Глава 5 Урок мировой истории, совмещенный у ребят всех отделений, начался, как всегда, невесело. В класс ворвался злой Игорь Дмитриевич и принялся распекать каждого в отдельности за все проступки на неделе. Одновременно его взгляд скользил по сидящим на мягких коврах ребятам.
Вот прямо перед ним сидят Зюлян и Цинчжао. Мальчик что-то лихорадочно пишет в тетрадке. «Значит, закончил математику за все четыре курса»,- отметил преподаватель и немного подобрел. Впрочем, это сразу же прошло, едва грозный завуч увидел насмерть перепуганную сестру будущего ученого.
- Цинчжао, не смотри на меня так, словно я Медуза Горгона! Если на то пошло, я английский король Генрих VIII. Тот хоть законными методами зверствовал,- в своем духе «пошутил» историк. Правда, зря он это сделал. Цинчжао в ужасе пискнула и хлопнулась в обморок. Покачав головой, Игорь Дмитриевич перевел взгляд на других ребят.
Вот в одной кучке сидят «желтые»: Михайло Ландсберг, Ваня Русич, Каролина Эндемина – при одном взгляде на нее завуч поморщился. Также за Ваню безуспешно пытается спрятаться длинный скромный бука Дэвид Стрэнд. «Кого не хватает? Ах, да, вот она! Странная эта Лиля Эванс, почище Мариден, если подумать»,- подумал Игорь Дмитриевич, нашаривая взглядом крохотную серенькую девочку, забившуюся в угол.
Внимание завуча отвлекли Дима Останкин и Николаки Шерриэн. Они незаметно, но яростно пихались и шепотом переругивались. «Ох уж эти «красные»! Житья от них нету. И зачем я их декан?»,- хмуро спросил себя историк, пресекая конфликт ядовитыми словами.
«Синие» рассредоточились по всей комнате. Эдуард Артьян и Майкл Гейтс сидели в самом центре, время от времени косясь друг на друга. Марго Серденс в русалочьей позе сидела рядом с сестрой Ларой, отдельно ото всех, но как бы вместе с остальными. Синтия Мариден, которую завуч принимал без восторга, что-то ехидно шептала на ушко единственному «черному» на курсе, Альберту Биггосу, а тот отмахивался здоровенной лопатообразной ладонью.
- Синтия, какие-то проблемы?- прозвучал резкий окрик.
- Нет, Игорь Дмитриевич,- невинно отозвалась девочка.
- Так они у тебя будут. Ясно?- рявкнул историк. Синтия поспешно кивнула. Она уже знала, что спорить с преподавателем – собой не дорожить. Особенно с этим преподавателем, которого ребята за глаза называли Хмырем.
В тот день была лекция «Быт доисторического человека». Глядя на картинки, весь класс фыркал, еле сдерживая дикий хохот. Это очень бесило завуча. Наконец, он не выдержал.
- Цинчжао! Марш к доске и повторяй, что я только что рассказывал. Тебя класс слушает лучше. Ты меня слышала!
Цинчжао нерешительно вышла к доске. Она слушала и даже запомнила лекцию, но при виде четырнадцати одноклассников совершенно растерялась и не могла произнести ни слова.
- Ну, что же, Чу? Так ты меня слушала? Отлично. Тебя зачем в эту школу привезли, тебя спрашиваю? Объясняю: вас привезли сюда со всех концов мира для того, чтобы в обыкновенных средних школах было меньше дураков, не способных объяснить простейшие законы! На вас должна равняться вся страна! Такой пример подает нам детская элита, пусть и с простого желтого отделения? Ты меня слышишь, я с тобой разговариваю! Я добьюсь твоего отчисления во что бы то ни стало!- ругался Игорь Дмитриевич, почти не замечая, как бедная Цинчжао тает на глазах, сжимается и изо всех сил крепится, чтобы не зареветь.
Внезапно чистый звонкий голос вскрикнул:
- Перестаньте! Неужели вы не видите, что она знает?
Со своего места вскочила Марго и заслонила несчастную китаянку собой.
- Серденс, как ты смеешь вмешиваться? Если бы она знала, она бы говорила!- вскипел завуч.
- Она боится вас, как черт ладана, неужели не ясно?
- Глупости. Я уже сказал – Чу отправляется домой, и никто меня не переубедит,- резко ответил Хмырь.
В этот миг Марго ненавидела его всей душой. Такой злобы она еще ни разу не чувствовала. Перед глазами у нее поплыла кровавая пелена. Она хотела, чтобы Цинчжао оправдали. Она знает, знает, знает!!! Не помня себя, она закричала:
- Она могла бы рассказать, если б не ты! Ты ее специально довел! Дрянь!
