Первый курс и белая крыса

Глава 1

Глава 1. На двух волшебников больше.

Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Поезд тронулся, и Гарри пошёл рядом с ним по платформе, глядя на худенькое, горящее от возбуждения лицо сына. Гарри махал вслед и улыбался, хотя вид поезда, уносящего вдаль его дитя, наполнял сердце грустью…
— С ним всё будет в порядке, — тихо сказала Джинни.
Взглянув на неё, Гарри рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму на лбу.
— Конечно.
Шрам не болел уже девятнадцать лет. Всё было хорошо.
— Джинни, Гарри, может, вы зайдете к нам, выпьем по чашечке чая, — закончив махать давно скрывшемуся из вида поезду, предложила Гермиона.

— Или чего-нибудь покрепче, — подмигнул Рональд.

— Папа, пап, смотри, сова летит прямо к нам! — настойчиво дергая отца за рукав, вмешалась в разговор Лили.

Все подняли головы вверх. Рыжая сипуха и правда летела на большой скорости в их сторону. У нее был очень потрепанный вид, конверт был привязан некрепко к лапке. Сова спикировала над Гарри, письмо выскользнуло из расшатавшегося узелка и упало у ног Поттера.

— Что-то срочное из министерства? — обеспокоенно спросила Джинни.

Гарри поднял конверт и удивленно замер, увидев на нем несколько магловских почтовых марок, небрежно наклеенных друг на друга. На конверте, явно дрожащей рукой, было нацарапано синей шариковой ручкой так, что разобрать, что там написано, было трудно: «Мистеру Гарри Поттеру».

—Хьюго, Лили, давайте покормим сову.

Миссис Уизли, заметив обеспокоенность на лице друга, вручила детям совиные печенья и отвела детей к одной из скамеек. Дети радостно схватили их и стали закармливать бедное животное. Гарри же тем временем спешно разорвал конверт и быстро пробежался взглядом по письму.

—Гарри, что-то случилось в министерстве? — переспросила Джинни.

— Нет, нет, ничего такого, кажется, в нашей семье стало на двух волшебников больше.

Прочтя текст до конца, Гарри закатился хохотом и передал письмо жене. Джинни настороженно взяла конверт, не поняв смех мужа, и стала внимательно вчитываться в плохо разбираемый текст.

«Чертов ублюдок!
Магическое отродье! Это все из-за тебя! Когда я тебя увижу, клянусь, что голыми руками сверну тебе шею и не побоюсь твоей магической ветки! Ты знаешь, что сегодня утром сделали мои дети?! Думаю, ты догадываешься, ведь этому наверняка научили их твои бесята! Ведь говорил мне отец не связываться с магическим отродьем вроде тебя, зря я его не послушал! Так вот, Танси и Гарольд в десятом часу превратили мою гостиную в болото, а одного из псов моей покойной тетушки в рычащую копилку! Ох, бедная Марджори, наверное, в могиле перевернулась. Ты хоть представляешь, что о нас подумают соседи! Когда я пустил тебя на порог своего дома и разрешил своим детям играть с твоими уродцами в знак примирения, я не ожидал от тебя такого! Срочно приезжай и все исправь! А иначе я тебя из-под земли достану.
Твой кузен, Дадли Дурсль»

— Гарри, это же замечательно, Танси, кажется, исполняется одиннадцать в этом году, а Гарольд ровесник Лили, было бы здорово, попади они на один факультет! — восторженно выпалила Джинни.

— Не верю своим ушам, дети твоего кузена Дурсль волшебники? — удивился Рон,— надеюсь, они не такие противные и избалованные, как он в детстве?

— Они вполне хорошие дети. Дадли невероятно повезло с супругой. Миссис Дурсль прекрасная женщина. Я был очень удивлен, когда узнал, что они поженятся, оказалось, Дадли еще тот ловелас,— Гарри улыбнулся, — к тому же, в конце концов, мы с Дадли поладили в последние годы и иногда обедаем семьями.

— А если подумать, к нам они никогда не заезжали, — вымолвила Джинни.

— У Дадли слишком много нехороших воспоминаний, связанных с магией, он её боится, именно поэтому он все-таки запретил колдовать у него в доме, а жилище волшебников для него представляется, как обитель зла, — усмехнулся мистер Поттер.

— Не представляю, что бы было с ним, увидел бы он магазин «Всевозможных волшебных вредилок» — засмеялся Рон.

— Дорогая, я поспешу, надо выручать Дадли.

— Джинни, может, ты с Лили зайдешь к нам? — предложила Гермиона.

— Да, пожалуй, мы можем и зайти ненадолго, дорогой, а тебя жду к ужину, будет пирог с черникой, не опоздай.

— Да я ради твоих пирогов из дьявольских силков вырвусь.

— Никаких силков не надо, просто будь осторожен.

Мистер Поттер клюнул супругу в щеку и отправился к выходу с платформы. Выйдя с платформы девять и три четверти, Гарри вошел в толпу спешащих на поезда маглов и, затерявшись в ней, трансгрессировал.

Он оказался во дворе трехэтажного домика в пригороде Лондона. Ухоженный сад перед домом, зеленая черепица, новенький джип, припаркованный у гаража, и аккуратно выкрашенная ограда. Вот что можно было сказать про совершенно обычный магловский дом, где уже одиннадцать лет обитала семья Дурсль. Гарри аккуратно вступил на зеленый, в тон крыши, коврик с золотой надписью «добро пожаловать» и нажал на звонок. Какой-то современный магловский хит зазвучал на весь дом, и через несколько секунд дверь открыл весь красный от злости хозяин дома. Дадли с возрастом стал очень похожим на кабана с усами: маленькие свиные глазки, светлые волосы гладко причесанные назад, невероятно круглое лицо и все тот же излишний вес, сильно вредящий его сердцу.

— Разберись с тем, что сотворили эти негодники, или, клянусь богом, я не посмотрю, что у тебя есть эта палка, и превращу твое лицо в боксерскую грушу без всякого волшебства!

Не поприветствовав Гарри, Дадли толкнул его прямо в гостиную. Еще час назад прекрасная гостиная с двумя диванами и несколькими уютными креслами, расположившимися вокруг камина, превратилась в непроходимую трясину. Гарри почему-то сразу вспомнилось то болото, что на пятом курсе устроили Фред и Джордж, как прощальный подарок Амбридж.

— Здравствуйте, миссис Дурсль, — чуть не натолкнувшись на жену Дадли, поприветствовал Гарри.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулась Мэри, — выпьешь чаю?

Мэри Дурсль была высокой брюнеткой с пышными формами и невероятно доброжелательной улыбкой. Она была очень добра ко всему, что ее окружало, с юмором относилась к неприятностям и всегда рассуждала здраво, оставляя свой разум холодным в любой ситуации, в отличие от своего излишне эмоционального мужа.

— Нет, спасибо, миссис Дурсль. Я ненадолго, всего лишь наведу порядок в гостиной и поговорю с вашими детьми.

— И объяснишь все мне без лишних эмоций. А то ты же знаешь Дадлика, он так приукрасил свой рассказ о волшебниках, что можно подумать о том, что наверху у меня сейчас два маленьких демона, а не наши с ним дети.

— Ничего я такого не говорил, — пробурчал в усы Дадли.

— Хорошо, я все расскажу, хотя, возможно, это сделает лучше за меня тетя Петунья, — Гарри увидел через окно, как к дому подъехало такси, и из него вышла худощавая пожилая женщина с длинной шеей.

— Ты все равно замолви словечко со стороны волшебного мира, тебе же оттуда виднее, — Мери снова улыбнулась, — пойду, задержу Тунью, пока ты не разберешься с гостиной. Не думаю, что ее обрадует ковер, что она нам подарила нам на свадьбу, в виде болотной жижи.

Гарри достал волшебную палочку и за несколько взмахов вернул гостиную в прежнее состояние. Потом с неохотой оживил пса, и тот тут же залаял на него. Все-таки Гарри бульдог нравился куда больше в виде копилки, чем живым напоминанием о тетушке, которую он однажды раздул, как огромный воздушный шар.

— Благодарю, Гарри, не знаю, что я бы без тебя делал, — увидев прежнюю гостиную, Дадли успокоился и стал нормального для себя разового цвета,— вот только что делать теперь с детьми, неужели они и вправду такие, как ты, неужели мне придется отправить их в школу для таких, как вы?

— К твоему сожалению, да. Но не волнуйся, к скорому времени они научатся превращать целые улицы в болота, — усмехнулся Гарри, — но в целом, как ты убедился, иметь волшебников в семье не так уж плохо, всегда можно за пару минут привести дом в порядок.

— Но что скажут соседи? — не унимался Дурсль.

— Они ничего не узнают, помнишь, маглам не положено знать о существовании волшебников, — успокоил его Гарри.

— Где мои внуки! Где мои лапочки, — в дом влетела радостная Петунья, — дайте я расцелую своих маленьких волшебников.

Гарри был удивлен такой неожиданной переменой в тетушкином отношении ко всему магическому.

— Здравствуйте, тетя Петунья, — вежливо поприветствовал Гарри.

— Здравствуй, — сухо ответила та.

— Бабушка приехала! — радостно сбежала с лестницы девочка десяти лет.

— Привет, моя дорогуша Танси, — Петунья погладила девочку по длинным золотистым волосам и вручила большую шоколадку.

— Бабушка, а я волшебник, — вслед за сестрой прибежал маленький поросенок Гарольд.

Если Танси была очень похожа на женщин Эвансов, Гарри отмечал в ней изумрудные глаза, как у Лили и длинную шею, как у Петуньи, то Гарольд был очень похож на Дурслей. Но вот характер у мальчика, слава богам, не пошел в Вернона, он был весь в мать, такой же добродушный и отзывчивый, и это не могло не радовать. Зато в Танси было что-то от Марджори Дурсль. Например, она презирала всех людей не своего телосложения, включая отца и брата, ведь сама она была худощава, как скелет, не зря ее второе имя было в честь тети. Зато Петунья в ней души не чаяла и баловала еще больше, чем когда-то баловала Дадли.

— Ооо… Танси, наконец-то у нас в доме будет своя ведьма, — Петунья крепко обняла любимую внучку.

Гарри не сдержался, и из его уст вырвался сдавленный смешок. Петунья не могла этого не заметить и, угрожающе посмотрев на Гарри, грубо отчеканила:

— А ты лично проследишь, чтобы мою внучку взяли в эту вашу дурацкую школу фокусников.

— Хорошо, тетушка, — захлебываясь от смеха, произнес Гарри и от греха подальше пошел на кухню.

Мэри зашла следом за ним и захлопотала над чайником.

— Прости ее, Гарри, ты же знаешь, какая она у нас, спасибо большое за то, что все исправил, не знаю, что бы мы без тебя делали.

— Не извиняйся, я рос под её надзором, уже привык к этой ее черте, не ожидал, что она так положительно отнесется к магии, когда я был маленьким, ее совсем не радовало, что в ее семье есть волшебник.

— Думаю, если бы волшебником был Дадлик, она бы изменила свое мнение, — миссис Дурсль поставила чашку с чаем и сладости на стол перед Гарри.

— Так твои дети тоже волшебники?

— Да, все трое, сегодня я проводил мальчиков в Хогвартс, это такая школа для волшебников…

Гарри до темноты просидел у Дурслей, стараясь кратко описать мир магии, и, уходя, попросил Гарольда и Танси не колдовать, на что дети ответили, что сами не знают, как это вышло. Петунья на прощанье дала понять, что будет ждать письмо из Хогвартса не меньше детей.

***

Джинни уже давно вернулась с Лили домой, и горячий пирог стоял на столе, ожидая, когда его разрежут.

— Мам, ну можно мне кусочек, — захныкала Лили.

— Папа скоро вернется, и тогда будем есть пирог. Я же говорила тебе съесть суп на обед, сейчас бы не была голодна.

— Хозяйка, вам письмо, — Кикимер принес два конверта на кухню и передал Джинни.

— Спасибо, Кикимер.

Миссис Поттер взяла в руки две небольшие записки и увидела знакомые подчерки мужа и сына.

«Дорогая, все в порядке, гостиная Дурслей снова в норме, дети счастливы открытию в себе магии. И, ты не поверишь, Петунья была рада больше всех. Скоро буду дома, только провожу тетушку на Тисовую улицу.
Целую, обнимаю, твой Поттер».

«Мам, пап, вы не поверите, только что прошло распределение, и я поспешил отправить вам сову. Простите за то, что пишу на салфетке, но я не мог не сообщить эту новость. Ала распределили в Слизерин! Представляете, Ал и в Слизерине, завтра за завтраком напишу подробности.
Джеймс».



Глава 2

Два года спустя

В этом году август выдался невероятно жарким. На улице стоял невыносимый зной, несмотря на то, что солнце встало всего пару часов назад. Миссис Дурсль поднялась с рассветом, чтобы поработать в саду до того, как зной начнет душить все живое. В соседних домах тоже уже давно проснулись жильцы и перед рабочим днем поливали желтые от недостатка влаги газоны. Воды катастрофически не хватало, и даже купленный мистером Дурслем второй насос не мог спасти лужайку. Закончив ухаживать за цветами, Мэри пошла накрывать завтрак. Танси уже расставляла тарелки на стол. Несмотря на ранний час и жару, она выглядела как всегда безупречно. Длинные светлые волосы, заплетенные в корзиночку, в которой каждая прядка находилась на своем месте, аккуратное бежевое платьице и чистые ногти. Для девочки двенадцати лет она была очень прилежна и аккуратна.

— Доброе утро, мам, — поздоровалась Танси, поставив на стол последнюю тарелку.

— Доброе, у тебя каникулы, а ты так рано встала, могла бы еще часика два поспать, — с легким укором сказала миссис Дурсль.

— Не хочу сбиваться с режима, в Хогвартс ехать всего через три недели.

— Кстати, письмо еще не пришло? Пора бы уже ехать за покупками в этот, как его, «Кривой переулок»?

— Косой переулок, мам! — слегка раздраженно поправила Танси, она не любила, когда коверкали имена, названия или слова,— нет, еще не получала.

— Я волнуюсь за Гарольда, а вдруг ему не придет письмо? Мы с твоим отцом на всякий случай приготовили ему место в «Вонингс», но я боюсь, что он очень расстроится, не поступив в Хогвартс, — задумчиво облизав ложку от сгущенки, которой полила вафли, сказала Мэри.

— Даже если он получит письмо, не думаю, что ему светит что-то большее, чем обучение на Пуффендуе, — девочка аж сморщилась, произнося название факультета, который считала худшим в школе.

Танси обучалась на Когтевране и очень гордилась этим. И в первый год своего обучения переводные экзамены сдала с отличием, набрав высший бал на курсе.

— Я думаю, что каждый факультет твоей школы по-своему хорош, — примирительно улыбнулась миссис Дурсль, — кажется, я слышала шум в твоей комнате, посмотри, не сова ли это.

— Хорошо мам, — Танси послушно побежала на второй этаж, по дороге чуть не сбив отца, спускавшегося к завтраку.

— Доброе утро, пап, — крикнула она на ходу.

Вбежав в свою маленькую комнатку, Танси увидела, что в открытое окно влетели целых три совы. Серая сипуха принадлежала ей, мама сочла, что так будет проще держать связь с дочерью, и на первом курсе подарила ей сову. Миссис Дурсль долго не могла привыкнуть к мышам и лягушкам, что приносила с охоты Жасмин, так Танси назвала птицу, но со временем привязалась к новой питомице. Девочка отправляла с ней письмо своей лучшей подруге Флоре Томас и с нетерпением ждала от нее ответа. Так же среди сов она заметила ту, что еженедельно приносила ей журнал о магической живописи, и крупную школьную сипуху с двумя конвертами, привязанными к лапке. Освободив сов от ноши, она насыпала совиного корма в мисочку и сменила воду в поилке. Совы принялись жадно пить, толкаясь и ухая.

— Жасмин, не будь такой жадной, — обратилась Танси к своей сове, — уступи гостям, у тебя еще будет время подкрепиться и отдохнуть, а им еще обратно путь держать.

Сова недовольно ухнула и отлетела на шкаф, показывая свое безразличие к еде. Танси в первую очередь посмотрела на конверты со школьной печатью и убедилась, что один был для нее, второй для брата. Девочка невольно улыбнулась, убедившись, что брат теперь тоже будет обучаться с ней, и побежала в его комнату, забыв про журнал.

Дверь и окна в комнате Гарольда были распахнуты насквозь, мальчишка безмятежно спал на полу под вентилятором, работающим круглые сутки. В комнате брата был полный бардак: игрушки разбросаны, крошки от чипсов на ковре, раскрытые книги, валяющиеся где попало, и грязная одежда по всей комнате. Комната Гарольда, как и его внешний вид, были полностью противоположны сестринским.

— Эй, свин, проснись, тебе письмо, — Танси бросила конверт брату на подушку и спустилась назад в кухню.

На кухне миссис Дурсль уже приготовила вкусные вафли, которые за чашечкой утреннего кофе и ежедневной газетой уплетал мистер Дурсль. Он унаследовал привычку Вернона Дурсль зачитывать статьи вслух:

— Как сообщают шведские ученые, во вторник, шестого августа, Швеция планирует провести первое научное испытание ускорителя частиц в Лунде, — торжественно прочитал Дадли и пренебрежительно фыркнул в усы,— надеюсь, это не отразится на мировой экономике.

— Пап, мам, пришли письма из Хогвартса, — радостно сказала Танси, сев на свое место и принявшись распаковывать вначале письмо из школы.

— Гарольду тоже? — взволнованно спросила Мэри, оторвавшись от наливания сока в графин.

— Да, я оставила его письмо у него в комнате, он опять спит на полу весь раскрытый, а про беспорядок в комнате лучше не вспоминать, — наябедничала Танси.

Девочка вскрыла письмо и стала внимательно изучать списки всего необходимого.

— Фух, слава богу, а то я уже начала волноваться. Дорогой, когда ты свободен? Нам бы съездить в Лондон, купить все к началу учебного года, — Мэри взяла у Танси из рук список учебников.

— Прости дорогая, но у меня жуткий завал на работе, — запинаясь и краснея, произнес Дадли, — ты же помнишь, в прошлом году у нас был тоже крупный заказ в августе? А в этом его решили повторить, так что боюсь до сентября я не смогу найти ни одной свободной минутки, ну разве что подкинуть вас до Лондона по дороге на работу.

Миссис Дурсль вздохнула. Она знала, как её муж панически боится магии, и что как только его дочь вернулась после первого года обучения, он запретил ей выносить из своей комнаты все, что связано с волшебством. В прошлом году он придумал этот дурацкий заказ на строительное оборудование, чтобы не ехать в «Косой переулок». А на вокзале, перед тем, как пройти на платформу девять и три четверти, у Дадли неожиданно прихватило живот, и он даже не пошел проводить любимую дочку, просидев время отбытия поезда в туалете.

— Наверное, придется снова попросить Поттеров взять нас с собой, — заключила миссис Дурсль.

— Я уже большая и могу сама все купить, — вмешалась в разговор Танси, — тем более Флора написала, что едет за всем с родителями в субботу. Мам, можно я пойду за покупками с ней, пожаааалуйста, — умоляя, протянула Танси.

— Хорошо, но я все равно доведу тебя до «Крутого переулка».

— Косого, мам, косого…

— Мам, мам, письмо, письмо, оно пришло!!! — на кухню влетел Гарольд, неумытый, еще в пижаме и с растрепанными волосами, зато безумно радостный.

— Да сынок, поздравляю, — Мэри широко улыбнулась, — ну что, мой юный волшебник, вскрывай свое письмо и думай, что тебе подарить в связи с поступлением в школу магии. Твоей сестре в прошлом году мы купили сову, может быть, тебе стоит завести питомца?

— Не знаю, мам, — Гарольд торопливо вскрыл конверт, и, все еще не веря своему счастью, стал внимательно читать, остановившись посреди кухни.

Раздался звонок телефона.

— Танси, возьми трубку, — оторвавшись от газеты, крикнул Дадли.

Танси поплелась в гостиную и через пару минут вернулась, вручив телефон матери со словами: «Это бабушка». Миссис Дурсль долго разговаривала по нему, пока вся семья завтракала. Как только муж доел свою порцию, Мэри передала телефон ему. Дадли, вытерев усы, схватил его и вышел с кухни.

— Петунья слегла с тяжелой простудой, и я должна на этой неделе присмотреть за ней. Поэтому я не смогу сопроводить вас в эту субботу за покупками, придется отложить поездку,— сказала Мэри.

— Но мам, если мы отложим покупки, то к началу учебного года будет не протолкнуться, а вдруг мы не успеем купить все необходимое? — запротестовала Танси.

— Ты можешь купить все с Флорой на этой неделе, но вот как ты доберешься до Лондона, да и Гарольду кто-то должен помочь с покупками, — Мэри приступила к своей порции завтрака.

— Я могу написать братьям Альбусу или Джеймсу. А лучше Рози, я с ней лучше общаюсь, ведь мы на одном факультете! Она на прошлой неделе писала, что они покупают все к школе с Поттерами. Лили ровесница Гарольда, не думаю, что миссис Поттер откажет нам в услуге, если они едут в ближайшие дни в Косой переулок, — затараторила Танси.

— Да, мам, я могу купить все с дядей и тетей, — подключился к разговору уминающий уже третью порцию вафель Гарольд.

Мэри задумалась над предложением дочери. И, в конечном счете, доев вафлю, выдала вердикт, которого дети ждали с нетерпением:

— Ох, не знаю, но попробовать стоит. Ладно, я сама напишу миссис Поттер и попрошу взять вас с собой.

***

Лили проснулась еще до рассвета. От волненья она не могла уснуть всю ночь. Ведь сегодня Лили получит то, о чем так давно мечтала – свою волшебную палочку. Девочка спустилась в гостиную и написала маленькую записку Хьюго о том, что они выезжают в десять утра и встретятся у банка Гринготтс в одиннадцать. Лили сгорала от нетерпения. Чтобы остудить свой пыл, выбежала на кухню и попросила Кикимера налить лимонада. Когда Лили допивала уже третий стакан, спустился заспанный Альбус.

