Глава 1Вместо пролога
- И ты тут! – прошипел Темный Лорд, глядя на девушку, что стояла рядом с Поттером.
Под яростным взглядом кровавых глаз, источающих темную волю их обладателя, Гермиону пробрал легкий озноб, а на спине выступила предательская испарина. Захотелось скрыться, спрятаться за спиной Гарри, но она поборола это наваждение. Стоит ли прятаться, когда бой неизбежен? Рука Поттера, обнявшая ее за талию, окончательно сняла с разума давление чужой воли.
- До тебя, как и до этого слабака, я мечтаю добраться с того самого момента, как вы помешали мне завладеть камнем! Сегодня ты умрешь, грязнокровка! Ты и твой дружок! Avada Kedavra!
Изумрудный луч смертоносного заклятия полетел к Гермионе. Скорость заклятия, исполненного самим Волан-де-Мортом была высока, но оно так и не нашло своей цели. Еще до того как смерть начала свой полет, ладонь на талии девушки обхватила ее посильнее, и легкое тело приподнялось над полом на пару сантиметров. Быстрый разворот корпусом Гарри, и Гермиона словно в танце, описав носками на мраморном пыльном полу дугу, опускается уже с левой стороны от него, а заклятье, обижено просвистев мимо правого плеча, рассыпается о противоположную стену.
В разрушенном зале царит тишина. Темный Лорд яростно смотрит на Поттера. В нем полыхают гнев и шепчет обида. Ему словно только что влепили пощечину. Гарри же несколько секунд не отрывает взгляда от лица Гермионы, убеждаясь, что с ней все в порядке. Затем он резко поворачивается к Волан-де-Морту. Его лицо перекошено злобой.
- Каким ты трусом был, Том, таким и остался. Убивать годовалых детей в их кроватках и поднимать палочку на девушек – вот лишь на что ты способен! – выплюнул Поттер. – Твою трусость нельзя даже называть слизеринской хитростью. Ты, падаль, не достоин наследия Великого Основателя, не достоин его знаний, магии и идеалов!
Без лишних слов и выкриков по залу просвистел очередной луч непростительного, пыточного проклятия. Однако, Поттер вновь одним молниеносным движением ушел с траектории его полета.
- Впрочем, на идеалы, идеи и цели этой войны мне совершенно наплевать! Меня интересует лишь месть! Том, ты сам подтвердил подлинность пророчества, когда шестнадцать лет назад пришел ко мне в дом. Теперь я не успокоюсь, пока не убью тебя, или ты не убьешь меня. Борьба за свет, свержение зла – все эти идеалы воплощены в Гермионе. Вот почему она здесь, рядом со мной. Она внесет в нашу «грязную» битву благородные оттенки.
После этих выкрикнутых слов, Поттер и Грейнджер не сговариваясь отскочили друг от друга в стороны, одновременно посылая в Темного Лорда по проклятью. По невербальному, не распознаваемому на первый взгляд большинством собравшихся, проклятью. Большинством, но немногочисленным аврорам, участвующим в этих событиях, оно было знакомо. Заклятье коллективного типа. Само по себе относительно безвредно и при попадании наносящее легкий ожег. Но в точке взаимодействия со своим аналогом это заклинание вызывает мощный локальный взрыв. И Волан-де-Морт тоже это знал. Отступив назад и вскинув руку, он мгновенно накрылся куполом защитных чар в тот момент, когда в метре от него заклинания ребят столкнулись. Последовали ослепительная, яркая вспышка и оглушительный хлопок взрыва. Присутствующих обдало тугим, жарким порывом ветра и поднявшейся пылью…
Глава 1. Разрушая стандарты (ч.1)
1991 год. Хогвартс. Первый год обучения
Слизеринец и гриффиндорка.
С самого первого курса своей учебы в школе магии и волшебства Хогвартс они попали во враждебную для себя среду. Он – Мальчик-Который-Выжил среди отпрысков слуг своего кровного врага, с детства вскормленных на убеждении, что если бы не он, они давно бы властвовали в этом мире. Она – девочка-ботаник среди детишек-героев, ценящих необдуманность действий и поиск приключений выше, чем рассудительность и стремление к знаниям. С первых дней им дали понять: пока они будут оставаться собой, теми кто они есть, то «сказки» не будет.
Их пытались сломит. Переделать. Уничтожить то, кем они являются, и переписать заново.
Он в первую же неделю «потерял» очки и половину школьных принадлежностей. Терялся в коридорах и опаздывал на уроки. Ему с наиграно-вежливыми улыбками предлагали сесть рядом на зельеварении и втихаря портили почти приготовленную микстуру. В еде он находил «случайно» туда попавшие посторонние вещи, а то и натыкался на простейшие зелья, вызывающие несварение желудка или язвы по телу. Слизеринцы действовали скрытно и хитро.
Она в первую же неделю получила свое первое, но далеко не последнее прозвище – «лохматая зубрилка». В гостиной или в коридорах ее толкали, ставили подножки, после чего она роняла все бережно несенные книги из библиотеке. Несколько раз утром в качестве «дружеского» порыва ее будили кувшином холодной воды. Гриффиндорцы действовали открыто и прямолинейно.
Старшекурсники их факультетов на все «баловство» новеньких первокурсников и поддавшихся общей тенденции части второкурсников и третьекурсников смотрели сквозь пальцы. Гриффиндорцы лишь пожали плечами и со снисходительными улыбками на лицах махнули на ситуацию рукой. Дети. Побесятся и успокоятся. Ведь сами же такими были! Слизеринцы на ухищрения младших змеек смотрели где с одобрительными усмешками, а где сморщив носы от топорности некоторых действий. За Поттером же они следили с холодным и расчетливым интересом. Они считали себя достаточно взрослыми и рассудительными, чтобы не травить раньше времени мальчишку. Но легкая неприязнь и равнодушие к отщепенцам ощущалась у всех старшекурсников враждующих факультетов.
Их деканы били разными, и реагировали они по-разному. Северус Снейп лишь ехидно улыбался, смотря на действия своих змеек, и не предпринимал никаких действий. Он словно ожидал от мальчика каких-то необдуманных, горячих, чисто грффиндорских действий, которые раз и навсегда покажут саму абсурдность того, что Поттер попал на его факультет. Минерва Макгонагалл сначала хмурилась, поджимая свои тонкие губы, потом откровенно злилась и назначала взыскания агрессорам. Но при этом она так же ожидала от девочки каких-то ярких действий, взрыва эмоций, словно ища подтверждения факту пребывания Грейнджер на Гриффиндоре. Деканы реагировали по-разному, но результат был один, и был он не в пользу этих двух детей. Слизеринцы из-за молчаливого согласия декана разошлись по максимуму, а гриффиндорцы, злясь на столь открытое покровительство своего декана, портили жизнь «любимице учителей» вдвое активнее.
Сломали ли их? Нет. Изменили? Да.
Он научился тому, что контроль эмоций и холодный взгляд на окружающие вещи выводят твоего недруга из себя, подавляют его, в то время как крики и злость лишь добавляют ему удовольствие и уверенности в правильном направлении своих действий. Он узнал, что скрытый, хорошо продуманный и спланированный удар может быть на много эффективнее и разрушительнее лобовой атаки.
Она научилась тому, что не все в этой жизни подчиняется установленным правилам. На них не всегда можно положиться, они не всегда защитят тебя. Ее ум и знания позволяли грамотно и расчетливо нарушать, ломать и подстраивать эти правила под себя.
А еще они поняли, что один человек слишком слаб перед толпой. Точнее узнала она, он же знал это с детства.
Познакомились они спустя полгода учебы на первом курсе, когда окончательно изменились, но так и не приспособились к течению их школьной жизни. Они знали друг о друге с первых дней. С первых недель слышали о схожих проблемах. Но им сначала надо было разобраться в себе, а лишь потом смотреть по сторонам.
Он подошел первым…
* * * * * *
Маленький читальный столик в разделе этики и традиций магического мира был огорожен с двух сторон книжными стеллажами, с третей его освещал свет из большого, высокого оконного проема.
Заведующая Ирма Пинс из года в год переустраивала обстановку библиотеки, оптимально выгоднее распределяя читальные столы по разделам. Факультативный предмет «ЭТМа» был отменен программой министерства десять лет назад. За эти годы соответствующий раздел посещался учениками все реже и реже. Сюда не заходил целыми месяцами. Вскоре мадам Пинс здесь оставила лишь стандартный минимум – один стол и четыре стула.
За этим столом и проводила большую часть времени первокурсница Гермиона Грейнджер. В уединении и тишине изучая очередной талмуд, раскрывающий перед ней стандартную школьную программу в более обширных вариациях.
- Привет, – раздалось с боку.
Внутренне напрягшись, девочка повернулась к единственному выходу из раздела. Но, увидев кто это, внутренне неожиданно вся успокоилась.
- Здравствуй, – откликнулась она.
Черноволосый мальчик подошел ближе. Лицо его было спокойным, и даже каким-то отстраненным.
- Я Гарри Поттер, приятно познакомиться.
- Гермиона Грейнджер. Взаимно, – эти слова не значили для обоих практически ничего, но их нужно было произнести.
Парень кивнул и сел рядом. Лицо его как-то расслабилось, а на губах промелькнул слабый намек на улыбку.
- Позволишь по имени? – дождавшись кивка, он продолжил. - Так вот, Гермиона. Я хотел попросить тебя о помощи. Школьная программа мне, в общем-то, понятна. Учусь средненько, но успеваю. Проблемы лишь с зельеварением и трансфигурацией. Зелья это тема, конечно, отдельная... А вот трансфигурация. В общем, не могла бы ты подтянуть меня по некоторым параграфам?
Гермиона некоторое время внимательно его разглядывала, просчитывая в уме положительные и отрицательные последствия того, что рядом с ней начнут замечать Мальчика-Который-Выжил. А это неизбежно, если они начнут вместе заниматься.
- Хорошо, – наконец ответила она, улыбнувшись, – я помогу, чем смогу.
* * * * * *
С тех пор их жизнь начала меняться. Они начали менять ее. Ломать уже сложившееся по отношению к ним мнение и поведение окружающих и создавать новое. Сначала это был всеобщий ступор вперемешку с недоверием и удивлением, изрядно всколыхнувший даже отмалчивающихся до поры старшекурсников. Как так?! Гриффиндорка и слизеринец?! И не просто кто-то, а именно два изгоя и фрика в своих кругах. Да они должны сидеть ниже травы и тише воды, чтобы о них вспоминали пореже! Это не приемлемо, не допустимо, не укладывается ни в какие традиции и нормы!.. Но это было так.
Они вместе занимались, вместе гуляли и вместе ели в Большом зале, садясь за стол либо Равенкло, либо Пуффендуя.
Снейп и Макгонагалл хмурились, а порой и вовсе скрыто злились. Они разделяли тихое негодование учеников своего факультета. Дамблдор, которого просили принять какие-либо меры, лишь хитро улыбался, глядя на двух детей…
* * * * * *
- Мистер Поттер! – сузив глаза, прошипел декан Слизерина.
- Мисс Грейнджер! – одновременно со своим коллегой, нахмурив брови, воскликнула декан Гриффиндора.
- Да, профессор? – в унисон проговорили первокурсники, поворачивая головы к своим деканам.
Они вот уже в который раз за эту неделю сели за стол подопечных Филиуса Флитвика. В первый раз деканы промолчали. Во второй состоялась личная беседа в кабинетах, где ей пытались доказать, что так она лишь больше настроит против себя свой факультет, а ему – как он похож на своего отца, как несносен и глуп, чем изрядно портит репутацию дома Слизерин. Впрочем, все эти разговоры не принесли большого результата. В третий раз деканы обратились уже к Дамблдору. Но директор лишь развел руками, сказав, что ничего предосудительного в поведении детей не видит. И вот уже четвертый раз Поттер и Грейнджер сели не за свой стол, как будто это в прядке вещей.
Однокурсники за столами Слизерина и Гриффиндора не скрывали свои ликующие улыбки. Наконец-то выскочек поставят на место, да еще и при всей школе! Пуффендуйцы озадаченно переглядывались. В дружбе Гарри и Гермионы они пока не видели ничего плохого, как и в их поведении. Но эти двое действительно нарушали сложившиеся устои, и вот этот выход за рамки, эти новшества их пугали. Равенкловцы же с отстраненным интересом наблюдали за происходящим. В большинстве своем их мало волновала шумиха вокруг этих двух. Хотят сидеть за их столом? Пусть сидят. Места всем хватит.
- Вернитесь за свои столы! – властно потребовал Снейп.
- Простите, сэр, но разве правилами и уставом Хогвартса запрещено обедать не за столом своего факультета?
- Запрещено! – тут же подтвердила Макгонагалл вопрос Поттера.
- Но лишь во время торжественных церемоний и праздничных дат, – спокойно опровергла Гермиона и, повернувшись к преподавательскому столу, уже громче спросила. – Я права, господин директор?
- Совершенно верно, мисс Грейнджер, – улыбнулся тот. – Лишь в эти дни вы обязаны сидеть согласно распределению. В другие – как вам угодно.
- Но мы их деканы, в конце концов! – профессор зельеварения начинал выходить из себя.
От этого мелкого Поттера было столько хлопот! Как же он раздражал Снейпа одним своим существованием. И эта девчонка Грейнджер раздражала ничуть не меньше!
- Но не хозяева, профессор, – примирительно поднял руку Дамблдор, одновременно с этим останавливая попытки дальнейших возражений. – Ведь право на личную жизнь никто не отменял.
* * * * * *
Они понимали, что рано или поздно общий ступор сойдет на нет, а вместо него могут вновь вернуться старые репрессии. Их попытаются разделить, достать по отдельности. Они искали способ, решение, которое поможет им.
Они стали лучшими в потоке, а практические уроки превратились в демонстрацию силы, показывающую, что сверстники им уже не ровня. Но этого было мало.
Решение казалось было послано самой судьбой…
* * * * * *
Гарри и Гермиона быстрым шагом вошли библиотеку. Поздоровавшись с мадам Пинс, улыбнувшейся визиту постоянных посетителей ее обители, ребята устремились меж стеллажей вглубь помещения. Осматриваться по сторонам не имеет большого смысла, когда знакомый маршрут можешь пройти закрытыми глазами. К тому же в пятничный вечер в библиотеке практически никогда никого не было. Зачем думать об учебе, когда завтра выходной и время на нее будет предостаточно?
До раздела «ЭТМа» оставалось пару стеллажей, когда из правого прохода раздался приглушенный звук удара. Что-то упало на каменный пол библиотеки. Насторожившись, Поттер резко остановился, отчего шедшая позади Грейнджер налетела на него. Гарри быстро приложил палец к губам, останавливая все ее вопросы, и повернулся к проходу, откуда услышал странный звук. Был уже вечер, а зажженные факелы давали слабый, неровный свет. Пройдя чуть глубже в сторону источника звука, мальчик зажег на конце палочки огонек Люмоса. Возле одного из стеллажей лежала книга.
- Книги сами с полок не падают, – заметила Гермиона, выглядывающая из-за плеча слизеринца. – Пивз?
- Книги, – скептически хмыкнул Гарри, – не его профиль.
Он наклонился и поднял книгу.
- «Групповые Ритуалы. Плотью, Магией, Душой», – значилось на обложке. – Ритуалы значит. Интересненько. Встречала такое, Гермиона?
- Нет. Ритуалы и обряды у нас в программе еще не предвидятся, поэтому я думала ознакомиться с этим разделом в будущем, – Грейнджер взяла книгу из рук Поттера и направилась в обратном направлении. – Ну что ж, будем действовать по принципу: «Ничего не происходит случайно». Ознакомимся сейчас.
* * * * * *
Книга, попавшая в руки детей, представляла собой сборник ритуалов и обрядов, которые специализировались для исполнения над двумя и более лицами. Светлые и Темные. От обрядов Венчания до ритуалов «Призыва из-за Грани». Странно было то, что подобная книга оказалась в секции Общего доступа.
После прочтения Поттер особенно заинтересовался одним ритуалом.
* * * * * *
- «Симбиоз Душ»? – Гермиона начала быстро припоминать особенности ранее прочтенного ритуала, после того как Гарри спросил, что она о нем думает. – Ну названии четко отражает его суть: симбиоз двух душ… Синхронизация частоты пульсации магических очагов двух людей, за счет чего они начинают работать в унисон, что неким образом приводит к увеличению магического потенциала на несколько порядков… Происходит полная синхронизация всех жизненных процессов протекающих в телах этих двух людей. Начиная биением сердца и частотой дыхания и заканчивая резонансом мозговых импульсов… Ну как-то так. Занимательный ритуал. Но Гарри, почему?.. Неужели ты хочешь…
Глаза девушки удивленно расширились от понимания. Поттер, до этого внимательно ее разглядывающий, улыбнулся ей и протянул руку, ободряюще сжав ее ладонь.
- Да. А почему бы и нет? Ты разве не думаешь, что это выход из сложившейся у нас ситуации? Так у нас появится, наконец, возможность защитить друг друга. Нас не смогут достать по отдельности. Мы же оба давно поняли, Гермиона, что правила и законы в этом мире пишут сильнейшие.
- Да ты сума сошел! Ты не подумал о последствиях этого ритуала?! Да тут целая страница на предупреждение относительно побочных эффектов дана, почитай. Полная. Синхронизация, – пылко и по слогам произнесла Гермиона, стараясь донести до друга всю опасность его затеи. – При слабом контроле и защите своего разума, а он у нас в нашем возрасте очень слаб, наше сознание сольется воедино! Мы просто лишимся своего «Я», создав какое-то абстрактное, новое «Мы». Гермиона Грейнджер и Гарри Поттер как таковые просто исчезнут, оставив после себя существо с двумя телами. И скорее всего даже невменяемое, так как будет намешано из двух личностей. Тем более разнополых! Это безумие!
- Гермиона, успокойся, пожалуйста, и хватит махать перед моим носом этой книгой, я прекрасно помню, что там написано. Я просто верю, что мы справимся. Даже то, что мы, как ты выразилась, разнополые, сыграет нам на руку. Нам будет проще сохранить свое «Я». Гермиона, – парень не разрывал зрительного контакта ни на секунду, стараясь передать девушке всю свою уверенность, – мы справимся.
Грейнджер от такого внимательного взгляда слегка смутилась и почувствовала, что начала сдавать позиции перед Поттером. Тогда в качестве последнего аргумента она озвучила то, что в принципе беспокоило ее в этой затеи больше всего.
- Гарри… Но ведь все это уж очень будет напоминать некий ритуал… помолвки… – окончательно покраснев, Гермиона отвела взгляд. – Это создание сильнейшей связи между людьми, которая, несомненно, переплетет их судьбы. Как там написано? Единая радость, единое горе и смерть одна на двоих. Неужели ты готов к такому?
Гарри же оставалось удивлено разглядывать смущение своей подруги, с которой у него за неполный год знакомства успели закрепиться образ собранности и серьезности. Как ни крути, но Грейнджер хоть и была умной, собранной и временами чересчур чопорной и серьезной, но все же оставалось девушкой, которая имела в наличие чисто гриффиндорскую наивность. В ней не было и не могло быть той временами зашкаливающей раскованности и избалованности, которую видел Гарри в слизеринских девушках. И, разумеется, Гермиона порой смотрела на их дружбу с Гарри Поттером с чисто девичьего взгляда. Имея в детстве лишь несколько подруг, когда все общение с мальчишками ограничивалось принципом «обрати внимание девчонки, доведя ее до слез», сейчас, так сблизившись с одним из представителей этих самых мальчиков, неужели она не может иногда предаться предположениям, что когда-нибудь у них может быть что-то больше простой дружбы? И сейчас, стоя перед выбором, который может стать важнейшим решением в их жизни, в голову сами собой лезут вполне конкретные перспективы этого самого «больше». А когда Гарри понял, что именно так гложет подругу, Гермиона услышала от него то, что ожидала услышать в последнюю очередь, а именно веселый громкий смех, на который вполне можно ожидать появления сердитой мадам Пинс. Поняв это и оценив тот мрачный взгляд, которым на него воззрилась подруга, Поттер все же быстро взял себя в руки.
- Нет, Гермиона, меня это совсем не смущает. И да, сейчас я к этому готов. Я привык жить, ставя перед собой лишь самые простые задачи и планируя наперед лишь короткий промежуток времени. Так что бы этот самый промежуток был максимально благоприятен для меня. Что дома у родственников, что здесь в Хогвартсе. Хотя нет, тут я, наверное, соврал. Ехал я сюда, к сожалению, не имея практически никакого готового плана поведения. Последствия ты и сама знаешь. Сейчас же я чувствую, нет, я уверен, что мы нашли решение! Решение для нас обоих, что меня так же не может не радовать, так как впервые в жизни я чувствую, что хочу позаботиться не только о себе, но и о другом человеке. И знаешь что? Мне это нравиться!
* * * * * *
Затем была ночь новолуния, а на следующий день двух студентов, которых не досчитались поутру в своих факультетах, находят на площадке Астрономической башни. В бессознательном состоянии. В центре какого-то ритуального круга. С неподалеку валяющимися ритуальными предметами – кинжалом, кубком, набором зелий. И все со следами крови. Вся эта картина наводила на очень нехорошие мысли. Детей в срочном порядке доставили в Больничное крыло.
* * * * * *
- Альбус, что эти детишки с собой натворили?
Школьный врач Поппи Помфри была бледна и испугана. Работая в школе, она повидала много травм, работала над последствиями самых различных заклинаний, проклятий, зелий, порой даже неизвестных доселе, созданных юными «экспериментаторами» по ходу получения травм. Но такое… Результаты диагностических чар повергли ее в шок и ужас. И сейчас, судорожно перебирая склянки и упаковки с лекарствами, она впервые за долгое время не знала что делать. Совсем как тогда, во время ее интернатуры, когда в ее дежурство доставили истекающего кровью аврора, раненного неизвестным на тот момент проклятьем, а все стандартные лечебные чары и зелья просто не действовали.
- Мерлин Всемогущий, что это был за ритуал?.. Что он с ними сделал!.. Магическое ядро расшатано. Такие большие амплитуды колебаний я видела разве что после ритуала по увеличению магической силы, но изменение частоты слишком нестабильно…Все жизнедеятельные процессы в организме тоже расшатаны. Сердце то бьется как сумасшедшее, того гляди от напора все артерии полопаются, то почти останавливается. Как при этом оно до сих пор функционирует, и как дети при этом хаосе в организме до сих пор живы… Нет! Слава Мерлину, они до сих пор живы!.. Еще есть время… Кстати о хаосе. Советую вам, Альбус, не лезть к ним в голову с легилименцией. Диагностика показала что там…В общем любое вторжение не только ухудшит их состояние, но и вам выйдет боком.
Альбус Дамблдор, до этого выпроводивший всех учителей из больничного крыла, сейчас стоял перед двумя койками, на которых расположили детей. Редко кто видел его в таком особенно задумчивом состоянии, всецело погруженного в свои мысли. В выражении лица наблюдалась не ожидаемая в такой ситуации обеспокоенность, но необычная серьезность, а в потемневших голубых глазах проскальзывало, казалось бы, не уместное любопытство и заинтересованность.
Оторвавшись от созерцания детей, директор взглянул на копошившуюся Помфри, и на его лице промелькнула мимолетная ухмылка. Соваться сейчас в их головы? Она его что, за Северуса принимает? Он не настолько глуп, чтобы лезть сейчас в этот ад из эмоций, воспоминаний и мыслей. Не сейчас, но потом… Потом это будет даже интересно.
- Успокойся, пожалуйста, Помфри. Вряд ли ты им сейчас поможешь. Все что мы можем это ждать и надеяться, что дети поправятся сами, – Дамблдор еще раз кинул, на этот раз обеспокоенный и сочувствующий, взгляд на Гарри и Гермиону и направился к выходу.
- Постойте, Альбус! Вы что-то знаете? Вы знаете, что с ними? – чуть не кинулась вдогонку за уходящим начальством обеспокоенный врач. – Скажите, как их лечить!
Альбус Дамблдор уже открыл дверь Больничного крыла, когда все же обернулся.
- Просто давай им временами питательные настои, ухаживай за ними. Восстановление будет долгим.
* * * * * *
Неделя коматозного состояния. Затем, наконец, первые улучшения, когда дети, причем одновременно, пришли в себя. Благо Помфри была рядом, готовила питательный настой. Пробуждение было коротким, Гарри и Гермиона ничего не говорили. Лишь разлепили веки, взглянули на врача, затем повернули головы и взглянули друг на друга. В этот момент на их лицах проступило выражение боли, и дети снова отключились. Проверив их, Помфри облегченно вздохнула. Жизнедеятельные процессы, наконец, стали нормализоваться. Магическое ядро вошло в состояние некоторого покоя.
Так прошла еще одна неделя. Дети приходили в себя на некоторое время, но ничего не говорили.
* * * * * *
Мадам Помфри клевала носом, сидя за своим столом, когда сработали оповещающие чары на кроватях ее самых важных больных. Дети пришли в себя. В такие моменты она старалась быть возле них, чтобы накормить, дать воды, провести обследования. Поэтому школьный врач как можно быстрее схватила с полки, ставшей уже чуть ли не именной, все необходимое и вышла в больничный зал.
