ПрологГазету можно смять так, что лица на колдографиях кривились, превращаясь в гримасы. Фантасмагорические венецианские маски становились неузнаваемыми для большинства магов.
Тяжелые глянцевые издания, напротив, мять и рвать было тяжело и не так приятно. Действие не приносило такого освобождения для рук, чем когда разрываешь, словно мягкую плоть, тонкий газетный лист.
Сейчас бы сигарету, хотя бы одну. Вкусно выдохнуть дым, выпуская всё накопившееся раздражение. Докурить сигарету до фильтра, обжигая пальцы. Бездумно курить, невидяще уставившись в окно, которое не мешало бы протереть. В летнем душном городе пыль кружится в прогретом воздухе и ровно ложится на стекла и крыши, машины и прохожих.
Курить она давно бросила, да и, честно призналась себе, что курение не решило бы ее проблем.
Тонкий газетный лист – а сколько на нём умещается грязи. Нет, не грязи, а скорее, желчи и зловония, где-то зависти, а где-то и слов фальшивой поддержки. Нездоровое любопытство толпы, когда известные люди оказываются замараны сплетней, а еще лучше публичным скандалом. Своеобразное ханжеское удовлетворение обывателей от неудач других людей, чтобы со злорадством указать пальцами и вынести решение: «Разлучница»!
Четвертый месяц желтая пресса, а за ней и официальная муссировали сплетни о разводе пары героев войны Рональда и Гермионы Грейнджер. Магглорожденная любимица общества, снова вспомнившего о толерантности, единогласно была признана пострадавшей, ее жалели, понимали ее нежелание общаться с прессой, когда она скрывалась от вездесущих папарацци, мещански сюсюкали над ее фотографиями с покрытой головой и в черных очках. Раскопали статьи столетней давности о ее школьном романе с Крумом*, и восхищались ее стойкостью и умением держать лицо перед жизненными невзгодами.
Едкие газетные комментарии экс-мужа героини Рональда Уизли выставляли золотым руном, барашком, сколь бесчувственным, столь и глуповатым, которого окрутила, околдовала и увела из семейного гнезда проклятая охотница за чужими мужьями. Подчеркивалось, что в семье остались дети, которые ни в чем не виноваты, а только страдают от того, что родители теперь не живут вместе. По новой моде рядом с заметкой приводили комментарии психологов, раскрывающих ужасное влияние расставания родителей на неокрепшую психику детей пубертатного возраста.
Заметки о себе Панси старательно игнорировала, не желая портить себе настроение. Только прочитала одну из первых статей, где её называли некрасивой толстой неудачницей, которую бросают все после недолгих ухаживаний. Вытащили грязное бельё прошлых её романов, а деловые отношения, где романтикой и не пахло, превратили в пикантные жареные факты.
Ей припомнили и ее детскую полноту, и школьный роман-преследование с Малфоем, и её предложение сдать Гарри Поттера Волдеморту. А в конце нарекли тридцатисемилетней одиночкой, за своими плечами не имеющей ни семьи, ни детей, зато являющейся акулой магического бизнеса, владеющей успешным рекламным бизнесом, зубастой пастью посягнувшей теперь на священные основы брака героев войны.
Там же опубликовали колдографии, где потная девятнадцатилетняя Панси, совершающая пробежку по парку, сдувает непослушные локоны с лица; тридцатилетняя мисс Паркинсон с зажатым плечом колдофоном кричит невидимому собеседнику, лицо ее уродливо перекашивается от раздражения и неудобной позы; школьные колдо со Святочного бала на Троемудром Турнире в нелепом розовом платье, делающим ее фигуру квадратной.
Теперь вся пресса, попадавшая в ее руки, подвергалась ежедневному уничтожению в виде ритуального разрывания на мелкие части без применения магии.
Но это не отменяло преследования журналистов, как только Панси пересекала порог своего многоквартирного дома. В офисе теперь было много звонков, но все о просьбе дать интервью и прокомментировать те или иные печатные выступления. Но многие крупные фирмы понемногу снижали количество заказов, шедших через фирму Панси, постепенно ведя к прекращению деловых отношений. Общество магов хоть и декларировало демократические принципы, но, по сути, оставалось таким же зажато-викторианским, где роль женщины в постели сводилась к думам об Англии, а всё остальное грозило позорным клеймом распущенности и разврата. С таким бизнес-партнером фирма, дорожащая своей реноме, поостережется вести дела. Поэтому репутация незамужней женщины, самостоятельно ведущей бизнес должна быть кристально прозрачной, а лучше всё-таки бизнес-леди быть замужем и вести семейный бизнес. Панси сама нередко использовала этот прием для рекламной кампании того или иного продукта для волшебниц.