— Родители еще не встали? — сонно спросил он, плюхнувшись на стул.

— Нет, мама и папа еще спят. Слушай, Ал, а как думаешь, на какой факультет попаду я?— неожиданно выпалила Лили вопрос, который волновал ее уже давно, — я бы очень хотела учиться вместе с Хьюго. Но так же мне хочется учиться и с тобой, ведь ты мой любимый брат. Слизерин, по правде сказать, меня пугает. Мама говорит, что оттуда много темных волшебников вышло, а я не хочу быть темной. Я хочу быть как папа, мракоборцем, мечтаю бороться со злом.

— А как же Джеймс, разве ты его не любишь, как меня? — засмеялся Альбус, наливая и себе лимонада.

— Джеймса я тоже люблю, но по-особенному, не так, как тебя. Он часто перегибает палку в своих глупых шуточках. Иногда я думаю, что не ты, а он должен был учиться в Слизерине. Ведь ты такой храбрый и всегда защищаешь меня. А дядя Рон говорит, что Слизеринцы заботятся только о своей шкуре.

— Неужели факультет определяет личность волшебника, — Ал слегка нахмурился от обиды.

Последние два года Ала мало понимали в семье, а все из-за того, что шляпа распределила его в Слизерин сразу, как коснулась его кончиков волос, даже возразить не дала, как советовал папа. Ал даже подозревал, что ветхая шляпа знала о его намерениях отказаться от поступления на этот факультет. Но со временем Альбус полюбил Слизерин, полюбил маленькую гостиную в подземелье, спальню, что делил с новыми друзьями. Нашел лучшего друга Скорпиуса, который оказался не таким плохим, как говорил дядя Рон. А еще ему нравилось то, что на Слизерине он мог вдоволь соперничать со старшим братом. Особенно после того, как на втором курсе Альбус вошел в сборную Слизирина по квиддичу. Теперь он мог официально тягаться с братом на матчах, и какова была его радость, когда их команда выиграла кубок квиддича, буквально вырвав победу из львиных лап. Алу нравился Хогвартс, а серебрено-зеленая гостиная стала его вторым домом. Но мама все равно предупреждала каждый раз о семьях волшебников, что учились с ним, о том, кем они были раньше, и остерегала его, говоря, что если он будет плохо себя вести, то заберет из школы. Джеймса грозились забрать куда реже. Хотя он и обучаясь на Грифиндоре, проказничал и нарушал правила куда чаще Альбуса. Точнее, Ал нарушал их очень редко, предпочитая часы проводить мирно в библиотеке или болтая с Малфоем о том что приходили в голову, и поедая сладости, что присылали им родители. Да и оценки у Альбуса были куда лучше, чем у Джеймса.

— Ну, думаю, они определяют не личность, а задатки волшебника. Помнишь историю, что рассказывал нам Невилл о том, что его и гриффиндорцем поначалу назвать нельзя было? А потом он нашел свою храбрость, пытаясь защитить друзей и близких.

— Возможно, ты права, но не думаю, что Слизерин подошел бы тебе, так, же как и Гриффиндор, ты же трусишка, а еще и мракоборцем хочешь стать, — слегка подразнил Альбус сестру.

— Я не трусишка, я храбрая, просто иногда пугаюсь, но это слегка, для виду, чтобы быть женственнее, — стала искать отговорки Лили.

— Думаю, тебе бы подошел Когтевран, ты неплохо ладишь с Розой и любишь узнавать что-то новое, к тому же очень сообразительна, умеешь мыслить неординарно.

— Когтевран? Никогда не думала об этом, возможно, было бы интересно там учится, но ведь тогда я не буду рядом с тобой или Джеймсом, или Хьюго. Ведь он по-любому попадет на Гриффиндор.

— Зато там учится Роза и Танси, ты неплохо ладишь с ними, ну, по крайней мере, с Розой, а Танси редкостная зануда, — Ал фыркнул.

— Как подумаю, что пол-Хогвартса мои родственники, так неловко становится, — девочка задумалась.

— Вы уже встали, так рано? — удивился вошедший в комнату мистер Поттер.

За ним в кухню прошмыгнула заспанная Джинни в домашнем халате и, взмахнув палочкой, стала готовить завтрак и раздавать указания Кикимеру.

— Папочка, я не могла спать, когда мысль о том, что я получу палочку, не давала мне покоя всю ночь, — Лили вскочила с места, чтобы обнять и поцеловать отца.

— А ты, Альбус, что так рано?

— Меня разбудила сова, пришел ответ от Скорпиуса, он с мистером и миссис Малфой тоже сегодня отправляются за покупками, и я договорился встретиться с ним у лавки «Все для квиддича», мы хотим посмотреть новинки, чтобы и в этом году разгромить Гриффиндор, — гордо ответил мальчишка.

— Ну, если Джеймс будет таким соней, у него не будет шанса поймать снитч раньше тебя, — улыбнулся Гарри и растрепал прилизанные волосы Альбуса.

— Пап! Я же так долго их укладывал! Ты же знаешь, что они и так не хотят выглядеть аккуратно! — завозмущался Ал и стал торопливо приглаживать волосы руками, но это ему мало помогало.

— Говоришь как девчонка, — Гарри улыбнулся, — для мужчин Поттеров иметь растрепанные волосы - честь.

— Хозяин, в гостиной в камине вас ждут из министерства, — прервал семейную беседу Кикимер.

— И в выходной не дают покоя, — вздохнул Поттер и направился в гостиную.

— Пойду причешусь, — Альбус, выждав паузу в минуту, соскочил со стула и направился за отцом, но не пошел к зеркалу, а остановился у двери в гостиную, прислушиваясь к тому, о чем говорил отец.

— Уже третья семья волшебников пропадает за год. Гарри, ты не думаешь, что это снова началось, а вдруг он снова вернулся? — Альбус услышал незнакомый голос.

«Видимо, это один из тех волшебников, что работают с папой» — подумал Альбус.

— Не знаю. Но на него не похоже, чтобы пропадали ни с того ни с сего чистокровные волшебники. Нет, Волан-де-Морт ценил волшебную кровь выше всего. К тому же, помнишь, первых пропавших мы нашли перепуганными сквибами, подвергнутых какому-то мощному заклинанию забвения. Мы такого не встречали раньше, даже все следы использования над ними магии были удалены, — Альбус отметил, что голос отца звучал обеспокоенно.

— Меня все равно начинает это пугать, нужно прибыть на место и разобраться с этим как можно скорее, будем надеяться, что они просто неожиданно переехали.

— Эх, а я собирался с семьей за покупками к новому учебному году. Ладно, пойду скажу Джинни, что мне не удастся с ними поехать.

Гарри погасил огонь в камине и, выходя, чуть не наткнулся на Альбуса, который быстро прошмыгнул по лестнице вверх.





Глава 3

Глава 3

Первая волшебная палочка.

У лавки «Все для квиддича», как всегда, была сильная давка. Волшебники всех возрастов, от мала до велика, толпились у витрины. А вовнутрь, что уж говорить, было не протолкнуться. Школьников здесь было куда больше, чем обычно, многие хотели купить учебники пораньше, чтобы потом не закупаться в спешке и не стоять в очередях. Но они забыли о том, что остальные думают так же. Альбус усмотрел среди толпы белые волосы, и, юркнув между людьми, подобрался к Малфою.

— Эй, Скорп, привет, — обратил на себя внимание Поттер.

— Ал, ты что, взял мантию отца? Нельзя же так появляться из ниоткуда, — ошарашенный Скорпиус пожал другу руку.

— В такой толпе мантия ни к чему, — самодовольно улыбнулся Альбус.

— Ты видел новую метлу? Мне родители обещали такую на Рождество! — восхищенно выпалил Малфой.

Альбус посмотрел на витрину, но из-за толпы не смог увидеть то, что так взбудоражило Скорпа.

— Нет, я еще не видел. Вот бы мне новую метлу! Но родители сказали, что купят нам новые в следующем году, — погрустнел Альбус, — когда Лили сможет привезти в Хогвартс свою. Потому что они хотят, чтобы у нас были одинаковые шансы в игре. Но будь моя метла быстрее метлы Джеймса, мы бы тогда точно обыграли их в этом году.

— Не сомневайся, мы найдем способ взять кубок и в этом году, — заговорщически улыбнулся Скорп.

— Кого я вижу! Юные слизеринцы обдумывают подлый план по получению кубка по квиддичу!

Рядом с мальчиками оказалась высокая кареглазая мулатка. Девочка только что вышла из магазина и случайно услышала их разговор.

— Здравствуй, Роксана, ты знаешь, что неприлично перебивать разговоры старших? — Альбус хищно сощурил глаза.

— Ой, да ладно тебе, братец, я всего лишь на год младше тебя, — примирительно улыбнулась девочка, — я тут пришла сказать, что у вас в этом году не будет шанса. Мой брат стал капитаном команды, а я буду пробоваться на место охотника.

Роксана, поддразнивая мальчишек, помахала перед ними новой метлой. Её улыбка говорила о том, что она уже уверена в своих силах и обязательно попадет в команду. Малфою не понравилась эта её самоуверенность.

— Не зазнавайся, Уизли. В прошлом году ваш вратарь Келпи кричал на каждом углу Хогвартса: «Я теперь в команде, Гриффиндор станет чемпионом, мы победим», — тоненьким голоском передразнил Скорпиус, — а в конечном итоге победу одержали достойнейшие из игроков. Он же позорно свалился с метлы.

Девочка помнила этот финальный матч сезона. Она помнила, как охотник слизерина подло пошел на таран и специально вывел из игры их вратаря. Пенальти были назначены, но единственного вратаря Гриффиндора на матч было уже не вернуть.

— Если бы подлец Шафик не врезался в него, то мы бы выиграли, — возмущенно сказала девочка.

— Будем надеяться, что в этом году новичков Гриффиндора не унесут с поля на носилках, — Скорпиус закатил глаза, делая вид, что его очень печалят травмы команды соперников.

Роксана с силой сжала метлу в руках, она была вспыльчива и готова была врезать Малфою прямо сейчас. Альбус почувствовал это напряжение и судорожно стал думать, как разрядить обстановку. К счастью, Роксану остановил окрик брата:

— Рокки, пошли быстрее, я хочу посмотреть метлу в действии, — Фред заметил и Альбуса и пробился сквозь толпу ближе. — Привет, Поттер, ты зайдешь сегодня к нам в магазин? Твой брат уже с утра отоварился на пару семестров вперед.

Высокий мулат с вьющимися волосами до плеч встал рядом с сестрой, сжимая в руке новенькую биту.

— Нет, Фред, я таким не очень интересуюсь. Ты же знаешь, что это Джеймс король розыгрышей в нашей семье. Я скорее книжный червь, как он говорит.

Альбус оценивающе окинул взглядом биту, отмечая её достоинства и недостатки.

— Тогда я заберу свою маленькую вспыльчивую мегеру, пока она не расцарапала вам лица, — смешок сорвался с губ Фреда.

Уизли положил руку сестре на плечо, и ее гнев перекинулся на него. Роксана смерила его презрительным взглядом и была готова разорвать на мелкие кусочки. Но потом вспомнила, что сможет поквитаться с братом на тренировке, и резко рванула из толпы, не попрощавшись.

— Прости, ее Альбус. Ты же знаешь, какая она вспыльчивая, побегу успокою ее, а то еще кого-нибудь проклянет по дороге, — виновато улыбнулся Уизли.

Малфой проводил её презрительным взглядом.

— Ничего, мы сами виноваты, что разозлили ее, — пожал плечами Ал.

Как только Фред скрылся, Малфой презрительно фыркнул.

— Чокнутая Уизли, и все твои сестры такие неуравновешенные?

— Еще раз скажешь что-нибудь про моих сестер, и я превращу тебя в хорька, — Альбус стиснул волшебную палочку.

Да, Скорпиус был его другом, но все же Ал терпеть не мог, когда кто-то плохо отзывался о его семье, тем более о сестрах. Он вообще не любил, когда кто-то обижал его сестричек, и был готов разорвать всех, кто доводил их до слез, на мелкие кусочки. Он мог сколько угодно терпеть оскорбления в свой адрес. Но если это касалось его семьи, мог хорошенько навредить за это.

— Понял, понял, прости. Я перегнул палку, — отступил Скорп, ему не хотелось ссориться с другом из-за пустяков.

***
В лавке Оливандера царил уютный полумрак. Пол был усыпан стружками, а из-за двери, что была за прилавком, доносились странные звуки. Коробочки с палочками стояли на полках и вдоль стен таким образом, что было удивительно, как эти горки еще не свалились. Казалось, что все здесь держалось на честном слове. Стоит лишь неосторожно ступить, как тебя найдут погребенным под волшебными палочками.

Сердце Лили бешено колотилось от волнения. Сейчас, еще немного, и она наконец получит самый желанный для нее предмет. Даже Джеймс так не был взволнован, когда родители купили ему первую метлу.

— Интересно, сколько лет может ожидать палочка своего хозяина? — заворожено протянул Гарольд.

В прошлом году Дадли запретил ехать ему в Косой переулок, пока он не получит окончательное подтверждение, что и второй его ребенок тоже владеет магией. Поэтому сейчас Гарольду все казалось дивным. Но о некоторых вещах он уже слышал от сестры и детей Поттеров.

Гермиона подошла к прилавку и позвонила в звонок. Ожидание затянулось. Хьюго взял один из старых журналов, что лежали в углу, и стал листать его, всем своим видом показывая, что ему не нравится ждать. Лили заламывала руки, закусив губу. Лишь Гарольд совсем не был взволнован, он покорно ждал. Через четверть часа, наконец, появился мистер Олливандер. Его мантия была прожжена в некоторых местах, волосы взлохмачены, а руки усеяны занозами. Мистер Олливандер изрядно постарел за последние годы. Было видно, как былое пламя жизни угасает в его глазах.

— Здравствуйте, неужели меня почтили визитом очередные Поттеры и Уизли, — добродушно улыбнулся старик. — Извините за ожидание. Я работал над новой палочкой. Не мог оторваться.

— Здравствуй, Гаррик, — улыбнулась Джинни.

— Я вижу, молодые люди пришли купить себе палочки? Посмотрим, что им подобрать.

Линейки и сантиметры уже стали измерять детей. А Олливандер полез за палочками на полки.

— Девочка, подойди сюда, я вижу, тебе не терпится получить палочку,— сняв одну из коробочек, подозвал Олливандер Лили.

Лили быстро засеменила к прилавку, заглянув за него. Она с нетерпением следила взглядом, как с коробки снимается крышка. Палочка там дрожала и выпускала искры.

— Этой палочке с того момента, как ты вошла сюда, тоже не терпится встретиться с тобой. Попробуй, грецкий орех и перо феникса, одиннадцать дюймов. Прекрасно подходит изобретателям.

Лили взяла волшебную палочку в руку, и та выпустила невероятной красоты сноп искр.

— Хм, я был прав, вы отлично подходите, друг другу, — Олливандер засиял улыбкой и полез искать палочки дальше.

Лили сияла не меньшей улыбкой и, торжествуя, сжала палочку в руке. Её сердце было переполнено счастьем. Следующим на очереди оказался Хьюго. Мистер Олливандер долго копался среди коробок. Хьюго перепробовал четыре штуки, пока Гаррик не сходил в мастерскую и не принес палочку оттуда.

— Груша и волос единорога, двенадцать и три четверти дюймов, великолепная палочка для светлого мага. Вы отлично с ней сработаетесь. Я изготовил её буквально пару минут назад.

— Благодарю, — скромно сказал Хьюго.

— О-о-о, а вы, кажется, брат Танси Дурсль? Я отлично запомнил эту девочку, ее палочка была необычной. Мы подбирали её около часа, вяз и волос фестрала, четырнадцать дюймов. Очень длинная палочка. Посмотрим, что достанется вам.

Все же долго искать палочку не пришлось, что слегка расстроило Олливандера. Гарольду досталась палочка из вишни и жилы дракона тринадцати дюймов.

— Мистер Дурсль, вы должны обладать исключительным самообладанием и силой ума, чтобы быть достойным владельцем этой палочки, будьте осторожны с ней, — предупредил Олливандер.

Гарольд даже слегка сжался под его взглядом.

***
Из кондитерской «Леденцы» был слышен невероятный аромат тыквенного пирога. Джеймс вдохнул его полной грудью и довольно улыбнулся. Он очень любил тыквенный пирог, но у Джинни никогда не получалось его хорошо приготовить, ей лучше удавалась черничная начинка. Из-за этого Джеймс впервые попробовал этот десерт на своем первом банкете в Хогвартсе. Сразу после распределения четыре огромных стола заполнились всевозможными яствами, и Джеймс с опаской съел неизвестное блюдо. Он был поражен его вкусом и ароматом. И с тех пор тыквенный пирог у него ассоциировался со школой. И сейчас ему нестерпимо захотелось поскорее вернуться в Хогвартс. Опаздывая на занятия, пробежать по его длинным коридорам. В перерыве между уроками найти минутку для подготовки к очередному розыгрышу. Просидеть все выходные в библиотеке в поисках заклинания, помогающего подготовиться к контрольной, к которой можно было выучить все за пару часов. Воспарить на метле до самой Астрономической башни и спикировать на Мистера Норриса, кота, которого завел завхоз в прошлом году, после того как его любимица умерла от старости. И, наконец, поужинав тыквенным пирогом, крепко уснуть под красным одеялом в спальне Гриффиндора. Джеймс за лето успел соскучиться по Хогвартсу, но он знал, что побыв в школе неделю, снова захочет домой. На первом курсе он все никак не мог понять, почему нельзя неделю учиться, а потом неделю провести дома. Тогда никакие каникулы были бы не нужны. И разлука с одним домом и школой не была бы такой тяжелой. Правда, и сейчас, будучи взрослым четверокурсником, он все еще не мог этого понять.

Поборов желание отведать тыквенный пирог, так как тогда бы он заскучал по Хогвартсу еще больше, Джеймс повернулся и направился в «Магазин мадам Малкин». За лето он сильно вытянулся, и ему требоваляь новый комплект школьной одежды. Мадам Малкин за последние годы расширила свой магазин и давно не обслуживала клиентов лично. Но сегодня в магазине было столько молодых волшебников, что ей снова пришлось взять сантиметр в руки и наравне с молоденькими шустрыми ведьмочками обслуживать клиентов.

— Мисс, вы не могли бы снять этот странный и массивный браслет? — третий раз, перемеряя все мерки с одиннадцатилетней девочки, попросила мадам Малкин.

Джеймс обратил свой взгляд на браслет, длиной восемь дюймов, закрывавший запястье пепельноволосой девочки. Браслет был сделан из толстого слоя металла, и казалось, что внутри он был полый. Он был очень необычный, но при этом совсем не походил на магический предмет. Браслет больше напоминал творение рук маглов. Девочка неуверенно посмотрела на мужчину и женщину, стоящих рядом с ней.

— Простите, мадам Малкин, — не терпящим возражений голосом заговорила строго одетая женщина, — но наша подопечная везде носит его с собой и не расстается с этой безделушкой даже в ванной, не знаем, что она в нем нашла, но она не снимет его. Если вас не затруднит, можете сделать ширину рукавов по браслету?

— Как будет угодно клиенту, — недовольно поджав губы, сказала волшебница и продолжила измерения.

Девочка опустила глаза в пол и, пока её мерили, стояла, не шелохнувшись. Казалось, она боится лишними движениями помешать тонкому процессу.

— Анна, постой, я больше не могу бежать!

В магазин вначале вбежала темнокожая девушка с прямыми и длинными, почти до колен, угольно-черными волосами. А вслед за ней её подруга, коротко стриженая беловолосая девчушка. Девушки были почти одного роста и телосложения, но их контраст сразу бросался в глаза. В школе их часто сравнивали с тьмой и светом. Отсюда и пошли их прозвища Дарк и Лайт, хотя, возможно, значительную роль еще сыграли и их характеры. Анна была девушкой твердой в своих убеждениях, иногда излишне холодной с другими, пугающей и отталкивающей, как тьма. А Кейт всегда была такой теплой, дружелюбной и наивной, как лучик рассветного солнца. Джеймс, завидев своих однокурсниц, поспешил спрятаться за манекен, облаченный в сапфировую мантию.

— Нам стоит поспешить, если мы хотим успеть закончить покупки к трем, — даже не обернувшись, чтобы подождать подругу заключила Анна Джордан и, не сбавив темп, направилась прямиком к прилавку.

Джеймс наблюдал за девушками из-за мантии и, достав волшебную палочку, направил её на коробочку булавок, которыми мадам Малкин и её помощницы подгоняли одежду. Улыбнувшись, как ему казалось, идеальности своего плана, он поднял одну булавку в воздух, и та полетела в сторону девчонок.

—Ай, Анна, зачем ты это сделала? — уколовшись об иголку плечом, от неожиданности вскрикнула Кейт.

— Что? — Джордан удивленно подняла черную бровь.

— Уколола меня булавкой, пока я наклонилась, чтобы рассмотреть парадную мантию, — объяснила Шепард.

— Я этого не делала, видимо зацепила где-нибудь, — холодно отрезала Анна.

Кейт, поверив словам подруги, снова повернулась к ней спиной и стала смотреть невероятной красоты вышивку на подоле кремово бежевой мантии. Еще одна булавка полетела в сторону девушек.

— Ой! Анна, хватит, уже не смешно, — Кейт вынула еще одну иголку из своего плеча.

— Лайт, я этого не делала! — раздраженно пробурчала Джордан.

Джеймс хихикнул и вышел из укрытия.

— Привет, Кейт, привет, Анна, — поздоровался он.

— А вот и виновник в происшествии с взбесившимися иголками,— закатив свои карие, почти черные глаза, недовольно проговорила Анна.