То, что она увидела, подойдя к койкам Поттера и Грейнджер, чуть не стало причиной падения всего того, что она с собой несла.
Дети не только очнулись, но и в полной мере пришли в себя. Оба приняли сидячее положение и как-то странно осматривали то свои руки, то свое тело. Затем их взгляд прошелся по окружающему их помещению, пока не наткнулся друг на друга. Оба вдруг как то резко зажмурились, застонали и схватились за головы.
- Успокойся… успокойся… – прозвучало два хриплых голоса в унисон. – Постарайся вспомнить, кто ты есть, отдели свои воспоминания, то что делает тебя тобой.
По мере звучания, голос Гермионы Грейнджер стихал, пока не остался лишь голос Гарри Поттера.
- Вот так… Вот так… Мы справимся… – успокаивающе произнес мальчик, глядя на девочку сквозь приоткрытые веки. – Все-таки это была самая глупая идея в нашей жизни…
Глава 2. Разрушая стандарты (ч.2)Что может являться свободой для двух отщепенцев в своих кругах, вынужденных подчиняться большинству? Встать во главе этих кругов. Превратиться из тех, кому указывают, в тех, кто имеет право давать указания. А кто из учеников в Хогвартсе обладает наибольшей официальной властью? Старосты.
***
1994 год. Хогвартс. Лето перед четвертым годом обучения.
- Дамблдор, вы понимаете всю нелепость своего решения? Поттер – староста Слизерина?! Это же просто насмешка над моим факультетом!
Снейп негодовал. Причина сего была не в том, что приготовленное место для крестника уходит к другому. И даже не в том, что теперь придется объясняться перед Люциусом. Даже неприязнь к Поттеру, которую слизеринский декан за три года смог практически усмирить, не играла весомой роли. Просто Поттер не мог быть старостой Слизерина! Только не он. Во-первых, у этого мальчишки нет достаточного для такой должности авторитета на факультете. Во-вторых, он считал, что Мальчику-Который-Выжил, как это ни странно, вообще не следует лишний раз светиться. А в-третьих… В-третьих, это же Поттер!
- Как декан Слизерина я не принимаю кандидатуру мальчишки, – отпирался Снейп, хоть и понимал всю тщетность этих попыток.
- Придется Северус. Пользуясь правом директора Хогвартса, я лично назначаю мистера Поттера на эту должность, – и, черт возьми, он имел такое право!
Дамблдор устало потер виски. Северус Снейп редкими случаями бывал чересчур вспыльчив и уперт для слизеринца, и эти тягучие споры с ним тратили слишком много времени, предназначенного для совсем других дел. И это при том, что и директор, и Снейп прекрасно осознавали, что будет именно так, как решил первый.
- Надеюсь, ты, Минерва, кандидатуру мисс Грейнджер оспаривать не собираешься, – не вопрос, но утверждение.
- Я должна бы, так как считаю, что она, при всем своем таланте в учебе, не подходит для руководящего студенческого поста в Гриффиндоре. Но спорить с вами, Альбус, как вижу бесполезно.
- Вот и замечательно, – выдохнул Дамблдор. – Отправьте значки старост мистеру Поттеру и мисс Грейнджер сегодня же. Ребята должны свыкнуться с новыми обязанностями до начала учебного года.
***
1994 год. Хогвартс-экспресс. Четвертый год обучения.
- Драко, я допускаю возможность ошибки. Но даже если и так, все же не имея в наличии значка, какого Мордреда ты увязался за мной в вагон старост? – раздраженно протянула слизеринка.
Темные волосы девушки были собраны в простой хвост, стянутый зеленой ленточкой. Лишь пара вьющихся прядей небрежно падала на виски. Ее бронзовая кожа контрастировала на фоне аристократичной бледности собеседника. Весь ее вид – с расстегнутой верхней пуговицей и закатанными по локоть рукавами блузки, коротко завязанным и слегка распущенным форменным галстуком, с закрепленным на галстуке значком старосты, ремешковой цепочкой на юбке, которая была длиною чуть выше колен, и с сапожками на высокой шнуровке – выражал легкий стиль «небрежности к себе и окружающим» и так отличался от «застегнутого на все пуговицы» Малфоя. Ухоженные пальчики играли с выглядывающим из-под блузки серебряным кулоном, выполненным в виде замысловато переплетающихся букв «БЗ».
- Наличие этой безделушки не играет никакой роли! – прошипел Драко.
Ситуация выводила его из себя. Он не получил полагающийся ему после выпуска в прошлом году Мичела Купера значок старосты ни неделю назад, ни за день до отъезда в школу, ни сегодня на платформе. Еще и Снейп все это время отмалчивается.
- Ты видела, что никому из слизеринцев, кроме тебя, его так и не прислали. Следовательно, произошла очередная ошибка. Сама знаешь, какой бардак порой творится в нашей «дорогой» школе. Ну кто еще по-твоему, кроме меня, имеет право занять этот пост следующим?!
- Ну не знаю… Ты допросил всех наших, кроме Поттера. А вдруг он будет следующим старостой? – хохотнула слизеринка.
- Очень остроумно, – скривился Малфой.
Они подходили к двери в вагон старост и преподавателей, когда она открылась, и в проеме возникла общая головная боль всея Слизерина и Гриффиндора – Поттер и Грейнджер. Последний год Драко предпочитал тактику игнорирования. Вступать в словесную перебранку с Поттером было чревато – он был не менее остр на язык чем сам Малфой, сдержан, как и подобает слизеринцу, и спор с ним не приносил ни чего, кроме мигрени. Практикуемая раньше Драко силовая агрессия давно была признана не пригодной – во владении палочкой Поттер был хорош, и дуэль с ним не обещала Драко гарантированной победы, а в таком случае Малфои никогда не будут рисковать. Удар исподтишка Поттер просчитывал и отвечал тем же, но вот сможет ли его просчитать сам Драко? Наладить дружеские отношения с Героем Магической Британии тоже не пытался – Поттер сам не шел на подобные шаги, а Малфой еще помнил обиду первого курса. Так что игнор, игнор и еще раз игнор. Так было бы и в этот раз, если бы не одно «но», привлекшее внимание Драко. Это «но» имело клетчатый окрас серебристо-зеленого цвета и гравировку в виде сверкающей буквы «С». Это «но», которое в правильной реальности должно сверкать на груди Малфоя, в этом бреду, а другого объяснения ситуации просто не было, было зацеплено к не глаженному, расстегнутому вороту поттеровской рубахи. И это «но» сейчас ввело Драко Малфоя в один из самых глубочайших ступоров в его жизни. Как, в общем-то, и его спутницу, первая мысль которой была бредовая: «А может зря я послала Трелони и ее предмет к дракону под хвост в прошлом году?»
Тем временем Гарри и Гермиона, наткнувшись в дверях на слизеринцев, так же замерли. Поттер, быстро заметив значок на девушке, подался чуть вперед.
- Так значит второй старостой назначили тебя, Блейз. Я искал тебя. Пойдем, сейчас очередь Слизерина свершать обход поезда, – произнеся это, Гарри прошел между однокурсниками и двинулся вдоль вагона.
Блейз Забини как-то нервно хихикнула, промычала невнятное «Ага» и поплелась следом. Уже выходя из вагона, чтобы перейти в следующий, Поттер обернулся и произнес без тени насмешки на лице:
- Драко, я порошу тебя не шляться бесцельно по вагонам. Вернись в свое купе. Кстати, отлично выглядишь. Кажется, ты загорел за лето?
Встретившись взглядом с Гермионой и кивнув ей, он с Блейз окончательно скрылся из виду.
- Мда, таких неряшливых старост Слизерина Хогвартс должно быть еще не видел, – протянула новая староста Гриффиндора и, уже возвращаясь в вагон старост, бросила через плечо. – Драко, выполни просьбу своего старосты, не стой в проходе.
***
Поступь жесткая, походка уверенная, осанка прямая. Блейз Забини никогда раньше особо не присматривалась к Гарри Поттеру. Почему? Ей было глубоко плевать на тех, с кем она не общается, а круг ее общения давно был выверен семейными связями, и менять что-то у нее не было никакого желания. Но при последних событиях волей-неволей, а придется присмотреться к будущему коллеге.
Он никогда не выделялся особым вкусом в одежде, а она могла с уверенностью сказать, что ему просто плевать на то, как он выглядит. И в этом они были похожи. Нет, не отсутствием вкуса, а игнорированием общественного мнения. Забини плохо знала Поттера, но это было известно всем. Поттер и Грейнджер успели достаточно четко абстрагировать себя от общественности. От Слизерина. От Гриффиндора. И то, что хотелось выяснить сильнее всего…
- Какого Мордреда происходит, Поттер? – наконец не выдержала Блейз, когда они в молчании проходили уже третий вагона. – Это что шутка, розыгрыш? Ты спер значок? Ты хоть понимаешь, что за это Снейп тебя вздернет?
- Не горячись, Блейз, притормози. Работа твоей логики пугает. В таком темпе она может привести нас к тому, что я ради этого убил профессора Дамблдора, вероломно разнес кабинет в поисках значка, а потом зажарил его феникса на обед, – Гарри проговорил это совершенно серьезно и спокойно, не оборачиваясь. – Значок пришел мне с совой из Хогвартса вместе со списком учебников. Письмо с назначением было заверено директором и Снейпом лично.
- Бред какой-то, – пробормотала Блейз.
Тем временем старосты проходили очередной вагон. Этот и ближайшие два обычно занимался равенкловцами.
Щелчок замка, и дверь ближайшего купе с оглушительным хлопком распахивается, а через мгновение оттуда вываливается растрепанный парень, на ходу пытающийся хоть как-то привести в порядок полурасстегнутую рубашку. Следом из купе показывается взлохмаченная голова девушки.
- Мантия! Крис, черт возьми, мантию не забудь! – крикнула девушка, трясся в вытянутой руке одеждой парня.
Тут ее взгляд упал на старост Слизерина, застывших посреди вагона и наблюдающих за разворачивающимся перед ними спектаклем. Глаза девушки в панике распахнулись, и она, метнув равенкловцу мантию, быстро скрылась внутри, захлопнув дверь:
- Ой!..
- Крис, ты в курсе, что Анна там скоро сгрызет остаток ногтей и примется за пальцы? У девушки первый год в должности старосты, пожалей уж бедняжку.
Парень резко стащил с головы мантию и взглянул на стоящих перед ним ребят. Но увидев Поттера, он мигом просиял и отточенным движением среднего пальца правой руки поправил сползшие на переносицу очки.
- Гарри, напугал! Стал старостой? Круто, поздравляю! – быстрый взгляд на наручные часы, и, рванув мимо слизеринцев, он помчался в головную часть экспресса. – Мерлин, Анна!
- Ширинку застегни, Ромео! – проорал Поттер, а затем хитро, но в то же время по-дружески улыбнулся и достал палочку. – Хотя давай помогу! Ordo Rerum!
- Ай!.. – одежда на равенкловце буквально на бегу быстро разгладилась, застегнулась на весе пуговицы, захлопнулась на все застежки и хорошенько стянула все швы и ремни. – Гарри!.. Припомню!
С самого момента появления Кристиана Розвела, старосты Равенкло, Блейз, прижавшаяся от неожиданности к окну вагона, с интересом наблюдала за разворачивающимся действом и таким необычным для рядового слизеринца явлением как дружеские отношения Гарри Поттера. Улыбка... Шутки…
Тем временем Поттер подошел к двери купе, за которым совсем недавно спряталась девушка из Равенкло, и слегка постучал костяшками пальцев.
- Хлои, все в порядке? Помощь не нужна? – голос парня буквально сквозил озорством.
- Иди к черту, Гарри!.. Ты ничего не видел, понял?! – быстро заверещали за дверью.
- Разумеется ничего, ты же так быстро скрылась. Правда, Блейз? – улыбающийся Поттер обернулся к Забини, но наткнувшись на внимательно его разглядывающие глаза девушки, несколько стушевался.
Словно вспомнив, в чьей компании находится, он быстро вернул на лицо безликую маску, а голосу – равнодушие:
- Не беспокойся Хлои, взысканий не будет, мы же еще не в школе, в конце концов. Приведи себя в порядок. Следующими пойдут гриффиндорцы, а Морис имеет плохую привычку открывать двери без стука.
Гарри быстро зашагал дальше, а очнувшаяся Блейз последовала за ним. Блейз захотелось поежиться от неожиданно повеявшего холодка в парне, который еще секунду назад излучал столь осязаемый огонек тепла. Почему стало так обидно?.. Потому что она слизеринка? Бред!..
Еще парочка вагонов и несколько встреченных на пути равенкловцев. Те же улыбки, приветственные дружеские слова. Забини начинала злиться, чувствуя себя лишней. Но вот территория воронов заканчивается и в девушке зажигается азартный огонек. Впереди вагоны, которые обычно занимают змейки.
Блейз быстро выравнивается с парнем и кидает на него мимолетный взгляд. Так уж и быть. Она готова помочь своему коллеге с его трудностями общения с однокурсниками и взять слизеринцев на себя. Вот только Поттер и не думал сбавлять шаг или как-то проявить нерешительность. Лицо все такое же скучающе-спокойное, а шаг твердый. Вот и первый тамбур, и Забини в предвкушении облизывает губы.
Грэхем Монтегю и Маркус Флинт собственной персоной. Семикурсники, одни из самых значимых и авторитетных личностей Слизерина. Знающие это и потому с чувством абсолютной безнаказанности и спокойствия курящие сейчас в тамбуре вагона. Идеальнейшей ситуации и придумать нельзя. Забини заинтересовано покосилась на Поттера, предвкушая увидеть на его лице какую-нибудь реакцию – взволнованность, растерянность, злость, негодование, все что угодно, – но тут же едва разочаровано не простонала. К сожалению или же, отнюдь, к ожиданию, Поттер остался Поттером, встретив подобный фортель судьбы со свойственным себе полным безразличием на лице. Что ж, дальше все могло пойти лишь по одному сценарию – Поттер пройдет мимо, проигнорировав Грэхема и Маркуса, словно ничего и не было. И потому, чуть сморщив носик от едкого сигаретного дыма, Блэйз собиралась прошествовать прочь, в следующий вагон, так же не обратив внимание на нарушителей. Те, в свою очередь, поддержали обоюдный игнор присутствия новоиспеченных старост, лишь прекратили свои разговоры и замерли в расслабленных позах с так никуда и не девшимися сигаретами, зажатых в пальцах. И тут-то Поттер преподнес так ожидаемый сюрприз для Забини.
- Маркус Флинт. Грэхем Монтегю. Дабы отсечь все непонимания сразу, сообщу, что в этом учебном году я, Гарри Поттер, и мисс Блейз Забини, – оставаясь стоять на месте и продолжая держать идеальную осанку, Поттер слегка повел рукой, указывая на замершую в нерешительности девушку, – были назначены старостами факультета Слизерин и в данный момент проводим дежурный патруль поезда. А потому, не соизволите ли объяснить нам, почему вы, нарушая устав школы Хогвартс, имеете при себе один из запрещенных им предметов – сигареты?
- Надо же, значит странный слушок, ходивший благодаря неудачной попытке Малфоя найти «свой» значок старосты, оказался не столь бредовым, – хмыкнул Маркус, демонстративно спокойно делая очередную затяжку. – Но может все же стоит попридержать свой энтузиазм? Мой тебе совет, Поттер, – пользуйся случаем. Наладим взаимовыгодный порядок дел? Ты не показываешь свой гонор старшекурсникам, а мы, так уж и быть, свыкаемся с твоим новым статусом и даже помогаем при необходимости с младшими.
Каким бы непривлекательным не был Маркус Флинт на внешний вид, и каким бы грубым и бесчестным не становился капитан слизеринской команды на поле для квиддича в глазах окружающих, воспитание и выучка у этого парня была уровня чистокровного. Все это не зря и совершенно заслуженно делало его одним из тех, кто задавал атмосферу и темп жизни на змеином факультете. И потому Блейз, очень хорошо знакомая с Флинтом, состоя даже в некоторой степени приятельских отношениях, сейчас позволила себе одобрительно улыбнуться, очень надеясь хоть теперь увидит дрогнувшую уверенность и идущего на уступки Поттера.
- Не понимаю о чем ты, Маркус, – Гарри в очень правдоподобно сыгранном недоумении даже вскинул бровь и пожал плечами. – Я лишь исполняю предписанные мне по уставу обязанности. А вы так и не ответили на мой вопрос.
- Что, обида за прошлое заиграла в пушке, Поттер? – прищурился Монтегю, зло косясь на невозмутимого парня. – Сам же потом пожалеешь и придешь на поклон. А теперь исчезни с глаз!
Оттянув от лица на половину докуренную сигарету, Грэхем слегка дернул рукой и щелкнул пальцами, неожиданно отправляя тлеющий окурок в лицо Поттеру. Блейз пораженно дернулась и сразу же обернулась к Гарри. В следующий миг в ее голове осталось только два вопроса: «Когда и как?»
Все то время разговора Гарри Поттер стоял спокойно и расслабленно, и его руки небрежно располагались в карманах брюк. Вот и возникает вопрос – когда он успел их оттуда вытащить и как умудрился столь быстро и ловко поймать окурок, сейчас сжимаемый двумя пальцами в десяти сантиметрах от его лица?
Но Поттер, кажется, и не думал заканчивать свой сегодняшний марафон под эгидой «Заморочь Блейз Забини голову!» Чуть сморщившись, словно держит что-то особо неприятное, Гарри дернул рукой, и недокуренная сигарета распалась прахом прямо у него в пальцах. Легкое толи дуновение, толи вздох, и парящее в воздухе темное облачко накрывает лицо Монтегю. Веко парня нервно дернулось. Он напряженно взирал в глаза Поттера, что так же спокойно, а теперь кажется даже насмешливо и с вызовом отвечал, не отводя взгляд. Грэхем словно к чему-то внутренне решался. В прочем Блейз отчетливо понимала к чему. Удивляло другое – какого черта Монтегю до сих пор медлил и не достал палочку?
- Ты уверен, что стоит это делать, Грэхем? – сдавленный, словно находящийся под давлением голос Гарри Поттера не сочетался с его расслабленной внешней стойкой. – Нападение на старосту дело особо наказуемое. Впрочем, ты можешь попробовать.
Монтегю еще раз странно дернулся, а из его губ сорвался сдавленный рык. Только теперь, по выступившей испарине, подрагивающим в напряжении рукам и расширившимся зрачкам парня, Забини начала догадываться. Он замер не потому, что был в нерешительности. Он замер потому, что не мог пошевелиться!
«Неужели это?.. Да нет, бред!» – уговаривала себя Блейз, но еще раз, теперь украдкой, покосилась на Гарри, напряжение которого угадывалось лишь в тонко сжатых губах, взгляде и вздувшихся венах на шее. Тому, что она наблюдала, было одно название. Название на уровне фантастики даже для магического мира. Телекинетическая ментальная хватка.
Грэхем Монтегю зажмурился, дернулся еще раз, теперь сильнее, и, наконец, смог скинуть с себя оцепенение.
- Да как ты смеешь, вонючий полукровка! – взревел слизеринец, вскидывая руку и выхватывая свою палочку из внутреннего кармана пиджака.
Находящаяся в прострации Блейз, уже ничему не удивляющаяся, с некоторой апатией наблюдала, как Поттер сделал небольшой шаг вперед, а затем молниеносным и странным движением скрутил руку Монтегю и вырвал из ослабевших пальце направленную в его сторону палочку. Вскрикнув, Грэхем отскочил от старосты назад, прижав к груди поврежденную руку. Поттер же заинтересовано покрутил в руках рыжеватую палочку, а потом слегка взмахнул ею, выпуская жухлый сноп багровых искр.
- Надо же, почти… Тоже перо феникса, не так ли? – удовлетворенно хмыкнул Гарри, а затем более серьезно взглянул на Грэхема. – Думаю, пока мне стоит отнести ее профессору Снейпу. Заберешь у него по прибытию, заодно отчитаешься о нарушениях.
- Ах ты… – просипел Монтегю, делая шаг старосте на встречу, но был остановлен схватившим его за плечо Маркусом Флинтом.
Очнувшаяся Забини перевела удивленный взгляд Маркуса. За всей этой разборкой между Поттером и Монтегю, она совсем забыла о находящемся рядом слизеринском капитане.
- Заканчивай, Грэх. Остынь, – похлопал он по плечу нервно на него покосившего друга и вышел вперед. – Мы услышали тебя, Поттер. Но так как мы пока не в школе, учебный год еще официально не начался, и ты не вступил в свои обязанности в полной мере, то может ограничимся на первый раз предупреждением?
Некоторое время Поттер и Флинт обменивались взглядами, в то время как второй продолжал мирно и дружелюбно улыбаться. Дружелюбно и мирно настолько, насколько позволяло лицо сурового слизеринского капитана, обычно любое проявление улыбки превращающее в подобие оскала горного тролля. Через некоторое время Гарри все же расслабился и, так же улыбнувшись, молча протянул конфискованную палочку Монтегю. Резко вырвав ее, Грэхем что-то зло и раздраженно прошипел и выскочил из тамбура, затем залетев в первое же купе.
- Это было занимательно, Поттер, – чуть махнув рукой, Маркус медленно последовал за другом. – Мы будем наблюдать…
- Всегда пожалуйста! – уже в пустоту отвесив шутливый реверанс, раздраженно и язвительно бросил Гарри, а затем и сам вышел из тамбура, покосившись на до сих пор молчавшую Забини. – Идем, закончим с этим побыстрее.
*****
- Ко всему прочему еще и легкая беспалочковая магия, значит, – как бы в пустоту проговорила Блейз.
Но отрешенно смотрящий вперед Поттер это услышал. Непонимающе покосившись на девушку, он затем перевел взгляд на свои пальцы на правой руке. На них все еще оставалось немного сажи от развеянной в прах сигареты.
- А, ты об этом… На самом деле я использовал палочку, Блейз, – Поттер достал из кармана брюк серый скомканный платок и оттер пальцы.
Среагировав на недоверчиво косящуюся на него Забини, Гарри слегка оттянул рукав рубашки, продемонстрировав ей выглядывающий из под рукава кончик спрятанной там палочки:
- Такой косвенный метод ее использования, конечно, требует немного больше концентрации и выброса магии, но со временем это становится не существенным и для таких мелких действий весьма удобно. Да и… – на лице парня вновь появилась улыбка. – Выглядит весьма эффектно, не находишь?
Они как раз дошли до последнего вагона, в котором перевозили различный багаж, и, быстро заглянув в него и убедившись, что там все в порядке, развернулись обратно. Остаток пути до вагона старост и преподавателей прошел в полной тишине и без происшествий.
Лишь когда они прошли последний тамбур и открыли дверь их вагона, Гарри Поттер неожиданно схватился за голову и, пошатнувшись, прижался к окну.
- Что с тобой, Поттер? – удивленно спросила Забини после секундного замешательства.
Проигнорировав ее, Гарри, пошатываясь, устремился дальше по вагону. Забини опасливо следовала за ним. Возле одного из купе, за которым доносились невнятные голоса, Поттер остановился, схватился за ручку для опоры и пару раз глубоко вздохнул, внешнее неумолимо возвращая себе спокойствие и расслабленность.
*****
- А Карин! Ну, Карин Ливерби. Помнишь ее, Розвел? Такая синеглазая брюнеточка. Правда ведь красотка? К тому же отлично учится, много друзей. Чем не отличная кандидатура? А еще она хорошо летает, сам видел! В команду правда не пробовалась. Наверняка не хотела график забивать, надеялась на пост…
Кристиан Розвел на короткое обращение к себе что-то невнятно пробормотал, осторожно следя из-за читаемой им книги за сидящей напротив Гермионой Грейнджер, так же погруженной в чтение «Высшей трансфигурации». Сидящая рядом с ней Анна Пирс нервно ерзала на месте, частенько обеспокоенно косясь на соседку. Время от времени новая напарница Криса с неуверенной улыбкой поднимала непринужденные вопросы о проведенном лете, новых предметах и предстоящих новых обязанностях. Вот только повисшую в воздухе напряженность это так и не развеяло.
А нездоровость этой атмосферы создавал шестикурсник Морис Уилбот, новый староста Гриффиндора. Да, у парня была отличная успеваемость и хороший авторитет на факультете. Вполне понятно, почему профессор Макгонагалл решила назначить его на эту должность, после выпустившегося в прошлом году Перси Уизли. Но не в пример всегда сдержанному и помешанному на порядке зануде Уизли, этот Уилбот мог зваться гриффиндорцем с гордостью – ни грамму тактичности, неусидчивость, явный пренебрежительный настрой к правилам и обязанностям. Так ли верно было решение Макгонагалл о его назначении, Крис не стал бы ручаться. Единственное в чем он был сейчас уверен – его уже раздражает этот парень.
