Глава 2Постучав пальцами по столу, мистер Перишер вырвал посетителей из охватившего их оцепенения.
– Драко, мы немедленно уходим! – миссис Малфой решительно поднялась. – Надеюсь, мистер Перишер, вы понимаете, что подобные шутки не могут остаться безнаказанными, – она говорила совершенно спокойно, но глаза смотрели жестко, а вспыхнувшие щеки выдавали возмущение.
– Миссис Малфой, я всего лишь исполняю свои обязанности и поэтому прошу вас избавить меня от предупреждений и, тем более, угроз. Я огласил последнюю волю мистера Эванса и готов передать вам причитающееся по завещанию имущество. Впрочем, может быть, вы желаете отказаться от наследства?
Миссис Малфой гордо вскинула подбородок и повернулась к сыну.
– Мама… – не то прося, не то предостерегая произнес Драко.
Миссис Малфой застыла, и на секунду Гарри показалось, что он уловил в выражении ее лица отчаяние, но уже в следующее мгновение она по-прежнему спокойно обратилась к нотариусу:
– Мистер Перишер, прошу понять меня правильно, но признания такого рода не могут быть бездоказательны.
Он примирительно кивнул.
– Миледи, я всего лишь исполняю последнюю волю усопшего, оформленную в соответствии с требованиями закона, и доказывать ее правомерность не только не должен, но и не имею права. Впрочем, позволю себе напомнить, что вам и миссис Дурсль мистер Эванс завещал письма вашей матери. Возможно, они смогут развеять сомнения.
– Я хотела бы немедленно ознакомиться с ними, – сказала миссис Малфой, занимая свое прежнее место.
– Я тоже! – вступила в разговор миссис Дурсль. – Мой отец был тот еще… – она осеклась на полуслове и теперь уже открыто уставилась на новоявленную сестру.
– Ну что ж, разумно, – с этими словами мистер Перишер извлек из портфеля две тонкие папки. – Писем всего три, это два комплекта копий. Со своей стороны, прошу вас договориться между собой, кто примет оригиналы.
Он передал им бумаги, и миссис Дурсль немедленно принялась за чтение. Миссис Малфой, едва взглянув на первое письмо, побледнела, и руки ее заметно задрожали.
– Да, это почерк моей матери, но это ничего не доказывает… – пробормотала она.
– Может быть, стоит дочитать до конца? – предложил мистер Перишер.
– Да-да, конечно… – и она снова принялась за чтение.
В комнате опять стало тихо. Дадли сидел уставившись в одну точку и, похоже, о чем-то мучительно размышлял, Драко обеспокоенно смотрел на мать, а Гарри с любопытством наблюдал за обеими женщинами. «А ведь они действительно чем-то похожи, – подумал он. – Обе худые, высокие, светловолосые… и губы поджимают совершенно одинаково».
Миссис Дурсль закончила чтение первой, положила папку на стол и выжидающе посмотрела на миссис Малфой. Ждать пришлось недолго – миссис Малфой, все еще держа в руках письма, подняла голову, и взгляды их встретились. Они с минуту молча смотрели друг на друга, пока наконец миссис Дурсль не произнесла:
– Мой отец был довольно легкомысленным человеком, и от него всего можно было ожидать. Впрочем, если у вас остались сомнения, мы можем пройти генетическую экспертизу.
– Что пройти? – рассеянно спросила миссис Малфой.
– Анализ крови. Я слышала, что тест дает почти стопроцентно точный результат, и тогда мы будем точно уверены…
– Нет, не надо. Я думаю, – слова давались ей с трудом, – что все это правда.
Она нервно сглотнула и прикрыла глаза. Встревоженный Драко взял ее за руку.
– Мама, тебе плохо?
– Может быть, воды, миссис Малфой? – предложил мистер Перишер.
Она открыла глаза и ответила:
– Да, пожалуй, благодарю вас!
Мистер Перишер, нажал на клавишу, вмонтированную прямо в стол, и дал распоряжение секретарю. Не прошло и минуты, как в комнату вошла немолодая суровая женщина и поставила на стол поднос, на котором стояло пять стаканов и столько же бутылок минеральной воды.
