Чемпионат автора Travesty96 (бета: Amesuv)    в работе
Добро пожаловать на Чемпионат Зельеварения! В центре сюжета небезызвестные мародёры и компания. Их ждут приключения и такие далекие и неизвестные школы волшебства по всему миру. Мародёрам предстоит решить немало загадок, одна из которых скрывает тайну о том, почему Чемпионат был под строжайшим запретом несколько долгих лет...
Mир Гарри Поттера: Гарри Поттер
Джеймс Поттер, Лили Эванс, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Минерва МакГонагалл
Приключения, Любовный роман || гет || PG-13 || Размер: макси || Глав: 13 || Прочитано: 11647 || Отзывов: 2 || Подписано: 19
Предупреждения: Смерть второстепенного героя, ООС, AU
Начало: 20.11.16 || Обновление: 08.03.18

Чемпионат

A A A A
Шрифт: 
Текст: 
Фон: 
Глава 1: Тайное собрание


Умытый грозовым ливнем Лондон свободно вдохнул сладкий июльский воздух. Над шпилями высоких столичных зданий раскинулось яркое звёздное небо, приглашая людей на вечернюю прогулку по мокрым улочкам. Вечерние кафе зазывали посетителей уютным светом ламп и тёплой мелодией ненавязчивого джаза. В городе царило праздное настроение, и даже ливень, бушевавший всего полчаса назад, не мог испортить его.

По вымощенным камнем тротуарам, обгоняя медленные парочки, шла высокая фигура. Она не обращала внимания на удивлённые скользящие взгляды прохожих и быстро шагала, строго следуя маршруту. Причиной этих удивлённых взглядов была высокая странно одетая женщина — Минерва МакГонагалл — а это была именно она. В такой тёплый, даже жаркий вечер, она была одета в неизменное строгое платье в пол и длинную чёрную мантию. На голове волшебницы красовалась остроконечная шляпа, поля которой скрывали тревожное выражение лица женщины. Несмотря на прекрасное настроение, в котором пребывал маггловский мир, МакГонагалл не разделяла этого беспечного состояния. В голове уже немолодой волшебницы роились, вытесняя друг друга, беспокойные мысли. И она надеялась, что сегодня всем её сомнениям и тревогам придёт конец.

Свернув с главной улицы, Минерва МакГонагалл ещё долго шла по косым улицам, петляя словно испуганный кролик. Она то и дело оглядывалась, присматриваясь к каждой подозрительной тени. Вскоре волшебница остановилась у тёмного тупика, куда не проникал яркий свет фонарей. У левой стены расположилось три мусорных бака без крышек, а по стенке дома, который находился справа от неё, зигзагом поднималась металлическая лестница. Ничего примечательного в этом тупике не было, но как только женщина переступила полоску света, что отделяла закоулок от главной улицы, мир вокруг неё немного покачнулся, и МакГонагалл оказалась в не менее тёмной комнате. Свет ютился на кончиках свечей, освещая неровный круг кресел, почти все из которых были заняты.

— О, а вот и профессор МакГонагалл! — со своего сиденья поднялся высокий сухопарый мужчина в идеально пошитом костюме. Его ботинки блестели в тусклом свете свечей так же, как и волосы, которые были уж слишком сильно залиты средством для волос. Барти Крауч коротко любезно улыбнулся, но в этой улыбке не было ни капли тепла. — Мистер Урхарт, помогите профессору, кажется, наша маленькая магия не пришлась ей по душе.

С соседнего кресла поднялся давний знакомый и бывший коллега Минервы из Министерства Магии — Элфинстоун Урхарт. Бросив усталый взгляд на своего начальника, он направился к Минерве, которая до сих пор не сдвинулась с места. Урхарт был одет в форменную мантию отдела магического правопорядка, на которой гордо была вышита эмблема Министерства. Это был высокий мужчина, с густой шевелюрой, в которой едва заметно светлела первая седина. Под тёмными мощными бровями шотландца притаились мудрые карие глаза. Элфинстоун подошёл к МакГонагалл, галантно протягивая ей руку.

— Всё хорошо, Минерва? — голос мистера Урхарта был гораздо приятнее, чем скрипучий звонкий голос мистера Крауча.

— Да, спасибо, Элфи, — МакГонагалл смущённо улыбнулась и, схватившись за руку старого знакомого, наконец дошла до своего кресла. Устроившись поудобнее, она с удовольствием отметила, что рядом с ней оказался не кто иной, как Альбус Дамблдор — её надёжный друг и соратник. Дамблдор едва заметно улыбнулся и кивнул ей, подбадривая.

— Я надеюсь, Вы были предельно аккуратны по пути на встречу, не так ли, Минерва? — как можно учтивее спросил мистер Крауч, когда МакГонагалл заняла своё место.

— Насколько это было возможно, мистер Крауч, — холодно ответила профессор, вложив в свой строгий взгляд всю шотландскую гордость.

— Что же, — снова заговорил мистер Крауч, нервно потирая ладони, — почти все в сборе, ждём лишь мистера МакФерлена, он вечно опаздывает...

Однако не успел мистер Крауч закончить фразу, как в комнате очутился ещё один волшебник. Казалось, он совсем не разделял того беспокойства, которое одолевало МакГонагалл весь вечер. На нём была чёрно-белая мантия, в память о бурном квиддичном прошлом, и высокие сапоги из ярко-фиолетовой драконьей кожи. Он, словно не замечая присутствующих, медленно стянул перчатки, поправил светлые волосы и наконец обратил своё внимание на всех собравшихся.

— Добрый вечер! — радостно воскликнул мистер МакФерлен, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Надеюсь, я не заставил вас долго ждать.

— Вы почти опоздали, Хэмиш, — произнёс мистер Крауч, сдвинув брови. — Скорее занимайте своё место, нам давно пора начинать.

Хэмиш МакФерлен вальяжно прошёл к последнему пустому креслу, усаживаясь между мистером Краучем и Аластором Грюмом, который недобро зыркнул на него.

— Я полагаю, — начал мистер Крауч, складывая руки в замок, — вы знаете, зачем мы собрались сегодня здесь. На этой неделе в северном районе Уэльса два дома взлетело на воздух. На прошлой неделе уже в Абердине произошёл ещё взрыв в одном из домов.

— Магглы жалуются на газ, — подхватил рассказ мистер Урхарт и вытащил из кармана скрученную маггловскую газету. На первой полосе «Гардиан» были отпечатаны три жутких фотографии разрушенных домов. В завалах кирпичей виднелась мебель, а небо над поверженными зданиями было чёрным от дыма. — Нам удалось узнать, что газ тут совсем не причём. Видите, этот чёрный дым на картинках? — мистер Урхарт дождался утвердительного кивка от Дамблдора и МакГонагалл, которые разглядывали газету. — Это вовсе не дым. По словам очевидцев, это был какой-то знак, страшное безглазое лицо, возможно череп. Там была использована магия не иначе.

— Через надёжные источники, — продолжил Грюм, опираясь локтями на колени, — нам удалось узнать, что за всем стоит некий Волдеморт — тёмный волшебник, который совсем не против грязных методов, чтобы выказать своё недовольство.

— Это имя мне знакомо, — произнёс Дамблдор, поднимая голову от газеты.

— Вы что-нибудь знаете о нём? — заинтересовано спросил мистер Крауч, цепляясь взглядом за директора Хогвартса. Он резко дёрнулся, словно гончая, почуявшая след.

— Он учился в Хогвартсе несколько лет назад, — Дамблдор кивнул. — Скрытный был мальчик, но несомненно очень талантливый.

— К сожалению, если за этим действительно стоит этот Волдеморт, значит, он использовал свои таланты не по назначению, — горько заметил мистер Урхарт.

— Если здесь задействована магия, — неожиданно произнесла МакГонагалл, — то почему министерские газеты молчат об этих происшествиях? Люди должны знать, что происходит.

— Несомненно, полностью с Вами согласен, профессор, но дело в том, что сейчас не лучшее время поднимать шумиху, — начал мистер Крауч, прочистив горло, — вы же понимаете, скоро нам предстоит выбрать нового министра...

— Вы собираетесь вступить в гонку? — холодно спросила МакГонагалл, вонзаясь взглядом в мистера Крауча. Надо отдать ему должное, он выдержал этот полный недружелюбия взгляд, и с вежливостью и спокойствием, присущими не всем политикам, Крауч ответил:

— Боюсь, что так, — кивнул он, — и поверьте мне, Минерва, как только я стану министром, все эти беспорядки будут взяты под жёсткий контроль.

— Вы ещё не министр, — отчеканила МакГонагалл, мельком заметив, как мистер Урхарт прячет улыбку, склонив голову.

— Есть ещё кое-что, — произнёс Грюм, придвигаясь к свету. — Дома, которые были уничтожены, принадлежали магглам. Но соль в том, что в каждой семье рос волшебник.

— О Мерлин, — воскликнул Дамблдор, откидываясь на кресло. — Что с ними случилось?

— Одному из них едва исполнилось одиннадцать, его имя только в прошлом месяце внесли в списки магглорождённых волшебников, — тихо говорил Грюм, осматривая присутствующих. — Он погиб. А вот ещё двое, шестикурсники, им удалось сбежать.

— Надеюсь, на этом плохие новости кончились? — с надеждой спросила МакГонагалл. В её глазах скопились гневные слёзы, которые она даже не пыталась прятать.

— Почти, — горько выдохнул мистер Урхарт, выпрямляя спину. — По всей Англии исчезают дети. — Дамблдор и МакГонагалл в ужасе переглянулись. — Да, стали пропадать магглорождённые волшебники. Непонятно, то ли их похитили, то ли они ушли сами. Если случилось последнее, надо думать, их предупредили выжившие, и теперь неизвестно, где они.

— Сколько детей пропало? — с нажимом спросил Дамблдор. Профессор МакГонагалл могла с лёгкостью различить ярость, которая дрожала в его, на удивление спокойном, голосе.

— Мы точно не знаем, — почти беспечно пожал плечами мистер Крауч, его идеально выглаженный сюртук поднялся к самой шее, превращаясь в сплошные складки. — Около десяти, наверное, если не считать тех шестикурсников, но каждый день мы узнаем о новых пропажах. Весь наш отдел на ушах стоит, мы делаем всё, что можем, чтобы найти их, но ничего не выходит.

— Значит, делаете недостаточно! — взорвалась Минерва, сжимая длинные пальцы в кулаки. Этот мистер Крауч умел выводить из себя. Даже вечно сдержанная профессор МакГонагалл не смогла стерпеть этого типа.

— Не надо, Минерва, — произнёс Дамблдор, строго глядя на профессора. — Вы же понимаете, что все происходящее настолько серьёзно, что долго молчать Вам не удастся? Вы должны действовать быстро, чтобы предотвратить большую беду, которая обязательно придёт, ведь от Волдеморта можно ожидать всего, что угодно, это я вам гарантирую, — Дамблдор не отрывал разъярённого взгляда синих глаз от мистера Крауча, который часто моргал и облизывал тонкие губы. — Единственное, чего я никак не могу понять, почему вместо того, чтобы работать не покладая рук, Вы проводите время, рассказывая нам сводку новостей за неделю. Зачем вы позвали именно нас с профессором?

— Тот вопрос, который я надеялся услышать, наконец прозвучал, — мистер Крауч снова заулыбался, оглядываясь на своих подчинённых. — Мы так же, как и Вы, профессор Дамблдор, почуяли угрозу от этого Волдеморта, и, боюсь, теперь Министерство слишком занято выборами, — МакГонагалл что-то возмущённо пробормотала себе под нос, но мистер Крауч решил не обращать внимания на своенравного профессора. — Поэтому без помощи нам не победить! Мы решили, что нам стоит обратиться к нашим зарубежным коллегам.

— Это хорошая мысль. Но я всё ещё не совсем понимаю нашу роль в Ваших играх, — скептично хмыкнул Дамблдор.

— Думаю, сейчас Вам всё станет ясно, — мистер Крауч поднял ладони, снова коротко улыбаясь. — Ничто не сближает людей так, как состязания. Мистер МакФерлен предложил отличную идею! — Хэмиш, молчавший всё это время, подмигнул из темноты. — Это лучшее, что мы можем предпринять сейчас. Мистер МакФерлен — глава отдела магических игр и спорта, он знаток в этом деле. Поведайте нашим друзьям Вашу идею!

— Я считаю, — произнёс Хэмиш, снова поправляя волосы, — что нам стоит возродить Чемпионат Зельеварения!

— Что? — профессор МакГонагалл с ужасом распахнула глаза.

— Ну как же, — удивился Хэмиш, вздёрнув брови. — Вы разве не знаете? Это игра, школы соревнуются, получают призы.

— Я знаю, что это такое, — медленно проговорила профессор. — Но ведь это полнейшее безумие!

Мистер МакФерлен хотел было очень громко возмутиться, но снова Дамблдор взял разговор под свой контроль, не позволяя конфликту вспыхнуть.

— Я полностью согласен с профессором МакГонагалл, — кивнул Дамблдор. — Вы знаете, что случилось во время последнего Чемпионата. Спешу напомнить, именно поэтому его и прекратили проводить.

— Но ведь ситуация требует того! — не выдержал мистер Крауч. Он привык к беспрекословному подчинению, и поведение профессоров его определённо раздражало. — Мы знаем, что случилось в прошлый раз, но тогда расследование показало, что это был несчастный случай.

— Несчастный случай?! — возмутился Дамблдор. — Вы только послушайте себя! Погибли люди!

— И мы учтём это! — мистер Крауч даже привстал со своего места. — Теперь всё будет под нашим жёстким контролем! Риски будут сведены к минимуму, студенты будут в безопасности. Мы решили уведомить Вас заранее, чтобы заручиться Вашей поддержкой. Тем более, что нынешний министр согласилась на проведение Чемпионата.

— То есть наше мнение вас совершенно не волнует? — грозно спросил Дамблдор, поднимаясь со своего места.

— Боюсь, что так, — мистер Крауч снова пожал плечами и поднялся вслед за Дамблдором. Он едва сдерживал победную улыбку, радуясь, что смог добиться своего.

— И всё же, мистер Крауч, — начал Дамблдор, наблюдая, как улыбка съезжает с лица министерского работника. — Хогвартс сможет подать прошение об отказе в участии, если первого сентября школа не досчитается своих учеников. Найдёте детей, тогда и поговорим.

— Что ж, не беспокойтесь, — мистер Крауч поправил лацканы своего сюртука. — Мы разыщем детей, Хогвартс примет участие в Чемпионате, а Волдеморт будет заточен в Азкабан.

С этими словами мистер Крауч коротко поклонился профессорам и, повернувшись на каблуке, растворился в воздухе. Вслед за ним исчезли и Аластор Грюм, и Хэмиш МакФерлен, и Элфинстоун Урхарт, который тепло улыбнулся профессору МакГонагалл на прощание.

Когда в комнате затихли хлопки трансгрессии, профессор МакГонагалл посмотрела на Дамблдора, который задумчиво разглядывал то место, где несколько секунд назад стоял мистер Крауч.

— Что же нам делать, Альбус? — тихо спросила Минерва, растеряв весь свой пыл.

— Нам остаётся лишь ждать. Всё не так просто, как думает Крауч. Волдеморт — игрок, которого не стоит недооценивать. Чемпионат может сделать только хуже, — тяжело вздохнул тот.

— Но что, если история повторится? — дрожащим голосом произнесла Минерва.

Дамблдор обратил взгляд своих мудрых постаревших глаз на МакГонагалл. Профессор трансфигурации дрожала, словно осиновый лист. Он очень хотел пообещать ей, что всё будет в порядке, но не мог. МакГонагалл привыкла слышать от него только правду.

— Тогда мы потеряем всё, — без тени эмоций произнёс Дамблдор. Он протянул МакГонагалл руку, и в следующее мгновение они трансгрессировали прочь, оставляя свечи медленно догорать на столе.

Глава 2: Плимутские мародёры


Солнце над Плимутом медленно закатывалось за горизонт, отбрасывая последние лучи на фиолетовые облака. Спальные районы тихого южного городка медленно окутывала вечерняя дрёма, в то время как в центре Плимута только-только загорались первые уличные фонари, а вместе с ними и неоновые вывески баров, клубов и ночных дискотек. Чем сильнее сгущались сумерки, тем громче звучала музыка, затягивая молодых парней и девчонок в водоворот весёлой ночной жизни.

По главной улице, освещённой искусственным светом, лихо нёсся огромный серебристый мотоцикл. Под хромированными пластинами таилась магическая звериная мощь, которая с рёвом гнала вперёд своих наездников. Одним из них был Сириус Блэк. Удерживая руль непредсказуемой машины, он с улыбкой наблюдал за своим другом, который, стоя в коляске, вопил от восторга на весь Плимут. Джеймс Поттер едва балансировал на высокой скорости, он даже пару раз чуть не упал, но это нисколько не расстраивало его.

— Бродяга, это охренеть, как круто! — проорал Поттер, когда они остановились на светофоре. Он выглядел совершенно невменяемым: измятая майка, очки набекрень, волосы в ещё большем хаосе, чем обычно, а на щеках абсолютно красный румянец и широченная улыбка.

На его крик обернулась толпа девушек в мини-юбках, которые стояли в длинной очереди у клуба. Все как одна на высоченных каблуках, с кучерявыми волосами и десятком разноцветных браслетов на руках. Блэк эффектно поправил ворот своей кожаной куртки и подмигнул им. Девушки захохотали, оглядываясь на ребят, но тут загорелся зелёный, и мотоцикл вновь ринулся вперёд.

Сегодняшняя ночь была по-настоящему волшебной. Бродяга наконец закончил возиться со своим мотоциклом, который достался ему от дядюшки Альфарда. Парни решили, что будет совершенно несправедливо не опробовать чудо техники в тот же день. И вот они уже в небе, несутся навстречу приключениям! Мародёры смогли в кои-то веки вырваться из слишком спокойной для них Годриковой Впадины. О это невероятное чувство рассекать толщи огромных облаков, нестись вопреки ветру! Они долго летели, распугивая птиц и чуть ли не касаясь первых звёзд, что загорались перед самым закатом. Когда под колёсами металлического монстра Блэка они завидели портовые краны Плимута — ближайшего соседа Годриковой Впадины — друзья не сговариваясь решили отправиться туда. И вот уже около получаса нарезали круги по городу, обращая на себя любопытные взгляды прохожих.

Блэк снова снизил скорость, чтобы свернуть в неприметный тупик, где можно было не бояться настырных магглов. Поттер тут же выпрыгнул из коляски и начал носиться по тротуару как заведённый.

— Это невероятно! — Джеймс задыхался от восторга, размахивая руками, как огородное пугало. — Бродяга, да ты чёртов гений, раз смог поднять эту штуковину в воздух!

На эти слова Блэк только усмехнулся, всё ещё сидя на мотоцикле. Он вложил всю свою горячую душу в этот непростой механизм. Потратил столько времени и сил ради долгожданного результата. И дело тут было вовсе не в том, что Сириус влюбился в причудливую маггловскую технику. Так он смог отплатить дань уважения ушедшему, и самому любимому, дядюшке Альфарду. Он всё ещё иногда впадал в ступор, вспоминая неожиданную весть, которая обрушилась на него этой весной. Сириус помнил пустые минуты, часы, дни, которые считал с момента смерти дяди Альфарда. Двенадцатое марта теперь навсегда станет для него днём, когда он перестал быть Блэком. Единственная, тонкая, самая яркая ниточка запутанной паутины семейства Блэков оборвалась, отправляя Сириуса в свободный бессмысленный полёт. И вот теперь, глядя на спидометр, Сириус снова вспомнил то непростое время.

— Эй, Бродяга, всё в порядке? — в голосе Поттера поубавилось восторга. Он остановился рядом с другом, наблюдая за его неспокойным лицом.

— Да, да, всё отлично, — Блэк вздрогнул, мотнул головой, взмахивая густой шевелюрой. Затем на молодом лице появилась многообещающая улыбка, и парень произнёс: — Плимут уже заждался нас!

— О да! — вновь завопил Поттер, хлопая друга по плечу.

Небо над Плимутом окончательно потемнело, приобретя насыщенный оттенок спелой черники, ярко загорелись хрусталики-звёзды, опоясывая широкую окружность лунного диска. А по улице, на которой уже гремела ритмичная музыка, шли два высоких парня. Они были молоды, здоровы и абсолютно свободны.

Остановившись рядом с длинной очередью в клуб, которая змеёй вилась по тротуару, парни переглянулись.

— Мантия с тобой? — тихо спросил Сириус, оглядываясь на очередь, которая совсем не двигалась.

— Обижаешь, — так же тихо ответил Поттер и полез в задний карман рваных джинс.

В толпе магглов, которые были увлечены громкими разговорами и музыкой, никто и не заметил, как в воздухе растворились два человека. Пригибаясь под короткой мантией, которая едва скрывала их ботинки, Джеймс и Сириус довольно быстро пробрались в начало очереди, а затем ловко проскочили двух огромных охранников, лица которых напоминали мясные отбивные.

Джеймс стянул с них спасительную мантию, когда они оказались внутри. Здесь явно не хватало воздуха, вместо него под потолком застыл сладкий дым дешёвых сигарет. В дымовой завесе крутился огромный зеркальный шар, отбрасывая блики по всему танцполу. В клубе гудели оглушающие басы, под которые с радостью прыгала и визжала толпа сумасшедших пьяных подростков. Джеймсу и Сириусу не терпелось присоединиться к ним, и они, не сговариваясь, направились к бару.

Алкоголь лился рекой, разрушая все запреты и препятствия. Выпив достаточно, Сириус тут же отправился на танцпол, вливаясь в ритм безумной толпы. Группа таких же пьяных подростков в рваных чёрных майках и коротких шортах выступала на сцене, обрывая струны своих электрогитар. Слова их песен было не разобрать, однако маггловские девчонки всё равно умудрялись как-то подпевать своим молодым кумирам. Один из гитаристов бросил свою, изрядно пропахнувшую дымом, бейсболку в толпу, тем самым вызывая волну истерического девчачьего визга. Джеймс наблюдал за этой вакханалией, затягиваясь второй сигаретой. Его нога отбивала ритм очередной непонятной, но заразительной песни. Джеймс оглядывался по сторонам, пытаясь найти продолжение своего великолепного вечера.

Неподалёку от него, за барной стойкой, сидели две девчонки, которые мешали свои коктейли длинными закрученными трубочками. Блондинка с щедро накрашенными ресницами что-то очень яростно доказывала своей собеседнице. Она всё время закатывала бледно-голубые глаза и взмахивала руками. Её подружка постоянно кусала губу и бросала горящие взгляды на Джеймса. Поттер отсалютовал ей своим напитком, хотя содержимое его стакана вряд ли можно было обозвать приличным словом. Джеймс решил подозвать Сириуса, но тот и сам неплохо справлялся. Поттер заметил друга посреди танцпола с какой-то девчонкой, которую тот крепко засосал, лапая её полуголое тело. Джеймс удивлённо поднял брови, наблюдая за Бродягой, и решил направиться к своей цели в одиночку.

Однако не успел Джеймс сделать и шага, как музыка на секунду утихла, чтобы дать музыкантам время на передышку. Новая песня хлынула в зал, но за мгновение до этого, Поттер услышал до боли знакомый крик. Он снова обернулся на танцпол и едва не потерял равновесие: в пьяной голове явно не было идеи держать тело вертикально. То, что он увидел, совсем не удивило его, наоборот, это теперь стало странной традицией. Натыкаться на неприятности было у Сириуса в крови. И вот теперь вместо того, чтобы целоваться с той девчонкой, он стоял в кругу озлобленных парней, один из которых пихнул Блэка в грудь. Обречённо вздохнув, Джеймс поспешил в самую гущу событий.

— Проблемы? — громко воскликнул Поттер, оказываясь рядом с Блэком. Три пары озлобленных глаз уставились на него.

— Свали, очкарик, не твоего ума дело! — гаркнул один из парней, сжав кулаки. Его лицо было изуродовано шрамом поперёк левой щеки. Он размял шею и дёрнул плечами, поправляя футболку с названием местного футбольного клуба.

— Эй-эй, полегче, — начал было Блэк, но тут главарь размахнулся для удара. И Сириус точно получил бы по зубам, если бы на руке этого переростка не повисла та самая девчонка, с которой только что целовался Сириус.

— Милый, успокойся, пожалуйста, — защебетала она, сжимая его плечо обеими руками. — Ну подумаешь, один невинный поцелуй…

— Один поцелуй?! — взревел парень, стряхивая её со своей руки. — Да он тебя почти раздел! С тобой я позже разберусь, для начала… Эй, куда они подевались?!

— Вон они! У выхода! — выкрикнул один из их шайки.

Джеймс и Сириус, расталкивая толпу, неслись вперёд к выходу. Оказавшись на улице, они не успели насладиться ночной прохладой: за ними уже гнались их преследователи, жаждущие мести. На улице было тихо, лишь топот и крики пьяных разъярённых парней разрывали тишину.

— Сюда! — крикнул Блэк, сворачивая в знакомый тупик, где они оставили мотоцикл. Поттер последовал за ним, пропадая в темноте тупика.

Спустя несколько секунд выход перегородили три высокие широкие фигуры. Они тяжело дышали, словно дикие быки, ожидающие хоть малейшего сигнала для нападения. Один из них снял металлическую цепочку с пояса своих джинс и обмотал её вокруг кулака.

— Ну где вы, ублюдки? — громко крикнул тот самый высокий из них. Он сплюнул на землю, сжимая кулаки. — Это тупик, деваться некуда!

Вдруг в темноте загорелся огромный фонарь. От круга света в разные стороны расходились тонкие струйки пара. Вслед за этим раздался оглушительный рёв, который заставил бандитов вздрогнуть и попятиться назад.

— Это ещё что за хрень? — просипел верзила, щурясь от света.

Неожиданно фонарь стал приближаться, а рёв стал ещё громче. Парни не задумываясь побежали прочь, как вдруг над их головами пролетел огромный мотоцикл, которым управляли те самые ублюдки. Джеймс свесился из коляски и поднял два средних пальца. Шайка осталась на земле, застыв на месте с открытыми ртами.

Тем временем мотоцикл Блэка поднялся ввысь и стал похож на серебряную мигающую звезду.

— Ты видел их рожи? — проорал Сириус, громко рассмеявшись.

— А то! — Джеймс уселся на место, оборачиваясь к другу. — Магглы совершенно сумасшедшие!

— Но они умеют отрываться! — довольно сказал Сириус, поглядывая на компас, был прикреплён к приборной панели.

Вскоре Плимут остался далеко позади, и под ними открылся потрясающий вид на безграничные леса и бесконечные реки. Ночь была тихой и такой тёплой, что Джеймс едва не задремал под мерное гудение мотора.

— Уже три часа, — Поттер случайно посмотрел на часы, которые получил от родителей на совершеннолетие. — Если полетим быстро, то успеем до рассвета добраться до Впадины.

— Тогда поднажмём! — Сириус выкрутил какой-то рычажок на панели на максимум, и мотоцикл, заревев вдвое громче, полетел ещё быстрее.

Джеймс поёжился от ветра, который бросился ему в лицо, когда они набрали скорость. Он с недовольством потирал плечи, чувствуя, как опьянение медленно отходит, уступая место сонливости и тягучей усталости. Джеймс на секунду закрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

Когда небо стало светлеть, а звёзды гаснуть, Поттер внезапно проснулся. Они всё так же мирно летели, не сбиваясь с маршрута. Парень вновь глянул на часы, стрелки указывали на пол четвёртого. Довольный тем, что они успеют домой до того, как мистер и миссис Поттер начнут их искать, он снова закрыл глаза. Но мгновение спустя в ужасе открыл их вновь. Они летели уж слишком тихо — мотор заглох.

Поттер бросил полный ужаса взгляд на друга, который также безмятежно дремал на сиденье. Бродяга свесил голову на грудь, а его глаза прикрывала длинная отросшая чёлка. Поттер перегнулся через бортик коляски и увидел под мотоциклом, который уже начал крениться вниз, знакомое озеро, а рядом с ним и родной посёлок.

— Бродяга! — испуганно позвал Поттер, но друг не отозвался. — Бродяга, мы падаем! — теперь уже заорал Джеймс, толкнув Блэка в плечо.

— Чего ты орёшь, Сохатый?! — встрепенулся Блэк и медленно зевнул. Он совсем не понимал, отчего Джеймс сходил с ума.

— Мы падаем, Моргана тебя подери! — Джеймс схватил Блэка за ворот куртки и как следует встряхнул. Когда Блэк наконец пришёл в себя и понял весь ужас ситуации, мотоцикл уже медленно, но верно целился в землю.

— Вот чёрт, чёрт, чёрт… — бормотал Сириус, дёргая ключ на панели, перебирая все возможные кнопки и рычажки.

Мотоцикл пару раз грустно вздохнул, пытаясь выдавить из себя хоть намёк на прежний угрожающий рёв, но получалось лишь жалкое сопение. Поттер метался по коляске, насколько ему позволяло место, то посматривая вниз на землю, которая стремительно приближалась, то с надеждой наблюдая за Блэком, который даже покраснел, пытаясь сделать хоть что-то. Он выхватил свою волшебную палочку из кармана и в сердцах пару раз ударил по мотоциклу, отчего тот лишь только раздражённо фыркнул.

И вот, когда до водной глади озера, а именно туда решил упасть мотоцикл, оставалось лишь несколько метров, мотор вновь заработал, но их уже тянуло вниз. Пролетев ещё пару метров и едва не дотянув до берега, мотоцикл с грохотом рухнул в воду, поднимая столб холодных брызг. Проворчав что-то недовольное, мотор снова умолк.

Сириус свалился со своего сиденья прямо в воду. Здесь было мелко, и Блэк мог нащупать дно руками. Он быстро дышал, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце.

— Ты там жив, Бродяга? — с другой стороны поверженного мотоцикла раздался голос Поттера. Вскоре показался и он сам. Джеймс держался за мотоцикл, пробираясь к другу. Собственные ноги едва могли держать его сейчас.

Сириус сел, не обращая внимания на холодную воду, которая забралась ему под одежду. Он наблюдал, как Поттер медленно съезжает по колесу мотоцикла, усаживаясь рядом с ним. Парни посмотрели друг на друга. А затем над озером раздался громкий смех двух сумасшедших друзей. Вдалеке уже виднелся рассвет, небо окрасилось голубыми красками, а в лесу, что окружал озеро, слышалось пение ранних птиц. Прошло, наверное, несколько минут, но они всё ещё хохотали, не желая останавливаться.

— Мать нас теперь точно убьёт, — отсмеявшись, произнёс Джеймс, потирая глаза под очками.

— И правильно сделает, — кивнул Сириус, поднимаясь. Он протянул Джеймсу руку, и тот тут же поднялся рядом. С них стекала вода, они были лишь наполовину трезвые, а плюс ко всему и ужасно сонные. Но им ещё предстояло разобраться с мотоциклом, который так некстати застрял в озере.

С горем пополам, им удалось вытащить мотоцикл из воды, а тем временем солнце уже поднялось над горизонтом. Сириус снял панель, из-под которой вывалился клубок непонятных проводков. Бросив пару неуверенных заклинаний, Сириус запихнул их обратно, пристроил хромированную панель на место и попробовал завести мотоцикл снова. Мотор радостно отозвался бодрым рыком. Переглянувшись, парни запрыгнули на места и сорвались с места, пытаясь нагнать время. Они долго гнали по полю, не рискуя снова взлететь. Мотоцикл иногда подозрительно фыркал, но продолжал гнать вперёд.

В Годриковой Впадине друзья были в половину седьмого. Добравшись до дома Поттеров, Джеймс и Сириус бросили мотоцикл неподалёку в кустах и побежали к дому, стараясь производить как можно меньше шума. На крыльце друзья переглянулись, коротко кивнули друг другу, и Джеймс первый потянул ручку двери. Медленно они вошли в дом, в котором не было слышно ни звука. Джеймс и Сириус на цыпочках прошли к лестнице и почти добрались до второго этажа, как из кухни послышался властный голос Дореи Поттер.

— Ну и где вас носило, молодые люди? — невысокая женщина с длинными чёрными волосами и орлиным профилем строго смотрела на парней. Она выжидательно сложила руки на груди, наблюдая за ними.

— Мы… эм… ходили на пробежку… — скорее спросил Джеймс, уставившись на Сириуса.

— Да, на пробежку, — подхватил Сириус, покосившись на друга.

— На пробежку, значит? — удивилась миссис Поттер. — Не знала, что после бега от вас несёт алкоголем. Живо на кухню.

Друзья с недовольством поплелись следом за миссис Поттер. В кухне их ждали свежие тосты с апельсиновым джемом и горячий чай. За столом сидел и глава семейства — Карлус Поттер. Он медленно листал свежий выпуск "Пророка". Рядом с его кружкой кофе лежала фиолетовая папка с эмблемой Министерства Магии, с которой мистер Поттер обычно ходил на работу. Насколько Джеймс помнил, работа отца, как мракоборца, в последнее время заключалась лишь в перебирании бумажек, именно поэтому фиолетовая папка сейчас едва ли не трещала по швам.

— Ну и что мне с вами делать? — Дорея раздосадовано уставилась на мальчишек, которые сейчас выглядели до ужаса расстроенными.

— Понять, простить? — Джеймс взглянул на мать из-под бровей, стараясь смягчить свою участь.

— Очень бы хотелось, Джеймс, — воскликнула Дорея. — Но что вы скажете на это? В Плимуте магглы сегодня ночью видели летающий мотоцикл! — она ткнула пальцем в первую страницу газеты, что читал Карлус. Тот недовольно отвлёкся, но затем вновь спрятался за широкими страницами. На первой полосе кричал огромный заголовок о летающем мотоцикле и испуганных магглах.

Парни склонили головы ещё ниже, стараясь не встречаться взглядом с миссис Поттер.

— Как же вы не поймёте, что нужно соблюдать осторожность! — Дорея возвела руки к потолку.

— Как им вообще кто-то поверил? — возмутился Сириус, вспоминая банду головорезов. — Они ведь были пьяны!

— Значит, недостаточно! — воскликнула миссис Поттер. — У Карлуса и так хватает проблем на работе, а теперь ещё и с этим разбираться!

— Дорея, — теперь уже возмутился Карлус и окончательно оторвался от газеты. — Не надо.

— Проблемы? — встрепенулся Джеймс, надеясь, что разговор об их наказании как-нибудь сам собой исчезнет. — Что ещё за проблемы? Ты же сам говорил, что там нечем заняться.

— Теперь есть, — серьёзно произнёс Карлус, пододвигая свою папку ближе к ребятам.

— Карлус, им не стоит знать, — миссис Поттер успела положить руку сверху папки, чтобы Джеймс и Сириус не добрались до содержимого.

— Стоит, — Карлус был непреклонен. — Может тогда они поймут, что есть кое-что поважнее летающих мотоциклов и дискотек, и возьмутся за ум.

Парни снова виновато переглянулись, с нетерпением поглядывая на таинственную папку. Дорея уставилась на своего мужа, затем снова перевела взгляд на мальчишек. Слова Карлуса теперь казались ей разумными, и она медленно убрала руку. Джеймс и Сириус тут же набросились на папку, которая чуть не треснула от их напора. Перед ними оказалась толстая стопка объявлений.

— О, это же парень с Когтеврана! — Поттер поднял первый лист. — «Вы не видели нашего сына?» — Джеймс прочитал надпись сверху и замер на месте.

— А здесь пуффендуйка, на курс младше, — Сириус вытащил ещё одно объявление, — «Вы не видели её?» — он также прочитал странную надпись и только потом обратился к мистеру Поттеру: — Что это?

— В стране что-то происходит. Что-то странное и непонятное, — начал Карлус, сцепляя руки в замок. Дорея отошла к окну и напряжённо слушала мужа. — На прошлой неделе произошло три нападения на семьи магглорожденных волшебников, — говорил мистер Поттер, наблюдая за сыном, который лихорадочно перебирал объявления. — Этого стало достаточно, чтобы остальные магглорожденные по всей стране стали уходить из дома, чтобы не навлечь беду на свои семьи. И я их прекрасно понимаю, Министерство сейчас не в силах защитить их. Мы срываем объявления, чтобы никто ничего не узнал, но обеспокоенные родители клеят их снова и снова, — Карлус обречённо вздохнул. — Если это выплывет наружу, то начнётся разбирательство и будет большой скандал. Детей нужно найти, иначе может случиться непоправимое. И тогда летающие мотоциклы будут не самой ужасной новостью…

— Нет, — внезапно воскликнул Джеймс, уставившись на лист, который он вытащил, перерыв почти всю папку.

Сириус заглянул в объявление и обомлел. Под фразой «Вы не видели нашу дочь?» на чёрно-белой фотографии легко угадывалась милая улыбка старосты Гриффиндора - Лили Эванс. Джеймс с ужасом смотрел на фотографию, а в голове уже носилось несколько сотен тысяч идей, откуда начать поиски. Он поднял дикий взгляд на отца, а тот строго посмотрел на него в ответ. Карлус как будто говорил ему что-то очень важное. Джеймс кивнул отцу, взглянул на фотографию Лили ещё раз, а затем встал из-за стола.

— Я спать, — коротко произнёс Джеймс и пулей вылетел из кухни. Сириус помчался за ним. Миссис Поттер лишь растеряно посмотрела им вслед.

— О, Карлус, что мы наделали? — вздохнула Дорея, когда мальчики затихли на втором этаже. Она присела рядом с мужем и взяла его за руку, ища поддержки. — Ты ведь знаешь, что они отправятся на поиски.

— Знаю, — твёрдо ответил Карлус, — и я уверен, сделают всё невозможное, чтобы найти их всех.

Глава 3: Совы, совы...