Газеты были слепы в своем желании унизить и растоптать, как и саму Панси, так и ее бизнес. Конкуренты воспользуются слабостью «железной» мисс Паркинсон и ее пошатнувшими делами, чтобы занять так кстати освободившуюся нишу.
Но, по крайней мере, два предприятия точно не откажутся от сотрудничества с компанией Панси.
Рекламная кампания. Этап первый. АнализДамы и господа, представляем Вашему вниманию
Проект рекламной кампании продукта
«Маленькие детки»,
разработанный партнерством «Паркинсон и К°»
по заказу компании «WWW,ltd»
Любая рекламная кампания состоит из нескольких этапов:
1. Ситуационный анализ - этап анализа маркетинговой обстановки.
2. Маркетинговая стратегия - этап планирования.
3. Рекламная концепция - этап разработки рекламной идеи, ее визуализация и аргументация.
4. Проведение рекламной кампании - этап ее реализации
5. Анализ рекламной кампании - этап подведения итогов эффективности рекламной кампании.
Ситуационный анализ
Ситуационный анализ представляет собой маркетинговые исследования, которые позволяют снизить уровень неопределенности и касаются всех элементов комплекса маркетинга. Исследования дают глубокие представления о потребителе, товаре и рынке. Анализ их результатов позволяет получить информацию о состоянии, глубине, перспективах развития рынка.
Из одного маггловского учебника по маркетингу.
Прежде, чем приступить к разработке рекламной кампании - изучи мир вокруг.
Панси Паркинсон.
Прежде, чем приступать к разработке рекламной компании необходимо провести ситуационный анализ. Анализ маркетинговой обстановки позволяет выявить целевую аудиторию для конкретного товара или услуги, оценить ее знания о продвигаемом продукте, потребности рынка, плюсы и минусы конкурентов.
Что ж, приступим к изучению рынка сбыта.
Первое, что следует отметить, что магический мир после войны очень сильно изменился. Да, не за лето и даже не за два, но постепенно маггловские технологии стали входить в жизнь магов.
Когда-то все изобретения проникали в мир простецов от магов, которые делились своими знаниями с обычными людьми. Так у неволшебников появились руны и цифры, химия и астрономия, знания об электричестве и магнитных полях, о волновой природе колебаний звука и о многом другом.
А теперь, наоборот, новации мира магглов появляются сначала у магглов, а потом проникают в магический мир.
Если раньше мир магглов тащился прицепом за более развитым миром магов, то теперь магмир догоняет технологии мира простецов.
И первым среди нас эту истину постигнул Малфой.
После окончания войны Драко Малфой затащил меня на учебу на экономический факультет маггловского университета. Представляете, чистокровные маги учатся вместе с магглами, когда-то такое даже представить было невозможно. Но Малфой популярно объяснил мне, что развитие нашего мира в ближайшем будущем зависит от технологий мира магглов. Сейчас там, за дверью «Дырявого котла» столько придумано, что если суметь интегрировать, хотя бы половину изобретений в магический мир, то процветание наших фамилий будет обеспечено.
Управление финансами всегда постигалось отпрысками аристократических семей на уровне семейного бизнеса, но между управлением одним счетом в Гринготтсе с тремя домашними эльфами и финансовым менеджментом есть небольшая разница, на существование которой Драко и открыл мне глаза.
Драко, Драко Малфой – мой друг, первая детская любовь.
Я потеряла его как возлюбленного в четырнадцать лет на Святочном балу – в этот день меня словно отвратило и отвернуло от него, и чувства влюбленности испарилось, зато остались дружба и верность.
На балу я была в глупом, абсолютно неподходящем мне розовом платье, в нём я выглядела как добротная связка качественных домашних немецких колбасок, а цвет платья и перетяжачки в положенных местах лишь усугубляли сходство.
И с уже по-взрослому вытянувшимся и худощавым Драко мы походили на Дон Кихота и Санчо Панса.
Мысль о странной паре, наверное, и убила все мои романтические чувства.
Карьера в новом кабинете Министерства Магии нам, отпрыскам Пожирателей, не грозила ни под каким видом, вести праздную светскую жизнь не позволила конфискация имущества, поэтому для продолжения дальнейшей безбедной жизни оставалось либо удачное замужество, либо целительство. Но желание породниться с дочерью Бывшего УПСа или лечиться у неё же рьяно никто не проявлял, что и стало основной причиной моего согласия на учебу в мире магглов.
Именно с Драко мы все пять лет грызли тяжкий гранит экономических наук. Приходилось наверстывать отсутствующие знания с самых основ математики, алгебры и геометрии, логики и истории мира.
Училась я не сказать что отлично, однако, диплом мы всё таки получили. Полученные знания и оставшиеся после конфискации средства позволили открыть рекламное агентство «Паркинсон и К°». За словами «и компания» скрывался Малфой со своей фамильной корпорацией. Драко, удачливый бизнесмен, интуицией чующий возможность заработка, вкладывал деньги в достаточно прибыльные проекты, и не всегда под своим именем.
