Глава 1По пустой дороге неторопливо катилась карета. Из окна открывался скучный утренний пейзаж - неохотно выползающее из-за горизонта солнце, лениво отвернувшиеся от глаз цветы, скептично нахмурившиеся тучи и угрюмо стоящие в стороне деревья. Картину дополнял утренний туман, застилавший дорогу - казалось, карета едет по облакам.
Внутри дремала женщина, даже во сне не снимавшая маску аристократичной холодности и усталого недовольства. Напротив сидела бледная молодая девушка, утомлённая долгой поездкой. Печальное лицо, устало опустившиеся уголки рта, равнодушные глаза и печальный вздох - тихий, почти невесомый и неслышный. Спина затекла, в корсете девушка почти задыхалась. Ещё один вздох. Девушка придвинулась к окну и обречённо провожала, цепляясь за них взглядом, одиноко стоящие деревья-близнецы. Одинаковые. Абсолютно. Кого-то они ей напоминали... Кого же? Тех забавных близнецов из... Снова вздох. Не нужно думать об этом. Слишком много незаконченных дел. Слишком много нерешённых вопросов... девушка вдруг начала загибать пальчики, один за другим, пока не насчитала шесть:
"Первое чудо - я выдержу эту поездку. Второе - не упаду в обморок на приёме. Третье - буду спокойна и не вспылю из-за упоминания о... - девушка выразительно посмотрела на безымянный палец, пока не закованный в плен обручального кольца, - моём положении. Четвёртое чудо - пусть наконец-то найдётся тот несчастный. - Девушка вновь посмотрела на безымянный палец. - Пятое чудо - пусть у матушки не болит голова. А шестое... - девушка мечтательно зажмурилась, на губах расцвела улыбка и в глазах появились искорки счастья - пусть случится что-нибудь... странное и чудесатое!"
Карета остановилась. Нужно было идти.
Девушка печально вздохнула и вышла из кареты. Тут же она была вынуждена опереться на протянутую руку - не для помощи, а просто потому, что так того требует этикет. Затекшие ноги совсем не слушались, и девушка чуть не упала. Тут же послышался строгий окрик: "Алиса!", и девушка, выпрямившись, пошла вперёд. Алиса не обращала внимания, на своего "кавалера поневоле" - для неё все лица были одинаковы, они сливались в серую массу. Алиса всё же повернула голову, чтобы посмотреть на мужчину. Лицо воистину лягушачье, презрительно скривившееся. Алиса даже имя не вспомнила бы. Теодор? Майкл? Том? Но когда она увидела мужчину вновь, то отшатнулась. Она узнала.
Это был Хэмиш. Взгляд, полный холодного презрения - будто маленькой струйкой течёт за шиворот ледяная вода. Началась кадриль. Естественно, Хэмиш стал её партнёром. Когда он наступил Алисе на ногу... Её взгляд не передать словами. Сказать можно только одно: если бы взглядом можно было убить, то от неуклюжего Хэмиша даже горстки пепла бы не осталось.
Когда Алиса закончила танец, Хэмиш исчез на минуту, а потом появился вновь. В руках он держал три цветка, перевязанных зелёной лентой. Белая, жёлтая и полосатая гвоздики. Как странно. Алиса уже было приняла подарок, но тут же получила толчок в спину. Хэмиш положил цветы на столик и скрылся, подленько ухмыляясь.
- Что, мам? Что такое?
- Ты дурочка, Алиса! Как можно быть такой недотёпой? Ты хоть знаешь, что всё это значит?
- Что?
- Белая гвоздика - презрение. Желтая - пренебрежение. Полосатая - непринятие. А внутри записка. "Попытай счастья ещё раз, Кингсли". Боюсь, это значит только одно. Ты обязана принять предложение Хэмиша.
Алиса побагровела. Кулачки сжались, ногти впились в нежную кожу. Воображение само рисовало картины, одну другой ярче. Вот Хэмиш дрожит от страха и убегает. Вот Алиса бьёт Хэмиша этими же самыми гвоздиками прямо по лягушачьей физиономии. Но больше всего Алисе понравилось представлять, как Хэмиш от испуга сам ест свои гвоздики и давится, лепестки лезут изо рта, а стебли хрустят на зубах. Алиса даже засмеялась. За этим безобидным занятием и застал её Хэмиш.
