Неидеальный? Зато Чемпион!

Четвертый курс Глава 1. Каникулы



— Вернон, я прошу тебя, не нервничай так сильно! У тебя слабое сердце! – Петуния Дурсль чуть ли не умоляла своего супруга успокоиться и перестать так громко, словно слушатель был глух как старый пень, орать на весь дом.

— Не нервничать?! – моржоподобный мужчина поднял стул и швырнул его об стену, от чего тот разлетелся на куски. – Да этот… кого угодно загонит в могилу! Ну, я его сейчас…!

— Вернон!

— Да что я такого сделал-то?! – заверещала причина бешенства главы семейства, но умудрилась спрятаться за диван, когда Дурсль пошел явно на голос, видимо, ничего вокруг себя уже не замечая, сжимая огромные кулачищи и, кажется, собираясь кое-кого убивать.

— Что ты такого сделал, мальчика?! Ты, – Вернон указал на Гарри жирным пальцем и сделал огромный шаг вперед, надвигаясь на Поттера, пока тот не оказался прижат к стене спиной, – разбил мою новую машину!

— Я хотел попробовать прокатиться! Это не должно было быть так сложно! Я просто перепутал педали!

— И ты разбил мою ласточку о машину Мейсона!

— Это вышло случайно! – Поттер умудрился проскочить через руки Дурсля и слинять к входной двери. – У него все равно она была старая.

— Да как ты…?! Да я тебя сейчас…! – мужчина выдал жуткие звуки, подобно разгневанному слону, и также громко затопал, заставляя супругу побледнеть. – Ты чуть не убил миссис Фигг!

— Да она предательница! Все рассказывает обо мне Гендальфу! Даже о том, как я взорвал туалет, даже о том, как я ловил рыбу. Да Гендальф мне уже три письма написал! И Шеф – пять! Вы вообще знаете, что это ох… офигеть, как подло с ее стороны.

— Ты ловил рыбу в аквариуме миссис Джонсон, Поттер! – влезла Петуния, до этого прислушивающаяся к разговору. Видимо, больше сдерживаться не могла.

— Да зачем ей пираньи?! А эта… наглая старая шпионка пусть теперь знает, как за мной следить из-за угла, когда я провожу эксперимент.

— С ее кошкой, Поттер! Ты что-то делал с кошкой Арабеллы! – миссис Дурсль начала медленно покрываться бардовыми пятнами гнева, кажется, уже начала понимать ярость своего любимого супруга.

— Это не кошка! – Гарри все еще продолжал оправдываться, незаметно надевая кроссовки, чтобы в любой момент выскочить за дверь.

— Но она БЫЛА кошкой! А теперь это кто? Что за чудовище ты создал?! Я еще терпела, когда ты приволок в мой дом крысу с рогами…

— Это была белка.

—… и то только из-за моей доброты душевной, но когда под моими окнами по ночам рычит… этот… это… нечто…

— Петуния, не нервничай, у тебя поднимется давление!

— Да он… да я его…

— Петуния! Дорогая!

— Все, я пошел гулять! – больше не собираясь выслушивать глупые нотации, Гарри резво выбежал на улицу, на входе столкнувшись с Дадли. – Эй, хочешь подраться?

— Нет! – с испугом крикнул младший Дурсль и прошмыгнул в дом, с ужасом вспоминая мордобой, устроенный кузеном в начале каникул, когда Дадли вздумалось показать тому свои достижения в боксе. Больше парень экспериментировать не собирался. С этим огромным лбом лучше не связываться, особенно когда Гарри хочет весело провести время и размять кулаки.

— Как хочешь! – и умчался к своему любимому дереву, ведь только там он мог спокойно подумать, так как это место было единственным во всем Литтл Уингинге, где он чувствовал себя… в безопасности. К тому же, пришло время навестить его подругу, которая, он был уверен, будет рада его приезду.

***


Гермиона сидела в своей комнате и заканчивала читать одну из тех книжек, которые считала глупыми еще в прошлом году. Женский любовный романчик, где все радужно и тепло, где герои, пройдя все испытания, живут долго и счастливо. Но несмотря на свое отношение к подобному чтиву, открыв первую страницу, девушка так и не смогло оторваться от написанного, даже когда отец заглянул попрощаться с ней, отправляясь на работу, даже когда мама предупредила, что идет к соседке на полчаса. И вот, долгожданное и одновременно с этим оттягиваемое слово «конец» прочитано, и можно улыбнуться, радуясь за книжную героиню.

— Солнышко! Спускайся, помоги мне с ужином! – раздался с первого этажа их довольно респектабельного домика крик матери, и девушка поняла, что уже скоро вечер, и папа вернется с работы, и снова... ей захочется запереться в своей комнате, чтобы быть подальше от родителей.

— Иду, мам! – но это будет позже, а сейчас можно получить удовольствие от совместно проведенного времени с так горячо любимым человеком, забавляясь, почти как в далеком детстве.

В дверь раздался звонок, Джейн немного напряглась, но послала Гермиону впустить отца, сама же тем временем поставила на стол прожаренный до хрустящей корочки картофель и салат.

— Гарри! Ты что здесь делаешь?! – Грейнджер опешила, когда открыла, собираясь встречать совершенно другого человека.

— Эйнштейн! Ты такая невоспитанная, – Поттер ухмыльнулся и закинул за спину (прямо на пол возле шкафа для обуви) подруги свою сумку, хотя сам все еще продолжал стоять на пороге.

— О, прости, входи, пожалуйста, – она быстро сдвинулась чуть в сторону, пропуская Гарри, сама нервно поглядывая на него, чего-то опасаясь, видимо. – Идем, мы как раз ждали папу, чтобы начать ужинать. Как у тебя дела? Ты снова вырос.

Переговариваясь, пара прошла в столовую, оформленную в классическом стиле: бежево-белые стены, деревянный стол и стулья на пару тонов темнее и барная стойка, отчего-то казавшаяся здесь лишней – Гарри отметил всю обстановку одним взглядом, так как он никогда не придавал всему этому особого значения. Миссис Грейнджер даже не обернулась, когда они вошли, выкладывая по тарелкам прожаренное мясо в каком-то безумно вкусно пахнущем соусе.

— Мама, познакомься, это мой друг, Гарри Поттер, Гарри, это моя мама, Джейн, – прервала неловкость ситуации Гермиона, опустив глаза на мгновение.

— Ох, я…! – женщина резко обернулась и начала нервно и быстро протирать руки салфеткой. – Здравствуйте, Гарри, – она подошла к парню, с улыбкой на лице и некой горечью во взгляде от осознания, что это не ожидаемый человек. – Ничего, что я к вам по имени обращаюсь? Гермиона так много про вас рассказывала! Прошу, проходите к столу. У нас сегодня с мужем особая дата, ну, вы понимаете, пятнадцать лет вместе, и все такое. Я думаю, Дэн сейчас уже подъедет, но мы все равно можем приступить к трапезе, это так неожиданно!

— Мам!

— Да-да! Я иногда слишком много говорю.

— Здравствуйте, миссис Грейнджер, и... – парень улыбнулся, создал букет розовых роз прямо из воздуха и, протянув ей презент, посмотрел на взволновавшуюся так внезапно женщину. Как оказалось, они были с ней почти одного роста, поэтому Гарри смотрел ей прямо в глаза, от чего Джейн показалось, словно он видит ее душу насквозь. – Поздравляю. Очень приятно, наконец, увидеть вас.

— Просто Джейн. Спасибо вам, Гарри. Проходите к столу, думаю, мой муж задержится еще на какое-то время.


Втроем они весело поужинали, на Поттера сыпались всевозможные вопросы от довольно любопытной женщины, но юноша хоть улыбался и смешил собеседниц, видел, с каким трудом мама Гермионы сдерживает себя, чтобы не сорваться с места и не… Что? Было непонятно. Подруга же иногда поднимала взгляд на Гарри, и ему мысленно пришлось ее подбодрить.

— Спасибо, миссис Грейнджер, все было очень вкусно. Позвольте, я вам помогу с уборкой? – Поттер поднялся и взял со стола тарелки, пока женщина и девушка убирали все остальное. – Обожаю мыть посуду руками! Давно этим не занимался.

— Правда? И когда же последний раз? – Гермиона задорно усмехнулась и тыкнула друга в бок острым пальцем.

— О, это было в прошлом столетии, Эйнштейн! Миссис Грейнджер, я, собственно, к вам за разрешением забрать вашу дочь с собой к нашему общему другу. Как вы на это смотрите?

— Да, Гермиона мне говорила, Дэн тоже не прот… – её оборвал звонок в дверь, и Джейн, сжав губы, извинилась и отправилась открывать.

Гарри посмотрел, как Эйнштейн напряглась, услышав голос отца, после чего с тоской посмотрела на него, продолжая убирать вымытую посуду в шкаф. Из прихожей послышались голоса, что и заставило девушку так нервничать.

— … опоздал на три часа!

— Я был на работе, Джейн. Хватит уже меня контролировать! – мужской голос был явно злым, хоть и выдавал легкое косноязычие.

— … духами… опять … с ней! – Джейн говорила тихо, но по обрывкам фраз понять смысл ее речи вполне было возможно, тем более послышался всхлип. – Как ты смеешь так меня унижать?! – на этот раз она крикнула достаточно громко, чтобы можно было услышать даже в соседнем доме.

— Не выдумывай ерунды на пустом месте! Как же я устал от этого всего!

— У нас… годовщина, скотина! Ты забыл!

Гермиона замерла, по ее щекам потекли слезы, которые она напрасно старалась стереть, пока Гарри не подошел, чтобы обнять подругу, что-то тихо нашептывая ей в ухо.

— Они ругаются, постоянно, каждый день, а я… не знаю, вдруг это я виновата! Не могу… находиться… – горькие слезы закрыли ей весь обзор, и лишь пальцы продолжали цепляться на футболку друга, словно за последний оплот во всей вселенной.

— Идем, отведу тебя наверх, ты соберешь свои вещи, а я… пока… подожду тебя внизу.

— Прости, – прохрипела Гермиона, когда он доставил девушку в ее спальню.

— Эйнштейн, ты что?! Ты похожа на Плаксу Миртл после нырка в унитаз! Быстро умойся, иначе Заяц передумает на тебе жениться!

— Гарри! – ее возмущенный окрик он слышал уже спускаясь по лестнице.

И если девушка подумала, что парень собирается просто тихо сидеть в столовой, дожидаясь неизвестно чего, то она глубоко ошиблась. Поттер, бросив взгляд на медленно кипящий чайник, отправился на звук ругани.

— Ты обещал мне... обещал, что этого больше не повторится.

— Как же меня все это достало! Нам, по-моему, стоит с тобой…

— Развестись? – Дэн Грейнджер бы не удивился, если бы его фразу закончила супруга, а не неизвестный парень, показавшийся из-за поворота, ведущего в столовую и кухню. – Мне кажется, это единственная для вас обоих возможность не потерять вашу дочь навсегда.

— Кто вы такой, молодой человек? – мужчина сделал шаг вперед, хоть и не ощущал никакой угрозы от парнишки, но вот его слова заставили его задержать дыхание и разозлиться бесцеремонности сего субъекта.

— Гарри…

— Нет, – Поттер поднял руку, ладонью заставляя взрослых замереть и слушать, а чтобы до них дошло, заставил их молчать с помощью магии. – Сейчас я вам скажу пару слов, чтобы до вас, наконец, доперло, что иногда стоит смотреть и по сторонам, а не только на себя. Я не имею права лезть в вашу семейную жизнь, – Гарри ненадолго замолчал, глядя на родителей своей подруги, словно боялся сделать или сказать что-то не то. – Не имею… права! Но из-за вашей дочери мне придется это сделать. Простите. Знаете, что сейчас делает Гермиона? – муж и жена только посмотрели на него в ответ, хотя, даже если бы они могли говорить, не промолвили бы и слова. – Не знаете. А я вам скажу – она плачет! – Джейн рвано вздохнула от шока после его слов. – Потому что любит вас обоих, любит, не в силах выбрать одного и перейти на чью-либо сторону. Она всегда плачет, боясь того момента, когда вы оба снова начнете ругаться, когда наступит вечер, и ей опять придется запереться в своей комнате и пытаться не слушать, я уверен, зажимая уши ладонями или напевая какую-нибудь жуткую песенку, – Гарри снова надолго замолчал, словно давая взрослым осознать свои слова. – Еще раз говорю, что это только ваша жизнь, но, пожалуйста, ради вашей дочери, сделайте хоть что-то. Разведитесь, помиритесь, ругайтесь, наконец, но так, чтобы она этого не знала, чтобы не боялась ехать домой на лето, чтобы не цеплялась за своих друзей, как за спасательный круг, когда это вы, ее родители, должны быть для нее всем – защитой, надежностью, любовью в чистом ее проявлении. Вы, а не друзья… как бы сильно эти самые друзья эту заучку не ценили и не обожали ее заумные речи и закидоны. Просто подумайте об этом на досуге. У вас есть кое-кто, кто вас объединяет, даже если вы больше не в состоянии делить жизнь друг с другом. Это...

— Гарри, где ты? Я уже готова! – послышался голос Грейнджер, а затем и она сама вышла в прихожую, не заметив легкого движения ладони Поттера, который снял с родителей девушки заклинание немоты. – Привет, пап!

— Здравствуй, милая. Как ты? – мужчина, видимо, только после слов странного юноши обратил внимание на покрасневшие глаза своей дочери.

— Все хорошо. А мы с Гарри уже отправляемся к Блейзу. Надеюсь, вы не передумали… – она с подозрением посмотрела на отца, переведя взгляд на мать, а потом на Гарри. – Что это вы молчите? – её мозг уже начал активную работу по обработке видимых данных, судя по нахмуренному лбу.

— Эйнштейн, я просто рассказывал твоим родакам о том, как ты убила тролля на первом курсе!

— Гарри!

— Чтооо?! – в этот раз взрослые выразили полную солидарность в своем удивлении.

— Ты не должен был раскрывать нашего секрета! – Гермиона сжала кулак и стукнула друга по плечу.

— Эй! – и Гарри, открыв замок, выскочил на улицу, где уже было достаточно темно.

— Гермиона? – Дэн шагнул в дочери, но она сама подалась вперед и крепко обняла сначала отца, потом маму, поцеловав обоих в щеку.

— Не обращайте внимания, он часто говорит глупости, – судя по выражению их лиц, они ей не поверили. – Гарри!

Поттер снова вошел в дом, галантно поцеловал ручку Джейн и пожал руку Дэну, глядя в его глаза с насмешкой, из-за чего мужчина почувствовал себя не в своей тарелке, но возражать против поездки Гермионы не стал, ощутив к юноше некую толику симпатии. К тому же, он был во многом прав сегодня.

— До свидания.

— А вам не кажется, что лучше переночевать здесь? Скоро совсем стемнеет, – спросила Джейн, хмуро глядя на небо.

— Гарри нас переместит в мгновение ока.

— К тому же, я хочу посмотреть на Итальянское поместье Блейзика именно ночью, – выдал Поттер, явно что-то замышляя.

— Зачем это? – с подозрением спросила Эйнштейн.

— А вот это – секрет, – и так весело рассмеялся, что остальные тут же подхватили его радостный смех, после чего, снова попрощавшись, парочка студентов исчезла в ночи, оставив на пороге дома лишь переглядывающихся взрослых, которые, посмотрев друг другу в глаза, просто разошлись по разным комнатам. Ругаться сегодня они пока больше не собирались.


***


Темный Лорд Волдеморт, один из самых сильнейших и могущественнейших магов современности, маленькими худенькими ручками притянул к себе бутылочку с молоком его любимой Нагайны и, взглянув на мутную жидкость через стекло, тяжело и горько вздохнул, подняв к потолку печальный взор алых глаз. Сегодня с самого утра он пребывал не в самом лучшем своем настроении. А все потому, что проклятый Петтигрю не соизволил притащить ему подгузников. Это было унизительно – вот так вот беспомощно сидеть здесь и надеяться на помощь крысы, особенно когда в пеленках у тебя... не очень сухо. Иногда он жалел о том, что его славная змея решилась когда-то притащить этого мерзкого трусливого Пожирателя к нему. В то время Том мог хотя бы передвигаться самостоятельно, а сейчас – он жалкий беспомощный младенец, хотя, если судить по выражению морды его фамилиара, младенец он еще тот. Даже змее противно! Поэтому-то она постоянно куда-то уползает и возвращается, только чтобы покормить своего хозяина и рассказать свежие новости. Вчера, например, она заявила, что, переместившись аппарацией (доступной ей как крестражу Лорда) в какой-то маггловский район, видела настоящего василиска. Том ей, разумеется, не поверил, из-за чего Нагайна назвала Волдеморта бесчувственным чурбаном и уползла, и с тех пор больше не возвращалась.

Снова глубоко вздохнув, Великий Маг присосался к бутылочке, после чего, мечтая о скором завоевании мира, при этом зевая, как самое обычное дитя, крепко заснул, так и не заметив рядом с собой появления своей питомицы, которая, ткнувшись носом ему в живот, тихо прошипела:

— Ничшшшего, хххозссяин, Черч сказсссал, что его созссдатель тебе поможешшшет ссстать другим. Ох, какой же он всссё-таки крассссавец! – змея прикрыла глаза, вспоминая сильное изумрудно-черное, вызывающее одно лишь восхищение, тело слепого василиска, встреченного ею в подворотне Тупика Прядильщиков. Это точно судьба!

Четвертый курс Глава 2. Каникулы


Четвертый курс Глава 2. Каникулы

Северус Снейп, шипя себе под нос просто невероятно красноречивые словечки, каким могли бы позавидовать и отъявленные алкоголики во время дебоша, быстрым шагом пробирался по проулку Тупика Прядильщиков, в полнейшей темноте пытаясь отыскать проклятого червяка, возомнившего, видимо, из себя великого путешественника. Подлая змеюка просто выводила его из себя в последнее время: то не вовремя появляясь, когда у него были гости, то исчезая без следа, стоило только Северусу вспомнить о проклятом василиске в моменты «острой нужды». Вот как сейчас, например, когда ему нужно было срочно уезжать, причем вместе с Черчем под боком, тот решил куда-то уползти, да еще и без предупреждения.

Мужчина сначала обыскал весь дом на предмет ползучих гадов, а потом, вспомнив недавнюю беседу с сумасшедшей соседкой-магглой, которая, завывая как пароходная сирена, несколько дней назад решила поведать «дорогому мистеру Снейпу», что она «вчера» видела змей в конце их «славной» улицы. Дамочка чуть не заставила Северуса свернуть ей шею после того, как в десятый раз томно вздохнула в его сторону, при этом поправляя и без того слишком низкий вырез уродливого зеленого платья, больше походящего на палатку, причем явно с чарами уменьшения снаружи, если судить по этим бесконечным складкам жира на животе. Жуть!

— Снейп!

А этот откуда здесь взялся, Северус даже представлять не собирался. Вот что проклятый пес мог тут забыть, когда они договаривались встретиться в Косом Переулке через час? Зельевар полностью проигнорировал окрик Блэка, лишь прибавив скорости своему шагу, но если вдруг когда-нибудь произойдет нечто, что заставит Сириуса Блэка отступить от намеченной цели, то нужно сразу же вызывать бригаду из Святого Мунго для его госпитализации. Ибо подобное может означать лишь то, что Блэк нездоров, причем не только физически, но и морально, хотя насчет последнего Северус уже давно не сомневался. Сириус тот еще псих, особенно если судить по их последней встрече в «Кабаньей Голове», где они решили обсудить вопрос воспитания Поттера за кружечкой эля. Эль тогда показался слабоват, и мужчины решили заказать огневиски для поднятия, так сказать, настроения, после чего, уже следующим утром, оба проснулись в кабинете Альбуса, а на них с укоризной глядел Феникс и разве что не ругался на громко стонущих от головной боли пьяниц. Вот что они там забыли? Как оказались у директора? Это тайна, до сих пор покрытая мраком, ибо Дамблдор лишь улыбался, как сумасшедший при виде недовольной рожи доктора и загадочно поблескивал глазами. Ууууу, старый пройдоха! Но что самое ужасное в этом – с тех пор, стоило Северусу появиться в Хогсмиде, как жители сей деревни его встречали приветственными улыбками и показывали пальцами, мерзко ухмыляясь, он видел. Кучка идиотов!

— Снейп! Да стой же ты! – Сириус перехватил его в тот самый момент, когда зельевар обнаружил своего любимого питомца, нежащегося прямо посреди дороги на огромном, еще теплом камне, благо, на улице был поздний вечер, и это безобразие никто не видел.

— Блэк, мне сейчас не до тебя, потому что я кое-кого иду УБИВАТЬ! – последнее слово было услышано Черчем, в этом не оставалось никаких сомнений, так как василиск, съежившись до размера крупного удава, покаянно опустил голову, свесив ее с огромного валуна. Трарюшка притворялась мертвой, это уж точно. – Черч! Мерлин, за что мне все это? Ты что?! Ребенок?! Быстро домой, червяк-переросток, пока я не пустил тебя на ингредиенты для моих зелий! Кто вообще тебя научил самостоятельно менять размер? Хотя нет, не отвечай, я это и без тебя знаю. Уши бы надрать этому "экспериментатору".

— Снейп, ты прямо заботливый папаша, – Сириус после своих слов сразу же приподнял руки в защитном жесте, так как Северус вынул из кармана палочку, видимо, почти не раздумывая, собираясь запустить в Блэка проклятие, и направил её на шутника. – Ладно, ладно, успокойся, я всё понял, ты немного раздражен.

— Я не раздражен! Я просто в бешенстве! Этот змей заставляет меня его искать! Думаешь, это первый раз? Черч, – василиск, почувствовав поддержку в лице Сириуса, решился приблизиться к Хозяину, хотя и немного сторонился зельевара после его угрозы.

— Мне кажется, тебе нужна разрядка. Ты устал сидеть взаперти, я уверен, Гарри тебя развеселит.

— Лучше заткни свою пасть! Я не сижу взаперти, Альбус мне этого просто не позволяет! Проклятый Турнир!

— Мне тоже, но я же так не бросаюсь на всех, да еще с такой рожей, словно у твоего оппонента сегодня последний день в жизни, – Блэк еле успел отскочить от пролетевшего заклинания. – Снейп, я тебя предупреждаю…

— Мистер Снейп! – из окна дома напротив послышался противный женский голос.

— Нет, мы должны срочно уйти! – Северус схватил Сириуса за плечо и потащил к своему дому, чуть ли не переходя на бег, безмолвно делая Черча невидимым.

— Что? Кто эта… корова?!

— Мистер Снейп, постойте, я приготовила для вас пирог, – его недавняя собеседница, кажется, принадлежала к тому же типу людей, что и Блэк, поэтому останавливаться не собиралась. – Северус, дорогой!

— О, она быстро прогрессирует, – пропыхтел Сириус, еле сдерживая смех, вваливаясь в дверь домика Снейпа. – «Северус, дорогой». Кто эта дамочка?

— Замолчи ты уже! – прошипел Снейп и, дождавшись, когда Черч вползет в дом, захлопнул за ним дверь, оставляя мисс Роули на улице. – Мордред и его подштанники, как она меня достала уже. Хорошо еще, что я наложил чары отвлечения внимания на своем доме, а то после прошлого раза я не могу ее больше выносить.

— А что было в прошлый раз?

— Если я тебе расскажу, мне придется тебя убить, псина ты любопытная! Так что не суй свой нос, куда не просят!

— Красотка аля свиноматка, – и Блэк понимающе похлопал Северуса по плечу. – Ладно, забудь о ней, нам все равно пора к Забини, – и Снейп заметил странное выражение лица у Сириуса, но ничего не сказал, лишь укоризненно покачал головой. – Что?

— Ничего, Блэк, ничего. Хватай Черча в любовные объятия, а я активирую портключ. И почему мы должны перемещаться туда обязательно ночью?! Что у Поттера за странные привычки?! Еще и Альбус его постоянно поддерживает.

***


Драко тихо сидел в своей комнате, глядя на огонь в камине, и нервно теребил в руках мягкую игрушку в форме белого зайца, подаренную ему на последний день рождения Поттером и переданную отчего-то отцом за завтраком с видом, словно держал в руках нечто омерзительное. Хотя, если присмотреться к игрушке внимательней, понять Люциуса было очень даже можно, ведь заяц, стоило его коснуться кому-то иному, кроме Драко, начинал шипяще ругаться и чуть покалывать руки. А вот в остальном с лордом Малфоем произошли разительные перемены: он перестал ругаться, поднимать руку на сына и стараться переделать Драко, хотя часто казалось, что он пересиливает себя, но это уже что-то, да значило. Иногда слизеринец даже замечал, что отец долго смотрит на него, когда Драко засиживался в библиотеке или саду, и молчит, явно о чем-то думая. Порой даже казалось, что Люциус хочет что-то сказать, но замолкал, так и не выдавив из себя ни слова.

— Сынок, ты здесь? – в дверь тихо постучалась Нарцисса.

— Да, мам, входи, – женщина вошла в комнату и, сделав несколько шагов, опустилась рядом с сыном на кровать.

— Почему ты грустишь здесь один? Что-то случилось? – она нежно погладила Драко по волосам, удивляясь тому, каким же он уже, оказывается, был взрослым. Ведь ему уже четырнадцать, а еще совсем недавно она держала его на руках и целовала маленькие ручки.

— Нет, все хорошо. Эти каникулы оказались… сносными. Что произошло с отцом? Он ударился головой?

— Драко! – укор был хоть и заслуженным, но Малфой-младший лишь поджал губы, не собираясь извиняться за свои слова. – Что-то типа того, – выдохнула Нарцисса, – твой отец, кажется, начал немного меняться, просто это довольно долгий процесс.

— Надолго ли? Впрочем, мне не привыкать, – парень встал с кровати и подошел к окну, вглядываясь в темноту позднего вечера.

— Так что заставляет тебя сидеть здесь в одиночестве? – леди загадочно улыбнулась и подошла к сыну.

— Так, ничего.

— Мне кажется, я знаю, как тебя развеселить, – он заинтересованно посмотрел на мать, но не увидел на ее лице никакого ответа. — Некий мистер Поттер с юной мисс Грейнджер дожидаются тебя в гостиной. И советую поторопиться, так как твой отец остался с ними наедине.

— Почему ты не сказала мне сразу?! – Драко сразу преобразился, сбрасывая это свое затравленное выражение лица и начал носиться по комнате, что-то хватая, что-то засовывая в сумку, которую уже давным-давно упаковали домовики, но юноше казалось, что вот этот подсвечник ему обязательно понадобится у Блейза в гостях. – Поттер никогда не предупреждает заранее. Там еще и Гермимона!

— Драко…

— Так, я обязан не забыть подарок на день рождения этому обормоту, и еще нужно…

— Драко!

— А, что?

— Во-первых, вынь подсвечник из сумки. Я понимаю, что она с чарами расширения пространства, но это не значит, что этот предмет тебе понадобится в особняке Забини. Во-вторых, успокойся и переоденься в мантию. Я считаю, пижама для похода в гости тебе не подойдет. Не ожидала, если честно, что ты до сих пор носишь нечто подобное.

— Ох, – парень замер на месте и с ужасом посмотрел на свою зеленую пижаму, по которой бегали дракончики. – Прости, это мне Поттер подарил, сказал, что ему она понравилась больше, чем та, на которой летают близнецы его погибшего друга. И… я думал…

— Что про тебя забыли? – она нежно улыбнулась, а потом, подмигнув, просто вышла из комнаты, оставляя сына собраться с мыслями и переодеться.


Гарри, Гермиона и лорд Малфой тихо сидели в голубой гостиной менора, каждый думал о своем, пока мужчине не вздумалось открыть рот. Он потом еще долго вспоминал причину этого, а еще дольше корил себя за столь необдуманный поступок.

— Так вы, мисс Грейнджер, гряз… магглорожденная?

— Да, лорд Малфой. Обсудим это, сэр?

— О чем вы?

— О теории магии, разумеется, и вашей убежденности в слабости магглорожденных. Пожалуй, начнем со времен Основателей школы Хогвартс, – в глазах сидящего рядом с подругой Поттера Люциус увидел его полнейшую убежденность в том, что Люциус «идиот», если завел разговор с Гермионой Грейнджер. – Итак, обратимся к семейному древу Салазара Слизерина…


— Мисс Грейнджер, не хотите же вы сказать, что сам великий Салазар был магглорожденным? – возмущенно воскликнул лорд Малфой после получасовой лекции девушки, сдобренной фактами, научными выкладками из каких-то книг и собственными умозаключениями, из-за чего мужчина уже на десятой минуте начал жалеть о своем вопросе, а на двадцатой готов был эту заучку придушить. Если бы еще она лгала…

— Нет, магглорожденной была его мать, судя по записи в дневнике Годрика Гриффиндора.

— Откуда вы это можете знать?!

— Я его читала. Отсюда следует, что вся это ваша теория о полукровках, как минимум, не стоит и выеденного яйца, это если не учитывать того, что леди Хельга родилась в семье магглов.

— Вы не можете быть в этом уверенной.

— Могу, я разговаривала с Еленой Ровенкло, она очень любила подругу своей матери и знала о ней всё, – уверенности девушки можно было только позавидовать, а лорду показалось, что она только начала развивать тему, так как уже набрала в грудь воздух, чтобы продолжить спорить. – Или возьмем вас, мистер Малфой, вы чистокровный в каком-то там поколении, но полукровка Северус Снейп сильнее вас в …

— Два, – буркнул Поттер, внимательно рассматривая блондина.

— … в два раза. Что вы скажете об этом, сэр?

— Северус? Не смешите меня! Он, конечно, сильный маг, но не сильнее меня. Да еще в два раза? Откуда такие цифры?

— Перейдем к арифмантике. Если судить по методу Броурмана, то… – лорд Малфой от злости сжал кулаки, еле вынося ее зазнайство, когда его спас собственный сын, появившийся в дверях.

— Заяц! Давай, мы торопимся! – Гарри с широко раскрытыми глазами встретил друга и почти схватил того за шкирку, чтобы вытащить из этого дурдома, в который Эйнштейн превратила тихую гостиную.

— Гарри! Что тут…?

— Идем. Эйнштейн, ты остаешься здесь? – ответила девушка не сразу, чем неимоверно испугала гордого Люциуса, но в итоге кивнула и встала с кресла.

— Было очень приятно с вами пообщаться, мистер Малфой. В будущем, я надеюсь, мы еще не раз обсудим интересующие нас обоих вопросы.

— Спаси, Мерлин, – шепнул мужчина себе под нос, но судя по ухмылке девушки, она его прекрасно услышала. Умная, зараза!

— До свидания, сэр, – произнес Драко, так и не взглянув на отца.

— Да свидания, сы… Драко.

— Пока, Лютик, пока Нарцисса! – крикнул Поттер, отпуская Зайца попрощаться с матерью и хватая Грейнджер за руку, дожидаясь возвращения Драко. Спустя некоторое время, троица друзей исчезла из виду, а супруги лишь переглянулись и разошлись каждый в свою сторону. С некоторых пор они не знали, о чем им вообще разговаривать.

***


— Где это мы? – Драко завертел головой, но так ничего и не смог разглядеть в темноте.

— Мы за Лу и Медведом, они должны быть вместе, – выдал Поттер и бодро направился вправо, словно видел, куда именно нужно идти. Ну, или прекрасно уже знал направление.

Спустя каких-то двадцать минут четверо друзей, кроме Гарри, взявшись за руки, собрались перемещаться в Забини-менор, только вот у одного неугомонного мальчишки были на это совершенно друге правила.

Поттер взмахнул волшебной палочкой, и спустя пару мгновений перед ними появился красивый двухэтажный автобус. Двери с громким шумом распахнулись, и оттуда высунулась голова некрасивого парня с огромными ушами и кривыми зубами.

— Добро пожаловать в «Ночной рыцарь» – автобус для магов и волшебников, попавших в беду. Меня зовут Стен Шанпайк, и я являюсь вашим кондуктором на сегодняшний вечер! – улыбка молодого парня была шире, чем нужно, но Поттера это ничуть не смутило, он лишь отодвинул в сторону кондуктора и забрался внутрь, Луна, не долго думая, поспешила следом.

— Поттер! Я не поеду на этом… транспорте! – Драко сильно пнул автобус по колесу, упрямо продолжая стоять на месте.

— Давайте уже, иначе мы опоздаем! – крикнул Гарри откуда-то изнутри, не обратив внимания на возмущение Малфоя.

— И почему всегда в его голову приходят идиотские идеи, типа вот этой? – Драко все же поднялся по ступенькам, оказавшись внутри и ища взглядом друга, который уже успел расположиться в качающемся гамаке вместе со своей подружкой-мечтательницей.

— Драко, а что такого в этом… – Гермиона не успела закончить своего вопроса, так как двери закрылись, а в следующее мгновение она, и вместе с ней и Невилл с Малфоем, полетели куда-то назад, почти впечатываясь лицами в стекло. – Ааааааа! О, черт, прости, Нев! Гарри! – Поттер лишь мирно качался, наблюдая за взъерошенными друзьями. – Гарри, что нам делать?!

— Сядьте, – пробурчал он и прикрыл глаза, собираясь вздремнуть, Лавгуд же аккуратно опустила на его плечо голову и любовалась видом из окна. Гарри ей не мешал.

— Поттер, если мы выживем, я тебя убью!

Кажется, злость и шок мешали Гермионе и Драко прислушаться к словам Поттера, а вот Невилл догадался последовать совету и не прогадал: стоило ему только опуститься на сидение, как его перестало мотать из стороны в сторону. Лишь после этого шатенка и блондин уселись рядом и с облегчением вздохнули.

— Почему ты просто нас не перенес? – тихо спросил Лонгботтом, забирая у Шанпайка протянутую ему чашку с какао.