Так, несколько лет назад «Корпорация М» (что "М" - это Малфой также не афишировалось) вывела в магический мир колдофоны, созданные по образу и подобию маггловских мобильных телефонов. Не секрет, что маггловская техника отказывалась работать в условиях частого применения магии, создавала помехи, сбоила, отключалась и ломалась. Казалось, можно было переделать маггловские телефоны так, чтобы они работали от магии, но загвоздка заключалась в том, что пластик совершенно не подходил для аккумулирования и передачи магии. Для магических зарядов нужны были природные материалы, из каковых - стекла и камня - корпорация Малфоя и создала колдофоны.
Для связи не нужны были кнопки, достаточно было приложить руку и послать импульс (вербальный или мысленный) на того человека, с которым хочешь связаться. Кстати, затем этот называемый сенсорным механизм был использован Малфоем и в маггловской технике.
Внедрением колдофонов в быт простых магов занималась и наша компания. Привыкшие к неторопливому укладу маги сначала сопротивлялись прогрессу, но потом оценили преимущества мгновенной связи над совиной почтой и каминной связью.
Зато препятствием для повсеместного использования для такого колдофона стал его вес. А чары облегчения груза и расширения пространства не совмещались с возможностью магической связи.
Задачей нашей компании стало внедрение на магический рынок продукта, несмотря на его существенные недостатки: приличный булыжник оттягивал и руки волшебника, и карманы мантии.
Мы поступили достаточно просто и эффективно, «изобретя» специальную сумочку-чехол для колдофона на шнуре.
Вот, примерно в таком состоянии пребывал современный магический мир, всё больше и больше поглощаясь миром маггловским, когда ко мне в офис явился Рон Уизли.
Этап второй. ИдеяРекламная кампания начинается с идеи.
Панси Паркинсон вслед за маггловским учебником по маркетингу.
— Паркинсон, а у тебя тут неплохо, — Рон Уизли оглядел мой бордово-серо-бежевый офис, оформленный специально нанятым дизайнером интерьера.
— А ты ожидал увидеть копию слизеринской гостиной?
— Ну не думаю, что ты все-таки скучаешь по черепам и крысиным хвостам, развешанным в подземельях, — он широко улыбнулся и развел руками, окидывая мой офис, — ты же не скучаешь?
— Прекрати, — я улыбнулась несмешной шутке Уизела. А что? Клиент всегда прав! — В нашей гостиной не было подобного: ни черепов, ни мерзких хвостов, вообще, в отличии от грифов, Слизерин славился наличием мозгов, — и я победно посмотрела на него.
— То есть, ты хочешь сказать, — понизив голос, размеренно и обманчиво вежливо начал он, — по вашим комнатам были развешаны мозги?
От возмущения и удивления я задохнулась. Если бывший гриффиндорский нелепый вратарь пришел ко мне (хотелось думать, что приполз) за консультацией, я ожидала, что он безоговорочно признаёт мое превосходство в бизнесе. Совет я ему дам — это моя работа, но потребую за неё не только достойную оплату в виде галеонов, но и компенсацию в виде морального удовлетворения при виде униженного пресмыканием соперника по школе.
Надо признать, что за двадцать с небольшим лет, прошедших с окончания школы, у Рональда Уизли выросли зубы. Ничего удивительного, их магазин с фокусами и прочим шурум-бурумом вырос до сети магазинчиков по магической Англии и Шотландии, а конкуренция с Зонко и другими семьями, поколениями занимающихся торговлей, кого угодно сделает немного зубастее.
— Да, и чтобы развеять твои иллюзии, — я распахнула двери своего небольшого кабинета, — поговорим здесь.
Он определенно выбил меня из колеи своим несоответствием моим ожиданиям, поэтому я провела его, вопреки мною же установленным правилам, не в спокойно-бежевую переговорную с мебелью красного дерева, а в свой захламленный, маленький, но зато серо-зеленый кабинет.
Так я в первый раз нарушила правила с Роном Уизли.
— Чай? Кофе? — мы уселись вокруг моего рабочего стола, любовно уставленного геометрическими фигурами из камня, хрусталя и мягкой глины, которую магглы называют пластилином.
— Кофе, пожалуйста. Извини, мы не с того начали нашу беседу, — он продолжил, а я принялась внимательно слушать.
— Я хотел бы, чтобы твоя фирма поучаствовала в раскрутке одного продукта, который я собираюсь продвинуть на рынок. Но мне нужно обещание того, что всё, что я тебе скажу не выйдет за стены этой комнаты.
В принципе, условие о конфиденциальности в нашем мире было стандартным пунктом во всех магических контрактах.
Но в то же время Малфою я всегда отчитывалась обо всех запросах и встречах с клиентами, в том числе потенциальными. Вряд ли Уизли был бы счастлив услышать, что его слова я передам его заклятому школьному врагу.