- Подумала?
- Вам не кажется, что с девушкой прежде нужно поздороваться? Какой пример вы подаёте?
- А какой пример подавала ты, Кингсли, когда вылезла из своей норы? - удар в самое больное место.
- Вы думаете, что я не знаю языка цветов? Это оскорбительно!
- Ты не знаешь. Это твоя maman тебе подсказала.
- Не важно.
- Так согласна?
- А у меня есть другой выход? Меньше всего я бы желала...
- Прекрати изливать свой яд. Как будто мне нахождение с тобой в одном обществе приносит удовольствие! - тут Хэмиш заметил свою маму, и его поведение резко переменилось. - Ну, дорогая, как же я рад, что ты согласилась!
- Я не...
Тут Хэмиш сильнее сдавил её руку, потянул на себя и причмокнул губами где-то около её уха... Если бы Алиса была кошкой, она бы зашипела. Но она была девушкой, поэтому просто оттолкнула бездарного актёра и залепила ему мощную пощёчину. Затем она посмотрела на него сверху вниз, развернулась и гордо пошла, цокая каблуками. И всё бы ничего, да вот только сзади донёсся женский смех, а через секунду - крик, бешено-злой и яростно-громкий: "КИНГСЛИ!"
Алиса поняла, что надо бежать так, как она не бежала никогда в жизни. Разгневанный Хэмиш, задетый за живое, может сделать всё что угодно. Алиса бежала, цепляясь платьем за живую изгородь, спотыкаясь и запинаясь... как кстати вдалеке показалась нора под дубом...
"Чудо номер шесть сбудется, пожалуйста!" - с этими словами Алиса подобрала бесконечные юбки своего ужасающе-громоздкого платья и прыгнула прямо в нору...
Глава 2Падение-полёт, упругий воздух и восхищение, смешанное со страхом. Алиса очутилась в комнате с маленькой дверцей, ведущей в Страну Чудес. Счастье захлёстывало, нечем было дышать... Ключ кажется таким тёплым, руки дрожат... Пузырёк с уменьшулькой выскальзывает из рук и разбивается. Секунду Алиса стоит и разглядывает появившиеся на чулках порезы, наполняющиеся жгучей кровью. Только потом приходит осознание того, что она застряла между двумя мирами. На глаза наворачиваются слёзы. Кому нужно такое Шестое Чудо? В лужицу уменьшульки падает солёная капля. Она шипит и застывает в форме чего-то, отдалённо напоминающего чайную ложку... Спасительные капли уменьшульки собраны, и можно продолжать путь. Счастье солнышком показывается из солёных облаков проблем.
Над Страной Чудес поднимается солнце, определённо похожее на кусок сыра, который так обожает Чешир...
Непередаваемо тревожно и холодно. Дыхания не отследил бы даже самый опытный врач, хотя кислорода кругом было куда больше, чем в Англии. Стол для Безумного Чаепития был накрыт в обычном своём хаотично-царственном беспорядке. Чашки, кружки, чайники, молочники и прочая утварь.
И ни-ко-го.
Абсолютно.
Алиса побежала. Безнадёжно запутавшись в платье и не уверенная ни в чём. Мысли где-то далеко. Чай был ещё горячим. Не могли они просто так уйти прогуляться. Что-то случилось. Алисе потребовалось обойти стол против часовой стрелки три раза, чтобы осознать, что она не одна.
- Кто здесь?
- Это зависит от того, кто ты и что тут делаешь. - Знакомый голос. Где-то она его уже слышала. Растягивает гласные, рычит и гортанно мурчит сонорными.
- Я Алиса, я вернулась, и что здесь происходит?
- В таком случае, покажи правое плечо.
- Кому? Где вы прячетесь?
