Глава 1Вы когда-нибудь хотели стать кем-нибудь ещё? Допустим, известным политиком, популярным певцом или звездой голливудских фильмов и сериалов. Речь не о том, чтобы родиться кем-то другим, а просто взять и поменяться местами. Так, словно кто-то просто заново переписал вашу квенту. Весь мир — театр, так почему бы просто не поменять свою роль в этом Бог знает кем написанном сценарии?
Честно признаюсь, я нередко подумывал об этом. Нет, не о том, чтобы разрабатывать новые законы, ездить по стране с концертами или по вечерам услаждать взор измученных бытом домохозяек. Я мечтал стать кем-то другим, кем-то обычным, тем, кто понятия не имеет об экстрасенсах, видит людей из будущего только в фантастических фильмах, а инопланетян считает глупой выдумкой писателей-фантастов.
И это не говоря уже о Харухи. Богиня она или нет, но проблемы создает с поистине божественным размахом. Во время нашего сумасшедшего похода, Коидзуми сказал, что какая-то часть Харухи просто не захотела принимать правила игры и начала переделывать мир под свои нужды, превратив Землю в свою огромную песочницу. Вот, уж кем бы я не хотел стать, так это Харухи. Увольте. Благодарю покорно.
Вот, представьте, что однажды вы проснулись с какой-нибудь волшебной силой, способной спасти весь мир или уничтожить его. Стали супергероем или около того. И что вы будете делать? Избавите мир от голода, войн и страданий? Ага, конечно. Кого вы обманываете? А если кто-нибудь другой узнает о вашей истинной сущности? Все тут же начнут вам поклоняться, что-то просить, винить во всех своих неудачах и так далее. В итоге вы получите около шести миллиардов беспрестанно ноющих, вечно недовольных и совершенно неблагодарных гомо сапиенсов. Мрачноватая перспективка, не правда ли? Так что, хорошо, что Харухи пока не знает о своих силах, и всё ее чудачество проявляется лишь периодически — это для ее же блага, не говоря уже о благе всего остального мира.
— Они не могут так поступить!
Харухи металась по комнате взад-вперед, словно изображая из себя стрелу Зенона [1], и в ярости бросала в адрес школьной администрации одно проклятие за другим.
— Это противозаконно! Это частная собственность!
Не тебе говорить о законах и частной собственности. Не знаю, по каким законам живешь ты, но моей жизнью благодаря тебе уже давно правят лишь законы Мёрфи [2].
— Я найду на них управу!
Если бы она умела метать молнии, то школьный совет уже давно поджарился бы до хрустящей корочки.
Впрочем, мне придется ненадолго оставить нашего бравого атамана и ввести вас в курс дела, рассказав о событиях, вызвавших негодование Харухи.
Итак, начнем с того теплого утра, что не предвещало никакой беды. Наконец-то, впервые после похода, я смог нормально выспаться; на завтрак мама приготовила мое любимое блюдо; и вообще, первая половина дня прошла практически идеально. Возможно, это была своего рода компенсация за все последующие события, однако, тогда я этого, разумеется, не знал и принимал дары судьбы за чистую монету.
Началось всё во время обеденного перерыва, когда карточный домик моего спокойствия разлетелся к чертям собачьим под натиском урагана класса «Харухи».
День начинался слишком хорошо, чтобы это было правдой. Иллюзия безопасности лопнула, как мыльный пузырь, едва к нашему с Танигути и Куникидой столу подлетела моя мучительница. Это было довольно неожиданно, так как утром она со мной лишь сухо поздоровалась, и вообще, вела себя довольно странно, так, словно над чем-то упорно размышляла.
— Кён, я придумала! — нисколько не стесняясь, возвестила Харухи на всю столовую.
Дай хоть поесть спокойно!
— Э-э-э, мы, наверное, пойдем и не будем мешать вашим с Судзумией-сан делам, — быстро сказал Танигути, невольно икнув.
Нашим с Харухи? Нет никаких «нас»! И нет ничего «нашего»! Я — заложник этой бессовестной несовершеннолетней бандитки!
Харухи лишь неопределенно махнула рукой куда-то в сторону, показывая, что вовсе не против того, чтобы они удалились.
— Ну, мы пошли. Пока, Кён. Встретимся на уроке.
Куникида всегда следует за своим другом, как хвостик. Нет чтобы мне помочь.
— Кён, ты сейчас просто упадешь!
Я грустно вздохнул, посмотрев на так и не допитую коробочку с соком.
— Давай выкладывай.
— Сейчас, только отдышусь.
Харухи бесцеремонно схватила со стола мою коробочку и, в одно мгновение, осушила её.
— Эй, ты что делаешь?!
— Ой, да ладно тебе, — Харухи сжала коробку в руке и вернула её на стол, — только не говори мне, что веришь в косвенный поцелуй.
Уж не знаю, во что там веришь ты, но я, как минимум, верю в то, что, по твоей милости, остался без сока.
— Косвенный что?
— Ну, знаешь, некоторые верят, что попить из чьей-то посуды всё равно, что поцеловаться. Такая чушь! — фыркнув, Харухи пренебрежительно махнула рукой.
Не верю я ни в какие косвенные поцелуи! Я вообще о них только что узнал. Надеюсь, что всё это действительно бред, так как мысль о том, что я только что поцеловался с Харухи, даже косвенно…
— Говори, зачем пришла.
— Нам нужна реклама! — выпалила на одном дыхании Харухи, вспыхнув, как сверхновая.
— Что, прости?
— Кён, ну какой же ты глупый! Я же говорила это еще тогда, после нашего похода.
Ну, прости, что мне из-за тебя снились кошмары о разных тварях, раздирающих нас с Асахиной-сан на части.
— Я забыл.
— Скоро же начало нового учебного года! Подумай хорошенько, Кён, какие у нас перспективы! Что, если среди новеньких окажется экстрасенс или, допустим, пришелец? Ведь так оно всегда и бывает!
Не знаю, где это там у тебя так бывает. Разве что в твоих фантазиях, впрочем, вынужден покаяться, что когда-то тоже придерживался теории «новичка».
— Короче, нам нужно будет вычислить среди новеньких всех людей со странностями и разом заманить в нашу Бригаду.
Даже звучит страшно. Ты, случаем, не на похищение ли меня подбиваешь?
— Давай ближе к делу.
Харухи выдохнула и снова набрала в грудь воздуха. Похоже, ее снова заклинило на какой-то мысли, которая вмиг превратилась в идею-фикс.
— Подумай, а что, если кто-то найдёт среди новеньких пришельца или человека из будущего и заманит его к себе в клуб раньше нас? Это же будет непростительный просчет с нашей стороны! Поэтому, мы должны нанести превентивный удар!
Ну, правильно, если речь заходит о соревновании с Харухи, то всё заведомо становится игрой в одни ворота.
— Бригаде СОС требуется свежая кровь, поэтому нам нужна реклама! И ты, Кён, мне поможешь.
Конечно, а куда я денусь? Я, словно брадобрей, которому приказали брить всякого, кто сам не бреется, и не брить того, кто сам бреется, и который задался вопросом, как же ему поступать с самим собой.
— И чем же я тебе могу помочь? Напечатать листовки или сделать еще один сайт?
Харухи фыркнула, словно я сказал что-то очень неприличное.
— Нет, это уже давным-давно пройденный этап. В этот раз нужно нечто большее. Нечто грандиозное! Даже фотосессия с Микуру-тян тут не поможет. Мы должны срочно найти какую-нибудь тайну и раскрыть ее!
Как говориться, ищите женщину. Или, если конкретизировать под мой случай, то — ищите Харухи. Все тайны в нашей школе — это по ее части.
— В общем, после уроков у нас будет собрание. Чтобы был! Мы войдем в историю!
Наше с ней отличие в том, что Харухи всегда стремится войти в историю, а я постоянно в нее влипаю.
Высказав свой извечный аргумент, наш калиф на час [3] вскочила со стула и, на всех парах, двинулась по своим делам, оставив меня в наисквернейшем расположении духа, какое только можно придумать.
Не стоит и говорить, что все оставшиеся уроки я просидел, как висельник, ожидающий собственной казни. Ну скажите, почему на роль бокэ[4] в этой пьесе, написанной рукой Судзумии Харухи, Небеса выбрали именно меня?
Я шел в комнату кружка, как на каторгу, совершенно не глядя по сторонам. При желании, я мог бы пройти этот путь с завязанными глазами, так прочно, подобно незаживающей ране, он врезался в мой мозг.
Почему я не верю в Санта Клауса? Никогда особо не задавался этим вопросом, но сейчас почему-то вновь невольно возвращаюсь к теме, с которой когда-то начал свое повествование.
Итак, почему же я не верю в доброго старика, который в сочельник лихо разъезжает на санях с оленьей упряжкой? Вроде бы, никаких объективных причин не верить в Санту у меня не было. Я ни разу не застукал маму, когда она клала мой подарок под елку, ни разу не видел, как Санта из магазина напротив снимает свою бороду, превращаясь в обычного бухгалтера, и даже мой воспитатель из детского сада довольно неплохо входил в образ и, на праздник, легко вводил в заблуждение детей из младших групп. Так, почему же я перестал верить в Санту? Моя сестра, например, до сих пор свято верит в этого доброго бородатого деда. Конечно, если бы Санта и вправду существовал, то всё, что она бы от него получала — куски угля, но, тем не менее, каждый год сестра пишет Санте письмо со списком желаемых подарков, а мама потом «отправляет его по назначению».
Но мне почему-то всегда казалось, что россказни о Санте — не более, чем глупые небылицы. Хотя теперь, когда, в компании экстрасенса, пришельца и гостьи из будущего, я изо всех сил пытаюсь сохранить целостность мира от посягательств Харухи, идея о существовании Санты не кажется мне такой уж невероятной. Действительно, чем черт не шутит. Если рассуждать логически, то всё, с чем мне пришлось столкнуться лицом к лицу, непосвященным покажется куда большей фантастикой, чем добряк с бородой, раз в год занимающийся благотворительностью в мировых масштабах.
Я прекрасно помню момент, когда впервые задумался над тем, что в этом мире нет, и не может быть чудес. Первое рождество, которое я почему-то запомнил; мне тогда было лет пять. Я никогда не писал писем Санте, но втайне всё же мечтал получить от него подарок, в качестве неопровержимого доказательства его существования. Я помню, как мама рассказывала мне истории о Санте, как мы разучивали разные рождественские гимны и много чего еще. Не знаю, что именно я ожидал получить от Санты, но мне представлялось нечто поистине грандиозное. Какая-нибудь суперсила или что-то вроде того. Весь год я старался вести себя хорошо. Я и так никогда не был хулиганом, но сейчас то особенное стремление вызывает у меня улыбку. Помню, как ждал рождества, как потом отсчитывал секунды до полуночи, как не мог заснуть, ожидая услышать топот оленьих копыт и фирменное «Йо-хо-хо». Но топота всё не было, не было спуска по камину[5] и громкого «Йо-хо-хо» тоже не было слышно. Всю ночь я не сомкнул глаз, а наутро так и не почувствовал в себе ни одной суперсилы. Всё, что я тогда получил — отличный футбольный мяч и набор солдатиков. Тоже неплохо, но немного не то.
Порою, ожидание подарка может оказаться намного лучше самого подарка. Не все люди готовы встретиться лицом к лицу даже с самыми заветными своими мечтами. Экстрасенсы, инопланетяне и люди из будущего существуют лишь потому, что Харухи в них верит. Но она никого не найдет, пока не будет к этому готова. Я даже начинаю думать, что ее увлекает сам процесс, а вовсе не результат поисков сверхестественного.
Где-то в глубине души она боится, что созданные ею волшебные существа, если она их найдет, станут частью серого мира, который она так ненавидит, и, стало быть, они могут вызывать ее интерес лишь до тех пор, пока в вопросе их существования, лично для нее, не поставлена точка.
Не знаю, как, но я остановился буквально в миллиметре от двери в комнату кружка. Еще бы пара секунд, и столкновение стало бы неизбежным. Все-таки, надо меньше витать в облаках и смотреть по сторонам.
— А, ты пришел, молодец.
Харухи залезла на стол и окинула собравшихся взором, достойным самого Наполеона.
— Итак, все знают о цели нашего собрания. Бригаде СОС брошен вызов, и мы не должны ударить в грязь лицом!
Кто бросил тебе вызов? Покажи мне этого несчастного.
Харухи ловко спрыгнула со стола и, схватив стикер, пришлепнула его на доску.
«Дело о загадочном воре.»
Тебе что, не дают покоя лавры Шерлока Холмса?
— Итак, Бригада СОС принимает бой и берется за расследование! Мы должны заявить о себе и поймать таинственного вора! Мы его из-под земли достанем!
Какого вора? Ты вообще, о чем?
— После этого все экстрасенсы, пришельцы и люди из будущего в очередь выстроятся перед нашими дверьми и будут умолять меня взять их в Бригаду!
О, похоже, ее снова понесло. Спасайся, кто может — Харухи вышла на тропу войны. Зная ее, я уверен, что это далеко не конец. Вам интересно, насколько далеко она зайдет? Поверьте, дальше просто некуда. Это она еще только разогревается!
Однако на секунду мне показалось, что в комнате стало как-то слишком уж тихо. Харухи известила о своей идее, как всегда не вдаваясь в подробности, и теперь с довольным лицом выдерживает драматическую паузу, словно актер-неумеха, старающийся вытянуть свою бездарную игру дешевыми эффектами. Уверен, в ее голове сейчас звучат восторженные возгласы и громогласные овации.
Но было тут и что-то другое, что-то неуловимое и пугающее. Вроде бы всё так же, как и всегда: Асахина-сан застыла с чашкой чая в руках, побледнев, как первый снег, Нагато безразлично перелистывает страницы какой-то толстой книги. Та же картина, что и много раз до этого, но во мне уже прочно укоренилось чувство, что что-то не так.
Ах, вот оно что! Коидзуми Ицки. Улыбка экстрасенса сегодня была более натянутой, чем когда-либо, возникало ощущение, что кто-то просто подкрался к нему сзади и растянул щеки в разные стороны. Харухи, разумеется, этого не замечала, но я-то уже начал распознавать эти детали. Как я уже говорил, за год можно многое узнать о человеке, даже если сам того не желаешь. В частности, можно запросто составить своего рода шкалу «натянутых улыбок Коидзуми», чтобы по одному выражению лица этого пройдохи оценить масштаб надвигающихся бедствий и сразу подготовиться к новому извержению вулкана идей Харухи.
В этот раз его улыбка тянула на девять или даже девять с половиной баллов по пятибалльной шкале. Насколько же всё плохо?
— Может, ты сначала объяснишь, в чем вообще дело?
Коидзуми аж вздрогнул, словно кто-то уколол его сзади булавкой. Черт, чем дальше, тем меньше мне это нравится.
— После нашего разговора я решила осмотреть школу от чердака до подвала в поисках тех, кому могла бы понадобиться помощь Бригады СОС.
Держу пари, что ты просто носилась по школе, как угорелая, приставая ко всем подряд.
— Вовсе нет! Я искала дело, достойное внимания Бригады СОС! Одна девочка из класса 1-3 попросила меня найти ее пропавшую расческу. Я, разумеется, не придала этому значения, однако, позже выяснилось, что у ее подруги пропала губная помада. Дальнейший опрос показал, что за прошедшую неделю у многих учеников пропали какие-то мелкие личные вещи, вроде туши, зеркальца, брелка, карандаша и всё в таком роде. Разумеется, никто из них не видит в этом злого умысла. Они считают, что потеряли их или где-то забыли, а школьная администрация просто закрывает на это глаза, так как не пропадало ничего действительно ценного.
Харухи рассекла воздух ладонью, выражая свое негодование действиями школьной власти.
— Может быть, они и вправду их потеряли. Ведь скоро экзамены, все волнуются, вот и забывают свои вещи, где попало.
Поверить не могу, что всё еще пытаюсь достучаться до здравого смысла Харухи. Моя чайная ложка рационального дегтя попросту бесследно исчезнет в ее цистерне сумасбродного меда.
Иными словами, если уж Харухи вбила себе что-то в голову, то пытаться остановить ее всё равно, что просить Везувий не извергаться тебе на голову.
— Нет, это исключено!
Почему это? Потому что тебе обязательно нужен виновник, чтобы прославиться?
— Нет, разумеется, вовсе не поэтому! Слишком много жертв. Кроме того, этот преступник настолько обнаглел, что бросил вызов лично мне! Недавно я недосчиталась одной из своих ленточек для волос. Я их уже давным-давно не ношу, но они, всё же, дороги мне, как память. И вообще, я никому не спущу такое оскорбление.
Это, случаем, не одна ли из тех разноцветных ленточек, которыми ты подвязывала свои волосы, когда мы только познакомились? Если ты хранила их где-то в этой комнате, то пропажа одной меня нисколько не удивляет. Тут такой бардак, что даже потеря «Боинга» не может считаться чем-то из ряда вон.
— В школе действует опасный вор. Возможно, он клептоман или даже фетишист!
Я бы посмотрел на фетишиста, нашедшего в себе смелость позариться на твои ленточки для волос. А если бы такой и нашелся, то я бы искренне пожалел парня.
Харухи внезапно развернулась и, с улыбкой хищника, готового ухватить жертву, направилась к нашей Афродите.
— Берегись, Микуру-тян!
Чашка с чаем вылетела из рук Асахины-сан. Не знаю, как, но Коидзуми поймал ее в воздухе за мгновение до касания с полом. Ух, я бы ожидал такого от Нагато, но никак не от тебя.
— Микуру-тян такая миленькая, что маньяк непременно на нее позарится.
По-моему, единственный маньяк в этой комнате — ты.
- Не говори ерунды, Кён, гениальный сыщик должен быть с самого начала исключён из списка подозреваемых - это первейший закон любого детектива. Иначе не выйдет интриги! Какая же тут интрига, когда преступление совершил тот, кто его сам и расследует? Виновником непременно должен оказаться дворецкий или, на худой конец, какой-нибудь слуга.
Ну, конечно, а в таком варианте развития сюжета интриги хоть отбавляй.
Харухи сгребла бедную Асахину-сан в охапку, зажав ее, словно в тисках.
— Кроме того, моэ-служаночки всегда становятся первыми жертвами маньяка.
Наша многострадальная нимфа дрожала, как цветок сакуры на холодном ветру, но Харухи, видимо, и этого показалось мало. С азартом Джека Потрошителя она продолжила тискать мою хрупкую и ненаглядную Асахину-сан.
— Когда маньяк узнает, что у нас тут работает горничная, он мигом примчится сюда, и мы его схватим! Не бойся, Микуру-тян, я защищу тебя от его грязных домогательств.
Кто бы еще защитил ее от грязных домогательств с твоей стороны.
— Ну хватит уже! Харухи, я не позволю тебе использовать Асахину-сан в качестве приманки для маньяков.
Каким-то неизвестным мне способом я смог разжать стальную хватку Харухи и оттащить ее от добычи, которая немедленно отбежала в противоположный угол и сжалась там в комочек.
— Отстань, Кён, я же пошутила, — заворчала Харухи, высвобождаясь из моего захвата.— Не собираюсь я отдавать этому маньяку нашу Микуру-тян, она мне и самой нужна.
Ну знаешь, это не слишком обнадеживающее заявление.
Я посмотрел на Коидзуми, улыбка которого теперь тянула на все пятнадцать баллов по той же пятибалльной шкале.
— Тем более, что это не понадобится — у меня уже есть кое-какие подозрения, и я собираюсь припереть вора к стенке! Ладно, на сегодня всё!
Харухи окинула нас победоносным взором и, схватив свой портфель, пулей вылетела из комнаты.
— Я уж думал, что она никогда не уйдет. Асахина-сан, ты в порядке?
Наша богиня красоты наконец смогла вылезти из своего укрытия и счастливо улыбнулась мне, словно принцесса, спасенная из когтей ужасного дракона смелым рыцарем. И этот рыцарь — я. Черт, как же приятно! Надо быть осторожнее, к этому легко привыкнуть.
— Спасибо, Кён-кун, всё хорошо, — просияла избавленная мною от своего вечного мучителя, Асахина-сан.
Я снова посмотрел на Коидзуми, и мое хорошее настроение мгновенно достигло своего предела где-то в районе минус бесконечности. Слова Харухи, маньяк, Асахина-сан… Чем чёрт не шутит, надо перестраховаться.
— Нагато, слушай...
Поверить не могу, что собираюсь так поступить, однако выбор-то у меня невелик.
Инопланетная гостья-интерфейс захлопнула книгу и посмотрела на меня.
— Не могла бы ты, на всякий случай, присмотреть за Асахиной-сан?
— Ну что ты, Кён-кун, не стоит, — испуганно запричитала Асахина-сан.
Она сложила руки, прижав к своей роскошной груди поднос, на котором обычно разносила Бригаде СОС свой изумительный чай.
- Со мной всё будет в порядке, - Асахина-сан чуть наклонила голову, принявшись старательно изучать каждую дыру и щель в старом школьном паркете.
А вот улыбка Коидзуми говорит об обратном. В такие моменты мне правда становится жутко неловко, словно я оказался меж двух огней. Наверное, ни один герой аниме, невольно ставший причиной образования классического любовного треугольника, не испытывал ничего и близко подобного к этому чувству. Я уже много раз пытался выяснить, какая именно кошка пробежала между Нагато и Асахиной-сан, однако, ничего вразумительного и однозначного так и не добился ни от одной из них. Что же такого могли не поделить между собой пришелец и путешественница во времени? Ответа у меня не было, однако, я знал точно, что вражды, как таковой, между ними нет. Их отношения можно было охарактеризовать разве что как "взаимная подозрительность". Нет, разумеется, Нагато не выказывала по отношению к нашему талисману-горничной никакой неприязни, более того, Асахина-сан даже какое-то время гостила у неё дома. Я имею в виду не тот период времени, когда мы с ней три года спали в одной комнате, законсервированные с помощью инопланетных сил девушки-андроида, а тот случай, когда мне пришлось прятать от Харухи и всего остального мира сестру-близнеца Асахины-сан из недалёкого будущего. Правда, помнится, тогда, не смотря на все усилия, мне так и не удалось возвести между ними мостик взаимопонимания. Ну, да, как говорится, "лиха беда - начало", может, в этот раз мне улыбнётся удача. На Нагато можно положиться - это первый факт, она никогда не причинит вреда Асахине-сан - это второй факт, если их соединить в одну систему, то на выходе логическая схема даст ответ "действуй". Так что, извини, но лучше перестраховаться.
— Я присмотрю, - Нагато подняла глаза, оторвавшись от книги и принялась изучать меня взглядом, словно археолог, который наткнулся на мобильник, раскапывая слой породы, принадлежащий эпохе Эдо.
Прости пожалуйста, что вынужден снова просить тебя об одолжении. Обещаю, как только Харухи надоест вся эта белиберда с игрой в ультра-детектива, я выполню любую твою ответную просьбу, если она, конечно, будет в моих силах.
- Вот как.
В её голосе как обычно не было ни одного постороннего оттенка, ни одного намёка на эмоции, однако, мне показалось, что её стандартная фраза-ответ на этот раз прозвучала как-то иначе. Словно девушка-андроид и вправду задумалась, чего бы ей попросить взамен. Обещаю, Нагато, я расшибусь в лепёшку, но выполню твоё желание, даже если придётся ради этого спустится в Аид и обратно.
- Ладно, всем пока, - сказал я нарочито громко, дабы наверняка быть уверенным в том, что один персонаж, сидящий в этой комнате, получит моё невербальное послание.
Захватив свой портфель, я вышел из комнаты, однако, было еще не время идти домой.
Спустя пару минут из-за двери появился тот, кого я ждал.
— Идем, надо поговорить, — сказал он, без лишних предисловий.
Не нравится мне всё это. Коидзуми обычно спокоен, как удав и может запросто составить конкуренцию Нагато. Видимо, случилось что-то действительно плохое, раз даже наш джокер перестал улыбаться. Что же ты опять натворила, Харухи?
Не успел я оглянуться, как мы уже вышли за пределы школы. Коидзуми шел вперед семимильными шагами, настолько быстро и уверенно, что даже я, при нашей относительно небольшой разнице в росте, еле за ним поспевал. За несколько минут он не произнес больше ни единого слова и, даже когда здание Северной старшей трусливо скрылось где-то вдали, он не счел нужным посвятить меня в суть проблемы.
— Мы опять куда-то поедем?
— В этот раз нет. Тут недалеко, кроме того, мы еще успеем поговорить.
Повернув за угол мы вышли на оживленную улицу. Коидзуми даже не думал сбавлять шаг, он летел вперед на всех парах, расчищая мне путь в людской толпе, словно исполинский ледокол, создающий проход в вечных льдах Арктики для маленького суденышка.
— О Харухи?
Спрашивать не имело смысла. Он не из тех, кто вот так вот нарушил бы мое спокойствие ради обсуждения результатов бейсбольного матча.
— О госпоже Судзумии, — отрезал он.
— Может быть, это может подождать? Я имею в виду ничего, что мы беседуем на самом виду?
Нескончаемый поток людей, кажется, увеличивался с каждой секундой. Хоть Коидзуми и брал на себя первый удар, но мне всё же приходилось периодически маневрировать в толпе, не говоря уж о том, что каждые несколько шагов кто-нибудь наступал мне на ногу или задевал плечом.
— Они нас не слышат и, наверное, даже не видят, — спокойно ответил Коидзуми, не оборачиваясь.
— Это какие-то твои экстра-штучки?
Он лишь хмыкнул, немного сбавив шаг.
— Отнюдь. Ты когда-нибудь слышал выражение: «Если хочешь что-то спрятать, положи это на самом видном месте»?
Я перевёл дыхание от быстрой ходьбы и поравнялся с Коидзуми.
— Слышал, но, по-моему, это глупость.
Вокруг действительно было довольно шумно, если не сказать больше. Кто-то разговаривал по мобильному телефону, кто-то спорил, у кого-то пищали наручные часы. Только сейчас я заметил, что люди действительно не обращали на нас внимания, словно мы и вправду были невидимы. Отдельные лица и силуэты возникали из толпы, проходили мимо и снова исчезали. Мы будто бы оказались в самом центре огромного улья, а вокруг туда-сюда сновали неизвестные науке социальные насекомые.
— Забавно, правда?
Не вижу в этом гуле ничего забавного. Я тут всего несколько минут, а голова уже болит.
— Наши органы чувств не особо избирательны, а вот разум — другое дело. Например, ты можешь сказать, сколько фонарных столбов находится на пути от твоего дома к школе? Или, допустим, сколько ступенек в лестнице, по которой ты поднимаешься почти что каждый день?
Делать мне нечего, только считать столбы и ступеньки.
— Слышал ли ты когда-нибудь о регрессивном гипнозе?
Кажется, что-то слышал и даже видел по телику. Это когда люди кричат петухами и ходят по раскаленным углям?
— Это всего лишь популярный стереотип. На самом деле регрессивный гипноз применяют, если хотят, чтобы человек что-то вспомнил. Например, человек под гипнозом легко может вспомнить даже такие незначительные факты, как блюдо, которое он ел на завтрак на прошлой неделе или количество пуговиц на своей рубашке, - Коидзуми саркастически улыбнулся.
— Ты, случаем, не собираешься меня гипнотизировать?
Только попробуй!
— Нет, в этом нет необходимости. Это просто так, к слову. Я к тому, что на самом-то деле люди невольно подмечают все детали, даже самые незначительные. Только потом наш мозг отделяет нужную нам информацию от всякого хлама. Фокус в том, что мозг, в отличие от диска, нельзя перезаписать, поэтому весь хлам там просто накапливается, хотя к нему нет доступа. Совершенно как скрытые файлы на жестком диске компьютера. Иногда, мозг может специально посчитать нужную информацию хламом и закрыть ее от человека. Например, если эта информация может нанести вред. Причем, под словом «вред» я имею в виду не только некий физический урон, а скорее даже наоборот. У каждого человека есть своя собственная картина мира. У абсолютного большинства она практически идентична с точностью до нескольких мелких деталей. Люди обожают упрощать, структурировать, вешать ярлыки и всё в таком духе. И если информация не укладывается в картину мира, которую создал для себя человек или даже противоречит ей, то мозг автоматически отправляет её в категорию «хлам». Иными словами, люди нас видят, но не замечают, слышат, но не слушают.
Из того, что ты тут наговорил, я понял немногое, но все-таки кивну, чтобы избежать дальнейших разъяснений.
Коидзуми завернул за угол, и я поспешил за ним, испугавшись потерять свой единственный маяк в этом живом море.
— Помнишь, о чем я тебе говорил почти в самом начале нашего знакомства?
— Кажется, что-то про антропный принцип и про то, что все мы — шуты Харухи, на цыпочках танцующие на краю обрыва.
Большая часть того, что несет Коидзуми, не задерживается в моем мозге, однако, этот наш разговор почему-то врезался в мою память, как горячий нож в масло.
— И что ты думаешь по этому поводу?
Тебе и вправду интересно мое мнение?
— Я думаю, что я — единственный, кому в этом представлении не выдали на руки сценарий.
— А ты и вправду предпочел бы жить по сценарию? - он снисходительно улыбнулся, словно услышал от меня именно то, что и ожидал.
Ну, что же, я рад, что оправдал твои надежды. Может, теперь ты отстанешь от меня со столь бестактными вопросами?
— Так, во всяком случае, я бы знал, к чему нужно готовиться.
- Вот как, - задумчиво протянул Коидзуми.
Прошу, не надо так бесцеремонно цитировать Нагато, тебе совершенно не идёт её роль, хотя я буду не против, если ты хоть изредка будешь сидеть тихо в углу, читать книжку и не будешь лезть ко мне со своими теориями и проблемами под грифом "Харухи опять разбушевалась".
Оглянувшись, я заметил, что мы уже вышли из толпы некоторое время назад и теперь идём по незнакомой мне улице. Народу тут было немного, особенно, если сравнивать с той толчеей, из которой мы только что выбрались.
— Куда ты меня ведешь?
— Я хочу тебе кое-что показать. Уже почти пришли.
Коидзуми внезапно остановился, я не врезался в него только благодаря хорошей реакции.
— Какого?..
— Смотри.
— Куда еще?
Он схватил меня за руку, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Прежде чем я успел возмутиться, он уже отпустил мою руку.
— Сдурел что ли?! Предупреждать надо!
Я и раньше проникал вместе с ним в закрытое пространство, но это было уже очень давно. Однако, то чувство я помню до сих пор. В этот раз всё было по-другому. Ни серого неба, ни гнетущей тишины, ни огромных голубоватых аватаров. Мы с Коидзуми всё так же стояли посреди улицы, и мимо нас проходили люди. Однако что-то было не так. Не могу это объяснить, но в окружающем мире было что-то, чего не было раньше, что-то неуловимое, неосязаемое. Я удивленно посмотрел на экстрасенса в поисках подсказок.
— Оглянись! — резко сказал он.
Я повернул голову, и чуть было не вскрикнул от ужаса. Девушка, которая всего пару секунд назад прошла мимо меня, превратилась в бесформенный белый силуэт, отдалённо напоминающий человека. Я бешено завертел головой, рискуя получить вывих шеи, впрочем, это беспокоило меня меньше всего. Все люди вокруг остановились, словно по команде невидимого кукловода, их лица и одежда расплылись, превратившись в однородную массу белого цвета.
— Что за черт?! Где мы? Кто это?
— Не бойся, ничего они нам пока что сделать не могут.
Не знаю, было ли это утешением или чем-то в этом роде, но, если ты хотел меня успокоить этой фразой, то твой план провалился, так как я напуган до чертиков.
— Это ведь закрытое пространство?
— Лишь в какой-то мере.
Вечно он уклоняется от ответа.
— Это дело рук Харухи? Но почему?
Только не говори, что она решила уничтожить мир из-за того, что потеряла ленточку для волос!
— Боюсь, всё несколько сложнее. Это закрытое пространство возникло по желанию госпожи Судзумии неделю назад. Должно быть, у нее просто было плохое настроение или сиюминутный порыв. В любом случае, оно было довольно маленьким, мы легко справились с аватаром, однако, после его смерти закрытое пространство не исчезло, а превратилось вот в это.
— Что это за твари?
Белые силуэты, как по команде обернулись в нашу сторону, словно пытаясь напугать меня еще больше.
— Это люди. Ну, или, по крайней мере, гуманоидные существа, только живут они не в нашем мире, а в параллельном. Мы с моими коллегами с самого начала считали, что тот случай во время похода не был случайностью. Однако мы явно недооценили нашего противника. Неделю назад некое существо воспользовалось нестабильностью в ткани пространства, которую вносит создание закрытого измерения, и проникло в наш мир. Раньше, мы не знали, что такое вообще возможно, но кто-то, видимо, нашел способ. Судя по всему, случилось это совсем недавно, так как это первый случай за всю историю. Цели данного существа нам неизвестны, однако закрытое пространство держится уже неделю. Оно перестало расти, как только мы уничтожили аватар, но и разрушить его полностью мы тоже не в состоянии. Посмотри на часы.
Мне показалось, что моя рука весит целую тонну, но всё же, собрав все силы в кулак, я взглянул на циферблат. Четыре часа.
— Именно. На моих столько же. Как только мы вошли сюда, время очень сильно замедлилось. Мы болтаем тут с тобой уже минут пять или десять, а в нашем мире прошло не более двух-трех секунд. Закрытое пространство, в котором мы сейчас находимся, обычно, пустует, однако, каждый день ровно в четыре часа появляются они. Поэтому мы называем их «люди пятого часа».
— Да мне без разницы. Мне тут не по себе.
Без лишних слов Коидзуми снова взял меня за руку, по спине пробежал знакомый холодок, и, оглянувшись вокруг, я снова увидел обычных людей.
— Чёрт тебя подери, Коидзуми, зачем ты мне это показал? Я же теперь не усну!
— Ну, извини.
Он виновато улыбнулся, однако, в этой ухмылке было столько же раскаяния, сколько золотого песка на дне моей ванны.
— Я хотел сказать, что эти существа не оставили попыток прорваться в наш мир. Однако у них это пока что не получается, так как возмущение, созданное закрытым пространством было небольшим. Никому не известно, что у них на уме, поэтому сейчас как никогда важно, чтобы госпожа Судзумия была довольна. Создание новых закрытых пространств, пусть даже очень маленьких, может окончательно дестабилизировать обстановку.
— Иными словами, ты хочешь, чтобы я во всем потакал Харухи, так как иначе мир полетит ко всем чертям.
