаясь ответных слов, поднес к губам хрупкий прибор и пригубил любимого сухого вина, одобрительно качнув головой. Кинув взгляд на сына, с улыбкой что-то рассказывающего матери и жене, он окликнул его:
- Драко, что за вино сегодня на столе?
Сын улыбнулся:
- Нравится? Специально для тебя привез из Италии, я же знаю твои вкусы. Местные умельцы знают толк в виноградниках и вине. Гермиона, - он кивнул на жену, с напряжением и какой-то вымученной улыбкой ловящую каждый его жест, - настояла, чтобы сегодня на столе стояло именно оно.
- Спасибо, дорогая, - Люциус кивнул невестке. – Как твои дела? Не собираешься бросить свою бумажную работу в Министерстве и присоединиться к Драко?
- Что? – девушка в недоумении посмотрела на свекра, краем глаза заметив, как скривились губы мужа, и как приветливо улыбнулась ей Нарцисса, внимательно наблюдая за ней.
- Ты же большая умница, - Люциус откинулся на высокую спинку стула. – Поможешь сыну с бумагами, дашь дельный совет, подскажешь, как быть в трудной ситуации.
- Эм-м, - Гермиона в растерянности посмотрела на мужа, смотрящего прямо перед собой. От него веяло такой злобой, что девушка судорожно сглотнула и тихо прошептала:
- Ну что вы, Люциус, как я могу бросить Министерство? К тому же я ничего не смыслю в строительном бизнесе и инвестициях, - тут она соврала, но им об этом знать не следует, - да и у Драко хватает толковых помощников. А мне, - девушка, наступив на горло собственной гордости, ослепительно улыбнулась мужу и прижалась к его плечу, почувствовав, как напряглось накачанное тело Малфоя, но отодвинуться он не решился, - отведена роль жены, дожидающейся своего мужчину с мамонтом наперевес у домашнего очага, - девушка через силу рассмеялась.
Люциус понимающе кивнул, Нарцисса наклонилась к Бин, неслышно возникшую у ее стула, отдавая распоряжения насчет десерта, Драко включился в разговор с отцом, а она продолжала сидеть рядом с мужем, вцепившись левой рукой в его плечо, вдыхая знакомый запах его парфюма и наслаждаясь теплотой его тела. Сидела и боялась пошевелиться, чтобы он не заметил, с каким остервенением она рассматривает его профиль, как скользит глазами по серому пуловеру, обтягивающему мускулистую грудь, как не убирает правую ладонь с запястья мужа, чувствуя, как под рукой бьется пульс молодого лорда. Девушка, погруженная в свои ощущения, вздрогнула, когда Драко отстранился – не быстро, чтобы никто не заметил, как искусно он играет роль заботливого мужа:
- Извини, Герм, нам с отцом нужно обсудить дела в кабинете, - высвободив свою руку из ее холодных пальцев, он двинулся следом за Люциусом, выходящим из дверей столовой. Проводив взглядом напряженную фигуру мужа, Гермиона повернулась к столу и зачерпнула ложкой фруктовое мороженное, стоящее перед ней в маленькой пиале.
Нарцисса, осматривая глазами стены и потолок столовой, задумчиво произнесла:
- Этой комнате нужен ремонт.
Гермиона смутилась:
- Извините, если забросили дом, но мы здесь совсем не бываем.
- Ну что ты, - Нарцисса отложила в сторону десертную ложку и, поправив прическу, медленно поднялась на ноги. – Пойдем со мной, девочка, - она протянула руку расстроенной невестке. – Мне нужно тебе кое-что показать.
Гермиона вложила свою ладошку в теплую руку свекрови и подошла вместе с ней к двери, ведущей в коридор.
- Куда мы идем? – любопытство на миг затмило переживания последних минут, заставив шатенку приоткрыть ротик от изумления, когда мать ее мужа, задорно подмигнув ей и выпустив ее ладонь из своей ладони, быстрым шагом направилась на второй этаж. Гермиона, так же, как и Нарцисса, быстро поднималась по ступеням и неслышно ступала по зеленому ковру, а потом скользнула за ней в небольшую комнату, примыкавшую к супружеской спальни старших Малфоев. Войдя в полумрак помещения, Гермиона взмахнула палочкой, зажигая камин, а Нарцисса подошла к изящному секретеру и провела ладонью по выступу на витраже. С тихим щелчком открылся маленький потайной ящик, из которого женщина извлекла бархатный мешочек, развязала атласную ленту и перевернула его. Тихо звякнув, на ладонь Нарциссы упал тонкий браслет, заискрившийся в свете пламени камина сотнями огней. Женщина аккуратно расстегнула замок и, подойдя к невестке, взяла ее за правое запястье и быстро застегнула браслет, поднимая безвольно опустившуюся руку Гермионы к свету, словно заставляя посмотреть на чудесное украшение. Девушка, молчавшая до сих пор, хрипло проговорила:
- Зачем вы, не стоит.