- Пфф... Как же я устал. - В следующую секунду слышится треск ткани, и правый рукав соскальзывает на землю, прямо в лужу клубничного варенья. Плеча касается что-то мокро-шершавое и очень холодное.
- Чешир?
- Алиса?
- Где они?
- Тебя не было слишком долго.
Кот испарился. Алиса со злости топнула ногой. Вечно одни загадки без отгадок! Чеширная нагломорда показалась где-то далеко.
Кот был незнаком с этикетом, очевидно.
Алиса устало опустилась на стул во главе стола. Тот самый - вот она, трещинка. Сюда Мартовский Заяц попал чашкой, а за секунду до этого Шляпник, привыкший к выходкам Мартовского Зайца, потянул Алису на землю, чтобы она не поранилась. Тогда они впервые оказались слишком близко. Тогда его глаза стали серьёзно-печальными...
Алиса провела пальцем по трещине на спинке стула. Слишком долго её не было. Как-то бестолково и внезапно пришло чувство голода. Она пила солёный чай и заедала его рыданиями и всхлипами. Какая-то булочка... печенье... зеркальце? Что оно тут делает? Тоже треснуло... Алиса вгляделась в собственное лицо, расколотое пополам. Нет того детского выражения, нет искорки в глазах... Грустная улыбка, красные глаза и солёные дорожки по щекам. Внезапно лицо Алисы озаряется улыбкой, а сама она вскакивает со стула. Конечно! Только зеркало может показать, как долго её не было!
Они в Зазеркалье, сомнений не оставалось...
Теперь нужно было думать только о том, как попасть в Зазеркалье. Алиса напрягала память... Что там говорил Шляпник? "В Зазеркалье можно попасть только через целые зеркала. Если есть хоть маленькая трещинка - станешь рабой зеркала навеки! А попасть туда можно только дотронувшись безымянным пальцем руки... правой или левой... неважно. Но если бы это было так просто, Алиса! Нужно прислушаться к своим мыслям и поймать за хвост самый первый вопрос, который там услышишь. И ответить на него - честно, вслух и громко. И главное - не бояться. Хотя, у тебя булатности хоть отбавляй, моя милая..."
Теперь нужно было искать целые зеркала. Что-то подсказывало Алисе, что Безумцев насильно отправили в Зазеркалье и разбили все зеркала, чтобы их нельзя было спасти. А сделать эту зломерзопакость мог только один человек.
Глава 3Алиса поспешила во дворец Белой Королевы Мираны. Только она смогла бы помочь. Спускалась ночь, становилось холодно и хотелось есть, а ещё было жутко страшно. Но Алиса шла. Вслепую и наугад, по дорогам и тропинкам, по идеально отшлифованному булыжнику и через колючие кусты. Она уходила всё дальше в лес. Безумно заблудилась. Но вот впереди показался домик. Алиса бегом поспешила на свет и заколотила в двери кулачками. Ей открыл какой-то старичок.
- Здравствуйте! Я заблудилась, пока искала Белый Замок. Разрешите мне погреться у вас до утра? Пожалуйста!
- Тише, деточка, тише. Разбудишь ещё. Заходи.
- Кого разбужу?
- Тсс!
- Простите.
- Садись. Изголодалась, поди.
- Вы так добры ко мне, не знаю, как вас и отблагодарить.
- Не шуми, от тебя лучше благодарности не будет. Держи. Ещё горячий. - Дедушка дал ей тарелку супа, которая дымилась фиолетовым паром. Алиса протянула руки и погрела их над миской. Сзади неслышными махровыми объятиями грел её плед, от которого вкусно пахло чем-то незнакомо-приятным.
- Спасибо.
- Как ты попала в Зачарованные Пустоши? - спросил старичок, когда миска опустела.
- Куда? Я не знаю таких мест. Я шла в замок Белой Королевы Мираны и заблудилась.
- Белый замок от нас безумно далеко, детка.
- Безумно?
- Именно. На другом конце королевства.
- И как же мне туда попасть?
- Той же дорогой, как и пришла.
- Но я же не видела, куда шла, это же было ночью!
- Так иди ночью, что же тут непонятного?