В следующий миг Марго совершила неслыханную вещь: со всей немалой силы толкнула Игоря Дмитриевича. В этот момент она не видела перед собой ничего, кроме ненавистного лица. Все остальное вдруг погрузилось во тьму.
Хмырь впечатался в стену. Ребята вскочили, многие девочки заголосили. Лариса кинулась к сестре, попыталась ее обуздать, но обычно смирная и незлобная Марго была в ударе. Она с легкостью вырвалась из железных объятий, в которых Лариса не раз до того чуть не задушила Биггоса, отбросила Каролину Эндемину, как соломинку, и забилась в угол. Ах, как неудачно она выбрала место для обороны! Ибо именно в этом углу сидела еще более маленькая и незаметная от страха Лиля Эванс. Эффект получился примерно такой же, как когда наступаешь кошке на хвост: Лиля дико завизжала и рефлекторно вцепилась не по-детски длинными ногтями Марго в предплечье. Услышав сигнал, завизжали и все остальные девчонки, кроме Лары и лежащей без сознания Цинчжао. Мальчишки, видимо, уже знакомые с этим кошмарным оружием одноклассниц, попадали на ковер, зажимая уши. Тем временем Марго с легкостью стряхнула с себя Лилю, как стряхивают надоедливого щенка с тапочек, и оттолкнула подальше. Девчонки, увидев кровь на ее руке, сорвав голоса от еще более громких воплей, отбежали к дальней стене и сгрудились там одной безмолвной кучкой. Мальчики не рискнули наброситься на ощутимо ледяную от ярости Марго и также отступили. Только Эдуард и Майкл, не сговариваясь, медленно и спокойно подошли с двух сторон к подруге и, успокаивая, осторожно повели в медпункт. При этом Эдуард на ходу осматривал десять довольно глубоких царапин на тонкой белой руке Марго. Помешкав несколько минут, Зюлян сравнительно легко перекинул сестру через плечо и последовал за ними. Остальные оглянулись на неподвижно лежащего в шоке Игоря Дмитриевича.
Вся эта кутерьма очень серьезно аукнулась Марго и Цинчжао. Завуча осмотрела Элаира Пратовна, выступавшая в роли врача в школе. Диагноз был оптимистичный: «Серденс тут вообще не при чем, единственная травма – легкая контузия, это пройдет. Кажется, девочки перестарались с визгом». Сама Марго пострадала куда сильнее. Рука у нее онемела и перестала действовать. К счастью, это была левая рука. Но рана – еще полбеды. На следующий день Серденс и Чу вызвали к Анжелике Викторовне. Девочки застали в кабинете Анвику, вполне здорового и злобного Хмыря, Элаиру Пратовну, которую шустрые первоклашки уже успели окрестить Иной, Жаклин Бруновну и новое для Марго лицо, преподавательницу музыки по имени Диана Игоревна. «Как просто было бы отделаться,- мелькнула у Маргариты предательская мыслишка,- всего-то сказать, к примеру, что во всем виновата Лиля или Цинчжао. Хмырю никто не поверит после контузии». «Ты этого не сделаешь. У тебя язык не повернется»,- уверенно заявила ее другая, большая часть, взращенная на мушкетерах, пуще всего берегущих свою честь. Цинчжао жалась к Марго с правой стороны и лепетала:
- Лучше бы меня исключили, чем тебя. Зачем же ты?.. Я все равно столько не почерпну в школе, как ты. Ты ведь гений! «Синяя» с первого класса! И очень-очень сильная… как ты всех разметала! Словно пустые мешки! Даже Лару – я едва глазам поверила… А как у тебя глаза горели! Я даже испугалась.
- Перестань, милая. Я обыкновенная. Просто… ни одна близняшка не может быть сильнее другой, даже если эта другая считается самой сильной в школе,- покачала головой эта странная девочка, которая очень рано повзрослела. Это все чувствовали, но не все могли выразить. А Цинчжао смогла – мысленно. Но вслух она этого ни за что не сказала бы.
- А, вот и наши преступницы,- чуть нахмурилась Анвика. Хмырь вскочил, явно собираясь разразиться гневной речью, но Диана Игоревна положила руку ему на плечо, и злобный завуч вдруг утих. Впрочем, Марго почти не заметила этого. Она вообще ничего не видела, кроме глаз директрисы – внимательных, строгих, задумчивых. Девочка свободно читала в этих глазах, что еще есть надежда. Вообще эта ситуация заставила маленькую француженку удивиться самой себе. Она четко чувствовала свою душу, сильную и гордую. Чувствовала и знала, что это останется с ней навечно.
- Ну, что вы можете сказать в свое оправдание?- сурово спросила Жаклин Бруновна.
