Глава 2…Снейп прикрывает глаза, прогоняя воспоминание, и как раз слышит ответ:
- Мне хватает, - Мальсибер легкомысленно отмахивается. – В общем, наложил я на него Империо – и пошёл я вроде как под его конвоем к лесу. А там эта хижина… я решил – самое место там переодеться и аппарировать, если получится. Заходим – а там ты, весь такой романтично-красивый…
- Романтика – это другое, - усмехается Снейп. – Это сердечки, цветочки и розовые единороги. Перерезанное горло в понятие романтики не входит.
- Ты просто ужасающе необразован! – восклицает Мальсибер, вскидывая руки. – Романтика разная бывает! Вот если взять литературное направление начала прошлого века – как раз туда ты замечательно впишется, - говорит он, и продолжает патетически, - бледный молодой… ну, почти молодой школьный учитель, лежащий в одинокой лесной хижине в луже крови, поверженный огромной змеей по приказу величайшего из темных волшебников… хотя ты знаешь, - обрывает он сам себя, переходя на будничный тон, - я что-то теперь уже сомневаюсь в этом вот «самый». Какой же он «самый», если его смог убить обычный школьник обычным Экспеллиармусом?
- Поттер… всегда мог выделиться среди школьников, - отрезает Снейп.
- Ну да, я забыл – ты же его отлично знаешь. Он практически твой воспитанник.
- Ойген! – рявкает Снейп – и закашливается.
- Ну ты совсем обалдел? – удивляется и даже расстраивается тот. – Хорошо, хорошо, я понял: на тему Поттера шутить больше не буду. Кто ещё для тебя табу?
- Пошёл к чёрту, - хмурится Снейп.
- Я даже не знаю, кто это, - смеётся Мальсибер. – Я не читал маггловских сказок.
- Это из Библии!
- Нет в Библии никаких чертей! – возмущается Ойген. – Её я читал! В детстве. Ужасно нудная книга: сначала идёт долгое перечисление всех колен каких-то пустынных племён и их царей, потом появляется непонятный сдвинутый на букве закона бог, которому они все поклоняются, потом у него заводится сын, который утверждает, что всё, что было раньше – неправда, и нужно просто всем всех любить, потом его прибивают к кресту, он воскресает, а его ученики основывают нынешнюю римскую церковь.
Снейп… смеётся. Совершенно беззвучно, прижимая руки к горлу – но очень искренне, почти что до слёз.
- Прекрати сейчас же! – возмущается Мальсибер – его чёрные, как и у собеседника, но большие и яркие глаза тоже смеются, но лицо он держит. – Тебе категорически запрещено даже разговаривать! А ты тут хохочешь. – И добавляет: - Пятьдесят баллов со Слизерина, мистер Снейп!
Тот стонет от смеха, сжимая горло, Мальсибер тоже не выдерживает, и они хохочут, как мальчишки, в самом буквальном смысле валяясь от смеха на своих матрасах.
- Ну всё, всё, - говорит, наконец, Мальсибер, перекатываясь поближе к Снейпу и удерживая его за плечи. – Это у нас с тобой такая истерика, Северус. Ну и я – дурак, её спровоцировал. Тебе же правда нельзя смеяться. Ну перестань, всё.
Северус глубоко вздыхает и, наконец, успокаивается.
- Дай посмотрю, - серьёзно говорит Мальсибер, разводя его руки. – Бастет! Как нехорошо. Я тут стараюсь не колдовать… кровь идёт, - он досадливо морщится. – Вроде не очень сильно… я сейчас целителя приведу. А ты сядь повыше и сиди тихо.
Снейп пытается что-то сказать, но Мальсибер закрывает ему рот ладонью.
- Не болтай. Я скоро.
Он вскакивает и почти убегает.
Возвращается он с пожилым полным мужчиной, который ведёт себя совершенно обычно, заставляя Снейпа гадать, есть на нём сейчас Империо или нет. Сказать по правде, он считает Мальсибера лучшим из известных ему специалистов в этом заклятье – включая и уже покойного Лорда. «Волдеморта, - поправляет он сам себя. - Его зовут Волдеморт… звали. Его вообще больше нет. Всё закончилось»…
Целитель, даже по мнению Снейпа, оказывается не так уж и плох: он отлично разбирается в животных ядах вообще и в змеиных – в частности, и какое-то время доктор и пациент обсуждают все тонкости лечения последнего. Получив очередные лекарства и свежую повязку, Снейп прощается с целителем до завтра, и Мальсибер уходит его провожать. Его нет достаточно долго – а когда он возвращается, за ним идут два кота. Или кошки – но для них они кажутся слишком крупными.
- Это что? – удивлённо интересуется Снейп, который, вообще-то, собрался поговорить со своим… приятелем совсем о другом, но очень уж странно здесь смотрятся эти звери.
- Это коты, если я верно определил их пол, - отвечает Мальсибер. – У тебя не может быть аллергии на кошек, ты столько лет прожил в школе!
- Зачем они тебе? – откровенно кривится Снейп. Коты тощие и длинные: один рыжий, точнее, практически жёлтый, другой серый в полоску. Оба мокрые и какие-то, похоже, облезлые.