—Джеймс, это опять ты со своими шуточками! Может, перестанешь нас задирать! — Кейт уперлась руками в боки и обиженно надула щеки. В таком виде она напоминала миленького хомячка.

— Вообще-то, задирают только тебя, — проговорила в пустоту Анна.

Кейт пропустила эти слова, так как все ее внимание было отвлечено на Джеймса. Обычно добродушную Шепард почти невозможно было вывести из себя. Она отлично ладила со всеми в школе, даже со слизеринцами, хоть и была рождена в семье маглов. Но Джеймс на протяжении трех лет иногда добро, иногда зло подшучивал над ней, и поэтому теперь один только его вид вызывал в ней негативные эмоции.

— Это всего лишь безобидная шутка, — парень виновато улыбнулся.

— Эта шутка могла серьезно нас ранить! В прошлом году из-за твоей неудачной шутки мне пришлось отрезать волосы! — голубые глаза, которые, казалось, не умеют смотреть строго, сейчас метали искры.

Джеймсу стало стыдно. Он вспомнил случай в конце третьего семестра, когда после экзамена, желая подшутить над Кейт, взорвал у её ног магическую «петарду пчелку», но все пошло не по плану, и полосатая полетела вверх, рассыпав искры по мантии девочки. Ткань вспыхнула, Джеймс кинулся помогать тушить, но спутал заклинание и спалил вместе с мантией роскошны волосы Шепард. Ох, и влетело ему тогда. Но его не так расстроило то, что его чуть не забрали из школы, а огорчило то, что девушка с того дня с ним больше не разговаривала. И вот сейчас, когда он пытался помириться с ней, снова ничего не вышло.

— Шепард, ничего ты не понимаешь в развлечениях, — огрызнулся Джеймс.

— Ах, так ты заговорил, Поттер! Я не хочу, чтобы ты приближался к нам на расстоянии вытянутой руки с палочкой, иначе я за себя не ручаюсь! Анна, мне ничего не нравится здесь, пошли в «Твилфитт и Таттинг».

Анна презрительно обвела Джеймса взглядом. Ей не нравилось, когда из себя выводили её спокойную подругу. И хоть она и догадывалась, почему Поттер перегибает палочку в шутках над Кейт, ей все равно не нравился его подход. Девушки ушли, оставив Джеймса наедине со своими мыслями.

***

В просторно белой комнате без окон с искусственным освещением на кровати лежала пепельноволосая девочка. Она вытянула перед собой руку с массивным браслетом, держа в ней свою первую волшебную палочку из черного дерева и шерсти крысы, длиной восемь дюймов. Волшебник, продавший ей эту палочку, сказал: «Черное дерево лучше всего чувствует себя в руке того, у кого хватает смелости быть самим собой». Но Эмме казалось, что палочке будет некомфортно с ней. Девочка всегда была робкой, готовой поступиться своими убеждениями под давлением окружающих. И ей уж точно никогда не хватало смелости для того, чтобы быть той, кем она являлась. Она с детства слышала рассказы опекунов о магическом мире, о его чудесах и волшебстве. Но ей никогда не хотелось быть волшебницей. Она боялась признавать себя как часть этого мира, её казалось, что все это не правильно. Но с первого сентября она должна была окунуться в него. И это пугало.

— Эмма, пришло время укола, — в комнату вошла опекунша девочки, та, что была с ней в Косом переулке.

— Хорошо, тетя Адепта, — девочка села на кровать и послушно задрала рукав пижамы.

Эмма давно не боялась уколов, слишком часто ей их делали. И совершенно спокойно принимала как горькие, так и кислые таблетки. Слабое здоровье с детства мучило её, и таблетки были таким же обязательным ритуалом, как чистка зубов перед сном.

— Кашель больше не беспокоил? — женщина наполнила шприц лекарством.

— Нет.

— Думаю, к школе совсем поправишься, — Адепта улыбнулась и сделала укол девочке.

— Тетушка, а можно мне немножко поиграть с Морганой сегодня?

Моргана была крысой, которую ей купили опекуны сегодня. Эмма была слабенькой девочкой и поэтому редко общалась со сверстниками. А так как тетя Адепта была ученым, Эмме всегда разрешали играть с лабораторными мышами и крысами. Но, к сожалению, они быстро умирали от экспериментов, что ставили на них, и девочку это очень расстраивало. И когда ей сегодня в магазине волшебных животных предложили выбрать животное, девочка взяла привычную ей белую крысу. Её очень обрадовало заверение продавца о том, что магические животные долгожители.

— Мне никогда в руки не попадала магическая крыса, и я хотела провести с ней пару тестов… — начала было тетя, но девочка её перебила.

— Не надо тесты, она умрет от них, как умирали другие! — со слезами на глазах выпалила девочка и тут же опустила глаза в пол.

Женщина, увидев такую необычную реакцию для Эммы, обняла её и успокаивающе прошептала.

— Не волнуйся, я обещаю, что это будут всего лишь лабиринты. Не хочешь со мной научить её проходить их?

Девочка всхлипнула и шмыгнув носом неуверенно сказала:

—Хочу…

***
— Джеймс! Немедленно верни мне мою палочку, иначе я за себя не ручаюсь!

Лили бегала вокруг софы за Джеймсом, пытаясь ударить его надувным кроликом.

— Вначале догони меня, — поддразнил Джеймс.

—Альбус, сделай с ним что-нибудь! — взмолилась Лили, на ее глазах уже чуть ли не выступили слезы.

Ал поднял взгляд от книги, лежа на софе, вокруг которой творилось безумие. Он читал новую книгу с заклинаниями, что приобрел, и выписывал из нее полезные факты. А его брат и сестра так и норовили отвлечь его от столь занимательного занятия. Это начинало его раздражать.

– Акцио палочка Лили, — произнес он, и палочка выпорхнула из заднего кармана Джеймса.

— Так не честно, нам нельзя колдовать вне Хогвартса, если мама узнает, она разозлится на тебя, — возразил Джеймс.

— Она разозлится, если узнает, что ты снова чуть не довел Лили до слез, — отрезал Альбус, зная, что Джеймс не станет ябедничать на него, когда сам виновен.

Лили, стряхнув слезы рукавом, взяла свою палочку у Альбуса. Она бережно протерла ее рукавом и села на ковер. Облокотившись на софу, она стала исподлобья смотреть на Джеймса.

— Ал, а моя палочка из грецкого ореха и пера феникса. Мистер Оливандер сказал, что она подходит для изобретательств, а с чем твоя? — успокоившись, спросила Лили.

Альбус лениво зевнул, посмотрел на Джеймса, который ковырял угли в камине и не собирался мириться с сестрой.

— Всего лишь кедр и жила дракона, ничего интересного, вот у Джеймса очень забавная палочка, как и он сам. Палочка из кизила и пера гриппогрифа, склонная к проказам, но в тоже время невероятно твердая в своих убеждениях.

Лили отвлеклась на Джеймса и, забыв об обидах, стала болтать с ним. Альбус снова смог приступить к работе.




Глава 4

Глава 4

Теперь у нас есть своя Поттер

Солнце уже давно скрылось за горизонтом. Звезды осветили путь пробирающимся в сады выдворенным в обед гномам. Совы вылетели на ночную охоту. И дома стали медленно погружаться в сон. Но только не Лисья Нора, в ней царил хаос и суета. Ведь утром дети должны были отправиться в Хогвартс, а вещи только начали собирать.

Рон, сам того не заметив, пятнадцать лет тому назад стал наследником дома родителей. Когда он еще учился в Хогвартсе, старшие братья уже покинули родной дом. А вскоре после окончания второй магической войны и Джинни уехала из Лисьей Норы. Билл и Флер сейчас жили в коттедже Ракушка со своими очаровательными детьми. Чарли все так же занимался драконами в Румынии. Молли уже перестала надеяться, что доживет до свадьбы второго сына. Однако до Рона дошли слухи, что драконолюб, наконец, встретил очаровательную девушку, так же сильно любившую ящеров, как и его. Перси со своей супругой снимал квартиру в центре Лондона, ему так было проще добираться до работы. Одри часто жаловалась, что муж проводит на работе слишком много времени. Джордж все так же жил над своим магазинчиком с семьей. А Джинни, выйдя замуж за Гарри, переехала на площадь Гриммо. Гарри поначалу хотел, чтобы они после свадьбы осели в Годриковой впадине, но вскоре Джинни забеременела, и ей была нужна помощь Кикимера, который наотрез отказался переезжать с Площади Гриммо 12. А Гарри был так занят восстановлением магического мира, что не мог в должной мере поддержать молодую жену. Вскоре появился на свет Альбус, потом и Лили, и как-то само собой получилось, что они так и не переехали. Но недавно Джинни написала матери, что они с Гарри снова подумывают о переезде, как только отправят всех троих детей в школу.

Рон и Гермиона тоже вначале хотели обзавестись собственным жильем, тем более, благодаря партнерству Рона с Джорджем и работе Гермионы в министерстве, они могли себе позволить хоть и не большой, но свой домик. Но так сложились обстоятельства, что Молли, воспитав множество детей, быстро состарилась и уже не могла сама следить за таким большим домом. Так же она привыкла к шуму в Лисьей Норе, поэтому немного приукрасила свои недуги, чтобы невестка и сын не бросили ее одну с мужем. Артур был только за жизнь вместе с маглорожденной Гермионой и любил вечерами слушать ее занимательны лекции об том или ином магловском изобретении. А когда та подарила Молли внуков, которых можно было нянчить целыми днями, старшая миссис Уизли была невероятно счастлива. У Гермионы было множество дел в министерстве, и она часто оставляла детей на бабушку, да и в итоге с хозяйством помогала не сильно, но Молли была рада, что не остается одна в доме. А потом подросла сорванец Рози, которая стремилась всеми силами помочь любимой бабушке, а толку было все равно не много.

Но в последнее время здоровье Молли стало подрываться уже на полном серьезе, хоть женщина и пыталась неумело скрыть свои недуги. Это сильно отразилось на состоянии дома. Некогда ухоженный огородик с травами за домом был почти пуст, посуда после обеда больше не мылась сама собой под действием заклятий, а все больше накапливалась, мантии после стирки больше не были аккуратно уложены поглаженной стопкой и еда на столе стала быстро приготовимой. Поэтому в этом году в доме стоял полный кавардак. Никто ничего не успел собрать к школе, а до выезда оставалась каких-то несколько часов. Гермиона задержалась на работе, и общими сборами до этого времени руководил Рон, но у него ничего не вышло. Пришлось по возращении домой миссис Уизли брать все в свои руки.

— Рози, помоги брату собрать чемодан. Рон, проверь состояние машины, я не хочу, чтобы завтра мы застряли посреди дороги. Хьюго, не забудь взять котел с собой. Молли, а вы отдохните, не стоит переутомляться, я сейчас налью вам одну настойку, и ложитесь спать, — сориентировавшись на месте, раздала команды Гермиона.

— Ох. Не стоит тебе обо мне так беспокоиться. Герми, со мной все нормально, я приготовлю ужин — запротестовала старая женщина.

Годы не пощадили Молли. Некогда рыжеволосая полная женщина исхудала и поседела за каких-то последние два года. Зрение ее сильно упало, и она стала носить очки, лицо было покрыто глубокими старческими морщинами, и сердце шалило все чаще.

— Никаких ужинов, сегодня мы будем есть магловскую пиццу, я купила по дороге, — сказала Гермиона, доставая из маленькой сумки три огромных коробки.

—Кто-то сказал, что принес пиццу из мира маглов? — на кухню вошел Артур.

Артур с годами почти не изменился, только облысевший седой затылок выдавали его возраст да уставший взгляд. Но он был все так же бодр и продолжал работать в своем отделе. На что его жена жаловалась и говорила, что лучше бы он проводил больше времени дома.

— Здравствуйте, мистер Уизли, я принесла пиццу и специально для вас несколько журналов по экспериментальной и теоретической физике, думаю, вам покажется это интересным. Поможете разложить пиццу, пока я прослежу за тем, что там насобирали дети?

— Спасибо за журналы. Конечно, помогу — Артур довольно улыбнулся.

Гермиона поднялась наверх и остановилась у приоткрытой двери, наблюдая за детьми, собирающими чемодан Хьюго. Рози сидела на кровати, неторопливо перелистывая каталог метел и повелевая братом.

— Как сложишь свои учебники, не забудь сгонять за моей метлой, а то я ее в сарае забыла, — перевернув страницу, распорядилась Роза.

— Но почему я? Мама сказала, что ты должна мне помочь собрать вещи, а не я тебе! — кинув стопку учебников как попало в чемодан, запротестовал Хьюго.

— Потому что если ты это не сделаешь, то в школе я устрою тебе такую ловушку, что ты месяц не сможешь отмыть навоз со своей мантии, — лениво пригрозила сестра.

— Как только научусь колдовать, я тебе припомню, — обиженно буркнул мальчик.

— Роза, ты должна собирать свои вещи сама, а не эксплуатировать брата, — строгим голосом сказала вошедшая в комнату Гермиона, доставая волшебную палочку.

«Ну вот, сейчас начнется» — промелькнуло в голове у Розы. Девочка виновато спрятала каталог за спину и опустила глаза. Миссис Уизли взмахнула палочкой, и вещи чемодане аккуратно улеглись.

— Конечно мам, я просто попросила Хью принести мне метлу из сарая, ведь на улице темно и страшно, а он такой храбрый, и братишка любезно согласился мне помочь. Правда, брат?

— Угу, — буркнул мальчик, понимая, что если не прикроет сестру, она ему потом устроит.

— Предположим, я поверила, — Гермиона посмотрела на дочь испытующим взглядом, — ты сделала домашнее задание на лето?

— Да, все уже почти готово, — начала было врать девчонка, но под взглядом матери не выдержала и сказала правду,— ну точнее я еще не начинала, но я все успею. Быстро напишу за завтраком и в перерывах между занятиями, там-то и задали немного, я и так все знаю. Не вижу смысла записывать то, что можно запомнить.

— Умом в меня, ленью в отца, — вздохнула Гермиона, — ну смотри у меня, чтобы все сделала, и брата не задирай. А теперь марш собирать свои вещи и потом ужинать, я принесла пиццу.

Девочка, услышав, что на кухне есть пицца, радостно сорвалась с места и, напевая: «Пицца, пицца, пицца», — скатилась по перилам вниз. Хьюго тоже хотел побежать следом, но мать остановила его, чтобы поговорить.

— Дорогой, ты не должен во всем потакать своей сестре. Я ценю то, что ты не сдал ее, но ты должен отстаивать себя.

— Мам, все нормально, она же не со зла. Тем более мне не сложно, — Хьюго улыбнулся и побежал за пиццей.

Гермиона закрыла чемодан Хьюго и, подозвав Луи, сову детей, закрыла его в клетке. Собирая карточки от шоколадных лягушек, разбросанные по полу, она думала. О том, как быстро выросли дети. О том, что она пропустила первое колдовство Хьюго, находясь на работе. О том, что никогда не видела, как Роза летает на метле. О том, что дети привязаны к Молли больше, чем к ней, и что ей никогда не забыть того дня, когда Роза назвала мамой бабушку. Гермиона жалела, что не может проводить больше времени с детьми, но и бросить свою работу она тоже не могла. Особенно сейчас, когда вновь стали происходить случаи с исчезновением волшебников. Она должна разобраться с этим, пока в магическом мире не поднялась паника. Ну а завтра она уделит целый день семье.

***

С самого утра дом Дурслей стоял на ушах. На кухне гремела посуда, в спехе выставляемая на стол. Жасмин громко ухала, возмущаясь ограничением свободы. Танси потратила большую часть утра, чтобы поймать и усадить своенравную птицу в клетку, но сова продолжала причинять беспокойство. Еще и бульдог мешался под ногами, завывая при любом удобном случае. Дадли нервно слонялся по гостиной, то и дело ворча в усы о том, что не будет ждать вечно, и если никто не поторопится, придется детям добираться до Лондона самим. Танси нервничала и уже сотню раз перепроверила, все ли взяла из дома. Мери разрывалась между завтраком, успокоением мужа и сбором детей. И только в одной комнате царило полное спокойствие. На часах уже была половина девятого, а Гарольд все еще безмятежно спал в окружении фантиков от конфет и сломанных чипсов, уютно свернувшись калачиком на полу. На кровати лежала заранее заботливо заготовленная миссис Дурсль одежда, на столе были сложены учебники, на шкафу пылился котел, а на дне чемодана лежала лишь парочка перьев.

— Гарольд, если ты не поторопишься, то останешься без завтрака, — не поднимаясь, крикнула миссис Дурсль, — выезжаем через пятнадцать минут.

Гарольд сквозь сон услышал голос матери и резко вскочил с пола. Он попытался вспомнить, что же произошло накануне вечером и что происходит сейчас. Схватив сотовый, он ужаснулся. Ведь сегодня было первое сентября, а он еще даже не собрал вещи. Нет, Гарольд был не настолько безответственным мальчиком, чтобы не пытаться собрать чемодан накануне. Он честно хотел все сделать еще вчера. Но когда он попытался сложить ноутбук, в комнату зашла сестра и сообщила, что в Хогвартсе не работает электроника из-за большой концентрации магии. И тогда Гарольд, забыв о сборах, всю ночь провел за играми, прощаясь с техникой на весь год. И сегодня он об этом успел пожалеть. Быстро скинув все самое необходимое в чемодан, он натянул на себя джинсы и футболку. Потом скатил чемодан в коридор и, сказав маме, чтобы она положила пару бутербродов ему с собой, так как он не будет есть, побежал обратно в комнату. Он вспомнил о том, что чуть не забыл палочку, на столе. Вбежав в комнату, Гарольд уже тяжело дышал, все-таки он никогда не любил физические нагрузки, а по лестницам предпочитал ходить только медленным шагом. Младший Дурсль осмотрел комнату, пытаясь вспомнить, не забыл ли он чего еще, кроме палочки, и умудрился за две минуты набрать еще и большой рюкзак личных вещей. К его огорчению, ему пришлось подняться к себе в комнату еще раз. Приготовив еще загодя волшебный фотоаппарат, что подарили родители ему на поступление, Гарольд забыл взять его и теперь не мог вспомнить куда положил, сделав накануне пару семейных колдографий. Нашел он его под кроватью и поспешил на улицу. Мистер Дурсль как раз загрузил последний чемодан в багажник.

Танси же была уже вся на нервах и просто метала искры из глаз. Она не любила опаздывать и даже считала пунктуальность своим вторым я. Поэтому уже полчаса ожидала всю семью на улице. Сегодня ее вид был особенно прилежный. Волосы она собрала в строгий пучок, одела тщательно выглаженное платье, а на ногах у нее красовались беленькие туфельки на небольшом каблучке. Этакая миниатюра на деловую женщину.

—Пончик, из-за тебя мы отстаем от графика на двадцать минут! — язвительно заявила она.

— Прости, — улыбнулся Гарольд и сделал снимок своей раздраженной сестры.

Девочка нахмурилась, она считала, что колдография никогда не будет способна передать всей красоты момента. Ей казалось, что лишь живопись способна уловить тончайшую грань между искусством и совершенством. Поэтому неожиданное желания брата заняться фотографией вызывало в ней отвращение.

— Хоть бы привел себя в порядок с утра, — заключила она и села в машину.

Гарольд улыбнулся и залез вслед за ней. Ему не терпелось поскорее оказаться в волшебном мире. Увидеть величественный замок, о котором сестра рассказывала все лето. Сделать несколько колдографий и отправить родителям. Найти новых друзей и попробовать еду с волшебного пира, о котором рассказал Джеймс. И научиться колдовать!

***
Экспресс Хогвартс давно покинул пределы Лондона. Солнце медленно двигалось на запад. А родители облегченно вздохнули, избавившись на полгода от непоседливых чад, норовящих то дом взорвать, то бладжером в окно зарядить. Первокурсники только знакомились друг с другом и наслаждались своей первой поездкой в Хогвартс, пока старшекурсники вовсю обсуждали летние каникулы и предстоящий учебный год.

—Альбус! Перестань читать эту ерунду, тележка приехала, — вырвав книгу заклинаний из рук друга, сообщил Скорпиус.

Альбус лениво потянулся и негодующе посмотрел на друга. Алу не нравилось, когда его чтение прерывают, а Скорп, наоборот, любил отвлечь друга от скучных, по его мнению, книг.

— Вообще-то это не ерунда, я читал о пятидесяти правилах составления собственных заклятий и трех основных ошибках при изобретении заклинания, — встав с сиденья, заключил Альбус.

— И зачем это тебе? — фыркнув, спросила девочка с угольно-черными волосами.

— Аделисия, не лезь к Поттеру, он как всегда уткнулся в свои книги, нам не понять его тонкой натуры, — пренебрежительно добавил мальчишка, сидящий у окна.

Альбус, не обращая внимания на своих однокурсников, вышел в коридор за сладостями. На первом курсе его очень напрягало презрительное отношение некоторых слизеринцев к его семье. Когда оскорбления летели в его сторону, он спокойно сносил, но вот когда задевали его брата или родителей, он не мог держать себя в руках. И из-за этого несколько раз схлопотал наказания, потому что ввязывался сразу в драку. Из-за того, что с ним почти никто не общался на факультете, он стал много читать и усердно учиться, и благодаря этому быстро овладел парочкой полезных заклинаний и проклятий против обидчиков. Да и доступ к новинкам магазина «Всевозможных волшебных вредилок» давал свои преимущества. И в отличие от других слизиринцев, Альбус всегда мстил открыто, оставляя свою подпись, чтобы все знали, что это он. Таким образом, к концу первого курса даже старшекурсники на Слизирине знали, что самого Поттера обижай и задирай, сколько хочешь, но трогать его семью при нем не стоит, себе дороже будет, прыщи потом замучаешься выводить. А вот пренебрежение к своей персоне мальчика ничуть не раздражало, главное, чтобы не мешало дела делать.