Выбор невелик, и оба варианта мне в равной степени не по душе. Это всё равно что оказаться между Сциллой и Харибдой.
— Именно. Это временная мера. По крайней мере, пока мы не уничтожим это закрытое пространство и не поймаем того, кто к нам прорвался. До тех пор мы все должны быть крайне осторожны. Я уже переговорил с Нагато-сан и Асахиной-сан, и они со мной согласились. Это исключительный случай, но, так как мы все-таки в одной лодке, то, похоже, что и в этот раз пришельцы, люди из будущего и наша "Организация" будут действовать сообща.
Пришельцы, экстрасенсы и путешественники во времени уже действовали сообща, когда будущее мира оказалось под угрозой, ведь именно "Организации" я должен быть безмерно благодарен за спасение несчастной и беззащитной Асахины-сан. Правда, я не могу покривить душой и сказать, что после того случая они вмиг стали союзниками или хотя бы даже боевыми товарищами, но Коидзуми прав - мы все, как ни крути, в одной лодке, поэтому всем трём фракциям приходится худо-бедно сотрудничать друг с другом. Теперь, когда враг показал своё лицо и полон решимости нанести удар, настало время забыть о мелких разногласиях. Похоже что они и без меня это уже прекрасно поняли.
- Может ли этот случай как-то быть связан с нашими... врагами?
Воспоминание не из приятных, однако, у меня перед ними остался неоплаченный долг. Никто не смеет безнаказанно трогать мою милую Асахину-сан! И даже будь он гигантом трёхметрового роста, прожигающим взглядом бетонные стены, я всё равно найду способ с ним поквитаться.
- Этот вариант сейчас тоже активно проверяется, однако, наши... - Коидзуми немного замялся, подбирая необходимое слово, - ..."коллеги" среди TFEI пока не нашли этому прямых подтверждений.
- А что начальство Асахины-сан? - в моей голове возникла Асахина-сан старшая, прикрывающая указательным пальцем растянутый в премилой улыбке рот.
- Ничего конкретного. Они утверждают, что вся информация о данном отрезке времени была уничтожена неизвестным вирусом, хотя мы считаем, что это просто отговорка, - немного раздражённо ответил экстрасенс, - однако, они охотно пообещали нам всяческое содействие со стороны своих агентов, находящихся в данном пласте времени. Они говорят, что с их стороны операцию будет курировать их лучший агент.
Образ старшей версии нашей бессменной горничной всё чётче проступал у меня перед глазами, пока я не увидел её так явно, словно она в данную минуту стояло прямо передо мной. Может ли случится так, что этим самым лучшим агентом окажетесь вы, Асахина-сан старшая? Я бы не удивился, более того, я бы несказанно обрадовался такому стечению событий.
С плохо скрываемой радостью, я распрощался с Коидзуми. Кое-как добравшись до дома и выслушав долгую мамину лекцию на тему моих шатаний неизвестно где до самого вечера, я немедленно отправился спать. Не стоит и говорить о том, что почти что до самого утра я так и не сомкнул глаз.
1. Стрела Зенона — апория Зенона Элейского «Летящая стрела», утверждающая логическую невозможность движения
2. Закон Мёрфи — шутливый философский принцип, который формулируется следующим образом: если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт. Иностранный аналог русского «закона подлости»
3. В данном случае имеется ввиду именно человек, получивший власть случайно. Персонаж из арабской сказки «Сон наяву, или Калиф на час», входящей в состав сборника "Тысяча ,и одна ночь".
4. Бокэ - японский термин, обозначающий персонажа аниме или манги, постоянно попадающего в разные нелепые ситуации и веселящего зрителя своими репликами.
5. В доме Кёна вряд ли мог быть камин, поэтому в данном случае выражение является идиомой, так же, как и упоминание о том, что Кён "никогда не видел, как Санта целуется с мамой".
Глава 2Утро началось немногим лучше, чем прошедшая бессонная ночь.
Ругая весь белый свет, я кое-как поднялся с постели и, после привычных утренних процедур, таких как умывание и чистка зубов, смог, наконец, полностью осознать весь масштаб сложившейся ситуации. Вчера, когда Коидзуми вылил мне на голову целый ушат проблем с пометкой «Срочно! Спасение мира!», я не сумел оценить этот, безусловно, несвоевременный подарок по заслугам, но теперь в моей голове, наконец, бешено заскрипели шестеренки, и из воображаемого принтера неспешно пополз красочный и совершенно безрадостный портрет всего происходящего.
Харухи, вечно Харухи! Вознамерилась устроить рекламу нашей Бригаде под конец учебного года, для этого выдумала какого-то маньяка, заодно решив непременно покарать его, не иначе как во имя Луны.
И, что самое страшное, мне снова придется снова участвовать в разыгрываемом ею фарсе.
Конечно, остается призрачная надежда, что ее характер сыграет мне на руку. Харухи, как самонаводящаяся термоядерная бомба: стоит ей найти хоть что-то, стоящее ее внимания, как внутри нее тут же активизируются неизвестные науки процессы, моментально переходящие в неуправляемую реакцию. Это, пожалуй, самая лучшая иллюстрация ее неиссякаемой энергии и разрушительного потенциала. На мое счастье, Харухи не может долго концентрироваться на чем-то одном. Она из тех, кто готов днями и ночами, без перерыва на сон и еду, делать что-то только по велению левой пятки, а потом, моментально потеряв интерес, тут же всё бросить, не доводя начатое до конца. Так почему бы ей не найти себе другое занятие, и желательно поскорее?
Тяжесть мира снова повисла на моих плечах неподъемной ношей. За какие такие провинности я был назначен Атлантом? Как назло, сегодня мама приготовила что-то очень вкусное, и чудный запах выпечки дерзко щекотал мои ноздри. Увы, я лишь снова и снова ловил себя на мысли, что вместо того, чтобы наслаждаться великолепной маминой стряпней, механически запихиваю еду себе в рот, словно на автомате.
Мимо меня, будто свихнувшийся математический маятник, туда-сюда носилась сестренка с Сямисеном на руках, попадая в мое поле зрения так часто и так ненадолго, что рябило в глазах. В любой другой день меня бы это жутко раздражало, но сегодня я умудрился не обращать на нее никакого внимания, впрочем, лишь до тех пор, пока сам чуть не врезался в нее на полном ходу.
Невольно вспомнились слова Коидзуми о выборочности разума. Он говорил об этом так, будто всё знает, но ведь на самом-то деле, человеческий мозг — тайна из тайн, он полон загадок и, сколько их не разгадывай, находишь только больше и больше вопросов. На что же он способен? Человечество, столь гордое своим техническим прогрессом, неспособно понять даже само себя. Проклятье, ненавижу, когда этот умник оказывается прав!
Итак, раз уж я, волею судеб, вновь втянут в мероприятие по сохранению существующего мироустройства, остается лишь надеяться, что всё кончится не так, как в прошлый раз. Быть может, мне даже не придется… Нет! Стоп! Об этом даже не думать! Даже если Харухи решит уничтожить весь мир, я не стану снова делать это! Слышите меня, Коидзуми и все остальные ребята с попкорном, давайте-ка, в этот раз выкручивайтесь сами. Так уж и быть, я немного подыграю Харухи ради спасения мира, но это всё, что вы от меня получите.
А ведь когда-то всё было совсем иначе. Хотя, сейчас те годы, когда я сам сходил с ума по всему сверхъестественному, не кажутся мне ничем иным, кроме как временным помешательством.
Впрочем, нынешнее моё положение дел куда хуже.
Каждый день по дороге в школу я прохожу мимо стройки. Не знаю, что уж там собираются построить, но, судя по тому, что с начала работ прошел уже немалый срок, это будет, как минимум, небоскреб. Я прекрасно помню, что там было раньше, до того, как это место загородили желто-черными лентами и оранжевыми строительными блоками, вырыли котлован и построили фундамент.
Так вот, до всего этого там стоял старый невзрачный деревянный дом, покосившийся от безжалостного времени. Никто точно не знал, кто и когда его забросил, но по округе гуляли самые разнообразные слухи и догадки, вплоть до того, что его бывшего хозяина убили в муках, его скелет так и остался в доме и теперь охраняет его от непрошеных гостей, и оживает он ровно в полночь. Именно в этот дом я, в свое время, и полез в поисках привидений.
Помню, что я натерпелся немало страху, но ни один мало-мальски ужасающий призрак так и не пожелал выйти и окончательно лишить меня рассудка.
Летом того же года дом снесли, и на его останках возникла эта стройка. Именно тогда я осознал, что мир гораздо менее интересен, чем я себе представлял.
Из любопытства, я пошел посмотреть на снос этого дома и, каждый раз, когда огромный ковш экскаватора, словно гигантское ненасытное чудовище, «откусывал» кусок стены или крыши, я чувствовал, что вместе с домом рушится и моя вера во всё сверхъестественное.
Какое-то время назад я наткнулся на фильм про одного парня и его младшую сестру, которые в поисках идеального мира отправились в черно-белый город из воскресного телешоу. Идеальный городок, с дружелюбными соседями и барбекю на заднем дворе по выходным. Каждый день здесь проходил одинаково, по заранее написанному невидимым гением сценарию. Впрочем, герои фильма очень быстро поняли, что их жизнь превращается в черно-белую кипу дней, неотличимых друг от друга. Они начали пытаться выйти за рамки, поставленные невидимым сценаристом, и добились того, что этот мир обрел все краски, наполнившись жизнью. Вот только, в результате, их новый мир стал точно таким же, как тот, из которого они сбежали.
Был ли мой черно-белый мир настолько плох, что одна особа посчитала себя просто обязанной треснуть по нему гаечным ключом, как по старому телевизору? И, что еще более важно, хочу ли я в него вернуться?
Опомнился я уже на пороге Северной старшей.
Где-то внутри лабиринта классов и коридоров меня поджидал минотавр с желтой ленточкой в волосах, а я даже не удосужился захватить из дома путеводную нить. На удивление, времени до начала начала урока было предостаточно, так что я, переодев обувь, решил прогуляться до класса Асахины-сан, чтобы самолично убедиться в том, что никакие выдуманные Харухи маньяки не потревожили и волоска на ее прелестной голове. Закинув портфель через плечо, я направился к святилищу нашей школьной богини. Дверь класса Асахины-сан была немного приоткрыта и поэтому — прошу заметить еще раз, только поэтому — мне показалось достаточно уместным заглянуть внутрь. Наклонившись, я прикрыл правый глаз, а левым заглянул в комнату.
—А Микуру уже ушла! — послышался сзади знакомый насмешливый голос.
Меня словно током ударило. Подпрыгнув, словно маньяк-вуайерист, застуканный на месте преступления, я медленно обернулся и увидел беззаботную улыбку и знакомый зуб, немного выпирающий наружу.
— К твоему сведению, девочки из нашего класса переодеваются в другом месте, так что, если ты собирался подглядывать…
Отнекиваться было поздно — покрасневшее, словно спелая вишня, лицо выдавало меня на все четыреста процентов, не оставляя сомнений в моей виновности.
— И ничего я не хотел подглядывать!
И всё-таки, попытаться можно.
Цуруя-сан заливисто захохотала,
— Прости, Кён-кун, я пошутила. Ты явно не из тех, кто захотел бы вот так полюбоваться на Микуру. Я тебе даже завидую — ты каждый день видишь ее в костюме горничной, — ответила она, давясь от распиравшего ее смеха.
Отсмеявшись и переведя дыхание, она продолжила,
— Иногда я даже подумываю стукнуть ее чем-нибудь по голове и забрать к себе домой, нёро~!
Я удивленно посмотрел на эту странную и до невозможности смешливую девушку. Кто знает, на что она способна! Нет, все-таки они с Харухи явно созданы друг для друга — просто два сапога пара.
— Я же шучу, Кён-кун, шучу!
Цуруя-сан снова расхохоталась, да так, что даже схватилась за живот.
— Слушай, я хотел спросить, не происходило с Асахиной-сан чего-нибудь странного?
Она ответила не сразу, а лишь после того, как смогла разогнуться и снова поймать дыхание,
— Ну, если не считать того, что сегодня она пришла намного раньше, чем обычно, то, вроде нет. Хотя, была одна мелочь, но, думаю, что это не особо важно.
Когда в деле замешана Харухи, любая муха способна вмиг превратиться сразу в трех слонов и черепаху с китами, в придачу. Поэтому, я бы не отказался узнать, что это за «мелочь» такая.
— Ну, она сегодня весь класс облазила вместе со мной в поисках какой-то своей вещицы. Признаться, пару дней назад я где-то потеряла свою заколку, хотя, скоро ведь экзамены, поэтому я не удивлюсь, если однажды приду в школу вообще без головы, нёро~!
Кажется, она снова готова рассмеяться, поэтому мне остается только поклониться и отправиться восвояси.
— Ах да, Кён-кун, еще кое-что, — окликнула меня Цуруя-сан неожиданно серьезным голосом, в котором не было и намека на назревавший всего секунду назад приступ хохота.
Я резко повернулся. Только не говори мне, что и ты...
— Ты не в курсе, почему Нагато-сан сегодня всюду ходит за Микуру? Они даже в школу пришли вместе. Я пыталась спросить у самой Микуру, но она лишь ответила мне что-то невнятное, а спрашивать Нагато-сан я, признаться, не решилась — у нее такой вид, словно она выполняет задание вселенской важности.
Кажется, мой текущий список дел только что обновился, и в него добавился обязательный квест «Поговорить с Нагато».
— Понятия не имею. Наверное, это какая-то дурацкая задумка Харухи или еще что-нибудь в том же духе.
Как говорится, с кем поведешься. Именно благодаря тебе, Харухи, я научился виртуозно врать. Конечно, до Коидзуми мне еще далеко, но я уже чувствую себя, как заправский лжец.
— Ясно. Слушай, Кён-кун, а ты правда не собирался подглядывать?
Это уже почти не смешно.
— Нет, более того, я бы врезал тому, кто осмелился бы вытворить такое.
Да, я бы врезал любому, кто посмел осквернить прелестную Асахину-сан своим распутным взором.
— Ты говоришь так, словно Микуру — твоя младшая сестра.
А это уже совершенно не смешно! Конечно, любой парень в нашей школе мечтает иметь такую сестру, как Асахина-сан, но, ведь, на сестрах нельзя жениться, так что это одновременно будет худшим проклятьем и лучшим благословением.
— Ой, Кён-кун, прости. Я, как всегда, говорю много лишнего, — поспешила извиниться Цуруя-сан, видимо, заметив что-то в моем потухшем взоре.
Да ладно, чего уж там, я на тебя вовсе не обижаюсь.
Развернувшись, я медленно побрел в сторону своего класса.
Перед моими глазами словно сверкнула желтая молния, и, прежде чем ко мне вновь вернулось осознание происходящего, я был отбуксирован за галстук к тому самому лестничному пролету, где Харухи когда-то «попросила» меня помочь ей организовать Бригаду СОС.
— Ты чего это вытворяешь? — нервно спросил я, поправляя одежду.
— Кён, я его почти поймала! — Харухи выпалила это мне прямо в лицо, не заботясь о громкости. Не удивлюсь, если сейчас сюда вся школа сбежится, посмотреть на диковинного вора или, на худой конец, на очередной спектакль в нашем исполнении.
Кстати, почему ты выкладываешь мне всё это здесь, а не в комнате клуба? И, может быть, уже отпустишь галстук? И вообще, разве это не могло подождать до перемены?
— Да, потому что пока мы тут прохлаждаемся, злодей вынашивает свои коварные, развратные планы!
Иными словами, мы снова вернулись к тем старым-добрым временам, когда мои реплики служили для тебя исключительно фоном.
— Какие еще планы? Какой злодей?
— В нашем деле о таинственном воре появились первые зацепки. Ты слышал, что Микуру-тян потеряла свой напульсник? Вчера у них была физкультура, а потом сразу математика. Так вот, Микуру-тян оставила сумку со своей спортивной формой в раздевалке. Она такая рассеянная! Но важно не это, а то, что она вернулась, забрала ее, пришла домой, а напульсника уже не было!
— И кто же тебе всё это рассказал?
— Она сама и рассказала. Я заметила, как они с Цуруей-сан что-то ищут. И под пытками Микуру-тян мне во всем призналась. Чтобы раздобыть эту информацию, мне пришлось немного потянуть ее за прелестные щечки. Ты же знаешь, как для меня важно это расследование! Это, можно сказать, дело чести!
Бедная Асахина-сан, прости, но я не в силах уберечь тебя от этого маньяка и гестаповца в одном лице!
— Но и это еще не самое странное! Когда я возвращалась назад, то увидела Юки. Всё это время она наблюдала за Микуру-тян! Представляешь, какая она умница! Она, наверное, тоже поняла, что вор теперь непременно захочет украсть и саму Микуру-тян, поэтому решила за ней проследить, чтобы помочь мне в расследовании.
Не воруй хлеб у Коидзуми. Выдумывать всякие правдоподобные объяснения — это по его части.
— У меня уже есть подозреваемый! Сегодня, Кён, сегодня же, мы его схватим!
Знаешь, будь у меня хоть немного твоей уверенности, я бы, наверное, смог ложки взглядом гнуть.
— Извини, что перебиваю, но сейчас, вообще-то, урок начнется, так что, если ты, конечно, не против, то пошли уже в класс.
Харухи, наконец, выпустила мой галстук из своей стальной хватки и задумалась.
— Да, пожалуй, ты прав. Если мы не придем на урок, это может вызвать подозрения.
Не знаю, какие тараканы расплодились у тебя в голове на этот раз, но, должен признать, твоя новая логика меня вполне устраивает. Тем более, что, если верить Коидзуми, тебе сейчас нельзя перечить, а потому я вовсе не против, если твои взбалмошные решения, диктуемые волей левой пятки будут совпадать с моими желаниями.
* * *
Уже через пару минут после начала урока я почувствовал себя очень странно, словно какой-то шутник высыпал на мой стул целую коробку канцелярских кнопок. Харухи, разумеется, уже с головой ушла в неведомые мне дали и потеряла всякий интерес к окружающему миру.
Едва мы вошли в класс, как она достала из портфеля тетрадку и начала рисовать там замысловатые символы, круги и загадочные стрелки. Новое сообщение внеземному разуму? Хотя нет, насколько я помню, для этих целей ты предпочитаешь портить школьное поле, да еще и используешь незнакомых тебе людей, попутно превращая их в вандалов и нарушителей порядка. Но что же тогда? А, держу пари, ты снова начиталась детективов и решила, не дожидаясь старости, догнать и перегнать мисс Марпл, да что там, обставить самого Эркюля Пуаро а может и Шерлока заодно, раскрыв невероятную и сверхзапутанную школьную тайну. Разумеется, как приятное дополнение, тебе обязательно должна достаться мировая слава. Жаль, но в своей погоне за звездами, ты забываешь, что эта неразрешимая загадка — не более чем плод твоего не в меру изобретательного воображения. Впрочем, еще больше мне жаль самого себя, ведь роль пожинающего эти плоды крестьянина, похоже, отдана мне навеки.
Поскольку наша староста Асакура Рёко бесследно пропала в самом начале года, а замены ей так и не нашлось, то все ее ежедневные обязанности добровольно взвалил на себя еще один мученик в этой пьесе — классный руководитель, Окабе-сенсей.
Говорить о том, что ему частенько доставалось за выходки Харухи, думаю, излишне. Она, конечно, не была лучшей ученицей в школе но, несмотря на то, что бардак в ее голове ничем не уступал бардаку в комнате нашего кружка, училась Харухи просто отлично. Не прикладывая ровным счетом никаких видимых усилий, знаменитая на всю школу, супер-универсал Харухи с равной легкостью решала квадратные уравнения, рассказывала о законах обращения планет вокруг Солнца или читала тексты на английском.
Однако, аксиома о том, что все гении не от мира сего, и тут нашла свое очередное подтверждение. Быстро прославившись своей предрасположенностью ко всем без исключения школьным дисциплинам, Харухи ещё больше прославилась своим взбалмошным, взрывным характером.
Наверное, ее всё еще не исключили только благодаря хорошим оценкам, хотя поводов она дала предостаточно. Вспомнить хотя бы тот период, когда она без тени сомнения превратила всю школу в свою съемочную площадку или выходку с костюмами девочек-зайчиков. И это еще не говоря о том, что она вечно носится по школе, как угорелая, хотя бегать по коридорам запрещено.
Ей вообще никто и ничто не указ – творит всё, что вздумается.
Одним словом, Харухи явно не подарок, так что иногда мне, видимо, из чувства солидарности, становится жалко Окабе-сенсея, который так же, как и я, вынужден страдать из-за ее сомнительных мероприятий.
Впрочем, извините, что отвлекся.
Итак, сегодня наш учитель заболел, и его заменил Окабе-сенсей. Если и были времена, когда журнал посещаемости, заполненный расторопной Асакурой, в начале урока уже лежал на учительском столе, то они уже давно миновали, и теперь учителям приходится каждый раз назначать ответственных за его заполнение.
Конечно, Асакура несколько раз пыталась проделать во мне лишнее отверстие своим ножом, и меня бросает в дрожь от одного упоминания о ней, но все-таки обвинять ее в том, что она была плохой старостой я не могу.
Как ни странно, сегодня Окабе-сенсей не успел назначить ответственного и потому ему пришлось проводить перекличку самостоятельно. Почему-то он решил не идти по алфавиту, а отмечать присутствующих по порядку. Должен сказать, весьма необычному порядку. Начав с первой парты у стены, он опросил весь первый ряд, затем прошел весь второй ряд с конца, а на третьем снова начал с первой парты. Опросив таким образом пять рядов, он дошел до Харухи.
— Судзумия.
Однако Харухи так увлеклась своей клинописью, что пропустила это мимо ушей.
— Судзумия, — повторил Окабе-сенсей.
— Она тут.
Отлично, я теперь еще и на перекличке за нее отвечаю, но, что поделать, если уж для Харухи весь окружающий мир просто прекратил существовать.
Теперь пришла моя очередь. Хоть кто-то назовет меня по имени, а не по этому дурацкому прозвищу. Если бы не вы, Окабе-сенсей, то я бы давно забыл, что у меня есть нормальное, человеческое имя. Эх, будет так здорово снова его услышать! Да, и Харухи его до этого полностью не слышала ни разу[1]. По описанной мною ранее причине учителя боялись назначить ее ответственной за заполнение журнала, а сама она туда никогда не заглядывала. Я даже немного волнуюсь, словно от этого зависит моя жизнь. Как если бы, узнав мое настоящее имя, Харухи немедленно занесет его в свою тетрадь, и через сорок секунд я скончаюсь от сердечного приступа. Нет, это всё ерунда! Итак, отныне и навсегда знайте, что меня зовут…
— Кён! — громко крикнула Харухи, совершенно заглушив голос Окабе-сенсея.
— Да, спасибо, я вижу, — ответил Окабе-сенсей, ставя галочку.
Он, наверное, посчитал, что таким странным образом Харухи решила помочь ему. Святая наивность!
— Я придумала, — заговорчески зашептала она, воспользовавшись моим замешательством и оттянув меня за ворот.
Надо будет проверить, не написано ли где-то на моей спине что-нибудь вроде «Дерни, если хочешь поговорить». Что еще ты там выдумала?
— Я знаю, как нам поймать злодея.
Я, конечно, понимаю что тебе и учитель — не помеха, но, полагаю, эта важная информация может подождать минут тридцать-сорок.
План Харухи, который она выложила мне на перемене, был вполне в ее стиле.
Не знаю уж, какой гениальный сюжет подсказал ей это решение, но ее неоспоримый, великий дедуктивный метод, который должен был непременно загнать преступника в ловушку, заключался в банальном патрулировании школы. По мнению Харухи, это заставит преступника понять, что за дело принялись мы, и, стало быть, ему скоро придет конец. Далее, разумеется, преступник должен был занервничать и выдать себя, а нам лишь оставалось захлопнуть мышеловку и искупаться в лучах славы.
Одним словом, ее план был дырявым, как решето. Нет, даже больше, он строился на одних только дырках, просчетах, глупостях и несуразицах.
Озвучив мне свою блестящую идею, Харухи срочно собрала Бригаду СОС, разделила школу на пять участков и начала претворять свой гениальный план в жизнь.
Опять придется потратить на ее прихоти время, отведенное мне на отдых. Хотя, если судить по выражению лица Коидзуми, то, вроде бы, всё идет по плану и, стало быть, опасаться пока нечего. Кроме того, фортуна вознаградила меня тем, что участок моего патрулирования граничил с участками Асахины-сан и Нагато, а, значит, я смогу невозбранно поговорить с девушкой-пришельцем, прикрываясь данным мне заданием.
Мне почему-то вспомнился наш патруль в поисках чудес. Быть может, мне удастся прогуляться еще и вместе с талисманом нашей команды и в этот раз, в конце концов всякое бывает.
— И не вздумай отлынивать, Кён. Если я приду с проверкой, и замечу, что ты филонишь, заставлю бегать вокруг школы! — грозно сказала Харухи напоследок и удалилась прочь вместе с довольным до неприличия экстрасенсом.
* * *
Вернувшись домой, я чувствовал себя, как выжатый лимон. Мне удалось перекинуться парой слов с Нагато и попросить ее приглядывать за Асахиной-сан не так заметно. Потом откуда-то, словно из-под земли, появилась Харухи и бесцеремонно утащила меня, опять-таки за галстук, к месту моего патрулирования. Не стесняясь в выражениях, она высказала всё, что считала нужным и, пригрозив придумать мне достойное наказание за дезертирство, снова унеслась вдаль. Таким образом, все перемены мне пришлось потратить на бесцельное патрулирование коридора и кусочка лестницы.
Разумеется, в планах Харухи не нашлось места перерыву на обед, поэтому вместе с дикой усталостью и разочарованием меня мучило зверское чувство голода.
Судя по тому, что, возвращаясь домой, я не увидел ни одной белой твари из параллельного мира, можно сказать, что Харухи не собиралась пока уничтожать существующий мир, а значит, моя выходка не особо ее огорчила.
Нет, все-таки иногда я ее совсем не понимаю.
В отличие от Коидзуми, я не могу читать ее мысли и чувства, и, следовательно, не могу знать, чего же она на самом деле хочет и чего добивается, а потому вынужден действовать вслепую, словно человек, который должен пробраться через пороховой склад, в котором нет ни единой лампочки, пользуясь лишь зажигалкой, свечкой и факелом.
— Я дома, — с порога сообщил я вглубь дома, снимая обувь.
Кажется, мама разговаривала с кем-то по телефону, поэтому я не стал ее дожидаться и, переодевшись и помыв руки, сразу пошел на кухню, задавшись целью найти что-нибудь съедобное.
Открыв холодильник, я невольно подверг себя испытанию на прочность. Мой пустой желудок требовательно заурчал, когда моих ноздрей коснулся изумительный запах приготовленной мамой еды. Хотя, я бы сейчас, наверное, и коробку гвоздей съел. Схватив первое, что попалось на глаза, я сунул это в рот и, почти не жуя, проглотил. Кажется, это было что-то с лапшой.
Мама, зашедшая на кухню в тот самый момент, когда моя рука — клянусь, сама по себе — снова исчезла в недрах холодильника, недовольно воскликнула что-то в духе "И что это ты делаешь? А ну-ка, не порти аппетит!" и тут же принялась готовить мне ужин.
Ей совершенно не стоило опасаться за мой аппетит, его сейчас просто невозможно чем-нибудь испортить.
Усевшись за стол, я стал отсчитывать секунды, наблюдая, как мама готовит мне еду. Самая сладостная в мире пытка. С этим может сравниться разве что наблюдение за Асахиной-сан, когда та заваривает свой волшебный чай.
Наблюдая за тем, как пыхтит и булькает суп в кастрюле, я совершенно бессовестно убивал время, болтая с мамой о всякой ерунде, отвечая короткими фразами на стандартные родительские вопросы в духе "как прошёл день". Чтобы хоть отвлечь недовольно заурчавший желудок, я перевёл взгляд с плиты на стену, где висел отрывной календарь.
Блинский блин! Со всеми этими чудачествами Харухи и спасением мира я ведь и забыл совсем о дне рождения маминой сестры! То самой, из-за которой я получил свое прозвище. Нет, пожалуй, в этот раз я к ней не поеду, а то придумает еще какую-нибудь кличку, а мне с ней потом жить, словно у меня и вовсе имени нет.
Видимо, заметив моё молчание, мама обернулась и проследила за моим взглядом до точки назначения. Извини, что совсем забыл. Помню, раньше тётя на свои дни рождения закатывала знатные вечеринки с чаепитием и тортом собственного приготовления. Это, конечно, здорово, но я вряд ли смогу поехать — у меня экзамены на носу.
Есть и другая причина, та, которую я не могу тебе поведать. Если я сейчас уеду, то Харухи будет рвать и метать, так что извините, тетя, в этот раз вы будете праздновать без меня.
Выразив свои сожаления и высказав все слова утешения, которые имелись в её арсенале, мама сказала такое, что я чуть не ущипнул себя, чтобы проверить, не сон ли это всё. Пожить одному пару дней? Что? Я не ослышался? Ты точно моя мама? Она бы никогда такого не предложила. Нет, конечно, я понимаю, что ты не оставишь меня на произвол судьбы и вовсе не собираюсь подрывать оказанное мне доверие. Мне уже не пять лет, еду я разогреть сумею, и, заметь, дом при этом точно не спалю, да, и номера всех возможных экстренных служб я знаю просто на зубок. Кроме того, я уж точно не намерен устраивать у нас дома шумную вечеринку, едва вы ступите за порог.
Больно нужно, так поступают только туповатые подростки из американских сериалов. Да, мне и позвать-то особо некого, разве что Танигути, Куникиду, Цурую-сан, ну, и Бригаду СОС. Негусто для полноценной вечеринки.
К тому же введенный Харухи запрет на алкоголь пока еще в силе, поэтому никакого толка из этого всего всё равно не выйдет, а просто так громить свой дом я не позволю.
Пообедав, я почти полностью восстановил свое хорошее расположение духа и идея на пару деньков стать единоличным властелином своего дома перестала казаться мне такой уж плохой.
И вдруг, когда вопрос с предоставлением нашего семейного гнезда в моё единоличное пользование был уже твёрдо решён в мою пользу, мама снова сказала такое, от чего я чуть не поперхнулся чаем. Есть ли у меня девушка? Мама, ну, к чему сейчас такие вопросы? Самые спелые помидоры сейчас позавидовали бы цвету моего лица. Да что же это на нее нашло? Какая муха ее укусила?
В ответ мама лишь снисходительно улыбнулась, напомнив мне о девушке, которая дежурила у моей кровати, когда я "свалился с лестницы". Конечно, ты же не знаешь всей истории! Во-первых, не упоминай Харухи, когда я только что поел - это, знаешь ли, может быть весьма чревато для моего пищеварения. Во-вторых, Харухи просто не может позволить какой-то лестнице вот так вот просто меня взять, да и прикончить, лишив её саму этой привилегии. В-третьих, она заботится обо мне не больше, чем средневековый феодал о своих рабах! Я ей нужен живой и здоровый только для того, чтобы мною можно было всячески помыкать и командовать!
— С Харухи?! Вот еще! Не встречаюсь я с Харухи!
Я не стал бы с ней встречаться, даже если бы она была последней девушкой на Земле! Я скорее добровольно застрелюсь, чем стану встречаться с этой сумасбродной эгоисткой. Она же меня просто нагло использует, как только вздумается, совершенно не заботясь о моих желаниях! Этот Нерон в юбке вертит мной, да и всеми вокруг, как хочет! Скажу больше, она словно специально создана для того, чтобы портить мне жизнь! Ну и шуточки же у тебя!
Я встал из-за стола и, засунув тарелку в мойку, поднялся к себе в комнату, чуть было не столкнувшись на лестнице с сестрёнкой. Закрыв дверь, я положил мобильный на тумбочку и, совершенно обессиленный, прямо в одежде рухнул на кровать.
И с чего она взяла, что между мной и Харухи вообще что-то может быть? Вечно родители видят всё не так, как оно есть на самом деле! Я бы с удовольствием предпочел поскучать пару сотен лет, нежели постоянно следить за тем, чтобы Харухи была довольна и не разрушила ненароком мир. Это была моя последняя мысль перед тем, как мое сознание отключилось, и я, незаметно для себя, провалился в крепкий сон без сновидений.
* * *
Шум. Навязчивый и громкий. От него не укрыться и не спрятаться. Он идет откуда-то со стороны тумбочки. Я открыл глаза, окинув растерянным взглядом комнату.
Что за?.. Я уснул?!
Блин!
Мой мобильник светился и требовательно вибрировал. Я кое-как встал с кровати и открыл крышку телефона.
Первый час ночи, должно быть, родители уже уехали.
Номер не определен. Ну, кто там в такое время?
Клянусь, Коидзуми, если это ты, готовь завещание.
Я нажал на зеленую кнопку и приложил телефон к уху, о чем тут же очень сильно пожалел.
— Кён, мне срочно нужно подкрепление! — проорал оттуда голос Харухи.
— Что там у тебя случилось?
— Я сменила симку, чтобы этот звонок не проследили.
Замечательно, ты еще и фильмов про шпионов до кучи насмотрелась.
— Каких ещё шпионов? Ты что, ещё не проснулся? Просыпайся же, Кён, мне нужна помощь.
— В чем?
Это походило на разговор слепого с глухим, причем я не был до конца уверен, кто есть кто.
Харухи на пару секунд замолчала, я слышал только ее дыхание.
— Я собираюсь проникнуть в школу и поймать вора!
1. Что-то я не припомню, как Кён называл Харухи своё имя. Во всяком случае, фамилию он не называл.
Глава 3— Повтори-ка еще раз.
Я не сразу смог поверить в услышанное и уже подумывал ущипнуть себя, что есть мочи, и проснуться, наконец, от этого порядком надоевшего кошмара, в котором Харухи толкает меня на скользкую дорожку преступлений.
Вдобавок, судя по дыханию в трубке, она только что пробежала километров десять-пятнадцать по сильно пересеченной местности.
— Я хочу, чтобы ты мне помог. Что из этого тебе непонятно?
Я инстинктивно отстранился от разбушевавшегося телефона. Никогда бы не подумал, что он может так достоверно передать гнев Харухи. Кажется, у меня даже руки похолодели.
— А фраза «незаконное проникновение со взломом» тебе ни о чем не говорит? — спросил я в сторону трубки, стараясь держать ее на максимально возможном расстоянии, словно она могла внезапно превратиться в гремучую змею.