Нарцисса улыбнулась, проведя рукой по ее волосам, а затем обхватила ту за плечи, встав за спиной девушки, наклонилась к самому уху и тихо прошептала:
- Когда-то эту вещицу-оберег одела мне на руку мама, напоминая, что я должна беречь себя и заботиться о будущем наследнике рода Малфой. А теперь, - она нервно сглотнула, - я передаю его тебе и повторяю те же слова: «Скоро ты разделишь свою жизнь надвое, отдавая часть своего сердца тому, чье сердечко сейчас гулко стучит у тебя внутри. Будь сильной, девочка».
Гермиона тихо вздохнула, а затем повернулась к Нарциссе, заботливо поддерживающей ее за локоть:
- Спасибо вам, - девушка сделала паузу, подбирая слова, - прошу вас, сохраните пока это в тайне. Драко еще не знает, я хочу сказать ему сама.
Нарцисса понимающе кивнула, смотря на невестку, а затем обняла ее и вздохнула. О, Мерлин, помоги, исправь все то, что натворили глупые дети!
Позже, лежа на кровати в их спальне Мэнора, девушка прокручивала в голове разговор со свекровью, задумчиво теребя браслет, и не заметила, как в спальню вошел муж. Посмотрев на жену, обложенную книгами – когда еще выдастся возможность посетить великолепную библиотеку Мэнора – и проговорил, запоздало удивляясь тому, что чувство неприязни к Гермионе притупилось, уступив место ноющей боли в области сердца, словно похмелье после бессонной ночи:
- Я надеюсь, ты не восприняла всерьез предложение отца? – парень снял пуловер и подошел к бару, налив себе сока.
- Нет, зачем мне это, - девушка уткнулась в книгу. А затем, тихо хмыкнула и улыбнулась, вспомнив, как Драко расхаживал перед ней в одном полотенце в номере для новобрачных и как отчаянно краснела молодая жена, стараясь не смотреть на полуобнаженного Малфоя. Девушка подняла глаза на Драко и словно споткнулась о его колючий взгляд, который сразу же смягчился, уступая место удивлению:
- Я сказал что-то смешное?
- Да нет, - Гермиона хмыкнула. – Просто некстати вспомнила, как мы гуляли по Монмартру и как кормили тех нахальных голубей.
Драко улыбнулся, подошел ближе и сел на кровать:
- Тебе было смешно, а мне нет.
Гермиона отбросила в сторону книгу и села по-турецки, придвинувшись ближе, а затем протянула руку, выхватив у мужа стакан, и сделала глоток тыквенного сока. Показав язык ошеломленному Драко, она вернула стакан и, хитро прищурившись, сказала:
- Еще бы, у меня на голове не сидел голубь, развлекая окружающих методичным постукиванием клюва по все той же голове, - и расхохоталась.
Губы Драко невольно расползлись в улыбке, вспомнив тот французский позор именитого лорда:
- Ага, а ты стояла и щелкала колдокамерой, не пытаясь прогнать этих бесчувственных птиц!
- Зато получилось столько интересных кадров! – Гермиона взвизгнула, когда Драко внезапно схватил ее в охапку и повалил на кровать, облокотившись на свои локти, и плотоядно ухмыльнулся, нарочито медленно наклоняясь к жене и шепча, чувствуя, как волна желания прошлась по телу:
- Миссис Малфой, вам говорили, что вы коварны?
- О, мистер Малфой, - Гермиона хрипло выдохнула, чувствуя желание мужа и вспыхивая в ответ. – Кажется, один мужчина твердил мне это последние полгода…
Драко наклонился ниже, едва каясь ее губ своими, и прошептал:
- И как же его зовут?
Гермиона, судорожно облизав губы, провела ладонями по обнаженной груди мужа и еле слышно прошептала:
- Драко…
Малфой, внезапно дернувшись, словно от удара, резко поднялся и вскочил на ноги, держась ладонями за голову и покачиваясь. Гермиона, тяжело дыша, села на кровати, тихо проговорив:
- Драко, что случилось?
Муж обернулся. Вновь тот же колючий взгляд, волна ледяного холода, сжатые в кулаки руки так, что побелели костяшки пальцев, и океан презрения в голосе:
- Мне нужно уйти.
Гермиона долго смотрела на захлопнувшуюся дверь, а затем шепнула: «Нокс» и комната погрузилась во тьму.
***
Давно он не был в этом доме. Со времени его последнего визита здесь ничего не изменилось – все тот же мрачный фасад трехэтажного особняка в готическом стиле; узкие окна, смотрящие на темноту весенней ночи черными проемами; белые колонны при входе – прихоть хозяина, грезившего о Риме. Жуткое смешение архитектурных стилей, вычурность во всем – таким представал миру английский особняк семьи Гринграсс.