Ко второму курсу так случилось, что Альбус пошел на пробы в команду по квиддичу и оказался лучшим среди претендентов на место ловца. Капитан команды, Мэйтланд Лейстриндж (сын Рабастана Лейстриндж, пойманного и посаженного Гарри в Азкабан после Второй магической войны, не путать с фанатскими детьми Беллатрисы), был вынужден взять его в команду. Так же Скорпиус Малфой, тоже не очень почитаемый в кругу слизеринцев, так как его семью считали предателями, попал в команду охотником. Однажды на одной из тренировок Малфою заехали бладжером в голову, ради того чтобы потешится над ним. Но все вышло из-под контроля, и Скорпиус свалился с метлы, Альбус успел вовремя подхватить его и спасти от падения. После он в сговоре с Джеймсом устроил такую взбучку всей команде, пока Малфой лежал в больничном крыле. Мэйтланд еще неделю не мог избавиться от чесотки, а Шафик стал заикаться при виде биты для бладжера. Скорпиус оценил поступок Поттеров и перестал вместе со всеми задирать их, со временем он даже сдружился с Альбусом. Но так и не смог понять увлечение друга учебой, поэтому иногда подтрунивал над ним. А после победы Слизерина в кубке школы, где была заметна значительная заслуга обоих мальчишек, их стали даже уважать. Но Мэйтланд так и не забыл обиды, и поэтому так и норовил на тренировках испортить им жизнь. В этом году их ожидали веселые отборочные.

— Ну что, по лягушке? — выбравшись из купе, спросил Скорп.

— Воздержусь, не слишком хочу сладостей сегодня. Просто решил сходить с тобой за компанию, чтобы ты, наконец, вернул мне книгу, — сквозь зевоту заявил Ал.

— Никаких радостей жизни у тебя, мы не виделись почти месяц, мог бы и поговорить с другом, — набирая вкусностей, заявил Малфой.

— Впереди еще целый год, надо сохранить темы для разговора, чтобы потом можно было что-то обсудить, — усмехнулся Альбус и заговоренной расческой прилизал свои топорщащиеся в разные стороны волосы.

— Альбус! Скорпиус! Вы-то мне и нужны,— к тележке подошел Джеймс, набивая карманы шоколадными котелками, — не поможете в одном деле?

Волосы Джеймса были растрепаны, очки сползли на самый кончик носа, он уже был переодет в школьную мантию, которую умудрился всю помять за каких-то полчаса, зато в глазах горел веселый огонек.

— Привет, Поттер, чего тебе? — оживившись, спросил Малфой, ему, несмотря на вражду на поле и между факультетами, нравился Джеймс. Скорпиус считал его веселым и менее занудным, чем Альбус. Да и все авантюры, что предлагал тот, всегда заканчивались успехом и дальнейшей помощью старшекурсника в том или ином деле. Помоги Поттеру сейчас, и он будет у тебя в долгу. Именно так рассуждал Малфой.

— Мне нужно поговорить с Шепард, а Анна не дает мне приблизится к ней и на десять метров. Вы не могли бы, воспользовавшись репутацией своего факультета, как ненавистника Грифиндора, задержать ее, а я бы смог спокойно поговорить с Кейт, — расплатившись за сладости, рассказал свою проблему Джеймс.

— Ты издеваешься, с Джордан себе дороже связываться, она очень сильная ведьма, — запротестовал Альбус, — к тому же старшекурсница, готовящаяся к СОВ.

— Ал, я же не прошу тебя в открытую вызывать ее на дуэль, просто отвлечь, ну там навозную бомбу кинуть или не давать пройти. К тому же заклинаниями ты владеешь лучше меня, хотя я тоже готовлюсь к СОВ, я в тебя верю, — зная, что брат любит, когда его ценят, Джеймс стал нахваливать Ала.

— Хорошо, дай мне подумать, — Альбус на секунду задумался, совмещая все знания о Джордан и то, как ее можно было бы отвлечь без риска для жизни, — мы выманим Анну любовным письмом от Мэйтланда. В нем будет содержаться чихоточный порошок. И она, разозлившись, пойдет разбираться. Мэйтланд не будет ничего знать и получит порядочную взбучку. И пока они сцепятся, у тебя будет около десяти минут, а потом письмо станет громовещателем, который сообщит о нашем розыгрыше.

— Эм, а обязательно сообщать, что это были мы? — недоверчиво спросил Малфой.

— Конечно, в этом же вся суть, ну можно не напрямую, а загадкой. Не думаю, что они так сразу догадаются, кто это был, — самодовольно изъяснил Альбус.

— Отлично, десяти минут вполне хватит, — кивнул Джеймс, — ну что, ребята, за дело, у меня как раз есть немножко чихоточного порошка, — достав из внутреннего кармана мантии склянку с порошком, подмигнул мальчик.

***
Всю дорогу до Хогвартса Гарольд провел с многочисленными кузенами и кузинами Уизли. Он познакомился с Луи Уизли, белокурым избалованным мальчиком с надменным взглядом, и Люси Уизли, миленькой девочкой с обильной россыпью веснушек по всему лицу. Так же он сблизился с близким по характеру Хьюго. Вместе с ними ехала неугомонная Лили, все время выдвигающая всякие предположения о Хогвартсе и о том, на какой факультет их распределят. Ребята хорошенько повеселились, когда приехала тележка со сладостями. А так же когда в купе неожиданно завалился Джеймс, облитый какой-то зеленой жидкость, бурча себе под нос что-то о неудачной ловушке. Именно из-за этого он и переоделся в мантию раньше других.

Путешествие было незабываемым, и когда поезд остановился, Гарольду стало немного грустно, что все так быстро закончилось. А еще где то в глубине души заронилось семя сомнения. Он испугался, что выйди он из поезда, все это закончится. Но когда он вступил на платформу и издалека увидел величественный замок, все сомнения тут, же рассеялись. Он в Хогвартсе! В волшебной школе, где его научат магии.

— Первокурсники! Первокурсники! Все ко мне! — кричал седоволосый полувеликан Хагрид, размахивая огромным фонарем.

— Хагрид! — увидев друга семьи, Лили побежала по платформе, прошмыгивая между учениками.

Великан улыбнулся и довольно погладил седую бороду. Когда девочка добралась до него, он с силой обнял её, да так, что кости затрещали. Но маленькая Поттер лишь рассмеялась и чмокнула Хагрида в щеку.

— Как родители? Где твои братья? — засыпал вопросами великан.

— Отлично, они переезжают в Годриковую впадину, пока мы будем на учебе. Думаю, на зимние каникулы поедем уже туда. А братишки были где-то здесь. Кстати, это Гарольд, — девочка указала на друга.

Хагрид сощурился, вспоминая, где видел это лицо. Морщинки на его лбу углубились, и через несколько секунд он поднял указательный палец вверх и изрек:

— Дурсль! Неужели ты копия того поганца, которому я наколдовал поросячий хвостик множество лет назад. Похож, похож.

— Вы знали моего отца? — удивился Гарольд, ведь Дадли никогда не рассказывал ничего о своей связи с магическим миром.

— Да видел один раз, когда забирал папу Лили из его дома. Ох, и избалованный наглец был твой отец, надеюсь, ты будешь получше, — заключил Великан.

— Мой отец хороший, — обиженно буркнул Гарольд. Этот великан ему совсем не нравился.

— Да ладно тебе, не дуйся. Садитесь в лодку по четыре человека. Только думаю тебе, Дурсль, лучше сесть с кем-нибудь вдвоем, а то и совсем одному, мы с тобой волшебники больших магических размеров, — великан подмигнул.

Прогулка по озеру на лодках оставила у первокурсников незабываемые впечатления и пару-тройку колдографий на пленке Гарольда. У замка их встретил худощавый молодой волшебник в темно-бардовой мантии, где местами цвет градиентом переходил в черный и алый. В его скулистом лице и взгляде, смотревшем на всех свысока, было что-то устрашающее. А длинные белые вьющиеся волосы на фоне веснушек смотрелись странно.

— Это профессор Фрипп, он ведет трансфигурацию. Альбус мне рассказывал о нем. Говорят, его волосы стали такими после многочисленных экспериментов над своим телом, — шепнула Лили.

— А мне Виктуар говорила, что он анимаг и может превращаться в дракона, — добавил Луи.

— Сказки все это, никто не может превращаться в дракона, — добавила девочка-китаянка, случайно услышавшая их разговор.

Гарольд не знал, что думать, но профессор Фрипп, и правда, показался ему очень похожим на величественного дракона из одной компьютерной игры, что он прошел на днях.

— Первокурсник, пройдемте за мной, — скомандовал профессор властным голосом — спасибо, что привел их, Хагрид.

— Да не за что, — улыбнулся великан.

Профессор Фрипп провел детей по нижнему этажу замка, заведя в маленькую комнатку, и сказал подождать, пока в зале соберутся старшекурсники и рассядутся по своим местам. Ожидания длились долго и в полной тишине. Все безумно волновались перед распределением, а величественный вид профессора слегка напугал детей. Гарольду показалось, что прошла целая вечность перед тем, как Фрипп вернулся за ними, предлагая пройти в дверь. Проходя мимо профессора, Гарольд понял, откуда пошли все эти слухи, на черном рукаве мантии профессора были вышиты маленькие красные дракончики. Мальчика это невероятно рассмешило, и он не сдержал улыбку на своем лице. Профессор обратил свои холодные серые глаза на Дурсля и, взмахнув волшебной палочкой, заправил его рубашку, неожиданно доброжелательно улыбнувшись.

Большой зал Хогвартса сегодня был особенно прекрасен! Готовясь встретить новых учеников, домовые эльфы целую неделю готовили замок к этому дню. Тысячи свечек были подвешены над потолком, четыре факультетских стола покрыты новым слоем лака, камины и дымоходы вычищены. Даже Пивз не мешал подготовке, ожидая приезда учеников, он готовил что-то грандиозное в одном из пустующих кабинетов подземелья. Гарольд, как и многие другие первокурсники, заворожено осматривал убранства зала, пока кто-то в толпе первокурсников не шепнул: «Смотрите!», указав на потолок. Гарольд поднял взгляд и восторженно ахнул. Потолок был усеян звездами и плывущими облаками, все норовившими закрыть ярко желтую луну. Когда мальчик снова посмотрел перед собой, он увидел, что профессор Фрипп поставил трехногую табуретку перед преподавательским столом и водрузил на нее остроконечную шляпу. Шляпа неожиданно встрепенулась и начала петь. Гарольд так переволновался, что с трудом смог разобрать слова. Ему было тяжело сейчас сосредоточиться. Он понял, что шляпа сообщает информацию о каждом факультете. Вместо того чтобы слушать шляпу, он все время отвлекался на то, чтобы рассмотреть большой зал. Стоящая рядом Лили тем временем выискивала взглядом за гриффиндорским и слизеринским столом своих братьев. Гарольд решил последовать ее примеру и устремил свой взор на когтевранский стол. Его сестра внимательно слушала то, о чем говорила шляпа, и время от времени прицыкивала на соседей за столом, что отвлекали ее своим шепотом. Поймав взгляд Гарольда, она слегка улыбнулась левым краешком губ.

Шляпа закончила петь, и профессор Фрипп, развернув длинный список, произнес:

— Когда я зачитаю вашу фамилию, вы сядете на табурет и наденете шляпу. Она сообщит вам, какой факультет станет вашим домом. Бёрк Томас.

Мальчишка с длинными до плеч волосами, сдерживая дрожь в руках, водрузил на голову шляпу, и та изрекла:

— Слизерин!

Стол факультета разразился аплодисментами.

— Лендер Бут.

— Когтевран!

Гарольд внимательно наблюдал за другими первокурсниками, с нетерпением ожидая, пока произнесут его фамилию. Все, кого касалась шляпа, были почти сразу определены на свой факультет. До тех пор, пока не дошла очередь до Эммы Чейз. Девочка очень боялась и с трудом могла унимать дрожь в коленках. Профессор Фрипп помог ей надеть шляпу, потому что она никак не могла удержать ее дрожащими руками. Но эта помощь еще больше напугала девочку. Шляпа долго не произносила ни слова, а потом, открыв рот, сказала:

— В этой девочке нет ничего … — шляпа на пару секунд запнулась, все замерли в ожидании, — о чем это я? Ах да, в этой девочке нет ничего, что не могло бы дать мне повода определить на любой другой факультет, кроме Пуффендуя!

Девочка неожиданно засияла улыбкой и уже без посторонней помощи сняла шляпу и побежала к своему столу, разразившемуся бурными аплодисментами.

— Дурсль Гарольд.

Мальчик не сразу понял, что, наконец, дошла его очередь. И поэтому слегка замешкался. Но как только он надел шляпу, та сразу крикнула.

— Пуффендуй!

Гарольд, обрадованный, побежал к своему столу, уловив краем глаза разочарованный взгляд Танси. Сев за стол, он улыбнулся своим новым товарищам, и, пока его приветствовали, пропустил распределение некоторых ребят. Когда его взгляд обратился на толпу нераспределенных первокурсников, Монтегрю Дирк был определен на Слизерин.

— Поттер Лили.

В зале неожиданно повисла тишина. Все столы замерли в ожидании распределения очередного Поттера. Ведь среди учеников ходили легенды, что Поттеры приносят победу факультету в межфакультетских соревнованиях в год распределения. От этого распределения зависел исход этого поединка. Да и подвиги Гарри были на слуху у каждого ребенка магического мира.

— Когтевран! — слегка поразмыслив, выдала шляпа.

Лили вдруг перестала улыбаться и слегка удрученно поплелась к своему столу, который разразился самыми бурными аплодисментами, на которые был только возможен. Когтевранцы закричали:

— С нами Поттер! С Нами Поттер! Теперь у нас есть своя Поттер!

Но девочку это совсем не радовало. Она так хотела учиться вместе с одним из своих братьев, что слезы горечи полились из ее глаз. Но все, кроме Розы, списали это на волнение и продолжали радоваться. Рози же подсела к Лили и, что-то тихо нашептав, стала успокаивать ее.

— Уизли, — профессор не успел договорить имя, как к шляпе рванул Хьюго, Фрип осуждающе посмотрел на мальчика, — я хотел сказать Луи Уизли.

Весь зал залился смехом. Но Хьюго уже надел шляпу на себя и был распределен на Гриффендор.

— Ох, насмешил ты меня, — смеясь, поприветствовал кузена Джеймс, мантия которого почему-то была вся изодрана.

— А что с твоей одеждой? — удивился Хьго.

— Это все чудовищная книга о чудовищах. Я хотел подарить ее Кейт, потому что она любит животных. А глупая девчонка натравила ее на меня, — грустно вздохнув, сказал Поттер.

Шепард, услышав, что говорят о ней, демонстративно отвернулась, ее запястье было замотано бинтом, а мантия изодрана, так как ей тоже досталось от книги.

Распределение закончилось после того, как Люси отправилась на Гриффиндор, а Луи попал в Пуффендуй. Тогда профессор Фрипп убрал шляпу, и директор Макгонагал встала из-за стола, продемонстрировав невероятной красоты изумрудную мантию. Зал затих.

—Приветствую новых учеников! Надеюсь, Хогвартс станет вашим домом, как стал когда-то моим, — улыбнулась женщина, — а теперь, перед тем, как начнется пир, я хотела бы напомнить, что вход в запретный лес не только несет за собой последствия в виде наказания, но и очень опасен. А так же наш завхоз Филч просит напомнить, что все товары из лавки Зонко и магазина Всевозможных волшебных вредилок подлежат конфискации. И да начнется пир!


Глава 5

Глава 5
Первая неделя


Первое утро в Хогвартсе для Лили оказалось холодным и сырым. Капли дождя колотили по крыше башни с такой силой, что переполошили утром непривыкших к такому первокурсников. К счастью, от усталости все быстро уснули, но не Поттер. Лили потянулась, распахнула синий полог и оглядела спальню. Небольшая комната с четырьмя кроватями, резным белым шкафом и окном до пола, задернутым шелковыми шторами. Все казалось Лили слегка холодным и отталкивающим. Может виной тому был синий цвет, находившийся повсюду, или сквозняк, гулявший по башне. Вчера вечером Лили не успела познакомиться с однокурсницами и теперь чувствовала себя слегка неловко, распаковывая вещи и стараясь не разбудить девочек. Быстро разложив книги и принадлежности для письма в прикроватную тумбочку, девочка поставила на тумбочку семейную колдографию и волшебный радиоприемник. Со снимка ей улыбались родители, а Джеймс все норовил растрепать волосы брата. Лили снова почувствовала грусть, башня ей показалась еще более холодной и отчужденной. Дома она всегда была в окружении братьев, а теперь они втроем совершенно в разных концах замка.

Закончив с разбором вещей, девочка убедилась, что до занятий еще целый час, и решила осмотреть гостиную Когтеврана. Она постаралась уйти так, чтобы окончательно пробуждающиеся однокурсницы не успели ее остановить. Почему-то сейчас ей совсем не хотелось знакомиться с новыми людьми. Спустившись в гостиную, Лили увидела Розу, сидевшую под статуей Каниды Когтевран и быстро строчившую что-то на метровом пергаменте.

— Доброе утро, Лили, я могу тебя кое о чем попросить? — не отрываясь от пергамента, спросила Уизли.

— Привет, да, конечно, — Лили заглянула в пергамент из-за плеча Розы, — это что, твоя домашняя на лето по трансфигурации?

— Ага, она самая. Вот, решила написать, осталось всего ничего, — не смотря в учебник, Роза начисто без единой ошибки исписала больше трех четвертей пергамента, — так вот, ты не могла бы, возвращаясь с завтрака, захватить мне чего-нибудь перекусить и забрать мое расписание? А то я даже не знаю, за какую домашнюю хвататься в первую очередь. Хорошо, что вчера профессор Фрипп проговорился, что наш урок у него первый в этом семестре.

Роза тяжело вздохнула, убрав длинную челку с глаз, и продолжила писать.

— А ты не могла сделать ее летом? — осуждающе встряла в разговор Танси, сидевшая у окна и делавшая карандашом наброски озера в альбоме,— на то оно и задание на лето, чтобы сделать его на каникулах.

— Конечно не могла, летом столько всего интересного! Как я могла тратить драгоценные летние часы на скучную писанину, — фыркнула Роза.

Танси хотела вставить еще что-то, но её опередила Лили:

—Девочки, не ссорьтесь, я принесу завтрак, как раз собиралась спуститься в большой зал. Может, успею перехватить Альбуса или Джеймса.

Танси отложила альбом на тумбочку. Встала с голубого кресла и, пригладив школьную мантию, сказала:

— Мы и не ссоримся, и если хочешь застать ребят в Большом зале, то самое время спуститься туда, завтрак только начинается. Я провожу тебя.

— Спасибо, Танси! Я так боялась спускаться одна по незнакомому замку, — восторженно пискнула Лили, и, подбежав к Дурсль, обняла девочку.

— Какая же ты шумная, — пробурчала себе под нос Танси.

Лили в ответ лишь показала ей язык и, схватив за руку, потащила к выходу из гостиной. Танси показала Поттер самый короткий путь до Большого зала, который только знала. По дороге кратко рассказав, как пройти в больничное крыло, библиотеку, совятню и другие важные локации замка. Лили старалась внимательно слушать её, но мысли о том, что сейчас её проводником мог быть один из братьев, не давала сосредоточиться. Она так и не запомнила толком то, что говорила Дурсль.

— Лили, ты меня слушаешь? — обратила на себя внимание Танси.

— Прости, я стараюсь, только не могу сосредоточиться, — виновато улыбнулась девочка, — слушай, а тебе разве не грустно, что твой брат не будет учиться с тобой?

— Нет, не грустно, просто слегка разочарована, — Дурсль поджала губы, так как это часто любила делать Петунья, говоря о противных ей вещах, — думаю, так даже лучше, не будет мешаться под ногами. Он еще более безалаберный, чем Роза, и могу поспорить, что сегодняшний завтрак он тоже пропустит.

— Почему ты так уверена? — удивилась Лили. Она никогда не считала Гарольда безалаберным, по сравнению с Джеймсом он казался ей вполне ответственным мальчиком.

— Он будет спать, хорошо, если его кто-то к занятиям разбудит, — Танси улыбнулась кривой, насмешливой улыбкой, — вот мы и пришли.

Завтрак только начался, и в большом зале было еще малолюдно. Ученики спешили занять лучшие места за обеденными столами и обменяться новостями, накопившимися за лето. Небо над залом было пасмурным, дождь хоть и прошел, но он явно собирался вернуться.

— Танси, садись со мной, — крикнула из-за когтевранского стола низенькая девочка с крупными кудряшками на русых волосах.

— Лили, я пойду к Флоре. Если что понадобится, обращайся, чем смогу, тем помогу, — Танси улыбнулась и побежала к подруге.

Лили слегка замешкалась у входа в зал, и ученикам пришлось обходить ее. Парочка старшекурсниц пустили язвительные замечание насчет малявок первокурсников в адрес девочки. Но Лили не слышала их, она выискивала взглядом братьев. Четыре больших стола еще были пустынны, лишь пара десятков учеников пришли завтракать. Зато за преподавательским столом было многолюдно, ведь учитель должен еще успеть приготовиться к уроку.

Лили так и не нашла братьев, но зато заметила стопку с расписанием, она подбежала к ней и схватила расписание для себя и для Розы. Девочка с предвкушением посмотрела на пергамент и увидела, что первым уроком стояли Заклинания. От радости она даже подпрыгнула. Она слышала столько хороших отзывов по этому предмету от Альбуса, что ей тоже захотелось непременно научится колдовать. Наконец-то её палочка сможет выпустить не сноп искр, а что-то действительно стоящее.

Все еще выискивая братье взглядом, она быстро позавтракала и завернула в салфетку немного сэндвичей для Розы. До занятий еще было полчаса, но опаздывать в первый свой день девочка не хотела, да и она обещала принести кузене еды. Поэтому не стала дожидаться, пока придут братья, хотя ей очень хотелось их увидеть.