- Здесь крысы! – восклицает трагично Мальсибер. – Вот такие! – он разводит ладони никак не меньше, чем на фут. – Я их ненавижу! И я даже слышать от тебя не хочу ничего о том, что тебе они нравятся!
- Нет, - усмехается Снейп. Эмоциональность Мальсибера, в основном, нарочитая, и его вечное полуфиглярство почему-то не вызывает и никогда не вызывали в нём раздражения: возможно, потому, что ему не раз приходилось видеть, как мгновенно слетает с того вся эта шелуха при необходимости. Но серьёзность Мальсибер терпеть не может – при этом шутки у него обычно смешные, лишённые мрачности или злости, а чувство такта подводит редко.
- Так что коты останутся здесь. Если, конечно, не будут гадить, - говорит он им.
- А ты на них Империо наложи, - советует Снейп.
Тот задумывается, смотрит на зверей изучающе, потом переводит озадаченный взгляд на Снейпа и говорит:
- Да нет, пожалуй… по-моему, это какое-то извращение.
И хохочет. В голос.
- Ты шут, - говорит ему Снейп. – Уймись, плохо же станет.
И он прав – он вообще на редкость часто бывает прав: смех переходит в кашель, Мальсибер прижимает руки к груди, сгибается и, наконец, опускается на колени. Успокоившись, он обессиленно садится прямо на пол и какое-то время молча тяжело дышит.
- Дай посмотрю, - хмурясь, говорит Снейп. – Кстати, где моя палочка? Ты догадался её забрать?
Ойген молча кивает – нехороший признак, он бы не упустил случая пошутить.
- Ты живой? – окликает его Снейп.
Тот, наконец, огрызается:
- Ты много кашляющих трупов встречал?
- Всё бывает впервые, - говорит Снейп. – Верни мою палочку и иди сюда.
- Не надо тут колдовать, - говорит Ойген серьёзно. – Это ты если вернёшься – станешь всеобщим героем и снова получишь своё директорство. А меня отдадут дементорам. Не хочу.
- Прав, - признаёт Снейп. – Давай тогда выбираться отсюда – мне не нравится, как ты кашляешь. Я знаю пару очень неприятных заклятий с таким эффектом… любопытно, кто и откуда узнал их на той стороне.
Мальсибер подходит к нему и ложится на соседний матрас, закрывает глаза и лежит очень тихо. Потом спрашивает:
- Что за заклятья?
- Разные. Колдовать тут нельзя – а зелья варить можно?
- Давай не будем, - просит он.
- Не будем, - легко соглашается Снейп. – Какой у тебя план?
- Хочу выбраться в Новый Свет. Посмотрю, что и как в Штатах… Латинская Америка была бы надёжнее, но уж больно не хочется менять основной язык… я сомневаюсь, что наш аврорат туда дотянется.
- А от меня ты чего хочешь?
- Во-первых, чтобы ты мне в этом помог. Ты жил среди магглов – ты хоть что-то, да знаешь о них, а я даже с малфоевской компанией не шатался по маггловским закоулкам.
- Любопытнее надо быть, - усмехается Снейп.
- Учту, - он кивает. – В общем, первое: ты поможешь нам перебраться в Соединённые Штаты. Второе – там ты меня вылечишь. Третье – поможешь мне адаптироваться.
- Всего-то? – усмехается Снейп. – Что ж так скромно?
- Достаточно, - говорит Мальсибер.
Какое-то время они молчат, потом Снейп спрашивает:
- Плохо?
- Угу, - откликается Ойген.
- Что чувствуешь?
- Слабость, - отвечает Мальсибер. – И больно вдыхать глубоко. Пройдёт сейчас.
- Прекращай хохотать по поводу и без, - говорит Снейп. – И палочку мне отдай.
Какое-то время они молчат, потом Мальсибер открывает глаза и говорит:
- А если не отдам?
Снейп усмехается. Мальсибер садится и разворачивается к нему, глядит изучающе, спрашивает:
- Есть хочешь?
- Нет! – отвечает Северус с каким-то испугом.
- А придётся, - он легко вскакивает – будто и не было ничего. – Мы тут уже четвёртые сутки торчим. Я понимаю, что тебе больно, но хотя бы пить тебе придётся. Целитель сказал кормить тебя жидкой пищей – например, бульоном. Я думаю, что даже я способен сварить курицу.
- Я должен это увидеть, - отзывается Снейп. – Я должен увидеть, как Ойген Мальсибер варит курицу на маггловской, как я понимаю, плите.
- Тут нет никакой плиты, - вздыхает тот. – Но есть такая странная штука… можешь посмотреть, если хочешь. Вставай тогда. Она там.
- Неси сюда.
- Ну вот ещё! – фыркает он возмущённо. – Она… оно… эта штука тяжёлая. А мне вредно, - он смеётся, но тихо. – Так что желаешь наблюдать – изволь встать.
Снейпу даже думать страшно о том, чтобы встать. Но и пропустить подобное зрелище он тоже не может. Чистокровнейший, аристократичнейший, утончённейший Мальсибер, сражающийся с… кстати, а с чем? Нет, это определённо стоит того, чтобы встать.