Поежившись при очередном порыве ветра, Малфой нетерпеливо постучал и быстро вошел внутрь тускло освещенного холла, когда домовик, склонившись в почтительном поклоне, распахнул тяжелую дверь.
- Мисс Дафна дома?
Домовик, кутаясь в выцветшую простыню, пропищал:
- Мисс в кабинете, я позову.
Драко кивнул дрожащему существу:
- Не стоит, я знаю, куда идти.
- Но, сэр…
- Все в порядке, - Малфой расстегнул пальто и направился к лестнице. –Принеси нам лучше кофе, время позднее.
Домовик, послушно кивнув, растворился в воздухе, а Драко, перепрыгивая через две ступеньки, поднялся на третий этаж и подошел к кабинету, коим гордо именовалась захламленная бумагами комната, где любил работать покойный ныне отец Дафны и Астории. Толкнув дверь, Малфой вошел в жарко натопленное помещение и тут же скинул пальто, махнув рукой удивленной Дафне, сидящей за столом с пером в руке и во все глаза смотрящей на него.
- Все в порядке, решил зайти в гости, - Малфой, подойдя к камину, протянул ладони к огню.
Дафна, отложив перо и укоризненно покачав головой, недовольно проговорила:
- Мог бы позвонить.
- Да ладно, не вредничай, - Драко подошел к столу. – Чем занята?
- Пытаюсь разобраться в твоих каракулях, - девушка шутливо хлопнула парня по руке.- Что вот это такое? – пальчик с идеальным маникюром лег на верхнюю строчку замысловатой схемы, лежащей перед Дафной.
- Это… - Малфой наклонился ниже, касаясь ладонью руки Дафны.
Шум у двери отвлек обоих, заставив нервно дернуться. На пороге стояла Астория с подносом в руках. Подойдя к рабочему столу, она с невообразимым шумом плюхнула его на стол и стала расставлять чашки с кофе между папками с бумагами. Подняв лукавые глаза на парня, она, игнорируя красноречивое молчание сестры, проговорила:
- Отняла у домовика, хотела показаться радушной хозяйкой. Кофе по фирменному рецепту Гринграсс. Драко, - она махнула рукой, - попробуй!
Дафна, громко фыркнув, встала и двинулась к выходу, сославшись на внезапно возникшую головную боль и напоследок улыбнувшись Драко, но перед этим подошла к сестре и что-то прошептала ей на ушко, отчего та побледнела и закусила губу, пытаясь отойти от Дафны, крепко держащей ее за плечо. Выговорившись, старшая Гринграсс махнула рукой Малфою и ушла.
***
Драко, склонившись над чертежами очередного проекта, не услышал, как открылась дверь в его кабинет, и вздрогнул, когда на стол перед ним упала увесистая черная папка, а в кресло напротив сел друг детства. Бывший друг детства.
- Корф? – Драко напрягся. – Чем обязан? Как твое здоровье?
Алекс ухмыльнулся:
- Все в порядке, Малфой, у Гермионы такие заботливые руки, - грек удовлетворенно качнул головой, увидев, как бледнеет Драко, судорожно стиснувший в руках несчастный «Паркер». – Твоя жена, - он продолжил свой рассказ, - такая внимательная, не оставила меня в беде. Но на твои руки внимания не обратила, какая жалость. Я закурю?
Драко ничего не ответил, все так же сверля глазами наглого гостя, и потирая костяшки пальцев на левой руке, сбитые им о лицо бывшего друга три недели назад:
- Зачем пришел?
- Принес документы по «Мобил интерпрайз», - Корф раскрыл папку, указывая рукой на договор, лежащий сверху.
- Ты говоришь серьезно? – Малфой хохотнул.
- Не понял, - Алекс напрягся. – О чем ты?
- После того, что было, ты все еще надеешься на наше сотрудничество? – Драко смахнул со стола папку гостя, бумаги разлетелись по всему кабинету. – Ехал бы ты в свой Берн, а?
Алекс Корф улыбнулся, поднялся на ноги и взмахнул палочкой, собирая нужные листы, убрал папку в кейс, а затем повернулся к Малфою:
- Угрожаешь?
- Да нет, советую, - Драко пожал плечами.
- Когда-нибудь ты оступишься, а я буду рядом, и вот потом жалеть придется тебе, - Корф смахнул со лба челку, и ушел.
Малфой долго смотрел вслед бывшему другу, а потом схватил со стола серебряную пепельницу и с силой запустил ее в закрывшуюся дверь.
***
Небольшой отель, расположенный в живописной деревушке к северу от Лондона, словно прятался в небольшой рощице раскидистых тополей. Весна еще толком не вступила в свои права и на ветвях только-только набухли почки, но ощущение великолепия ухоженного сада и старинного здания так и бросалось в глаза. Хотелось провести ладонью по кирпичной стене замка, впитавшей в себя всю историю эпох, или взобраться на высокую башню-звонницу, чтобы раскинуть руки, словно крылья, и наслаждаться ветром, солнцем и полным ощущением безграничного счастья.