— Как ты знаешь, мы занимаемся волшебными вредилками, но не ограничиваемся ими. В нашем ассортименте есть и защитные костюмы, и любовные напитки, но все это преподносится потребителям на уровне розыгрыша и шутки, а не как серьёзное лекарство. Но в мои руки недавно попал семейный рецепт зелья, практически стопроцентно гарантирующий беременность и рождение ребенка у ведьмы.
— Что? — я слушала, затаив дыхание, спрятав подальше поднявшую непокорную голову надежду. Как говорят магглы Надежда-Родить-Которая-Никак-Не-Сдохнет-И-Наверняка-Подохнёт-Последней.
Перед глазами возникла маленькая пухлая девочка с мягкими черными волосиками.
Я заинтересована только как предприниматель, которому предложили попилить прибыль. И больше никак. Пока я мысленно топтала своё несостоятельное желание быть матерью, Уизли продолжал, приняв, видимо, моё ожесточенное внутренней борьбой лицо и выпученные глаза за проявление глубочайшего интереса.
Панси, перестань, эта девочка из твоих мыслей может быть только крестной дочерью, но никак не твоей. Это невозможно, ты это знаешь — проклятие Тёмного Лорда для семей-предателей, отвернувшихся от него.
Ни я, ни Малфой, ни Нотт никогда не узнаем радости рождения ребенка. Наши родители в свое время отвернулись от Волдеморта во время последней битвы, а он наложил на род предателей заклятие незачатия, чтобы предатели умерли, не продолжая своих позорных фамилий.
Мы узнали о проклятии почти случайно, когда жена Нотта Элоиза лежала при смерти после очередного выкидыша в госпитале Мунго. Несмотря на обилие амулетов, увешавших ее, она в четвертый раз потеряла ребенка. Я узнала эту тайну под страшным секретом. Смесь общего горя, двух бутылок огневиски напополам с безысходностью позволила раскрыть аристократке неприглядные подробности семейной жизни.
Проблема еще была в том, что в магическом мире дамские проблемы оставались только женскими, и никак не переходили в медицинскую плоскость. Ведьмы традиционно рожали дома, ведение беременности сводилось к зельям и защитным амулетам, которые передавались из поколения в поколение. «Пустоцветам» как мне приходилось решать свои беды самостоятельно или обращаться к знахаркам-повитухам.
Я думала, что так обстоят дела везде, но когда однажды попала в маггловскую больницу, то своими глазами видела таблички «Родильное отделение. 3 этаж», «Гинекологическое отделение. 4 этаж», «Отдел патологий беременности. 5 этаж»
Подумать только — три этажа, и все с одной целью — помочь женщине воплотить своё предназначение, стать матерью?!
А в Мунго нет ни родильного отделения*, ни одной палаты, подготовленной для этой цели. Зато именно на пятом этаже, где лечат недуги от заклятий, мне объявили приговор, вынесенный Волдемортом за отступничество моих родителей, когда они не явились на разрушение школы, где находилась их дочь и в которой они сами когда-то учились.
Уизли продолжал расписываюсь преимущества продукта, а я машинально кивала головой, делая вид, что слушаю.
Я не слышу и не собираюсь слушать!
Сколько таких обещающих волшебных зелий и заклинаний мною и Элоизой Нотт было перепробовано! Сколько сулящих выздоровление ведуний-повитух мы посетили! Все безрезультатно.
Мы продолжали верить и бороться. Правда, с каждым разом энтузиазм становился все меньше, вера плавилась и таяла как плохой воск, оставляя лишь чадящий дым, режущий легкие от никчемности нашей борьбы и от утопичности нашей надежды. Тогда я и научилась брать надежду аккуратно и твёрдо, как корень мандрагоры, и душить-душить за тоненькую шею.
Сначала общее горе сплотило нас, а потом так же и разделило. Нотты, повсеместно используя Конфундус, усыновили приютского маггловского мальчика, от которого отказались предыдущие родители из-за паранормальных явлений, происходящих с ним. От его недовольства, крика или плача срывались водопроводные краны, и регулярно затапливало дом усыновителей и приют. Мне же кажется, администрация приюта сами с радостью избавились от такого питомца, если бы вспомнили о нём.
Маленький Теодор Нотт разъединил нас так, как не смогла Распределяющая Шляпа. Об имени для найденыша и речи не шло, естественно, этот мальчик — Дар Божий**.