— Да с чего оно вдруг незаконное? Как раз закон мы и собираемся защищать! К тому же, если нас поймают, мы всегда можем сказать, что просто забыли что-нибудь очень важное, а вспомнили об этом только ночью.
Правда? И что же мы такое там забыли, за чем стоит возвращаться среди ночи? Кто-нибудь может мне сказать, проходят ли слова, что слетают с ее языка, хотя бы минимальную проверку на логику?
Впрочем, прервать монолог моей незваной собеседницы я не в силах.
— К тому же, ломать ничего не придется, я знаю тайный проход. Короче, давай собирайся и чтобы через пять минут был у школы! Всё! — Харухи бросила трубку, не удосужившись добавить свежевыданному мне квесту хоть каких-нибудь мало-мальски важных деталей.
Вот так всегда. На свете существуют лишь две ее директивы: «хочу» и «сделай». Никаких подсказок и разъяснений. И ведь приходится делать. Отказывать Харухи и в обычное время куда как чревато, а уж сейчас, если, конечно, верить в убедительные доказательства Коидзуми, отказ может и вовсе означать гибель мира. Клянусь, если нас с Харухи поймают с поличным, то все счета за услуги адвокатов я направлю именно ему. У родителей всё равно таких денег нет, зато я уверен, что его мистическая «Организация» от этого не обеднеет.
Вот чего я не могу понять, так это где же я так нагрешил, что должен раз за разом искупать свою вину самыми каверзными способами. Хорошо еще, что родители уехали, и мне не придётся изображать из себя Агента-007, чтобы исполнить столь несвоевременное желание Судзумии Харухи побыть Справедливостью-В-Последней-Инстанции.
Пока мой разум тщетно искал причину моих злоключений, тело двигалось само по себе. Нацепив первые попавшиеся джинсы и рубашку с кофтой, я положил в карман мобильник, ключи и немного мелочи и пулей вылетел из родного гнезда.
* * *
Уже скоро по всей стране зацветут сакуры, и, благодаря этому природному великолепию, Япония преобразится до неузнаваемости. Но пока что на улице более чем прохладно, особенно ночью, поэтому поверить в то, что со дня на день всю зиму простоявшие голыми ветки покроются светло-розовыми лепестками довольно сложно. Ко всему прочему, ледяной северный ветер нещадно дует прямо в лицо, словно пытаясь не дать мне совершить очередное безумство, в который раз поддавшись на уговоры одной малолетней нарушительницы.
Увы, но, так или иначе, я должен терпеть эту дорогу и этот холм. Впрочем, пока я, сражаясь с ветром, уверенно двигаюсь к тому, чтобы стать подельником Харухи в её преступном мероприятии у меня есть время, чтобы немного отвлечься от реальности и поведать вам кое о чем, что действительно важно. Нет, я не собираюсь действовать подобно одному моему знакомому экстрасенсу и методично забивать ваш разум тоннами словесного псевдофилософского мусора, но, поверьте, данное лирическое отступление необходимо для того, чтобы вы правильно поняли все последующие события, взглянув на них под тем же углом, что и я.
Так вот, возвращаясь к недавней теме разговора о героизме и о том, почему я так и не прельстился мыслью заиметь себе в гардеробе стильный плащ и маску, чтобы потом щеголять в них по ночам, раскидывая в разные стороны толпы злодеев, как это делают герои манги и аниме.
Всё очень просто, ответы находится в самих манге и аниме.
Поверьте моему опыту, за всю историю не было такого героя, который бы ни разу не пожалел о том, что когда-то получил свою сверхсилу и не пожелал бы от нее отказаться! Насколько всё просто в типичном аниме: есть герой, есть злодей, а то и не один, и есть статисты, которых надо периодически спасать. Но даже при всей этой кажущейся простоте подводные камни героизма то и дело вмешиваются в жизнь героя, снова и снова переворачивая ее с ног на голову. И дело тут не в чрезмерно раздутой ответственности за свои поступки и даже не в том, что сегодня ты победил тысячу злодеев, но завтра на спящий город непременно нападут тысяча и один злодей и победят тебя. О нет, все совсем иначе — если ты герой, то тяжесть всего мира лежит на твоих плечах даже тогда, когда этому миру никто и ничто не угрожает. Именно поэтому я нисколько не виню их за то, что время от времени они подумывают отказаться от своих сил и стать кем-то другим. Да-да, я даже в чем-то их отлично понимаю! Все эти внезапные вспышки Харухи-активности мне порядком поднадоели, не говоря уже о том, что думать о сохранении мира приходится тоже мне, хотя никакими силами я не обладаю! В общем, я должен сказать, что у сценариста этой пьесы довольно странное понятие о справедливости.
Неужели не так, а, Харухи?
Мой мобильник завибрировал в кармане, сообщая, что пора снова вернуться в окружающую действительность.
— Ты где? — шепотом спросила Харухи.
— Уже у школы, а что?
— Давай бегом к спортивной площадке.
— Зачем?
Разумеется, ответом на мой последний вопрос были гудки.
Чертыхнувшись, я засунул телефон в карман и потопал к спортивной площадке.
— Блин, Кён, тебя только за смертью посылать. Я уже почти собралась всё сделать сама. — буркнула Харухи, едва я к ней приблизился.
Прекрасно, тогда спокойной ночи и удачи, а я, пожалуй, пойду.
Еще немного, и взгляд Харухи просверлил бы в моей переносице две симметричные аккуратные дырки.
—Ладно, так уж и быть, останься. Мне может понадобиться свидетель.
Ты, наверное, хотела сказать соучастник?
— Я собираюсь разоблачить злодея, но если я буду одна, мне могут и не поверить, а вот двоим уже точно поверят.
Интересный ход мысли. Вообще, знаешь, давай уже выкладывай на стол все свои козыри из рукавов и где еще ты их прячешь. Если сейчас же не услышу твой план во всей его красе, я развернусь и пойду домой, а мир пусть отправляется в тартарары. Хотя бы высплюсь перед Апокалипсисом.
— Ладно уж, — Харухи снисходительно вздохнула, словно отличница, которую заставили разъяснять ленивому и, вдобавок, не блещущему умом однокласснику принцип относительности, — в общем, ты помнишь, как мы патрулировали школу?
Да уж, такое не забудешь при всем желании! И что?
— А то, что мой расчет оказался верен! Я назначила тебя на самый опасный участок и, как и предполагала, ты провалил архиважную миссию, возложенную на тебя капитаном Бригады SOS. Однако, именно это, как ни странно, помогло мне вычислить вора. Видишь ли, он, видимо, заметил слабое звено в бригаде и решил воспользоваться брешью в нашей обороне. Только он не учел, что я заранее просчитала этот вариант. Поэтому, когда он спокойно нес в свое преступное логово очередной трофей, и думал, что его никто не видит, на самом деле там была я. Теперь нам остается только пробраться в его темную обитель и достать там неопровержимые доказательства. И для этого я прихватила с собой фотоаппарат.
Что еще за Темная обитель? Ты, случаем, не собираешься преобразить наш мир по образу какой-нибудь второсортной RPG?
Харухи победоносно извлекла из кармана предмет, напоминающий мыльницу.
— Ну, и кто же злодей?
Сунув фотоаппарат обратно, она театрально прокашлялась в кулак.
— Элементарно, мой дорогой Кён! Злодей — президент компьютерного клуба.
Харухи резко вытянула руку, ткнув в меня указательным пальцем, совсем как тогда, когда во время нашей поездки на остров, она изображала из себя детектива в пьесе, написанной Коидзуми и его дружками-экстрасенсами. Хм, а не может ли быть так, что и в этот раз они каким-то образом причастны? Сидят сейчас где-нибудь неподалеку, например, вон в тех кустах, и наблюдают за мной в бинокль, помирая со смеху. Коидзуми, если я угадал, дай мне только до тебя добраться, и я торжественно обещаю, что после моего визита Аватары покажутся тебе ручными домашними зверушками.
— С чего ты взяла?
— Элементарно, мой дорогой Кён, он сам выдал мне место, где прячет награбленное. Я видела в его руках заколку для волос Микуру-тян. Интересно, когда он успел её стянуть? Ему напульсника что ли было мало? В общем, как бы то ни было, он выдал себя со всеми потрохами!
Может, хватит изображать из себя великого сыщика? Не припомню, чтобы он ночами таскал своих приятелей по школьным задворкам.
— А если это была какая-то другая заколка?
Харухи недовольно фыркнула, словно я только что оскорбил ее самые лучшие чувства.
— Полностью исключено! Я сама подарила ей именно эту заколку, после того, как увидела такую же на горничной в одном фильме.
— Ладно, так как ты собираешься попадать внутрь?
Кто бы рассказал мне, зачем я, и ведь в который уже раз, так с собой поступаю...
— Вчера во время патрулирования я оставила открытым окно в коридоре. — с улыбкой гениального злодея, что вот-вот захватит мир, пояснила Харухи. — Подсадишь меня, а потом я тебя подтяну.
Минутку, подсажу тебя куда? Вот так вот сразу на второй этаж?!
Но она уже развернулась и махнула рукой, приказав мне следовать за ней.
Хотя на улице было темно, тот факт, что мы собираемся незаконно — что бы там не воображала себе Харухи, это именно так — проникнуть в здание школы, заставил меня пригнуться и двигаться как можно тише и быстрее. К счастью, сама Харухи сейчас была в режиме гениального детектива, так что, увидев, как я стараюсь быть как можно менее заметным, она без возражений последовала моему примеру.
Спустя полторы-две минуты коротких перебежек, мы оказались у колонны, подпиравшей коридор между двумя частями школьного здания.
— Отлично, во время вечернего обхода охранник не заметил, что окно не заперто! Всё идет точно по плану. Нам повезло, что открывается именно то окно, через которое удобно будет влезть. Я тут заранее кое-что припрятала...
Я не мог, да и не особо старался, понять, обращается ли она ко мне или же говорит сама с собой, поэтому ограничился тем, что молча кивнул.
Вообразите себе ситуацию: имеется трехэтажное здание, и вам во что бы то ни стало нужно проникнуть внутрь. Вот как вы поступите? Вариант зайти с парадного входа, как подобает нормальным людям, отпадает, поскольку на улице ночь, и двери заперты. Но есть же еще другие входы, неужели нельзя воспользоваться ими? Увы, наш бравый командир, по видимому, посчитал это слишком легким решением, и теперь мы, подобно донельзя бравой и настолько же глупой команде спецназа, будем лезть через окно второго этажа.
Пока я предавался размышлениям, Харухи успела куда-то сбегать и вернулась, держа в руках длинную сучковатую палку. Подняв ее над головой, она толкнула створку вбок, и окно беспрепятственно открылось. М-да, у всех людей параметр «удача» имеет некий предел, но когда дело касается желаний Харухи, этот предел находится где-то в районе бесконечности.
— Ну, подсади меня! — громким шепотом приказала она, бросив палку в сторону. Как обычно, Харухи, не мудрствуя лукаво, прокладывает себе дорогу везде, где заблагорассудится, ничем не отличаясь от того же бульдозера.
— В смысле?
— Что в смысле? Сложи ладони, я встану на них одной ногой, потом поднимусь к тебе на плечи и залезу внутрь.
Харухи в разговорах никогда не касается темы, что же она будет делать, когда закончит школу, но, если так пойдет и дальше, то из нее явно выйдет вполне профессиональная домушница, ну а я, видимо, буду ее вечным напарником.
И кстати, хочу еще сказать, что мы вовсе не обязаны повторять все подвиги Лары Крофт. Иногда мне кажется, что Харухи специально придумывает мне всё новые и новые уровни в своей непонятной игре, и я никак не могу добраться до финального босса, чтобы раз и навсегда расставить всё по своим местам.
Ну а пока мне не оставалось ничего иного, кроме как, скрепя сердце, сложить руки так, как приказала Харухи.
— Готов?
Я кивнул, и она тут же встала ногой на мою импровизированную «подставку». Ничего себе! Я думал, ты гораздо легче!
— Держи крепче, не шатайся!
Ну разумеется, тебе легко раздавать указания, только я должен напомнить, что никогда не тренировал навыки профессионального циркового артиста!
Схватив меня за волосы безо всякого стеснения, Харухи встала левой ногой мне на плечо и поднялась еще выше. Инстинктивно я схватил ее за щиколотки, пытаясь сохранить равновесие нашей шаткой пирамиды.
— Отлично, Кён! Теперь двигайся влево! — прошептала моя мучительница откуда-то сверху.
Я сделал крошечный приставной шажок, потом еще один и еще, пока громкий шепот не приказал мне замереть. Через секунду что-то звякнуло сверху, и мои плечи оказались свободны. Я поднял голову, и увидел, как Харухи, с торжествующей улыбкой высунулась из окна,
— Молодец, Кён! Для офицерского звания твоя физическая подготовка слабовата, но потенциал есть! Ну, давай!
Что давать?
— Давай, прыгай. Не бойся, я тебя вытяну, не зря же я ходила во все эти до ужаса скучные спортивные кружки, — и она перегнулась через подоконник, протянув мне руку.
Во-первых, насколько я понимаю, среди них явно не было кружка тяжелой атлетики, а я, знаешь ли, не такой уж легкий. Во-вторых, я что-то не помню за собой способностей к левитации, а допрыгнуть с земли до второго этажа смог бы разве что кто-нибудь из мишек гамми.
— Лезь уже сюда!
Наверное, ты не поняла. Я не знаю как залезть на второй этаж без помощи другого человека.
— Ох, Кён, ну что же ты так тяжело соображаешь! Возьми палку, которой я открывала окно, прислони ее к колонне и вот у тебя уже практически готовая лестница.
Надеюсь, тебе доведется пожить в доме, где все лестницы будут построены по такому принципу.
Мои глаза уже довольно неплохо адаптировались к темноте, поэтому я быстро нашел брошенную Харухи палку. Ну что же, она хотя бы достаточно толстая, должна выдержать.
О Боже, я ведь уже морально готов делать всё, что она требует... Надо срочно что-то менять в своей жизни, а то страшно представить, какие испытания будут ждать меня через год...
Уперев палку в землю и прислонив ее к колонне, я отошел на пару шагов и критически осмотрел поле действий. Итак, дано: точка старта — на уровне земли; точка финиша — на три метра выше, на втором этаже; имеется одна крайне ненадежная ступенька на высоте около одного метра. Безумство? Еще какое! Впрочем в моей ситуации выбирать не приходится. Только подумать, еще сорок минут назад я мирно спал в своей постели...
— Кён, я уже замерзла тут торчать! Пошевеливайся!
Блинский блин! Что я делаю?!
А, была не была, пару раз присев для разгона крови, я разбежался, запрыгнул правой ногой на палку и, что было сил, оттолкнулся от нее, стараясь направить свое тело не просто вертикально вверх, а еще и немного влево, и при этом не уронить свою единственную опору.
Время внезапно загустело, и я увидел, как Харухи медленно моргает, в ее глазах проскальзывает какая-то неуловимо-радостная искорка. В следующую секунду в мое поле зрения попали собственные руки, изо всех сил тянущиеся наверх, к ее руке, и я ощутил, что уже не лечу вверх, а скорее нахожусь в равновесии, из которого только один выход — обратно на землю. Прежде чем меня охватила паника, я ощутил крепкую хватку на своем запястье и каким-то чудом сумел снова толкнуться от наружной стены коридора. Когда мой мозг снова начал стабильно функционировать, я уже был втянут внутрь здания Северной старшей и обнаружил себя сидящим на полу рядом с тяжело дышащей Харухи.
— Надо было позвать Юки — она легче. Кён, сколько можно есть?! Я чуть не надорвалась, пока тебя тащила! — Харухи выдохнула прямо мне в лицо, ее горячее дыхание после долгих стараний ледяного ветра обожгло мою щеку, словно огонь.
Я, знаешь ли, тоже не горел желанием разменять спокойный сон в теплой кровати на сомнительное мероприятие в твоей компании.
— Можешь быть спокоен, в следующий раз я даже не подумаю тебя звать! — тут же огрызнулась Харухи, надувшись.
В следующий раз?
— Слушай, раз мы здесь, то сожалеть уже поздно, так что давай сделаем, что ты хочешь, и свалим, пока нас не поймал ночной охранник.
Поднявшись с пола, я отряхнул джинсы и протянул Харухи руку в знак временного перемирия, но она лишь недовольно фыркнула и, ухватившись за подоконник, сама вскочила на ноги.
— Ладно, давай за мной!
Как скажешь, я пожал плечами и без лишних слов направился следом.
* * *
Ночные школьные коридоры разительно отличаются от своих дневных близнецов. Во-первых, нет непрерывного фонового шума из криков, разговоров, шарканья бесчисленных ног и хлопанья дверей, вокруг настолько тихо, что каждый неожиданный скрип или шорох кажется громче набатного колокола. А во-вторых, то здесь, то там, на полу и стенах мелькают причудливые тени. Мой разум непрерывно убеждал меня, что это всего лишь качающиеся ветки деревьев снаружи, но этого было явно недостаточно. Слава Богу, Асахине-сан не требуется участвовать в этой вылазке, думаю, на ее визг сбежалась бы вся полиция префектуры, включая отряды спецназа и егерей.
Не знаю, что себе представляла Харухи, когда полезла сюда, но, судя по тому, что сейчас она периодически вздрагивала и замирала, ее бульдозерная уверенность частично испарилась.
Впрочем, это не мешало ей уходить всё дальше и дальше вглубь здания, постепенно лишая нас возможности в любой момент спастись через открытое окно, которым мы так бесцеремонно воспользовались.
Мы уже давно покинули переход между зданиями и мне, наконец, надоела роль слепого котенка, вынужденного неотрывно следовать за мамой-кошкой.
— Куда мы идем? – спросил я шепотом, прислушиваясь к малейшему шуму сквозняка в коридорах.
— В старую кладовку на первом этаже, — столь же тихо ответила Харухи, продвигаясь вперёд чуть ли не на цыпочках. Почему-то у меня в голове тут же возникла картинка, как Харухи, в удивительно подходящем ей кошачьем костюме, крадется вдоль стены к закрытой двери и замирает, подняв руку в классическом кошачьем жесте. Помотав головой, я с трудом избавился от навязчивого видения.
— Ты слушаешь меня или нет?
Ш-ш, незачем так громко шептать! Я весь внимание...
— Так вот, ей уже давным-давно никто не пользуется.
А-а, кажется, кто-то, возможно даже наш гандболист Окабе-сенсей, говорил, что раньше в ней хранили спортивный инвентарь, пока не прорвало трубу. Потом для мячей и всего прочего нашли место получше, а кладовку заперли до лучших времен, так как у школы не было ни желания, ни денег на ремонт.
— Вот именно! Поэтому-то он и выбрал ее своим тайным логовом.
Я замолчал, целиком обратившись в слух. Даже стук моего собственного сердца казался мне слишком громким, способным выдать наш с Харухи горе-шпионский дуэт. Я старался успокоить свои расшатанные нервы, убеждая себя, что Харухи сейчас взяла на себя роль «исследователя» и, стало быть, с ней просто не может случиться ничего из ряда вон выходящего.
Вы считаете, что это довольно странная логика? Что ж, пока мы с Харухи продолжаем тайком пробираться к заветной кладовой, прижавшись спинами к холодной стене и пугаясь каждой тени и каждого скрипа, я позволю себе еще одно небольшое лирическое отступление.
В пору моего увлечения передачами о сверхъестественном меня, как человека, привыкшего мыслить логически и рационально, всегда удивлял тот факт, что исследователи НЛО всегда оказываются на «месте высадки пришельцев» только тогда, когда этих самых пришельцев уже и след простыл; охотники на снежного человека безрезультатно прочесывают горные леса и ущелья; учёные безуспешно исследуют дно Лох-Несса в поисках чудовища и так далее. Чем больше передач о сверхъестественном я смотрел, тем больше убеждался в том, что всякого рода паранормальные происшествия происходят, в основном, с теми, кто о них ничего не знает и, следовательно, не верит в их возможность. Иными словами, чудеса случаются лишь с теми, кто к ним не готов. Конечно, впоследствии, люди, встретившиеся с чудесами могут и сами стать исследователями, однако, чудеса тут же начинают словно бы обходить их стороной. То есть, чем активнее ты ищешь чудеса, тем лучше они от тебя прячутся, но, если ты их сторонишься или не подозреваешь об их существовании, они буквально липнут к тебе, хочешь ты этого или нет. Вот к таким выводам я пришел в те времена, и теперь, взглянув на мое нынешнее положение сквозь призму мировосприятия прошлого «меня» — Боже, я уже выражаюсь, как Коидзуми, нужно нам общаться поменьше — могу уверенно сказать, что стал невольной жертвой «Парадокса Исследователя», приведенного в действие Харухи. Она ищет чудеса, те от нее бегают и липнут ко мне, как к человеку, которому больше всего на свете хочется пожить спокойной жизнью.
Пока я предавался мысленным рассуждениям, мы остановились у непримечательной двери с круглой ручкой.
— Ты точно уверена, что это именно здесь? — спросил я Харухи.
— Тише, — шикнула она, словно кошка, которой наступили на хвост, и подняла вверх кулак, — кто-то идет.
Мне стоило немалых усилий выбросить из головы еще одну непрошеную картинку, на которой Харухи в том же костюме изображала сердитую кошку. Прислушавшись, я действительно услышал чьи-то шаги в коридоре за углом и, если меня не обманывает мой слух, то их обладатель сейчас приближается к нам!
— Быстро внутрь!
— Но, Харухи!..
Не знаю, как ей всё так удается, но дверь в кладовку почему-то оказалась открытой и, прежде чем я успел попрощаться со своей свободой, Харухи уже втянула меня внутрь, прижала к стене и закрыла рот ладонью. Шаги охранника были уже совсем близко, и я не то, что говорить боялся — даже дышал через раз. Мое сердце звучно отплясывало в груди чечетку, по лицу в три ручья лился пот, а смотреть я мог только на дверь. Не ощущая ничего вокруг, я словно наяву видел, как огорчится папа и расплачется мама, когда они увидят своего сына за решеткой вместе с другими отпетыми негодяями и Харухи. Хотя, кто-кто, а уж она-то там будет, как у себя дома! Только сейчас я снова осознал, что эта несовершеннолетняя налетчица захватила меня в заложники, заткнув мой рот ладонью, и буквально прилипла ко мне, словно охранник мог видеть сквозь дверь. Проклятье, Харухи, если ты будешь так плотно прижиматься, со мной может случиться конфуз…
— Опять кто-то дверь забыл закрыть. Чёрт бы их всех!
Голос охранника отвлек меня как нельзя кстати, и я возблагодарил Небеса.
Как оказалось, это было весьма преждевременно. Через секунду, я, с замиранием сердца, услышал, как гремит связка ключей, а потом щелчок и удаляющиеся шаги. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем Харухи убрала руку от моего рта.
— Блин, ты мне всю руку обслюнявил, — пробурчала она, вытирая ладонь.
— Нечего было мне рот затыкать! — отплевываясь, ответил я.
— Ладно, проехали. Главное, что мы теперь в его логове.
— А тебя не волнует, что нас тут заперли?
Харухи только махнула рукой,
— Придумаем чего-нибудь.
Хочу заметить, что я нисколько не собираюсь торчать тут всю ночь, чтобы завтра сразу отсюда направиться в класс.
Проигнорировав меня, Харухи вытащила из кармана кофты свой фотоаппарат и принялась методично щелкать им, раз за разом ослепляя меня вспышкой. Блин, будто мне без этого проблем мало!
— Ну дела, ты только посмотри! Вот расческа Аски из класса 1-3, а это помада Рей из класса 1-2!
Она тыкала пальцем вокруг себя, словно маленький сладкоежка, которого пустили на шоколадную фабрику и разрешили выбрать всё, что он пожелает. Я прикрыл глаза рукой, стараясь защитить их от нещадно яркой вспышки.
— Мы же его завтра возьмем, как миленького! Он может уже начинать собирать вещи и сушить сухари!
По звуку я понял, что Харухи прекратила строить из себя фотографа-криминалиста, и, на свой страх и риск, убрал руку. Моим глазам снова пришлось привыкать к темноте, что безраздельно царила в кладовой.
Наконец, цветные пятна исчезли, и я смог оглядеть помещение, в котором нас так неожиданно заперли.
Вокруг действительно валялось бесчисленное множество разнообразных мелких вещей, которые я не мог толком разглядеть впотьмах, однако, и так было ясно, что кладовкой кто-то пользуется. Может, версия Харухи о воре не так уж безумна, как я думал сначала?
— Всё, пора уходить! — довольно произнесла Харухи.
На случай, если ты забыла, напоминаю: пару минут назад нас тут заперли, а ключей у нас нет.
— Ерунда, сейчас открою, — она достала с полки какую-то мелкую вещь. — Любой уважающий себя детектив может открыть замок с помощью заколки.
Так стоп, это же не твоя заколка.
— Что с того? Ее владелица вряд ли будет против, когда узнает, что заколка послужила правосудию! Она еще и благодарить меня будет! Только тут слишком темно, чтобы можно было что-то разглядеть. Хм-м…
Харухи порылась в карманах и выудила оттуда коробок спичек.
А термоса с кофе у тебя не завалялось?
— Мой девиз — всегда будь готов ко всему. Только одной спички всё равно не хватит... Ну, Кён, не стой столбом, поищи чего-нибудь!
Я что, по-твоему, Санта Клаус что ли, чтобы выуживать из огромного мешка всё, что тебе только вздумается, по первому требованию? И вообще, раз уж это ты у нас готова ко всему, могла бы и нормальной зажигалкой разжиться. А впрочем, что толку спорить...
— Чего искать-то?
— Ну, не знаю, чего-нибудь.
Как всегда. Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что. Я аккуратно, стараясь не запнуться обо что-нибудь и не полететь в кучу хлама, стал искать хоть что-то, способное послужить более-менее пригодным источником света. Мне не особо верилось в то, что Харухи сможет открыть дверь заколкой, однако, вариант ночевать в кладовке мне нравился еще меньше, поэтому я сосредоточился на поисках и вскоре Небеса наградили меня воистину царским подарком.
— Это сойдет? — спросил я Харухи, подняв вверх небольшую свечку, которая, видимо, в свое время, украшала собою праздничный торт, приготовленный на чей-то день рождения.
— Сойдет, давай сюда.
Харухи бесцеремонно отобрала мою добычу, чиркнула спичкой, и на конце свечки загорелся слабый огонек.
— Теперь держи.
Приказала она, вручив мне свечу, и наклонившись к замку.
Всю жизнь мечтал вот так вот свечку подержать.
— Кён, ну же, включи логику! Держи ее у замка! Мне же ничегошеньки не видно!
Я присел рядом с Харухи, поднеся огонь к замку настолько близко, насколько это вообще было возможно.
— А ты сможешь? — этот вопрос не давал мне покоя всё время, пока я наблюдал, как Харухи копошиться заколкой в замке.
— Не болтай под руку! — сопя от напряжения, огрызнулась она.
— Просто я не понимаю, зачем надо было идти сюда ночью, если завтра можно было бы спокойно уличить вора без этих сложностей.
— Он мог заметить слежку и за ночь избавиться от улик. И вообще, я тут пока командир, и мне решать, что стоит делать, а чего не стоит! — ответила грозно Харухи.
— Какие-то странные аргументы...
— Не нравится, так помолчи!
Прошло еще две или три минуты. На мой взгляд, она ковырялась в замке совершенно бессистемно, по-видимому, ожидая, что по какой то счастливой случайности шпилька сама нажмет нужные собачки. Но, в конце концов, это же Харухи, вскоре в двери что-то щелкнуло и...
— Готово! — радостно вскрикнула моя подельница.
Ч-черт, кажется, тебе сегодня точно хочется познакомиться с охранником.
Вопреки моим ожиданиям, Харухи только подмигнула мне, толкнув дверь, и та, к моей неописуемой радости, открылась.
— Сказала же — плевое дело! И вообще, я бы хотела, чтобы ты меня понимал, но тебе, видать, не дано!
Да, я бы и сам хотел тебя понять.
Вздохнув, я задул сгоревшую почти наполовину свечку, и бросил ее в сторону.
Обратный путь по коридорам оказался куда легче, нужно было всего лишь соблюдать осторожность и не шаркать ногами. Добравшись до окна, которое волей-неволей послужило нам черным ходом, мы наконец-то покинули здание школы и пулей выбежали с ее территории, вмиг оказавшись за воротами.
— Эх, жду не дождусь завтрашнего дня, когда мы прижмем этого злодея к стенке!
Не успел я отдышаться после быстрого бега, как она уже умчалась прочь, всё, что я увидел — быстро исчезающий в ночи силуэт. Ни тебе благодарности, ни тебе признательности, только быстрое «Пока! Чтоб завтра пришел пораньше!» — в этом вся Харухи.
Если Коидзуми так радеет за сохранность мира, то в следующий раз я, пожалуй, перенаправлю звонок Харухи ему — пусть сам помогает спасать мир. Он же так рвался в путешествие во времени, вот и пусть разомнется на чем-нибудь попроще. А то устраивает мне какие-то непонятные демонстрации конца света разной степени тяжести, а чуть коснись Харухи, так он готов только улыбаться и соглашаться со всеми ее выдумками. Не жизнь, а малина, а я тут отдувайся. Нет уж, дорогой друг, пожалуй, дальше будешь делать всё сам!
Засунув руки в карманы, я ускорил шаг, пытаясь поскорее добраться домой, завалиться в теплую постель и забыть о Харухи, кладовке, воре и обо всем на свете.
Мог ли я тогда предполагать, что на утро ночное приключение покажется мне просто приятным сновидением? Мне снова предстояло познать, что стоит быть аккуратнее со своими желаниями, ибо они имеют свойство сбываться.
Но пока я торопливо шел домой, в счастливом неведении относительно того, что день грядущий мне готовит, и наивно считая, что всё самое страшное уже позади.
Глава 4Если уж говорить о том, что я не люблю больше всего, то первым делом следует упомянуть упущенную выгоду. Например, сегодня у меня был самый реальный шанс как следует выспаться, ну хотя бы раз за неделю, но нет, вопреки законам логики и здравого смысла, я вот уже десять минут лежу в кровати и ворочаюсь туда-сюда в бесцельной попытке игнорировать суровую действительность.
Вчера, вернувшись домой, я не нашел в себе сил даже на то, чтоб раздеться. Да что там раздеться, последнее, что я смог сделать самостоятельно, без риска смертельного перенапряжения — снять ботинки, подняться к себе и рухнуть на кровать прямо в одежде.
Хуже того, завтра, то есть, пардон, уже сегодня, Окабе-сенсей не смог заменить всех заболевших учителей, и первые два урока убрали из расписания, поэтому я вполне мог бы воспользоваться ситуацией, чтобы подзарядить свой порядком истощившийся внутренний аккумулятор. Но нет, спасибо колющим предметам в стуле одной моей одноклассницы, не по годам наделенной силами и энергией, мне снова придется выжимать из себя последние соки, чтобы успеть хотя бы к началу занятий. А ведь, в отличие от всех нормальных людей, моя школьная жизнь не заканчивается со звонком с последнего урока, напротив, отдав дань обязательному образованию, я вынужден тащиться в комнату, некогда принадлежавшую Литературному Клубу, чтобы снова и снова участвовать в разнообразных затеях, праздниках, лотереях, поисках и бог знает в чем еще, проводимых под чутким руководством нашего бригадного деспота.
Впрочем, пока я даже думать не хочу о том, что ждет меня в школе и какие еще сюрпризы и разоблачения приготовила Харухи. Кстати, легко могу представить, как она сейчас, должно быть, изводится в томительном предвкушении звания лучшего детектива и еще каких-нибудь наград за свои усилия. Ну прямо словно Цезарь перед Рубиконом. О том, что большинство этих... — ладно, оставим термин «усилий» — было совершено третьими лицами, она, разумеется, как всегда умолчит, поскольку с высоты ее полета сложно разглядеть копошащихся в земле муравьев. Да, честно сказать, я и сам не испытываю особого желания ставить табличку со своим именем возле ее пьедестала только для того, чтобы откусить свой кусок от пирога славы великого сыщика наших дней — Судзумии Харухи. Вы же помните, как я отношусь к героям и их славе, правда?
Зарывшись головой в подушки, я предпринял свою самую последнюю, самую отчаянную попытку заснуть, но, видимо, Морфей сегодня тоже приболел, поэтому мне пришлось смириться и капитулировать.
Как ни странно, как только я осознал тщетность своих потуг и решил избавить себя и кровать от бесплодных мучений, меня просто подбросило на ноги; ощущение небывалого прилива сил буквально пронзило меня, хотя, по идее, такого просто быть не могло, ведь вчера — снова пардон, уже сегодня — ночью были все основания полагать, что утром я не смогу даже руки поднять без посторонней помощи. Утреннего заряда бодрости хватило даже на то, чтобы сделать что-то, отдаленно напоминавшее утреннюю зарядку, состоящую из пары-другой наклонов и приседаний. Решительно не представляя, на что я убью оставшееся до начала учебы время, я скинул верхнюю одежду и, оставшись в рубашке и джинсах, побрел в ванную. Как бы то ни было, личная гигиена прежде всего.
Как следует умывшись, я взглянул в зеркало и тут же отскочил от него, словно увидел там Кровавую Мэри. Забегая вперед, должен признаться, лучше бы это действительно была Кровавая Мэри.
Из зеркала на меня смотрело вроде бы знакомое лицо и, в то же время, что-то в нем было решительно не так.
При внимательном рассмотрении оказалось, что этого «не так» хватает на Эйфелеву башню и еще останется на небольшой ресторанчик.
Людям свойственно искать легких объяснений, и сначала я понадеялся, что, должно быть, еще не до конца проснулся. Тщательно умывшись ледяной водой на второй раз, я снова уставился в зеркало.
Ничего не изменилось.
Зеркало смотрело на меня удивленным взглядом незнакомки.
Незнакомки в самом прямом смысле этого слова. Лицо в зеркале принадлежало девушке!!
Сомнений быть не могло — плавные женственные черты лица, длинные волосы, собранные на затылке в элегантный хвостик. Из зеркала на меня смотрела почти что полная моя копия, с поправкой разве что на то, что меня угораздило родиться девушкой.
Так, стоп, хвостик, почему мои волосы собраны в хвостик?!!
Нет, так не пойдет, сейчас не это важно, сейчас куда важнее узнать во что я опять вляпался.
«И вообще, я бы хотела, чтобы ты меня понимал, но тебе, видать, не дано!» — слова Харухи волшебными красными буквами вплыли в мое сознание.