Подъездная дорожка, украшенная сегодня сотнями белых огней и зелеными лентами, вела прямо к парадной лестнице, на которой, встречая гостей, стояли мистер Уизли и Билл, сердечно здороваясь с каждым прибывшим и направляя приглашенных в большой зал, где с минуты на минуту должна была начаться «свадьба года» - клясться в любви и верности Джинни Уизли собирался мистер Гарри Джеймс Поттер.
Черный Мерседес мужа остановился точно у подножья длинной лестницы, и вышколенный водитель, неспешно открывая заднюю пассажирскую дверь, галантно протянул руку хозяйке, помогая той выйти из дорогого авто. Аккуратно ступая по камням, девушка поднялась на первую ступеньку, придерживая подол вечернего платья, оглянулась на оклик репортера и ослепительно улыбнулась. Тут же защелкали затворы колдокамер, но Гермиона, вежливо отклонив попытку брюнетки в розовом взять у нее интервью, отвернулась и стала медленно подниматься по скользким ступеням. Мистер Уизли и Билл смотрели на нее во все глаза, пока последний не спохватился и, быстро спустившись на пару ступеней, подал руку Гермионе, искренне улыбаясь, и проговорил:
- Гермиона, мы так рады тебя видеть! Но, почему ты одна?
Девушка, нацепив на лицо маску счастливой жены, расстроенно пробормотала:
- Ох, Билл, и не говори! Драко работает, как проклятый, даже в такой день не смог освободиться пораньше! Он прибудет к началу церемонии.
Мистер Уизли, радушно улыбаясь, обнял гостью:
- Гермиона, детка, Джинни просила тебя ей помочь.
- Конечно, - девушка кивнула, - где она?
- Войдешь в холл, затем налево, - мистер Уизли, широко жестикулируя, указал рукой направление, - по лестнице на второй этаж, комната пять. И, девочки, - он сделал паузу, - не опоздайте, а то Гарри и так как на иголках.
Гермиона улыбнулась и салютовала, приложив ладонь ко лбу:
- Конечно, сэр, невеста прибудет точно по расписанию!
Билл хихикнул:
- Иди уже, а то Джинни, нервничая, того и гляди разнесет полдома.
Поднимаясь по узким ступеням витой лестницы, Гермиона вспоминала собственную свадьбу. Вот мама, восхищенно ахая, прикалывает к ее прическе белоснежную фату и, прикладывая платочек к глазам, всхлипывает… А это уже папа, гордо взирая на присутствующих, ведет красавицу-дочь к алтарю, чтобы вложить ее чуть подрагивающую ладонь в сильную мужскую руку жениха с потемневшими от нахлынувших эмоций глазами… Она сама, измазавшая пальцы в белом креме свадебного торта и кормящая мужа кусочком бисквита… И он, Драко, подхвативший ее на руки, чтобы в полумраке танцпола и наступившей тишине прижать к себе крепко-крепко свою новоиспеченную жену и закружить ее в свадебном вальсе…
Погруженная в собственные мысли, девушка подошла к двери и замерла, схватившись за ручку. Из комнаты доносился громкий голос Рона, слышимость была прекрасной:
-
Эта тоже придет?
- У нее есть имя, - голос Джинни звучал раздраженно.
- Она приглашена с
ним ?
- Рон, - возмущенный возглас, громкий звон, и стон невесты. – Репаро! Не трогай ничего, прошу тебя!
- С ним? – он упрямо повторил вопрос.
- Конечно, они же женаты.
- Джинни, давно ли ты стала такой лояльной по отношению к Малфою. Не ты ли, месяцем ранее, рвала и метала после вечеринки в доме Гарри, когда ты сцепилась с его женой?
- Рон, - судя по голосу, невеста была на взводе, - прошу тебя, заткнись! Мне вовсе не хочется обсуждать Гермиону, ее мужа и все их семейство, мне сейчас не до этого.
- Неужели ты все еще считаешь ее подругой? После всего того, что она натворила, после всей той боли, что мне принесла? – голос Рона сорвался на рваный крик.
«Да он пьян!», - Гермиона, стоявшая за дверью, покачала головой.
- Братец, шел бы ты отсюда, мне нужно закончить с прической. Ты сам наломал дров, не вини во всем Гермиону. Она здесь скорее жертва, чем хищница.
Рон громко засмеялся, заставив девушку подпрыгнуть от неожиданности, а Джинни по другую сторону двери неприлично выругаться:
- Да что с тобой такое? Какая муха тебя укусила?