Элоиза Нотт сублимировала всю накопленную материнскую магию на своего ненаглядного сыночка, превратившись в наседку похлеще Молли Уизли. Теодор-старший занимался наследником, прививая ему правила этикета и знания, так необходимые каждому потомку Ноттов. Когда-то у Ноттов пытались конфисковать лошадей, славящихся на всю Европу своими быстроходными качествами, но уведенные насильно чистокровные жеребцы в неволе чахли и умирали. Лошадей вернули в конюшни Ноттов. Элоиза горделиво, как все матери, жаловалась на нагрузку, которая взвалилась на её мальчика — конный спорт, фехтование, нумерология, руны и чистописание, а сын со всеми заданиями справляется без особого труда. И конечно, его ожидает блестящее будущее в Хогвартсе и за его пределами.
А я испытывала чувство вины из-за зависти. Мне такой подарок небес в виде черноволосой пухлой девочки с ямочками на попе и локтях-коленках только снился.
— А зачем ты пришел именно ко мне? — прохрипела от переполнявших меня мыслей. Неужели для того, чтобы, узнав нашу охраняемую магией тайну, посмеяться надо мной и ткнуть меня в моё же слабое место. Фу, как это не по-гриффиндорски…
— Наша компания позиционирует себя как слишком несерьезная, чтобы заниматься такого рода магией. Мне нужно понять, как рекламировать зелье, чтобы оно реализовывалось. Или где его продавать, — он всей пятерней тормошил свои волосы.
А ведь он мне доверяет — сидит спокойно, не скрещивая ног и рук, рассуждает, теперь еще и лохматит прическу. Вернее, отсутствие прически.
Эх, Уизли, лучше бы ты нашёл зелье от облысения. И сам бы мог своей шевелюрой его рекламировать.
— Аудитория наших магазинов — дети и подростки. К сожалению, взрослые бездетные маги у нас не бывают. В то же время я не хочу отдавать его в аптеки, чтобы не раскрывать его секретов, — по новым поправкам к законам о зельях продавцы обязаны были прикладывать к продукции свиток с составом зелья. — Труднодоступные ингредиенты в нём отсутствуют, и зелье смогут варить даже подмастерья. Мне же надо придумать так, чтобы зелье приносило прибыль, бездетным магам о нём было известно, но при этом, чтобы никто не знал рецепт и не нарушался закон.
— Уизли, ты обратился по адресу. Обсудим условия?
* канон
** Теодор - Божий дар
Этап второй. Название и слоганРеклама — самая интересная и самая трудная форма современной литературы.
Сквиб Олдос Леонард Хаксли, наверное, ставший известным в маггловском мире, так как получил некую бобелевскую (или нобелевскую) премию по литературе
У кого что болит, — у того и слоган о том же.
Распространенное выражение среди копирайтеров «Панси Паркинсон и Кº».
Придумать название и слоган — очень легко, надо только поиграть словами, потом добавить в текст привлекательной для покупателя новизны, немного похвалы и чувства. И готово!
— Ассоциации первого порядка этого зелья, обращение в рекламе к тем, кто безуспешно пытается стать родителями, в названии необходимо использовать слова «счастье», «мечты», «недостижимое».
— Можно использовать образ солнца, — и мне в ответ стали накидывать идеи, -улыбающихся волшебников, полных семей.
— Например, «Мечты сбываются»...
— «Невозможное — возможно!»
На мозговом штурме наш креативный отдел придумывал варианты концепции рекламной кампании для продукта Уизли. Я по заведенному обыкновению левой рукой мяла мягкую пластичную смесь, что заставляло работать правое
магическое полушарие мозга.
Вскоре после войны в рамках развенчивания «чистокровного мифа» опубликовали несколько сенсационных работ о природе магии. Отдел тайн проводил исследования и выяснил, что источником волшебства является не кровь, как волшебники думали испокон веков, и даже не аура мага, а магия генерируется человека где-то в черепе, а именно, в правом полушарии мозга. Выяснилось, что магия может появляться не только у чистокровных или полукровных волшебников, но и у любого маггла, стоит только «снять ограничения» в головном мозге. Результаты исследования опубликовали, а потом сразу всё засекретили, поняв, что магический мир не выдержит наплыва нового Темного Лорда со свежеиспеченной армией маггловских волшебников.
— Концепция «мирного будущего», — чуть более громкая фраза копирайтера отвлекла меня от размышления о способах порабощения нового магического мира, и переключила на мелкие задачи, например, на ту работу, за которую я получаю оплату галеонами.
— Посмотри, что будущее приготовило для тебя...
— Будущее светло, будущее — это «Детки». Для тех, кто прошёл войну, ценит мир, дети — символ мира и процветания, и всё в таком роде.
— Ага, фразы типа «Выбор нашего поколения».
Для нашего поколения, потерянного, обожженного войной, было ещё одна точка воздействия, кроме чувства причастности, похвалы и новизны. Для нас слабым местом навсегда останется мирное небо и покой.
— Вот, что я люблю...
— Просто сделаем это...
— А если словами поиграть, например, «Сделай по-детски» или «По-детски твой»
— И визуальный ряд пустить — дети играют, раскрашивают стены, намыливают кота, или другую картинку с последствиями младенческих магических выбросов.