- Найди мне трость или палку, - говорит он.
- Трость у Малфоя, - немедленно отзывается Ойген, - а палку держи, - он протягивает ему вполне себе трость, только довольно уродливую и с… пластиковой рукоятью?!
- Откуда? – потрясённо спрашивает Снейп.
- От маггла, - слышит он предсказуемый ответ.
- Ты отобрал у калеки трость?! – как-то уж очень это не похоже на Мальсибера.
- Да нет, - предсказуемо удивляется Ойген. – Она же новая – он её нёс куда-то. Но не донёс.
- Империо? – усмехается Снейп.
- Конечно, - кивает довольно он.
- По тебе Азкабан не то что рыдает – он просто рухнет без тебя от тоски.
- Пусть себе, - кивает тот. – Я считаю, без него мир станет немного лучше. А уж без меня в нём – и подавно. Ну, ты встаёшь? Я есть хочу.
Снейп вздыхает – медленно, глубоко. Наверняка голова сейчас закружится, и он упадёт.
- Держись, - Мальсибер очень ловко подставляет ему плечо. – Опирайся лучше на трость, а не на меня… а то упадём вдвоём, я начну шутить, и нам опять станет плохо. А шутки дважды не повторяют.
Снейп медленно поднимается: в глазах действительно резко темнеет, в ушах шумит, холодеют руки и ноги… он сам не понимает, как и почему не падает – но он не падает, и даже через какое-то время обнаруживается, что стоять он вполне в силах, пусть даже и опираясь одной рукой на трость, а другой держась за плечо Мальсибера. Они медленно идут к выходу – как ни странно, Ойген не шутит и вообще ничего не говорит, только держит его и ступает, приноравливаясь к его неровной походке. Наконец, они доходят до двери и выходят в другое, такое же огромное, но более светлое помещение.
Недалеко от двери на полу стоит… нечто. Снейп с некоторым трудом опознаёт в ней походную, кажется, газовую плитку на одну конфорку. На той стоит довольно большая – чтобы курица убралась целиком – кастрюля, в которой означенная птица и лежит. Туда же брошены лук, морковь – даже очищенная и вымытая! – и пучок какой-то зелени. Не хватает только воды. Неподалёку у стены лежит ещё один старый матрас, второй прислонен к стене таким образом, что всё вместе это отдалённо напоминает очень низкий диван. Мальсибер усаживает его туда и с облегчением падает рядом.
- Вот вроде ты тощий – а весишь не меньше Эйвери! – говорит он. – Но его хоть держать приятно. А у тебя – сплошные углы, и те – острые.
- Ты не того выбрал, - говорит Снейп. – Брал бы Эйвери… от него пользы больше: начитанный, языки знает…
- Он арестован, - вдруг горько говорит Мальсибер. – Они все арестованы… Кроме Малфоев.
- В этих я даже не сомневался, - пытается пошутить Снейп, но шутка не получается.
- Пока кроме, - жёстко возражает Мальсибер. – Каждый день новые аресты и некрологи… я свежие газеты принёс. Нам надо убираться отсюда как можно скорее.
- А где мы?
- В Ирландии… но всё равно, - он начинает возиться с плиткой.
- Воды налей, - говорит Снейп.
- А.. точно, - тот встаёт, приносит большую... пластиковую?! Мальсибер и пластик смотрятся как МакГонагалл в розовом – почему-то этот всегда так развлекающий Снейпа образ сейчас вызывает печаль и даже тоску.
- А кто там… в некрологах? – спрашивает Снейп.
- Ты не смотрел?
- Нет.
- Давай прочитаю, - он встаёт и уходит назад – за газетами.
Вот почему они столько лет… не то чтобы дружат – ну какая тут дружба – но с лёгкостью близко и подолгу общаются. Потому что всё фиглярство Мальсибера заканчивается ровно там, где должно – он никогда не переступает черту, он чует её, и за все эти годы умудряется ссориться только с теми, с кем ему самому хочется. А ссориться он, вообще-то, любит… да только всегда выбирает себе врагов так, чтобы оказаться сильнее. Не самое, наверное, лучшее качество – зато какое полезное!
- Так, - Мальсибер кидает газеты на матрас, наливает воду в кастрюлю, спрашивает: - Сюда соль ещё нужно… есть идея, сколько?
- Щепотку кинь… щедрую. Потом досолим, если понадобится.
Тот кидает, потом берёт коробок спичек – откуда, ну откуда вообще Мальсибер знает про маггловские спички?! – и легко и довольно уверенно зажигает горелку. Вспыхивает голубоватое пламя…
- А красиво, - говорит он, садясь и с широкой улыбкой глядя на Снейпа. – Ну что, как зрелище? Стоило того, чтобы плестись сюда – а ведь потом тебе ещё обратно идти?
- Стоило, - кивает Северус. - Сколько можно лежать? Четверо суток. Надо же…
- Читаю? – спрашивает Мальсибер, берясь за газеты.
Снейп кивает.
И Ойген читает.