- Да уж, жертва… Стерва бесчувственная, льдышка-недотрога, - раздался стук, словно на деревянный стол поставили стеклянную бутылку. – Теперь пусть помучается, узнает, каково это – быть брошенной.
Джинни громко выдохнула:
- Уж не тобой ли? Она уже все забыла, да и зачем ей помнить – Гермиона замужем за супер-пупер-посмотрите-на-меня-Малфоем.
- Ха! – братец выплюнул в ответ. – Только вот почему-то этот супер-пупер обжимается по ресторанам с какой-то дамой.
- Что ты несешь, Рон? – Джинни возмущенно выдохнула, а Гермиона, стоящая за дверью, тихо ахнула.
- Могу показать воспоминание, у Гарри же есть Омут Памяти, да и физиономию хорька я везде узнаю, - он мерзко захихикал.
Джинни возмущенно сопела, но молчала:
- Что, защитница безродных, нечего ответить? – Рон загоготал.
- Иди уже, Рон, - Джинни устало выдохнула. – До начала церемонии меньше десяти минут, мне нужно собираться.
- Да ухожу, ухожу, - голос бывшего парня раздался почти у самой двери. Гермиона на негнущихся ногах быстро отошла к стене и наложила на себя Маскирующие чары. В ту же секунду из комнаты под номером пять выплыл бывший возлюбленный миссис Малфой, прижимающий к груди бутылку огневиски. Наблюдая, как младший Уизли медленно бредет к лестнице, а затем, судорожно схватившись за перила и еле переступая ногами, начинает спускаться по ступеням, попутно крича кому-то: « Отрезвляющего мне!», - девушка не шевелилась. Все тело как-будто онемело, налилось свинцом, в голове, ударяя по нервам словно набат, пульсировали слова Рона: «…обжимается с дамой…он…он…». Гермиона, даже не пытаясь сбросить странное оцепенение, прикрыла глаза, ощущая приступ тошноты. Часто дыша, девушка, чувствуя странное спокойствие, вновь подошла к двери и потянула ручку на себя. Сделав пару шагов, Гермиона невидящим взглядом уставилась на невесту и вымученно улыбнулась:
- Джинни, ты-красавица!
Девушка, стоящая посреди комнаты, смущенно улыбнулась. Облегающее платье теплого кремового оттенка, короткая фата и букет бледно-зеленых роз – невеста Гарри выглядела сногшибательно. Джинни, подхватив шлейф платья, покрутилась на месте, задорно хохоча и подошла к зеркалу, наводя последние штрихи к своему образу, не замечая, как напряжена Гермиона, в молчании стоящая у нее за спиной. Джинни, подмигнув своему отражению, обернулась к Гермионе:
- Я готова!
Шатенка вздрогнула, словно выныривая на поверхность темного омута, и взяла невесту за руку:
- Ну что, можем идти?
Радостная Джинни, уже забывшая недавний разговор с братом, кивнула и выпорхнула в коридор, увлекая за собой подругу.
Сидя во втором ряду приглашенных, рядом с Луной и Невилом, Гермиона, погруженная в свои мысли, не замечала ничего вокруг.
«Нас, отбросило, словно прибоем, обратно в бушующий океан ненависти, боли, недоверия и я не могу выплыть, не могу вернуться… А если это любовь? Настоящая, сумасшедшая, безумная, сжигающая душу и сердце, позволяющая забыть обо всем и обо всех на свете. Но он не мог!»
Гермиона, смотря, как Гарри и Джинни обмениваются кольцами, почувствовала, что на нее кто-то смотрит, и, обернувшись, натолкнулась глазами на любопытный взгляд какой-то женщины, тут же отвернувшейся. Девушка пожала плечами и сосредоточилась на созерцании друга и его невесты. На нее снова смотрели, она чувствовала, а затем сзади раздался шепот:
- Почему она одна?
- Не знаю.
- Они расстались?
