Глава 2– Я допускаю, что мы аннигилировали Хогвардс со всеми учениками. Но не могли же мы в придачу аннигилировать всех лондонцев… Или могли? – растерянно спросил Эльфи.
И действительно – огромный город будто вымер. Куда подевались шумные толпы людей? Где вечно снующие машины? Почему перед нами безлюдные неубранные улицы? Отчего многие окна на нижних этажах заколочены?
Мы прошлись по улицам Вестминстера мимо Гайд-парка, вышли через Бонд-стрит к Пикадили, побывали в Сити и Ламбете: везде одно и то же – мертвая тишина. Совершенно отчаявшись, аппарировали в Кэмден на вокзал Кинг-Кросс, где нас встретили потемневшие стены, заброшенные поезда и наглухо закрытые магазины.
Между платформами девять и десять Эльфи чуть не выбил себе плечо – стена-переход оказалась заблокированной. По-видимому, она больше не являлась волшебной границей, отделяющей магловскую часть вокзала от магической.
– Смотрите, – произнес Ники, указав на конец платформы.
Там, среди всеобщего запустения, приютился одинокий газетный лоток. Вид беспорядочно разбросанных магловских изданий вызвал у меня облегчение: ведь если есть газеты, значит, где-то должны быть и люди.
– 5 декабря 2015 года, – прочел он вслух, вытянув первую попавшуюся газету, затем некоторое время молча шевелил губами и, наконец, с непроницаемым лицом промолвил: – Не интересно. На передовице осуждают парламент за несвоевременные меры, принятые против какой-то болезни.
– А что в новостной колонке? – поинтересовался я.
– Да почти ничего. К примеру, сообщают, что с двенадцати до двух на Оксфорд-стрит магам разрешен переход с одной стороны улицы на другую, и это главная новость. Странно, не правда ли?
Необычность статьи была совсем не в осуждении парламента. Я нетерпеливо выхватил у него газетный лист, строчки замелькали перед глазами, и мои опасения подтвердились.
– Это магловская газета!
– Да ну? – холодно отозвался Эльфи. – А мы-то думали…
– Ты не понял, тут написано о магах, причем в новостной колонке!
– Не вижу в этом ничего удивительного, – задумчиво произнес Ники, – может быть, маги перестали скрываться и живут теперь в мире и согласии с маглами.
– По твоей версии утопия какая-то получается, – возразил я.
– К которой, прошу заметить, ты и стремишься, – засмеялся он в ответ.
И тут… наш разговор прервал жуткий вой, который, казалось, исходил отовсюду. Высокие и пронзительные звуки словно железными молоточками били по барабанным перепонкам. От этого кровь прилила к голове, в глазах потемнело и застучало в висках.
– Еще пару секунд – и я сойду с ума! – прокричал Ники, зажимая уши руками.
Я прислонился к стене и закрыл глаза, чтобы не смотреть на ускользающую реальность, но стало еще хуже. В конце концов я бы оглох, если бы вой не прекратился так же внезапно, как и начался. В тот момент я все-таки отважился открыть глаза: бледный Ники придерживал покачивающегося Эльфи под руку.
– Давайте убираться отсюда… – проговорил он, заикаясь.
Однако нам не суждено было услышать эту светлую мысль полностью, потому что позади лотка с отвратительным скрипом отворилась неприметная дверь, и оттуда вышел человек. На вид ему перевалило далеко за сотню, редкие седые волосы обнажали лысину, короткая, неровно стриженая борода привносила долю оригинальности в его внешность. На руках – вязаные перчатки с обрезанными пальцами. Его одежда настолько износилась, что определить, чем она была изначально – мантией или магловским пальто – не представлялось возможным. Обыкновенный бродяга, типичный для того, привычного для нас, Лондона. Старик, что-то напевая под нос, уселся на складной стул, который вынес с собой, и принялся разматывать ворох тряпок, намотанных на левую ногу. При этом он рассматривал каждую ветошь внимательнейшим образом и складывал подле себя.
Ники, брезгливо поморщившись, подошел поближе и громко спросил:
– Уважаемый, вы случайно не знаете, что это был за звук?
Старик с любопытством взглянул на Фламеля и весело хохотнул.
– Сумасшедший, – заключил Эльфи.
– Если человек радуется своим мыслям, разве он безумен? – полувопросительно заметил бродяга, перестав смеяться.
– И какие же мысли вызвал у вас мой вопрос? – поинтересовался Ники.