Раз за разом Морис поднимал тему неожиданного для всех гриффиндорцев назначения Гермионы Грейнджер на должность старосты. Сокрушался о том, что тут явно какая-то ошибка. Сетовал на то, что Гермиона не справится с их факультетом, а ему в итоге придется отдуваться со всем одному, когда Грейнджер сбежит от неуправляемого факультета к своему Поттеру, как и всегда поступает.
Крис давно общается с Гермионой и Гарри. Наверно с тех самых пор, как те, объявив свой громкий «бойкот», стали трапезничать исключительно за столами Равенкло или Пуффендя. У них накопилось довольно много друзей и знакомых с этих факультетов, и Розвел, возможно, мог бы назвать себя одним из самых близких в их числе. Потому он бы с готовностью сейчас заступился за Гермиону и высказал все, что думает Морису о его собственном назначении. Но все по той же причине он не делает этого. Потому что неплохо знает Грейнджер. Она не нуждается в помощи и не любит принимать помощь ни от кого. Кроме Поттера, разумеется.
Гермиона захлопывает книгу и с тяжелым вздохом откидывается на спинку своего сиденья, а Крис, продолжающий в этот момент следить за ней, обеспокоенно поправляет свои очки. Теперь, когда лицо Грейнджер не было опущено и спрятано за пышными прядями волос, а пальцы не перебирали страницы книги, на ней отчетливо стала видна тень сильной усталости и истощенности. Обычно спокойное лицо этой всегда собранной девушки сейчас было сильно напряжено, плотно сжатые губы подрагивали, под глазами залегли тени, а на щеках – нездоровая бледность.
- Гермиона, – тихо позвала девушку Анна. – С тобой все в порядке?
Не дождавшись какого-либо ответа, Пирс осторожно положила ладонь на плече Грейнджер, но тут же, коротко вскрикнув, отдернула руку как от огня.
- Током ударило… – как-то ошалело и нервно улыбнувшись, пояснила Анна на недоумевающий взгляд Криса, потирая руку.
- Да че с тобой, Грейнджер? Уже нервы сдают? Блин, ну гемор мне привалил…
- Может ты уже заткнешься? – резким голосом оборвала начавшего снова по новой Мориса Гермиона.
Глухо простонав, она чуть подрагивающими пальцами схватилась за виски. Стоящие на каютном столике чашки с недопитым чаем слегка вздрогнули.
- Че?..
- Захлопнись, говорю! – Грейнджер неожиданно подскочила со своего места, гневно топнув ногой.
Чашки, стоящие на столе, подскочили уже ощутимее, а ближайшая к Уилботу и вовсе опрокинулась, проливая все содержимое на брюки парня.
- Черт возьми! – воскликнул Морис, вскакивая с места, но тут же грохнулся назад, словно ударившись обо что-то над головой. – Ай, че-о-о-о-рт!...
- Знаешь, Морис, если до тебя не доходит суть принятого деканом Макгонагалл решения, то, возможно, мне стоит попросить Невилла разъяснить детали? – гневно сверкающие глаза Гермионы вперились в ошалело моргающего Мориса.
В этот самый момент дверь купе открылась, а на пороге оказался Гарри Поттер. Уже порядком удивленный всем происходящим Крис Розвел отметил, что Гарри выглядел сейчас не менее бледным, чем сама Гермиона, хотя буквально пару десятков минут назад при их случайной встрече тот был вполне жизнерадостным и бодрым.
Пройдясь по присутствующим быстрым обеспокоенным взглядом и задержавшись на Гермионе, он нахмурился и перевел его на Мориса. Новоявленный же староста Гриффиндора продолжал играть в гляделки со своей коллегой, открывая и закрывая рот, время от времени пытаясь сказать что-то нечленораздельное, чтобы хоть как-то оправдать свое положение во всей этой сумбурной ситуации.
- Я так и думала. – коротко бросила Гермиона и, наконец, отвернулась к Гарри.
В этот момент в ее взгляде промелькнуло что-то просящее, а дернувшуюся на встречу руку тут же подхватил оказавшийся рядом Поттер.
- Пойдем, прогуляемся, – дождавшись слабого кивка, Гарри сразу же потянул подругу к выходу, но, не дойдя, задержался и обернулся к Розвелу. – Крис, будь другом, поменяйтесь к Гриффиндором очередью, а? А лучше пусть Анна сходит с Морисом, а потом…
- Не нужно! – прервала друга Гермиона. – Просто сходите пока за нас. Я скоро вернусь и мы с Морисом отпатрулируем свое.
Дождавшись согласного кивка Криса, пара удалилась. В наступившей тишине в купе прошла Блейз Забини, несколько холодно, по-слизерински пренебрежительно осмотрев всех.
- Добрый день, Розвел. Пирс. Уилбот, – на фамилии последнего Блез предсказуемо поморщилась, а затем, плавно опустившись на место Гермионы и сложив руки на груди, подняла на сидящего напротив Криса насмешливый взгляд, одарив парня натянуто-доброжелательной улыбкой. – Итак, раз уж мы тут многие новички, а работать нам довольно часто и довольно продолжительное время предстоит вместе, то, может, немного познакомимся, пообщаемся? А ты, Ромео, как самый… опытный… расскажешь нам немного об этой, несомненно, очень важной должности, о наших будущих обязанностях и, разумеется, немного о наших напарниках – Поттере и Грейнджер…
Хоть Крис и не был воспитан в ядовитой среде Слизерина, являясь равейнкловцем, он считал себя достаточно образованным, чтобы спокойно проигнорировать легкий шантаж со стороны Забини, ставшей случайной свидетельницей недавнего случая с Хлоей. На провоцирующий взгляд Блейз, он ответил равнодушным взглядом из-за чуть поблескивающих очков. Забини невинно пожала плечами и перевела взгляд на до сих пор находящегося в прострации Мориса.
- Мерлина ради, Уилбот, просушись уже, наконец! – презрительно сморщилась Блейз, обращая внимание на оставленную Гермионой книгу по высшей трансфигурации.
- А?... а черт!...
****
Переплетение ног. Прижатые друг к другу тела. Руки, крепко обхватившие спину. Щека к щеке. Каждое замершее сейчас движение направлено на сокращение разрыва между двумя телами и увеличение площади их соприкосновения. Пришлось ждать долго, слишком долго. Непростительно долго для тех, кто когда-то связал друг с другом душу и тело. Терпеть три месяца разрыва на столь большом расстоянии, а новые обязанности осмелились продлить эту муку. Что логично неблагоприятно отразилось на психическом равновесии той, кто на время оттянула на себя воспаленный нервный узел.
- Вот так… Уже лучше, да? – ласково проговорил Гарри в пушистые локоны сидящей на его коленях подруги.
- Мог бы и побыстрее закончить, – устало прошептала Гермиона, чуть отстраняясь.
- Прости, пришлось раньше времени поиграться со слизеринцами, – виновато улыбнувшись, Поттер прислонился своим лбом ко лбу девушки. – За то было полезно убедиться в расстановке сил на Гриффиндоре. Ты молодец.
- Невилл молодец. Щенок хорошо растет, – улыбнувшись, Грейнджер закрыла глаза.
Уже не требовались слова, и тяжело понять, кому именно принадлежит та или иная мысль, раздающаяся в тишине с каждым синхронным ударом сердец.
«Наконец-то. Мы добились того к чему шли… Это лишь один из этапов… Вместе мы сможем все… Хорошо, что Дамблдор не подвел в своем решении… Он оказался предсказуем… Надежным… И полезным… По крайней мере пока… Не стоит ему доверять… По крайней мере пока… Его планы на счет тебя… Нас… Не ясны… По крайней мере пока… Но нужно еще многое сделать и многому научиться. Пост старост – не конечная цель… Год обещает быть интересным…»
Глава 3. Взгляд со стороны
1994 год. Хогвартс. Четвертый год обучения.
- Значит, говоришь, ничего хорошего от местного стадиона ждать не следует? – недовольно протянул Виктор Крам, косясь на своего приятеля, Алекса Волкова.
- Ну как сказать, Вить. Для игры в квиддич школьного уровня он отменный. Но только для игры в квиддич. Для других целей он не предназначен. Так что забудь о беговой дорожке и снарядах, – позевывая, Алекс покосился на недовольно сморщившееся лицо Виктора. – Да ладно, не парься. Побегаем пока вокруг стадиона по песку, считай это дополнительной нагрузкой. А со снарядами что-нибудь потом сообразим.
- Школа лентяев… На кой черт вот спрашивается делить людей по особенностям характера? Одни с вечным чертом в голове, другие ботанят в своем кругу. А некоторым, например к которым нас подселили, я бы лично рожи подправил, чтобы попроще себя вели. Никакой меры и самодисциплины. Для всего должно быть свое время!
- Да ладно тебе, не горячись, Вить, – Волком примирительно поднял вверх руки. – И здесь есть нормальные люди, привыкнешь. Я в свое время тоже считал такой порядок нормой. Такова уж развалюха Англия со своими традициями. Зато есть шанс встряхнуть это место!
- А оно нам надо? Ты мне тут тоже не начинай выносить мозг со всей этой ахинеей про сближение школ. У нас есть мы. Пусть не лезут в наш круг, и я, так уж и быть, потерплю их, – Алекс лишь весело улыбнулся на такую позицию друга.
Парни уже подошли к стадиону и собрались начать разминку, когда их внимание привлекла одинокая фигура, совершающая пробежку возле дальних трибун.
- Кто-то из наших смог подняться раньше нас после вчерашнего «знакомства с хозяевами»? – скептически протянул Волков, щурясь в надежде разглядеть лицо незнакомца.
- Вот уж вряд ли. Ты бы тоже не встал, если бы я тебя не заставил, а что уж говорить об остальных? Неужели… Англичанин? – сам не веря в свои слова, предположил Крам.
Сдержав свое любопытство, дурмстрангцы провели разминку и только потом начали пробежку. В направлении противоположным бегу незнакомца. Когда до него оставались не больше ста метров, тот остановился возле одной из трибун и начал вытирать лицо висящим на плечах полотенцем. В этот момент Виктор Крам заметил на зрительских скамьях девушку, читающую книгу. До ребят донесся голос.
- Гермиона, давай спускайся. Я закончил свою часть, теперь совместная пробежка. Никуда не убежит твой Толстой, – девушка послушно убрала книгу в сумку. Сняв легкую курточку и оставшись в спортивном комплекте, она начала спускаться к парню.
Когда до ребят оставалось буквально пару десятков метров, дурмстрангцы наконец смогли разглядеть лица.
– Да это же тот, что нас до гостиной Слизерина вел. Староста их факультета, – осенило Алекса. – Вот только девчонку я среди других не помню.
– Точно… – прошептал Виктор. – А девчонку я вроде тоже видел. Вот только форма у нее была не зеленая… Доброе утро. – уже громче и переходя на английский, поприветствовал болгарец.
Алекс Волков последовал его примеру.
- Доброе утро. Виктор Крам, Алексей Волков, – стянув с головы полотенце, слизеринец в свою очередь поздоровался по-русски.
Девушка же, разминаясь, кинула на вновь прибывших быстрый взгляд и лишь кивнула.
- Знаешь русский? И память отличная. Извини, не могу похвастаться тем же. Вечер вчера был насыщенным, – виноватая улыбка Волкова.
- Лишь стандартные фразы приветствия и прощания. Решил на досуге проявить интерес, раз уж у нас такие гости, – вернув улыбку, ответил тот. – Меня зовут Гарри Поттер. Староста факультета Слизерин. А это Гермиона Грейнджер. Староста факультета Гриффиндор.
- Ах вот почему такой знакомый лицо! – вклинился в разговор Крам. – Ты вести Шармбатон вчера в их комната.
- Великолепная наблюдательность. Хотя чему удивляться, таковыми и должны быть великие ловцы, – бесцветно бросила Гермиона, выпрямляясь и поворачиваясь к Гарри. – Видимо сегодня демонстрация приемов, которым тебя обучил этот твой Ти-Кей, не состоится. Давай закончим и пойдем. Мне еще нужно проверить, все ли в порядке в том дурдоме. Догоняй.
И Грейнджер рванула вперед, оставив болгарцев удивленно наблюдать ей вслед. Если Алекс понял лишь, что его друга поддели, то Виктор из-за безэмоционального, быстрого голоса девушки понял лишь, что девушка явно чем-то недовольна.
- Прошу простить Гермиону, – улыбнулся Поттер ребятам. – Вчерашнее размещение Шармбатона прошло с некоторыми осложнениями по сравнению с вашим. Вся это канитель с метанием между Равенкло и Гриффиндором. Потом сам дом факультета… Все же это ошибка. Уж больно привлекательны француженки для буйных гриффиндорцев… Она просто не выспалась.
- Так стоило ли ее тогда вытаскивать в такую рань? – усмехнулся Волков.
- Это наша сложившаяся традиция. Если бы я ее не вытащил, она бы потом была недовольна еще больше, – с наигранным страдальчеством пожал плечами Поттера.
- Ты уж прости, но все-таки странно видеть слизеринца и гриффиндорку вот так, вместе.
Гарри удивленно вскинул бровь.
- Для иностранца у вас отличное произношение и осведомленность в тонкостях жизни Хогвартса.
- Из-за семейных обстоятельств я прожил в Англии пять лет. Так уж вышло, что я успел проучиться в Хогвартсе первые два курса. Вот и остались неплохие навыки.
- Вот как… – протянул Гарри, взглядом ища далеко убежавшую вперед подругу.
Заметив, что она свернула со стадиона, он вздохнул:
- Понесло по пересеченке… Акцио, рюкзак Гермионы. Прошу меня простить. Надо догнать Гермиону. Если вас интересует, за этой трибуной я организовал местечко для силовых упражнений. Ничего особенного, конечно, делал для себя, до этого никто здесь больше не проявлял интереса к утреннему самоистязанию… Вы сможете самостоятельно добраться до гостиной? Хорошо. Если возникнут вопросы по планировке замка, не стесняйтесь обращаться к картинам. Они предупреждены и будут помогать гостям. Ну, до встречи.
Махнув новым знакомым, Гарри Поттер побежал догонять Гермиону Грейнджер.
- Интересный паренек, – потянул Виктор, заглядывая за трибуну.
Там его ждал приятный сюрприз. Основание под зрительскими местами было явно подвергнуто чужому вмешательству. В результате в деревянную конструкцию были буквально вделаны парочка турников, брусья и некая конструкция, больше напоминающая гибрид коня и бревна. Крам присвистнул. Подойдя к одному из снарядов, он хорошенько его дернул. Не шелохнулось.
- Сделано на совесть. Хорошая трансфигурация. Что ж, теперь я лучшего мнения об этой школе. Хоть один нормальный человек. Надо будет еще пообщаться с этим Гарри Поттером.
- Поттер… Гарри Поттер… – повиснув на одном из поручней, бормотал Алекс. – Точно! Это же о Поттере мне рассказывали в детстве! Ну, ты может тоже слышал, что лет пятнадцать назад тут, в Англии, не спокойно было? Маг темный террор учинил. До Грин-де-Вальда ему, конечно, было далеко. Да и за пределы страны дело практически не пошло, разве что Западную Европу слегка встряхнуло, но шуму тогда англичане подняли на весь мир. Так этот Гарри Поттер каким-то боком смог его в младенчестве уложить. Говорят пережил Аваду этого темного.
- Ааа, значит про него мне втирали перед отъездом… Странный он для достояния всея Англии. Насколько я помню, он даже на вчерашней вечеринке не был. Пропал куда-то, а про него и не вспомнили, – Волков на это замечание Крама лишь пожал плечами. – А подруга у него ничего, с характером походу. Интересная. А что тебя смутило в том, что она из этих, гриван… грегоф… «красных» в общем?
Алекс Волком хитро улыбнулся. «Интересная». Не часто от друга услышишь столь высокую оценку в адрес девушки.
- А это, друг мой Витя, занимательная история Шекспировского разряда…
* * * * * *
- Сумасшедший дом! – Флер Делакур с яростью запустила подушкой в прикроватный столик, заставленный цветами и открытками, и поспешила закрыть окно, дабы остановить поток утренних сов. – Жанни, ну ответь мне, есть ли у учеников этой школы хоть толика мозгов?
- Флер, дорогая, успокойся пожалуйста. Мадам Максим обещала в скором времени принести кулон в заряженном состоянии. Тогда ситуация нормализуется. А через недельку так вообще местные пообвыкнут. А от того, что ты тут метаешь гром и молнии, выбросы флюидов только усиливаются…
Темноволосая девушка, Жанни Буашар, назначенная старшей в прибывшей группе гостей из школы Шармбатон, подошла к пострадавшему столику и подняла подушку. Вернув ее на законное место, она с интересом начала копаться в письмах, доставленных подруге. Благо важности для той вся эта макулатура не несла и имела сейчас статус «мусор».
- Знаю, знаю… – Флер с глубоким успокаивающимся вздохом опустилась на кровать и, взяв в руки лежащую рядом расческу, поманила к себе только что вышедшую из ванной комнаты сестренку Габриэль. – Иди сюда дорогая, приведем твои волосы в порядок. Все-таки хорошо, что ты уговорила родителей отпустить тебя с нами… И надо же было умудриться кулону разрядиться при проходе через барьеры этого мрачного места… Хотя то, что он разрядился, мне сообщила тетушка, а с нее станется специально снять его с меня, чтобы навести побольше шуму. И ради кого спрашивается? Туповатых учеников живущих в столь… неуютном замке или варваров из славянской школы? Хотя надо признать выдержка у них куда отменнее местного контингента… Боже, а помните эту приветственную песню? Как там они ее назвали? «Гимн Хогво’гтса»? – по комнате, где расположилась часть прибывших из Шармбатона девушек, разнесся дружный звонкий смех. – Я думала, что не выдержу и все же сорвусь. А ведь северяне и не стали сдерживаться!
- Ну хватит, Флер, – утирая выступившие от смеха слезы, проговорила Жанни. – Нам здесь жить еще не один месяц. Никто тебя не заставляет с ними дружить, но постарайся быть терпимее. Мы – лицо Шармбатона… Хох, здесь прямо таки каждый второй – нераскрывшийся поэт в душе. Вот только поэт, видимо, у всех общий.
Жанни отбросила очередное скучное, однообразное письмо. Флер на это лишь фыркнула.
- Время уже восемь, – взглянув на часы, напомнила одна из девушек, Виолета Молле. – А завтрак вроде длится до девяти. Так же говорила та девушка, староста. Как там ее?..
- Ге’миона Г’эйнджер, – подсказала Буашар. – Она обещала, что поутру сопроводит нас до обеденного зала.
- А ты слышала вчерашний гомон этих дикарей внизу? – скептически протянула Делакур. – Гуляли походу всем факультетом. И что-то я еще не слышала никаких шагов снаружи.
- Да, я слышала, как кто-то все орал что-то типа: «Завт’га выходной! Сегодня от’гтянемся, а завт’га отоспимся!»
- Не важно. Мадам Максим строго-настрого велела нам в первый день спуститься к завтраку вовремя, – непреклонно заявила Жанни. – Пойду, проверю других девушек, они должны быть уже собранны. Не будет этой старосты – доберемся сами.
Буашар уже почти взялась за ручку, когда раздался стук в дверь. Кинув быстрый взгляд на соседок, она открыла. На пороге стояла та, которую обсуждали несколькими секундами ранее.
- Bonjour, мисс Буашар, – легкая улыбка и приветственный поклон головы. – Вы готовы пройти в Большой Зал на завтрак?
- Доб’гый утро, мисс Г’эйнджер, – неуверенно переходя на английский, поприветствовала ее Жанни и повернулась к соседкам.
Француженки дружно поднялись, поправляя форму. Последовал легкий, подтверждающий кивок Флер.
- Да, готовы. Нужно зайти в соседнюю комнату. Наши под’гуги…
- Я уже заходила к ним. Они сообщили, что сейчас выйдут. Пойдемте, – в подтверждение ее слов, когда они проходили мимо соседней двери, оттуда вышли другие девушки Шармбатона.
Спускались в общую гостиную практически в тишине. В коридорах спального крыла никого не было. В самой же гостиной обнаружился лишь спящий на диване парень. Явно старшекурсник. Процедив что-то неразборчивое, Грейнджер подошла и нависла над ним.
- Морис! – резко и громко произнесла Гермиона.
Этот Морис аж подскочил от неожиданности, что вызвало легкие улыбки француженок.
- Ты же должен был привести сюда юношей из Шармбатона. Так, где же они?
- Чего ты орешь, Грейнджер? Голова и так раскалывается… Гости ведь тоже хотят отдохнуть с дороги. Пусть поспят, – широко зевая, проговорил парень.
- Их директор, Мадам Максим, вчера ясно выразилась по этому поводу – Шармбатон должен спуститься к завтраку вовремя. Или тебе вчерашней гулянкой выбило из головы четкие указания профессора Макгонагалл о том, что мы должны обеспечить выполнение этого предписания? Иди за гостями, Морис, живее!
- Ладно, ладно… Блин, – прохрипел Морис.
Таки поднявшись на ноги, он, казалось бы, только сейчас заметил находящихся в комнате француженок. На лице появилась глуповатая улыбочка:
- Эээ… Здрасте…
Девушки дружно сморщили носики, но на приветствие ответили.
- Живее! – поторопил голос Гермионы, и парень поковылял к лестнице.
Грейнджер вздохнула и устало потерла лоб:
- Прошу простить моего напарника. Это, если вы не запомнили со вчерашнего дня, Морис Уилбот. Второй староста нашего факультета.
- Инте’гесный молодой юноша… Как и сам факультет. – проговорила Флер Делакур, оглядывая комнату гостиной, которую вчера не довелось разглядеть как следует.
Все бы ничего, только в ее голосе было столько сарказма, что Жанни непременно отдернула бы ее, если бы не стояла на некотором расстоянии. Староста Гриффиндора это, разумеется, заметила, но единственной ее реакцией была лишь горькая улыбка.
- Мое честное мнение – было бы лучше, если бы вас поселили в доме Равенкло. И вам спокойнее и мне меньше хлопот. И как только все дошло до этой глупой жеребьевки?.. – пробормотала Гермиона, глядя на наручные часики.
Жанни и Флер удивленно переглянулись. Наконец послышались шаги, и в гостиную спустилась небольшая группа приехавших из Шармбатона юношей в сопровождении что-то весело вещавшего Уилбота. Девушки встрепенулись. Раздались веселые приветственные речи на французском.
- Я провожу их на завтрак, Морис, а ты поднимай факультет. Невежливо, если появятся гости и другие факультеты, а они поверь уж точно придут, а Гриффиндор будет отсыпаться.
Пресекая начавшего что-то возражать парня, Гермиона взмахом полочки заставила работать висящий в одном из углов гостиной колокол. Грейнджер повела довольных ситуацией шармбатонцев к выходу.
- Поднимай факультет, Морис.
По школе шли под небольшой экскурс Гермионы Грейнджер о планировке школы. Она рассказала о местоположении библиотеки, основных залов, башен, больничного крыла, подземелий, предупредила о возможных проблемах в Зале Лестниц и подсказала местоположение туалетов на этажах.
- Конечно, на словах это все достаточно абстрактно, но если возникнет желание совершить более подробную экскурсию – обратитесь ко мне. Также, если заблудитесь, смело обращайтесь к картинам. Они подскажут.
- Благода’им, мисс Г’эйнджер. Экску’гсия – это было бы очень хорошо, – шедшая рядом с Гермионой Жанни Буашар взглянула на Флер Делакур. Та лишь скучающе пожала плечами.
- Кстати, можно просто Гермиона.
- О, тогда и вы можете звать нас по имени, да Флер?
- Почему бы и нет? – все тем же безразличным тоном ответила Делакур.
Жанни вздохнула. Их делегация как раз проходила с одной лестничной площадки на другую, когда Флер вновь решила высказаться:
- Дви’ающиеся лестницы, направление меняется само? Как не пра’гтично.
- Согласен, совершенно не практично, но порой чертовски весело! – на уже отходящую площадку запрыгнул черноволосый парень в зеленной хогвартской форме, и на шармбатонцев взглянули его веселые, сверкающие изумрудом глаза. – Это хороший шанс проверить свое везение и интуицию. А еще в истории школы упоминается, что эти лестницы всегда направляются туда, куда человеку действительно нужно. Хотя толпы опаздывающих из-за них на уроки учеников – слабое доказательство этой теории…
- Гарри, ну что ты вытворяешь? Решил записаться в ряды моих бестолочей? – недовольно протянула Гермиона Грейнджер, отодвигаясь в сторону, что бы освободить пространство рядом с собой.
- Прости, прости, тороплюсь. А это сейчас наикротчайший путь… Прошу прощения, нас еще не представляли лично. Гарри Поттер. Староста факультета Слизерин. Разрешите от лица моего факультета поприветствовать вас в стенах нашей школы, – Гарри поприветствовал стоящих перед ним ребят поклоном.
Буашар и Делакур понимающе переглянулись, но ничего не сказали. За их спинами начался тихий шепот, но и он был пресечен быстрым, строгим взглядом старосты шармбатонцев.
- Я много читал о школе Шармбатон. Судя по описанию очень изысканное и красивое место, с приятным теплым климатом. Должно быть, вам сложно сразу адаптироваться к нашим пасмурным краям, – на лице Поттера появилась участливая улыбка, на которую шармбатонцы поспешили ответить.