— Неинтересно было бы.

— Неинтересно ему, – буркнул Драко, но улыбнулся, когда Поттер ему подмигнул.

***


Лорд Волдеморт подтянул свое одеяльце повыше, почти зарываясь в него носом, хотя назвать эти отверстия для дыхания таким громким словом – это неизвестно кем нужно быть. Гением, наверное, как и все Темные Лорды. Высунув одну ручку наружу, Том принялся внимательно изучать тонкое детское запястье и такие же паучьи пальчики, восхищаясь своим гением и своей красотой.

Только такой величайший маг как он, мог создать столь совершенное вместилище для его души (ну и пусть разорванной, зато такой черненькой, что просто слов нет от его могущества!). Аккуратно подтянув одеяло еще немного вверх, обнажая нижнюю часть тела, Волдеморт поглядел на свои прекрасные ноги, ну трехпалые, зато какие белоснежные, а эти очаровательные когти на них… само очарование.

Трансфигурировав перед собой небольшое зеркальце, Риддл вгляделся в отражение своего лица и нежно… оскалил клыки, сверкнув совершенно естественными глазами цвета круциатуса с бликами огня в их центре. Просто само совершенство! Лысоват, правда, немного, но это ничего, меньше проблем, зато надбровные дуги великолепно выделяются, а скулы так и просят…

Чего там просят его скулы, Том не додумал, так как в комнату, когда-то принадлежащую его отцу, вползла его любимая Нагайна, тяжело и грустно вздыхая.

— Нагайна?

— Хозссяин, это ты? – змея даже не повернула к нему головы, опустившись возле камина и глядя на пламя.

— А что, тут многие могут с тобой говорить?!

— Нет. Хозсссяин, он исчез!

— Кто? – Том сделал вид, что не понимает о чем говорит Наги, до сих пор не веря ее глупым россказням о василиске.

— Мой возсслюбленный, – Волдеморту показалось, что его питомица сейчас расплачется. – Но он обещщщал мне вернутьсссся и сссделать меня ссссвоей второй партнершшшшей, подарить мне змеенышшшей.

— Да он у тебя ловелас!

— Да, и это так ссс прекрасссно! Опытный, красссивый. Почти такой же, как и вы, хозссяин.

«Ну, спасибо! Змеей я еще себя не считал. Где это она видела таких великолепно сложенных змей?» – и Темный Лорд снова принялся разглядывать свое незабываемое отражение в зеркале. – «Ничего, осталось еще немного подождать, и я верну себе свою жизнь».

Четвертый курс Глава 3. Каникулы

— Проклятый червяк! Немедленно выпусти меня!

Северус с Блэком появились в паре километров от поместья Забини. И если Снейп вышел из перемещения в таком же виде, каким был, когда хватался за пуговицу-портключ, то Сириус, наоборот, казался взъерошенным воробьем с бьющим через край бешенством, так как Черч, ненавидящий как аппарацию, так и любое магическое скольжение сквозь пространство, обхватил Блэка с такой силой, что Северус был удивлен вообще его возможностью хоть что-то произнести, не то что ругательства, да еще с этой невероятно-сильной эмоциональностью.

Змей что-то шипел в ответ на ругань и еще сильнее сжимал кольца вокруг Сириуса, пока тот не перестал шевелиться, потеряв остатки своих сил. Черч медленно опустил голову на плечо бывшего гриффиндорца и замер, хотя у Снейпа создавалось ощущение, что еще ничего не закончилось в этом необычном противостоянии. И он оказался прав, так как спустя пару минут Блэк, что-то зло прошипев, умудрился дотянуться до волшебной палочки.

— Если ты, змеюка, немедленно не отцепишься, то я сделаю из твоей шкурки сапоги!

— Шшшшшш сссс щщш! – вякнул василиск и кончиком хвоста выбил палочку из руки Блэка, но все таки, под взглядом хозяина, отцепился от анимага и, обиженно на него посмотрев, дернулся было к Северусу, но зельевара спасло визжащее торможение в десяти метрах от них появившегося из воздуха «Ночного Рыцаря».

Черч неожиданно замер, а потом на огромной скорости бросился к тому, кто первым спустился с лесенки.

— Поттер! – рявкнул Северус, засветив люмос на конце палочки, Блэк последовал за ним, подняв палочку с земли. Стало довольно светло.

— Черч! Сссстоять, – василиск сразу же замер на месте, не силах противостоять прямому приказу создателя. – Шеф, Черный!

— Гарри! Это ты? – Сириус все ещё стоял на том же месте, что и несколько секунд назад, но с шоком глядел на своего… крестника, который в настоящий момент казался незнакомцем.

— Что вы там застряли? Идемте уже! – крикнул парень внутрь автобуса, пока игнорируя вопрос Сириуса. – Лу!

— Мммм… Гарри, мне кажется, что Драко немного… раздражен, – ровенкловка спрыгнула на землю, постоянно оглядываясь назад.

— Почему это?!

— Возможно, ему не понравилось, что на его голове выросли заячьи уши? – Лавгуд загадочно смотрела в небо и улыбалась, не обращая внимания на собственный вид. У девушки на голове также чуть шевелились белоснежные пушистые ушки, скорее кошачьи, как отметил Снейп. – Или он разозлился из-за заячьих лап.

— Это был эксперимент по превращению, Лу. Заяц, выходи! – но вместо Драко появился Невилл, но с медвежьими ушами и огромными когтистыми лапами, за ним вышла Грейнджер, аккуратно оправляя волосы серым крылом. Драко же, шипя что-то себе под нос, выпрыгнул наружу спустя целую минуту, так как ходить по-человечески был не в состоянии.

— Поттер, что это за зверинец? И что у тебя на голове?! – рыкнул Снейп, подлетая к парню, чтобы получше разглядеть разноцветные по свете волосы подростка и пальцем коснуться чешуйчатой кожи на его щеке, но потом просто не смог сдержать улыбки, увидев что-то забавное. – Это рога! – и с видом маньяка-ученого принялся изучать необычное украшение цвета серебра.

— Снейп, прекрати улыбаться, пока меня инфаркт не хватил от этого зрелища, – выдал Блэк, но с любопытством глядел на Лонгботтома, который никак не мог поправить съехавшую чуть в сторону кофту из-за необыкновенно-огромного размера верхних конечностей. Блэк оглядел всех «зверюшек» и не смог удержать смеха – а Малфой, и правда, выглядел самым забавным из всех, только смотрел так злобно, словно был как минимум тигром, а не безобидным зайчишкой.

— Ладно, Драко у нас заяц, Невилл – медведь, я – птица… какая-то…

— Скорее всего, сова, мисс Грейнджер, судя по размеру и расцветке перьев на крыльях, – выдал Северус, все так же разглядывая рога на голове Поттера, который не шевелился, исподлобья наблюдая на Шефом и ухмыляясь. – Никак не пойму, кто ты такой!

— Да? Ну хорошо. Луна вот кошка, а Гарри, ты кто?

— Зачем вы вообще занимались чем-то подобным автобусе? – спросил Блэк, обходя ребят кругом и трогая каждого за разные превратившиеся части тела.

— Поттер решил, что будет забавно показать нам наши анимагические формы! И почему я должен быть зайцем?! – Драко со всей силы пнул камешек, вымещая на нем свою злость и раздражение.

— Поттер, все-таки, кто ты? – Гарри промолчал, вырываясь от Снейпа и хватая за шею Черча, который ему что-то шипел, точно жаловался на своего хозяина, не иначе.

— Мммм… крокодил? – смеясь, сказал парень, но ему почему-то никто не поверил, особенно если обратить внимание на его странного оттенка глаза. Хотя, крокодил был не далек от того монстра, в которого должен был превращаться Гарри. – И чшшшто она сссказсссала? – прошипел он Черчу, который никак не унимался.

— Твой враг ссссилен, но…

— Но?

— Сссумасссшедшшший, сссудя по сссловам Нагайны.

— О чем вы говорите? – тихо спросила Гермиона, подойдя поближе к Поттеру.

Вся компания уже направилась к Блейз-холлу, пешком, так как Гарри захотел им показать что-то интересное в ночи, поэтому шли попарно.

— Черч говорит, что Черный его не любит и даже хотел убить, – сказано это было громко, поэтому Сириус замер на мгновение, бросив недовольный взгляд на змея. – А ведь он такой добрый василиск, такой «любвеобильный».

— Любвеобильный василиск – это даже звучит кошмарно, – буркнул Сириус и ускорил шаг.

В темноте уже можно было разглядеть силуэт довольно большого особняка, принадлежащего одной из самых древнейших семей ядоваров и отравителей – Забини.


***



Блейз хмуро глядел на мать, с довольной улыбкой расхаживающей по фиолетовой гостиной в ожидании гостей. Нет, парень был рад увидеть друзей, но вот хорошее настроение родительницы не предвещало им ничего хорошего. Вообще, улыбка этой женщины могла обозначать лишь одно – она нашла какую-то цель, которую достигнет любым путем, а ее красное платье с глубоким декольте лишь подтверждало опасения Блейза насчет этих самых планов. Юноша только надеялся, что все останутся живы к концу каникул. Хотя, Гарри не допустит ничего иного, но и у Поттера иногда случаются странные порывы его безумного гения.

— Гости прибыли, Блейз, – произнесла Виолетта, как только почувствовала колебания нитей в защите, которую она настроила на пропуск определенных людей в определенный час. — Распорядись подать ужин.

— Да, мадам, – он уже отошел к выходу, но неожиданно обернулся. – Зачем вы их позвали, мама?

— Я уже довольно давно не была замужем, Блейз, а мистер Снейп мне очень симпатичен. Остальные прилагались к нему, – Забини отвернулся к двери и впервые за последние дни улыбнулся своим мыслям.

«Вы не знаете одну вещь, мама. Северус Снейп слишком дорог Гарри, чтобы он позволил себе его потерять. Мне уже вас жаль», – дверь за его спиной захлопнулась, после чего, уже не сдерживая нетерпения, парень, как когда-то в детстве, помчался на улицу, чтобы встретить своих друзей.


***



Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и грустно вздыхал, слушая речь Бартемиуса Крауча, который уже второй час распинался перед директором о правилах проведения Турнира Трех Волшебников. Старик вынул очередную лимонную дольку из вазочки и посмотрел на нее через лучик солнца, словно пытался что-то в ней отыскать – не то таинственное, не то сказочное – но в итоге, разочаровавшись в сладости из-за ее обычности, откусил сразу половину.

— Посовещавшись с министром и Людо Бегменом, мы решили, что первым испытанием станут драконы, – Альбус чуть не подавился, когда услышал данное предложение, зло впившись взглядом в несчастного, которому не посчастливилось донести данную весть до директора.

— Что вы там сказали про драконов, я не расслышал?

Дамблдор снял с себя очки, чтобы ненароком не убить Барти взглядом, хотя у него и появилась идея позвать сюда василиска, мирно живущего в подземельях Слизерина, пока студенты на каникулах. Директор даже нашел способ подружиться с монстром, явно не последнюю роль в этом сыграло спасение жизни детенышу "мамочки-змейки" от страшного чудовища, которого принес в замок Хагрид. Данный монстр оказался на кухне, не успев даже кукарекнуть, а «василиска», как ее называл Альбус, подарила старику свою сброшенную еще весной кожу. Теперь они друзья!

— Я говорю, что в первом туре испытаний мы решили задействовать драконов. Причем магический обряд привязки к кубку уже проведен, – снова произнес Крауч, вглядываясь в документы в своих руках, только чтобы не видеть хмурого лица профессора.

— А вы их защитите? – спросил Дамблдор и впился взглядом в мужчину перед собой, пока до того не дошел весь смысл сказанного.

— От кого? – смысл дошел, а вот удивление на лице министерского служащего можно было запечатлевать для потомков.

— Нууу… не знаю. От хищников?

— Альбус, с вами все в порядке? От каких ещё хищников нам необходимо защищать огромных ящеров?!

— Да мало ли тут всяких чудищ ходит, – произнес Дамблдор и посмотрел на Фоукса, который, что-то курлыкнув, исчез в яркой вспышке пламени в неизвестном направлении. — Ладно, это будет на вашей совести. А теперь поговорим о вашем идиотизме! Кто решил, что дети могут противостоять драконам?! И напоминаю для ограниченных мозгами – мои дети! – Крауч испуганно вскрикнул и побледнел до такой степени, что с него слетел наложенный собственным сыном Империус.

Два часа спустя, Бартемиус, все же скрыв информацию от директора о своем позоре и спасении сына из Азкабана, бледный и всклокоченный выскочил в коридор, полностью дезориентированный после взбучки от, казалось бы, древнего старца. Вздрогнув от вида собственной тени, он уже через десять минут был в министерстве в личном кабинете и проклинал идиота-министра, который именно его отправил сообщать защитнику Хогвартса о том, что его студенты могут оказаться в опасности. К счастью, из-за проведенного ритуала ничего уже нельзя было изменить, Людо как всегда оказался прав.

— Уибстер, принесите мне кофе, и покрепче, – Перси Уизли поморщился из-за неверного произнесения начальником собственной фамилии, но чай организовал по высшему разряду. Как всегда.


***



На небе загорался рассвет, и Северус, выйдя на веранду, выходящую в сад, всматривался в розовеющую даль, вспоминая вчерашнее прибытие в Забини-холл и то безобразие, что устроил Поттер. Все было в порядке, Блейз радостно встретил гостей и проводил в гостиную, чтобы они могли поздороваться с леди Забини. Гарри вернул друзьям прежний вид и даже показал заклинание, которое оказалось вполне себе реально существующим, а не одним из тех, которые он использует неосознанно, одной силой своего желания. Вежливое общение длилось до тех пор, пока Поттер не решился спросить у хозяйки поместья, где она держит вампира.

Молчание тогда затянулось, а лицо Виолетты показалось белее снега, пока она не пришла в себя и не улыбнулась.

— О чем вы говорите, мистер Поттер? – если она и попыталась казаться удивленной, то ей это не особо удалось, тем более, когда Гарри радостно улыбнулся, посмотрев в лицо женщины, словно только что прочел ответ в ее глазах.

— Внизу? – Поттер посмотрел на Блейза, который сжал губы, чтобы не рассмеяться, но согласно кивнул головой. – Я побежал!

— Гарри! – Сириус.

— Поттер! – Снейп.

— Интересно, он поэтому захотел прибыть сюда ночью? – беззаботно спросил Блейз, глядя на шокированную мать.

— Как он узнал?! – Виолетта смотрела на хлопнувшую дверь, все еще не придя в себя.

— Мозгошмыги, – выдала Луна, а Гермиона и Медвед с Драко лишь согласно кивнули, от чего леди Забини как-то нервно дернулась, впервые ощутив, что вся это честная компания немного… того… – она мысленно покрутила пальцем у виска и нервно передернула плечами, поглядев на Лавгуд более внимательно. Развивать тему она уж точно не собиралась.

— Ужин?

— С удовольствием, миссис Забини, – произнес за всех Сириус и первым поднялся вслед за женщиной. – И я бы с удовольствием послушал историю о вашем вампире.

— Идиот, – прошипел тихо Северус, но все же встал, чтобы отправиться на позднюю трапезу вместе со всеми. Ну кроме Гарри.



— Мистер Снейп? – выдернул его из воспоминаний женский голос, но зельевар даже не дернулся, так как услышал шаги Виолетты еще пару минут назад. Она долго стояла и наблюдала на ним, по неизвестной ему причине, к сожалению.

— Мисс Забини, – Северус чуть склонил голову вперед, здороваясь.

— А остальные все еще продолжают считать меня замужней дамой, – она тепло улыбнулась и подошла ближе, облокотившись на перила и вглядываясь в светлеющее небо.

— У меня хорошая память. К тому же мне прекрасно известно, что вы всегда оставляете свою девичью фамилию, давая возможность своему супругу именовать себя через дефис. Забини слишком древний род, чтобы он мог просто так исчезнуть, затерявшись в другом семействе.

Они долго стояли в молчании, поэтому ответ женщины показался немного некстати.

— А вы умны, – она сделала попытку коснуться его руки, но лишь разочарованно вздохнула, когда он отступил на шаг.

— Вы даже не представляете, насколько, – шепнул мужчина и с поклоном удалился, оставляя Виолетту одну, поджавшую губы от злости и провальной попытки в достижении своей цели.


Снейп уже подходил к комнате, которую ему выделили, когда увидел сидящего прямо на полу напротив его двери Гарри, тихо разговаривающего с дракончиком Найндершмельгендером.

Мужчина улыбнулся и, выдохнув, пристроился рядом с парнишкой.

— Он что, говорит на парселтанге? – тихо спросил Снейп, пальцем коснувшись головы ящерицы, от чего тот прикрыл глаза, явно получая неземное удовольствие.

— Ага. Он мой шпион! Мы с ним, кстати, нашли вампира. Это мальчик, ему девять, – Гарри широко зевнул, но его слова Северуса отчего-то совершенно не удивили, скорее заставили ухмыльнуться.

— Иди-ка ты спать, герой, – Северус первым поднялся с пола, после чего подал руку Поттеру, которую тот с огромной силой сжал, словно ему внезапно стало больно. – Что?..

— Голова болит, – Поттер потер лоб и немного натянуто улыбнулся.

— Ложись, я принесу тебе зелье, – пока мальчишка устраивался на кровати в своей спальне, Снейп сходил в комнату, выбрал пару бутылочек из собственных запасов и вернулся назад, застав Поттера в постели с закрытыми глазами. – Гарри.

Парень приподнялся, чтобы глотнуть горького снадобья.

— Гадость! — фыркнул мальчишка и лег обратно, укладывая дракончика себе на лоб, словно остужая голову.

— Спи, ребенок!

Снейп был уже почти в коридоре, когда ему в спину, заставляя замереть от ужаса, прилетели слова Гарри:

— Он убил человека сегодня, а я ничего не смог сделать, – Северус не знал, что сказать, лишь вернулся назад к постели засыпающего, такого еще мальчишки, Поттера и аккуратно провел рукой по его волосам.

— Все будет хорошо, – шепнул мужчина, невольно касаясь того места, где когда-то была темная метка, а сейчас, радостно улыбаясь, больно жгло желтое солнышко. Но даже несмотря на новую форму, это все равно было клеймо, клеймо раба, принадлежащего Темному Лорду.

-----------------------------------------------------------
Примечания:
Надеюсь, вы улыбнетесь, читая главу, дорогие читатели, даже несмотря на немного грустноватый конец, и вам понравится то, что мы с моей музой создали.


Четвертый курс Глава 4. Каникулы

— А что ты тут делаешь?

Риддл почти подпрыгнул на месте от неожиданного резкого звука и чуть не запустил в наглого мальчишку Авадой, но вовремя удержал себя от опрометчивого поступка. К тому же он все равно никак не мог навредить Поттеру. По крайней мере, здесь, сейчас и в подобном настроении абсолютного удовлетворения жизнью ученого-одиночки.

— Провожу эксперимент, – процедил Том сквозь зубы, нервничая от одного только присутствия Гарри рядом с его зельем, но продолжал помешивать состав, только недавно им составленный. – А вот что ты здесь делаешь?

Поттер не ответил, но нагнулся над серебряным котлом и сморщил лицо, когда почувствовал не очень приятный запах исходящего от состава пара. Но все равно не отошел, а попробовал пар на вкус, высунув язык, и снова наморщил нос, словно с первого раза до него не дошло, что это несусветная гадость.

— Гарри?
— Я просто не хочу смотреть на НЕГО, поэтому пробрался к тебе. Можно? – Поттер отошел от мужчины и присел на созданный силой мысли диван. – Шеф сказал, что варить зелья мне больше не позволит, а ведь в прошлый раз я создал почти шедевр.
— Я Северуса понимаю, особенно если вспомнить этот твой шедевр, разнесший половину его лаборатории. Я все прекрасно слышал отсюда. И его крик и твои наглые и нелепые оправдания, – усмехнулся Риддл и встряхнул деревянную ложку, прекращая однообразные помешивания на тридцать третьем разе.
— Они не нелепые! И это было зелье оживления мебели! А он как всегда пришел в самый неподходящий момент и зарычал мне под руку.
— Зачем тебе такое зелье? – Том присел рядом с мальчишкой и потрепал его по волосам.

Поттер посмотрел на Риддла взглядом, в котором были выражены все его мысли по поводу недогадливости некоторых личностей, но все-таки произнес:

— Чтобы оживить кое-что. Но я его снова приготовлю в школе, все равно у меня будет свободное время. Может, ты мне поможешь?
— Ты ведь не за этим заявился сюда. Что еще у тебя произошло?

Том прекрасно знал этого ребенка, проведя в его голове и мыслях почти всю его жизнь, зная то, что другим неведомо, понимая и… оберегая, даже если все это для него самого может плохо окончиться. Здесь ему было хорошо как нигде и никогда до этого просто потому, что сам парень не хотел, чтобы Риддла не было, пусть неосознанно, но Поттер принял часть души своего врага и, возможно, даже привязался. В его собственном стиле, разумеется.

— Нет, не за этим, – Поттер встал, прошелся с десяток шагов и только после этого обернулся к Тому. – Я должен буду выбирать между вами… потом. Между твоей и его жизнью или, наоборот, смертью. Это меня раздражает! Почему я должен? – шепнул парнишка, глядя в глаза собеседника.
— Ты ведь знаешь, что никому ничего не должен. Ты же помнишь ЕГО слова?
— Я помню! И этот… тоже давит на меня, а я не хочу, чтобы ты умер. Блейз говорит, что я странный в последнее время и веду себя как на первом курсе, но…
— Мальчик. Гарри, все мы умрем когда-нибудь.
— Почему ты это сделал? Почему разделил себя на части, если так думаешь?
— Посмотри на меня, – и хоть Поттер все это время вглядывался в глаза мужчины, Риддл видел, что смотрел он сквозь него. – Ты должен понимать, что сделал это не я, а ОН. Я лишь кусочек ЕГО души, а не ОН моей, даже если мы являемся одной личностью. Именно поэтому, чтобы ты смог защитить всех, кого любишь, я должен умереть.
— Но…
— Мы больше не будем это обсуждать. Лучше иди сюда, я расскажу тебе кое-что забавное из своей жизни в прошлом. С проблемами жизни и смерти мы будем разбираться, когда придет время.
— Да-да, я должен приносить людям радость и счастье, я помню, – буркнул Поттер и улыбнулся, словно решил нечто настолько важное для себя, что был не в состоянии скрыть хорошее настроение. – Кстати, Гендальф написал мне письмо.
— И что? – Том создал небольшой пуф для ног и удобно расположился, блаженно прикрывая глаза.
— И просил передать тебе его просьбу…
— Старый пройдоха, – выдохнул Том и принялся внимательно слушать «просьбу» директора Хогвартса, от исполнения которой Риддл не сможет отказаться. Впрочем, не очень-то и хочется.


***


Виолетта швырнула хрустальную вазу в стену, от чего хрусталь разлетелся на миллионы мельчайших осколков, еще долго продолжающих звенеть в тишине комнаты. А все дело было в её паршивом настроении с самого утра из-за выходок этих невозможных детей, которых она сама - сама! - пригласила в свой дом, и самодовольных ухмылок этих двух… мужиков. Один ее раздражал из-за своей улыбочки и все понимающего взгляда завораживающих глаз, а второй… просто бесил тем, что… неважно, но раздражал Блэк ее не на шутку и гораздо больше, чем это обычно с ней бывало. А ведь как она предвкушала очередное приключение, очередное замужество и вдовство! И пусть люди шептались о том, что ее супруги скоропостижно покидали этот мир, никто и никогда еще не посмел бросить обвинение ей прямо в глаза. Никто, кроме этого наглого, невоспитанного, дерзкого и все время достающего ее одним своим присутствием проклятого пса!

В стену полетела еще одна ваза, а затем опрокинулся маленький столик вместе с чашкой кофе на нем.

— Да как он!.. И что о себе возомнил, так открыто!.. Да я его… Никто не знал об!.. А-а-а, ненавижу! – на этот раз разбилось огромное зеркало от одного ее взгляда и силы желания, после чего женщина сорвала с себя мантию, душившую ее, словно змея, и бросилась в ванную, где смогла бы привести мысли в порядок и успокоиться.

***


— Блэк, ты спятил? – Снейп наблюдал за Сириусом, который напоказ, пока леди Забини была здесь, раскрошил безоар ножом и высыпал мелкие камешки в свой только что поданный чай.

Дети убрались из обеденного зала час назад, оставив взрослых одних. Оба мужчины и женщина вежливо разговаривали, пока не подали чай с пирожными. Именно тогда Блэк и проделал свой трюк, после которого Виолетта, извинившись, удалилась, напоследок одарив магов таким взглядом, что в пору было бежать отсюда. Сириусу, правда, досталось в разы больше.

— Поскольку ты, Снейп, не заинтересован в леди, я решил немного поухаживать за этой милой женщиной сам, – Сириус сделал глоток чая и зловеще ухмыльнулся. – Как я и предполагал, отравлен.
— Поухаживать, почти бросив ей обвинение в лицо? – Северус также сделал глоток, поскольку каждое утро принимал антидот к несильным ядам, которыми их потчевали с первого дня приезда. Все же леди Забини не собиралась их убивать. Пока не собиралась, но если вспомнить ее прощальный взгляд, стоит быть еще более осторожными в будущем. – И где это ты видел здесь «милых» женщин?
— Поверь моему опыту, Снейп, она уже почти влюблена, – Сириус откинулся на спинку стула и снова улыбнулся, лучась каким-то самодовольством.
— Болван! Она тебя убить готова была и меня заодно!
— Это первый признак симпатии, тем более от Черной Вдовы, – Северус аж задохнулся от этого заявления, прекрасно осознавая, что это значит гораздо больше, чем простые слова.

И дело тут не в том, что Виолетта якобы отравляла своих мужей после брака, а в том, что титул «черная вдова» значил гораздо больше для тех, кто в курсе, и для нее самой, ибо был привилегией, тайной и страшной, но привилегией. Только «знающий» мог покорить "эту" женщину.

— Откуда тебе это известно, Блэк?
— Видел ее татуировочку на пояснице. Красненькие часики весьма искусно созданы магией, почти настоящие. Не забыть!
— Когда бы ты это увидел? – Северус уже прекрасно понял, что Блэк решил начать проклятый ритуал ухаживания за «несущей смерть».
— Это было давно и неправда. Главное, что теперь она просто обязана попытаться меня убить, иначе я буду разочарован.
— Глупец, – фыркнул Северус и встал из-за стола. – Удачи, пес, теперь я хотя бы понял, что именно ее разозлило. И уверился в твоем полнейшем сумасшествии.
— Как я и говорил, она уже почти сдалась, – хотя в мыслях Сириус прекрасно осознавал, что еще может об этом пожалеть, но и отступать никуда не собирался. Когда еще ему представится шанс завоевать эту невозможную фурию.

***


— Идем с нами, – громко позвал Поттер юного вампира, жившего в Забини-холле уже почти год после смерти своих родителей.

Миссис Забини, его родная тетка со стороны матери, приняла малыша к себе, приютила и позволила проводить много времени в катакомбах, которые стали просто страстью ребенка, ненавидящего солнце во всех его проявлениях, пусть даже оно не было для него смертельным, но кожу жгло, из-за чего она чесалась и покрывалась красными разводами.

— Не хочу. И вообще, отстань от меня! Что привязался, искорка?
— Гарри, отстань ты от него, Стивен никогда не выходит наружу. Он решил, что никому не нужен, – Блейз дернул друга за плечо и потянул к выходу. – Стив, тебе принести мороженое?
— Нет, – ребенок-вампир сложил ручки на груди и отвернулся после слов кузена, в которых крылась своя доля истины, пусть и немного обидная. Он никому не нужен, потому что он вампир и потому что мамы с папой, любящих его даже таким необычным после одного несчастного случая в четыре года, больше нет. К тому же с тех пор он больше не волшебник, обычный кровосос.
— Хочешь, я дам тебе крови? – продолжал уговаривать мальчика Поттер, хотя остальные, только что ввалившиеся в эту комнатку целой толпой, не понимали, зачем уговаривать юного вампирчика выходить. Стив чуть обернулся и даже сделал пару шагов к Гарри, за что и поплатился, тут же оказавшись схваченным ручищами Поттера и потащен куда-то наружу.
— А-а-а, не трогай меня, ты, бешеный гиппопотам! Блейз, Блейз! Спасите!
— Гарри! Ну зачем ты так?! – Гермионе, как и всем остальным пришлось бежать следом за другом, сейчас «изображающим минотавра». По-другому объяснить его действия никто не решался, поэтому эту "умную" мысль высказал Драко, будучи самым спокойным. Правда Стив его хорошо услышал, вот и начал вопить как резаный на весь особняк.
— Убивают! Тетя! Блейз! – крик оборвался в тот момент, когда ребенка поставили на землю, точнее на песок в тени огромного дерева. Недалеко оказалось большое озеро, половина которого также оставалась затемненной листвой, а вторая половина сверкала в лучах летнего солнца.
— Успокоился? – спросил Блейз, подошедший следом, но Стив, уже изрядно напуганный и разозленный, со всей силой сиганул кулаком в живот Поттера, от чего тот сразу же закатил глаза и упал на землю, корчась в агонии боли, словно в припадке.
— Нет! Нет, нет, нет, нет. Я не хотел, искорка, не умирай! – ребенок опустился возле замершего, наконец, Поттера на колени и приложил ухо к его груди.
— Поттер меня иногда просто поражает, – шепнул Заяц Медведу и принялся медленно раздеваться, чтобы они смогли уже окунуться и приняться за поедание пирожных и шоколада. Остальные последовали за ним, прекрасно зная, что Гарри притворяется.

И, правда, стоило Стивену немного расслабиться, как только он услышал стук сердца, как его снова схватили и начали… щекотать. Раздался душераздирающий крик.

— Что здесь происходит? – Снейп как всегда появился очень вовремя, запахнувшись в мантию и выглядя гораздо более угрожающе, чем юный вампир.
— Шеф, меня только что чуть не убили.
— Тебя? Да это я чуть не умер от щекотки! – Стив слился с деревом, применив хождение по теням, дарованное ему укусившим когда-то вампиром, и попытался исчезнуть, только вот Поттер ему этого не позволил, быстро оказавшись рядом.

Северус закатил глаза, не понимая, что интересного Гарри нашел в этом ребенке с клыками, но решил не обращать на них внимания, усевшись рядом с детьми на довольно большое покрывало и притянув в свою сторону тарелку с пирожными и шоколадным печеньем.

— Эй! – Драко возмутился произволу Снейпа и перетащил тарелку к себе поближе, хватая сразу пару кусочков, пока не подошла мокрая после купания Гермиона и не забрала с этой проклятущей тарелки последнее пирожное, которое Снейп наметил для себя.
— Наглая нынче молодежь пошла! Мистер Малфой, отдайте одно мне, вам не влезет столько, – Северус потянулся к блондину, но тот, запихав в рот первую сладость, убрал руку со вторым пирожным дальше, чтобы никто не посмел покуситься на его добычу.
— Влезет, хошите пошпорим? – Малфой медленно пережевывал, отрываясь по полной без необходимого этикета, ведя себя, как и положено четырнадцатилетнему подростку, то есть, по мнению профессора, совершенно невоспитанно по отношению к нему, драгоценному и всеми обожаемому.
— Не хочу.
— Драко, ну тебе что, пирожное жалко? – Грейнджер попыталась отобрать у Драко так тщательно им охраняемый шоколадный кусочек с огромной ягодкой малины сверху, но парень умело увернулся.
— Нет, но это джело прынципа, – исказил он ответ, так как в этот момент глотнул сока, пытаясь протолкнуть в себя бисквит.
— Да ты и так больше всех съел, – выдал Невилл, отламывая от своего куска половину и передавая его Луне, тихо наблюдающей за мирно пасущимся недалеко единорогом.
— Кто смел, тот и…
— О, это мне? Спасибо, Заяц, – Поттер выхватил из руки Драко, спрятанной за спиной, пирожное и тут же откусил от него огромный кусок.
— Гарри! Оно принадлежало мне! – Малфой чуть не подпрыгнул от возмущения.
— Это все жадность, мистер Малфой, – выдал Снейп, невольно привлекая к себе внимание Поттера, который как-то хитро стал поглядывать на своего профессора, пока тот медленно не начал подниматься на ноги, видимо, собираясь убраться отсюда подобру-поздорову.
— Шеф, а как вы смотрите на то, чтобы искупаться в озере?
— Никак я на это не смотрю, Поттер. Я вообще днем плохо вижу.

И мужчина медленно попятился, уже жалея, что заявился сюда вообще, так как Гарри так же медленно наступал на него, явно что-то задумав, что-то очень и очень веселое для него, но уж никак не для Северуса, который с детства не терпел воды, да еще когда ее так много. Ему вообще хватало ванны, а еще лучше – душа. Никаких озер, рек и прочих водоемов в его мечтах явно не наблюдалось, по крайней мере, если они не были наполнены самыми необычными растениями для его обожаемых зелий, а вода не доходила бы лишь до колен. Это озеро явно было не из их числа.

— Шеф.
— Поттер, я тебя предупреждаю, что сниму с тебя все баллы, как только мы вернемся в Хогвартс! – зря он это сказал, так как на его заявление поднял голову в последнее время очень мстительный и вредный Малфой, просто обожающий свой факультет, к которому Поттер будет принадлежать в первые пару месяцев.
— Вы что-то сказали, сэр?
— Мистер Малфой, немедленно сядьте на место. Я сниму баллы с Гриффиндора! – это он тоже зря сказал, Грейнджер и Лонгботтом, видимо, свой факультет тоже любили, поэтому решили, что это не справедливо и нужно срочно что-то предпринять.