– Смешные, – сухо ответил старик и принялся сосредоточенно грызть ноготь на указательном пальце. – Газетку брали? Брали. Читали? А теперь деньги положите. А то ходят тут всякие…
– Как есть сумасшедший, – недовольно отреагировал Эльфи, – и вряд ли мы от него чего-либо добьемся.
– Это зависит от того, что именно вы хотите, – сказал бродяга, оторвавшись на секунду от своего интересного занятия. – И от того, сколько заплатите.
Был один вопрос, волнующий меня гораздо больше, чем все остальное, поэтому, нашарив в кармане одинокий галлеон, я кинул его вымогателю и спросил напрямую:
– Что вам известно о магах?
Может, он и не в себе, но, как продавец газет, вполне мог дать ответ. По крайней мере, я очень на это надеялся. Однако его реакция была на удивление странной – он сжался и, прикрыв голову руками, словно в ожидании удара, закричал:
– Я ничего не делал! Я не маг! Не бейте меня!
Он вопил, раскачиваясь из стороны в сторону, да так громко и надрывно, что я не выдержал и, коснувшись его плеча, произнес:
– Успокойтесь, никто не собирается причинять вам какие-либо неудобства. Мы заблудились… и нуждаемся в помощи.
Но бродяга едва ли понял смысл сказанного: он оттолкнул меня с удивительной для его возраста и комплекции силой.
– Альби, оставь его, – осторожно заметил Эльфи, – давайте лучше аппарируем в Хогсмид и, если твой брат жив, зайдем к нему на огонек. Во всяком случае, от Аберфорта будет больше толка, чем от этого…
И тут бродяга рывком вцепился в рукав моей мантии. Мне пришлось наклониться, чтобы она не порвалась.
– Вы сказали аппарировать? – едва слышно спросил он.
– Да, – ответил я тоже отчего-то шепотом.
– Хогсмид? – произнес он с вопросительно-мечтательной интонацией, будто пробуя это слово на вкус. – Давненько я не слышал… Аппарировать…
– Альби, – настойчиво позвал Эльфи.
– Вас зовут Альби? – поинтересовался бродяга.
Его вопли слишком быстро прекратились, и я стал подозревать, что он разыгрывает перед нами спектакль.
– А что?
– Ну должен я вас как-то называть… – резонно заметил он, разведя руками.
– Так меня зовут только они, – кивнул я в сторону друзей. – А вообще – Альбус Дамблдор, если кратко.
– Дамблдор? – бродяга зажмурил глаза и отпустил мою мантию. – Тот самый Дамблдор?!
– Не знаю, что вы подразумеваете под «тем самым Дамблдором».
Он, с нездоровым блеском в глазах, в ответ сверлит меня оценивающим, точнее даже злобным взглядом, а затем энергично вскакивает на ноги.
– Не может быть! Да разве ты Дамблдор?! Он, дай Мерлин памяти, лет десять как мертв. Правда, кажется, ты похож на него… А это Фламель? – указывает он пальцем на Ники.
– Да.
– Помню, у меня было тринадцать карточек с его портретом и только пять с твоим. Теперь такое не делают. Карается смертью… – угрюмое выражение на его лице сменяется довольной улыбкой. – Хогсмид? Нет вашего Хогсмида. Карантинная зона, никого не пускают.
– А Хогвардс? Что с ним стало? – я задаю еще один волнующий вопрос.
– Хогвардс, Хогвардс, – повторяет старик, все так же лучезарно улыбаясь, – не помню. Погодите, погодите… Даже и не знаю, сохранилась где-нибудь хоть одна школа или все уничтожили, – он достает большой, просто громадный, платок и оглушительно сморкается в него, долго возит по лицу этой тряпкой, а я из вежливости молчу, хотя очень хочется узнать подробности. Наконец он засовывает платок в карман, а затем с удивлением заново обнаруживает наше присутствие.
– А вы кто?
– Дамблдор он, – не выдерживает Эльфи.
– Дамблдор? – напряженно вспоминает старик. – Ах да, у меня пять карточек с вашим изображением.
– Да-да, и тринадцать с Фламелем, – раздраженно перебивает его Эльфи.
– Точно. А вы откуда знаете? А вы вообще кто такие?!
– Неважно, – приходит конец моему терпению. – Вы что-то хотели рассказать нам о Хогвардсе.
– Я? Когда? А что такое Хогвардс? – полное непонимание и взгляд как у невинной овечки.