Драко немедленно наполнил стакан и протянул матери. Она взяла его, поднесла к губам, но, так и не отпив, поставила на стол и уже вполне уверенным голосом сказала:
– Мистер Перишер, я не стану отказываться от наследства и поэтому прошу вас продолжать.
– Ну что ж, мне осталось только передать каждому из вас имущество, – он снова нажал на ту же клавишу в столе и сказал. – Миссис Претцел, принесите, пожалуйста, предметы по наследственному делу Эванс, 1983 год.
Спустя несколько минут, в комнату вошла все та же суровая дама, катя перед собой тележку, вроде тех, на которых гостиничные портье перевозят гостевой багаж, с коробками разного размера.
– Благодарю, вас, миссис Претцел, можете идти, – мистер Перишер подошел к тележке и снова обратился к присутствующим. – Миссис Дурсль, миссис Малфой, кто из вас примет письма?
– Мне это безразлично, – пожала плечами миссис Дурсль.
– Тогда, если позволите, их возьму я, – сказала миссис Малфой.
– Не возражаю.
Мистер Перишер раскрыл небольшую коробку и передал ее миссис Малфой: внутри лежало три скрученных в рулончики письма, аккуратно перевязанных ленточками.
Следующая коробочка была маленькой и легко умещалась на ладони. Обитая темно-зеленым бархатом, с серебристой подкладкой внутри, она выглядела просто и в то же время дорого, также как и ее содержимое: изумрудная веточка папоротника с платиновым стеблем и с несколькими крошечными бриллиантами на листьях.
– Брошь миссис Друэллы Блэк, – прокомментировал мистер Перишер.
Миссис Малфой приняла коробочку, и уже хотела было закрыть ее, как вмешалась миссис Дурсль.
– Могу я хотя бы взглянуть?
Тревога промелькнула на лице миссис Малфой, но она все же протянула коробочку. Однако миссис Дурсль не стала брать ее в руки, а лишь, вытянув шею, бросила на брошь жадноватый взгляд, сухо поблагодарила и, поджав губы, сцепила перед собой пальцы.
– Песочные часы для мистера Дадли Дурсль, – мистер Перишер передал Дадли продолговатую картонную коробку размером со стакан.
Дадли без особого интереса посмотрел на свое наследство, закрыл коробку и передал матери.
Следующая коробка была круглой и походила не то на шляпную картонку, не то на упаковку для довольно большого торта.
– Серебряная чаша для мистера Драко Малфоя.
Драко взял коробку и достал чашу. Она была глубокой и больше походила на внушительную салатницу на низкой ножке, если бы не витые ручки по бокам. Пожав плечами, Драко уложил ее обратно, со словами:
– Надеюсь, она действительно серебряная.
На тележке оставалась самая большая коробка.
– Мистер Поттер, к сожалению, для вас у меня плохие новости: завещанный вам попугай умер. Увы, обычно такие крупные особи живут достаточно долго и даже доживают до ста и более лет, однако эта птица пережила мистера Эванса всего лишь на месяц. Но у нас осталась клетка, которую и прошу принять.
– Зачем она мне? – в недоумении спросил Гарри.
– Мистер Поттер, вы желаете отказаться от наследства?
Вопрос поставил Гарри в тупик: с одной стороны, само слово «наследство» звучало заманчиво, но с другой… Ну к чему ему клетка?! Кого в ней держать? Будь жива Букля, можно было бы переселить ее… При воспоминании о любимице у Гарри защемило сердце: он так и не обзавелся новой птицей, а если надо было отправить сову, обращался в почтовую совятню в Косом переулке или Хогсмиде. Или одалживал Сычика у Рона. Может взять ее для Сычика? В этой клетке ему будет просторнее…
– Нет, я беру ее.
– Ну что ж, осталось только подписать бумаги, и все мы можем быть свободны, - мистер Перишер достал из портфеля гербовый бланк и предложил присутствующим расписаться в получении имущества.
Когда с формальностями было покончено, Драко и миссис Малфой первыми поднялись со своих мест, за ними встали Гарри и миссис Дурсль. Как вдруг, так и оставшийся сидеть Дадли, обращаясь к Гарри спросил:
– Так я не понял, этот белобрысый что, наш брат?