Ну, конечно, Харухи! Опять, снова и как всегда Харухи! То, что случившееся — ее рук дело, не подлежит никакому сомнению.
Ладно, спокойно, надо оценить масштаб бедствия.
Я отошел от зеркала и тут же возблагодарил Небеса за то, что вчера не нашел в себе сил раздеться. Я знаю, девяносто девять старшеклассников из ста с радостью бы воспользовались такой ситуацией, но в жизни всегда есть тот самый один, который не вписывается в общую картину. К чему это я? К тому, что предаваться всякого рода извращенным мыслям — не мое хобби, поэтому, если позволите, больше не будем затрагивать эту тему.
Итак, женская версия меня была ниже почти на целую голову и стройнее на полтора-два размера, моя одежда висела на ней мешком. Я повернулся в профиль, чтобы получше разглядеть невесть откуда взявшийся хвостик и невольно дотронулся до него рукой. Моя рука прошла сквозь него...
Это еще что такое?!
Догадка внезапно вторглась в мой мозг, раскидав нейроны в разные стороны, словно шары в бильярде. «Не верь глазам своим!» — вскричал мой разум. Оставался лишь один способ понять, что происходит.
Зажмурившись так крепко, что перед глазами поплыли цветные точки и палочки, я начал медленно расстегивать рубашку. Не буду врать, на второй и третьей пуговицах мои руки дрожали достаточно сильно, но сила воли плюс характер, как говорит папа, и, наконец, рубашка оказалась расстегнута.
Не открывая глаз, я опустил голову.
Так. Собраться.
План действий: открыть глаза, убедиться в том, что зеркало врет, закрыть глаза, застегнуть рубашку. А если зеркало не врет? Плевать! Даю установку. Не. Смотреть. В зеркало. Слышишь, это приказ!
Я медленно начал приоткрывать один глаз. Вот исчезли цветные точки, потом забрезжила серая полоска, и вскоре мои ресницы разошлись достаточно, чтобы видеть...
О небо, зеркало врет!
Как же я возликовал, убедившись, что отражение в зеркале нагло обманывает меня, и на самом деле мое тело всё еще при мне безо всяких там странных изменений. Я спешно отвернулся от зеркала и наглухо застегнул рубашку. Впрочем, восторг быстро схлынул, ведь с новым знанием положение мое ничуть не улучшилось, разве что возросло количество вопросов.
Если у вас заболит зуб, вы пойдете к стоматологу, если заболеете гриппом или чем-то еще — к терапевту, а к кому вы пойдете, если однажды проснетесь другим человеком? А если этот человек будет противоположного пола? При других условиях я бы ответил, что к психиатру, но, к счастью у меня есть и другой специалист по решению самых каверзных задачек. Нет, все-таки хорошо, что я встал пораньше, придется сделать небольшой крюк по пути в школу.
Как я уже выяснил опытным путем, мое прежнее тело реально только для меня самого, одежду придется подбирать под этот новый облик. Накинув на себя длинную куртку, благо сейчас на улице было еще достаточно холодно, и скрыв хвостик под шапкой, я пулей вылетел из дома, направившись в сторону моей последней внеземной надежды — Нагато.
* * *
Когда от кого-то прячешься, то кажется, что даже стены пристально наблюдают за тобой, грозя выдать твое местоположение врагу. Вот и сейчас, хотя я шел закутавшись по самые брови, мне казалось, что все прохожие смотрят только на меня. Уж если простая рубашка висела на моем новом теле мешком, то боюсь даже предположить, сколь странно я, должно быть, выглядел в их глазах в этой куртке, которая была великовата даже прежнему мне. Хотя навстречу мне шло не так много людей, их взглядов хватало, чтобы мое сердце билось куда быстрее обычного.
Дорога до дома Нагато показалась мне бесконечно длинной, и лишь оказавшись у домофона, последней препоны, отделявшей меня от спасения, я смог, наконец, перевести дух. Набрав знакомый номер квартиры, я затаил дыхание, отсчитывая мучительные секунды ожидания.
— …
Нагато, как всегда, немногословна.
— Нагато, это я, открой.
— …
Проклятье, что с моим голосом?! Он стал на пару тонов выше и приобрел до боли знакомые нотки. Видимо, изменения коснулись не только моего тела, но и голосовых связок.
— Нагато, это Кён. Это правда я. Ты помнишь: бесконечное лето, Танабата, Судзумия Харухи! — всё это я выпалил так быстро, как только смог, опасаясь, что Нагато бесстрастно положит трубку, не произнося ни слова, тем самым оставив меня один на один с безжалостным миром.
Вдохнув в легкие живительный воздух, я затаил дыхание и прислушался, спустя пару томительных до неприличия мгновений на том конце раздался голос ангела.
— Заходи.
Что-то щелкнуло, домофон приветливо тренькнул, и ведущая к спасению дверь открылась.
Как я и ожидал, имя моей извечной занозы, послужило универсальным паролем. Ну, хоть что-то хорошее.
Не знаю, сколько раз я неистово вдавливал кнопку вызова лифта. Похоже, даже старичок-консьерж заинтересовался моей персоной. Я буквально спиной чувствовал его въедливый взгляд, но лифт, это чудо инженерной мысли, как назло, ехал так медленно, будто я заставил его спуститься с верхнего этажа Эмпайр Стейт Билдинг. В какой-то момент я понял, что еще секунда, и старичок непременно обратится ко мне. Не дожидаясь этой треклятой железной коробки класса люкс, я рванул в сторону лестниц. И как раз вовремя, деликатное покашливание консьержа не получило продолжения, ведь я уже хлопнул дверью и во весь опор летел вверх по ступеням.
Преодолев все лестничные пролеты, отделявшие обитель добрейшей из богинь от бренной земли, я вывалился в коридор. Слава небесам, тут было пусто. Оглядевшись, я заметил что Нагато уже ждет меня возле приоткрытой двери.
— …
Кажется, ее подбородок опустился на несколько сотых миллиметра, и, повернувшись, она зашла внутрь своей квартиры. Ну что ж, будем считать это приглашением.
Плотно закрыв дверь, я скинул с себя обувь и куртку и во всей красе предстал пред ясны очи Нагато, которая буквально сканировала меня с ног до головы своими бездонными глазами. Не знаю, есть ли рентгеновское зрение в огромном списке ее способностей, но всё мое тело чуть-чуть покалывало, а по спине наперегонки бежали мурашки.
— Ясно, — сказала она, закончив осмотр.
Могу ли я поинтересоваться, что именно стало ясно?
— Я подтверждаю, ты действительно являешься тем, кем себя назвал.
А, так это был фейс-контроль или что-то в этом роде?
Не говоря ни слова, Нагато развернулась и пошла вглубь своей весьма роскошной по моим скромным меркам квартиры, еле заметным жестом пригласив меня следовать за ней.
Спустя пару мгновений, мы вошли в ту самую комнату, в которой она когда-то призналась мне, что на самом деле является гуманоидным чем-то там, созданным мыслетелом или как-то так.
В общем, пришельцем, если уж называть вещи своими именами.
Нагато присела на пол перед столом, на котором уже стояла наполненная чашка с чаем, и вопросительно посмотрела на меня.
— Нет-нет, спасибо, пожалуйста, не беспокойся, — по возможности учтиво ответил я, отклонив ее щедрое предложение, и уселся напротив.
Извини, но мне сейчас, честное слово, не до чаепития.
Нагато молча отхлебнула из чашки, поставила ее на стол и вновь уставилась на меня, сканируя своим рентгеновским, или каким там еще, взглядом. Надеюсь, ее начальство помнит, что избыток радиации вреден для стандартного человеческого организма.
Я вздохнул и начал пересказывать ей события прошедшей ночи, благоразумно опустив пару особо неприятных для моей памяти моментов.
— В общем, утром я проснулся уже... таким, — закончил я свое повествование, с трудом удержавшись от непростительной ошибки.
— Структурно и физиологически твое тело не претерпело изменений, однако я наблюдаю исходящие от тебя аномалии информационных потоков, несвойственные для данной реальности и аналогичные тем, что я зарегистрировала во время преобразования закрытого пространства, созданного Судзумией Харухи, в брешь в пространственном континууме.
Отлично, благодаря тому, что я, в свое время, добросовестно учил всё, что нам задавали на биологии, я сумел разобрать в этом монологе слово «физиологически», и даже вспомнил, что оно означает.
— В том-то и дело, что когда я смотрю на себя без помощи зеркала, то вижу всё, как было. То есть это какая-то иллюзия или вроде того?
Секунду Нагато молчала, словно задумавшись.
— Ни в одном земном языке нет слова, дающего точно определение данному явлению, — ее речь снова прервалась, буквально на пару мгновений, но я-то знаю Нагато уже давно, и незаметная иному пауза не ускользнула от моего напряженного восприятия, — семантический анализ указывает, что наиболее близкий смысл имеет понятие «материальная субъект-объектная иллюзия».
Вот оно как! Ну, признаться, всё равно легче не стало.
— Ладно, то, как это называется, не так уж и важно. Ты можешь вернуть всё, как было?
Нагато взяла кружку, сделала маленький глоток чая, и некоторое время молча смотрела куда-то сквозь меня.
— Данная субъект-объектная иллюзия была создана с помощью сил Судзумии Харухи, однако, также присутствовал объект, не принадлежащий данной реальности, который спровоцировал данное событие, направив подсознательные желания Судзумии Харухи. В отсутствие данного объекта полная инверсия не может быть выполнена со стопроцентной вероятностью, кроме того, велик шанс возникновения ситуации, при которой внесенные в информационный поток изменения станут необратимыми.
Охо-хо, обещаю, что как только изобретут вживляемые компьютеры с большим объемом памяти, непременно обзаведусь таким, чтобы всегда иметь под рукой пару десятков томов какой-нибудь энциклопедии и не таращиться на тебя таким глупым взором.
Впрочем, кажется, я уловил смысл нового квеста.
— А что за объект тебе нужен?
— Получить данные о форме и размерах не представляется возможным, однако, из полученной от тебя информации мне ясно, что для реализации подсознательных желаний Судзумии Харухи этот предмет должен ассоциироваться с неким ритуалом. Например, с рождеством или…
— Днем рождения! – было очень невежливо перебивать Нагато, но возникшая в моем мозге догадка имела приоритет, на два порядка превосходящий все протесты со стороны чувства такта.
— Такое вполне возможно, — инопланетянка-андроид и бровью не повела, но мне всё равно стало стыдно за свою несдержанность.
— В таком случае, я знаю, что это, и знаю, где это можно найти. Только вот, как я пойду в школу в таком виде?.. Может быть, ты сходишь туда сама, найдешь в подсобке свечку от торта... В общем, давай, я объясню тебе где и что искать, а сам посижу пока у тебя?
Взгляд Нагато снова слегка затуманился. На этот раз она молчала довольно долго, около полминуты, и я успел тысячу раз пожалеть, что снова вынужден перевалить все проблемы на ее хрупкие плечи.
— Твое отсутствие может дестабилизировать эмоциональное состоянии Судзумии Харухи, что, в свою очередь, может привести к катастрофическим последствиям.
Да, ты права. Харухи вчера просто горела желанием утереть мне нос, поймав главу компьютерного клуба и прилюдно уличив его в клептомании. Если я не явлюсь на ее шоу, она точно выйдет из себя.
— Но как я смогу быть там?
Нагато снова просканировала мое тело. Слушай, пожалуйста, хватит, если, вдобавок ко всему, вместо хвостика на моей голове появятся проплешины, это будет просто ужасно.
— Полное обращение аномального потока данных невозможно. Однако, я могу внести в него некоторые незначительные изменения, который вызовут эффект замены субъект-объектного образа иллюзии на сходный.
Признаться, твоя последняя фраза меня немного пугает.
— А что конкретно ты собираешься сделать?
— Я могу дать тебе свою оболочку.
Я нервно сглотнул. Внезапно стать девушкой, конечно, само по себе довольно пикантно, но получить вдобавок образ начитанной и невероятно молчаливой тихони... Пожалуй, это слишком большое искушение.
— Ты… Ты уверена, что действительно согласна на это?
— Форма не важна, важна лишь информация.
— Н-но... я... В смысле, я ведь могу нечаянно увидеть что-нибудь лишнее…
Не то чтобы я так уж хотел сделать это специально, но всё же… Всякое ведь может быть, знаешь ли…
—Шанс такого события ненулевой, но находится в допустимых пределах.
Может быть, я стал слишком мнителен, но для меня в этой фразе прозвучало «я тебе доверяю». Одолжить парню свой облик — разве это не высшая степень доверия? Нагато, знай, я не подведу тебя. Клянусь, моему, да и не только моему, развратному взору не предстанет ни одного квадратного миллиметра твоего тела! Будь я проклят, если воспользуюсь ситуацией!
— Погоди, но этим мы проблему не решим, ведь Харухи нужен я сам.
— Я имею возможность частично скопировать алгоритм преобразования информационного потока и на его основе создать сходную по параметрам иллюзию твоей внешности.
— То есть, попросту говоря, я стану тобой, а ты — мной?
— До момента, пока ты не найдешь необходимый для инверсии изменений объект — да.
Ладно, если уж ты настолько доверяешь мне, то у меня тем более нет никаких причин не доверять тебе.
Нагато молча протянула мне чашку с остатками чая.
— Спасибо, но мне пока совсем не до чая. К тому же, ты сама пила из этой чашки. Не подумай, что я брезгую, но, говорят, что попить из чашки, из которой уже кто-то пил — всё равно что поцеловаться с ним.
Так, стоп. Не хватало еще заговорить, как Харухи.
— Тебе необходимо выпить это, чтобы я могла произвести необходимые изменения.
Ну что ж, раз надо...
— Твое здоровье!
Я взял кружку и в мгновение ока вылил ее содержимое себе в рот, словно заправский ковбой в какой-нибудь захолустной таверне Дикого Запада, изо всех сил стараясь выкинуть из головы мысль о «косвенных поцелуях».
В конце концов, эти косвенные поцелуи — не более чем очередная сказка, которыми Харухи на пару с Коидзуми методично забивают мою голову. Думаете, я буду свято верить в ваши россказни? Фигушки, поищите себе другого дурачка!
Пока я мысленно репетировал эту обличительную речь, мир неожиданно поплыл перед глазами, а комната зашаталась, словно подвешенная на веревке. Силуэт Нагато на фоне окна расплылся, словно туманное облако, а потом она и вовсе испарилась. Я хотел было протянуть к ней руку, но пол подо мною провалился, и я упал в образовавшуюся дыру, отправившись в очередное путешествие в темноте.
* * *
Не знаю, как долго я валялся в бессознательном состоянии, но, вернувшись в реальный мир, я поначалу решил, что это очередная иллюзия, так как первым, кого я увидел, был я сам с совершенно отсутствующим выражением лица.
Моя копия была одета в знакомую школьную форму со всеми фирменными атрибутами: рубашка навыпуск, чуть ослабленный галстук, расстегнутый пиджак.
Я протянул руку, надеясь наткнуться на зеркало, но, разумеется, сумел схватить лишь воздух. Спустя пару мгновений, я осознал, что не сплю, в голове кто-то нажал кнопку повторного воспроизведения, перезагрузив память, и я, к своему сожалению, вспомнил ту плачевную ситуацию, в которой оказался, разумеется, исключительно по вине Харухи, мой разговор с Нагато и ее предложение.
— Долго я провалялся? — спросил я самого себя холодным голосом Нагато.
Забавно, но я даже удивляться перестал, видимо, лимит моего изумления был исчерпан еще утром.
— С момента начала процедуры изменения прошло три минуты и сорок две секунды, - отчеканил, хм-м, «Кён».
Думаю, немногим довелось испытать это на себе, но выслушивать ответы собственным голосом, как минимум, достаточно необычно. Впрочем, времени до начала занятий остается всё меньше, пора собираться в школу. Я кое-как встал на ноги. Ага, кажется, это знакомая уже комната, где я однажды уже провел три года рядом с Асахиной-сан. Во сне, конечно же во сне.
— Тебе надо переодеться, — сказала истинная Нагато, указав пальцем в шкаф, где висела белая блузка с воротником цвета морской волны и юбка из плотной ткани.
— Что это?
Даже совершенно глупые вопросы, задаваемые голосом Нагато, звучат так, как будто в них есть какой-то скрытый подтекст.
— Школьная форма.
М-да, похоже, любому мало-мальски знающему нас обоих человеку не составит никакого труда понять, кто именно вселился в мое тело.
— А как на тебе оказалась моя форма?
— Фактически, я в той же одежде, что и была до этого. Я скопировала твой образ вместе с одеждой, однако, риск внесения аналогичных изменений при смене твоей иллюзии превосходил критическое значение, установленное для текущей ситуации.
Нагато, послушай, я безумно благодарен тебе за всё, что ты для меня делаешь, и уверен, что ты всегда знаешь, как лучше, но есть одна загвоздка. Как я надену твою одежду? Она же меньше на два, а то и все три размера!
— Я изменила некоторые ее свойства, поэтому проблем с этим не возникнет.
Что ж, я снова забыл два базовых правила выживания в девяноста девяти процентах случаев с Бригадой СОС. Правило первое: доверься Нагато, она знает, что делать. Правило второе: если ты думаешь, что Нагато не знает, что делать, смотри правило первое.
Как всегда, не вдаваясь в излишние подробности, ставшая мною девушка-пришелец молча встала и вышла из комнаты, затем вернулась с большим зеркалом в полный рост и, оставив его возле шкафа, снова удалилась.
Я посмотрел на свое отражение. На хрупкой Нагато моя повседневная одежда смотрелась еще более комично, чем на девичьей версии меня. Интересно, какие еще сюрпризы ждут меня в ближайшие дни... Ей-богу, я предпочел бы перевоплотиться в Сямисена. По моим наблюдениям, этот трехцветный лентяй только ест и спит, думаю, я без особых усилий смог бы вжиться в его роль. К тому же, насколько я помню, он был очень склонен к ироничному сарказму, когда умел разговаривать, так что мой собственный образ не пострадал бы. Эх...
Невольно вздохнув, я отодвинул зеркало прочь, дабы не искушать себя лишний раз и не нарушить обещание, данное моей спасительнице.
Хорошо еще, что я поменялся обликом не с Асахиной-сан, иначе никаких обещаний и всей моей силы воли не хватило бы на то, чтобы удержаться от всяких извращенных поступков.
Так, с чего же мне начать? Наверное, все-таки с низа.
Гарантирую, если когда-нибудь мне перепадет хоть малая частичка тех сил, которыми Харухи распоряжается по своей прихоти, я заставлю ее познать и пережить тот внутренний стыд, что сейчас переполняет мою душу.
Закусив губу, я аккуратно расстегнул джинсы, и сбросил их на пол. Теперь, когда я знаю, что точно увижу собственное тело, можно и не зажмуриваться. Я снял юбку Нагато с плечиков, разжав специальные клипсы по бокам, расстегнул молнию сбоку, положил на пол и встал в нее обеими ногами. Ну, Харухи, дай мне только до тебя добраться! Подтянув юбку до уровня, где, по моему мнению, находится талия, я застегнул молнию и поправил складки. Надо же, и вправду оделась, как будто на меня сшита. Хм, если смотреть сверху, то, при определенном желании, можно вообразить, что я в шортах.
Как будто от этого может стать легче.
Что у нас там дальше по списку? А, блузка... О, нет!
Нет, нет, нет, это невозможно, я не буду это одевать, слышите, вы! Должен же быть какой-то предел моей ежемесячной нормы испытаний.
На плечиках, под блузкой, скромно висел светлый бюстгальтер.
Ч-черт!
Черт, черт, черт, как же я буду его одевать? Сам я вижу собственное тело, которое — хвала всем силам земным — в таких аксессуарах не нуждается. Подойти к зеркалу я не могу, если меня и не испепелит молнией, как древнего клятвопреступника, то уж, как минимум, хватит сердечный приступ одновременно с носовым кровотечением, и еще неизвестно, от чего я умру раньше.
И это еще не говоря о том, что я вряд ли смогу его застегнуть, даже держа перед глазами.
Бли-и-ин!
Вариант третий. Единственный. Вы догадались, какой, правда?
Я подошел к двери и...
— М-м, Нагато, не могла бы ты, пожалуйста, зайти сюда на минутку... Если тебя не затруднит...
В конце концов, если Нагато увидит собственное тело, что в этом такого? Если Нагато увидит мое истинное тело — опять же, ничего страшного, мы уже бывали и на море и в бассейне, так что стесняться нечего. А если Нагато увидит мое новое тело, вот тогда... Мою мысль прервал звук открывающейся двери.
— …
Пожалуй, это лучшее, что она могла бы сейчас сказать.
— Видишь ли, я должен, м-м, одеться полностью как ты, но есть одна, м-м, проблема... Я не справлюсь с... м-м-м...
— Я поняла.
Нагато, обещаю тебе, что как только эта катавасия закончится, я сделаю для тебя всё, что захочешь. Можем на выходные съездить в центральную библиотеку Токио, или куда там еще! Не знаю, что бы я без тебя делал!
Судя по ощущениям, на моем лице сейчас можно пожарить отличную глазунью с беконом.
Тем временем, Нагато молча обошла меня, и я услышал шуршание ткани.
— Подними руки.
Я поднял обе руки вверх и, для верности, закрыл глаза.
Спустя секунду на моих плечах оказались две узкие полоски, а затем мои ребра словно бы обхватили бинтом.
— Готово.
— Огромное спасибо!
О боже, хорошо, что никто не видит эту сцену со стороны. Ведь сейчас сзади меня стою я сам и застегиваю бюстгальтер на теле Нагато! Думаю, если бы такая фотография попала на глаза Харухи, то последующие события Коидзуми охарактеризовал бы как-нибудь, вроде «быстротекущий переход привычной нам реальности в состояние полного хаоса с последующим коллапсом», а то, что случилось бы лично со мной, легко затмило бы «Молот Ведьм», выставив его невинной детской литературой.
Так, сложная часть позади, теперь надо аккуратно одеть блузку. Главное — не смотреть вниз, кто знает, что я увижу теперь, когда на мне одет... сами-знаете-что. Я начал поворачиваться к вешалке, но меня остановил собственный холодный голос.
— Я помогу.
Что ж, я не в той ситуации, чтобы возражать. Отвернувшись, я снова покорно поднял руки и закрыл глаза.
Снова послышалось шуршание и на меня опустилась плотная ткань школьной формы. Просунув голову в воротник, я ощутил, как Нагато опустила подол блузки.
Заправившись максимально аккуратным образом, я, наконец, закончил свое облачение и рискнул подойти к зеркалу.
— Если нечто существует, как возможность, то оценивать степень вероятности не является разумным, — произнес я, стараясь максимально подражать хозяйке голоса.
Жаль, что весь запас энциклопедических слов, которыми так легко орудует Нагато, не поставляется в комплекте с ее обликом и голосом. Все-таки эта тарабарщина, которую я мимоходом высосал из пальца, даже отдаленно не похожа на ее обычные разъяснения. Хорошо еще, что она не особо словоохотлива, а то я бы точно подпортил ей легенду.
Стало быть, вполне хватит ее фирменного многозначительного и, в тоже время, ничего не выражающего молчаливого взгляда. Я постарался изобразить максимальную задумчивость и отрешенность от всего происходящего вокруг и, спустя пару неудачных попыток, смог-таки придать своему лицу, то есть уже лицу Нагато, его фирменное выражение. Издалека меня можно было принять за ребенка, который поутру кривляется перед зеркалом от переизбытка энергии, однако, даже в моем никудышном исполнении, непроницаемое лицо Нагато выглядело слишком натурально, чтобы заподозрить обман.
Еще один важный момент — эмоции. Если кто-нибудь лишний, да хотя бы тот же Коидзуми, увидит, что Нагато вдруг покраснеет, то потом проблем не оберешься. Я закрыл глаза и представил Асахину-сан в самом откровенном костюме, какой только смогло на скорую руку сварганить мое воображение и мысленно приказал себе: «нет! не смей! даже не думай!». Как назло, в этот момент воображаемая Асахина-сан как бы случайно начала наклоняться в опасной близости от меня, и я был вынужден признать свое полное поражение.
Размышляя о собственной хронической неспособности сопротивляться появлению различных картинок в голове, я посмотрел в зеркало и не увидел там ровным счетом ничего, что могло бы меня выдать. Мое лицо, мое настоящее лицо, сейчас, должно быть просто пылает, а лицо Нагато в зеркале бесстрастно, словно у детской куклы или у манекена с магазинной витрины.
Ай да Нагато! Ай да молодец! Даже это учла! Со спокойной душой я отошел от зеркала и вышел из комнаты в гостиную.
Представшая перед моими глазами картина чуть было не отправила меня в повторное путешествие по темной спирали беспамятства. За маленьким столиком сидела девушка-пришелец в моем облике и в совершенно обычной для нее манере читала очередную фантастическую книгу.
— Что ты?..
— …
Нагато молча взглянула на меня и подняла книгу, показав мне обложку с надписью «Роберт Шекли».
Ох, нет, Нагато, ты поняла меня совсем не так. Видишь ли, я не слыву книголюбом в школе, скорее даже наоборот, поэтому, если Танигути или Куникида увидят меня с книгой, тем более с такой, то подумают, что либо я свихнулся, либо они тронулись умом. Понимаешь, о чем я? Поэтому хотя бы сегодня, прошу тебя, воздержись от чтения. Ты сможешь один день не читать вообще?
— Я поняла.
— Можно взять ее у тебя?
Нагато кивнула, сунула внутрь закладку и протянула мне книгу так, словно та являлась самым большим сокровищем на свете.
Ладно, пятиминутная готовность к выходу.
— В общем, план такой: мы приходим в школу, я нахожу свечку и приношу тебе. Если до того момента Харухи будет к тебе приставать с разговорами или расспросами, а она точно будет, просто кивай и молчи.
Харухи, разумеется, никогда не слушает, что я ей говорю и, наверное, ничего не заметит, даже если я однажды начну отвечать ей на иврите, но все-таки нужно лишний раз перестраховаться. Если я неожиданно начну сыпать разными научными терминами в ее присутствии, то она может заподозрить неладное и тогда всё, пиши пропало.
— И вот еще что: я знаю, что у вас с экстрасенсами и людьми из будущего временное сотрудничество, но не стоит сообщать им обо всем этом, ладно?
— Вот как.
Несмотря на многозначительность фразы, Нагато кивнула.
— Если к тебе подойдет Коидзуми, просто игнорируй его, чтобы он тебе ни плел. Ты всё запомнила? — я испытующе посмотрел на задумчивого себя.
Если Коидзуми прознает, что я расхаживал в облике Нагато, я этого не переживу. Не говоря уж об Асахине-сан. Не могу даже представить ее реакцию. Лично я счел бы себя последним извращенцем.
— Как мне поступить с Асахиной Микуру?
— Ах да, я же попросил тебя приглядывать за ней, — я хлопнул себя по лбу, — Можно больше не беспокоиться. Опасности нет, да и вообще, вряд ли когда-то была. Если Харухи и надумала себе какого-то маньяка, то уже нашла его и сегодня устранит — бедный глава компьютерного клуба! — Я постараюсь справиться как можно быстрее.
— Соглашаться с Судзумией Харухи, игнорировать Коидзуми Ицки, не следить за Асахиной Микуру — повторила Нагато, словно автоответчик.
Мне показалось, или в моем собственном голосе только что прозвучала еле заметная нотка сарказма? А ладно, время уже на исходе.
Нагато поднялась, открыла шкаф и протянула мне свой портфель.
— Возьми.
— Да, спасибо. А как же ты сама? — спросил я, засунув книгу в портфель.
— У меня есть, — Нагато слегка кивнула в сторону двери, где лежала моя школьная сумка.
Ого! Когда ты только успела всё переложить?
— Пока ты переодевался.
Вот это скорость!
— Ну, тогда я не вижу причин медлить, я выйду сейчас, а ты где-то через пять-семь минут, чтобы нас не увидели вместе.
По привычке я надел свою обувь и уже только за порогом заметил, что она стала мне, мягко говоря, великовата. Чертыхнувшись, я послал пламенный привет собственной рассеянности, вернулся в квартиру Нагато, надел ее обувь и снова вышел прочь, стараясь не думать о том, что возвращаться — плохая примета.
Никогда особо не верил в приметы. Тысячу лет назад люди были уверены в том, что Земля плоская и стоит на трех китах. Пятьсот лет назад люди считали, что Земля — центр Вселенной. Год назад я был убежден, что экстрасенсов, пришельцев и людей из будущего не существует. Вчера я говорил себе, что ночная вылазка с Харухи — самое безрассудное и опасное мероприятие в моей жизни.
Что тут сказать? Людям свойственно ошибаться. Если бы я мог догадаться, насколько сильно я ошибаюсь в том, что дурные приметы — чушь собачья, то, наверное, предпочел бы остаться девушкой на всю оставшуюся жизнь.
Однако, как известно, история не терпит сослагательного наклонения, в ней нет места "если бы", "а вот бы" и всему прочему. И, если вы думаете, что со мной ничего не может случиться, так как я-де вам всё это рассказываю и, стало быть, жив, здоров и невредим, то подумайте еще раз и вспомните, сколько раз даже все человечество ошибалось в своих суждениях. А уж вам-то ошибиться, наверное, и вовсе ничего не стоит. Ведь так?
Глава 5Дорога от дома Нагато до школы совершенно не отложилась в моей памяти. Наверное, мозг, в тщетной попытке избавить своего владельца от лишних страданий, просто не выделил ни одной своей драгоценной ячейки под эти воспоминания. А впрочем, я уже и так достаточно натерпелся пока лихорадочно бежал на спасительный свет по бесконечным тоннелям улиц, да еще и в женском облике.
Ну а если вам вдруг стало интересно, какие именно ощущения я испытывал, будучи не просто одет как Нагато, а, скорее, практически неотличим от нее, то вынужден вас разочаровать. В моей голове гудело так, словно туда разом переместилось всё население пары-тройки ульев диких пчел и, судя по характеру жужжания, они на переезд согласия не давали. В этом хаосе смогла закрепиться лишь одна мысль: вчера ночью, безо всякого моего ведома я был записан на безумную эстафету, призом в которой является, ни больше ни меньше, мое собственное сознание или разум, или душа — называйте как хотите, смысл от этого не изменится ни на йоту. Точка.
Что же до всего остального, позвольте оставить это за рамками повествования. И да, если когда-нибудь вам все-таки повезет, а точнее, не повезет проснуться в теле человека противоположного пола, пожалуйста, разыщите меня, и я с удовольствием поговорю с вами обо всех необычных ощущениях и прочих подробностях и даже, возможно, смогу дать какой-нибудь дельный совет.
Так или иначе, но я каким-то чудом сумел добраться до здания, на воротах которого уже давно пора повесить табличку с надписью в духе «Оставь надежду всяк сюда входящий». Вот только в этот раз, словно следуя злой иронии судьбы, моя единственная надежда на досрочное спасение и прекращение этого кошмара находилась как раз на его территории. Задержав дыхание на пару секунд, готов даже поклясться, что сердце пропустило удар-другой, я прошмыгнул в дверь школьного здания, словно та была детектором, способным разглядеть в невысокой и хрупкой девушке с большим портфелем какой-то скрытый подвох.
* * *
Как только вокруг меня оказались знакомые школьные стены, в голове словно вспыхнула карта лабиринта коридоров, лестниц и переходов, в дальнем углу которой светился зеленый флажок, означавший, разумеется, старую кладовку для спортинвентаря, будь она неладна. Даже удивительно, насколько хорошо я запомнил ее местоположение, особенно учитывая, что мой прошлый визит в нее состоялся в полутьме да еще и в компании Харухи.
Сменив обувь, благо ключ от ящика со сменкой Нагато весьма удачно нашелся в моем кармане, я поспешил к цели.
До начала уроков оставалось еще минут двадцать, поэтому народу в коридорах было немного, да и кто будет обращать внимание на школьную тихоню номер один, что идет себе по своим делам? Внутренний локатор подсказывал мне верное направление и вскоре, к моей неописуемой радости, я увидел знакомую скромную дверь с круглой ручкой.
Должен признать, что в этот момент я чуть было не испортил всю маскировку: восторг и ощущение близкой свободы заполонили мой разум целиком, я был готов пробежать эти последние двадцать метров так, словно за мной гонятся все черти ада с желтыми кнутами наперевес. Хвала Небесам, какая-то часть моего сознания успела сообразить, что все остальные в данный момент видят перед собой ученицу старших классов Нагато Юки, и подобный спринт в ее исполнении будет примерно равносилен явлению пары-тройки греческих богов с громом и молниями впридачу.
Что ж, если невидимый кукловод, что тянет за ниточки и крутит шестеренки этого мира, стараясь насолить мне как можно больше, хотел поиздеваться надо мной еще немного, ему это явно не удалось. В конце концов, хрупкая женская рука Нагато коснулась железной ручки, с замиранием сердца я повернул ее по часовой стрелке, потянул дверь на себя и...
Сказать, что я был разочарован, значит не сказать ничего. Я был разбит, растоптан, размазан, словно жук, решивший потягаться силами с лобовым стеклом грузовика на утреннем пустынном шоссе. Кладовка была идеально, абсолютно и совершенно пуста! Вчера ночью, когда по вине одной неуемно энергичной особы мы с ней оказались заперты внутри, я своими глазами видел кучу самых разнообразных предметов, беспорядочно валявшихся по углам, а теперь тут не было даже пыли!
Зайдя внутрь, я оглядел каморку, в надежде, что уцелела хотя бы та, сгоревшая почти до основания, свечка с чьего-то праздничного торта... В конце концов, даже если кто-нибудь вдруг зайдет и спросит, чем это я занимаюсь, можно будет просто промолчать в фирменном стиле Нагато, хотя, если быть честным, я крайне сомневаюсь, что у кого-то хватит духу обратиться к одной из самых умных девушек в школе. Скорее, невольный наблюдатель подумает, что она потеряла какую-то важную вещь, и не станет досаждать глупыми и ненужными расспросами.
Бесцельно кружась по крошечному помещению, я чувствовал, как с каждой секундой невидимые руки всё крепче сжимают мое горло. Противно звенящая, будто осенний комар, мысль о том, что время, оставшееся до начала урока, неудержимо тает, тоже вносила свою лепту в мой и без того весьма негативный настрой. Помимо всякого желания в голову лезли совершенно идиотские картинки о том, как я буду объяснять родителям донельзя забавный факт, что вместо старшего сына у них теперь почти взрослая дочь... Сестренка, конечно, обр-
— Молодец, Юки!