И все было бы в порядке, если бы мисс Лавгуд не заявила, что на улице стало еще жарче, и стоило бы охладиться. Лучше бы молчала, интриганка-притворщица, потому что уже в следующий момент Северус Снейп, декан факультета Слизерин, преподаватель зельеварения в одной из самых лучших школ мира, мастер зелий и боевых искусств и, в конце концов, невероятно обаятельный и добрый мужчина, полетел в озеро, выдавая такую тираду, которую четверокурсникам и слышать-то еще рано. Хорошо, что ругань быстро заглушилась потоком воды. А дальше началась настоящая водяная война, в которой победил… а никто не победил, потому что мокрыми и замерзшими были все, даже откуда-то взявшийся здесь Стивен. Так что, наверное, победила дружба.

***


Альбус Дамблдор, аккуратно поглаживая по голове свою гигантскую подругу и что-то ей тихо шепча, читал недавно присланное ему письмо от Гарри Поттера.

— Великолепные новости! Ну что, моя девочка, пойдем на охоту?

Василиска довольно что-то прошипела и первой выползла в коридор через специально оборудованный для нее лаз, не заметив, как следом за ней величественно вышел огромный лев, который с огромной силой захлопнул за собой дверь, оставляя на ней длинные борозды от когтей.

«Эх, тяжела и скучна доля стариковская!»

Четвертый курс Глава 5. Каникулы




Гарри влетел в свою комнату, не замечая на своем пути ни малейших препятствий, и устремился прямо к огромному окну, которое быстро и бесшумно открыл и начал вылезать наружу, уже чувствуя приближение разъяренного Шефа, несущегося за мальчишкой, как лев за молодым олененком, которого намеревается подвергнуть всевозможным пыткам, а после – сожрать. Нет уж, у Поттера на сегодняшнюю ночь совершенно другие планы. А ведь все начиналось так хорошо…


////////////////////////////////////////////////

Гарри и вся честная компашка друзей проводили время в комнате Блейза и даже почти ничего особо ужасного не делали (разумеется, за исключением обычной «шоковой терапии» для взрослых в виде приглашенного в гости Гендальфа пару дней назад), лишь невинно так изучали влияние взрывного заклинания на навозную бомбу ровно в полдень последнего дня июля в гостиной особняка. Пока в теории. Окончательная дата была выбрана ими, как день рождения Гарри Поттера, и как результат, опыты необходимо было проводить с периодичностью раз в день до самой «премьеры». И вот сегодня ребята спорили о том, лучше ли столовая в этом плане спальни Шефа, но Луна, глядя куда-то в потолок, устаканила спор и направила их по истинному пути, пояснив, что спальня Снейпа полна глошвопотов, которых просто необходимо уничтожить как можно скорее. Все согласно закивали, уверовав, что глошвопоты – это реальный признак правильности их выбора и, захватив по пути парочку бомб, направились избавлять любимого профессора от этих мерзких чудовищ.

Все было хорошо организовано. В комнату толпа проникла без проблем, использовав личную «открывашку» в лице Поттера, даже почти не шумели, ведь иначе глошвопоты обязательно бы проснулись. Правда же? Приходилось действовать очень осторожно, поэтому Невилл, как самый смелый (его храбрость сразу стала видна, когда его толкнули вперед в спину чьи-то наглые руки), развернул упаковку и положил опытный образец номер один прямо в центре спальни, сверху была воткнула одна свеча, как сказала Грейнджер, чтобы не спутаться со счета. Поджигать ее не собирались, но так как эта была магическая свечка для украшения праздничного пирога, зажглась она сразу же, как только была водружена на верхушку «торта».

— Так, встаем в форме знака бесконечности за дверью, – выдал Поттер.

Никто не понял, почему именно так, но Гарри очень умный, поэтому ему поверили и встали, как велено, после чего все дружненько направили палочки на навозный отпугиватель невиданных монстров прямо из коридора, чтобы было время скрыться.

— Но нам же нельзя колдовать на каникулах, – шепнула вдруг Гермиона, но ее успокоил Забини, доведя до сведения девушки, что в его доме их магию никто не заметит, так как Забини-холл находился на месте силы, глуша любую магию внутри. – О, хорошо. Вам не кажется, что мы что-то забыли? – нечто беспокоило Гермиону, как только они проникли в комнату к Снейпу, но она отбросила глупые сомнения, как только ее уверили, что все предусмотрели.

— Итак, на счет четыре запускаем заклинание, – произнес снова Поттер, хотя на языке у Малфоя так и вертелся вопрос, почему именно на счет четыре, но он промолчал, так как, также как и Эйнштейн, почувствовал – что-то они упускают из виду. – Раз, два, три… О-о-о-гонь!

— Бомбарда максима! – все выкрикнули заклинание одновременно, после чего Поттер магией захлопнул дверь, только вот в то же самое мгновение послышался какой-то звук, которого быть внутри просто не должно.

Драко приложил ухо к замочной скважине, медленно бледнея, становясь похожим на ожившего мертвеца.

— Что там? Глошвопоты не все умерли?

— Я должен вам сообщить одну очень важную вещь, – с достоинством произнес Малфой, выпрямляя спину и глядя на друзей.

— Какую? – спросила Гермиона.

— Мы срочно должны исчезнуть!

— Поч…

И тут они поняли, почему им следовало бежать.

— Поттер!!! Убью!!!

— Так, тактическое отступление! – и Гарри первым ломанулся в сторону своей комнаты, все остальные последовали за ним, но на перекрестке соединения коридоров разделились, чтобы их сложнее было поймать.

//////////////////////////////////////////

— Поттер! – гаркнул Северус, быстро натягивая на себя мантию, его слезящиеся глаза были красными от бешенства, его руки готовы были убивать, а его нос, казалось, сейчас взорвется от той вони, что ему приходится обонять.

— Снейп! Что у тебя здесь?.. – Блэк в одних пижамных штанах вбежал в спальню Северуса, тут же зажав "нюхающий" орган рукой.

— Сейчас, сейчас. Я его поймаю, свяжу, достану огромный ремень и пройдусь по его мягкому месту, чтобы…

— Снейп!

— Так, где он тут у меня?.. А-а-а, вот же он, родной! – и всегда сдержанный, всегда такой серьезный профессор выбежал из своей комнаты, даже не обратив внимания на шокированного Сириуса, глядящего на абсолютно разворошенную комнату и на огромную воронку посреди нее, из которой доносилось мерзкого амбре, при этом что-то явно было не так.

И что там еще могло быть не так, Блэк понял, когда подошел ближе и сунул в углубление свой нос. Прямо ему в лицо прилетело что-то коричневое и вонючее, но этого было мало, это нечто стало вырываться из «вулкана», как лава, через секунду обрызгав Сириуса с ног до головы, пока он не сбежал, закрыв за собой дверь.

— Что там Снейп говорил про ремень? – шепнул он себе под нос и медленно поднялся на ноги.


//////////////////////////////////////////////////

— Поттер! – Северус вбежал в комнату Гарри, застав мальчишку свесившим ноги наружу. – Куда-то собрался? – зря он остановился, задавая этот вопрос, так как Гарри не стал медлить и скользнул на улицу.

— Гулять, – выдал парень и стал пятиться от окна, через которое Снейп как раз стал вылезать следом.

— Сейчас два часа ночи. Иди сюда! Я ничего тебе не сделаю, – мужчина спустился на землю и замер на месте, видя, как Поттер скептически посмотрел на любовно поглаживаемый Северусом ремень и продолжил быстро удаляться спиной, не выпуская Шефа из виду.

— Я хочу посмотреть на единорога, – Поттер просто боялся повернуться спиной к мужчине, так как ему казалось, что если он побежит, его точно поймают, а так, когда он видит Шефа, у него еще есть шанс… спастись.

— Ты уже видел единорогов. Давай, мой хороший, иди ко мне, – и Северус сделал один шаг вперед, но Гарри отошел на два.

— Не-е-ет, у меня сейчас очень много дел, я никак не могу задерживаться.

— Гарри, лучше иди по-хорошему!

— Ты меня ударишь! – и в какой-то момент Снейп понял, что в глазах мальчишки больше нет веселья, лишь настороженность, вина и… страх, но Поттер остановился, больше не делая попытки сбежать.

— Считаешь, ты этого не заслужил?!

— Мы… я думал, тебя там нет!

— Гарри, сейчас ночь, где еще, по-твоему, я мог бы быть?

Наступила тишина, напряженная и давящая на нервы, Северус был разочарован, а Гарри пересиливал себя, чтобы не сбежать, словно, если он сделает это сейчас, все станет совсем по-другому, не так, как раньше. Поэтому спустя целых пять минут молчания Поттер подошел к Северусу, посмотрел в его чего-то ждущие глаза и повернулся к нему спиной, напрягшись в ожидании заслуженного наказания.

— Прости.

Снейп видел, с каким трудом преодолел Гарри шаги, с каким ужасом взирал на ремень, но не мог поступить иначе, потому что сегодняшняя проделка уже довольно взрослых детей не должна остаться без наказания. Мужчина догадывался, что Гарри был не один, но раз мальчишка решил прикрыть друзей своей попой, то пусть так.

— Сэр! – раздался вдруг крик Малфоя, за ним, явно вышедшие через дверь, бежали и остальные подростки, с ужасом глядя на ремень в руках профессора, который тот уже собирался применить, но не отступили. – Простите нас. Мы вместе все это сделали.

— Зачем?

— Эммм... — никто даже не знал, что на это ответить.

— Не бейте, пожалуйста, Гарри, — прошептала Луна.

— Неприемлемо!

— Тогда… тогда побейте и, – Драко оглянулся на друзей, получив кивки на незаданный вопрос, – нас тоже.

— Прекрасно, тогда становитесь рядом с Поттером и задирайте мантии вверх! – произнес Северус и, дождавшись, пока проказники выполнят его требование, шлепнул всех по паре раз пониже спины через брюки и юбки, после чего развернулся и ушел.

Подростки заулыбались, почувствовав, что по их попам прошлись не особо сильно, а вот Гарри все еще стоял, замерев и не двигаясь, лишь из глаз по щекам катились слезы, хотя он вряд ли это замечал, глядя лишь в небо.

— Гарри, профессор больно тебя ударил? – шепнула Гермиона, подойдя к другу, остальные их окружили и пытались понять, почему вечно улыбающийся Поттер вдруг плачет.

— Нет, – все же ответил он.

— А что тогда? – спросил Невилл, кладя руку на плечо парня.

— Ничего.

— Поттер! – Драко, как и все, не собирался отступать от того, чтобы выяснить причину слез.

— Спасибо, что вы… пришли.

— Мерлин, Гарри, не думал же ты, что мы оставим тебя одного получать ремня за нашу общую проделку?! – Блейз несильно толкнул Поттера в плечо кулаком, вызвав, наконец, у него улыбку.

— Ну, если так, как насчет того, чтобы продолжить наши исследования? – и Гарри помчался в дом, не заметив, как Луна с улыбкой посмотрела в одно из окон, где виднелся силуэт Северуса Снейпа, погрозившего маленьким негодяям кулаком и закатившим глаза к небу, словно прося у высших сил терпения.

— Он никогда не исправится, – прошептал Невилл и увидел согласные и смеющиеся взгляды друзей.

***


— Поттер, ну что ты дуешься? – Малфой попытался растолкать Гарри, который с самого приезда на Чемпионат Мира по Квиддичу выказывал свое дурное настроение из-за «глупой игры, на которую он бы с удовольствием наплевал».

— Отстань от меня, Заяц, я сплю, – дернул плечом парень. – Одна Эйнштейн меня понимает.

— Ты просто не представляешь масштабов мирового квиддича, Гарри. Когда ты увидишь все это чудо, то…

— Заяц, ты говоришь, как твой отец. Я приехал, что вам еще надо от меня? Вот, сижу в палатке, наслаждаюсь гимнами команд.

В том, что Гарри сейчас находился здесь, был виноват Люциус Малфой, решивший, что будет отлично провести время в компании сына и его друзей. Аристократ уже услышал от Поттера его мнение о его сиятельной личности в красках, так сказать. Гарри даже не забыл напомнить Малфою-старшему о его пребывании в облике фестрала, но убрал заклятие спустя сутки, но Люциус проникся, но идеи посетить Квиддичный чемпионат так и не отбросил. А там и Гендальф подключился, и Черный, который вечно сует свой нос, куда не просят. Наверное, крестный до сих пор не просил крестнику того, что еще целую неделю после "взрыва" от него несло гав… экскрементами. Да и Шеф, хоть сам терпеть не мог этой глупой игры, принял сторону Блэка, тоже, верно обиделся из-за непрекращающегося извергаться вулкана в своей комнате, от чего зельевару пришлось переехать в другую спальню, находящуюся ближе к комнатам леди Забини. Опытным путем выяснилось, что «лава» бесконечна, и теперь вечно будет выплевывать по одной навозной бомбе в час. Леди Виолетте даже пришлось что-то там наколдовать в комнате, чтобы у нее не было границ, хотя вся ситуация ее позабавила, и даже заставила что-то там придумать для применения данного помещения. Поттер предпочел не знать, что было для него очень странно.

— Хватит спать, чем ты ночью занимался? Идем, посмотрим на прибывающих волшебников.

— Я гулял с Блейзиком под луной. Он маленький еще и ему страшно одному превращаться.

— Ты что-о-о? Поттер, если это правда?.. – это был голос зельевара, вошедшего в палатку, чтобы вытащить мальчишку силой. Он дал Драко знак выйти, а сам стал стаскивать с мальчишки одеяло, медленно стягивая его, пока наружу не показалась макушка с черными волосами, доходящими парню уже до плеч. Гарри вообразил что-то там себе, что собирается отращивать шевелюру до размера лошадиного хвоста, и никто не смог его переубедить. – Ладно, не сейчас. Давай, свое наказание за ночные приключения ты отработаешь, посетив матч. Вставай, не оставляй меня одного с этими кричащими болельщиками! – Гарри даже приподнял голову, чтобы увидеть лицо Шефа, когда он начал почти ныть.

— Шеф, не делай так больше, – Гарри нахмурился, увидев выражение капризного ребенка у Шефа. – Зачем я вам там нужен вообще?

— Поттер, если ты будешь там присутствовать, то обязательно произойдет нечто незабываемое и хоть немного разбавит этот ужасный день весельем.

— Я что клоун?! – Гарри даже возмутился, вырывая из рук мужчины одеяло.

— Именно. Все, у тебя две минуты, иначе я напущу на тебя Альбуса, а он очень хотел оказаться на моем месте.

— Ладно, – выдал мальчишка, после чего поднялся на ноги и вышел из палатки, с ужасом посмотрев на беснующуюся толпу. – Надеюсь, я тебя разочарую, Шеф.

— Гарри, мой мальчик, как ты себя чувствуешь? – Альбус тут же оказался рядом, с улыбкой глядя на недовольного юношу, и незаметно вложил в его ладонь что-то маленькое, подмигнув.

Когда директор отошел, Гарри улыбнулся и засунул лимонную дольку себе в рот. Все-таки бывает в жизни счастье.

А когда они оказались в ложе вместе с Уизли, министром и парочкой неизвестных магов, Гарри наклонился к зельевару и тихо спросил:

— Шеф, ты что-то там говорил о своей скуке? Забудь о ней.

Четвертый курс Глава 6. Каникулы




Люциус Малфой в последнее время часто стал замечать, что его сын странно на него поглядывает, один раз даже стал свидетелем, как Драко вертит пальцем у виска, когда он предложил отправиться на Чемпионат и захватить с собой Поттера с друзьями. Свою ошибку Малфой понял почти сразу, когда на него уставились зеленющие глаза с таким гневом и ужасом, что мужчине невольно захотелось сбежать, хотя раньше за ним подобной трусости не наблюдалось. Пришлось сделать «морду кирпичом» и гордо терпеть – что только не сделаешь, чтобы наладить отношения с родным сыном. Хотя ребята обрадовались, и Драко даже мимолетно улыбнулся Люциусу, чем вызвал приподнятую бровь у Снейпа и тихий вздох у Нарциссы.

И вот сейчас, пережив целый день в невидимом состоянии и ехидные комментарии Поттера в свой адрес, приправленные ядом Снейпа и лимонными дольками Дамблдора, Люциус Малфой сидел в первом ряду министерской ложи в компании самого Министра Магии Корнелиуса Фаджа, Людо Бегмена, если вкратце, спортивного обозревателя и болгарского чиновника с непроизносимым именем, морщившим лицо, словно сидел как минимум в навозной куче, а также среди бесчисленных Уизли и поттеровской компашки, не исключая Альбуса и Северуса с Блэком. Малфой даже перестал удивляться, как так вышло, что ложа увеличилась до невозможных размеров, хотя изначально была рассчитана на меньшее количество любителей квиддича. К последним, разумеется, не относились Поттер, Снейп и Грейнджер.

Драко сидел рядом с Гарри и все время нервно поглядывал на друга, с другой стороны от мальчика разместился Северус и загадочно ухмылялся, вызывая странные подозрения даже у болгарина с министром, не отличающимся особым интеллектом даже в далекой юности, что уж говорить после десятка лет сидения в кресле за разбором бумажек. Видимо, некая интуиция у Корнелиуса все-таки имеется, судя по его хмурому лицу. Сам Люциус лишь тяжело выдохнул, порадовавшись, что у его супруги и леди Забини, решивших разместиться подальше от компании, предчувствие вселенской гадости оказалось на первом месте, в результате чего, вежливо улыбнувшись, они предпочли находиться в другом конце стадиона.

Все было спокойно, даже когда Поттер что-то шепнул Снейпу на ухо, от чего тот поджал губы, видимо, чтобы не рассмеяться. Люциус следил за этой парочкой с того самого момента, как оказался внутри, именно поэтому не сразу обратил внимание на Рональда Уизли, которому, видимо, жить надоело. Рыжий идиот, сидя в третьем ряду, протянул руку через плечо Блэка, сидящего на втором, и сильно дернул Грейнджер за волосы. Именно в тот момент Люциус понял, что увеселительный поход на квиддличный матч оказался глупейшей ошибкой во всей его жизни.

— Придурок, – прошептала Джинни, когда заметила взгляд Поттера, направленный на ее брата после вскрика Гермионы, и постаралась вжаться в кресло как можно глубже и вообразить, что ее здесь вообще нет, и это не ее братец решил покончить жизнь самоубийством. Учась на Слизерине, Джинни давно научилась сначала думать, а потом уже делать, пусть и была лишь серой мышкой факультета, который полюбила на своем втором курсе, когда у девочки, наконец-то, появилась подруга.

— Ты что делаешь, идиот? – прошипела Эйнштейн, прожигая Рона взглядом, который явно переняла у василиска.

— А что, нельзя, лохудра? – Уизли шестой оскалился, не замечая на своем лице кардинальных изменений в виде быстро отрастающей бороды и бровей.

— Рон, немедленно извинись, – мистер Артур Уизли нахмурился на поведение сына, на что тот не обратил никакого внимания, поэтому даже родной отец попытался скрыть улыбку, когда заклинание стало медленно переходить на рыжую шевелюру Рона, создавая там нечто феерическое. Прическа аля египетская пирамида со странным и довольно жутким шевелением.

— Еще чего, было бы перед кем.

— Ронникис, – Фред что-то хотел ему сказать, но в этот момент со своего кресла поднялся Поттер, ухмыльнувшись.

Люциус подумал было, что у него появилось странное желание немедленно оказаться в Азкабане под охраной дементоров, чем быть тут в ложе, пусть даже глядя на унижение одного из семейства рыжих предателей крови.

— Ты что-то сказал? – Гарри невольно обратил на себя внимание всех сидящих, и Малфой невольно поежился, когда до него неожиданно дошло, что Поттер в сравнении с остальными ровесниками был невероятно высок и широк в плечах, а эти его длинные волосы делали парня как-то старше остальных. Это почти пугало, особенно сейчас, когда мальчишка распространял вокруг себя магию, хотя в остальное время ничего подобного никогда не происходило. Видимо, здорово его этот Уизли бесит.

— Сказал, Поттер, что Грейнджер стоило бы иногда причесываться, а то эта уродина мне мешает своей уродливой волосней, – Уизли также поднялся, оказавшись немного ниже Гарри, что заставило его сжать кулаки в понимании своей глупости, но отступать он явно не собирался, нарываясь на драку.

— Гарри, не надо, – шепнула Гермиона, удерживающая Драко, чтобы и он не вскочил на ноги.

Альбус весело шуршал оберткой от конфеты, Фадж с шоком распахнул глаза, а болгарин, казалось, вообще ничего не понимал. Остальные лишь ждали, что будет дальше, даже Артур Уизли. Близнецы же уже принимали ставки за исход этой «битвы».

— Пять галлеонов на Поттера, – послышался довольный голос Снейпа, чем вывел всех из ступора, а Рональда заставил вспыхнуть. Но долго ему возмущаться не пришлось, так как Гарри, сжав руку в кулак, со всего маху ударил Уизли, проехавшись по скуле, расквасив нос, мгновенно вырубая того на целых полчаса.

— М-м-мистер П-поттер? – министр открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег волной, вызывая у всех здесь находящихся лишь смех, умело прикрытый за покашливанием и поеданием лимонных долек, последнее относилось, разумеется, к Дамблдору.

— Ты еще кто такой? – спросил Поттер, разглядывая министра, чем заставил иностранного гостя почти хрюкнуть в кулак, а Фаджа подавиться возмущением. – Шеф, давай уйдем?

— Сядь, Поттер, матч еще не начался, и… – профессор наклонился к самому уху Гарри, когда его заставили сесть несколько рук, потянувших вниз, – уйми магию, иначе нашего дорогого министра сейчас хватит удар.

— Я нечаянно. Терпеть не могу, когда Эйнштейн обижают. Этот рыжий дождется у меня в школе, я даже не буду магию применять к нему, – Гарри говорил также тихо, полностью игнорируя взгляды всех остальных, в результате чего через некоторое время все успокоились.

— Ты влюблен в мисс Грейнджер? – Северус подмигнул парнишке.

— Шеф, ты сегодня с кровати не падал с утра? Странный ты! И где ты оставил Черча?

— Мне тоже это интересно, – выдал Блэк, влезший в разговор, за что получил довольно ощутимый шелбан по лбу от Снейпа. – Эй!

— Мой василиск всегда со мной, – довольно ухмыльнулся Снейп и поднес руку к лицу Поттера – из рукава показалась крошечная змеиная голова. – И ниоткуда я не падал, просто выпил немного зелья удачи, для настроения.

— Оно и видно, – буркнул Гарри, закатив глаза, когда мужик в полосатом костюме, похожий на шмеля-переростка, встал с места и начал что-то вещать, приложив волшебную палочку к горлу, чем невольно привлек к себе внимание Гарри Поттера, явно заинтересовавшимся «микрофоном».

— …и-и-и-и Виктор Крам! – закончил представлять игроков Людо, после чего еще пять минут восторгов, выступление талисманов команд, чуть не спрыгнувшие с балкона при виде вейл Невилл, Драко, близнецы и Блейз, удержанные за шкирку Сириусом и Люциусом, и игра началась.

— Мне кажется, – громко произнес Драко, когда Поттер облокотился на спинку своего кресла и стал что-то шептать в пустое сидение позади себя, принадлежащее, судя по словам Артура Уизли, Бартемиусу Краучу, – что мы зря притащили сюда Гарри. Это плохо сказывается на его здоровье. Или я что-то путаю?

— Заяц, тебе не понять, – ответил Поттер, подмигивая пустому креслу, после чего как-то резко дернулся, заставив Малфоя-младшего сощуриться, Снейпа улыбнуться, а Люциуса закатить глаза вверх. Остальные не обратили никакого внимания на разговоры, полностью увлеченные игрой, разве что Гермиона просматривала каталог новых мантий, вместо наблюдения за сумасшедшими летунами на метлах.

— Виктор Крам видит снитч! – проорал Бегмен, а Поттер громко хмыкнул. – Он несется к самой земле, Левски его нагоняет и-и-и-и… Нет! Это был финт Вронского, и ловцу команды Ирландии пришлось не сладко, мистер Крам, как всегда, не превзойден в мастерстве. Объявляется перерыв на две минуты по требованию капитана команды сборной Ирландии! Уфф, жаркая борьба, правда, ребятки? – весело проговорил Людо последнюю фразу сидящим в ложе, но ему никто не ответил, при этом Поттер умудрился громко разгрызть конфету, чем заставил Бегмена поморщиться.

Через положенное время игра возобновилась, но даже спустя три часа никакого снитча не было обнаружено и мельком. Поттер заснул часа два назад и громко посапывал, Грейнджер достала внушительный гримуар и принялась что-то там вычитывать, Снейп поступил также, разве что иногда прикладываясь к собственной фляжке с чарами расширения пространства и что-то выпивая, деля «сок» с Блэком и Люциусом, в результате чего мужчины не увидели бы даже дементора перед носом, что уж говорить о крошечном золотом мячике, хотя Северус упорно продолжал глядеть в книгу по зельям, когда очередь делать глоток переходила к другому. А вот Уизли, все как один, внимательно следили за игрой и изможденными спортсменами, которым, если внимательно присмотреться, было уже абсолютно плевать на результаты.

Когда подходил конец четвертого часа издевательства, как торжественно ознаменовал чемпионат Забини, Драко больше не мог выдерживать подобного и сильно толкнул Гарри, чтобы тот соизволил проснуться.

— Поттер! Поттер!

— М-м-м? Заяц, чего тебе?

— Где снитч, Поттер?! – болгарский чиновник удивленно посмотрел на Малфоя-младшенького, потом перевел взгляд на Гарри.

— Какой снитч?

— Поттер! Я знаю, он у тебя! Давай, вытряхивай карманы, – и Драко принялся похлопывать друга по мантии со всех сторон, пытаясь отыскать крылатый мяч.

— Не щупай меня!

— Он тут, он просто обязан быть тут, – блондинчик перешел к брюкам со множеством карманов, когда Снейп не выдержал сего вида и громко заржал, Дамблдор же протянул своему подчиненному лимонную дольку, чтобы он хотя бы закусил после глотка «живительной влаги», тот с радостью откусил половину.

— Не волн… ик …ся, Драк… Этот мяч… ик точно у Пот-т-тера, – Люциус даже стукнул себя по груди, выдавая эту фразу, вогнавшую в ступор и без того шокированного министра. Фадж вообще казался странно заторможенным весь вечер, а может, спал с закрытыми глазами, время от времени моргая, чтобы никто не догадался.

— Северус, мальчик мой, мне кажется, что вам уже достаточно, иначе мне придется принять меры, – мужчины лишь кивнули, и Снейп убрал фляжку подальше, чтобы не соблазняла их на дальнейшие свершения. – Мне наложить протрезвляющие чары?

— Потом, – буркнул Блэк и обратил все свое внимание на крестника, до сих пор донимаемого Драко на предмет снитчей в его карманах, только крестников в данный момент было двое, также как и всех остальных в ложе, от чего казалось, что на него надвигается целая толпа народу. Пришлось прикрыть глаза, чтобы не сойти с ума.

— Поттер!

— Вот же привязался! Держи ты свой… снитч! – и Гарри сунул в руку Малфоя крылатый мячик, который принялся сразу же вырваться, стремясь вернуться в руки Поттера. – Ну и что дальше?

— Я выпущу его, – произнес Драко и раскрыл ладонь, после чего снитч радостно метнулся к Гарри, где и застыл, даже перестав размахивать крылышками.

— И?

— Поцелуй его, Поттер, он застесняется и улетит, – весело произнес Блейз, прекращая игру в шахматы с Невиллом под наблюдением Джиневры Уизли, которая взяла на себя обязанности судьи в этой борьбе.

Создавалось ощущение, что квиддич уже абсолютно никого не интересует, разве что Бегмену и министру приходилось следить за летающими игроками в силу своей должности. Поттер последовал совету, но шарик никак не прореагировал, все так же оставаясь в его руках, тогда Гарри просто, как и на далеком первом курсе, сильно пнул снитч, от чего он улетел на середину поля, где и был пойман спустя тридцать секунд ловцом сборной Болгарии, а после все-таки вырвался из руки Крама и снова прилетел к Поттеру. Слава Мерлину, это радостное событие по поимке неуловимого золотого проныры успели заметить и объявить победу Ирландии!

***


Северус влетел в свои апартаменты в Хогвартсе, громко захлопнув за собой дверь, чуть не пришибив ею шедшего следом Блэка. Снейп никогда не отличался несдержанностью, всегда стараясь держать лицо в любой ситуации, если конечно эта ситуация напрямую не касалась одного лохматого недоразумения с зелеными глазищами, упрямым выражением лица и с невозможно недоумевающим взором. Вот и сегодня, стоило им разместиться в палатке по окончании этой жуткой игры, как его бывшие соратнички решили отпраздновать неким триумфальным шествием... день белого бизона, не иначе. И все бы ничего, если бы мистеру Гарри Поттеру не стало любопытно посмотреть на Пожирателей Смерти поближе. Честное слово, словно в зоопарке смотреть собрался! И друзей с собой потащил! А друзья эти такие же любопытные, как и Гарри, вот и случилось то, что случилось, а именно – униженные чистокровные маги в масках в форме рож свиней и в коротких розовых мантиях, выставивших на обозрение тысячам ржущих волшебников свои волосатые ноги. Вот зачем это Гарри было нужно, спросите? Сириус спросил, на что получил ответ от Лавгуд, заявившей, что это была демонстрация. Демонстрация чего, взрослые маги так и не выяснили, но вот Пожиратели от стыда просто аппарировали прочь, даже бедных магглов, которых, видимо, задумали помучить, оставили в покое. Такому унижению и осмеянию не подвергался ни один слуга Темного Лорда никогда.

— Что ты так взъелся, Снейп? Это же было забавно! – усмехнулся Сириус.

— Ты совсем тупой, Блэк?! Меня не интересуют «розовые» Пожиратели! Я бы с удовольствием посмеялся еще над этими кретинами.

— А в чем тогда дело? – Сириус уселся в кресло, глядя на совершенно трезвого Северуса.

— В метке!

— Но я думал…

— Ее запустил кто-то другой, не клоун после выпивки, а самый настоящий слуга Лорда. И ты не видел лица Поттера, когда метка показалась на небе: никакого веселья там больше не было, поверь мне на слово, лишь сжатые губы и кулаки, бледное лицо и полный решимости взгляд в мою сторону. Никто не смотрел, а Альбуса уже не было рядом, чтобы можно было посоветоваться.

— Гарри сильный, он справится со всем этим, мы ему поможем.

— Блэк, в твоей голове сейчас одна леди Забини, странно слышать от тебя что-то иное!

— Любовь никогда не бывает лишней. Давай лучше выпьем, а то весь хмель уже выветрился, обидно даже.

— Алкоголик, – буркнул Снейп, но Сириусу была наплевать на его бубнежь, ведь так хотелось оттянуть момент, когда нужно будет серьезно задуматься и перестать вести себя как в далекой юности – глупо и безрассудно.

***


Черч напрягся, услышав невдалеке тихое шуршание, затем расслабился, ощутив непревзойденный аромат Нагайны, приползшей на свидание с возлюбленным.

— Мой шшш прекрасный, ты пришшшел ко мне, – змея обвилась вокруг василиска, приветствуя его, прикасаясь своим телом к его, словно не могла поступить иначе.

— Наги, ты как всссегда прекрасна. Чшшшто нового у твоего чшеловека?

— Будь осссторожшшен, он хочет сссмерти твоему сссоздателю, а, зсссначит, и тебе, Черч.

— Не волнуйссся, я буду аккуратен ради сссвоих жшшен, – василиск сверкнул слепыми глазами, но Нагайне вдруг показалось, что ее любимый змей видит лучше, чем если бы был зрячим.

***


— Гарри, как ты мог? – Гермиона стояла у озера вся мокрая, по ее лицу и волосам стекала холодная вода, которой ее только что окатили, с разбегу прыгнув в водоем.

— Гермиона, нам завтра в школу, а ты все читаешь, – улыбнулась Луна, раздеваясь до купальника и следуя примеру Поттера, Блейза и Драко, также нырнувших в воду.

Лавгуд аккуратно окунулась, после чего ушла под воду на целых две минуты, вынырнув лишь на середине озера.

— Может, я люблю читать, – проворчала девушка, но потом не выдержала, и отбросила учебник прочь, видя как развлекаются друзья. – Ладно, сегодня и правда последний день лета, – и последовала примеру друзей, не замечая, как Гарри, наоборот, вышел из воды с другой стороны водоема, оглянулся по сторонам, и через мгновение растворился в воздухе совершенно беззвучно, напоследок одарив Лавгуд улыбкой, полной озорства.

— Что ты опять задумал, Гарри? – шепнула Лавгуд, а потом снова нырнула под воду. На дне наверняка водятся водяные мозгошмыги.

Четвертый курс Глава 7. Веселые занятия




Северус сделал пять больших шагов, потом развернулся и проделал то же самое, а потом снова и снова, не замечая, что уже нарезал наверняка миль десять. И виноват в его нервозном состоянии был… нет, не Поттер (вернее, не только он) и даже не Сириус, а один очень любопытный старичок с длинной бородой. Вы, наверное, подумали, что это Альбус Дамблдор? И снова ошибочка вышла! Это не Альбус, хотя и Дамблдор, а именно, Аберфорт, с самого утра ворвавшийся в его кабинет в сопровождении… А вот здесь стоит немного подумать и приглядеться, прежде чем называть странное зеленое существо каким-либо именем или кличкой. Это вот «существо» Аберфорт вел за собой на веревочке, тихо при этом что-то шипя. А вот почему этот старый брат Альбуса пришел к Северусу, стоит подумать. Думать долго не пришлось, старик, как только Снейп распахнул дверь, зарычал так, что профессору стало до жути страшно, от чего захотелось заехать старому проходимцу по зубам абсолютно маггловским способом – кулаком.