Джеймс со скоростью сумасшедшего бладжера поднялся на второй этаж дома Поттеров и чуть было не убил Блэка, захлопывая за собой дверь. Парень бросился под кровать, что стояла рядом с распахнутым настежь окном, и вытащил старый потрёпанный рюкзак. Джеймс пару раз ударил по нему ладонью, отчего в воздухе закружили мелкие блестящие пылинки, и тут же стал носиться по комнате, собираясь в дорогу.

Блэк с недоумением следил за хаотичным вихрем, наблюдая, как их комната превращается в абсолютный бардак. Джеймс носился от шкафа к столу, забывая задвинуть полки. Сириус безнадёжно вздохнул и упал на свою кровать, надеясь не оказаться на пути ошалевшего друга. Изловчившись, он вытащил из карманов своей кожаной куртки сигареты и зажигалку и, впервые за это бесконечное утро, закурил.

Когда Джеймс закончил упаковывать рюкзак, накинул свою старую красную толстовку на плечи и направился к двери, Блэк наконец заговорил, выпуская облако горького дыма:

— Ну и куда ты собрался?

— Что? — с явным удивлением спросил Поттер, стоя на пороге комнаты.

— Куда ты собрался? — повторил Блэк, не поворачивая головы в его сторону.

— Как это куда? — с удивлением и злостью произнёс Джеймс. — Искать их, их всех, конечно!

— И где искать? — Блэк в очередной раз затянулся, уставившись в потолок.

— Ну э… — Джеймс нахмурился, но отступать не собирался. Он поправил лямку тяжёлого рюкзака у себя на плече и снова направился к выходу. — Где-нибудь, главное — начать, — коротко бросил он.

Сириус снова вздохнул и, не отрывая взгляда от потолка, молниеносно вытащил палочку из нагрудного кармана и пробормотал заклинание. Послышался громкий хлопок двери, а затем возглас боли и ругань упавшего Сохатого, которого отбросило обратно в комнату.

— Ты что творишь?! — возмутился Джеймс и сел на полу. Он потёр ушибленный затылок и поправил съехавшие очки. Когда они снова встали на место, Поттер смог различить своего до ужаса спокойного друга. — Тебе разве всё равно, что с ними случилось?

— Уверен, ни один из них и не дёрнулся, если бы я исчез, — хмыкнул Блэк, расслабленно закрыв глаза.

Джеймс с негодованием уставился на друга, который медленно потягивал дым. Его гордый профиль словно застыл холодной каменной маской. Поттеру как никогда захотелось разбить этот камень, задеть друга, чтобы тот наконец почувствовал хоть что-нибудь.

— Эванс дёрнулась бы, — насупился Джеймс отворачиваясь от друга.

Блэк перестал курить и оглянулся на Поттера. Тот выглядел совершенно раздавленным и злым. Он так и сидел на полу, уставившись в окно, в которое ярко целилось солнце горячими лучами. Конечно же, Сириус понимал, что ведёт себя просто отвратительно, но каким же надоедливым бывает Сохатый. Эванс, Эванс, Эванс. Целое лето только Эванс и бла-бла-бла. Конечно, Поттер не остался бы в стороне от беды, даже если бы девушка была не при чём. Таким уж был Джеймс: благородным и сумасшедшим до мозга костей. И Сириус становился таким же рядом со своим другом. Но вот с доверием у Бродяги были явные проблемы, в отличии от Джеймса. Однако в одном Поттер был прав — Эванс бы облазила все леса и поля или изобрела какой-нибудь хитроумный способ, чтобы отыскать его. И хотя бы ради неё стоит попытаться что-то сделать.

— Ладно, Сохатый, — медленно протянул Блэк и уселся на кровати. Он раздавил истлевшую сигарету носком ботинка и пнул её под кровать. — Мы попытаемся найти их. Но! — едва успел воскликнуть Блэк, перед тем, как Поттер снова вскочил на ноги. — Для начала нам нужен план, а ещё я хочу спать. Вряд ли мы найдём твою Эванс, засыпая на ходу.

— Она не моя, — с раздражением и досадой буркнул Поттер, и скинул рюкзак на пол. А затем прямо в кедах завалился в кровать. Бродяга был прав, для начала им стоило отдохнуть.

Навалившиеся новости и бессонная ночь сделали своё дело — через пару минут Поттер уже спал, раскинув руки в стороны. Блэк с ухмылкой долго смотрел на друга, обдумывая его последние слова.

— Ну это мы ещё посмотрим, — ответил Сириус и бессильно упал на подушку, но Джеймс уже не слышал.

Несколько дней под крышей дома Поттеров было на удивление спокойно, что вызывало косые подозрительные взгляды миссис Поттер в сторону мальчиков. Те были словно шёлковые, порядочно отрабатывали своё наказание, разгребая завалы хлама в сарайчике на заднем дворе. Но вот чего миссис Поттер не знала, так это то, что загадочная папка мистера Поттера исхудала на пару листов. Что из ящиков в кухне пропало несколько банок с заготовками и пару буханок хлеба. И что Джеймс и Сириус каждую ночь засиживались допоздна в том самом старом сарайчике рядом с мотоциклом. В свете палочек Сириус пытался отыскать все возможные неполадки, и в одну из таких посиделок, он произнёс:

— Готово.

Джеймс вздрогнул и отвлёкся от своих глубоких мыслей. Они долго смотрели друг на друга, а затем, не сговариваясь, подскочили с земли. Сириус тут же запрыгнул в седло, заводя мотоцикл, который откликнулся с первой попытки. Джеймс вытащил из тёмного угла два больших рюкзака, которые они притащили сюда заблаговременно. Они были набиты всякой всячиной: едой, тёплой одеждой и маггловскими картами. Поттер кое-как запихнул всё это в коляску, а затем влез сам, скрючившись на сиденье.

Сириус медленно повёл мотоцикл, чтобы оглушающий рёв не разбудил всю округу. Выехав из сарайчика, они обогнули дом и оказались на широкой главной улице Годриковой Впадины.

— Коукворт, — громко скомандовал Джеймс, когда мотоцикл набрал скорости для взлёта.

Сириус нахмурился, но всё же продолжил взлёт. Вскоре колеса перестали перебирать плитки мостовой, и мотоцикл поднялся в воздух, оставляя Годрикову Впадину далеко внизу. Перед ними открывалась бездонная ночь. В начале августа небо всегда наливалось ярким фиолетовым оттенком. А звёзды, которые невозможно было сосчитать, казались серебряными брошками на платье госпожи Ночи.

Под куполом неба летняя духота отступала, и свежий ночной ветер трепал волосы и одежду парней. Джеймс поплотнее укутался в толстовку, упрямо смотря вперёд. От дребезжания мотора очки на длинном носу Поттера сильно дрожали и постоянно сползали с него. Парень каждый раз раздражённо возвращал их на место, проклиная неудобный мотоцикл.

Сириус, сверяясь с компасом каждые полчаса, уверенно сидел на месте и смотрел вдаль. Короткая летняя ночь уже занималась рассветом, который тонкой полоской алел на горизонте. Вскоре густые шапки лесов сменились выжженными пустошами, бесконечную даль которых рассекала узкая речушка. Речка извилистой полоской тянулась к старой фабрике, из её трубы поднимался широкий столб белого пара, а прямо за этой фабрикой раскинулся большой город. Друзья могли чётко увидеть границу между старым и новым городом: светлая черепица новых домиков ярко контрастировала с чёрными закопчёнными крышами старых. Они прибыли в Коукворт.

Сириус припарковал мотоцикл на берегу реки рядом с плакучей ивой, подальше от жилых домов. Джеймс с протяжным стоном буквально вывалился из коляски и, впервые за долгое время, выпрямил затёкшие ноги. Пока Джеймс приходил в себя, Сириус снова вытащил сигареты и вовсю задымил.

— Ну и дыра, — протянул он, стоя на берегу реки.

Джеймс подошёл к другу и тоже закурил. Поттер был полностью согласен с Сириусом. С берега реки открывался жалкий вид на старую, почерневшую от копоти фабрику, а где-то вдалеке виднелись горы мусора. Сама река не отличалась прозрачностью. Её берега поросли жёлтой травой, а по глади воды медленно плыла облезлая утка, которая изредка крякала. Открывшийся им вид не вызывал приятных чувств, и друзья, побросав окурки в воду, поспешили в город, подальше от реки.

Пройдя промышленный район со старыми домами магглов-рабочих, друзья оказались в новом, где, казалось, даже солнце светит ярче. Прибранные улочки и выкрашенные изгороди улучшили их настроение, которое скоро вновь опустилось ниже нуля. Со всех фонарных столбов, что шли вдоль главной улицы, безответно кричало одно единственное объявление. Джеймс скорчился, глядя на них, и только быстрее пошёл вперёд.

Поттер знал, где жила семья Эвансов. Прошлым летом он отправился сюда один, непонятно зачем. Эванс так и не узнала, что он ездил в Коукворт, а Поттер так и не решился рассказать ей. Он просто проторчал в городе пару часов, зависнув у её окна, а потом умчал прочь. Ни одна живая душа не знала об этом, хотя Сириус, скорее всего, догадывался. Да нет, он точно знал об этом.

Вскоре они остановились у одного из домов. Зелёная лужайка перед домом, как у всех, невысокая изгородь, тоже как у всех. Вот только крыльцо было завалено письмами, объявлениями и прочим мусором, который совсем никто не собирался убирать.

— Ну и что будем делать? — тихо спросил Сириус.

— Я пойду туда один, — спустя несколько минут молчания ответил Поттер, вытаскивая мантию-невидимку. — А ты, Бродяга… — Джеймс задумался, — я не знаю, осмотрись вокруг, может, узнаешь чего.

— Так точно, Капитан, — ухмыльнулся Блэк и пошёл прочь — «осматриваться».

Тем временем, Поттер накинул мантию-невидимку и застыл на месте. Собравшись с духом, он переступил изгородь, пересёк лужайку и медленно отворил дверь, стараясь ступать как можно тише.

В доме стояла оглушающая тишина, лишь настенные часы отбивали бесконечные секунды. Джеймс вошёл в дом, в котором всегда хотел оказаться долгожданным гостем, а не невидимым, испуганным шпионом. На стенах висели фотографии, которые запечатлели самые яркие воспоминания семьи Эванс. Поттер застыл на пару минут, глядя на один из снимков. На нём широко улыбалась Лили, лет десяти. Волосы медью горели на солнце, а весь нос был усыпан веснушками. Она сидела в обнимку с отцом, который улыбался ещё шире.

С трудом оторвавшись от снимка, Джеймс оказался в кухне дома Эвансов. За обеденным столом сидел мистер Эванс и молча перебирал бумаги. Он был мало похож на того счастливого мужчину с фотографии. Тёмно-рыжие волосы лежали аккуратной причёской, а в усах под носом уже пробивалась первая седина. Насколько Поттер знал, мистер Эванс работал каким-то важным маггловским доктором в коуквортской больнице. А все бумаги перед ним оказались больничными картами его пациентов. Мистер Эванс часто отрывался от бумаг и бросал горькие взгляды в сторону гостиной. Джеймс завернул за угол и наконец увидел, что так беспокоило мужчину. На кресле, закутавшись в тонкий плед сидела миссис Эванс. Её руки обнимали тонкие плечи, кожа казалась серой и бескровной. Миссис Эванс словно переживала сильную болезнь, которая лишила её всех жизненных сил. Ярко-зелёные глаза опустели, а волосы превратились в безжизненную солому. Она сидела неподвижно, не мигая глядела в окно, иногда забывая вдохнуть.

Джеймс подошёл ближе, с состраданием глядя на миссис Эванс, о которой всегда с большой теплотой отзывалась Лили. Сейчас женщина походила на увядающий цветок, который в любую секунду готов был сломаться.

Внезапно глаза миссис Эванс расширились, она часто-часто задышала. Выпутываясь из пледа, она громко крикнула:

— Это он, Джон! Это он! — миссис Эванс вскочила с кресла и с невиданной прытью помчалась к выходу. Джеймс едва успел отпрыгнуть в сторону.

— Кейтлин! — мистер Эванс подорвался с места, не обращая внимания на посыпавшиеся бумаги. Он помчался вслед за женой, которая успела выскочить на улицу босиком.

Джеймс мигом оказался у окна, которое смотрело на главную улицу, где разворачивалась трагедия семьи Эвансов. Миссис Эванс набросилась на тощего паренька, который был выше её на целую голову. Она схватила его за ворот мантии и трясла до тех пор, пока мистер Эванс не оттащил свою жену от него.

— Снейп? — не выдержал Поттер. Он с ужасом напополам с удивлением узнал в том парне гадкого слизеринца.

— Кто здесь?! — послышался позади испуганный голос. Джеймс резко обернулся и увидел нервно озирающуюся сестру Лили, Петунью.

Она медленно пошла в сторону Джеймса, намереваясь найти источник шума. Поттер оказался в углу, ещё чуть-чуть и Петунья точно бы настигла его, как вдруг входная дверь резко хлопнула и в прихожей послышались громкие голоса.

— Кейтлин, прошу, успокойся, приди в себя! — громким жёстким голосом произнёс мистер Эванс.

— Пусти меня! — сдавленно отозвалась миссис Эванс, пытаясь снова прорваться к двери. — Он знает, где наша дочь! Он точно знает!

— Северусу неизвестно, куда подевалась Лили, ты ведь знаешь! — мистер Эванс показался в гостиной, с трудом удерживая миссис Эванс. Петунья оглянулась на родителей, позабыв о своих поисках, а тем временем мистер Эванс с силой усадил жену обратно в кресло. — Кейтлин! Посмотри на меня! Посмотри!

— Это ты во всем виноват! — неожиданно произнесла она. Миссис Эванс шмыгнула носом и разревелась, как маленькая девочка. Мистер Эванс попытался её обнять, но она оттолкнула его, повторяя: — Ты во всем виноват! Виноват! Виноват!

— Кейтлин, послушай меня! — мистер Эванс схватил её за дрожащие руки, пытаясь унять истерику жены. — Мы найдём её, обещаю, — Кейтлин покачала головой, продолжая рыдать.

Мистер Эванс смотрел на жену с отчаянием и бесконечной болью. С тех пор, как его любимая младшая дочь пропала, он наблюдал, как его семья рушится. Как с каждым днём милая добрая Кейтлин становится всё более невыносимой и слабой. С какой злостью и ненавистью бросает косые взгляды на неё Петунья, уверенная в том, что это просто ночной кошмар. Джон давно бы прекратил попытки сохранить семью, если бы в нём не горел огонь надежды, который в их семье унаследовала только Лили. Ночами, когда Кейтлин забывалась тревожным сном, Джон смотрел на фотографию их дружной семьи и беззвучно плакал, выкуривая по несколько сигарет в минуту.

Петунья замерла в углу, наблюдая за ними. Джон закрыл лицо руками, сидя на корточках перед вздрагивающей Кейтлин. Её неприязнь к сестре увеличилась в несколько раз, ведь во всём этом была виновата она и только она. Из-за неё мама теперь редко говорила и всё чаще плакала. Из-за Лили отец теперь сутками просиживал на работе, чтобы как можно реже оставаться дома. И никто на этом свете не знал, как тихонько Петунья молится по ночам, чтобы младшая Эванс поскорее вернулась.

— Я собиралась в центр, — заговорила Петунья, когда всхлипы матери стихли.

— Да, да конечно, — мистер Эванс обернулся к ней. — Только недолго, хорошо?

Петунья коротко кивнула и постаралась как можно скорее выбраться из этого дома, который был наполнен горем, словно отравленным газом. Джон встал, ещё раз взглянул на жену и, глубоко вздохнув, вернулся к работе.

Джеймс с трудом отлепился от стены, переводя дыхание. Он не мог долго смотреть на всё это и решил поскорее убраться из гостиной, но одна разрывающая сердце мысль заставила его окаменеть. Эванс была не единственной, кто бесследно исчез за последнее время. А это значит, что кто-то сейчас также сходит с ума, как и миссис Эванс, кто-то борется, безнадёжно пытаясь сделать хоть что-нибудь, как мистер Эванс. От этой мысли Джеймс похолодел.

Поттер, одолеваемый тяжёлыми мыслями, поднялся на второй этаж, надеясь найти хоть какую-нибудь подсказку. Первой комнатой в коридоре оказалась дотошно вычищенная комната Петуньи. Это сразу было заметно. Идеально ровные ряды книг, расставленные по порядку, стол без единой царапинки с выложенными ручками и бумагой. Джеймс внимательно осмотрелся, но так ничего и не нашёл.

Оказавшись в следующей комнате, Поттер грустно улыбнулся: это была комната Лили. Такая живая и наполненная светом, хоть и покинутая, комната отражала весь потаённый внутренний мир Лили Эванс. Потрёпанные учебники занимали почти весь письменный стол, на стене висел огромный постер с маггловской группой. Поттер с любопытством уставился на четырёх музыкантов, а затем на полке обнаружил пару пластинок с той же группой. Он тщательно облазил все углы, заглянул под кровать и в шкаф, но и здесь ничего не нашёл. Он даже залез под стол непонятно зачем. Вылезая обратно, Поттер задел мусорное ведро для бумаги. Скомканные исписанные листы рассыпались по полу. Джеймс, чертыхаясь, начал их собирать, как вдруг наткнулся на знакомую печать волшебной школы Хогвартс, которая алела на всех письмах для студентов школы. Он осмотрел письмо — оно было самым обычным, адресованное Лили Эванс. Внутри конверта оказались сложенные листы со списком учебников и некоторыми правилами. Письмо было открыто, но вместе с содержимым безжалостно брошено в мусорку. Джеймс долго смотрел на него, как вдруг его осенило. Не задерживаясь больше ни на секунду, Поттер запихнул письмо в карман и выскочил из дома.

Джеймс на ходу стащил мантию-невидимку и понёсся в сторону грязной реки, где они с Сириусом оставили мотоцикл. Благо Бродяга был на месте, однако в самой странной компании, которую можно было представить. Блэк мило общался со Снейпом, который на безопасном расстоянии стоял подальше от него. Снейп за лето вырос, но из-за его вечной сутулости это было почти незаметно. Длинные сальные патлы как обычно свешивались на злые чёрные глаза.

— Что здесь происходит? — поинтересовался Поттер, подбегая к другу. Джеймс немного запыхался под горячим жарким солнцем. Он стянул свою красную кофту и бросил её в коляску.

— Да вот, иду я значит, — начал Блэк, скрестив руки на груди, наблюдая за Поттером, — осматриваюсь и вдруг встречаю нашего друга! Представляешь, какая удача, Сохатый! Он оказывается живёт тут неподалёку. Только вот молчит он, — Сириус показательно вытащил волшебную палочку, Снейп заметно дёрнулся в сторону. — Говорит, не знает, куда Эванс подевалась!

— А я и не знаю! — гаркнул Снейп, делая незаметный шаг назад. Его глаза полыхнули огнём, а на щеках выступил болезненный румянец.

— Вот! Десять минут одно и то же! — возмутился Сириус, взмахивая руками. Его чёлка возмущённо подпрыгнула, словно собиралась взлететь. — Ты ему можешь поверить?

— Могу, — коротко ответил Джеймс, неотрывно следя за Снейпом. Тот выпучил глаза, пытаясь незаметно вытащить палочку. На всякий случай.

— Что? — Сириус во все глаза уставился на друга, всерьёз беспокоясь о его психическом здоровье.

— Он даже матери Эванс ничего не сказал, — Джеймс прислонился к мотоциклу. — Нам-то тем более ничего не скажет. Проваливай, Снейп!

Не задерживаясь ни на секунду, Снейп быстрым шагом удалился с берега, оставив Сириуса и Джеймса наедине. Его сгорбленная фигура ещё долго маячила на горизонте.

— Зря ты его отпустил, — хмыкнул Сириус, оглядываясь на солнце, которое нещадно жарило Коукворт, поднявшись высоко в небе.

Джеймс замолк, с сомнением глядя на друга. Он нащупал письмо в кармане и вытащил его на свет. Сириус с недоумением принял конверт, с нетерпением поглядывая на друга.

— Совы, — неожиданно произнёс Поттер.

— Что? — недоуменно спросил Сириус, разглядывая ничем не примечательное письмо с изумрудными чернилами.

— Совы, — повторил Джеймс, — они всегда знают, куда нести письма. Всегда. Даже, если ты не знаешь, куда писать. Мы отправим Эванс письмо…

— И что? — перебил друга Сириус, наивно подняв брови. — Напишем ей, как мы соскучились?

— Нет, — Джеймс отнял письмо у друга и стукнул Бродягу по лбу. — Мы проследим за совой.

— Ты с ума сошёл, — воскликнул Сириус, а затем широко улыбнулся, становясь похожим на объевшегося пса. — Но это, чёрт возьми, гениально, Сохатый! Только где прикажешь эту сову искать?

— Акцио, Снейп? — спросил Джеймс у своей палочки. Та послушалась хозяина, и спустя пару мгновений вдалеке послышался крик, и вскоре прямо перед ними оказался Снейп, который кубарем протащился по земле.

— Жить надоело?! — взвыл Снейп, поднимаясь на ноги. Весь его вид говорил о гневе и злобе, которые выходили из него вместе с воздухом, как у разъярённого быка перед боем.

Джеймс слегка опустил палочку, но был настороже. Он почувствовал, как Сириус рядом напрягся словно пружина.

— Сову не одолжишь? — бесхитростно спросил Поттер, словно интересовался, как у него, Снейпа, дела.

— Чего?! — взвизгнул он, этого Снейп явно не ожидал. Он передёрнул плечами, поправляя скомканную мантию. — Какую, к чёрту, сову?

— Обычную такую, с крылышками, — для уверенности Поттер даже помахал руками, изображая крылья. — Ну так что?

Снейп насупился, глядя на мародёров. Они наверняка повредились умом, хотя Северус всегда считал, что у них с мозгами всё плохо. Но в чём он был точно уверен сейчас, так это в том, что они смогут вытворить что-то ужасное и совсем неприятное для него, если сейчас же не получат желаемого. Северус недовольно махнул палочкой куда-то в сторону, а затем снова направил её на своих недругов.

— Ну вот и славно, — ухмыльнулся Поттер, наблюдая за Снейпом.

— Зачем она вам? — спросил тот, стараясь вложить в свои слова как можно больше небрежности.

— А вот это уже не твоё дело, — грубо отшил Сириус, гордо запрокидывая голову.

Вскоре на плечо Северуса опустился чёрный потрёпанный филин, до невозможности похожий на своего хозяина. С таким же злым взглядом исподлобья филин, перебирая лапами на руке Снейпа, недобро смотрел на мародёров. Джеймс, стараясь не спугнуть недоверчивую птицу, подошёл ближе и пристроил письмо на его лапе. Филин недовольно зашипел, но тут же поднялся в воздух, улетая прочь. Не дожидаясь, когда он скроется в небе, друзья, позабыв про Снейпа, запрыгнули на мотоцикл и поспешили за чёрной точкой.

Филин усердно махал крыльями, а друзья едва поспевали за ним. Иногда птица нервно оглядывалась назад, и тогда им приходилось притормаживать, чтобы окончательно не довести филина до нервного срыва. Несмотря на ветер, который окутывал их на протяжении всего полёта, мародёры обливались потом под этим немилосердным солнцем. А филин летел и летел, не останавливаясь ни на секунду.

Они всё ещё летели, когда солнце уже начало медленно скатываться за горизонт. Джеймс перегнулся через бортик коляски, разглядывая высокие деревья, с густой ярко-изумрудной листвой на верхушках. Филин бреющим полётом рассекал над деревьями, едва касаясь их крыльями. Солнце окончательно скрылось за древним лесом, когда чёрная птица перед ними начала снижаться. Сириус аккуратно направил мотоцикл вниз, стараясь не задевать густую поросль веток. Оказавшись на земле, друзья оглянулись. Плотной стеной их окружал древний лес, по земле стелился таинственный туман. Филин угрюмо ухнул на одной из веток, привлекая их внимание, а затем сбросил письмо с лапы, словно прилипшую грязь, и улетел прочь, одарив их недобрым взглядом. Джеймс поднял письмо с земли и с заботой уложил его обратно в карман.

— И где мы? — резонно спросил Сириус, который пытался рассмотреть в сгущающейся дымке хоть намёк на Эванс.

— Тише, — вдруг произнёс Поттер и навострил уши. Сириус вслед за другом замер и услышал то, что привлекло внимание Сохатого.

Где-то, отзываясь далёким эхом, разливалась заводная мелодия. Джеймс смог различить звонкий бой гитар и трель губной гармоники. Озадаченно переглянувшись друг с другом, мародёры подхватили свои рюкзаки и поспешили на звук. Чем ближе Сириус и Джеймс подходили к источнику музыки, тем громче она становилась. Теперь они слышали не только звучание инструментов, но и вой заведённой толпы, оравшую всем известную песню.

Впереди, между старинных сосен, показались высокие серые палатки-треугольники. Перед ними в землю была вколочена невысокая, наскоро сбитая табличка с подписью: «Территория „Подлунных Хвосторог“». Друзья вновь недоуменно переглянулись и пошли дальше, к костру, который показался впереди. Пробираясь по колючим кустарникам, Джеймс и Сириус изо всех сил старались быть незаметными. Подойдя практически вплотную к высокому костру, который жарко выбрасывал в воздух яркие языки пламени, они замерли, наблюдая за происходящим.

На поляне вокруг костра собрались все жители необычного палаточного городка. Джеймс смог разглядеть здесь парочку дриад и наяд — видимо неподалёку был лесной источник. На гитарах славно бренчали высокие загорелые парни с густыми бородами на лицах. А на гармонике заливался — кто бы мог подумать! — самый настоящий полувеликан. Он занимал больше всего места и иногда, когда брал слишком высокую ноту, расталкивал мощными локтями рядом сидящих. Компания дружно смеялась, наблюдая за полувеликаном, который больше был похож на косматого медведя. Вокруг костра прыгали мальчишки, голые по пояс, они вскидывали руки вверх и подпевали громкой песне. В некоторых из них Поттер узнал своих одноклассников и студентов Хогвартса помладше. Он заметил Мэри Макдональд, которая в такт музыке хлопала в ладоши, рядом с ней сидел счастливый Бенджи Фенвик. Он отсалютовал бутылкой танцорам и широко улыбнулся. По другую руку от Макдональд тихо сидела Марлин МакКиннон, присутствие которой удивило парней, ведь Марлин совсем не была магглорождённой. Наоборот, родителей Марлин знали все в высших кругах Министерства Магии. Вот только Лили не было видно. Джеймс уже хотел было выскочить на поляну, но бдительный Сириус схватил его за капюшон и втащил обратно в кусты, в тень.

— Ты куда лезешь? — с негодованием прошипел Сириус, блеснув чёрными, как жуки, глазами.

— Ты видел, Бродяга?! — с восторгом и нетерпением воскликнул Поттер, взмахнув руками, отчего кусты покачнулись. — Они все там! Почти все! Их надо спасти!

— Не похоже, что их нужно спасать, — нахмурился Блэк, глядя на беснующихся подростков. — Да не рвись ты так! — он снова шикнул на друга, когда Джеймс попытался вновь пробраться на поляну.

За их спорами песня закончилась, и друзья недовольно притихли. Сначала все радостно аплодировали музыкантам, которые довольно улыбались, глядя на своих преданных фанатов. Но тут высокий парень, который до этого не был виден мародёрам, встал из-за дерева и прошёл к костру. Похоже, это он заправлял тут всем, поскольку толпа почтительно затихла, ожидая его слов. Он был одет по-простому: джинсы и тёмно-синий свитер. На голове торчком стояли русые волосы, и, как у многих здесь, половину его узкого лица скрывала борода.

— Ну что, Хвостороги, отличный вечер у нас сегодня! — громко взвыл он, и толпа тут же с радостью раздалась одобрительным гулом. — Ещё один день без магии!

Толпа подняла руки вверх, отзываясь ещё громче. Парни недобро переглянулись, а затем снова стали слушать, что же тот скажет дальше.

— Сегодня у нас особенный день! — загадочно произнёс он, потирая ладони. — Как вы знаете, несколько дней назад к нам присоединился удивительный человек! Лили, любовь моя, иди ко мне!

Поттер, окаменев, наблюдал, как в центре круга появляется невысокая девушка, которая неуверенно ступала вперёд. Сириус было насторожился, что сейчас Поттер точно сорвётся с места, но это было ни к чему. Джеймс прирос к земле, неотрывно следя за хрупкой фигуркой Лили Эванс. Воздуха в лёгких стало не хватать, и Поттеру показалось, что он сейчас потеряет сознание. Он мог видеть её робкое лицо, которое озаряет кроткая улыбка. Рыжие волосы горели ярче пламени, а счастливые глаза блестели усталостью. Она остановилась рядом с тем самым парнем, засунув руки в карманы узких джинс. И тут кровь прилила к голове в тот самый момент, когда бородач без пререканий притянул Лили к себе.

— Сегодня, — продолжал он, не подозревая, что находится в смертельной опасности из-за Джеймса Поттера, который внимательно следил из-за кустов. — Наша милая Лили пройдёт обряд посвящения и станет полноценным членом нашей дружной стаи! — толпа радостно загудела, а Фенвик, во все глаза следивший за Лили, ещё и заливисто свистнул.

Затем парень что-то шепнул на ухо Лили, на что девушка кивнула и покорно повернулась к костру. Парень отступил на пару шагов, наблюдая за ней. Тем временем Лили медленно вытащила свою волшебную палочку и с грустью посмотрела на неё. Собравшись с духом, Лили дрожащей рукой протянула её к высокому костру, который вспыхнул ещё ярче. «Неужели она собирается бросить палочку в костёр? Да быть того не может, Моргана меня раздери!» — именно так подумал Джеймс, затаив дыхание. Все, кто сидел у костра, сначала тихо, а затем всё громче и громче, начали скандировать:

— Бросай! Бросай! Бросай! — люди начали топать и стучать кулаками по коленям. — Бросай! Бросай! Бросай!

Лили беспомощно оглянулась, надеясь, что хоть кто-нибудь остановит её, но таких не нашлось. Когда гул толпы достиг той громкости, что ночные птицы решили улететь подальше, Лили решилась. Зажмурив глаза и отвернувшись, она отпустила свою палочку. Однако ей не суждено было сгореть. Не сегодня.

— Экспеллиармус! — Поттер вылетел из кустов и ловко подхватил палочку Лили, которая прилетела прямо в его руки.

Глава 4: Подлунные Хвостороги


— Экспеллиармус! — Поттер вылетел из кустов и ловко подхватил палочку Лили, которая прилетела прямо в его руки.

Следом за ним из кустов показался и взлохмаченный Сириус. Он угрожающе выставил палочку вперёд, словно собирался драться не на жизнь, а на смерть. На поляне повисла оглушающая тишина. Казалось, даже высокий костёр перестал хрустеть хворостом, наблюдая за происходящим. Время застыло.

Джеймс не мог вдохнуть. Он не мигая смотрел на испуганное лицо Лили, которое находилось в запредельной, недосягаемой близости. Не отдавая себе отчёта, он сжал её палочку в ладони, на что та отозвалась кипящим теплом. Ещё чуть-чуть, и он обожжётся. Но Джеймсу было плевать. Он смотрел на Лили, словно не видел её тысячу лет. На её бронзовые кудри, на её чертовски зелёные глаза, веснушчатый нос. Она всего лишь склонила голову, словно спрашивая Джеймса, как он здесь оказался, а парень уже готов был сойти с ума. Ему захотелось рассказать ей всё, рассказать, что он искал её, конечно! Рассказать ей, как он волновался и не спал ночами, размышляя, куда же она подевалась. Ему захотелось обнять её настолько крепко, чтобы она поняла, как сильно он переживал! Но вместо этого, Джеймс стоял как вкопанный и неотрывно смотрел на Лили.

— Ме-е-ерлин! — удивлённо протянул пьяный Бенджи откуда-то сбоку. — Это ведь Поттер и Блэк!

Джеймсу показалось, что неожиданно кто-то щёлкнул по выключателю. Краски стали ярче, костёр вновь взвился вверх, по толпе побежали шепотки. Он оглянулся вокруг, но Лили так и не отвела от него взгляда. Внезапно перед Джеймсом и Сириусом вырос тот самый бородач, который широко раскинул руки и обнял неожиданных гостей.

— Вы только посмотрите! — он радостно улыбнулся, крепко сжимая плечи друзей. Сириус попытался было вырваться, но хватка оказалась слишком сильной. — В наших рядах прибыло! Ну что, Хвостороги, примем этих путников?

Толпа, которая с неподдельным интересом наблюдала за незнакомцами, возликовала, поднимая кулаки вверх. Джеймс и Сириус переглянулись.

— Меня зовут Дэвид, — наконец представился бородач, глядя на их лица. — А это наша небольшая, но дружная семья! — Дэвид повернулся сначала в одну сторону, увлекая парней за собой, а затем в другую. — Подлунные Хвостороги всегда рады новоприбывшим! Ну-ка, расскажите, что вас привело к нам! Хотя нет, стойте, — он выпустил их из своего стального захвата и сделал несколько шагов вперёд. — Дайте угадаю. Вы здесь, потому что никто не понимает вас. Ни семья, ни близкие, ни друзья! — бородач коршуном кружил вокруг костра, обращаясь ко всем сразу. — Да что они вообще могут понять?! Только знают, что командовать да попрекать! — Дэвид состроил возмущённую, недовольную мину, а в толпе раздались одобрительные возгласы. Теперь он выглядел, как оскорблённый маленький ребёнок. — Магия испортила нас, отравила, заставила нас прятаться и бояться. Но теперь вы здесь, вы свободны, и единственное, что я могу вам сказать, так это… — он замер на месте, повернувшись к мальчишкам. Выдержав театральную паузу Дэвид наконец произнёс: — Добро пожаловать домой!

Все снова радостно закричали, словно каждое слово Дэвида было пригоршней монет, которые он разбрасывал просто так. Сириус и Джеймс снова переглянулись. Джеймс заметил, что Бродяга с трудом сдерживает смех, который сгустился в его глазах, готовый в любую секунду вырваться наружу. Поттер долго смотрел на друга, чувствуя, как его лёгкие начинают наполняться неконтролируемым весельем. Слова Дэвида были полнейшей чепухой, но с какой же страстью и ревностью он говорил это! Интересно, он хоть капельку верит в свои пафосные слова?

Тем временем, Дэвид подошёл к Лили и по-хозяйски положил свою тяжёлую руку на её плечи. Всё веселье Джеймса мигом улетучилось.

— Кажется, мы кое-что не закончили, — вкрадчиво произнёс Дэвид, красноречиво уставившись на Джеймса.

Поттер нахмурился и посмотрел на палочку Лили, которую так и продолжал сжимать в руке. Он с сомнением глянул на Лили, которая с неуверенностью нахмурила брови. Конечно же Лили не хотела сжигать свою палочку, как, впрочем, и любой другой волшебник. В её глазах долю секунды метался огонёк сомнения, но затем Эванс сделала шаг вперёд и протянула руку, требуя свою палочку назад.

Джеймс заметил, что её бледная в свете костра ладошка мелко дрожит. Отчего-то появилось дикое желание схватить её и трансгрессировать отсюда к чёртовой бабушке. Но в последнюю секунду Джеймс вновь окунулся в тоскливый взгляд Лили. Он не заметил ни капельки злости и раздражительности, на которые вечно натыкался, глядя на Лили. Она не сказала ему ни слова, но Джеймс почувствовал, что Лили чуть ли не кричит ему: «Не надо, Поттер. Не делай ничего сумасшедшего, прошу. Не сейчас». И Джеймс покорно протянул ей палочку.

Как только палочка вернулась к своей законной владелице, Лили решительно повернулась к костру. Мгновение — и пламя, взрываясь и рыча, поднимается вверх, пожирая сочный сгусток магии. Лили вздрогнула, отворачиваясь от света. Девушка медленно выдохнула, а затем, молча вернулась на своё место, закрыв лицо руками. Кто-то хлопнул Лили по плечу, подбадривая. Лили подняла измученные глаза и вяло улыбнулась.

Дэвид довольно ударил в ладоши, проводив её сгорбленную фигурку взглядом, и повернулся к музыкантам, которые подкручивали колки своих старых гитар. Те подмигнули ему, что-то крикнули полувеликану, который заботливо натирал свою губную гармонику, а затем грянули такой заразительной песней, что даже гордые слизеринцы пустились бы в пляс, будь они здесь.

Джеймс плюхнулся на поваленное дерево рядом с Лили, Бродяга последовал за ним.

— Лили, — тихо позвал Джеймс, надеясь, что никто не услышит его.

Девушка едва успела поднять голову и вдохнуть распалённый огнём воздух, чтобы задать Джеймсу миллион вопросов, как между ними упал разгорячённый Дэвид, который громко смеялся. Однако Джеймсу сложно было поверить в искренность этого смеха. Было в нём что-то змеиное, недоброе.

— Вам у нас понравится, — заверил их он, хлопнув Поттера по плечу.

Ночь мерцала, оседая на ветках высоких сосен, что окружили полянку, где радостно плясало пламя высокого костра, пламя самой жизни. Народ громко подпевал уже знакомым лесным песням о беспечной жизни под небом.

Джеймс оглянулся на Бродягу, который сидел нахохлившись, словно сыч. Взгляд Блэка намертво прилип к светлому пятну, что виднелось по ту сторону костра. Джеймс смог рассмотреть светловолосую Марлин МакКиннон, которая всеми силами старалась не обращать на них внимания, рассматривая песок и еловые иголки у себя под ногами. Ну конечно же. Джеймс безнадёжно уставился на друга, который не реагировал ни на что вокруг, и едва удержался от того, чтобы закатить глаза. С недавних пор Марлин МакКиннон стала извечной проблемой Сириуса Блэка, решить которую тот был не в силах.