- Вы мне кого-то напоминаете... Как вас зовут?
- Эрнст Хайтопп.
- Так вы... отец Терранта Хайтоппа!
- Да. А что? Что натворил этот рыжий сорванец?
- Но вы же... на мельнице... Бармаглот ведь...
- Что? Какой Бармаглот? А, эта ящерица? Ух, и пожарила она нас! Да я убежал, и Билл вместе со мной.
- Билл?
- Да. Только он подался в служители Красной Королевы. Он спит сейчас.
- В Красном замке есть зеркала?
- Да. Билл говорил, что у них есть целый зеркальный зал, его-то Билл и охраняет. А почему ты спрашиваешь?
- Террант попал в Зазеркалье, и ему нужна помощь!
- Зазеркалье? - глаза Эрнста стали менять цвет, становясь кроваво-красными. - Там же правит королева Элинор, сестра Ироцибеты... Как зовут тебя, милая девочка?
- Алиса...
Двери распахнулись, и вошёл молодой человек с ярко-рыжими волосами. Он был безумно похож на Терранта, но только... улыбка была совсем другая. Злобная.
- Алиса, говоришь? Вот королева-то обрадуется! Связать её! Это государственная преступница! Ну, пап, что стоишь? Вяжи!
Эрнст ничего не мог понять, не двигался и беспомощно переводил взгляд с Алисы на Билла. Билл закатил глаза и принялся связывать Алису. Откуда у него с собой крепкая грубая верёвка? Алиса сопротивлялась, без боя она сдаваться не собиралась. Ей вспомнилось пренебрежительное выражение лица Шляпника и фразу: "Булатности не хватает". Алиса выкручивалась и пыталась освободиться. Билл же легко преодолевал её сопротивление. Только один раз, когда Алиса уж совсем чувствительно ударила его, он лениво хлестнул девчонку по щеке. Ему это даже нравилось. Алиса вздрогнула и замерла на секунду. Как же эти идеально-холодные пальцы не похожи на те, что испещрены мелкими шрамами и могут быть утешающе-тёплыми! Воспоминание о Терранте вновь придало ей сил, и она вырывалась всё отчаянней. Билл уже не на шутку разозлился. Эта девчонка колотила его по всему, что попадалось ей под кулачки. Худенькие, остренькие... "Синяки будут" - подумал, морщась, Билл. Ему надоело быть боксёрской грушей, и он уже достаточно сильно ударил Алису по щеке, да так, что её голова безвольно мотнулась, а с губ сорвался тихий вскрик. Больше она не сопротивлялась. Алиса была без сознания, и теперь уже ничто не мешало ему спокойно связать её по рукам и ногам и бросить в телегу с сеном. Билл оседлал чёрного коня и вместе с грузом государственной важности тронулся в путь.
Алиса пришла в себя от того, что на неё полилась холодная вода. Она дёрнулась и закашлялась, чем вызвала смех у Билла. Посмотрев на него испепеляющим взглядом, Алиса отвернулась. Цепкие пальцы схватили за подбородок и развернули её лицом к Биллу. Он не сказал ни слова. В молчании она была доставлена во дворец. Повсюду красный цвет. Красные стены, красные потолки... здесь просто физически неприятно было находиться. Билл подтолкнул её в спину, и Алиса обернулась. От гадкой ухмылки на лице Билла её просто передёрнуло. Алиса гордо обернулась, и Билл только хмыкнул. Билл довёл свою пленницу до покоев Валета Червей. Дверь медленно открылась с противным скрипом, от которого Алиса поморщилась. Её втолкнули в комнату.
Валет Червей сидел в красном (о, каком же ещё?) кресле и подло ухмылялся.
На него гордо смотрела Алиса. Та самая, что победила Бармаглота, но теперь связанная и абсолютно беспомощная. Мокрое платье, правая рука в мелких царапинах, с волос бежит холодная вода...
- Ну, что, Ам? Вот и встретились. Молчишь? Не хочешь поговорить? Может, тебе чего-то хочется? Может, тебя развязать?
- Да.
- А волшебное слово?
