Глава 14. ОтборЯ лежал с открытыми глазами и не мог уснуть. За окном была непроглядная темнота, на соседней кровати посапывал в обнимку с битой уставший Пако, а ко мне сон все никак не шел.
— Джеймс, — тихонько позвал я. — А как это — вернуться в прошлое? Такое вообще возможно?
— Возможно, — я тут же услышал голос Поттера-младшего. — Только я не могу этого сделать.
— Почему? — спросил я, с опаской поглядывая на колыхающиеся портьеры.
— Потому что я не смогу вернуться, — Джеймс приподнялся на кровати.
— В смысле? — не понял я.
Джеймс Сириус тяжело вздохнул и поискал очки на прикроватной тумбочке.
— Единственный способ вернуться в прошлое на данный момент — это маховик времени, устройство, создающее наслоение пространственных плоскостей.
— Чего? — еще раз переспросил я, смутно представляя себе не только пространственные, но и вообще хоть какие-нибудь плоскости.
— Ох, — вздохнул Джеймс. — Смысл в том, что ты сможешь попасть в любое время, в какое только захочешь. Однако это будет не наша пространственно-временная система, а другая, существующая в параллельной системе координат. Строго говоря, это всего лишь один из возможных вариантов развития событий.
— Угумс, — пробормотал я, горько пожалев, что в маггловской школе совсем не учил геометрию.
— Но вернуться ты не сможешь, — продолжил Джеймс. — Не придумали еще такого маховика, чтобы вернуться.
— Круто, — не нашелся, что сказать я.
— Его придумают только через семь лет, — сказал Джеймс. — То есть можно отправиться в прошлое, а потом в будущее и оттуда уже вернуться.
— И почему ты не можешь так сделать? — спросил я.
Джеймс помолчал, а потом сказал.
— Меня нет в будущем. Ни в одном из будущих. Обычно все маховики настроены на систему координат омега, но я проверял и дельта, и ню, и даже гамму. Нигде.
— И что это значит? — я запутался во всех его заумных «альфах» и «омегах».
— Я умру, — спокойно ответил Джеймс. — При любом из возможных раскладов. Скорее всего, меня убьют.
«А точнее, сожрут», — подумал я, но вслух этого не сказал.
— Дела, — я покачал головой в смятении. — И что надо будет делать в прошлом? Сломать твою волшебную палочку, отвести Альби поесть мороженого, когда ты будешь практиковать анимагию, или случайно его уронить его в глубокую, но неопасную для жизни яму?
— Нельзя, — резко ответил Джеймс. — Любое изменение в прошлом приведет к необратимым последствиям. Болезнь моего брата — так называемое ключевое изменение. Его нельзя трогать ни в коем случае.
— А что тогда можно? — поинтересовался я.
— Нужно сделать так, чтобы была возможность спасти Альбуса сейчас, — Джеймс поправил очки. — Нужно найти мои записи и вернуть их мне.
— А что, без записей никак? — немножко огрызнулся я.
Поймите правильно, Джеймс был весь из себя такой умный-преумный, он только что рассуждал о плоскостях и временных пространствах с той же легкостью, с которой Пако и Рокси говорили о битах и бладжерах. И он, мистер-очень-умный-сын-героя, не знал, как вылечить брата без бумажек?
— Никак, — Джеймс гордо вскинул подбородок. — Ты даже понятия не имеешь, что это за записи.
Конечно, я простой полукровка Саша Фирс, не знал, что это были за записи. Я даже до недавнего времени не знал, что метлы летают. А вокруг меня были одни гении. Рокси, которая по ночам беззаботно дрыхла, а потом писала контрольные на высшие баллы и варила такие зелья, что Слизнорт чуть из штанов не выпрыгивал от восторга. Пако, после «левиосы» которого перья из доски выдергивал весь преподавательский состав. Джеймс и его чудовищная анимагия. Честно говоря, даже у тихони Альби Дамби была своя особенность. Я же был просто Сашей Фирсом, что прямо-таки ужасно злило.
И, конечно, я тут же возомнил себя героем и подумал, что отправлюсь в прошлое и верну Джеймсу Сириусу его дурацкие записи, и вся семья Уизли падет ниц пред моим скромным гением. А Мари-Виктуар… Впрочем, я не успел придумать, чего бы такого сделала ради меня Мари-Виктуар, посему как заснул.
Всю неделю я усиленно боялся в ожидании отбора в сборную.
— Спокойнее, — Хьюго теперь неизменно предпочитал мою компанию во время завтрака. — О ветре не забывай. Ветер — самое важное. Поймаешь поток, и потеряешь курс.