Песни сменяли одна другую, становясь всё медленнее, сонливее, тягучее. Кто-то начинал клевать носом, падая на плечо соседа. Джеймс и сам почувствовал тянущую усталость в каждой косточке своего тела. Глаза приходилось держать широко открытыми, чтобы не уснуть тут же на месте. Внезапно Поттер почувствовал, как Бродяга напрягся: Марлин встала со своего места и направилась в их сторону. Однако блондинка и не думала идти к ним. Она вышла из круга поваленных деревьев-лавочек и скрылась в одной из серых палаток. Бродяга проводил белые задники её кед недобрым взглядом и хмыкнул своим мыслям.

Вскоре и Лили поднялась со своего места. Джеймс чуть шею не свернул, наблюдая за ней. Перед тем как скрыться в своей палатке, Лили обернулась. Она долго не решалась двинуться с места, оторваться от его взгляда. Наконец, девушка покачала головой, стряхивая наваждение, и исчезла из виду.

Лавочки у костра постепенно пустели, гитаристы заканчивали свои песни, и вскоре лишь звук утихающего костра разливался по полянке. Дэвид провёл ребят к пустой низкой палатке, которая стояла на краю их маленького городка. Сириус с сомнением посмотрел на это хлипкое сооружение, но всё же, согнувшись и проворчав что-то невразумительное, заполз внутрь.

— Дэвид, — Джеймс скинул свой рюкзак рядом с входом в палатку и засунул руки в карманы джинс. — Зачем вы сжигаете палочки? Магия ведь всё равно никуда не исчезнет. Волшебник останется волшебником, — эта мысль весь вечер не давала Поттеру покоя.

— Хм, хороший вопрос, — Дэвид хохотнул, отчего его борода пару раз подпрыгнула. — В этом лагере нет людей со счастливым простым прошлым, — он задумчиво оглянулся на тёмные скаты палаток. — Они все искали свободу, и здесь могут получить её. Палочка — это пережиток прошлого, обязательный, навязанный волшебным сообществом атрибут. Останешься без палочки и тебе скажут, что ты уже не волшебник, — Джеймс скептично вздёрнул брови, а Дэвид продолжил: — Но это не так. Выбросишь палочку и станешь свободным. Поймёшь, только когда сделаешь это, — парень вдруг замолк, задумчиво уставившись на Поттера. — А почему бы и нет? Ты и твой друг завтра откажетесь от палочек и станете полноценными Хвосторогами! Что скажешь?

Джеймс едва сдержался от того, чтобы рассказать улыбающемуся Дэвиду в самых язвительных выражениях, что он думает о нём, да и о Хвосторогах в целом. Но что-то подсказывало ему, что нужно согласится с этой далеко незаманчивой перспективой, что Поттер и сделал.

— Ну вот и отлично! — Дэвид сердечно пожал Джеймсу руку, а затем удалился, пожелав ему спокойной ночи напоследок.

Джеймс немного потоптался на месте, обдумывая его слова. До чего же странным было это место! И как они все здесь оказались? Во время вечернего костра Джеймс заметил немало знакомых лиц, человек пятнадцать, не меньше. М-да уж, теперь задачка становится почти невыполнимой. Вытащить толпу несовершеннолетних волшебников, да ещё и без палочек, из богом забытого места было не так-то просто. Но ведь всё это было неважно. Джеймс обязательно справится, ведь с ним был его верный друг, несносный прохвост Бродяга, который наизнанку готов был вывернуться ради Сохатого. Поттер запрокинул голову, вдохнул чистый ночным воздух, наполненный звёздами, и залез в палатку.

— Что этот пророк тебе наплёл? — Сириус растянулся на тонком матрасике, подложив руки под голову.

— Сказал, что завтра мы тоже сожжём свои палочки, — Джеймс упал на своё место рядом с Бродягой. Очки больно врезались в переносицу, отчего Сохатый недовольно зашипел.

— Ага, сейчас же, — Блэк ухмыльнулся, наблюдая за Поттером. — Тогда он полетит в костёр следом за ней.

— Согласен, — Джеймс запустил пятерню в свои непослушные волосы, отчего чёрные кудри встопорщились ещё больше. — Ну и как мы будем выбираться?

— Всё очень просто, друг мой, — произнёс Бродяга. — Хватаем Эванс, привязываем к мотоциклу и сматываемся. Во мне умирает гений, Сохатый.

— Зато придурок жив здоров, — Джеймс едва увернулся от зажигалки, которую Сириус бросил в друга. — А МакКиннон не хочешь привязать к мотоциклу?

— Ещё хоть слово об этой белобрысой выскочке, и я тебя придушу, Сохатый, без шуток, — Сириус вмиг посерьёзнел, а Джеймс только грустно покачал головой. Он хотел сказать Бродяге, какой же он в сущности болван, что не может перестать так ревностно откликаться даже на намёк о Марлин. Но Бродяга неожиданно сел на месте, заставляя Сохатого затихнуть. У входа в палатку кто-то был.

Джеймс и Сириус насторожились, вглядываясь в безликие тени, что расползались по серому брезенту. В особо тёмной тени угадывалась сгорбленная человеческая фигура, которая застыла у их палатки, словно безмолвный шпион. Сириус и Джеймс переглянулись, и Бродяга, стараясь не шуметь, медленно пополз к этой тени. Он даже задержал дыхание, подкрадываясь ближе. И вдруг один резкий рывок — и Сириус схватил их ночного визитёра за руку, втаскивая его в палатку.

— Марлин! — Джеймс в недоумении узнал «эту белобрысую выскочку». — Что ты здесь делаешь?

Девушка, пропахав землю подбородком, неловко распласталась между ними. В белых волосах Марлин запутались сухие листья и тонкие веточки. Светлую майку украсили свежие пятна от земли и грязи. Она с ужасом уставилась на парней, пытаясь привести дыхание в норму. Джеймс поднял взгляд на друга. На Сириуса было просто страшно смотреть: тёмные глаза пылали, наполняясь неподдельным отвращением, словно Марлин была склизкой болотной тиной, в которой Бродяга безнадёжно тонул.

— Вы должны забрать нас отсюда, — горячо выпалила девушка, уставившись на них. — Чем скорее, тем лучше!

— Что? — тупо спросил Джеймс. Марлин в темноте выглядела нездорово: блестящие сумасшествием глаза, красные щёки и руки, бесконечно сжимающие друг друга.

— Что слышал, Джеймс, — Марлин попыталась успокоиться. — Нам нужно убираться, как можно быстрее. И если вы нам не поможете, то мы здесь застрянем навечно!

— Не похоже, чтобы кто-то тут рвался домой, — съехидничал Блэк, складывая руки на груди. Марлин проглотила колкость и тихо произнесла:

— Это только так кажется, — МакКиннон старалась не смотреть на Сириуса, словно он был ослепляющим светом, который больно бил по глазам.

— Я ничего не понимаю! — Джеймс ударил ладонями по коленям, пытаясь привести мысли в порядок. — Марлин, прошу, рассказывай всё по порядку. Почему вы все здесь оказались?

— А вы не знаете? — с неподдельным удивлением спросила она. — Ну как же? Министерство заставило магглорождённых пуститься в бега!

— Что?! — в один голос спросили мародёры с таким негодованием, и Марлин показалась, что её сейчас раздавят, как надоевшую букашку.

— Да тише! — шикнула девушка и полезла в карман своих шорт. Она вытащила измятый кусок пергамента, а затем протянула его Джеймсу. — Это мне отдала Лили, когда появилась здесь. Такие записки получили все магглорождённые. Я думала, вы в курсе...

— «Лили Эванс, Ваша семья в опасности, — прочитал Джеймс в свете Люмоса. С каждым словом он только сильнее хмурил брови. — Министерство настоятельно рекомендует Вам скрыться на время, пока ситуация не придёт в норму. Сожмите это письмо в руке, и Вы перенесётесь в безопасное место». Что за чушь? — Джеймс разглядел под словами печать Министерства Магии, которая переливалась золотом. — Быть такого не может.

— Как видишь, — Марлин развела руками.

— Но ведь Министерство само ищет детей, — воскликнул Поттер. — Мой отец рассказал нам об исчезновениях. Зачем ему врать нам?

— Может, он и не врёт, — Марлин тряхнула головой, — может, кто-то один из Министерства рассылает эти записки…

— И зачем ему это делать? — Джеймс пытался сложить картинку в единое целое, но кусочки никак не желали вставать на место.

— Мне-то откуда знать, — девушка устало пожала плечами.

— Мне одному интересно, — заговорил молчавший до этого Блэк. Он поднял задумчивый взгляд на девушку, которая мысленно приготовилась к ещё одному холодному удару, которые таранили её последние месяцы их шестого курса. Марлин с вызовом подняла голову. — Что ты здесь делаешь, МакКиннон? Ты ведь не магглорождённая, предки работают в Министерстве, ты должна как сыр в масле кататься. Ан нет, предпочла им лесную секту. В чём же причина, а?

— Не твоё дело, Блэк, — этой фразой Марлин словно провела черту между ними, которая ярким огнём кричала «Не смей».

— Это сейчас неважно! — Поттер окликнул друзей, которые прожигали друг друга взглядом. — Если это всё правда, и Министерство действительно захотело спрятать детей от опасности, то зачем бежать отсюда?

— Дэвид, — коротко ответила Марлин. — Рано или поздно всё успокоится, всё наладится, как Министерство и обещало, но Дэвид… Он не отпустит нас. Этот лагерь — ловушка. По ночам вокруг палаток караулят нимфы, они никого не выпустят, а без палочек нам даже не трансгрессировать. Я просила новоприбывших вытащить нас отсюда. Но все они боялись возвращаться домой. А теперь, когда ни у кого из нас нет палочки, мы застряли здесь. Это просто безумие, — Марлин запуталась в своих словах и закрыла лицо руками, пытаясь не расклеиться прямо на глазах мальчишек.

— Эй, Марлс, — тихо позвал Джеймс, встряхнув девушку за плечо. — Мы вас вытащим. И я, кажется, знаю, что нужно делать…

Ещё полночи они детально обсуждали план возвращения всех несчастных домой. Джеймс как мог пытался не допустить скандала между Бродягой и Марлин, но едва ли он мог контролировать мимолётные взгляды. Они проскакивали со скоростью искры, яркие, жгучие, неуловимые.

Только когда Марлин, озираясь и прижимаясь к земле, выскочила из их палатки, а по выступающим корням деревьев пополз утренний туман, Сириус и Джеймс провалились в сон.

Джеймс открыл глаза, когда солнце уже снова начало клониться к закату. Голова после бессонной ночи раскалывалась. Нацепив очки на нос, Джеймс широко зевнул. Бродяги в палатке не оказалось. Снаружи слышались громкие голоса и пение птиц. Небрежно натянув рубашку, Поттер высунул голову из палатки и поморщился от яркого света.

— А я думал, ты уже не проснёшься, — лениво протянул Бродяга. Блэк сидел у дерева, прислонившись к нему спиной, и курил.

— Что-нибудь произошло? — Джеймс выпрямился, разминая шею. Он осмотрелся. Лагерь в дневном свете выглядел иначе. Между палатками, на длинных тонких верёвках сушились вереницы разномастной одежды. Обитатели лагеря занимались готовкой, стиркой и прочими ежедневными важными делами. Кто-то бессовестно отлынивал и дремал, прислонившись к дереву, как и Бродяга.

— Да ничего особенного, — хмыкнул Бродяга. — МакКиннон предупредила всех о нашем плане. Дэвид уже тысячу раз подошёл и спросил, всё ли мне нравится, — Джеймс приподнял уголок рта, слушая друга в пол уха. Он пытался разыскать на полянке любимую рыжую макушку. — Эванс ищешь? Дэвид сплавил её в лес, хворост на костёр собирать. Видно, не понравились ему ваши вчерашние гляделки.

Джеймс хотел было возмутиться и возразить другу, что никаких гляделок не было. Но Бродяга был прав, Моргана его побери. К ним подошла Марлин.

— Все готовы, ждём вечера, — отчеканила девушка. Марлин не смотрела на Джеймса, ковыряя мох носком кеда. Поттеру показалось это недобрым знаком.

— Марлин? — с подозрением протянул он. — Что не так?

— Лили, — выдохнула МакКиннон, выдержав волнующую паузу. — Она не хочет уходить. Говорит, вы идите, но я остаюсь.

— Ну конечно, — рыкнул Блэк, — Вечно с девчонками одни проблемы, — с этими словами Бродяга отшвырнул окурок и, пружинисто поднявшись, ушёл блуждать по лесу.

— Не обращай на него внимания, — Джеймс почесал затылок, глядя вслед другу.

— И не думала, — Марлин дёрнула плечиком.

— Ну да, конечно, — Поттер замялся, пытаясь отыскать тему для разговора. — Так значит только Эванс против?

— Да, — отозвалась Марлин.

— Не привыкать, — улыбнулся Джеймс глазами. — Если мы с Эванс когда-нибудь сойдёмся во мнениях, мир перевернётся.

— Это точно, — улыбнулась Марлин, вспоминая гневные отзывы подруги в адрес Джеймса.

Минуты до очередного традиционного костра в гостях у Подлунных Хвосторог таяли вместе с лучами солнца, которые неслышно растворялись в небесной дымке. Вечер медленно опускался на сосновые ветки, ступая тёмно-синими мягкими лапами. Вскоре из лесу показалась компания нимф, а с ними и Лили. Они притащили огромную охапку хвороста, которая скоро занялась ярким пламенем, как и вчера. Потихоньку, люди начали стекаться к свету, словно ручейки, сливаясь в одну большую, живую, гомонящую реку.

Джеймс занял своё место у костра, откуда открывался вид на широкий просвет между деревьев. Именно там проходила тропинка, по которой они пришли сюда. Джеймс мысленно просчитывал каждый шаг своего плана, наблюдая, как народ собирается у огня.

— Джеймс, — Лили присела рядом, а он и не заметил. — Что бы вы не задумали, не надо этого делать, хорошо?

Поттер посмотрел на её руку, которая сильно сжала его локоть. Лили никогда так не делала. Джеймс снова поднял взгляд на девушку. Глядя на неё, он мгновенно вспомнил бесцветное лицо Кейтлин Эванс и пустые глаза Джона Эванса. Эти воспоминания кромсали душу, вырывая чувства целыми кусками. Родители не должны быть такими. И если Эванс об этом забыла, то Поттер готов был напомнить ей об этом. Джеймс молча отвёл взгляд.

Вчерашний вечер повторился в точности, словно его списали из календаря в очередной раз. Нимфы окружили полувеликана, который расписывал им все музыкальные подвиги своей губной гармоники. Гитаристы сыграли пару звонких, ярких песен, прежде чем Дэвид снова вышел в центр и оповестил всех о том, что Джеймс и Сириус готовы сжечь свои палочки уже сегодня! Поттер поднялся со своего места, наблюдая, как Сириус делает то же самое, словно был его зеркальным отражением. Они одновременно остановились, между ними горячей стеной горел огонь. Бродяга незаметно кивнул другу. Джеймс с готовностью протянул палочку к огню, чувствуя, как она начинает мелко вибрировать в его пальцах. С нарастающим гулом по толпе расходилось «Бросай! Бросай! Бросай!». Джеймс в последний раз обернулся на встревоженную Лили. Три, два, один…

Костёр неожиданно взорвался, вздымаясь вверх неконтролируемой мощью. Кто-то громко завизжал, толпа хлынула в стороны. В ту же секунду пламя погасло, окуная лагерь в непроглядную тьму. Сириус вскинул палочку с горящим огоньком на конце вверх, направляясь в сторону высокого леса, к тому месту, где они бросили мотоцикл прошлым вечером. Он стал их маяком во тьме. Джеймс обернулся и схватил Лили за руку, которая легко поддалась. Поттеру даже удалось вытащить её за черту лагеря, когда девушка наконец поняла, что происходит.

— Пусти! — Лили свободной рукой цеплялась за деревья, упиралась ногами в землю. — Пусти меня сейчас же!

— Эванс, твою мать, — выругался Поттер, стараясь не потерять огонёк Сириуса в темноте.

— Держите их! — во тьме раздался гремевший яростью крик Дэвида. — Не дайте им уйти!

— Поттер, отпусти меня! — Лили вырывалась со всех сил, но Поттер был чертовски упрям. Он подхватил её на руки и понёсся вперёд, спотыкаясь о корни деревьев.

Сириус, летевший впереди всех, наконец-то увидел во тьме блестящие бока своего любимого мотоцикла. Он слышал, как за ним, не отставая, бежали люди.

— Портус! — на ходу крикнул Бродяга, и мотоцикл тут же мигнул синим.

Их маленький отряд сопротивления собрался у мотоцикла нервно оглядываясь на ту самую тропинку, по которой они прибежали сюда. В любую секунду их могли настигнуть. Но уйти они не могли. Поттер едва справлялся с Лили, которая яростно брыкалась. Она даже разбила Джеймсу губу, но тот, не обращая внимания на вспыхнувшую боль, упрямо бежал вперёд, чувствуя, как сзади их нагоняли разъярённые Хвостороги.

— Сохатый! — Бродяга в ужасе наблюдал за другом. Ещё чуть-чуть и портал сработает, оставив Лили и Джеймса в лесу. Однако Поттер в последнюю секунду оттолкнулся от земли, хватаясь рукой за ветровое стекло.

Они исчезли, оставив позади древний лес, в котором разносился яростный, полный безумия крик Дэвида.

Глава 5: Миссис Лестрейндж вступает в игру


Ночная синева, застывшая над водной гладью, медленно расступалась в лучах рассветного солнца. Камыш, поросший вдоль береговой линии озера, едва заметно колыхался из стороны в сторону. Парочка неугомонных водомерок, цепляясь за слабые волны, играли в догонялки, неуловимо прыгая одна за другой. Лениво сползая с еловых лап, ветер прокатился по сухой траве, а затем снова затих. Тишина застыла над этим природным великолепием, делая его похожим на картину талантливого художника. В Годриковой Впадине светало, и ничего не могло нарушить этот покой, кроме…

Вдруг небо мигнуло синим, а воздух закрутился с бешеной силой, поднимая воду вверх. Над озером начала разрастаться тёмная, бурлящая туча, в самом центре которой блестел серебряными боками громадный мотоцикл. Туча росла и ширилась, закручиваясь всё быстрее и быстрее, в ней едва можно было что-то рассмотреть. И вот, когда казалось, что в небе едва ли хватит места для неё, туча замерла на мгновение, а затем с грохотом и визгом обрушилась в воду. Озеро недовольно фыркнуло, отзываясь высоким фонтаном холодных брызг. Потревоженная природа была удивлена и разгневана неожиданным вторжением и, если бы умела говорить, наверняка задала бы вопрос, который в ту же секунду прогремел в воздухе:

— Бродяга, какого хрена?! — Поттер, отплёвываясь от воды, попытался встать, но в голове потемнело, и парень снова рухнул в воду.

И действительно, теперь природный пейзаж выглядел плачевно: водомерки, испугавшись, нырнули в заросли камыша. Вода, богато оросив берега, превратила светлый песок в скользкую грязь. А ребята, которых разбросало в разные стороны, были похожи на оживших инферналов. Они неуклюже падали и качались в такт волнам, пытаясь прийти в себя после головокружительного приземления. А в центре всего этого медленно, со скрипом тонул мотоцикл, зарываясь в мягкий ил на дне.

— Где мы? — раздался громкий возглас, и всё словно ожило.

Кто-то стал выбираться из воды, чтобы добраться до спасительной суши. Кто-то кинулся помогать Блэку, который с ужасом помчался к своему тонущему любимцу. Ещё несколько ребят помогали другим выбраться из озера, а затем на берегу пытались вправить выбитые коленки и плечи. Джеймс хотел было направиться к ним, как вдруг почувствовал сильный рывок вниз, и снова оказался под водой. Вынырнув, Джеймс обнаружил перед собой разъярённую Эванс, мокрое лицо которой пылало.

— Верни меня обратно, Поттер! — чётко произнесла она, глядя на него сверху вниз. — Сейчас же!

От такого дерзкого заявления Джеймс едва ли не захлебнулся в холодной воде.

— Вернуть? — Поттер ловко вскочил на ноги, подойдя к ней вплотную. По стёклам его очков стекала вода, и лицо Эванс плыло перед глазами. — Вернуть тебя значит? К твоему Дэвиду?

— Да, сейчас же! — Лили не отступила ни на шаг, толкнув Джеймса подальше от себя. — Иначе я обещаю тебе, я с тобой…

Однако договорить Лили не успела. Поттеру надоело слушать её пустые угрозы, и он, схватив Эванс за тонкие плечи, без всякого сопротивления снова окунул её в воду. Сначала девушка не поняла, что произошло, но затем в неё словно вселилась разъярённая дикая кошка. Лили брыкалась, царапалась, оставляя длинные красные полосы на предплечьях Джеймса. Тот словно не обращал внимания на противную боль и не отпускал Эванс, зажмуриваясь всякий раз, когда вода летела ему в лицо.

— Сохатый, всё в порядке? — окликнул друга Бродяга, стоя на берегу. Блэк успел вытащить мотоцикл из воды, который выглядел не лучше своего владельца, и теперь стоял в окружении ребят, которые с любопытством наблюдали за разворачивающейся драмой в центре озера.

— Все путём! — крикнул Поттер, показывая другу большой палец. В этот момент Лили смогла вынырнуть из воды и сделать спасительный вдох. Но Джеймс снова повернулся к ней и опять засунул девушку под воду, остужая её ярость. — Веди всех к дому, мы скоро подойдём!

Блэк лишь беззлобно усмехнулся, глядя на потасовку, а затем, повернувшись к ребятам, махнул им рукой, указывая направление к дому Поттеров.

— Он же её утопит! — истерично взвизгнула Макдональд.

— Да что он ей сделает, — Блэк раздражённо закатил глаза и подхватил под руку Мэри, которая споткнулась о собственный ботинок. — Это же Поттер!

— Вот именно! — Мэри попыталась оглянуться, но Сириус упрямо тащил её вперёд.

Вскоре на горизонте исчезли фигуры людей и затихли голоса, а Джеймс всё так же упорно держал Лили под водой, изредка давая ей шанс вдохнуть. А Эванс всё так же упорно не хотела сдаваться и брыкалась изо всех сил. В очередной раз оказавшись под водой, цепкий глаз Лили приметил волшебную палочку Поттера, которая небрежно торчала из заднего кармана его джинс. Рванув вперёд, Эванс схватила палочку, и спустя мгновение Поттер отлетел на пару метров от неё, настигнутый сильным заклятием. Лили, покачиваясь, встала и наконец смогла спокойно вдохнуть.

Рядом послышался громкий всплеск воды, и Лили, резко обернувшись, выставила палочку Поттера вперёд, обороняясь. Джеймс стоял в нескольких шагах от неё, весь в царапинах и ссадинах, с разбитой губой и абсолютно мокрый. Из-под прилипшей чёлки, с которой струйками стекала вода, Поттер смерил Эванс недобрым взглядом. Девушка выглядела не лучше: одежда потемнела от воды, а длинные волосы стали похожи на водоросли. Эванс так сильно дрожала, что вода вокруг неё расходилась мелкой рябью. А глаза, которые горели огнём, не мигая, впились в Поттера.

— И чего ты ждёшь? — тихо произнёс Джеймс, так чтобы Лили смогла услышать его. — Давай, действуй. У тебя есть палочка, давай, — Поттер взмахнул руками, отчего Эванс сделала боязливый шаг назад. — Лети к своим сумасшедшим хвосторогам, лети в этот чёртов лес. Ну же! Ты ведь этого хотела, да, Эванс?! Так чего ты тут стоишь, а? Лети прямо сейчас, а я пойду отправлю Эвансам весточку о том, что их дочь променяла их на лесной пикничок в компании отбросов общества! Ну же, убирайся! — его голос гулко разносился над озером, эхом ударяясь о водную гладь.

После этих горячих слов Джеймс тяжело вздохнул, словно пробежал тысячу миль. Он неотрывно смотрел на Лили, которая, казалось, приросла к месту. Неожиданно девушка всхлипнула, подавившись воздухом, а затем и вовсе беззвучно зарыдала, крепко прижав руку к губам. От такого поворота событий Джеймс снова чуть не упал. «Девчонки» — подумалось Поттеру, и он, растеряв весь свой пыл, широкими шагами направился к Лили. Вытащив свою палочку из её ослабевших пальцев и засунув её в злополучный карман обратно, Поттер притянул Эванс к себе и крепко обнял. Девушка не возражала, роняя голову ему на грудь.

— Я не вернусь домой, не вернусь, — повторяла Лили, вздрагивая. — Они будут в опасности, пожалуйста, Джеймс, не заставляй меня возвращаться.

— Почему? — Поттер взглянул в её глаза и точно бы прослушал всё, что она хотела сказать ему, если бы Лили не отвела взгляд.

— Они в опасности из-за меня, — глухо произнесла Эванс, — всё это началось из-за нас, грязнокровок!

— Не неси чушь! — вспыхнул Поттер. — Подумаешь, какой-то идиот решил, что он лучше всех! Мы с ним быстро разберёмся, обещаю тебе, и всё будет хорошо, если ты, Эванс, перестанешь нести чушь!

Лили робко улыбнулась, а затем сама обняла Поттера, отчего тот решил, что мир точно сошёл с ума. Они долго и неподвижно стояли, совсем не замечая, как всё вокруг них снова замерло, с интересом наблюдая за ними.

Тем временем к дому Поттеров причалила многочисленная делегация из побитых, измученных, вымокших подростков-волшебников, которая едва-едва передвигала ноги.

— О Мерлин! — им навстречу выбежала испуганная миссис Поттер, которая, казалось не спала всю ночь. Она бросилась к Сириусу, хватаясь за мальчика, как за спасательный круг. — Сириус, милый, что здесь происходит?

— Миссис Поттер, успокойтесь, — Блэк приобнял женщину и вкрадчивым голосом продолжил: — Это все пропавшие дети, которых разыскивает мистер Поттер. Мы их нашли, видите? — Дорея слабо кивнула, пробегая взглядом по детям, которые почему-то виновато опускали головы. — Всё хорошо, никто не погиб, все целы, здоровы…

— Да, да, конечно, — Дорея в нерешительности оглянулась, думая, что бы предпринять. — Так, все в дом! Вы ведь наверняка голодные! — миссис Поттер взяла себя в руки. — Дождёмся Карлуса, он наверняка придумает, что нам делать дальше.

— А разве мистер Поттер не дома? — Сириус напрягся.

— Нет, — миссис Поттер опустила плечи и покачала головой. — Его вызвали на задание прямо посреди ночи, он до сих пор не вернулся, — тонкая складка появилась между её бровей, но тут Дорея словно вспомнила что-то очень важное, вскидывая голову. — А где Джеймс? — в её голосе послышалось нервное беспокойство. — Вы ведь были вместе, да?

— А за него не волнуйтесь, — Сириус на секунду нахмурился, а затем его глаза блеснули озорством. — Джеймс решает вопрос продолжения рода Поттеров, как справится, тут же примчится, — с этими словами Сириус удалился, оставив Дорею в совершенном недоумении.

Когда солнце над посёлком поднялось высоко в небе, Дорея, которая ловко размахивала палочкой, дирижируя десятком бурлящих кастрюлек на кухне, заметила в окне две приближающиеся фигуры. В одной из них она безошибочно узнала своего сына, который медленно шёл к дому, приобняв невысокую девочку. Миссис Поттер с интересом присмотрелась, вспоминая, где она могла видеть эти ярко-рыжие, огненные волосы. Вскоре послышался звук открывающейся двери, и миссис Поттер тут же помчалась к сыну, не обращая внимания на попадавшие ложки.

— Джеймс! — Дорея крепко обняла сына, стараясь не пустить слезу. Поттер, не ожидав такого горячего приветствия, неловко согнулся, легонько хлопнув мать по спине. — Как же я волновалась, дорогой! Ещё одно такое исчезновение и, я клянусь тебе, Джеймс, ты не выйдешь из дома до конца лета!

— Ма! — Джеймс хотел было возмутиться, но ситуацию спас мистер Поттер, который в буквальном смысле ввалился в коридор вместе со своим напарником Элфинстоуном Урхартом.

— Семейные объятия? — устало произнёс мистер Поттер, стягивая потрёпанную мантию, которая слегка дымилась. — А вы кто, юная леди? Ваше лицо мне кажется знакомым… — мистер Поттер обратился к Лили, которая безнадёжно пыталась слиться со стеной.

Эванс только хотела ответить мистеру Поттеру, как тот, заглянув в гостиную, увидел десятки молодых лиц, которые мистер Поттер часто видел во снах последние несколько дней. Он медленно обернулся к сыну, который лишь пожал плечами и нагло улыбнулся.

— Я в тебе не сомневался, — коротко вздохнул Карлус, хватаясь за голову. — Элфи, срочно отправляйся к Краучу, он должен быть здесь немедленно! — Урхарт кивнул и вышел за дверь, через мгновение на улице послышался хлопок трансгрессии. — Джеймс, мне нужна моя папка, она в кабинете, живо! — Поттер тут же метнулся прочь из коридора, а затем вновь оказался рядом с отцом, протягивая ему ту самую фиолетовую папку. Эмблема Министерства блеснула золотым, когда Карлус в нетерпении распотрошил папку. — Здесь все! — Карлус то поднимал голову, то снова опускал, раскладывая обрывки объявлений о пропажах тут же на полу. — Дорея, представляешь, тут все пропавшие! Невероятно! Хоть одна хорошая новость за день!

Вдруг на улице снова послышались хлопки трансгрессии и на пороге дома Поттеров, в сопровождении Урхарта, появился взбудораженный мистер Крауч, который уже в ранее утро был одет в строгий костюм. Он был в ярости, размахивая свежим выпуском «Пророка».

— Если вы вытащили меня из кабинета по совершенно пустяковой причине, мистер Урхарт, будьте уверены, я Вас уволю! Вас и мистера Поттера! — мистер Крауч сжал кулаки, сминая газету. — У меня и так дел по горло, Лестрейндж совсем с ума сошла, а мне приходится бегать неизвестно куда и зачем! Что тут у вас?

— Дети, сэр, — Карлус вскочил с пола. Он отряхнул руки о штаны и, поздоровавшись со своим начальником, проводил его в гостиную. — Дети, они нашлись!

Мистер Крауч долго переводил взгляд с Карлуса на детей, а затем на бумаги, которые валялись по всему полу.

— Это же… — Карлус впервые видел, как мистер Крауч замешкался. — Отличные новости! Мне срочно нужно в Министерство, дать статью в «Пророк», а вы развезите всех по домам, и чтобы всё было быстро! Это точно добавит мне пунктов в предвыборной гонке, — мистер Крауч хлопнул в ладоши, и хотел было развернуться и отправиться в Министерство, но тут Лили Эванс, робкая тихая Лили, перегородила ему дорогу.

— Мы никуда не пойдём! — девушка вскинула голову, глядя на министерского работника без страха. — Пока Вы не объясните нам, что происходит!

— Прошу прощения?! — лицо мистера Крауча вытянулось.

— Ведь это из-за Министерства мы бежали, из-за того, что вы сказали, что нам грозит опасность! — Лили наступала на мистера Крауча, который в недоумении пятился назад.

— Я ничего не понимаю, мисс, о чём Вы толкуете? — мистер Крауч оглянулся на своих подчинённых, но те тоже терялись в догадках.

— Ну как же! — подхватила Мэри Макдональд, вставая рядом с Лили. — Министерство разослало нам записки с призывом бежать из дома, — Мэри протянула побелевшему мистеру Краучу измятый кусочек пергамента. — Или скажете, что это не так? Вот же, смотрите, печать Министерства!

— Это какая-то бессмыслица, — нахмурился мистер Крауч, разглядывая записку со всех сторон. — Министерству не за чем так делать, если только люди Лестрейндж не позаботились об этом. Но зачем? — мистер Крауч рассуждал вслух, позабыв о своих срочных делах. — Ещё и эти нападения, ничего не сходится…

— Нападения? Какие нападения? — воскликнул Джеймс, обращаясь к отцу.
Карлус с грустью посмотрел на сына, а затем, набрав побольше воздуха в лёгкие, произнёс:

— Сегодня ночью напали ещё на четыре дома, — мистер Поттер обвёл взглядом всех присутствующих. — Погибли все.

— И миссис Лестрейдж решила, что это отличный шанс заявить о себе! — мистер Крауч раздражённо перекричал возгласы ужаса, которые послышались тут и там после шокирующей новости.

— Да кто она вообще такая? — взбесился Поттер, не понимая ровным счётом ничего.

— Вот, читайте, — мистер Крауч протянул Джеймсу газету, и все тут же слетелись к нему, заглядывая парню через плечо.

На первой полосе «Пророка» горела огромная надпись «Кто убивает наших детей?!» Заголовок взрывался и переливался красным, а прямо под ним мигало вспышками камер фото, на котором чётко вырисовывалось лицо с острыми скулами. Миссис Лестрейндж, а это была именно она, смотрела прямо на читателя своими чёрными, холодными глазами. Её светлые, почти белые волосы, были аккуратно уложены, а тонкие губы ярко накрашены алой помадой.

— «В связи с участившимися нападениями, — начал читать Поттер статью под фотографией, — Министерство провело тщательное расследование, в результате которого было установлено, что виновными в многочисленных взрывах и массовых побегах признаны магглы, — Джеймс отшатнулся от газеты, словно она была ядовитой змеёй, но продолжил читать дальше: — Теперь, мы не можем спать спокойно до тех пор, пока эти завистливые существа живут рядом с нами, с нашими домами! Я, как ваш верный защитник, готова сделать всё ради вашей безопасности! Магглам давно пора преподать урок, который они заслуживают…» Да что она о себе возомнила?! — возмутился за всех Поттер, отрываясь от газеты.

— Тем не менее, у её идей много сторонников, — мистер Крауч пожал плечами, всё так же разглядывая злополучную записку. — Нужно действовать быстро. Мы имеем дело с опасными людьми, и если получится опровергнуть её заявление ещё до обеда, то мы окажемся в выигрыше, — мистер Крауч поднял голову на детей, хмурясь ещё сильнее. — Мистер Урхарт, вызывайте мракоборцев, понадобятся все, кто сейчас свободен. Детей нужно отправить домой, а их дома накрыть защитными чарами. Я отправляюсь в Министерство, нельзя терять ни минуты!

С этими словами мистер Крауч наконец-то покинул дом Поттеров.

Вскоре гостиная наполнилась мракоборцами, которые, выслушав короткие указания от Элфинстоуна Урхарта, хватали ребят и исчезали в воронках трансгрессии. К полудню Дорея и Джеймс наблюдали, как с крыльца исчезает последний мракоборец вместе с последним несчастным ребёнком. Сириус испарился под шумок, и Джеймс мог со стопроцентной уверенностью утверждать, что Бродяга сейчас убивается над своим мотоциклом, который они так и оставили на берегу.

— Джеймс, послушай, — заговорила миссис Поттер, когда они остались наедине. — Мы с отцом уже не молоды…

— Мам, ну не начинай, — Джеймс плюхнулся на диван, потягиваясь.

— Нет, прошу, выслушай меня, — Дорея села рядом. — Мы с отцом уже не молоды, да и ты уже взрослый, можешь сам о себе позаботиться. Если вдруг начнётся война, ещё одна война, которую мы с Карлусом едва пережили, обещай мне Джеймс, — Поттер склонил голову, собираясь снова возразить матери, но Дорея легонько схватила его за руку. — Обещай мне, Джеймс, чтобы не случилось, ты не будешь лезть на рожон. Ведь у тебя наверняка есть о ком заботиться, кроме нас с отцом. Тот же Сириус, в конце концов. Представь, как ему будет больно, если… — Дорея запнулась, пытаясь подобрать подходящее слово. — Если вдруг что-то случится…

Джеймс во все глаза уставился на маму. Она очень сильно переживала за него и конечно же знала, что он не сдержит своё обещание, если такая война действительно начнётся. Она была чем-то неуловимо похожа на Лили: тот же строгий, но добрый взгляд и тихий голос отпечатывались в голове навеки. Джеймс не был из тех, кто отсиживался в стороне, но ради мамы, он мог хотя бы попытаться.

— Обещаю, — коротко кивнул Джеймс.

Глава 6: Серебряный Клык


— И будь осторожен, дорогой, — миссис Люпин в очередной раз поправила тугие лямки рюкзака на груди сына.

— Я знаю! — Ремус раздражённо вырвал несчастную ткань из рук матери, дёрнув плечами.

— Отец выйдет в лес рано утром, — миссис Люпин не знала, куда деть руки, хватаясь то за волнистые пряди своих пшеничных волос, то вовсе опуская их. — Если что-то вдруг случится…

— Всё будет в порядке, — Ремус схватил маму за плечи, заставляя её смотреть прямо в его глаза. — Слышишь? — миссис Люпин быстро закивала, пытаясь улыбнуться, однако у женщины получалась лишь нелепая гримаса, которую Ремус видел каждый раз. — Мне пора.

Миссис Люпин наверняка хотела сказать что-то ещё, но Ремус, не в силах выносить жалостливого взгляда своей матери, быстро выбежал из дома.

Конец августа всегда приносил с собой прохладу по утрам, разбрасывая бодрящую росу на траву и невысокие кустики. Небо, едва голубое, ещё не наполненное солнечным светом, мягко обнимало острые верхушки высоких деревьев. Оказавшись на крыльце своего дома, который стоял на краю большой деревни, где жили Люпины, Ремус замер на секунду. Воздух в конце лета всегда был полон запахов, а перед полнолунием это чувствовалось особенно остро. Аромат прелых мокрых листьев, занёсших невидимую лесную тропинку, навевал мысли о Хогвартсе, новом учебном годе и бесконечной череде полнолуний под Гремучей ивой. Ремус вдохнул как можно больше воздуха так, что даже закружилась голова, и уверенным шагом направился в глубокую чащу леса, с упоением слушая хруст веточек под ногами.