Когда прозвенел звонок на большую перемену, Лили радостно сорвалась с места и побежала в большой зал, желая рассказать о своих успехах на первых занятиях братьям. Ведь сегодня ей удалось заработать пятнадцать баллов за правильные ответы. На первом занятии она сумела повторить движения палочкой, что показал профессор Флитвик, за что в награду получила пять баллов. Потом было сдвоенное зельеварение, где профессор Слизнорт похвалил её за первое сваренное ею зелье. Хотя этот предмет показался Лили слегка скучным, ведь там не нужно было колдовать, а лишь следовать инструкциям и точно измерять весами количество ингредиентов. Но по приходу в Большой зал хорошее настроение Лили вмиг испарилось. Коротко стриженная однокурсница Джеймса, довольно улыбаясь, сообщила ей, что Поттер наконец получил по заслугам и его оставили в кабинете трансфигурации превращать цепи обратно в ужей. Потом Лили, слегка боясь, подошла к столу слизерина и, услышав улюлюканье мальчишек, уже собралась бежать обратно за свой стол. Но её остановила рука Скорпиуса. Девочка видела его летом, когда брат гулял с другом в косом переулке, и сразу узнала этот слегка отрешенный холодный и решительный взгляд. Она тут же перестала бояться, ведь если с ним дружил её брат, то сомнений быть не может, он хороший человек.

— Прости, ты не брата ищешь? — убрав руку, спросил мальчишка.

— Да, ты не знаешь, где он, я столько должна ему рассказать! — звонко пропищала девочка.

— Он в библиотеке, он всегда там в обед, а теперь лучше бы тебе уйти отсюда, — Малфой знал, как многие слизеринцы относятся к Поттерам, и хоть при преподавателях они бы не стали в открытую обижать девочку, но могли сказать что-то обидное. А Альбус потом не простил бы ему, если бы Лили кто-то обидел.

— Спасибо, — девочка улыбнулась и побежала из-за зала.

Но только пробежав несколько коридоров, поняла, что не знает, где библиотека. И не знает, как вернуться в большой зал. Она не на шутку перепугалась, ведь коридор был безлюдным, и не у кого было спросить дорогу. На глаза девочки навернулись слезы, она попыталась открыть двери, стоящие по обе стороны коридора, но за ними были либо пустые кабинеты, либо стены, за одной из них только был чулан с ведрами, а еще за одной огромный бассейн, наполненный кристально чистой водой, но там тоже было безлюдно. С каждой дверью слезы сдерживать было все сложнее. Закрыв дверь, ведущую в комнату с бассейном, она пробежала в другой конец коридора, но нашла там только тупик. Колокол на занятия прозвенел уже пять минут назад, но девочка так и не смогла выбраться из коридора. Она села на пол и разрыдалась, не сдерживая слез. Ей хотелось, чтобы Альбус пришел на помощь, как всегда это делал, пока они были маленькие. Чтобы он снова спас её и вывел из этого мрачного коридора без окон. Но Альбус был далеко и не мог помочь. От этого ей стало еще грустнее, и она разразилась еще более громкими рыданиями.

Вдруг мимо Лили прошмыгнуло нечто белое, из-за слез девочка сначала не смогла разобрать, что это, и от испуга визгнула. Нечто белое остановилось, обернулось и, встав на задние лапки, удивленно посмотрело красными глазками-бусинками на мисс Поттер. Девочка, наконец, поняла, что это всего лишь крыса, и снова разразилась рыданиями. Крыса посмотрела на нее еще более удивленно, но не стала задерживаться и прошмыгнула за угол. Как только крыса скрылась из виду, послышались тяжелые шаги. Лили шмыгнула носом, пытаясь унять рыдания, ей не хотелось, чтобы ее кто-то видел в таком состоянии, и побежала на звук. Завернув из тупика, она влетела прямиком в профессора Фриппа, чуть не сбив того с ног. Сама же она отлетела назад и больно плюхнулась на каменный пол. От удара слезы вновь навернулись у нее на глаза.

— Мисс, позвольте узнать, что вы делаете здесь во время занятий? — профессор удивленно поднял белую бровь.

Сегодня он был облачен в изумрудную мантию, расписанную под драконью чешую. Профессор был явно неравнодушен к этим прелестным созданиям.

— Я… я… я заблудилась, — слезы и голос не поддавались девочке.

— Мисс, к сожалению, не знаю вашего имени, — доброжелательно начал Фрипп, но его перебила Лили.

— Я Поттер, Лили Поттер. Простите меня, профессор, но я не могу остановиться, — вытирая текущие слезы рукавом, пробурчала девочка.

— А я Профессор Фрипп, Логан Фрипп, — учитель протянул руку Лили, — Мисс Поттер не стоит сидеть на холодном полу и ходить одной по коридорам, пока не знаете замок. Иначе вы можете вновь заблудиться или наткнуться на неприятность. Давайте я провожу вас до больничного крыла, мадам Помфри даст вам успокаивающую настойку.

Девочка взялась за руку и при помощи профессора смогла подняться на дрожащие ноги. Услышав о больничном крыле, она разволновалась еще больше.

— Нет не надо к мадам Помфри, со мной все в порядке. Я не хочу пропускать занятия. Я просто искала брата, он должен был быть в библиотеке, и заблудилась, — забыв о слезах, запротестовала девочка.

Логан внимательно осмотрел девочку изучающим взглядом серых глаз. Достал из-под мантии палочку и, наколдовав носовой платок, протянул девочке.

— Тогда приведите себя в порядок, и я провожу вас до теплиц. Если не ошибаюсь, то после обеда там собираются первокурсники на занятиях у Лонгботтома.

Лили благодарно кивнула и взяла платок.

— И еще, не стоит плакать каждый раз, когда встречаешь на пути трудности. Не думаю, что ваш брат обрадовался бы, узнав, что вы, не дойдя до него, сели в углу и разрыдались. Думаю, он бы стал считать вас никчемной сестрой. Остановка на пути ради самоутешения выглядит жалко и никогда не приносит результата. Только люди, готовые идти до конца, несмотря ни на что, достойны уважения. А выход все это время был рядом, думаю, вы разрыдались, так и не проверив последнюю дверь, — слова профессора звучали слегка грубо и презрительно. Но они мгновенно подействовали на Лили. Она успокоилась и больше не проронила ни слезинки. Ведь ей не хотелось, чтобы братья её презирали.

***


Гарри сидел в своем кабинете и перебирал какие-то бумаги. За последнее время работы скопилось немало. Увеличились случаи нападения оборотней, с тех пор как в Англию из Испании приехала крупная стая. И уже больше полугода не удавалось их изловить. Плюс недавнее происшествие с контрабандным драконом, который спалил торговый центр маглов. Тогда удалось списать все на замыкание проводки, но жертв не удалось избежать. Дракона с трудом удалось отловить. Хоть дракон и не был работой авроров, но это происшествие задело всех в министерстве. Еще два случая с практикой некромантии заставили попотеть весь отдел. Исчезновения магов все еще продолжались, но, слава Мерлину, две семьи были найдены в полном порядке. Несколько плохо организованных групп пожирателей смерти были ликвидированы. Даже удалось поймать трех участников в битве за Хогвартс, которым удавалось скрываться столько лет. Хоть война давно была закончена, её эхо все еще разносилось по разным концам света. При этом многим пожирателям смерти удалось укрыться за границей, где они находили даже защиту, что осложняло их поиск. Все это наваливалось на Гарри, и он безумно устал за последние месяцы.

— Дорогой, хватит сидеть в своем душном кабинете. Дети уехали, мог бы и в гостиной поработать, — в комнату вошла Джинни, неся поднос с едой.

Мистер Поттер отвлекся от бумаг и карт:

— Нет, слишком много бумажной работы, я лучше за столом, — Гарри снял очки и протер уставшие глаза.

Джинни поставила на стол понос, пододвинула поближе к мужу чашку с кофе. Потом она взяла несколько бумаг и, посмотрев на них, недовольно скривилась.

— Накопилось, — заключила она, — кстати, Гарри, когда планируем переезд?

Гарри поперхнулся кофе, он совсем забыл съездить в Годриковую впадину и уладить все дела с домом. С годами площадь Гриммо все больше давила своей мрачной атмосферой, которую, как ни старалась исправить их семья, так и не удалось окончательно искоренить. И вот снова он срывал переезд из-за своей работы. Ему стало стыдно перед женой.

— Прости, я совсем забыл о переезде.

— Неудивительно, — внезапно прыснула Джинни, — ты же здесь почти не бываешь, в этом мрачном здании, где мне приходилось детям объяснять, почему у нас висят головы мертвых эльфов, и отбирать у мальчиков предметы, наполненные темной магией, постоянно всплывающие из ниоткуда. Кажется, ими весь дом пропитан. Не удивлюсь, что в поместьях любого из пожирателей смерти куда меньше темных предметов, чем у нас дома. Я уже множество раз избавлялась от них. Но Альбус с Джеймсом все равно находят новые. А мой муж-аврор не может зачистить свой собственный дом от темной магии, потому что слишком занят на работе.

Гарри виновато опустил голову. Ему нечего было сказать в свое оправдание. Да и если начать пререкаться, то мало того что можно расстроить любимую еще больше, так и летучемышиный сглаз получить.

— Но, слава богу, вчера уехали дети, я наконец смогла выбраться и уладить все с домом сама. Можно переезжать туда со следующей недели. Ты согласен?

Джинни улыбнулась и ободряюще потрепала мужа по волосам.

— Ты золотая жена! — Гарри улыбнулся, и, схватив миссис Поттер, затащил ее к себе в кресло, усадив на колени. — Ты не представляешь, как я тебя обожаю, давай на следующей неделе и переедем.

— Отлично, — Джинни захихикала, как молоденькая девушка, — ты не представляешь, как я рада, что больше не надо сутками следить за детьми. Думаю, моя мама так же облегченно вздохнула, когда я отправилась в Хогвартс.

—Ты еще заскучаешь по ним.

Гарри стал перебирать рыжие волосы Джинни, и, выхватив одну из прядок, решил заплести маленькую косичку.

— Не исключено, но пока я впервые отдыхаю за последние пятнадцать лет и тебе советую попробовать. Ты с окончания войны так ни разу не расслабился. Даже в наш медовый месяц, — снова легкий упрек послышался в голосе Джинни.

Гарри доплел косичку, тяжело вздохнул и отхлебнул от кофе. Он и сам бы не прочь был отдохнуть. Но кому, если не избранному, разбирать весь хлам, что остался от руин войны. Первые несколько лет он почти не спал. Всем нужен был великий Гарри Поттер. И если бы тогда Рон и Гермиона не взяли бы на себя часть ответственности. Особенно выручала Гермиона, она всегда знала, что делать. Потом стало не легче. Первые последствия удалось сгладить, но восстановление - долгий процесс. И даже сейчас, когда, казалось бы, весь магический мир вздохнул спокойно, Гарри никак не мог это сделать. Он все продолжал работать ради того, чтобы его семья была в безопасности, и ради безопасности сотни других семей. Ведь быть героями войны с одной стороны почетно, но с другой было очень опасно. Случаи нападения на семьи героев все еще происходили. И Поттеры были первыми в списках бывших пожирателей смерти.

— Я попробую взять отпуск к Рождеству, — обдумав все, заключил Гарри.

— Хорошо, я буду ждать, — Джинни чмокнула мужа в щеку, — а с переездом я справлюсь сама. Кстати, пока дети были дома, я не хотела спрашивать, но ведь что-то творится? Срочные вызовы стали чаще, снова какая-то недобитая шайка бывших пожирателей?

— Если бы, — нахмурился Гарри, — пропадают чистокровные семьи волшебников, и это странно. У всех пострадавших стерта память, и они не помнят даже, что были волшебниками. Обычно их находят в магловских городах. И они совершенно не могут колдовать. Мы еще не знаем, что это. Но думаю, это неспроста. Хотя, возможно, это просто моя паранойя. Узнай об этом волшебный мир, и начнется паника.

— Гарри?! И вы молчите об этом? Ты разве не помнишь, что случилось, когда министерство утаило возрождение того-кого-нельзя-называть? — завозмущалась миссис Поттер.

— Я их начинаю понимать. Пока у меня нет фактов, подтверждающих догадки, нельзя поднимать панику. Из десяти пропавших волшебников мы нашли четверых в таком состоянии, о судьбе пятерых неизвестно, а двадцать всего лишь снялись с места по своим делам. Я не могу объявить об угрозе, которой может и не быть на самом деле. Тем более, мы не знаем, что это, — рассудительно заключил Гарри.

— Я не узнаю тебя, — Джинни не на шутку разозлилась и вскочила с колен Гарри, случайно опрокинув кружку с кофе на ковер.

Гарри слегка удивился такой внезапной смене настроения жены. Тем более, Джинни никогда не лезла в его работу с упреками или замечаниями. Он не понимал, почему она так резко разозлилась. А миссис Поттер это известие действительно взволновало, у нее появилось нехорошее предчувствие. Да и в последнее время ощущение небезопасности стало преследовать её. Особенно после разговора с Гермионой, которая, по её мнению, явно что-то умалчивала. Да и это чувство, что от нее утаивают что-то важное, не давало женщине покоя.

— Я тоже не узнаю себя, давай не будем об этом, я устал, и мне надо закончить много дел, — решил пойти на компромисс Гарри.

— Отлично, спать будешь на диване, пока не вернешь мне моего мужа, который стремился защищать магический мир, а не утаивать опасность! Ты мог сказать об этом хотя бы мне раньше!
Дверь звонко хлопнула.

—Но ведь ты же не спрашивала! — крикнул вдогонку Гарри.

Он все еще не понимал её злости за то, что он не сказал ей. Она же сама не спрашивала. Спроси Джинни раньше, Гарри бы все давно выложил на чистоту. А теперь она злится из-за своей нерасторопности.


***


В гостиной Хаффлпаффа царил уютный ламповый свет. Огромные улыбающиеся косточками подсолнухи направили свои мордочки к круглым окнам, пытаясь впитать в себя как можно больше лучей осеннего солнца. Первые выходные осени выдались теплыми, и ученики предпочли выбраться из замка. Старшекурсники с утра вереницей направились в Хогсмид, пока была возможность не имея аврала домашнего задания провести там целый день, а младшие курсы уютно расположились вдоль озера. Первокурсники слушали от второкурсников истории о подводном городе и Гигантском кальмаре, что жил в озере, и удивленно разевали рты.

И лишь одна Эмма Чейз сидела в желтом кресле, придвинувшись поближе к огню. Она любила тепло, но ей не нравилось находиться на солнце, так как белая, непривыкшая к лучам солнечного света кожа быстро сгорала. Еще с детства она не слишком часто выходила на улицу, поэтому когда однокурсницы утром предложили её сделать уроки у озера, она вежливо отказалась. Тем более, домашнюю работу она выполнила еще накануне. Правда, было и много сложностей. Когда она пыталась отработать движения палочкой, что давал на уроках профессор Флитвик, её палочка постоянно норовила выскользнуть или обжечь хозяйку. А когда девочка попыталась произнести заклинание, то палочка задымилась и выпустила сноп красных искр. Зато на тех предметах, где не нужно было использовать палочку, девочка проводила время с удовольствием. Ей нравилось писать конспекты, слушать то, что говорят преподаватели о магическом мире, ухаживать за странными, но веселыми растениями и варить зелья. Хоть не все получалось, и было тяжело привыкнуть к знакомому, но все же чужому миру. Хотя ей было хорошо в Хогвартсе, тем более, здесь у нее появились друзья.

Особенно она подружилась со слегка неуклюжим соней Гарольдом. На первое занятие по зельеварению ребят опоздали, Эмма из-за плохого самочувствия, Гарольд просто проспал. Профессор Слизнорт уже разбил всех на пары, поэтому им пришлось работать вместе. Сварив зелье, пахнущее, как выразился профессор «как носки тролля», ребята сдружились. Гарольд тоже был из семьи маглов, и хоть и наслушался о волшебном мире от сестры и кузенов, все равно чувствовал себя слегка неловко. Это делало детей очень похожими, а в таком возрасте дети имеющее нечто общее быстро находят общий язык. Да и заклинаниями он совсем не ладил, так что ребята быстро поладили.

Девочки, что жили с Эммой в комнате, тоже были очень милыми и дружелюбными. Милица была из семьи маглов, да еще и иностранкой, приехавшей в Англию по работе родителей всего на полгода. И для нее большой неожиданностью было получить письмо в школу волшебства. Говорила она с сильным акцентом, зато запоминала заклинания куда быстрее остальных, говоря, что это все равно, что изучать второй язык. А вот Шерон была чистокровной волшебницей, она говорила, что в их доме даже живет призрак прапрапрабабушки, поэтому она была одной из немногих, кто спокойно реагировал, когда приведения проходили через нее. А вот у Донны случались первые дни истерики при виде призраков, её мама была волшебницей, а папа нет, и хоть она и росла в двух мирах, но такие вещи, как приведения, были для нее в новинку. Эмма же не так боялась самих приведений, как интересовалась их природой, но стеснялась спрашивать у них.

Сейчас Эмма кормила свою любимицу. Белая гладкошерстная крыса, получившая кличку Джила, с удовольствием жевала орешки и слегка попискивала от удовольствия. Девочка закинула пару горстей арахиса себе в рот, когда в гостиную вошел Гарольд. Вид у мальчика был заспанный, а на щеке отпечатался след от подушки. Он подошел к Эмме и удивленно спросил:

— А ты чего не на улице? Я думал, все ушли.

— Я не очень люблю солнце, — ответила девочка, — а ты все спишь, уже скоро обед.

— Если бы не он, я бы не вставал, — Гарольд устало зевнул.

Девочка протянула пачку арахиса мальчику, и тот с удовольствием зашвырнул парочку орешков себе в рот.

— Пошли вместе в зал, а то не люблю ходить по коридорам одна, кот Филча меня преследует. Хотя я ни разу не нарушила правила, — Эмма нахмурилась.

— Наверное, все потому, что ты все время таскаешь свою крысу с собой.

— Это не просто крыса, это Джила, и она мой друг, — сказала девочка, посадив крысу в передний карман рубашки, та же высунула оттуда мордочку, удобно наблюдая за происходящим.

— Но на уроки профессора Фрипа, думаю, не стоит ее больше приносить, а то снова подумает, что она раньше была чашкой, — Гарольд улыбнулся.

— Пожалуй, ты прав, — засмеялась девочка, вспомнив, как профессор чуть не превратил Джиллу в часть сервиза.

Ребята вылезли из большой бочки, служившей входом в гостиную Пуффендуя. И Гарольд невольно сжался, проходя мимо них. Он еще помнил, как его облило уксусом, когда он неправильно постучал по бочке. В музыке он никогда не был силен, и чувство ритма отсутствовало полностью, да и слух был ужасен. Как сказал Луи, имеющий абсолютный слух и незаслуженно облитый уксусом по вине Дурсля: «Да ему тролль на ухо наступил, а потом еще и дубиной стукнул».

Ребята прошмыгнули вверх по лестнице и почти сразу оказались рядом с Большим Залом. На потолке отражалось ясное небо, что, как и количество оставшихся старшекурсников в Хогсмиде на обед, говорило о хорошей погоде. Несмотря на небольшое количество волшебников за столами, царил шум и гам. За тяжелую неделю впервые не нужно было обедать в спешке, дописывая часть домашней работы или спешить в библиотеку, чтобы прочитать краткую информацию к следующему уроку. Сегодня ребята непринужденно болтали, обсуждая прошедшую неделю.

— Гарольд, дружище, здорово,— поприветствовал кузена, вошедший в зал Джеймс, — о-о-о, уже и подружку завел, шустер.

Вид Джеймса оставлял желать лучшего, даже растрепанность Гарольда по сравнению с его сейчашним видом казалась вполне приличной. Грязная спортивная мантия, запутавшиеся черные волосы, очки, съехавшие на бок, лицо, измазанное смесью травы и земли. Но казалось, мальчик совершенно не замечал этого.

— А чего ты такой грязный? — робко спросила Эмма, боясь потревожить своим вопросом незнакомого старшекурсника.

— У всех факультетов капитаны как капитаны, дали отдохнуть первые выходные командам и погулять в Хогсмиде. А у нас Фред, и этим все сказано. Устроил отборочные сегодня с самого утра, будь у него девушка, не тренировались бы в такую хорошую погоду.

— Отборочные куда? — не понимая, спросила девочка.

— В команду гриффиндора по квиддичу, или постой, ты, наверно, маглорожденная. Не знаешь ничего о нашем спорте? Неужели за неделю обучения в Хогвартсе тебе никто не рассказал? — удивился мальчишка.

— Не приставай к ней, я бы тоже не знал, не протрещи мне мой кузен все уши о квиддиче. За те три года, когда я узнал о магии и тебе, наконец, разрешили говорить с нами о мире волшебников, — заступился за подругу Гарольд.

— А что мне еще было делать, если Альбус, зануда, меня не слушал, а потом и вовсе стал играть за слизерин, а Лили я рассказал все что мог. Один ты был готов выслушать и поддержать друга в трудные летние дни без тренировок. Но теперь придется и от тебя держать все в секрете, вдруг выболтаешь пуффендую наши тактики, а то еще и за вратаря играть будешь, тобой ворота-то закрывать, поди, удобно, — Джеймс дружески ущипнул Гарольда за бок.

— Вряд ли, оказалось, я совсем не дружу с метлами, они от меня как прокаженные укатываются, — засмеялся шутке Дурсль.

— Наверное, боятся сломаться под твоим весом, — выпустил еще один смешок Джеймс.

—Не смешно, — встряла в разговор Эмма, — нельзя смеяться над недостатками других, к тому же я вешу мало, а метлы ведут со мной ничуть не лучше.

— Да ладно, Гарольд же не обиделся? — удивился такой реакции Джеймс.