— Ваш Поттер?..

— Эм, что?

— Я говорю, Поттер ваш? – и толкнул зеленого… монстрика в сторону Северуса.

— В каком смысле?

— В прямом! – зарычал Аб. – Он превратил мою козу в страуса. И сразу предупреждаю, это, – он ткнул пальцем в сторону зеленого, – не страус.

— Я вижу. Но причем здесь Поттер, он сейчас должен был ехать в… поезде в Хогвартс.

— Да что вы говорите! Я терпел его вчера весь вечер и даже не выгнал, когда моя голова распухла от его вопросов, и даже когда он на весь бар спросил, мою ли я стаканы перед тем, как начать вытирать их грязной тряпкой, и даже когда я застал его читающим мои счетные книги, одновременно болтающим с портретом моей любимой покойной сестры, которая всегда – вы слышите?! – всегда молчит, я промолчал. Но страуса я стерпеть просто уже не смог, причем страуса, который продырявил мой пол своей глупой башкой! Поэтому вот… забирайте вашего мальчика и верните мне козу.

— Это Гарри? – Северус бы пожалел Аберфорта, если бы всеми силами не сдерживался, чтобы не рассмеяться ему в лицо, поэтому обратил внимание на небольшого размера единорожка, зеленого, еще и с крыльями. Но не это главное – а то, что вместо копыт у единорога были тигриные лапы с острыми когтями. Это все вместе производило жуткое впечатление, если честно, хотя глазки у существа были просто невероятно огромные, напоминая домовика в испуге, но гораздо симпатичнее. – Это вы его превратили? – если Северус думал, что вопрос прозвучал невинно, то побледневшее лицо Дамблдора сказало зельевару, что тон был более чем угрожающим, особенно с зажатой в руке палочкой, направленной прямо в морщинистый лоб.

Но уже спустя мгновение Снейп понял, что побледнел Аберфорт не из-за него, а из-за распахнувшего пасть василиска за спиной профессора зелий.

— Н-нет! Это не я! Он сам! – «Гарри» подошел к Снейпу и ткнул его серебристым рогом в живот, выше не достал просто, настолько маленьким он был для настоящего единорога.

— Хорошо, вы можете идти, я позже разберусь с вашим… страусом.

— Ваш Поттер просто невыносимое создание, – прошипел старик и быстро скрылся в коридоре подземелий, оставляя Снейпа наедине с «лошадкой».

— Козел!

— Шеф!

— Поттер! Что вы опять натворили, почему вы не в поезде? Я уже начинаю бояться этого учебного года! – Северус схватил Гарри за ухо, пихнул мальчишку на диван и принялся мерить шагами кабинет, раздумывая над карой, которая в скором времени постигнет его любимого, видимо, за все прошлые прегрешения, а может и благодеяния, кто эту судьбу разберет.

— Больно вообще-то! — Гарри потер ухо, от чего то стало еще более красным.

— Что ты забыл у Аберфорта в баре, я уже даже не спрашиваю, как ты туда попал? Ну!

— Я хотел посмотреть на брата Гендальфа. Он мне не понравился, слишком злой.

— Зачем тебе на него смотреть? И что это было за чудище, в которого ты себя превратил?

— Просто так я решил его шокировать, – увернулся от ответа Гарри. – Обычная кентаврийская анимагия. Экспериментальная. Мне Бейн показал, как это сделать.

— С твоим Бейном я тоже позже поговорю. Кентаврийская анимагия? Ты меня с ума сведешь скоро, или в могилу. А теперь идем, сейчас приедут ученики, – Северус схватил Поттера за руку и поднял с дивана, невольно замечая, что еще годика два, и они с ним будут одного роста. В кого только такой здоровый вымахал?! Вроде и Джеймс, и Лили особо высокими не были.

— Шеф, – шепотом позвал он Снейпа через пять минут после того, как они вышли в коридор.

— М-м-м?

— А там будет этот… с глазом? – Поттер рукой изобразил мигающий глаз, а профессор замер на месте, когда до него дошел смысл вопроса.

— Откуда ты знаешь? Гарри, нам нужно серьезно поговорить об этих твоих видениях. Вдруг это опасно, – мужчина с парнем отправились дальше, хотя мысли Северуса вертелись где-то в неведомых далях.

— Я не могу тебе рассказать сейчас, правда. Это касается только меня и Его.

— Кого "Его"?

— Его – того, кто все знает, – глаза Поттера начали светиться, как будто он включил магическое зрение, хотя, почему «как будто», так оно и было. Они вошли в Большой зал спустя минуту, но Снейп так и не понял, кого именно Гарри имел в виду. – Я вспоминаю все, мне снятся сны о Нем. Дедуля Риддл говорит, чтобы я не волновался об этом.

— Хорошо. Идем, сядешь на кресло директора, пока его где-то черти носят.

— Шеф! Гендальф занят!

— Чем это? – скептический вопрос выдал его с головой.

— Готовит речь, – Северус чуть поморщился, представив сей шедевр в исполнении директора Хогвартса. Всегда, когда Альбус готовил речь заранее, учителям приходилось потом пересиливать себя, чтобы не покраснеть от стыда за Дамблдора, так как ему самому было на все это абсолютно наплевать. Лишь бы дети были довольны. Вон, Поттер уже сейчас предвкушает счастливые полчаса.


***



Долгожданный момент наступил через два часа, когда Распределяющая шляпа была уже унесена из Большого Зала после того, как разделила первокурсников на четыре «команды бездельников», детишки эти приняли успокоительное зелье после этого самого распределения (в последние пару лет шляпа перестала сдерживать свой ужасный характер и нрав пьяного сапожника), а студенты остальных курсов разместились за своими столами. Именно тогда директор Хогвартса, глава Визенгамота, великий волшебник и прочее, и прочее, поднялся со своего трона и развел руки в стороны, словно пытался обнять весь мир, при этом радостно, хотя Снейпу показалось, что скорее безумно, улыбался, показывая всем свои белоснежные зубы. Если бы Северус не был уверен, то он бы предположил, что Альбус сейчас напоминал какую-то злобную кошку, ласково поигрывающую с мышью, которую надеялась съесть через пару минут. Особенно это бросалось в глаза, когда директор поглядывал в сторону своего лучшего друга, только-только вошедшего, вернее проковылявшего, в зал на одной ноге в полнейшей тишине.

— Дорогие мои ребята! Я очень рад приветствовать вас снова в Хогвартсе! – Альбуса прервала буря оваций, и даже студенты Слизерина (не иначе благодаря Поттеру) последовали за всеми остальными, радостно визжа и улюлюкая неизвестно чему. Шум стоял знатный, если не сказать оглушающий. – И как бы я не хотел произнести речь, которую долго и со смыслом готовил целое лето, – раздались смешки и даже похрюкивания, – вынужден разочаровать вас, мои дорогие.

— Слава Мерлину, – шепнула сидящая рядом с Северусом Помона Спраут, профессор Зельеварения поддержал коллегу лишь взглядом, но ей хватило и этого, чтобы наклониться чуть ближе к зельевару и тихо начать говорить, – Северус, скажите, а то, что сказал мистер Поттер – правда?

— И что же он опять сказал? – Снейп бросил красноречивый взгляд на надувшегося из-за чего-то Гарри, не обратившего на северусово недовольство никакого внимания.

— Я немного не поняла, но это точно касалось какого-то дракона, которого он собирался пойти навестить в скором времени.

— Не волнуйтесь, Помона, драконом он называет ящерицу, которую я ему подарил, так что не стоит реагировать на его слова так серьезно.

— Но мне все-таки кажется… – но тут она замолчала, так как Снейп напрягся, прислушавшись к словам директора.

— … и вот отправился я к этому друиду в гости, захватил с собой пару бутылочек медовухи. Эх, была у него такая славная привычка – встречать всех только с выпивкой. Но я не жаловался, так как был влюблен в его дочь без памяти, поэтому решил напоить моего славного друга, а потом собл…

— Альбус, если вы продолжите, я вынуждена буду вмешаться самым радикальным образом, – прошипела не хуже анаконды Минерва, сжав губы так, что их почти не было видно. И было не понятно, то ли она злилась, то ли ревновала, но судя по глазам Дамблдора, он надеялся на второе. Старый интриган!

— Ну, в общем, в итоге я понял, что эта дева не для меня, и поутру ушел полностью уд… ивленный и грустный, – раздались разочарованные из-за прерванного рассказала стоны старшекурсников, но зато Минерва, да и весь преподавательский состав, с облегчением выдохнула, когда Альбус, ляпнув напоследок какую-то чепуху в духе «Шишли-мышли, сопли вышли», хлопнул в ладоши, давая знак домовикам, что пора бы ребятам и поужинать, в конце-то концов.

Когда ужин подошел к концу, директор снова поднялся, ученики даже решили, что он продолжит свой рассказ, но Альбус почему-то решил представить Аластора Грюма, а потом поведать студентам о Турнире Трех Волшебников, но почему-то дети не проявили должного событию энтузиазма, возможно, ученики просто очень сильно хотели спать, и до них еще не дошла информация в полной мере.

— А теперь, всем спать, быстро и без задержек!

— Уж я надеюсь, что задержек не предвидится, – громко выдала какая-то старшекурсница из Гриффиндора и странно поглядела на своего парня из Ровенкло, из-за чего тот чуть не свалился, споткнувшись о ножку скамейки. По его взгляду было заметно, что он будет молиться, чтобы все было вовремя.

— Что она имела в виду? – тихо спросил Невилл у стоящей рядом Гермионы, аккуратно и придирчиво отряхивающей мантию от крошек.

— Тебе лучше этого не знать, Невилл, – улыбнулась Грейнджер и взяла Лонгботтома под руку. – Я расскажу тебе об этом как-нибудь потом.

— И откуда ты все знаешь?

— Я много читаю, а еще… я часто смотрю телевизор летом. Идем, смоемся отсюда, о то мне взгляд Гарри, направленный на нашего нового препода, очень не нравится, – Невилл поглядел на Поттера, все еще не вставшего со скамейки и решил не испытывать судьбу, а сам потянул девушку в сторону гостиной их факультета.



Северус глядел на Гарри, который медленно поднялся со скамьи и направился к преподавательскому столу, глаза его горели тем странным огнем, когда можно уже заказывать самому себе успокоительное в нереальных размерах. Именно после такого вот взгляда что-то происходило, иногда безвредное, но чаще – мирового масштаба катастрофа. Хорошо, что почти все разошлись, остались лишь сам Северус, Минерва и Аластор с директором.

— Скажите, профессор, а этот ваш глаз все-все видит? – Снейп не успел остановить Поттера, хотя и особого желания это сделать не имел.

— А вы, молодой человек, собственно кто? – голубой вращающийся глаз замер на лице Гарри, зажигая на лице парня огонь любопытства.

— Я Грендинанд Фитцжеральд, – Северус и Альбус одновременно хрюкнули, но Минерва как всегда все испортила.

— Мистер Поттер, немедленно направляйтесь в гостиную Слизерина! – МакГонагалл даже показалась всем выше. – И если я еще раз услышу об этом вашем Грендинанде Как-Его-Там, вы у меня месяц из отработок не вылезете.

— Гарри Поттер? – проигнорировал заместительницу директора Аластор. – Да, мой глаз видит все, даже то, что находится у вас в кармане.

— Отлично! Тогда посмотрите, что у меня вот здесь, – он указал на свой шрам, продолжая изучать мужчину перед собой магическим зрением, от чего тот чувствовал себя словно бабочка перед энтомологом. – А то болит в последнее время. И нога у вас снимается? А глаз можно выколоть, чтобы использовать в других целях, например, чтобы подглядеть за девчонками в душе? О-о-о, вы сами подглядываете, да?

— Я тебе не рентген, мальчишка! – взрыкнул Грюм, но Поттер лишь улыбнулся, словно узнал все, что хотел, повернулся спиной к разозленному Аластору и направился к выходу из Большого зала. – Альбус, что это было?!

— О чем ты, мой друг? Я, кажется, задремал, – Дамблдор даже потер глаза за очками.

— Ни о чем, – процедил лже-Грюм сквозь зубы и, ковыляя, удалился следом за мальчишкой.

— Он это специально? – спросила Минерва, хмуро глядя на равнодушных Северуса и Альбуса.

— Кто? – спросил Снейп, пытаясь скрыть улыбку за легким покашливанием.

— Поттер, разумеется!

— Не обращай внимания, Минерва, Аластор очень выносливый, даже когда сам не свой, – прошептал Дамблдор и, напевая себе под нос, открыл дверь за спинкой директорского трона, после чего бесшумно ушел.

— О чем это он?

— Знаете, профессор МакГонагалл, иногда мне кажется, что нам лучше этого не знать. А сейчас простите, мне нужно в слизеринскую гостиную, а то стоим здесь вдвоем, как истуканы.

— Да-да, конечно, Северус…


***



— Мой Лорд! – Петтигрю упал на колени перед креслом, на котором восседал выдающийся во всех отношениях волшебник и человек — карликовый Волдеморт, сейчас мирно посасывающий бутылочку с молоком Нагайны, которая в последнее время стала нервничать, когда ее доили для кормежки хозяина. Ее нервозность часто выражалась в почти полном удушении Крысюка, и освобождался он лишь после прямого приказа Тома, что тот делал только в самый последний момент. – У меня для вас замечательные новости!

— М-м-м… какие? – отодвинув бутылочку, Риддл вгляделся своими великолепными очами цвета рубина на своего слугу и разве что не умилился прекрасной картине распростертого на полу Питера, но решил, что умиление – не достойное темного Лорда чувство и запустил в крысу Круциатусом.

— А-а-а!

— Так-то лучше, – шепнул Том. – Какие, говоришь, у тебя новости?

— Барти удалось обвести Дамблдора вокруг пальца!

— Он пробрался в Хогвартс? – Риддл чуть подался вперед, впиваясь взглядом в Питера.

— Да, Господин! Пришло зачарованное на меня письмо о Крауча, он пишет, что устроился хорошо и уже завтра начнет обучать учеников темной магии. Говорит, что видел Поттера.

— И что?

— Судя по его словам, мальчик глуп, его не составит труда обмануть и заманить в расставленную нами ловушку.

— А что ты сам скажешь о Поттере? – Том взял свою палочку двумя руками и принялся вертеть ее, разглядывая со всех сторон.

— Обычный хулиган.

— Тем хуже для него и лучше для нас. Отпишись Барти, скажи, чтобы был к Гарри Поттеру как можно ближе, пусть станет его преследовать и направлять, чтобы мальчишка не знал никакого покоя.

— Да, Господин, – Питер склонился в три погибели и ушел выполнять приказ.


А спустя пару часов Бартемиус Крауч младший, читая послание от своего дорогого Лорда, впервые ощутил себя беспомощным юнцом, которого бросили в пасть льву, ведь он уже прекрасно понял по одному только разговору с ребенком, что это сам Поттер от него не отстанет и станет его не просто преследовать, станет самой настоящей тенью.

— Проклятье!

Четвертый курс Глава 8. Веселые занятия


Четвертый курс Глава 8. Веселые занятия

Десять минут назад был срочно созван педагогический совет. Созван он был явно не директором, так как тот, все выше поднимая брови, вот уже как полчаса наблюдал за нашествием в его скромную обитель, размером с небольшую маггловскую квартирку, то бишь, в личный кабинет, целой стаи «саранчи», в народе более известной как педагогический состав Хогвартса.

Если сначала Альбус просто улыбнулся постучавшей, а затем вошедшей к нему Минерве, то когда его уединение было прервано уже пятнадцатым педагогом, а именно Трелони, которая спускалась со своего чердака только в самом крайнем случае – когда у нее заканчивался херес, не иначе, – старец начал медленно закипать, хотя внешне этого невозможно было понять. Ну разве что по медленно дрожащим оконным стеклам, с каждой минутой все сильнее и громче.

Толпа громыхала мебелью и рассаживалась на трансфигурированные стулья-кресла, гомонила и шумела, как растревоженный улей диких пчел, каждый что-то кричал (Минерва и Сибилла), кто-то смеялся (Блэк, Флитвик и Хагрид), а кто-то злобно молчал, стреляя глазами в сторону Дамблдора (это, как каждый мог догадаться, разумеется, Помона Спраут), остальные либо просто молчали, либо занимались самым любимым занятием – сплетнями обо всем и каждом, особенно отличилась в этом Синистра на пару с Вектор.

Альбус терпел уже двадцать минут, дожидаясь хотя бы малюсенькой причины этого бешеного собрания, которые сам директор собирал лишь в начале и конце года, стараясь не допускать подобных объединений «умнейших умов Британии», ибо это обязательно приносит с собой головную боль, от которой никакое обезболивающее зелье не помогает. В кабинете отсутствовали лишь Снейп и Грюм, но Дамблдору именно его зельевара сейчас и не хватало, так как только Северус мог угомонить этих «профессоров» одним взглядом, самому директору приходилось применять еще и речь. Пришлось говорить.

— Кто? – один вопрос, и, наконец-то, наступила долгожданная тишина, ради которой, собственно, Дамблдор и решился начать педсовет.

Если до кого-то и не дошел смысл его фразы, это были только проблемы Сириуса Блэка, а не всех остальных учителей в кабинете. Хорошо, что говорить должен был не он.

— Гарри Поттер, – выдала Спраут.

— Что натворил? – снова задал вопрос Альбус.

— Убил Аластора! – директор лишь чуть приподнял бровь.

— Когда? – Дамблдор еле успел скрыть зевок рукой, но с тоской поглядел в окно, которое перестало дребезжать, но почему-то засветилось желтым светом.

— Во время его первого урока ЗОТИ! А это было целый час назад! – прошипела зло все та же Помона. Видимо, что-то ее в этой ситуации сильно задело за живое, даже скорее – личное. Влюблена она что ли в Грозного Глаза?

— Что, прямо-таки убил?! – крикнул Сириус, но по его виду можно было понять, что он не очень сочувствует, но вполне себе может подобное представить.

Ответить Сириусу не успели, так как в этот момент к директору ворвался Снейп, прошел к Альбусу, создал мягкий стул и сел в него, все еще не произнеся ни звука. Именно зельевар только что имел удовольствие лично отправиться к кабинету Защиты и все уточнить, но по его лицу было заметно, что он еле себя сдерживает, чтобы не закатить глаза к потолку.

— Что за посиделовка и без меня?

— Гарри убил нашего дорогого Аластора, – тяжело и притворно горююще вздохнул директор и громко глотнул "чая" из чашки, но судя по запаху, который почуял Северус, чай был немного крепковат, возможно, градусов тридцать, если не больше.

— Да жив он! Во всяком случае, был десять минут назад.

— Ну и слава Мерлину! – выдал Альбус. – Это всё? Если да, то все можете идти отсюда, у вас еще уроки, – и директор милой улыбкой выгнал всех прочь, остались лишь Северус и Блэк, который не ушел бы, даже если бы ему прямо сказали сгинуть. – И что там произошло на самом деле?


Час назад. Урок Защиты у четвертого курса факультетов Слизерина и Гриффиндора.


Барти Крауч-младший, вот уже целую неделю изображающий Аластора Грюма и старающийся не проколоться ни в малейшей степени, старательно выводил на доске имя Грозного Глаза. Но вот отчего-то повернуться лицом к ученикам, только что ввалившимся в класс и громко кричащим, не решался вот уже целую минуту. В конце концов, он глубоко выдохнул, направил глаз себе в затылок, подмечая оскал одного из гриффиндорцев, направленный в сторону профессора Грюма, и резко развернулся, одновременно с этим запуская в непутевого мерзавца с конопатым лицом довольно внушительный кусок мела, который, свистнув в воздухе, чуть не попал прямо в лоб Рональда Уизли, оставляя за собой внушительный белый отпечаток на стене за парнем, так как тот успел вовремя сойти с пути «снаряда», точнее, его со всей силы выпнули из-за парты.

— Поттер! Ты мне за это ответишь, – прошипел рыжий, а потом под грозным взглядом учителя уселся на место, крепко сжав зубы.

— Меня зовут Аластор Грюм. И в этом году я буду преподавать вам Защиту от Темных Искусств и постараюсь научить вас всему, что знаю сам. Или малой части этого! – рыкнул Барти, заметив, как одна девчонка с белоснежными волосами, как у Малфоя, ему улыбнулась, при этом, не отрывая глаз от профессора, старательно выводила на пергаменте фразу, в которой делилась своим настоящим мнением о его облике и характере с некой Парвати, судя по записям, которые волшебный глаз просто не мог не прочесть. Описаний, причем таких красочно расписанных, жаль, что негативных, хватило бы, чтобы написать бестселлер. Наглую девицу звали Лаванда, а так как профессор имел удовольствие узнать ее имя, девушке стоило бы поостеречься доводить мужчину до того состояния, когда никакая деревянная нога не помешает ему ее прибить в темном закутке. Видимо что-то такое отразилось во взоре одноглазого учителя, поэтому Лаванда пискнула и перестала писать, хотя улыбка Браун от этого только стала шире, это наконец отвлекло внимание Грозного Глаза от мистера Гарри Поттера, которого он старался не выпускать из виду с тех самых пор, как дети вошли в помещение. – Поэтому сегодня я покажу вам кое-что, о чем вы могли только слышать.

— Заяц, – позвал Гарри Малфоя, толкнул его локтем. – Заяц.

— Что? – еле слышный ответ Драко не привлек Грюма, и слава Мерлину.

— Я хотел спросить, ты не знаешь, на какой день в этом году выпадает Рождество?

— Чего-о-о? Поттер, о чем ты думаешь? Одноглазый нам про Непростительные сейчас рассказывать будет, а ты – «Рождество». Зачем тебе это вообще?

— Хочу кое-что проверить, – проговорил Гарри, что-то вертя в ладони, маленькое и блестящее, при этом хмуро наблюдая за тем, как Аластор, распинаясь, достает из банки паучка и кладет его на свой стол.

— Итак, первое непростительное – Империо! – с последним словом он направил палочку на членистоногого, и тот странно замер на одном месте, смешно покачиваясь на тонких лапках.

— Гарри, что?.. – хотел было спросить Драко, но Поттер не обращал внимания, пристально наблюдая за действиями профессора. Тот явно издевался над паучком, заставляя его вытворять просто невообразимые вещи, вплоть до суицида путем утопления и беспричинного нападения на смеющихся студентов. Сам Драко также уставился на Грюма в шоке. Он хотя и не был против узнать о трех запрещенных проклятиях, был уверен, что все будет происходить в теории. Но чтобы так, перед детьми! Да еще почти в игровой форме, словно Империо – это забава?!

— Как видите, под Империо можно заставить делать любое существо все, что угодно заклинателю, – произнес Барти, отводя палочку и оглядывая класс, с улыбкой замечая, что Поттер больше не улыбается, как всего десять минут назад, но снова не придал этому значения, а вот Блейз и Гермиона, не считая Драко, смотрели на друга и хмурились. Невилл же весь напрягся, словно чего-то ожидая. – Кто мне назовет второе? Может быть вы, Лонгботтом?

Нев смотрел прямо перед собой, глядя куда-то в пустоту, от чего все подростки замолчали, ощущая себя не в своей тарелке, хотя еще недавно все ухахатывались над проделками паука, чуть ли не падая с парт.

— Круциатус – заклинание боли или пыточное проклятие. Вовремя не снятое доводит человека до того, что он сходит с ума. На всю оставшуюся жизнь, – шепот Невилла слышался во всех концах класса.

— Ну, надо же, образованный! Пять баллов Гриффиндору. Круцио, – резкое слово, и вот паучок, немного увеличенный в размере заклятием, начал истошно дергаться, и каждый был уверен, что не орет он лишь из-за отсутствия голоса. – Круцио!

В следующий миг никто не понял, что именно произошло, но паук вдруг резко перестал дергаться, а Грозный Глаз сначала замер на месте, после чего начал быстро уменьшаться в размере, пока не стал превышать длины собственной волшебной палочки.

— Гарри! Что ты сделал? – крикнула Грейнджер, но в ее голосе слышалось с трудом скрываемое облегчение.

— Это не он, – раздался голос Невилла, показавшийся сейчас слишком взрослым, как никогда до этого. – Это я. Это вышло случайно!

— А-а-а-а! Какой маленький и миленький! – запищала Панси, подходя к отключившемуся (видимо от шока) Грюму и наклоняясь над малюткой. – А давайте его навсегда таким оставим. Я трансфигурирую ему кружевные штанишки.

Пришедший было на секунду в себя Барти решил, что ему лучше снова упасть в объятия тьмы, и потерял сознание после слов слизеринки.

— Штанишки? Ты его раздевать собралась? – переспросил Поттер и подошел к Грюму, хватил того двумя пальцами за талию и, поднеся к самым глазам, ткнул того пальцем в живот. – Тогда и про труселя не забудь семейные, а лучше просто купи ему платье как у тебя.

— Фу-у-у! Ты, Поттер, иногда как скажешь, – возмущенно фыркнула Паркинсон и отошла от миниатюрного Аластора подальше, словно ее воображение не давало ей избавиться от картины голого одноногого урода.

Гарри лишь ухмыльнулся, а потом, подойдя к Невиллу, положил Грозного Глаза к нему на парту.

— Медвед, давай, расколдовывай его.

— Я-я-я?! Почему я это должен делать? – Лонгботтом даже отшатнулся и нервно оглядел сокурсников, которые все внимательно глядели на него и чего-то ожидали. Даже Слизеринцы!

— Но, Нев, это же ты его проклял! – вмешалась Грейнджер.

— Я не хотел! – Поттер прищурился и посмотрел прямо в глаза друга, словно пытался заставить того признать, что он врет. – Ладно, хотел! Но он сам виноват!

— Да кто же спорит, никто тебя не сдаст, Лонгботтом. Всем скажем, что это был Поттер.

— Драко! Как ты можешь?! – Заяц за свои слова даже получил подзатыльник от Дафны.

— Уже и пошутить нельзя.

— А давайте его приведем в сознание и спросим, что нам делать, раз Невилл ничего не может исправить сам, – выдала идею Грейнджер. – Гарри, а ты знаешь?

— Нет, – ответ был категоричным, что все сразу поняли – Поттер очень даже может, но не хочет. Особенно это было понятно по тому, как он снова поднял миниатюрного Крауча на уровень глаз и с каким хищным оскалом глядел на Грюма, пальцы при этом с каждой минутой Гарри сжимал все сильнее, от чего лицо уродца почти посинело. – Предлагаю проверить третье непростительное на нем, – и бросил Аластора-Барти снова на парту. Как оказалось чуть позже, это был очень хороший способ приводить в сознание. Боевая терапия – вещь!

— У-у-у! Где я? – простонал Грюм.

— В аду, одноглазый! – крикнул Гарри, Крауч снова потерял сознание, на этот раз от звукового оружия в виде голоса наглого мальчишки Поттера.

Все бы так и закончилось без особых происшествий, возможно, ребята даже уговорили бы Гарри превратить Грюма обратно, если бы в этот момент в кабинет не заглянула Помона Спраут.

— Профессор Грюм, могу я?.. – и замолчала, увидев картину маслом: студенты склонились над маленьким существом и что-то говорили. – Что здесь произошло?!

— Гарри Поттер убил нашего нового профессора! – заявил вдруг в тишине Рон Уизли.

Наступила какая-то зловещая тишина после слов Рона. Декан Хаффлпафа вбежала в кабинет, схватила Аластора, умудрилась даже напоить его водичкой из его малюсенькой фляжки, которая также подверглась уменьшению, как и все вещи Грюма, а потом, рыкнула, чтобы все находились на месте, выбежала из кабинета. Такой Помону еще никто никогда не видел, поэтому когда в кабинет через пять минут вошел Северус Снейп, все мирненько и тихо что-то писали в тетрадях.

— Шеф!

— Поттер, идем со мной, – Северус совершено не ругался, а говорил как-то устало и обреченно, но все студенты, находящиеся в классе, смотрели вслед выходящему Гарри с сочувствием, словно прощались навсегда.

— Мы будем тебя всегда помнить, Поттер! – крикнул вдогонку Драко, а потом, когда пара удалилась совсем, медленно, ухмыляясь холодной улыбкой и щуря глаза, посмотрел прямо на шестого сына Артура Уизли. Его примеру последовали все остальные, кто-то из парней даже потирал кулаки. – Уизел, надеюсь ты соскучился по Больничному крылу?

— Что? — Рональд даже как-то взбледнул.

— Ничего особенного, Ронни, просто ты очень надолго там пропишешься. Это все мы тебе обещаем, – прошипела Гермиона как гадюка и первой запустила в рыжего однокурсника заклинанием увеличения носа.

Дальше мистер Рональд Уизли понять ничего не успел, но еще целых три месяца после этого отлеживался у Помфри, вздрагивая от каждого шороха.



Северус шел вперед, что-то насвистывая себе под нос, но ничего не спрашивал у Гарри, пока они не дошли до его кабинета и не вошли внутрь, защитив помещение всевозможными защитными чарами.

— Ну и что там случилось на самом деле? Помона вбежала в класс и выдала мне впечатляющую тираду о том, что мой Поттер только что заработал билет в Азкабан, убив своего профессора, и его нужно бежать и спасать.

— Кого?

— Тебя, Гарри! Профессор Спраут очень волновалась за тебя, но и Грюм ей весьма… дорог. Хорошо, что правду не знает. Так что случилось?

— Он показывал нам непростительные на пауке.

— Показывал? – Снейп резко замер перед своим столом и посмотрел на хмурое лицо подростка, который в ответ кивнул головой.

— Пытал круциатусом насекомое прямо перед носом Медведа! Медвед разозлился и чуть не уничтожил Одноглазого, пришлось вмешаться и просто его уменьшить. Шеф, я еле успел, – шепнул Гарри последнюю фразу, глядя в глаза профессора, – иначе бы грязный урод уже был бы на том свете.

— Не выражайся. К тому же, Крауч не урод.

— Почему Гендальф разрешает ему преподавать?

— Кажется, это с его стороны изощренная месть Краучу в твоем лице! – рассмеялся Северус, радуясь, что Альбус все же рассказал ему о своих подозрениях по поводу Крауча-младшего, и взлохматил волосы на голове мальчишки. – Детям он ничего не сделает, а если лишь попробует, последует за Люпином в тот же миг.

— Иногда Гендальф просто идиот. И настоящий Грюм такой же. Как можно согласиться жить в сундуке?

— Гарри! У Грюма там целый дом в распоряжении, он, можно сказать, жертвует лишь своими волосами и время от времени притворяется слабым старичком, сидящим в замкнутом пространстве. А директор старый интриган, которому скучно, вот и создает вокруг себя черт-знает-что, — он ненадолго замолчал. — Уф, иногда я думаю, хорошо, что в Турнире не участвуют ученики, не достигшие семнадцати, иначе бы я просто сошел с ума из-за твоих выходок, – Гарри чуть улыбнулся на эти слова и отвернулся от зельевара, скрывая выражение своего лица. – Сиди здесь, я в Больничное крыло, а потом к директору зайду, пока ему все в перевернутом виде не донесли.

Кабинет директора Хогвартса.


— Вот так-то, Альбус. Грюму прежний вид вернули, помять я подправил, чтобы он с ума не сошел, но все равно бредит во сне что-то о розовых штанишках, но я не понял, при чем здесь они.

— Мечтает о них, наверное, – выдал Блэк. – Я ему подарю на Рождество такие.

— Отличная идея, Сириус. А теперь, пожалуй, обсудим встречу наших школ-соперниц. Собирать всех у меня почему-то пропало желание. Поэтому, ты, мистер Блэк, донесешь вынесенный нами вердикт по этому поводу до всех профессоров лично.

— Да почему я?!

— Тебе нужно набираться опыта в преподавании, Блэк. Терпи! – весело произнес Северус и предвкушающе мысленно потер друг об друга ладони.

Это будет очень весело. Одна Трелони в своем кабинете чего стоит, это еще если умолчать о сумасшедшей Трюк, просто повернутой на своих метлах.

Четвертый курс Глава 9. Турнир трех, ой, простите, четырех волшебников.



Барти, в настоящее время исполняющий обязанности профессора Защиты от темных искусств, захлопнул за собой дверь в ванную комнату и прислонился спиной к двери, облегченно выдыхая и закрывая лицо руками.

С тех пор как Крауч вышел из больничного крыла, в котором профессор оказался из-за произошедшего с ним несчастного случая на уроке ЗОТИ у четверокурсников Слизерина и Гриффиндора (о котором, кстати, он совершенно ничего не помнил), его жизнь превратилась в самый настоящий кошмар, хотя он по пять раз в день проверял, не спит ли он на самом деле. Итогом проверки выяснялось, что он просто сходит с ума и, возможно, очень скоро превратится в более молодую версию изображаемого им нервного Алатора Грюма, а еще у него на бедре образовался просто невообразимых размеров синячище.

Тряхнув седыми лохматыми волосами и ополоснув лицо холодной водой, Крауч все-таки взял себя в руки и вышел из ванной прямо в свои апартаменты, собираясь расслабиться и отдохнуть за рюмочкой чая, заедая свое горе шоколадной лягушкой, отобранной им у какого-то второкурсника из Пуффендуя. Профессор уже поднял единственную ногу на трансфигурированную из карандаша табуретку, как в дверь раздался просто оглушающий стук, явно ногой, заставивший поперхнуться пошедшей не в то гордо жидкостью и сильно закашляться, чуть при этом не задохнувшись, сведя тем самым все планы Повелителя на похищение Поттера коту под хвост. Кстати, о гаденыше…

— Профессор Грюм, открывайте. Я знаю, что вы тут, – Гарри Поттер был его личным наказанием и вот уже как месяц издевался над Краучем преследованием и доставанием глупыми вопросами. Барти иногда казалось, что он бы и оборотное забывал выпить, если бы не будильные чары на волшебной палочке. – Профе-е-ссор! Я хотел у вас кое-что узнать! – и снова удар ногой в дверь, а после чем-то более внушительным, судя по звуку – камнем.