В лесу всегда становится лучше. Можно бесконечно думать, окунаясь в шёпот крон деревьев, которые находились недосягаемо высоко. Или, например, болтать о чём-то своём, совершенно бессмысленном, не боясь, что кто-то осудит тебя. Или вовсе напевать въедливый мотивчик старой песни, к которому очень внимательно прислушивались птицы. Так думал Ремус, заходя всё глубже и глубже в лесные дебри. Он поступал так всякий раз, когда приближалось очередное полнолуние вне Хогвартса. Люпин уходил далеко в лес, чтобы не добраться до родной деревни и не разнести её в щепки.

Небо стремительно наливалось красками, свежими и яркими, однако у подножия деревьев стелился лёгкий полумрак. Лишь редкие лучи добирались до земли сквозь плотные шапки столетних сосен. Ремус давно потерял счёт времени, чувствуя лишь неприятную тяжесть в ногах и ломоту в спине, которая часто сопутствует тяжёлой болезни. Он остановился на минуту, прислонившись лбом к колючей коре старого дерева. Парень давно сошёл с тропинки, пробираясь по мшаникам и неглубоким оврагам. От душных травяных запахов мутило, голова раскалывалась на части, а ещё было нестерпимо жарко, словно в парнике с миллионом едко пахнущих цветов. Ремус сбросил рюкзак, который давно натёр ему шею, и упал на тёплый мох, привалившись к стволу.

Люпин оглянулся: вокруг не было ни души. Не слышно было пения птиц, ни копошения маленьких мышек. Казалось лес просто вымер, но нет. Главной причиной этой тишины был оборотень. Лес чувствовал, что в его владениях оказался страшный монстр, непредсказуемый и безжалостный, а потому прятался и бежал. Бежал, как и сам Ремус.

Люпин приподнялся, собираясь продолжить свой путь. Он схватился за неровную кору, подтягиваясь, и только оказался на своих двоих, как тут же рухнул обратно. Голову сковал новый приступ сильного головокружения, а в чувствительный волчий нос ударил тошнотворный приторный запах. Запах человека. Ремус старался не шевелиться, надеясь, что запах, который неизвестно как оказался в такой глуши, исчезнет. Как он очутился здесь? Ведь Ремус ушёл так далеко, что вряд ли сам нашёл бы выход. Он открыл глаза, пытаясь отыскать взглядом источник своей беды. Но конечно же на полянке было пусто.

Люпин вдохнул снова, но по переносице словно полоснули раскалённым железом. Когда в голове перестала шуметь разгорячённая кровь, Ремус принял единственно верное решение: встать и уйти. Уйти как можно дальше от этого запаха и забыть путь сюда. Собрав волю в кулак, парень встал на ноги и, подхватив тяжёлый рюкзак, нетвёрдым шагом продолжил идти вперёд.

День неумолимо склонялся к вечеру. Ветер, проснувшись после душного полдня, беспризорно игрался с листьями, раскачивая деревья в стороны. Небо темнело с каждой секундой, а Ремусу становилось только хуже. Он с болезненным предчувствием ожидал приближения луны, ненавистного противно-жёлтого диска в небе. Ещё и этот запах, который совсем не собирался исчезать. Он словно преследовал Ремуса, обволакивая его сознание белёсой непрозрачной пеленой. Этот запах выводил парня из себя, и тот готов был перевоплотиться в оборотня ещё до появления луны. Было во всём этом что-то странное. Запах, который грел ярость в его груди, был ярким и свежим, но вот самого человека нигде не было видно и слышно. Как Ремус ни прислушивался, ни приглядывался к каждому подозрительному кусту, он никого не мог найти. Бросив бесполезное занятие, Люпин сосредоточился на ходьбе, отсчитывая в уме очередную сотню шагов.

Вскоре, когда деревья вдалеке стали теряться в нарастающей тьме, Ремус остановился. Он осторожно потянул носом — запах всё ещё был здесь. Но теперь он не был отвратительно тошнотворным, скорее манящим, приятным и аппетитным… Люпин вздрогнул, отчего в голове снова противно загудело, и принялся за дело. Стянув свою походную мантию, перелатанную несколько десятков раз, он запихнул её в свой потрёпанный рюкзак. Ремус оглянулся, выбирая дерево покрепче. Остановив свой взгляд на приземистом дубе с толстым стволом, Люпин сел к нему спиной и, вытащив волшебную палочку, тихо произнёс:

— Инкарцеро, — тугие верёвки крепко вжали его в дерево, а в груди не осталось места для вдоха. Это должно было сдержать бешеного волка на время и не дать ему оставить ещё несколько уродливых шрамов на теле Ремуса.

Пальцы на руках от тугих верёвок немели, и изредка казалось, что он и вовсе теряет сознание. Но вдруг сердце парня запнулось, остановилось на мгновение, а затем пустилось в бешеный пляс, стремясь разорвать верёвки, которые стягивали бунтующее тело. Люпин поднял голову и встретился взглядом с ухмыляющейся луной, которая показалась в обрамлении острых, чёрных веток. Вдохнув напоследок, Ремус закрыл глаза, а когда открыл их вновь в темноту уже всматривались два янтарных горящих уголька.

Тело вздрогнуло, скрючившись в изломанной позе, верёвки опасно натянулись, потрескивая в темноте. Конечности Люпина с жутким хрустом вытягивались, тут же обрастая тёмной жёсткой шерстью. Из глотки вырывались рваные выдохи вперемешку с животным рыком. Силуэт волчьей морды нарисовался в темноте, которая бешено металась из стороны в сторону. Когда превращение закончилось, верёвки, не выдержав напора, лопнули, и по лесу пронёсся пронзительный смертоносный волчий вой.

Оборотень, тяжело дыша, оглянулся. Мир волчьими глазами выглядел иначе: деревья в темноте вспыхивали опьяняющими запахами и цветами, которые были недоступны человеческим чувствам. Осторожно, словно пробуя землю сильными лапами, оборотень сделал несколько шагов, а затем сорвался с места, выпуская на волю всю свою мощь и ярость. Ускоряя бег, волк не заметил, как густой лес закончился, и он оказался в бесконечном пшеничном поле, которое, словно море, волновалось в такт ветру. Люпин бросился в это море, ощущая горячей кожей, как колоски приятно щекочут бока. От восторга волк оттолкнулся мощными лапами, выпрыгивая высоко вверх, и что есть силы взвыл. От этого воя, казалось, вздрогнула сама луна, он разнёсся эхом над золотистым морем, ударяясь о далёкие деревья. А Люпин всё мчался и мчался…

Когда оборотень вновь скрылся в тени векового леса, он вдруг услышал громкий, леденящий душу ответ: совсем рядом с ним раздавался густой вой, который нёс в себе угрозу и страх. Люпин почему-то до жути испугался этого воя, хотя именно он всегда был грозой этих мест. Он вновь сорвался с места, пытаясь сбежать от этого звука. Но не успел оборотень как следует разогнаться, как дорогу ему перегородил высокий бурый волк. Люпин затормозил всеми четырьмя лапами сразу, оставляя на земле глубокие борозды от длинных когтей. Чужак выглядел меньше и слабее Люпина, однако от него так и несло опасностью. Люпин никак не мог понять, что же не так с этим волком. Тем временем чужак с нетерпением склонил голову, бросая вызов оборотню. Ремус оскалил пасть, чувствуя, как звериный рык набирает обороты в его груди. Чужак ответил тем же, и тут Люпин словно очнулся. В голове оборотня проснулся человек, разум которого метался в агонии. Разве легенды были правдивы? Разве все эти бессмысленные сказки оказались реальностью, и он на самом деле существует? Люпин никогда бы не поверил в эту чушь, но сегодня сделать этого он не мог. Ведь перед ним, оскалив серебряную пасть и приготовившись к атаке, стояло проклятье рода оборотней — Серебряный Клык. Сказки о нем появились совсем недавно, а встреча с этим таинственным волком сулила оборотню лишь одно — смерть. Чужак начал медленно двигаться навстречу Люпину, который принял боевую стойку. Мгновение — и волки сцепились в смертельном бою, в котором у Ремуса не было шансов. Отравляющее серебро вонзилось в шею, проникая глубже и глубже, всё ближе к сонной артерии. Не в силах терпеть раздирающую боль, которая волнами колотило всё тело, Люпин потерял сознание.

***

В чёрном-чёрном небе, которое казалось густым и тягучим, внезапно загорелась яркая точка. Она мерцала так заманчиво и игриво, что Ремус невольно залюбовался ею, протягивая ослабевшие руки к ней. Звёздочка подмигнула Люпину, а затем вдруг стала пульсировать, с каждым разом становясь всё больше и больше. Свет этой звезды неприятно бил парню по глазам, заставляя отворачиваться от ярких вспышек. Свет становился ярче, а вспышки быстрее, отчего Ремусу показалось, что он обязательно ослепнет. И вот, когда звезда в последний раз взорвалась светом и осыпалась мелким искристым дождём, Люпин пришёл в себя.

Перед глазами двоились, расплываясь в беспечном голубом небе, длинные ветви деревьев. Когда мир вокруг пришёл в норму, Люпин почувствовал запах небольшого костра, который бодро похрустывал веточками рядом с ним. Он почувствовал приятную тяжесть тёплого пледа на своих израненных плечах, а затем услышал переливчатое пение птиц в далёкой вышине. Притаившаяся боль напала последней, словно изголодавшийся пёс. Она накрыла Люпина так неожиданно, что тот, простонав, снова чуть не отключился.

— Ну и крепко же тебе досталось, да? — послышался хрипловатый голос откуда-то сбоку.

Люпин, переведя дух, медленно повернул голову в сторону звука. По ту сторону костра, сложив ноги по-турецки, сидела девушка с длинными, кудрявыми, чёрными как смоль, волосами. Они густой шапкой обрамляли её лицо, перечёркнутое шрамом, который удивительно дополнял бесстыжий, горящий взгляд тёмно-бурых глаз. Всё лицо девушки было в грязи, но её это, кажется, совсем не волновало. Люпину почудилось, что он каким-то неведомым образом знал эту девушку, но вот вспомнить её воспалённое сознание сейчас было не в силах.

— Не слабо, — Ремус, борясь с дикой болью, качнул головой, продолжая лежать на земле.

— Ты ведь Люпин, верно? — девушка склонила голову, а затем в буквальном смысле нырнула в глубокую походную сумку, что стояла рядом с ней. — Домашний оборотень?

Последняя фраза прозвучала обидно и издевательски, отчего Ремус тут же вспыхнул. Почувствовав прилив сил, парень сел, протягивая длинные ноги ближе к костру. Он нахохлился, словно старый филин, наблюдая за густой копной чёрных волос. Когда она вынырнула из сумки, на её лице тут же отразилось вселенское удивление.

— Ты обиделся, что ли? — с ухмылкой спросила она.

— Кто ты такая и что здесь делаешь? — зло спросил Ремус, пытаясь отогнать наплывающую усталость. — И откуда знаешь, кто я?

— Хм, я значит его спасаю, а тут никакой благодарности, — девушка притворно надула губы, но тут же вновь усмехнулась. — Я Джорджия Вульф, но можешь звать меня просто Джо. Я из Лондона, а здесь так, на отдыхе…

— Неужели та самая Джорджия Вульф? — с сомнением хмыкнул Ремус, натягивая одеяло на плечи.

— Какая именно? — усмехнулась Джо, с таким же скепсисом уставившись на Люпина.

— Которая училась в Хогвартсе несколько лет назад, а потом погибла на последнем курсе, став первой жертвой Серебряного Клыка, — теперь уже Ремус расплылся в ехидной ухмылке.

— Ага, а потом она восстала из мира мёртвых, чтобы беседовать с такими идиотами, как ты, Люпин, — Джо сделала страшные глаза, словно рассказывала страшные байки маленькому ребёнку. — Не говори глупостей. Да, я та самая Джорджия Вульф, которая стала первой жертвой Серебряного Клыка. Правда, слухи врут, как видишь, я жива, здорова и пока что на тот свет не собираюсь.

— Как-то не верится, — Ремус покачал головой. — Ещё никто не уходил от него живым.

— И это говоришь мне ты? — Джо громко захохотала, отчего Ремус поморщился. — Ты ведь сам с ним встретился прошлой ночью! И что же, сидим с тобой, болтаем о всякой ерунде. А, если верить тебе, Люпин, мы должны были быть там, — Джо ткнула пальцем в небо, — с ангелочками крылышками мериться. Ну и болван же ты!

— Может хватит уже? — Ремус дёрнулся, отчего одеяло полоснуло по шее, где вспухла свежая рана от серебряной пасти.

— Что? — Джо отпрянула от него, как от горячего огня.

— Обзываться, — просипел Ремус, у которого потемнело перед глазами от боли. Он попытался нащупать рану пальцами, но от прикосновений становилось только хуже.

— Больно, да? — Джо сочувственно поджала губы, а затем протянула Люпину небольшую баночку. — Это поможет.

Люпин с сомнением принял лекарство. Отвинтив крышку, Ремус почувствовал прохладный запах перечной мяты. Зеленоватая тягучая смесь была холодной, и Люпин незамедлительно густо смазал ею свежие раны.

— Шрамы, конечно, останутся, — Джо отвела взгляд. — Но это ведь неважно, верно?

— Так что ты здесь делаешь? — спросил Ремус, смешно склонив голову, чтобы спасительная смесь не сползла вниз. — В полнолуние ходить в лес опасно. Это каждый ребёнок знает.

— Ну, я давно не ребёнок, — отозвалась Вульф, снова надевая свою ухмылку. — А здесь я потому, что тут видели нашего общего знакомого, который совсем недружелюбно пообщался вчера с тобой. Серебряный Клык должен ответить за то, что сделал, — она пару раз обвела пальцем своё лицо, недвусмысленно намекая на свой шрам.

— Ты что, с ума сошла? — Ремус нахмурился. — Я бы на твоём месте рад был остаться в живых и больше никогда в жизни не приближаться к лесу.

— О, так ты не знаешь?! — Джо с удивлением раскрыла рот, уставившись на Люпина. — Серебряный Клык — это таинственный оборотень, которого мало, кто видел. А те, кто видел, давно уже мертвы. Он словно призрак. У него серебряная челюсть, вот откуда он получил это дурацкое прозвище. Он убивает себе подобных и делает это с лёгкостью, ведь у него есть такое оружие…

— Погоди, это я знаю, — Ремус усмехнулся, — ещё его никто не видел при свете дня, и никто не знает, откуда он появился.

— Ты дослушай! — Джо гневно сжала кулачки, заставляя Ремуса замолчать. — Говорят, что Серебряный Клык — это пророк для оборотней. Он убивает тех, кто совершил много зла, и предупреждает других, кто способен к этому. Ты встретил его единожды, — голос Джо стал тихим и грубым, Люпин затаил дыхание. — Но тот, кто встретится с ним трижды, погибнет самой страшной смертью. Вот так.

Последние слова Джо припечатали Люпина к месту. Кончики пальцев похолодели, а лицо парня побелело.

— Конечно, люди любят преувеличивать, — Джо беспечно развела руками, — но будь осторожен, — зловеще протянула она, а затем снова расхохоталась, глядя на его серое лицо.

— Так, зачем, — Ремус сглотнул и попытался придать своему голосу уверенности. Не будет же он показывать девчонке, что какие-то глупые сказки смогли его напугать? — Зачем же ты всё-таки ищешь его?

— Я же говорю, — Джо подкинула веточку в костёр, — этот пёс задолжал мне по-крупному. Да и интересно до жути, разве нет? Тем более мы виделись лишь раз. А значит две встречи у нас ещё есть, перед тем как я «погибну страшной смертью», — последние слова она произнесла шёпотом, вытягивая пальцы на руках, словно уродливые когти.

— Да ты сумасшедшая, — безнадёжно произнёс Люпин, глядя на неё. Вдруг вдалеке послышался звучный свист охотничьего рожка — это отец Ремуса как обычно вышел в лес.

— Что есть, то есть, — Джо повернула голову на звук. — Ну, мне пора, приятно было поболтать, как-нибудь ещё обязательно встретимся, — она подхватилась с земли, попутно отряхивая измазанную рваную мантию от земли. Она закинула тяжёлую сумку на плечо и погасила палочкой костёр. — И будь осторожен, Ремус. Всякое может произойти…

— Это ещё почему? — с подозрением спросил он.

— Ну как же, — удивилась Джо, обернувшись, — последний год в Хогвартсе — настоящее испытание! Я вот даже умерла, так ведь? — девушка в ужасе распахнула глаза, а затем, бросив изучающий взгляд на Ремуса, трансгрессировала, оставив его теряться в догадках.

Глава 7: Это ведь Хогвартс!


Утро первого осеннего дня началось с восходом ещё совсем летнего, тёплого солнца. Золотые лучи мягко плутали по Лондону, прыгая в желтеющей листве деревьев и заглядывая в окна. Не стали исключением и высокие пыльные витражи старого вокзала Кингс-Кросс, который в это самое утро был полон суетливых провожатых и нетерпеливых путешественников. Смотрители станции едва ли успевали помочь им с неподъёмными сумками, которые словно нарочно не хотели забираться в вагоны. Перрон скрывал мощные колеса поездов, которые, яро пыхтя, словно плыли в белоснежном паре. Вокзал был полон звуков и голосов, которые, смешиваясь в сумасшедшую мелодию, наполняли жизнью старые стены.

А что уж творилось на платформе девять и три четверти… Алый паровоз, ворча, выдыхал густые облака пара, которые едва скрывали невообразимую суматоху. Повозки, нагруженные чемоданами, всё прибывали и прибывали. То тут и там раздавался недовольный визг зашуганных сов и полосатых кошек. Платформа полнилась загорелыми лицами и радостными вскриками соскучившихся однокурсников. Казалось, ещё чуть-чуть и станция вовсе лопнет от переполняющего возбуждения и предвкушения.

— И, Джеймс, прошу, в этом году веди себя прилично! — в сотый раз повторила миссис Поттер. Джеймс серьёзно кивал головой, то и дело заглядывая матери за плечо в надежде увидеть новых знакомых. — Хогвартс разорится на одних только чернилах, если мы будем получать столько писем от профессоров! Ты меня вообще слушаешь?

— Да, да конечно, — несколько рассеяно протянул Поттер, наконец взглянув на мать. — Не забыть купить чернил для гневных писем, — миссис Поттер закатила глаза, даже не надеясь на то, что сын ее услышал.

— Сириус, я надеюсь, хотя бы ты будешь благоразумен! — миссис Поттер с таким отчаяньем обратилась к Блэку, отчего стоявший позади Карлус едва смог сдержать смех.

— Конечно, миссис Поттер! — нахмурив брови, торжественно произнёс Сириус, стараясь не смотреть на смеющегося мистера Поттера. — Всё будет превосходно!

— Лунатик! — слева от Блэка послышался радостный возглас Джеймса, который бросился к новоприбывшему другу. Миссис Поттер недовольно покачала головой и отвлеклась на старую знакомую, которая точно также совершенно безнадёжно наставляла детей перед новым учебным годом.

— Выглядишь ужасно, дружище! — Бродяга хлопнул Люпина по спине, крепко обняв друга.

И в самом деле Ремус Люпин появился на платформе девять и три четверти не в самом лучшем своём виде. Над правой встопорщенной бровью Лунатика красовался новый шрам, русые волосы стояли торчком с одной стороны и были идеально прилизаны с другой. Под глазами залегли синеватые тени. На шею был туго повязан шарф из плотной ткани. Он выглядел нелепо на юноше в такую тёплую погоду, но это был единственный способ скрыть последствия страшной встречи прошлого полнолуния.

Но всё это было совсем неважно для Люпина. Он был здесь, снова, уже который год. А рядом с ним его верные товарищи, встречи с которыми он ждал уж слишком долго. От одной тёплой мысли о том, что впереди их ждёт целый год приключений, ночных гулянок, а иногда и усердной учёбы (Люпин который год мог только мечтать об этом), Лунатик засветился словно ночная фея.

— Ты не лучше, — хрипло усмехнулся Ремус, разглядывая друзей, по которым успел ужасно соскучиться за долгие летние месяцы.

— Последнее полнолуние прошло не лучшим образом? — Джеймс дёрнул красный шарф, в который чуть ли не с головой замотался Лунатик. Ремус отобрал кончик шарфа у Джеймса и неловко улыбнулся.

Джеймс только хотел сморозить ещё одну глупую шутку, как в ту же секунду ему в затылок прилетел тяжёлый красный квоффл. Поттер, не ожидавший такого, схватился за голову и обернулся. Он прекрасно знал, что на такое способен только один человек. Точнее одна.

— И Поттер упускает квоффл! — девушка в широких джинсах победно выбросила кулачки в воздух, нацепив самую ехидную из своих улыбок.

Старое чувство едва колыхнулось в груди. Джеймс почувствовал, как нечто далёкое, что когда-то так сильно волновало его, теперь приятной волной воспоминаний разлилось в его груди. Он хорошо помнил, как ещё несколько месяцев назад любил и всякий раз влюблялся заново в эти белые, слегка вьющиеся волосы. Помнил, как она щурит глаза, когда широко улыбалась, выставляя ряд белых зубов. Помнил, сколько бесконечных вечеров они провели вместе, вдалеке от всех. И Джеймс радовался как мальчишка, думая, что наконец-то избавился от мучительной тени любви к Лили Эванс, которая, словно долгая болезнь, истощала его.

Ему нравилась она, они любили друг друга. Она стала неотъемлемой частью мародёров, а ещё бесконечно была влюблена в квиддич. Конечно, Поттер не мог упустить её. Но внезапно, в конце шестого курса, эта удивительная девушка, которую Джеймс считал совершенно безбашенной, заявила ему вполне серьёзно, что им пора расстаться. Поттер не мог найти причины, да и не было ее вовсе. На что она вполне доходчиво объяснила ему, что он всё поймёт. Когда-нибудь.

— Бесс Грейси, — Джеймс поднял злосчастный квоффл и бросил его девушке обратно. Та ловко схватила мяч. — Никак не можешь забыть позорный проигрыш Пуффендуя в прошлом году?

— Вы играли нечестно! — Бесс обиженно насупилась, но всего на мгновение. Вскоре яркая улыбка снова осветила её лицо, и она бросилась Поттеру на шею.

И тут как будто и не было этих долгих летних месяцев, которые они провели в раздумьях. И Джеймс, и Бесс думали, что скажут друг другу, когда увидят на платформе сегодня. Поттер был совершенно уверен, что теперь их доброй компании пришёл конец, и теперь Бесс ни за что не выберется с ними на очередную ночную проделку. Бесс, в свою очередь, была убеждена, что после того, что она сделала с Джеймсом, остальные мародёры и видеть её не захотят. Но, слава Мерлину, они оба ошиблись. Крепко сжимая Поттера в объятиях, Грейси бросила быстрый взгляд на Сириуса, который лишь насмешливо улыбался, глядя на них.

Пуффендуйка с радостью обняла и других мародёров. Она была невысокой блондинкой с нещадно выбеленными волосами. Лицо с огромными синими глазами было усыпано веснушками. Выдающийся подбородок и широкий нос придавали ей глуповатый вид, а просто огромная улыбка, которая не сходила почти никогда, только добавляла ей сумасшествия. Любимые джинсы и истоптанные кроссовки, которые она умудрялась носить даже со школьной формой, как всегда были на ней. И конечно, излюбленная рубашка в клетку, которая с давних пор стала визитной карточкой Бесс Грейси.

— О, Ремус, ты решил податься в моду? — Бесс тоже обратила внимание на нелепый аксессуар Люпина, а тот лишь кокетливо протянул, подыгрывая:

— Смейся-смейся, милочка, ещё увидишь, мои эксклюзивные мантии будут продаваться по всему миру, — и Люпин грациозно поправил шарфик, вызывая у ребят громкий смех.

За весёлыми разговорами никто не заметил, как внезапно Поттер замер на месте, приклеившись взглядом к одинокому силуэту в начале платформы. Промямлив что-то нечленораздельное, Джеймс сорвался с места, даже не оглянувшись на друзей.

— Ну конечно, — недовольно протянула Бесс, глядя вслед Поттеру, который, ловко ныряя между студентами, стремительно нёсся к рыжему огоньку вдали. — Эванс, кто же ещё…

— Ревнуешь, Грейси? — без злобы тихо спросил Блэк, наблюдая за охладевшим взглядом Бесс.

Пуффендуйка долго молчала, силясь не смотреть на Джеймса. Едва ли она могла назвать это ревностью, скорее усталость, вот, что она чувствовала. Она знала, что их бурный роман с Поттером не имел совсем никаких шансов, ведь на свете всё ещё жила несравненная Лили Эванс. Бесс не имела ничего против девушки, но то, каким невыносимым становился Поттер при малейшем намёке на рыжую старосту, выводило её из себя. Наконец, опустив голову, она засунула руки в карманы джинс и пожала плечами.

— Нет, — после неуютного молчания произнесла Бесс. — Мы с Поттером расстались, с этим покончено. Но Эванс… Чёрт возьми, мы все знаем, что она ему совсем не подходит! — Бесс с возмущением встряхнула волосами, отчего пряди закрыли её лицо. Ремус и Сириус переглянулись.

Спорить с Бесс было опасно — мародёры знали это. Несмотря на своё чистокровное происхождение, пуффендуйка никогда не забывала про излюбленную маггловскую драку. И хоть сейчас Грейси совсем не рвалась в бой, мародёры лихорадочно пытались найти новую тему для беседы, чтобы отвлечь девушку.

К их счастью (и совершенному несчастью Бродяги) тема нашлась сама собой, когда мимо них спешащей походкой пролетела Марлин МакКиннон. Она даже не повернула головы в их стороны, хотя всякий раз окидывала Блэка презрительным взглядом, когда тот оказывался рядом. Но что в тот миг произошло с Сириусом, не передать словами. Проницательный Ремус даже испугался за друга, который совершенно изменился в лице. Каменная маска поглотила лицо Сириуса, и даже блеск тёмных глаз затух, словно Сириус уже битый час рассматривал серую скучную стену. Это было совсем не похоже на Блэка, который только и ждал того, чтобы поиздеваться над МакКиннон.

— Бродяга, — медленно протянул Ремус, — с тобой всё в порядке?

Бесс, буравившая взглядом Джеймса, который уже успел скрыться в толпе, обратила своё внимание на Сириуса. Парень пару мгновений не реагировал на них, а потом словно очнувшись, ответил:

— Конечно, в порядке, — Сириус скорчил рожицу, которая как можно громче кричала «Да разве у меня, Сириуса Блэка, может быть что-то не в порядке?!». — Всё отлично, Лунатик!

— Тогда что это только что было? — скептично протянула Бесс, глядя, как Сириус натужно хмурится в недоумении. — Между вами что-то произошло? Снова?

— О чём ты говоришь? — Сириус удивлённо поднял брови. — Я тебя совсем не понимаю.

И, не желая продолжать разговор, Сириус развернулся и, ловко запрыгнув на ступеньку, исчез в вагоне.

Тем временем, Джеймс, изрядно постаравшись, чтобы пробраться сквозь всю платформу, очутился рядом с Лили. Она едва не врезалась в него, когда тот совершенно неожиданно возник перед ней. Джеймс подхватил чемодан, который грозился рухнуть вниз, и радостно улыбнулся Лили.

— Поттер, — сухо произнесла она, отпрянув. Она поправила встопорщившуюся блузку и выхватила чемодан из его рук.

— Как провела лето, Эванс? — Джеймс не давал ей шага ступить, загораживая путь. Лили, бросив бесполезные попытки обойти этого болвана, поставила чемодан и, скрестив руки на груди, уставилась на него холодным взглядом. Поттер продолжал: — Как родители? Кстати, почему ты одна?

Только договорив, Джеймс понял, что этот вопрос ему не стоило задавать. Едва он произнёс эти слова, как Лили, вздёрнув подбородок, подняла на него совершенно пустой взгляд, что Джеймс застыл. Этот взгляд говорил ему: «Ты разве не видишь?! Разве не понимаешь?!». Лили, сжав зубы, смотрела на него, борясь с желанием накричать на него, закричать на всю платформу обо всем, что мучило её этот месяц. Буквально терзало и изнуряло каждый день, каждый жаркий августовский день. Джеймс видел в ней эту борьбу, видел, как напряглись скулы и покраснел веснушчатый лоб. Но вот, вся беда в том (впрочем, как и всегда), он даже не догадывался, что именно было тому причиной.

— Лили? — тихонько спросил он, но Лили, даже в этом оглушающем гомоне, смогла его услышать.

— Хочешь знать, почему я одна? — спросила она, часто моргая, чтобы не пустить слезу. — После того, что вы сделали… Министерство решило защитить маггловские семьи всеми возможными способами. Теперь даже я не знаю, где моя семья, что с ними, живы ли они… — она судорожно вдохнула, пытаясь успокоиться. — Сегодня с утра меня провожали мракоборцы, если хочешь знать, — Джеймс, осунувшись, молча наблюдал за нею. Лили сделав ещё пару вдохов для успокоения устало посмотрела на него. — Лучше бы ты меня не спасал, Джеймс.

С этими словами она ускользнула в вагон, с грохотом затащив свой огромный чемодан. Поттер не шелохнулся, чтобы помочь ей: знал, что она снова разозлится.

— И Поттер упускает квоффл… Снова… — раздалось рядом с ним.

Джеймс обернулся и увидел Бесс, которая, по привычке засунув руки в карманы, сочувствующе смотрела на него.

— Эта Эванс сведёт тебя в могилу, — вновь заговорила она, глядя на понурый вид Поттера.

— Ничего ты не понимаешь, Грейси, — протянул Джеймс, воспрянув. Он по-хозяйски обнял девушку за шею, и они не спеша вернулись к своему вагону.

— Это я не понимаю, Поттер? — Бесс рассмеялась, глядя на него, и Джеймс в очередной раз понял, насколько обманчивой была глуповатая внешность пуффендуйки. Она-то как раз понимала, понимала всё от и до…

Хогвартс-экспресс уже начал медленно набирать ход, оглашая платформу густыми гудками. Джеймс неловко обнял мать, которая беспрестанно причитала что-то, затем коротко обнял отца, крепко пожав ему руку. Бросив прощальный взгляд на своих стариков, Джеймс вместе с Бесс запрыгнули на ступеньку, которая стала медленно уплывать с платформы. Запрыгнув в тамбур, они захлопнули дверцу за собой, которая отозвалась радостным щелчком. Наблюдая, как каменные стены вокзала медленно уходят назад, Джеймс с грустью улыбнулся.

— Последний год, да? — спросил он у стоявшей рядом Бесс. Она успела вытащить пачку сигарет и, прикурив одну, медленно затянулась.

— Даже не верится, — глухо протянула она, пытаясь удержать равновесие на раскачивающемся полу.

Они долго стояли, наблюдая, как пейзаж за окном всё стремительнее пролетал мимо них. Выдохнув последние струйки дыма, Бесс выкинула тлеющую сигарету и замахала руками, пытаясь разогнать дым.

— Кстати, — произнесла Бесс, когда они вышли из тамбура и почти дошли до своего купе. — Ты не знаешь, что это с Блэком?

— Ты о чём? — теперь удивился Поттер.

Бесс тут же рассказала о маленьком инциденте с Марлин, который произошёл на платформе. Грейси неотрывно следила за Поттером, надеясь подловить его на лжи, но, кажется, он действительно не понимал, о чём идёт речь.

— Тебе лучше спросить у него самого, — усмехнулся Поттер, глядя на кислое лицо Бесс.

Внезапно дверь в вагон со стуком отворилась, пропуская в коридор череду старост с разных факультетов. Замыкала шествие Лили, староста Хогвартса, которая уже успела надеть школьную мантию. Она прошла мимо Джеймса и Бесс, бросив на них недовольный взгляд, а затем заглянула в купе мародёров.

— Ремус, собрание старост, срочно! — коротко бросила она и, захлопнув дверцу, поспешила за остальными.

— Почему так рано? — раздался недовольный возглас Лунатика. Вскоре он показался в коридоре, попутно натягивая мантию поверх одежды. Он устало оглянулся на друзей, которые едва сдерживали хохот от его несчастного вида, а затем быстро прошагал в первый вагон на собрание старост.

— Хвост! — удивлённо воскликнул Поттер, когда они наконец очутились в купе. — Где ты пропадал?

Хвост, сидевший напротив Блэка, который хранил гордое молчание, уставившись в окно, счастливо улыбнулся. Он суетливо пожал руку Джеймсу и затараторил про своё скучное лето, которое, казалось, состояло только из визитов к нелюбимой тётушке Петтигрю, что жила в другом конце его родного посёлка. Затем, пришла пора Джеймса и Сириуса рассказать о своём отдыхе, однако Бродяга не собирался разговаривать с ними. Казалось, он решил промолчать всю свою оставшуюся жизнь — такой задумчивый вид у него был. Поэтому Поттер рассказывал об их приключениях один. За этими разговорами никто из них не заметил, как стемнело за окном поезда, а в купе включились лампы. Прошло уже несколько часов, а Ремус всё не возвращался.

— Да всё с ним в порядке, — протянула Бесс, увидев, что Поттер начал взволнованно подпрыгивать на сиденье. Сама Бесс, скинув обувь, забралась с ногами на диванчик и, подтянувшись к форточке, снова курила. — А вот и он!

И правда, в купе ввалился Лунатик и упал на сиденье, расстёгивая мантию.

— Почему так долго? — Поттер тут же набросился с вопросами на бедного Люпина, который ещё не пришёл в себя после долгого и абсолютно непонятного собрания.

— Они там все с ума посходили, — наконец произнёс Ремус. — Сегодня вечером на банкет приедет половина Министерства с мракоборцами в придачу. Просили нас быть предельно внимательными и осторожными. Потом прочитали список правил Хогвартса. Весь. А это, между прочим, больше пятисот пунктов! — бессильно воскликнул парень, отчего друзья переглянулись. — В Хогвартсе что-то намечается, но нам так ничего и не сказали, — Ремус замолк на мгновение, а потом произнёс: — А, вспомнил! Нас просили, даже слёзно умоляли не делать ничего сумасшедшего. Я к вам обращаюсь! — Ремус окинул взором ребят, которые притворились милейшими безобидными овечками.

— Хогвартс, — внезапно произнёс Блэк, не отрываясь от окна.

Мародёры, а вместе с ними и Бесс, прильнули к окну. Из-за высоких холмов показались сначала высокие острые башни, а затем и мощные каменные стены. Из окон замка дружелюбно горел огонь, который, отражаясь на глади Чёрного озера, освещал всё вокруг. Ребята словно впервые увидели эту красоту, замерев, очарованные ею.

— Не делать ничего сумасшедшего? — повторил Поттер, глядя на Ремуса. Лунатик понимающе ухмыльнулся. — Постараемся сделать всё возможное, друг мой, но ничего не обещаю. Это ведь Хогвартс!

Глава 8: Чемпионат Зельеварения


Большой зал, соскучившись за лето по весёлому гомону студентов, сейчас ярко светился тысячью свеч, озорные огоньки которых отражались в золочёной посуде. Вспышки света, словно проворные кролики, бегали по пока пустым тарелкам и кубкам. Лица студентов были и то ярче этих вспышек. Все без исключения, даже надменные слизеринцы, не могли спокойно усидеть на своих местах, беспокойно оглядываясь по сторонам.

Профессор МакГонагалл едва сумела закончить распределение первокурсников, пытаясь перекричать возбуждённые голоса. Они бурно обсуждали длинную череду заносчивых министров в разноцветных мантиях, которые расселись за ещё одним столом, и новые полотна, которые висели рядом со знаменем Хогвартса прямо над столом преподавателей.

— Это ведь Хэм МакФерлен! — воскликнул Поттер. — Чёрно-белый вихрь!

— Кто? — недоуменно протянул Люпин, поглядывая на череду первокурсников, которая медленно, но верно растворялась среди факультетов.

— Ты серьёзно?! — чуть не закричал Джеймс в негодовании, совершенно бестактно тыкая пальцем в «министерский стол». Ремус боязливо повернул голову и увидел холёного блондина в чёрно-белой мантии. Он был единственным человеком, на лице которого расплылась беззаботная самовлюблённая улыбка. А Джеймс всё так же возмущённо продолжал: — Ты не знаешь, кто такой Хэмиш МакФерлен? Лучший игрок Британской лиги, капитан «Стоунхвейнских Сорок»!..

— Началось, — со смертельной скукой произнёс Блэк, растекаясь по столу и наблюдая, как Поттер чуть ли не четвертует бедного Ремуса за незнание «лучшего игрока Британской лиги»!

— Лучше бы ты нам рассказал, — Мэри Макдональд, которая сидела неподалёку, бесцеремонно вклинилась в бесконечный монолог Поттера, — что это они за тряпки понавешали рядом со знаменем Хогвартса.

— Что? Какие тряпки? — отвлёкся Джеймс, словно очнулся после долгого сна.

Мэри ткнула пальцем куда-то вверх, и Поттер, поправив очки на переносице, наконец увидел разноцветные полотна, золотистая бахрома которых светилась в огнях свечей Большого зала. Джеймс выглядел таким озадаченным, словно каждое из этих полотен было самим Хэмишем МакФерленом.

— Это знамёна других школ магии, — послышался голос Лили Эванс сбоку. — Вот это, к примеру, — она указала на голубой сатин со скрещёнными палочками на нём, — знамя Шармбатона. А вон то, — Лили смотрела на крайнее тёмно-зелёное полотно с золотым двуглавым орлом, — Дурмстранг. Рядом с ним Колдовстворец.

— А наша староста как обычно знает всё и обо всех? — Джеймс из чистой вредности пропустил лекцию Эванс мимо ушей, наблюдая за её сосредоточенным лицом напротив.