— Ага, и лозунг: «Дети — бесценны, остальное можно купить».
— Дети случаются…
— И для них есть «Вредилки Уизли».
Придумать
запоминающиеся название и слоган, которые будут повторять десятилетиями — сложно!
— Мисс Паркинсон, — моя помощница прервала чрезвычайно веселый, но тем не менее, продуктивный разговор лишь отчасти нормальных креаторов, — к вам мистер Малфой.
— Проводи его в мой кабинет, — хоть Малфой и был совладельцем компании, но для всех это должно было оставаться тайной, и он очень редко чтил нас своим присутствием в стенах офисах, всё больше ограничиваясь письменными отчетами и встречами на нейтральной территории.
— Весело, — как всегда растягивая гласные, утвердил Драко.
— Мы там, — я махнула рукой, — для Уизела концепции штурмуем, я тебе писала.
— Я как раз по этому поводу.
Нам принесли чай, и Малфой, едва дождавшись, когда выйдет помощница, наложил Заглушающие чары.
— На следующий год будут выборы Министра Магии, на сегодняшний день есть две реальные силы, которые будут претендовать на этот пост и кабинет Министерства. Партия Эджкомба и партия действующего министра Кингсли, — Драко повторял то, что мне было известно. Он начал издалека, значит для него это важно. Мы с полуслова понимали друг друга, и обычно наши разговоры происходили гораздо более кратко. Лет в пятнадцать, когда прошла моя ненормальная влюблённость, в разговорах между нами мы учились говорить как дипломаты, намёками и полутонами передавая необходимую информацию, обучаясь на друзьях искусству светской беседы.
По пальцам можно пересчитать обстоятельные речи от Малфоя в мой адрес, включая тот судьбоносный разговор перед нашим поступлением в маггловский университет.
— Кингсли не будет сам баллотироваться на выборах, он выдвигает кандидатуру Грейнджер.
— Гермионы Уизли, — поправила я своего друга.
— Неважно. Мы поддержим её кандидатуру финансово, — разумеется, так, чтобы об этом знали только те, кому необходимо знать.
То, что Малфой не мог работать в Министерстве, никак не умаляло его возможность воздействовать на решения, которые принимались в этом месте.
Всё не так просто. Я понимала, что он объясняет всё это мне недаром, наверняка, у гроссмейстера припасена для меня своя концепция с задачами и методами реализации.
— Ии, я должна буду… — я ждала продолжения.
— Грейнджер и Уизли разводятся, они уже давно собирались сделать это, ждали, когда дети пойдут в Хогвартс.
— Я даже не буду интересоваться, сколько тебе стоит узнавать
такие подробности.
— И не спрашивай, — он улыбнулся знакомой с детства улыбкой, а я некстати вспомнила, что никогда не была равнодушна к его дерзкой мальчишеской ухмылке, — но сейчас их развод не ко времени. Вообще, им надо было развестись несколько лет назад, тогда к выборам слухи бы иссякли.
— А желательно им было развестись сразу, как поженились, — наивно похлопала ресницами, но не могла не уколоть Драко, - а лучше было бы никогда не жениться, не так ли?
— И раз Уизел обратился к тебе, то нам и карты в руки, — он улыбался еще шире. Если это был не прожженный политическими интригами и конкуренцией Малфой, я бы поверила, что мужчина со мной флиртует. — Пара колдографий, статьи, и репутация всеобщей любимицы, которую жалеют и
понимают.
Теперь узнаю Малфоя — отрывочные фразы в общении со мной в уверенности, что
я-то его пойму.
— Ты как-то повлиял на решение Уизли прийти ко мне?
— Нет, но случайности не случайны.
Это не было нарушением моих правил. Мы давно выросли, и нам предстояли недетские игры. Уизли был моим клиентом, а остальное я делала для Драко.
Этап второй. Название и слоганРеклама — самая интересная и самая трудная форма современной литературы.
Сквиб Альтернативномагически одаренный Олдос Леонард Хаксли, наверное, ставший известным в маггловском мире, так как получил некую бобелевскую (или нобелевскую) премию по литературе.
У кого что болит, — у того и слоган о том же.
Распространенное выражение среди копирайтеров фирмы «Панси Паркинсон и Кº».
Придумать название и слоган – очень легко, надо только поиграть словами, потом добавить в текст привлекательной для покупателя новизны, немного похвалы и чувства. И готово!
На мозговом штурме нашего креативного отдела мы придумывали концепцию рекламной кампании для продукта Уизли.
– Ассоциация первого порядка рекламируемого зелья – обращение к тем, кто безуспешно пытается стать родителями, - и когда я только перестану возвращаться к одной и той же теме. - В названии необходимо использовать слова «счастье», «мечты», «недостижимое».