Обернувшись, Гермиона посмотрела на двух девушек, очень похожих на Флер, которые, мгновенно покраснев, опустили глаза в пол. Вздохнув и сжав руки в кулаки, миссис Малфой поднялась вместе со всеми, аплодируя первому поцелую четы Поттер: «Что ж, этого следовало ожидать. Наш разрыв с Роном и мою скоропалительную свадьбу не обсуждал только ленивый и я, соглашаясь прийти сюда, должна была понимать, что шепотков и сплетен избежать не удастся. Вот только без Драко справляться со всем этим сложнее…»
Веселье было в самом разгаре. Гермиона, держащая бокал с соком в руке, стояла у края большой поляны, на которой проходил банкет в честь молодоженов. Гости, разбившись на группки, стояли тут и там, сидели на стульях и танцевали, не смотря на довольно прохладную погоду. Гарри и Джинни дурачились на импровизированном танцполе, увлекая за собой в сумасшедший танец мистера и миссис Уизли. Кивнув проходящему мимо официанту, девушка поставила на его поднос пустой бокал и, оглянувшись по сторонам, быстро прошла к скамье, стоящей поодаль и сбросила с уставших ног неудобные туфли, со вздохом присев на дощатую поверхность. Становилось прохладнее, и Гермиона взмахнула палочкой, накладывая на себя Согревающие чары. Откинувшись на спинку скамьи, девушка обхватила себя руками. К ноющей боли в голове примешивались неприятные ощущения в животе – из-за нервного напряжения каждый съеденный кусочек превращался в нечто несъедобное и девушка, борясь с вновь подступившей тошнотой, быстро достала из кармана мятный леденец, взятый из комнаты Джинни и, развернув, быстро положила в рот чуть кисловатую конфету. От толпы гостей отделилась фигура и неспешным шагом направилась в ее сторону. Знакомая походка и взмахи руками. К ней направлялся Рон Уизли. Девушка, покрепче сжав руками палочку, быстро обулась и встала со скамьи, намереваясь уйти, но он оказался проворнее. Преградив ей путь, заставляя оставаться в тени, он нависал над ней, словно глыба льда над морем:
- Приве-ет, миссис Малфой, - от него противно пахло алкоголем и рыбой. – Скучаешь, крошка? Где же твой благоверный? – он вытащил палочку.
- Дай пройти, Рон. – Гермиона, пытаясь его обойти, в темноте споткнулась о корягу и сморщилась – удар пришелся по щиколотке, отчего в ноге неприятно закололо.
- Да ладно тебе, давай поболтаем, - он придвинулся ближе, толкая девушку, застывшую в смятении, в тень.
- Отстань от меня! – Гермиона, в панике метнулась влево, но он схватил ее за запястье, намеренно сжимая пальцы так, чтобы у нее остались синяки. – Отпусти! Ты пожалеешь об этом! – девушка кричала и дергала рукой, привлекая внимание. Некоторые гости, вальсирующие неподалеку, остановились и удивленно смотрели в их сторону, раздались вспышки колдокамер.
- Да больно нужно, - Рон разжал руку и девушка, резко дернувшись, упала на холодную землю, прорвав шпилькой подол платья. Всхлипнув, она быстро поднялась на ноги, не смотря на Уизли, и быстро двинулась к воротам. Сзади раздался топот ног и окрик Гарри:
- Гермиона, постой!
Девушка, махнув рукой другу, трансгрессировала.
***
Темная улица была безлюдна, хотя часы показывали только начало девятого. Подойдя к стеклянным дверям большого офисного центра, Гермиона окинула взглядом доску с выбитыми на ней названиями фирм и вошла в здание, стремясь подняться на пятый этаж. Девушка двинулась к лифтам, но притормозила у зеркала, поправляя макияж. Внезапно до нее донесся знакомый голос:
- Да, красавица, уже иду.
Гермиона, быстро юркнув за угол, прижалась к стене и замерла. Мимо нее, прижимая телефон к уху и на ходу застегивая пальто, прошел Драко. Притормозив у дверей, он поправил шарф, убрал телефон в карман, и вышел в холодный мартовский вечер. Девушка двинулась следом. Драко, стоя на крыльце, махнул кому-то рукой. Взвизгнув шинами, около него притормозила красная спортивная машина, из которой выскочила блондинка в белой курточке и, подбежав к ее мужу, прижалась к нему и поцеловала его в щеку. Гермиона, стоя у затемненных стеклянных дверей каменной высотки в центре Лондона, с удивительным спокойствием и застывшим сердцем наблюдала за тем, как ее муж улыбается тощей блондинке самой обаятельнейшей из большого арсенала своих улыбок и садится на пассажирское сиденье ее вызывающе-дорогого авто, небрежным жестом кидая кейс на заднее сиденье. Она не торопится уезжать, наклоняясь к нему все ближе, и поправляет его шарф, сжимая в кулачке шерстяную ткань, чтобы затем дернуть за него, заставляя Малфоя дернуться вперед, расхохотаться и щелкнуть ее пальцами по носу, отчего блондинка засмущалась и наконец-то завела мотор. Недавно и сама Гермиона поступила также, но вот только та ночь была последней, когда они провели ее вместе, а у блондинки было все впереди.
Авто, громкой рыкнув, уехало в ночь, а девушка, чувствуя себя настолько униженной, что перехватывало дыхание, не могла сделать и шага. Простояв неподвижно несколько минут, Гермиона вытащила из крохотного клатча телефон и, набрав незнакомый номер, прошептала:
- Можно такси?