Если бы существовал приз или специальная награда за состояние, наиболее близкое к сердечному приступу, то я точно стал бы первым ее обладателем. Посмертно, разумеется.
— Так, значит, ты и сама догадалась!
На знакомом до боли лице сияла самодовольная улыбка, которой позавидовал бы любой император, объединивший под своей рукой все страны от океана до океана, и, следуя незыблемым и непреложным законам сохранения, плачевные остатки моего душевного равновесия мгновенно убыли ровно настолько, насколько прибавилось оптимизма у Харухи. Да как она вообще тут оказалась? У нее что, есть какая-то секретная карта, на которой отображается мое местоположение?
— …
А что еще я мог сказать? Вот вы бы что сказали в такой ситуации?
— Этот злодей уже перепрятал все улики! Может, даже уничтожил или закопал, но, к счастью, вот тут достаточно доказательств, чтобы схватить его за хвост!
Харухи потрясла зажатым в кулаке предметом, в котором я безошибочно узнал ее вчерашний фотоаппарат.
— Эх, и где только носит Кёна?! Совершенно не ценит оказанную ему честь стать одним из первых свидетелей моего триумфа!
Да он, то есть, тьфу, да я как бы и не напрашивался в свидетели твоего триумфа, знаешь ли.
— Ну и ладно, тогда я лишаю его этой великой привилегии! Зато потом, когда о Бригаде СОС заговорит вся Вселенная, он будет локти кусать!
Вот уж точно не нужна мне такая Геростратова слава.
— Зато тебя, Юки, я, как командир Бригады СОС, награждаю за преданность делу Бригады, и дарю возможность лично поучаствовать в задержании преступника. Пошли!
Воистину, бойтесь Харухи, дары раздающую!
Я уже начал прикидывать, как бы мне избавиться от этой непрошеной радости, когда Харухи без лишних церемоний крепко сжала мою ладонь и потянула за собой. Делать нечего, кажется, я снова остался без возможности выбора... Ладно, я, конечно, пойду с тобой, но только затем, чтобы посмотреть, как ты прилюдно сядешь в лужу, а потом пулей вернусь сюда, найду эту чертову свечку и снова стану самим собой, так и знай.
Что ни говори, а в теории мой план почти идеален.
— Ха! Он сейчас сидит в своем логове и даже не подозревает, что погибель уже близка!
У меня даже мурашки по спине пробежали от этой фразы. Хорошо, что Нагато сумела сделать так, что мои эмоции остаются под ее невозмутимой маской, а то после слов Харухи, да еще сказанных с такой непоколебимой уверенностью, мне стало немного жутковато.
* * *
Президент компьютерного клуба как раз выходил с товарищами из класса, когда, к своему несчастью, оказался в прямой видимости победоносного линкора по имени Судзумия Харухи.
— Остановись! – крикнула через весь коридор наш неутомимый борец за добро и справедливость.
Тут беднягу словно прибили к полу за туфли. Мгновенно узнав грозный голос Харухи, он вздрогнул, как от удара током, ссутулился и медленно повернулся к нам, встретившись со мной взглядом. Кажется, в этот момент в его глазах даже промелькнула слабая надежда, и я запоздало вспомнил, что Нагато периодически бывает у них в гостях. Впрочем, когда он увидел как на него смотрит Харухи, надежда моментально увяла, словно кувшинка на раскаленном песке. Оставшуюся смесь эмоций на его лице можно было без всякого справочника охарактеризовать как испуг и удивление.
— Ч-что…Ч-что тебе…Вам…нужно, Судзумия-сан? — спросил он голосом ягненка, обсуждающего обеденное меню семьи из двух волков и одного маленького, но очень голодного волчонка.
— Сдавайся, наглый вор, фетишист и извращенец! — Харухи за пару шагов сократила расстояние до своей жертвы и готовилась нанести решающий удар.
Президент компьютерного клуба попытался незаметно попятиться, желая скрыться за спинами своих друзей, однако их ряды неожиданно оказались сомкнуты довольно плотно, и тактическое отступление провалилось, не успев начаться. Тем временем, услышав возгласы Харухи, ученики ближайших классов высыпали в коридор, окружая действующих лиц, в том числе и меня, словно живая стена. Происходящее всё больше напоминало Колизей, заполненный древними римлянами, пришедшими посмотреть на бой крестьянина со львом.
— Что т-ты н-несешь, Судзумия-сан, — заикаясь, промямлил президент, похоже, безысходность ситуации придала ему новые силы, — С-совсем с катушек съехала?
— Тебе не удастся меня провести! Я поймала тебя с поличным! Ты — тот самый вор, который орудует в нашей школе!
Если бы у кого-то из присутствующих в кармане оказался своеобразный счетчик, измеряющий уровень триумфа, он бы перегорел в эту самую секунду. Уверяю вас, имей мы возможность перевести хоть половину лучей славы, в которых так мечтает искупаться Харухи, в любую известную форму энергии, этого могло хватить на поддержание жизни во всех полярных станциях в течение года и еще бы осталось.
— Это безумие! — из последних сил вскричал без вины виноватый, пытаясь достучаться до остатков ее здравого смысла.
Это Судзумия Харухи.
Пора бы уже привыкнуть, что безумство – самая точная характеристика всей ее деятельности.
Однако того, что последовало дальше, не ожидал уже никто. По-видимому, запас храбрости у президента компьютерного клуба иссяк окончательно, но зато желание поскорее исчезнуть с глаз Харухи приняло поистине гигантские размеры. Не сводя взгляда со своей мнимой разоблачительницы, он шагнул вбок и попытался втиснуться между зевак. Харухи же расценила этот маневр, продиктованный исключительно инстинктом самосохранения, как признание вины и попытку к бегству. В воздухе мелькнула желтая ленточка, и, прежде чем я успел что-либо понять, она уже оказалась верхом на поверженном противнике. Гордо усевшись у него на спине, она ловко заломила его правую руку, словно профессиональный реслер.
— У-уай! — приглушенно взвыл президент, испытав на своей шкуре всю силу фаталити в исполнении Харухи, — Да что ты вытворяешь?!
В этот момент в коридоре раздался негромкий, но очень спокойный голос,
— Что это тут происходит?
Ну, наконец-то! По моим расчетам, авральная команда должна была прибыть уже давно. В толпе учеников мгновенно образовался проход, и на сцену импровизированного задержания ступили председатель школьного совета и сопровождавшая его Кимидори Эмири.
Оглядев поле боя, председатель заметил причину переполоха.
— Судзумия Харухи… Стоило бы догадаться… И что у вас тут происходит?
Харухи грациозным движением поднялась на ноги, подтянув за собой и президента компьютерного клуба.
— Я, командир Бригады СОС, только что поймала этого подлого грабителя, — во всеуслышанье заявила она.
— Никого я не грабил!
Однако Харухи, как и подобает эталонной супергероине, несущей добро и справедливость даже туда, куда не просят, ничего не желала слушать.
— Судзумия-сан, отпусти его, пожалуйста, и расскажи нам, в чем именно он виноват, — тихим голосом попросила Кимидори-семпай.
Как ни странно, ее слова возымели действие, Харухи разжала свой стальной захват, и президент компьютерного клуба быстро ретировался за спины представителей школьной власти.
— Умоляю, спасите меня от этой сумасшедшей! У нее окончательно крыша поехала! Ее пора уже от общества изолировать!
А что, неплохая, кстати, идея! Нет, разумеется, не навсегда, а так на пару-тройку лет, пока я не доучусь, а уж потом даже Харухи со всеми ее божественными или какими там еще силами не сможет портить мне жизнь. Эх… Увы, суровая реальность не столь благосклонна. Может, стоит под шумок незаметно исчезнуть, пока Харухи готовится одержать блистательную победу над мировой преступностью? Хотя нет, не годится. Я не имею права вот так бессовестно подставлять Нагато. Ну что ж, тогда придется остаться и досмотреть эту комедию положений до ее логического финала.
— Судзумия-сан, потрудись изложить нам свои обвинения поподробнее, — глава школьного совета поправил очки.
Из всех возможных вариантов грабель, в избытке разложенных вокруг фигуры любого великого сыщика председатель сумел наступить на самые очевидные.
Просияв, Харухи встала в уже знакомую мне позу детектива, который раскрыл преступление века и, резко вытянув правую руку, указала на президента компьютерного клуба.
— Этот человек виновен в том, что ворует личное имущество своих школьных товарищей!
По всем канонам сейчас должны были грохнуть единым могучим аккордом все трубы, литавры, тарелки и что там еще припасено в оркестре для торжественных и кульминационных моментов. Да-да, а сразу после этого на потемневшем экране проявятся буквы «Продолжение следует…», пробегут титры и включится реклама.
Я бы даже не удивился, если бы утреннее солнце, светившее сквозь окна коридора, внезапно начало тускнеть, но, видимо, Харухи посчитала всеобщее удивление достаточным фоном для своего триумфа. Хотя само собой разумеется, что собравшиеся вокруг были шокированы не столько ее детективным гением и блестящим умом, сколько беспардонностью поведения.
— Это очень серьезные обвинения, Судзумия-сан. Конечно же, у тебя есть доказательства? — председатель наклонил голову и солнечный луч, отразившись от его очков, ударил мне прямо в глаза.
Харухи неторопливо обвела всех взглядом, прокашлялась в кулак и, заложив руки за спину, направилась вдоль живой стены. Боже мой, да тебе осталось только трубку закурить!
Завершив обход, она повернулась к представителям совета и хитро улыбнулась,
— Вот доказательства, — сказала она, протянув на ладони фотоаппарат, который непосредственно перед захватом преступника был аккуратно положен на пол.
Удивительно, что во всеобщей суматохе на него никто не наступил, впрочем, может быть, именно это позволило миру в очередной раз уцелеть, ведь мы говорим о девушке, способной сбросить на муху целый Эверест, лишь только потому, что та своим жужжанием докучает ее Величеству и не дает спать на уроке.
— Ну что ж, посмотрим, — похоже, председатель хотел, чтобы эта фраза прозвучала весомо, однако немного не дотянул.
Среди толпы учеников повисло мертвое молчание, и стало слышно как щелкают кнопки фотоаппарата в руках главы школьного совета. Несколько раз я ловил на себе изучающий взгляд Кимидори-семпай, удивительно похожий на тот, которым поутру меня одарила истинная Нагато во время своего инопланетного «фейс-контроля», с поправкой разве что на то, что тогда он был намного жестче.
—Судзумия-сан, я так понимаю, это какая-то шутка?
Я невольно сглотнул, почувствовав угрозу, исходившую от взгляда и тона председателя, однако Харухи, похоже, умудрилась пропустить ее мимо ушей. Ничего удивительного, ведь она уже почти год повсюду ищет пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов, в то время как они преспокойно сидят с ней в одной комнате на расстоянии вытянутой руки.
— Что, неожиданно, да? Он хорошо спрятался под личиной добропорядочного ученика, но ему, как и никому до него, не удалось провести командира Бригады СОС! Да, и не только меня! Юки тоже раскусила подлого негодяя!
— …
В это короткое молчание я постарался вложить всю пламенную речь, что уже была готова сорваться с моего языка. Говори, что угодно, но не подписывай под это меня, тьфу, то есть Нагато! Я не хочу, чтобы ее имя появилось в криминальных сводках рядом с твоим, ведь, поверь, оно там будет вовсе не в рубрике «Им благодарна полиция».
— Тут ничего нет, — глава школьного совета протянул фотоаппарат обратно.
— Как это нет?! Не может быть! — Харухи принялась лихорадочно нажимать на кнопки.
Я рискнул подойти поближе и даже осмелился заглянуть ей через плечо. Будь я в собственном теле, это не составило бы никакого труда, но сейчас разница в росте была не в мою пользу. К счастью, Харухи избавила меня от необходимости вставать на цыпочки, сунув камеру мне в руки,
— Юки, посмотри, может, ты поймешь, что с ним такое, ты ведь разбираешься в технике…
Я снова ощутил на себе пристальный взгляд Кимидори-семпай, и вот на этот раз он был точь-в-точь как взгляд Нагато, без всяких оговорок.
Как только небольшая пластиковая коробочка оказалась у меня в руках, мне пришлось припомнить весь свой опыт обращения с подобной техникой. Спустя пару секунд, методом «ткни и посмотри, что будет» я смог разобраться, какие кнопки жать, а какие оставить в покое и принялся просматривать сделанные Харухи фотографии.
На первой фотографии оказалась какая-то небольшая светлая комната: аккуратно застеленная кровать, рядом стол с лампой и кучей книжек, журналов и фотографий в рамках, а в углу — большой плюшевый медведь в смешном полосатом колпаке и свитере с большой буквой «К», вышитой на груди красными нитками. Его было очень хорошо видно, и даже такой профан в рукоделии, как я, смог безошибочно определить, что свитер был связан довольно аккуратно, а вот буква вышита кое-как, причём появилась она значительно позже. Если бы меня спросили, я бы доказал бы свою гипотезу тем, что свитер уже сильно выцвел и даже немного облез, а нитки были всё ещё как новенькие. Прежде чем мой мозг начал делать выводы и строить предположения, пальцы нажали на кнопку, и на экранчике появилась следующая фотография.
Вот тут настала моя очередь удивляться. Нет, разумеется, я могу допустить, что раз в тысячу лет и у Харухи что-то может не получиться, но чтоб настолько!
На всех остальных фотографиях вместо склада улик оказались лишь неясные белые пятна. Если бы это была какая-нибудь древняя пленочная фотокамера, я бы сказал, что пленку попросту засветили, но вот что могло послужить причиной превращения неопровержимых доказательств в фотосессию с облаками на цифровом фотоаппарате — этого я даже представить не могу.
Хотя, возможно моя догадка и окажется верной... Эх, была не была!
— Они засвечены, — сухо сказал я в лучших традициях Нагато.
Вот эта вот фраза ни под каким соусом не похожа на то, что могла бы выдать девушка-андроид, но, за неимением у меня книги по искусству фотографии, придётся довольствоваться этим.
— Как засвечены?! Все?? — удивленно воскликнула Харухи.
— …
Я постарался наклонить голову так, чтобы все заметили, но не более чем на долю миллиметра. И как Нагато удается делать это с такой изящностью? Наверное, для вычисления необходимого угла наклона человечество потратило бы годы каторжного труда и мощность всех суперкомпьютеров нашей отсталой по меркам её боссов планеты.
Харухи издала звук, заставивший меня подумать о льве, которому, в целях безопасности окружающих, замотали пасть армированным скотчем. А уж пламя в ее глазах... На нём можно было приготовить фрикасе из Юпитера или Сатурна.
— Ладно, — прорычала она, — Ладно. Заколка Микуру-тян. Вчера я видела в его руках заколку Микуру-тян. Пусть вывернет карманы!
— Так это заколка Асахины-сан!
По толпе школьников пролетел громкий вздох. Ах вы, фетишисты чертовы!
— Именно.
Это слово, произнесенное Харухи, оказалось сродни звуку выстрела в ночной тиши, я даже вздрогнул и поежился, мимоходом снова заметив на себе внимательный взгляд Кимидори-семпай.
Впрочем, самопровозглашенная защитница прав угнетенных горничных ликовала, не видя ничего дальше своих желтых ленточек.
— Считайте это чистосердечным признанием. А теперь, — она расправила плечи и указала на президента рукой, сложив пальцы наподобие пистолета, — Вяжите его.
И с важным видом скрестила руки на груди.
К счастью присутствующих, в особенности самого обвиняемого, представители реальной школьной власти не спешили выполнять все ее указания.
— Ты и правда украл ее у Асахины-сан? — голос председателя стал холоден.
— Да зачем бы мне?! Ничего я не крал! Я проходил мимо ее класса, а эта штука валялась на полу, а я нечаянно пнул ее ногой, а потом поднял и только потом увидел что это заколка для волос.
Почувствовав близость свободы, президент компьютерного клуба, видимо решил побить все рекорды в скорости устной речи.
— Ну-ка погоди, я же видела ее у тебя в руках, и было это вовсе не у класса Микуру-тян, — так сразу Харухи сдаваться не собиралась.
— Ну, разумеется! Я, как любой честный человек, сразу же отнес ее в учительскую в особый ящик для найденных вещей! — быстро ответил мнимый подозреваемый и добавил, обращаясь к председателю, — Можете и сами проверить.
— И почему же тогда Микуру-тян не пошла в учительскую?
«Да потому, что со всеми твоими патрулями и обязанностями горничной у нее совершенно не было времени,» — хотел было сказать я, однако под пристальным взглядом толпы волей-неволей приходится соответствовать образу Нагато.
— Кимидори-сан, сходи, пожалуйста, в учительскую и выясни, правда ли заколка находится в ящике, — вежливо попросил председатель.
— Прошу меня простить, но мне еще нужно приготовить классный журнал к началу урока, поэтому я вынуждена вас покинуть, — тепло улыбнулась она, покачав головой.
— А, ну конечно, я и забыл совсем. Хм-м, Нагато-сан, может быть ты сходишь? Тебе я доверяю больше, чем... некоторым присутствующим.
— Правильно-правильно, нельзя отпускать этого пройдоху, а то еще сбежит куда, ищи его потом! — Харухи просто физически неспособна держать свои пять йен при себе.
Судя по всему, она решила, что фраза про доверие относится к президенту компьютерного клуба. Святая наивность.
— …
Надо все-таки поскорее выбираться из облика Нагато! Конечно, я безмерно, неописуемо и беспредельно благодарен ей за все, что она для меня сделала, но такими темпами я могу и вовсе разучиться нормально разговаривать, и тогда все мои комментарии и апелляции по поводу действий Харухи придется куда-нибудь записывать. Представляете, какой выйдет талмуд! Томов десять, а то и больше! Лучше до такого не доводить...
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я прошел сквозь мгновенно образовавшийся в толпе живой коридор и направился в сторону учительской.
Конечно, в моей голове промелькнула мысль о том, что можно сбежать и отправиться на поиски злосчастной свечки от торта, но что-то подсказывало мне, что это далеко не лучшее решение. Во-первых, каморка несколько схожа с холодильником, в том плане, что количество полезных вещей внутри не зависит от числа открываний и закрываний двери. А, во-вторых, мне, то есть Нагато, поручили важное дело, и не выполнить его — значит поставить жирную черную кляксу на ее безупречную репутацию. Всё равно, что сделать акробатическое колесо прямо посреди оживленного коридора. Иными словами, абсолютно недопустимо.
Завернув за угол, я оказался у двери класса 1-9 и, возле окна, увидел того, кого мне хотелось бы видеть меньше всего. Заметив меня, он переменился в лице и буквально подскочил ко мне весьма нехарактерным для велеречивого умника прыжком. Ну, надо же, какое разнообразие масок... Как назло, кроме нас в коридоре не было ни одной живой души.
— Это ты!.. Хорошо, что это ты!.. Не знаю, сколько у нас времени, прошу, сделай то, что должна!
Речь Коидзуми оказалась неожиданно сбивчивой, после каждой фразы он морщился и жадно вдыхал воздух, а под конец и вовсе согнулся в три погибели, схватившись за живот.
Я совершенно растерялся, пытаясь понять: бежать ли мне за помощью или остаться здесь и попытаться справиться своими силами. Однако, к моему счастью, спустя буквально пару секунд, Коидзуми разогнулся, расправил плечи, и на его лице появилась знакомая улыбка.
— …
— Всё в порядке. Наверное, съел что-то не то. Пойду, пожалуй, схожу к доктору, — протянул он, обращаясь куда-то мимо меня, и словно даже избегая меня взглядом, —Нагато-сан, прошу меня извинить...
Он махнул в пустоту рукой и направился к своему классу. Эй, ты вроде к доктору хотел, нет? Похоже, передумал.
Я отправился дальше, пытаясь переварить увиденное. Какая муха его вообще укусила... Или вправду съел что-то несвежее? Неужто «Организация» экономит на питании своих подопечных?
Не прошло и двух минут, как я снова ощутил нечто странное. Мир вокруг качнулся, словно подвешенный на нитке, и коридор расплылся в туманной дымке, попутно рассыпаясь на осколки.
Да что сегодня за день-то такой?!
Перед моими глазами будто разбили мозаику и разноцветные стекляшки неправдоподобно медленно закружились в воздухе. Ноги внезапно потеряли опору, и по всей логике я должен был повалиться на пол, но от нежелательного и, наверняка, очень болезненного падения меня спасли чьи-то руки, ловко подхватившие мое хрупкое тело. Затем я услышал, как таинственный незнакомец что-то пробормотал на недоступной человеку скорости, и осколки мира вновь собрались в цельную картину.
— Нагато?! Как ты тут-
Я невольно ойкнул. Опять этот голос, так похожий на мой собственный?! Я ожидал услышать спокойный и рассудительный тон Нагато, однако последняя фраза оказалась произнесена голосом моей женской версии.
— Возникла сингулярность неизвестной природы, вследствие которой некоторые подпроцессы временно приостановлены. На устранение внешних факторов потребуется около сорока трех минут, это время тебе необходимо провести в комнате кружка.
— Но...
— Я учла полученное тобой задание. Эта проблема решаема. Сингулярность не затронула мои собственные процессы, поэтому в настоящий момент я могу быть как собой, так и тобой.
Словно в подтверждение своих слов истинная Нагато вновь превратилась в себя, но уже через пару мгновения на меня снова смотрел... хм-м... «Кён».
Если хоть кто-нибудь еще в состоянии понять, что здесь происходит, прошу, объясните и мне, ибо я не вхожу в число тех, кто способен сохранять ясность рассудка в такой обстановке.
— То есть, ты хочешь принять вид самой себя, выяснить судьбу заколки Асахины-сан, вернуться и рассказать об этом председателю, а затем снова принять мой облик и пойти за меня на урок, чтобы Харухи не учудила чего лишнего, так? — хм-м, пожалуй, я поспешил объявлять о капитуляции своего разума перед лицом обстоятельств.
— …
— Постой, а как же ты сама? В смысле... Эм-м, как же тогда истинная ты, то есть я, точнее... ох, прости, я уже совсем запутался со всеми этими заменами и подменами... Короче, кто пойдет на твой урок за тебя саму?!
В голове кипело и булькало так, словно кто-то решил приготовить в ней жаркое из моих же мозгов. Клянусь, когда всё это закончится, я буду думать только о том, как бы мне подольше поспать и пусть весь мир спокойно подождет своей очереди в сторонке!
— Эта проблема уже решена. Мой урок был отменен, так как учитель, что должен был его вести, внезапно заболел, — холодно произнесла Нагато.
Пожалуйста, не говори подобные фразы так, словно это мелкие детали, не стоящие внимания!
— Я не имею к этому никакого отношения, — уверенно ответила девушка-андроид, глядя мне прямо в глаза.
Ты не имеешь к этому никакого отношения... Что ты, что ты! Да я и не подумал бы, уж я-то тебя знаю, как никто другой! Но, всё равно, спасибо, что развеяла те ничтожные сомнения, которые так некстати возникли в моей голове!
— Тебе пора идти в комнату кружка, путь будет свободен еще одну минуту и пятнадцать секунд. Ты должен успеть, — сказала Нагато, снова превратившись в саму себя.
Минута и пятнадцать секунд! А мне ведь надо попасть в другое крыло, оттуда по переходу в старое здание, потом вверх по лестнице, и еще по коридору до спасительной двери — похоже предстоит неплохой спринт... Черт, а я как назло еще и в школьной форме Нагато, что кроме прочего включает в себя юбку! Блин!
— Не беспокойся об этом. Ты никого не встретишь, если успеешь оказаться на месте через одну минуту и двенадцать секунд.
Взглянув на истинную Нагато еще раз, я неожиданно вспомнил, как легко и непринужденно она пробежала школьный кросс, да так, что вся секция бега после этого неделю ходила, опустив глаза в пол. Вот только сомневаюсь что наложенная на мое тело субъект-объектная иллюзия, или как там ее, поможет мне повторить этот спортивный подвиг.
Впрочем, у меня и выбора особо нет.
Развернувшись, я что было сил припустил по коридору.
Добежав до перехода в старое здание, я неожиданно полностью осознал то, о чем меня заставила задуматься еще утренняя зарядка, а именно — женская версия меня обладала куда большими запасами сил и энергии, чем оригинал, несмотря на достойную скорость преодоления расстояния до спасительной комнаты, дышал я глубоко и ровно. Вдобавок, размер одежды моего теперешнего тела примерно совпадал с размером одежды Нагато, хотя, может быть, всё дело было в, скажем так, волшебных свойствах, которыми была наделена ее школьная форма, но никаких неудобств я не испытывал.
Ощущение беспредельности собственных сил вытеснила приятная мысль о том, что я бы с удовольствием посмотрел на такую пробежку в исполнении женской половины Бригады СОС, причем желательно с разных ракурсов и с возможностью замедленной съемки, которая неожиданно сменилась шокирующим пониманием, что с учетом нынешних обстоятельств, мне бы пришлось бежать рядом с ними да еще и в спортивных шортиках, черт возьми, а это уже вовсе не так весело. Хотя, если занять стратегически верное место позади Асахины-сан, а лучше даже всех троих, то вид от первого лица может оказаться очень даже ничего...
Споткнувшись и чудом избежав излишне близкого знакомства со ступеньками, я запретил себе думать о чем бы то ни было, кроме заветной двери Литературного Кружка и пулей устремился вверх по лестнице.
Силы оставили меня в тот самый момент, когда грохнула, закрываясь, дверь нашей родной комнаты. Внутри было тихо, из окна лился приятный дневной свет, и от контраста этого покоя и умиротворения со всем пережитым мною за последние три часа голова стала прямо-таки свинцовой. Из последних сил я прошагал к окну, рухнул на любимый складной стульчик Нагато, привалился к стене и закрыл глаза. Сейчас, хотя бы пять минут...
* * *
— Как они могут?
Голос Харухи, так некстати вырвавший меня из владений Морфея, раздавался откуда-то издалека. Минуточку, это сколько же я проспал? Стопроцентной уверенности нет, но похоже, что история с президентом компьютерного клуба закончилась не в пользу Харухи, так как, судя по голосу, она была совершенно не в духе.
Надеюсь, что Нагато успела успела справиться с «сингулярностью», а то кто знает, что может прийти ей на ум, если она сейчас увидит в комнате незнакомого ей человека. Этак недолго и новой инкарнацией таинственного вора оказаться, со всеми непростыми последствиями.
Ладно, в крайнем случае скажу, что дверью ошибся...
Выпрямившись, я выхватил из портфеля взятую у Нагато книжку и наугад раскрыл ее где-то на середине.
— Они не могут так поступить! Это противозаконно!
Харухи влетела в комнату, словно ураган, швырнула сумку куда-то в район командирской парты и принялась ходить из угла в угол. Ее вида было достаточно, чтобы сказать, что задержание прошло именно так, как я и предполагал, то есть госпожа детектив изволила таки сесть в лужу.
— Это частная собственность! Я найду на них управу!
Да, именно с этого момента я и начал свое повествование, и теперь настало время его продолжить, поскольку Харухи, похоже, справилась с бушующим у нее внутри шквалом недовольства, собралась с мыслями и собирается сказать что-то чуть более конструктивное, чем очередная гневная тирада в адрес школьной администрации.
Более того, ее грозный вид мог довести до паники даже скелетов в шкафу, заставив их спешно эвакуироваться, сверкая костлявыми пятками, из зоны непосредственного поражения.
Выдохнув, Харухи, наконец, удостоила меня своим царственным взором, от которого я непроизвольно вжался в спинку раскладного стульчика, жалея лишь о том, что в отличие от хамелеона, не могу слиться с окружающей обстановкой.
— А, Юки, ты уже здесь! Молодец. Не то, что Кён. Он сегодня вообще будто вареный, просто ужас! Его командира, личность, можно сказать, неприкосновенную, на его глазах силой уволокли в учительскую, а он даже не почесался!
Возблагодарив Небеса за то, что отвечать на эту тираду мне вовсе необязательно, я задумался над словами Харухи. Неужели всё было настолько плохо? Во всяком случае, у меня появилось отвратительное предчувствие, а уж чему чему, но ему я научился верить сразу и без оглядки.
— Ладно, с ним я потом еще разберусь!
Ну вот, кажется, и сбылось...
— Что самое досадное, моя версия совершенно развалилась: главный подозреваемый оказался невиновен, а основную улику — мой фотоаппарат со всеми снимками — конфисковали до выяснения всех обстоятельств, хорошо хоть заколку Микуру-тян удалось спасти, а в целом — полный крах!
Сейчас я мог бы сказать что-нибудь вроде «А я говорил!», но слова не лезут в горло, да ей, похоже, и так не сладко. Ну и конечно, нельзя забывать, что я всё еще в облике Нагато, вот вернусь в свою старую добрую шкуру, тогда и поговорим.
Впрочем, прежде того, следует разобраться с проблемами понасущнее. Как минимум найти треклятую свечку с дурацкого торта. Блин, как же Харухи нарушает все мои планы! Если бы не ее сумасбродное задержание, как знать, быть может я бы уже давно вернулся в собственное тело.
Впрочем, мир был бы не тот, если бы в самое ближайшее время судьба не предоставила мне очередной шанс на собственном примере убедиться в том, что лиха беда начало.
Глава 6Ситуация, в которую мы вляпались, казалась совершенно невозможной, немыслимой до абсурда, и, тем не менее, она происходила.
Харухи, великая, непобедимая и бессменная глава бригады СОС дала маху и потерпела сокрушительное поражение от своих же собственных навязчивых идей.
До сего момента я был твердо уверен в том, что подобный поворот сюжета заблокирован всеми мыслимыми и немыслимыми вселенскими силами, ибо он самой своей сутью противоречит основам мироздания. Иными словами, я ни на секунду не сомневался, что оглушительная победа Харухи в любом деле, за которое она возьмется, так же предопределена, как восход Солнца, а ее удачу я считал столь же постоянной, сколь постоянна гравитация на территории Северной старшей.
Теперь же в моей душе зародились и с каждой минутой крепли сомнения, что завтра Солнце вообще взойдет, ибо всем нам известно, как Харухи воспринимает свои неудачи. Если верить словам Коидзуми, появление даже небольшого закрытого пространства может нарушить всю стабильность мира, открыв дверь в параллельное измерение. Разумеется, я не могу точно знать, каковы намерения его «жителей», однако, ставлю все свои карманные деньги за месяц на то, что они явно не собираются сесть с нами за один стол и отведать индейки с яблоками.
Обдумав ситуацию еще раз, я пришел к неутешительному выводу, что история мира в который уже раз грозит закончиться актом разрушения вселенского масштаба, и не нашел даже малейших намеков на позитивизм.
Впрочем, по крайней мере пока, мир остается таким, каким был всегда, так что нам есть на что надеяться. Не зря же существует поверье, что раз в сто лет рвется и веревка для осужденного.
Харухи взирала на комнату бригады СОС с вершины своего командирского стола взглядом разъярённой валькирии, пролетевшей половину мира и оставшейся без работы из-за того, что сражение внезапно отменили, и никто не погиб.
А мы… Мы сидели, затаив дыхание, и со страхом ждали, когда негодование Харухи достигнет критической массы и вырвется наружу, сметая всё на своем пути, словно цунами. Думаете, стихийное бедствие, вроде урагана — это страшно? Попробуйте сконцентрировать мощь всех возможных катаклизмов в границах одной, отдельно взятой, школы, и вы сумеете получить некоторое представление о том, чего можно ожидать от недовольной Харухи.
Почувствовав витавшую в воздухе опасность, Асахина-сан, словно мышь-полёвка, надеющаяся спрятаться в неровностях рельефа от зоркого взгляда проголодавшейся орлицы, забилась в угол между дверью и шкафом и даже присела на корточки, отгородившись от всепронзающего ока Харухи металлическим стулом, будто тот был магическим артефактом, способным совершенно необъяснимым для науки, мистическим образом даровать ей невидимость. Держу пари, сейчас она больше всего на свете мечтает укрыться где-нибудь в щелях старого паркета, просочившись между ними подобно голливудскому киборгу из жидкого металла.
Улыбка Коидзуми, как и следовало ожидать, заметно поблекла, а сам он более всего напоминал струну, натянутую до того последнего предела, когда она готова лопнуть в любой момент. Сложно представить, но наш неутомимый оптимист и генератор туманных объяснений любому факту ежеминутно утирал пот со лба, причем по характеру движений было ясно, что он уже даже не особо пытается скрывать свое волнение.
Нагато... Я всеми силами старался исправно играть ее роль, сидя на раскладном железном стульчике и глядя в какой-то толстый том. Разумеется, я даже не помню названия книги. Истинная же Нагато, в моем облике, сидела напротив Коидзуми и неотрывно смотрела в какую-то точку на столе. На долю секунды я даже пожалел, что ситуация не располагала к настольным играм. Я и сам без труда могу обыграть Коидзуми почти во что угодно, но многое отдал бы за то, чтобы посмотреть как Нагато сделает это за два-три хода. Впрочем, вероятно, в его нынешнем состоянии это мгновенно вызвало бы кризис самооценки...
В эту секунду гнетущая атмосфера в комнате бывшего литературного клуба достигла своего апогея, и грянул гром. Точнее, грянул всего лишь удар ладонью о деревянную столешницу парты, но в тишине он прозвучал неотличимо от свистящего звука падающего лезвия. И, судя по выражению лица Харухи, разговор действительно обещал быть коротким, как падение ножа гильотины.
— Мы где-то ошиблись! Определенно, мы чего-то не учли, упустили из виду какую-то важнейшую деталь! Если мозаика не собралась в единую картину, надо ее сломать и начать всё заново! —слова Харухи звучали так уверенно, а жестикуляция была настолько активной, что вместе они производили впечатление какого-то жуткого комбо, отнимающего все девять жизней противника разом. — Юки! Изложи известные нам факты!
Ты хотела сказать «Все известные нам твои домыслы».
Однако спорить с Харухи сейчас нельзя, наоборот, надо ее как-то умиротворить, иначе беды не оберешься, поэтому я просто обязан подыграть ей.
— В школе действует вор, который крадет только личные вещи учеников, не представляющие большой ценности, — начал я сухое перечисление «фактов».
В ту же секунду Харухи буквально вырвала у меня слово, — Из этого следует вывод, что либо он фетишист, либо надеется на то, что никто не обратит внимания на такие мелочи, и, стало быть, за него не возьмутся всерьез.
Как? Как у нее так получается? Вот только что она была похожа на Холмса, которому доктор Мориарти отвесил нешуточного пинка, а теперь вновь полна решимости раскрыть свое выдуманное дело. Не иначе как природный талант, что тут еще сказать...