– Например, мечты сбываются, - команда моих творчески активных разработчиков высказывала любые приходящие им в голову мысли, - или счастье возможно.
– Счастье есть, - пропел другой, - его не может не быть.
У нас существовал негласный запрет на любую оценку во время мозговой атаки, только идеи и безо всяких ограничений. Приветствовались необычные и даже абсурдные фразы.
– Можно использовать образ солнца, - и улыбающихся волшебников, полных семей.
– Невозможное – возможно!
Я по заведенному обыкновению левой рукой мяла мягкую пластичную смесь, что заставляло работать правое
магическое полушарие мозга.
Вскоре после войны в рамках развенчивания «чистокровного мифа» опубликовали несколько сенсационных работ о природе магии. Отдел тайн проводил исследования и выяснил, что источником магии является не кровь, как волшебники думали испокон веков, и даже не аура мага, а генерируется магия где-то в черепе, а именно, в правом полушарии мозга. Выяснилось, что магия может появляться не только у чистокровных или полукровных волшебников, но и у любого маггла, стоит только "снять ограничения" в головном мозге. Результаты исследования опубликовали, а потом сразу всё засекретили, поняв, что магический мир не выдержит наплыва нового Темного Лорда со свежеиспеченной армией маггловских волшебников.
Невозможное - возможно… Удивительно, но маги покорили когда-то время и пространство, создав маховики времени, заклятия аппарации и расширения пространства, но изучение глубин внутреннего мира человека никогда не считалось захватывающим и интересным. Может поэтому, хотя магглам не покорились еще тайны времени, но они намного больше продвинулись в медицинских и психологических исследованиях.
– Концепция «мирного будущего», - чуть более громкая фраза копирайтера отвлекла меня от размышления о способах порабощения нового магического мира, и переключила на мелкие задачи, например, на ту работу, за которую я получаю оплату галеонами.
– Посмотри, что будущее приготовило для тебя, - можно и картинку с изображением в хрустальном шаре вставить.
– Будущее светло, будущее — это «Детки». Для тех, кто прошёл войну, ценит мир, дети – символ мира и процветания, и всё в таком роде.
– Ага, фразы типа «Выбор нашего поколения».
Для нашего поколения, потерянного, обожженного войной, было ещё одна точка воздействия, кроме чувства причастности, похвалы и новизны. Для нас слабым местом навсегда останется мирное небо и покой.
– Вот, что я люблю, - это уже о традиционных семейных ценностях, для магов тема была заезженной, но действенной.
– Просто сделаем это…
– А если словами поиграть, например, «Сделай по-детски» или «По-детски твой»
– И визуальный ряд пустить – дети играют, раскрашивают стены, намыливают кота, или другую картинку с последствиями младенческих магических выбросов.
– Ага, и лозунг: «Дети – бесценны, остальное можно купить».
– Дети случаются…
– И для них есть «Вредилки Уизли».
А вот придумать
запоминающиеся название и слоган, которые будут повторять десятилетиями – это проффесионализм!
— Мисс Паркинсон, — моя помощница прервала чрезвычайно веселый, но тем не менее, продуктивный разговор лишь отчасти нормальных креаторов, — к вам мистер Малфой.
— Проводи его в мой кабинет, — хоть Малфой и был совладельцем компании, но для всех это должно было оставаться тайной, и он очень редко чтил нас своим присутствием в стенах офисах, всё больше ограничиваясь письменными отчетами и встречами на нейтральной территории.
— Весело, — как всегда растягивая гласные, утвердил Драко.
— Мы там, — я махнула рукой, — для Уизела концепции штурмуем, я тебе писала.
— Я как раз по этому поводу.
Нам принесли чай, и Малфой, едва дождавшись, когда выйдет помощница, наложил Заглушающие чары.
— На следующий год будут выборы Министра Магии, на сегодняшний день есть две реальные силы, которые будут претендовать на этот пост и кабинет Министерства. Партия Эджкомба и партия действующего министра Кингсли, — Драко повторял то, что мне было известно. Он начал издалека, значит для него это важно. Мы с полуслова понимали друг друга, и обычно наши разговоры происходили гораздо более кратко. Лет в пятнадцать, когда прошла моя ненормальная влюблённость, в разговорах между нами мы учились говорить как дипломаты, намёками и полутонами передавая необходимую информацию, обучаясь на друзьях искусству светской беседы.
По пальцам можно пересчитать обстоятельные речи от Малфоя в мой адрес, включая тот судьбоносный разговор перед нашим поступлением в маггловский университет.
— Кингсли не будет сам баллотироваться на выборах, он выдвигает кандидатуру Грейнджер.
— Гермионы Уизли, — поправила я своего друга.
— Неважно. Мы поддержим её кандидатуру финансово, — разумеется, так, чтобы об этом знали только те, кому необходимо знать.