Приведя дыхание в порядок, Крауч все же поднялся с места (не без усилия, разумеется) и, доковыляв до двери, распахнул ту нараспашку, глядя в наглые глазищи мальчишки, в руках которого был горшок с каким-то вонючим цветком.

— Что?! – рыкнул лже-Грюм, невольно делая шаг назад, чтобы хоть немного уменьшить вонь растения. – Какого Мерлина вам опять от меня нужно, мистер Поттер?

Пока мальчишка набирал в грудь побольше воздуха, чтобы ответить на вопрос, Барти стал вспоминать все предыдущие разы, когда чертов герой решался с ним заговорить, не считая первого дня в Хогварте, разумеется, когда тот дерзко спросил его о волшебном оке, одолженном у настоящего Аластора на неопределенное время.

Как только Грюм снова приступил к занятиям, в тот же ужасный (по личному мнению Крауча) вечер, проклятье всей его жизни постучалось в дверь классной комнаты в первый раз, в результате чего: первое, у Крауча больше не осталось ни одного места в Хогвартсе, где он мог бы скрыться и побыть в одиночестве дольше, чем пару часов (кроме ночи, да и то – поскольку постольку), второе, кажется, Барти начал понимать паранойю настоящего Аластора, учитывая, что Поттер мог внезапно настигнуть бедного мужчину даже посреди пустого, казалось бы, коридора прямо во время уроков, третье и, кажется, самое ужасное, это странные намеки этого ужасного создания на некие необычные чувства к нему Помоны Спраут. И ладно бы просто намеки выдавал, но Поттер не уставал дарить «своему самому любимому учителю» растительных монстров, которые не переставали делать попытки его убить, вот и в последний раз все закончилось завыванием над его телом декана Пуффендуя, вызываемой и вызываемой в таких случаях Поттером, и обляпанным навозом на руках женщины его прекрасного лица.

Поэтому сейчас, глядя на очередной цветочный горшок, в котором что-то слишком интенсивно шевелилось и воняло на милю вокруг, хотелось пинком отправить «гостя» куда подальше, желательно, прямиком в Ад. Но лже-Грюм не мог себе этого позволить, так как Темный Лорд приказал «втереться в доверие и привязать к себе любым способом». Привязывать к себе любимому Гарри еще больше отчего-то не хотелось, но темная метка просто не позволила бы проигнорировать желание господина. Хотя очень часто Барти готов был даже наложить на себя руки, только бы побыть хоть немного в спокойствии. А ведь это еще турнир даже не начался!

— А я вам цветочек принес в подарок. Можно войти? – и, не дожидаясь ответа, Гарри прошмыгнул мимо «ветерана войны с Пожирателями», а когда Крауч развернулся, тот уже сидел на его любимом диване, пил лично им сваренный для себя кофе, чашка которого на треть была наполнена коньяком, и, мягко поглаживая уродливое синее растение по шевелящемуся желтому цветку, доедал его шоколадную лягушку. Бартемиус с тоской наблюдал, как во рту Гарри исчезла последняя нога амфибии, все еще шевелящаяся в попытке вырваться.

— Что вам нужно, Поттер? – зло спросил профессор снова, начиная медленно закипать.

— Я же беспокоюсь о вас, профессор. Я вдруг подумал, что вы заболели! Вот, пришел навестить, да еще подарок принес. Знакомьтесь, это Ронда, она без ума от свежего мяса и конфет со вкусом апельсина. Любых.

— Да с чего ты решил, что я болен?!

— Но я не видел вас целых два часа. Мало ли что за это время могло с вами случиться. Вдруг вы умерли, а я не успел с вами попрощаться. Я же не мог пропустить такого прекр… ужасного события. Поэтому я стараюсь быть рядом с вами, профессор-пират, как можно чаще и дольше. К тому же, Шеф меня выгнал из лаборатории, а я ведь готовил зелье для выращивания конечностей у людей, собирался даже на вас его проверить. Вы же не против?

Гарри допил коньяк с кофе до конца и потянулся к бутылке, стоящей на полу за спинкой дивана, куда Аластор ее спрятал, чтобы случайно вошедший ничего не заметил, а потом нагло улыбнулся и налил еще половину чашки, но на это раз не сделал даже попытки глотнуть, лишь вынул из кармана колбу и налил ее содержимое в спиртной напиток. Все это время Крауч не слушал Поттера, за это время привыкнув к его бессмысленной болтовне, поэтому-то с ним и случилось то, что случилось.

— Нет, – буркнул Грюм, получив благодарную улыбку и чашку с коньяком в руки.

Пришлось выпить, чтобы успокоить нервы, а спустя пять минут Гарри как-то скоро попрощался и быстренько ушел, Крауч даже удивился его поспешности, так как раньше мальчишка сидел здесь до самого отбоя, надоедая профессору своими бесконечными расспросами о его молодости и всяких подробностях о его любовных похождениях. Вот и скажите на милость, откуда Пожирателю Смерти, проведшему половину жизни в заключении, знать о любовных перипетиях уродливого калеки? Даже вообразить подобное было жутко, не то что знать наверняка.

Крауч передернул плечами и скривил лицо в отвращении, после чего собрался продолжить вечер за прерванным занятием, но в этот момент его желудок неожиданно скрутило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть не представлялось возможным. Боль распространилась по всему делу, в глазах потемнело, а потом мужчина провалился в беспамятство.

***


Кабинет директора Хогвартса. Посреди него на мягком ковре, глядя куда-то вверх, стоял Гарри Поттер, вертящий в руках что-то блестящее и не обращающий на крики рядом никакого внимания. Иногда юноша переглядывался с Альбусом, также молчавшим, иногда с Фоуксом, который показательно закатывал верх глаза, иногда с Северусом, тихо попивающим чаек из чашки, поданной директором.

Остальные профессора во главе со Спраут пытались перекричать друг друга. У некоторых получалось лучше других, например у Флитвика, который применил соответствующие чары, тем самым развлекаясь разведением еще большей суматохи и неразберихи, злобно при этом похихикивая, выдавая свое родство с представителями зеленокожей братии гоблинов.

В этот момент в дверь раздался громкий стук. Все напряглись, так как ломились с такой мощью, что невольно захотелось куда-нибудь сбежать, желательно за территорию Хогвартса. Зато наступила долгожданная тишина, и директор махнул рукой, открывая дверь, чтобы позволить войти пришедшему.

Стоило двери пропустить неожиданного визитера, как профессора пожалели, что они не в Азкабане за его надежными стенами, так как «гостем» оказался тысячелетний василиск, жадно и громко дышащий в оглушительной тишине и далеко высовывающий язык, пробуя воздух на вкус и сверкая черными глазами. Слава Мерлину, сейчас прикрытыми третьими веками, защищая людей от окаменения и смерти.

— Ох, это ко мне! – радости Дамблдора не было предела, но учителя как-то быстро все отмерли.

Директор упустил из виду, что василиска уже давно никто особо не боялся, просто его появление было неожиданным. Кто-то встретился со змеем в этом самом кабинете перед началом занятий, кто-то во время дежурства. В итоге привыкли и смирились с еще большими причудами начальства. Кстати, хочется отметить, что нарушений в ночное время как-то поубавилось. Наверное, дети вернулись с каникул поумневшими и повзрослевшими, не в василиске же дело. Верно?

— Но, Альбус, мы еще не назначили наказание мистеру Поттеру? – возмутилась Спраут и оттолкнула от себя морду змея, которую тот приблизил к женщине, услышав ее голос, да еще одарила раздраженным взглядом, когда василиск лизнул ее в нос.

— Ах, да. Но я так и не понял, за что. Вы все так громко говорили, но я в старости что-то стал плохо слышать. Не повторите? – Дамблдор тяжко вздохнул и жестом подозвал василиска к себе. – Иди ко мне, моя девочка. Я налью тебе молока, – и старикан трансфигурировал перо в ведро, в которое полилось молоко из бездонного графина.

— Шшшшш-ссс.

— Не за что, моя золотая. Гарри, может, ты сам расскажешь? – Поттер все это время витал где-то в облаках, явно мысленно общаясь с фениксом, успевшим перелететь к нему на руку.

— Гендальф?

— Гарри, я говорю, может сообщишь нам, почему тебя хотят наказать?

— Потому что я вырастил профессору Грюму новую ногу, – безразлично выдал Поттер и улыбнулся.

— Ногу?! По-вашему, Поттер, это зеленое щупальце, которое выросло, это нога?! Да даже у осьминога нет таких присосок. А теперь мистер Грюм не приходит в себя из-за шока!

— Но я же не виноват, что профессор выпил зелье с коньяком! Если он алкоголик, пусть теперь и не жалуется. А щупальце получилось очень хорошее, красивое, ну чуть-чуть длинновато…

— Хсссссс-шшш-ччч, – прошипела василиска, услышав его слова.

— Вот и змейка со мной согласно, говорит, что нога похожа на одного из ее детенышей. А это высшая похвала.

— Длинновато?! – запищала Помона. – Оно же трехметровое!

— Зато гибкое, на нем гораздо удобнее, чем на деревяшке ходить, – вставил вдруг Снейп. – Все, я сам накажу Поттера.

— Да, коллеги, пора расходиться уже. Завтра приезжает делегация из двух школ-соперниц, давно пора уже начать готовиться. Морально, – Альбус похлопал ладонью по носу змеи и снова улыбнулся профессорам, взглядом изгоняя всех вон.

— Вот всегда так…

— Ничего ты не понимаешь…

— Уши болят…

— Поттер вечно выкручивается…

Слышались различные мнения учителей, но все разом разошлись. В кабинете остались только Альбус, как хозяин данного помещения, Северус, Поттер, Блэк и пара нелюдей – один с чешуей, другой с перьями.

— Ну, Гарри, что на самом деле случилось с Аластором? – улыбнулся Сириус.

— Соединение с обороткой так повлияло.

— А если бы не?.. – спросил было Альбус.

— А если бы не, то выросла бы обычная полноценная нога. Но теперь нашему врунишке от щупальца ну никак не избавиться, – Гарри что-то еще прошипел василиску, а потом, подмигнув Фоуксу глазом, исчез в его пламени без следа.

— Поттер! А рецепт! – Снейп был разозлен не на шутку. – Вот вечно куда-то сбегает, когда нужен.

— Да ладно тебе, Снейп. Лучше расскажи мне историю, которую я услышал краем уха от мисс Эйнштейн. Что-то, связанное с русалкой, которая жила в аквариуме, – и мужчины, громко хохоча, медленно вышли из кабинета, наконец-то оставив Альбуса одного наслаждаться компанией самого смертоносного змея в мире.

***


Гарри по самый нос укутался в теплую мантию. Можно было увидеть лишь злые глаза и нахмуренные брови, все остальное он укрыл от любопытных взглядов студентов Хогвартса, так как не желал показывать кому попало своей новой прически. Ученики и профессора стояли у главного входа в замок, ожидая прибытия гостей из Дурмстранга и Шармбатона, которые задерживались вот уже как на полчаса.

Поттер злился, что его заставили бросить его эксперимент и присутствовать здесь, мерзнуть так, что никакая мантия и магия не помогали. Во всяком случае, все так думали.

— Поттер, хватит дрожать уже! – Северус тоже замерз, то старался не подавать виду, а вот парнишка притворно громко стучал зубами, громко притопывая ногами и стараясь все время улизнуть. Ему, разумеется, этого никто не позволил, но он все равно пытался и пытался смыться в школу, где было тепло и уютно.

— Летят! – крикнул Колин и свалился на землю, поскользнувшись на заледеневшей ступеньке.

— Шеф, ну теперь-то мне можно пойти? – заныл Гарри, но и это не помогло.

— Поттер, они еще даже не прилетели, а ты уже хочешь уйти отсюда. А как же твое неуемное любопытство? – вмешался Драко, но был мысленно отправлен к дементору на обед и получил в подарок рыжие волосы и веснушки на нос, к счастью для себя, не заметив этого.

Спустя еще некоторое время огромные крылатые лошади приземлились неподалеку, являя взору учеников невероятного размера позолоченную карету. Двери распахнулись, и изнутри показалась огромная женщина, больше напоминавшая великаншу, нежели человека, но все равно очень красивую и элегантно одетую. За ней спустились девушки и парни в голубых мантиях и шляпах. Каждых из вновь прибывших поспешил укрыться в замке сразу после приветствия.

— Какие девчонки красивые у них там, – мечтательно протянул рядом стоящий Колин, за что получил подзатыльник от Джинни Уизли.

— У нас получше будут, балбес. Правда, Поттер?

— Угу. Шеф, теперь-то можно уже уйти?

— Поттер! Потерпи! – Снейп и сам уже окаменел на холоде, с каждой минутой все чаще применяя согревающее на студентах. – Ну что же так холодно-то? Необычный еще мороз, прямо как… – зельевар прищурил глаза и впился взглядом в Гарри, который состряпал невинное личико, что сразу стало понятно, чьих рук это дело. Поттеру легче всех заморозить, чем стоять здесь?! – Гарри, если ты немедленно не прекратишь свои выходки, то… – но договорить он не успел, так как один из студентов что-то крикнул, и все обратили свое внимание на Черное озеро, из которого собирался показаться шпиль корабля, но в этот самым момент вода неожиданно покрылась толстым слоем льда, который лишь слегка треснул под ударом из-под воды.

— Поттер!!! – раздался многоголосый крик.

— Если уберу, я смогу уйти? У меня там эксперимент! – парень упрямо сжал губы, но был уверенно настроен на победу в этом противостоянии – школа против Гарри Поттера.

— Профессор Дамблдор, может, пусть Гарри уже идет в замок? – тихо спросила Грейнджер, с нервным смешком глядя на озеро. – Пока не поздно, – еле слышно шепнула девушка.

— Иди, мой мальчик, вымой у мистера Филча полы в кабинете, ты сразу согреешься, – выдал Альбус, за что получил взгляд аля «я тебе это еще припомню, Гендальф», а потом Поттер развернулся и убежал. – Уф! Слава Моргане, – неожиданно выдал Альбус. И все жители Хогвартса посмотрели, как вода в озере выпускает на свободу огромный трехмачтовый корабль, носящий гордое название «Великий».

Каких-то двадцать минут спустя Дурмстранговцы во главе с Игорем Каркаровым оказались в замке, а студенты Хогвартса вздохнули с облегчением. Их ждал очень интересный учебный год.

***


Волдеморт читал письмо от своего шпиона в Хогвартсе, где тот писал о своей временной недееспособности из-за неудачно выпитого зелья, но уверял, что Гарри Поттер еще никогда не был так близок к смерти, как сейчас. Том ухмыльнулся, радуясь, что Барти так верен ему, что не сомневается в скором убийстве мальчики рукой Темного Лорда. Осталось подождать совсем немного, и потом у него снова будет тело и жизнь, и никакие Гарри Поттеры ему не помеха.

— Хвост, принеси мне порцию ужина. И вина не забудь, у меня есть повод отпраздновать, ведь Барти смог втереться в доверие безобидному мальчишке и теперь тот полностью в его руках. А значит, и в моих, – раздался громкий и злобный смех, услышав который, любой волшебник или маггл решил бы, что в доме находится самый настоящий псих.

Четвертый курс Глава 10. Турнир трех, ой, простите, четырех волшебников




В Большом зале стоял гул, у большинства преподавателей вызывающий головную боль, тупыми пульсирующими отголосками бьющей по вискам. Особенно это было заметно у профессора зельеварения, который в настоящий момент пытался прийти в себя после вчерашнего «разговора», на пару с парочкой бутылок огневиски и Блэком, который – скотина! – даже прийти на завтрак не соизволил и, видимо, отлеживается в кровати, совершенно не думая ни о чем. Отдуваться приходится, как всегда, Северусу, чуть ли не краснея под голубым взором начальства. Как мальчишка, честное слово! Что-то они стали много пить в последнее время, пора уже прекращать, пока не докатились до ручки окончательно.

— Северус, мой мальчик, мне показалось, или вы вчера с Сириусом заходили ко мне в кабинет? – Альбус мило улыбнулся и звонко ударил ложечкой о край фарфоровой чашечки с ароматным чаем, заставляя подчиненного замереть от резкой боли.

Снейп припомнил, что к Дамблдору они и вправду заходили, только сейчас он не особо понимал зачем. Кажется, это было связано с Поттером и его экспериментом в лаборатории.

— М-м-м, да, Альбус, мы заходили, – тихо ответил зельевар и с наслаждением выпил свой кофе, в который было добавлено антипохмельное зелье в пропорции три к одному, но сейчас он лишь с облегчением прикрыл глаза, чувствуя как становилось легче говорить.

— Тогда не будешь ли ты так любезен сообщить мне, куда вы унесли Фоукса. Он дорог мне, если ты забыл.

Фоукса? Куда это они его унесли? Зачем они его унесли? Почему Северус этого не помнит? Не настолько сильно они вчера напились, чтобы подобное могло просто так вылететь из головы. Он же помнил, что они ходили к Альбусу, а, значит, что-то тут не так.

— Директор, что вы имеете в виду? Вы что-то путаете.

— Возможно, – прошептал Дамблдор и отвернулся к Минерве, краем глаза наблюдая за студентами, медленно подтягивающимися на завтрак, сонно бредущих в сторону столов факультетов, что достаточно точно указывало на недосып.

За столом преподавателей велась мирная беседа, утро казалось безоблачным, каким-то особенно добрым, каким не было вот уже с пару месяцев. Снейп даже сначала не понял, почему ему так думалось, а когда до него дошло, то оказалось, что все дело в отсутствии Грюма, его мрачной рожи и впивающимся во всех волшебном глазе-артефакте, который Поттер обещал позаимствовать у него в конце учебного года. Заимствовать собрался, видимо, также как и философский камень – навсегда, но это уже проблемы Аластора. Северусу было наплевать на старого вояку с Астрономической башни, и даже интересно будет поглядеть на лицо настоящего Грюма, когда он останется без своего сокровища. Мысленно оскалившись, Северус окинул зал злым взглядом, из-за чего парочка первокурсниц побледнела, а более смелые представители Гриффиндора и Слизерина сделали вид, что их тут нет.

— Альбус, а вы не видели Поттера с компанией? Вы, кажется, с семи утра здесь обитаете, – спросила Минерва, нервно оглядывая помещение, время от времени останавливая взор на студентах Дурмстранга и Шармбатона, которые явно чувствовали себя немного неловко на новом месте, хотя некоторые уже нашли себе собеседников.

— Ребята вышли до твоего прихода, Минерва и, что-то обсуждая, направились к выходу из замка. По-моему, они получили письмо, – беспечно ответил Дамблдор, мило улыбаясь, снова придавая себе вид выжившего из ума старика, заставляя Северуса незаметно закатить глаза. – Они, скорее всего, отправились на прогулку у озера.

— Альбус, ты сам себе хоть веришь? – прошипел Северус и резко поднялся с места, стремительно двигаясь по направлению к выходу, по пути подхватывая только появившегося в дверях Блэка и злорадно радуясь его помятому виду и прищуренным от боли в голове глазах. – Идем, Блэк, твой крестник опять что-то затеял.

— Снейп! Проклятый садист! – но профессора по истории магии никто не стал слушать, лишь в холле зельевар сжалился и протянул Сириусу колбу с мутно-зеленой дрянью в ней, а судя по скривившейся после выпитого роже пса, еще и с мерзким вкусом. – Спасибо, но такого жуткого пойла я еще никогда не пил. Так что ты там говорил про Гарри?

— Я говорил, что они с дружками опять во что-то ввязались. Я чую это на расстоянии!

— Ну, с таким носом тебе сам Мерлин велел… чуять, – еле слышно шепнул Сириус, но его услышали, так как спустя мгновение ему невербально прилетело заклинание, которое окрасило его собственный нюхательный агрегат в красный цвет. – Снейп, твою налево!

— В следующий раз тебе будет завидовать Пиноккио, Блэк.

— Кто? Передай этому своему Пиноккио, что… – но договорить Сириус не успел, так как где-то в районе опушки Запретного леса раздался взрыв, затем повалил сизый дым и послышался девчачий крик, а затем рев какого-то зверя, заставивший волосы на головах мужчин, не то встать дыбом, не то зашевелиться, чуть ли не искрясь от ярости и страха за безмозглых студентов.

На долгие раздумья просто не было времени, поэтому Снейп с Блэком, переглянувшись и не сказав вслух ни слова, хотя мысленно уже собирались кое-кого придушить, помчались в сторону уже посеревшего вонючего дымка. Они оказались на «месте преступления» уже через две минуты, но от этого результат катастрофы показался более ужасным, чем был на самом деле.

Профессорам открылась просто невероятная картина в стиле «все так и было, и мы тут совершенно не причем, просто мимо проходили». Гарри с черным лицом из-за начавшего коптить дыма, стоял, прижавшись к стволу дерева, при этом умудрившись крепко обнять неизвестно как здесь оказавшегося молодого кентавра зеленой масти. Парочка была ближе всего к источнику взрыва, поэтому именно на них первых посмотрел Снейп, медленно, но сильно сжимая руки в кулаки и пытаясь не наделать ничего ужасного. Следующая композиция была мысленно названа «Девочка в объятиях василиска», Грейнджер выпучила глаза, полностью обернутая гигантского размера Черчем, и если бы Северус знал бы ее хуже, то ни за что в жизни не увидел в этих ее притворно испуганных глазах маньячного блеска ученого, только что достигшего наивысшей точки своего жизненного пути. Переведя взгляд чуть вверх над Грейнджер, Снейп увидел свисающего с ветки Малфоя, аки мартышка, а чуть выше еще и Лонгботтома. Но вот из всех ребят самой спокойной оказалась мисс Лавгуд, где-то чуть в стороне сидящая верхом на акромантуле, невинно гладящая по шее Фестрала, при этом что-то шепчущая якобы похищенному Снейпом и Блэком фениксу неизвестные слова, умудряясь при этом выглядеть спокойной, как удав после поглощения пищи.

Все дети были живы,здоровы и даже чересчур счастливы, что профессора не могли сказать о местном ландшафте. Судя по всему, здесь варили какое-то зелье, так как остатки котла все еще дымились, хотя этого в принципе быть не могло. Снейп боялся даже представить, что эти безумные существа на самом деле пытались создать. Земля пот котлом представляла котлован в три метра диаметром, деревья по кругу представляли собой зрелище не слабонервных, так как были черными и странно шевелящимися, хотя ветра мужчины не ощущали.

— Что здесь произошло? – лучше бы Северус кричал, потому что его тон не обещал провинившимся ничего хорошего в ближайшем будущем.

— Мы вызывали Одина, сегодня же… Самайн, – выдал Невилл и сделал попытку залезть повыше, но под взглядом преподавателей замер в неудобной позе ленивца.

— И? – подтолкнул Сириус, держась рядом с Северусом, чтобы, в случае чего, успеть остановить его.

— Он не пришел, – с видимым сожалением произнес кентавр, освобождаясь из хватки Поттера и пытаясь устоять на дрожащих ногах самостоятельно.

Наступила тишина, почти зловещая.

— Я ничего уже не говорю про Поттера, – вдруг тихо заговорил Снейп, – и про остальных таких же… необычных его друзей, и вас, кентавр, я уже даже понимаю, как и моего безумного василиска. Но ты, Фоукс! – он ткнул в феникса пальцем, от чего птица чуть опустила голову. – Ты что здесь делаешь?! И заметьте, я даже не спрашиваю, зачем вам всем нужен Один? – и зельевар тяжело опустился, сев прямо на прожженную землю, и закрыл лицо руками.

Ребята и магические существа переглянулись. Причем Сириусу это не показалось странным, так как успел привыкнуть к этим подросткам и даже где-то понимал их, но страх того, что они могли угробиться, улетучиваться не желал никак, поэтому Блэк прекрасно понимал сейчас облегчение Северуса, смешанное со злостью и легким оттенком обиды.

— Одина вызывают в полночь.

— Блэк! Мордред, зачем ты это сейчас сказал?! Ты совсем идиот?! – Сириус даже не заметил, как Снейп оказался на ногах и теперь нависал над ним, как вампир над жертвой. Блэк громко сглотнул и посмотрел на подростков, которые начали загадочно переглядываться, а Фоукс еще и перелетел на руку к Поттеру, что-то ему щебеча, на что Гарри кивал головой и посматривал на Северуса и Сириуса. — Поттер! Только посмейте предпринять нечто подобное этой ночью, я вам гарантирую, что в следующем году я уволюсь, избавив вас от своего общества навсегда.

— Шеф!

— Я тебе в этом клянусь, Гарри, – Северус смотрел прямо в глаза Поттера, не отрываясь, пока парень не кивнул головой. – Блэк, разберись здесь, а нам с мистером Поттером нужно кое-что обсудить, – Снейп кивком головы велел Гарри следовать за собой и, не оборачиваясь, ушел вглубь леса, хотя Сириус был уверен, что они пойдут к школе.

Все молча взирали на «восхождение на плаху» Гарри, но остались на месте.

— Эмм, привет, а меня зовут Шисти, – представился кентавр Блэку и добро улыбнулся.

— Сириус, очень приятно, Шисти. А того сурового волшебника зовут Северус Снейп. Ладно, давайте-ка все сюда, приведем это место хотя бы в относительный порядок, – все заулыбались и радостно приступили к уборке территории. – Ах да, чуть не забыл, со всех по пятьдесят баллов за нарушение дисциплины, – более кислых мин Блэк не мог себе и представить, и это хоть и немного, но подняло его настроение.

***


Северус и Гарри шли около четверти часа, когда взрослый волшебник решил заговорить:

— Что вы там варили? – если Поттер и думал, что его будут снова ругать, то не подал даже виду.

— Призывное зелье, конечно, – Гарри улыбнулся, на секунду остановился и присел на корточки, видимо, что-то увидев на земле. Северус, сделав вперед шагов пять, также остановился, заинтересовано наблюдая за парнем, водящим ладонью над пожухлой листвой.

— Ты же знаешь, что оно бы в любом случае не сработало.

— Шеф, это все знали, кроме Шисти, а он надеялся на помощь Одина, – Поттер на миг замер, а потом начал медленно выкапывать ямку в земле.

— Зачем ему Бог, славящийся своей жестокостью? – Снейп подошел к юноше и присел рядом, глядя на то, как Гарри работает пальцами, с какой-то затаенной любовью прикасаясь к земле.

— А, – Гарри махнул рукой и усмехнулся, – влюбился и страдает. Но мы, как его друзья-волшебники, решили ему помочь. Правда, зелье пришлось взорвать, но Шисти хотя бы отвлекся от Роксаны ненадолго. Ронан там всех своих напряг по самую макушку, одного Шисти и отпустил, потому что он «бесполезное однокопытное, которое скорее угробит всех сородичей, чем сделает что-то стоящее».

— Что ты там ищешь? – Северус наклонился ниже, когда Гарри по локоть просунул руку в вырытое отверстие.

— Сейчас, – Поттер что-то тихо шепнул, а потом, быстро вытянул руку обратно. На его ладони, довольно громко хрипя и дергаясь, спало существо, похожее на маленького бежевого окраса щенка, только с большими задними лапками и довольно внушительными передними зубами. Существо явно было на последнем издыхании, когда парень накрыл меленькое тельце обеими ладонями, сосредотачиваясь на своем деле, вылечивая, улыбаясь.

— Зинтал? Не думал, что они еще существуют, – восхищенно шепнул Снейп, пальцем дотрагиваясь до мягкого пуха зверька, известного своим даром соединять любящие сердца. – Его шерсть невероятно ценна в зельеварении.

— Подарю его Шисти. Хочешь к Шисти, Гол?..

— Не давай ему имя, Гарри. У тебя это плохо получается, – Снейп глядел, как зинтал встал на задние лапки прямо на руке парня, забавно шевеля черным мокрым носиком и вилял пушистым хвостом, изящно, словно лисица, пристально, без испуга, глядя на Поттера своими невероятными глазами цвета морской волны.

— Я всем даю прекрасные имена! Правда, Голлифакция? – профессор лишь покачал головой. – Шеф, хочешь найти свою вторую половинку? – Северус замер, особенно когда увидел, как зинтал посмотрел ему в глаза, меняя свои на цвет, абсолютно идентичный цвету глаз зельевара – темного растаявшего шоколада.

— Я как-нибудь сам, – усмехнулся профессор, кончиком пальца задев черный носик Голлифакции, и она немедленно обрела свой обычный цвет глаз, словно поняла мужчину. А, может, и вправду поняла. – Идем, Поттер, скоро начнется ужин и объявление Чемпионов.

— Шеф, сейчас еще даже обеда нет!

— Вот именно, обеда нет, меня нет, тебя нет – вокруг абсолютно ничего нет, – Снейп поднялся и направился в сторону замка.

— Мой будущий папочка иногда становится похожим на Гендальфа, – шепнул Гарри, передернувшись, и довольно подмигнул зверьку, который удобно устроился на плече юноши, передними лапками цепляясь за его длинные волосы.

***


Вечер наступил довольно скоро. Студенты с первого по седьмой курс были взбудоражены, ожидая объявления чемпионов и начала, собственно, самого Турнира. Зал наполнился непередаваемым ароматом тыкв, из-за чего многие морщили лица, а некоторая личность (не будем называть имени этого славного и доброго юноши) выдала, что ее тошнит от одного лишь вида тыкв и их мерзких рож. Результат – мистер Поттер сидит с самого края стола, уткнувшись в старинный фолиант неизвестного происхождения.

Гости школы были напряжены и возбуждены не меньше хозяев, но старались держать лицо, ничем не выдавая мандража из-за тяжкого ожидания.

Вот, все, наконец-то, расселись по местам, директор Хогвартса уже посверкал на всех своей неземной улыбкой, одарил всех и каждого взглядом Судии, от чего Барти и Каркарова передернуло, и, разведя руки в стороны, словно пытался захватить ими весь мир (обнимать не собирался, не настолько он был добр), а потом заговорил:

— Здравствуйте! Здравствуйте, мои дорогие! Рад приветствовать всех в этом зале. Знаю, что все вы очень ждете решающего момента, когда можно будет с радостью поздравить наших избранных чемпионов, но… придется немного потерпеть и послушать старого меня еще пару минут, – раздались смешки, и даже МакГонагалл улыбнулась, хотя обычно она старалась одергивать директора, если тот перегибал палку. Но не сегодня. – Турнир Трех Волшебников, – начал Альбус и стал в единое мгновение совершенно серьезным, – с самого начала его образования в середине девятого века нашей эры был и остается по сей день одним из самых опасных… мероприятий волшебного мира. Все вы, те, кто решился падать заявку, должны знать, что пути назад нет. Кубок огня, – в этот момент все посмотрели в центр, где на постаменте, защищенном рунным кольцом, возвышался древний артефакт, с виду кажущийся обычной деревянной чашей, а на деле распространяющий вокруг себя такую сильную магию, что ее можно было черпать ложкой, – может избрать любого, но помните, что отказаться вы уже не сможете ни при каких обстоятельствах. А теперь, пожалуй, начнем, – Дамблдор взмахнул рукой, зал погрузился в полумрак, и кубок вспыхнул красным светом, что со стороны показалось, будто он загорается ярким пламенем, пылая, уничтожая самого себя. Свечение длилось лишь мгновение, но и этого хватило, чтобы заметить, как из самой середины вырвался полуобгоревший кусочек пергамента, а после плавно приземлился на руку Альбуса. – Чемпион Дурмстранга… Виктор Крам! – раздались громкие аплодисменты, но напряжение все еще не спадало. Виктор уверенно подошел к директору Хогвартса, после пожал руку ему и Каркарову, а потом прошел в указанном направлении, куда-то в соседнее помещение. А кубок выдал пергамент с именем очередного избранника магии. – Чемпионом Шармбатонской Академии Магии становится Флер Делакур! – тонкая, довольно красивая девушка изящной походкой последовала на Крамом, как только удостоилась чести пожать руки директорам школ.

— Что-то у меня плохое предчувствие, – тихо прошептал Сириус на ухо Снейпу, когда в воздух взлетел очередной обгорелый кусочек и опустился в ладонь Альбуса.

— Не у тебя одного, Блэк, – также тихо ответил Северус и принялся глазами искать источник всех своих неприятностей.

— Чемпионом школы Хогвартс становится… СЕДРИК ДИГГОРИ! – таких аплодисментов Хогвартс не слышал уже пару веков, но и они стихли, когда Хаффлпафец исчез в проеме двери, после поздравлений. – Итак, давайте поздравим…

Северус все больше нервничал, особенно когда заметил ухмылку Грюма и все еще не погасший Кубок Огня. Сириус широко распахнутыми глазами наблюдал, как кубок вновь вспыхивает багровым светом. Наступила зловещая тишина, и в ней, словно хлопушка раздается стук каблука по полу Альбуса, резко развернувшегося и успевшего поймать на этот раз строптивый, словно выплюнутый в лицо, пергамент. Дамблдор посмотрел на коряво выведенное имя и прикрыл глаза, видимо, пытаясь отогнать злое видение.

— Гарри Поттер! – тишина все никак не могла исчезнуть. – Гарри Поттер! Гарри!

Северус с ужасом смотрел на директора, когда раздался слегка дрожащий голос Дениса Криви:

— А Гарри ушел.

— Куда ушел? – рыкнул Каркаров все в той же тишине, зло поглядывая на Дамблдора.

— Эм-м-м… доить единорога... или кентавра, я точно не понял, – пробубнил Криви-младший и замолчал.

Все продолжали молчать, когда Сириус необычайно громко издал смешок, прерванный ладонью зельевара. Но это стало катализатором, послужившим началу истерики, закончившейся еще очень не скоро.

