Глава 3Когда мы остались одни на вокзале и шум закончился, Эльфи спросил:
– Да на тебе лица нет! Что он такого показал?
– Забавно, вне всяких сомнений, будущее представлялось мне иным, – пробормотал я, все еще находясь под впечатлением от последних слов продавца газет.
– Судя по твоему виду, в нем мало забавного. Странный бродяга, кого-то он мне напомнил…
– И тебе тоже? В его лице определенно есть что-то знакомое.
– Да и на бродягу он не похож, умеет управлять разговором, неплохой актер. Кто-то из наших общих знакомых, наверное. Ты точно его не знаешь?
– Понятия не имею, – ответил я.
После моих слов Ники загадочно улыбнулся в сторону, и я, возможно, докопался бы до истины, если бы не угнетенное состояние духа.
– Ладно, нам пора убираться, – заметил Эльфи. – Альби, давай хроноворот.
– А разве он не у тебя?
– Альбус! Только не говори, что ты его забыл!
Видимо, вид у меня в тот момент стал очень уж растерянный, раз Эльфи обреченно вздохнул и сел на край платформы, свесив ноги.
– Замечательно, возвращайтесь теперь как хотите. Наш гений мало того, что не задумался, прежде чем применять силу к чувствительному прибору, так еще где-то оставил хроноворот.
– Мне не пришлось бы применять силу, если бы ты его не трогал, ведь после твоих проверок, все только так и работает. Если бы кое-кто не совал свой длинный нос…
– Это у меня-то длинный нос? Нет, Ники, ты это слышал? У меня длинный нос. Ты на себя посмотри!
– У меня прекрасный нос, он гармонирует с моей внешностью, а у тебя выпирает как лишняя деталь.
– Тихо! – прикрикнул Ники. – Как вы умудряетесь переругиваться после такого?! Да и в чем проблема-то? Неужели без хроноворота никак?
– Ники, – пустился я в разъяснения, – представь наше временное пространство в виде туннеля. А теперь вообрази, что таких туннелей существует неисчислимое количество, и некоторые из них пересекаются. Когда мы отправлялись в будущее из нашего измерения и времени, начальная точка отсчета была устойчива относительно нас. Затем мы переместились по прямой линии вперед, соответственно, сейчас, чтобы вернуться, нужно на то же количество лет переместиться по ней назад. Хроноворот явно пригодился бы, поскольку он работает в пределах только одного туннеля, и мы вернулись бы туда же, откуда пришли, ничего не нарушая. А с псевдохроноворотом подобного эффекта не добиться. Его действие основано на сверхвысоком гравитационном притяжении, и вероятность, что нас притянет именно к нужному туннелю, небольшая. Кто знает, сколько еще временных пространств пересекаются в той самой точке…
– Мало того, Альбус, похоже, что-то повредил, потому что скорость перемещения замедлилась. Я заводил на сто лет, а получилось шестьдесят, – тихо пробурчал Эльфи.
– Я так понимаю, что мы не вернемся? Прекрасно, дождусь очередной сирены и спрошу того бродягу, не нужен ли ему сосед, – подозрительно спокойно произнес Ники. – Мне почему-то кажется, что мы с ним найдем общий язык.
– По правде говоря, вернуться – дело не хитрое, необходим предмет из нашего времени, который до сих пор существует здесь. Тогда мы получим устойчивую величину, от которой можно будет вести отсчет в обратном направлении нашего туннеля, – заметил я.
– Предмет? – Эльфи живо вскочил на ноги. – Верно, нужна точка отсчета, существующая и в настоящем, и в будущем! Тогда нас переместит по нужной линии. Но это только в том случае, если теорему о разрешении коллизий во временном пространстве принять за аксиому.
– Кинг-Кросс! – воскликнул Ники. – А почему бы и нет?