Тем временем Харухи разошлась не на шутку, — Благодаря четко спланированной мною и великолепно, — она бросила быстрый взгляд на «меня», видимо рассчитывая оставить памятный ожог на лбу, — почти великолепно проведенной операции, нам удалось добыть доказательства того, что масштабы преступления куда больше, чем предполагают официальные школьные власти.
Я даже не знаю что могло бы походить на «четко спланированную и великолепно проведенную операцию» меньше, чем наша ночная вылазка. Тебе же просто повезло, что нас не поймали на месте. А вообще, я даже рад, что ты не приписала меня, как своего соучастника.
— Особая благодарность выражается Коидзуми-куну, который пожертвовал свой фотоаппарат ради восстановления справедливости и поимки злодея.
Упомянутого героя аж передернуло, словно он только что проглотил верблюжью колючку.
— Всегда рад помочь, Судзумия-сан, — выдавил он через силу.
Странно, обычно он более словоохотлив, да и вообще, будь я на его месте, я бы очень озаботился сохранностью собственного фотоаппарата. Конечно, я не знаю, сколько там ему платят в его «Организации», но вряд ли он может себе позволить разбрасываться техникой направо и налево.
— Не переживай, твой фотик мы непременно отвоюем обратно, когда разберемся с более важными делами!
Кто-нибудь может мне сказать, она сейчас хотела его поддержать?
— Жаль только, что он оказался испорчен, и все мои старания пошли прахом, — продолжала Харухи, — Однако это дало мне пищу для размышлений. Ночью кладовка была битком набита всякими ворованными вещами, а днем там уже было совершенно пусто. Мало того, я отлично помню, что оставила ее открытой, когда уходила, но утром она была закрыта на замок! Эх, надо было сразу же проверить сохранность улик, ну да ладно, что толку напрасно расстраиваться! Короче говоря, злодей не мог замести следы за то время, которое прошло с момента, когда я проверяла дверь, и до момента ошибочного задержания президента компьютерного клуба. А значит, он всё сделал ночью!
Коидзуми прилагал такой количество усилий, чтобы не выказать усталости и продолжать улыбаться, что мне даже стало его немного жаль. Видимо вся его контора стоит на ушах и беднягу заставляют вкалывать сверхурочно. Да плюс еще Харухи не дает ему скучать. Боюсь, что если так пойдет и дальше, наша бесценная «золотая рыбка» незаметно превратится в кошачьи консервы.
— Мы недооценили противника, и тот пошатнул нашу безупречную до этого момента репутацию.
Надо быть в облике Нагато, чтобы не поперхнуться при этих словах! Воистину, с таким командиром нам не нужен никакой противник. Нет нужды говорить, что репутация Бригады СОС с самого первого дня была, мягко говоря, неоднозначной.
Разумеется, это понятно кому угодно, но только не Харухи.
— А благодаря некоторым, — тут она бросила еще один гневный взгляд на «меня», — пострадала и я, капитан Бригады СОС, личность неприкосновенная. Ладно, разбор полетов будет позже, сейчас наша первоочередная задача — восстановить свое доброе имя, облитое грязью.
У меня даже слов не было. Мало того, что мне грозила весьма печальная перспектива поплатиться за то, в чем я и виновен-то не был, так нашему бравому капитану еще и мести захотелось. Почему-то мне уже кажется, что ничем хорошим это не закончится...
— У вас есть новый план, Судзумия-сан? — вот это да, Асахина-сан не просто рискнула выйти из своего укрытия, но еще и нашла в себе смелость заговорить с Харухи.
— Не волнуйся, Микуру-тян, у меня есть план! И он даже не предусматривает использования тебя в качестве наживки!
Прелестные щеки Асахины-сан полыхнули румянцем, однако после этого заверения ей явно стало спокойнее.
— Просто доверься мне!
Предложить действовать согласно плана в стиле «просто доверься мне!» да еще за твоим авторством столь же разумно, как спасать потерпевших кораблекрушение, бросая им вместо кругов железные болванки.
Хотя, конечно, даже если обезьяна, хаотично ударяющая по клавишам печатной машинки, рано или поздно напечатает «Гамлета», то и твой план просто обязан сработать, ну хоть когда-нибудь.
— Так! Бригада, слушай мою команду: все расходимся по классам, а потом снова встречаемся здесь! — приказала Харухи, — Все свободны до следующей перемены!
Стараясь соответствовать образу Нагато, я захлопнул книгу и, поднявшись со стула, убрал ее в сумку.
Как и следовало ожидать, первой из комнаты выскочила Харухи, вслед за ней нас покинул Коидзуми, напоследок блеснув своей натянутой, и даже чуть тоскливой улыбкой.
Сама же Нагато максимально лениво поднялась со стула, набросила ремень от сумки на плечо и неспешно отправилась в класс, кивнув куда-то в пространство между мной и Асахиной-сан.
Хм, она просто повторила мои движения или это ее собственное видение моей жизни?.. Впрочем, сейчас совсем не время удивляться.
Изо всех сил подавив желание улыбнуться нашему талисману, я сухо кивнул и вышел за дверь.
* * *
Случалось ли вам чувствовать себя докладчиком, оказавшимся на сцене перед темным залом, из которого просто осязаемо веет ожиданием великой новости, и внезапно осознавшим, что все слова начисто испарились из памяти, шпаргалка осталась в кармане другого пиджака, а в будке суфлера никого нет?
Именно такое ощущение я испытал, войдя в класс 1-1.
Едва я переступил порог, как в монотонном шуме, свойственном любому школьному помещению, случилась секундная пауза, словно белый кадр на неаккуратно склеенной кинопленке.
На лицах всех без исключения девочек на долю секунды отразилась досада, зато вся мужская половина класса мгновенно повернулась в мою сторону: одни развернулись всем корпусом, другие повернули голову, несколько человек просто скосили глаза, но хоть какое-то внимание проявили абсолютно все.
Мне даже показалось, что краем глаза я заметил, как кто-то в очках, стоявший сбоку, склонился в поклоне... Впрочем, нет, наверняка это просто игра света и тени.
Стараясь ни с кем не встречаться глазами, я оглядел парты и без труда нашел нужную: парта Нагато была совершенно пуста и тем не менее просто-таки излучала ауру присущей ей аккуратности.
Не говоря ни слова, я повернулся и прошагал к «своему» месту. Повесив сумку на крючок, я опустился на стул и стал неотрывно смотреть в точку на доске.
Несмотря на то, что большая часть одноклассников Нагато вернулась к своим занятиям, сохранять абсолютное спокойствие было невыносимо трудно В поле моего бокового зрения постоянно возникали какие-то движения, до слуха долетали обрывки чужих фраз, и всё это настоятельно требовало внимания и вызывало сильное желание повернуться.
Промучившись пару минут, я вспомнил совет, прочитанной мной в какой-то статье о снятии стресса: «Расслабьтесь и постарайтесь максимально рассредочить свое внимание. Например, представьте, что вы лежите на зеленом лугу и смотрите на облака».
Стараясь не закрывать глаза, я изо всех сил постарался представить себя на зеленом лугу.
А ведь было бы здорово оказаться сейчас где-то на траве, и просто валяться на свежем воздухе, глядя в небо. Облака, похожие на больших небесных овечек, плыли бы себе куда-то вдаль, а я бы просто лежал и смотрел на них...
Не знаю, до какой степени расслабления довел бы меня этот способ, придуманный неизвестным мне автором, но идиллическая картина, почти заполнившая мое сознание, внезапно треснула и осыпалась градом осколков от появления одной единственной мысли.
Я даже не знаю, какой урок сейчас будет.
— Класс, встать!
Выработанный школьными годами рефлекс мгновенно подбросил меня на ноги.
— Приветствие!
Надо же, какой звучный голос у местного классного представителя, не он ли вечно комментирует наши школьные соревнования? Помнится, когда Нагато с Харухи показали всем класс на марафоне, он добрых полчаса заливался соловьем на тему их великолепной физической формы, забыв про участников следующих забегов.
В этот момент в класс вошел учитель, и мои повеселевшие было мысли тут же опустились в ледяные глубины отчаяния.
Это был высокий мужчина, весьма, и, пожалуй, даже слишком, худой для своего роста. Обычная непримечательная одежда висела на нем так, как будто ее специально сшили на любого другого человека, кроме него, длинные темные волосы лежали в небрежной прическе. На узком лице резко выделялись очки и поджатые, словно в предчувствии долгого и неприятного разговора губы.
Что еще более странно, раньше я его в школе никогда не видел. Впрочем, эту тайну он довольно быстро раскрыл сам.
— Добрый день, — он пожевал губами, — Ваш учитель литературы заболел, а я так неудачно зашел в гости к старому другу... — еще одна пауза. —Хм, в общем, меня попросили подменить его... Меня зовут Хакамаси Такуми, и я преподаю литературу в Киотском Университете.
Ах вот оно что, Киотский Университет... Ничего удивительного, что ему не очень-то по душе вести уроки в обычной старшей школе.
— А теперь, если вы не возражаете, я бы хотел перейти непосредственно к уроку. Классный представитель, какую тему вы должны были разбирать сегодня?
— Западная литература второй половины двадцатого века, Хакамаcи-сенсей, — бодро ответил тот же звучный голос.
Определенно, у этого человека избыток энтузиазма. Возможно, я мог бы взять у Харухи отпуск, оставив его в качестве замены? Наверняка, его энергия пригодилась бы в поисках несуществующих преступников.
С другой стороны, нельзя гарантировать, что подобное рвение среди участников Бригады не приведет к тому, что мир не выдержит хаотичной раскачки, и случится то, что Коидзуми предпочитает называть «неблагоприятным исходом».
А вообще, если подумать, как-то несправедливо получается: если у Харухи плохое настроение, чаще всего это означает, что мне придется всё бросить и в очередной раз прыгать выше собственной головы, чтобы оно улучшилось, а у Коидзуми с его «Организацией» прибавляется работы в Закрытых Пространствах. Но если Харухи в прекрасном расположении духа, или, что хуже, ее обуревает жажда деятельности, то выбиваться из сил приходится опять же вашему покорному слуге, а вот единственный школьный экстрасенс предпочитает хитро улыбаться, строить какие-то невероятные теории с рисунками на салфетках и вообще всячески отлынивать от дел.
Ладно, я не прошу заменять меня в самом буквальном смысле, но мог бы из вежливости хоть раз прийти на станцию позже меня!
Возможно, я должен объяснить, почему опоздать мог бы именно Коидзуми. Всё очень просто — я и представить не могу, чтобы последней пришла, например, Асахина-сан, да и вообще термин «опоздавший путешественник во времени» звучит несколько глупо. Нагато же не сможет прийти позже всех в силу самой своей природы, а попросить ее специально задержаться ради собственной прихоти совершенно и абсолютно недопустимо. Так что такой подарок я могу ожидать только от нашего блистательного и всезнающего вице-командира... И ждать я буду, видимо еще долго.
— … тогда мне хотелось бы обсудить несколько примеров произведений, написанных в этот период, — донесся голос странного учителя, приглушенный, как если бы я еще только начинал просыпаться. — Пожалуйста, вы.
Он кивнул какой-то миловидной девушке, сидевшей на первом ряду.
— Я.. я читала «Унесенных ветром», — застенчиво сказала она и покраснела.
Выражение лица Хакамаси-сенсея более всего подошло бы к ситуации, когда вместо сладкого киви его угостили незрелым лимоном, — Хм, насколько я помню, эта книга была написана еще до войны, так что для сегодняшнего обсуждения она не годится. Может быть, что-нибудь еще?
Девушка покраснела еще сильнее, и еле слышно сказала, — Еще я читала «Моя кузина Рэйчел»...
— Не напомните ли сюжет?
Следующие десять минут мы слушали сбивчивый рассказ о том, как какого-то сироту воспитывал богатый кузен, который кого-то там полюбил, а потом очень некстати скончался от болезни при подозрительных обстоятельствах, а его возлюбленная перебралась к нему в поместье, и сирота, оказавшийся наследником, в нее влюбился, отдал ей поместье, а она его не очень-то любила, и в конце концов он заболел, как и его кузен, а девушка упала с моста и умерла на его руках, да еще и назвав его именем кузена, которого, оказывается, очень любила.
Вот чего я никогда не понимал, так это того, каким же это невероятным образом герои книг так покорно сносят все издевательства от девушек и женщин, в которых они влюблены.
— Благодарю вас, — несколько вымученно оборвал ее страдания Хакамаси-сенсей, — но я бы хотел поговорить о несколько ином направлении, характерном для данного периода в западной, преимущественно в американской, литературе, а именно о научной фанстастике. Надеюсь, для вас не является секретом то, что большая часть ее классических произведений была написана именно в рассматриваемую эпоху. Есть ли среди вас любители этого жанра?
Если бы в Северной старшей проводили соревнования по синхронному плаванию, я бы заочно присудил команде этого класса золотую медаль только за то, насколько слаженно и четко все повернулись, чтобы посмотреть на меня.
Говорят, сначала ты работаешь на славу, потом слава работает на тебя. Затруднение было лишь в том, что сегодня, скажем так, внешность хрупкой любительницы фантастики совершенно не соответствовала содержанию.
Как бы то ни было, Хакамаси-сенсей безуспешно попытался изобразить улыбку и кивнул мне, внимательно глядя поверх очков.
Я встал и немедленно удивил сам себя, машинально разгладив юбку.
Опасность! Я еще и дня не провел в женском облике, а опасные привычки уже тут как тут!
— Прошу вас, назовите какое-нибудь из своих любимых произведений.
Знаете, сенсей, если вы хотели меня подбодрить, у вас только что ничего не получилось.
Ближайшей к научной фантастике книга, которую я смог вспомнить, была инструкция по прохождению одной из новых RPG, которую я долго изучал, в надежде найти ключ к победе над одним из боссов. Разумеется, озвучить ее название вслух смог бы только последний идиот... или же человек доведенный до крайности. Но как я могу поставить такую жирную кляксу на безупречной репутации единственной ученицы, состоящей в школьном Литературном Клубе!
Я был готов вскричать первую пришедшую на ум фразу: «Так вот, значит, как выглядит отчаяние!», когда в памяти всплыл утренний визит к Нагато. Я же взял у нее книгу! Кажется, на обложке было написано...
— Роберт Шекли.. — в голосе Нагато не было и намека на охватившую меня панику.
Кажется, угадал! Лицо Хакамаси-сансея смягчилось.
— Вот как, — несколько даже обрадовано протянул он, — И какое же именно произведение?
Я снова напряг свою память, пытаясь вспомнить название. Чтобы восстановить картинку, потребовались усилия, сопоставимые с будничной работой Атлантов, и тем не менее, я смог вспомнить только первое слово.
— Обмен...
— Разумов! — с энтузиазмом закончил он за меня, — Прекрасный выбор!
Очень рад, что он пришелся вам по вкусу. Я могу сесть?
Воспользовавшись тем, что Хакамаси-сенсей уже отвернулся к окну, я не стал дожидаться явного разрешения и опустился на место.
Пожалуйста, кто-нибудь, сделайте так, чтобы эти испытания поскорее закончились, а то я боюсь, надолго меня не хватит!
К моему облегчению, оказалось, что я не просто угадал с названием, а прямо-таки попал в яблочко, попутно сорвав джек-пот — обрадованный близкой ему темой учитель углубился в разбор глубокого смысла, скрытого в этой книге, с попутным пересказом сюжета про приключения какого-то бедолаги, которого угораздило поменяться телами с марсианином.
Минут через двадцать по зданию школы разнесся звук, не имеющий равных в популярности среди учеников, и Хакамаси-сенсей поспешно закончил урок, более напоминавший лекцию. Кивнув нам на прощание, он спешно вышел из класса.
Я собирался последовать его примеру и уже почти достиг двери, когда услышал, как меня тихо окликнули.
Повернувшись на звук, я в очередной раз проклял всё происходящее: кажется тот поклон все-таки был настоящим. Склонившись в поклоне передо мной стоял какой-то парень, выглядевший так, будто он только что сошел с плаката «Ваш сын после 10 лет видеоигр и аниме!». Приглядевшись, я узнал в нем одного из членов компьютерного клуба.
— На-нагато-сан, — заикнувшись, пролепетал он, — п-простите нас за случившееся утром. Я и.. и... М-мы все выражаем надежду, что вы б-будете заходить к нам, как и раньше...
— ...
Мне очень жаль, но боюсь, ему придется удовольствоваться этим ответом. В конце концов, я очень сомневаюсь, что сама Нагато была бы более многословна.
Слегка наклонив голову и вызвав этим новые поклоны бедняги, я развернулся и вышел в коридор, ощущая себя апельсином, дважды пропущенным через сокодавилку.
* * *
Медленно двигаясь вдоль окон, я поймал себя на мысли, что быть школьной тихоней намного сложнее, чем я только мог себе представить.
Кстати, надо будет поговорить с Нагато на эту тему, по крайней мере, я уж точно в силах урезонить чрезмерно ретивых одноклассников, если вдруг таковые найдутся.
Как только я мысленно обрадовался найденной возможности отплатить девушке-андроиду за ее постоянную помощь, как окружавшая меня реальность преподнесла новый подарок.
Пол под моими ногами ощутимо вздрогнул, и началось то, что принято называть «форменным светопреставлением».
Если еще пару минут назад коридор, по которому я шел, не давал повода усомниться в моем здравомыслии, то теперь происходящее было похоже на фильм безумного режиссера, наложившего друг на друга несколько кусков пленки, на которых совершенно несвязанные персонажи участвуют в разных сценах. Всё вместе наталкивало на мысль, что мир только что сошел с ума.
Или же с ума сошел я — тут уж либо одно, либо другое.
По коридору туда-сюда ходили ученики в школьных формах всех мыслимых и немыслимых фасонов и расцветок. От этой пестроты рябило в глазах, но самым удивительным было то, что немногочисленные ученики, одетые в форму Северной Старшей, словно бы и не замечали всего этого безобразия. Более того, приглядевшись, я увидел, что они проходили прямо сквозь непрошеных гостей, словно их там и не было.
Так, похоже, чьи-то шуточки с субъект-объектными иллюзиями только что приобрели совершенно иной размах. Стиснув зубы, я сделал шаг, вплотную приблизившись к какой-то девушке в явно нездешней форме.
Если бы меня попросили описать, что я чувствовал, я бы скорее всего не смог ответить, даже если бы на кону стояла Нобелевская, либо, на худой конец, Пулитцеровская премия. Пожалуй, более всего это было похоже на первое погружение в воду, когда всё твое тело охватывает холод, но ты очень быстро привыкаешь, и вскоре вода кажется теплой, словно ты купаешься не в океане, а в горячем источнике.
Освоившись, я двинулся вперед, стараясь избегать столкновений с подлинными местными учениками и, вместе с тем, идти так, чтобы моя траектория не напоминала бешеный зигзаг.
Выход на лестницу был уже совсем рядом, когда пол под моими ногами снова вздрогнул, и все «иллюзии» разом пропали, оставив после себя совершенно пустой коридор. Мало того, взглянув в окно, я снова увидел в нем самого себя! Минутку, не значит ли это, что кто-то уже сумел починить мироздание и теперь нам больше ничего не грозит? Неужели, Нагато снова-
Поток моих благодарных мыслей был прерван самым неожиданным образом.
— Джон Смит?.. Это ты?! Джон! Эй! — кажется, я узнал бы этот голос, даже если бы ко мне обратилось всё население нашей планеты разом.
Подняв глаза, я чуть было не поседел — на другом конце коридора стояла Харухи. Как она здесь оказалась? И главное, куда подевались все остальные?!
Стоп. Главное вовсе даже не это.
Она назвала меня Джоном Смитом! Неужели каким-то неведомым образом только сейчас она вспомнила, что тогда, на Танабату, именно я помогал ей отправлять послание инопланетянам, с помощью извёстки изрисовывая спортивную площадку знаками, которые Танигути впоследствии назовёт «хреноглифами»?
Единственной мыслью, оставшейся в моей голове, было короткое слово «Беги!»
Не говоря ни слова, я попятился, а затем развернулся и быстро пошел прочь, в надежде, что у Харухи найдутся дела поважнее, а я пока что-нибудь придумаю.
Не стоит и говорить, что эта попытка не имела ни малейшего шанса на успех. Через мгновение я услышал приближающийся топот ног, обутых в школьную сменку.
Ч-черт! Куда же мне деться?!
Быстро оглядев коридор, я заметил, что буквально в метре от меня была приоткрытая дверь, и, хвала Небесам, судя по картинке на ней, это был мужской туалет. Не оборачиваясь, я рванул туда и через три секунды уже повернул ручку одной из кабинок в положение «занято и заперто».
Можно считать спасение успешным — девушкам в это помещение вход закрыт, так что я просто дождусь нового сотрясения, и уж тогда рискну выйти и продолжить поиски.
Однако, за мной бежал не кто-нибудь, а Харухи, которая по определению не подвержена действию хоть административных, хоть моральных запретов, если они ей мешают.
Прошло еще несколько секунд, а затем дверь туалета скрипнула, и я услышал ее частое дыхание.
— Джон? Джон, ты здесь?
Как она смогла меня вычислить?!
— Харухи, что ты здесь делаешь — это мужской туалет! — невольно воскликнул я и тут же зажал рот себе рукой. Идиот! Мог бы просто промолчать: как знать, вдруг бы она подумала, что ей показалось.
— Да ну, глупости! Тем более тут никого нет! Я же звала тебя, зачем ты побежал сюда? — на удивление, в голосе Харухи действительно прозвучало любопытство, а не обида.
Я... я не считаю нужным отвечать на этот вопрос! И вообще, если вдруг ты не в курсе, девяносто пять процентов людей заходят в это помещение с вполне определенной целью. Кстати, и почему это никого нет, я же здесь!
— Не говори ерунды! Конечно, я в курсе! Только ты здесь прячешься, а это не считается! — звонко заявила она.
Истинно говорят, молчание — золото.
Пока между нами повисла неловкая пауза в моей многострадальной голове роились самые разные мысли, но все они неизменно заканчивались знаком вопроса. Харухи определенно вела себя не так, как я ожидал, но... что такого могло случиться за время урока?
Я уже успел подумать, что Харухи неслышно ушла, когда,
— Ты даже не поверишь, как долго я искала тебя, Джон! — затараторила она, — Я, наверное, все старшие школы обошла, все надеялась тебя встретить! Ведь как знала, что все равно надо в Северную Старшую поступать! И все равно так долго тебя найти не могла, хотя все коридоры обегала-
Казалось, мой мозг мог развалиться на половинки в любую секунду, не выдержав нагрузки. Почему Харухи не узнает меня? Стоп, судя по ее словам, мы с ней фактически незнакомы, то есть слова «не узнает» неприменимы к ситуации в принципе.
Логично. Но как такое вообще может быть?
Харухи же не обращала на мое молчание никакого внимания,
— Но это все уже неважно! Главное, что я наконец встретила тебя, и уж теперь мы наверняка найдем инопланетян, экстрасенсов и слайдеров!
В резко наступившей тишине стало слышно, как в щелях оконных рам с непрозрачными стеклами чуть слышно свистит ветер.
— Э-эм, Харухи... — медленно произнес я, тщетно стараясь выстроить свою речь в голове.
— М-м? — тут же откликнулась она, и в ее голосе промелькнуло облегчение, хотя, возможно, это просто была моя фантазия.
И как же мне продолжить свою фразу?
Дано: сумасшедший внешний мир, с кучей не то призраков, не то еще кого похуже, я, запертый в кабинке мужского туалета, и стоящая снаружи Харухи, которая на самом деле, кажется, не совсем Харухи. Решение?
Я не знаю, как подобную дилемму решили бы вы, но для меня выбор вариантов сводился к двум — поговорить с Нагато и поговорить с Нагато. Следовательно, я должен во что бы то ни стало выбраться из туалета, а для этого мне надо каким-то образом пройти мимо Харухи.
«Видишь ли, все обстоит несколько сложнее...» Всегда мечтал, чтобы кто-нибудь объяснил мне, почему, когда требуется говорить искренне, на ум лезут какие-то пафосные и глупые штампы.
— Видишь ли, чудеса... Они... иногда находятся там, где ты их совсем не ждешь... — прекрасно, я не придумал ничего лучше, как повторить ее же слова, впрочем, судя по отсутствию немедленной реакции, эта Харухи такого не произносила. — И... найти их может быть очень сложно...
— Я знаю, что это непросто, — неожиданно серьезно откликнулась она. — Только я всегда думала, что если мы будем стараться вдвоем...
Да, разумеется если искать их вдвоем, то это легче как минимум в два раза, но, понимаешь, я сейчас немного занят... м-м... подготовкой к тесту, который будет в пятницу, поэтому, может быть, мы поищем их как-нибудь в другой раз, ну скажем, на следующей неделе, например, в среду, после школы, или в четверг, но только не сейчас и не сегодня — у меня пока очень много дел.
Все это я выпалил на одном дыхании и под конец даже сам поверил в то, что говорил.
— Вот... как... значит, — медленно сказала Харухи за дверью кабинки.
Прошло, наверное, около полуминуты, а может быть и чуть больше, когда ее голос зазвучал снова,
—А может быть, я просто что-то делаю не так, а? Да я, наверное, всё делаю не так! — она порывисто вздохнула и заговорила так, словно слова помогали ей избавиться от застарелых тяжелых и гнетущих мыслей.
— Я расскажу тебе кое-что... Как-то раз я ходила на стадион с отцом... Понимаешь, я жила и думала, что моя жизнь уникальна и неповторима, и вдруг, в тот день, я поняла, что она похожа на сотни и тысячи других жизней! Я давно уже твердо решила, что во что бы то ни стало сумею выделиться из общей серости и скуки, но сколько в мире таких же, как я?
Почему она снова решила рассказать мне эту историю? Я ведь прекрасно помню тот вечер и нашу прогулку до железнодорожного переезда. Поверить в то, что Харухи ни с того ни с сего решила вот так вот поделиться безусловно неприятными для неё же самой воспоминаниями еще раз, я не могу. А значит, я только что получил еще одно косвенное подтверждение моей догадки.
Харухи тем временем продолжала говорить, и в ее словах было столько эмоций, словно она ждала этого момента не один год.
— Сколько еще людей живет своими мелочными заботами и искренне верят в то, что они неповторимы, словно снежинки?! Я так хотела открыть им глаза, рассказать о том, что в этом мире есть еще кое-что, кроме унылых будней. Я всеми силами пыталась достучаться до них, рассказать об экстрасенсах, о путешественниках во времени и о других чудесах!
— Я думала: «В конце концов, было бы совсем неплохо, если бы весь мир жил такой интересной жизнью!» Но знаешь, они меня не слушали... Сколько раз я слышала, как они нервно перебивают: «Отстань!», «Помолчи!», «Мне это неинтересно!» Честное слово, они произносили это так, словно их повседневные заботы были им в тысячу раз важнее чудес...
Она всхлипнула.
— И... И тогда я решила, что если они так любят свою серость, значит они недостойны жизни, наполненной волшебством и весельем, и мне незачем тратить на них свое время...
В ее голосе было столько горечи, что мое горло будто сдавили каменным кулаком. Не знаю, из какого времени появилась эта Харухи, не знаю, почему она решила довериться мне, парню, которого видела всего раз в жизни, но я не нашел в себе сил прервать ее исповедь. В конце концов, у каждого в жизни есть своя история. Та самая история, которую не расскажешь ни друзьям, ни близким, сколь бы безмерно ты им не доверял. У всех есть свои демоны прошлого, от которых можно избавиться, только если назвать их по именам, и вот для этого-то и нужны едва знакомые люди. Забавно и странно, но только им ты можешь без страха рассказать всё то, что таится в самых глубоких закоулках твоей души.
— Мне кажется, что во всем мире ты один сможешь понять меня, Джон, ведь ты веришь в то же во что и я... — голос Харухи срывался, а под конец практически затих совсем.
В моей голове всё смешалось, и из-под тысячи обрывков мыслей словно взорвался гейзер картинок: грустная Харухи, веселая Харухи, Харухи в задумчивости, Харухи в ярости, Харухи с улыбкой и Харухи со злыми слезами в глазах... И у всех была одна общая черта — они все верили.
Ведь однажды, кое-кто явно сказал ей, что если она будет хорошо искать, у нее получится найти друзей среди пришельцев, экстрасенсов и путешественников во времени.
С одной стороны, я понимал, что она продолжала бы свои поиски сверхъестественного и без моего вмешательства, но... Как знать, быть может, не получи она столь явную поддержку с моей стороны, эта вера постепенно сошла бы на нет.
С другой стороны, я попал на ту Танабату только затем, чтобы уверить маленькую Харухи, в том, что столь желанные ею чудеса существуют на самом деле, и она обязательно сможет найти их.
Выходит так, что выбора у меня не было, не правда ли? Не сделай я того, что сделал — как знать, что если я бы моментально лишил Нагато, Асахину-сан и Коидзуми их загадочных сил и даже не смог бы вернуться назад? Или, быть может, Асахина-сан-старшая дала бы мне вторую и третью попытки, что, в конце концов, привело бы к тому же результату.
Но поступив именно так, а не иначе, не стал ли я отцом тех демонов, что терзали душу Харухи, отчаянно не желавшую принять этот мир таким, какой он есть?
От этой мысли у меня внутри будто бы лопнула колба с жидким азотом, заморозив все рассуждения разом и оставив лишь ясное понимание — если сейчас я не открою эту чертову дверь, не обниму Харухи и не попытаюсь, пусть ненадолго, пусть неумело, но укрыть от всего мира, бросающего ей в лицо злые слова, то мне останется, без всякого сарказма, лишь расписаться в собственном ничтожестве.
Медленно, словно продираясь сквозь желе, моя рука потянулась к замку.
Ну, Кён, Джон Смит или как там тебя, что ты тянешь?! Ждешь, пока кто-то поможет тебе сделать выбор? Пока девушка-пришелец или путешественница во времени не подтвердят, что ты всё делаешь правильно и не заверят, что помогут вернуться назад, если ты ошибешься?
Да к черту! Однажды ты уже признался сам себе, что для тебя самое дорогое, так к чему все эти рассуждения? Мысли не спасут мир, если не воплощать их в дела.
— Да, я... — я распахнул дверь, и тут же ощутил слабую дрожь пола под ногами.
Слишком поздно.
Харухи бесследно пропала, оставив меня наедине с разъедающим сознание, словно уксус, чувством вины.
«И вообще, я хотела бы, чтобы ты меня понимал, но тебе, видать, не дано!» — эти слова снова всплыли в моей памяти.
…я понимаю тебя. Теперь.
Подняв глаза на свое отражение в зеркале, я убедился, что дрожь не вернула мне женского облика.
* * *
Еле передвигая негнущиеся ноги, я вышел в коридор. Приступ эмоций уже пошел на спад, уступая место натиску вопросов, на которые мне срочно требовалось получить хоть какие-нибудь ответы.
Рассудив, что Нагато вряд ли будет в классе 1-1, так как там, по нашей же договоренности, должен быть я сам и не найдя в себе смелости пройти мимо кабинета собственного класса, я рассудил, что единственным доступным вариантом остается визит в комнату кружка.
Внутренне кивнув самому себе, я одернул пиджак и направился в сторону перехода.
Через несколько минут передо мной уже была деревянная дверь, за которой меня могли ждать либо ответы, если расчет окажется верен, либо новые испытания, если их лимит на сегодня еще не вышел.
По видимому, фортуне надоело, что я постоянно пялюсь на ее зад, поскольку на стульчике у окна сидел «я» с книгой в руках. Он быстро поднял голову, но всё же я успел заметить, что книга лежала на коленях больше для вида, а задумчивый взгляд, на самом деле, был устремлен куда-то мимо.
— …
Я готов был поклясться, что во взгляде вернувшейся в свой привычный облик Нагато проскользнуло удивление.
— Ты пришел, — ровным голосом произнесла она, — Это хорошо.
Что? Секундочку, неужели ты уже в курсе всего, что со мной только что произошло?!
Нагато молча посмотрела на меня, и еле заметным движением наклонила голову набок.
Расценив это как отрицательный ответ, я изложил всё, что наблюдал в коридоре, и рассказал о своей встрече с «Харухи», стараясь говорить по возможности сухо и кратко.
Реакция Нагато была совершенно ожидаемой,
— Вот как, — мягко сказала она, и словно подумав, добавила,
— Я должна попросить тебя, — крохотная пауза, — об одолжении. Для идентификации источника возмущений, мне требуется проанализировать весь информационный поток, воспринятый тобой в промежутке между критическими сдвигами пространственно-временного континуума.
Я буду признателен, если ты просто скажешь мне, что нужно сделать, чтобы помочь...
— Единственной возможностью воспроизведения этого потока является анализ комплекса нейронных связей, сформированных твоим мозгом. Иначе говоря, мне требуется доступ к твоим воспоминаниям.
То есть, ты хочешь посмотреть на всё, что происходило, моими глазами?
— …
Честно сказать, от перспективы, что в моих мыслях будет копаться кто-то другой, пусть даже это будет та, кому я доверяю абсолютно безоглядно, по спине пробежал холодок. Впрочем, если это единственная возможность...
Я согласен.
Нагато подошла ближе, встав прямо передо мной, и подняла голову, устремив свой спокойный взгляд мне прямо в глаза.
На долю секунды мне показалось, что обычное течение мыслей тысячекратно усилилось, но наваждение прошло слишком быстро, чтобы успеть что-то понять. В голове возникла какая-то дурацкая фраза, типа «Вот так всё и было...»
Девушка-пришелец опустила глаза, сделав крохотный шаг назад.
— …
Прошло несколько секунд, прежде чем она сообщила,
— Реконструкция и анализ информационного потока закончены.
Повинуясь внезапно возникшему позыву, я негромко спросил,
— Нагато... Ты можешь сказать мне, с кем я говорил в туалете?
Если мой вопрос и удивил Нагато, то понять это было совершенно невозможно.
— Во время наслоения реальностей, ты повстречал Судзумию Харухи.
Да, но это явно была не та Харухи, которую я- которую мы знаем.
— Та версия Судзумии Харухи, которую ты встретил, попала в нашу реальность из параллельного мира, образовавшегося порядка двух с половиной лет назад.
Почему же она смогла узнать во мне Джона Смита, которого видела лишь однажды, на Танабату, и никак не могла узнать «настоящего» меня...