Очень сомнительный провал в памяти, особенно после того, как он узнал мое имя. Хотя его цель неясна, но я тоже люблю спектакли, поэтому решаю подыграть.
– Мне жаль, но я больше не вижу причин здесь задерживаться. Прощайте, – произношу я подчеркнуто равнодушно и стараюсь уследить за выражением его лица. Разумеется, можно было применить легилименцию, но… раз он первый начал игру, зачем его разочаровывать. Тем не менее, если он будет продолжать упорствовать дальше, придется сменить выжидательную позицию на наступательную.
Старик тяжело вздыхает. Испытывающий взгляд лазурных глаз – видимо, проверяет, не шучу ли я.
– Ах да, вспомнил, школа для маленьких волшебников! – как ни в чем не бывало восклицает он. – А вы что, не знаете? Уничтожена министром, цитирую, «как рассадник вредных идей и бунтарских настроений».
– Возможно, для вас это прозвучит странно, но мы прибыли из прошлого. Из мира, каким он был шестьдесят лет назад. Скажите, кому могло понадобиться уничтожать Хогвардс?
– Тому, кто тебя убил, – замечает старик бесцветным голосом, затем мечтательно смотрит в небо. – Шестьдесят лет назад… вот это было времечко. Помню, помню, как же. Тогда это все объясняет, а я-то думал. А вы точно не из комитета?
– Понятия не имею, что это такое.
– Почему-то вам хочется верить. Хотя у вас наверняка есть волшебные палочки…
Я достал волшебную палочку и хотел было произнести заклинание Lumos[1], но старик замахал руками и зашикал:
– С ума сошел? Как только ты это сделаешь, у нас будет пятнадцать секунд, чтобы сбежать.
– И почему у меня ощущение, как будто мы в Святом Мунго, в палате для умалишенных? – спросил Эльфи. – Альбус, оставь его. Нам нужно возвращаться.
– Подождите! – вскрикивает бродяга. – Я вам верю. Только не надо волшебства, я жить хочу. Поймите меня, я старый и больной, мне тяжело бегать, а в комитете работают молодые ребята.
– Мерлин с ним, с комитетом, лучше скажите, кто меня убил?
– Да ты глухой никак? – в его голосе сквозит раздражение. – Я ж говорю – министр наш.
– Министр Магии? С какой целью?
– Нет, вы полюбуйтесь, он еще и спрашивает! Сволочь! – он демонстративно плюет мне под ноги.
– Эльфи, что мне будет, если я к нему в воспоминания залезу?
– Он про какой-то комитет болтал, но я думаю – ничего. Ты попробуй без палочки, чтобы следов не оставлять. И аккуратнее, он и так сумасшедший.
– Не надо! – старик и впрямь не хочет, чтобы мы использовали магию, так сильно его запугали. – Понимаете, эпидемия у нас тут. С нее все и началось. Только сперва она распространялась среди магов, а потом каким-то образом переключилась на маглов. А Дамблдор сунулся им помогать, будто непонятно было, кто за этим стоит. Из-за него-то маглы и узнали о существовании магического мира. Ну ты все-таки и сволочь, – он злобно косится в мою сторону. – Кому эти маглы были нужны, поди не вымерли бы. А теперь у нас комендантский час и полный запрет на магию.
– А вам известно, кто за этим стоял? – спросил я, пропуская мимо ушей его обвинения.
– Лорд Волдеморт… И Поттер, его ученик, наш нынешний министр. Вот Поттер-то тебя и убил.
– Что-то я не помню никаких лордов Волдемортов, – засомневался Ники. – Вы уверены?
– Волдеморт… Том Риддл… Да неужели вы его не знаете? Тот, который победил смерть.
– Да ну? – восхитился Эльфи. – А вы уверены, что его звали Том Риддл, а не Альбус Дамблдор?
– Ну, Дамблдор там тоже был, – с сомнением добавил старик, – вроде бы… Только убили его. Ах да, я, кажется, говорил. Память, знаете ли, ни к черту.
Я и раньше подозревал, что моя эпопея с Томом вряд ли закончится чем-то хорошим. Слишком велико в нем желание власти. Судя по всему, Риддл и через шестьдесят лет не утратил юношеский максимализм. И главное, ненавидит меня за то, что я когда-то сделал доброе дело безо всяких видимых причин. Но в то же время эта ненависть толкает его к поиску знаний. И опять, получается, я оказываю ему услугу.
– Странно, – заметил Ники, – мы сюда аппарировали минут двадцать назад, а ваш комитет так и не появился.