Флер Делакур намеревалась что-то добавить, но Жанни вовремя ее отдернула.
- Почему ты здесь? А как же дурмстрангцы?
- О, я их проверил. К восьми все из них были на ногах. Крепкие ребята. С выверенным режимом. Даже вчерашний вечер знакомства в гостиной их не сбил. Чего не скажешь о слизеринцах, – в этот момент его лицо слегка скривилось, что не утаилось от стоящих ближе остальных Флер и Жанни. – В общем, ими займется Блейз. Для остальных слизеринцев установлен всеобщий будильник, и традиционное после подобных гулянок утреннее посещение деканом Снейпом.
Когда парень замолчал, Гермиона взглянула ему в глаза. Они несколько секунд обменивались взглядами, при этом их лица и выражение глаз успели совершить несколько едва уловимых изменений, как если бы ребята о чем-то безмолвно разговаривали. В Флер Делакур все эта ситуация разжигала все больший и больший интерес.
- Ясно.. – наконец проговорила гриффиндорка, а затем достала из внутреннего кармана мантии расческу. – На, причешись хоть немного, а то растрепан больше обычного. После утренней пробежки, наверно, и в душ то не сходил?
- Не успел, – виновато улыбнулся слизеринец и попытался расчесаться.
Выглядели его попытки довольно таки жалко, так как волосы этого парня были совершенно не послушны. Когда ребята вышли из Зала Лестниц, Гарри вернул расческу подруге и взглянул на наручные часы.
- Двадцать минут, – Поттер и Грейнджер вновь обменялись «разговорными» взглядами. – Да успею я, успею. Аu revoir дамы и господа. Приятно было познакомиться.
Легкий прощальный поклон, и староста Слизерина срывается в противоположный коридор.
- Нам сюда, – указала Гермиона ребятам на уже виднеющиеся отсюда двери Большого Зала.
- Ге’миона, видно у вас близкие отношения с этим молодым человеком? – как бы невзначай проронила Делакур, участливо разглядывая выставленные в холе разнообразные доспехи. – Я бы сказать даже роман.
Жанни Буашар еле сдержалась, чтобы не простонать и виновато взглянула на Гермиону. Она предполагала, что Флер не удержится.
- Вовсе нет, – совершено спокойно, без тени обиды или смущения ответила Грейнджер. – Вы правы, у нас близкие, но дружеские отношения.
- Clair, – прозвучал задорный французский голосок, когда делегация шармбатонцев вошла в Большой Зал на завтрак.
* * * * * *
Холл Хогвартса сегодня заполнен зеваками. В центре зала на постаменте стоит Кубок Огня, озаряя пространство вокруг себя мягким голубым светом. Дабы предотвратить толкотню возле кубка, у самой Возрастной Границы его охраняли по одному старосте с каждого факультета.
- Ну что ж, как и следовало ожидать. Видимо, более оригинальной идеи и в последующем забавного провала, нежели у близнецов Уизли, мы не увидим. Поздравляю, Гермиона, по этому пункту победа за тобой! – весело подмигнула староста Пуффендуй, Эльза Рисск.
- У нас что, соревнование? Вот уж спасибо, не стоит оваций! Право не знаю, радоваться мне теперь или горевать? – вздохнула Гермиона Грейнджер, оглядывая толпящихся вокруг студентов.
- Ну, еще не вечер. А близнецы хоть и самые знаменитые, далеко не единственные безбашеники, – заметил Гарри Поттер.
- Точно, точно. И я уже вижу достойного конкурента из моих рядов! – усмехнулся староста Равенкло, Кристиан Розвел, указывая на протискивающего к Линии парня в форме своего факультета. – Что, Рид, решил испытать мозги и удачу? Стоит ли тебя предупреждать, что к участию к турниру допускаются только лица достигшие семнадцати лет, и, попытавшись каким либо образом пересечь Возрастную Линию, ты рискуешь не только своим здоровьем…
- Да-да, наслышались уже, Крис. Чтоб ты знал, я вообще не собираюсь пересекать эту линию, – Ричард Гоирс демонстративно встал возле границы, достал из кармана кусок листочка со своим именем и стал его скатывать в ровненький шарик. – Кто я, по-твоему? Ответ – лучший бомбардир команды Равенкло за всю ее историю!
С этими словами Рид прицельно забросил шарик ровнехонько в Кубок Огня. Все затаились в ожидании. Несколько секунд ничего не происходило, но сколько раз уже за сегодня было такое «затишье перед бурей». Гоирс самодовольно улыбнулся и развернулся, дабы величественно поклониться достопочтенной публике. В этот-то момент Кубок и совершил свое нападение, выплюнув горящий кулек точнехонько за шиворот равенкловца. Шуму было не мало…
- А мы разве не должны вообще пресекать подобные попытки? – уточнила Гермиона.
- Зачем, для того и нужна граница. Да и вообще, хоть какая-то польза от этого дежурства – наблюдаем за всем, так сказать, из первых рядов, – протянула Эльза. – О, посторонись, наша тяжелая артиллерия идет!
Седрик Диггори. Пришел с группой поддержки. Закинул имя. Под бурные аплодисменты ушел с толпой поддержки.
- Что занимательно, фаворитов Хогвортса можно определить по успеваемости. Седрик – лучший ученик Пуффендуя. Разумеется, он один из главных претендент на участие, – заметила Грейнджер.
- Ты хотела сказать всего Хогвартса? – усмехнулась Рисск.
- Протестую! Никаких исследований не проводилось, чтобы делать подобные заявления, – поправив очки на переносице, заявил Розвел. – У нас-то гигантов знаний поболе будет.
- Похоже, определить фаворита среди Дурмстранга тоже не сложно, – Поттер указал на входную дверь.
В нее размашистым шагом вошел Каркаров. За ним, приосанившись, следовал Виктор Крам. В холле повисла тишина, лишь заинтересованные взгляды никуда не делись. За сегодняшний день так происходило всегда, когда к кубку подходили ученики-претенденты из иностранных школ. Их могли шумно поддержать земляки, но студенты Хогвартса сопровождали гостей лишь тихими аплодисментами поддержки. При других обстоятельствах Крама восторженно подержали бы практически все прибывшие дурмстрангцы, но его сегодняшнее сопровождение отметало подобную возможность. С позиции старост можно было приметить лишь Алексея Волкова, прислонившегося к большим входным дверям и наблюдающего за другом.
Виктор прошел сквозь живой коридор, любезно сотворенный из учеников Каркаровым, и, без помех переступив возрастную линию, не мешкая закинул в кубок заранее подготовленный листочек со своим именем. Именно в этот момент зал и взорвался овациями хогвартских студентов, приветствуя решение знаменитого ловца участвовать в турнире. Сам же Виктор Крам с пару секунд понаблюдав за мерными всполохами пламени, без возражений принявших его заявку, покосился на терпеливо ожидающего его директора. Внимательным старостам, стоявшим ближе всего к Краму, показалось, что тот сам не в восторге от своего сопровождения. Глаза Виктора наткнулись на стоящего неподалеку Гарри Поттера и хмурое лицо несколько просияло.
- О, здравствуй! Я не ожидать, что так скоро тебя вновь видеть, – Крам подошел к Поттеру, доверительно протягивая руку.
- Обязанности старост, следим за порядком, – улыбнувшись, Гарри ответил на крепкое рукопожатие.
- Здравствуйте, Герми…вона – неуверенно, запнувшись, обратился Виктор к стоящей неподалеку девушке, но, не дождавшись практически никакой реакции от той, поспешил вернуть внимание к Гарри. – Я хотеть поблагодарить за утро. Ты сделать отличный место для тренироваться!
- Рад, что оценил…
- Виктор, зайди позже ко мне, – громко бросил Каркаров, удаляясь в сторону выхода из зала.
Проводив своего директора хмурым взглядом, Виктор тяжело вздохнул и вновь было повернулся к Поттеру, чтобы что-то сказать еще, когда повисшую с момента начала их общения благоговейную тишину, сменили все нарастающие и не менее благоговейные ахи, вздохи и перешептывания, а где-то из толпы донеслись и посвистывания. К кубку приближалась группа девушек из Шармбатона, возглавляемая Жанни Буашар.
Пройдя сквозь расступившуюся толпу, а затем и возрастной барьер, девушки одна за другой кинули свои кандидатуры в кубок. Присутствующие представители мужского пола при этом каждую девушку старались поддержать как можно более громкими аплодисментами, особенно стараясь, когда очередь дошла до присутствующей среди девушек Флер Делакур. Жанни все это время простояла за границей барьера, с легкой улыбкой следя за подругами.
Завершив процедуру подачи заявок, девушки ответили всем присутствующим благодарным реверансом и уже собирались уходить, когда Флер заметила знакомые ей лица. Быстро прошептав что-то рядом стоящей девушке и получив в ответ хитрую улыбку и понимающий кивок, Делакур направилась к старостам, предварительно поманив за собой взглядом непонимающе нахмурившуюся Жанни. На холл вновь опустилась любопытная тишина.
- Оу, Ге’миона. Рада Вас видеть, – с жизнерадостной улыбкой Флер подплыла к старосте Гриффиндора, судя по чуть вздернутым бровям которой, не ожидавшей столь ярко-доброжелательного настроя француженки. – Мы как ‘газ хотели Вас найти. Правда, Жанни?
Вставшая рядом Буашар понимала поведение своей подруги не многим больше самой Грейнджер, но благоразумно решила просто кивнуть в знак согласия.
- Что-то случилось? У вас возникли вопросы? – попыталась логично предположить Гермиона.
- Мы надеяться на экску’гсию, кото’гую Вы нам обещать сегодня, – не снимая с лица улыбки, пояснила Флер.
В воздухе повеяло чем-то теплым, тягучим, и, оглянувшись вокруг, Жанни подтвердила свои опасения – львиная доля присутствующих учеников мужского пола, прищурив глаза, с блаженными улыбками ловили каждое движение Делакур.
«Но зачем ей это? На девушку это не подействует.»
- Да, думаю это можно легко устроить. Как насчет того, чтобы собраться после обеда перед Большим Залом? – Гермиона не видела причин отказывать шармбатонцам в их просьбе.
- О, чудесно! – просияла больше прежнего Флер и неожиданно повернулась к стоящему неподалеку Гарри. – Возможно, мистер Поттер согласится составить нам компанию? Два ста’госты разных домов рассказать много больше о этой чудесной школа.
Приторный привкус в воздухе усилился, и Жанни, наконец, догадалась, чего добивается ее подруга. Нет, она вовсе не собиралась соблазнять этого паренька. Но после мимолетной встречи утром, Поттер заинтересовал Делакур, как и сама Грейнджер. Разумеется, она в курсе того, кем является Гарри Поттер для жителей Британии. И хотя мадам Максим не ставила никаких конкретных рекомендаций на его счет, сама Флер не собиралась упускать возможности познакомиться лучше с Мальчиком-Который-Выжил. Но сначала он пройдет ее личную проверку. «Проверку на вшивость» как в шутку называла ее Буашар. Делакур никогда не подпустит в круг своего общения тех, кто излишне подвержен ее чарам. «Слабовольные идиоты мне не интересны в качестве друзей!» И сейчас, оглядываясь вокруг, можно пересчитать по пальцам тех, кто прошел эту проверку. В любом случае, Гарри Поттер выглядел все так же бодро и не принужденно, и никакого хоть сколь либо видимого влияния на него своих чар Флер к своему удивлению не увидела.
- Хм… Ну, после обеда нас сменят другие старосты, и я смогу к вам присоединиться, – кивнул Гарри, улыбнувшись в ответ.
- Какая интересная идея! Может тогда и для дурмстрангцев найдется местечко в этой экскурсии? – бодро вклинился в разговор Алексей Волков, подходя к ребятам и похлопывая по плечу Крама, который с самого момента появления француженок и выходки Флер лишь молчал и усиленно хмурился.
Судя по легкой испарине на лбу Волкова, старательно отводимому взгляду, кидаемому на кого угодно, только не на Делакур, парень стойко и отчаянно держал оборону перед вейловским влиянием. И Жанни могла бы отдать должное его результативной тактике, если бы сейчас не была его «центральным объектом маневра». Эти веселые улыбка и взгляд в свой адрес несколько смущали.
- Я только за, – пожал плечами Поттер. – За одно и обязанности старосты факультета, принявшего гостей, выполню. Но это если девушки не против?
При этом Гарри сначала взглянул на Гермиону, затем они уже вдвоем перевели взгляд на стоящую ближе к ним Буашар, на что та недоуменно вскинула бровь, и уже они втроем после этого взглянули на Флер. Оказавшись под перекрестным осмотром дурмстрангцев, хогвартцев и собственной подруги, Делакур несколько растерялась и затушила влияние своих чар.
- Нуу… Bon, хо’гошо, коне’гчно я не п’готив. Пусть идут с нами, – «милостиво» буркнула Флер и, скрестив на груди руки и чуть вздернув подбородок, отвела взгляд в сторону.
- Замечательно, – улыбнувшись, Гарри хлопнул в ладоши. – Значит, после обеда встречаемся возле главных лестниц. Я приведу заинтересованных дурмстрангцев, а Гермиона – шармбатонцев. Начнем, думаю, со средних уровней Замка, подниматься в каждую башню слишком долго, дойдем до подземелий Слизерина, а затем выберемся на улицу, осмотрим окрестности и дойдем до Хогсмида. Я постараюсь выпросить на это разрешение у директора Дамблдора. Вернемся в замок к ужину, как раз к подведению итогов.
Столь дружелюбный и компанейский разговор между далеко не последними представителями заморских гостей и двумя не менее знаменитыми персонами Хогвартса слушался свидетелями, находящими в тот момент в главном холле замка, очень внимательно. Настолько внимательно, что через полчаса о его деталях не знали разве что кентавры в Запретном лесу, причем сами «детали» обрастали разнообразными уточнениями и выводами тех самых свидетелей.
В итоге, в назначенное место встречи помимо самих старост в сопровождении студентов Шармбатона и Дурмстранга, явилась разве что ли не половина студентов Хогвартса. Одни пришли с благородным стремлением помочь в мероприятии, другие – с воспылавшим желанием узнать лучше родной замок благодаря этой экскурсии. Впрочем, лишние были отсеяны довольно быстро. Старосты всегда умели находить убедительные аргументы…
*****
Выписка из книги "История Турнира Трех Волшебников", авторства Димитра Евцова, от 2014 г.
«… Единственный известный случай сбоя Кубка Огня был задокументирован в 1994 году. Тот турнир был первым за продолжительный период застоя в двадцать пять лет. Он должен был возродить старые традиции и возобновить былую практику тесного сотрудничества трех школ: Хогвартса, Шармбатона и Дурмстранга. К сожалению и этот турнир не обошли печальные события, и он обрел свою несколько дурную славу. Но обо всем по порядку.
Являясь в ту пору студентом Дурмстранга, мне выпала честь быть одним из тех, кого отправила наша школа в качестве своих представителей. Потому я был непосредственным участником тех событий, и мне хорошо запомнился тот казус, поставивший под сомнение незыблемость решений Кубка Огня.
После стандартно отведенного времени в двенадцать часов для подачи заявок на участие в турнире, в Большом Зале школы принимавшей турнир – Хогвартсе – должны были объявить чемпионов школ. Сперва все шло в соответствии плану и традициям, и Кубок Огня, действуя согласно заложенной в него древней магии и перебрав один за другим предоставленные ему магические отпечатки кандидатов, выявил достойнейших зваться "Чемпионами".
От школы Дурмстранг был выбран болгарин Виктор Крам. Для наших студентов это не стало неожиданностью. Являясь одним из лучших учеников, сильным волшебником, и уже в те годы имеющий титул лучшего квиддичного ловца в мире, Виктор Крам был достоин зваться нашим "Чемпионом".
От школы Шармбатон была выбрана француженка Флер Делакур. Являясь единственной представительницей женского пола на Турнире, смею заметить, она была необычайно привлекательной девушкой. В то же время у Флер Делакур была ярко выражена сильная аура огненной стихии, что объяснялось родством девушки с вейлами.
От школы Хогвартс был выбран англичанин Седрик Дигори. Этот юноша являлся студентом одного из четырех факультетов своей школы – Пуффендуй, а согласно традициям Хогвартса в него поступали лишь самые упорные и трудолюбивые дети. Седрик Дигори был одним из лучших учеников своей школы и отличался высоким магическим потенциалом и спортивными навыками.
И вот, когда имена всех трех чемпионов были оглашены, и будущие участники Турнира Трех Волшебников прошли в указанную комнату для предварительного инструктажа, случилось непредвиденное. Впервые с момента своего сотворения Кубок Огня выдал четвертую кандидатуру. В тот момент в зале повисла поистине гробовая тишина. Все мы ждали, когда не менее растерянный директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, огласит неожиданное решение древнего артефакта. Им оказался некто по имени "Гарон Грейнтер", являющийся, по мнению Кубка, представителем некой четвертой школы, название которой никто в последующем так и не смог расшифровать. Разумеется, студент с данным именем и фамилией не был найден ни в одной из школ, а откуда Кубком Огня был взят магический отпечаток выяснить так и не удалось.
Тем не менее, не смотря на абсурдность ситуации, имя Гарона Грейнтера впоследствии значилось во всех трех испытаниях турнира. Но так как выступать, по сути, было некому, ему просто назначались самые низкие оценки за непрохождение испытания. Надо признать, что в то время Гарон Грейнтер породил много шуток и присказок среди учеников всех трех школ, а во время состязаний болельщики разворачивали в его поддержку плакаты, призывая его, наконец, выйти и показать всем "где пиксии ночуют"!
Подробнее о событиях турнира от 1994 года будет рассказано… »
Глава 4. Золотое Трио1995 год. Хогвартс. Пятый год обучения
Я – Сэм Саливери, а мои лучшие друзья – Минди Тоусен и Тэди Дивели. Мы с самого первого курса были неусидчивыми. Три непоседы, попавшие именно на тот факультет, на который и хотели, на который и должны были попасть. Истинные гриффиндорские львята. Прославившиеся среди преподавателей как нарушители порядка, у других факультетов как беспокойные гриффиндрцы, а для своих – «Золотое трио» и продолжатели дела рыжих близнецов.
Но сколь бы мы не испытывали уважения к братьям Уизли, недосягаемым эталоном и не дающей покоя тайной для нас оставалось существование Хогвартских «Фантомов» – Бонни и Клайда.
Сначала это было просто любопытство. Но на втором курсе встреча с ними стала для нас навязчивой идей.
Нам и раньше доводилось оказываться за пределами нашей гостиной после отбоя, но ничего необычного, кроме привидений, проявляющих в темное время суток большую активность, и страха с сопутствующим ему адреналином быть пойманными, мы не видели и не ощущали. Теперь же все было по-другому. Теперь у нас была цель. И словно зная наши намерения, цель начала играть с нами.
Словно в психологическом фильме ужасов, тайком просмотренном в детстве, наш поход по коридору сопровождался неясными шорохами и неразборчивыми голосами. Тихий смех за спиной, но развернувшись замечаешь лишь взметнувшийся край легкого плаща за углом и удаляющиеся шаги. И не имеет смысла бежать туда – никого не найдешь. О, как визжала Минди, когда погнавшись за таким фантомом, она открыла дверь одного из многочисленных чуланов, а оттуда выскочила фигура в лохмотьях, с безумным выражением лица и с окровавленным топором наперевес. Как только топор опустился на нашу подругу, иллюзия безумца исчезла, но на крик сбежались все патрулирующие в это время коридоры учителя.
Бонни и Клайд издевались над нами, они умели развлекаться изощреннее банальных проказ Пивза.
Такой спектакль продолжался минут двадцать, пока, как мне кажется, им не надоедало. Потом все стихало само собой, а иногда прерывалось появлением учителей, Филча или префектов, наших «Дементоров Хогвартса». Всегда бесшумные и внезапные, ни слова не говоря, они связывали заклинанием и под «мобиликорпусом» конвоировали к ближайшему профессору. Появление стражей школы можно было бы назвать логичным завершением триллера, устроенного Фантомами.
Но одним вечером нам все же повезло. Спрятавшись еще до отбоя за одним из гобеленов в коридоре второго этажа, возле самого Зала Лестниц, мы стали ждать. Мы были уверены – рано или поздно они появятся.
Первый раз мимо нас прошел Филч, слава Мерлину без его кошки, которая могла нас легко унюхать, а во второй – префект из Слизерина, Гарри Поттер, который так же, не обратив на наш лаз ни малейшего внимания, быстро и бесшумно проплыл в другую часть крыла. Странные они, эти префекты школы… И вот, когда Минди начала ныть о том, что мы ничего не добьемся, нам улыбнулась удача.
Заливисто смеясь, вниз по перилам Зала Лестниц пронеслись две фигуры. Признаться, за два года своего обучения мне не доводилось видеть такого стремительного спуска по этому залу, и такого податливого поведения этих капризных лестниц. Выстроившись в своеобразную спираль от самого верхнего до нижнего этажа, их пролеты позволили устроить натуральные горки на своих широких перилах.
Не тратя времени и стараясь как можно меньше шуметь, мы незаметно выскочили из своего укрытия и понеслись к первому этажу. Две фигуры в каких-то неясных костюмах, явно не являющихся школьной формой, устремились в левую часть первого этажа и скрылись в примыкающем коридоре. Послышался щелчок дверного замка, а когда мы завернули за угол, то увидели лишь закрывающуюся дверь какого-то кабинета.
Что именно задумали Б и К, и зачем им понадобился это явно заброшенное помещение, мы точно не знали. Тэди предположил, что, возможно, это их штаб-квартира. Минди непоколебимо, но в то же время покраснев, утверждала, что там они уединились для выражения любовных порывов, и лучше нам им не мешать. Я же, выждав минуту, потянул друзей к этой двери. Я был четко настроен сегодня лично встретиться с местными легендами.
Открыв дверь простейшим отпирающим заклинанием и заглянув внутрь, мы увидели небольшой класс, пригодный, скорее, для совещаний, нежели для поведения занятий. Все столы и стулья были отставлены к одной стене. На другой висела старая, треснутая в нескольких местах, доска. Здесь было пыльно и пусто. И здесь было негде спрятаться. Тут мой взгляд упал на окно, находившееся как раз напротив двери.
- Окно! – одновременно указали не него же Минди и Тэд.
Переглянувшись, мы улыбнулись друг другу. Все-таки мы были командой…
Подойдя к оконному проему, я выглянул на улицу. Оказалось, что класс, в котором мы оказались, находился в той части замка, что была наиболее близко расположена к видневшейся отсюда опушке Запретного леса. Луна сегодня была полной, и при ее свете на безоблачном небе мы без труда разглядели удаляющиеся от замка две фигуры.
- Может они к профессору Хагриду пошли? – предположила Минди, взглядом указывая на стоящую возле кромки леса избушки школьного учителя УзМС.
- Нет. Походу в лес идут, – покачал головой Тэди и тихо чертыхнулся. – Упустили.
Упустили? Только не сегодня!
- Ну уж нет! – я бодро выпрыгнул в окно и обернулся к удивленно на меня глядящим друзьям. – Или сегодня, или никогда! Ну? Вы со мной?
Переглянувшись и задумавшись не более чем на секунду, они утвердительно кивнули.
Мы быстро потрусили к опушке Запретного леса, который раньше, не смотря на всю нашу безбашенность, обходили стороной. Мы не то чтобы боялись его, но считали, что наше знакомство с одной из самых таинственных достопримечательностей Хогвартса случится значительно позже и в несколько других обстоятельствах. Например, ярким солнечным днем… На курсе этак шестом или седьмом… Но опасение, что мы можем окончательно потерять свою цель, только что скрывшуюся за ближайшими деревьями, смели всю осторожность. Прибавив скорости, мы безрассудно влетели в густые заросли опушки.
Сделав по инерции несколько шагов вглубь леса, мы остановились. Странное ощущение глухой тишины накрыло меня, словно я только что нырнул под воду. Судя по недоумению на лицах оглядывающихся друзьям, их посетило похожее чувство. Хоть до этого нас так же окружала тишина, но то была тишина другая, наполненная далекими вечерними звуками, шелестами мантий, тихим шарканьем шагов, прерывистым глубоким дыханием, сбившимся от быстрого бега и волнения. Здесь же все словно укутало толстым одеялом настоящей тишины. Но это все оказалось временным. Где-то сверху ухнула сова, облетающая окрестности в процессе ночной охоты. Снизу, возле больших кореньев, скрипнул сверчок. А мы вновь услышали свое взволнованное, быстрое дыхание. До этого темный и непроглядный, из-за практически не пробивающегося сквозь плотные кроны лунного света, лес постепенно наполнился каким-то внутренним, серым светом. Переглянувшись, мы улыбнулись друг другу. Вот мы и в Запретном Лесу!
- Круто! – выдохнул Тэди, озвучив нашу общую мысль.
Мы осторожно направились дальше, восторженно оглядываясь по сторонам, как-то само собой совершенно забыв о первоначальной цели нашего визита сюда. Лишь одним глазком. Еще несколько шагов дальше. Ничего же не случится.