***
Таксист, услужливо распахнул дверь странной молчаливой пассажирке, сидящей сзади, и всю дорогу до места назначения прижимающуюся лбом к стеклу, вытирая слезы, нескончаемым потоком катившиеся по бледным щекам. Расплатившись с водителем, девушка поблагодарила участливого мужчину, указавшего ей дорогу к ярко освещенному зданию, и вежливо отказалась от предложения проводить ее до места. Заверив водителя, что в ее сумочке имеется газовый баллончик и усмехнувшись про себя наивности водителя, верившего в то, что в случае опасности он ей поможет, Гермиона неспешным шагом двинулась по мощеной дорожке, ведущей через небольшой темный парк, вдали которого сиял огнями уютный ресторан «для своих», в котором ее уже больше трех часов ждал Алекс. Его приглашение девушка получила неделю назад. Написав вежливый отказ и сказав, что у нее все в порядке, Гермиона, почувствовав странный укол в сердце, отправила совиной почтой письмо для друга мужа, нисколько не жалея о своих словах. Девушка, шагавшая сейчас в сторону ресторана, укорила саму себя: «Не ври себе, Грейнджер, ты пожалела о том, что отказала Корфу. Ты смотрела вслед улетавшей сове и хотела, чтобы в нее попала молния, или чтобы молодая почтальонша ошиблась адресом, но только не того, чтобы он оставил тебя в покое! И вот сейчас ты бредешь, глотая слезы, к человеку, которого всеми силами отталкиваешь от себя, а тот, к кому рвется сердце, развлекается с другой…» Тогда молодая сова принесла ответ: « Я буду ждать», - а сейчас девушка, решительным шагом вошедшая в тускло освещенное помещение, надеялась, что он не обманул.
Метрдотель проводил ее к столику на двоих, скрытому от посторонних глаз в небольшой нише в стене. Алекс, задумчиво водящий вилкой по салфетке, вскинул голову и вскочил на ноги, делая порывистый шаг навстречу, и выдохнул:
- Гермиона…
Девушка смущенно улыбнулась:
- Извини, я опоздала. Я была…
Алекс, не дослушав, прижал палец к ее губам и тихо прошептал:
- Не говори ничего! Важно лишь то, что ты сейчас здесь, - он зашел ей за спину, помогая снять пальто, и остался стоять на месте, не касаясь ее, как в тот вечер на кухне их дома. Они простояли так не меньше минуты, в полном молчании. Пошевелив плечами, Гермиона почувствовала, как сзади раздался тихий вздох и внезапно разозлилась. Обида на мужа резанула по сердцу, заставив губы растянуться в улыбке, а голос стать нежным и пленительным. Что ж, гулять, так гулять! Девушка обернулась, провела языком по нижней губе и взяла Алекса за руку, кинув мимолетный взгляд на букет ромашек в центре стола:
- Ал, цветы для меня? – и, не дожидаясь ответа, склонилась над букетом, все еще не отпуская руку парня, стоящего рядом, а затем промурлыкала:
- Чудесный букет для красивой девушки, - и, улыбаясь, повернулась к Алексу, внимательно смотрящему на нее. От его взгляда улыбка Гермионы медленно погасла, и девушка отпустила руку парня, но он неожиданно схватил ее за плечи и притянул к себе, смотря ей в глаза:
- Гермиона, - он говорил так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы услышать то, о чем он говорит. – Не делай того, о чем потом будешь жалеть. Не нужно.
Девушка дернулась, высвобождаясь из плена его рук:
- О чем ты говоришь?
Алекс, отодвинув стул, склонился в шутливом поклоне:
- Не обращай внимания. Поужинаешь со мной? Здесь чудесное мороженное, ты должна его попробовать.
Девушка кивнула и подошла к столу.
***
Гермиона вернулась поздно, проведя великолепный вечер в компании Алекса. Он оказался чудесным рассказчиком, увлеченно говоря о своих злоключениях на Аляске и прочих мелочах. Тему дружбы с Драко он старательно избегал, как и разговоров о прошлом. Исключением стало лишь повествование о родительском доме и любви к собакам и охоте. Они проговорили полночи, а после Алекс, отвергнув попытки девушки взять такси, домчал красавицу-попутчицу на своем спортивном байке прямо до дверей ее дома. Сойдя с мотоцикла, Гермиона, слегка покачиваясь, улыбнулась Алексу, а тот, поймав рукой ее ладонь, поднес ее к губам и поцеловал, не сводя восхищенных глаз с девушки, стоящей рядом с ним. Смущенно улыбнувшись, Гермиона пробормотала слова благодарности и направилась к дому. Войдя в темный холл, она услышала, как взвизгнули шины, когда Алекс лихо стартовал с места, и поднялась в спальню.