— Блэк, ты идиот, – бросил Северус и встал из-за стола.

Четвертый курс Глава 11. Счастье уже близко

Снейп, после пары часов разбирательства по делу «зарвавшегося Поттера» ворвался в собственные комнаты, собираясь прихватить теплую мантию и идти искать одного невозможного мальчишку в Запретном лесу, но замер на пороге, сделав лишь пару шагов, так как искомый ребенок спокойно сидел в его кресле у камина и пил из просто невероятных размеров кружки с нарисованной на ней пандой горячий шоколад, при этом читая старинный талмуд, неизвестно кому принадлежащий вообще.

— Поттер!

— М? – парень даже не поднял головы и, лишь дочитав до конца абзаца, сверкнул своими наглыми глазищами и улыбнулся пришедшему в себя и севшему напротив во второе кресло в комнате Северусу. – Шеф?

Профессор нагнулся вперед и легонько дотронулся до подбородка юноши, на пару сантиметров приподнимая его голову, чтобы внимательней вглядеться в глаза Гарри, в которых сейчас была какая-то странная веселая искорка, слегка разбавленная тоской и немного злостью, что неудивительно.

Мужчина хотел спросить, почему Гарри исчез из Большого зала, почему сидит здесь в одиночестве, почему не ушел доить кентавра, в конце концов, но вместо этого произнес, чувствуя, как собственное сердце бешено бьется в груди от только недавно пережитого ужаса, когда с губ Альбуса сорвалось имя Гарри:

— Ты стал четвертым Чемпионом, – а потом просто обнял Поттера, когда не заметил в глазах напротив ни малейшего удивления. – Ты знал, – не вопрос, просто констатация факта обреченным тоном.

— Шеф, – Гарри чуть отстранился, чтобы облокотиться на спинку кресла и снова сделать глоток из чашки, – не волнуйся, никто не пострадает.

— Ты сейчас об участниках турнира говоришь или о монстрах, с которыми тебе и остальным придется сражаться? – Снейп как-то разом расслабился, не увидев на лице у Гарри даже тени беспокойства.

— Они не монстры! Ты даже не представляешь, как я долго ждал этого момента, Шеф! Гендальф мне обещал, что не станет возражать, если я возьму одного себе.

— Кого ты возьмешь себе? – Снейп напрягся, не желая слышать ответа, догадка была вот прямо перед глазами, но зельевар отгонял от себя жуткую картинку как можно дальше.

— Э-э-э… никого, – в дверь постучались, поэтому Северус не стал даже пытаться получить ответ, также как и Гарри вздохнув с облегчением.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, пропуская хмурого Дамблдора, напряженного как струна и, что весьма странно, разозленного и почти обессиленного, так как старец еле передвигал ноги. Как он вообще сюда дойти умудрился?

— Гендальф! – Поттер, поставив кружку на журнальный столик, быстро подлетел к директору, помогая ему присесть в собственное кресло.

— Альбус, что произошло?! – Северус уже рылся в собственной кладовой, гремя там склянками да пробирками, а потом летучей мышью вылетел назад, нависая над старцем аки вампир. – Выпей, это восстанавливающее, – зельевар протянул директору зелье и взволновано наблюдал за тем, как Дамблдор дрожащими ладонями пытается коснуться ртом края колбы и ничего не пролить, но Гарри вырвал ее из трясущихся рук и сам поднес нежно-голубую жидкость к губам старика, которую тот сразу же проглотил, после чего с облегчением откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. А Гарри, закрыв глаза, приложил свои ладони к груди директора и сосредоточился, с каждой минутой сам все больше бледнея. От ладоней парня начал исходить чуть заметный желтый свет, плавно перетекая в грудь Дамблдора, возвращая его впалым щекам легкий румянец. Это продолжалось бы дольше, если бы Северус на оторвал ладони мальчишки от Альбуса.

— Спасибо, мальчики, – еле слышно шепнул директор.

— Гендальф, ты совсем, что ли спятил?!

— Поттер! – Северус был шокирован из-за злости подростка, который, только приведя в себя, готов был, видимо, убить одного длиннобородого старого волшебника неизвестно вообще за что.

— Что?! Он же чуть не лишился всей магии! Мне иногда кажется, что Гендальф немного сумасшедший.

— Как странно, никогда бы о таком не подумал, – ехидно произнес зельевар, а потом влил в рот Альбуса еще одну порцию восстанавливающего, так как Гарри, кажется, также начал дрожать, не то от холода, не то от ярости, что не способствовало удержанию в руках ничего стеклянного. Поэтому он также был усажен в кресло и напоен горячим шоколадом, который совершенно не остыл, а потом его рот был заткнут шоколадной конфетой.

— Прости, мой мальчик, я не смог, – чуть слышно произнес Альбус, открывая вновь глаза, чтобы с грустью посмотреть на юношу, который лишь качал головой, сглатывая сладость и громко запивая ее горячим напитком.

— Гендальф, никто бы не смог.

— Так, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – Северус начинал злиться, так как совершенно не понимал, что за странный диалог ведется перед его глазами. А неизвестность во все времена превращала Северуса в шипящего змея.

— Гендальф пытался разорвать мой контракт с кубком. Один! И чуть не стал сквибом!

— Альбус…

— Я должен был попробовать! Каким бы сильным Гарри не казался, он ребенок, мой ребенок. Я должен был попытаться… Ведь в конце концов нашему лже-Грюму ведь удалось обмануть этот деревянный горшок! – Снейп издал нервный смешок и отвернулся к камину, чтобы немного успокоиться.

— Гендальф, дело не в Барти, а в Магии. Если бы Она решила, что я не готов, то даже сам Мерлин не заставил бы Кубок выплюнуть мое имя. А ты только что пытался оспорить Её решение, повезло, что не со злыми намерениями.

— Я все-таки не перестаю тебе удивляться, мой мальчик, – шепнул Альбус и погладил подростка по волосам, после чего, кажется, погрузился в глубокий сон, поэтому был перенесен профессором на мягкий диван.

— Глупый Гендальф! Знал, что не получится, а все равно…

— Он просто беспокоится за всех вокруг, а за тебя особенно. Идем, не будем мешать директору отдыхать. Боюсь, тебя ждет весьма сложный год. Как бы студенты не решили, что ты всех обманул…

— Шеф, да я мечтаю, чтобы все так и подумали! А то все такие добрые вокруг, один Рончик меня и развлекает. Да и кулаки уже давно чешутся от того, как хочется кому-нибудь въе****** по роже, – и парень с ухмылкой волкодава потер правый кулак о левую ладонь, после чего довольно сильно им по ней ударил.

— Поттер, еще раз услышу нечто подобное, я тебе сам так въе**** по губам… Но, думаю, все же аргумент у тебя против злословия весьма убедительный, – после чего оба волшебника вышли в коридор с совершенно идентичными ухмылками, столкнувшись за дверью с бешеным Сириусом Блэком, от чего выглянувшему из-за угла Барти сразу же захотелось пойти в свою комнату и срочно написать письмо Господину.

***


Сегодня был замечательный день. Нет, день был не просто замечательный, а просто божественно-прекрасный. Ведь ЕГО Могущество Темный Лорд был как никогда счастлив, его настроение было выше облаков, и он даже ощущал в воздухе аромат предвкушения скорой расправы над врагом. Нагайне правда этот аромат напомнил запах навоза, что так щедро разбрасывал в своем огороде соседний маггл, но змея решила промолчать. Ведь кто она такая, чтобы разбираться в ароматах счастья ее хозяина.

Риддл уже представлял перед собой лицо Дамблдора, когда его «золотой» мальчик попадется в расставленную ему ловушку и станет жертвой гениальности и коварства лорда Волдеморта, жертвой, которую Том собирался принести на алтарь собственной победы уже этим летом. Желательно еще, чтобы Гарри Поттер перед своей смертью настрадался как следует, а для этого в светлой голове темного мага зрел особый план… Размышления были прерваны стуком в оконное стекло. Прилетела сова от его верного слуги. Наконец-то!

Лорд Волдеморт своими маленькими ручками, почти детскими пальчиками (хотя если увидеть у ребенка такие "ручки", можно и скопытиться сразу) с острыми когтями почему-то черного цвета сломал печать с только что принесенного письма, после чего углубился в чтение, с каждой прочитанной строчкой все больше расширяя глаза, которые и без того были не ахти какие прекрасные («Тш-ш-ш, только Тому не говорите об этом, иначе… вы сами знаете, что будет»), сжимал в свободной руке свою волшебную палочку, чуть ли не ломая ее. Все-таки Крауч смог испортить ему настроение! Круцио ему через Аваду!

«Доброго вам дня, мой сиятельный, самый благодушный и прекрасный, а еще очень могущественный и неповторимый Лорд.


Простите за такую долгую задержку отчета по нашему общему делу, но у меня есть этому объяснение, которое я сейчас же вам и опишу в этом письме. И хотя мне нелегко, я стараюсь не унывать, мой Господин, вы не волнуйтесь обо мне».

— Я и не волнуюсь, недоразвитый! – ругнулся Риддл и чуть смял уже начавшее раздражать его письмо от Барти.

«Отныне я более не человек, так как мое лицо побледнело, и я стал похож на инфернала, волосы поседели… местами, а щупальце стало частью моего тела, очень видимой его частью, окончательно сроднившись со мной, хочется отметить, даже в моем истинном облике. И это ужасно, мой Лорд! Я теперь выгляжу как брат-мутант Гигантского кальмара, но даже он… плюнул мне в лицо струей чернил, когда я попытался наладить контакт с ним. Но вы не беспокойтесь обо мне, Хозяин, я все равно пытаюсь быть в тонусе и не унывать.

А еще у меня развился комплекс неполноценности, мой Лорд! И виной всему этому не кто иной, как Гарри, будь он трижды проклят, Поттер. Но будьте уверены, мой Господин, он ответит передо мной за все, что совершил, и мы еще узнаем, кто из нас будет смеяться последним».

— Конечно я, кретин! – прервал чтение Волдеморт, все больше кривя почти отсутствующие губы.

«Я его уничтожу, придушу собственными руками, а лучше собственным отростком, чтобы мальчишка знал, кто самый сильный в магической Британии, кто такой Барти Крауч на самом деле…»

— Хвост! Сожги это! Сожги это дотла, пока я еще держу себя в руках!

Питер выполнил приказ Темного Лорда, а сам Волдеморт так и не узнал, что последней строчкой этого так разозлившего его письма было выведено весьма интересное предложение:

«Я видел недавно Нагайну в Хогвартсе, вам стоит расспросить вашего фамилияра об этом, мой Повелитель.

С низким поклоном, ваш преданный слуга,
Бартемиус К.
»


***



Гермиона, Драко, Невилл и Луна, разместившись в уютной гостиной Пуффендуя, исключительно из коллективной вредности, а также в силу того, что никто из них не принадлежал к этому факультету, тихо обсуждали проблему их общего знакомого, в которую он так неожиданно попал этим вечером. Сами Пуффендуйцы хмурились, кто-то даже пытался высказаться против подобной наглости, но наглости у ребят было, и правда, слишком много (видимо, она передалась воздушно-капельным путем от Поттера), поэтому они лишь передвинулись ближе к камину, тем самым заняв самые лучшие места.

— Как вы думаете, Гарри сам бросил свое имя в Кубок Огня? – тихо спросил Лонгботтом и наколдовал себе большую подушку прямо на полу, на которую тут же переместился, оставив кресло, Малфой, нахмурившись, последовал его примеру, а девчонки создали себе большой матрас на двоих.

— Не думаю, – выдала Грейнджер, хотя никто не стал бы утверждать, что девушка уверена в своих словах на сто процентов, так как сомнений в способность Поттера провернуть нечто подобное ни у кого не было. – Хотя подобного поворота я и не исключаю. Но Гарри бы раструбил об этом по всему Хогвартсу. Кстати, видели Уизли, ну-у-у, который Рон? Он уже начал свою деятельность по распространению слухов об обманщике-Гарри Поттере.

— Этот Уизел дождется еще когда-нибудь, – проворчал Драко, не мигая, смотря на огонь и о чем-то раздумывая.

— Это профессор Грюм, – таинственно, но вполне уверенно произнесла Луна.

— Откуда ты знаешь? – проворчала Гермиона.

— Просто чувствую. Идемте лучше с самим Гарри поговорим. Он обещал мне поход в Тайную комнату, кстати, вдруг вспомнит об этом.

— Луна, он обещал это в прошлом году! – воскликнул Невилл, но с места поднялся.

— Это совсем не важно.

— Ладно, – повеселевший Драко вдруг потер ладони друг об друга, – кто хочет поучаствовать в Турнире Трех Волшебников вместе с Поттером?

— Малфой, да ты гений! – выдал громко Лонгботтом, с грохотом закрывая за собой дверь в гостиную Хаффлпафа. – Я уже знаю, что нужно для этого предпринять…


***



Черч, в своем обычном виде довольно крупной анаконды, если исключить, конечно, пару огромных ядовитых клыков, торчащих из пасти, подполз к одному из великого множества поворотов в коридорах замка Хогвартс и, стараясь казаться незаметным, чуть «выглянул» из-за угла, принюхиваясь. В этот день бедному змею приходилось нелегко: повсюду шныряли заморские двуногие, а ведь его славный и добрый, и еще умный Хозяин, ткнув в нос Черча длинным пальцем, словно кинжалом, пригрозил его кастрировать, если кто-то из посторонних заметит в школе чешуйчатого монстра. Василиск проникся угрозой и теперь постоянно опасался попасться кому-либо на глаза. Хорошо еще, что студенты Хогвартса его уже не боятся, разве что маленькие, самые младшие двуногие, только-только прибывшие из собственных логовищ, оторванные от молока матерей. Вот они еще боятся василиска, что Черча очень даже устраивает, так как остальные детишки обнаглели настолько, что бедному ему приходится таскать на себе этих двуногих по их просьбе целыми днями. Нет, кто бы поверил, что он, король змей, будет катать на собственной спине беззащитных желторотиков, узнавших его слабое место – нос, от почесывания которого Черч был просто не в силах сопротивляться. У-у-у, изверги малолетние! Отдать бы их всех его змеенышам, узнали бы тогда, каково это – когда на тебе ездят все кому не лень.

Не почувствовав запаха никого живого, Черч быстро прошмыгнул по свободному коридору и свернул к туалету, в котором находился вход в логово его возлюбленной и их детишек. Ненадолго замерев, Черч принял истинный размер, чуть превышающий размер его возлюбленной, прошипел что-то раковине, после чего исчез в неожиданно открывшемся тоннеле, не заметив, как Плакса Миртл радостно потерла призрачные ладошки друг об друга, после чего, взвизгнув от восторга, нырнула в унитаз.

Червячок наконец в домике!

Четвертый курс Глава 12. Ну, просто гений журналистики или немного о драконах.

Северус с каждой минутой все больше хмурился, наблюдая, как Поттер, чуть сдвинув в сторону ингредиенты для готовящегося зелья, устроил на своей парте фамилиара Аргуса Филча, медленно расчесывал живот пушистого кота чем-то похожим на расческу с жесткой щетиной. Мистер Норрис (хотя все вокруг по-прежнему упорно продолжали называть его миссис), отдавая дань старой привычке, блаженно мурлыкал и щурил глаза. Гарри вертел животное во все стороны, не глядя, умудряясь провести щеткой даже по хвосту и морде, что, без сомнения, немного раздражало кота, но парень не обращал на возмущение никакого внимания, лишь снова возвращался к почесываю животика, и зверь замолкал. Снейпа бы это не бесило так сильно, если бы Гарри все это проворачивал не на его уроке, прямо во время приготовления зелья. Как он вообще умудрялся все это совмещать и не портить состав, Северус даже не представлял, но уже начинал закипать, почти как вот-вот взлетящий в воздух котел Лонгботтома, зелье в котором начинало странно шипеть и искрить. Еще мгновение, и профессор бы взорвался сам, но…

— Профессор Снейп! Можно? – резко распахнувшаяся дверь явно спасла одного незадачливого четверокурсника от метнувшейся в лоб деревянной ложки, а второго — от яростной отповеди. К счастью, Невилл вовремя опомнился и просто выключил горелку, а Гарри молниеносным движением снял животное с парты и запихнул его в сумку Малфоя. Последний лишь закатил глаза к потолку и что-то неслышно прошипел себе под нос.

— В чем дело, мистер Криви?

— Сэр, там это… Гарри Поттера вызывают. Чемпионы собираются фотографироваться!

— Рад за них. Покиньте кабинет.

— Но как же?..

— Я сказал, ВОН! – дверь с грохотом захлопнулась, но что самое странное – никто из четверокурсников Гриффиндора и Слизерина совершенно не обратил внимания на прервавшего занятие Колина, разве что возмущенный Драко зло прожигал взглядом друга, явно уверенный, что его припрятанный бутерброд с ветчиной, который он намеревался съесть после пары из-за пропущенного завтрака, точно не доживет до сего знаменательного момента. – Гарри! Иди уже, – уже немного спокойней выдал Северус, заметив в проеме вновь открывшейся двери переминающегося с ноги на ногу третьекурсника, – и запомни, если до меня долетят хоть какие-то неведомые слухи, что что-то там пошло не так… – продолжать было не нужно, все и без того поняли намек на угрозу.

Все, разумеется, поняли (хотя, кто эти намеки вообще слушает?), но вот конкретная личность с ящерицей на голове, неожиданно появившейся в волосах, лишь невинно улыбнулась, сверкнула глазками, нагло переливая половину своего готового зелья в очищенный мановением палочки котел Медведа, и молча вышла в коридор. Дверь снова хлопнула, на этот раз оставшись плотно закрытой, послышался топот двух пар ботинок и резкий грохот из-за упавших, а скорее всего сшибленных специально, доспехов. Снейп лишь тяжело вздохнул и присел за свой стол, ученики же продолжили прерванное занятие.

***


— Гарри, а ты знаешь, что там будет Рита Скитер? — не переставая улыбаться, спросил Колин. – Я слышал, что она просто гений журналистики.

Гарри в ответ лишь невинно сверкнул глазками и улыбнулся, перед нужной аудиторией похлопав юного фотографа по плечу, и даже позволил тому сделать пару снимков себя любимого. Видимо, настроение у Поттера сегодня было просто отменным, раз уж третьекурсник отделался лишь чуть посиневшими по центру головы волосами и бордовой бородавкой на кончике носа на прощание.

Так и не сняв своего дракончика с головы, Гарри вошел в класс, где сегодня разместилось внушительное количество народу, которые, стоило только чуть приоткрыться двери, разом повернули свои носы к вновь прибывшему.

Олливандер, находящийся здесь, чтобы проверить палочки участников, не успел даже слова вымолвить, будучи снесенным с дороги наглой журналисткой.

— Ах, это же наш самый юный чемпион! – сразу же воскликнула блондинка в стильных роговых очках, возраст ее варьировался где-то от тридцати пяти до «чуть за сорок», а голос показался Поттеру до невозможности въедливым, что не сулило мисс Скитер ничего хорошего. – Гарри Поттер!

Рита подскочила к молодому человеку, совершенно позабыв об остальных участниках Турнира, и утянула Поттера вместе с собой, кажется, в небольшой чулан, не замечая на губах парня радостной улыбочки голодного крокодила.

Мисс Скитер отличалась редкостным талантом находить сенсации везде, где только побывает, из-за чего ее любило начальство и ненавидело всё остальное магическое сообщество, особенно те, кто подвергался ее талантливому словоблудию и ехидству. Вот и сегодня она была на седьмом небе от счастья, переступив порог Хогвартса, ожидая необыкновенного репортажа с места событий, как говорится. Но женщина даже не догадывалась, что сегодня был явно не ее день. Возможно, она встала не с той ноги, возможно, погляделась в разбитое зеркало или накрасила губы несчастливой помадой. Все возможно, но, скорее всего, результатом случившегося безобразия оказался обычный ветер перемен. Ну… или Гарри Поттер. А может даже и Северус Снейп, но, скорее всего, во всем виноват Найндершмельгендер, как самый наглый дракон на свете. Ну, еще и один необыкновенный блокнот, уж он-то точно взял на себя почти всю ответственность.

— Итак, Гарри… можно, я тебя буду так называть? – Рита впихнула Поттера в чулан, подвесила над потолком шарик света и сбросила со стоящей здесь же бочки хозяйственный инвентарь, не дожидаясь ответа, собиралась устроиться со всеми удобствами и присесть.

— Разумеется, Рита, – выдал Поттер с придыханием в самое ухо женщины и первым занял бочку, усевшись на ее дно перед Скиттер, после чего невинно улыбнулся чуть скривившей лицо журналистке, вынужденной остаться стоять, немного согнувшись из-за низкого потолка.

— Эм-м-м… ну, что ж, пожалуй, начнем. Как ты смог пройти к Кубку, Гарри? Расскажи мне все в подробностях, – Рита начала рыться в своей сумочке, отыскивая нечто, просто очень ей сейчас необходимое.

Спустя мгновение из глубины красной сумочки выскочили на свет яркое и довольно красивое изумрудное перо и явно живой блокнот. Последний, громко прошелестев страницами и глубоко выдохнув, словно все это время не дышал, издал радостный клич, чем заставил журналистку побледнеть и отшатнуться, чуть не опрокинув на себя швабру, а юношу податься вперед, легко ткнуть пальцем в чистую страницу и незаметно хмыкнуть.

— О, это весьма захватывающая история! – именно так начал Гарри свою двухчасовую речь, в течение которой журналистка наслышалась такого, что у нее даже мелькало в мыслях желание уволиться. Ну, или кое-кого убить.

Поттер начал рассказ с самого сотворения, нет, не мира, себя любимого. У чемпиона были предположения, что зачат он был в Хэллоуин, когда Весы были в тени Марса, его подвыпившими после гуляний с друзьями родителями, глядящими при этом в третий справа угол кухни, где собственно это все и произошло, отсюда и все его несчастья, и именно поэтому он так ненавидит тыкву, и у него появляются странные мысли о том, что ему просто необходимо осчастливить всех людей на планете. Всех, даже ее, Риту Скитер, именно поэтому, Гарри, по-секрету, поделится с журналисткой своей самой страшной тайной о том, что он хочет на завтрак съесть вареное яйцо страуса, но ему безумно жалко малыша, который мог бы вылупиться из этого самого яйца. Он расскажет ей ВСЁ о своей жизни, все, что только вспомнит. Даже то, что он скрывает от своих друзей — его еще больше хранимый секрет.

— Что же это за секрет? – встряла Скиттер, видимо успевшая взять себя в руки и начать думать, но ошиблась и сильно сжала руки в кулаки, когда услышала ответ.

Гарри наклонился к женщине еще ближе, незаметно опуская своего дракончика ей в прическу, и прошептал:

— О том, какого же цвета носит трусы Гаррик Олливандер! – в конце предложения шепот перешел в крик, а Поттер схватил журналистку за плечи, глядя прямо в ее голубые глаза, словно она просто не могла прожить на свете без этого знания, и Гарри срочно должен поведать об этом всему миру. – Вы ведь не выдадите мою тайну, Рита?

— Гарри, я…

— О, нет, вы все-таки не сможете не выдать этой информации! Теперь Луна войдет на границу Сатурна, а мозгошмыги захватят всех людей! Рита, вы обязаны молчать! — и юноша снова ткнул пальцем в блокнот, о котором журналистка забыла, все это время не замечая странного поведения личной собственности, так как необычный блокнот молча принимал в себя информацию, записываемую Пером все это время.

— Мерлин!

— Вот и я говорю, Мерлин ему оставил эти труселя, чтобы Мастер палочек не потерял свой дар, Рита! – на это предложение Скиттер бы не обратила внимания, если бы звук не шел от шелестящих страниц, а не от Гарри, заставив журналистку опереться спиной о закрытую дверь, которая внезапно оказалась блокированной каким-то непонятным предметом, напоминающем щетку для обуви.

— Чт-то эт-т-то такое?! – заорала Скитер.

— Что с вами, Рита? Выпейте, – забеспокоился Поттер, спрыгивая с бочки и протягивая ей стакан с какой-то бурдой в нем, неизвестно как вообще появившийся в его руках. Но женщина дернула рукой, и жидкость опрокинулась прямо ей в лицо, окрасив то в желтый цвет.

— Да, выпей, Ритуля, там точно что-то градусное, тебе как раз подойдет, – выдал блокнот, еще больше пугая женщину. – И что это у тебя в волосах? О, Моргана, это же…

— Что?! Что там?! – Скитер начала встряхивать головой, трепя свою прическу еще больше, чем она была в настоящий момент.

— О, нет! Это просто ужас какой-то! Не подходи ко мне, женщина! – заорала концелярская принадлежность во всю мощь, от чего Рита запустила свои пальцы в волосы, за что и получила довольно ощутимый укус в указательный палец.

Именно этот момент выбрал Северус Снейп, чтобы открыть дверь чулана и схватить в свои объятия падающую растрепанную и желтолицую ведьму, на голове которой скалился маленький ядовитый дракончик. Изнутри раздавался просто невообразимый мат, исторгавшийся из небольшой тетрадки, а мистер Гарри Поттер с наигранным испугом смотрел на сумасшедшую журналистку, чуть ли не плача от страха.

— ПОТТЕР!

— Она хотела убить моего дракона! Иди ко мне, малыш, – Гарри аккуратно снял с головы бессознательной Риты своего любимца. – У-у-у, ведьма, – прошипел подросток и спрятался за спину Седрика Диггори, еле сдерживая уже готовый вырваться из его груди смех, от чего трясся так, словно находился в припадке. Северус бы предположил, что бешенства, но остальные решили, что отчаяния и ужаса.

Именно тогда независимый фотограф "Ежедневного пророка" успел запечатлеть сию картину навеки. Волшебные палочки Олливандеру пришлось проверять в другой день.

(«Ура, товарищи!» Занавес. Комм. Авт.)

***


Северус, Сириус и Альбус разместились в кабинете последнего, попивая горячий чай и морально готовясь к первому туру, который начнется уже через четыре часа. На часах время показывало шесть утра, но никому из троицы не спалось. А у Снейпа было странное предчувствие чего-то неожиданного.

— И все-таки, директор, что ждет чемпионов в первом туре? — спросил Сириус, широко зевая и встряхивая головой, словно находился в своей анимагической форме.

— А я разве не говорил? – деланно удивился Дамблдор, от чего Северус начал ощущать приближение большой гадости, так как тоже был не в курсе. – Чемпионы должны будут встретиться в драконами.

— НЕТ! — Снейп вскочил с кресла и с ужасом уставился на директора. – Вы не можете этого допустить.

— У меня нет выхода. Но я уже предупредил министра, что они могут пожалеть о своих закулисных играх, – проговорил Альбус, делая небольшой глоток чая и сверкнул глазами за очками-половинками.

— А вдруг Гарри пострадает, – прошептал шокированный Сириус.

— Блэк! Ты идиот или притворяешься? Поттер же просто спит и видит, как состоится его встреча с драконом. О, Мерлин, что мне делать?

— Успокойся, Северус, с этим уже ничего не поделаешь. Придется разбираться с последствиями, – зельевар лишь зло посмотрел на Дамблдора, после чего вылетел за дверь.

— И все равно, я ничего не понял, – выдал Сириус.

— Ты все поймешь позже, мой мальчик, а пока пойди, выпей валерьяночки, – просьба была странной, но Блэк воспринял её довольно серьезно, особенно вспомнив отчаянное выражение лица Северуса.

***


— Что это ты тут сегодня? – тихо спросил Риддл, отрываясь от чтения маггловского приключенческого романа, чтобы взглянуть на появившегося Гарри.

— Просто так, – тяжело вздыхая, выдал Гарри и разлегся на диване фиолетового цвета в желтый горох, увидев который, Том лишь поморщился, но ничего не сказал.

— Та-а-к, что ты там опять вытворил? Я сегодня был занят и не следил за тобой.

— Ага, занят он, – буркнул парень, – небось, опять любовными романчиками зачитываешься.

— Не переводи на меня стрелки. Что стряслось? – Риддл пересел к Поттеру на диван, перекрасив свою половину в темно-синий цвет, но желтый горох все равно остался, и мужчина махнул на это рукой, после чего переложил его голову к себе на колени и стал медленно перебирать волосы парня.

— Это все Шеф! И Черный! И Гендальф! А я ни в чем не виноват!

— И что же с тобой сотворили эти недостойные мужи? — Том ухмыльнулся и дернул Гарри за локон волос, торчащий больше всего.

— Знаешь, где и с кем я сейчас? — Риддл прикрыл глаза, пытаясь определить местоположение Поттера, после чего его начало трясти от смеха. — Ну почему ты смеешься?! Я здесь жалуюсь ему, а он… Никто меня не лю-ю-ю-бит.

— Мордред, что же ты натворил, что тебя заперли… с Локхартом в его доме?

— Очень смешно! Они еще взяли с меня клятву, что я ничего с ним не сделаю. Я всю ночь подписывал конверты и слушал незабываемые истории о красномордых вампирах!

— Балбес ты, Гарри. И все-таки?

***


— Дамы и господа, добро пожаловать на первый этап Турнира Трех Волшебников! – громкий голос Людо Бегмена раздался над рядами зрителей, разносясь на километры вокруг. – Надеюсь, все с нетерпением ожидают начала захватывающих испытаний, и я готов представить, что каждый находящийся сегодня здесь испытывает. Ведь у меня самого замирает сердце в предвкушении. ИТАК, первым вашему вниманию предстанет Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! – раздались аплодисменты, и пуффендуец, нервно покусывая нижнюю губу, вышел из палатки чемпионов.

Северус сидел на трибуне преподавателей и высокопоставленных гостей между Блэком и Малфоем-старшим и старался держать себя в руках, дожидаясь выхода Чемпионов. Первым вышел Диггори, превратил ближайший булыжник в собаку, пытаясь отвлечь своего дракона, весьма симпатичного серо-голубого Швердского тупорыла, еще довольно молодую самочку, судя по небольшому размеру. Дракониха отвлеклась лишь секунд на тридцать, но этого вполне хватило Диггори, чтобы схватить яйцо, за что и поплатился, получив струю огня вдогонку, хорошо хоть, успел прикрыться щитом.

— Слабак, – выдал Люциус, но больше комментировать не стал, узрев на себе злой взгляд МакГонагалл.

Второй вышла Де’Лакур, очаровала своей магией уэльского обыкновенного, зеленого оттенка, мило улыбаясь, взяла золотое яйцо и получила в спину струю огня, как насмешку над собственной самоуверенностью. Люциус на только фыркнул, а Блэк стал выказывать признаки беспокойства, так как Снейп затаил дыхание.

Третьим оказался Крам, громко объявленный Бегменом, банально и грубо запустив в глаза своего Китайского огненного шара Конъюктивитусом, ослепив бедного ящера, увернулся от огня, подхватил яйцо, но получил хвостом по печени. Трое Чемпионов выполнили задание и остались живы. Остался…

— И наш самый молодой Чемпион, наш темный фестрал… ГАР-Р-РИ ПОТ-Т-ТЕР!

— Темный фестрал?! – выдал Сириус, распахнув от удивления глаза, но потом обратил все свое внимание на вход в палатку, откуда, радостно сверкая зубами и счастьем в огромных глазах, выскочил Поттер.

Северус, не отрываясь, смотрел на Венгерскую Хвосторогу, на этого огромного взрослого дракона с нескрываемым ужасом и ожидал, что же сейчас это чудище что-нибудь сделает с Гарри, запустит ли струю огня из огромной пасти. Снейп даже привстал с места, готовый аппарировать к месту испытания, но замер, в шоке не зная, что ему делать.

Гарри все шире улыбался, глядя на дракониху, словно сбылась самая заветная его мечта, и он не в силах был совладать с эмоциями и забрать свой приз, вот и стоял, не двигаясь, но волны счастья распространялись от него во все стороны. Зрители стали шептаться, и над стадионом поднялся гул, нервировавший Снейпа больше, чем скрипящий рядом зубами Сириус.

— Нет, нет, нет, нет, нет, – шептал Северус, глядя, как Поттер идет к дракону, как приближается на расстояние вытянутой руки, как… обнимает Хвосторогу за шею и смеется. – Мерлин и Моргана, помогите! – в бреду твердил зельевар, видя, как самка нежно проводит по лицу ребенка языком, и тот снова смеется, после чего, парень, обведя взором зрителей, показательно вынимает волшебную палочку и освобождает от цепи огнедышащую тварь, собирает в трансфигурированный мешок все яйца и… исчезает вместе с драконом, оставляя зрителей молча открывать и закрывать рты. – ПОТТЕР! УБЬЮ!

***


— Я просто забрал себе моего дракона! Они сами сказали, что он мой. Я специально выбрал самого опасного, самого красивого, самого умного и сильного. А потом они потребовали его вернуть назад, когда я вернулся!

— А ты?

— Да ни за что! Мне Гендальф обещал дракона? Обещал, а как до дела дошло, так на попятный. Но я так и не признался, где моя Хлоя спрятана, и никакой Локхарт им не поможет, уверяю тебя.

— Спи, чудище косматое. Я тебя прикрою, – Гарри тут же закрыл глаза, а Риддл еще долго не мог сдержать рвавшегося наружу хохота.