- Ты недостоин того, чтобы тебя просить.
- Не тебе говорить, чего я достоин. Хотя бы пока ты связана. Будешь хорошо себя вести - может, и развяжу.
- Сделай милость.
- Мне показалось, или я услышал слово "пожалуйста"?
- Тебе показалось.
- Как грубо.
- Что вы сделали с Террантом? Почему он оказался в Зазеркалье?
- Вопросы здесь задаю я.
- Что вы с ним сделали?
- Ничего. Сидит там и сходит с ума.
- Можно посмотреть? Говорят, если захотеть, можно увидеть человека в Зазеркалье.
- Не врут.
- Позволь мне на него посмотреть!
- Ладно. Я сегодня удивительно добрый, сам себе поражаюсь.
Он сдёрнул со стены красную ткань и подтолкнул Алису. Девушка подошла к зеркалу и мысленно взмолилась: "покажи мне Терранта! Пожалуйста!" Зеркало великодушно открыло её взору Терранта, который спал, сидя за пустым столом.
Алиса вдруг заметила, что её руки связаны не за спиной. Она потянулась, будто желая поправить причёску. Стейн расхохотался. В этот момент Алиса приложила руки покрепче к зеркалу и громко сказала: "Я не смогу без него, потому что люблю!"
Глава 4В следующую секунду Алису будто бы взяли за подол платья и втянули в зеркало. Потому что она почувствовала, что летит. Только не вниз, как в норе, а вперёд. А ещё Алиса слышала яростный вопль Стейна и такой звук, с каким может закончить свою жизнь зеркало. Оно разбилось так близко... Или так далеко...
Террант Хайтопп спал. Он видел кошмар. Он снова и снова видел один и тот же сон, в который раз переживая этот день. Вновь появлялся Бармаглот, вновь он слышал крики... Они молили о помощи, они звали Терранта... Стоп! А вот этот крик он ещё никогда не слышал. Или слышал... Шляпник открыл глаза. На полу лежала девушка со связанными руками и ногами, укрытая дождём из зеркальных осколков. Платье безнадёжно испачкано, руки побелели, и на них ещё отчетливее проступили маленькие порезы. Террант подошёл ближе. Он присел и долго пытался развязать верёвки. Резать он боялся. Но пришлось, потому что верёвка была слишком крепко привязана. Его беспокоило то, что девушка могла в любую секунду очнуться, испугаться и неминуемо пораниться. Наконец, с верёвками было покончено, и Террант брезгливо отшвырнул их прочь. Следы глубоко вдавились в нежную кожу. Террант просто не мог понять, как можно обидеть такую беззащитную и, он уверен, ни в чём не повинную девушку. Холодная, будто неживая. Это пугало. Террант взял её за руки и перевернул. Девушка была бледнее платья Мираны. С волос ещё капала ледяная вода, губы посинели, на щеке темнел начинавший проявляться большой синяк. Что-то знакомое было в лице, но Террант никак не мог понять, что. Он отвлёкся и увидел, что на правой руке у девушки были параллельные шрамы. Таких нет ни у кого, кроме... Реснички у девушки дрогнули, она открыла глаза. Секунду, наверное, она осмысливала, где она, затем взгляд её остановился на лице Терранта, замеревшего в замешательстве... Глаза широко распахнулись и тут же закрылись, её затрясло, и она заплакала. Террант поднял девушку с холодного пола и прижал к себе. Она вздрагивала от озноба, накатывавшего волнами, и всхлипывала в плечо. Они снова были слишком близко. Только на этот раз...
- Да у тебя талант попадать в неприятности, Алиса. - Услышав голос Чешира, появившегося ой как некстати, Алиса тут же отпрыгнула от Шляпника на неестественно большое расстояние.
- Чешир, ты не мог сразу сказать? Я из-за тебя до Зачарованных Пустошей прогулялась.
- Что? - спросил Шляпник. Его глаза медленно становились опасно-алыми. - ты был там, ты видел, что с ней было, ты видел её мучения, но ни хвостом не пошевельнул, чтобы помочь ей, ты...
