Глава 3. Песня одиночества — Войну мы должны выиграть, но самое страшное начнется потом: Пожиратели смерти начнут мстить за Волан-де-Морта и тогда жди беды.
— Я не совсем понимаю тебя, Альбус.
— То, что дороже всего для тебя, будет в страшной опасности. Береги это…
Снейп невольно отвернулся от проницательного взгляда Дамблдора и ничего не ответил. Образ Гермионы Грейнджер на миг предстал перед ним. Образ, в котором она счастливо улыбалась. Он вздрогнул и стряхнул с себя наваждение.
— Я знаю, что ты понял меня, Северус, — тон директора стал слишком уж понимающим и это разозлило зельевара.
— Я сделаю все возможное, — сухо сказал он.
Воспоминание эхом пролетело в сознание Северуса. Этот разговор с Дамблдором оставил самое неприятное ощущение. Но думать пока об этом было рано, впереди были более серьезные задачи.
Снейп стоял на каменном полу Астрономической башни, куда он трансгрессировал, и задумчиво смотрел вниз, скрестив за спиной руки. Закатное солнце раскрасило небо ярким багрянцем. Последние его лучи скользили по чернеющей земле, лизали верхушки деревьев Запретного леса. Кое-где были слышны крики запоздалых птиц, торопливо направлявшихся к своим гнездам. И крики эти расстилались по пустынной территории замка Хогвартс. Вдалеке раздавались уханья проснувшихся сов, которые вылетели на охоту, скользя черными тенями над поверхностью земли.
Стало тихо, не было слышно даже ветра. Но здесь, на самой высокой башке замка, он никогда не отдыхал. Порывы ветра трепали черную мантию Снейпа, и она громко хлопала по его ногам. Сам же Северус неподвижно глядел вдаль…
Он пришел сюда, чтобы поразмыслить и попытаться унять головную боль, которая стучала в его голове, мешая жить. Здесь было место его триумфа и, вместе с этим, его падения. Для себя он выбрал второе. Во что он превратил свою жизнь? Чего добился?
Того, что его боялись. Да, Снейпа боялись наравне с Волан-де-Мортом. Хуже было то, что он стал привыкать к своему новому положению. Власть в школе ничего не поменяла в его жизни, здесь он бывал редко. Зато раболепные взгляды Пожирателей смерти все чаще устремлялись на Снейпа. Они стали заискивать перед ним, подлизываться. Поначалу невыносимо было терпеть на себе подобное. Но затем, к собственному ужасу, Снейпу стало это даже нравится. Власть дает силу, которую необходимо выплескивать. Северус стал раздражительней, в нем все чаще вспыхивали искры гнева и злости. Стали проявляться те черты характера, которые он так надежно прятал большую часть жизни. Самое плохое, что было в нем, постепенно открывалось взору испуганных его поведением Пожирателей. Но они лишь стали лучше подчиняться, дисциплина Волан-де-Морта усилилась стараниями Снейпа.
И он становился рабом собственной злости, постепенно забывая о лучшем, что было в нем. О том, что видел в нем Дамблдор, что видела в нем она…
И вот, последние крупицы надежды на исправление исчезли, канули в небытие. Туда же проваливался и он. Он чувствовал, что задание, данное ему Темным Лордом, станет для него последним. Он не сможет его выполнить.
На лестнице, ведущей в башню, послышались осторожные шаги. Снейп стоял не шевелясь, прислушиваясь. Спустя минуту, тихий стук каблуков, заглушаемый ветром, уже слышался внутри Астрономической башни. Он приближался и наконец, затих за спиной у Снейпа.
— Северус, — робко позвал его женский, очень знакомый голос.
Снейп обернулся, удивленно вскинув брови. Перед ним стояла Нарцисса Малфой. Ее светлые волосы развивались на ветру, заслоняя лицо, и она нетерпеливо отбрасывала их в сторону, встряхивая головой.
— Почему ты здесь? — спросил Снейп, снова отворачиваясь, устремляя взор на черные деревья Запретного леса.
— Мне сказали, ты в Хогвартсе, — ответила Нарцисса. — Мне гораздо спокойнее, когда здесь ты. Но я, все же, буду неподалеку от сына.
— С твоим сыном все в порядке. Откуда же ты намерена за ним следить?
— Я боюсь за Драко. Буду жить в Хогсмиде.
Снейп усмехнулся. Нарцисса жила сыном, ее любовь к нему порой доходила до безумия. Люциус постоянно напоминал ей, что ее ребенок вырос и может сам постоять за себя. Но она всегда беспокоилась за него больше, чем следовало.
— Он не маленький, Нарцисса, — только и ответил Снейп. Головная боль мешала говорить.
— Ты ведь знаешь, Северус… Скоро может грянуть битва. — Нарцисса встала рядом и тоже посмотрела вдаль, на уже черное небо с яркими огоньками звезд.
— А Люциус? — Снейп, краем глаза покосился на собеседницу.
— Он занят. Его почти не бывает дома.
Нарцисса сказала это с такой горечью, что Северус невольно обернулся на нее. Не смотря на свою бескрайнюю нежность к Драко, она была очень сильной женщиной. Никогда еще Снейпу не доводилось видеть ее разочарованной или напуганной. Но сегодня что-то сломило ее. Что-то такое, отчего она, бросив все, оказалась здесь, в Хогвартсе.