- Ой!.. – Минди, шедшая между нами, зацепилась ногой за торчащий корень и с писком полетела на присыпанную сухой листвой землю.
- Минди, под ноги смотреть нужно, в лесу же! – мы с Тэди поспешили присесть рядом, чтобы помочь ей подняться.
Когда Минди подняла голову, сперва мы увидели ее виноватую улыбку. Но стоило ей взглянуть куда-то нам за плечо, как ее лицо исказили шок и испуг. Не понимая в чем дело, мы с Тэди быстро обернулись, а в следующую секунду нас отшатнуло назад от испытанного изумления и страха.
В метрах двадцати в стороне, сквозь сухой редкий кустарник на нас смотрели святящиеся в темноте леса желтыми огоньками глаза. Редкие, безлиственные ветки практически не скрывали тощий, но такой большой волчий силуэт.
- Оборотень… – сами собой прошептали мои губы.
Обернувшись, я посмотрел, далеко ли находится выход из леса, откуда мы пришли, и… Паника еще больше сковала мое тело, когда я не увидел ничего, кроме деревьев растущих до самого края моего обзора. Когда же мы успели так далеко забрести в лес?!
Со стороны хищника тем временем послышалось тихое рычание и хруст ломающихся веток кустарника, когда его тело двинулось в нашу сторону. Я чувствовал, как мои друзья вот-вот готовы истошно вопя сорваться в любую сторону, куда глаза глядят, лишь бы подальше от опасности, настигнувшей нас. Я и сам был готов так поступить, но это нам не поможет. Это конец…
- Главное не шевелитесь и не шумите, – послышался спокойный, мелодичный голос откуда-то сверху. – Чем меньше шевелитесь, тем сильнее отсрочите момент его нападения.
Мы синхронно вскинули голову в немой надежде увидеть свой шанс на спасение. На ветке дерева, под которым мы расположились, обнаружился силуэт. Несмотря на мешковатую одежду, раскраской и видом напоминающую форму магловских военных, закрытое платком лицо и волосы, прикрытые кепкой такой же тематики, можно было понять, что силуэт женский. Бонни!
- Помогите!.. – пискнула было Минди, но ее остановил характерный жест девушки, приложенным к губам указательным пальцем показывающий ей замолчать.
Бонни все так же расслабленно восседала на ветке и беззаботно болтала ногами, обутыми в массивные военные ботинки. Ее положение там, на веху, казалось мне сейчас самым безопасным в мире.
- Уже поздно… – пожала плечами та, а наши бешено колотящиеся сердца, казалось, синхронно пропустили удар.
Но Бонни ткнула пальцем, возвращая наше внимание к той стороне:
- Он уже этим занимается.
Мы вновь повернулись. Наши взгляды уткнулись в широкую спину парня, стоящего в метрах десяти перед нами и загородившего собой зверя. Клайд! Не знаю, в какой момент он появился, но он был тут, он пришел, чтобы спасти нас! Наши интуиция и чутье давно говорило нам, что Бонни и Клайд должны быть очень сильными и талантливыми волшебниками, чтобы проворачивать все свои выходки, и детская восторженная преданность верила, что таким как они под силу справиться даже с оборотнем. И сейчас я был готов увидеть шквал заклинаний, который обрушит мой кумир на эту опасную тварь.
Но секунды шли, а замерший в напряженной, чуть ссутулившейся позе парень и не думал начинать шевелиться. Впрочем, как и оборотень. Взъерошенный, со вздыбленной шерстью на загривке, оскалившийся, он пожирал Клайда своим бешеным взглядом, но напасть почему-то не решался.
За нашими спинами что-то тихо охнуло, а в следующую секунду мы с Тэди вздрогнули, ощутив чужую ладонь на своем плече.
- Что, нервный вечерок у вас вышел, мои любопытные мышки? – зашептала над самым ухом Бонни.
Ее насмешливый взгляд прошелся по нашим растерянным лицам, а потом остановился на особенно бледной сейчас Минди. Нашу подругу мелко трясло.
- Ох, ты моя бедная лапочка, иди-ка сюда! – Бонни неожиданно подалась вперед с распростертыми руками, а в следующее мгновение опешившая Минди была заключена в крепкие объятья. – Испугалась, да? Нервишки сегодня попортили, да? Глупые мальчишки опять втянули невесть во что! Ничего, сестричка Бонни не обидит, защитит.
Наблюдая, как покрасневшая от смущенная Минди потихоньку расслабляется в теплых объятьях старшей девушки, мы с Тэди улыбнулись, от чего тут же были удостоены сурового взгляда Бонни.
- А вы чего ворон считаете, бестолочи? Туда смотрите и мотайте на ус, такого на ЗоТИ не покажут, – шикнула на нас Бонни, продолжая планомерно поглаживать волосы Минди.
Но на что смотреть? За все время этого сумбура ничего не изменилось, и Клайд с оборотнем все так же продолжали молча сверлить друг друга взглядами.
- Что происходит? – взволновано прошептал Тэди.
- Это схватка! – горячо заявила Бонни, оперев подбородок о макушку Минди, а ее глаза со сверкающим задорным огнем смотрели туда же, куда и мы. – Да, он стал намного сильнее. Вот это хватка, и совершенно без моей помощи!
- Что делает мистер Клайд? – подала голос Минди, почти полностью успокоившись.
- Мистер Клайд показывает этой шавке, кто из них двоих здесь сильнейший хищник, моя мила. В подобную ночь полной луны над человеком, отмеченным проклятьем лейкантропии, начинает возобладать зверь. А звери, особенно такие стайные существа как волки, говорят совершенно на ином языке. Языке силы. К тому же оборотень – это в первую очередь магическое создание. У него, как и у любого другого подобного существа, есть магический очаг. И они как никто другой чуют чужую магию. Идеальный хищник в охоте на магов. Вот только это палка от двух концов, и их чувствительность может обернуться против них, если столкнуться с таким сильным и умелым магом как наш Клайд. Если бы вы были сильнее, то видели, как сейчас его воля, подобно удаву, постепенно оплетает и стягивает пса в свои кольца. Победитель уже определен, и хищник превратился в жертву.
Минута, вторая. И вот я с удивлением понимаю, что оборотень как будто уменьшился в размерах. Его шерсть спала. Его клыки больше не выпирают, а из глотки вместо утробного рычания слышится тихий скулящий свист. Даже уши и хвост его стали поджаты, как у избитой собаки. Медленно, но верно оборотень дрогнул и совершил небольшой шаг назад. И этим все решилось. Будто ставя последнюю точку, Клайд дернулся всем телом вперед, и оборотень, не выдержав, поскуливая, сорвался бегством прочь. Это было удивительным зрелищем. Наши завороженные взгляды следили за медленно оборачивающимся к нам парнем, который, несмотря на вполне приземленный вид, оказался сильнее и страшнее даже оборотня.
- Ну как он навскидку? Достойный противник? – улыбнулась ему Бонни.
- Слабак, – казалось недовольно кинул Клайд, разминая шею. – Лунатику и в подметки не годится, молокосос еще. Хотя оно и понятно. Более опытному и матерому волку хватит мозгов не соваться в лес Хогвартса. А эти еще чутье не отработали, потому и повелись на его приказ.
- Так значит?..
- Да, он не один. Побежал за подмогой, коль в одиночку зассал. А вынюхивать этих шавок послал именно он... Оборотень в пределах территории школы. Окончательно охамел, красноглазый уродец. Своих же не жалеет, – тут Клайд чуть вздернул нос и замер, словно прислушался к чему-то в этой лесной тиши. – Чувствуешь? Тревога уже поднята, они приговорены. Это лишь дело времени, когда их головы украсят копья кентавров, а кости устелют логово Арагога.
- Ну, ну, зачем такие страшности при детях описывать? – насмешливо одернула его Бонни, увидев наши еще больше побледневшие лица и вжатые в плечи шеи.
Я не понимал и половины смысла, сказанного Клайдом, но то, что мы ввязались во что-то более серьезное, чем безобидные повседневные шалости, я ощутил каждым миллиметром своего не спокойного на приключения седалища. В погоне за тайной Фантомов мы, кажется, откусили много больше, чем сможем прожевать.
- Хм-м-м? – непонимающе протянул Клайд, окинув нас взглядом, словно увидел лишь только что. – Вы еще тут, мелочь? А ну похватали ноги в ручонки и попрыгали назад в замок, на сегодня экскурсия для вас окончена.
- Н-но м-мы не помним… как… сэр, – заплетающимся языком кое-как смог выдавить я, не уверенный даже, что расслышал себя самого за гулом бешено стучащего в груди сердца.
- Тц, вот жеж недотепы… – Клайд резко обернулся, словно заметил что-то вдалеке, а в следующее мгновение в его руку выпрыгнула из рукава волшебная палочка. – Идут. Бонни, понянчийся пока.
- Так, ребятки, смотрим внимательно сюда, – мягко проговорила Бонни, привлекая наше внимание.
В ее руке уже была палочка. Взмахнув ее, Бонни громко прокричала:
- Expecto Patronum!
Кончик ее палочки вспыхнул ярким белым светом, и из него буквально выпрыгнул неясный белоснежный силуэт, за мгновение до приземления на землю сформировавшийся в образ некоего четырехногого зверя. Перед нами стоял сверкающий яркими серебряными переливами крупный зверь, представляющий собой странную помесь кошачьих и собачьих. Он выжидающе смотрел в нашу сторону, источая вокруг буквально осязаемое чувство спокойствия, силы и защищенности. Это было самое потрясающее проявлений волшебства, из всего доводившего видеть мне в этом мире.
- Он отведет вас к замку и защитит, – сообщила Бонни, ласкового проведя рукой по серебряной шерстке зверя, который безмолвно, но как-то осязаемо промурлыкал. – Идите!
Махнув рукой, Бонни дала команду, и ее зверь легким бегом направился прочь. Мы неуверенно перевели взгляд с него на Бонни и Клайда, вглядывающихся сейчас в темноту леса.
- А как же вы?.. Может нам… – начал я, но быстро смолк под неожиданно суровым взглядом Бонни, который мне вдруг показался смутно знакомым.
- Кому сказано идти в замок?! – отчеканила она, но потом добавила более мягко. – Все в порядке. Мы просто тут немного повеселимся. Обещаю, мы еще проиграем с вами как-нибудь в нашу любимую игру в прядки.
Ответив на это слабой улыбкой, мы с Тэди и Минди синхронно кивнули ей и быстро потрусили вслед за нашим проводником. Быстро удаляясь и уже видя сквозь пролесок в впереди очертания огромного замка школы, я все же обернулся.
Там, в отдалении, еле различимая в сумраке леса фигура Клайда сделала некий резкий пируэт, выпуская из волшебной палочки светящееся серповидное заклятье, которое, закрутившись, устремилось в темноту. В следующее мгновение по лесу пронесся скулящий волчий вой полный боли. Схватив замешкавшихся друзей за руки, я бегом понесся прочь.
Они справятся! Я просто это знал. Они еще много раз напугают нас во время наших прогулок по Хогвартсу темной ночью, и останутся все такой же недосягаемой тайной.
***
5 апреля 2002 год, поселение-резервация оборотней «Лунный приют»
Аудиозапись журналиста-писателя Колина Криви, исследовавшего события магической войны 1995–1998 годов, свидетельствовал – Джеймс «Двойной клык» Рофтр (оборотень).
«… Хочешь услышать, значит, историю падения Сивого?
Да, сильный был вожак. Несколько безумный, жестокий, но сильный. Пусть его многие из стаи не любили, но противиться не могли. Выбора не было в те время, сам должен понимать. Это сейчас нас и в правах уровняли, и место для жилья выделили, хоть и следят все время, и работу дали. Поняли, наконец, наши возможности! Одно наше спецподразделение в Аврорате какие результаты показывает, а?! Да…
А вот в те времена приходилось сражаться, чтобы не сдохнуть. И Сивый сражался. И нас заставлял. Сражались с Министерством, с их паскудными законами. И получалось так, что были на стороне Неназываемого. Не третей же стороной выступать, а?
Да, да, ту охоту я буду помнить до скончания своих лунных ночей. Стая тогда стояла на краю хогвартского леса , который запретным кличут. Поговаривали о скором штурме школы. Но глубже в лес, ближе к замку не совались. Пусть стая тогда была сильна и многочисленна, но коли Лес будет не доволен незваными гостями, то на нас бы напали и акромантулы, и кентавры, и еще какая начесть лесная. Худо было бы, да.
Та ночь была полнолунной. Скажи, кто в здравом уме додумается напасть на крупную стаю полностью обращенных оборотней, а? В такие моменты мы считали себя непобедимыми. Но именно эта ночь и погубила стаю.
В какой-то момент дремлющую стаю поднял на лапы призывный вой Сивого, а в следующее мгновение повел нас в погоню, прочь от леса. В стае у нас тогда, не считая десятка молодых щенков тупо следующих за большинством, в основном все были опытными волчарами, взрослыми, научившимися неплохо контролировать свой разум в обличие зверя. Помню, уже в погоне до меня донеслись ропотки собратьев о том, кого мы преследуем. Сивый учуял главную цель Неназываемого – Поттера. Сам должен понимать, какой это был шанс для Сивого, да.
Он гнал нас, словно это за нами гнались не меньше сотни гончих Ада. Но что удивительно – как бы быстро мы не преследовали добычу, мы никак не могли ее догнать! Ты можешь это вообразить, а? Нет, она не трангресировала и не летела на метле. Я, как и любой другой, ощущал на земле след каждого ее шага. Не знаю, как передвигалась наша цель, но между нами все время сохранялась дистанция как минимум в пятьдесят шагов. Каждый идиот бы понял – нас вели в нужном кому-то направлении. Но тогда единственное, что было в голове – азарт охоты, да.
После получаса такой бешеной гонки от Сивый, наконец, поступила команда остановиться. Я был изрядно измотан, как и каждый из нас, но даже сквозь отдышку отчетливо чуял запах добычи поблизости. Оказались мы в каком-то пролеске, заросшем высокой, странной, чуть отсвечивающей в темноте синим светом, травой, да. С первых же секунд начала кружиться голова, а лапы налились свинцом. За какую-то минуту, пока мы озирались по сторонам, вся стая словно разом опьянела. Но при всем при этом наши чувства – слух, обоняние, зрение, осязание – в несколько крат усилились. Не знаю, что это была за магия, но клык вырву в доказательство, в этой странной траве все было дело, да!
Тут из-за холма и появились Они! Два силуэта в странных черных костюмах. Сейчас, конечно, такую защиту с вставками на колени, локти, плечи и грудь можно увидеть на специальных оперативниках Аврората, но тогда это действительно выглядело странно. Всю голову скрывали глухие шлемы с темным стеклом на месте глаз, но по силуэтам было понятно – это парень и девушка, да. Они вышли и встали перед нами без доли страха, словно и не стая озлобленных оборотней была перед ними, а щенята на прогулке.
Я на уровне инстинктов ощущал, как Сивый открывает пасть, чтобы дать команду растерзать незнакомцев, когда эти двое взялись за руки. И нас накрыло…
Ты не оборотень парень, не понять тебе, что я ощущал в ту минуту, да… Представь, что ты смотришь в пасть дракона, собирающегося тебя сожрать, а. Неконтролируемое чувство страха, ужаса, собственной ничтожность. Все что я видел, все что слышал, все что чуял... Все мои взвинченные инстинкты кричали об одном – что я сдохну… Лапы дрожали, хвост прижимался к ляхам, уши прогнулись под чуждым давлением, придавившим мое тело. Мне хотелось казаться как можно меньше, таким же, каким я себя и ощущал перед ними. Молодняк за нашими хвостами разве что в припадке не бился. Те, что стояли впереди, самые матерые волки в стае держались лучше. Огрызались и щетинились. Но страх сковал и их, да.
Не знаю, какой ворожбой можно навести на зверя подобный эффект, но те, на кого мы нарвались в ту ночь, были много, много, много сильнее любого врага, с которым сталкивалась стая Сивого ранее. Но даже в ту минуту никто не сбежал. Просто не мог. Стая все еще была едина. Сивый все еще был вожаком. Каждый чувствовал его гнев. Гнев на членов стаи за их слабость. Гнев на чужаков, посмевших посягнуть на его главенство.
Тогда он кинулся в атаку лично. Но в схватку с ним вступили не незнакомцы. За их спинами скрывался наш собрат по крови – оборотень. Вот только видел я его впервые. С серой шерстью и горящим адским пламенем в глазах, он был крупнее любого из нас раза в полтора, если не больше! Даже Сивый уступал ему в размерах. И это была не просто схватка с врагом. Всем сразу стало ясно, что чужак вознамерился бросить вызов Сивому за главенство над стаей, да.
Несколько самых верных Сивому и жестоких волчар бросились на подмогу. Их остановили до этого не вмешивающиеся два человека в черном. Черт его знает, что за заклинание они применили, я в них никогда не был силен, но брюхо нашим матерым ударникам распороло чуть ли не до хребта.
А Сивый… За каких то пару минут тот серый демон растерзал его до потрохов! Самый сильный и зверский оборотень, наводивший ужас на всю Британию, был загрызан как щенок волком, о котором и не слыхивал ранее никто…
Что было далее я помню плохо. В том состоянии, в котором находилась стая, она беспрекословно повиновалась гласу нового вожака, да. А он повел нас… куда-то.
Наутро, вернув человеческий облик, я очнулся уже в каких-то незнакомых казематах. По соседству в камерах слышал других членов стаи. Общались с нами потом исключительно те два незнакомца. Все в тех же одеждах и шлемах. Долго допрашивали каждого. Уводили, приводили, но кто-то и не возвращался. Говорят те перешли на сторону Света. Мне тоже предлагали, да. Но я тогда окончательно запутался в себе, не знал уже во что и в кого верить. Рассказал все, что знаю и просидел в камере до конца всей смуты. Вообще, обращались с нами сносно – кормили, поили, в полнолуние предлагали аконитовое. Но бежать было бесполезно – убивали на месте. Да и паинькой притвориться для сотрудничества не получилось бы. Я вот тебе что скажу. Я знавал тех в стае, кто был недоволен Сивым и Неназываемым – все они не вернулись с допросов, а теперь в Аврорате служат, да. Знавал и тех психов, кто свято верил и боготворил тех же двоих – они тоже не вернулись, и сейчас мне о них ничего не известно. Червей небось кормят…
О том сером волке тоже более ничего не слышал – связь с вожаком и целостность стаи прервались в то же утро. Кем бы он ни был, но нас бросил. Поговаривают, что это был друг и союзник Поттера, оборотень Люпин. Но я видел Люпина и ранее, и после войны – ну не может он быть тем демоном! Слабоват, да.
Сейчас ты спросишь, был ли тот, за кем мы тогда погнались, и тот, с кем столкнулись, действительно Поттером, а? Я не знаю. Но если это так, и учитывая все произошедшее… Нет, нет! Не принято об этом говорить, знаешь ли, да. Сейчас не те времена. Сейчас здесь, это поселение – дом для нашего брата. И коль для этого нам пришлось пройти через все это – так тому и быть… »
Глава 5. Совершенная Луни1994 год. Хогвартс. Четвертый год обучения
- Привет, Гарри, – проговорила Луна, а ее взгляд медленно скользнул с лица парня и задержался ну темном угле коридора за его спиной.
- Здравствуй, Луна, – Поттер выжидающе смотрел на ее лицо, не пытаясь каким-либо образом вернуть к себе внимание.
Через две минуты такой немой сцены задумчивый взгляд Луны так же медленно вернулся к Поттеру.
- Я хотела попросить тебя о помощи, Гарри. Подумала, что правильно будет обратиться сразу к старосте. Ты вновь сегодня ночью будешь занят прогулками?
Поттер собирался было открыть рот, чтобы ответить, решив, что Лавгуд спрашивает о его обязанностях патрулирования. Но догадка, озарившая его, помешала словам быть озвученными. «Прогулками?». Брови Гарри слегка дернулись верх. Наклонив голову чуть набок, он внимательно вглядывался в мутно-синие глаза Луны. Она ждала ответа, накручивая на палец прядь волос, свисающих вьющейся струйкой по правой щеке. Гарри Поттер усмехнулся, после чего подошел ближе и, протянув руку, стал легонько теребить в своих пальцах прядь, свисающую по левую щеку Луны. Та при этом даже не шелохнулась. Лишь ее большие глаза немного прикрылись, словно у кота, которого гладят по шерстке.
- Милая, маленькая, умная Луна, – прошептал Гарри. – Пока другие представители твоего факультета лишь бездумно вгрызаются в даваемые им знания, твоя логика и ум работают, как сносящий все лживое, несущий на огромной скорости к самой истине локомотив. Ты – истинная равенкловка Хогвартса. Знающая или догадывающаяся практически обо всем, творящемся вокруг тебя, но держащая свои мысли при себе. А все почему? Ответ прост, и мне даже не надо задавать тебе этого вопроса. Просто тебя никто не спрашивает, – затем, опустив прядь и слегка отстранившись, парень продолжил уже громче. – Для тебя, Луна, я буду свободен в любое время и для любого дела. Так в чем тебе нужна помощь?
- Сегодня ночью, когда от диска луны останется ровно половина, на ее свет должны выйти прыгучие недолунны. Я бы хотела одного поймать и написать о нем статью в Придире. Но они очень шустрые и могут прыгнуть за раз на пять-семь метров. Не мог бы ты мне помочь? Ты ведь очень быстрый.
- Хорошо. Должны ли быть какие-нибудь условия? – Гарри согласился не задумываясь.
- Да. Надень что-нибудь черное. Так ты сможешь к ним подкрасться, когда они будут любоваться луной. Или что-нибудь ярко светлое, что будет отражать свет луны. Так ты сможешь их подманить к себе. Реши сам, – все так же задумчиво, как и в начале разговора, Лавгуд посмотрела в темный угол за спиной парня.
- Думаю, мы остановимся на темном варианте одежды. Так мы сможем быть не заметны не только для недолуннов, но и для Филча и других преподавателей.
*****
1995 год. Хогвартс. Пятый год обучения
Магические картины живут согласно нарисованному для них сюжету. Будь то распитие чая в семейном кругу родовитой семьей волшебников, или прополка в саду малоизвестной ведьмой. На протяжении многих десятилетий существования полотна, ее персонажи будут день ото дня все так же неустанно пить чай и работать в саду. Но при этом каждый из них обладает своей индивидуальностью, характером, своим взглядом на мироздание, доставшийся им от своих оригиналов из жизни или самим художником. Так почему же при всем своем сложном волшебстве, картины так слабо отличаются от своих более простых аналогов – магических фотографий? Почему персонажи этих картин не прекращают цикл своих однообразных действий на протяжении многих десятилетий? А почему мы дышим или едим?..
Портрет Бенуара «Остроухого» Шейна висел в коридоре третьего этажа Хогвартса вот уже вторую сотню лет. Ученый и музыкант при жизни провел многие годы за изучением магии звука.
На портрете Бенуар был изображен склонившимся под открытой крышкой рояля и с помощью замысловатого инструмента настраивающим струны. Время от времени он вылезал из своего укрытия, тянулся к какой-нибудь определенной клавише и нажимал на нее пару раз. Затем замирал на пару секунд, прислушиваясь к затухающим вибрациям, и вновь принимался за настройку. И вот уже двести лет мастер изо дня в день занимался настройкой музыкального инструмента. Но говорят, что примерно раз в месяц, в какую-нибудь особенно тихую ночь, он садился на стул перед клавишами и начинал играть, разнося тихую мелодию по ночным коридорам…
Но эта была не та ночь. Сегодня мастер был погружен в работу, все чаще недовольно косясь на большой проем окна, напротив которого и располагалась его картина. Возле него стояла странно одетая фигура, очерченная в темные тона слабым лунным светом.
- Не сыграете, мастер? – раздался со стороны окна тихий голос, а в следующую секунду полыхнул тусклый уголек закуренной сигареты, словно дыша в так очередной затяжке.
В этом слабом свете из темноты вырвались очертания юношеского лица. Его волосы были прикрыты неким головным убором с козырьком, а на шее висел большой платок-шарф. Это все что успел разглядеть Бенуар, отвлекшись от работы.
- Не сегодня, юноша. Инструмент требует калибровки, – недовольно отозвался мастер, возвращаясь к работе.
- Жаль… – с искренним сожалением вздохнул незнакомец.
- Настоятельно прошу не курить тут. Дым портит звучание... И хочу заметить, что стоя здесь, вы рискуете получить наказание. Та девушка проходит здесь всегда в одно и то же время. Она точна как часы! – в голосе Бенуар можно было расслышать нотки гордости и восхищения.
- Я знаю, – усмехнулся юноша, оборачиваясь на звук приближающихся шагов. – Префект Хогвартса на вечернем дежурстве, полагаю?
Огонек сигареты полыхнул в вечерних сумерках в очередной раз, что бы затем снова вернуть себе размерное, тусклое свечение.