– Да? – глаза старика округлились. – Не понимаю… Но если вы из прошлого, если вы действительно из прошлого… И комитет вас не поймал… Получается… У меня есть шанс все исправить. Заманчиво, как же, Мерлин побери, заманчиво! В любом случае, хуже не будет.
Только я успел задуматься над тем, куда вдруг подевался его ужасный акцент и где я уже видел эти глаза, полные отчаянной решимости, как старик, заметив мою задумчивость, взмахнул рукой, чтобы привлечь внимание. Я невольно задержал взгляд на его кисти. Какие у него длинные изящные пальцы…
– Теперь я точно уверен, что вы из другого времени. Можете спокойно колдовать, на вас наши законы не распространяются, – заявляет старик. – Память моя не так крепка, как хотелось бы, да и рассказывать долго. А время ждать не будет. Поэтому разрешаю тебе, – он указывает пальцем в мою сторону, – использовать легилименцию. Я постараюсь быстро все показать.
Меня не пришлось долго уговаривать: взмах палочки – и старик пошатнулся, прислонившись к стене.
– Legilimens[2]!
Вот он – загадочный внутренний мир сумасшедшего. Хотя старик не такой уж и безумный, каким хочет выглядеть, по крайней мере, я вижу только то, что он сам показывает. Его воспоминания настолько отрывочны и спутанны, что я некоторое время в замешательстве смотрю на все это без единой мысли.
Мимо проплывает газетная вырезка, с трудом удается разглядеть заголовки –
«Директор школы Хогвардс умер! Кто займет место Армандо Диппета?»,
«Альбус Дамблдор отказывается от должности. Эдгар Боунс, новый директор школы Хогвардс, дает интервью».
«Великобритания поражена эпидемией. Лорд Волдеморт обещает найти лекарство». На колдографии – Том. Окруженный людьми, он произносит заклинания над чьим-то телом.
Лондон, атриум Министерства, я вижу в толпе охваченные ужасом лица. Возле меня невысокий человек в страхе шепчет другому, закутанному в шарф по самый нос: «Слышал, она поражает только грязнокровных. У меня в роду три поколения подряд чистокровные маги. Как ты думаешь, я в безопасности?» Тот, испуганно оглядываясь, отвечает: «А я слышал, что те, у кого магическая составляющая в крови преобладает над магловской, выживут, а вот остальные – умрут».
Снова заголовки:
«Хогсмид объявлен антиаппарационной карантинной зоной»,
«Причина эпидемии не найдена. Колдомедики бессильны против напасти»,
«Грозит ли маглорожденным волшебникам вымирание?». И колдография – толпа обезумевших людей пытается прорваться сквозь заграждения, но под действием охранной магии их отбрасывает обратно.
«Вакцина от болезни найдена! Лорд Волдеморт спасает магический мир»,
«Займет ли лорд Волдеморт пост Министра Магии?»,
«Альбус Дамблдор выдвигает обвинения против лорда Волдеморта. Что скрывает спаситель магического мира?»
«Ужасная смерть Эдгара Боунса. Проклятье или случайность?»
Пышные похороны, горестные лица. Кто-то шепчет мне на ухо: «Глазом не успеем моргнуть, как у нас новый министр – лорд Волдеморт. Точно тебе говорю, кто придумал вакцину, тот и распространил болезнь. И как вовремя умер Эдгар!». Я пытаюсь разглядеть говорящего – его лицо скрыто за белой дымкой, но голос мне знаком.
«Министр прибыл с визитом в Хогвардс», колдография – неизвестный мне пожилой человек пожимает руку Тому,
«Назначен новый директор школы Хогвардс. Лорд Волдеморт дает интервью».
Знакомый паб на Диагонн-аллее. Официант подает кофе и газету. На весь разворот огромная колдография: молодой темноволосый человек приветливо машет рукой и улыбается. «Эй, официант». – «Да, сэр?» – «Кто это?» – «Это министр Поттер, сэр». Мне удается разглядеть кусок статьи: «…Министр Поттер обучался в школе Хогвардс на факультете Слизерин. Директор школы Хогвардс, лорд Волдеморт, присутствующий на инаугурации, признался, что министр был его лучшим учеником и по сей день они поддерживают дружеские отношения…».
Я не успеваю удивиться словам «директор Волдеморт», как меня выкидывает из воспоминания, и дальнейшее проносится с такой скоростью, что начинает кружиться голова.