— И ты бы знал это, Поттер, — Лили презрительно скривила губы, — если бы интересовался чем-то ещё, кроме квиддича.

С этими словами она отвернулась от него к Марлин, которая сидела рядом. Мародёры зашлись беззвучным смехом. Сириус сладким фальшивым голосом процитировал последние слова Эванс, отчего гриффиндорский стол взорвался смехом, а Поттер только больше нахмурился.

Внезапно голоса в Большом зале начали стихать, постепенно сходя на нет: к трибуне медленно вышел Дамблдор. Профессора, студенты, министры — всё внимание было приковано к этой статной фигуре в серебристой мантии. Директор окинул строгим тревожным взглядом своих подопечных, отчего у Джеймса похолодело внутри. Взгляд Дамблдора долго кочевал от стола к столу, а затем старик улыбнулся по-доброму, казалось, в зале даже стало светлее.

— Уже который год, — начал он, — Хогвартс радушно открывает свои двери студентам, — он поклонился вперёд, — профессорам, — уважительный кивок в сторону своих коллег, — и гостям, — Дамблдор поклонился и министрам. — И вот сегодня мы надеемся, что наш старый друг Хогвартс не ошибся, — он постучал по трибуне, словно похлопал сам замок по его древнему каменному плечу, — и впустил только добрые помыслы и живые пытливые умы. Даже в самом светлом сердце есть место для тени. И только вам решать, — взгляд Дамблдора всё так же плавал по залу, вглядываясь в каждое лицо и не задерживаясь надолго, — разогнать эту тень или же вступить в неё. В это трудное время вам придётся понимать, что каждый ваш шаг, каждый поступок — это нить судьбы, которая, вплетаясь в калейдоскоп событий, может изменить всё, — Дамблдор вздохнул, и в зале стало ещё тише. — Вам придётся научиться узнавать врагов в лице друга и друзей в лице врага. И как никогда дорожить близкими — единственным проблеском во тьме, которая сгущается с каждой секундой.

Словно в подтверждение его слов под потолком Большого зала разом затухли свечи. Где-то послышались испуганные возгласы, все в тревожном ожидании уставились на звёздное небо над головами, по которому расплывались тонкие струйки дыма затухших свечей. Сириус и Джеймс переглянулись и, не сговариваясь, незаметно вытащили палочки, приготовившись к самому худшему.

Неожиданно в высоте тоненько запела скрипка и ей нежно подпел ксилофон. Прямо над гриффиндорским столом небо заискрилось, а дым, витавший в воздухе, вдруг превратился в огромное облако. Спустя мгновение облако превратилось в белоснежный замок, с миниатюрными арками и колоннами. Замок светился приятным голубым светом.

— Шармбатон! — внезапно разорвал таинственную музыку бодрый голос. Гриффиндорки от неожиданности подпрыгнули на лавочках. Джеймс едва сдержал улыбку, наблюдая за Лили и Марлин, которые тихо смеялись из-за своей глупой пугливости.

Облачный замок растворился так же неожиданно, как и появился. В дальнем углу, теперь уже над столом Слизерина, воздвиглась неприступная крепость с ледяными куполами-луковицами. Её высокие башни бились с холодными волнами, а флаги едва ли не рвались на ветру.

— Дурмстранг! — снова завопил голос и теперь уже замок школы, известной своей тёмной репутацией, исчез в темноте.

Замки, такие похожие и столь неповторимые, стали появляться то тут, то там. Голос едва успевал представлять их.

— Колдовстворец! Махоутокоро! Атлантическая Академия Волшебства! Кастелобрушу! Илверморни! Уагаду! Сиднейская Школа Чародейства и Волшебства!

Голос, словно запыхавшись, остановился на секунду, чтобы затем громогласно и торжественно произнести:

— Хогвартс! — в воздухе золотыми огнями замерцала большая буква «Х», которая затем рассыпалась на тысячи искр, которые вновь зажгли потухшие свечи.

— В этом году, — продолжил Дамблдор, который так и остался стоять у трибуны, — Хогвартс вместе с другими школами примет участие в древнейшем состязании лучших и сильнейших — Чемпионате Зельеварения! — по залу прокатился оживлённый ропот. — Семеро лучших студентов представят нашу школу и будут отстаивать честь Хогвартса от самого начала и до конца. Победителей ждёт вечная слава и почёт!

— А ещё толпы девушек будут вешаться на шею, — добавил Сириус к пламенной речи Дамблдора, пихая Поттера в плечо. Тот лишь смешно закатил глаза.

— Имена наших чемпионов мы узнаем на следующей неделе, — заявил Дамблдор. — А выберет их наша неподкупная и совершенно проницательная Распределяющая Шляпа!

— М-да уж, старый кусок ветоши будет решать мою судьбу, — недоверчиво ляпнул Поттер, — дожили.

Кажется, таким решением Дамблдора были озадачены многие. Студенты с подозрением косились на древнюю шляпу, которая дремала на стуле, и переглядывались между собой, высказывая догадки и предположения, кого же она всё-таки выберет.

— А теперь, — директор хитро сощурился и хлопнул в ладоши, — то, чего вы так долго ждали! Пир!

— Ну наконец-то, — взревел Сириус так, что его услышал весь зал. Он тут же подтянул к себе блюдо с жаренной курицей, которое выпрыгнуло прямо перед ним, и вцепился зубами в несчастное мясо.

— Самый настоящий волкодав, — засмеялся Поттер вместе со всеми, наблюдая за Блэком.

Изголодавшиеся за целый день в дороге, студенты сметали всё на своём пути. Но заботливые эльфы-повара постарались на славу, приготовив самые лучшие свои блюда в невероятных количествах. Поттер, поедая очередную порцию картошки, невзначай бросил взгляд на преподавательский стол.

— Смотри, — Джеймс пихнул Сириуса под рёбра, отчего тот злостно фыркнул в ответ, — Кошка сегодня мрачнее некуда.

Профессор МакГонагалл сидела, ровно выпрямив спину. Её тарелка была чиста, в отличии от посуды её соседей. Профессор молчала, односложно отвечая на вопросы, которые иногда адресовались ей.

— И фто? — Сириус с трудом проглотил пищу, подняв бровь.

— Странно всё это… — протянул Поттер, всё ещё наблюдая за профессором.

— Может, она надеялась больше не увидеть нас никогда, — на полном серьёзе заявил Сириус. — Столько бед, столько хлопот от этих мародёров! — он даже выдавил самую настоящую слезу. — Да она молится каждое лето, чтобы нас не было. А мы всё приезжаем и приезжаем, приезжаем и приезжаем!

Гриффиндорский стол вновь громко рассмеялся этой маленькой постановке. Сириус коротко откланялся и вновь бросился на еду. Джеймс же некоторое время пребывал в задумчивости, но вскоре забыл о профессоре и её плохом настроении.

Когда с трапезой было покончено, студенты начали медленно разбредаться по гостиным. Профессора с ангельской наивностью надеялись, что в этот раз студенты будут благоразумны и отправятся на боковую как можно скорее. Может быть, так бы сделали рассудительные пуффендуйцы или чопорные когтевранцы, но точно не гордый факультет Гриффиндор!

Когда мародёры добрались до родной гостиной, их встретил рёв музыки и разноцветный калейдоскоп факультетских галстуков. Казалось, ещё чуть-чуть и комната лопнет, ведь кроме самих гриффиндорцев здесь оказались и рассудительные пуффендуйцы, и чопорные когтевранцы, и слизеринцы, Мерлин их подери! Все горизонтальные поверхности были усыпаны конфетти, а под потолком то и дело разлетался серпантин. Приглушенный свет отражался в бутылках хогсмидского алкоголя, которые мелькали тут и там. В старом граммофоне надрывался рок-н-ролл, под который в сумасшедших плясках заходились девчонки. Среди них была и Бесс Грейси. Она повязала галстук на лоб, а её ноги отплясывали такую джигу, что казалось, будто она никогда не остановится.

— Капитан! — Бесс бросилась к мародёрам. Она запрыгнула Поттеру на спину, а тот едва успел подхватить её под коленки. — Даёшь Капитана в чемпионы!

— Грейси, когда ты успела так напиться? — Сириус вытащил из коробки бутылку пива и тут же сделал большой глоток.

— Сегодня можно! — прокричала она, воздев руки к потолку. Бесс почти свалилась с Поттера, но Ремус успел схватить её. Грейси только громко рассмеялась и, отобрав бутылку с алкоголем у Блэка, потянула Люпина танцевать.

— Сумасшедшая, — усмехнулся Поттер, принимая холодное пиво от Сириуса. Ударив бутылки, друзья опрокинули огненное содержимое внутрь.

Они так и стояли у входа в гостиную, наблюдая за хаосом, который с каждой секундой только усугублялся. Джеймс почувствовал, как волосы на затылке встают дыбом от удовольствия: он был дома. Перед ним торжествовала молодость, и он был частью этого вихря. Джеймс прислонился к прохладной стене и улыбнулся. Этот год сулил невиданные приключения, и Поттер был готов нырнуть в них с головой.

— Вы не видели Лили? — из танцующей толпы выбралась раскрасневшаяся Марлин. В её светлых волосах запутался серпантин.

— Я за ней не слежу, — протянул Поттер, глотнув из бутылки ещё немного.

— Говори это себе почаще, — Сириус усмехнулся и хлопнул друга по спине. Поттер недобро зыркнул на друга.

— Да пошёл ты, Бродяга, — с этими словами он отшвырнул пустую бутылку и выбрался из гостиной в прохладный коридор.

Марлин и Сириус с удивлением посмотрели на серую подложку портрета Полной Дамы, который с силой ударился о стену. Джеймс видимо больше не собирался возвращаться в гостиную. МакКиннон подняла голову и наткнулась на суровый взгляд Блэка, который давил на девушку сверху вниз. Никто в темноте не заметил, как Марлин схватила его за руку и крепко сжала. Спустя целую вечность, а может лишь секунду, девушка отпустила его и растворилась в темноте. Сириус тяжело проглотил свою злобу и, развернувшись на пятке, резко ударил стену кулаком, отчего костяшки тут же покрылись тонкой сеточкой царапин.

Тем временем, Джеймс вместе с Картой мародёров направлялся в библиотеку. Ведь именно там обнаружилась одинокая точка с именем Лили Эванс. Его шаги гулким эхом отдавались в высоких каменных потолках. Он шёл неспешно, прогуливаясь по знакомым коридорам. В голове мешались мысли, догадки, воспоминания. Джеймс всё прокручивал слова Эванс, что она бросила ему в лицо на вокзале. Он думал, разве он поступил плохо, разве вновь сделал всё неправильно? Поттер нахмурился. Всё это было очень странно.

— Это точно плохо кончится, — приглушённый голос прервал мысли Поттера. Он отвлёкся от своего внутреннего спора и тихонько подошёл к приоткрытой двери, из-под которой струился слабый свет. Это был кабинет профессора МакГонагалл, а голос принадлежал самому профессору Трансфигурации.

— Не беспокойтесь, Минерва, — ответил ей скрипучий, до боли знакомый голос. Джеймс бессовестно приклеился к стене, прислушиваясь к тихой беседе. — Я уверена, всё пройдёт в лучшем виде, вот увидите.

— И всё же, я говорила Дамблдору, что это плохая идея, — МакГонагалл устало закрыла лицо руками. — Он даже не думал возражать. Сказал лишь, что всё будет хорошо.

— Вот видите, не о чем беспокоиться, — Джеймс с удивлением узнал в собеседнике МакГонагалл Распределяющую Шляпу. — Тем более Вы сами за всем проследите.

— В каком это смысле? — МакГонагалл удивлённо выдохнула.

— А разве директор Вам не сказал? — хмыкнула Шляпа. Джеймс даже задержал дыхание, желая услышать следующие слова Шляпы, как вдруг…

— Подслушиваешь? — Эванс подкралась к Поттеру из темноты, и тот подпрыгнул от неожиданности.

— Какого чёрта, Эванс? — свистящим гневным шёпотом прошипел Джеймс, упустив последние слова Шляпы. — Что ты здесь делаешь?

— Тот же вопрос, — спокойно ответила Лили. — До отбоя всего пару минут.

— И что? Оштрафуешь Гриффиндор на пару сотню очков? — Джеймс засунул руки в карманы, с вызовом глядя на старосту.

— Сегодня отделаемся строчками. Напишешь тысячу раз «я больше никогда не буду гулять после отбоя» и дело с концом. Для тебя это маловато, конечно, — Лили сощурила зелёные глаза и пожала плечами. — Считай это подарком, — и она, развернувшись, направилась в сторону гостиной Гриффиндора.

— Эванс, подожди, — Джеймс с сожалением взглянул на приоткрытую дверь кабинета МакГонагалл, а затем побежал за старостой.

— Чего тебе? — не сбавляя шага, спросила Лили. Только сейчас Поттер заметил, что она тащила из библиотеки огромный ветхий том со стёртой позолотой на корешке.

— То, что ты мне сказала сегодня на вокзале, — Джеймс едва поспевал за её быстрым шагом, — ты правда так думаешь?

Лили резко затормозила, и Джеймс, не теряя возможности, перегородил ей путь, чтобы она не сбежала от ответа. Она окатила его всего злобным взглядом, а затем попыталась обойти этого несносного идиота.

— Пусти, — Лили предприняла ещё одну попытку ускользнуть от Поттера, но тот снова и снова загораживал ей путь.

— Нет, скажи, — упёрся Джеймс. — Ты правда хотела остаться там в лесу? Ты правда хотела, чтобы я тебя не спасал?

— Нет, — Эванс резко дёрнула головой, отчего волосы, до этого собранные в неряшливый пучок, рассыпались по плечам. — Доволен? — она обошла Поттера, не забыв ударить его плечом, и снова быстро зашагала по каменным плитам.

— Да ладно тебе, Эванс, — внутри у Джеймс всё ликовало. Он вновь нагнал девушку, когда они почти дошли до портрета Полной Дамы. — Может, нам ещё в одной команде играть. Или ты хочешь, чтобы из-за одной глупой ссоры Хогвартс проиграл Чемпионат?

— А ты уже записал себя в чемпионы, не так ли? — Лили вновь остановилась, с тоской прислушиваясь к музыке, громыхавшей в гостиной. Сегодня поспать точно не получится. Она перевела взгляд на Поттера, который, всё так же засунув руки в карманы и слегка склонив голову с насмешливой улыбкой, слушал её гневные речи. Он всегда так делал, когда Лили отчитывала их за очередную провинность. — Готов бросаться на баррикады? Ты хоть знаешь, что за всю историю Чемпионата, погибло около тысячи участников? Хочешь стать тысяча первым?

— Разве настоящий гриффиндорец боится смерти? — Поттер храбрился, хотя эти цифры звучали зловеще. — Тем более, если нас выберут, за тебя и умереть не страшно, Эванс.

— И не надейся, — критично усмехнулась Эванс.

— Это ещё почему? Думаешь, недостаточно хороша? — Поттер уже почему-то был уверен, что они станут чемпионами Хогвартса, хотя никаких объяснений для этой мысли у него не было.

— На вот, почитай, — Лили протянула ему том, который до этого несла в руках. — Страница триста двадцать семь.

С этими словами она подошла к портрету и, с большим трудом разбудив Полную Даму, назвала пароль и скрылась в проёме гостиной. Джеймс же так и остался стоять, сжимая в руках загадочный том. Открыв первую страницу, которая едва не рассыпалась в руках, Поттер прочитал название.

— «Чемпионат Зельеварения: история взлётов и падений», — Джеймс хмыкнул, с сомнением листая этот литературный шедевр.

Отыскав нужную страницу под заголовком «Участники», Поттер с трудом прочитал витиеватые закорючки, в которых едва угадывались буквы.

— Испокон веков Чемпионат славился своими героями, которые отличались невообразимой ловкостью и блистательным умом. Участники выбирались из лучших студентов с чистейшей репутацией, — Поттер устало читал следующие строчки, так как знал, что будет написано дальше. — Дабы поддерживать статус лучших из лучших, чемпионами никогда не становились и не могут стать магглорожденные волшебники. Чистая кровь — залог успеха и победы.

Джеймс с ненавистью захлопнул том, сдерживаясь, чтобы не швырнуть его куда подальше. Он с тоской покосился на Полную Даму и вздохнул. Год будет долгим.

Глава 9: И грянул гром


— Чемпионом будет Джеймс, а кто ещё? Больше некому! Я вам точно говорю!

— Мэри, заткнись уже, а? — Лили нетерпеливо бегала взглядом по строчкам нового расписания, сидя за завтраком в Большом зале.

— Марлин, ну скажи ей! — Мэри повернулась к однокурснице. МакКиннон, положив голову на стол, медленно возила кашу по своей тарелке. Бессонная ночь буквально размазала девушку по скамейке.

Гриффиндорки спустились на завтрак одними из первых. Большой зал был почти пуст, но даже здесь слышалось гудение и жужжание студентов, которые, конечно же, обсуждали грядущий Чемпионат. Марлин с тоской наблюдала, как Большой зал наполнялся учениками и гул только становился громче. Казалось, этот грохот не стихнет до конца года.

— Послушай Лили, Макдональд, — едва различимо протянула Марлин, надеясь, что хотя бы здесь станет потише. — Заткнись.

Мэри обиженно буркнула что-то в ответ и принялась рвать на кусочки горячий тост. Вскоре лаковая поверхность стола была полностью усыпана крошками. Однако они тут же разлетелись в стороны, когда пухлый выпуск «Пророка» бухнулся перед девушками.

— Вы видели это? — без всяких приветствий воскликнул Ремус, падая на скамью напротив них.

— И тебе доброе утро, Ремус, — Лили мельком взглянула на газету и тут же снова уставилась в расписание.

— «Новая политика Лестрейндж не оставит магглам ни шанса», — Мэри с отвращением взглянула на статью, что занимала всю первую полосу. — Мадам Лестрейндж вступает в предвыборную гонку с новыми радикальными мерами. Ну и гадость, — Макдональд откинула «Пророк».

— Это ещё ничего, — сетовал Ремус, — вы почитайте, что она говорит. Тут аж целый разворот, — он отсчитал нужные страницы и разгладил их на столешнице. Интервью действительно выглядело внушительно. — Вот, например, — Ремус ткнул пальцем в строчку. — «На протяжении долгих веков магглы только и делали, что угнетали и принижали волшебников. Пришло время показать нашу мощь и силу этим кровожадным монстрам, — уверенно заявляет мадам Лестрейндж». — Люпин тяжело вздохнул. — Это же абсурд.

— Доброе утро, Лунатик, — Джеймс хлопнул друга по спине, Ремус лишь недовольно хмыкнул. — Дамы, — Поттер подмигнул однокурсницам. Мэри приветливо усмехнулась. Лили ещё сильнее закопалась в бумажки, стараясь не замечать происходящее. А Марлин только бессильно подняла руку.

За Поттером следовал Питер, который, деловито пожав руку Люпину, тут же набросился на завтрак. Позади плелся Сириус, которого сложно было узнать. Длинная чёлка спадала на полуоткрытые глаза, которые вряд ли видели во что был одет их хозяин. Блэк был самым настоящим воплощением усталости. Дойдя до скамьи, он сбросил сумку с плеча и улёгся на стол, в точности копируя позу Марлин, что досыпала напротив.

— Что тут у вас? — Джеймс схватил тост и принялся густо намазывать его ягодным джемом.

— Мы с Лили теперь «кровожадные монстры», бойся нас, Капитан, — Мэри громко рассмеялась, приобняв Эванс.

— Не говори ерунды, Макдональд, — Лили недовольно спихнула её руку. Она нахмурилась и бросила колкий взгляд на Ремуса, который притащил «Пророк». Статья совсем не радовала старосту.

— О чём это они? — Поттер откусил сразу половину тоста, повернувшись к Ремусу. Тот развернул газету перед другом.

— Кстати, Бродяга, — углубляясь в статью, Джеймс толкнул спящего друга. — Мне кажется, или у тебя есть родственница с такой же фамилией?

Сириус с трудом поднял голову и открыл глаза. Он долго смотрел на Поттера, пытаясь понять, что же тот всё-таки от него хотел. Затем перевёл сонный взгляд на газету, где от вспышек мерцала большая фотография мадам Лестрейндж.

— Не она, — многозначительно выдал Блэк и вновь уронил голову на столешницу.

— Смотрите, совы! — радостно улыбнулась Мэри и даже подпрыгнула на скамье, отчего её русые кудряшки задёргались словно маленькие пружинки.

И вправду, зал заполонили совы самых разных раскрасок. Студенты подняли головы, высматривая своего посыльного. Мэри тоже пыталась отыскать среди этого птичьего урагана бурую сову с рыжим пятном на груди — подарок родителей на пятнадцатилетие. Лили в отличие от своей подруги даже не пыталась этого делать. Она знала, что сегодня, да и никогда больше письмо не придёт. Родители были где-то далеко, в пугающей недосягаемости. На её лице застыла тень сожаления. Лили с горечью посмотрела на подругу, которая с такой добродушной наивностью ждала весточку из дома. Не в силах больше думать об этом, она отвела взгляд, пытаясь сохранять спокойствие.

Над гриффиндорским столом кружило много сов. Питер получил сразу три письма, которые спилотировали точно на макушку. Ремус и Джеймс тоже получили по письму. Мародёры тут же их спрятали, даже не распечатав, надеясь не расстроить своих однокурсниц ещё больше. На светловолосую голову Марлин тоже приземлилось письмо. Девушка что-то недовольно промычала и, схватив письмо, начала медленно расковыривать желтоватый конверт.

— Кстати, что там по расписанию? — как бы невзначай поинтересовался Ремус, отвлекая Лили от Марлин, которая слишком долго распечатывала своё письмо.

— Эм… — Эванс словно очнулась и вслух зачитала: — Сначала защита от тёмных искусств со Слизерином, затем сдвоенное зельеварение с Когтевраном и травология с Пуффендуем.

— О Мерлин, — жалобно протянул Поттер. — Ненавижу зельеварение!

— Как вы думаете, — вновь заговорила Мэри, так и не отыскав свою сову, — кто в этом году будет преподавать защиту? Я вот считаю, — учёным тоном вещала девушка, — что нам снова дадут какого-нибудь министерского идиота, который дальше учебника ничего не видит. Бедный мистер Маловски, — Макдональд на секунду задумалась, вспоминая прошлогоднего учителя. Он ушёл из Хогвартса, объяснив это нервным расстройством, не последнюю роль в котором сыграли Пивз — местный полтергейст и, конечно же, мародёры. Мэри повернулась к Марлин: — А ты что скажешь, Марлин? Марли-и-н?

МакКиннон не реагировала: она гипнотизировала письмо из дома. С каждой строчкой её взгляд становился свирепее и злее. Под конец её руки и вовсе тряслись. Не справившись с гневом, Марлин разорвала письмо, а затем подожгла ошмётки прямо на столе.

— Марлин! — взвизгнула Мэри, отпрыгивая от небольшого пожара.

— Минус десять очков, мисс МакКиннон, — профессор МакГонагалл взмахнула палочкой и пламя тут же исчезло. Профессор прошла мимо, даже не взглянув на нерадивую студентку. МакКиннон резко подхватилась с места и широким шагом умчалась из Большого зала.

— Что это с ней? — тихонько спросил Джеймс, провожая Марлин взглядом. Друзья были ошарашены её поведением. Даже Сириус очнулся от такого переполоха. Никто не ответил Поттеру.

— Мы опоздаем на урок, — Лили ровно сложила свои бумаги и поднялась с места. — Пойдём, Мэри.

Марлин нашлась около кабинета по защите от тёмных искусств. Она нервно отбивала быстрый ритм ногой, стараясь не смотреть на слизеринцев, которые собрались в ожидании занятий. Лили невольно отыскала среди них своего старого друга. Но когда Снейп словил её взгляд, она тут же отвернулась.

— Марлин, всё в порядке? — тихо спросила Лили, так что никто кроме них не услышал её голоса.

— Да, — коротко рубанула блондинка и снова замолкла. Лили и Мэри настороженно переглянулись.

Когда большой колокол оповестил Хогвартс о начале первого урока, мародёры только появились на повороте длинного коридора, в конце которого расположился нужный кабинет. Они тут же спохватились и понеслись, что есть мочи, расталкивая студентов младших курсов. Но загадочного преподавателя до сих пор не было, и студенты с любопытством и некоторым опасением вошли в пустой кабинет и заняли свои места.

— Как вы думаете, кто же это будет? — Мэри снова заговорила, в нетерпении оглядываясь по сторонам.

Лили только хотела попросить подругу чуть-чуть подождать без всяких глупых разговоров, как за её спиной тут же послышался ехидный голос:

— Разве есть разница, к кому подлизываться, грязнокровка? — Эван Розье ехидно ухмылялся, с презрением глядя на гриффиндорок. Всё в нём, от кончиков его зализанных чёрных волос, до идеально начищенных туфель, бесило Мэри, да и не её одну. Сестры Паркинсон тут же загоготали, даже не подозревая, каким мерзким был их смех.

— Возьми свои слова обратно, Розье! — Мэри вспыхнула. — Иначе… Иначе я…

— Что «иначе», Макдональд? — подключился к перепалке Филипп Гринграсс. Он был красив, но вечно недовольная ухмылка перечёркивала его красоту, словно уродливый шрам. — Расплачешься своими грязнокровыми слезами?

Теперь уже смеялся весь Слизерин. Они с интересом наблюдали за словесной баталией. Все, кроме Снейпа, который, уставившись на чёрную грифельную доску, всеми силами пытался игнорировать разгорающуюся ссору. Тем временем, ранимая Мэри была готова расплакаться на самом деле. Она до боли сжимала зубы, надеясь сдержать слёзы.

— Заткнись, Гринграсс, — тут уже не выдержал Поттер, хотя честно пытался. Он вскочил на ноги, стараясь выглядеть внушительнее. Блэк и Люпин вытащили палочки, насторожено глядя на слизеринцев. Питер же всё время нервно мотал головой и судорожно вздыхал.

— У-у-у, наш любитель грязнокровок, — в притворном ужасе завопила одна из сестёр Паркинсон. Она облизала губы и посмотрела на Эванс, которая ответила ей взглядом полным ненависти. — Всё ещё не обломилось, Капитан?

Последнюю фразу Паркинсон произнесла таким жалостливым, издевательским тоном, что Джеймс готов был наплевать на свои принципы не бить девчонок, и хорошенько приложить Паркинсон о что-нибудь твёрдое. Но Поттер не успел даже палочку поднять, как вдруг парты слизеринцев опрокинулись, потянув за собой наглых студентов. Они с воплями укрывались от учебников, которые посыпались им на головы.

— Марлин! — это Лили зашипела на подругу, которая стояла с поднятой палочкой. Поттер обернулся и наткнулся на злобный взгляд МакКиннон, который так и прожигал поверженных слизеринцев. Они копошились, пытаясь встать, но, поскальзываясь на мантиях, снова падали на пол.

— Отличное заклинание, мисс?.. — неожиданно раздалось у входа.

Все тут же обернулись на звук. У двери стоял высокий человек в тёмно-коричневой мантии. Поттер признал в нём давнего друга своего отца, мракоборца Элфинстоуна Урхарта. Он был худым и каким-то угловатым. А лицо выражало искреннее любопытство и предвкушение. Его мощные брови так и привлекали внимание к моложавому лицу. А взгляд с интересом скользил по студентам, пока в итоге не остановился на Марлин в ожидании.

— МакКиннон, сэр, — наконец ответила гриффиндорка, опуская палочку.

— Отличное заклинание, мисс МакКиннон, — повторил он и прошёлся по классу. Слизеринцы уже успели привести себя в порядок, злобно оглядываясь на девушку. — К сожалению, мне придётся вас наказать. Минус десять очков Гриффиндору и Слизерину, — с неудовольствием протянул мистер Урхарт. — Дисциплина, чтоб её, — он беспомощно развел руками, отчего мародёры усмехнулись. — Что ж, давайте начнём? Меня зовут мистер Урхарт. Я буду вашим преподавателем в этом году, который очень важен для вас и прочая бесполезная ерунда, — мистер Урхарт почесал затылок, подбирая слова. Было видно, что он чувствовал себя неловко, стоя перед учениками. — Что ещё?

— Экзамены, сэр? — подсказала Лили, и мистер Урхарт благодарно улыбнулся ей.

— Да точно, экзамены, — мистер Урхарт щёлкнул пальцами, вспомнив. — Вам предстоит сдать ЖАБА, все знают, что это? — студенты вяло закивали. — Хорошо, тогда вот мой план. Вы сдаёте экзамены на отлично, я вами горжусь до конца жизни. Все счастливы, идёт?

Студенты неспешно закивали. Мистер Урхарт совсем не был похож на учителя. Может быть, именно это и располагало его к себе. Мистер Урхарт не ставил себя выше учеников, а пытался подружиться с ними с первых минут.

— Убираем учебники, достаём палочки, — мистер Урхарт развил бурную деятельность, размахивая руками. — Перейдём сразу к практике.

Он взмахнул палочкой и парты вихрем поднялись в воздух и разлетелись к стенам кабинета, никого не задев. В центре образовался большой круг пустого пространства.

— Сегодня мы изучим заклинание, которое очень пригодится вам в бою, — начал было мистер Урхарт, как тут же был перебит.

— А против кого нам сражаться, сэр? — протянул Мальсибер, который до этого молчал. Он с неприязнью смотрел на новоявленного учителя, надеясь смутить его.

— От тёмных волшебников, конечно же, мистер Мальсибер, — терпеливо ответил мистер Урхарт, вспоминая отца слизеринца, который доставлял ему много хлопот на службе в Министерстве Магии. — Итак, — протянул он и, направив свою палочку на ближайшую парту, громко произнёс, — Экспульсо!

Покрытое лаком дерево с треском лопнуло, тут же превращаясь в тысячи щепок. Даже самые напыщенные слизеринцы отпрянули от взорвавшейся парты, с ужасом уставившись на мистера Урхарта.

— К счастью, — проговорил тот, — от него можно спастись обычным Протего. И вряд ли вы сможете использовать его в полной силе, пока не научитесь как следует, — мистер Урхарт улыбнулся, но это не добавило уверенности студентам.

Расставив студентов по парам, он носился между ними, поправляя и помогая.

— Мистер Петтигрю! — в очередной раз возопил профессор. — Не произносите заклинание вслух! Вы же не первокурсник, в самом деле! — Питер напрягся, нахмурился и попытался достать Ремуса молча. Люпин даже щит не поднял, а Питер совсем растерялся.

— Смелее, девочки, смелее! — мистер Урхарт промчался мимо них. — Мистер Блэк, используйте Протего, что вы скачете, как безумный кролик! — он в ярости потряс кулаком мародёрам, которые вовсю забавлялись. Поттер посылал в Блэка окрепшее заклятие, а тот и не старался его отразить, прыгая из стороны в сторону. Отчаянно вздохнув, мистер Урхарт направился к слизеринцам, у которых дела шли не лучше.

— Давай, Мэри, у тебя получится, — Лили старалась подбодрить подругу. Мэри и Марлин поочерёдно таранили Эванс, которая крепко держала волшебный щит. Макдональд грустно вздохнула после очередной неудавшейся попытки, отчего Марлин, и до того взбешённая сумасшедшим утром, ядовито процедила:

— Хватит жалеть себя, трусиха, — с этими словами, МакКиннон не глядя швырнула заклинание в Эванс, которое получилось слишком сильным. В этот раз Лили не устояла на ногах, отлетев к дальним партам у стены. В классе сразу стало тихо.

МакКиннон стояла словно оглушённая. Она не могла поверить в то, что сейчас натворила. В ушах стоял звон. Марлин переводила взгляд со своей палочки на Лили, которая не без помощи мистера Урхарта смогла вновь подняться на ноги. Эванс держалась за плечо, на которое пришёлся удар. Она послушно кивала профессору, пытаясь его успокоить. А затем подняла глаза на Марлин. Её обеспокоенный взгляд так и кричал: «Да что с тобой происходит, чёрт возьми?!». Но МакКиннон не могла ответить, вместо этого она схватила свою сумку и унеслась из класса, надеясь больше никого не покалечить.

***
— И что это на неё нашло? — в задумчивости протянула Мэри, сидя на зельеварении. Её варево грозилось убежать из котла, но девушка совсем позабыла про него.

— Мэри, следи за зельем, пожалуйста, — Лили сосредоточенно кромсала листья мяты, поглядывая в учебник.

— И помните, — тем временем вещал Слизнорт, — зелье — это прежде всего искусство, вы должны прочувствовать каждый ингредиент!

Мэри прыснула от такого заявления, но тут же опустила глаза, заметив недовольную гримасу профессора. Слизнорт, словно непотопляемый крейсер, плавал по классу, не замолкая ни на секунду. Он цеплялся к когтевранцам, которые уже измокли, пытаясь приготовить идеальное огнезащитное зелье.

— Лили, на тебя смотрит Коннор Уайлд! — с трепетным обожанием прошептала Мэри, сделав страшные глаза.

— И пусть себе смотрит, — ответила Лили равнодушно, однако из чисто гриффиндорского любопытства подняла взгляд.

Через ряд от них расположился стол когтевранцев. Коннор Уайлд, о котором так нежно отзывалась Мэри, неспешно помешивал почти готовое зелье. Он подмигнул Лили, отчего та пропустила мимо ушей вопрос Слизнорта, который так некстати обратился к ней.

— Итак, мисс Эванс? — выжидательно прищурился профессор. — Что скажете?

— Эм… ну… — запнулась Лили, пытаясь выдать хоть что-нибудь. Вдруг с когтевранской стороны послышался голос:

— Блэк и Поттер испортили свои зелья потому что сначала добавили мяту, а потом крылья жуков, а надо было наоборот!

— Отлично, мисс Пратт! Десять очков Когтеврану! — Слизнорт чуть ли не захлопал в ладоши. — Будьте внимательнее, мисс Эванс, — он снова обратился к Лили, — в этом году вас ждут очень серьёзные экзамены. Вы же не хотите завалить их, не так ли? — Слизнорт подмигнул своей любимой ученице и продолжил распинаться про важность экзаменов и подготовке к ним.

Лили посмотрела на стол мародёров. Джеймс и Сириус с нескрываемой скукой пялились на свои котлы, из которых валил характерный синий дым. Эванс подняла взгляд на всезнающую когтевранку.

Мелисса Пратт делала всё возможное, чтобы при встрече с ней всякий закатывал глаза. Она всегда была идеально одета. Её круглое лицо неизменно обрамляли толстые чёрные косы, туго переплетённые синими лентами. Громкий голос девушки вызывал лишь гримасу неприязни. С самого первого курса, ей почему-то взбрело в голову, что Эванс — это её враг. И теперь на каждом совместном занятии она старалась перетянуть одеяло на себя, чем только раздражала Лили. Выносить когтевранку мог только лишь Коннор Уайлд, который, как знала Лили, дружил с ней с самого раннего детства. И вот теперь, Мелисса широко улыбалась, глядя на Эванс с превосходством.

— Ненавижу эту Пратт, — полушёпотом заявила Мэри, глядя на когтевранку. Лили не стала перечить.

Слизнорту всё же удалось заставить Поттера и Блэка переделать зелья. Они даже умудрились получить твёрдое «У» за свою работу. С радостными воплями они сбежали из кабинета, как только прозвонил колокол. Оставшаяся травология совсем не пугала гриффиндорцев, для которых день тянулся слишком долго.

Мадам Стебль добродушно поприветствовала учеников, появившись в теплице. На столах перед семикурсниками стояли неизвестные растения, похожие на миниатюрные клёны. Из-под листиков проглядывали большие круглые ягоды. Под тоненькой прозрачной кожурой плавал пурпурный сок, искрившийся на солнечном свету. Неспешный танец алмазных пылинок в тягучей субстанции напоминал движение Млечного пути по августовскому ночному небу.

— Кто мне скажет, — начала мадам Стебль, протягивая руки к листочкам, — что это за растение?

— Пурпурный гром, — ответила Лили. — Сок его ягод используется во многих успокаивающих настойках.

— Верно, десять очков Гриффиндору, — мадам Стебль кивнула Лили. — Сегодня мы будем собирать этот сок. Берите колбы, — профессор махнула рукой на стеклянную посуду в деревянном ящике, — и слушайте внимательно. Аккуратно делаем надрез, — мадам Стебль медленно провела палочкой от соцветия вниз. Из тонкой царапинки прямо в колбочку потянулся густой сок. — Ни в коем случае не режьте поперёк ягоды, только вдоль, иначе пуф! — профессор взмахнула руками.

— Простите за опоздание, можно войти? — перебив мадам Стебль, в дверях появилась Бесс Грейси. Мантия спадала с ее плеча, девушка постоянно подтягивала сумку, которая всё норовила упасть на пол. Белые волосы стояли торчком. Жёлтый галстук был криво повязан на мятом воротнике, а на серых гетрах болтались грязноватые белые кеды.

— Где вы пропадали, мисс Грейси? — удивлённо воскликнула мадам Стебль, окинув взглядом свою студентку.

— Спорила со Слизерином из-за квиддичного поля, — выпалила Бесс, пытаясь выглядеть совершенно невинно, — со следующей недели начинаем тренировки!

Мадам Стебль тут же расцвела. Бесс ходила у неё в любимчиках и вовсе не за академические успехи. Из года в год Грейси показывала невероятные успехи в квиддиче, а став капитаном, и вовсе позволила Пуффендую претендовать на кубок. С её появлением в команде мадам Стебль стала впервые за долгие годы с гордостью приходить на матчи и болеть за родной факультет. За такие заслуги Бесс многое прощалось, а мадам Стебль иногда завышала ей оценки.

— Что ж, — проговорила профессор, — не теряйте времени и принимайтесь за работу.