- Курение учеников в стенах школы и ее окрестностях запрещено правилом номером одиннадцать пункт три. Нахождение вне своих гостиных учеников, не являющихся префектами или не имеющих на то специального разрешения, после отбоя запрещено правилом номер четыре пункт шесть, – не поведя и бровью, спокойно и размеренно выговорила Гермиона Грейнджер, остановившись в нескольких метрах от ночного нарушителя порядка.
Парень тем временем затушил сигарету ногой о пол и легким движением руки развеял окурок.
- Я могла бы упомянуть и о правилах запрета мусорить в коридорах и ношении одежды, отличной от дресс-кода Хогвартса, но, думаю, и первых двух нарушений хватит для месяца отработок с мистером Филчем и лишения нескольких десятков балов вашим факультетом.
- От чего же? Предъявите весь список моих грехов, префект. Обожаю слушать ваш размерный дикторский голосок.
Ночной нарушитель тем временем подошел к Гермионе в плотную и, взяв свою бейсболку за козырек и отодвинув ее на бок, наклонился к девушке. В тусклом свете луны, заглядывающей в окна, полыхнули изумрудные глаза. Губы парня нежно накрыли губы девушки и мерными, легкими движениями принялись их целовать. Грейнджер на это абсолютно никак не отреагировала. Она не отстранилась, но и не ответила на поцелуй. Ее лицо продолжало быть спокойным и не подвижным, словно восковая маска. Можно было подумать, что она в шоке. Но строгий и хмурый взгляд давал понять, что она имеет вполне ясное мнение о происходящем. Так продолжалось несколько секунд, пока парень не отстранился.
- Что ж, когда префект Гермиона Грейнджер выполняет свои обязанности, других дел для нее не существует. Не стоит забывать об этом, – усмехнулся нарушитель.
Бейсболка вернулась в свое изначальное положение, а платок-шарф на шее поднят до уровня переносицы, закрыв практически все лицо. Он развернулся и пошел вглубь коридора.
- Вы ведь умный человек, префект, понимаете, что вам меня не поймать. Для заметки. На пятом этаже, в пустом классе напротив гобелена Солнца сейчас празднуют свой маленький юбилей пара семикурсников. Они, знаете ли, вот уже год как встречаются. Не буду называть их имен и факультетов, но мне очень-очень интересно, прервете ли вы их или дадите влюбленным побыть вдвоем в их маленький праздник? Да, и еще, если встретите мисс Бонни, передайте ей, что мистер Клайд будет ждать на верхушке Астрономической башни.
После того как фигура парня окончательно скрылась из виду за дальним поворот в конце коридора, Гермиона простояло в задумчивости еще минуту, а затем быстрым шагом направилась к залу лестниц. Ей нужно пройти подряд еще пару этажей, прежде чем она окажется на пятом. И если та парочка окажется настолько глупа, что не сможет скрыть своего присутствия на классе, когда она будет проходить мимо него, то они в этом сами виноваты.
*****
Луна стояла на вершине Астрономической башни, одетая в черное вечернее платье. Длинный подол развевался на ветру легким черным облаком, руки до локтей были обтянуты черными перчатками, голова чуть запрокинута, лицо подставлено на ласку ветру, полуприкрытые водянистые глаза любуются чистой луной. Она не обратила никакого внимания, или не захотела обращать, на подошедшего к ней и прислонившегося спиной к парапету юношу. Тот взглянул на умиротворенное лицо девушки, затем скользнул взглядом по ее платью и, усмехнувшись, достал пачку сигарет.
- Не опасно ли стоять вот так близко к краю башни, мисс Луни?
Взгляд девушки скользнул вниз, во мрак ночных улочек Хогвартса, сейчас практически неразличимых в такой темноте. Несколько отрешенный взгляд, эта поза. Если бы парень не знал так хорошо эту девушку, то решил бы, что она готова спрыгнуть в объятья этого мрака. Но этого не произойдет. Она как никто знает ценность жизни.
- Нет… Просто хочу понять, что ощущают брызки, стоя вот так… на краю.
- Ясно… Красиво платье. Она оценит, – улыбнулся Клайд, подавая руку, чтобы помочь Луне спуститься.
- Правда? Это самый темный наряд, что остался в моем гардеробе после всех наших прошлых охот. Я думаю, в нем я буду не заметна в темноте.
Луна оглядела себя, повернувшись пару раз вокруг оси. Легкий подол платья незамедлительно вспарил в такт ее движениям.
- Разумно. В прочем спросим у нее самой, – легкий кивок за спину Лавгуд.
Но Луна не успела обернуться. Она ощутила, как кто-то быстро прильнул к ее спине, а руки, сомкнувшиеся на талии, сковали движения. Судя по мягкой упругости, которую Луна ощутила своими худощавыми лопатках, схватила ее явно девушка. Тем временем руки новой гостьи мягко заскользили по ткани корсета платья от живота вверх, пока ладони не легли на небольшие груди Луны. Та следила за происходящим, опустив голову, а по-обычному отстраненный взгляд был несколько распахнут. Парень с интересом наблюдал за выступившим легким румянцем на бледной коже Лавгуд.
- Хух… Все такие же… – шепот над самым ухом Луны обдал кожу горячим дыханием. – Мои любимые апельсинчики… Потрясающий наряд! Обожаю вкусы моей Луни! Но… он не подходит для сегодняшней прогулки.
Слова с привкусом сожаления сопровождались движениями волшебной палочки, неожиданно оказавшейся в руке Бонни. Ее кончик скользнул по ложбинке груди, спускаясь ниже по талии по волнистой траектории. С каждым пройденным миллиметром одеяние неумолимо преображалось прямо на его обладательнице. Короткие рукава платья быстро вытянулись одновременно с уменьшающимися в длину перчатками. Верхняя часть одежды, превратившись в джемпер на молнии, увеличилась в объеме, закрывая все оголенные места тела. Когда палочка дошла до основания живота, подол платья зарябил волнами и в следующее мгновение обтянул ножки девушки, быстро преображаясь в штаны. Последний росчерк волшебной палочкой – и черные туфельки, быстро уменьшив длину каблука, преобразились в простые беговые кроссовки.
- Вот так то лучше, – промурлыкала Бонни, умело заплетая белоснежные локоны в пышный пучок на затылке и накрывая его капюшоном, возникшим ранее в дополнение к джемперу.
Луна, мгновенно отстранившись, совершила несколько вращений на носках кроссовок вокруг своей оси. Завершив движение легким па, она, чуть нахмурившись, взглянула на Бонни.
- А платье?
- О, не волнуйся, моя сказка! – та подскочила к Луни и, ухватив ту за ручки, закружила ее в задорной скачке по крыше Астрономической башни. – Пять часов – и метаморфа рассеется!
- Мои дамы, думаю нам пора, – напомнил парень, отлипнув от парапета.
Подойдя к стене башни, он взмахнул рукой. По небольшому участку грубой, потемневшей от многолетних встреч с ветрами, дождями и снегами каменной стены прошла рябь отмененного трансфигурационного заклинания, и с нее слетела натянутая полотном мешковатая ткань, открывая взору спрятанные за ней три метлы у стены.
- Три? – нахмурилась Бонни, вновь обняв Луни со спины и положив свой подбородок той на плечо. – Зачем нам три? Мы с Луни и на одной слетаем!
- Прости, моя дорогая Бонни, но, к сожалению, доступные нам в распоряжение Чистометлы не приспособлены к парным седокам, – возразил Клайд, протягивая девушками две метлы.
- Мог бы что-нибудь и получше выдумать, – поморщилась Бонни, со вздохом сожаления отлипая от Луни и грубо выхватывая протянутую ей метлу, на что парень лишь хмыкнул.
- Благодарю. – Луни протянула руку за своей метлой, но в следующий миг ее запястье перехватили и дернули на встречу.
Коротко ойкнув, она столкнулась с грудью Клайда. Меж тем, тот взял несколько опущенную собачку молнии за ушко и аккуратно, медленно подтянул ее к горлу девушки.
- Вот так-то лучше, – довольно улыбнулся он, поправляя воротник Луни, а затем насмешливо взглянул на хмуро следящую за ним со своей метлы Бонни. – Наша дорогая Бонни, кажется, забыла завершить трансфигурацию и оставила слишком много открытых мест, а мы же не хотим, чтобы мисс Луни простудилась на холодном ночном ветру.
- Ничего я не забыла. – тихо прошипела в ответ Бонни, но не более.
Отпустив Луну и подмигнув ей, Клайд разбежался с метлой в руках и буквально нырнул в пропасть за отвесной стенной башни. А через несколько секунд в крутом вертикальном штопоре взмыл над головами девушек. Чистометл под ним натужно вибрировал, подрагивая всеми хворостинками в своем хвосте, кое-как справляясь с подобной задачей.
- Ладно-ладно, в следующий раз подберу что-нибудь помощнее и поновее, – согласно вздохнул Клайд, заметив едко ухмыляющуюся Бонни. – Полетели уже.
*****
Три молодых волшебника на метлах приземлились в стороне от сельскохозяйственных лугов Хогсмида. Тут, неподалеку от лесных кронов и протекающей речушки, в укромной и не заметной нише расположился их маленький «ботанический эксперимент».
Четыре небольших саженца, получивших от ребят имя «Нирн». Куст этого растения имел небольшую ножку с несколькими широким листами, зонтиком раскинувшимися на его верхушке. Нирн можно было бы принять за простой лопух, если бы не одна примечательная черта. Слабое синее сияние распространялось из-под его широких листьев, словно там угнездился целый рой светлячков. Если молча прилечь рядом с растением, то в наступившей тишине можно было услышать тихое переливное жужжание.
Луна присела возле одного из растений и бережно провела по его листу рукой. Сияние Нирна усилилось, а жужжание стало слышаться отчетливее. Улыбнувшись, Лавгуд стала напевать в такт этому звуку. Сквозь дымку далеких воспоминаний в ее голове всплыл образ ее кроватки, это растение, напевающее колыбельную, и спина белокурой женщины, стоящей неподалеку.
- Ну как они развиваются? – решил нарушить затянувшуюся тишину Клайд.
Луна встрепенулась, а видение развеялось. Пройдясь рукой по остальным трем Нирнам, она удовлетворенно кивнула.
- Прекрасно. Им тут нравится. Здесь свежо и просторно. Не так как раньше, взаперти.
Сидящая рядом Бонни внимательно обследовало каждое растение и согласно кивнула. Пока Клайд аккуратно поливал саженцы из принесенной заранее бутылки, она извлекла из внутреннего кармана одежды небольшой блокнот и, сверившись со старыми записями, внесла новые.
- Хм… Впереди углубленное изучение алхимических свойств. Скоро нужно будет выкопать одно из растений для этого исследования, – задумчиво посасывая ручку, протянула Бонни.
В этот момент все четыре Нирны колыхнулись, а их жужжание стало встревоженным. Клайд и Бонни поспешили закрыть нос рукавом.
- Не говори так, ты их пугаешь, – с нотками укоризны проговорила Луна, стараясь успокоить растения.
- Прости, милая, – Бонни виновато улыбнулась.
- Какое все-таки удивительное растение, – хмыкнул Клайд, стоя возле девушек. – В спокойном состоянии и в благоприятных условиях, при котором Нирнам комфортно расти, они выделяют споры с рядом положительных свойств, главные из которых – целительные и сильное повышение мозговой активности. Но при раздражающих внешних факторах – неважно, будь то повреждение самого растения, или просто негативная аура находящегося рядом – растение выделяет отрицательные споры, обладающие сильным галлюциногенным эффектом. Эх, научиться бы искусственно выводить эти «положительные» и «отрицательные» споры. Отделить зерна от плевел, так сказать.
- Даже в негативных сторонах можно увидеть плюсы, – возразила Луна, продолжая гладить растения.
- Конечно… Ты права, Луни, – согласно улыбнулся Клайд, наклоняясь и целуя белокурую макушку.
С Луной Лавгуд никогда не спорили. Они - никогда.
*****
Мать Луны была ученным и исследователем Отдела Тайн. «Нирн» – именно ее проект. Работая с растением дома, она частенько ставило его возле кроватки дочери, за которой наблюдала параллельно исследованиям. Нирн действовал на девочку успокаивающе, словно колыбельная. Долгое время Луна подвергалась воздействию его «положительных» спор.
При неудачном эксперименте над неким заклятием в лаборатории матери Луны произошел взрыв, в результате которого миссис Лавгуд скончалась. В этот момент там же находилась и Луна, по обыкновению дремавшая возле Нирны. Взрыв и близость мучительной смерти оказались для растения сильнейшим раздражителем. В результате Луну накрыло облаком «отрицательных» спор страдающей Нирны. Под их влиянием Луна провела несколько часов, пока растение не успокоилось, а Луну впоследствии не нашел отец.
Таким образом, Луна Лавгуд в детстве испытала на себе и «положительное» и «отрицательное» воздействие Нирна, что сильно впоследствии сказалось на становлении ее личности.
Такова была их теория. Луна знала о ней. Знала не потому, что они ей рассказали о своих мыслях. Они бы никогда не стали. И это совершенно не нужно. Луна просто знала.
Она не имела острого проницательного ума. Она не пользовалась какими-либо рассуждениями и логическими цепочками, дабы приходить к тем или иным ответам. Она просто знала. Ответы сами возникали в ее голове, обходя стороной процесс их поиска. Просто нужно правильно задать «образ» вопроса.
Перед ней возникает образ безликой толпы. Перекошенные, ухмыляющиеся лица обращены к ней. Сформировался вопрос – почему она отличается от других?
Тут же возникает ответ – образ спины белокурой женщины. Ее мать. Во-первых – ученная, жаждущая исследований. Во-вторых – сотрудница Отдела Тайн. И лишь в-третьих – мать и жена. Как изучить влияние недавно выведенного растения на живого человека? Для этого под рукой три подопытных – она, ее муж и ее дочь. Разные половые и возрастные категории. Не плохая начальная статистическая выборка.
Отворачиваясь от все еще ухмыляющейся толпы, она оборачивается и видит в стороне двух людей. Юноша и девушка. Вороные, непокорные волосы и изумрудные глаза. Каштановые, пышные кудри и карий взгляд. Со спокойным выражением лиц они протягивают ей руки. Вопрос родился – почему они общаются с ней?
Ответ уже сформирован – она оборачивается на толпу. Она не такая как другие. Так же как и они отличаются от других. Они нашли целостность своего существования друг в друге, и потому все остальные видятся им ущербными и незавершенными. Все, кроме нее. Она для них – самый целостный человек из всех. Они верят, что она совершенна.
Перед ней появляется зеркало, в которое она стремится заглянуть. Ведь теперешний вопрос – действительно ли она совершенна?
И находит там ответ – безликое лицо социального инвалида. Разумеется, нет в ней никакого совершенства. Она указывает им на это. Они протестуют, не соглашаются, хотя оба знают, что если их милая Луни говорит, то это всегда истина. Ложь никогда не срывалась с ее губ. Все мы несовершенны.
Она вновь взглянула на разномастную толпу, а ее безликое лицо озаряет идентичная им ухмылка. Хотела бы она измениться?
Она примеряет еще несколько лиц, пока вновь не становится безликой. Оборачивается и идет к юноше и девушке, чтобы вложить свои ладошки в их протянутые руки. Нет. Ведь им нужна именно такая, «совершенная» Луни.
******
1997 год. Лондон, пл. Гриммо, 12. Начало лета после шестого года обучения.
Луна Лавгуд уютно расположилась в мягком и глубоком кресле перед небольшим столиком. Напротив нее в идентичных креслах сидели Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер. Где-то на периферии зрения, возле окна, угадывались силуэты еще двух знакомых ей людей, но с ними Луна еще не успела пообщаться после прибытия в этот дом. Гарри и Гермионе срочно требовалась ее помощь.
Один за другим на стол перед ней легли два предмета – черная книжка, испачканная чернилами и с глубокой дырой посредине обложки, и почерневший золотой перстень.
- Луна, – подался вперед Гарри, взглянув в ее водянистые глаза. – У меня вопрос. Почему Волан-де-Морт жив?
Луна тоже подалась вперед со странным выражением удивления на лице. Чуть наклонив голову, она переводила свои широко распахнутые, затуманенные глаза с одного предмета на другой. Затем нахмурилась, достала из кармана спектральные очки и, надев их, еще раз взглянула на предметы.
- Мы чувствуем в них остатки чего-то сильного и… темного. Они все были связаны с Волан-де-Мортом. Но подходящего ответа ни в одной из книг так и не смогли найти, – проговорила Гермиона, наблюдая за Лавгуд.
Луна молчала. Она вдруг перевела взгляд на Гарри и протянула к нему руку. Тот без вопросов наклонился ближе. Ее тонкие белые пальчики убрали прядь волос со лба Поттера, обнажая его знаменитый молниевидный шрам. Порассматривав его еще некоторое время удивленным взглядом, словно впервые увидев, Луна поправила гаррину челку и, мягко улыбнувшись, ласково погладила Поттера по щеке. Затем откинулась на спинку кресла, сняла очки и позволила себе устало вздохнуть, потерев переносицу. Присутствующие с удивлением отметили этот столь не характерный для нее жест. Слишком уж он… нормален.
- Якоря… – после нескольких томительных минут молчания, наконец, раздался хриплый голос Луны.
Она все так же сидела с зажмуренными глазами и, чуть сморщившись, терла пальцами переносицу. Гарри и Гермиона переглянулись, а затем, вернув внимание к Луне, проговорили совершенно синхронно и непонимающе:
- Якоря?
- Верно, якоря, – ее голос звучал необычайно серьезно и осознано, от былой мечтательности и легкости не осталось и следа. Поведя рукой, она все с теми же закрытыми глазами напряженно ткнула поочередно в перстень, книгу, а затем и в Гарри, а точнее в его шрам. – Это, это и это когда-то было единым. Оторванные от целого и запертые, они стали якорями… Больше одного, больше двух… Семь – сильное число… А где же остальные? Можно спросить у другого, такого же, но еще живого, спрятавшегося в этом доме…
В последний раз поведя рукой по окружающей обстановке, Луна уронила ее на подлокотник кресла, а сама вся обмякла. Открыв глаза, она несколько раз быстро проморгалась, а потом удивленно взглянула на все еще напряженно наблюдающих за ней Гарри и Гермиону.
- Это все что я вижу, – как-то виновато улыбнулась Лавгуд.
На лице Луны вновь появилась привычная легкость и безмятежность, а в глазах – открытость и невинность. Хотя след сильной усталости никуда не делся. Поттер встал и задумчиво прошел к камину. Уперевшись руками о его каменную потертую временем полку, Гарри некоторое время наблюдал за слабо полыхающим пламенем. Грейнджер тем временем подсела на подлокотник кресла Лавгуд и, поманив ту к себе, мягко и успокаивающе гладила подругу по плечу.
- Вот значит как… Это усложняет дело, – через некоторое время молчания пробормотал Гарри, а затем неожиданно зло усмехнулся. – Но и упрощает его, а? Томасу конец!
Поттер обернулся к парню и девушке, все так же молча стоящим возле окна, и, дождавшись от них кивка поддержки, вернулся к креслу Луны.
- Ты молодец, милая Луни. Как всегда совершенна, – мягко проговорил Гарри, ласково погладив подругу по белоснежным волосам, а затем резко и сурово выкрикнул в пустоту дома. – Кикимер!
Глава 6. Сторожевой пес для львицы1991 год. Хогвартс. Конец первого курса обучения.
- Ты!..
Невилл Лонгботтом сжался под гневным взглядом Гермионы Грейнджер, нависшей над ним. Ее волосы, взъерошенные больше обычного и заляпанные клейкой зеленой субстанцией, и лицо, покрытое сажей и красными пятнами ожогов, придавали Грейнджер особенно свирепый, ведьменский вид.
- Криворукий идиот!
Невилл давно усвоил простую вещь – забитое и загнанное в угол существо может освирепеть. Были свежи еще воспоминания о той тихой, зашуганной собачонке, которую любили погонять соседские мальчишки. Налитые кровью глаза и оскаленная пасть, когда заигравшиеся детки окружили ее в углу, надолго отпечатались в детском сознании. Именно поэтому Невилл робко и тихо отходил в сторонку от действий, устроенных его однокурсниками в отношении Гермионы Грейнджер. Лонгботтом с ужасом ждал того момента, когда девочка может сорваться. Он хотел бы быть подальше в тот момент. И сейчас, прижатый к стенке между двух кроватей Больничного крыла, в котором ребята оказались после очередного инцидента на уроке Зельеварения, Невилл осознал, что ему как всегда не повезло.
- Откуда должны расти руки, что бы на простое указание «добавь три ложечки мельченного ландыша» ты сыпанул всю миску?!
- Пр…Прости, – сглотнул побледневший мальчик. – Это все из-за профессора Снейпа… Он так следил за мной… Я очень волновался.
- Снейп!.. – прошипела Гермиона, отворачиваясь от Невилла и пиная от досады подушку, скинутую до этого с кровати.
Лонгботтом наконец смог выдохнуть. Должно быть, такой бури эмоций никто еще в этой школе не видел от вечно собранной Грейнджер.
- Этот так называемый «профессор» знает, что ты легко можешь испортить любой даже самый простейший настой. От волнения у тебя трясутся руки, потеют ладони, внимания и концентрации вообще никакой… Как умирающий, ей богу! Он знает это, и потому стоит у тебя над душой, а в пару к тебе все время ставит меня! И в итоге единственные приличные зелья получаются в основном у Слизерина, а Гриффиндор лишается за урок десятка два балов!..
- Угу… – буркнул совсем поникший Невилл и тут же пожалел, что вообще подал голос.
Гермиона Грейнджер резко развернулась к нему, словно только что вспомнила о его существовании, и недобро прищурилась. Быстрым рывком она оказывается возле Логботтома, хватает его за галстук и с силой тянет на себя, заставляя того хрипя податься вперед.
- Слушай сюда, стеснительный червяк. Я не собираюсь облысеть от следующих твоих экспериментов, так что у тебя остается один вариант – с этого момента будешь заниматься со мной Зельями дополнительно. Твой страх перед Снейпом побороть не обещаю, но заранее подготовить тебя к следующим темам постараюсь. Но чтобы слушался меня, понял?!
***
Слушаться… Да, он обещал ее слушаться на дополнительных заданиях. Слушаться всех указаний. И он слушался. Она велела записать с десяток рецептов на маленькие листочки и повторять в свободное время, пока записи не отпечатаются в памяти. Было сложно, но он сделал это. Затем была имитация приготовления зелья. На бумаге. В виде иллюстраций и ассоциаций. Мерлин, как ему было стыдно за свои каракули! Далее имитация перешла на практику. Нескольким десяткам различных предметов, от клочков бумаги и перьев до пуговиц и конфет, было дано именования ингредиентов и поставлена задача – воспроизвести последовательность действий. Тычки, усмешки, громкие звуки – любой раздражитель, способный сбить его с толку, шел в ход.
Их занятия в основном были незаметными, правильнее было сказать даже тайными. О них практически никто не знал, а кто знал – просто игнорировал этот факт, как и все связанное с Грейнджер. На этом настояла сама Гермиона, аргументируя это тем, что не хочет доставлять Невиллу лишних проблем. Занятия были редкими, но казались мальчику такими естественными, словно он учился в школе только ради них.
А затем среди них появился Гарри Поттер. Поттер, вопреки всем ожиданиям оказавшийся слизеринцем. Хотя правильнее было бы сказать, что это Лонгботтом появился в обществе Грейнджер, которая, казалось, всегда была рядом с Поттером. Возможно, поэтому мало кто обратил внимание, что в обществе зубрилы стал появляться «гриффиндорский тихоня». Слишком ярким был этот своеобразный протест своим факультетам со стороны слизеринца и гриффиндорки.
Не сказать, что бы Невилл как-то недолюбливал Гарри. Наоборот, его, как и многих других, вырастили на истории Мальчика-Который-Выжил. Но его неожиданные визиты на их всегда уединенные до этого занятия, да и новость о том, что на занятия с Невиллом Гермиона заимствует время из обычных занятий на пару с Поттером… Наверно правильнее всего это было бы назвать ревностью. Но Лонгботтом не смог бы поручиться, что это действительно так…
***
1992 год. Хогвартс. Начало второго года обучения
- Лепесток Мандрагоры? – Невилл вздрогнул, услышав за спиной едкий голос Поттера.
Он сам вызвался имитировать Снейпа на занятиях, дабы, по его словам, не заскучать и самому отточить уникальный стиль общения со своими однокурсниками. Ну и помочь Невиллу, разумеется. Все это конечно помогало подготовиться перед встречей с профессором зельеварения, но как-то абсолютно не способствовало становлению дружбы между слизеринцем и гриффиндорцем.
- Мистер Лонгботтом, вы точно уверены, что его стоит добавлять сразу после альмонеллы на втором этапе варки? Или ваша уникальная ненависть к котлам, проскальзывающая в ваших действиях на каждом уроке Зелий, побуждает поскорее расправиться с очередным экземпляром неотъемлемого инструмента зельевара?