Он, правда, по-прежнему думал, что меня не возьмут, но во всяком случае, помогал мне не опозориться.
В день отбора, я дрожал, как осинка на ветру, сжимая свою метлу. Я искреннее верил, что выгравированная на древке фамилия Забини придаст мне уверенности, но этого не случилось. Пако же так бравировал своей уверенностью, что у меня руки чесались отлупить моего приятеля его же собственной битой.
— Все будет круто, — усмехнулся он. — В мире был только один загонщик, круче, чем я.
— И кто же это? — полюбопытствовал я.
— Мой отец, — гордо улыбнулся Пако и ударил древком метлы о землю.
Рокси же предпочла отмолчаться и не орать о ближайших родственных связях с Джорджем Уизли. Однако по ее горящим глазам я понял все. Она была готова задать жару на все сто процентов, кроме того, создавалось ощущение, что у них с Пако происходил какой-то мысленный диалог, участником которого мне было стать никогда.
От количества народа на поле начало слабо подташнивать. Такое ощущение, что здесь собралось полфакультета точно.
И, когда простое ожидание переросло в чудовищное напряжение, и я начал потихоньку сходить с ума, мы увидели их. Основную команду. Нда, выглядели они явно не так круто, как «Уимбурнские осы», но пафоса у них было практически столько же. Впереди шествовали трое: высокая девушка с гладкими черными волосами, крепкий парень лет семнадцати с тонкими правильными чертами лица и великий, неповторимый и во всех местах необыкновенный Джесси Вуд. Также я увидел Люпина, Фреда-младшего и Мари-Виктуар.
Собравшиеся, видимо, испытав раболепный страх, сбились в кучку.
— Меня зовут Аурус Стоун, и я капитан это сборной, — холодно улыбнулся крепкий парень, и послышались аплодисменты.
— Бездарь, — процедил сквозь зубы Пако, буравя Стоуна не самым дружелюбным взглядом.
Я же обратил внимание на его «свиту». Темноволосая девушка надменно прошлась по растрепанным кудряшкам Рокси и по моей нестриженной челке и пальцами с длинными розовыми ногтями откинула назад свои блестящие пряди.
— Энди Чанг, — представилась она. — Посмотрим, на что вы способны.
Как сказал Пако, по правилам отсмотреть должны были всех, но я заметил, что максимум в чем нуждалась команда — это в новом охотнике.
На капитана Стоуна я поглядывал с некоторой опаской. Он был таким крепким и плечистым, что становилось не по себе.
— Начинаем, — Чанг взмахнула своей тонкой ручкой, и несколько человек сразу же поднялись в воздух.
Я смотрел на Пако и Рокси и тихо восхищался. Я, конечно, знал, что они прекрасные загонщики, но никогда не думал, что настолько. Они чувствовали друг друга. Они общались с помощью быстрых взглядов и одним их понятных знаков. Они перебрасывались бладжерами так легко, как будто это были теннисные мячики, и я застыл в немом восхищении этими двумя, которые с некоторых пор стали моими лучшими друзьями.
— Ничего себе, — прошептал какой-то парнишка рядом со мной. — Вот это Уизли дают.
Уизли давали. Уизли давали такого жару, что кольца в этот прохладный день чуть было не начали плавиться.
Я постарался унять свою дрожь и сосредоточиться, как учил меня Хьюго, но ничего не получалось. В конце концов, отцом Хьюго был сам Виктор Крам, хоть никто и не собирался этого признавать. Что касается Пако и Рокси, то тут была целая династия игроков в квиддич. Мать Пако вообще выступала за сборную Аргентины, «пентакампеона дель мундо», как мой приятель любил повторять.
Чанг и Стоун холодно встретили успех юных загонщиков. Они молча проводили взглядами Пако и Рокси и жестами пригласили вратарей.
— Давай, Фирс, — Пако хлопнул меня по плечу. — Покажи этим засранцам!
Рокси на удачу чмокнула меня в щеку, чем невероятно смутила. Я заметил, как у обоих Уизли мелко тряслись руки после тяжелых бит. Видимо, успех в воздухе дался им не так просто, как показалось мне на первый взгляд. Стараясь забыть о толпе внизу, я оттолкнулся от земли и взлетел.
— Привет, — Мари-Виктуар неслышно поднялась вслед за мной и застыла, как статуя, с квоффлом в руке.
— Привет, — я сглотнул в горле комок, яростно стараясь представить на ее месте волосатого Виктора Крама. Вот уж никогда не думал, что предпочту этого громилу хрупкой блондинке.