— Ты ведь знаешь, что распределение тренировок будет только в среду, — шёпотом сообщил ей Поттер, когда Бесс присоединилась к их компании. Он сцеживал уже вторую колбу волшебного сока.

— А ты успел испугаться, Капитан? — Бесс вымученно усмехнулась, Джеймс смешно передразнил пуффендуйку.

Грейси отвернулась от него и, схватив колбу, коротко рубанула по первой попавшейся ягоде. И все тут же поняли, отчего растение получило такое загадочное название. Ягода взорвалась с ужасным грохотом, словно кто-то лопнул бумажный пакет. Всю теплицу заполонил блестящий, пурпурный туман. Послышался кашель и звук бьющегося стекла. В этой дымке не было видно ничего дальше своего носа. Мадам Стебль тщетно призывала к спокойствию. Постепенно пыльца утихомирилась, оседая везде, где только можно.

— Ты похож на грёбанную фею, Сохатый, — Блэк захохотал, глядя на друга, волосы и кожа которого стала совершенно розовой. Поттер в довершение сказочного образа поднял палочку и выпустил сноп зелёных искр. Студенты, такие же розовые, как и Джеймс, дружно расхохотались, наблюдая за этим представлением.

За ужином розовые семикурсники, блестящие в лучах заходящего солнца, вызвали бурю неуместных шуточек и долгих взглядов. Профессор МакГонагалл даже попыталась отчитать мародёров за эту шалость, и лишь слова Эванс о их непричастности смогли переубедить декана. Марлин за ужином не объявилась, впрочем это совсем не удивило Лили. Закинув тяжёлую сумку, набитую учебниками, в спальню и оставив Мэри на попечение мародёров, Эванс направилась в их тайное место, где скорее всего Марлин и просидела большую часть суток.

Так и оказалось, в большой и светлой мансарде под крышей Северной башни на широком подоконнике сидела Марлин, свесив одну ногу. Этот уютный уголок, который девушки отыскали еще на четвёртом курсе, видел и слышал немало. МакКиннон даже не повернула голову на скрип двери, когда Лили поднялась в башню.

— Вот, держи, тебя не было на ужине, и я подумала, что ты проголодалась, — Эванс протянула Марлин пару бутербродов, завёрнутых в салфетки, и села напротив. Только сейчас, когда она подняла голову, Лили заметила, что подруга плакала.

— Почему ты такая… розовая? — Марлин схватила прядку когда-то медных волос подруги.

— Это долгая история, — Лили улыбнулась, а затем рассказала про переполох, который устроила Бесс, пока Марлин с аппетитом уплетала бутерброды.

Они долго болтали ни о чём, наблюдая, как золотой круг солнца медленно растворяется в Чёрном озере. Гриффиндорки успели обсудить и нового профессора по защите, и необычный цвет волос Лили, и предстоящий Чемпионат с его возможными участниками, когда Эванс наконец решилась задать вопрос, который мучил её с самого утра.

— Марлин, что с тобой происходит?

— Всё в порядке, Лили. У всех ведь бывают неудачные дни, верно? — МакКиннон усмехнулась и вытащила сигареты. — Сегодня один из них. Ты прости меня, ну, за… — она неловко показала на ушибленное плечо Эванс.

— Не заморачивайся, даже не болит совсем, — Лили махнула рукой, наблюдая за облачками сигаретного дыма, от которого щипало в носу.

— Ты сама-то как? — спросила Марлин, стараясь, чтобы её голос звучал непринуждённо. Но Лили нахмурилась и долго не отвечала ей.

— Не знаю, — наконец ответила она. — Тревожно, наверное. Что-то происходит, и это пугает, — Эванс вздохнула. — Кстати, из-за той статьи, которую притащил Ремус, помнишь? — Марлин кивнула и Лили продолжила: — Кто-то из ребят, что были с нами у Хвосторог, решили написать в «Пророк» и рассказать правду о том, что магглы ни в чём не виноваты. Они даже название придумали. «Манифест Хвосторог», ну и глупость, — Лили в задумчивости замолкла и взглянула на МакКиннон. — Марлин?

— И ты тоже участвуешь? — рассеянно спросила девушка, хотя в её глазах стояла тревога.

— Нет, не думаю, что это хоть что-нибудь изменит, — Лили пожала плечами, как вдруг двери распахнулись и на пороге объявились Поттер и Блэк. — А вы что здесь делаете?

— Есть дело, Эванс, — Блэк щёлкнул пальцами и взъерошил свои пурпурные волосы.

— Ты ведь староста, так? — издалека начал Джеймс, засунув руки в карманы. — Ремус сказал, что мы совсем чокнулись, поэтому мы пришли к тебе.

— И вы решили, что я стану вам помогать? — Лили с искренним удивлением уставилась на них.

— Ну конечно, Эванс, конечно, — воскликнул Сириус словно само собой разумеющееся. Он прошёл из угла в угол, оглядываясь на гриффиндорок, словно оценивая их.

— Что вы задумали, клоуны? — подала голос Марлин, раздавив окурок о бетонный подоконник.

— Давай без оскорблений, МакКиннон, — Поттер поднял руки, а затем, таинственно сощурившись, прошептал: — Мы хотим стащить Распределяющую Шляпу!

Глава 10: Дело в Шляпе


— Мы хотим стащить Распределяющую Шляпу!

Под крышей Северной башни повисла тишина.

— Что сделать? — спустя целую вечность ответила Лили. Она с недоверием и испугом смотрела на Джеймса и Сириуса, но они, кажется, были удивлены её ответом. Лили переглянулась с Марлин: подруга была не в меньшем шоке.

— Стащить, выкрасть, позаимствовать на время, — растолковывал Сириус, — как тебе больше нравится.

— Но… зачем? — Эванс пыталась вспомнить шутку мародёров ещё более сумасшедшую, чем эта, но ничего не приходило на ум. Лили была обескуражена и совершенно сбита с толку. Казалось, если бы сейчас появился Мерлин, верхом на драконе, изрыгающем пламя, она бы совсем не удивилась.

— Нам надо побеседовать, — Сириусу надоело ходить из стороны в сторону, и он сел прямо на дощатый пол, подняв облако серой пыли.

— Побеседовать? — воскликнула Лили, выпучив глаза.

— Ну да, Эванс, — Поттер пожал плечами, словно ничего более обычного во всём свете не было, — мы ей скажем «Здрасте», она нам ответит, зададим пару вопросов. Это называется беседа.

— Она пошлёт вас куда подальше, — усмехнулась Марлин и отвернулась к окну, таким образом ставя точку в их разговоре.

— А вот и не пошлёт, — упорствовал Поттер. Он взлохматил волосы, и пурпурная пыльца, осевшая на его чёрных волосах, вспыхнула блеском в свете заходящего солнца.

— Почему тогда вы пришли ко мне? — медленно протянула Лили. — И с чего взяли, что я стану вам помогать?

Эванс строго посмотрела на парней. Гриффиндорка знала, как бы она не упрямилась, мародёры воплотят в жизнь этот совершенно сумасшедший план. С ней или без неё. Осознавая тот факт, что она является последней преградой между ними и Шляпой, Лили становилась всё злее и злее. Меньше всего ей сейчас хотелось ввязываться в глупые, безрассудные затеи.

— Вот вроде бы умная девчонка, — досадливо протянул Блэк, — а так туго соображает. Только ты, Эванс, из всех нас знаешь пароль от кабинета Дамблдора. Привилегии старосты, чтоб их, — последние слова были едва различимы в его ворчании.

— И если ты нам поможешь, — подхватил Поттер, — то мы уговорим Шляпу отправить нас на Чемпионат. Последний год в Хогвартсе без мародёров. Звучит, как сказка, не так ли? — он прямо уставился на Лили, которая диким взглядом буравила своих однокурсников. С его логикой трудно было спорить. Эта мысль была такой заманчивой, что Лили уже успела сто раз согласиться с ней у себя в голове, но произнесла совсем другое:

— А если я откажусь? — Эванс упрямо уложила руки на груди, с вызовом и полуулыбкой глядя на них. Она могла только мечтать, что этот вопрос остудит горячие головы двух друзей и они, покорившись, уйдут. Но это были только мечты.

— Тогда мы приступом возьмём кабинет Дамблдора, выкрадем Шляпу и улетим в ночь, — громогласно заявил Джеймс. — Скорее всего нас тут же исключат, поэтому в Хогвартс мы не вернёмся. А тебе, Эванс, — он без стыда тыкнул в неё пальцем, — придётся тысячу раз отчитываться за наши грехи, сначала перед МакГонагалл, потом перед Дамблдором, затем…

— Ладно, ладно, — Лили замахала руками, чувствуя, что Джеймс может и Мерлина вспомнить. Она скуксилась, понимая, что Поттер прав. Эванс взглянула на Марлин, которая сидела под боком, ожидая поддержки. Но МакКиннон сидела, не шевелясь, нахмурив светлые брови. Казалось, она сейчас далеко отсюда, словно продумывает, как бы ей самой влезть в злосчастный кабинет директора. Лили вздохнула обречённо. — Но я иду с вами, не хватало ещё, чтобы вы разнесли половину школы.

— Ура! — воскликнули мародёры одновременно и дали друг другу «пять», отчего Лили лишь скептично хмыкнула.

— Я тоже в деле! — словно включившись, сказала Марлин. Лили подозрительно скосилась на неё, но МакКиннон всё так же смотрела в окно.

— Тогда план такой… — таинственно прошептал Джеймс.

***
В ночных коридорах Хогвартса всегда таилась загадка. Лили давно это заметила. Во время ночных дежурств ей не раз казалось, что знакомый днём поворот ночью становился совершенно новым, неизвестным. Факелы приглушённо шептались, когда она проходила мимо, а живые портреты провожали Лили укоризненными взглядами. За гобеленами прятались тени, которые прыгали из стороны в сторону в свете палочки Эванс. Ночью Хогвартс таил угрозу и наполнял сердце Лили необъяснимым страхом.

Но не сегодня. Крадясь узкими переходами, пыльными забытыми закоулками вместе с мародёрами и Марлин, Лили не ощущала страха. Чувство было иным. Оно шептало сомнения в затылок, проводя своими длинными когтями по спине, заставляя руки мелко трястись, а сердце беспокойно колотиться. Вперемешку с ожиданием и возбуждением, оно превратило Лили в одну напряжённую струну, которая грозилась вот-вот лопнуть.

Они шли в полной тишине, не зажигая палочек. Лили казалось, что они так и будут блуждать всю ночь. Джеймс останавливался на поворотах, чтобы сверится со старым пергаментом — Картой мародёров, так они её называли. Как объяснил Сириус: «С этой малышкой, — он нежно погладил Карту, — можно стать невидимкой!». Марлин и Лили не стали вдаваться в подробности, но, откровенно говоря, так и не поняли, что это значит. Но как ни странно, за всё время их незаконной вылазки, они не встретили даже вездесущую кошку Филча, миссис Норрис.

Наконец, вынырнув из-под очередного старинного гобелена, Лили с удивлением обнаружила, что они стояли как раз перед каменной горгульей, что охраняла вход в кабинет директора. Она с неудовольствием встретила ребят неподвижным взглядом. Эванс даже показалось, что горгулья так и ждёт, когда они подойдут ближе, чтобы сцапать их своими острыми когтищами. Тишина накрыла их непроницаемым куполом.

— Эванс? — выжидательно шепнул Поттер.

Лили оторвала взгляд от искривлённой морды горгульи и увидела, что все ждали её, ждали, когда староста наконец произнесёт заветный пароль.

— Кислотные шипучки, — от волнения неуверенный голос Лили поднялся до писка. Горгулья решительно отказалась принимать такой пароль, оставаясь на месте. Эванс прочистила горло и твёрдо заявила: — Кислотные шипучки.

Теперь каменный страж подчинился, и Лили вздохнула с облегчением. Переглянувшись, Марлин и Джеймс побежали по ступенькам, которые спиралью закручивались в высокую башню. Лили и Сириус остались у подножия горгульи, готовые в любой момент разыграть спектакль «Староста и нарушитель» для преподавателя, который вдруг решит выйти на позднюю прогулку.

— Марлин, не отставай, — прошипел Джеймс, быстро взбежав по лестнице и оказавшись на каменном пятачке перед массивной дубовой дверью. Когда девушка оказалась рядом, Поттер вытащил из кармана переливающийся серебром складной нож.

— Что это? — с опаской шепнула Марлин.

— Нож Блэка, подарок его дяди, — Джеймс не стал долго объяснять. Он вытащил тонкое лезвие и просунул его между стеной и дверью. Язычок замка без промедления отскочил в сторону. — Открывает любые, даже заколдованные замки.

Дверь без скрипа распахнулась. Марлин и Джеймс переглянулись и бесшумно переступили широкий порог. В кабинете разливался густой полумрак, в тенях угадывались очертания мебели. На невысоком круглом столике тихо жужжали и стрекотали, словно цикады, различные приборчики. Портретам, старательно сопевшим на стенах, было интересно, что же здесь забыли незадачливые студенты. Ни один из них не поднял тревоги. Под потолком, куда уходила витая металлическая лестница, слышался раскатистый храп.

— Дамблдор, — подняв палец, прошептал Поттер. Марлин едва удержалась от хохота.

Ступая глубже в кабинет, Джеймс старался двигаться как можно тише. Благо, толстые ковры, застилавшие почти весь пол, гасили любой звук неосторожного шага. Едва добравшись до стола, за которым восседал Дамблдор, всякий раз, когда он отчитывал мародёров, Джеймс замер как вкопанный.

С широкой жёрдочки, повернувшись полубоком, на Поттера уставился феникс. Большая огненная птица слегка светилась в темноте, но свет не уходил от неё далеко, оседая лишь на кончиках перьев. Феникс прищурил глаз и повернул голову, пытаясь разгадать замысел ночных визитёров. Они долго состязались в гляделки, а потом, Джеймс готов был поклясться, феникс ухмыльнулся и засунул голову под крыло.

— Мистер Поттер? — на верхней полке заворочалась виновница сегодняшнего вечера — Распределяющая Шляпа. — Не поздновато ли для визита?

— Самое время, — нахально улыбнулся Джеймс и, оглушив Шляпу, схватил её с полки и поспешил к выходу, старясь ничего не задеть.

Оказавшись на лестничном пролёте, он вдруг с ужасом обнаружил: Марлин не было рядом. Поттер заглянул в кабинет: в густой темноте её едва различимая фигура застыла над столом Дамблдора. Даже издалека Джеймс видел, как лихорадочно блестят глаза МакКиннон.

— Марлин, что ты творишь?! — грозный шёпот срывался на свист. — Нам нужно уходить.

Но Марлин не двигалась с места.

Прислушиваясь к храпу наверху, Джеймс со злостью сделал пару шагов, оказавшись прямо напротив Марлин. Она могла сорвать всю операцию, отчего Поттер нетерпеливо пыхтел. Он глянул туда, куда так неотрывно смотрела девушка. На деревянной столешнице ровной стопкой лежало несколько исписанных пергаментов. Первый лист был озаглавлен широкой размашистой надписью.

— Манифест Хвосторог? — недоуменно спросил Поттер, почти позабыв, что им давно было пора убраться. — Что ещё за Манифест?

Этот вопрос заставил Марлин пробудиться. Она словно в бреду подняла глаза на Джеймса. Секунды они смотрели друг на друга, как вдруг поняли: храп наверху затих.

Не проронив ни слова, Марлин спешно схватила стопку пергаментов и понеслась к выходу, Джеймс даже возразить ничего не успел. Спустя мгновение они оказались внизу, где их поджидали взволнованные Лили и Сириус. Тут, в пустом коридоре, Поттер позволил себе выплеснуть накопившиеся претензии.

— Из-за тебя мы чуть не попались, МакКиннон! — в порыве воскликнул Джеймс слишком громким голосом. — Ещё немного и старик бы проснулся!

— Но не проснулся же! — ощетинилась Марлин.

— Что произошло? — попытался вклиниться Сириус, но друзья продолжали цапаться.

— Скажи на милость, на кой чёрт тебе понадобились эти бумажки? — продолжал наседать Поттер. Он яростно размахивал руками, отчего Шляпа безвольно хлопала ветхими полями, которые грозились отвалиться прямо здесь.

— Не твоё дело, Поттер, — огрызнулась Марлин, тряся головой, отчего её светлые волосы совсем разлохматились.

— Джеймс, — тревожно позвала Лили, но Поттер, заведённый на полную катушку, не обращал внимания.

— Нет, моё, если из-за него нас могли застукать! — Джеймс буквально дрожал от гнева.

— Сохатый, — теперь уже позвал Блэк, но тот снова не услышал.

— Если бы ты не орал, как сумасшедший, все было бы нормально! — нагло заявила МакКиннон.

— Джеймс, — Лили снова обратилась к нему, осторожно коснувшись его плеча. Джеймс круто обернулся.

— Что?! — карие глаза вспыхнули ненавистью, и Лили даже попятилась от них. Джеймс вдруг утих, заметив, что напугал её. Девушка не двигалась всего лишь мгновение, а на лице застыли испуг и обида. Но вот, Лили выпрямилась, а взгляд зелёных глаз похолодел.

— Миссис Норрис, — мертвенно-равнодушно сказала Эванс и повернулась к кошке.

Та с интересом следила за компанией парой рубиновых глаз. Клочки полосатой шерсти вздрагивали в такт хвосту, который от удовольствия ходил ходуном. Её тёмно-коричневый нос, словно вымазанный йодом, втягивал воздух с каким-то садистским наслаждением.

— Мяу? — призывно выдала миссис Норрис, и тут же за дальним поворотом послышались скорые шаги, а по полу запрыгал круг света от фонаря.

— Нарушители! — с радостью вопил мистер Филч, заворачивая в коридор.

— Бежим, — Поттер впопыхах схватил девочек за руки, и они понеслись по коридорам. Сириус едва поспевал за ними, всё время оглядываясь.

Шаркающие шаги и нетерпеливый смех преследовали их повсюду. Куда бы они ни завернули, под какой бы гобелен ни нырнули, Филч уже поджидал их там. Лили казалось, что она скоро упадёт замертво, столько лестничных пролётов они перепрыгнули, столько коридоров пролетели.

— Сюда! — резко скомандовал Сириус, подбегая к каменной горбатой старухе, что глядела на мир выпученными глазами. — Диффиндо!

Стена за статуей начала медленно съезжать в сторону. Сначала Поттер пролез внутрь, затем протиснулась Лили. Шаги приближались с ужасающей скоростью. Сириус прыгнул в проход, ожидая, что МакКиннон последует за ним. Но Марлин, зацепившись за выступающую плиту, неловко растянулась на полу. Последнее, что заметила Лили до того, как стена закрылась перед ними, это разлетающиеся по всему коридору листы Манифеста.

— Нарушитель! — послышалось из-за камня, за этим вскриком последовала возня, а затем в коридоре всё стихло.

— Филч поймал её! — обвинительно шепнула Эванс, зажигая палочку. Они оказались в сыром тесном проходе, который уходил далеко вперёд, куда свет Люмоса не мог добраться. С потолка свисала паутина и куски плесени.

Тем временем Поттер развернул Карту мародёров и нашёл место, где они затаились. Лили с интересом пригляделась к трём точкам, у одной из которой было её имя.

— Чисто, — выдохнул Джеймс и махнул палочкой на стену. С хрипящим скрежетом она отъехала в сторону, пропуская ребят обратно в замок. В коридоре было пусто.

— Мы должны вытащить Марлин, — Лили настойчиво уставилась на мародёров. Она чувствовала, как блузка прилипла к её шее после долгой погони, а на плечи наваливается усталость. Однако сейчас Эванс была настроена решительно.

— Она сама виновата. Подумаешь, останется после занятий несколько дней, — отмахнулся Поттер и повернулся было в сторону гостиной, как Лили снова схватила его за плечо.

— Мы поможем ей, — глаза Эванс горели огнём. — Иначе я прямо сейчас иду к МакГонагалл.

— Ты не сделаешь этого, — недоверчиво скривился Блэк.

— Хочешь проверить? — Лили с вызовом подняла бровь.

— Иногда я ненавижу тебя, Эванс, — устало протянул Поттер.

Мимо как раз кстати проплывал Пивз — давний друг мародёров.

***

— Мисс МакКиннон! — радостно потирая руки, прогнусавил Филч. — Что тут у нас? Прогулки после полуночи! — он носился между ящиками, которыми было уставлено всё свободное пространство его каморки.

Марлин жалась на стуле в тревожном ожидании. Локти, стёртые о каменный пол, ныли, а в голове копошились беспорядочные мысли. Завхоз вытащил перо и принялся его натачивать, поглядывая на гриффиндорку.

— А это что такое? — он поднял со стола листы пергамента, что растеряла Марлин. — Призывы к восстанию?! — прорычал Филч, надвигаясь на МакКиннон. Всё его лицо подрагивало от злобы. Тонкие седые волосы, свисавшие с висков, слиплись от пота. — Наказание будет строгим, милочка! Надолго запомнишь! — с этими словами он, похихикивая, спрятал Манифест в нижний ящик и запер на ключ. — Попомните старого Филча!

Марлин съёжилась под его взглядом, пытаясь взглядом отыскать выход. Филч успел измазать кончик пера в чернилах и приготовился написать пару нелестных строк о всех нарушениях Марлин, как вдруг в коридоре что-то грохнуло, отдаваясь музыкальным эхом.

— Пивз! — раздувая щеки вскочил завхоз. Он потряс иссохшими кулаками в воздухе и, позабыв про МакКиннон, выскочил из кабинета, позвякивая связкой ключей.

Марлин не теряя ни секунды подлетела к ящику, где оказался многострадальный Манифест. Но ни усилия девушки, ни открывающее заклинание не помогло. Ящик не уступил ей. Оглянувшись в поиске ключа, Марлин с досадой отметила, что ящик ей не открыть. Она хлопнула себя по лбу за глупость и понеслась прочь из кабинета.

МакКиннон неслась по коридорам, совершенно не задумываясь, что может попасться снова. На ходу прокричав пароль Полной Даме, Марлин запрыгнула в проём и наконец оказалась в родной гостиной. На неё тут же налетела Лили, обнимая.

— Марлин, слава Мерлину, ты тут! — облегчённо воскликнула подруга. Эванс крепко сжала обессилившую девушку. — Почему ты плачешь?

Марлин неловко провела по своей щеке и с удивлением заметила, что пальцы стали мокрыми. Она в недоумении уставилась на Лили, а через мгновение разрыдалась. Эванс едва успела подхватить Марлин, которая чуть не рухнула на пол.

— Что это с ней? — с тревогой обернулся Сириус. Они с Джеймсом сидели на диване перед камином. Ворчащая Шляпа лежала на столике между ними. Её недовольный ропот невозможно было разобрать на слова.

Лили коротко пожала плечами, поддерживая МакКиннон. Она всё так же рыдала, срываясь на всхлипы. Напрягшись, Эванс потянула подругу в спальню. С трудом преодолев лестницу, Лили толкнула дверь в их спальню и затащила Марлин в кровать. Макдональд, сопевшая в постели рядом с окном, даже не шелохнулась на звук.

— Милая Марлин, — Лили присела рядом с ней, — что случилось?

Было непохоже, что Марлин собирается отвечать. Её плач превратился в беззвучную икоту. Она лишь вздрагивала под тонким одеялом, которым её укрыла Лили. Голубые глаза смотрели в никуда. Белые волосы превратились в одно сплошное облако, но Марлин это, кажется, совсем не волновало. Лили видела, как она побледнела ещё больше. Она дотронулась до лба подруги, который был холодный, совсем как лёд. Лили испугалась ещё больше. Что такого могло произойти с её весёлой Марлин, что она стала так похожа на инфернала? Эванс с тревогой следила за каждой хмурой морщинкой на её лице, пока наконец, Марлин не закрыла глаза и забылась беспокойным сном. Лили поняла, что всё это время совсем не дышала.

— Клянусь Морганой, я скормлю тебя оборотням в Запретном лесу, — грозный голос Поттера донёсся до Лили, как только она вышла из спальни.

— Я так не думаю, мистер Поттер, — отвечала ему Распределяющая Шляпа. — Магглы никогда не участвовали и не будут участвовать в Чемпионате. Таковы традиции!

Лили замерла на лестнице. Так вот зачем мародёрам нужна была Шляпа. Поттер как всегда решил разобраться со вселенской несправедливостью самыми радикальными методами. Эванс зажмурилась, мысленно ругая себя. И зачем она только рассказала ему о магглах? Глупая, глупая Лили…

— К чёрту традиции! — выкрикнул Поттер, беспомощно сжимая кулаки. Ему так хотелось ударить Шляпу, но Джеймс понимал, насколько глупо будет выглядеть.

— Что здесь происходит? — Лили спустилась в гостиную, когда за окнами ночная чернота начала бледнеть.

— Что с МакКиннон? — подскочил Сириус, не обращая внимания на вопрос Эванс. Джеймс и Лили недоуменно уставились на Блэка. Всем была известна эта знаменитая ненависть Сириуса к Марлин. И это неожиданное проявление заботы выбивалось из привычного хода вещей. Даже Шляпа позабыла про свои возмущения и с интересом следила за встревоженным лицом Блэка.

— Хотелось бы мне знать, — устало протянула Лили и упала в мягкое кресло, рядом с ними. — Ну что, добились, чего хотели?

— У нас маленькое недопонимание, — Поттер подскочил на ноги и начал кружить по гостиной. Сириус от бессилия спрятал лицо в ладонях.

— Никакого недопонимая нет, мистер Поттер, — вновь упрямо закряхтела Шляпа. — Верните меня в кабинет немедленно и Дамблдор не узнает о вашей выходке.

— Хорошо, — неожиданно согласился Джеймс. — Мы вернём тебя Дамблдору. Но помни о нашем уговоре.

— Не было никаких уговоров, мистер Поттер, — возмутилась Шляпа, ворочая складками. — Как бы вам не хотелось, я сама решу, кто станет участником, а кто нет. Можете скормить меня вашему оборотню, — фыркнула Шляпа, — что угодно, но вам ничего не изменить.

— Клянусь, ещё одно слово, и я её сожгу! — тут уже не выдержал Блэк. Лили неподвижно следила за ними, незаметно удерживая волшебную палочку начеку. В гостиной повисла напряжённая тишина.

— Отнесём её обратно, — Лили поднялась на ноги. — Скоро рассветёт, и Дамблдор заметит пропажу.

— Иди спать, Эванс, — Джеймс снова оглушил Шляпу и скрутил её как можно сильнее, чтобы доставить старому куску потрёпанной кожи как можно больше неудобств. — Мы справимся.

Лили неуверенно застыла на месте. Оставлять мародёров одних в ночном Хогвартсе было опасно, но с другой стороны усталость давно укутала её в свои сонные объятия. Джеймс выглядел разочарованным, но спокойным. Такому Поттеру Лили могла поверить, хоть и с осторожностью. Наконец, Эванс кивнула, и мародёры отправились в путь.

— Спасибо, — послышалось у самого портрета. Лили обернулась у подножия лестницы, но в гостиной уже никого не было. Она осталась наедине с тихими утренними сумерками.

Глава 11: М.М.


Один. Медленный вдох, чтобы унять беспокойные мысли. Два. Бесшумный выдох, чтобы прогнать бессонницу. Три. Ничего не вышло.

Блэк уставился в чёрный полог, невидимый в темноте. В окно мальчишеской спальни сочился свет холодного шотландского солнца, которое только показалось над Запретным лесом. Но на прямоугольнике его кровати, отгороженной от мира тяжёлыми шторами, ещё гостили последние следы уходящей ночи. Сириус старался не шевелиться и почти не дышал. В такой неподвижности он ощущал, как растворяется в тишине, становясь её пленником. Вот ранние пташки затянули длинные звенящие трели. Ветер игрался с пылью и обрывками пергаментов на полу их спальни. Он мог слышать, как тихонько посапывает Хвост на дальней кровати. До взрыва ненавистного будильника оставалось всего ничего, и Блэк снова печально выдохнул.

Зарывшись в простыни с головой, парень постарался ни о чём не думать. Так советовал дядюшка Альфард. «Если хочешь узнать, что по-настоящему важно для тебя, отключись на мгновение. Первое, что окажется в твоей голове, и есть твоя проблема» — родной, слегка пьяный голос поучал Сириуса. Он всегда будет помнить об этих посиделках у камина и философских изречениях Альфарда, после которых дядюшка неизменно засыпал, проливая остатки дорогого коньяка на пыльные ковры.

Блэк зажмурился и понял: старик как всегда оказался прав. Может, не сразу, но в голове нарисовался силуэт. Светловолосая девушка обернулась, и Сириус увидел холодные, равнодушные глаза. Она презрительно улыбнулась, её глаза смотрели мимо, и Блэк поймал себя на том, что до дрожи хотел, чтобы Марлин наконец взглянула на него. Он тут же разозлился на себя и вскочил с постели, едва не запутавшись в шторах. Оперевшись на каменный подоконник, Сириус посмотрел вдаль: серое сумеречное небо насыщалось синевой, отражаясь в его глазах. Так больше продолжаться не может, гриффиндорец был не из тех, кто прятался от своих проблем. Не этим были знамениты Блэки. Тёмное семейство, хоть и не отличалось благими намерениями, гордилось своей решительностью и упорством, граничащего с наглостью. Парень сжал кулаки, пытаясь ухватить хотя бы одну разумную мысль среди тысячь, что носились в его голове, как тут прозвонил будильник.

Мародёры появились на завтраке, когда почтовые совы, доставив письма и посылки адресатам и покружив под потолком, уже улетали прочь из Большого зала.

— Доброе утро, Лили, — поприветствовал старосту Ремус, которая в одиночестве допивала горячий чай. Сириус нахмурился. Пока друзья спешили в Большой зал, Блэк готовился и храбрился. Он хотел выкрасть Марлин с первого урока и, наконец, расставить все точки над «i». Но как назло подруг Эванс не было за столом.

Лили не подняла взгляд на Джеймса и Сириуса, надеясь, что не даст им шанса обсудить приключения прошлой ночи. Она молча протянула Люпину выпуск «Ежедневного Пророка», который он выписывал каждый год, и уставилась в свою чашку. Ремус с недоумением оглянулся на друзей, но те выглядели такими же озадаченными, старательно изображая удивление.

— Тебе привет от Шляпы, Эванс, — насмешливо произнёс Поттер, надеясь, что Люпин не услышит. Лили со страхом и ненавистью уставилась на него, а затем, не говоря ни слова, подхватилась с места и унеслась прочь из зала.

— Браво, Сохатый, — Сириус пару раз хлопнул в ладоши, но Джеймс отмахнулся от него.

— В Хогвартсе появятся мракоборцы, — тем временем заявил Питер, который развернул газету, пока его друзья поедали свой завтрак.

— Чего? — Поттер перетащил «Пророк» ближе к себе, не дав Хвосту дочитать. Они с Сириусом уставились в газету. Под заголовком «Чемпионат приближается» располагалась большая фотография документа, который устанавливал новый порядок: теперь Хогвартс днём и ночью будет находиться под бдительным дозором мракоборцев. А снизу подпись «М.М. — Министерство Магии».

— Этого ещё не хватало, — нахмурился Ремус. Люпину такая новость не сулила ничего хорошего. Незнакомцы в замке, а тем более опытные борцы со злом и нечистью, могли заметить, что Ремус отличается от других учеников, и начать задавать ненужные вопросы.

— И что теперь будет? — взволнованно пробормотал Питер. Его вздёрнутый нос дёргался, втягивая воздух. — А вдруг нам запретят ходить в Хогсмид? Или они узнают, что Лунатик… — его глаза в ужасе раскрылись, а на щеках расцвели розовые пятна. Люпин смерил его холодным взглядом, отчего Петтигрю уставился в свою тарелку и больше не высказывался.

— Ничего не будет, Хвост, — медленно протянул Сириус, а затем фыркнул: — Подумаешь, мракоборцы.

— Мне одному непонятно, зачем это всё? — Джеймс задумчиво почесал бровь, наблюдая за столом преподавателей. Дамблдор изредка косился на них своим хитрым взглядом, словно догадывался о их ночной проделке.

— Для нашей безопасности, Сохатый, — Сириус показал пальцами кавычки. — Само Министерство Магии так решило. Какая забота! — Блэк саркастично вздёрнул брови и тыкнул пальцем в идиотскую аббревиатуру «М.М.».

— Нет, Сохатый прав, — Люпин кивнул Джеймсу, понимая, о чём толковал друг. — Чемпионат — только прикрытие. Тут что-то нечисто.

— Вот только теорий заговора мне сейчас и не хватает, — возмутился Сириус и, подскочив с места, пошёл прочь.

— Какой-то он нервный, — вновь подал голос Питер, потирая подбородок. Он вытащил учебник по защите от тёмных искусств и начал повторять заклинание, которое так и не подчинилось ему на прошлом занятии.

— Ещё бы он не был, — усмехнулся Поттер, оставляя Ремуса и Питера теряться в догадках.

Тем временем Сириус на всех парах летел к кабинету. На занятии Марлин точно должна была появиться. Но завернув за угол, в дальнем конце коридора среди слизеринцев, он заметил лишь Лили, а с ней Мэри, которая беспечно мотала ногами, сидя на подоконнике.

— Эванс, — не останавливаясь, Блэк схватил однокурсницу за локоть и оттащил в сторону, подальше от любопытных ушей, — надо поговорить.

— Нельзя ли повежливее?! — попыталась возмутиться Лили, едва поспевая за его широким шагом. Сириус так сильно сжал её руку, что девушка невольно скривилась от боли. — Чего тебе, Блэк?

Тот внезапно замер и уставился на Лили в задумчивости. Чёрт, кажется, к этому он не был готов. Тем временем Эванс сложила руки на груди и стала нетерпеливо притоптывать ногой, отчего Сириусу показалось, что так она отмеряет секунды до его скоропостижной смерти, если он сейчас же не заговорит.

— Ну же, я жду, — голос гриффиндорки стал походить на истинное рычание львицы.

И тут, словно по щелчку, в Эванс проснулась та самая женская черта, которую Сириус ненавидел до ужаса, — сверхъестественная догадливость. Однако сейчас, только в это самое мгновение, Блэк готов был расцеловать Лили в обе щёки за эту её пронырливость. На веснушчатом лице расцвела ехидная улыбка, и хоть Лили не славилась злорадством, сейчас она специально (Сириус знал это) тянула время, чтобы помучить его. Ох, уж эта Эванс.

— Ей нездоровится, — наконец произнесла Лили с упрёком. — Не знаю, ты ли в этом виноват, Сириус. Или, может, что-то другое. Но Марлин сегодня лучше не беспокоить, — Эванс погрустнела, тревожность закралась в её взгляд. — Что происходит, Сириус?

— Что? — не сразу откликнулся Блэк. Теперь он выглядел ужасно: казалось, парень не спал всю свою жизнь. Сириус больше всего на свете хотел узнать ответ на вопрос Лили и в то же время боялся его. Собрав волю в кулак, Блэк с неохотой вздохнул: — Дело в том…

— О чём разговор? — без всякой вежливости в их неловкий диалог вклинился Поттер.

Сириус и Лили одновременно уставились на Джеймса, который, засунув руки в карманы, раскачивался на носках.

— Ни о чём, что тебе следовало знать, Поттер, — недовольно скривилась Эванс и, развернувшись, направилась к Мэри, о любопытство которой, казалось, можно было обжечься.

Джеймс проводил её горьким взглядом, а затем хотел было допросить Бродягу, как прозвонил спасительный колокол на занятие.

Лениво отбиваясь от прытких заклинаний Поттера, Сириус с ужасом осознал: он готов был вывернуть всю свою душу наизнанку перед Эванс. От этого озарения Блэку стало нехорошо и в ту же секунду, Джеймс смог зацепить его.

— Отличная работа, мистер Поттер, — тут же похвалил мистер Урхарт, который всё так же носился между учениками. — Повнимательнее, мистер Блэк!

— Ты в порядке? — спросил Джеймс настороженно. Сириус только озлобленно проворчал и встал на изготовку. Сохатый усмехнулся и продолжил таранить друга непростыми формулами заклятий.

Остаток дня Блэк провёл в глубокой задумчивости, за что получил пару замечаний от профессора Флитвика и даже штраф от профессора МакГонагалл. Но всё это было далеко от Сириуса. Ближе к ужину затея поговорить с Марлин МакКиннон казалась совершенно неразрешимой, и Блэк решил бросить всё к Моргане и Мерлину и оставить как есть. Сидя за длинным столом в Большом зале, он несколько раз ловил взгляды Лили, полные упрёка и сострадания. Только она могла так смотреть, было в Эванс что-то ведьмовское, по-настоящему устрашающее. Мэри рядом с ней снова о чём-то беспечно щебетала, но Лили слушала в пол-уха, отзываясь невпопад. Сириус оглянулся на Сохатого, который не смотрел вокруг, а только быстро запихивал в себя ужин. Друг сейчас как никогда вёл себя, как идиот. Поттер совсем не замечал, что неприступная все эти годы Лили Эванс теперь изредка смотрит и на ненавистного ей Капитана. И взгляды её далеко не злые и недовольные.
Прикончив ужин, Поттер подхватился со скамьи. Сириус и сейчас заметил мимолётный взгляд старосты.

— И куда это ты намылился? — Ремус недовольно обернулся. — Ты обещал Питеру помочь с ЗОТИ!

— Эм, Хвост, давай в другой раз, — Поттер неловко почесал затылок, а затем пожал плечами, как бы оправдываясь. — Квиддич.

Ремус закатил глаза и разозлился. Подскочив на месте, он последовал за другом, который почти вышел из зала, и перегородил Поттеру путь.

— Значит, квиддич? — Ремус упёр руки в бока, отчего стал похож на рассерженного филина.