Снейп невольно отвлекся от своих мыслей, вспомнив вдруг, какой Нарцисса была во времена их учебы в Хогвартсе.
Она была старше его на пять лет.
Когда совсем еще юный Северус поступил на Слизерин, он сразу заприметил яркую, красивую блондинку Нарциссу Блэк. Будучи старшекурсницей, она была всегда окружена друзьями. Но Снейп редко видел, чтобы она проявляла какие-либо эмоции. Всегда сдержанная, спокойная Нарцисса, казалось, всегда была чем-то недовольной и было удивительно, как она смогла найти столько друзей. Но позже, присмотревшись к ней повнимательней, Северус увидел в ней личность чуткую, заботливую и безгранично добрую. Не понятно, по каким таким причинам ей понравился маленький Северус. Для него это до сих пор было загадкой. Но, тем не менее, Нарцисса часто оказывалась рядом с ним, когда ему требовалась помощь. Иногда она тихонько разговаривала со Снейпом, если он вдруг забивался в темном углу после очередной проигранной стычки с недругами.
Школьные годы оставили не очень приятный отпечаток в памяти Северуса, но Нарцисса, безусловно, сумела скрасить его пребывание в Хогвартсе на первых порах.
Позже Снейп связался с компанией будущих Пожирателей смерти. Возможно, оттого, что ему важно было чувствовать себя принадлежащим к чему-то особенному. Будь у него друзья, такие же светлые и понимающие, как Нарцисса, он бы не ступил на столь необдуманный, неверный шаг. Но он был замкнутым, погруженным в собственные комплексы подростком и такая честь, как принятие его в число «особых», была для Северуса великой радостью. Лишь спустя время, он начал осознавать, какую глупость он тогда совершил. Но было поздно. Черная метка навечно впечаталась в его руку, тем самым открыв для него дорогу на темную, но, безусловно, блестящую карьеру Пожирателя. И выдрать бы эту треклятую метку вместе с кожей! Да от себя не уйдешь.
С момента, когда Снейп стал правой рукой Темного Лорда, он ни разу не разговаривал с миссис Малфой. Лишь мельком видел он ее, все время идущую под руку со своим мужем, но она, по обыкновению, всегда молчала, изредка сжимая руку Люциуса в знак поддержки. Не смотря на тяжелые времена, Нарцисса сохранила в себе нежность и заботливость по отношению к другим. Хотя, порой думал Снейп, Драко явно стыдился излишней материнской опеки.
Внезапно, Северус почувствовал на своем плече руку. Нарцисса, словно прочитала мысли Снейпа и, как в школьные годы, сделала единственный правильный жест, значивший для него так много. Она всегда сжимала его плечо, будто бы удерживая от неправильных поступков; затем она, как правило обнимала его. В этот раз обошлось без объятий, но они и не требовались.
Так и стояли они молча, ведь не нужны были слова в этот момент. Нарцисса неотрывно смотрела на Снейпа, удивляясь столь резким переменам в его лице за такой короткий срок. Черты его были словно вырезаны из камня, губы стали тоньше, взгляд, и прежде холодных черных глаз, совсем перестал излучать человеческое тепло. Таким Северус представал перед любым, кто находился с ним рядом. Но Нарцисса чувствовала в Снейпе еще то хорошее, что в нем оставалось. Чувствовала потому, что она, как и он, была лишь жертвой обстоятельств, которые они не в силах были изменить.
— Ты никогда не был одним из них… Пожирателей смерти, Северус, — сказала вдруг Нарцисса.
— Что ты хочешь этим сказать? — Снейп невольно развернулся к собеседнице и посмотрел ей в глаза. Но в ее лице не было ничего, что свидетельствовало бы о подозрениях или о недоверии, что так часто проявлялось у нее сестры, Беллатрисы.
— Всего лишь то, что ты гораздо лучше каждого из нас, — сказала Нарцисса нежно. Затем, она кивнула в сторону простирающихся вдалеке черных гор и добавила. — Я и забыла, как здесь красиво…
И она ушла, словно растворилась в воздухе. На какую-то долю секунды, Снейп даже подумал, а не привиделось ли ему все это? Но стук каблуков, медленно удаляющийся, свидетельствовал о том, что, все же, Нарцисса была здесь. Спустя минуту, снова стало тихо.
Где-то в глубине леса грустно выл какой-то зверь. И вой этот неожиданно точно затрагивал самые болезненные струны души Северуса. Снейп прислушивался к печальным нотам звериного пения и чувствовал странную близость к неизвестному созданию. Долгий протяжный вой был песней одиночества. И была в ней надежда, что если кто-то услышит ее, то все печали пройдут стороной. Неведомое существо пыталось донести до невольных слушателей свою боль. На миг Северус даже позавидовал зверю, инстинкты которого берут верх над разумом. Человеческая же природа такова, что иметь рядом с собой того, кому можно так же просто донести переживания — великий подарок. В случае же с ним — непозволительная роскошь. И в отчаянье бы завыть, как этот зверь, передать свои страдания луне, да нельзя!
Остается лишь смотреть, как блестит миллиардами ярких звезд небо. И идти под руку с вечной своей спутницей — одиночеством.