— Готов? — Мари-Виктуар замахнулась, и я выставил руки.
— Готов, — прошептал я, и она квоффл, оторвавшись от нежных пальчиков Мари-Виктуар, понесся ко мне со стремительной силой.
Я метнулся влево и угадал. Я взял первый квоффл.
— Молодец, — улыбнулась Мари-Виктуар, и у меня появилось ощущение, что сердце полили чем-то теплым и сладким. — Сейчас еще один, — и она снова замахнулась.
Я поймал и этот, я поймал все пять из пяти, исправно уходя от воздушных потоков, как учил меня мой наставник Хьюго.
Глядя, как улыбается Мари-Виктуар, я готов был ловить эти чертовы квоффлы вечно, хоть и чувствовал себя при этом полнейшим придурком.
Пако крепко по-мужски обнял меня, когда я пустился на землю.
— Умничка, Фирс, — сказал он и хлопнул меня по плечу. — Все видели, кто тут круче всех. По-моему, в нашей сборной грядут небольшие перестановки!
Капитан Стоун прошелся взад-вперед по полю и, будто получая удовольствие, сказал то, что заставило мое радостно подпрыгивающее сердце упасть куда-то в район щиколоток.
— Мы посмотрели вас, — сказал он, смакуя каждое слово. — Но не видим ни одного подходящего кандидата. Загонщики еще слишком слабы и юны, чтобы выдержать тяжелые нагрузки.
Я украдкой глянул на маникюр Чанг. Как такими тонкими ручками вообще можно было держать биту? Пако и Рокси были, конечно, ниже старшекурсников, но их никак нельзя было назвать слабыми.
Пако медленно закипал. Я видел, как гневно вздымаются его ноздри и как ногти что есть силы спиваются в древко.
— Да пошел ты! — наконец выкрикнул он. — Почему ты сам не покажешь, на что способен? Боишься потерять место в сборной?
Рокси флегматично и слегка свысока посмотрела на Чанг.
Стоун же оставил замечание Пако без ответа.
— Ты первокурсник, — сказал он спокойно. — Никаких метел.
— Ясно, трус, — в сердцах сплюнул Пако, и выдал неконтролируемый поток ругательств на испанском.
— Вратари также, — продолжил Стоун, — не показали хороших результатов.
— Пять из пяти — это плохой результат? — голос Рокси был тихим, но все тут же повернулись к ней. — Выпускайте Вуда, посмотрим, сколько он поймает.
Понятное дело, Вуда никто выпускать не собирался.
— Нам не нужны сейчас вратарь и загонщики, — сухо сказала Чанг.
— Смысл тогда в вашем смотре? — снова взорвался Пако. — Покажите, как вы летаете. Что-то в прошлом году все было не так прекрасно!
— Уизли, вы хотите, чтобы я сменил вратаря, поймавшего двойной квоффл на того, кто просто взял пять из пяти? — Стоун недовольно посмотрел на Пако. — И уступил свое место в команде какому-то первогодке?
«Какого-то первогодку» горячее аргентинское сердце Пако не выдержало и он, молотя кулаками по воздуху, полез в неравную драку, но его быстренько оттащили.
Я же чуть не плакал. Хьюго оказался прав. Эти ребята ни за что бы не отдали свои места в нашей сборной ради победы оной в чемпионате Хогвартса. А я так хотел примерить форменную красную мантию, что еле-еле сдерживался, осознавая, что все мои заветные мечты пошли прахом.
— Нам нужен охотник, — сказал Джесси Вуд. — Обалденный, крутой охотник. Здесь такие есть? — его голубые глаза просканировали толпу, видимо, пытаясь по внешнему виду собравшихся определить, кто из них обалденнее и круче остальных.
— Я попробую, — услышал я до боли знакомый голос, на этот раз дрожащий от волнения. Голос Инны, моей сестры.
Я не знал, что она умеет летать. Я вообще не знал, что ее в квиддиче интересует хоть что-то, кроме личности великого Джесси Вуда.
— Инна, — только и смог выдохнуть я.
— Да, — она смущенно опустила глаза.
Чанг оглядела ее с ног до головы.
— Дочь Алисии Спиннет, — сказала она и улыбнулась. — Это будет интересно.
Под одобрительные хлопки Фреда-младшего Инна поднялась в воздух, а я стоял и не понимал, что такого особенного в том, что Инна — дочь Алисии Спиннет? И является ли тот факт, что я сын Алисии Спинет, тоже каким-то особенным и удивительным?
