Глава 3Сколько знакомых имён…
Да почти все – знакомые.
С той или иной стороны.
От некоторых имён очень больно.
От некоторых – напротив… там им самое место. Беллатрикс… Нет, не жалко. Жаль её мужа… где он был, кстати? Как же так вышло, что она – погибла, а он… похоже что нет? Не защитил, не закрыл собой? Если жив - вероятно, казнит себя страшно…
Фред Уизли. Как он их ненавидел! Этих двух… две рыжих чумы. А сейчас от мысли, что остался только один – больно. Лучше б погибли оба… второй навсегда останется «недо-». Даже он, проклиная их на своих уроках, никогда подобного им не желал. Даже в мыслях.
Люпин.
Тонкс и Люпин.
Последний…
Надо бы радоваться – да не выходит. Там мальчик остался… совсем маленький. Есть, разумеется, Андромеда… Он вспоминает Лонгботтома – Андромеда не Августа, конечно, но…
Крэбб?!
Вот это по-настоящему больно. Свой… как, откуда? Неужели безумный папаша потащил сына с собой в школу? Ведь их вывели всех…
Имена множатся, множатся…
Наконец, заканчиваются.
Они сидят молча.
Слагхорн. МакГонагалл. Флитвик. Спраут. Помфри.
Малфои. Эйвери. Братья Лестрейнджи. Руквуд. МакНейр.
Они все выжили. Но первые – победили.
А вторых ждёт Азкабан…
- Кто арестован?
Мальсибер снова читает. Шелестят страницы…
Все там. Все – кроме Малфоев… ну, значит, хотя бы эти. Это хорошо… должен же кто-то остаться.
Мальсибер очень серьёзен. Закончив читать, он складывает газеты и сидит молча, глядя в маленькое голубое пламя под маггловской кастрюлей с маггловской курицей. Они оба молчат – в какой-то момент возникает ощущение то ли поминок, то ли ещё чего-то такого же вдохновляющего.
Мальсибер вдруг говорит:
- Я его не убил.
- Кого? – спрашивает Снейп.
- Того мальчишку-аурора. Внушил ему, что он меня поймал, я вырвался, мы подрались – и он меня убил, в бою. А тело упало в озеро. Пришлось взять его палочку и заавадить какую-то рыбу, - он улыбается очень грустно. – Потом отправил его назад… правда, своего имени я пока в некрологах не видел. Но вспомнит же он.
- Должен, - кивает Снейп. – А почему рыбу?
- Да там не было никого больше живого. А рыб было много. Какая разница… Авада есть Авада. Надеюсь, он умеет её выполнять?
- Аурор же. Должен уметь.
- Должен, - соглашается тот.
Они снова молчат.
Вода закипает – Мальсибер принимается методично снимать с неё ложкой пену, точным движением сбрасывая ту в тарелку.
- Как полагаешь, - серьёзно спрашивает он, - какое влияние оказывает выражение наших лиц на сложившуюся ситуацию в целом и нашу с тобой – в частности?
Он оборачивается и смотрит на Снейпа очень серьёзно – а потом не выдерживает и смеётся – правда, аккуратно.
- Шут, - усмехается Снейп, но на душе у него почему-то становится легче.
- Шут – между прочим, весьма высокая должность при королевских дворах когда-то, - назидательно говорит Ойген. – Я бы, пожалуй, пошёл…
- И в конце тебя бы ждала декапитация.
- Декапи... что? – очень удивляется он. – Зачем?
- Чтобы шутить перестал.
- Это что… аллегория?
- Это казнь такая, через отрубание головы, а не аллегория, - досадует Снейп. – Что ты за бестолочь? Как можно такого не знать?
- А как можно не знать… не знаю, - смеётся примирительно Мальсибер. – Но ты точно тоже не знаешь чего-нибудь совершенно элементарного.
- Например?
Ойген только отмахивается.
- Раз ты у нас такой гений – скажи мне лучше, как нам попасть в Новый Свет. Надо же использовать такую светлую голову с пользой.
- Хммм, - задумчиво отзывается Снейп, касаясь рукой подбородка. – У нас несколько вариантов. Но мы в любом случае упираемся в наличие маггловских документов.
- Это не проблема, - отмахивается Мальсибер, - сколько варить оборотку?
- Месяц. И это называется оборотное зелье.
- Месяц? – поражается Мальсибер.
- Это знает любой студент, в том числе гриффиндерец! – возмущается Снейп.
- А я даже не гриффиндорец и, к тому же, бестолочь, - парирует тот. – Имею право не знать. Мы, бестолочи, такие… нет, месяц – это не вариант. Расскажи, какие есть способы.