— Конечно нет, ладно, пора бы мне восполнить жирок, что ушел, пока я бегал всю неделю по лестницам и просыпал завтрак, — Дурсль, улыбаясь, погладил себя по животу.

— Честно, я не понимаю, зачем ты вообще поднимаешься в Зал. Вы же живете рядом с кухней.

— Кухней? — удивился Гарольд.

— Ну да, ты не знал? Пошли, покажу тебе, теперь твой желудок не будет сожалеть до обеда о пропущенных завтраках. Здешние домовики откормят так, что родная мама не узнает.

— Эмма, пошли с нами, — позвал Гарольд.

— Воздержусь, я лучше позавтракаю в компании меньших хамов, чем твой кузен, — обиженно сказала девочка.

***


Гигантский кальмар вытащил свои щупальца из воды, чтобы понежиться под лучами яркого солнца, и иногда лениво передвигал ими, чтобы спугнуть некоторых шумных и любопытных первокурсников, норовящих ткнуть в щупальца своей палочкой. Альбус сидел под тенью одного из деревьев в стороне от общего галдежа и перелистывал свои записи, помогая Лили с домашней работой.
Девочка внимательно следила за каждым взмахом палочки брата и только и успевала удивленно раскрывать рот.

—Ал, а ничего, что ты сегодня не пошел в Хогсмид, ведь это первый поход третьего курса туда. И твои друзья сейчас наверняка там. Разве ты не хотел бы сходить? — наконец научившись превращать спичку в иголку, спросила Лили.

—Сегодня там большой ажиотаж, представь, сколько народу там. Я лучше потом схожу. Да и как я могу променять приятное времяпровождение со своей сестричкой на какой-то Хогсмид,— улыбнувшись, ответил мальчик.

— Альбус, спасибо, ты чудесный брат, — Лили засияла от таких слов.

Всю неделю ей толком не удавалось пообщаться с братьями и теперь, готовя домашнее задание с Алом, она была просто счастлива. Ей очень не хватало этой семейной атмосферы, и она сожалела, что Джеймс не сидел сейчас с ними, а после обеда снова отправился на тренировку по Квиддичу. Лили хотела пойти посмотреть на то, как проходят настоящие тренировки. Но Альбус сказал, что на стадион его точно никто не пустит, так как он играл за слизерин, и ее, возможно, тоже, потому что она с другого факультета. Это безумно огорчило Лили. Проведя неделю в школе, она искренне не понимала, к чему происходит такое разделение факультетов. Зачем в большом зале разные столы? Почему общие гостиные только для факультетов, а межфакультетской общей гостиной просто не существует? К чему эта борьба между домами за баллы и такое неугомонное соперничество в квиддиче? Ей хотелось быть все время с братьями, а факультеты ограничивали это желание. Лили казалось, что факультеты призваны настроить учеников друг против друга, образовать вечное соперничество. И это не могло не раздражать.

— И все-таки, Ал, сходи завтра в Хогсмид и купи мне перечных чертиков и котелки с кексами, только с малиновым джемом, если будет, — понимая, что Альбус ограничивает себя в удовольствии, девочка пошла на хитрость.

— Но я хотел поработать в библиотеке, пока выходной, — попытался возразить мальчик.

— Ничего не знаю, твоя любимая сестра хочет кексов, и ты должен подчиниться её воле!
Лили угрожающе направила палочку на Альбуса, делая вид, что подчиняет его сознание. Мальчик закатил глаза и холодным, безэмоциональным голосом выдал:

— Да, моя госпожа.

Ребята дружно засмеялись.

— Слушай, а интересно, есть ли такое заклинание, способное подчинить другого человека твоей воле? — задумчиво спросила Лили.

— Тебе зачем? — нахмурился Альбус, — неужели ты и так не понимаешь, что твои чары захватили меня и заставляют трепетно исправлять приказы.

— Да ты-то ладно, — девочка махнула на брата рукой, — но вот, например, заколдовать бы Лао и заставить перестать её умничать и язвить, — Лили недовольно пошевелила кончиком своего маленького носа, — начинает она язвить, а ты раз, и заклинание к ней, и все, она теперь милая, добрая и послушная. Наверняка есть что-то такое. Ты же знаешь, Ал?

Альбусу не понравился ход рассуждений сестры. Он был удивлен такому внезапному изменению её характера из-за смены окружения. Ведь дома она никогда не сталкивалась с особенными трудностями в общении или ситуациями, когда её в чем-то ограничивали правила или условности, и никто не знал, как она поведет себя в такой ситуации. А тут стало ясно, что его сестра выросла довольно эгоистичной и избалованной девочкой. И перед мальчиком встал вопрос о том, как бы наиболее мягко и доступно объяснить ей, что ограничивать чужую волю совсем не хорошо.

— Да, такое заклятие есть, — начал было Альбус, но его перебила сестра.

— Правда? Ты же его знаешь? Научишь и меня тоже им пользоваться? — воодушевилась девочка.

— Эй, эй, не торопись. Во-первых, ты его не сможешь использовать, так как еще и простые заклинания у тебя не получаются, ты всего неделю в школе, и тебе еще многому надо научиться. А во-вторых, оно запрещено министерством. Во время войны оно принесло немало бед, и наш папа борется с теми, кто использует это заклятие в своих корыстных целях. А ты же не хочешь, чтобы он тебя арестовал?

— Конечно, не хочу, — на лице Лили было написано сожаление, уж очень она успела воодушевиться мыслью о том, что кто-то может слушать её во всем, как эльф-домовик, — эх, жаль, что оно запрещено, иначе бы было куда веселее.

Девочка легла на траву и стала смотреть на облака, думая о своем. А Альбус решил все же поменьше потакать желаниям сестры.


Глава 6

Глава 6
Квиддич

Шелковистый газон на поле для квиддича склонился на запад от легкого ветерка. Шесть шестов величественно возвышались над пустынными трибунами. Время было послеобеденное и занятия еще не закончились, но Альбус и Скорпиус заранее отпросились с защиты от темных искусств. Профессор Джетер вначале не хотела отпускать мальчишек с занятий, но Поттер клятвенно пообещал, что они напишут эссе в три метра и сделают доклад по смеркрутам. И тогда женщина сжалилась. Ставка Лейстринджа на то, что Поттер и Малфой пропустят отборочные из-за занятия у декана гриффиндора, не сработала, и парни пришли попрактиковаться на целый урок раньше. Мальчишки облачились в спортивные мантии и, взяв метлы, вспорхнули ввысь. Альбус чуть больше недели не седлал метлу, но уже безумно соскучился по этому непередаваемому чувству свободы, что чувствуешь паря над землей. Сделав несколько кругов вокруг поля, мальчишки немного погоняли наперегонки и, взяв квофл, решили потренировать Скорпиуса. Тот собирался вновь пробоваться на место охотника, но чувствовал легкую неуверенность. Альбус же был наоборот уверен, что несмотря на то, что Лейстринд давно точит на него зуб, ради команды возьмет его ловцом, потому что, как доказывала практика, Поттеры лучшие ловцы в Хогвартсе. Да и кто еще, как не Альбус, мог противостоять такому быстрому и ловкому игроку как Джеймс. Ведь старший Поттер упустил снитч лишь один раз, в игре против своего брата. А делать ставку только на набирание очков забиванием квофла в ворота было бы глупо, хотя три года назад, несмотря на то, что снитч поймал гриффиндор, слизерин выиграл матч.

Мальчишки передавали друг другу мяч, поочередно забрасывая его в кольца, когда на поле стали стекаться слизеринцы. Лейстриндж, сохраняя секретность, попросил несколько однокурсников охранять вход на поле, чтобы, не дай Мерлин, кто-нибудь не увидел, как проходят отборочные. Бардолф очень удивился, увидев третьекурсников на поле, ведь сегодня только у них и у пятых курсов были в это время уроки. Но у пятых курсов вел профессор Слизнорт, являющийся деканом слизерина, который с радостью отпустил полкласса с урока на отборочные, а вот третий курс он надеялся не увидеть.

— Поттер, отличный бросок, у тебя явный талант не только в игре за ловца, но и охотника, — насмешливо улыбнувшись, прокричал Лейстриндж, — видимо, это кровь твоей мамочки.

— Квиддич это точно, квиддич у меня в крови, — Альбус спикировал к земле, спрыгнув на ходу с метлы, и оказался рядом с капитаном.

— Это хорошо, я вижу и с Малфоем вы неплохо сработались, — улыбка Бардолфа не вызывала доверия у Поттера, — видишь ли, я подумал о том, что ты не будешь пробоваться на роль ловца в этом году.

Удивленный шепот послышался среди слизеринцев, пришедших на отборочные, чтобы попробовать свои силы или же поддержать друзей. Малфой, не успевший спустится на землю, чуть не свалился с метлы. Альбус же был поражен и несколько секунд не мог вымолвить ни слова, пытаясь успокоиться и не говорить сгоряча. Бард самодовольно наблюдал за этой реакцией окружающих, было видно, что у него есть неоспоримые аргументы такого решения, но он не спешил выкладывать все карты на стол. Поттер наконец успокоился и собрался с мыслями, приведя разум в порядок и сжав рукоять метлы, спросил:

— На каких основаниях ты принял такое решение? Ведь не будем отрицать, что дай ты мне возможность участвовать в отборочных, я бы обошел всех пришедших ловцов.

— Все просто, во-первых, за лето ты вырос и потерял маневренность, — окинув взглядом действительно высокого для своего возраста Альбуса, сказал Бард, — а значит, ты не сможешь обогнать своего брата, он куда ловчее и быстрее тебя, как показал прошлый матч. Не пойди мы на хитрость и не отвлеки его, ты бы никогда не смог его обогнать. Во-вторых, гриффиндорцы уверены в том, что мы выставим ловцом тебя на поле, и если все присутствующие сохранят нашу замену в тайне, — Лейстриндж угрожающе посмотрел на всех слизеринцев, намекая, что лучше этого не делать,— у нас будет преимущество перед ними. А так же твоя метла недостаточно быстра для ловца нашей сборной, я допускаю до отборочных в ловцы только тех, у кого есть Лайт 03, а ты летаешь на нулевке, если я не ошибаюсь.

Альбус был безумно зол, но все еще держал лицо перед врагом. Метла еще не повод отметать его из состязания.

— Даже на своей метле я поймаю снитч раньше всех собравшихся на этом поле! — громко, чтобы слышали все, но не крича, сказал Поттер, — кто в честном бою сможет обойти меня?

Собравшиеся притихли. И так, зная, что на роль ловца претендует Поттер, мало кто согласился прийти, а те, кто пришел, в основном надеялись на удачу. Но не Гертруда Лейстриндж.

— Ты бросаешь мне вызов?

Из-за спины Лейстринджа вышла низенькая худощавая темноволосая девочка с длинной толстой косичкой, она гордо задрала голову вверх, смотря на мальчика надменным, слегка подергивающимся взглядом. Альбус раньше видел младшую сестру Барда в общей гостиной, но никогда не разговаривал с девочкой. Он вспомнил, что в этом году она перешла на второй курс обучения.

— Да, — уверенный в своих силах, ответил Поттер.

Слизеринцы восторженно зашептались. Все помнили о том, что семь лет назад именно отец Альбуса отправил в Азкабан Рабастана Лейстринджа и что его семья хоть и вела себя тихо, но так и не простила Поттерам ни этого, ни падения темного Лорда. И вот сейчас нависло открытое противостояние представителей двух семейств. Все жаждали зрелищ, и они получили их сполна.

— Хорошо, — понимая, что все идет по плану, заключил Бардолф, — я разрешаю это противостояние, кто выиграет его, станет ловцом команды. Поттер, только есть два условия. Первое - если ты не поймаешь снитч в течение получаса, Гертруда автоматически выигрывает. У нас не так много времени. И второе, если ты проиграешь, то попробуешь место охотника. Я думаю, оно давно ждет тебя.

— Решено, — стиснув зубы, согласился Альбус.

Пока Лейстриндж доставал снитч из коробки, к Альбусу подошел Скорпиус, пытаясь образумить друга.

— Ал, ты уверен, что готов на это противостояние? — обеспокоенно заявил Малфой, — Бард же все продумал заранее, он тебя спровоцировал и вряд ли будет действовать честно.

— Тогда мне тоже не стоит быть паинькой, — спрятав палочку во внутренний карман мантии, заявил Поттер.

— Но если ты будешь жульничать, то тебя осудят, а вот Лейстринджу это сойдет с рук. Все желают твоего поражения, — холодно парировал Скорпиус.

— Скорп, я не могу проиграть, я прирожденный ловец, мой дед был ловцом, мой отец был ловцом, моя мать одно время играла за ловца, мой брат ловец и я буду ловцом, понимаешь, — Альбус посмотрел в глаза другу с надеждой, что тот поймет, как сильно эта ситуации задевает честь его семьи.

— Да, но они играли за гриффиндор, а там на отборочных никто не подставляет лучших игроков. Тем более твоя мать потом отлично играла за Холлихедских Гарпий в роли охотницы, — возразил Скорпиус.

— Скорп, я уже бросил вызов и все равно не могу отказаться, ведь все ждут зрелищ. Я выиграю любым способом. Можешь не волноваться, я выучил парочку невербальных заклятий, никто и не подумает на третьекурсника, что он может такое.

— Если бы этим третьекурсником был не Альбус Поттер, — закатил глаза Малфой.

Слизеринцы расселись по трибунам, громко обсуждая шансы на победу соревнующихся. Скорпиус внимательно следил за полем, волнуясь о друге. Альбус и Гертруда встали напротив друг друга. Девочка держалась на удивление спокойно и сосредоточено, чего нельзя было сказать об Альбусе. Хоть он и не подавал виду, но был очень взвинчен, держать себя в руках удавалось только чудом.

Бард выпустил на поле снитч, тот на секунду завис над ним, а потом рванул в сторону трибун и скрылся из виду. Лейстриндж дал команду ловцам, и те поднялись в воздух. Оказавшись не на земле, Альбус тут же пришел в себя, злоба и сопернический дух сразу испарились, остался лишь легкий азарт, преследовавший его каждый раз, когда он играл. Девочка стала метаться по полю, выискивая заветный шарик, Ал же, наученный опытом, поднялся на десяток метров выше колец, туда обычно реже залетали охотники и, конечно же, бладжеры. Понаблюдав за полетом Герды, Поттер все же отметил, что девочка действительно была очень маневренной и быстрой. Может это и была отчасти заслуга метлы, но не стоило отрицать, что сложена Лейстриндж была как раз для ловца. Легкая, угловатая, маленького роста и, помимо всего, очень ловкая. Вот только опыта ей явно не хватало, уж слишком она полагалась на инстинкты, как это часто делал Джеймс, начисто забывая о тактике. В реальном матче её давно бы несколько раз попытались бы сбить бладжером с метлы и вполне нечаянно могли врезаться охотники в порыве схватки. Но в целом Альбус отметил, что при должной тренировке она была бы неплохим ловцом.

Медлить было нельзя, мальчик находился в воздухе уже минуты три. Альбус облетел, не слишком увеличивая скорость, все поле, завис за одними кольцами, потом отлетел к шестам на противоположенной стороне. Немного полетал у кромки травы, цепляясь взглядом за все, что предательски блестело под лучами после полуденного солнца. Но снитча так и не заметил, впрочем, как и Лейстриндж, зависшая над полем, чтобы слегка передохнуть от метаний. Слизеринцы на трибунах начали скучать:

— Свали его с метлы!

— На таран идите!

— Ну что вы как флобер черви, да моя бабушка летает лучше вас.

Поттер сделал несколько финтов, показывая свое легкое превосходство над Лейстриндж, которая явно еще не умела выполнять сложные фигуры.

— Не выпендривайся!

— Смотри с метлы не забудь упасть.

— Надеюсь, он свернет себе шею.

Закончив с выполнением одной из петель, Альбус остановился, осматривая поле, и наконец, нашел его, маленький золотой шарик, зависший у южного края поля. Лейстриндж еще не заметила его только из-за того, что солнце было слишком ярким. Понимая, что времени осталось немного, Альбус решил не медлить и рванул на полной скорости к мячу. Гертруда, заметив активность мальчика, тоже выхватила взглядом снитч. Она была в более выгодном положении, так как летала совсем недалеко от мячика. Но Альбус был уже почти у мяча, когда почувствовал, как его правая рука занемела. Кто-то попал в него заклятьем, и, понимая, что будут еще, он оторвал вторую руку от метлы, держась за древко только ногами, сжал под мантией палочку.

— Протего, — прошептал мальчишка, забыв об осторожности.

Щит отбил еще одно заклинание, пущенное в Альбуса. Поттер почти приблизился к снитчу, но Гертруда поравнялась с ним, пока он терял время на заклинание и полеты без рук, девочка воспользовалась преимуществом более быстрой метлы. Альбус вытянул левую руку, ощущая вибрации воздуха от крошечных крылышек. Он уже почти коснулся мяча, когда метлу Гертруды резко повело вправо, девочка, летавшая только на хороших, ведущих себя спокойно метлах, не ожидала такого от своей. И, испугавшись, чуть не соскользнула с нее, значительно отстав от мячика.

Альбус поймал снитч, но только сейчас понял замысел Лейстринджа. Бард совсем не хотел накладывать чары на него, он хотел обвинить Ала в использовании магии. И ему это удалось. Когда Поттер спустился на землю, слизеринцы недовольно зашипели на него.

— Поздравляю с победой на отборочных, ты по праву лучший ловец из собравшихся. Ради победы готов на все,— ухмыляясь, Бардфолд похлопал Альбуса по плечу, — Поттер, ты брал палочку на поле?

— Да, — мальчик продемонстрировал палочку, — но я не использовал её против Гертруды.

Девочка спустилась следом за Альбусом. Её темная коса растрепалась, бледная кожа стала еще белее, а глаза метали искры в брата. Сейчас она была похожа на рассерженную вампиршу.

— Можешь не отрицать этого, ты все равно заслужил место ловца, но какой ценой, настоящий слизериниц, — парнишка широко улыбался.

Слизеринцы захихикали, поддакивая его словам, но не Скорпиус. Мальчик уже хотел вступиться за друга, но его перебили.

— Заклинание на меня наслал не Поттер, — внезапно заявила Гертруда.

— Кто же, по-твоему? — удивился Забини.

— Мой брат, но это неважно, я бы все равно проиграла. Поздравляю, — девочка протянула руку для рукопожатия Альбусу.

Ал слегка замешкался таким поворотом событий, но руку все-таки пожал.

— Спасибо, но ты, признаться, тоже неплохо летала, немного тренировок, и ты станешь хорошим ловцом.

Девочка благодарно кивнула.

— Бард, знаешь, ты прав. Ветер остудил мой пыл, наверное, для команды действительно будет лучше сменить ловца, слишком уж я стал неповоротливым, раз не смог увернуться от твоего заклятья, — Альбус продемонстрировал немую правую руку.

Слизеринцы засмеялись, переметнувшись на другую сторону. Герда улыбнулась одними уголками губ. Бардфолд покраснел от злости, и, достав волшебную палочку, наложил на руку Альбуса контрзаклятье.

— Ну что, попытаем счастья в охотниках, — улыбаясь удачному разрешению конфликта, Скорпиус обнял друга за шею и дорастрепал его волосы.

— Скорп, я же просил не трогать их!

— Да ладно, они и так все от ветра не на месте, — смеясь, заявил мальчик.


***

Не успели еще первокурсники запомнить расположения кабинетов и лестниц, как листья деревьев пожелтели и полетели к земле. Как-то совсем незаметно пролетели два месяца учебы и Хэллоуин. Ожидание праздника было утомительным, и на следующий день после него все осознали, что теперь предстоит трудиться до самых зимних каникул без развлечений. Хотя нет, предстоящие до Рождества матчи по квиддичу ждали не меньше, чем подарков у елки.
Домашней работы стало становиться все больше, а дней - короче. Вечера, как и свитки с рефератами, все удлинялись, а тренировки по квиддичу все чаще задерживали команды допоздна. Фред гонял гриффиндорцев с удвоенной силой, когда Бард, напротив, не давал своей команде переутомляться. В один из вечеров, когда Фред снова задержал свою команду на поле, Хьюго и Люси сидели у камина, заканчивая свою домашнюю работу по истории. Колин чистил заляпанные чернилами учебники. На днях он повздорил с Пивзом и тот облил его целым ведром чернил.

— Люси, ты не видела письма, что я получила с утра? — белокурая девушка с красивыми чертами лица осведомилась у девочки.

— Доменик, их, кажется, Молли забрала, она пошла в вашу спальню, — откликнулся Хьюго.

— Хью, я не с тобой разговаривала, — Доменик поправила свои волосы и смерила кузена взглядом, — но все равно спасибо. Говорила же ей не трогать мои вещи.

— Мени, ты идешь завтра на вечер к Слизнорту? — Джордан подбежала к Доменик, обняв девушку сзади.

— Да, меня пригласили, как и Молли, но она не хочет идти.

— Мы переубедим её, — уверенно сказала Кейт.

— А что за вечер у Слизнорта? — оторвавшись от пергамента, спросила Люси.

— Как на второй или третий курс перейдете, так вы, возможно, узнаете о клубе Слизней. А может, только услышите, — хихикнула Анна и, потянув подруг за руки, пошла в спальню.

Портрет отворился, и из-за него вышла разъяренная Роксана, снося пустые кресла, что попадались на ее пути. На ней была перепачканная спортивная мантия и перчатки для полетов. В руках у нее был квофл. Вслед за ней зашли Джеймс и Фред, Соер Вуд, все были молчаливы, боясь еще больше разозлить девушку.

— Ненавижу! — Роксана кинула квофл в камин.

Мяч, отскочив от его стенки, выскочил на ковер, прихватив с собой несколько языков пламени, мгновенно охватив шерсть. Элиот взмахнула палочкой, и пламя исчезло, девушка неодобрительно посмотрела на младшекурсницу.

— Рокс, что-то случилось? — осторожно спросил Хьюго.

От ярости черные щеки девушки приобрели темно-красный отлив.