— Ее желание встретить Джона Смита на порядок превосходит аналогичное желание Судзумии Харухи из нашего мира. Вероятная причина заключается в том, что одной из характеристик, отличающих ее мир от нашего является твое отсутствие, что также является ответом на вторую часть твоего вопроса.
Как это следует понимать? Два с половиной года назад, это уже после той самой Танабаты, но до того, как мы поступили в Северную старшую... Стоп, отсутствие?!
— Два с половиной года назад произошло дорожно-транспортное происшествие-
Догадка красным разрядом сверкнула у меня в голове. Ч-черт!..
По-видимому, все мои мысли были ясно написаны на лице, поскольку Нагато прервала объяснение и негромко сказала,
— Твоя гипотеза верна, — и через долю секунды, взглянув мне в глаза, добавила, — однако события того мира не могут оказать влияния на текущую реальность.
Что ж, я буду считать это словами поддержки, ладно?
— Анализ информации позволил мне идентифицировать источник сингулярных возмущений — продолжила Нагато, не обращая внимания на мое замешательство.
Усилием воли я заставил себя не думать о том параллельном мире, и попытался осознать ее последнюю фразу. Бесполезно, похоже, что до тех пор, пока у меня не появится диплом доктора физических наук, любые попытки с ходу расшифровать ее слова приведут лишь к тому, что в мировой медицинской практике появится первый больной хроническим перегревом мозга. Иными словами, остается лишь ткнуть пальцем в небо,
— Те самые возмущения, из-за которых возникла вся эта кутерьма?
Нагато едва заметно кивнула.
Фух, я полагаю, это означает, что Нагато поняла, с кем мы имеем дело на этот раз. А значит, она уже наверняка знает, что нужно сделать, чтобы вернуть все на круги своя. Немного поколебавшись, я решил уточнить детали.
И кто же во всем виноват?
— Существо гуманоидного типа, — объяснение Нагато, как всегда, оказалось предельно точным и лаконичным.
А также, не особо понятным.
Что же еще за существо... Нет, правда, вот чего нам тут не хватало, так это какого-то заблудшего не-пойми-чего. Иногда у меня возникает впечатление, как будто на здание школы наложили какое-то замысловатое проклятие, притягивающее всяческие аномалии.
А если быть совсем откровенным, я чаще склоняюсь к тому, что дело не в здании, а во мне лично.
Впрочем, эти рассуждения можно отложить на потом. Насколько я понимаю, это та самая тварь, о которой говорил Коидзуми...
— Оно сейчас здесь, в Северной старшей?
Нагато снова кивнула.
А нельзя ли узнать где именно?
— Искажения в структуре реальности мешают точной локализации, — девушка-пришелец бесстрастно разбила мои надежды на легкую победу. — На основании имеющихся данных вероятность того, что оно приняло облик человека, равна девяноста восьми и трем десятым процента. В противном случае оно не смогло бы так долго оставаться в пределах этого мира.
Отлично, остается всего лишь найти среди без малого тысячи настоящих учеников Северной старшей того, чей облик приняло это существо. И, как если бы эта задача сама по себе была чрезмерно простой, какой-то шутник посчитал нужным хаотично добавить куски каких-то новых реальностей... Кстати, а как долго оно тут обретается?
— В переводе на привычные тебе единицы отсчета времени — шесть суток, семь часов, сорок две минуты и шестнадцать секунд.
Только сейчас мой мозг словно бы получил последнюю недостающую шестеренку, и части мозаики медленно сложились в единую картину.
Неделя. Прорыв, о котором мне рассказывал Коидзуми, случился как раз неделю назад, и неделю же назад начались эти загадочные кражи.
Может ли быть так, что наш загадочный вор — и есть то самое существо?
— С учетом природы сил Судзумии Харухи вероятность такого события весьма высока. Кроме того, весьма высока вероятность того, что кражи были совершены намеренно, с целью привлечь внимание Судзумии Харухи.
Ты хочешь сказать, что Харухи обратила на эти кражи свое внимание только потому, что почувствовала, что совершает их не обычный человек? Тогда спрашивается: за каким чертом мы устроили этот утренний цирк с задержанием бедняги президента...
Хотя знаешь, я должен признаться, что желания вникнуть во все детали происходящего у меня не было с самого начала, а этот безумный день и вовсе выжал из меня последние силы, так что пусть последний вопрос останется риторическим. И еще...
— Нагато, а ты можешь.. э-э.. выкинуть это существо обратно и устранить м-м.. возмущения? — понимаю, что снова вынужден обратиться к тебе и осознаю, что и так уже прошу от тебя многого, но иной надежды у меня просто нет.
Несколько секунд Нагато молчала, устремив свой холодный взор куда-то сквозь мою голову.
— Попытка устранения возмущений будет являться нерациональной тратой сил. Хаотические изменения в реальности — не более чем симптомы. Наиболее точное объяснение происходящего требует использования положений теории хаоса, однако, — чуть заметная пауза, — семантический анализ выдал более приемлемую замену. Нашу текущую реальность можно сравнить с человеческим организмом. Исходя их этого принципа, существо из параллельного измерения выполняет функцию вируса. В нормальных условиях вирус был бы уничтожен иммунной системой организма, однако он успел поразить одну из клеток и иммунная система не может определить источник заражения. В настоящее время болезнь перешла из инкубационной фазы в активную, и в организме наблюдаются симптомы в виде лихорадки. Единственным возможным путем излечения является устранение самого источника заражения. В противном случае возможно дальнейшее ухудшение.
Не знаю, насколько сложна эта самая теория хаоса, и почему ты решила, что обилие медицинских терминов поможет мне лучше понять твои объяснения, но единственное, что я вынес из твоего рассказа, это то, что сейчас всё плохо, а будет еще хуже.
Впрочем, мои жалобы, как обычно, привели ровно к обратному результату. Нагато внимательно выслушала меня и продолжила,
— Распространение сингулярной области в пространственно-временном континууме с высокой долей вероятности приведет к проникновению в наш мир других слоев времени и пространства. Придерживаясь введенной ранее аналогии, процесс будет напоминать сумасшествие. В одной точке произойдет смешение и взаимопроникновение событий прошлого, настоящего, а также возможных ветвей будущего. Пространственно-временные свойства территории, занимаемой Северной старшей школой будут соответствовать свойствам макрокосмического тела, которое ваша наука называет «черной дырой». Во время этого процесса наша реальность, и реальность, из которой прибыло это существо, сольются в одну. Никто из учеников и персонала школы не сможет зафиксировать это событие.
Ну, замечательно. На мой взгляд вся эта космическо-медицинская ахинея выражает примерно следующее: дорогие зрители, прогноз погоды на сегодня — пространственно-временная буря или как там ее, с полным крахом нашего мира. Не забудьте взять зонтики и резиновые сапоги на случай ливня, благодарим вас за внимание, это всё.
— Однако, — невозмутимо закончила Нагато, — благодаря субъект-объектной иллюзии, созданной с помощью предмета из параллельного мира, в текущий момент ты принадлежишь обеим реальностям, и, следовательно, сможешь распознать источник заражения, какое бы обличье он не принял. До этого момента его защитные свойства превосходили мои способности обнаружения, однако некоторое время назад начался процесс взаимопроникновения реальностей, и его дальнейшая маскировка становится бессмысленной.
Секунду, но ведь я уже потерял свой женский облик! И кроме того, каким образом мне найти этого гостя, если я даже не знаю, как он выглядит?
Нагато посмотрела куда-то за меня, и негромко произнесла,
— Иллюзия не исчерпывалась внешними признаками. На вторую часть твоего вопро-, — тут она резко оборвала себя на полуслове, и — я даже удивиться не успел — дверь комнаты кружка с треском распахнулась, и внутрь влетела Харухи.
Прошу заметить, как всегда некстати.
Похоже, она не ожидала встретить нас, поскольку на долю секунды на ее лице промелькнуло замешательство, которое, впрочем, быстро сменилось тем самым выражением, которой предшествует объявлению об очередном гениальном плане.
Должен признаться, видеть ту самую Харухи, к которой я привык, было даже приятно. Впрочем, моя радость длилась не более четверти секунды.
— Кён, Юки, вы еще здесь?! — выпалила она и замахала руками, — Коидзуми-кун подал мне отличную идею! Если первый патруль не помог, нужно устроить повторный! Они с Микуру-тян будут сидеть в засаде здесь, Кён, бегом в восточное крыло, Юки, давай за мной! — прежде чем я успел возразить, Харухи схватила Нагато за рукав и отбыла в неизвестном направлении.
Оставшись в одиночестве, я смог, наконец, собраться с мыслями и устроить что-то вроде мозгового штурма.
Итак, первое. Если верить Нагато — а кому как не ей здесь еще можно верить? — то Харухи сейчас подсознательно может напасть на след этого существа. Следовательно, чтобы найти его, нужно довериться ее инстинктам.
Второе, патрулируя школу, я смогу увидеть, в ком именно спрятался незваный гость, а уж дальше — дело техники. Техника изгнания подобных тварей наверняка известна боссам Нагато, так что придется снова просить ее о помощи, увеличивая мой и без того немалый долг.
Да, пожалуй, всё верно. Ну что ж, тогда вперед!
Ах да, третье. Кажется, мне только что в очередной раз вручили красный плащ спасителя мира... И, что хуже, я зачем-то вцепился в него обеими руками! Неужели, я совершенно неспособен учиться даже на собственных ошибках?..
А впрочем, сейчас всё это уже неважно. Собравшись с духом, я повернул ручку и вышел из комнаты бывшего литературного клуба.
* * *
— Эй, Кён-кун, смотри куда идешь! — возмущенный голос Цуруи-сан прервал мое задумчивое продвижение по коридору восточного крыла.
А.. Э? Ох, Извини, Цуруя-сан!
Наверное, мой ответ прозвучал излишне испуганно, но Цуруя-сан не обратила на это никакого внимания.
— Да ерунда! Кстати, я смотрю, Хару-нян решила устроить новый патруль, nyoro~ ! — задорно подмигнула она.
Да, ничего не оставалось — версия с главой компьютерного клуба провалилась, а кладовка почему-то оказалась пуста.
— Хм... Это странно, — Цуруя-сан в задумчивости наморщила лоб.
Что именно странно?
— Ну вот я думаю и никак не могу понять, как же злодей сумел проскользнуть мимо Коидзуми-куна, да еще и улики уничтожил.
Секундочку. Мой всё еще находящийся под гнетом чувства вины мозг никак не желал соображать.
— Секундочку, — повторил я. — Что ты сейчас сказала?
— Ну, сегодня утром я забыла, что первые уроки отменили, пришла, как обычно, вовремя и встретила Коидзуми-куна, он стоял возле кладовки и сообщил мне, что Хару-нян поставила его охранять улики, nyoro~!
Точно! От посетившей меня догадки, в кровь было выброшено столько адреналина, что хватило бы на всю Олимпийскую сборную.
— Извини, Цуруя-сан, мне надо... — отстранив девушку, я со всех ног помчался обратно к литературному клубу.
Дурак! Дважды дурак! Бесконечное количество раз дурак! Моя тупость воистину феноменальна! Кто всё это время был на виду, вызывая меньше всего подозрений? И у кого была возможность испортить фотографии и избавиться от улик? Кто начал вести себя странно, и, в довершение всего, кто подал Харухи идею со вторым патрулем?
Как и в тысячах других детективов, виноват оказался дворецкий, а вернее сказать, личный экстрасенс Судзумии Харухи — Коидзуми Ицки!
Это он всё это время воровал вещи учеников, чтобы привлечь внимание Харухи. Именно в него вселилось то существо из параллельного мира. И, черт побери, именно с ним сейчас осталась Асахина-сан!
Только в голливудских сказках герой обязательно появляется в последнюю минуту, чтобы спасти принцессу. Но, в отличие от меня, герои хотя бы заранее знают, с кем именно им предстоит сражаться.
Как выяснилось, герой из меня, прямо скажем, весьма и весьма посредственный.
Не размышляя об опасности я крутанул ручку и толкнул дверь, смело шагнув навстречу неизвестному.
Глава 7Стандартный герой любого художественного произведения, в котором могло бы найтись место именно «герою», наверное, в подобной ситуации должен был бы вышибить дверь ногой, прокричать что-нибудь в духе «Остановись, злодей!», ободряюще улыбнуться спасаемой им красавице и, аккуратно превратившись в супергероя, распылить упомянутого злодея на атомы какой-нибудь суперсилой, под ликующую фоновую музыку.
У меня же выбор был куда как невелик: превращаться мне было не в кого, никаких суперсил за последние десять минут у меня не появилось, да и кустов, в которые можно было бы припрятать хотя бы небольшого размера рояль, поблизости тоже не наблюдалось. В сухом остатке оставалось только одно.
– Остановись! – прокричал я, едва войдя в комнату кружка, словно надеялся, что наш враг испугается моего грозного голоса и сбежит прочь, сверкая пятками или что там у него вместо них.
Увы, через пару мгновений стало ясно, что в реальной жизни, в отличие от, скажем, аниме, этот трюк по эффективности примерно соответствует покупке самой дорогой и мощной морозильной камеры, чтобы хранить продукты в своем доме посреди Южного полюса.
– Ты пришел... – свистящим голосом протянуло откуда-то сбоку существо, до этой поры успешно выдававшее себя за местного экстрасенса.
Я повернулся на звук голоса.
Нагато, как обычно, оказалась совершенно права: маска, которой столь эффективно воспользовался наш «гость» уже почти спала, и теперь я мог разглядеть его истинное обличие.
Тело экстрасенса окружала темновато-синяя слабо светящаяся сфера, от одного вида которой даже законченный идиот мог бы понять, что кто бы не находился внутри, намерения его были диаметрально противоположны всеобщему миру. Выглядело это примерно так, словно Коидзуми невесть с чего решил собрать вокруг себя грозовую тучу.
Впрочем, менять тон разговора было уже поздно.
– Где Асахина-сан? Что ты с ней сделал, ублюдок? – рефлекторно я сжал кулаки, хотя по краю моего сознания пробежала предательская, пусть и очень логичная, мысль, что как раз кулаки-то здесь совершенно бесполезны. Мои шансы на победу можно было сравнить с шансами Давида, вышедшего на поле битвы с Голиафом, не имея в руках ничего, кроме древнего аналога рогатки. Правда, насколько я помню, та история закончилась хорошо, так что, возможно, и мне немного повезет.
Кроме того, погибнуть за прекрасную деву – разве не об этом мечтала добрая половина рыцарского братства, если верить книжкам? Сегодня у меня был отличный шанс.
– Ее здесь нет, как видишь, – известило меня существо. – Она так и не пришла. Жаль, я собирался использовать ее в качестве заложницы, чтобы добраться до тебя, хотя, похоже, мне сегодня везет.
Отсутствие в комнате Асахины-сан резко меняло ситуацию в том плане, что геройская смерть за жизнь дамы это одно, а вот гибель по собственной глупости и неосторожности в обращении со всяческими залетными тварями из параллельных реальностей – совсем другое.
Отступив на пару шагов назад, я попытался повернуть ручку двери, но, как и следовало ожидать, она не поддалась. Поскольку новые подробности изрядно снизили мою мотивацию к драке, оставалось только тянуть время, заговаривать противнику зубы и ждать, пока Нагато сумеет меня отсюда вытащить. Не сказать, чтобы это был хоть сколько-то стоящий план, но другого у меня не было, а, значит, придется действовать по схеме, которая до боли напоминала о Харухи – импровизировать.
– Как бы то ни было, твой план провалился! Это стоило мне немалых усилий, но Харухи не создала ни единого закрытого пространства, так что не думаю, что тебе здесь перепадет хоть что-нибудь. На твоем месте я бы уже направлялся туда, откуда пришел, пока здоровье позволяет.
Честно сказать, я не большой любитель разговаривать в таком тоне, но целая неделя потакания желаниям Харухи вкупе с недавними переживаниями способна привести в ярость даже просветленного буддиста.
При всей внешней грозности моих слов, я не переставал отдавать себе отчет, что всё мое устрашающее шоу было не более чем блефом, чем-то схожим с тем, как Сямисен распушает хвост и поднимает дыбом шерсть вдоль позвоночника, когда видит в окне собаку.
– Закрытые пространства? – существо мерзко улыбнулось, и у меня внутри слегка похолодело, – Думаешь, мне есть до них хоть какое-то дело?
Строго говоря, понятия не имею. Повторно предлагаю тебе покинуть чужое тело и даже обещаю, что тебе не причинят вреда и отправят восвояси в полной сохранности.
В отсутствие помощника роли хорошего и плохого полицейских достаются мне одному. Спасало ситуацию лишь то, что гость, похоже, неслучайно выбрал Коидзуми в качестве временной оболочки — по словоохотливости они друг друга стоили. И все же, Нагато, если ты меня слышишь, пожалуйста, поспеши!
– Твои угрозы меня смешат, ты для меня словно бактерия, которая угрожает рассматривающему ее под микроскопом ученому. Захватить твоего дружка оказалось куда как непросто, у этого парня невероятно стойкая воля, даже сейчас он не перестает бороться со мной. Пару раз он даже почти вырвался из-под контроля.
Мне сразу вспомнился тот странный разговор в коридоре, когда я еще был в облике Нагато. Кстати, вынужден попросить тебя воздержаться от использования слов вроде «твой дружок», когда ты говоришь о Коидзуми, иначе я могу разозлиться уже всерьез. И, пожалуйста, продолжай, я не смею более прерывать монолог главного злодея своими комментариями.
– Я вселился в него как раз в то утро, когда он рассказал тебе о готовящемся прорыве между измерениями, – «Коидзуми» медленно прошелся вдоль комнаты, проведя рукой по столу, дошел до передвижной доски и повернулся ко мне. – Но секрет в том, что никакого прорыва нет, и не случилось бы, пусть даже Судзумия Харухи создала бы сотню Закрытых Пространств. Единственным неудобством для меня, если бы это случилось, было бы преждевременное раскрытие моей маскировки. Видишь ли, я получил это тело, но не его способности – такая вот загвоздка.
Ну, не скромничай, способность этого тела и его настоящего владельца к безудержной болтовне передалась тебе даже с избытком.
– Хм, видишь ли, то, что происходит сейчас, как и та наша прогулка — не более чем постановка, – мой ответ был совершенно проигнорирован, – Спектакль от первой и до последней сцены. Никаких существ из параллельного мира нет, и никогда не было. Мы знали о присутствии здесь интерфейсов враждебной нам фракции Интегральной Мыслесущности, поэтому были вынуждены искать способ обмануть их, причем скрытно, занимая их внимание тем, что оказалось, повторюсь, спектаклем от первой и до последней сцены. И мы нашли брешь в их защите. Теперь мы готовы перейти к основной части процедуры, и главное — нам абсолютно наплевать, что случится с Судзумией Харухи, лишь бы случилось хоть что-то.
Ух ты... Какие знакомые слова. Так значит, за всем случившимся стояли пришельцы, из группировки враждебной Нагато, которые снова решили действовать. Что хуже, их план, похоже, остался прежним — убить меня и посмотреть, что будет. Причем, в этот раз они решили обойтись без посредников в лице Асакуры Рёко.
– Никто не собирается убивать тебя – на лице моего собеседника мелькнула снисходительная улыбка, – Покушение на убийство уже было, и как ты помнишь, успеха оно не принесло.
Ну, в известной степени именно поэтому я про него и помню.
– Сарказм в критической ситуации? Одобряю, даже жаль, что твое сознание придется стереть. Да, именно это тебе предстоит, так как твоя физическая оболочка пригодится нам для того, чтобы контролировать Судзумию Харухи.
Не могу сказать, что мне стало легче...
– Полагаю, ты ждешь появления Нагато Юки, верно? – «Коидзуми» злорадно ухмыльнулся, – Она действительно представляла наибольшую угрозу для нашего плана, однако после декабрьского инцидента ее права были сильно урезаны. Возможно, тебя обрадует, что даже несмотря на это пришлось объединить все наши силы, чтобы обмануть ее. Последней проверкой ее ограниченных способностей стал ваш поход. Ха, ты, наверное, думаешь, что я настолько глуп, что позволил бы себе болтать, зная что сюда вот-вот ворвется твой защитник? Будь спокоен, нам никто не помешает — об этом я позаботился лично. Даже Нагато Юки не справится с нами теперь!
Нагато... У меня резко засосало под ложечкой. Стоп, нет, не верю. Я же видел, на что способна истинная Нагато, уж вам-то она точно не по зубам!
– Как хочешь. Это даже забавно: видеть, как сильно ты веришь в ее всемогущество. Впрочем, скоро это все станет неважно, даже если она и выживет, ей и ее фракции останется только признать, что наступил новый порядок. Нас не волнует ваш мир — можете оставить его себе, нам нужна лишь Судзумия Харухи. Мы не можем захватить ее напрямую, так что для начала захватим тебя и посмотрим, что из этого получится. Пора уже взять этот порядком затянувшийся эксперимент в свои руки.
Меня вдруг охватило странное ощущение несоответствия. Эта тварь, по ее же собственным заявлениям принадлежала к другой фракции Интегральной Мыслесущности, но при этом ее внешность так разительно отличалась от известных мне интерфейсов, включая Асакуру Рёко, а уж болтливость и вовсе не лезла ни в какие рамки, что я не мог поверить в происходящее.
Вдобавок, новый интерфейс, назовем его так, считал себя существом мужского пола.
Я не оставлял попыток открыть дверь, отчаянно вращая и дергая ручку, но результат был прежним: она и не думала поддаваться. Ну, Харухи, мало было того, что я целую неделю провел в смирении с твоими желаниями, так теперь меня по твоей милости еще и захватят в плен очередные экспериментаторы.
Стараясь не терять надежду на спасение, я предпринял еще одну попытку достучаться до разума твари.
– Никак не возьму в толк, почему опять именно я? Уж кого-кого, а меня Харухи не слушает никогда! Все прекрасно знают, что ей плевать на то, что я говорю, на то, что я хочу, и, самое обидное, ей так же плевать на то, чего я не хочу. С чего ты и твои боссы решили, что Харухи вообще можно контролировать? Уж тем более с моей-то помощью!
Это же форменное безумие! Харухи всегда поступает, как ей заблагорассудится, школьные правила, указания учителей и школьного совета — для нее не более чем назойливое пищание комара летней ночью. Я уж молчу про собственные попытки пробиться сквозь стену ее энтузиазма, граничащего с сумасшествием.
– Некоторое время назад мы перехватили запрос от Асакуры Рёко. Ее предложения показались нам... несколько рискованными, однако выводы, к которым она пришла, вызвали наш интерес. Как и следовало ожидать, консенсуса по нашему предложению достичь не удалось, и план был отклонен. Мы были вынуждены действовать самостоятельно. Нам требовалось проверить ход рассуждений Асакуры Рёко, поэтому была разыграна вся эта история с кражами. Как ты думаешь, кто подал Судзумии Харухи идею с ночной вылазкой? И кого она позвала с собой на это рискованное мероприятие? Для нас всё более чем очевидно.
Да у вас, видать, закоротило что-то, так как мне совершенно неясно, что тут может быть таким очевидным. Что у Судзумии Харухи есть свой личный раб, которым она помыкает двадцать четыре часа в сутки и который был вынужден пойти с ней на преступление только ради спасения мира, пожертвовав спокойным сном?
– Мы бы давно захватили тебя, но кто-то постоянно вставлял нам палки в колеса, наложив на тебя эту иллюзию, поэтому пришлось ждать, пока ты от нее избавишься. А теперь, думаю, в маскараде больше нет смысла, это тело уже выполнило свое предназначение: помогло мне добраться до тебя.
Мне показалось, что внутри темновато-синей сферы сверкнула пара молний, и из нее полыхнуло ярким светом, на мгновение ослепившим меня. Когда зрение вернулось, я увидел уже знакомый бесформенный белый силуэт, только в отличие от тех, что я видел раньше, его окружала всё та же сфера, теперь светящаяся. Затем по силуэту пробежала рябь, и спустя пару мгновений, вместо белой массы появилась форма Северной старшей, а над ней, на месте, где секунду назад ничего не было, возникло мужское лицо, которого я раньше никогда не видел.
– Эта оболочка больше не требуется.
Проследив за его взглядом, я увидел лежащего у окна Коидзуми. Непроизвольно я посмотрел на компьютер, стоявший на командирском столе, словно надеясь, что он каким-либо образом поможет Нагато очутиться здесь, чтобы с присущей ей невозмутимостью отправить весь этот альянс злодеев куда-нибудь подальше.
Однако, в этот раз надежды мои не оправдались. В комнате властвовала гробовая тишина. Видимо, треклятый холм, на котором стоит Северная Старшая, оказался не по зубам несущейся мне на помощь кавалерии. Нагато уже довольно порядочно задерживалась, что было для нее весьма и весьма несвойственно.
Харухи, если ты меня слышишь, знай, что я буду являться тебе во всех твоих снах до конца жизни, если ты позволишь этой твари прикончить меня. Обещаю тебе! Ты, конечно, была бы счастлива встретить что-нибудь паранормальное, но поверь мне, злобный призрак старшеклассника, жаждущий отмщения за свою безвинно загубленную жизнь — вовсе не то, что тебе надо. Поэтому, сделай уже хоть что-нибудь!
Исчерпав список богинь, которым можно было воззвать хотя бы мысленно, я отступил от двери влево на несколько шагов в попытке максимально увеличить расстояние между мной и моим потенциальным убийцей, который между тем, невозмутимо его сокращал. Ну, надо же, он даже не спешит, знает, что бежать-то мне некуда. Рано радуешься, я может и произвожу впечатление рохли, но если уж даже Коидзуми пару раз смог тебя отделать, то уж я и подавно смогу!
В следующий миг зазвенело разбитое стекло, что-то донельзя противно шкрябнуло по полу, а затем меня снова ослепила яркая вспышка, и комнату Литературного кружка залил невыносимый яркий белый свет.
Так вот, значит, каково быть поглощенным инопланетным существом... Ну что ж, простите меня за все злые слова и не поминайте лихом! Однако сознание мое, вопреки ожиданиям, не угасало, да и чего-нибудь вроде вселенской боли не ощущалось. Белый свет никуда не делся, но я явно чувствовал что куда-то бегу, причем ноги действовали совершенно сами по себе. Более того, кто-то тянет меня за руку, и мои ноздри приятно щекочет легкий аромат гвоздик.
– Кён-кун~! Давай же, очнись! – и я чувствую, как мы останавливаемся, словно собираемся передохнуть.
Перед глазами из белой пелены появилась небольшая точка, напоминавшая одинокий шарик сухого завтрака в бесконечной миске молока. Шарик увеличивался, пока наконец не занял собой всё мое поле зрения, мир расплылся, рассыпался на мелкие осколки и снова собрался, потом кто-то поправил резкость, добавил цвета, и вот я уже стою в коридоре, кажется, второго этажа школьного здания и смотрю в милое моему сердцу и памяти лицо молодой девушки, похожей на самую лучшую учительницу на свете.
Воистину, помощь пришла, откуда ее никто не ждал.
– Асахина-сан, но как...
– Это закр.. Ой, прости, в общем, Нагато-сан помогла мне попасть сюда и дала кое-что, чтобы в критический момент задержать второй интерфейс. По-видимому, наши противники не рассчитывали, что мы можем объединиться, поэтому все их ловушки были настроены только на Нагато-сан, меня они даже не заметили, – ответила девушка, успокаивая дыхание.
Асахина-сан, уверяю, что не заметить тебя очень сложно, и даже близость опасности не заставит меня промолчать об этом.
Щеки взрослой Асахины-сан подернулись легким румянцем, хотя возможно мне просто показалось.
Стоп! Нагато нашла способ обойти защиту, но где она сама?! С ней все в порядке?! Нужно немедленно найти ее!
Асахина-сан-старшая немного нахмурилась и покачала головой,
– Нагато-сан дала мне совершенно четкие инструкции: мы должны как можно скорее попасть на спортивную площадку за школой – единственное место, где число случайных жертв среди учеников Северной Старшей может быть минимизировано. За Коидзуми-куна не беспокойся, о нем уже позаботились.
Я хотел было возразить, что беспокоиться за Коидзуми не входит в число моих привычек, но осекся, осознав, что после ее слов мне стало легче.
– Я... ну то есть младшая я, сейчас отвлекает Судзумию-сан. На большее сейчас времени нет, пожалуйста, мы должны бежать, – Асахина-сан-старшая сложила руки перед собой в просительном жесте, а затем снова взяла меня за руку, и мы стремглав понеслись по коридорам и лестницам.
Глядя, как она с легкостью преодолевает лестничные пролеты, я подумал, что, возможно, неуклюжесть ее младшей версии, хм…
– Мы предполагали, что новый интерфейс примет чей-то облик, – на бегу прокричала девушка, перебив мою мысль, – но мы никак не ожидали, что он вселится в кого-то из вас! И мы не знали, насколько велики силы поддерживающей его фракции. Вдобавок, судя по словам Нагато-сан, им помогает кто-то из тех, кто раньше считался нейтральным.
Да, вроде, он что-то такое говорил.
– Кстати, ты, похоже, совсем не удивился, увидев меня, – даже перепрыгивая через несколько ступенек разом, Асахина-сан-старшая умудрилась игриво улыбнуться.
Ну, я отчаянно ждал помощи, и оказался безумно рад, что лучшим агентом оказалась именно ты!
– Ты меня переоцениваешь, – и она покраснела еще больше, став совершенно похожей на свою младшую копию, хотя, опять же, возможно всё дело было в том, что мы бежали, и очень быстро.
Видят Небеса, всё, что я когда-либо говорил обеим Асахинам-сан, было сказано от чистого сердца!
«Мистическая Микуру всегда придет на помощь», – вспомнилась мне фраза, которую я слышал во время съемок нашего фильма.
Чувствовалось, что охватившее меня напряжение спадает.
Пару минут назад меня пытались захватить, что для моего разума вероятнее всего было бы равносильно убийству. Да что там, я уже успел мысленно проститься с этим миром, приготовившись получить новое буддийское имя. Праздновать победу еще, конечно, рано, но я не перестаю удивляться, насколько же я привык к разного рода опасностям, грозящим моей жизни. Хотя, может быть, на мою выведенную на предел человеческих возможностей нервную систему столь благотворно повлияло то, что спасла меня именно Асахина-сан?
– Да, мне бы сейчас пригодился Луч Микуру, хотя я не уверена, что влезу в свой старый костюм, он и тогда был мне немного узковат...
Ой, кажется, свою последнюю фразу я нечаянно сказал вслух.
Тем временем, мы уже выбежали из здания и были недалеко от стадиона, когда земля под нами резко вздрогнула.
– Кто-то меняет свойства этого пространственно-временного пласта, чтобы добраться до нас! Надо торопиться! – испуганно воскликнула Асахина-сан и взвинтила темп.
– Хотел бы я знать, где мы сейчас находимся, – прохрипел я, перепрыгивая приличных размеров яму в асфальте.
До площадки оставалось не больше тридцати метров, и мы преодолели их в рекордном темпе. Добежав, Асахина-сан остановилась и уперла руки в колени, тяжело дыша.
– Я не такой мастер объяснений, как Нагато-сан, – проговорила она через несколько секунд, – Но, насколько я понимаю, инфосущества не могут находиться в нашем мире без физической оболочки. К сожалению, наши противники нашли лазейку и, объединив силы, сумели создать меж двух измерений пространство, обладающее модифицированными свойствами, в нем-то мы сейчас и находимся. Когда я забрала тебя из комнаты Литературного кружка, мы сумели перейти обратно в нормальную плоскость, но наши противники сильны, и теперь мы, кажется, снова на их территории. Только в этом пространстве они способны создавать себе оболочки, и хотя они не столь эффективны, как полноценный интерфейс, например сама Нагато-сан, их очень много. Полное подчинение тебя является необходимым условием осуществления их плана, поэтому тот, кто проник сюда, не остановится ни перед чем.
Я быстро огляделся, но позвавшей нас сюда Нагато не было видно. Зато появился кое-кто еще.
– Можете бежать, но вам не спрятаться от меня.
Наш противник возник в воздухе буквально из ниоткуда и, плавно опустившись, ступил на землю.
Неожиданно Асахина-сан шагнула вперед и резким движением отстранила меня за спину. Ее руки и плечи заметно дрожали.
– Я буду защищать его даже ценой своей жизни! – громко крикнула она, – Лучше остановись сейчас!
Асахина-сан... Меня захлестнул стыд. Ну почему именно меня всегда требуется спасать?
– Какой просчет, – прошипел враг, – Вот уж не думал, что она настолько ослабла, что прибегнет к чьей-то помощи... Ну, да неважно... Его лицо неуловимо изменилось, словно он решил больше не утруждать себя мимикой. Рука в униформе Северной старшей поднялась на уровень глаз, и из нее вырвался ослепительно белый луч.
Мысль о жутком крике еще только начала формироваться в моем мозге, а на месте Асахины-сан-старшей уже стояла хрупкая девушка с короткой стрижкой, перехватившая луч голыми руками.
– Зачем? – проскрипел пришелец с каким-то даже разочарованием, – Зачем? Неужели тебе есть до нее хоть какое-то дело?
– Несанкционированные действия подтверждены. Активирую экстренные функции для ликвидации мятежного элемента, – бесстрастно произнесла Нагато, несокрушимой стеной встав между мной и вторым интерфейсом.
Возникшей краткой паузы хватило, чтобы я заметил, что ее форма была сильно испачкана кровью и прожжена в нескольких местах, несколько ожогов чернело на ногах, а с правой руки на асфальт текла чуть заметная красная струйка.
– Нагато, ты в порядке? – как всегда, в критической ситуации в голову пришел только самый банальный и идиотский вопрос.
– Механические повреждения тела значительны, однако в данный момент приоритет восстановления целостности интерфейса снижен, – все тем же ровным голосом ответила девушка. – Инициирую снятие ограничений боевого функционала.
– Тебе уже ничего не изменить! – произнес скрипучий голос, – Взгляни на все с нашей точки зрения! Ты же прекрасно понимаешь, что так не может продолжаться вечно. Неужели твоя индивидуальная функция для тебя ничего не значит? Мы же можем всё изменить, можем взять под контроль все случайные переменные! Ну же, присоединяйся к нам!
– Ожидаю подтверждения запроса, – произнесла Нагато, проигнорировав его слова.