– Во-первых, предмет мы должны были захватить с собой, как, например, псевдохроноворот. Во-вторых, мы теперь должны его забрать, чтобы не создавать временных коллизий. Представь, что будет, если весь Кинг-Кросс затянет в черную дыру – он раздавит нас своей массой, а потом возникнет посреди Хогвардса.
– Псевдохроноворот?
– А ты уверен, что именно этот псевдохроноворот еще существует?
– Ну не знаю, – замялся Ники, – это нереально. Лучше я уж к старику пойду жить. Хотя… – он посмотрел на меня и хитро прищурился. – Эльфи, слушай, а в качестве устойчивой величины человек подойдет?
– Теоретически – да, а что, ты видел кого-либо из нас в этом времени?
– Ага, – кивнул тот, – он стоит перед нами.
– Ники, ку-ку, – Эльфи покрутил пальцем у виска, – продавец газет сказал, что Дамблдора убили десять лет назад. Альби не подойдет.
– Друг мой, – Ники явно с трудом сдержал смех, – ты сам говорил, что бродяга тебе кого-то напоминает. Так и не понял кого? Сам ведь сказал, что он хороший актер, владеет разговором. Синие глаза, нос тот же, правда, полысел немного, но при его деятельной натуре это объяснимо. Помнишь, как он замялся, когда заговорил об убийстве Дамблдора?
– Тот сумасшедший – наш Альби? – Эльфиас удивился не меньше моего. – Я-то думаю, кого он мне напоминает! А почему ты промолчал, когда я спрашивал?
– Ты бы начал издеваться, а Альбус бы обиделся, потом вы бы поругались – лишняя трата времени.
– Альби? А ты что молчишь?
Я хотел было заявить, что их предположения вопиюще нелогичны, но фраза «мы искупим вину» неожиданно обрела смысл. Я пока не понимал, для чего он упомянул братьев Певереллов, однако если тот одинокий и несчастный бродяга и есть Альбус Дамблдор в будущем, значит, я, безусловно, должен во всем разобраться.
– Меняй полярность, будем возвращаться, – ответил я, думая о том, что продавать газеты на пустом вокзале – не самое интересное занятие.
– Ох, искривим пространство, кто потом выравнивать будет… – пробубнил он и, поменяв шарики в псевдохроновороте, принялся крутить ручку.
Но я вовремя остановил его: для начала следовало все же вернуться в окрестности Хогвардса, именно на то место, куда мы переместились из прошлого.
Возвращение домой было куда менее приятным, чем путешествие сюда, хуже, чем перемещение по каминной сети, и гораздо хуже аппарации. И закончилось все снова падением. Я, судя по ощущениям, вполне удачно приземлился на мягкий ковер, но открыть глаза помешала боязнь обнаружить Ники, или Эльфи, или, что еще сквернее, себя, расщепленным на мелкие кусочки. Так и остался лежать не двигаясь.
Тягуче медленно, никуда не торопясь, мимо проползла мысль, что все в этой жизни относительно, и лучше умереть от расщепления, чем дожить до увиденного нами будущего. Тем более что я, кажется, принял непосредственное участие в его создании. И не я один. Не вмешайся Том Риддл, кто знает, может, итог был бы не так плох. И его ученик… как там… Поттер вроде… Я из будущего был прав: не видать мне душевного спокойствия и равновесия в ближайшие шестьдесят лет, хотя, если приглядеться, определенно есть положительные моменты. Раз все началось в наше время, значит, можно повлиять на исход событий – простое и незамысловатое решение, но в то же время, без ложной скромности, невероятно гениальное. Я не просто могу – я должен.
– Альбус, ты живой?
– Да, – услышав знакомый голос, я все-таки отважился открыть глаза и обнаружил подле себя Ники, Эльфи полулежал в кресле, повернув голову в мою сторону.
– Скажи на милость, что там было у него… то есть у тебя в воспоминаниях? – спросил Ники, помогая мне переместиться на диван.
Рассказывая об увиденных воспоминаниях, я умолчал о заголовке «За любые сведения о местонахождении Альбуса Дамблдора объявлена награда» – зачем давать Эльфи лишний повод для издевок. Правда, о Томе Риддле умолчать не удалось.