Четвертый курс Глава 13. Проблема выбора, или немного о любви

Тайная комната. Тайное собрание. Невероятное скрещивание взглядов, мнений и умов нынешнего поколения учащихся величайшей школы магии Хогвартс, также взгляд со стороны некоторых сомнительных личностей. Участвуют: мистер Гарри Поттер, на голове которого крутился летучий дракон-ящерица, на плече сидел напевающий что-то себе под клюв Фоукс, а сам парень, в настоящий момент, сидящий в позе лотоса, что-то шипел недавно родившемуся в этих просторах одному из тройни василисков, уже достигших размера молодого питона; также здесь оказались мистеры Уизли-средние, одинаковые с лица и определенно схожие пакостливыми характерами, сейчас резво махали длинными руками, что-то пытаясь доказать не слушающему их мистеру Невиллу Лонгботтому – последний смотрел в газету и молча что-то там изучал, время от времени в изумлении приподнимая брови. В это же время мистер Драко Малфой громко спорил с находящимися здесь же мисс Грейнджер, мисс Лавгуд и мисс Гринграсс-старшей, явно проигрывая в споре, но лишь по причине своего меньшинства. Все это собрание находилось в кольце двух гигантских василисков, размеров с автобус, и двух их оставшихся отпрысков, которые тоже шипели нечто свое, оглушая своими речами всех остальных.

Преисполненным собственного достоинства и некой степени пофигизма ко всему этому безобразию оказался лишь неизвестно вообще как здесь появившийся мистер Блейз Забини, с каждой секундой все чаще выставляющий свои когти на обозрение.

— Нет, Драко, ты только представь это все в свете открывшихся событий. Да Гарри же сразу обвинят в ее смерти. Нужно как-то лучше заметать следы, – выдала Гермиона своим любимым заумным тоном и задумалась о решении данной проблемы.

— Хорошо, допустим, убивать ее не нужно. Что, по-твоему, стоит делать в ответ на эти ее статейки. Ты слышала вчера Дина Томаса? «Поттер-вонючка обманщик, на костер его. Седрик – лучший». Инквизитор хренов.

— Драко, нельзя осуждать больных людей, – попрекнула блондина Дафна, закатывая глаза и невинно улыбаясь.

— Томас болен? – скептический вопрос Малфоя и мерзкая фамильная ухмылка.

— А ты не знал? Бедняжка Дин шел вчера на ужин, упал и сломал себе челюсть о локоть нашего Медведа. Невилл, ты такой неуклюжий! – курлыкнула слизеринка, заставляя того поднять взор от газеты и покрыться его щеки румянцем.

— Да, я такой, меня уже не исправить никогда, я думаю.

— Стоп, вернемся к обсуждению нашей темы, – встряла Гермиона. – Гарри, а что ты сам обо всем этом думаешь? Мы все-таки собрались здесь из-за тебя?

— Из-за меня?! – ее наглости Поттер был просто поражен. Насколько помнил, он просто собирался спуститься в Тайную комнату – один – и насладиться беседой со своими василисками, как его нагло задержали и просто заставили взять с собой эту ораву. – Эйнштейн, да ты просто…

— Поттер, – тихий голос Блейза заставил всех замолчать, и в комнате наконец-то наступила тишина, – все же, хочется услышать твое мнение обо всем этом бреде, что бесконечно пишет некая мисс Рита Скитер. Что ты ей сделал?

В ответ раздалось молчание, но невинный взор Гарри сказал лучше всяких слов, что мистер Поттер оторвался на журналистке по полной программе, вот та теперь и марает бумагу в отместку, пытаясь вывести парня из равновесия. Пока он просто все это игнорирует по одной простой причине – Поттер не читал ни одной ее статьи, и, судя по его виду, дальше тоже не собирается.

— И что вы все там такого прочли, что такие злые? – пожал плечами Поттер. – Ритуля не стала бы что-то плохого обо мне придумывать, и вы зря переполошились. Она очень добрая женщина, очень.

Каждый из присутствующих посмотрел на Поттера, как на сумасшедшего, и только у Блейза хватило сообразительности, чтобы широко раскрыть глаза от шока.

— Ты что, сам все это выдумал?! Сам попросил Скитер все это писать?!

— Почему попросил, заставил. Шеф. Эта женщина была просто категорически против. Но у него нашелся железобетонный аргумент. Что-то там из серии Казановы.

Все были немного удивлены его ответом, но никто уточнить не решился.

— Но зачем тебе это? – тихо спросил Лонгботтом, другим взглядом глядя на статью.

— Не мне. Это все Шеф придумал. Он любит развлекаться. А сейчас мне пора к Ронану, у него сегодня день рождения. Ему исполняется сто тридцать пять лет, – и Гарри поднялся на ноги, как-то внимательно посмотрел каждому в глаза и в тишине вышел из комнаты, откуда-то из многочисленных коридоров послышался тихий скрип, а потом все снова затихло.

— Кто-нибудь объяснит мне, что случилось сегодня с Поттером? И почему вы все это игнорируете? – спросил вдруг Забини, окинув взглядом всех находящихся здесь. – Я очень редко вижу, чтобы Гарри грустил. Что случилось?

Никто не произнес ни слова.

***


Гарри неслышно подкрался к своей давней знакомой — самке единорога, – некогда бывшей особого оттенка сапфира, хотя сейчас ничем не отличавшейся от своих сородичей, чем неимоверно огорчала Поттера. Её наглый сыночек разгуливал тут же, а при виде пришельца, лишь тихо заржал и ткнулся своим бархатистым носом ему в живот. Гарри обрадовался, что жеребенок еще не обзавелся украшением в виде серебряного рога, а не то ему было бы жаль лишать ребенка его украшения, чисто из-за особого «дружелюбного» характера Гарри, разумеется.

Самка тихо его поприветствовала, но Гарри не произнес ни слова в ответ, как делал это обычно, лишь присел рядом с лежащей «лошадкой» и тяжело вздохнул. Но единороги, если кто не в курсе, отличаются настолько пытливым умом и проказливым гонором, что отмолчаться мальчишке никто не позволил. Она дотронулась кончиком рога до его лба и что-то прохрипела, словно никак не могла заржать как положено.

— Что тебе, лошадь Пржевальского? – буркнул Гарри, снимая со своей головы своего ручного дракончика и аккуратно поглаживая ему спинку, от чего тот лишь выгнулся сильнее, издавая еле слышное шипение.

Самка фыркнула, но, видимо, Гарри ее понял, потому что решился на этот странный диалог.

— Ничего я не грущу. Просто у меня болит живот, – в ответ «мамочка» закатила глаза, этого хватило, чтобы Поттер зло на нее посмотрел. – Ладно! Мне кажется, Шефу я больше не нужен. И Черному тоже. Только Гендальф все еще меня терпит, когда я к нему прихожу, но я же вижу, что и он… уже устал. Вижу это по его наглой доброй улыбке и сверкающим глазкам. Особенно это заметно стало с тех пор, как он перестал угощать меня лимонными дольками. И я не верю ему, что они закончились.

Жеребенок тихо заржал и отошел к небольшому прудику чуть в сторону, чтобы напиться, а спустя минут пять вернулся в сопровождении молодого кентавра.

— Привет, Гарри. Как дела?

— Шисти? Привет. Все замечательно! – Поттер изобразил оскал аллигатора, но тут же снова стал угрюмым.

— Что произошло с тобой сегодня? Ты словно в тумане грусти, – Шисти опустился рядом с парочкой человек-единорог, видимо, чтобы посторонний наблюдатель еще больше удивился увиденной картине невероятного соседства трех волшебных существ.

Кобыла чуть заржала, заставляя кентавра удивленно посмотреть в лицо юноше.

— Ты не можешь серьезно так думать. Эти люди любят тебя. А старый лев готов даже убивать, если будет необходимо.

— Тебе-то откуда знать?

— Я чувствовал это, когда видел вас рядом, – Шисти чуть фыркнул и щелкнул Гарри по носу, заставляя того улыбнуться, наконец, и сморщить нос. – Так в чем причина на самом деле?

***


Гарри тихо пробрался в лабораторию Шефа, чтобы закончить свое очередное творение, которое готовил уже целый месяц. Зелье было из разряда оживляющих, а именно эту область очень любил портить Снейп, вечно врываясь в самое неподходящее время. Но сегодня, в последний этап варки, все прошло просто идеально. Гарри перелил все в три колбочки и уже собирался выбираться, но замер, услышав, что его драгоценный воспитатель вернулся в кабинет. И явно не один.

— Присаживайтесь, мисс, – ехидно произнес зельевар, заставив Гарри удивленно приподнять одну бровь, жестом, скопированным у самого Северуса.

— Ох, это очень любезно с вашей стороны, милочка, – пропела противным голоском никто иная как Рита Скитер.

— Не стоит, – холодный голос в ответ.

— Чего, дорогуша? – и глупый смех разнесся по всему помещению, заставляя Гарри улыбнуться, словно он начал что-то подозревать.

— Хватит. Играть. Со мной, – голос был настолько властным, что Поттер восхитился бы, если бы не отвлекся на вытекшее из одной из колб зелье, которое оказалось прямо на брошенной здесь мантии Снейпа.

— Упс, – шепнул Поттер и заинтересованно стал смотреть на начавшую подавать признаки жизни одежду, еле шевелясь, словно раздавленный в лепешку мультяшка. Гарри порадовался, что на этот раз не стал добавлять в зелье никаких голосовых чар.

Но тут снова прислушался к диалогу, проходящему вне его видимости.

— Как скажете, мистер Снейп, – ответ Риты прозвучал настолько же холодно, как и до этого у Снейпа. Видимо, произошло что-то еще, так как раздался довольный хмык профессора. – Что вам нужно? Только не говорите, что пригласили меня, чтобы выпить вина, – скорее всего, Снейп налил даме бокал, так как раздался чуть слышный звон хрусталя.

— Почему нет? Под своей маской вы неотразимы, мисс. Но вы правы, я хочу поговорить с вами о Гарри Поттере. Думаю, его розыгрыш и продемонстрированный вами испуг могут сыграть нам на руку. Думаю, вам доставит удовольствие немного очернить его репутацию.

— Зачем это вам, Снейп? Я слышала, вы с ним очень близки.

— Это так. Но именно благодаря вам я хочу отсеять от моего с… от Гарри всех неблагонадежных студентов. Тех, кто способен предать. Особенно это касается его друзей. Если хотите, это проверка. На вшивость. Он должен знать, кто его окружает, кто в будущем сможет быть рядом с ним при любых обстоятельствах.

Установилась тишина, нет, не напряженная, а скорее задумчивая. Гарри бы не удивился, если все это время парочка смотрела друг другу в глаза.

— Что я буду с этого иметь? – спросила журналистка через минут пять раздумий.

— Некоторую популярность, как самая гадостливая писательница современности.

— Это при мне и сейчас. Что еще? – легкий, мягкий и приятный смех женщины показался Поттеру необыкновенно теплым.

— Как насчет… знакомства с василиском?

— Вы знаете? – в ответ лишь тишина, но Скитер снова засмеялась. – Хорошо, я согласна, тем более этого же просил и наш незабвенный министр за насмешку над ним вашего с… Гарри Поттера. А сейчас, прошу извинить меня, но... дела, – послышались слова заклинания иллюзии и легкий скрип кресел, указывая на то, что пара поднялась на ноги. – Вино довольно неплохое. До свидания.

Открылась дверь, раздался еле слышный стук каблуков уже почти в самом коридоре, когда Поттер услышал странно изменившийся голос Шефа:

— Рита. Как насчет ужина?

— Приглашаете на свидание, профессор?

— Пока лишь только ужин. В это воскресенье. В семь вечера. Я буду ждать вас в «Золотом питоне».

— Я подумаю. Не стоит провожать, я справлюсь сама, – и Скитер ушла, на этот раз, нарочито громко выстукивая по каменному полу, а Поттер услышал хмык Шефа, закрывшего дверь.

— Это будет интересно.

В этот момент позабытая мантия прикоснулась рукавами к ногам Гарри, потом к талии и шее и, цепляясь, поднялась во весь рост, заставляя парня зажать себе рот, чтобы не засмеяться, так как мантия стала вальсирующими движениями продвигаться к выходу из лаборатории. Как раз туда, где находился Шеф. Кажется, одежду привлекали любые звуки, потому что стоило Гарри чуть пискнуть, и мантия тут же разворачивалась абсолютно идентичным мастеру зелий движением. И тут раздался оглушительный стук в дверь кабинета.

— Снейп! Открывай! Ты не поверишь, что произошло! – Черный влетел внутрь, стоило Северусу взмахнуть палочкой в направлении замка.

— И что же, Блэк?

— Она приняла мой яд!

— Кто? Какой еще яд?

— Так Виолетта же! Она приняла мой подарок, и теперь я в двух шагах от ее завоевания.

— Скорее в ста шагах, — буркнул Снейп, но продолжить ему не удалось.

На мужчин из лаборатории вылетела его рабочая мантия и с тихим шелестом накинулась. Дальше была лишь тьма, а проснулись мужчины уже в больничном крыле под веселым взглядом Гарри. Северус заставил себя сжать кулаки и тяжело выдохнуть, чтобы кое-кого не придушить, потому что давешняя мантия «уставилась» на него, облокачиваясь рукавами в плечи Поттера.

— Ничего, Шеф, тебя уже сегодня вылечат. Мана просто очень по тебе соскучилась, вот и… обняла. Она останется тут, с тобой, так что ты не будешь скучать, – Гарри выскочил в коридор, как только глаза Шефа налились кровью, и уже оттуда услышал разъяренный крик, больше похожий на вой гориллы, чем человека. – Уф!

***


— Гарри, это очень забавная история, но я так и не понял, почему тебе грустно? – спросил Шисти.

— Ну, как же? Теперь и Шеф, и Черный женятся и бросят меня. И я поэтому грустный.

— Версия, что у тебя болит живот, кажется более реалистичной, – рассмеялся Шисти. – И все-таки, в чем дело?

Гарри, внезапно став серьезным, долго молчал, но в итоге произнес лишь:

— Смерть. Смерть рядом с моими друзьями, но я ничем не могу помочь одному из них. И я даже не знаю, кому именно.

***


Барти Крауч, щелкая щупальцем по полу, сидел на колене у ног своего господина, который не мог удержать улыбки при виде своего слуги. Если честно, то лучше бы он не скалился так, потому что и Петтигрю, и Краучу казалось, что это не сулит их здоровью ничего хорошего. А вот сам Лорд Волдеморт находился в приподнятом настроении сегодня, особенно, когда сам на фоне Барти казался себе самим совершенством.

— Круцио, – бросил Лорд для профилактики, чтобы не расслаблялись, после чего отпустил обоих, оставаясь лишь наедине с Нагайной. – Чшшшто ты решшшила?

— Хозссяину ссстоит побыть в одиночшшессстве, прежшшшде, чшем ссссглупить ссснова. А пока… я ухожшшшу, чшшштобы хозссяин смог одуматьсссся, потому чшшшто я не жшшелаю быть вмесссстилищем душши, вещщщью, – огромная змея с сожалением посмотрела на Тома, бывшего когда-то более человечным, тем, кого она любила, к кому была привязана вот уже более пятидесяти лет. – И чшшштобы я сссама не могла навредить ссс, предавая, – прошипела Нагайна, но лишь только для себя одной, потому что Лорд Волдеморт в этот момент от ярости готов был ее убить.

Но только вместо убивающего проклятья в пустой комнате раздался горький сухой смех совершенно одинокого недочеловека, которого бросил даже глупый безмозглый червяк, но которого он так и не смог уничтожить.

Четвертый курс Глава 14. Секрет внутри или пора отвечать за свои слова.

— Доброе утро, мальчики, рад, что вы смогли ко мне заглянуть, – Альбус радостно сверкнул стеклами очков (как это у него получилось, молодым волшебникам не хотелось знать) и откусил половину лимонной дольки, словно сейчас не было семи утра, а Северус с Сириусом не выглядели бы так, словно готовы убивать, учитывая, что вчерашнюю ночь они провели без сна, на пару занимаясь патрулированием коридоров школы (и пусть они попеременно прикладывались к фляжке с коньяком, это ничего не значит).
— Доброе, – буркнул Сириус, Снейп же промолчал, но его многозначительный взгляд показал, что он тоже "очень рад" находиться в раннее пятничное утро именно в кабинете директора.
— Я позвал вас, молодые люди, чтобы мы с вами обсудили подготовку к Рождественскому балу, который в этом году пройдет в Хогвартсе. Это очень важное мероприятие, которое…

Северус дальше даже не слушал, так как в его голове начало что-то настойчиво звенеть, с каждой секундой все громче, отдаваясь где-то в солнечном сплетении пульсирующими ударами, словно сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди от непонятного волнения, а дыхание прерывалось глубокими вздохами, будто собиралось остановиться.

— Альбус, – внезапно прервал директора Северус, на этот раз посмотрев прямо в глаза старого мага, – а Поттер… тоже?..
— Что именно, мой мальчик?
— Он тоже должен пойти на этот… бал?
— Ну, разумеется, Северус, он ведь Чемпион. И, насколько я знаю, Гарри уже пригласил юную мисс Лавгуд как свою пару. Они очень мило смотрятся вместе! Ах, как сейчас помню…

Дамблдоровский голос снова словно исчез, а Северус закрыл лицо руками, пытаясь громко не застонать. Всю торжественность момента разорвал раздавшийся со стороны Блэка громкий хрюкающий смех, который через пару мгновений перешел в гомерический хохот.

— Мальчики, что с вами сегодня творится? Это очень важно. Сириус! – Альбус притворно прикрикнул, но Блэк так и не смог выговорить ни слова. – В чем дело?!
— Все, Снейп, теперь ты не отвертишься от него никогда, – Сириус попытался успокоиться, но посмотрев на выражение лица зельевара, снова рассмеялся, но на этот раз более подобающе. – Альбус, Снейп с Гарри заключили пари.
— О чем? – Дамблдор с любопытством подался вперед.
— Гарри уже давно заявил, что отправится на бал на четвертом курсе, Снейп выказал свое сомнение, в результате чего было заключено пари. Северус Снейп скоро станет официальным папочкой мистера Гарри Поттера!

— Заткнись, Блэк! – рявкнул Северус. – Я ведь не думал…

— Ой, не надо! Всё ты прекрасно понимал, потому что Гарри никогда не ошибается. Признайся, тебе просто нужна была причина, чтобы найти для себя оправдание, – Блэк вдруг стал серьезен и испытующе посмотрел в глаза Снейпа, как будто пытался найти ответ сам. И, кажется, что-то такое он там отыскал, так как на его губах появилась ухмылка, но не обидная, а какая-то… понимающая. – Ты ведь хочешь его усыновить? Тогда прекрати терзаться.

— Тебе не понять, псина! Это опасно. Для Поттера в первую очередь, – Снейп резко поднялся с кресла, на котором до этого сидел и почти мгновенно оказался у окна, глядя куда-то вдаль невидящим взором. – Когда Лорд вернется, я буду должен…

— Нет, – Дамблдор, до этого долго слушавший диалог обоих мужчин, влез в тот самый момент, когда больше всего был нужен. – Ты не вернешься к нему, Северус.
— У меня метка, директор, пусть даже она выглядит сейчас глупо, но её сути это не меняет, – Снейп задрал рукав мантии, с легким оттенком грусти посмотрев на улыбающееся солнышко, которое с каждым пройденным днем теряло свои лучики. Теперь их даже можно было пересчитать. Это могло означать лишь одно – ОН возвращается.
— Я уверен, когда придет время, мы найдем выход. А по поводу пари… тебе стоит поговорить об этом с самим Гарри. Может, он и сам уже передумал, – на этом они распрощались, но Дамблдор успел заметить на лице зельевара волнение и испуг от его слов и улыбнулся.

***


Гостиная Слизерина сегодня казалась почти вымершей, так как никто не мог произнести ни единого звука, ведь на любую попытку это сделать виновник получал в ответ что-нибудь неприятное, а, порой, и особо гадкое. Например, Сесилии с седьмого курса в лицо прилетела подушка, а вот Теодору с четвертого не так повезло, в него влетело проклятие, после чего на его языке выскочил огромный фурункул, который не убирался ни одним известным способом. Виновник сего заявил, что этот ужас можно только выдавить, ну… или отрезать больной орган навсегда. Для Нотта первый вариант почему-то показался более приемлемым, хотя, как оказалось позже, лучше бы ему сразу оторвали язык с корнем – такой боли парню испытывать еще не приходилось никогда. Но это будет позже.

Поттер же с каждым часом становился все более радостным, но сидевшие здесь же его друзья и однокурсники могли бы сказать, что он все более становился похожим на маньяка-ученого, который вот-вот сделает небывалое открытие. И, хочется отметить, это было довольно близко к истине. Многие бы даже порадовались за Гарри, если бы свое открытие он проводил где-нибудь в другом месте. Например, на необитаемом острове, или на Луне, а лучше на Марсе. Потому что, чем дальше, тем лучше и безопаснее для окружающих. И отчего-то во время всех своих экспериментов Поттер нуждался в полнейшей тишине. Все бы хорошо, если бы ребятам еще позволялось выйти наружу, но раз уж все здесь, то никто уже не сможет покинуть гостиную до самого окончания таинственных действий, так как…

— Не смей открывать портрет, ты, – Гарри зло зыркнул на слишком смелого пятикурсника, решившего, что Поттер ему не указ, за что поплатился полным обездвиживанием тела в абсолютно неудобной позе. – Оно же замерзнет!

— Гарри, – еле слышно спросила Гермиона после трех часов тишины, – что ты делаешь с золотым яйцом? Зачем ты засунул его в камин? Ты уверен, что оно очень замерзнет, если выйти из гостиной?

Грейнджер повезло лишь потому, что она была подругой Гарри, иначе не миновать ей расплаты. Видимо, Поттер об этом тоже помнил, хотя по его сумасшедшему виду этого и не скажешь, поэтому решил все-таки ответить, предварительно наложив вокруг яйца, которое он добыл, «героически сразившись с драконом», заглушающие и согревающие чары, заставив Малфоя, как и многих других закатить глаза.

— Эйнштейн, как можно не понять, что именно я делаю?! Разумеется, я помогаю вылупиться из золотого яйца золотому дракону. Это же всем вокруг понятно.
— Да? Оу, прости, я как-то сразу и не догадалась, – ехидства в ответе девушки не услышал бы только идиот. – Но ведь у тебя уже есть дракон. И я просто уверена, что судьи абсолютно точно были уверены, что второе задание заключается не в том, чтобы вырастить в своей комнате огромного огнедышащего ящера.
— Конечно же они именно для этого и раздали нам яйца, Эйнштейн! Что еще ты предлагаешь с ним сделать? – Поттер покачал головой, словно был не в силах бороться с ее глупостью.
— Может быть, его нужно было просто открыть? – тихо предложил Невилл, с подозрением поглядывая на начавшее вдруг дымиться яйцо, которое с каждой минутой становилось похоже на самое настоящее, драконье.

Похоже, преображение золотого яйца во что-то гладкое, черное с золотыми прожилками-венами заметили почти все, так как напряжение и недовольство студентов начали медленно перерастать в любопытство с малой толикой паники, так как увидеть дракона хотели все, а вот лишиться при этом жизни – не особо.

— Медвед, ты что? Оно же сразу умрет! Так, так… отойдите все. Где мои волшебные варежки? – Поттер радостно рассмеялся, когда почувствовал что-то необычное.

Уже после того, как Гарри вытащил из-под одного из кресел нереальных размеров варежки, явно принадлежащие Хагриду, все ребята обратили внимание, что яйцо стало немного трястись.

— Нет, я просто не могу в это поверить! Вы это тоже видите? – Драко чуть подался вперед, с шоком глядя на то, как Поттер достает яйцо из огня и аккуратно укладывает его на пушистый ковер на полу. – Насколько я помню, у Хагрида оно пролежало в камине как минимум месяц. А тут, часа четыре всего прошло. И я даже не хочу представлять, что у Поттера вылупится из искусственного яйца. Я просто уверен, что организаторы турнира совершенно точно не предполагали, что Чемпионы должны были вырастить дракона для второго тура. Это просто…

— Заяц, – Луна двумя ладонями обхватила блондина за щеки и резко развернула его к себе, – не истери. Я уверена, с вылупившимся дракончиком все будет в порядке. Не нужно так за него переживать.
— О, замол…
— Смотрите! – прервал возмущение Малфоя мальчишка-второкурсник, кажется, из Пуффендуя. Сейчас вообще редко можно было войти в гостиную любого из факультетов и обнаружить там лишь всех своих. Все смешалось и перестало быть обыденным. Альбус, например, уже даже не пытается на что-то влиять, только улыбается себе в бороду и дает указания своим деканам, чтобы разбирались.

И посмотреть было на что, так как с громким скрежетом кто-то оцарапал внутреннюю стенку яйца, заставив всех побледнеть, а Поттера радостно подпрыгнуть и погладить пушистой варежкой вершину, на которой появилась трещина, а из нее полился еле заметный белый свет. Но несмотря на легкий испуг, любопытные студенты все равно обступили яйцо и Поттера, сидящего рядом на полу, со всех сторон и стали внимательно наблюдать за процессом. Ведь когда в их жизни еще настанет момент, когда они смогут увидеть такое чудо?

С каждой пройденной минутой трещина все увеличивалась, а свет становился все ярче, пока в одно из мгновений не раздался громкий хлопок, с которым верхушка просто отлетела, заехав кому-то из ребят прямо в лоб, но на это никто не обратил внимания, так как изнутри, откуда свет лился уже водопадом, а не ручейком, показалось нечто. Это самое нечто маленькой, можно сказать малюсенькой лапкой схватилось за край, с легкой неуверенностью стараясь выбраться наружу. За первой лапкой показалась вторая. Студенты были просто в шоке, и не слышалось даже легкого дыхания, настолько все были увлечены увиденным.

Лапки, похожие уж точно не на драконьи, скорее на человеческие, только с волосками и небольшими коготочками, вдруг исчезли, а потом снова появились, чуть напряглись, и в этот же миг неизвестное существо вылетело из яйца наружу прямо в вовремя подставленные руки Поттера.

— О, Мерлин меня забери, это же фея, – выдохнул Драко, с восхищением вглядываясь в маленькое человекоподобное существо, хотя и с некоторыми изменениями.

Во-первых, за спиной человечка оказались полупрозрачные крылышки, похожие больше на крылья бабочки, чем стрекозиные, как описывается в легендах, и, судя по когтям и клычкам, безобидной эта «фея» не была. К тому же, по мнению многих, таких страшных фей просто не должно быть в природе. Существо напоминало помесь человека, обезьяны и вампира. От обезьяны у существа были волосы по всему телу, от человека тело, остальное от крылатого вампира.

— Жуть какая, – прошептал Оливер Вуд, попытавшись протянуть вперед руку, но тут же был безжалостно оцарапан «феей» когтем.
— Идиот, Вуд, фею нельзя оскорблять. К тому же она сейчас в боевой форме. Правда, красавица? – шепнул Драко, наклоняясь к сложенным вместе рукам Гарри.
— И почему она в боевой форме? – тихо спросила Гермиона, опускаясь рядом с друзьями на колени, но руки не протягивая.
— Эйнштейн, когда она не в боевой, она должна носить одежду, – шепнул Гарри. – А сейчас она…
— О! Я поняла, – смутилась девушка. – Мы это исправим.

Вдруг фея что-то пропищала, указывая рукой в сторону яйца и умоляюще глядя в глаза Поттера своими, нельзя было это отрицать, невероятно большими синими глазищами.

— Да? И сколько их там еще? – спросил Поттер, тяжело вздыхая.

Фея что-то снова пропищала.

— Еще семь? Ты уверена, что там нет еще и дракона? – фейка помотала головой в отрицании. – У-у, а я так надеялся. Ладно, пусть все вылезают и выберут себе подопечных.

Поттер очень внимательно посмотрел фее в глаза и улыбнулся, отчего «крылатая обезьяна» радостно пискнула, залетела в яйцо, пробыла там пару минут, после чего вылетела и немного осмотревшись, уселась на плечо Драко Малфоя, на что тот лишь затаил дыхание от осознания, что из многих присутствующих здесь, фея выбрала своим подопечным именно его. А это могло означать лишь только то, что он отмечен самой магией. А еще через минуту из яйца стали вылетать еще феи. Еще семь совершенно одинаковых созданий, которые недолго полетав, выбрали себе спутников, и как бы странно это не смотрелось, все оказались друзьями Гарри Поттера. И лишь одна фея отрицательно покачала головой, так никого и не найдя для себя. Но у Гермионы, обратившей внимание на улыбку Поттера сложилось впечатление, что она знает, кого выберет последняя фея.

— Что здесь происходит?! – неожиданный рык раздался от самого входа в гостиную. – Почему вы все не были сегодня на послеобеденных занятиях?! Да я с вас сейчас тысячу баллов поснимаю, с каждого, если!.. Поттер!

— Шеф! Это не я! – Гарри вскочил на ноги и рванул прямо в руки Северуса Снейпа, но тот, не ожидавший ничего подобного, не успел правильно среагировать, и Поттер выскочил наружу. – Я к Гендальфу, у меня очень важный к нему разговор! – крик раздался уже далеко от входа в гостиную Слизерина, и лишь маленькая фея вылетела следом за мальчишкой, мило улыбнувшись по пути прямо в лицо Снейпу, показывая пару клычков.

— Та-а-ак, что здесь произошло? Мисс Грейнджер? – девушка громко сглотнула, но тут же успокоилась, почувствовав на своей щеке маленькую ладошку феи, которая ее выбрала.

— Эм-м-м, а у нас тут это, феи вылупились из золотого яйца, – профессор, чтобы никого не убить, до белых костяшек схватился на край портрета, потому что более абсурдной вещи Северус Снейп еще не слышал за всю свою жизнь.
Ребята отделались недельной отработкой у Филча, а декан Слизерина подумал, что сегодня у него в очередной раз погибли смертью храбрых его нервные клетки, которые, как говорят умные люди, не восстанавливаются. А ведь у него еще послезавтра свидание.

***


Северус возвращался к себе уже вечером после разборок со студентами, которые продолжались в присутствии всех деканов еще около пары часов, что профессор сам был не рад, что решил их вызвать. На свою голову, как говорится. Он собирался сейчас пойти и напиться, можно даже позвать Блэка для дружеского трепа, но его мечтам не суждено было сбыться. В его комнатах, во-первых, горел свет, а во-вторых, нагло дрых на его диване самый большой кошмар Северуса в лице Гарри Поттера.

Подозрительного вида феи нигде не было видно, значит своего «подопечного» она уже нашла. Глядя на эту картинку, ругаться мужчине как-то сразу расхотелось, поэтому он просто глубоко вздохнул и сел рядом с мальчишкой, предварительно наклонившись, чтобы снять с его ног несуразную молодежную обувь, кажется, кроссовки, после чего уложил голову мальчишки себе на колени. Всмотревшись в огонь в камине, он как-то выпал из реальности, аккуратно перебирая уже довольно длинные волосы Гарри.

— Шеф?
— М-м-м? – из задумчивости Снейп был вырван тихим голосом Поттера, который сейчас был похож на маленького ребенка, точно также потирающего глаза кулаками, просыпаясь.
— Ты сильно злишься на меня?
— Нет, не сильно. Мне просто интересно, зачем? – Северус усмехнулся, сам не заметив, как неожиданно успокоился.
— Феи будут охранять моих друзей. Я уже отправил последнюю Блейзу, – немного напряженный голос Гарри удивил зельевара.
— В чем дело, Гарри?
— Что-то плохое произойдет с ними. И теперь, когда это случится, я буду в курсе и успею на помощь.
— И как ты узнаешь? Насколько я в курсе, феи помогают только выбранным ими волшебникам и больше ни с кем не общаются. Никогда.
— Я попросил их мне сказать.

Северус лишь замолчал, ненадолго задержав дыхание. Он попросил, ну надо же. Как будто это было так просто сделать и не получить в ответ ядовитый укус. Феи не слуги, чтобы… Но для Поттера закон не писан, ведь правда? Отбросив ненужные размышления, он вспомнил об утреннем разговоре в кабинете директора, и его сердце сделало невероятный кульбит, после чего понеслось вскачь, так как именно сейчас он собирался задать вопрос, ответ на который Северус так желал и боялся получить. Проблема лишь в том, как нужно это говорить и что именно.

— Не волнуйся, они справятся.

Гарри лишь улыбнулся, как-то повеселев, и щелкнул пальцами, вызывая домового эльфа и заказав тому пару огромных чашек горячего шоколада. Когда напитки оказались между двумя сжатыми ладонями Гарри, Снейп тихо выдохнул и махнул на все рукой. Будь, что будет.

— Я проиграл наше пари, – Северус затаил дыхание, а Гарри остановил кружку у самых губ, но не произнес ни слова, лишь поднял глаза к лицу Шефа. В его взгляде горела такая надежда, что Северусу стало как-то безразлично все остальное вокруг. – Ты… ты все еще хочешь стать… моим с… сыном? – дыхание перехватило, и Северус думал лишь о том, чтобы не задохнуться от волнения в ожидании ответа.

— И я смогу называть тебя папусей?

— Мерлин, нет! Сэром, Отцом, в крайнем случае, папой. Но папусей? Никогда! – неожиданный вопрос настолько вывел его из равновесия, что Снейп совершенно точно перестал переживать, так как ответ дошел до него немного позже.
— А Шефом?
— Вряд ли ты сможешь уже от этого избавиться, да и я привык.

Они еще немного посидели вместе, но к разговору так и не вернулись, словно здесь больше не о чем было говорить. Лишь тишина и огонь в камине. Было так уютно, так безмятежно…

— Ты что, правда пойдешь на свидание с Ритулей? – Поттер как-то быстро вскочил на ноги и оказался около двери. – Ты будешь ее целовать взасос?

— Поттер! – когда Северус пришел в себя и выкрикнул имя паршивца, того уже и след простыл, и зельевару было совсем не интересно, откуда Гарри это вообще узнал. – Мерлин, помоги мне, а ведь у него впереди еще и переходный возраст.