- Тсс, Шляп, я надеюсь, что в обществе дамы ты не будешь говорить того, что собираешься? Побереги её хорошенькие ушки, душка.
Чешир испарился, и Шляпник схватил воздух вместо пушистого хвоста. Алиса засмеялась. Их перепалки всегда были забавными. К Терранту возвращался его прежний цвет глаз. Таким он нравился ей гораздо больше.
- Прости его, Алиса. Он думает только о спасении своего хвоста.
- Я не сержусь.
- Как ты попала сюда?
- Через зеркало.
- Ты помнишь?
- Конечно, ты же мне рассказывал.
- А что это был за вопрос, который ты поймала за хвост? - Алиса покраснела и отвела глаза.
- Я могу не отвечать?
- Можешь, если не хочешь.
- Вот и славно.
- Угостил бы тебя чаем, да вот боюсь, что не имею такой возможности.
- Ничего.
- Пойдём, присядь хотя бы.
Террант взял её руку, и Алиса поморщилась - следы верёвки напоминали о себе ноющей болью. Террант поднёс её руку к лицу, рассмотрел поближе и прикоснулся к ней губами. Алиса рассмеялась.
- Я не Брандашмыг, конечно, но, думаю, скоро пройдёт.
Валет Червей заметил неслышное движение, и Алиса испарилась. Втянулась в зеркало. Прошла лишь какая-то ничтожно малая часть секунды, и Стейн схватил руками не мокрые волосы, а миллион мелких осколков зеркала, впившихся в кожу остро-кусачими краями. Стейн взревел от ярости и со всей силы ударил по стене рядом с зеркалом (точнее, тем, что от него осталось). По стене пошла трещина, а зеркало упало, жалобно брякнув оправой, которая когда-то была красивой.
Упустил.
А нужно было идти к Ироцибете и привести Алису. И зеркало разбил, так что незаметно улизнуть в Зазеркалье не удастся...
- Стейн?
- Моя королева. - Стейн расплылся в подхалимно-учтивой улыбке.
- Где эта девчонка, которую привёз Билл? Он ворвался в тронный зал и вопил, что это Алиса.
- Глупости. Юнец. Неопытный дурак. Я допросил девчонку, и оказалось, что она вовсе не наша Алиса.
- Где она?
- Я отпустил её.
- Ты врёшь мне, Стейн, ты не мог отпустить её.
- Отчего же? Девчонка абсолютно бесполезна.
- Ты лжёшь мне! Отвечай, где Алиса! Если ты её прячешь, то головы лишишься!
- На что мне голова, если я без ума от вас, моя королева?
- Веди меня к себе, Стейн. Аромат лжи я чую за километр.
Через несколько минут весь замок слышал нечеловеческий вопль Красной Королевы, проклинавшей Стейна.
- Ты! Посмел! Упустить! Её! И! Врать! Мне! - каждое слово она выделяла пощёчиной. Стейн молча терпел. В коне концов, лучше переждать. Неизвестно, что эта истеричка выдумает.
- Моя королева, я думаю...
- Молчать! В зеркальный зал, быстро! И не смей сбежать, иначе - голову с плеч!
Тысячи зеркал. Повсюду. Висят на стенах и стоят на полу. Огромное количество. Красная Королева, отражаясь в каждом из них, довольно ухмылялась.
- Стейн, мы отправляемся в Зазеркалье. Навестим мою сестричку Элинор.
В Зазеркальном Лесу было много неведомых существ. Необычные животные, птицы и насекомые появлялись внезапно, пугая не столько своим страшным видом - многие были довольно милы, а внезапным появлением. Деревья росли повсюду, тесно сплетаясь крючковатыми ветвями. Алиса огляделась по сторонам. Невдалеке она заметила пруд с зеркально гладкой водой, которая отражала идеально голубое небо. Террант ушёл за какими-то ягодами и плодами, так как знал здесь почти всё. Он, видно, долгое время провёл в Зазеркалье. Сердечко Алисы сжалось - как же долго её не было! Зачем она вообще тогда ушла? Чтобы стать объектом насмешек? Чтобы все сплетничали за спиной, а самые наглые - и в открытую? Чтобы на неё все смотрели, как на ненормальную? Чего ей стоило один раз потерять голову, один раз сделать то, чего безумно хочет сердце? Почему она действовала "как нужно", почему?