Утром, тихо спустившись по лестнице, Гермиона прошла на кухню, но, услышав в гостиной стук в стекло, прошла в комнату и впустила почтовых сов в комнату. На низкий столик упало несколько свертков со свежей прессой, и птицы упорхнули обратно. Захлопнув тяжелые створки, девушка подошла к столику и развернула бумагу, вытаскивая свежий номер «Ежедневного пророка». На первой странице популярной газеты красовалось колдофото Малфоя и Астории Гринграсс. Смотря на колдофото, на котором Драко обнимает смеющуюся блондинку, сидящую за столиком в каком-то ресторане, девушка ощущала странную апатию. Словно из нее разом выкачали жизненную силу и способность улыбаться. Вчера Алексу удалось растормошить ее, отвлечь от сводящих с ума мыслей, заставив хоть на время почувствовать себя желанной, окутать сумасшедшую ревность паутиной веселья и заставив ее замолчать. Ночью, переступив порог своей спальни, девушка почти мгновенно уснула, а сейчас все то, что она так тщательно прятала и скрывала в глубине души, вырвалось наружу горячими слезами, заструившимися по щекам. Словно мазохист, она снова и снова подносила к глазам злосчастное колдофото, словно уверяя саму себя, что это не мираж, что дрожащие руки держат немое подтверждение того, что их счастье вдребезги разбито. Она помнила ощущение его рук на своей талии, прикосновение горячих губ к своим губам. Она знала, каково это, когда он с тобой, ласково шепчет на ушко всякие глупости, а потом прижимается горячим лбом к ее виску и выдыхает: « Я люблю тебя…» Она верила, что все, что происходит с ними в последнее время, скоро развеется, как дым, но она не предполагала, что вот так, в одно солнечное мартовское воскресенье, на полу у дивана, в девять пятнадцать утра жизнь Гермионы Малфой расколется на «до» и «после». В прошлом году она уже раскроила свое сердце, свою душу и свои чувства, но сейчас играть в портного и резать по живому больнее в миллионы раз, потому что она любит. И еще по одной причине.
Девушка встрепенулась, услышав шаги в коридоре, и быстро вытерла слезы, поднимаясь на ноги и бросив «Пророк» на столик. Шаги остановились на пороге комнаты, а голос мужа нарочито спокойно проговорил:
- Доброе утро, - она, стоя спиной к двери, слышала, как он прошел к столу. - Ты так поздно легла и так рано встала, неужели… - он запнулся, видимо, увидев свежую газету, а девушка медленно повернулась, пустив всю свою выдержку на то, чтобы удержать «лицо» и не дать слезам вырваться на волю.
- Доброе утро, - Гермиона сделала шаг в сторону двери, но Драко схватил ее за левую руку, вынуждая остаться, смотря при этом в газету и говоря:
- Как поживает Корф?
Он видел. Не зря ночью ей показалось, что на нее кто-то смотрит.
- Ты следишь за мной? – ярость придала сил бороться и не позволить окончательно себя сломать.
Малфой насмешливо посмотрел на нее и рванул девушку на себя, заставляя возмущенно вскрикнуть и опереться правой рукой ему в грудь.
- Пусти меня!
- А то что? – он наклонился ниже и провел губами по мочке уха.
- Отпусти меня! – Гермиона, чувствуя, как все ее самообладание рушится, словно карточный домик, рванулась назад, но Драко был проворнее. Он прижал девушку к груди, заломив ее руки за спину, держа ее стальной хваткой, не позволяя вырваться. Гермиона, словно маленькая птичка, пару раз дернулась в его руках и затихла:
- Пусти, - ее голос звучал устало. Она не смотрела на мужа, опустив глаза. Словно почувствовав ее отрешенность, он разжал руки и Гермиона, качая головой, рванула к двери, у которой ее нагнал насмешливый голос мужа:
- Как же тебя впечатлило это колдофото, - он, ухмыльнувшись, обнажил в улыбке ровные зубы.
Чувствуя, как злость на мужа захлестнула ее с головой, девушка подскочила к нему, размахнулась, и влепила Драко звонкую пощечину. Он пошатнулся, а Гермиона быстро выбежала из комнаты, и, схватив палочку и сумку, размазывая слезы по щекам, трансгрессировала.
***
Войдя через кованые ворота на территорию поместья, девушка зашагала по дорожке, любуясь на распустившиеся нарциссы на многочисленных клумбах, и не заметила, как подошла к ступеням, ведущим на крыльцо, на которое выскочила взлохмаченная брюнетка, прижимающая к груди лепечущего младенца.
- Гермиона, что случилось? – Панси, сбежав по ступеням лестницы, во все глаза смотрела на бывшую однокурсницу, жену друга, несгибаемую Гермиону Грейнджер, теперь уже Малфой, медленно оседающую на холодный мрамор ступеней и закрывающую лицо в ладонях. – Гермиона!? Блейз, воды, скорее! – Панси, склонившись над девушкой, трясла ее за плечи, взволнованно причитая:
- Мерлин, Гермиона, не молчи! Что случилось? Что-то с Драко?
Девушка подняла глаза на растерянную брюнетку и тихо прошептала:
- Я беременна, Панс.