– Допрыгались, – изрек Эльфи.
Так как он не изъявлял желания продолжить мысль, а меня очень заинтересовало, кто именно «допрыгался», пришлось спросить:
– Кого ты имеешь в виду?
– Нас… – он очертил пальцем в воздухе круг, – мы все допрыгались.
– Этого следовало ожидать, – заметил Ники, откинувшись на спинку дивана.
– И почему-то удобнее делать вид, что ничего не происходит. А к этому не один год шло. Что характерно, мы оказались совершенно не готовы к эпидемии. Спрашивается, зачем же нужна магия?
– Ты говоришь с точки зрения колдомедика, – заметил я. – Во многих случаях магия бессильна.
– Да дело не только в магии, – вмешался Ники. – Возьми ваш выпуск и выпуск, например, этого года. Где блестящие умы? Где гениальные открытия? Отбери у них палочку – неужели они будут способны на что-нибудь?
– А ты говоришь как человек из Средневековья. Дети прекрасно обучены и владеют основами…
– И больше им ничего не надо, – перебил Ники. – Ты в их годы уже получил столько наград, что… – он махнул рукой, – да ты и сам понимаешь. Мы деградируем, еще лет сто и все – магия останется на каком-нибудь бытовом уровне: посуду помыть или детей подстричь.
– Судя по тому, что мы услышали, ей даже бытовой уровень не светит, – заметил Эльфи.
– Я никак не возьму в толк, как такое могло случиться. Уровень образования в Хогвардсе высокий, каждый год выпускается все больше и больше детей…
– Альбус, а я могу сказать тебе, в чем дело, – произнес Ники раздражаясь. – В мое время многие волшебники прекрасно владели беспалочковой магией. Да, бывало, кое-кто носил посох или палочку, но беспалочковая магия не считалась каким-то особенным умением. А сейчас? По пальцам пересчитать можно, да и вряд ли кто сознается, ибо как же… беспалочковая магия… очень уж подозрительно. Возьмем анимагию… Раньше никаких регистраций не требовалось, никто за тобой не следил. У Парацельса было три анимагических формы. Три! Сейчас и с одной-то трудно найти. Да и алхимия… Бэкон, Луллий, Сен-Жермен… Как по мне, с введением Устава о секретности стало хуже. Я уверен: началом конца стали запреты и ограничения. Взять хотя бы законы Гампа в элементарной трансфигурации – большей глупости я еще не слышал, один дурак сказал, и теперь это, видите ли, аксиома. В мое время вон тоже не верили, что можно жить вечно. А смешение крови…
– Но…
– Я знаю твое отношение к маглорожденным, и не об этом сейчас речь. Все-таки, если покопаться, у любого маглорожденного найдется в роду маг или сквиб. Магические способности не появляются из ниоткуда. Ты же не будешь отрицать, что смешанные браки приводят к нарушению баланса, отсюда и сквибы.
– А чистокровные браки ведут к вырождению!
– Не без этого. Всегда есть оборотная сторона. Вот вы в Хогвардсе даете детям определенный набор заклинаний, говоря, что изобретать новые опасно. В итоге – старые со временем забываются и новые не создаются. А разве вы говорите с ними о природе магии?
– Но без определенных ограничений все равно не обойтись, иначе мы придем к хаосу. Представь, если каждый будет делать то, что ему захочется.
– Ты утрируешь… Ты, к примеру, всегда делаешь то, что тебе хочется.
– Нисколько! – вскричал я. – Ты считаешь, что если убрать все ограничения, то станет лучше? Вообрази, что каждый год Хогвардс будет выпускать сотню темных магов.
– Знаешь, наличие контроля не спасло нас от твоего Гриндевальда.
– Он не из Хогвардса! И он не мой!