Алиса присела на успокаивающе-мягкий зелёный ковёр и нагнулась, чтобы зачерпнуть ладонями воду - пить хотелось так, что, казалось, всё внутри пересохло. Ладони погрузились в ледяную воду, на секунду отражение Алисы пошло мелкой рябью, но затем снова стало идеально чисто-гладким. Обжигающе-холодные капли падали на голые ножки, заставляя вздрагивать. Мурашки по телу. Ледяная вода обжигала горло, Алиса закашлялась. Алиса вновь нагнулась над поверхностью воды. Да уж, вид ужасный. Бледная, губы синие, зубы отбивают чечётку, лицо, голые руки и ноги покрыты сетью маленьких порезов. В волосах Алиса заметила листик. И платье опять порвалось. Наверное, когда они с Террантом шли по лесу. Платье, которое сшил ей Террант из остатков её собственного, было, конечно, гораздо удобнее, но его минус был в длине. То есть, в практически полном её отсутствии. Платье было донельзя короткое, от рукавов остались только тесёмки... Поначалу Алиса, конечно же, отказывалась "это" надевать, но Террант привёл ей два довода, против которых она не могла устоять. Первый, конечно, - не одна дюжина комплиментов по поводу того, что теперь можно было рассмотреть её восхитительные плечи, лебединую шейку и красивые ножки. Ну, а второй её просто "добил" - в конце концов, надеть ей было больше нечего. Конечно, сначала она немного смущалась, но потом привыкла...
Неожиданно Алиса поняла, что вода уже совсем не напоминает зеркало. Вода бурлила, и из неё послышалась мелодия. Как будто кто-то исполнял печальную песню несчастной любви и одиночества. Вода уже окатывала лицо мелкими ледяными брызгами-иголочками, но Алиса ничего не чувствовала. Глаза широко распахнуты, губы плотно сжаты. Сердце наполняет боль и странное безразличие. Алису уже не волнует то, что где-то сзади шевелится трава. Становится всё тоскливее и больнее, кажется, что сердце вот-вот разорвётся от тоски, хотелось забиться в угол, свернуться клубочком и никогда не просыпаться. Единственным спасением была манящая прозрачная глубина впереди. Вот тонкая прозрачная рука появилась перед ней, маняще зазывая в холодную глубину, где уже ничто её не потревожит...
Глава 5Рука из прозрачно-прекрасной воды приближается, и Алиса робко протягивает свою руку навстречу. Один момент переворачивает всё с ног на голову. Два противоречивых ощущения. Сначала рука покрывается до локтя обжигающе-холодным льдом, и перевешивает. Алиса начинает падать. Безразличие разом проходит, и как никогда хочется жить. Вот только бороться уже поздно...
И тут приходит второе ощущение. Две тёплые руки обхватывают Алису под грудью и резким рывком тянут на себя. Из пруда слышится шипение, и ледяная рука раскалывается пополам. Лёд, сковывавший Алисину руку, сразу же меняет агрегатное состояние и выливается на живот. А сама Алиса летит, перевернувшись через голову, куда-то назад, больно ударяется о землю...
И тут же оказывается в горячих и крепких объятиях Терранта. В его глазах происходит какая-то невообразимая буря. Секунду он бездействует, но потом прижимает её к себе крепче. Приходит запоздалая мысль о том, что они снова оказались слишком близко. И тут же исчезает, сметённая потоком чувств. Террант растирает ей руки, хоть они и у самого трясутся от холода. Шепчет что-то. Смеётся. Нервно. Глаза как-то сами закрываются. Непередаваемо хорошо и тепло. Последнее, что Алиса чувствует, - это ощущение полёта и его дыхание где-то у самого ушка...
Через несколько минут Алиса греет у костра озябшие пальцы. Террант одолжил ей свою жилетку - и вправду, стало гораздо теплее. Какое-то тягостное, почти болезненное молчание. Она решается заговорить первой.