Четвертый курс Глава 15. Дикие танцы и немного о грустном

Канун Рождественского бала, слава Мерлину, выдался на воскресенье, и Северус с удовольствием провел субботний вечер и часть воскресной ночи с мисс Скитер. И вот уже три часа пополуночи, профессор очень удобно и с отличным настроением лег спать, чтобы утром не походить на давно уже протухшего инфернала. Мужчина даже улыбнулся, с удовольствием закутавшись в теплое одеяло и обняв огромного змея по привычке, он даже успел задремать и окунуться в яркий эротический сон.

Все было бы просто прекрасно, если бы именно это время не выбрал Гарри Поттер для задуманного им плана. Иногда даже Черчу казалось, что его создатель немного не дружит с головой. Ну, или дружит слишком уж близко.

Поттер выбрался из гостиной Гриффиндора ровно в три двадцать пять и уже в половине четвертого ночи пробрался в спальню к Снейпу, подсвечивая свой путь довольно ярким люмосом. Нужно отметить, что волшебную палочку юноша использовал только как маггловский фонарик, чем невероятно раздражал профессоров и некоторых студентов, так как в остальном она Гарри была не нужна.

Медленно подкравшись к Северусу и почти нависнув над его лицом, Поттер тихо выдохнул, но все-таки решился.

— Папа, – никакого ответа он естественно не услышал, так как именно в этот момент в своем сне Северус пытался чуть задрать довольно длинную юбку Риты. – Папа! – уже громче, но все равно никакой реакции. – ПАПА! – крик раздался прямо в ухо, именно поэтому секунду спустя Гарри оказался под прицелом волшебной палочки и широко распахнул глаза, а сам Снейп медленно пытался прийти в себя от звукового шока.

— Что?! Кто?! Поттер! – профессор медленно опустил палочку и пытался сдержать накатывавшую лавиной ярость. – Что ты здесь делаешь?
— Шеф, я не умею, – Гарри заговорил шепотом, но с каким-то странным азартом сделать все по-своему, даже если ему сейчас не помогут, – танцевать.
— Мордред и Моргана! И что я должен делать с этой информацией? Гарри, ты ведь понимаешь, что сейчас ночь?
— Но уже почти четыре часа! Ты просто обязан пойти со мной, ты же мой отец!

Северусу вдруг показалось, что данное утверждение Гарри будет теперь приплетать к месту и не к месту всю его оставшуюся жизнь. Это было бы даже приятно, если бы «папочке» не нужно было сейчас вставать и куда-то идти посреди ночи, особенно учитывая, что он только что лег.

— Куда пойти? – если он задал этот вопрос, это может означать его полное психическое расстройство, ну, или, в крайнем случае, что он все еще спит, ведь начало этого дикого диалога может означать только одно — Северус почти сдался. Как всегда!
— В лес.
— Зачем?
— Чтобы учиться танцевать, конечно!
— У кого? – кажется, это просто сон, потому что верить в то, что он сошел с ума, Снейп категорически отказывался.
— У кого угодно! В лесу очень много талантливых танцоров. Я лично видел танец смерти Арагога и брачный – Феринце. Ну, давай, вставай! – Гарри потянул Северуса за руку, так как мужчина находился в полнейшем шоке от свалившейся на его голову дикой информации и совершенно точно не горел желанием знать, когда это Поттер видел танец смерти огромного акромантула. И самое интересное – для кого этот самый акромантул вообще танцевал, и что с беднягой стало потом.
— Но я хочу спать!
— На пенсии выспишься. Идем, а я тебе потом покажу поляну, где растут Amaranthos magicus*, – услышав последние слова своего сыночка, Снейп сначала побледнел, потом в шоке распахнул глаза, а потом резко поднялся с кровати, пытаясь одеться так быстро, как это только возможно.

Amaranthos magicus. Мерлин, да это же мифическое растение, продлевающее жизнь. Снейп даже не сомневался, что Николас Фламель, создавая философский камень, использовал этот таинственный цветок, совместив его с кровью дракона, ядом королевской кобры и… О, это же просто немыслимо, сколько всего можно…

— Шеф! Сначала я должен научиться танцевать, – этот ребенок просто не мог не влезть и не растоптать все его научные мечты одной своей фразой.

Сразу как-то вспомнился и Арагог с танцем смерти и Феринце с брачным, и много кто еще по пути. Но… уже было поздно, так как отец с сыном, одевшись как можно теплее, а поверх всего еще и наложив согревающие чары, вступили на границу Запретного леса, чтобы… научиться танцевать. Кому сказать, не поверят, а если поверят, повертят пальцем у виска и махнут рукой. Типа, что с них взять, с болезных-то.

***


— Арагог, ты спишь?

Если бы у Северуса спросили его мнение, он бы даже на милю снова не приблизился к логову этих чудовищ, которых Поттер называет премиленьким словом «паучата», а весь остальной магический мир «восьмиконечными тварями». Но… у Снейпа не спросили, а оставлять этого безумного мальчишку наедине с Арагогом мужчина не собирался, хоть и старался держаться подальше от стен, окутанных паутиной, за которой наверняка кто-нибудь притаился.

— Араго-о-ог! – крик Гарри разнесся на многие мили, от чего у профессора зельеварения абсолютно точно не осталось сомнений, что учителей танцев сегодня будет хоть отбавляй.

— Что я вообще тут делаю? – ляпнул Северус еле слышно, а потом вспомнил, почему он согласился, и просто расслабился, потому что удивляться мужчина уже устал, а бояться как-то не солидно. Все же именно он здесь старший… кажется.

Два часа спустя. Где-то в Запретном лесу.

Снейп беспомощно привалился к мягкому боку единорога, уложил гудящую голову на белоснежную шкуру и прикрыл глаза, чтобы ничего не видеть, потому что иначе он мог лишиться своего спокойствия. Они с Гарри находились в друидском кругу посреди Запретного леса, где Поттер вот уже как час отрабатывал различные па на пару… Ах, Северус забыл упомянуть, что они здесь были не одни, компанию им составили Арагог со своей ужасающей супругой, парочка единорогов, один весьма любопытный феникс, почти целое стадо кентавров, пара залетных фей обоих полов, лев с голубыми глазами, один пес наглой наружности и так, по мелочи, парочка домовых эльфов, стая лукотрусов и одна нунда, размером со льва. Снейпу казалось, что тут кого-то не хватает, например, дракона, но высказывать свое мнение не стал.

Так во-от, в настоящий момент, Поттер танцевал с молоденькой кентаврихой бежевой масти, смеялся и старался прислушиваться к мнению всей толпы, из-за чего танец выходил просто невероятно… ужасный. Северус бы, например, на месте мисс Лавгуд даже близко не подошел бы к Гарри как к партнеру по танцам. Но эта девушка и сама особой разборчивостью не отличается, так что еще неизвестно, что из всего этого получится.

— Гарри, копытом, копытом сильнее ударяй о землю, – услышал Северус голос Ронана, и прикрыл в дополнение к глазам еще и лицо ладонями, чтобы удержать вырывающийся наружу громкий хохот, от чего казалось, что его лихорадит в приступе сумасшествия. – А теперь ты мог бы издать победный клич, если бы действительно танцевал брачный обрядовый танец.

— Ронан, ты уверен, что люди именно так танцуют? – спросил его Феринце, скептически глядя на подрагивающие в бешеном ритме ноги Поттера.
— Ох, да какая разница?! Раз эти самые люди сами не могут научить своего жеребенка танцам, придется это сделать нам. Как уж умеем.
— Скажите, профессор, а у вас будет костюмированный бал? – Роксана оказалась совсем рядом с Северусом совершенно бесшумно, поэтому Снейп вздрогнул и распахнул глаза.
— Нет.
— Жаль, потому что, если бы был костюмированный, Гарри мог бы переодеться в кентавра. Ведь в его обличье танец выглядит немного… необыкновенно для людей.
— А по-моему, очень даже хорошо, – влезла самка акромантула по имени Джеральдина, – малыш может уже начинать готовить свое собственно логово и вести туда свою самку для продолжения рода.
— Что, вы, Джерри? Ему еще рано, пусть подождет хотя бы годик, станет еще мужественнее, отрастит гриву подлиннее.

Северус решил, что пора бы уже и уходить, иначе скоро Поттера здесь поженят на какой-нибудь «самочке», а сам Снейп успеет стать дедушкой как раз на следующее Рождество.

— Поттер! Нам уже пора возвращаться, скоро начнется завтрак.

Гарри не решился ослушаться, или ему самому уже надоело галопировать кентавром, поэтому, попрощавшись и обнявшись со всеми, радостно поблагодарив всех и каждого, уже спустя пятнадцать минут Гарри, Северус, огромный лев, большой черный пес, феникс и нунда возвращались назад.

— Шеф, а как же поляна с цветами? – спросил Поттер, устраиваясь на спине Альбуса и мягко поглаживая его гриву, заставляя того фыркать.
— Как-нибудь в другой раз, – устало вздохнул Северус, прикрывая рот ладонью, так как зевнуть хотелось просто до неприличия как.

Странная компания молча дошла до опушки леса и только после этого произошли изменения: Лев стал стариком с белой длинной бородой, пес молодым мужчиной с черными волосами, нунда стала походить на невинного котенка, и только феникс остался прежним.

— Ну как, Гарри, ты научился танцевать? – лукаво спросил Дамблдор, степенно ступая по снегу в сторону Хогвартса.
— Знаешь, Гендальф, я тут подумал… лучше я как-нибудь сам, – раздался смех взрослых, и Северус даже решил, что сегодняшний день будет довольно хорошим.

***


Альбус Дамблдор устало восседал за рабочим столом в своем любимом мягком кресле желтого цвета, незаметно сняв немного жмущую новую обувь, и наслаждался покоем и рюмкой чая, пытаясь избавиться от бессильной злости. А ведь все начиналось так хорошо и даже приятно, пока всё это не начало его раздражать.

Директор работал, пробегая внимательным взором по строчкам финансовой отчетности, когда камин в его кабинете подал сигнал, что некто желает пройти. Взмахнув палочкой, давая доступ, Альбус встал с кресла, поспешив навстречу женщине, и улыбнулся гостье, коей оказалась леди Забини (или как там ее сейчас зовут?).

— Мадам, доброго вечера вам. Неожиданно было вас увидеть сегодня, – старец учтиво поцеловал даме ручку.
— Здравствуйте, директор. Меня пригласили на сегодняшний вечер. Мистер Блэк вам ничего не сказал?
— Вероятно, он запамятовал меня предупредить. Но, прошу, проходите, мистер Блэк у себя, – Альбус снова улыбнулся и пропустил леди к винтовой лестнице, мысленно порадовавшись за Сириуса, который и встретил женщину прямо у входа в кабинет.

Дамблдор снова с удобством расположился в кресле и даже успел просмотреть пару абзацев, как камин снова вспыхнул, выпуская из своих недр довольно милую женщину, знакомую, вроде, но, чисто внешне, кто она, понять не удалось, пока дамочка ехидно не ухмыльнулась.

— Ах, мисс Скитер, прекрасно выглядите, добро пожаловать. Северус меня предупреждал, что вы сегодня появитесь.
— Альбус Дамблдор, добрый вечер. Я сегодня не на работе, – Рита мило и невинно улыбнулась, чем растопила сердце старика. Почти.
— Это радует, что ж, прошу проходить, – Альбус проводил ее до выхода, вдохнул, снова порадовавшись, на этот раз за Северуса, и устремился к рабочему месту.

К приходу следующего гостя директор успел лишь взять одну из лимонных долек и протянуть руку к бумагам, как камин снова позеленел, пропуская мистера Людо Бегмена, которого директор проводил к выходу из кабинета уже не так любезно. Люциус Малфой был удостоен уже откровенно раздраженного взгляда, Бартемиус Крауч-старший не заметил ярости Дамблдора лишь потому, что находился под Империусом.

Но вот мнимый Аластор Грюм, своим щупальцем умудрившийся опрокинуть чашку с чаем и вазочку с дольками, неизвестно зачем покидавший Хогвартс и выбравший момент для возвращения, когда Альбус собирался в двадцатый раз прочитать одно и то же предложение, нарвался окончательно, поэтому был встречен странным звериным оскалом дедушки-одуванчика и проклятием в спину, отчего потом не мог прийти в себя весь оставшийся вечер. Но и ему сегодня было не до этого.

Директор смог вздохнуть спокойно лишь после того, как последний ученик покинул Святочный бал, после довольно продолжительных танцев, смеха, выпивки и сплетен.

Как и ожидалось, все началось прекрасно, Чемпионы открыли бал: Седрик с мисс Чанг, мисс Делакур с мистером Дэвисом, Виктор Крам с девушкой из своей школы, а Гарри с мисс Лавгуд, последние очень даже хорошо станцевали, (Поттеру явно помогли ночные репетиции). Все было мило и красиво, пока вальс не закончился, и не начались дикие танцы под музыку сумасшедших Ведуний. Кажется, Альбус именно в тот момент почувствовал первые признаки надвигающейся головной боли. И даже танец с Минервой не смог поднять ему настроения.

Возможно, причиной было что-то за пределами его понимания. Но это только пока. И, кажется, предчувствия его не обманули, потому что посреди ночи, часа в два-три, в его кабинет ворвался Гарри Поттер. Бледный, немного испуганный, но полный какой-то дикой необъяснимой решительности. Вокруг него крутилась заламывающая ручки и что-то громко пищащая фея.

***


За два часа до Святочного бала. Поместье Риддлов.

— Господин! – Барти-младший стоял на коленях перед своим Лордом, призвавшим своего слугу десять минут назад.
— Барти. Я смотрю, ты совсем забыл о своем Повелителе? Круцио! – крик, наполненный болью резанул по ушам, поэтому Риддл прекратил пытку уже через несколько секунд.
— Я бы не посмел, мой Лорд! – он почти плакал.
— Я призвал тебя не просто так. Сегодня ты кое-что должен для меня сделать, – шипящий голос, безразличный, но твердый показался самому Волдеморту каким-то странным, но он отмел свои сомнения в сторону.
— Все что угодно, Господин.
— Это, – Том протянул вперед колбу с какой-то темной жидкостью, – Оccidere Мagicae**.

Барти громко сглотнул, глядя на зелье с ужасом. Оно было одним из самых ужасных, созданных волшебниками, поэтому Барти с великой осторожностью взял колбу, чтобы даже мимолетно не коснуться зелья внутри, даже учитывая то, что подействовать оно может только после принятия внутрь.

— Мой Лорд… для кого оно? – ответ Том прошептал еле слышно, но Барти его услышал достаточно четко. – Как вам будет угодно, – шепнул Крауч и, наверное, впервые за свою жизнь подумал, что его Господин сошел с ума.

Когда слуга покинул его, Риддл снова остался в одиночестве и тишине, которую нарушал лишь огонь в камине, ведь Нагайна так и не вернулась к нему. Что-то кололо в груди, но он не обращал на это внимания, стараясь не думать о последствиях своего решения. Он сделает сквибом не Поттера, нет, а одного из его дружков. Возможно, тогда мальчишка кое-что поймет. Жаль, что Лорд не увидит выражения его лица, искаженное страхом. Жаль.

Но все равно, где-то на периферии сознания, Риддл ощущал, что совершил огромную ошибку.
Редактировать часть

Примечания:
* – Древние греки считали амарант цветком бессмертия и посвятили его Артемиде, древнегреческой богине охоты, и ее царственному жрецу и повелителю охоты Амаринту. Он был правителем одноименного города и возглавлял храм Артемиды Амаринты. В греко-римской культуре амарант широко использовался на изображениях богов и для украшения могил спасателей-героев, символизируя исцеление и загробную жизнь.
** – убить магию

Четвертый курс Глава 16. Ярость Магии или тихое шуршание чешуи

Барти Крауч пришел в себя после проклятия дезориентации, брошенного ему в спину Дамблдором, лишь после полуночи в своем кабинете. Сразу же как-то сильно затряслись руки, он побледнел, став похожим на ходячий труп, а лоб покрылся испариной от ужаса того, что ему предстояло сделать.

На периферии сознания маячила мысль, что он сам, как и его Лорд, сошел с ума, если мог даже помыслить совершить то, что являлось наихудшим в среде волшебником. Никто не станет разбираться; если узнают о его вине, просто убьют, не задавая вопросов, потому что задуманное… непростительно. К тому же, его убийство будет милосердием, потому что иначе его жизнь… вообще все его существование превратиться в агонию. Предать магию – не значит стать предателем крови, как может кому-то показаться со стороны. Но нет. Ты можешь уйти к магглам, разбавить кровь с грязнокровкой, можешь убить чистокровного Лорда Магии и всю его семью и получишь соответствующее наказание, но ты не можешь убить магию, за это следует наихудшее из всех возможных наказаний – вечная агония души, даже после смерти, потому что ничто не спасет – ни дементор, ни крестраж, ни Авада Кедавра. Можно блокировать магическое ядро и тем самым лишить доступа к магии человека – да, это преступление, но поправимое. Такое происходит сплошь и рядом. А вот убить частицу Госпожи в ее носителе… Нет и не может быть ничего хуже. В конце концов, создательница зелья occidere magicae до сих пор жива. Но ТАКОЙ вечной жизни не пожелал бы даже его господин.

Откуда Лорд мог взять это зелье, Барти не мог и предположить, но вся грязная работа досталась ему. Знал ли Темный Лорд о наказании за содеянное? Знал ли, что после этого зелья волшебник не становился сквибом, он даже магглом не становился, а просто превращался в овощ, как после встречи с дементором? Знал, не мог не знать. Выбор был только за ним, Барти. Стоит ли его душа детской прихоти Повелителя?

Последняя мысль пронеслась в его голове, когда Барти уже стоял в темной спальне над кроватью юноши и вглядывался в лицо юного волшебника. Лицо мужчины было окровавлено когтями проклятой феи, грудь и руки исполосованы порезами, но он не обращал внимания на боль, все крепче сжимая флакон. Метка горела как никогда, он сам находился в ступоре, весь дрожал, почти задыхаясь от нехватки кислорода в легких, настолько он был напряжен, но не уходил.

Фрея, как назвал свою маленькую защитницу ее подопечный, наконец, поняла, что ничего не может сделать этому мутанту сама и быстрее звука полетела к тому, кто мог, кто помешает совершить нечто ужасное. Коснувшись ручками лица спящего Гарри, она громко-громко защебетала, пытаясь разбудить, но Поттер и сам уже проснулся, стоило ей только оказаться рядом.

— Говори, Фрея? – шепот был тихий, но невозможно было ослушаться приказа, да и слушать сейчас подробности он не стал. Только за одного человека могла так переживать эта фея. Только за одного. – Заяц…

Пришел в себя Крауч неожиданно, сознание перестало бороться, дрожащими руками с третьей попытки удалось наложить усыпляющие чары на всех находящихся в спальне мальчишек, после чего активировать артефакт блокировки магических импульсов в комнате, чтобы директор ничего не заподозрил, его пальцы напряглись, но вынули запечатанную воском пробку из флакона. Из кармана была вытащена серебряная длинная и узкая коробочка, при открытии которой на свет показалась тонкая серебряная же кисточка из шерсти золотого единорога для нанесения рун. Все еще дрожа и почти беззвучно поскуливая, Барти окунул кисть в густое, больше похожее на кровь зелье… и замер. Но не потому, что передумал или засомневался.

Причиной стало легкое прикосновение к его горлу чего-то холодного, ледяного настолько, что воздух почти замер в трахее, еле продолжая передвигаться, а сердцебиение, наоборот, увеличило скорость, как всегда бывает при удушье, словно стараясь возместить потерю, забирая последнее у жизни. Но несмотря на страх и ужас от того, что его обнаружили, Крауч где-то в глубине души почувствовал облегчение и какую-то усталость, расслабляясь и роняя кисть на пол, так и не коснувшись кожи юного наследника Малфоев.

Уха мужчины коснулось теплое дыхание неизвестного, и послышался шепот:

— У тебя был шанс, Бартемиус Крауч, но ты им не воспользовался. Госпожа ЭТОГО не простит.
— Я знаю.
— Что ж, раз знаешь… беги, беги, если сможешь.
— Ты не убьешь меня?! – от осознания, что его не убьют прямо сейчас, Барти пришел в ужас. Лучше пусть это будет человек, чем… ОНА. – Я ведь ничего не успел…

Послышался чуть хрипловатый смех, который резко оборвался.

— Это был твой выбор, – снова странный шепот, пробирающий до костей, но не пугающий. – А теперь убегай, и, возможно, ты встретишь на своем пути легкую смерть.

Крауч не собирался оборачиваться, чтобы узнать имя невидимого собеседника. Это было уже совершенно не важно. Мужчина громко сглотнул и, резко дернувшись, поспешил к выходу. Его жизнь и душа теперь не стоят и ломанного кната.

Как только Крауч скрылся где-то за дверью, Поттер скинул с плеч мантию-неведимку и медленно опустился на колени, тяжело дыша и не обращая внимания на текущие по щекам слезы. Спустя некоторое время парень поднялся на ноги, наклонился над Малфоем и аккуратно провел рукой по белобрысым волосам друга, после чего коснулся кончиком пальца самого центра лба спящего юноши.

— Теперь ты в безопасности, Заяц. Но тебе не стоит об этом знать. Фрея, спасибо, – маленькая фея радостно защебетала, вытирая слезы парня и сейчас походя на назойливую муху, которую хочется прихлопнуть, настолько сильно она суетилась и восторгалась чем-то ему совершенно непонятным. – Ну, хватит уже! Идем, сходим к Гендальфу, – и парочка быстро направилась в сторону кабинета директора.

***

Альбус бросил горсть дымолетного пороха в камин и вызвал одного весьма вредного, особенно в это время суток, зельевара к себе в кабинет. Снейп появился лишь спустя десять минут, за это время директор успел немного успокоиться после рассказа Гарри о произошедшем и даже улыбнулся, слушая веселое щебетание юноши с Фоуксом и Дориндой. Поттер как-то резко снова стал спокойным, словно до этого, даже на той приснопамятной вечеринке по подготовке юных танцоров в лесу, был в постоянном напряжении или ожидании. В последние недели Поттер словно притворялся и делал вид, что ему весело, и только сейчас Альбус заметил, а ведь это так и было, понял, что на самом деле означает расслабленность Гарри, когда и сам Дамблдор стал ощущать себя рядом с ним каким-то отдохнувшим.

— Альбус, Мерлина за ногу, почему нужно было будить меня в такое время?! Сейчас пять утра, Мордред все подери! – Снейп как всегда ворвался в кабинет, не церемонясь, уселся в кресло и принял в руки чашку горячего чая.
— Не хотел тебя будить, мой мальчик, но твой сын и я, – только после слов директора Снейп увидел стоящего за шкафом Поттера, болтающего на неизвестном языке с фениксом и своей совой, – решили, что спасение мистера Малфоя очень важный вопрос. Даже в пять утра.
— Что произошло? – Северус напрягся, вслушиваясь во что-то невидимое, словно ментально общался с кем-то. Хотя, Дамблдор прекрасно понял, с кем, сам попытался узнать все у замка, но тот ничего не почувствовал, даже сейчас замок не мог показать спальню четверокурсников. – Мне нужно в гостиную Слизерина, там что-то…
— Все уже в порядке. Фрея предупредила Гарри вовремя и ничего не успело произойти.
— Да что там?..
— Наш мнимый Аластор Грюм хотел применить к мистеру Малфою зелье occidere magicae, – больше директор не стал ничего говорить, но и этого вполне хватило.

Снейп резко поднялся с кресла, побледнел до того, что вены на лбу проступили синими реками настолько четко, что показалось, словно зельевар сейчас упадет замертво прямо здесь. Снейп был в самой настоящей ярости, был готов уже убивать, когда его руки коснулась теплая ладонь, невероятным образом возвращая утерянный контроль и успокаивая пошатнувшееся равновесие и сжавшееся от ужаса и страха сердце.

— Все уже хорошо, Шеф. Он ничего не успел сделать.
— Крауч мертв? – спросил Северус, всем сердцем надеясь на положительный ответ, хоть и боялся представить Гарри, убивающим кого-то, но ведь альтернатива бы говорила о гораздо большей жестокости.

Чего и следовало ожидать, лицо парня стало восковой маской безразличия в единое мгновение, а с губ сорвалось только ёмкое холодное:

— Нет.

Руки Снейпа сжались в кулаки, боясь даже на мгновение представить, что теперь сделает с Барти Магия, но ему как-то вдруг стало наплевать на ублюдка, посмевшего даже подумать о том, чтобы применить нечто настолько отвратительное к члену его… семьи? Стаи? Не важно, как это называется, важно лишь, как чувствуется в действительности. И именно поэтому Северус все расскажет Люциусу и поддержит его просьбу-ритуал Госпоже о возмездии. Уж в этом никто из присутствующих даже не сомневался.

Но Снейп все же решился прояснить кое-что для себя.

— Тебе его не жаль? – он посмотрел в глаза Гарри, лишь немного наклонив голову, так как Поттер уже дорос ему до подбородка, а ведь тому всего четырнадцать.
— Я дал ему выбор, я подарил ему прекрасное щупальце, а он выбрал Волдыря. Пусть теперь не жалуется. Знаешь, какое оно было умное, как влияло на его мозг, а он…

Снейпу бы еще понять смысл этой идиотской фразы, но уточнять как-то перехотелось. Кто знает, что в голове у этого парня? Вон, Альбус только глазами посверкивает и скалится, как голодный оборотень. Явно чем-то очень доволен, а, может, и правда голоден, кто его разберет-то, этого старого чудака. Пришлось просто выдохнуть и обнять своего сына, чтобы перестал нести чушь несусветную. Но когда это Поттера можно было заткнуть надолго, пришлось делать тактическое отступление к выходу, чтобы не слышать пересказ загадочного любовного приключения совы Поттера и филина мистера МакЛагена, у которых скоро появятся трое маленьких совят, которым вот просто срочно нужно уже придумать имена. Красивые и необыкновенные, прямо как у проклятущей ящерицы-дракона, подаренной Поттеру Снейпом, видимо, временно помутившимся рассудком в тот момент. Короче, лишь спустя час зельевар закрыл дверь в свои комнаты, оставив Гарри самого добираться до башни Гриффиндора.


***

— Гарри, как ты думаешь, что будет во втором туре? – вопрос задала Гермиона, при этом не поднимая головы от учебника трансфигурации.

Они всей дружной компанией сидели в комнатах декана Слизерина, пока того самого не было на месте. Северус разрешал им здесь размещаться время от времени, так они все были под присмотром, даже когда никого взрослого рядом не было. Друг за другом смотрели, и то хорошо.

— Лу похитят русалки, а я отправлюсь их убивать, – равнодушно произнес Поттер, что-то помешивая в котле. Сегодня хотя бы это «что-то» имело приятный запах ландышей, а не как обычно.

Но вот фраза парня заставила всех ребят поднять головы от своих домашних заданий и посмотреть на Поттера. Ну, кроме Лавгуд, разумеется. Ей было не интересно, девушку больше занимал очередной номер журнала «Придира».

— Я ведь серьезно спрашиваю! – возмутилась Грейнджер.
— Эйнштейн, я тоже совершенно серьезен, – Гарри улыбнулся, но головы от зелья не оторвал, так как был очень напряженный момент эксперимента.
— Как Лавгуд смогут похитить русалки? – скептический тон Драко заставил Луну обратить внимание на остальных.
— Им помогут нарглы, – ответ был абсолютно всем понятен, это было видно по понятливому и разумному взгляду Тревора, сидящего на коленях у Невилла.
— И нарглы, и Гендальф еще приложит ручки к этому похищению, схватив Лу прямо в Большом зале, – Гарри затаил дыхание, всыпал в зелье толченые крылья златоглазок, и только когда зелье, чуть пшикнув, поменяло цвет с синего на зеленый, все ребята расслабились и вернулись к разговору.
— Но ведь для спасения Луны тебе придется прыгнуть в Черное озеро, на самое дно! – в шоке воскликнул Медвед.
— Да, у меня будет на это целый час. Я за это время успею еще и с Рокфиром съесть с десяток устриц, – выдал Гарри, восьмеркой помешивая получившееся зелье, поменявшего аромат ландышей на запах малины.
— А Рокфир – это?.. – с намеком на ответ, спросил Драко.
— Глава русалоидов в Черном озере, конечно.
— Конечно, кто бы еще это мог быть, – шепнул Невилл.
— Очень интересный тип, только жадный такой, – Гарри уменьшил огонь под котлом до минимума и закрыл его крышкой, оставляя кипеть, а сам перебрался на диван к Луне, утыкаясь вместе с девушкой в ее журнал.
— И почему это он жадный? – спросила Грейнджер, чуть улыбнувшись, но уже перестав волноваться из-за второго испытания турнира, как-то забыв, что Гарри все просчитывает наперед. – И откуда ты узнал о точном задании, если яйцо было… использовано иначе?
— Жадный, потому что не дал мне свой трезубец, что-то начал плести про символ всевластия короля русалоидов. Короче, я его обозвал жадной и страшной рыбиной, он за это мне подарил жемчужину. А про задание мне рассказал Седриг… и Виктор… и Цветочек. Кажется, еще что-то говорил Оливер, Флинт, третий глаз Трелони-стрекозы предсказал мне ужасающую смерть в воде. Гендальф с Шефом не раскололись, а вот остальные не выдержали.

— Стоп! – Эйнштейн прервала Поттера. – Ты же сказал, что они сами тебе сказали.
— Конечно, сами.
— Как тогда объяснить твое «не раскололись»? – выдала Гермиона.
— Гарри просто забыл сказать…
— …что он ходил за всеми названными…
— …и не названными…
— …личностями по пятам и…
— …ныл и ныл, пока ему не выдавали информацию, только, чтобы он…
— …от них…
— …ОТСТАЛ! – последнее слово появившиеся в кабинете близнецы уже произнесли хором, чем заставили всех ребят рассмеяться, а Поттера надуться от несправедливости жизни.

— Я все расскажу папе! – все лишь улыбнулись, так как эту фразу Поттер в последнее время произносил чересчур часто.


***

Лорд Волдеморт, он же Том Риддл, он же глава Темного Ордена сидел в кресле, внимательно глядя на огонь в камине поместья Риддлов, пытаясь привести мысли в порядок. Месяц прошел с тех пор, как он отправил Барти с заданием, но судя по всему, Крауч не справился. И не вернулся к своему хозяину, не пал ниц, никак не прореагировал на вызов, словно был… мертв. Но не был, Том это знал точно. Теперь уже наверняка из весьма необычного источника. До сих пор, с самой первой ночи, Лорда пробирает дрожь, стоит только услышать тихое шуршание чешуи. И первый визит огромного змея он вряд ли когда-нибудь забудет.

Месяц назад.

Риддл спал, когда его что-то разбудило. Он давно научился ощущать опасность только по легчайшему шепоту, намеку и запаху, только поэтому был все еще жив. Вот и сейчас, едва ему показалось что-то не то, как в руке оказалась волшебная палочка, глаза широко открылись, все тело напряглось, напрягая слух до максимума, но все равно не был готов к встрече.

— Чш-ш-ш-ш, какой нервный с-с-с, – огромный василиск-самец, судя по наростам в форме короны на голове, медленно поднимался над Лордом, пока Том не понял, что оказался в кольцах тела змея, почти задыхаясь. Он напрягся, но было уже поздно, палочка выпала из пальцев, еле слышно стукнувшись о мягкий ковер.
— Пош-ш-ш-шёл вон! Я нас-с-с-следник С-с-с-слизерина, ты не с-смеешь меня трогать!
—Ш-ш-ш, – василиск коснулся языком его лица, и Том понял, что змей не видит его, не может убить, это чуть приободрило, но ненадолго. – Я не убиваю вз-с-сглядом, но ес-с-сли ч-ш-што, это мне не помеш-шает проткнуть тебя нас-с-сквозь, недоч-ш-шеловек.
— Я Нас-с-след…
— Тихо. Я буду говорить с-с-с, – Волдеморт замолчал, ощутив, как его и без того еле держащиеся в тщедушном тельце легкие, сжали кольца змея. – Твой с-с-слуга больш-ш-ше не вернетс-с-ся. Даж-ше не ж-шди, - змей толкнул Тома в плечо носом и отодвинулся, словно ему стало вдруг неприятно. - Так прос-с-сто было бы убить тебя. Нич-ш-ш-што не помеш-шало бы, но… моего с-с-создателя это расс-с-строит.
— Твоего с-с-создателя рас-с-строит моя с-с-смерть? Он мой Пож-ширатель! – Том почти торжествовал, оттого следующие слова змея били больнее.
— Ты умреш-шь. А у моего с-с-оздателя не может быть гос-с-сподина. И рас-с-строит его не твоя с-смерть, глупец, возомнивш-ший о с-с-себе с-с-слишком многое, но … тебе этого знать не нуж-шно.
— З-с-сачем ты здесь, змей? – пытаясь удержать ярость, Лорд прикрыл глаза.
— Хотел пос-с-смотреть на хозс-с-сяина Наги, на того, кого покарает с-с-сама Магия. Ш-ш-ш-ш, – смех был холодным и жестоким.

Мгновение спустя Том был уже один, но даже этого не заметил, так как ужас от слов василиска все еще гулко отдавался в его сердце и мыслях. Ужас от осознания того, что слова гигантского змея не просто угроза.

Змей приползал еще несколько раз, что-то говорил, иногда рассказывал о его фамилиаре Нагайне и их общих с василиском детях, но чаще просто смотрел слепыми глазами сквозь него и не шевелился. Попытки хоть как-то поранить змея, игнорировались полностью, вызывая лишь тихий смех рептилии и беспомощную ярость Тома. На вопросы тот отвечал неохотно, часто невпопад, но с каждым разом Риддлу все чаще хотелось, чтобы василиск оставался рядом еще хоть ненадолго, потому что в этом большом доме, некогда принадлежащим его отцу-магглу, Том был абсолютно и беспросветно одинок.