– Не важно. Будет надзор или нет, они все равно появятся, чтобы поддерживать тот самый, упомянутый тобой, баланс. Скажи лучше, что ты просто боишься ситуаций, которые не можешь контролировать.
– Устами алхимика глаголет истина, – хмыкнул Эльфи.
– В сущности, не так уж важно, как мы дошли до этого. На прошлое повлиять мы уже не можем, – сказал я, не обращая внимания на их рассуждения. Они переглянулись, и я краем глаза заметил, что Эльфи делает какие-то знаки Ники, при этом отчаянно гримасничая.
– Галлеон? – спрашивает Ники.
– Галлеон, – кивает Эльфиас.
– Быть может, вы посвятите меня в подробности вашей весьма интеллектуальной беседы?
– Не обращай внимания, мы так… о своем, – хохочет Ники, а Эльфи, довольно улыбаясь, закрывает глаза.
– Ладно, – я махнул рукой и, ухватившись за спинку дивана, смог сесть. – Хорошо еще, что я в будущем сохранил свои выдающиеся умственные способности и смог предупредить об опасности. Теперь мы можем действовать.
– О Мерлин, – сонно пробормотал Эльфи, – Ники, скажи, что Альби мне снится.
– Нет, к сожалению. Только глаза не открывай, у него сейчас такой деятельный вид, боюсь, как бы тебе плохо не стало.
– Деятельный вид – это скверно, – согласился Эльфи. – Скажи мне, а он все еще лежит?
– Нет, уже сидит.
– Все еще хуже, чем я думал, – он открыл глаза и выпрямился в кресле. – Альби, прежде чем поразить нас очередной идеей, подумай, нужно ли… Хоть раз подумай.
– А чем я, по-вашему, занимаюсь?
– Лучше бы ты поспал, – хмуро посоветовал Ники.
– Успею. Я размышлял над нашей проблемой…
– Альби, – вздохнул Эльфи, – нет у нас никакой проблемы. Нет ее! Понимаешь?
– Положим, ты тут не прав, – произнес Ники, – проблема есть, но это еще не значит, что над ней надо размышлять.
– Действительно, лучше делать вид, что ничего не знаешь, и продолжать жить дальше, как ни в чем не бывало! – возмутился я. – Спрячем головы в песок подобно страусам.
– Чем плохо?
– Нет уж. И я примерно представляю с чего начать…
– Я знал, что этим все и закончится – перебил меня Эльфи. – Вот, пожалуйста, как результат нелюбви к неконтролируемым ситуациям – неконтролируемая тяга к действиям. Ники, с тебя галлеон.
– Он еще ничего не сказал.
– Можешь его заавадить, если успеешь, тогда деньги останутся при тебе.
– Так! – я прервал их милую беседу. – Раз ты знал, что этим все закончится, к чему споры? Я действительно хочу контролировать ситуацию, особенно, если она касается меня, и не вижу в этом ничего плохого. Если у вас обоих недостаточно смелости поддержать меня, что ж, дело ваше.
– Хорошо, предположим, чисто теоретически, мы тебя поддерживаем. Что дальше?
– Хоть эволюцию временного пространства и нельзя предсказать, но в нашем случае известны и начальные данные, и результат. Следовательно, нужно изменить начальные данные, исходя из того, что будущее, грубо говоря, – результат моей деятельности, а также Тома Риддла и некоего Поттера. Например, мы знаем, что Том был преподавателем, а затем стал директором. Если этого не допустить, то, возможно, что-то переменится.
– Еще неизвестно, – с сомнением заметил Эльфи. – Тут не угадаешь, с чего все началось. Это то же самое, что тыкать пальцем в небо.
– Кто мы в сущности такие, чтобы менять ход истории? – покачал головой Ники. – Пусть все идет своим чередом.