Невилл Лонгботтом в нерешительности остановил руку, в которой подрагивал зажатый обрывок бумаги, имитирующий на данном занятии лепесток мандрагоры. Он без особой надежды кидает обеспокоенный взгляд в сторону Гермионы Грейнджер. Та расположилась за соседней партой и погрузилась в чтение одной из книг, стопка которых уже привычно теснилась в ее сумке. Гермиона лишь изредка поглядывала в их сторону равнодушным взглядом, целиком и полостью отдав Невилла на «растерзание» Гарри.
- К чему эти взгляды в сторону мисс Грейнджер, мистер Лонгботтом? Неуверенность? Не вы ли буквально десять минут назад рассказали нам всю подноготную данного рецепта? Или ваша память работает на манер ведра – слили и забыли? Хотя я скорее поверю, что вы просто примеряете диапазон своего следующего взрыва… Думайте, мистер Лонгботтом, это не так уж и сложно.
Невилл проскрипел зубами. Черт возьми, пусть он и тихоня, но в тоже время он гриффиндорец! И играть на его нервах слизеринцу, пусть даже и в роли преподавателя, может оказаться чревато. Рука с зажатым в пальцах листком нервно вытерла выступивший от волнения на лбу пот.
«Все правильно… Стручки урабаросса, минута интенсивного помешивания на среднем пламени, стебель альмонеллы и затем листок мандрагоры… Все верно, он просто хочет меня запутать…»
Пальцы разжались и «мандрагора» полетела в котел…
- Бабах! – прогремел голос Гарри за спиной, заставив Невилла от неожиданности подпрыгнуть и столкнуть котел со стола.
Сам же Поттер покатывался со смеху, развалившись на парте позади Лонгботтома.
- Гарри! – Гермиона смерила его осуждающим взглядом.
- Ну, хорошо-хорошо. Не «Бабах», а просто маленький всплеск с небольшим таким «Бум», – исправился Поттер, сопровождая слова характерным жестом растопыренных пальцев, взметнувшихся вверх, но затем он резко стал серьезным и хмуро уставился на Невилла. – Твоя ошибка?
- Не было никакой ошибки! – неожиданно громко воскликнул Лонгботтом.
- Ты в этом уверен?
Не дожидаясь ответа, Поттер резко оказался возле Невилла, заставив того дернуться в защитном жесте, схватил его за руку и поднял ее на уровень глаз. В лучах солнца, пробивающихся в класс через окна, потная ладонь Лонгботтома чуть блестела.
- С этим ты никогда не сделаешь идеально исполненного зелья. Ты когда-нибудь замечал, что некоторые слизеринцы перед началом варки протирают руку чистым, влажным платком? А как это делает Гермиона? Это не прихоть, а обычная, стандартная процедура, описываемая в учебники для первого курса! Вымыть руки или работать в перчатках. Снейп об этом никогда не говорил и не скажет, так как эту очевидную вещь ученики должны узнать сами. А если они настолько ленивы, то он с радостью примется за наказания. К тому же под раздачу в этом вопросе чаще попадают гиффиндорцы!
Закончив свою лекцию, Гарри несколько грубо отшвырнул руку Невилла и подошел к упавшему котлу. Немного пошвырявшись в содержимом «зелья», мальчик поднял злосчастный листок «мандрагоры», несколько прощупал его пальцами и передал Гермионе. Та, повторив его действия, лишь коротко кивнула.
- Возвращаясь к нашему зелью. Ваша мандрагора, мистер Лонгботтом, пропитана потом. Ваши последние действия, а именно обтирания лба лепестком, не оставляют сомнения, что зелье будет испорченно. Почему? Пот – это соль. Соль – ингредиент, состоящий в группе плохо взаимодействующих с мандрагорой. Если Вы ответственно подошли к домашнему заданию Снейпа об изучении алхимических свойств этого растения, то должны это знать. Использование соли в этом зелье крайне не желательно, а на этапе добавления мандрагоры – не допустимо. Уверен, на завтрашнем уроке, когда Вы, мистер Лонгботтом, возьметесь за мандрагору, профессор Снейп постарается оказаться как можно дальше от вас. Так, на всякий случай.
***
1994 год. Хогвартс. Четвертый год обучения.
Удар пришелся по уху, и, разумеется, за ним тут же последовал оглушающий резкий звон. Невилл поспешил отскочить от противника, зажав ухо ладонью, словно это могло заглушить неприятный гул в голове.
«Черт возьми, Поттер! Да чем ты занимаешься на каникулах?»
Гарри не стал долго мешкать и снова оказался возле Лонгботтома. Тот попытался провести удар, но противник сместился в сторону, и кулак ушел в пустоту.
Как давно они уже занимаются подобными спаррингами «в полную силу» Невилл бы не смог точно ответить. Кажется, после нескольких уроков зельеварения. Кажется, тогда Гермиона опаздывала, а «язвительная» тренировка Поттера Лонгботтома окончательно вывела из себя. В то время Гарри был еще мал, несколько худощав, Невилл превосходил его размерами и силой. Тогда победа осталась за Лонгботтомом.
Поттер тем времена оказался вплотную близко, и гриффиндорец почувствовал, как под мощным ударом колена в живот его внутренности словно скрутили в тугой узел, а обед вот-вот покинет желудок.
Но уже тогда чувствовалась какая-то особенная, уличная агрессия в движениях и настрое Гарри. Когда он дрался, он дрался остервенело, до последнего. Так дерутся, когда ты окружен, бежать некуда, а терять нечего… Они не чувствовали после этого друг на друга зла или обиду, но раз в месяц или чаще спарринг повторялся, и приходилось снова оправдываться перед Макгонагалл за новые синяки и ссадины.
Инстинктивно согнувшись, в следующее мгновение Невилл оказался припечатан к полу ударом локтя между лопаток.
Затем были летние каникулы, а когда они вернулись в школу, то Невилл с потрясением осознал, что ему просто нечего противопоставить Гарри. Это уже был не спарринг. Это было избиение… И как-то само собой разумеющем стало то, что Гарри обучал гриффиндорца тому, что узнал сам. Лонгботтом пытался выяснить, откуда Поттеру все это известно, но тот лишь отмахнулся, говоря, что это не его дело, и Невилл перестал об этом думать. Лишь новое лето и вновь возрастающая сила Поттера. Его движения постепенно приобретали какой-то определенный стиль, хотя эта уличная агрессия и жесткость никуда не ушла. Впрочем, Лонгботтом помнил, что его «учитель» является слизеринцем, и догадывался, что эти уроки проходят не просто так…
Спазмы в животе постепенно утихали, и Невилл, наконец, смог глубоко вдохнуть, не опасаясь расстаться с содержимым живота. Рядом присел и навис над ним Поттер.
- Да чтоб тебя, Невилл, даже Гермиона двигается лучше! Вставай, не разочаровывай меня!
Да, Гермиона… В голову не приходило более логического объяснения. Все сводилось к ней. Как бы это смешно не звучало, но Гарри натаскивал Невилла как телохранителя Гермионы в стенах Гриффиндора, там, где он сам не мог быть рядом с ней. И однажды, на третьем курсе, окончательно выйдя из себя наглым поведением по отношению к девушке двух четверокурсников, Лонгботтом доказал, что Поттер сделал правильную ставку. В прочем, как ни странно, Невилл был ему благодарен.
***
- Невилл! – громкий оклик Гарри Поттера настиг Лонгботтома при выходе из Большого зала после обеда.
Гриффиндорец удивленно остановился. Они с Поттером практически никогда не общались в открытую, на публике, стараясь сводить все общение лишь к внеурочным занятиям. И сейчас проходящие мимо студенты странно косились то на самого Невилла, то на Поттера, стоящего возле зала с лестницами и активно подзывающего к себе Лонгботтома.
- Дуй за мной! – уже удаляясь прочь, кинул через плечо Гарри.
Все еще ничего не понимающий Невилл предпочел молча последовать за слизеринским старостой.
Двигались они быстро, чуть ли не бегом взлетев по лестницам на четвертый этаж. Завернув в один из коридоров и пропетляв пару поворотов, Поттер вывел их к месту назначения. Невилл ощутил жуткое желание шибануть чем-нибудь по голове. По чьей именно больше – по своей или по поттеровской – был уже другим вопросом.
Посреди коридора набирал обороты и без того уже воспетый в легендах и книгах конфликт – Гриффиндор против Слизерина. В горячем споре, который вот-вот грозился перерасти в руко- и палочкоприкладство, участвовали в основном шестикурсники и семикурсники с обоих факультетов.
Не давая каких-либо объяснений, Поттер тут же вклинился между спорщиками, обращаясь к своим слизеринцам. Лонгботтом, правильно рассудив уготовленную для него роль, со вздохом обреченности поспешил к гриффиндорцам.
- Угомонитесь, ребята! – попытался вразумить своих однофакультетников Невилл и оттеснить их к другому краю коридора.
Но разгоряченные гриффиндорцы его появления как будто и не замечали.
- Иди сюда ты, скользкая тварь, сегодня староста вам не поможет! – Кормак Маклагген и вовсе отпихнул Невилла в сторону и вновь пошел в атаку.
Невилл почувствовал уже знакомое раздражение. Это чувство частенько появлялось в груди, когда он в очередной раз пропускал удар Поттера в их спаррингах. Выбросив вперед руку и схватив Кормака за ворот рубашки, он, утробно прорычав, с силой потянул его назад. Захрипевший от легкого удушья Кормак буквально полетел спиной на ряды своих приятелей.
- Лонгботтом, ты че, охерел?! – сделал шаг в его сторону возмутившийся Ли Джордан.
Но Невилл уже не пытался вступать в разговоры, поняв, что тут до разошедшихся парней не докричишься. Коротко кинув взгляд за спину, он с удивлением отметил, что у самого Поттера переговоры проходят в столь же агрессивном ключе. Вывернув под неприятным углом руку одного из слизеринцев, имени которого Лонгботтом не знал, Гарри, не обращая внимания на болезные стоны, в другой сжимал палочку, направленную на ощетинившуюся толпу слизеринцев из-за плеча его жертвы словно из-за живого щита.
«Что же, – мысленно вздохнул Невилл. – В конце концов, Поттер тут староста, пусть и разбирается с последствиями…»
Не говоря ни слова, Невилл резко отпихнул в грудь Ли Джордона, повторившего участь Кормака, и выхватил из нагрудного кармана мантии палочку. Одно плавное, хлесткое движение, и стоящий у стены скамейку протащило вперед, отгородив его от повыхватывающих, наконец, палочки гриффиндорцев. Отвлекшись от увлекательной игры со своими слизеринцами во взаимно-злобные шипения, прищуры-гляделки и тыканье палочками, Поттер покосился на действия Лонгботтома, одобрительно хмыкнул и, отпихнув слизеринца с его многострадальной рукой, повторил трюк с соседней скамьей.
- Всем опустить палочки и отступить на шаг! – твердо прочеканил Гарри Поттер, продолжая направлять палочку на слизеринцев, стоя при этом практически спина к спине с продолжающим следить за гриффиндорцами Невиллом Лонгботтомом.
- Поттер, это… – начал было утробно и тихо Монтегю, судя по положению являющийся в данной ситуации предводителем этой маленькой ударной группы змеиного факультета.
- Не мое дело?.. А я думаю, что драка среди учеников – это как раз таки дело старосты, Грэхем! – резко оборвал того Поттер. – Даю вам на обмозгование два варианта развитие событий. Первый – я сейчас же отсылаю призыв по сигнальным чарам ближайшему преподавателю, и мы снимаем кучу балов и назначаем каждому отработок вплоть до Рождества. Второе – вы расходитесь по гостиным, отделываясь предупреждением, минус пятьюдесятью балами с каждой стороны и нравоучительной беседой со своими старостами по причинам этого сыр-бора. Решайте, времени мало.
- Да кто тебе поверит? – скривился Монтегю. – Мы вас сейчас тут просто задавим, и никто ничего не узнает!
Как ни странно, на этих словах Грэхема гриффиндорцы одобрительно переглянулись, мысленно соглашаясь с предложением недавнего врага.
- Какое единодушие… – буркнул себе под нос заметивший это Невилл.
- А слово старосты уже ничего не значит, да? – усмехнулся Гарри. – К тому же тут и другой свидетель имеется.
- Что Лонгботтом, теперь в стукачи записался? – прорычал Маклагген. – Растешь. Мало своей курвы, так ты еще и к этому… слизеринскому пижону примазываешься? Какого хера ты вообще тут забыл?
Если рассудить по существу, ситуация, в которую не спрашивая согласия втянул его Поттер, была Невиллу не приятна, но он мог бы стерпеть непременно последующие после оскорбления и косые взгляды в своей адрес. Но нелестное упоминание о Гермионе вспыхнули в груди знакомым гневом. Но ответить что-то громкое и необдуманное он не успел.
- Он здесь как мой представитель, – холодный девичий голос за спинами гриффиндорцев заставил тех подпрыгнуть от неожиданности и чуть отступить в стороны, открывая проход Гермионе Грейнджер. – Раз уж я была занята с гостями, а мой «коллега» – Моррис – вдруг как-то неожиданно и совершенно не вовремя вспомнил о неотложных делах в библиотеке.
Девушка прошла между своими однофакультетниками, обошла импровизированную баррикаду и встала рядом с Невиллом. Ее ладонь мягко легла на его вскинутую с напряженно сжимаемой палочкой руку, вынуждая опустить ее. Это недолгое, доверительное прикосновение вызвало в груди Невилла приятный кульбит, а щеки чуть вспыхнули.
- Ну, так кому же поверят? Двум старостам и добросовестному, ни разу не замеченному в правонарушениях ученику, или уже потрепанным, вечно нарывающимся на неприятности старшекурсникам? – Грейнджер чуть вздернула левую бровь и выжидающе сложила руки на груди.
В коридоре повисло напряженное молчание.
- Ну же, господа. Подумайте о наших гостях из-за границы, – Гарри примирительно поднял руки без уже убранной палочки и улыбнулся своей самой искренней и несколько наивной улыбкой. – Давайте не будем выносить сор из избы?
Монтегю при виде белозубой улыбки Поттера скривился, но все же развернулся и, прошипев что-то нечленораздельное, удалился прочь, увлекая за собой оглядывающихся на все еще сияющее доброжелательностью лицо Поттера слизеринцев. Гриффиндорцы тоже топтаться долго не стали и, кинув еще несколько полных раздражения взглядов на спокойную Грейнджер и хмурого Лонгботтома, ушли.
- И да… – прибавил громкости в голосе Гарри, а его улыбка как то неуловимо наполнилась ехидством.
Следующую фразу они с Гермионой проговорили совершенно синхронно:
- Минус пятьдесят балов со Слизерина!
- Минус пятьдесят балов с Гриффиндора!
Если старшекурсники их и услышали, то в этот раз предпочли проигнорировать. Когда троица осталась в коридоре одна, Невилл позволил себе расслабленно выдохнуть сдерживаемый в груди напряженный ком и обернуться к старостам. Направленные в его сторону все так же искренне доброжелательная улыбка Гарри и уже расслабленный, какой-то довольный взгляд Гермионы заставили парня вновь смутиться.
- Спасибо, что помог Гарри, Невилл, все же на тебя можно положиться. Из тебя бы получился хороший староста, – улыбнулась Гермиона, на автомате поправив выбившийся локон за ухо, а затем медленно двинулась вслед за ушедшими гриффиндорцами, в их гостиную. Видимо намеревалась все же провести воспитательную беседу и выяснить причины очередной склоки между факультетами.
Гарри, чуть замешкавшись провожая подругу взглядом, по дружески похлопал Невилла по плечу, а затем двинулся с теми же планами в сторону Слизерина.
- Га..Гарри!.. – поддавшись порыву, окликнул того Лонгоботм, а когда Поттер обернулся, неуверенно продолжил. – Мы на этой недели конечно уже занимались… Но может пересечемся еще?.. Повторим пройденное?..
- Конечно, Невилл. Давай завтра в то же время и в том же месте, – с готовностью кивнул Гарри и, махнув на прощание рукой, ушел.
***
1995 год. Хогвартс. Пятый год обучения.
- Лонгботтом? – оклик заставил Невилла оторваться от изучения расписания на начало нового года.
Рядом с ним неожиданно приземлилась слизеринская староста, Блейз Забини. Странно было видеть на лице представительницы змеиного факультета столь обычную и открытую эмоцию, как удивление. Особенно такой представительницы.
- Не ожидала, что в этом году именно тебя назначат старостой.
Вместо ответа парень лишь пожал плечами. Девушка тем временем обвела взглядом собравшихся старост факультетов. Не было лишь «начальства».
- Опаздывает Гарри. Снова какие-то делишки мутит… - пробубнила Блейз, развалившись на столе.
Про Гермиону конечно же ни слова.
- Ну, так за какие заслуги тебя выдвинули в старосты? – перевела она изучающий взгляд в его сторону.
- Это не мое решение, Забини, а профессора Макгонагалл. Если так уж интересно, спроси у нее о причинах, – тихо проговорил парень, вернувшись к изучению расписания различных курсов.
- Ммм… Ну да, нормальных парней на сколько я знаю у вас там сейчас просто нет, ни кому ничего не доверишь. Да и за тебя Макгонагалл надо благодарить Грейнджер. Выдрессировала.
Невилл дернулся и уже хотел ответить чем-то грубым, но наткнулся на хитрый взгляд и наглую ухмылочку слизеринки. «Провоцирует?»
- И эта говорит та, кто единственная из всего Слизерина называет Поттера по имени? Вот уж методам кого действительно стоит восхититься.
Блейз хохотнула и пару раз хлопнула в ладоши. Другие старосты отвлеклись от личных разговоров и покосились в их сторону. Гриффиндорец почувствовал… Нет, не смущение, этого он давненько уже не испытывал, но дискомфорт от ситуации.
- Не плохо, Лонгботтом, совсем не плохо. Только не пытайся сравнивать наши положения. Мы с Гарри выполняем обязанности старост с четвертого курса. Разумеется, при таком раскладе я получила то, о чем давненько мечтает уже большая часть Слизерина, а именно его дружбу. Не больше и не меньше. Ты же, – Забини наклонилась ближе к парню и, проведя пальчиком по его щеке, перешла на шепот, чтобы не расслышали другие старосты, – давно уже смирился с ролью подручного песика для Грейнджер, которая никогда не подпустит тебя слишком близко лишь только потому, что ты – гриффиндорец.
Щеки Невилла тронул легкий румянец от так давно забытого смущения, а в карих глазах вспыхнул яростный огонек. Грубо отпихнув от себя руку девушки, парень подхватил свои записи с сумкой и пересел на несколько парт дальше. Забини проводила его автоматически появившейся на губах ехидной улыбкой и возникшим в глазах задумчивым взглядом, думая о том, почему она не решилась сказать последние, несомненно, более жесткие для него слова в полный голос?..
***
1996 год. Хогвартс. Шестой год обучения
- Может, увидимся завтра? – предложил Невилл, задумчиво наблюдая, как девушка застегивает последнюю верхнюю пуговичку своей блузки.
Взявшаяся было за висящий на спинке стула галстук, та замерла и чуть удивлено взглянула на так до конца и не одевшегося парня.
Расслабленно восседая на парте, Лонгботтом слегка откинулся назад, опершись руками о потертую деревянную поверхность, еще хранящую тепло и запах двух разгоряченных тел. Его смятая и распахнутая рубашка открывала вид на рельефный торс. В этом подтянутом, сильном, как физически так и умственно, и в меру гордом шестикурснике и старосте Гриффиндора сложно было бы сейчас узнать того пухлого и тихого первокурсника, что по какому-то недоразумению оказался на львином факультете. Его таким воспитали они – те, кого он с уверенностью может назвать своими самыми первыми и самыми близкими друзьями. И они же его и испортили. Его полное доверие и открытость получить практически не возможно, даже друзьям-однокурсникам. Лишь они и, как ни странно, она. Но кто она ему? Друзьями их не назовешь. А задумываться о том, чем они занимаются последние пару месяцев с периодичность в неделю и вовсе не хотелось. Подобные мысли могут привести к снижению самоуважения, знаете ли…
- Завтра? В субботу? Да что там с тобой Грейнджер делает, что тебе опять понадобилась «личная отдушина»? – усмехнулась девушка, наконец, отмерев и принявшись за галстук.
Ее голос сочился ехидством, но от Невилла не укрылось, как недовольно сморщился ее носик. Закончив с галстуком, она вновь взглянула в спокойное лицо так и продолжающего за ней наблюдать парня. Ее глаза опасно сощурились.
- Не зазнавайся, Лонгботтом. Мы с тобой пересекаемся только лишь потому, что хотим на некоторое время забыться и расслабиться. Взаимное одолжение, не более. Но это не значит, что я теперь по первому же твоему щелчку лягу под тебя. Я здесь назначаю время и место! Это ясно?
После этих слов Невилл не выдержал и отвел взгляд, досадливо поморщившись.
- Ты меня не так поняла... – тихо буркнул парень. – Я просто хотел увидеться в более… нормальной обстановке. Может сходить в Хогсмид. Пообщаться…
В наступившей тишине, словно одним криком на двоих, повисла так и не озвученная мысль: «Это слишком далеко заходит!»
Невилл ждал неизбежного. Он был уверен, что сейчас она пошлет его ко всем чертям, скажет, что все кончено, и чтобы он больше не смел даже подходить к ней. Возможно, он даже желал от нее подобной реакции. Все происходящее между ними хоть и приносило ему некоторое эмоциональное облегчение, но этот эффект становился все более кратковременным, а совесть раз за разом вспыхивала с новой силой, крича ему о том, какое же он зависимое от других ничтожество.
Но ожидаемой истерики не последовало. Послышался толи ее сиплый вздох, толи тихий стон, а затем она опустилась на парту напротив. Подняв на нее взгляд, он наблюдал, как она поправила за ухо прядь темных, еще слегка влажных от пота волос, а на ее припухших губах расцвела слабая горькая усмешка.
- Не обманывайся… Мы просто два неудачника, ищущие утешение в объятьях другого. Вот и все…
- Я… я и не обманываюсь. Давно перестал, – покачал головой парень. – Просто… Знаешь…На днях вот Гермиона дала мне почитать одну книгу по психологии о взаимодействии людей в социуме. Сказала, что мне будет полезно, что это очень грамотная по ее мнению книга. Там было много про взаимоотношение двух людей. И прочтя ее, я сделал несколько неприятных выводов. Я понял свои чувства к Гермионе. Я всегда думал, что это любовь. Наверно это так и было… Когда-то…
Девушка внимательно слушала, не перебивала, хоть упоминание о старосте Гриффиндора и заставило ее слегка сморщиться. Лонгботтом редко говорил много, ограничиваясь несколькими быстрыми, короткими фразами. Откровенничал о «своей» Грейнджер он еще реже.
– Есть влюбленность. Из нее и может выйти любовь. Логичная эволюция чувств. К сожалению, не всегда постоянная. Все может вылиться в уродливую и никому не нужную привязанность. Когда к влюбленности добавляется еще и зависимость от человека. Вот к чему я пришел. Я просто зависим от нее. И если хочу быть счастлив, то должен преодолеть эту зависимость. Думаю, именно это пыталась сказать мне Гермиона.
После озвучивания своих выводов, Лонгботтом замолчал, и на комнату вновь опустилась тишина. Сколько они так просидели – он в ожидании от нее какой-либо реакции, а она в раздумьях над его словами – он не знал. Но когда терпение начало подходить к концу, и парень уже хотел просить сказать хоть что-нибудь, девушка выпрямилась, потянулась, а на ее губах пусть ненадолго, но промелькнула искренняя улыбка. Или же ему все просто показалось?
- Все-таки ты идиот, Невилл, – проговорив это, она подхватила мантию и направилась к выходу, а у самой двери вдруг остановилась. – Встретишь меня завтра в десять, у ворот школы. Не смей опаздывать.
Слова были сказаны столь быстро и неожиданно, что Невилл даже не успел как-либо ответить на них. С замершим сердцем и удивленно распахнутыми глазами он проводил вышедшую из класса девушку.
Глава 7. Нравы Слизерина (ч.1)1996 год. Хогвартс. Шестой год обучения
Малфой нехотя шел к комнатам префектов. Сегодня вновь придется пообщаться с префектом мужской части школы. Одно из исключающих случаев, когда решаемый вопрос выходит за рамки полномочий Блейз, и с Поттером приходиться разговаривать лично. Несомненно, Малфой являлся лидером Слизерина, что называется «официальным», но некоторые вопросы не возможно было решить без участия Поттера. Да что там, последний год практически все приходилось согласовывать с префектом. И Драко это просто выводило из себя!
А вот и коридор Старост. Зал для собраний. Ванная комната. Спальня префектов. Малфой остановился перед дверью в секундном замешательстве. «Салазар великий, да какого черта!» Быстрым, отточенным движением поправив мантию и волосы, Малфой постучал. Как бы он хотел открыть ее без приглашения. А лучше с ноги! Но увы. Опыт показывал, что без разрешения в комнату попасть можно лишь провозившись битый час с чарами-отмычками, а при грубом обращении и вовсе очнуться в Больничном крыле.
- Войдите! – донесся приглушенный голос из-за двери.