- Я не буду оправдываться. Я виновата, и я это знаю. Я потеряла над собой контроль и беспричинно напала на преподавателя,- спокойно ответила Марго. Цинчжао в ужасе охнула.
- А что, собственно, произошло?- вдруг спросила Элаира Пратовна,- Игорь Дмитриевич несознательно довел до нервного срыва младшую ученицу синего отделения путем запугивания ученицы желтого отделения? Вы вообще понимаете, что это бред? Цинчжао, ты сейчас помнишь вчерашнюю лекцию?
- До последнего слова…- робко ответила китаянка.
- Рассказывай.
- Я боюсь…
Внезапно взгляд Цинчжао упал на Марго, отошедшую после своего признания к стене. На ее бледном лице играла горькая улыбка. При мысли, что эту красавицу могут исключить из-за нее, Цинчжао вдруг осмелела и четко отбарабанила всю лекцию слово в слово так же, как Игорь Дмитриевич. Слушая ее, Иная и Анвика улыбались, Грэка поджала губы, а Хмырь позеленел. Диана Игоревна расхохоталась:
- Ну вот! А вы говорите – двоечницы, хулиганки! Растерялась девочка, что ж с того? Разве можно наказывать за это?
- Цинчжао, ты свободна. А с Марго разговор будет отдельный,- подумав, сказала Анжелика Викторовна. Цинчжао вздрогнула:
- Она ведь всего лишь защищала меня, а потом себя!
- Ей это удалось,- с иронией бросила Жаклин Бруновна, глядя на перевязанную, бессильно висящую руку Маргариты. Малышка ответила равнодушным взглядом и отвернулась к стене.
Вся эта ситуация ее почти не задевала. Разве что во время подвига Цинчжао к ней ненадолго вернулась прежняя трезвость мыслей, но этот проблеск тут же погас. Рука страшно болела, перед глазами плавали круги, по всему телу разливалась какая-то странная тяжелая волна. Все остальное ничуть ее не волновало. Мыслями овладело пустое безразличие. Словно сквозь сон слышались горячие слова Цинчжао:
- Это получилось случайно, честное слово! И никто не пострадал, кроме самой Марго, но это случилось не по ее вине…
- Успокойся. Исключать ее мы не станем – она ведь «синяя», забыла? Иди спокойно,- остановила ее Анжелика Викторовна. Маленькая китаянка умолкла и послушно вышла. Марго осталась наедине с преподавателями.
- Она устроила колоссальную драку!- с ходу заявил Игорь Дмитриевич,- и к тому же накричала на меня, использовав местоимение «ты».
- Это тебе приснилось, отец,- покачала головой Диана Игоревна,- я спрашивала ребят – они все говорят, что не было такого. За Цинчжао заступилась, вас толкнула, мальчишек разметала, это правда. Но ни на кого не кричала. У нее вообще репутация самой спокойной и уравновешенной. Учитывая это, неудивительно, что малютка сорвалась. Тем более, что у нее большое горе… все-таки совсем маленькая…
В этой речи лишь одно слово зацепилось за остатки сознания Марго: «Отец». «Это его дочь? С ума сойти. Совсем непохожа. Интересно, кто ее мать?»,- подумала девочка, постепенно оживая. Ничего страшного ей явно не грозило, да и состояние руки переменилось: теперь хозяйка ее вообще не чувствовала, соответственно, боли почти не было.
- Мне все ясно. Особой вины за ученицей Серденс не наблюдается. Руку дона повредила случайно, когда гуляла в саду. Там немало острых шипов – надо попросить завхоза этим заняться. Можешь идти, Марго. Только будь поосторожнее в следующий раз,- улыбнулась Анжелика Викторовна. Хмырь, у которого из-под носа уводили добычу, чуть с ума не сошел, но Марго уже выскользнула змейкой из кабинета и помчалась в свою спальню. Ворвавшись в пустую комнату – Синтия наверняка ждала ее в гостиной – она полулегла на свою кровать, ткнувшись носом в подушку сердечком, и застыла. Так она сидела довольно долго, и вдруг к ней зашла Лариса. Удивительно было то, что она была в форме, значит, не могла войти в Синюю Четверть. И тем не менее, она была здесь. Мало того, она распустила волосы, что показалось сестре невероятным.
- Ты как, солнышко?- спросила она.
- Меня оставляют,- стараясь говорить весело, ответила Марго.
- Хорошо,- осторожно кивнула Лариса,- а почему тогда ты плачешь?
- Тебе показалось. Все отлично.
Если бы Марго знала, что им предстоит пережить! Она не провела бы по светлым локонам Ларисы тыльной стороной здоровой кисти, глазами прося оставить ее наедине с собой.