– А если наше путешествие было предопределено, чтобы мы могли спасти магический мир от саморазрушения? Вот скажи на милость, почему вместо ста лет нас перенесло на шестьдесят? И не смотри на меня так, при возвращении псевдохроноворот сработал правильно. Даже если не учитывать внешние факторы, какова вероятность при перемещении в будущее встретить себя самого? Мы могли не догадаться аппарировать на Кинг-Кросс, нас могло не отпустить гравитационное поле. Да, в конце концов, какова была вероятность того, что Ники спросит о псевдохроновороте на моем дне рождения?
– Пожалуй, на вопрос о шестидесяти годах вместо ста я могу тебе ответить, – промолвил Эльфи. – Вблизи от значительных масс время протекает заметно медленней, чем в удалении от них, а Хогвардс имеет внушительные размеры, и, кроме того, сильный магический объект. Поскольку мы сдуру запустили псевдохроноворот в замке, отсюда и результат.
– По правде говоря, идея не лишена смысла, – задумался я. – А что если Хогвардс повлиял не только на время, но и на содержание нашего путешествия? Вспомните, в будущем Том разрушит замок. Что если Хогвардс таким образом попытался предотвратить свою гибель?
– Скажешь тоже, – ухмыльнулся Эльфи. – Теория разумности замка не имеет доказательств.
– А ты попробуй доказать обратное – возможности Хогвардса до конца не исследованы, пределы его силы неизвестны. Я все больше утверждаюсь в мысли, что наше путешествие не было случайным.
– В основе твоих рассуждений сплошные случайности, – заявил Ники. – Предположим, Риддл не стал директором. И что? Болезни не будет? Войны не будет? Откуда ты знаешь, что произойдет?
– Можно каждый раз пользоваться псевдохроноворотом…
– Альби, – Эльфи так посмотрел на меня, что желание продолжить мысль пропало. – Если ты еще раз воспользуешься этим предметом, я обещаю, что лично тебя убью. И рука не дрогнет. Твори в настоящем, на здоровье, но в будущее больше ни ногой. Надеюсь, ты понимаешь, что я не шучу.
– То есть, ты мне поможешь? – оживился я.
– Вероятно. В этой идее что-то есть, а если учесть твое сказочное везение… Но лучше еще раз подумай, прежде чем лезть.
– Ты слишком деятелен для своего возраста. Хотя bis pueri sense[1]. Мне кажется, что ты сейчас допускаешь ошибку, – заметил Ники, – и я думаю, что вы оба еще пожалеете. Как бы хуже не стало.
– Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, – возразил я.
– Пусть, – Эльфи махнул рукой. – Ты видишь способ его остановить? Тогда поделись со мной. И вообще у Альбуса вроде день рождения. Хватит о грустном. Ники, неси вино.
Отправился я в постель в разбитом состоянии, когда уже светало. Но прежде чем упасть в кровать и забыться сном, написал Геллерту. Мне почему-то отчаянно нужен был его совет. Вероятно, если бы я не был так пьян, то никогда не отправил бы то письмо.
Сны мои в ту ночь настолько сумбурны и сбивчивы, что, когда прилетает сова с ответом, я просыпаюсь с криком. Запутавшись в собственных видениях, я еще долго сижу, возвращаясь в реальность. Прижимаю прохладную ладонь ко лбу и пытаюсь вспомнить подробности. Но сон делится на рассыпающиеся фрагменты, и у меня ничего не получается. Вскрываю конверт и рассматриваю буквы, которые не желают соединяться в слова. В конце концов, после некоторых усилий, они становятся на свои места, и письмо обретает смысл.
~~~~~~
«Ты просишь у меня совета, хотя вроде раньше говорил, что я совсем не тот человек, с которым стоило бы советоваться. Что изменилось?
Делай, что хочешь. Ради высшего блага можно не прислушиваться к мнению остальных.
P.S. Не стану возражать, если ты заглянешь ко мне в гости».
~~~~~~
Неожиданный приступ веселья овладевает мной. Безудержный смех рвется наружу, и я беззвучно трясусь, опускаясь на подушки.
Прим. автора:
1. Bis pueri sense: Старики – дважды дети.