— Квиддич, — терпеливо подтвердил Джеймс, пытаясь обойти настырного Ремуса, который всё так же стоял напротив. — Ну что за детский сад, Лунатик?

— Ты готов, Капитан? — рядом с ними возникла Бесс. Вместо форменной пуффендуйской одежды Грейси надела тёплый свитер и тёмные штаны, а на плече болтался плотно набитый рюкзак.

— О, ну да, квиддич, — Ремус ехидно улыбнулся. Поттер нахмурился: сейчас нравоучения Лунатика были совсем некстати. — Джеймс, а как же…

— Мне пора, — перебил Сохатый, не давая другу возможности произнести заветное имя. — Квиддич заждался, — с этими словами он обошёл Ремуса, который теперь не старался загородить ему дорогу, и скоро скрылся из коридора. Грейси последовала за ним.

— Пойдём, Питер, — Лунатик вернулся к столу и яростно схватился за сумку, едва не оторвав ручки. — У Поттера сегодня, видите ли, квиддич!

Сириус проводил взглядом пышущего злостью Лунатика и семенившего за ним Хвоста. «Хм, кажется, не я один по уши вляпался» — подумал Сириус, оглядываясь на опустевшую рядом с ним лавку. Так и не притронувшись к своему ужину, Блэк поплёлся прочь из Большого зала.

— Гринграсс! — заорал Блэк, заметив белобрысого слизеринца в коридоре.

— Чего тебе, Блэк? — огрызнулся парень, оглядываясь. Коридор был пуст, лишь парочка пуффендуек с первого курса настороженно уставилась на старшекурсников. Они поспешили убраться подальше.

— Ты знаешь, чего, — устало протянул Сириус. Порывшись в карманах, он вытащил три галлеона, которые богато блеснули в свете факелов.

— Начало года, мужик, я пуст, — Фил Гринграсс развёл руками, скривив губы. Сириус недовольно нахмурился и вытащил ещё три галлеона. Слизеринец с сомнением посмотрел на монеты, однако произнёс: — Ладно.

С этими словами он выудил из потайного кармана мантии маленький свёрток. Гринграсс подкинул его в воздухе и протянул Блэку, тот в ответ отдал монеты.

— Из Мерлинского леса, между прочим, — протянул Фил, пересчитывая деньги для достоверности. Блэку было плевать на эту ерунду, он развернулся, а позади послышалось озлобленное фырканье: — Придурок.

Оказавшись в спальне, в которой как всегда царил небезызвестный кавардак, Сириус с удовольствием отметил, что находится в абсолютном одиночестве. Ремус с недалёким Питером застрянут в библиотеке надолго, а Джеймс не вернётся до утра.

— Квиддич, — хмыкнул Блэк и рассмеялся: так глупо это звучало.

Он стянул мантию и, закатав рукава школьной рубашки, упал на кровать прямо в обуви. Вытащив крохотный свёрток от Гринграсса, он прижал его к носу и коротко вдохнул. Даже через плотную бумагу чувствовался кисловатый травяной аромат. Сириус медленно, стараясь не рассыпать ни крошки, свернул из старого пергамента тоненькую сигарету и закурил. Кожа на руках покрылась мурашками, а в голове стало горячо. Выдохнув кислый дым, Блэк следил за завитками, которые незаметно растворялись под потолком. Затянувшись ещё раз, он закрыл глаза и растворился в своих мыслях, словно тот самый серый завиток дыма.

Марлин нездоровилось. Был ли он причиной, как заявила Эванс, или не был, он и сам не знал. Но почему-то Сириусу было жизненно важно добиться правды. Возможно, тут крылся ответ на вопрос, ключик к проблеме, которая следовала за Блэком неизменной тенью ещё с прошлого курса. Ему до сих пор не давал спать вопрос: почему же она оставила его. Ведь он любил её. Или даже любит до сих пор? Сириус оглянулся, словно боялся, что кто-то мог подслушать его мысли. Но в комнате по-прежнему было пусто. Помутневший взгляд наткнулся на стопку учебников на тумбочке Ремуса, и Блэк усмехнулся.

Он вспомнил, как Люпин сочувственно, но всё же насмехаясь, повесил на дверь их спальни обрывок пергамента «Клуб разбитых сердец» в конце шестого курса. Тогда они с Поттером вдвоём остались не у дел. Марлин жестоко распрощалась с Сириусом после непродолжительного романа, так же, как и Грейси отшила Джеймса. Но, в отличии от Блэка, Бесс осталась дружна с Поттером. В этом и была причина несдерживаемой злости Люпина, над которой он совсем недавно смеялся. Даже после расставания с пуффендуйкой, Поттер упорно продолжал проводить с ней время один на один, скрывая эти встречи за таинственным словом «квиддич». Ремус злился, потому что считал, что Сохатый валял дурака и только зря терял время, терзая самого себя и Грейси. Однако Сириус, в отличие от Люпина, считал, что Поттер не так-то прост. И возможно, знает, что делает.

— Что за вонь, Бродяга?! — в комнату ввалился Ремус. Он замахал руками перед лицом, пытаясь разогнать едкий запах, который бил по глазам. Заклинанием он распахнул окно, впуская в комнату свежий вечерний воздух.

— Где ты потерял Хвоста? — не обращая внимания на жалобы друга, Блэк затянулся почти истлевшей сигаретой.

— В библиотеке. Пишет работу для Флитвика, он там надолго, — Ремус с подозрением покосился на Сириуса. Тот, хохотнув, протянул другу остатки травы. Люпин состроил осуждающую гримасу, а затем, совсем неожиданно для Блэка, согласился.

Когда угольки сигарет потухли в темноте, а кислый дым почти выветрился, Сириус посмотрел на Люпина. Тот лежал, уставившись в потолок и раскинув руки.

— Лунатик, — негромко позвал он.

— М? — сонно откликнулся Ремус.

— Кто тебя покусал?

В комнате повисла тишина. Сириус чувствовал, хотя и не видел, как напрягся Люпин, как неосознанно его рука потянулась к шее, на котором был туго повязан факультетский галстук.

— О чём ты? — настороженно ответил Ремус, надеясь, что этот вопрос просто причудился его помутневшему разуму.

— Ты думал, мы не увидим, — хмыкнул Сириус без тени улыбки. — У тебя на шее огроменный шрам, совсем свежий. Поттер не хотел спрашивать, надеясь, что ты сам расскажешь. Хвост, наверное, слишком туп и невнимателен, чтобы заметить.

— А ты слишком прямолинеен, чтобы не спросить, не так ли? — проворчал Люпин. Он ослабил узел галстука и расстегнул воротник. Даже в темноте уродливый шрам на половину шеи переливался перламутром, словно жемчуг.

— Ничего себе, — присвистнул Сириус, когда Ремус недовольно спрятал отметину. — И откуда он у тебя?

— Серебряный клык, — только и сказал Люпин.

— Тебе нельзя много курить, дружище, — Блэк расхохотался, но, заметив вполне трезвый суровый взгляд Ремуса, напрягся. — Да ладно? Не может быть.

Но Люпин уже не отвечал. Он вновь упал на подушки, оставив Сириуса переваривать эту новость. Вскоре Лунатик задремал, а Блэк всё так же задумчиво смотрел на него и шрам, скрытый под рубашкой. С каждой минутой проблем и загадок становилось больше, словно судьба хотела испытать Блэка на прочность. Рыкнув в темноту, он вытащил из-под рассохшейся половицы Карту мародёров и от безделья начал рассматривать её в свете палочки. Вот их спальня, заполненная лишь на половину. А вот и Хвост, задремавший в гостиной. Часы перевалили за полночь, но Сириус знал, что искать Поттера на Карте совершенно бесполезно. В спальне девочек, не двигаясь, нашлись три точки: Лили Эванс, Мэри Макдональд и Марлин МакКиннон. Блэк задержал свой взгляд на ней, как будто думая, что она могла услышать его. Но вдруг надпись «Марлин МакКиннон» вздрогнула и, помедлив мгновение, вышла из комнаты.

Сириус резко сел на кровати. Бегая по карте глазами, он неотрывно следил за маленькой надписью. Вот она замерла на пороге гостиной, и Сириус тут же явно представил, как Марлин воровато заглядывает в проём. Пробежав всю комнату, точка задержалась у портрета, а затем выскочила прочь из гостиной Гриффиндора. Дождавшись, пока она проплывёт коридор и скроется за углом, Сириус вскочил на ноги и последовал за Марлин. Точка петляла, замирала рядом со статуями и пустыми доспехами, но неизменно вела его к кабинету Аргуса Филча. За очередным поворотом, Сириус погасил палочку, свет которой освещал ему путь и, положившись лишь на свои ощущения, бесшумно направился вперёд. Когда Сириус услышал тихий металлический скрежет замочной скважины и тревожное дыхание МакКиннон, он остановился.

— Ну здравствуй, Марлин.

Девушка невольно вскрикнула и резко обернулась. Что-то выскользнуло из её руки и улетело в темноту, запрыгав по каменным плитам. Она накрыла рот ладонью и подняла трясущуюся палочку на Блэка. В дрожащем огоньке света он смог заметить её бледное лицо и широко распахнутые глаза. Она нервно сглотнула, не в силах вымолвить ни слова.

— Акцио, — равнодушно произнёс Блэк, подняв палочку. Ему в руки прыгнул его собственный серебряный нож, который может открыть любые двери. — Хм, а я и не знал, что его украли, — как можно холоднее сказал он.

— Что тебе нужно, Блэк? — просипела Марлин. Её лицо стало твёрже, свет палочки почти не дрожал.

— Это ты среди ночи пытаешься забраться в кабинет Филча, — ухмыльнулся он. — Что нужно тебе, МакКиннон?

— Иди куда шёл и не мешай мне, — Марлин снова развернулась к двери и тихонько толкнула. Без скрипа, дверь поддалась её лёгкому прикосновению.

— Вообще-то, я сюда и шёл, — как бы невзначай заметил Сириус. Он заглянул через её плечо, пытаясь рассмотреть кабинет изнутри.

— Тогда тебе лучше убираться отсюда, — огрызнулась Марлин, заходя в кабинет и протягивая светящуюся палочку вперёд. Она без ошибки ступала по невидимой тропинке между стопками бумаг и высокими архивными полками. Остановившись перед ящиком, который был ей нужен, девушка вдруг замерла.

— Да неужели? — Блэк, опершись плечом на дверной косяк, заметил заминку. Он знал, что простым открывающим заклятием эти ящики не отпереть. Мародёры сами не раз испытывали это на собственной шкуре. И Марлин это знала. Она плотно сжала губы и выжидательно уставилась на Сириуса: — Давай так, я открываю ящик, — он подбросил волшебный нож и ловко его схватил, — а ты рассказываешь мне обо всём.

— Ещё чего, — вспыхнула Марлин, сжав кулаки. Вся её болезнь обратилась в гнев, который окрасил румянцем впалые щёки.

— Тогда я откланиваюсь, — Сириус шутливо склонил голову и скрылся из проёма.

— Хорошо! — крикнула Марлин, зажмурившись. Ситуация принимала неприятный оборот, но у МакКиннон не было выхода.

Сириус медленно, щекоча ей и без того расшатанные нервы, вернулся к кабинету. Оказавшись рядом с ней, он смерил МакКиннон колючим взглядом, что далось Блэку с большим трудом.

— Этот? — указал он на ящик. Марлин робко кивнула.

Поддев пружинку лезвием, он с удовольствием услышал щелчок. Нож ещё ни разу его не подводил. МакКиннон с нетерпением дёрнула ручку, но ящик оказался пуст. Она долго пялилась на металлическое дно ящичка, а затем перевела взгляд на Сириуса. Марлин смотрела с такой обречённостью, словно тысячи дементоров летели ей навстречу. Блэк испугался такой неожиданной перемены. Маленькая слезинка скользнула по её щеке, а сама Марлин задрожала, но теперь не от страха. Ноги отказались держать её, и Сириус подхватил МакКиннон, которая задышала с надрывом.

— Марлин, нужно идти, — Сириус шепнул в светлые волосы. Он незаметно закрыл злосчастный ящик и потащил МакКиннон к выходу, по пути выхватив палочку из ослабевших пальцев. Она еле передвигала ногами. Когда дверь в кабинет снова оказалась надёжно заперта, Марлин прошептала скрипучим голосом:

— Сириус, — впервые за долгое время она обратилась к нему по имени. И Блэк испугался ещё больше, — мне конец.

Эти слова как будто отрезвили саму Марлин. Сгорбившись, она развернулась и пошла в глубину коридора, оставив Блэка в потёмках. Тот больше не злился. Сириус посмотрел на свои руки: он всё ещё держал её палочку. Не говоря ни слова, он нагнал её в этой темноте и, схватив за руку, повёл прочь от кабинета и гостиной Гриффиндора, в другую часть замка. Впервые, Марлин сама пошла за ним.

Они бродили по закоулкам Хогвартса в полной тишине. Сириус не мог видеть лица МакКиннон: она отставала всего на полшага. Лишь тонкая ладонь, которую он так крепко сжимал, говорила о её присутствии. Вскоре ровный пол под их ногами закончился и начались нескончаемые лестницы. Марлин дважды сбивалась со счёта: столько ступенек они прошли. Вскоре металлическая лестница, которая грозилась развалиться тут же под порывами разгневанного ветра, привела их на широкую площадку — Астрономическую башню. Марлин оглянулась: овалы далёких планет описывали свои орбиты, безвольно повиснув за позолоченных цепочках. В центре модели, которая занимала почти всё пространство башни, золотом светилось солнце. Оно было опоясано металлическими обручами с резьбой, словно заключённый Азкабана. Позади послышался приглушённый звон стекла, и МакКиннон обернулась.

Сириус, свесив ноги под тонкими поручнями, что ограждали наблюдателей от неминуемого падения, разливал по наколдованным стаканам припрятанный тут огневиски. МакКиннон, грустно улыбнувшись, села рядом, не рискнув приблизиться к карнизу. Она вслед за Блэком схватила стакан, наполненный почти до краёв, и сделала большой глоток.

— Рассказывай, МакКиннон, — провожая каждое её движение взглядом, заявил Сириус.

— Что именно? — Марлин склонила голову, глядя на раскачивающиеся верхушки деревьев Запретного леса.

— Видимо, всё, — хмыкнул он, не вдаваясь в подробности.

— Я об этом пожалею, — Марлин кивнула, зная, что выхода у неё не было. Невысказанное жгло её изнутри, отчего было трудно дышать. И, Марлин мысленно усмехнулась, никто, пожалуй, никто кроме Сириуса не смог бы её понять. — Всё началось ещё летом. Однажды вечером отец пришёл с работы с радостным известием: он наконец получил повышение, которого так долго добивался. Но долго праздновать ему не пришлось. На следующий день он рассказал матери о нападениях на магглорожденных. Помнишь? О них не писали в газетах, но как раз после того и начались побеги, — речь Марлин была сбивчивой, прерывистой, но Сириус пытался вникать как мог. Он медленно кивнул, нахмурившись, и МакКиннон продолжила: — Я случайно подслушала разговор родителей и, конечно, испугалась. Кто бы не испугался на моём месте? Они долго говорили об этом, о каких-то странных людях и списках. И почему-то о повышении отца. Но мне было не до того.

Здесь она умолкла. Не моргая, уставившись в ночь, Марлин совсем не хотела продолжать. Сириус сел ближе и наполнил опустевший стакан МакКиннон вновь. Горячий напиток придал ей уверенности.

— Первым же делом, я хотела отправить совы Мэри и Лили. Я волновалась за них, но я могла только предупредить об опасности. Как назло, а может и к счастью, — Марлин пожала плечами, — у меня закончился пергамент. И мне пришлось идти за бумагой в отцовский кабинет.

— Подожди, при чём тут это? — Сириусу казалось, что Марлин ходит вокруг да около, пытаясь запутать его.

— При том, — печально вздохнула девушка. — Кроме пергамента в ящике письменного стола я нашла списки.

— Списки? — Блэк с сомнением посмотрел на неё. — Какие ещё списки?

— Списки магглорождённых волшебников, с их адресами и прочим, — устало пояснила Марлин. — И имена пострадавших оказались вычеркнутыми. Картинка сложилась сама собой.

— Постой, я ничего не понимаю, — воскликнул Сириус.

— Разве не ясно, Блэк? — она посмотрела на него с ужасом. — Мой отец продал их всех ради повышения! Ради денег! А потом просто вычёркивал их имена, словно они ничего не значили.

— Да уж, предки нам достались не сахар, — без всякой радости усмехнулся Блэк. — Но это ведь не всё?

— Я написала письмо, — продолжила МакКиннон. — Только не девочкам, а отцу. Написала много грубых слов о том, что он предал меня и маму. О том, что он продажный и никчёмный, — она скривилась. Слышать эти слова от Марлин было больно, Сириус понимал. Гриффиндорка всегда с таким теплом отзывалась об отце, о добром Джоне МакКинноне, который, по её словам, был самым честным и справедливым. А теперь воздушные замки обрушились каменной тяжестью на её наивную голову. — В ту же ночь, я собрала вещи и ушла из дома, прихватив эти смертельные списки и отцовскую министерскую печать. А теперь готов узнать страшную тайну?

— Я всё ещё не понимаю, к чему ты клонишь?

— После побега я долго бродила, без еды, ночевала в лесах. Страшно было до жути, — Марлин поёжилась, вспоминая, как вздрагивала от каждого шороха и треска. — Пока однажды не наткнулась на лагерь. Лагерь Подлунных Хвосторог. Они тепло приняли меня, и тогда у меня родился план.

— Нет… — Сириус был ошарашен. Он с ужасом и истинным восхищением уставился на Марлин. — Только не говори, что это ты…

— Да, — кивнула она. — Это я рассылала те записки. Это я заставила магглорожденных бежать, бежать к Хвосторогам, — МакКиннон улыбнулась, приподняв лишь уголки губ. — Для достоверности я ставила печать, которую забрала у отца. И даже подписывалась «М.М.» — Министерство Магии. План сработал.

— «М.М.» — задумчиво протянул Блэк. — Марлин МакКиннон.

— Получилось, конечно, не идеально, да. Но магглорождённые были в безопасности.

— Да уж, МакКиннон, ты сумасшедшая, — выдвинул приговор Блэк. Марлин не стала отрицать. Она провела рукой по волосам, которые растрепал ветер и свободно выдохнула. — Но это не объясняет, зачем ты полезла в кабинет Филча.

— Чёрт, я думала, ты не спросишь, — Марлин безнадёжно покачала головой. — После вашего триумфального подвига и спасения нас от сумасшедших Хвосторог, мне пришлось отправиться домой. Я бы, конечно, ни за что не вернулась и скиталась бы где-нибудь до Хогвартса. Но эти чёртовы мракоборцы буквально вручили меня отцу. Я отдала ему и печать, и списки, — Марлин задумалась, — ну как отдала, скорее швырнула в лицо и заперлась в своей комнате до конца лета. Он пытался оправдываться, говорил, что я не так всё поняла. Говорил, что некая миссис Лестрейндж угрожала ему и моей матери, а она далеко не чистокровная. Это всё её рук дело, этой страшной миссис Лестрейндж. Но, вот скажи, разве бывают такие совпадения?! Разве за угрозы получают горы золота?! — Марлин снова подняла на него глаза, взглядом вымаливая поддержки.

— Не думаю, — покачал головой Сириус.

— Вот именно, — она снова сгорбилась. — Я не верила, но отец начал затухать на глазах. Он не спал ночами, вечно был хмурым и почти не разговаривал. Я испугалась, думала, это всё из-за меня, мне казалось, так он раскаивается в своих проступках. Но потом появились статьи с этой Лестрейндж, — Марлин называла её только так, эта мадам была ей до зубного скрежета неприятна. — А затем магглорождённые написали чёртов Манифест, — Блэк, откровенно говоря, уже запутался, но всё-таки слушал, не перебивая. — И я подумала — а что, если отец был прав? Может, он не виновен совсем?

— Тот самый Манифест, — Сириус оставил вопрос Марлин без ответа, — который ты стащила из кабинета Дамблдора и который забрал Филч?

— Да, — Марлин закусила губу от беспомощности. — Я успела мельком прочитать пару строк. Там говорилось, что магглы не виновны в летних происшествиях, как заявляла эта Лестрейндж, — она посмотрела на Сириуса, но тот, кажется, не замечал очевидного. — Да как же ты не понимаешь?! — разозлилась она. — Если виноваты не магглы, значит в этом замешаны волшебники. Начнётся расследование и все ниточки приведут к Джону МакКиннону! А там Азкабан без суда и следствия. Немногие владели этими списками, но печать… Печать принадлежала отцу! Они сделают так, что окажется, будто это он во всем виноват. Получается, что я добровольно подписала смертный приговор своему собственному отцу!

Произнесённые вслух, эти слова звучали воистину ужасающе. Марлин посмотрела на него, словно просила: «Скажи, что это не так, скажи, что я неправа, пожалуйста!». Но Сириус был припечатан этой новостью к полу и не мог шевельнуться.

— Мне конец, — снова прошептала она, отворачиваясь. Если уж у Блэка не хватало слов, то считай всё пропало, — мне конец.

— Если только ты готова сдаться так быстро, — ответил он.

Глава 12: Идущие на Чемпионат, приветствуем тебя!


Пустой флагшток, поскрипывая, расшатывался из стороны в сторону. Ветер, что пытался сломать его, пришёл с далёкого моря, где тучи закручивались в громадные спирали, предвещая сокрушительную бурю. Звёздное небо было скрыто за рваным чёрным полотном ливневых облаков. Волны перебрасывались пеной и водорослями, поднимаясь всё выше и выше. Разбегаясь, они набрасывались на берег, словно соревновались, кто доберётся дальше. Песок промок насквозь и теперь напоминал блестящее зеркало, в котором отражались изломанные молнии. Пляж под угрожающим названием «Штормовой причал» полностью оправдывал своё название.

Бесс зажмурилась, когда очередной порыв гневного ветра бросился ей в лицо. Выбеленные волосы, в которых кое-где проблёскивала желтизна, метались по её спине и шее. Но девушке не было холодно: согревающие чары работали на отлично. Грейси вдохнула, словно собиралась наполнить лёгкие всем ветром, что сейчас так усердно пытался испугать её. Сидя на берегу, Бесс запускала пальцы в мокрый песок, который с трудом поддавался её движениям. Песчинки, мягко перекатываясь в ладони, прилипали к коже, словно просили девушку забрать их из этого шторма подальше. Но она, отряхнув руки, открыла глаза.

— Мы не должны больше сюда приходить, — отчётливо произнесла Бесс, глядя на беснующееся море.

— Почему? — равнодушно спросил Джеймс, который сидел рядом и так же смотрел на рычащие волны.

— Потому что, — просто ответила она, грустно улыбнувшись. — Мы здесь только по одной причине. И ты знаешь её. Как и я. Как и твои друзья, — Грейси явно намекала на Ремуса. От воспоминания о нём Поттер нахмурился. — Джеймс, пытаться вернуть прошлое, в котором было так хорошо и беззаботно, — плохая затея.

— Если бы не ты, это прошлое было бы настоящим и таким же хорошим и беззаботным, — он совсем не злился, просто высказывал то, что Бесс и так собиралась услышать. — Почему ты решила оставить меня? Зачем было всё портить?

— Глупый, глупый Капитан, — Бесс повернулась к нему и взяла за руку. Соприкоснувшись, она не ожидала, что его ладонь будет горячей, отчего Грейси показалось, что она обожглась. — Разве ты сам не знаешь ответа на свой вопрос? — она выжидательно уставилась на Поттера, но тот упрямо молчал. — Разве ты не любишь её? Ты когда-нибудь полюбил бы меня, как и Эванс?

— Да разве это любовь?! — отчаянно воскликнул Джеймс, и его крик эхом отразился в каменных скалах, что опоясывали пляж полумесяцем. — Разве это любовь, когда ты счастлив оттого, что переживаешь самые ужасные чувства? Это же просто издевательство… — последние слова он почти прошептал, опустив голову, но Бесс услышала его.

— Но ты счастлив, не так ли? — она попыталась подловить его, отчего Поттер скрипнул зубами.

— Я ведь даже смотреть на неё не могу, — с отчаянием просипел он. Шея Джеймса напряглась так, что любой звук давался ему с большим трудом. — Кто говорил: «Не обращай на неё внимания, и Эванс сама прилетит тебе в руки»? — Бесс стыдливо сгорбилась, а Поттер продолжал: — Но она по-прежнему злится на меня и видеть не хочет. Я часами сижу с Лили в библиотеке под мантией-невидимкой. И иногда мне кажется, что она знает об этом, — Грейси с ужасом уставилась на парня, но тот не заметил. — Я так больше не могу. Она доведёт меня. Клянусь, если завтра Эванс снова отошьёт меня, я утоплюсь в Чёрном озере.

— Хм, да неужели? — Бесс поджала губы. Ветер стал напористее, и Грейси решила подчиниться ему, упав на песок. — А если завтра тебя выберут чемпионом? Тебя и Эванс? Опасности сближают, знаешь ли. Будешь рядом, когда понадобишься, и всё — ты в шоколаде, Поттер.

— Ещё один полезный совет от Грейси? — устало ухмыльнулся Джеймс. Он лёг рядом, и они вместе уставились на небо. Ночные тучи нависали так низко, готовые в любую минуту разразиться безжалостным дождём. — Я не хочу, чтобы Лили участвовала.

— Что? — удивилась Бесс и поднялась на локте, чтобы заглянуть ему в лицо. — Ты с ума сошёл? Эванс умна, ты не можешь этого отрицать. И в зельях разбирается больше всякого в Хогвартсе, если конечно не брать в расчёт задротов слизеринцев, над которыми Слизнорт трясётся, как над цыплятами, — Бесс брезгливо сморщилась, представив, как по замку разгуливают огромные ярко-жёлтые цыплята в форменных мантиях Слизерина.

— Это опасно, — Поттер развел руками. — Мало ли что может случиться.

— С каких это пор ты стал таким рассудительным? — в её голосе слышался упрёк.

— Я много думал, — он стянул очки с переносицы и перед глазами всё расплылось, превращаясь в загадочные фигуры.

— Думал, значит? — Грейси легла обратно на холодный пляж. — Мне ты тоже запретишь участвовать?

— Если бы я только мог, — улыбнулся он, и Бесс улыбнулась в ответ.

Ночное небо, наконец, треснуло, и вода, которая, казалось, и так была повсюду, хлынула теперь уже сверху. Ливень накатывал волнами, словно сражался с волнами морскими, которые значительно прибавили в силе. Джеймс даже не вздрогнул, когда холодная вода накрыла его, а ледяной ветер начал забрасывать мокрым песком.

— Пора возвращаться, — громко сказал он, пытаясь перекричать ревущий шторм.

— Помнишь, как мы нашли этот пляж? — Бесс словно не обратила внимания на его слова.

— Конечно, — с улыбкой произнёс Джеймс.

Как он мог не помнить? Весной прошлого года они прогуливались по Хогсмиду, когда поняли, что скучная деревня не сможет их больше удивить. Изученные вдоль и поперёк закоулки так надоели парочке, что они решили сбежать куда угодно, лишь бы не скучать. Благо уроки трансгрессии они усвоили хорошо. Убежав далеко от волшебного посёлка, они схватились за руки и трансгрессировали, не думая о том, что их может разорвать на мелкие кусочки. Как ни странно, открыв глаза, Джеймс обнаружил себя и Бесс в полной сохранности, а перед глазами в золотых лучах солнца плескалось довольно мирное море. Они тогда ещё много смеялись и недоумевали, почему же такому очаровательному месту досталось такое грозное название: «Штормовой причал».

Всякий раз, оказываясь здесь, погода была просто невероятной. Солнце словно ждало их и, как только Джеймс и Бесс оказывались на пляже, светило ярче. Поттер улыбнулся воспоминаниям. Впервые берег встретил их непогодой, что делало Грейси правой. «Штормовой причал» прогонял их отсюда, словно говорил: пора заканчивать топтаться на месте и оглядываться на прошлое. Настало время встретиться с настоящим лицом к лицу.

— У меня есть одна просьба, Джеймс, — тихо сказала Грейси, вставая на ноги. Она отряхнулась от песка, но в этом не было смысла: проливной дождь смысл всё. — Как бы ты не любил Эванс, не приводи её сюда. Только через мой труп.

— Идёт, — согласился Поттер, схватившись за руку Бесс и поднявшись рядом. Он и сам понимал, что теперь «Штормовой причал» станет просто воспоминанием, не более. Было ли ему грустно? Наверное, нет. Во всяком случае, Джеймсу хотелось бы в это верить. Не произнеся ни слова, они крепко сжали ладони и трансгрессировали.

***

Пробравшись в гостиную, Поттер понял, как он устал. Бессонная ночь пригибала к земле, подкашивая ноги и закрывая глаза. Парень с отчаянием смотрел в окна. Буря на юге Великобритании, где располагался «Штормовой причал», не добралась до Хогвартса. Но светлеющее на рассвете небо напугало его больше, чем яростный шторм на пляже. С усилием оторвавшись от стены, которая служила ему опорой, Джеймс потащился в спальню, потянув за собой потяжелевший от воды рюкзак.

— А вот и наша ранняя пташка, — Сириус поприветствовал друга, когда тот стянул с себя мокрый свитер и швырнул его на подоконник. Одежда опасно повисла, едва не выпав из окна.

— И тебе доброе утро, — буркнул он и оглянулся на спящих Ремуса и Питера. — Почему ты не спишь?

— Не ты один можешь пропадать целую ночь, — многозначительно хмыкнул Блэк. Он широко зевнул, потягиваясь. — Я готов проспать целую вечность.

— Кошка нас убьёт, если мы пропустим трансфигурацию, — пробормотал Поттер, упав на кровать. Простыни тут же пропитались морской влагой, но ему было всё равно. Липкие щупальца сна утягивали его глубже и глубже.

— Сохатый, просыпайся! — спустя долю секунды прогремело над ухом. Джеймс замахнулся рукой, пытаясь прогнать неприятный звук, но Лунатик успел увернуться. — На завтрак ты уже не успеешь! Поднимайся сейчас же! — удовлетворившись тем, что Сохатый хотя бы открыл глаза, Люпин направился к Сириусу, который спал как убитый.

Покачиваясь, Поттер натянул очки и взглянул в зеркало у входа. М-да уж, выглядеть настолько плохо надо было постараться. Волосы, и без того вечно спутанные, стояли торчком. Глаза упрямо закрывались, но Джеймс всё же переборол себя и встал. С горем пополам он растолкал Бродягу, который успел послать его не меньше трёх раз. Наконец, нестройным рядом, мародёры выбрались из спальни и тут же попали в толпу гриффиндорцев, которые выкрикивая что-то и смеясь, пытались пробиться к доске объявлений.

— Что здесь происходит? — недовольно спросил Ремус. Опоздание на занятия значило для него гораздо больше, чем очередная глупая выдумка его однокурсников.

— Они делают ставки, — рядом с ними неожиданно появилась Марлин. Она выглядела отдохнувший. Её взгляд прояснился, а волосы теперь были ухожены и непохожи на воронье гнездо. Гриффиндорка хмыкнула, глядя на галдящую толпу. — Сегодня выбирают чемпионов. Ты, Поттер, на первом месте. А Сириус — на втором среди остальных фаворитов, — МакКиннон тепло улыбнулась Блэку и, растворившись в толпе, убежала из гостиной.

— И что это было? — недоумевающе протянул Люпин, провожая светлые волосы взглядом.

Мародёры уставились на Бродягу, но тот, отмахнулся от них и полез в гущу событий. Пробравшись к парням с шестого курса, которые принимали ставки, он ради смеха поставил пять галлеонов на Питера Петтигрю. Хвост надулся, обиженно глядя на Блэка.

— Чужая душа потёмки, — неожиданно заявил Джеймс философски. — Блэка же — сущий мрак.

Влетев в класс трансфигурации с последним ударом колокола, мародёры с удивлением отметили, что последние парты, где они обычно досыпали по утрам, были заняты. Неожиданные посетители обернулись, уставившись на них. Джеймс отметил, что никогда не видел столько разноцветных тканей в одном помещении. Прямо перед ним сидела женщина в ярко-зелёной мантии, от цвета которой болели глаза. Рядом с ней, нахохлившись примостился толстый, лысеющий мужчина в пурпурной мантии, которая, не скрывая, оттеняла его покрасневшие щеки. Через ряд устроились две ведьмы в одинаковых синих одеждах. Однако каждый из них оказался здесь не случайно: перед гостями расположились толстый блокнот и остро заточенное перо.

— Вы почти опоздали, молодые люди, — профессор МакГонагалл привлекла внимание к своей персоне, как обычно облачённой в простую чёрную мантию. — Скорее занимайте места, у нас нет ни минуты лишнего времени.

Мародёрам ничего не оставалось, как занять пустые первые парты. Под строгим взглядом МакГонагалл они не могли даже оглянуться, чтобы как следует рассмотреть необычных гостей. Кошке это наверняка нравилось, однако, бросив недовольный взгляд на задние парты, она презрительно нахмурилась.

— Итак, сегодня мы вспомним… — начала урок профессор МакГонагалл, отвернувшись от Блэка и Поттера.

Джеймс тут же увидел в этом блестящую возможность. Краем глаза следя за профессором, которая разъясняла им законы трансфигурации Гэмпа, он обернулся и наткнулся на взгляд зелёных глаз Лили Эванс.

— Кто это? — одними губами спросил он, указав на гостей. Те, схватившись за перья, что-то строчили, выводя предложения на бумаге. — И что они здесь делают?

— Репортёры, — коротко ответила Эванс, пытаясь сосредоточиться на словах профессора трансфигурации. — Их пригласил Дамблдор, чтобы…

— Мистер Поттер сегодня особенно словоохотлив, — МакГонагалл неслышно приблизилась к их парте. — Сейчас он расскажет нам всем, что является принципиальным исключением из закона трансфигурации Гэмпа, — Джеймс тут же заулыбался, зная, что назовёт как минимум одно исключение. Но видимо его улыбка была слишком довольной, так как Кошка быстро добавила: — Кроме превращения еды, конечно же.

Джеймс тут же нахмурился. Он глянул на Бродягу, который начал судорожно рыться в учебнике. Пролистав всю книгу и с десяток раз просмотрев содержание, Блэк признал поражение. Поттер мучительно перебирал все возможные варианты в своей голове, а профессор всё так же буравила его взглядом. Как вдруг позади послышался шёпот:

— Нельзя превратить животное в человека, — Лили нагнулась над столом, так что её волосы скрыли лицо. МакГонагалл подозрительно сощурилась.

— Нельзя превратить животное в человека, — громогласно повторил Джеймс подсказку, старательно изображая, что эта идея принадлежала исключительно ему.

— У Вас отличный слух, мистер Поттер, — протянула профессор, а Поттер облегчённо выдохнул. — Продолжайте слушать так же внимательно, и экзамены покажутся Вам сущим пустяком.

После этого поучительного замечания, МакГонагалл продолжила свою лекцию, как вдруг с задних парт послышался увлечённый голос:

— Блестящая профессура Хогвартса не оставляет сомнений в том, что здесь студенты со всей страны получают великолепное образование, — вещала ведьма в ярко-зелёной мантии. Под её диктовку по блокноту прыгало перо с длинным изумрудным хвостом. — Но поможет ли сухая теория будущим чемпионам? Что, кроме длинных формул и заученных конспектов, они смогут противопоставить своим соперникам? Не стоит ли Хогвартсу позаботиться о привлечении дополнительной помощи со стороны?

— Мисс Скитер? — профессор МакГонагалл разозлилась не на шутку. Даже мародёры давным-давно усвоили, что срывать урок Трансфигурации — худшая из затей.

— Вы помните меня, профессор? Славно-славно, — тут же притворно дружелюбно откликнулась журналистка. — Репортёр «Ежедневного Пророка».

— Хотелось бы мне сказать, что мне приятна эта встреча, — МакГонагалл шагнула ближе к бывшей студентке. Ученики оборачивались, с интересом следя за мыслью профессора и бросая взгляды на мисс Скитер со злорадным предвкушением. Они точно знали, что Кошка раздавит наглую репортёршу, как жука. Однако и мисс Скитер была не так проста.

— О, профессор МакГонагалл, — широко улыбнулась она. — Нам ещё будет, о чём поболтать. Например, ваша статья в «Трансфигурация сегодня». Не кажется ли вам, что описание трансгрессии в анимагическом образе, это полный бред? — перо тут же подпрыгнуло, на мгновение зависнув над бумагой, а потом принялось строчить. МакГонагалл вспыхнула от ярости.

— Насколько я знаю, это совсем не бред, — скрывая клокотавший в ней гнев, произнесла профессор. — Анимаг, перевоплотившийся или нет, может с лёгкостью трансгрессировать на любое расстояние, будь он достаточно силен и подготовлен. Вам ли не знать тонкости анимагии, мисс Скитер, — студенты растеряно оглядывались, когда журналистка оторопело заморгала. Кажется, профессор МакГонагалл попала точно в цель. — И если моя статья кажется Вам бессмыслицей, одно я знаю точно. Незарегистрированные анимаги попадают в Азкабан.

От этих слов перо мисс Скитер бессильно скатилась на стол. Журналистка побледнела, но в глазах затаился озлобленный огонёк. И МакГонагалл, будучи очень проницательной женщиной, заметила его.

— Если вы не против, мисс Скитер, — вновь заговорила профессор МакГонагалл с излишней любезностью, — я продолжу занятие.

— Ваше право, — послушно кивнула та. Она взглянула на перо, которое тут же поднялось, готовое исписать не один лист.

Когда прозвенел колокол, студенты гурьбой высыпали в коридор. За ними, словно дикие хищники, следовали журналисты. Тут и там щёлкали затворы камер и блистали вспышки. В широких холлах Хогвартса теперь было не протолкнуться. В этой суматохе, среди ярких одежд журналистов и чёрных мантий студентов, Поттер смог незаметно схватить Лили за локоть и утащить в неприметный закуток.