— Ты спрашиваешь, что случилось! Мой чертов брат считает, что я не буду играть в завтрашнем матче из-за моего «темперамента»,— девочка надавила голосом на последнее слово.

— Я всего лишь сказал, — попытался успокоить сестру Фред,— что, возможно, будет лучше, если охотником выйдешь не ты, а Хайнд. Не стоило из-за этого бросать на него метлу, он мог пораниться.

— Я надеялась расшибить ему мозги, чтобы он не вышел на поле!

Девочка с размаха плюхнулась в красное кресло.

— Рокс, спокойней, — попытался остановить бурю Джеймс, — мы же хотим выиграть, все во благо команды.

— Что ты сказал?! Во благо команды выпускать этого остолопа Хайнда? Он и квофл в руках никогда не держал!

— Зато нам хотя бы не назначат штрафные, — ляпнул, не подумав, Вуд.

— Ну все, доигрался ты у меня! — девочка подобрала мяч и с силой бросила в парня.

Соер Вуд был отличным загонщиком, поэтому с легкостью отбил битой, что держал в руке, заряженный стихийной магией мяч. Все бы было хорошо, если бы мяч не полетел в Фреда, попросту не имевшего ничего, чем можно было бы защитится от квофла, приправленного чарами Роксаны. Мяч ударил его по скрещенным для защиты у живота рукам. Послышался звук ломающихся костей. Девчонки, находившиеся в гостиной, вскрикнули. Руки Фреда безвольно повисли, одна из костей вышла наружу, прорвав кожу, мышцы и сухожилия. Ковер покрылся красными пятнами. Фред осел на пол, парочка ребер тоже были сломаны.

— Фред, Фред! Я не хотела, — Роксана закрыла рот рукой, и из её глаз брызнули слезы, — Фред, ты живой?!

—Все фпрядке, — прохрипел парень.

Поттер и Вуд подхватили его и потащили в больничное крыло, обеспокоенная Роксана побежала следом.

***

Роксана сидела за гриффиндорским столом и не могла ничего съесть на завтрак. Кусок просто в горло не лез. Её глаза опухли от слез, а мешки под ними могли вместить дракона. После вчерашнего происшествия она все еще чувствовала себя виноватой. Хоть старушка Помфри быстро вылечила Фреда, ему запретили играть на сегодняшнем матче и даже не разрешили посмотреть его. Помимо этого целительница не дала Роксане провести ночь рядом с братом, а на утро он попросил сыграть девочку за него в сегодняшнем матче. Как будто было мало того, что он прикрыл её от наказания, сказав, что получил травму на тренировке. Так теперь этот подарок - возможность сыграть. Девушка, конечно, понимала, что ему просто некого было выпустить на поле, кроме неё, ведь она была единственным запасным игроком в команде, но она хотела, чтобы это все было не так. Тем более, Рокс - охотник, а не загонщик. Но брат попросил таким образом искупить вину перед ним. Из-за груза ответственности за все, что случилось, девочка не спала всю ночь и проплакала большую её часть. Мало того, что всему этому предшествовали еще и изматывающие физические нагрузки на тренировках, эмоциональное потрясение, так еще и эта ночь. Все тело Роксаны работало на изнеможение, но надо было собраться и сыграть, все рассчитывали на неё, но и осуждали.

Накануне многие стали свидетелями их ссоры в гостиной, и казалось, уже вся школа знала об этом. Перед входом в большой зал несколько слизеринцев даже одобряюще похлопали её по плечу. Вывести из строя капитана команды перед матчем - это надо было постараться. Гриффиндорцы недовольно перешептывались и бросали злобные взгляды. Естественно, эта её ошибка могла стоить факультету победы в сегодняшнем матче. И самое ужасное заключалось в том, что даже команда от неё отвернулась. Девочке нужна была поддержка, но её не было. Из-за её вспыльчивости за два года она не завела никого из друзей, а кузены и кузины предпочитали обходить её стороной, чтобы лишний раз не ссорится. Только Альбус и Фред поддерживали с ней хоть какие-то дружественные отношения, остальные старались не приближаться на расстояние вытянутой палочки. Но Фред был в больничном крыле, а Альбус сейчас был на другой стороне и вряд ли мог поддержать её, ведь её ошибка - это залог его победы. Девочка пыталась подружиться с остальными, но каждый раз срывалась на эмоциях. И вот теперь, когда она надеялась обрести в команде опору и поддержку, надеялась, что квиддич сплотит её с другими ребятами, все кончилось печально. Но матч надо было отыграть, несмотря на усталость, несмотря на эмоциональное напряжение, несмотря на то, что хотелось плакать, не говоря уже о том, что даже ноги не держали. Нужно было быть сильной следующие несколько часов, а потом будь что будет.

Девочка заставила себя проглотить несколько оладий и, собравшись с духом, встала из-за стола. Когда она проходила мимо Слизеринцев, те одобрительно что-то закричали, стайка Пуффендуйцев в зеленых шарфах тоже что-то выкрикнули. Роксана взяла себя в руки и сияющее улыбнулась тем, кто сейчас искренне поддерживал её. Да, возможно, их поддержка была насмешкой, но они действительно были рады, что сегодня на матче играет она, а не Фред. Это придало ей сил, хоть кто-то по-настоящему благодарил её.

— Спасибо на добром слове. Сегодня я буду играть настолько хорошо, насколько это в моих силах, — дружелюбно улыбаясь, девочка слегка поклонилась им.

Она не соврала, в тот день Роксана играла на пределе своих возможностей.


***

На улице было морозно. Иней покрыл траву на поле для квиддича. Холода подкрались незаметно, легкий мороз нагрянул в ночь. Многие ученики не успели сообразить, что теплая осень так быстро закончились, и были одеты не по сезону. От холода спасала лишь фанатская атрибутика. Шарфы, шапки и перчатки играющих команд служили хорошую службу своим хозяевам. А вот малышка Лили еще не определилась с тем, за кого болеть, ведь два её обожаемых брата играли сегодня. Как она могла решить, чью сторону принять, когда любила обоих. Поэтому она продрогла, стоя на холоде в легком осеннем пальтишке поверх мантии, ожидая Альбуса и Джеймса у входа на поле. Лили хотела пожелать им удачи перед матчем. Чтобы не упустить их, она даже не пошла завтракать.

После окончания завтрака девочка заметила Джеймса в компании сокомандовцев и окрикнула его. Мальчик, завидев сестру, сказал пару слов друзьям и подошел к Лили.

— Доброе утро, малышка, — «Малышка Лили», так он звал сестру, когда никто из посторонних не слышал.

Лили просияла, она давно не слышала этого прозвища в стенах Хогвартса. Ей казалось, что Джеймс смущался говорить так при других ученика. Она обняла брата. Когда Лили выпустила его из объятий, то сразу же затараторила.

— Джеймс, я так счастлива, что, наконец, увижу твою настоящую игру! Я вся в предвкушении! Невероятно, что ты будешь играть вместе с Альбусом, я даже не знаю за кого болеть! Как бы мне хотелось, чтобы вы оба поймали снитч!

— Эх ты, глупышка. Победитель может быть только один. И даже если мы братья, никто не будет поддаваться, так что сражение будет действительно интересным. Я сам не могу дождаться! — Джеймс сам был в предвкушении матча.

— А я не хочу, чтобы выиграл только один! — насупилась девочка.

— Но кто-то должен проиграть, и это буду не я, — самоуверенно заявил мальчик.

— И не Ал, — твердо заявила сестра.

— Ладно, мне пора, прости. И не мерзни здесь долго, — взглянув на часы, сказал парень.

— Хорошо, только Ала дождусь. Удачи тебе в матче.

— Спасибо.

Пока она ждала, половина трибун уже заполнилось учениками. Ребята натягивали плакаты с изображением змеи и льва. На одном из них змея обвилась вокруг Льва и душила его. На другом был нарисован большой снитч и неказистая карикатура на Джеймса и Альбуса, они оба тянулись к мячу. На третьем гигантский лев, топчущий змею. Но самый красивый, как показалось девочке, был плакат не с рисунком, а с переливающейся надписью: «Джаклин, я люблю тебя!». Пока Лили рассматривала плакаты, она не заметила, как сзади подкрался Ал и тихонько ущипнул её за нос. Девочка удивленно и радостно взвизгнула и бросилась на шею к брату.

— Альбус Северус Поттер! Ты меня напугал, — сквозь смех проворчала она.

— А нечего рот разевать, ты чего на таком холоде одна стоишь? — обеспокоенно спросил мальчик.

—Ну, во-первых, на трибунах не теплее, а во-вторых, я ждала тебя, хотела пожелать удачи, — девочка улыбалась.

— А почему без шарфа? — легкий укор послышался в его голосе.

— Я не определилась, за кого болеть, а надевать когтевранский шарф было бы глупо.

Альбус снял с себя длинный слизеринский шарф и обмотал его вокруг шеи сестры. Девочка же тут же зарылась в еще теплый от дыхания брата шарф красным от мороза лицом. Под шарфом она заулыбалась еще сильнее.

— Теперь будешь болеть за меня, раз не можешь решить сама. И пусть Джеймс обзавидуется, — шутливо произнес мальчик.

— Спасибо, — из-за шарфа пробормотала Лили.

— А теперь марш на трибуну, там хоть народу побольше, не так холодно.

Лили пожелала брату удачи и, послушавшись указаний, забралась на трибуну, где ей уже занял место Гарольд. Гарольд в предвкушении был одет в красную с золотыми полосами шапку с помпонами. Он собирался болеть за своего друга Джеймса. Рядом с ним сидела девочка с пуффендуя. Лили сразу узнала её, некоторые занятия у них проходили вместе, и Дурсль много раз работал с девчонкой в паре.

— Я Лили Поттер, мы однокурсники, но раньше не разговаривали, я с когтеврана. А ты, кажется, Эмма, мне Гарольд о тебе рассказывал,— перешла в наступление Лили.

Пепельноволосая невольно слегка спряталась за плечом Дурсля и робко шепнула:

— Да, я Эмма Чейз, очень приятно познакомиться.

— И мне! Надеюсь, матч пройдет интересно! — начала разговор Лили.

Девочка смутилась такой открытости, но её выручил Гарольд.

— Это наш первый матч по квиддичу. Мне Джеймс много рассказывал о нем, но я никогда не видел этот спорт вживую, — восторженно заявил он.

—А, Эмма, ты тоже не видела, получается? — Лили очень захотелось подружиться с девочкой.

— Да, я жила в семье маглов, — улыбаясь, сказала Чейз.

— Значит, твои родители тоже маглы, как у Гарольда? А кем они работают? — Поттер с интересом посмотрела на пуффендуйку. Ей нравились маглы и их изобретения, она считала все это очень интересным и поэтому просто обожала поездки к Дурслям.

— Мой папа был волшебником. Но он умер, когда мне было четыре, а мамы я не знаю. Воспитывала меня лучшая подруга папы, она усыновила меня вместе с мужем. Они не могли иметь своих детей, поэтому с радостью исполнили последнюю волю моего отца. Но они были осведомлены о магии от него, поэтому все мне рассказали. Но вот о квиддиче я узнала совсем недавно, уже в школе, — слегка погрустнев, сказала Эмма.

— Прости, я не знала о твоих родителях, — извинилась Лили.

— Ничего, — Чейз дружелюбно улыбнулась,— о, смотри, кто-то вышел на поле.


***

— Это было невероятно! Твоя сестра просто монстр, если бы не она, нас бы разгромили с огромным счетом! — возбужденно размахивая руками, кричал Айнер, вратарь гриффиндора.

Вся команда, кроме Роксаны, собралась в больничном крыле, чтобы пересказать капитану прошедший матч. Все были в возбуждении после случившегося. Сразу после него ребята прибежали сюда, даже не переодевшись. Вначале Мадам Помфри возражала против такого количества посетителей, но старушку удалось склонить к милосердию заявлением Фреда, что он не уснет, если не узнает, как прошел матч. А узнать действительно было что. Это был один из самых зрелищных матчей в истории Хогвартса. Длился он целых шесть часов, команды и зрители порядком устали за это время. А счет был непредсказуемым - 260:260. Снитч поймал Джеймс, но слизеринцы успели забить достаточно голов.

— Да, Роксана здорово помогла нам! Никогда не думала, что она такой хороший загонщик, — задумчиво приложила палец к губе Уилсон, охотница сборной.

— Ты бы видел лицо Джеймса, когда напротив него встала Лейстриндж, а не Альбус, — подхватил Вуд.

— Я просто не ожидал, что мой брат подастся в охотники, — смутился парень и закинул пару конфет с тумбы Фреда в рот.

— Да, это неожиданно, — согласился Уизли, — и как он играет?

— Куда лучше, чем когда был ловцом, с его скоростью никто не мог угнаться за ним. Отличный ход Балфорда, он всегда был превосходным стратегом, — высказался Соер.

— А еще Роксана умудрилась три раза заехать Малфою по тыкве, — довольно заявил Хайнд, который недолюбливал Скорпиуса, — жалко, он так и не свалился с метлы.

—Видимо, голова у него совсем пустая, раз так и не пришел сюда, — подхватила Уилсон.

— А где, кстати, Рокс? — осведомился Фред.

***

После матча Роксана ужасно вымоталась. Она выложилась на полную и была уверена, что не подвела брата. Но твердо для себя решила больше никогда не играть в квиддич. Пока она была там, наверху, осознание того, что все это время она хотела найти друзей, а не играть, пришло само собой. А отношение команды, что было перед тем, как они вышли на поле, никак нельзя было назвать дружескими. Девушка решила не утруждать их больше своим обществом и после матча хотела сразу пойти в спальню, но чтобы туда добраться, нужно было пройти через празднование в общей гостиной. Поэтому Рокс просто залезла на астрономическую башню и стала смотреть на звезды. Она часто приходила сюда и наблюдала за созвездиями. Ей это приносило удовольствие и утешение.

Пытаясь найти одно из созвездий, девочка случайно направила телескоп на запретный лес. И заметила вспышку молочно-белого цвета, по форме напоминающую гигантского дракона, возвышающегося над деревьями. Она протерла глаза и все исчезло.

— Ну все, окончательно вымоталась, уже и драконы мерещатся, — проворчала девчонка.

Не придав этому значения, девочка свалила все на усталость. И все же пошла пробираться к себе в спальню. Хороший сон, вот что ей сейчас было надо.


Глава 7

Глава 7
Семейное Рождество

Сменив влажный и хмурый ноябрь, зима тут же установила свои порядки в замке. Она украсила окна кружевными узорами. Заполнила коридоры морозной свежестью и леденящими душу и тело не меньше чем приведение, проходящее через живого, сквозняками. Хижину Хагрида за ночь заметало до крыши, и великану приходилось растапливать заклинанием снег, прежде чем выбраться из нее. Дороги к теплицам стали не проходимы, и после занятий ученики спешили сменить мокрые носки. Зато вечера у каминов стали уютнее, а атмосфера приближающихся праздников давала надежду на то, что скоро можно будет разъехаться по теплым домам.

— Ал, здесь всегда так холодно зимой? — стуча зубами, спросила Лили.

Поттеры сидели в библиотеке, готовя последнее домашнее задание перед Рождественскими каникулами. Ребята редко собирались втроем в замке. Но сегодня не было ни тренировок по квиддичу, ни отработок наказаний Джеймсом, ни важных планов Альбуса, и Лили удалось собрать полный комплект братьев. Тем более за соседним столиком сидели Анна и Кейт, в чью сторону так усердно поглядывал старший Поттер. А Альбус все свободное время любил проводить за книгами.

— Нет, не всегда. Эта зима выдалась на редкость холодной, — оторвавшись от длинного свитка, прошептал Альбус.

— Это еще ничего, — запихнув перо за ухо и откинувшись на стул, вмешался в разговор Джеймс, — вот на моем втором курсе здесь были такие холода, что у туалета плаксы Миртл образовался каток. Ну не без моей помощи, конечно.

Ребята засмеялись, и мадам Пинс строго шикнула на них. На некоторое время воцарилась тишина. Альбус уткнулся в книгу, выписывая свойства зелий в доклад. Джеймс скомкал кусочки пергамента и пару раз метко запустил их в Кейт, но та упорно не замечала его попыток с ней заговорить. Она так и не простила ему его выходок. Каждый раз, когда парень пытался помириться с ней, случалось что-нибудь, что злило её еще больше. А разозлить эту добрейшей души девушку было не просто. Лили же смотрела в окно за танцующими снежинками.

— Я люблю снег, а не холод, — фыркнула Лили, — у нас дома всегда тепло, а в этом замке холодрыга. Как хорошо, что завтра мы уже будем дома.

— Фактически, я еще не могу называть своим домом то место, где еще не был, — возразил Альбус.

— Да ладно тебе. Вот интересно, какой будет наш новый дом, чур моя комната самая большая.

Джеймс запустил очередную записку с просьбой о примирении в Кейт, но та снова проигнорировал его.

— Так не честно, — возразила младшая, — моя будет самой большой.

— Вообще-то мама писала, что специально отвели нам совершенно одинаковые по размеру комнаты, — примирительно шепнул Альбус.

Лили стала рассуждать о том, что хочет комнату с видом на сад, и о том, как украсит её. И с сожалением вспомнила свою старую комнату на площади Гриммо. Ей она нравилась, мрачная, но при этом по-своему уютная. Большой камин в комнате обогревал её волшебным огнем, а теплые длинные шторы до пола защищали от сквозняка из окон зимой, а летом спасали от ярких лучей солнца. Хотя когда под ними завелся красный колпак, Лили не на шутку испугалась, но, к счастью, отец быстро расправился с ним. Еще там стоял старинный массивный шкаф с кучей потайных ящичков, в которых девочка нашла несколько забавных на её взгляд волшебных вещиц, мама все отбирала, как только видела это в руках дочери. Но о тайнике под третьей половицей от окна знала только девочка. И она предусмотрительно не стала говорить о его содержимом матери. Жалко только забрать все, что там было, не успела перед школой. Кто же знал, что родители готовятся к переезду?

— Молодые люди, я предупреждала, что разговоры в библиотеке строго запрещены! — мадам Пинс, завершив обход, обнаружила нарушителей и теперь свирепым коршуном возвышалась над ними.

— Простите нас, мадам, — поспешил извиниться Альбус.

Библиотекарша смерила их взглядом и вдруг увидела горку бумажек, оставленных Джеймсом под соседним столом.

— Последнее замечание! — строго бросила она Поттерам и направилась к девушкам, — а это еще что такое? Что за мусор в библиотеке?! Марш отсюда, негодницы! Пергамент вам не игрушки, а очень ценный материал, разбрасываться им преступление!

— Но, мадам Пинс, это все Поттер! — попыталась возразить Анна.

— Ничего не знаю, возражения не принимаются. Вон отсюда, и чтобы глаза мои вас не видели, — ведьма взмахнула волшебной палочкой, и вещи девушек вылетели за дверь.

Выходя, Кейт бросила разъяренный взгляд на Джеймса, одними губами прошептав:

—Это все ты, Поттер.

Джеймс быстро запихнул свои вещи в сумку:

— Мне пора, — на ходу шепнул он.

Лили недовольно нахмурилась и лишь теплее укуталась в шарф слизерина, подаренный Альбусом. Ей не хотелось отпускать брата. Но все же мысль о том, что все каникулы они проведут вместе, усмирила её недовольство. Джеймс выскочил из библиотеки в надежде догнать девушек, но те как сквозь землю провалились. Парень заглянул в коридор, но там тоже их не было. Добежал до лестниц, но и тут тоже было пусто. Многие ученики были в своих спальнях, собирая вещи или греясь у каминов в гостиных факультетов. Хотя и отчаянные головы из окна виднелись на улице, устраивая перестрелки снежками. Джеймс оглянулся вокруг, и, убедившись, что лестничный проем пуст, достал из заднего кармана смятый желтоватый кусок пергамента. Он знал, что некогда пергамент принадлежал его деду и отцу Теда, потом он при веселых обстоятельствах оказался у дяди Джорджа, вскоре он достался папе, а он в свою очередь отдал его Лупину. Каждый владелец карты привносил в нее какие-то изменения, и так она оставалась все еще актуальной. Когда же Тедди заканчивал школу, он передал сокровище Джеймсу, и тот уже успел изучить все потайные ходы и лазы замка и собирался в следующем году отдать карту Лили, так как считал, что Альбусу с его книжным времяпровождением она ни к чему.
Поттер поднес к листку палочку и тихо прошептал:

— Я замышляю шалость и только шалость.

По пергаменту растеклись чернила, образовывая карту Хогвартса. Джеймсу понадобилось несколько минут, чтобы обнаружить в одном из пустых классов точки с надпись Кейт Шепард и Фред Уизли. Анны поблизости не было, она уже поднялась в гостиную гриффиндора. Поттер облегченно вздохнул, теперь под предлогом, что ему нужен Фред, пока Джордан нет рядом, он мог поговорить с Кейт. Это не могло не радовать, и он, улыбнувшись, шепнул:

— Шалость удалась.

Парень поскорее помчался к кабинету, надеясь, что примирение произойдет перед рождеством. Джеймс даже слегка подпрыгивал на бегу от радости, на всякий случай очищая карманы от товаров из «Зонко», иначе снова в неподходящий момент могла взорваться в кармане навозная бомба или заорать оскорбление волшебное перо, подражая голосу того, кто его касается. Перед дверью кабинета Поттер остановился, привел дыхание в порядок, инстинктивно провел рукой по голове, растрепав волосы, и рывком открыл дверь. Несколько секунд Джеймс не мог и слова выговорить от увиденного. Фред нежно обнимал Кейт, уткнувшуюся лицом в его грудь. Уизли, заметив друга, взглядом дал понять, чтобы тот не мешал. Поттер и сам хотел уйти, но не мог пошевелиться, для него это было некоторым шоком. Девушка подтянулась на цыпочках, собираясь поцеловать Фреда, но её прервал нервный смешок Джеймса:

— Ну конечно, вдвоем в пустом кабинете, как я раньше не подумал!