– Так я и думал. Ты разочаровала нас, Нагато Юки. В один момент мы даже признавали твою силу, ведь ее хватило на создание целой ветки реальности, в то время как мы вынуждены довольствоваться этим жалким куском. Мы думали, ты нас поймешь, но, видимо, ошибались. Твои установки слишком сильны, но вместе с тем абсурдны! На что ты надеешься? Запас твоих сил сейчас ничтожен, физическая оболочка находится на грани необратимых изменений, а ты сама продолжаешь оставаться глупой куклой, которую дергают за ниточки, когда это необходимо, и выбросят в камин, как только представление будет окончено. Вся история твоего пребывания рядом с Объектом наблюдения свидетельствует о полной бесполезности твоих действий, мы ни разу не получили ни сколько-то значимого количества информации, ни реального результата, только бесконечные отчеты, из чего я могу сделать только один вывод — твоя миссия провалена, да и сама ты, Нагато Юки, не более чем неудачная попытка, достойная разве что удаления!
– Но сначала, – он повернулся к Асахине-сан-старшей и смерил ее взглядом, – Я просто обязан вернуть кое-какой должок, не правда ли?
Услышав его слова, она вздрогнула и неуверенно попятилась, словно не веря самой возможности такого варианта.
Бросив быстрый взгляд на Нагато, я понял, что наша защитница не слышала последних слов, видимо она была всецело поглощена каким-то процессом. Ну что ж... Похоже, сегодня мне всё-таки выпадет шанс побыть рыцарем.
– Прощай, удачливый агент, – проскрипел наш враг и снова поднял руку.
Асахина-сан-старшая сдавленно всхлипнула, как будто из всех сил старалась не завизжать, и в ее глазах я увидел настолько отчаянную надежду, что колебания разом исчезли.
Сделав шаг в сторону, я вышел из-за спины девушки-пришельца и закрыл собой Асахину-сан.
Слушай, ты! Можешь попытаться поглотить или убить меня – этим меня не удивишь. Да, плевать, хоть все человечество преврати в желтый Первичный бульон – я найду способ это исправить.
НО НЕ ДУМАЙ, ЧТО Я ДАМ ТЕБЕ РАСПРАВИТЬСЯ С ТЕМИ, КТО МНЕ ДОРОГ, МРАЗЬ!
Я буквально прыгнул вперед и, прежде чем сам что-либо понял, оказался прямо перед лицом столь ненавистного мне врага. Не знаю, было ли дело в том, что он не ожидал такой прыти, и потому не успел среагировать, или он был настолько уверен в себе, что даже не счел нужным предпринять хоть что-нибудь, но я сумел беспрепятственно размахнуться и врезать ему туда, где по идее должна была бы находиться челюсть, вложив в удар всю свою злость.
Не помню, когда со мной такое было последний раз, разве что в далеком детстве, когда кулаки кажутся единственно верным и правильным способом разрешить любой спор, и не знаю, смогу ли описать свои ощущения, но чувство было такое, будто я с маху ударил по воде, некоторое сопротивление субстанции давало понять, что дрался я не с воздухом, но вместе с тем, никакой реальной преграды на пути моего кулака не возникло.
Я уже готовился нанести твари второй удар, когда моя удача закончилась. Мышцы рук резко напряглись, а затем обвисли как плети, перестав подчиняться. Ответный удар оторвал меня от земли, отправив в полет, закончившийся жестким и мучительным приземлением на асфальт. Вдобавок, паралич, похоже, распространился по всему телу — я не мог пошевелиться и даже моргнуть. Спустя секунду в мою грудь, в то место куда пришелся удар, словно впились миллионы игл, рот заполнился чем-то вязким с отчетливым металлическим привкусом.
И всё же, хотя бы в этот раз я попытался защитить кого-то сам, а не прятался за женской спиной.
– Всего лишь человек, – процедил враждебный интерфейс, и по его облику пробежала заметная рябь.
– Уровень доступа обновлен, авторизация завершена.
Несмотря на то, что положение мое было крайне незавидным и, судя по всему, продолжало стремительно ухудшаться, эта фраза заставила меня испытать настоящий трепет. Воздух вокруг буквально гудел, и волны энергии, исходившие от Нагато, можно было почувствовать безо всяких приборов.
Эта девушка снискала себе репутацию тихони, так как никогда не выражала своих эмоций, не злилась, не повышала голос, хотя поводов за всё это время было предостаточно, но только сейчас я понял еще одну причину, по которой она самостоятельно ограничила свои способности после прошлого декабря. Никаких сомнений нет, что все действия мятежных элементов, как бы глубоко они не были законспирированы, не могли ввести ее в заблуждение, и была лишь одна причина, по которой Нагато пренебрегла логикой и не уничтожила их еще в самом начале.
Я не являюсь знатоком в области устройства жизни и образа мышления внеземных существ, но из наших немногочисленных разговоров я все-таки сумел вынести то, что для Нагато, наверное, является одним из ключевых правил. Враждебные интерфейсы несмотря ни на что оставались частью ее расы, а значит, и частью ее самой.
Асакура не оставила ей выбора, но даже ей тем морозным декабрьским вечером был дан второй шанс. Нагато до самого конца ожидала, что мятежники одумаются и пересмотрят свои взгляды, даже позволила им себя ранить, но те видимо так ничего и не поняли. Нагато действительно ограничила собственные силы, и не стала снимать эти ограничения не потому, что не могла, а потому, что не хотела.
«Потому что я не хочу», – вот что она сказала своей копии, когда та запросила синхронизацию.
Только теперь я понял, что двигало ей. Нагато, если можно так выразиться, испытывала жалость к мятежникам. Но даже милосердию умнейшей из богинь может прийти конец. Попыткой убить меня, наши противники не оставили ей иного выбора, кроме как сражаться. Как я уже говорил, я никогда не слышал, чтобы Нагато кричала или злилась, более того, подобная картина недоступна даже моему воображению, но вот сейчас, несмотря на то, что сам я находился на грани, мне оставалось лишь посочувствовать тому, кто вот-вот познает на себе всю её мощь.
Девушка-пришелец снова встала между мной и вторым интерфейсом.
– Инициирую процедуру аннигиляции, – сухим голосом произнесла она.
– Нет! Ты не посмеешь, не сможешь! – в тело Нагато ударило несколько лучей разом, запахло горящей тканью и чем-то еще, на асфальт закапала красная кровь.
– Полное обнуление кластера данных неизбежно, – хрупкая старшеклассница вытянула вперед окровавленную ладонь, произнесла что-то на недоступной человеку скорости, и медленно пошла вперед.
Враг отчаянно сопротивлялся, тело Нагато снова и снова обжигали лучи, некоторые проходили даже насквозь, но она словно и не замечала этого, продолжая двигаться и произнося все новые команды, несмотря на кровопотерю, которая давно уже была бы фатальной даже для взрослого мужчины, что и говорить о хрупкой старшекласснице.
– Доступ к процедуре подтвержден, – ее голос был по-прежнему безэмоционален.
И, словно в ответ на ее слова, ноги «существа» лопнули и рассыпались на тысячи разноцветных мерцающих осколков, и злодей рухнул навзничь, несмотря на то, что только что прекрасно передвигался прямо по воздуху.
Нагато подошла к нему вплотную и, слегка наклонившись, выпрямила обе руки ладонями вперед. Я не мог видеть ее лица, но мне показалась, что опустив лицо, она на секунду встретилась с ним взглядом, позволив прочитать что-то в своих холодных глазах.
– Ясно, – последовавший за этим хлюпающий звук напоминал гротескный смех, – Теперь нам всё ясно. У нас с самого начала не было ни единого шанса, верно?
Маленькие ладони Нагато коснулись его груди и живота.
– Они.. Ошибаются... Слепцы... Мы... благодарны тебе.. Нагато Юки.. -сан, – в его голосе действительно не было ни злости ни страха, но вместо того – восхищение, словно в последний момент ему открылась какая-то истина, постичь которую он пытался с самого начала.
Еще секунда и тело мятежного интерфейса перестало существовать, обратившись в мелкую пыль.
– Инициирую процедуру обнуления, запуск процесса восстановления исходных установок пространства-времени, – чуть слышно произнесла Нагато, взглянув на меня обжигающе пустым, даже более, чем когда-либо, взглядом.
Я ощутил, что мое тело вновь обрело способность двигаться, а железистый привкус изо рта бесследно исчез.
Девушка-андроид сделала несколько неумелых шагов, словно человек, не встававший с кровати несколько месяцев.
– Свертывание сеансовых протоколов. Объект Yuki N, согласие подтверждаю, – взгляд Нагато устремился в небо, а затем она рухнула, как подкошенная.
Следующее, что я помню: я сижу на коленях, прямо на асфальте, держа на руках почти невесомое теперь тело Нагато. Асахина-сан-старшая рядом со мной, слезы на ее лице говорят лучше любых слов.
– Что случилось с На-... с Нагато-сан? – она вытерла слезы кулачком, размазав по лицу остатки макияжа.
Не знаю... Видимо ее сильно ранили... Она сражалась, а потом... рухнула...
Язык с трудом повиновался мне, и я не нашел в себе сил продолжить объяснения. Впрочем, объяснять было особо нечего.
Давай же, Нагато. Как в тот раз. Просто открой глаза и скажи что-нибудь. Скажи мне, что ты устала защищать меня, скажи мне, что отныне я должен буду справляться с выдумками Харухи и их последствиями сам, скажи хоть что-нибудь — мне будет достаточно и этого! Возможно, дело было в задеревеневших мышцах, но мне показалось, что ее тело стало тяжелеть, как будто раньше она держалась на невидимой струне, а теперь эта поддержка начала исчезать.
Казалось, несокрушимая и почти всесильная Нагато сейчас была как хрустальная балерина, стоящая на краю карниза, достаточно было легкого дуновения ветра, чтобы он рассыпалась навсегда. Если бы какой-нибудь злой шутник сейчас сказал мне: «Похлопай в ладоши, и она откроет глаза!», я бы с радостью расшиб ладони в кровь, но, увы, я понимал, что никакие хлопки сейчас не помогут.
Послушай меня, Инфотело, или как там тебя. Обещаю, если ты сейчас решишь, что миссия Нагато в нашем мире выполнена, я приложу все усилия к тому, чтобы слово «эволюция» для тебя стало пустым звуком. Ведь именно Нагато раз за разом упорно разгребает все те неприятности, что валятся на нас по милости Харухи. Именно Нагато противостоит всем мыслимым и немыслимым опасностям, вплоть до твоих же собственных агентов. Она нужна тебе, если ты хочешь и дальше наблюдать за Харухи. И она нужна мне... потому что, я не представляю свою жизнь без ангела-хранителя, которому я когда-нибудь должен отплатить за все, что она для меня сделала.
Асахина-сан-старшая уже рыдала в голос, уткнувшись в мое плечо. Я закатал рукав и хотел было вытереть лицо Нагато, когда ее серые глаза открылись, и мы встретились взглядами так близко, как никогда до этого момента.
– Восстановление непрерывности пространства-времени завершено. Инициирую процедуру восстановления физической оболочки интерфейса, – негромко произнесла Нагато.
Смесь чувств сдавила мне горло.
– Нагато-сан! Ты в порядке? Прости, это все из-за меня! Кён-кун, ты тоже прости, я такая бесполезная! Я так хотела сдержать свое обещание, а-... А... – и Асахина-сан-старшая разревелась с новой силой.
– Данное суждение неверно. Обе Асахины Микуру были критически важны для реализации замысла.
– Нагато права, – поспешно добавил я, радуясь возможности незаметно сглотнуть непрошеный комок в горле – если бы ты не пришла, для меня всё окончилось бы намного раньше. Кроме того, даже не представляю, через что пришлось пройти твоей младшей версии, чтобы отвлечь Харухи.
– Да, на самом деле, я еще легко отделалась, – Асахина-сан-старшая тоже немного повеселела.
И вообще, если кого и стоит винить, так это меня. Если бы я не бросился в драку, тебе, наверное, не пришлось бы активировать все эти защитные протоколы.
– Данное суждение также неверно, – ровным голосом возразила Нагато, поднимаясь на ноги, – Активация экстренных функций стала неизбежна после нападения на тебя. Противник рассчитывал, что я использую все силы на твою защиту и не ожидал открытой агрессии с твоей стороны, поэтому твоя атака вынудила его изменить стратегию и этого времени оказалось достаточно для достижения Мыслетелом консенсуса и подтверждения временного доступа к моему прежнему функционалу.
Но ты уверена что с тобой все в порядке?
Вместо ответа Нагато подняла руку и что-то быстро произнесла. В мгновение ока ее школьная форма вернулась в обычное состояние идеально выстиранной и выглаженной одежды, а с асфальта исчезли пятна крови.
– Восстановление оболочки интерфейса завершено.
Ну что ж, похоже для всех всё снова кончилось хорошо. Хотя, стоп. А как же Коидзуми?
Я совру, если скажу, что стал бы защищать его столь же яростно как Нагато, Асахину-сан и... да что уж там, и даже ту, от которой их, по-хорошему, защищать и следовало бы. Но все-таки он тоже часть Бригады СОС, так что малую толику заботы проявить можно.
Хрупкая девушка молча указала рукой в сторону школы.
Повернув голову, я увидел знакомую фигуру экстрасенса, который направлялся к нам, заметно прихрамывая на правую ногу.
– Что ж, похоже, я опять пропустил вечеринку, – сказал он, дохромав до нас и с интересом разглядывая Асахину-сан-старшую, – Нагато-сан, если не затруднит...
Нагато кивнула и Коидзуми с облегчением выдохнул,
– Спасибо, а то я уже боялся, что придется придумывать моей внезапной хромоте реалистичное объяснение, едва ли Судзумия-сан поверила бы, что это последствия неудачного прыжка через ступеньку. Что ж, насколько я понимаю, всё закончилось хорошо?
Хм, неужели я рад, что и с ним все в порядке? Видимо это и имеют в виду, когда говорят что стареют.
Асахина-сан-старшая улыбнулась и хотела что-то ответить, но неожиданно перебила сама себя,
– Все действительно закончилось хорошо, но вам нужно скорее возвращаться в школу! Скоро Судзумия-сан пойдет проверять посты, и если вас там не окажется... ну, вы понимаете!
И почему возвращение в реальную жизнь всегда так или иначе связано с Харухи? Впрочем мы же увидимся снова, не правда ли, Асахина-сан?
Вздохнув, я помахал ей рукой, подождал, пока Коидзуми закончит со своими поклонами и расшаркиваниями, и мы втроем побрели к школьному зданию.
ЭпилогСтабильность мира была благополучно восстановлена. Благодаря альянсу экстрасенсов, гостей из будущего и пришельцев на какое-то время существующая реальность могла вздохнуть свободно. Увы, мне не было суждено разделить общее ликование.
В комплекте с возвращением в собственное тело я получил очередное, и как всегда незаслуженное, наказание от Харухи. Вообще говоря, я ожидал от нее какой-нибудь пакости, но то, до чего додумалась наша Глава Святой Инквизиции превзошло все мои ожидания.
Мои родители вернулись домой утром следующего же дня, и ровно в полдень на пороге появилась посланница Ада с горой учебников и пособий. Разумеется, я бы предпочел любое другое искупление несуществующего греха вплоть до приказа сводить ее в какой-нибудь ресторан, но, как и заведено, моего мнения никто не спросил.
– Я буду готовить вашего сына к переходным экзаменам, – уверенно заявила Харухи прямо от двери и, вручив мне пакет с книгами, бесцеремонно вошла в мой дом, миновав слегка удивленную маму.
Пару секунд я питал надежду на помощь с ее стороны, но мама и знать не знала о тех безумствах, которые по вине Харухи регулярно угрожают стабильности нашего мира, зато сестренка успела прожужжать ей все уши о том, какая умница и отличница сидит позади меня в классе.
Суд окончился еще до того как я успел высказаться в свою защиту.
– Вот и отлично, я была уверена, что вы не будете против! – сверкнула Харухи одной из своих самых очаровательных улыбок и повернулась ко мне, – Ну, кого ждешь? Хватай сумку и пошли!
Естественно, она не оставила мне ни единого шанса подняться быстрее нее, хотя бы ради того, чтоб проверить, что моя комната вообще готова к посещению девушки.
* * *
Я немного надеялся на то, что мое наказание продлится только до конца каникул, но вскоре узнал от Харухи, что из-за эпидемии среди учителей наши тесты перенесут на середину апреля. Разумеется, старшеклассники свои выпускные экзамены все же сдадут, ради этого даже пригласили несколько преподавателей из других школ, но провести заодно и наши тесты администрация нужным не посчитала. Всё это было ровно неделю назад, но для меня эти семь дней растянулись в подобие вечности.
За раунд боев без правил, проведенный между Харухи и президентом компьютерного клуба, причем без согласия последнего, она отделалась устным предупреждением — как и следовало ожидать, ее выходка вновь осталась без последствий, что меня слегка раздосадовало.
Возможно, всё дело было в том, что Коидзуми успел вовремя подергать за нужные ниточки, чтобы его обожаемая Богиня не расстроилась, попутно обеспечив его работой на пару месяцев вперед. Впрочем, после всего случившегося у меня не было ни малейшего желания злиться.
Выпускные экзамены уже начались и шли полным ходом, когда Харухи вдруг вздумалось собрать нас в комнате клуба. Ответственному учителю она наплела что-то насчет нашего неуемного желания как следует подготовиться к тестам и после небольшой пьесы на тему «вы закрываете нам дорогу к знаниям», нам разрешили находиться в школьном здании.
Разумеется, я полагаю, что истинной причиной было стремление учителя как можно быстрее отделаться от не на шутку разошедшейся Харухи.
Как бы то ни было, получив право находиться в комнате бывшего Литературного кружка, Харухи приказала нам ждать ее здесь, схватила за руку Асахину-сан и, под звуки ее слабых протестов, утащила ее в неизвестном направлении, оставив нас с Коидзуми и Нагато втроем. Впрочем, улыбчивый любитель игр тут же вытащил изрядно запылившуюся коробку с шашками, и я не смог отказать себе в удовольствии обыграть его хотя бы тремя разными способами.
– Готов поспорить, в твоем контракте нет ни слова про одержимость инопланетным существом, – заметил я, когда положение его шашек на доске стало совсем грустным, – Тебе стоит попросить прибавку за вредность. Хотя бы стакан молока в день.
– Да уж... Непременно упомяну об этом при первом же удобном случае, сославшись на тебя, – хмыкнул он.
Не слишком ли ты доволен для человека, который еще совсем недавно чуть не погиб по вине Харухи?
– Отнюдь! Судзумия-сан никоим образом не виновата в том, что случилось. Единственное, в чем можно ее обвинить, так это в том, что она является собой, но звучит абсурдно даже на уровне обсуждения.
М-да, некоторые люди никогда не учатся на ошибках. Что же такое должно случиться, чтобы ты снял свои розовые очки и посмотрел на мир моими глазами?..
– Напротив, я получил ровно то, что хотел. Я столько раз жаловался тебе, что мне никогда не удается поучаствовать в твоих... хм, мероприятиях, и тут моя мечта совершенно неожиданно осуществилась, более того, осуществилась она только благодаря Судзумии-сан. По-моему, я уже это говорил, но готов повторить: еще немного и я официально признаю ее своей богиней.
Охо-хо... Не хватает нам тут еще ее культа. Сначала плакаты на стенах, потом книги с биографией, статуэтки, футболки, блокноты, ручки... что еще? А что, если однажды утром я вдруг обнаружу лицо Харухи на упаковке своих любимых вафель?! Ну уж нет, благодарю покорно, боготвори-ка ты кого-нибудь еще! Могу даже подсказать пару достойных кандидатур.
Да, и кроме того, если внимательно обдумать то, что ты только что сказал, то даже дураку станет ясно, что Харухи не бог, а скорее джинн, который, исполняя желания, вечно насмехается над загадавшим.
– К тому же, благодаря тебе, всё закончилось благополучно. Спасибо, – он даже наклонил голову, видимо, в знак признательности, – Однако, прошу, в следующий раз, пожалуйста, не ставь мою жизнь выше судьбы всего мира!
Вот если бы в этот момент я пил чай, я бы точно поперхнулся и с громким «Пф-ф-ф!» забрызгал бы им всё, что оказалось в зоне досягаемости. К счастью, Асахина-сан не успела приготовить свой фирменный напиток, поэтому сожалеть о столь бездарном его применении мне не пришлось — я ограничился вытаращенными глазами.
Весьма интересный способ благодарности. Впрочем, чего я ждал? С этой точки зрения спасти, например, Асахину-сан, было бы куда приятнее. Или же я мог бы спасти Нагато, и тем самым вернуть хоть малую часть собственного долга перед ней. Хотя, для сведения этого баланса мне потребуется спасать ее каждый день утром и вечером...
И вообще, что это за самопожертвование, ты решил стать героем?
– О таком я даже мечтать не могу, – просиял экстрасенс, словно только что услышал комплимент.
Ну, вот уж нет, одной геройской смертью тебе не отделаться. Мы вместе сели на лайнер с дурацким названием «Бригада СОС» и вместе же пойдем ко дну, если он когда-нибудь найдет свой айсберг. Уж если кому и суждено убить нас, то только Харухи.
И давай уже сменим тему.
– Я вот только не понимаю, кто вытащил тебя из комнаты кружка? – этот вопрос мучил меня уже довольно долго.
– Скажем так, один очень хороший ангел-хранитель, – уклончиво ответил Коидзуми, достав из кармана небольшой оловянный волчок.
Ангел-хранитель? Я обратил свой взор на хрупкую девушку, тихо сидевшую в углу. Словно почувствовав мой взгляд, она опустила книгу на колени.
– …
Взгляд Нагато не оставлял места для сомнений: она была абсолютно непричастна. Невольно, я прикоснулся к записке, лежавшей в кармане пиджака, которую она успела передать мне утром. В записке была одна-единственная просьба от той, что выручала и спасала меня уже, наверное, сотню раз.
Нагато... В этот раз я честно успел испугаться, что ты больше не откроешь глаза. Прошу тебя, даже если на кону стоит судьба этого мира, не прибегай к такому риску. Я обещаю, что когда-нибудь сумею найти способ вовсе не прибегать к твоей помощи, но пока всё, что в моих силах — выполнить то, о чем написано на аккуратно вырванном листке бумаги. Порой мне даже казалось, что от записки исходило едва уловимое тепло, хотя, возможно, это было лишь мое воображение.
И всё же, хотел бы я знать, кто вытащил Коидзуми из той переделки...
– Ну, скажем так, ты же помнишь, что Нагато-сан — не единственный представитель Интегрального Мыслетела в Северной Старшей.
Мне кажется, или ты только что покраснел?
– Есть еще кое-что, что я бы хотел тебе показать, – несколько поспешно сменил тему он, сунул руку в карман, что-то вытащил и, не разжимая кулака, опустил на стол.
Ну, разумеется, как можно обойтись без цирковых фокусов.
– Ну, извини, я подумал, вдруг тебе будет интересно сыграть со мной в угадайку, – Коидзуми разжал кулак и убрал руку, оставив на столе небольшую и аккуратную заколку для волос.
Это же заколка Асахины-сан!
Кстати, я выиграл.
– Действительно, эта заколка была подарена Асахине-сан и, как и следовало ожидать от Судзумии-сан, она не принадлежит этой реальности. Наши коллеги-TFEI утверждают, что она была использована для изменения параметров некоего объекта и создания субъект-объектной иллюзии, но отказываются сказать, кто именно был жертвой. Я, а вернее то существо, украло ее у Асахины-сан, и, в конечном итоге, после вашей ночной вылазки заколка снова оказалась в руках Судзумии-сан, видимо, она действительно хотела ее найти. Когда вы уходили, она машинально сунула заколку в карман и забыла про нее, поскольку увлеклась поимкой главы компьютерного клуба.
Коидзуми замолк, словно ожидая аплодисментов.
Взяв заколку, я не смог сдержать улыбку. Предмет, связанный с желанием и ритуалом, конечно же! Харухи так хотела найти заколку, которую сама подарила Асахине-сан, что именно ее она и схватила в кладовке, и эта заколка была у нее в руках, когда она пожелала, чтобы я ее понял. А вот свечка с праздничного торта была совершенно невиновна.
– И что ты планируешь делать с ней дальше? – спросил я, возвращая ему заколку.
– Думаю, возвращать ее Судзумии-сан слишком опасно, поэтому Асахине-сан, видимо, придется смириться с пропажей, – Коидзуми хитро улыбнулся, пряча заколку в карман, – Кстати говоря, а как прошло твое наказание?
Даже не напоминай мне об этом. Надеюсь, хотя бы сегодня у Харухи не останется на меня времени.
– Странно... Вчера, например, у Судзумии-сан было отличное настроение, даже несмотря на то, что наше расследование зашло в тупик, – экстрасенс крутанул волчок, и внимательно уставился на него, словно наблюдал за каким-то судьбоносным экспериментом.
Расследование действительно зашло в тупик, невиновность президента компьютерного клуба была полностью доказана, более того, «утерянные» вещи стали постепенно находиться.
Разумеется, в этом мне помогала Нагато.
Харухи, впрочем, не собиралась сдаваться так легко, от версии со школьным вором она перешла на версию с пришельцами, которые забрали вещи на изучение, чтобы лучше понимать нашу цивилизацию. Ясное дело, эта версия также не получила никаких доказательств, однако рисковать собственным здоровьем и целостностью Вселенной только чтобы опровергнуть ее, никто не решился. Поэтому Харухи, с довольным просто до неприличия лицом, торжественно налепила поверх стикера «Дело о школьном воре» еще один, гласивший «раскрыто Судзумией Харухи». Потом мы провели еще пару абсолютно бессмысленных и совершенно безрезультатных патрулей, и Харухи потеряла к расследованиям всякий интерес, полностью переключившись на восполнение пробелов в моем образовании.
На пару минут комната оказалась во власти тишины, и от нечего делать я тоже стал наблюдать за волчком.
Покрутившись на месте, он наконец поддался законам физики, завибрировал, свалился набок и остановился.
– Да, кстати, несколько дней назад по всей Нисиномии как по команде расцвели сакуры. Причем, даже там, где их и в помине не было и быть не могло. – Коидзуми соединил ладони, скрестив пальцы.
События трехдневной давности немедленно всплыли в моей памяти. Видят Небеса, я всячески пытался остановить воспроизведение, но, видимо, мой разум уже окончательно отказался слушаться владельца.
– Ну же, Кён, давай, шевели мозгами, – нетерпеливо подгоняла меня Харухи, немилосердно раскачиваясь на стуле, – за это время даже Сямисен успел бы решить такое элементарное квадратное уравнение.
Упомянутый трехцветный лентяй, который оккупировал мою кровать, воспользовавшись тем, что я был всецело занят учебой под руководством Харухи, нежился на подушке, подставив свою бессовестную усатую морду лучам солнца. Услышав свое имя, он с превеликой неохотой открыл левый глаз, всем своим видом выражая, что уже только этим он сделал нам большое одолжение. Однако, осознав, что в этот раз его имя прозвучало без всякой связи с обедом, он также медленно закрыл его.
Слушай, так почему бы тебе не потребовать, чтобы он и решал твои уравнения. Лично я с удовольствием поменяюсь с ним местами!
– Может быть, от него толку было бы побольше, однако так уж вышло, что тесты сдавать будешь ты! – надулась в ответ Харухи, – И вообще, ну сколько уже можно, я тут с тобой весь о-ханами пропущу...
Помолчав, она громко вздохнула и сползла по спинке стула. От этого ее блузка немного задралась, предательски открыв небольшой и ослепительно белый кусочек спины.
– Не знаю, будет ли он вообще в этом году, – машинально ответил я, бесцельно переставляя злосчастный икс с одной стороны знака равенства на другую. Роившиеся в голове мысли имели ну очень мало общего с математикой . – Погода с начала марта стоит более-менее теплая, но что-то ни одной сакуры еще не зацвело.
– Они зацветут! Обязательно зацветут! Вот увидишь! – с жаром воскликнула Харухи, словно пытаясь меня переспорить.
Внезапный порыв ветра влетел в открытое окно, перевернув страницу учебника и лишив меня последних сил и воли к победе над упорным уравнением. И тут... На секунду я подумал, что это какая-то странная бабочка залетела в мою комнату, усевшись Харухи на нос, однако присмотревшись, я увидел розовый лепесток цветка сакуры. Осторожно, словно это было живое существо, Харухи сняла его с носа.
Через мгновение на ее лице отразился такой искренний восторг, что надвигающиеся экзамены разом вылетели из моей головы. Вскочив со стула, она стремглав понеслась к окну.
– Они цветут, Кён! Сакуры зацвели! – возвестила Харухи на всю улицу, почти по пояс высунувшись из окна.
Я закрыл тетрадь, сунув ручку в середину в качестве закладки, подошел к ней и аккуратно выглянул на улицу из-за ее головы. Улица цвела вся. И сотни розовато-красных лепестков падали, кружась и танцуя на ветру свой витиеватый танец, и покрывали асфальт живым ковром.
Не помню, чтобы на нашей улице было так много вишен, впрочем неважно.
– Пошли! – Харухи резко обернулась ко мне, и в ее глазах пробежали огоньки.
А как же...
– Икс один равен трем, икс два — минус трем, ну! – мгновенно ответила Харухи и направилась к двери, утягивая меня за рукав.
Пожалуй, в первый раз на моей памяти мне не особо хотелось сопротивляться ее буксиру. Но прошу заметить! Только в этот раз и только потому, что я и сам был не прочь прогуляться по нашей аллее, глядя как вокруг цветут сакуры.
Окошко воображаемого проигрывателя самопроизвольно закрылось, возвращая меня в реальность.
– Впрочем сегодня всё уже вернулось в норму, и цветущие сакуры остались только там, где и должны быть. Ты об этом ничего, случаем не знаешь?
В голосе Коидзуми явно была издевка, но в этот раз я решил ее проигнорировать. Сообщив экстрасенсу, что я понятия не имею, о чем он говорит, я поднял волчок.
– Вот как, – протянул он с наигранным разочарованием, – Ну ладно... Помнишь ту сценку, в которой я играл на культурном фестивале?
Крайне смутно, и что за привычка то и дело менять тему?
Улыбка на лице моего собеседника стала еще шире, отчего он в очередной раз стал совершенно неотличим от Чеширского Кота.
– Да просто, к слову. Я в общем-то подумал, что мое положение было не таким уж и плохим. Ведь второстепенные персонажи Шекспира, лишенные внимания своего создателя, в один прекрасный день обнаружили, что монетка вопреки любой теории вероятности всегда падает только на одну сторону. Может быть, в том, что Судзумия-сан не допускала меня до приключений, тоже был какой-то смысл?
Знаешь, если бы мир был устроен под тебя, ящики с одинарным дном были бы невозможны как факт.
– Возможно... Как возможно и то, что пока я был, скажем так, вне поля ее зрения, я имел определенную свободу действий. Кто знает, может быть и я однажды обнаружил бы что-то, что не вписывалось бы в привычную картину мира, противореча законам физики и даже здравому смыслу, – Коидзуми пожал плечами.
Ну-ну, и это мне говорит экстрасенс, который обладает сверхъестественными силами и в Закрытых Пространствах борется с угрожающими миру гигантскими созданиями, которые являются проявлением обид одной неуемно энергичной старшеклассницы! Если есть что-то, еще более противоречащее законам здравого смысла, то я даже представить себе не могу, что именно.
– Да, данные факты безусловно противоречат твоему восприятию мира, но, тем не менее, соответствуют представлениям Судзумии-сан. Как бы объяснить... Ты никогда не задумывался над тем, почему кошмары столь реальны и почти осязаемы, а хорошие сны, наоборот, столь иллюзорны и полны нелогичностей?
Рискну сообщить, что мне как-то не до этого. Мне едва хватает времени на то, чтобы выучить школьные уроки, так что для философских изысканий не остается и минутки. Тем более, что их практическая польза строго равна нулю. Впрочем, я полагаю, независимо от моего ответа, ты выскажешь свою точку зрения, правда?
Я перекинул волчок из одной руки в другую, поставил его на стол и раскрутил.
– Да, я считаю, что это проявление действия защитного механизма, встроенного в наше подсознание, которое пытается таким образом уберечь нас от собственных желаний. Если бы волшебные сны были столь же реальными, сколь и кошмары, мы не смогли бы отличить реальность от сна, – неожиданно горячо ответил он, глядя на волчок, который и не думал останавливаться, – И даже осознав, что спим, мы могли бы не захотеть просыпаться от такого прекрасного сна. Поэтому подсознание нарочно оставляет нам подсказки в виде пресловутых нелогичностей, да хоть той же монетки.
Коидзуми смолк, ожидая моей реакции, а перед моими глазами возник образ рыдающей от бессилия Харухи, в жизни которой нет места тем безумствам и несуразностям, которые окружают ту Харухи, которую я знаю.
В обычной истории обычного парня никаких приключений нет и быть не может. До встречи с Харухи эта фраза была для меня аксиомой.
Обыкновенная жизнь — это самая скучная пьеса в репертуаре мироздания. Меняются декорации, поднимается и опускается расшитый бахромой цветастый занавес, по сцене туда-сюда снуют актеры — вот, собственно, и всё. Нет никакого начала. Сцены этой пьесы, словно начерканные на полях быстро листаемого блокнота картинки, бесконечно и однообразно сменяют друг друга.
Может случиться так, что по воле некоего сценариста произойдет резкий перелом. Допустим, случится некоторое событие, которое заставит тебя совершать определенные поступки и принимать определенные решения, причем выбор никто не отнимет — хочешь, сделай так, а хочешь, этак. Но как только ты выбрал, все дальнейшие события уже не будут просто набором случайностей... Они будут обусловлены твоим собственным выбором. И если ты опять оказался на перепутье и выбрал правильную дорогу, то в следующий раз предоставленные тебе варианты развития событий уже могут показаться не такими случайными, особенно если ты дашь себе шанс осмыслить их. Следуя этой дороге, рано или поздно твоя жизнь перестанет быть набором циклов и случайностей, превратившись в интересный сюжет. О да, ты можешь быть несогласен со сценаристом, ты можешь постоянно жаловаться и сопротивляться его идеям, но в глубине души ты всегда будешь понимать, что без его руки твоя жизнь так и осталась бы унылой и серой как бетонная стена.
Равно как и он без тебя, так и остался бы непризнанным и никому не нужным гением, обреченным прозябать в забвении и печали.
Я опустил взгляд, краем глаза заметив, что волчок начал едва заметно вибрировать, хотя, возможно, мне лишь показалось.
– Мне всё равно, логично это или нет, сейчас я могу думать лишь о нескольких часах здорового сна. А что до всего остального, то я не знаю, как правильно, и, если честно, не особо и желаю это знать, – уверенно подытожил я, накрыв волчок рукой.
КОНЕЦ