- Самолёт и корабль. В любом случае – мы упрёмся в них. Для этого нужны документы.
- Корабль – я понимаю… а что такое самолёт? Нечто, что летает? И да, я бестолочь.
- Летает, - усмехается Снейп. – Самолёт быстрее.
- Насколько?
- Намного. Полагаю часов… восемь, двенадцать. А корабль что через Атлантику, что через Тихий океан – думаю, не меньше недели, возможно двух.
- Какие документы нужны для самолёта?
- Это пока не существенно - говорит Снейп, окидывая собеседника задумчивым взглядом. – Достань карту мира. Я подумаю.
- Где я тебе карту возьму? – возмущается Ойген.
- В магазине... ладно. Я сам всё сделаю. Ты добудешь деньги… и одежду. Нормальную маггловскую одежду.
- А моя тебе чем не нравится? – озадаченно спрашивает он.
Снейп хмыкает, в его глазах плещет ирония.
- Как бы тебе объяснить…
Мальсибер одет ужасно забавно: на нём вполне обыкновенная белая рубашка и такие же нормальные, обычные тёмные брюки – однако поверх рубашки надет просторный и откровенно женский тёмно-зелёный кардиган, который, впрочем, совершенно непостижимым образом ему даже идёт.
- Некоторые детали твоего гардероба, - Снейп ухмыляется самым краешком губ, - однозначно выдают в тебе слабый пол.
- На мне надето что-то женское? – очень удивляется Мальсибер. – Что?
- Вот это… зелёное нечто. Рубашка и брюки нормальные, - милосердно добавляет он.
- Н-да? – Мальсибер, скорее, удивлён, чем расстроен. – Ну, возможно… но я замёрзну в одной рубашке!
- Ну так сними с кого-нибудь куртку, - пожимает плечами Северус.
- Ты предлагаешь мне носить одежду с чужого плеча?! – он даже задыхается от возмущения. – Ты в своём уме?!
- Ну ходи так, - соглашается Снейп. – В целом, магглы довольно… терпимы к странностям. Мало ли. Трансвеститом не стыдно быть.
Ойген задумывается, потом переспрашивает:
- Стыдно не быть трансвеститом?
- Тебе – да, - с откровенной насмешкой кивает Снейп. – Ты и латынь забыл?
- Я не понял, - легко признаётся Мальсибер. – Но если переводить с латыни…
- Не бери в голову, - устало говорит Снейп, закрывая глаза.
Говорить после мазей и зелий он может вполне сносно, но сил у него немного, а тут ещё и эти газеты… Он почти засыпает, когда его будит до отвращение бодрое:
- Кушать подано! Глаза можешь не открывать, если не хочешь. На, пей.
Глаза Снейп, конечно же, открывает, и видит Мальсибера, протягивающего ему… Когда он понимает, что именно, он как ни пытается – а смех удержать не может, и старается только как можно меньше напрягать горло. Он и сам понимает, что его смешливость – следствие зелий, самого отравления, исчезнувшего так внезапно многолетнего тяжелейшего напряжения… и свободы – но сделать с собой ничего не может. Озадаченное лицо Мальсибера ситуацию лишь ухудшает – Снейп машет на него рукой, и тот, как ни странно, понимает его вполне правильно: отворачивается и даже отходит в сторону.
Когда неуместный приступ проходит, Снейп ощупывает повязку и зовёт:
- Ойген!
Мальсибер оборачивается осторожно:
- Ты успокоился?
- Кажется. Ты невозможен.
- Мне почти что обидно, но я на сей раз даже не понимаю, в чём дело, - признаётся он грустно. – Чем я тебя так развеселил?
- Ты знаешь, во что ты налил… что, кстати, ты мне налил?
- Бульон. Во что?
- Это… где ты взял это? – Северус чувствует, как внутри вновь поднимается смех.
- В магазине, - он совершенно не обижается. – Купил. А что?
- Это… в общем, собачья миска. Или кошачья.
- Какая разница? – пожимает плечами Мальсибер. – Зато удобная.
В этом – весь Ойген: он способен прочитать получасовую лекцию о том, почему одной даме следует просто кланяться, другой – целовать руку, третьей – обе, а четвёртую можно поцеловать в щёку. Или не в щёку. Или не поцеловать, а изобразить поцелуй, и чем эти случаи отличаются – но при этом запросто может есть из собачьей миски, если она по какой-то причине показалась ему удобной. И, кстати, это он тоже легко может объяснить и обосновать. Что сейчас и сделает с удовольствием, если спросить.