Драко передернуло. А он так надеялся, что грязнокровки не будет в комнате. Теперь главное не ляпнуть это милое словечко на территории спальни. Мерзавцам удалось наложить Карающий Запрет на помещение. Даш волю языку, и магия ударит так, что остаток дня заикаться будешь. Ну что ж, Малфои умеют держать себя в руках.
Войдя в комнату, Драко бросил быстрый взгляд на интерьер, хмыкнул и прошел дальше. Префекты были верны себе. Как бы они не игнорировали своих однофакультетников, Поттер и Грейнджер продолжали оставаться представителями своих домов. Слизеринец и Гриффиндорка. Шляпа никогда не ошибается. Вся комната была выполнена в своенравном красно-серебряном окрасе. Кое-где проскальзывали зеленные и золотые тона. Комнату освещало лишь мерное полыхание пламени в камине. А над самим камином висел гобелен, сотворенный самими жителями комнаты. На нем были изображены сейчас спящая львица, вокруг которой, словно защищая, свил кольца в данный момент дремлющий большой змей. Эта неестественная картина в некоторой степени раздражала Драко, и то, что гобелен висел на самом видном месте, не давало ему покоя каждый раз, когда приходилось здесь появляться.
Поттер и Грейнджер расположились на угловом диване возле камина. Гарри сидел, облокотившись о высокую спинку. Одну ногу он вытянул вдоль дивана, другая свисала на пол. Гермиона же полулежала на диване, расположившись между ног парня и облокотившись спиной о его грудь. Колени ее были полусогнуты, а на них располагалась внушительных размеров фолиант. Поттер же, облокотив руку о спинку дивана, читал маленькую книжицу в черном кожаном переплете.
Малфой подошел к префектам и встал в паре шагов, скрестив руки на груди и глядя на эту картину. За время его прихода, они даже не взглянули на него, и не смотря на все показное спокойствие, Драко это злило.
- Какой чудный семейный образ. Не хватает лишь детишек, играющих на ковре, – протянул Малфой, желая наконец обратить к себе внимание. – Поттер, вставай, надо поговорить, обязанности старосты Слизерина зовут.
- Драко, ты можешь хвастаться манерами аристократа хоть до озеленения в серебряный горошек, но пока не научишься приветствовать хозяев жилища, к которым ты пришел по делам, грош цена твоим манерам, – проговорил префект, взглянув наконец на Малфоя.
Манера Поттера обращаться ко всем по имени, в том числе и к Драко – словно нож по слуху. Это правило не распространялось разве что на учителей.
- И это заявляет мне тот, кто даже не встал поприветствовать этого самого гостя, – парировал Малфой.
Легкая улыбка появилась на губах Гарри. Столь неосязаемая, но в то же время столь явная.
- А я никогда и не говорил, что обладаю хорошими манерами, меня им ни кто не обучал, а вы на первых курсах мне доходчиво объяснили, насколько я невежествен, – бесцветно бросил Поттер. За тем его улыбка стала еще четче. – Но мы друг друга поняли. Ну что же, присаживайся, послушаем, что заставило независимого «Слизеинского принца» обратится прямиком к префектам.
Гарри бросил свою книжицу на небольшой читальный столик рядом и указал на кресло, расположенное рядом с противоположным краем дивана. Драко недоверчиво покосился на Гермиону, продолжающую неотрывно читать и не реагирующую на окружающее, словно в комнате никого больше не было, а Поттер, на котором она практически лежала, был просто частью интерьера.
- Я бы хотел переговорить с тобой наедине. Это касается лишь Слизерина, и непосредственно его мужской части.
- Драко, - подала голос Грейнджер. Малфой болезненно сморщился. Такая же грубая манера, как и у Поттера, но если привычка парня – удар по слуху, то привычка девчонки – словно удар в пах. – Думаю, тебе не стоит переживать по поводу моего присутствия здесь. Школьные дела, касающиеся одного перфекта, затрагивают и другого.
- Она права. Не обращай внимания на присутствие Гермионы. Если дело личное, даю слово префекта, сказанные здесь слова не покинут эту комнату, – в глазах Поттера промелькнул ехидный блеск, и закаленный в «подводных камнях» общения аристократов Малфой это заметил.
- Много ли стоит это твое слово, – ели слышно бросил Драко, присаживаясь в кресло. – Хорошо, Поттер. Комната старост Слизерина. Закрытое помещение с маленькой гостиной, парой достаточно больших спален, ванной комнатой, комнатой собраний. Защищена от окружения встроенными чарами конфиденциальности. В общем, маленькая квартира на территории нашей гостиной. Она нужна нам. На один вечер. Но вот проблема – она запечатана на тебе и Блейз. А в частности комната для совещаний и одна из спален продолжают быть запечатаны на тебе, как на действующем старосте Слизерина. С Блейз я практически договорился. Она откроет свою часть, если ты дашь разрешение и откроешь свою. Открой ее, Поттер.
- Во-первых, Драко, ты забыл добавить в конце «пожалуйста», – растягивая по слогам последнее слово, притянул Гарри.
За время всего высказывания Малфоя, он ни разу не отвел взгляда в сторону. У слизеринца появилось нехорошее чувство, будто его просканировали, но виду Малфой не дал, в качестве своих ментальных щитов он был хорошо уверен.
- А во-вторых, ты так и не назвал мне веской причины, почему я должен удовлетворить твое требование.
- Да уж, просьбой тут и не пахнет, – вздохнула Гермиона, так ни разу и не оторвавшаяся от своего фолианта.
- Эдгар Фост. Ты, разумеется, должен знать его, Поттер. Через пять дней ему исполнится семнадцать, совершеннолетие, затем через два дня состоится его помолвка. Не находишь, что это два достаточно весомых события в его жизни? Мы хотели бы организовать по этому случаю празднование, что-то вроде мальчишника, но пока не можем выбрать место. В гостиной не удобно, приглашать весь факультет мы не собираемся, да и гостиная всего то одна, без дополнительных помещений… В общем, помещение старост идеально бы подошло.
- Драко Малфой хочет устроить праздник своему другу. Неужто по доброте душевной? Мы что-то не доглядели в нашей школе, и его кто-то проклял? – вновь подала голос Гермионы из-за книги.
Малфой недовольно покосился на Грейнджер, но ничего не сказал. Поттер, наконец, отвел от Драко свой взгляд и тоже перевел его на лохматую макушку на своей груди. За время разговора он неосознанно перебирал пальцами пышные, но в то же время такие мягкие локоны своей подруги. И, похоже, только сейчас это заметил. Для Драко предстала необычная и интересная картина – искренняя улыбка их мрачного и серьезного, а порой невыносимо язвительного и циничного старосты.
- Ну разумеется нет, – протянул Гарри. – Безвозмездность и Малфои – слова-антагонисты. Одно – уничтожает собой смысл другого. Ни стоит обижаться, Драко, ты и сама это знаешь… Семикурсник Эдгар Форс… Его отец Джозеф Форс является начальником в одном из отделов Департамента Экономической Безопасности. Если не ошибусь, то отдел следит за операциями в банковской сфере, как в нашей стране, так и в филиалах Гринготтса за границей. Точнее пытается следить, так как Гринготтс все же структура своевольная. Но, тем не менее, отдел обладает некоторым влиянием. Мне в какой-то степени даже интересно, Драко, это твоя собственная инициатива или «просьба» отца?.. В общем, причину я понял.
Грейнджер фыркнула, в то время как Поттер взял со стола чистый листок и, коснувшись его своей палочкой, прошептал заклинание. Листок несколько раз быстро сложился, и через некоторое время на руке Гарри нетерпеливо трепыхал крылышками маленький бумажный самолетик.
- Найди Блейз Забини и попроси ее придти сюда, – прошептал Поттер, наклонившись к самолетику. Получив указание, тот вспорхнул и вылетел в открывшуюся перед ним дверь.
Поттер тем временем вернулся к чтению отложенной книжки, а Малфой отвернулся к камину. Игнорирование со стороны префектов его, в общем-то, сейчас не волновало, а вот ответ он получить должен и обязательно положительный.
- Кстати, Поттер, что же ты перестал навещать нас? Совсем не заглядываешь в свою родную гостиную, не навещаешь однокурсников. Только на уроках и видимся, – протянул вдруг Малфой, ухмыльнувшись. – Скажешь что-то вроде: «Дела… Обязанности префекта… Занятость»?
- Ни в коем разе, Драко, – спокойно ответил Гарри. – Просто не вижу причин лезть в наш, как ты выразился, «родной» гадюшник. Можешь считать, что брезгую. Интриги и маскарад днем, пьянки и секс ночью. Прямо таки инкубатор для юных представителей высшего общества. Довольно весело, но лезть не хочется.
- Ну зачем же так утрировать, Поттер? – слизеринец изобразил оскорбленную невинность. – Мы вообще самый дружный и добрый факультет. Мы одна большая семья. К тому же странно слышать такие слова от парня, живущего в отдельной гостиной с… девушкой. Чем интересно в таких обстоятельствах они могут заниматься долгими холодными вечерами? Уж не высокие материи ли обсуждать? Ах, конечно же, извини за эти глупые намеки, забыл, что с Грейнджер только этим и можно заниматься.
- Не паясничай, Драко. Тебе это конечно идет, но к делу это не относится. В любом случае то, что в этот раз ты решил ограничить круг задействованных лиц в устраиваемом дебоше, а получив помещение, расширить рамки дозволенного, ни чуть не осветляет наш факультет в целом. Но если Снейп закрывает на это глаза, а Блейз устраивает такой порядок вещей, мне подавно плевать, что происходит в гостиной Слизерина. Делайте, что хотите в своей норе, но чтобы за ее пределами я ничего подобного не видел.
Драко и Гарри пристально посмотрели друг другу в глаза. Малфой оскалился. Только что Поттер косвенно сказал, что ему плевать на комнату старост, и она практически была в его руках. Но в то же время Поттер практически оскорбил слизеринцев. Малфою было в принципе все равно, он и сам отлично знал особенности своего факультета, но это же Поттер!
- Ты нам угрожаешь, Поттер? – прошипел Малфой.
- Я предупреждаю как префект и староста. Но если угроза будет для вас понятнее, то пусть будет так, – Поттер беззаботно пожал плечами.
Послышался стук в дверь. Наконец появилась Забини. Протянув руку, Гарри заложил фолиант Гермионы ленточкой, закрыл и переложил его на стол. Девушка тем временем выпрямилась и потянулась всем телом, разминая спину. Глядя на такую безмолвную согласованность действий, Драко удивленно вздернул левую бровь.
- Войди, – крикнул Гарри.
- Здравствуй, Блейз, – поприветствовала Гермиона вошедшую старосту Слизерина. Гарри в знак приветствия лишь кивнул головой.
- Доброго вечера, – скупо улыбнувшись, Забини прошла в комнату. Подойдя к ребятам, она заметила расположившегося в кресле Малфоя. – Драко? А, так я здесь из-за тебя и твоей глупой идеи. Я же уже говорила, что она не проканает.
Не дожидаясь приглашения, Блейз расположилась в противоположном от Драко кресле, которое стояло ближе к Поттеру. Малфой лишь иронично усмехнулся. Гарри же с интересом взглянул на Блейз.
- Почему? Ты хочешь запретить устроить им этот мальчишник? Он тебя не устраивает, как их старосту?
Драко показалось, или в глазах Поттера действительно вдруг мелькнул странный блеск. Забини от такого вопроса несколько смутилась.
- Ну… да мне-то все равно, что они там делают. Плевать я хотела с Астрономической Башни, если Снейп это разрешит. Просто я думала, что тебе эта идея не понравится. Все-таки хотят воспользоваться твоей комнатой и не факт, что она останется целой и… чистой. Я то там редко появляюсь. Одной там… скучно…
- Хм… Понятно.
Нет, Драко показалось. В глазах префекта сохранялось обычное изумрудное безразличие.
- Вообще-то, я собирался дать разрешение. Блейз, я там не появлялся с того момента, как стал префектом. Уж мне-то тем более все равно, что с ней сделают. И если ты даешь свое согласие, то я готов разрешить открыть это помещение. Но…
Гарри хитро усмехнулся и взглянул на Драко. Слизеринца передернуло.
- А кто-то заикался о безвозмездности и Малфоях. Чего ты хочешь, Поттер?
- Ну я все же слизеринец. Пройдем со мной. Просьба должна остаться между нами.
С этими словами Гарри встал и направился в сторону своей спальни. Драко настороженно проводил его взглядом. Затем он перевел взгляд на сидящих напротив девушек. Забини была наверно его собственным отражением – такое же непонимание на лице. Грейнджер же, скрестив руки на груди, с каким-то насупившимся и недовольным видом разглядывала пламя камина. Затем снова взгляд в сторону Поттера – тот уже скрылся внутри. Малфою ничего не оставалось, как подняться и направиться следом. Зайдя внутрь, Драко обнаружил комнату, в целом выполненную в одной гамме с гостиной, с одной разницей – слизеринские цвета здесь явно преобладали. Большая кровать с пологом, вещевой шкаф, дверь в ванную комнату, письменный стол и книжный стелаж, возле которого и стоял спиной к Малфою Поттер. В целом ничего примечательного. Драко принял правила игры, и неспешно подойдя к Гарри встал рядом с ним. Взгляд сам собой прошелся по корочкам книг, выхватывая различные названия. От удивления его глаза расширились. Коллекция, собранная на этих полках внушала трепет для знающего человека. И дело скорее было не в обширном разбросе представленных тематик, а в конкретных представителях этих областей. «Светлые», «серые», в большинстве своем «темные», но самое главное – редкие! Некоторые он знал потому, что такие же располагались в личной библиотеке главы семьи, к которой самого Драко допустили только после окончания первого курса. О других он слышал так же от отца, как экземпляры, которые тот желал бы увидеть в коллекции семьи, или же от крестного. Об остальных он не знал, но их названия и некоторые известные имена интриговали.
- Поттер… – выдохнул Малфой. – Как тебе удалось заполучить все это?! Ты ограбил Запретную Секцию?
- О, разумеется нет, от меня требовалось лишь одно – стать префектом школы, – усмехнулся Гарри, но увидев непонимание в глазах собеседника, решил объяснить. – Эта комната – собственность действующего представителя мужской части учеников Хогвартса. Можно сказать, она передается по наследству от префекта к префекту. И все что здесь есть – тоже. Эта коллекция – достояние моих предшественников. Ты знал, что больше третьи всех префектов юношей были представителями Слизерина? Видимо это в некоторой степени и отразилось на тематике некоторых книг. Стереотипы всегда основаны на фактах прошлого.
- Моргановы панталоны… «Кельтская боевая ворожба» Клида Клеви. «Рунические проклятья» Ринаты Хартман. «Порчи на века и на секунды» Макара Шелавина. «Светломагическая смерть» Джозева Вульта… Этих четырех вполне хватит что бы попасть под арест за хранение книг из списка условно запрещенных в Англии и надеяться, что все окончиться немалым штрафом. Ты знал это, Поттер? Как вообще подобная библиотека могла расти столько лет под носом у учителей?
- Интересный вопрос. Хотя ответ довольно прост. Учителя никогда здесь не бывали… Ну по крайней мере последние лет пятьдесят точно. Префект все же ученик с урезанными правами учителя. Он подчиняется лишь директору школы. Потому лишь действующий директор может войти сюда без разрешения префекта. Видимо ни у кого из предыдущих директоров не возникало такого желания, – Гарри Поттер перевел свой взгляд с книг на Драко Малфоя и встретил его хмурый. Вздохнув, префект потер пальцами переносицу. – Мда, наверно не стоило рассказывать тебе такие стороны жизни префекта. Теперь ты еще больше будешь злиться за то, что тебя не назначили на эту должность.
- Да иди ты… – вспылил было слизеринец, но прервал себя, вспомнив об самообладании. Вздохнув и мысленно закончив фразу, он уже спокойнее продолжил. – Один вопрос и мы возвращаемся к твоему чертовому условию, суть которого я так еще и не услышал. Что мне мешает донести на тебя?
- Ничего, – спокойно ответил Гарри. – Можешь доносить. Кому? Выбор за тобой – крестному, отцу или прямиком министерству. Все они упрутся в одну и ту же «стенку» перед тем, как доберутся до меня – Дамблдор… Да, мне тоже интересно было бы посмотреть, как тот поступит тогда… – последнее предложение было сказано тихо, в пустоту, скорее для себя, чем для присутствующего собеседника. – Я ответил? Хорошо. Перейдем к сути условия, при котором комната старост Слизерина для проведения… м-м-м, мероприятия будет твоей. Скажу даже больше, Драко, если ты его выполнишь, я отдам ключ от нее в твое распоряжение до конца нашей учебы.
Мордреда порча, вот теперь Поттер смог по-настоящему его заинтересовать!
- От тебя требуется лишь одно – быть Малфоем. Я не зря показал тебе все это. Я хочу внести свой вклад в эту коллекцию. И нужен мне один довольно редкий экземпляр – «Твинтерская тактика крови». – «Провалиться не месте! Чтоб тебя, Поттер…» – И судя по твоему выражению лица, тебе известно, о чем идет речь. Признаться у меня был шанс приобрести эту книгу. Но я опоздал. Мне удалось лишь узнать, что книга досталась некому лорду Малфою… Как я уже сказал, от тебя требуется лишь быть Малфоем. Мне достаточно копии. И так, что скажешь, Драко?
- Видимо спрашивать тебя о том, откуда у тебя мог быть шанс ее приобрести не имеет смысла? – невинная улыбка Поттера была ему ответом. Мальчик-Который-Выжил, светлая надежда всея магической Британии делает покупки в подпольных магазинчиках Лютного переулка. Слишком много открытий для одного вечера. – Как и то, какого черта у тебя вообще интерес к подобным областям… Мерлин, да как ты вообще мог узнать об отце?
- Драко, не тяни. Ты достанешь копию тактики?
Малфой задумался. По большому счету сделка была простой и максимально выгодной как для Гарри, который приобретал экземпляр ценного издания и лишался ненужного ему ключа, так и для Драко, который за минимум усилий организовывал не только запланированное мероприятие, но и неожиданным бонусом для себя получал личные апартаменты до конца обучения. От него и требуется лишь полчаса работы с копирующими заклинаниями над книгой, при этом оригинал остается в собственности Малфоев и род абсолютно ничего не лишается. Драко позволил себе улыбнуться своим выводам.
- Хорошо, Поттер. Но тебе придется подождать до Рождества, когда я смогу побывать дома.
- Согласен. До этого момента я позволю провести празднество в комнате старост. В полное же распоряжение ключ ты получишь после того, как выполнишь свою часть договора, – согласился Гарри.
- Возможно мне удастся заполучить копию и раньше, – поспешил поправиться Драко.
- Как только копия будет у меня, ключ станет твоим и наша сделка будет считаться завершенной, – улыбнулся Гарри, протягивая руку.
Признаться Драко испытывал некоторое смятение, принимая рукопожатие. С того памятного случая на первом курсе ребята ни разу больше не обменивались даже приветственными рукопожатиями.
- Еще кое-что, – протянул Гарри Поттер, не собираясь выпускать руку Драко Малфоя. – Для закрепления условия мы произнесем магические клятвы, в которые включим пункт о неразглашении всего того что ты здесь видел, узнал и о чем мы говорили. Это условие обсуждению не подлежит.
- Поттер… – поморщился Малфой. – Ладно, черт с тобой. Но ты не забыл, что для заключения клятв нужна третья сторона.
- Именно для этого я здесь, – прозвучало с боку от собеседников.
Драко дернулся от неожиданности, когда рядом оказалась Гермиона Грейджер. Беседуя с Поттером, он совершенно не заметил ее появления. Поттер кажется напротив, словно ждал ее. По крайней мере, на присутствие Гермионы в своей комнате он никак не отреагировал.
– Все обсудили? Замечательно. Тогда приступим. Начинайте произнесение своих обязательств в соглашении.
- Поттер, ты, кажется, говорил, что все должно остаться между нами, – процедил Малфой, неприязненно косясь на Грейнджер.
- Драко, неужели тебя не учили давать клятвы так, что бы оговоренные условия были соблюдены, а третья сторона осталась лишь посредником для магии? – Гарри улыбнулся и взглянул на слизеринца каким-то изучающим, заинтересованным взглядом, каким обычно смотрят родители на своих несмышленышей, думая, поняло ли то дитятко «что такое хорошо, а что такое плохо» или стоит объяснить подробнее?
Все! Драко Малфой решил, что пора заканчивать с этим, и побыстрее. От пребывания в обществе этих двоих он чувствовал, что с каждой минутой все больше теряет контроль над ситуацией, который обычно привык ощущать.
Закончив с ритуалом заключением Магической Клятвы, все трое вернулись в гостиную, в которой по-прежнему оставалась Блейз. Совершенно перестав понимать происходящее, после неожиданного ухода Гермионы, девушка сейчас листала книжку Гарри.
Когда все расселись на старые места, Поттер вопросительно взглянул на нее.
- Ну и как, нашла что-нибудь интересное там для себя?
- Не успела. Хотя вкусы в литературе у тебя… не стандартные. Я потом у тебя ее одолжу, – улыбнулась Забини, а затем с прищуром во взгляде повернулась к Драко. – Ну что?.. Все обсудили?
- Да, – ответил за Драко Гарри. – Решение принято. Но прежде чем я передам Блейз свой ключ… Гермиона.
- Да. Блейз, – Грейнджер, до этого ведущая себя как-то отстраненно, подобралась и серьезно взглянула на Забини. – То, что Гарри практически не вмешивается во внутреннюю жизнь своего факультета, я не одобряю. Но что греха таить, сама такая. Но ты так же являешься старостой Слизерина. И все что там дозволенно – дозволенно с твоего молчаливого согласия. Не стоит оправдываться, если бы ты захотела, то попросила бы помощи у Гарри, и я уверена, что он бы помог. Но как староста девушек Хогвартса я должна предупредить – если во время предстоящего… действа пострадает хоть одна девушка, хоть кто-нибудь из несовершеннолетней будет замечена в не подобающем уставу школы поведении, я лично позабочусь о твоем наказании.
К своему изумлению, Драко заметил, что одна из самых опасных и стервозных ведьм Слизерина нервно сглотнула, хоть и пыталась сохранить внешнее спокойствие. А когда префект повернулась к нему, он, кажется, понял в чем дело. Свою тетку, Беллатрису Лестрейндж, он видел несколько раз после ее побега из Азкабана. Она была действительно безумна, но порой Малфой ловил на себе ее холодный, расчетливый взгляд, которым даже его отец никогда на него не смотрел. Она постоянно заводила разговор о его будущем служении Темному Лорду. И однажды Драко совершил ошибку, попытавшись высказать мнение, что ему стоит сначала окончить школу. Яростный огонек, вспыхнувший во взгляде тетки в тот момент, Драко никогда не забудет. Волевая ментальная атака была подобна удару раскаленного молота в голову и одновременному погружению в ледяную прорубь. Взгляд Грейнджер производил тот же эффект, правда, во много меньших оборотах. Но если сила Беллатрис Лестрейндж была связанная с безумием у сильной темной ведьмы и явно ей не контролировалась, то сила Гермионы Грейнджер была ей отлично контролируема, и в данный момент она направлена на демонстрацию и предупреждение.
– Драко, это касается и тебя. Я в любом случае все узнаю. И прими это как угрозу, но если вы выйдите за рамки дозволенного, я посвящу все время и силы, что бы вы вылетели из Хогвартса.
Малфой начал заводиться. Эта грязнокровка позволяет себе говорить слишком многое.
- Да как ты смеешь, гр…
Уже было сорвавшиеся оскорбления неожиданно, словно чужой рукой силой были затолканы назад в глотку. Ментальные щиты, обеспеченные защитой рода, начинали трещать по швам и разбиваться вдребезги от давления на них. Тело отказывалось двигаться, сдавленное в кулаке чужой воли. И всей этой пытке было только одно объяснение – Поттер. Малфой кое-как открыл глаза, инстинктивно закрывшиеся раньше от неожиданного давления на виски. На него смотрели совершенно два спокойных и холодных взгляда. Словно отражения друг друга. Создавалось впечатление, что глаза Поттера как то посерели, а глаза грязнокровки налились зеленью.
- Драко не настолько безответственен, Гермиона. Он же сам говорил, что Слизерин – одна большая семья. А глава семьи не позволит обидеть ее члена, ведь так, Драко? – дружелюбно проговорил Поттер, после того как хватка наконец ослабла.
- Разумеется… – выдавил Малфой, отведя взгляд к огню. Дыхание сбилось, и нужно было взять себя в руки. – Все пройдет под моим личным контролем, префекты.
- Вот мы и поняли друг друга, – улыбнулась Грейнджер.
Хорошо, что Малфою этого увидеть не довелось, но за то он видел ехидную ухмылку Забини. В ответ девушка получила холодный предупреждающий прищур серебряных глаз.
- Ну, раз мы все решили. Решите с Блейз, когда откроете комнату. Но не позже конца недели, – Драко поднялся с кресла и направился к выходу. Возле самой двери парень неожиданно обернулся и с ухмылкой на лице протянул. – Поттер, разумеется ты тоже приглашен на праздник. Думаю, Форс будет рад твоему присутствию.
- Я подумаю, Драко.