— Почему ты подсказала мне? — Джеймс выжидательно уставился на Эванс, которая с опаской выглядывала из-за угла. — Не помню от тебя такой благотворительности.

— Чтобы мой кнат не пропал зря, — Эванс посмотрела прямо на него, отчего гриффиндорец окончательно запутался.

— Какой ещё кнат? — нахмурился Поттер.

— Ну как же, — насмешливо проворчала староста. — Я поставила на тебя один бронзовый кнат. Эти аферисты смогли и меня развести на ставку, — Лили вспомнила настырных шестикурсников, которые не давали ей выйти из гостиной. — Шляпа не выберет идиота, — Джеймс хотел было возмутиться, но она продолжила, перебивая: — А даже если и выберет, то эти пронырливые репортёры обязательно напишут, что честь Хогвартса будут отстаивать лохматые невежды.

— Ну хоть за честность спасибо, Эванс, — гриффиндорец расстроился. Конечно, Лили всё продумала, и списать это на внезапное проявление чувств было просто глупо. Она развернулась, чтобы уйти, но Джеймс успел окликнуть её: — Если я попаду на Чемпионат, ты будешь болеть за меня, Эванс?

Лили обернулась и с подозрением уставилась на него. Она, видимо, пыталась найти подвох в его, казалось бы, простом вопросе. Закусив губу, она сощурилась, но через некоторое время только и сказала:

— Если.

К вечеру ажиотаж вокруг Чемпионата накалился ещё больше. Некоторые проворные журналисты умудрились допросить Распределяющую Шляпу, которая с самого утра возвышалась на гранитном постаменте в Большом зале, о её грядущем решении. Но та лишь расплывчато рассуждала о важности Чемпионата, и о том, что в выборе не ошибётся.

За ужином, казалось, всё звучало громче. Даже свечи под потолком нетерпеливо трещали сильнее обычного. Студенты позабыли о еде, безостановочно тараторя. Они оглядывались то на стол преподавателей, то на вход, в котором каждую секунду появлялся очередной важный министр или журналист-прохвост. Девочки заметили и восходящую звезду — Селестину Уорлок. Она благосклонно улыбалась камерам, шагая между столами. Остановившись рядом со столом факультета Гриффиндор, студенткой которого была ещё совсем недавно, она радушно оставила автографы всем желающим.

Парни же высматривали своих спортивных кумиров, которых тоже было немало в этот волнительный вечер. Джеймс снова заметил Хэмиша МакФерлена в Большом зале, но сегодня его внимание было приковано к Шляпе, которая в этом невообразимом гаме, беспечно дремала. Вздрогнув от вспышки камеры, которая была направлена прямо на неё, Шляпа оглянулась. Её взгляд немного поблуждал по залу, а затем остановился на столе Гриффиндора. Поттеру показалось, что Шляпа ехидно усмехается.

Студенты, увлечённые окружающим безумием, совсем не заметили, как еда пропала со столов. Словоохотливые когтевранцы давали интервью всем журналистам, которых удавалось отвлечь от прибывавших знаменитостей. Над столами возвысились транспаранты с разноцветными буквами, которые складывались в имена. Камеры тут же защёлкали, запечатляя эту самовольную демонстрацию. Неосторожных фотографов сбивали всё те же гриффиндорские шестикурсники. Они носились между столами, собирая последние ставки, совсем не смущаясь строгих взглядов профессоров. И тут всё замерло — Дамблдор вышел вперёд.

— Дорогие друзья, — в наступившей тишине щёлканье волшебных фотоаппаратов слышалось особенно громко. — Вы все знаете, зачем мы здесь собрались. Сейчас, когда за нами внимательно следит весь мир, Хогвартс назовёт своих чемпионов. Семеро смелых и отважных. И я хочу, чтобы вы знали. Кто бы сегодня не оказался здесь, — он указал на невысокое возвышение по правую руку от себя, — или не остался сидеть за столами, это совершенно не имеет значения. Все мы, так или иначе, участвуем. Все мы — чемпионы. И ответственность, что теперь лежит на Хогвартсе, мы понесём все вместе, — Дамблдор замер, министры и профессора позади него напряглись. — А теперь, слово нашей мудрой Распределяющей Шляпе!

Раздались неуверенные аплодисменты, которые почти сразу же стихли. Шляпа выпрямилась и прочистила горло, которого у неё, конечно же, не было.

— Мне предстоит сложный выбор, — хмыкнула она, пожевав замшевые губы. — И всё же, когда профессор Дамблдор оказал мне такую честь, я уже знала, кто станет чемпионом. И никто и ничто не могло бы изменить моё решение, — она как бы невзначай повернулась к гриффиндорскому столу. — Что ж, с превеликой гордостью я хочу объявить имена чемпионов Хогвартса!

Зал замер. Казалось, студенты разом перестали дышать. Огоньки свечей, зависшие в вышине, тихонечко трепетали, разгораясь от любопытства. Даже журналисты остановили свои перья, хотя прыткое перо мисс Скитер, не переставая, трудилось над бумагой. Шляпа подбоченилась и спустя целую вечность громко воскликнула:

— Бесс Грейси!

Пуффендуйский стол взорвался радостными криками. Бесс с широченными от удивления и возбуждения глазами едва смогла подняться: каждый её однокурсник пытался похлопать девушку по плечу и обнять, задушив в счастливых объятиях. Пуффендуйцев можно было понять: Грейси была всеобщей любимицей факультета. Первую чемпионку встретили овациями не только родные барсуки, но и весь зал. Камеры вновь начали взрываться вспышками, а перья репортёров скоро запрыгали по строчкам.

Дождавшись, пока гул стихнет хотя бы чуть-чуть (можно было даже не надеяться на то, что наступит полная тишина), Распределяющая Шляпа вновь заговорила.

— Нед Баджер! — пуффендуйцы снова разразились оглушительным рёвом.

Невысокий семикурсник с каштановыми волосами взволновано улыбался во весь рот. Он дал «пять» своим однокурсникам, с нетерпением срываясь со скамьи. Когда Баджер занял своё место рядом с Бесс, однокурсница с радостью обняла его.

— Мелисса Пратт!

Теперь настал черед когтевранцев праздновать. Овации были несколько суховаты: Пратт недолюбливали даже на собственном факультете. Но спорить со Шляпой никто не посмел. И всё же студенты были рады за Мелиссу, которая, схватившись за свои длинные косы с синими ленточками, попрыгала к пуффендуйцам.

— Коннор Уайлд! — заявила Шляпа, и когтевранский стол снова не заставил себя ждать.

Красавчика-брюнета встречали гораздо теплее, чем Мелиссу. Он победно смеялся, обнимаясь с друзьями. Девочки обезумевши завизжали, когда он галантно поклонился им. Помахивая журналистам и улыбаясь в камеры, он встал рядом с другими счастливчиками.

— Ну и индюк, — прокомментировал Сириус, глядя, как Коннор обнимает Грейси и пожимает руку Баджеру. Все, кто мог слышать его, мысленно согласились с Блэком.

— Филипп Гринграсс! — тем временем Шляпа объявила ещё одного чемпиона.

Слизеринцы одарили своего однокурсника громом аплодисментов. Студенты других факультетов сухо поприветствовали Гринграсса, который, поправив светлые волосы, надменно поднялся из-за стола.

— Ещё двое, — Поттеру не сиделось на месте. Он раздражающе стучал пальцами по столу, готовый сорваться с места в любую секунду. В ряду выбранных чемпионов не хватало только гриффиндорских цветов. И Джеймс волновался ещё больше.

Он оглянулся на своих однокурсников. Все, как один, уставились на Шляпу, загипнотизированные её медленными движениями. Транспаранты с надписями «Капитана в чемпионы» слегка опустились, подрагивая в волнении. Блэк, сидевший рядом с ним, схватился за столешницу, так что длинные пальцы побелели. Марлин, Мэри и Лили держались за руки, крепко сжав друг друга. Ремус нервно почёсывал нос, не в силах замереть неподвижно. Шляпа словно нарочно долго кивала приблизившемуся Гринграссу. А затем ещё медленнее повернулась к залу.

— Лили Эванс!

«Вот это сенсация! Впервые в Чемпионате примет участие магглорождённый волшебник» — мгновенно записали перья журналистов. Громогласный львиный рёв Гриффиндора оглушил всех, кто был в Большом зале, перекрывая даже презрительный ропот слизеринцев. Лили, не веря своим ушам, вертелась во все стороны, пока Марлин и Мэри не столкнули её с места. Поттер заворожено следил за тем, как она под дружные поздравления и аплодисменты медленно шла к своему месту. Фотографы прыгали вокруг Эванс, как безумные, не давая проходу.

— Неплохая получается компания, не так ли? — Шляпа сощурилась, оглядываясь на новобранцев. — Вот вам и ум, и обаяние, и ловкость, и хладнокровие. И, конечно же, отчаянная смелость, куда же без неё, — она как будто специально делала длинные паузы после каждой своей фразы. — Чего и не хватает этим безумцам, так это азарта, я полагаю.

Шляпа замерла, и Джеймсу показалось, что она и вовсе уснула. В Большом зале накалилась тишина, готовая лопнуть в любой момент. Было слышно лишь нетерпеливое ёрзанье студентов и поскрипывание столов. Поттер чувствовал, что если сейчас же Шляпа не заговорит, то сердце его остановится.

— Джеймс Поттер, — наконец произнесла Шляпа.

Долю секунды в зале было тихо. Но затем поднялась буря, способная смести всё на своём пути. Поттер победно вскинул кулаки вверх и подпрыгнул. Вслед за ним гриффиндорцы подскочили со своих мест, громко скандируя: «Капитан! Капитан! Капитан!». Мародёры же просто кричали, как бешеные. Сириус крепко сжал друга в удушающих объятиях, а Люпин едва не пританцовывал вокруг них. Питер смущённо топтался рядом, пока Джеймс сам не схватил его и не взлохматил волосы на макушке.

— Позвольте представить вам, — громогласно произнёс Дамблдор, когда Поттер занял последнее место, — Чемпионы Хогвартса!

Зал дружно зааплодировал, отдавая дань уважения своим друзьям. Профессор МакГонагалл в лучшей изумрудной мантии высоко подняла Распределяющую Шляпу, а затем взглядом велела объявленным чемпионам следовать за ней. Гордой шеренгой они прошествовали через весь зал, улыбаясь направо и налево. Скрывшись за дверью, которая отделяла небольшую комнату с круглым столом от Большого зала, ребята ещё долго слышали нестихающий гул.

— Что ж, — произнесла профессор МакГонагалл, когда студенты окружили стол. Она аккуратно положила Шляпу возле себя, которая тут же задремала. — Сразу хочу остудить ваш восторг, как бы жестоко это ни было. Будет сложно, неимоверно сложно, — профессор посмотрела на каждого из них, словно решая, готов ли тот. — И дело вовсе не в смертельных загадках, которые вас ожидают. Чаще всего вы будете мешать сами себе, если не станете настоящей командой. Единым целым, организмом, который движется к одной цели, — МакГонагалл выдохнула, переводя дух. Для неё это было настоящим испытанием. — Я буду вашим наставником. У меня нет прав давать вам подсказки, но вы всегда можете рассчитывать на мою помощь по любому вопросу. Да, мистер Гринграсс? — она кивнула Филу, когда тот поднял руку.

— В Чемпионате, насколько я знаю, не принимали участие грязно… — он осёкся, глядя, как нахмурилась профессор, — прошу прощения, магглорождённые, — последнее слово слизеринец выговорил чуть ли не по слогам.

— Вас что-то не устраивает? — самым едким голосом спросила МакГонагалл, прожигая его взглядом. Она знала, что будет непросто. Но чтобы глупые предрассудки рассорили команду в первые минуты её существования, этого профессор никак не ожидала.

— Нет, но… — начал было Гринграсс.

— Вот и отлично, — она без лишних слов остановила пререкания. — Вам необходимо выбрать капитана. Следует хорошо обдумать это решение, так как оно не может ждать. Уже завтра мы отправимся в Атлантическую Академию Магии.

— Завтра?! — с восторгом завопила Бесс. Остальные ошарашенно оглянулись на пуффендуйку с опасением.

— Именно, мисс Грейси, — стараясь сохранять спокойствие, кивнула МакГонагалл. Она взмахнула палочкой, и на столе развернулась большая карта мира с плавающими огоньками, что обозначали волшебные школы. — Наш путь начинается в Атлантиде, как я уже и говорила, затем мы отправимся в Илверморни, — её палочка пересекла океан и остановилась на севере Соединённых Штатов. Да, мистер Гринграсс?

— Мой дед учился в Илверморни, — оглядываясь на Эванс, заявил слизеринец. — Он рассказывал, что там не жалуют магглов.

— К счастью, со времени обучения вашего родственника прошло достаточно времени, чтобы положение дел кардинально изменилось, — холодно ответила МакГонагалл и продолжила: — После Илверморни нас будут ждать в Кастелобрушу, — на этот раз палочка указывала в самое сердце мангровых зарослей Амазонки. — Затем Уагаду, — палочка шагнула в сторону Африки, когда Гринграсс попытался озвучить интересный факт, что в африканской школе чародейства и волшебства никогда не обучался магглорождённый, но МакГонагалл с удивительным терпением игнорировала все его замечания. — После Африки мы отправимся в Сидней, затем — Япония и её школа под названием Махоутокоро.

— На востоке не любят даже чистокровных волшебников, что уж говорить о… — перебил профессора Гринграсс, и Поттер напрягся. Он готов был ударить этого выскочку, но слова МакГонагалл были сильнее ударов.

— Я рада вашей осведомлённости, мистер Гринграсс, — медленно произнесла она. — Вот Вам первое задание. Вы лично проследите за тем, чтобы никто за всё время состязаний не докучал вашим сокомандникам глупыми оскорблениями. И начнёте с себя. Иначе, мистер Гринграсс, я ручаюсь, Вы не получите допуска к сдаче экзамена по моему предмету, — слизеринец замолчал, гневно сверкнув глазами.

Тем временем профессор МакГонагалл продолжала своё путешествие по старой карте.

— Затем мы направимся в русский Колдовстворец, оттуда — Дурмстранг, затем Хогвартс, — палочка вернулась к родной школе, — и, наконец, наши ближайшие соседи, Шармбатон. В каждой из школ мы проведём неделю, не меньше. Все участники держат свои испытания в строжайшем секрете. Никто не знает, что вам предстоит, поэтому не советую пытаться узнать всё раньше времени. Может плохо кончиться, — зловеще произнесла она и замолчала. — Есть вопросы?

— Да, профессор МакГонагалл, — на этот раз отозвался когтевранец, Коннор Уайлд. — Как мы будем добираться. Не уверен, что мы сможем трансгрессировать так далеко.

— Об этом не беспокойтесь, мистер Уайлд. Узнаете завтра, пусть это будет для вас приятным сюрпризом, — профессор впервые за долгое время улыбнулась. — А теперь идите, уверена вашим друзьям не терпится поздравить вас, — они уже было развернулись, чтобы уйти, как МакГонагалл снова заговорила: — И вот ещё что, чуть не забыла. Чемпионат не освобождает вас от домашних заданий и посещения занятий. Учтите это, если не хотите вылететь из Хогвартса, раньше, чем закончится год.

На этой радостной ноте МакГонагалл позволила им разойтись.

Поттер нагнал Эванс почти у самой гостиной. Она стояла, не решаясь зайти внутрь. Из-за портрета подозрительно не доносилось ни звука.

— Как думаешь, сколько они ждут нас? — грустно спросила Эванс, представив, как гриффиндорцы с волнением замерли в неудобных позах, прячась за мебелью.

— Не знаю, но уверен, Блэк успел не раз вспомнить меня недобрым словом, — усмехнулся Джеймс. — Ты не выглядишь счастливой, Эванс. Только не говори, что я снова в чём-то провинился. Или ты не рада участвовать?

— Нет, — покачала головой она. — Просто в Чемпионате никогда не участвовали маглорож… — Лили театрально кашлянула, — прошу прощения, грязнокровки.

— Ты переживаешь из-за этого идиота Гринграсса? — недоверчиво протянул Джеймс, пытаясь заглянуть девушке в глаза.

— Но ведь он прав, — отчаянно воскликнула она, поднимая глаза.

— Значит, у тебя не остаётся выбора, Эванс, — Поттер схватил её за руки и заставил смотреть прямо на него, — доказать всему свету, что грязнокровки, — в его исполнении это обидное слово звучало как титул, — умнее, лучше и гораздо привлекательнее этих надменных чистокровок.

— Тогда мне не обойтись без твоей помощи, Поттер, — румянец смущения окрасил бледные щеки гриффиндорки. — Мы должны победить, во что бы то ни стало.

— Будет сделано, Эванс, — Джеймс махнул рукой, будто это было самое плёвое дело на свете. — А сейчас, пойдём, — он потянул её в сторону гостиной. — Нельзя заставлять Блэка долго ждать. Может плохо кончиться, — Поттер повторил жуткую фразу профессора МакГонагалл.

Лили негромко рассмеялась и последовала за ним, подумав напоследок: «Какой же он всё-таки идиот».

Глава 13: Те, кто мы есть


— Поезд?! — воскликнула Мелисса. Она казалось вот-вот упадёт в обморок. — Это поезд!

— Браво, Пратт, десять очков Когтеврану! — расхохотался неподалёку Коннор Уайлд. Он грациозно забросил распухший от вещей чемодан в тамбур и обернулся к однокурснице.

Мелисса была как никогда права. В это бодрящее сентябрьское утро весь Хогвартс очутился на перроне. Готовясь к долгому пути, ярко-красный Хогвартс-экспресс уже вовсю пыхтел, и по всей станции от его колёс расходился белый пар. Студенты Хогвартса горячо прощались со своими чемпионами, не обращая внимания на возгласы преподавателей.

— Нет, Уайлд, ты не понимаешь! — Мелисса от удивления почти не моргала. — Мы поедем на поезде! Поезда не плавают по морям!

— Откуда ты знаешь? — беспечно откликнулся Коннор. Когтевранец оглянулся на толпу, которая пришла проводить их сегодня. Здесь были и пронырливые журналисты, которые охотились за особо успешным кадром. Коннор улыбнулся одной фотокамере, которая не заставила долго ждать, и продолжил: — Он же волшебный. А тебе, Пратт, просто не хватает воображения.

С этими словами Уайлд запрыгнул в поезд и скрылся в вагоне. Мелисса скорчила обиженную гримасу, но, задрав нос, всё-таки последовала за однокурсником.

Это утро было бы совершенно обычным, если бы воздух не был наполнен таким волнующим предчувствием приключений. Ранние солнечные лучи прыгали по бокам Хогвартс-экспресса, озаряя это волшебное утро. Казалось, в верхушках древних сосен, которые окружали платформу, потрескивало электричество предвкушения. Любопытные белки всякий раз вздрагивали от возгласов и хохота, раздававшихся то тут, то там.

— Мистер Поттер! — возмущённо воскликнула профессор МакГонагалл. Сегодня она надела лучшую из своих мантий, а на остроконечной шляпе красовалось длинное изумрудное перо. — Я уверена, мистер Блэк не успеет по вам соскучиться! Мистер Люпин, да отлепитесь же вы от него наконец!

Мистер Поттер, ещё раз крепко сжав друзей в объятиях, развернулся к профессору и с совершенно ангельским выражением лица запрыгнул в поезд. Но не заметив в тамбуре Бесс, которая пыталась затащить неподъёмный чемодан, грохнулся обратно на перрон. МакГонагалл закатила глаза.

— Минерва, всё будет в порядке, — негромко послышалось сбоку. МакГонагалл обернулась и увидела перед собой Элфинстоуна Урхарта. Он, не изменяя себе, был облачён в потёртый сюртук с красной подкладкой. Таинственно улыбаясь, он протянул профессору ветхий томик.

— Мифы Древней Греции? — удивилась МакГонагалл, взяв книгу.

— Замечательные истории, — ответил мистер Урхарт, засунув руки в карманы штанов. — Напоминают мне, что за каждым великим героем, стоит великий учитель. Помните об этом, Минерва. Они, — профессор оглянулся на поезд. Из широких окон чемпионы в полном составе махали своим друзьям на прощание, выкрикивая всякие глупости, — они — герои! Они будут бороться со злом, побеждать, порой и проигрывать. Но поверьте, дорогая Минерва, без вас им точно не справиться!

— Спасибо, Элфи, — МакГонагалл улыбнулась коллеге, пряча ценный подарок. — Будем надеяться, мы не навлечём на себя гнев богов-олимпийцев! — Минерва улыбнулась, и Элфинстоун хохотнул, помогая профессору забраться в поезд.

Как только за ней захлопнулась дверца тамбура, Хогвартс-экспресс протяжно свистнул и медленно отчалил от платформы.

— Доброго пути! — воскликнул Дамблдор, возвышаясь над толпой. Студенты вторили ему, пытаясь перекричать стук колёс поезда.

Лили, свесившись из окна, неустанно махала Марлин и Мэри, которые бросились вдогонку. Но поезд всё ускорялся и ускорялся, уносясь в далёкую неизвестность. Вскоре фигурки на платформе стали совсем крошечными, а потом и вовсе исчезли из виду. Эванс взглянула на замок, крепкие стены которого вселяли уверенность, и, глубоко вздохнув напоследок, закрыла окно.

Длинный вагон, в котором им предстояло провести немало часов, стал совсем не похож на тот, который привозил их в школу каждый год. Диванчики поблёскивали новой кожей, а на столиках не было ни единой царапины. Под ногами мягко проваливался ковёр с высоким ворсом, а под потолком качались хрустальные светильники. Вагон скорее напоминал уютную гостиную, отделанную деревом. Здесь хотелось расслабиться и отдохнуть после тяжёлого дня. Но Лили не ощущала ни капли спокойствия. В другом конце вагона Мелисса и Коннор оживлённо спорили о чём-то. Кажется, они обсуждали особо сложные магические формулы, о которых гриффиндорка никогда не слышала. Нед Баджер, невысокий пуффендуец, вот уже несколько минут безуспешно рылся в своей бездонной сумке. Выкопав наконец том по травологии, он спрятался за широкой обложкой. Лили даже слегка позавидовала ему. Напротив устроился Гринграсс. Слизеринец окинул её мрачным взглядом и отвернулся, словно Лили была частью интерьера. Кажется, испытания уже начались.

— Круто, правда? — послышался голос слева от девушки. Бесс Грейси прислонилась к стене рядом с окном. — Как думаешь, сколько галлеонов потратили на эту красотищу?

— Не знаю, — стушевалась Лили, глядя на пуффендуйку. Она казалась девушке расслабленной, словно такие вещи происходили с Грейси каждый день. Они почти не знали друг друга, и Лили всегда казалось, что Бесс недолюбливала её. Но сейчас она выглядела вполне дружелюбно. — Наверняка много.

— О, — рассмеялась блондинка, — это ещё мягко сказано! Я Бесс, кстати.

— Лили, — Эванс пожала протянутую руку.

— Я знаю, — пуффендуйка снова улыбнулась. — Кто же не знает старост Хогвартса! — девушки рассмеялись. — И как тебе компания? Мне кажется, когтевранцы слегка ку-ку, — Грейси покрутила у виска и скосила глаза.

— Дам тебе кнат, если назовёшь мне хоть одного вменяемого когтевранца, — Лили пожала плечами, усмехаясь. — Иногда, мне кажется, что они говорят на другом языке.

— Точно! — подхватила Бесс, тряхнув головой, отчего белые с желтизной волосы взметнулись вверх. — Хотя Баджер бывает ещё страннее, — пуффендуйка одними глазами указала на своего однокурсника.

— Я вообще-то всё слышу, Грейси, — Нед вынырнул из учебника и неодобрительно покачал головой, отчего Бесс и Лили тихонько усмехнулись.

— Кстати, тебе не кажется, чего-то не хватает? — задумчиво протянула Бесс.

— О чём ты говоришь? — Лили отвлеклась от новенькой нашивки на своей мантии. Теперь вместо родного знамени со львом, на её груди красовался герб Хогвартса. Она оглянулась вокруг и с ужасом посмотрела на Бесс: — Куда подевался Поттер?!

Внезапно дверь в вагон распахнулась, и на пороге оказалась Минерва МакГонагалл. Она строгим взглядом осмотрела ребят, отчего даже горячий спор когтевранцев совсем утих.

— А где мистер Поттер? — строго воскликнула МакГонагалл.

— Прямо здесь, профессор, — раздался ответ из-за её спины, отчего МакГонагалл подпрыгнула на месте.

Поттер выглядел чрезвычайно подозрительно. Волосы были встопорщены больше, чем обычно. Он часто дышал, словно пробежал несколько сотен километров, нагоняя поезд. Джеймс подмигнул профессору и прошёл внутрь, делая вид, что всё это время был здесь.

— Где тебя носило? — с восторгом прошептала Бесс, когда Джеймс упал на диванчик рядом с девочками. Но Поттер лишь покачал головой.

— Что ж, раз все в сборе, — Кошка сощурила глаза, приглядываясь к студентам. — Надеюсь, не стоит напоминать вам об ответственности и надлежащем поведении? — при этом она как бы невзначай повернулась к Джеймсу. — Полагаю, вы ещё не выбрали капитана? Нам предстоит долгий путь, времени на мудрое решение предостаточно, — МакГонагалл задумалась на мгновение. — Надеюсь, с выбором вы не ошибётесь.

С этими словами профессор удалилась, оставив ребят в раздумьях. Как только дверь за ней закрылась, Бесс набросилась на Джеймса с расспросами.

— Где ты пропадал? — Грейси с силой ткнула Поттера в плечо, отчего тот рассмеялся. — Почему не взял меня с собой?

— Я был в кабине машиниста, — заговорщицки произнёс парень. — Джерри — его так зовут — отличный парень!

— И всё? — кажется, Бесс была разочарована. Она оглянулась на Лили, которая притворялась будто совсем не слушала их разговор. — Ты познакомился с машинистом?

— Да, но он рассказал мне один секрет, — таинственно подмигнул Поттер.

— Если ты сейчас же не расскажешь, клянусь, я убью тебя, Поттер! — нетерпеливо подпрыгнула Бесс.

— Подожди-ка, — Джеймс зачем-то взглянул на часы. — Ещё секунду, — Бесс и Лили недоуменно переглянулись. — Вот оно. Держитесь крепче, дамы. Три… два… один…

Внезапно Хогвартс-экспресс дёрнулся, отчего Мелисса в дальнем углу взвизгнула, а хрустальные светильники отчаянно дзынькнули. Стук колёс по рельсам, который почти оглушал, внезапно прекратился, а пол под ногами накренился, отчего ребятам пришлось хвататься за всё подряд, чтобы остаться на месте. Нед Баджер не сразу спохватился, отчего проехался по всему диванчику, пока не упёрся в подлокотник. Гринграсс, как ни старался сохранить невозмутимость, выпучил глаза и крепко вжался в кресло. Когда мир пришёл в равновесие, Коннор первым подбежал к окну, и распахнув его, выкрикнул:

— Мы летим! — он оглянулся на остальных и бешено прокричал: — Хогвартс-экспресс летит!

Ему в ответ раздался оглушительно радостный гудок поезда.

— Это невероятно! Этого не может быть! — протараторила Мелисса, оказавшись у окна. Только увидев всё своими глазами, она с ужасом осознала, что с каждой секундой они отдалялись от земли всё дальше и дальше.

Лили и самой сложно было поверить. Но нет, далеко под ними осталась узкая полоска колеи, бесконечные древние леса. С такой высоты легко можно было увидеть Хогвартс, башенки которого рассекали низкие облака. От такой красоты захватывало дух.

— Это всё проделки Дамблдора! — воскликнул Коннор, наконец отлепившись от окна.

— Одному такая магия не под силу, — как всегда заспорила Мелисса. Она пыталась выглядеть невозмутимой, словно магия, поднявшая целый поезд в воздух, была давно ей знакома.

— Дамблдор — величайший волшебник на свете! — вклинилась в спор Бесс, размахивая руками. — Он может всё, что угодно!

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, Грейси, — снисходительно покачала головой когтевранка.

— Это я не понимаю? — горячо возразила пуффендуйка. — Это ты не понимаешь, насколько силен Дамблдор!

— Ты, что, влюбилась в него? — попытался пошутить Нед. Но шутка оказалась совсем неудачной, отчего Бесс разозлилась ещё больше. В вагоне поднялся невообразимый крик, где каждый пытался доказать свою правоту. Они давно позабыли о чудесной магии, которая и стала причиной их спора.

— Молчать! — словно гром среди ясного неба, раздался голос Эванс. Спорщики мигом замолкли, недоуменно оглядываясь на Лили. — Послушайте себя! Какая разница, кто поднял этот чёртов поезд с земли? Из-за глупого вопроса вы готовы поубивать друг друга? Мы обречены на провал, если вы не перестанете ругаться из-за всякой ерунды!

— А грязнокровка дело говорит! — подал голос молчавший до этого слизеринец.

— Захлопнись, Гринграсс, — тут же вскочил Поттер, выхватывая палочку. Гринграсс закатил глаза и поднялся напротив него.

— Что такого я сказал? — совершенно спокойно протянул Фил. Он почти добродушно посмотрел на Эванс и произнёс: — Она права, если вы продолжите в таком духе, то я схожу с поезда прямо сейчас! Надо просто признаться самим себе, что вы не лучшие люди на этой планете. И всё тут. Смотри, Поттер, это очень просто, — Гринграсс развел руками и обернулся, обращаясь к Коннору: — Вот он, например, задрот. — Уайлд попытался возмутиться, но Гринграсс уже повернулся к Мелиссе. — Эта выскочка. Барсук — заморыш. Грейси пустоголовая. Ты, Поттер, показушник, Эванс — грязнокровка, а я, — Гринграсс пожал плечами, — просто урод. И ничего с этим не поделаешь! Но несмотря на всё это, мы здесь. И я думаю, именно из-за того, кто мы есть на самом деле, Шляпа выбрала нас. Все идеальные мальчики и девочки остались в Хогвартсе.

В вагоне повисла гнетущая тишина. Никто не смел даже пошевелиться.

— Думаю, — подала голос Лили, которая так и оставалась стоять немного поодаль от эпицентра бури, — нам всем стоит остыть, — с этими словами Эванс скрылась в тамбуре, который вёл к спальному вагону.

Оказавшись подальше от криков и ссор, Лили осмотрелась. В длинном узком коридоре было темно, шторки на окнах были опущены и почти не пропускали солнечный свет. Лили прошла дальше и остановилась у купе, на двери которого нашлась табличка с её именем. Девушка аккуратно толкнула ручку, и дверь легко поддалась. Внутри было довольно скромно: кровать с мягкими подушками, стол, а под ним виднелся её чемодан. Эванс раздвинула шторы, пуская в купе немного солнца. Забравшись на кровать, она задумавшись уставилась в стену.

Грязнокровка. Это слово так и горело в ушах. Она грязнокровка, и, как сказал Гринграсс, с этим ничего не поделаешь. Правда давила её изнутри, порождая неизвестное чувство то ли ярости, то ли бессилия. Лили вытащила палочку и уставилась на неё, словно видела впервые. Она показалась Эванс какой-то чужой, ведь разве может грязнокровка владеть магией? Палочка словно услышала её мысли и отозвалась теплом. Лили несмело улыбнулась, выдыхая.

Тем временем солнце за окном нещадно распаляло воздух, отчего в купе становилось невыносимо жарко. Лили заклинанием распахнула окно, и в маленькую комнатку ворвался по-летнему свежий ветер. Эванс вдруг с удивлением услышала далёкий плеск волн. Она тут же подбежала к окну и высунулась чуть ли не наполовину. Теперь знакомый ландшафт родной Англии остался далеко позади. На бесконечные мили расплескался могучий океан. Лили с восторгом наблюдала, как солнечные зайчики бегают по волнам, которые казались миниатюрными с такой высоты. На секунду Эванс безумно захотелось оказаться там внизу, покачиваясь на волнах, не думая ни о чём. Свободный ветер был настолько ласков, что ей захотелось унестись вместе с ним. Но тут позади раздался стук, и Лили поспешно вернулась в купе.

— Не помешаю? — на пороге оказался Поттер.

— Нет… — Лили помотала головой, — нет, конечно, проходи, — она обвела рукой пространство вокруг себя.

— Что с твоими волосами? — спросил Джеймс, усаживаясь на кровать.
Эванс повернулась к зеркалу, что висело напротив, и первое, что бросилось в глаза, это растрепавшиеся на ветру волосы. Теперь вместо аккуратной причёски, непокорные кудри торчали во все стороны, окутывая её лицо тёмно-рыжим облаком.

— Это всё ветер, — смущённо пробормотала Лили, пытаясь пригладить локоны.

— Мне так даже больше нравится, — Поттер скорчил смешную гримасу. — Слушай, Эванс, наверное, глупый вопрос, — гриффиндорец замялся, — но всё же. Ты в порядке? Этот Гринграсс просто идиот. Не обращай внимания…

— Он прав, — коротко рубанула Лили, перебивая Джеймса.

— Что? — тупо переспросил тот, разглядывая её веснушчатое лицо.

— Гринграсс прав, — повторила вновь Лили. — Как бы грубо не звучало, но мы те, кто мы есть. И чем раньше это поймём, тем легче будет потом.

— То есть, ты считаешь, что я показушник? — в притворном возмущении спросил Поттер.

— Ну… кажется, я упоминала об этом несколько раз, — протянула гриффиндорка.

— Несколько тысяч раз, — поправил её Джеймс и улыбнулся, качая головой. Лили немного виновато улыбнулась в ответ. — Пойдём, они наконец-то решились выбрать капитана.

— Неужели? — удивилась Лили. — Мелисса больше не спорит?

— Хотел бы я сказать, что нет, — тот пожал плечами, и они направились в общий вагон.

Джеймс был прав: как только они вернулись, Лили услышала горячий спор. Но что-то в самом воздухе изменилось. Эванс почувствовала добрый настрой, ведь не было слышно ни ругательств, ни злых оскорблений. Откровение Гринграсса, словно хлёсткая пощёчина, отрезвила всю компанию, и, казалось, разрушило все преграды между ними.

— Прости, Коннор, но ты никуда не годишься! — воскликнула Бесс, разводя руками.

— О да, я слишком хорош, чтобы быть капитаном, — парировал Уайлд, и все рассмеялись.

— Посмотрите, кто заглянул на огонёк! — воскликнул Гринграсс, завидев Лили и Джеймса. Он старался выглядеть безучастным, но ни одна реплика ребят не оставалась без его внимания.

Поттер хотел съязвить в ответ, но тут поезд качнуло, и он едва устоял на ногах. Второй раз за день пол накренился, и ребята обеспокоено переглянулись.

— Идём на снижение? — взволновано спросил Нед.

— Под нами океан, — покачала головой Лили, схватившись за Поттера, чтобы не упасть. — Некуда приземляться.

— Я пойду спрошу, в чём дело, — Бесс резво подхватилась с места и направилась к вагону МакГонагалл. Но дёрнув ручку, она не смогла открыть дверь. — Не понимаю… не открывается.

— Дай мне, — к двери тут же подскочила Мелисса и яростно дёрнула ручку. Но дверь так же невозмутимо оставалась на месте. — Алохомора! — но и заклинание не помогло. А поезд тем временем продолжал падать.

— Без паники, — воскликнул Поттер, обращая на себя внимание. — Всё в порядке.

— В порядке?! — вскрикнула Мелисса. — Мы падаем! Мы разобьёмся!

— Успокойся, Пратт, — прикрикнул Джеймс. Он подобрался к окну и попытался открыть хотя бы его. Но ничего не вышло. — Чёрт…

— Всё. Всё! Это конец! — снова заверещала Мелисса. Она кинулась к окну, чтобы увидеть, как Хогвартс-экспресс всё быстрее и быстрее приближался к синей воде.

— Заткните её кто-нибудь! — не выдержал Гринграсс. Теперь и его охватило беспокойство. — Что будем делать?

— Вряд ли у нас получится поднять поезд! Даже у Дамблдора не вышло! — Бесс нервно оглядывалась.

— Нас может убить вода и удар об неё, — начал рассуждать Джеймс, стараясь думать трезво. — Что может помочь?

— Импедимента, — воскликнула Лили, взмахнув палочкой, и ребята тут же зависли в воздухе, оторвавшись пола.

— Отлично! — похвалил её Поттер.

— Какой в этом толк?! — снова закричала Мелисса, — мы же задохнёмся!

— Булла Капитис! — воскликнул Джеймс, и голова Мелиссы оказалась в воздушном пузыре, отчего её крики стали почти не слышны. — Все, живо используйте заклинание головного пузыря!

Последовав его совету, ребята наколдовали волшебные пузыри, с помощью которых могли бы дышать под водой. Теперь время словно застыло, и они взволновано смотрели друг на друга, ожидая неминуемого удара об воду. Джеймс схватил Лили и Бесс за руки, а девочки похватали своих соседей. Они были похожи на парашютистов, которые стремительно неслись вниз. Хогвартс-экспресс поскрипывал, но неизменно падал, извиваясь гигантской железной змеёй в воздухе. И вот, над океаном последний раз раздался протяжный гудок, и поезд скрылся под толщей солёной воды.



Подписаться на фанфик
Перед тем как подписаться на фанфик, пожалуйста, убедитесь, что в Вашем Профиле записан правильный e-mail, иначе уведомления о новых главах Вам не придут!

Оставить отзыв:
Для того, чтобы оставить отзыв, вы должны быть зарегистрированы в Архиве.
Авторизироваться или зарегистрироваться в Архиве.




Top.Mail.Ru

2003-2024 © hogwartsnet.ru