То, что Малфой не мог работать в Министерстве, никак не умаляло его возможность воздействовать на решения, которые принимались в этом месте.
Всё не так просто. Я понимала, что он объясняет всё это мне недаром, наверняка, у гроссмейстера припасена для меня своя концепция с задачами и методами реализации.
— Ии, я должна буду… — я ждала продолжения.
— Грейнджер и Уизли разводятся, они уже давно собирались сделать это, ждали, когда дети пойдут в Хогвартс.
— Я даже не буду интересоваться, сколько тебе стоит узнавать
такие подробности.
— И не спрашивай, — он улыбнулся знакомой с детства улыбкой, а я некстати вспомнила, что никогда не была равнодушна к его дерзкой мальчишеской ухмылке, —, но сейчас их развод не ко времени. Вообще, им надо было развестись несколько лет назад, тогда к выборам слухи бы иссякли.
— А желательно им было развестись сразу, как поженились, — наивно похлопала ресницами, но не могла не уколоть Драко, —, а лучше было бы никогда не жениться, не так ли?
— И раз Уизел обратился к тебе, то нам и карты в руки, — он улыбался еще шире. Если это был не прожженный политическими интригами и конкуренцией Малфой, я бы поверила, что мужчина со мной флиртует. — Пара колдографий, статьи, и репутация всеобщей любимицы, которую жалеют и
понимают.
Теперь узнаю Малфоя — отрывочные фразы в общении со мной в уверенности, что
я-то его пойму.
— Ты как-то повлиял на решение Уизли прийти ко мне?
— Нет, но случайности не случайны.
Это не было нарушением моих правил. Мы давно выросли, и нам предстояли недетские игры. Уизли был моим клиентом, а остальное я делала для Драко.
***
— Я выбираю вариант названия «Маленькие детки», — произнес Рональд Уизли, когда мы встретились за ланчем в кафе на полпути от наших офисов, после непродолжительного просмотра папки с вариантами рекламной кампании своего зелья.
— Неоригинально, Уизли, и неэффективно.
— Неэффективно? — когда-то в Хогвартсе я уже видела у него такое лицо — ошеломленное настолько, что удивление выражали не только глаза, брови и рот Уизела, но казалось, и каждая веснушка выказывала потрясение и изумление. — Почему не подходит?
— «Маленькие детки» — слишком банально и тривиально для названия. Это же абсолютно неинтересное, непривлекающее внимание публики название. Хуже может быть только название «Немаленькие детки».
— А мне нравится, — возразил Уизли.
— Это примитивно так же, как салат, — я показала на свое диетическое блюдо из зеленого салата, рукколы, и трех кусочков грейпфрута, — салат назвать травой!
— Но это же действительно трава! — Уизли, конечно же заказал очень калорийный ростбиф, который сбивал меня с мысли своим ароматом, но я в очередной раз готовилась к процедуре зачатия с использованием нового зелья, что предполагало исключение алкогольного, жареного и сладкого. — Слизеринцы! Любите вы прятать суть за красивыми, но лживыми словами!
— Во-первых, ты здесь нет ни слова неправды, — я ткнула в результат работы моей фирмы с талантливыми и очень высокооплачиваемыми сотрудниками, —, а во-вторых, все слова о Слизерине — это штамп, такой же как…
— Хорошо, — он поднял руки в знак примирения, — если на рынок такое зелье выводила ты, какое название бы выбрала?
— Я выбрала бы, — практически не раздумывая ответила я, — концепцию, связанную с магией зарождения жизни. «Секрет рождения», «Тайника» или «Таинство жизни». Люди любопытны, и их привлекают чужие…
— Секреты, я понял, — он уже второй раз протягивал свои большие ладони в качестве компромисса, неуловимо напоминая кого-то. Так-то, Уизли, будешь еще спорить с профессионалом?
— Но заказчик же вроде всегда прав? Или я что-то упустил? — хоть он и объяснялся с вопросительной интонацией, но смыслом слов только подчеркнул, что дескать, ты, Паркинсон, может и считаешь себя профессионалом, но иногда забываешься.
— Тем лучше, — я чуть не нарушила основное правило рекламщиков, придуманное не мной — предложи клиенту варианты, но никогда не навязывай своего мнения при выборе, иначе ответственность (материальная или моральная) за провал ляжет на тебя, а не на заказчика. — Тогда готовься к тому, что сотни магов пройдут мимо твоего зелья, не обращая на него своего внимания. Их взгляд будет скользить, не останавливаясь на твоем продукте.
И вообще Уизли и не знает, кто действительно здесь заказчик!
Здесь по идее должен был раздаться гомерический злобный смех, но вместо этого очнулась недозадушенная в прошлую встречу с Уизли Надежда-По-Совместительству-Совесть и печально качала головой.
Угадайка:
В следующей главе мы узнаем, зачем магам геометрия?