Кейт обернулась к нарушителю тишины, её лицо мгновенно покраснело от смущения.

— Поттер! Снова ты! Иногда мне кажется, что ты послан на землю, чтобы отравлять мне жизнь! Спасибо, что испортил момент! — девушка выскочила в коридор, с силой толкнув Джеймса, так что тот не удержал равновесие и свалился на каменный пол.

— Ну, спасибо, братишка, я же показал тебе, чтобы ты ушел. А намечался такой хороший вечер, — Фред покачал головой и протянул руку другу, желая помочь тому встать.

Джеймс оттолкнул его руку, не желая принимать помощи. Поднялся на ноги и, отряхнув мантию, посмотрел на кузена.

— Догони, и будет тебе отличный вечер, — процедил он сквозь зубы.

— Эй, Джеймс, ты чего? — удивился Фред, — ладно, побегу догоню, никогда не видел её такой разозленной.

— Ничего, — прошептал Поттер, оставшись один в кабинете.


***

Большой зал в этом году был украшен пятью гигантскими пихтами. Четыре из них олицетворяли факультеты. Гриффиндорская пихта была украшена в красно-золотых тонах. Когтевранская, самая стройная и утонченная, пригрела на своих ветвях бронзовые и синие шары. На слизеринской ярко-зеленой пихте висела мишура в форме серебряных змеек. А на пуффендуйской, помимо традиционных желто черной гаммы шаров, висело множество конфет. И самая высокая пихта возвышалась над преподавательским столом, на ней можно было заметить украшения, характерные для всех факультетов. У входа в зал зависла омела, создавая постоянные пробки. Ходили слухи, что она висит там не случайно. Попав в одну из таких толкучек, профессор Лонгботтом оказался под венком из омелы в компании миссис Лонгботтом, и он под восторженные возгласы стайки девчонок, поддавшись общему настрою, чмокнул её в щеку. Предпраздничный дух накрыл замок волной хорошего настроения. Даже Пивз развешивал гирлянду из свитков с домашними заданиями по защите от темных искусств, что украл из кабинета профессора Джеттер. Молодая преподавательница не стала отбирать свитки, оценив шутку по достоинству, и даже помогла вырезать из докладов снежинки. На последнем занятии она объявила, что за предпраздничное домашнее задание все ученики получают отлично. И заботливо выдала ученикам клей, попросив украсить её кабинет.

Один только профессор Фрипп не оценил праздничный настрой и задал третьекурсникам кучу домашней работы за то, что Роза на его уроке решила превратить песок не в сахар, а снег и устроить снежную бойню. Но Альбус отомстил Логану, запустив ему снежок в затылок, пока тот расхаживал по кабинету, призывая к порядку. Но и среди учеников были те, кто не признавал такого преждевременного веселья. Танси Дурсль пренебрежительно смотрела на творившийся вокруг хаос. Она считала, что еще не время вести себя, как малые дети, когда до праздника еще столько времени. Сегодня её раздражала даже Флора, заговорившая о предстоящих каникулах за ужином. Беспечность подруги вызвала у Дурсль жуткое желание уединится. Не доев стейк с картофелем и тушеными овощами, девочка извинилась и покинула большой зал. Красота предрождественских коридоров, украшенных нетающими сосульками и ледяными скульптурами, всегда нравилась Танси, и поэтому она решила слегка прогуляться перед сном. Идя по третьему этажу, девочка услышала голоса, она не хотела подслушивать или вмешиваться, но голоса все приближались к ней, бурно обсуждая что-то.

— Сара, вы уверены? Неужели нет никакого способа поймать или приручить смеркрута? — послышался холодный голос профессора Фриппа.

— Ну, может только несколько управляемых патронусов могли бы ненадолго задержать это существо в кольце, — задумчиво протянула профессор Джеттер,— но я бы все равно не советовала этого делать. Убить смеркрута нельзя, лишь прогнать, а вот ему убить волшебника проще простого.

Танси посмотрела на часы и внезапно осознала, что уже нарушила комендантский час. Отступать назад в коридор было уже поздно, девочка видела, как в противоположной части коридора за поворотом профессора погасили на ночь свет. Дурсль испугалась того, что её поймают, и, не придумав ничего лучше, спряталась в ближайший к ней чулан для метел. Шагнув в темноту чулана, она наткнулась, на чью-то ногу и негромко ойкнула.

— Тсс…, не выдай нас, — прижав палец к губам, тихонько шепнула темноволосая девочка, чье лицо скрывала темнота. Но Танси узнала Лейстриндж по характерному силуэту черной толстой косы. Раз в неделю у них были общие лекции по истории магии и практика по зельям, и она давно обратила внимание на необычное плетение в волосах девочки.

— Что ты тут делаешь! Как же коменда…,— возмутилась девочка, но не успела договорить, так как профессора уже приблизились к их чулану.

—Логан, с чего такой вдруг интерес к смеркрутам? Зачем вы собрались их изучать, если я не ошибаюсь, ваша область науки, это всевозможные метаморфозы и изменения тела.

— А что, если я скажу, что увидел на одной снежинке в вашем кабинете доклад о них и решил, что разговор смеркрутах будет отличным поводом остаться с вами наедине, — все так же холодно, но с ноткой замешательства сказал Фрипп.

— Так истинная причина в том, что вам просто захотелось со мной поговорить?

— Может и так, а может, и нет, — в голосе профессора слышалась уклончивость.

В чулане стало совсем темно, так как свет, просачивающийся сквозь щели в двери, погас. София игриво хохотнула:

— Тогда нам стоит пройти в мой кабинет, я выдам вам одну очень редкую книгу о смеркрутах и дементорах. Вы прочтете её на рождество, и мы как-нибудь обсудим прочитанное за кружечкой сливочного пива в «Трех метлах».

— Буду премного благодарен, — голос профессора прозвучал немного тише.

—Ушли? — шепотом спросила Лейстриндж.

— Не знаю, но стоит подождать еще чуть-чуть.

Танси прислушалась, но голоса профессоров звучали очень отдаленно, и нельзя было понять, о чем пошел разговор дальше. Как только голоса стихли, она приоткрыла дверь чулана, выглянув в залитый голубоватым сиянием звезд коридор.

— Люмос, — шепнула слизеринка.

— Ты что, с ума сошла, немедленно погаси, — сквозь зубы недовольно процедила Дурсль.

— Но ведь темно же! — воспротивилась Гертруда.

— Хочешь, чтобы нас обнаружили? — Танси начинала раздражать глупость товарища по несчастью.

— Нокс.

— Что ты вообще тут делаешь? Комендантский час давно наступил — забыв о том, что сама нарушила его, проворчала Дурсль.

— Не твое дело, грязнокровка! Сама-то гуляешь по ночам.

Танси закусила губу. Ей хотелось ответить на оскорбление, но она понимала, что чем больше будет стоять в коридоре, тем выше шанс, что их поймают. А ей ой как не хотелось быть пойманной за нарушением правил. Хоть это и произошло случайно.

— Удачно добраться до спальни, — шепнула она и пошла по коридору к лестницам.

Гертруда тоже двинулась рядом с ней, не потому что не хотела оставаться одна, а потому, что ей просто тоже нужно было подняться на верхние этажи. Дурсль отметила, что хоть и держалась слизеринка дерзко, но не было похоже, что та часто шатается по ночам. Проскользнув мимо очередной ледяной скульптуры, Гертруда споткнулась об рассыпанный Пивзом лед и громко взвизгнула. Танси схватила девочку за руку, помогая встать, и они сверкая пятками побежали по лестнице вверх. Оглянуться не успели, как оказались у гостиной когтеврана, а вот от слизеринской гостиной их отделяло приличное расстояние.

— Мерлинова борода, куда ты меня притащила! — как раненая кошка, прошипела Лейстриндж.

— Ну, прости, не помоги я тебе, ты бы давно отправилась к директору, — Танси повернулась к молотку.

Гертруда стала медленно прокрадываться вниз по лестнице. Ей еще требовалось завершить свои дела, но до нужного места нужно добраться, не нахватав на свою голову приключений. Она уже спустилась на три пролета, как её догнала когтевранка.

— Что, пароль забыла? — не скрывая удивления в голосе, съязвила слизиринка.

— У нас нет пароля, — парировала Танси, — просто подумала, что тебе понадобится помощь. Одна ты быстро попадешься.

— Вы и вдвоем много не прошли, — раздался холодный голос профессора Фриппа.

Его сапфировая мантия с серебристым подкладом зловеще возвышалась над детьми. В руках был тоненький старый фолиант, который профессор от недовольства перекладывал из одной руки в другую. Девочки нервно сглотнули.

***

Джинни не стала покупать дом в Годриковой впадине, вблизи с предыдущим домом Поттеров. Ей казалось, что такое соседство будет навевать не слишком приятные воспоминания на Гарри, и, поговорив, они решили купить трехэтажный дом на другой стороне деревни. В Годриковой впадине всегда жило много волшебников, но после второй магической войны многие семьи волшебников пожелали поселиться здесь. Джинни радовалась такому количеству соседей, хоть и некоторое излишнее внимание к их семье после переезда иногда раздражало. Сегодня же оно было особенно навязчивым, ведь на это рождество к Поттерам приехали Уизли. Даже Чарли смог оставить своих подопечных и устроить себе кратковременный семейный отдых.

— Да, миссис Криви, мы очень рады, что вы зашли. К сожалению, сейчас я слишком занята, чтобы принять вас. Еще раз спасибо за тыквенный пирог, Джеймс обрадуется.

Джинни захлопнула дверь и тяжело вздохнула. Это уже была третья любопытная гостья, желающая взглянуть хоть одним глазком на собравшихся в их доме. Быть вежливой уже надоело, но она держалась из последних сил.

— Детка, отдохни, ты вся забегалась, — ласково сказала Молли, показывая на кресло рядом со своим, — занимайся своими делами, а я разберусь с вашими соседями.

— Спасибо, мам, — Джинни благодарно поцеловала женщину и присела рядом,— не знаю, что бы я без вас всех делала.

И действительно дел было много, все были чем-то заняты в преддверии праздника. Основная работа кипела в большой гостиной, благодаря которой и был куплен этот дом. Раньше они, конечно, тоже собирались каждый год на площади Гриммо, но этот год был особенным, потому что из Румынии приехал погостить Чарли. Он и Билл расставляли столы и стулья в большой гостиной. Когда один из столов упал с грохотом на пол, из-за того что Билл смутил брата своими расспросами о его личной жизни, Перси, настраивающий волшебное радио, ругнулся из-за того, что сбился в сложной формуле заклятья:

—Можно же поаккуратней?

— Ни в коем случае, — ответил Чарли и, взмахнув палочкой, соединил два стола вместе.

— Перси, подай мне кочергу, — попросил Артур, подбросивший несколько поленьев в камин.

—Сейчас, пап, — очкастый Уизли отвлекся, и конфликт был улажен.

— А где Тедди? — спросил вошедший с большим ящиком, в котором лежали елочные игрушки, Фред.

Джеймс, завидев Фреда, тут же решил пойти развешивать гирлянду в другой конец комнаты.

— А он разве не с тобой уходил? — спрашивает Роза, развешивая над камином носки.

—Ну да, он взял второй ящик и пошел вперед, я думал, что он уже тут.

— Мари пошла пять минут назад звать Папу и дядю Рона, они во дворе гирлянды вешают на дом, — доложила Лили, повесив лиловый шарик на нижнюю ветку.

— Она до нас не дошла, — улыбнувшись, в комнату вошел Гарри.

— Пап, мы принесли полено,— Рон передал отцу деревяшку.

Артур бережно сложил деревце на каминную полку, где ему предстояло лежать до того, как его торжественно подожгут.

— Ах, они негодники! — у Билла от негодования из рук вывалилась палочка.

— Дорогой, только не смей им мешать, — предостерегла Флер,— а то еще спугнешь ненароком, и у меня никогда не будет зятя. Доменик, постели вон ту праздничную скатерть на столы.

— Да дружище, пусть лучше Альбус за ними сходит, — поддержал вейлу Гарри.

— Что сразу я? — оторвавшись от книги по зельям, возмутился Ал.

— Потому, что ты ничем не помогаешь. А ну быстро проверил, чем эти двое там занимаются, и потом мне все расскажешь, — слегка остыв, согласился Билл.

Альбус отложил книгу и недовольный поплелся из гостиной. Молли младшая выхватила из рук Флер тарелки, что та доставала из картонных ящиков. Люси кинулась ей помогать, но споткнулась о мишуру, которую Джеймс развешивал над дверью, и разбила горку тарелок. Гермиона вздохнула и, оторвавшись от елки, которую помогала украшать Хьюго, Луи и Лили, направила волшебную палочку на осколки.

— Репаро,— произнесла женщина, и вместо осколков на полу уже лежали неповрежденные тарелки.

—Роксана, иди, помой эти тарелки, — попросила Флер, — и спроси у мамы, когда можно забирать блюда с едой.

На плечи Одри и Анджелины легла готовка, Гермиона хотела к ним присоединиться, но её от греха подальше отправили украшать елку. Зато женщины с радостью приняли в свою компанию Джорджа, который неплохо готовил печенье с сюрпризом, что продавал под рождество в своем магазине.

— Мам, когда будет все готово? — заглянув на кухню, спросила девочка.

— Индейка уже зажарилась, — доставая противень из духовки, сообщила Одри.

Анджелина добавила зелень в картофель и передала блюдо Роксане.

— Передай им, что у нас все почти готово, и пришли кого-нибудь в помощь перенести блюда.

— А я как раз закончил с печеньями, пойду достану хлопушки, — сняв фартук в сердечки, улизнул с кухни Джордж.

— Никакой помощи от мужчин, — на кухню вернулась Джинни и перевернула на сковороде бекон, добавив к нему брюселской капусты.

— И не говори,— отправив ножи нарезать хлеб, добавила Одри.

— Ну, раз на нас нельзя положиться, то мы пойдем отсюда, сестренка.

В дверном проеме стоял Билл, за ним выглядывал Чарли. На них Лили уже успела нацепить рождественские колпаки, а Люси повесила на плечи меняющую цвет мишуру. Сняв с себя дождик, Чарли обмотал его вокруг шеи Джинни.

— Чарли, открой вино, а ты, Билл, отнеси индейку, только смотри не урони, — залив клюквенным соусом из палочки птицу, скомандовала Анджелина.

— Будет исполнено, — хором ответили братья.

Когда, наконец, все расселись за стол, собранный из трех обеденных, Джинни подожгла пудинг и водрузила его на середину стола. Артур погасил палочкой свет, оставив лишь несколько свечей, и огонь в камине. Воцарилась уютная теплая атмосфера, несмотря на то, что за окном бушевала суровая метель. Гарри уже было хотел начать резать индейку, как Тедди попросил тишины.

— Тед, что-то случилось? — обеспокоенно спросила у парня Джинни.

— Нет, миссис Поттер, точнее случилось, но не совсем в том смысле, что вы имеете в виду, — замялся Люпин.

Все внимательно смотрели на парня. От этого он еще более разнервничался. Волосы его внезапно приобрели естественный черный цвет, и ком в горле мешал говорить. Но Тед не собирался отступать и, крепко сжав в правом кармане брюк маленькую коробочку, собрался с духом и встал для того, чтобы начать говорить.

— Когда мои родители умерли, вы все заменили мне семью. Пока моя бабушка растила меня, не было ни одного дня, чтобы Поттеры не заглянули к нам или не позвали погостить у себя. Я прекрасно помню, как тетя Джинни читала мне на ночь свои статьи, пока я был маленьким, как Фред на мой восьмой день рожденья подарил мне мою первую метлу, как вы, дядя Рон, учили меня выдворять гномов и как тетя Гермиона ругала вас, когда один из них прокусил мне палец. Помню, как Мари поступила в Хогвартс, — на этих словах Тед запнулся, — а еще мне хорошо запомнилось рождение малышки Лили. Когда умерла и моя бабушка, вы все снова поддержали меня. Вы помогли мне вырасти и встать на ноги. И было еще множество приятных моментов и, я надеюсь, еще будет. За все эти годы вы стали мне настоящей семьей. И все же я хочу попросить вас еще кое о чем. Надеюсь, вы исполните мою просьбу.

Тед достал небольшой футляр из кармана и продолжил, обращаясь уже не ко всей семье, а конкретно к Биллу.

— Мистер и миссис Уизли, позвольте мне забрать у вас вашу дочь.

Флер ахнула от удивления, по её щекам потекли слезы, и она лишь кивнула. Мари-Виктуар, сидевшая рядом с Тедом, приято смущенная опустила глаза. Её младшая сестра с нетерпением поглядывала на отца в надежде, что он одобрит брак. Гарри поддерживающе кивнул ожидающему ответа крестнику. Молли старшая укоризненно посмотрела на сына, лихорадочно пытавшегося найти предлог, чтобы не отпускать свою дочь. Но все семейство давило на Билла, и он не мог ответить отказом, поэтому лишь строго сказал:

— Если это сделает мою дочь счастливой, то я не возражаю. Но если ты обидишь её, пощады не жди, — слегка по-волчьи прорычал Билл.

— Клянусь, что никогда не обижу её, — радостно выпалил Тед, и, встав на колени, продолжил, — Уизли Мари-Виктуар, скажи, смогу ли я сделать тебя счастливой? Ты выйдешь за меня?

Теперь настало время Мари дать свой ответ. И она не заставила себя ждать. Виктуар сияющее улыбнулась и тихонько прошептала:

—Да.

Джордж первым восторженно зааплодировал, и волна ликования пролетела по столу. Женщины рыдали от счастья, мужчины ободряюще что-то говорили в знак поздравлений. Дети смеялись и поддразнивали Теда. А Гарри протянул нож Теду, сказав, что он уже достаточно взрослый и сегодня заслужил право разрезать индейку.

— Как быстро они растут, — вытерев слезинку салфеткой, сказала Джинни.

— Какое красивое! — восторгалась Доменик, смотря на колечко сестры.

— Надеюсь, что доживу до правнуков, — глядя в потолок, сказала Молли.

— А свадьбу-то когда играть будете? — не унималась Анджелина, — вы, если что, спрашивайте, чем сможем, тем поможем.

— Да отстань ты от него, — утихомирил жену Джордж,— Тедди у нас мальчик большой, сам справится. Верно, Тед? Но ты, если что, все равно от помощи не отказывайся.

Шум и гам не утихомиривался в доме до самого утра. И даже когда дети были отправлены спать, они тихонько перешептывались, а когда они заснули, подарки волшебным образом взгромоздились большущей кучей под елкой.

***

Гарольд проснулся под вечер и тут же побежал на первый этаж в гостиную. Там стояла пышная елка, и, заглянув под нижние ветки, он обнаружил несколько коробок в золотистой упаковке. Среди них были подарки от родных и новых друзей из Хогвартса, что принесли утром совы, но так как мальчик спал, Мэри заботливо сложила их под елку. Танси уже давно встала и утащила свои коробки к себе в комнату, успев вдоволь напримерять новое платье и небольшие сережки в форме капелек, о которых даже и не смела мечтать. А так же уже нашла применения другим подаркам. Гарольду же только предстояло открыть коробки и, почуяв приятный аромат от одного из свертков, он вскрыл его и обнаружил там имбирные пряники в форме кошек и мышек. Мальчик тут же запустил парочку к себе в рот, утихомиривая проголодавшийся желудок. Потом он запустил пальцы в конфеты, взрывающиеся во рту. И был безумно рад, что школьные друзья помнили о его пристрастии к сладостям. Даже Эмма прислала ему домашнее печенье, хоть оно и не было волшебным, но все равно было очень вкусным. А родители подарили ему большущий альбом и набор по уходу за фотокамерой.

Накануне он показывал матери снимки, что сделал в Хогвартсе, и та была поражена ими и хвалила мальчика за многие работы. Только вот когда пришел отец, пришлось их спрятать, так как он, увидев двигающееся фотоснимки, побагровел от страха и чуть не выдрал себе левый ус. Разговоры о магии при нем были запрещены, и Гарольда не могло это не огорчать. Ведь для него магия стала частью жизни, и ею хотелось поделиться с папой, всегда с удовольствием слушавшим его детские рассказы о играх и оценках в школе. А теперь ему и поговорить с отцом было не о чем.

Но он все равно был рад оказаться дома. За то время, что Гарольд провел в Хогвартсе, он изрядно похудел, что не могла не отметить Петунья, и попыталась откормить своего любимого внука. Так же он успел отвыкнуть от магловского мира, и даже встреча с любимой игровой приставкой не смогла заменить ему настоящую магию. Что такое виртуальная игра по сравнению с реальным волшебством. Гарольду было грустно это осознавать. Он был дома всего лишь второй день, а ему уже хотелось достать волшебную палочку и запустить сноп искр. Он понимал, что теперь он никогда не сможет смотреть на свой дом так, как раньше. Но все же быть дома невероятно приятно. Учитывая то, что обед, завтрак и ужин можно было получать не по расписанию и вставать когда пожелаешь. А магия могла и подождать.

Или же нет. Взгляд Гарольда упал на незакрытую книгу, что, видимо, читала отошедшая ненадолго Танси. Мальчик понял, что это библиотечная книга, и с интересом посмотрел на открытую страницу. Там было изображено странное существо, похожее то ли на ската, то ли на ковер самолет с глазами. Ему показалось это существо очень знакомым, как будто он уже где-то видел его, но не мог вспомнить. Гарольд подошел поближе, пытаясь рассмотреть, что там написано. Но тут в комнату вошла сестра и гневно отчитала его.

— Эй, свин! Ты куда с шоколадом да к библиотечной книге? А если ты её испачкаешь? — Танси захлопнула книгу и пошла к себе в комнату.

— Смеркрут, — только и успел вымолвить Гарольд прочтенное слово, но через минуту отвлекся на поздний завтрак и забыл о том, что его так привлекло.