- В целом, ты прав, - кивает Снейп. – А у меня истерика.
- Да мы с тобой ещё долго истерить будем по поводу и без, - соглашается тот. – Вот, держи. Ложку дать, или просто пить будешь?
- Давай…
Ложка оказывается вполне обычной – а бульон неожиданно вкусным. Мальсибер тоже садится есть – у него практически такая же миска, только зелёная, а вот бульон у него дополнен собственно курицей и ещё хлебом. Всё это пахнет так, что четырёхдневный голод обрушивается на Снейпа со всей своей силой – он задумывается и решает попробовать – почему, собственно, ему можно есть только жидкую пищу? Пищевод-то не повреждён…
- Поделиться в голову не приходит? – интересуется он.
Мальсибер смотрит недоумённо, потом переспрашивает:
- В каком смысле? Ты ещё хочешь?
- Простая мысль предложить мне тоже мяса и хлеба в твою светлую голову, я смотрю, так и не добралась?
- Тебе же нельзя, - полувопросительно говорит Ойген.
- Я бы проверил, - слегка улыбается Снейп.
- Да пожалуйста… экспериментатор, - он отбирает у него миску и очень ловко срезает в неё с курицы мясо и рубит очень мелкими кусочками, практически разделив на волокна, потом отрывает от круглого белого каравая кусок мякиша и протягивает всё это Снейпу. – Ешь осторожнее, - просит он.
- Сколько заботы, - хмыкает тот. – Так сильно хочешь отсюда выбраться?
- Не поверишь, насколько, - улыбается Ойген – и нет-нет, да поглядывает тревожно, пока Снейп не доедает и не возвращает ему миску.
- Одно из двух, - говорит он: - Или я был очень голоден, или это было вкусно. Впрочем, варёную курицу сложно испортить.
- Ну ещё бы, - кивает Мальсибер, - четверо суток не есть… так что, ты говоришь, тебе нужно? Карта мира?
- И нормальная маггловская одежда.
- Я никогда не покупал мужскую одежду на глаз, - признаётся Мальсибер. – Имей в виду – могу промахнуться с размером.
- Тогда купи свитер. А лучше возьми с собой что-нибудь из моих вещей.
- И ты будешь тут голый лежать? – смеётся Ойген.
Снейп тоже улыбается.
- Неудачная мысль, - соглашается он. – Брюки и ботинки у меня есть – нужны рубашка и свитер или куртка. Свитер лучше – с высоким горлом. И какой-нибудь шарф.
- Какой свитер? Май на дворе!
- Я уже говорил: магглы довольно терпимы ко всяким странностям – и ты уже мог бы это заметить, - он слегка улыбается.
- Значит, одежда и карта… давай-ка я провожу тебя обратно – лучше две запертые двери, чем одна.
- И бритву.
- Что? – очень удивляется Ойген.
- Бритву. И помазок или пену для бриться.
- Что за пена?
- Ты же не знаешь, - ему почему-то становится очень смешно. – Пойдёшь в любой маггловский магазин, где продают… всё. Большой. Называется супермаркет. Подойдёшь к продавцу, попросишь тебе помочь и показать пену для бриться и бритвы. Скорее всего, она даст тебе самые дорогие – возьмёшь и принесёшь мне. Это тебе лёгкая небритость идёт… а я не привык. И ещё ножницы, - вдруг говорит он, странно улыбнувшись. – И зеркало. И шампунь.
- А больше ничего? – Мальсибер смотрит на него… изумлённо.
- Я думаю, понадобится ещё таз и какой-нибудь ковшик. Электричество здесь есть, как я понял?
- Есть – в той комнате. Хотя это и ангар, а не комната, - улыбается он.
- Тогда ещё одна лампа – та слишком тусклая – бумага, карандаши или ручки. Спросишь в том же супермаркете – но нужен действительно большой.
- И где я тебе его отыщу?
- А ты у магглов спроси. Под Империо, - он улыбается самыми краешками губ. – Советую поймать кого-нибудь, кто водит машину – он тебя заодно и отвезёт.
- Как я удачно-то на тебя наткнулся, - говорит Мальсибер почти восхищённо. – Ну, идём назад, что ли… и я пошёл на охоту.
- Палочка где моя?
- Вот, - тот вытаскивает откуда-то из-за спины палочку и протягивает её Снейпу как положено – рукоятью к нему. – Только не колдуй тут, пожалуйста, - просит он очень серьёзно.
- Не стоит так сильно оскорблять мой интеллект, - усмехается Снейп, удобно укладывая в ладонь палочку. Мальсибер смеётся и наклоняется, подставляя ему своё плечо.