«Министр Поттер проводит реформы. Аврорат распущен за ненадобностью!»,
«Эпидемия возвращается, стоит ли бояться?»,
«Сенсация: болезнь поражает не только маглорожденных магов, но и маглов! Колдомедицина бессильна»,
«Гарри Поттер против Альбуса Дамблдора: «Мы не можем помочь маглам, не рассекретив наше существование. Этого нельзя допустить»,
«Магический мир рассекречен! Что дальше?»,
«Дамблдор – предатель или спаситель?»,
«Магловский министр выражает благодарность Альбусу Дамблдору за своевременное вмешательство»,
«За любые сведения о местонахождении Альбуса Дамблдора объявлена награда».
У меня темнеет в глазах, и я теряю контроль. Зрение через несколько секунд возвращается, а вот бродяге нехорошо: он без сил привалился к стене, закрыв лицо руками.
– Послушайте, – я помогаю ему сесть, – и что дальше? Что дальше произошло?
Он отводит руки и смотрит на меня с жалостью.
– Не повезло тебе. Тяжело жить, зная, что по твоей вине пролилось столько крови. Дальше была война между маглами и магами.
– Альбус, о чем он? – настороженно осведомляется Эльфи.
Я отмахиваюсь от него и переспрашиваю:
– А в чем моя вина?
– Это ты предложил маглам вакцину, от тебя они узнали о существовании магии. Сначала их благодарность не имела границ, а потом маглы вспомнили, откуда к ним явилась эпидемия. И вот тогда началось, они стали как-то фиксировать магию, скорее всего, их кто-то этому научил. Кто-то, кому это выгодно. Они большими группами отлавливали волшебников поодиночке и жестоко расправлялись с ними. Маги тоже в долгу не остались…
– Я не поверю, что маги спасовали перед маглами! Obliviate[3] применили бы и все, – возмутился Эльфи, так и не вникнув в суть разговора.
– Массовый Obliviate? – поджал губы старик. – Ну-ну, из-за таких, как вы… Да вы понимаете, что все это было тщательно спланировано с самого начала! И эпидемия, и война! А потом у маглов поменялся министр, и он с министром Поттером заключил союз на таких ужасных условиях… Нам запретили пользоваться магией, а в больших городах ввели комендантский час: в определенное время по улицам разрешили передвигаться только магам, а в остальное – маглам. Тот вой, что вы слышали, это сирена-оповещатель. После подписания договора был создан комитет по наблюдению за использованием магии, во главе – лорд Волдеморт. Только им сейчас разрешено колдовать, остальные живут как сквибы.
– Неужели не было недовольных?
– Были, чуть министра не свергли, пока тот не обвинил во всех бедах Дамблдора, начиная от распространения эпидемии и заканчивая, цитирую, «разжиганием вражды между магловским и магическим миром». Любой, будь то маг или магл, убив Дамблдора, был бы оправдан.
– А Дамблдор? Что он делал? – спросил Эльфи.
Старик замялся, отводя взгляд в сторону, и нерешительно пробормотал:
– Он собрал сторонников и попытался захватить Министерство. Но бунт провалился, министр Поттер убил Дамблдора – всё, больше желающих не было.
– Но Хогвардс?! – мне никак не давал покоя этот вопрос. – Что случилось со школой?
– А зачем нужны школы, если магия под запретом? Стоит сотворить заклинание, и у меня есть только пятнадцать секунд, чтобы сбежать. Аппарировать не удастся – отследят по остаткам магии. Я даже не знаю, где моя палочка! Как десять лет назад тут застрял, так и живу без нее… от сигнала до сигнала…
– Альби, я ничего не понял, – устало произнес Эльфи.
– Потом расскажу. По вашим воспоминаниям получается, что эпидемия – дело рук Тома. Но болезнь… нужна целая лаборатория, исследования, ученые.
– А как ты думаешь, он стал директором? Сначала он был хогвардским преподавателем с большим количеством знакомых среди ученых. Полагаю, в таком случае организовать исследовательскую лабораторию – дело нетрудное.
Мой следующий вопрос так и повис в воздухе, потому что снова зазвучала та ужасная сирена.
– Все началось с Певереллов. Найди причину. И тогда я… мы искупим вину, – прошептал он и заметался, подбирая полы одежды, затем в спешке вскочил и резво исчез за дверью. – Убирайтесь! Время магов прошло! – расслышали мы напоследок его крик.
Прим. автора:
1. Lumos – создает небольшой источник света на кончике волшебной палочки.
2. Legilimens – чтение чужих мыслей.
3. Obliviate – стирает память.