- Что это было?
- Чаропруд.
- Чаро-что?
- Чаропруд. Говорят, что здесь утопилась девушка, до последнего уверенная, что её спасут. Она хотела, чтобы на неё обратили внимание. Но даже смерть не помогла ей в этом.
- Бедная.
- Когда её вытащили из воды, она была ледяная. Вся. Полностью. Люди испугались и разбили тело, а потом бросили обратно в пруд. И с тех пор она тянет под воду каждую девушку, которая посмотрится в этот пруд, как в зеркало.
- Она очень несчастна. Была же какая-то причина, по которой никто не обращал на неё внимания?
- Была. Она была прекрасна собой, но имела ужасный голос. Её боялись.
- Ужасно...
- Главное - это то, что ты со мной. И ты жива.
- Как её звали?
- Мила.
- Ты знал её?
- По легенде - конечно... Согрелась?
- Да, спасибо.
- Хочешь чаю?
- Если можно.
- Для тебя - всё, что душе угодно.
Время измеряется не в секундах, а в запутавшихся мыслях, промелькнувших в голове. Темнело. Недопитый чай остывал, костёр догорал, а Террант спал, привалившись к дубу, укрывшись жилеткой и надвинув шляпу на лицо. Алиса встала и распустила волосы. Затем она решила прогуляться. По тропинке, таинственно-незнакомой и манящей. Следы были свежими, и Алиса твёрдо решила узнать, что там. Через несколько десятков шагов тропинка круто изворачивалась и вела... прямо к Чаропруду. Алиса бесстрашно подошла и села на берегу. Она наклонилась и смотрела в воду, практически касаясь поверхности распущенными волосами. Вода забурлила, и послышалось шипение:
- Уходи, глупая девчонка, неужели тебе так хочется утонуть?
- Мила?
- Что? Откуда ты знаешь моё имя?
- Покажись.
- Не имею возможности. Всё, что может подняться на поверхность - моя левая рука. Её ты уже успела заметить, я думаю.
- Зачем ты хотела утопить меня? - Вода взметнулась маленьким фонтаном прямо в лицо Алисы, она закашлялась и почувствовала, что её крепко схватили за волосы.
- Потому что ты, мерзкая девчонка, кому-то нужна. И все, кто приходит сюда, нужны другим людям. А я никому не нужна, и никогда не была! А знаешь, как приятно слушать, как их прекрасные голоса захлёбываются водой и превращаются в хрипы и шипения? - Алиса уже практически касалась воды губами, но ещё боролась.
- Ты можешь петь! Ты можешь приносить не зло, а наслаждение! Ты умеешь это! Не отнимай этой возможности у меня! Пожалуйста! - последнее слово Алиса выкрикнула уже в воду. Неожиданно она поняла, что на дно её уже ничего не тянет, выпрямилась и закашлялась, схватившись за горло.
- Я знаю, как выбраться отсюда. И тебе, и ему. Найди колдуна Гилберта, он знает, как попасть в Страну Чудес.
Вода вновь стала зеркально гладкой. Алиса звала Милу, но та не отвечала. Пошатываясь, побрела Алиса к месту ночного привала. Терранта не было. Алиса на миг потеряла возможность дышать, а затем позвала Терранта и удивилась самой себе. Вместо обычного голоса получился только тихий хрип...
Что-то изменилось. Ещё секунду назад она была одна, а теперь медленно начала понимать, что Террант обнимает её. Глаза абсолютно безумные, руки порхают по телу, пытаясь согреть, а губы что-то бессвязно шепчут. Только через минуту он успокаивается и прижимает Алису к себе.
- Как же ты меня напугала, глупенькая... Как я боялся за тебя... Не отпущу тебя больше, слышишь?
- Террант, - голос вернулся, - нам нужно найти Гилберта.
- Что? Ничего не понимаю.
- Я была у Чаропруда. Мила сказала, что Гилберт знает, как попасть обратно в Страну Чудес.
- Зачем ты ходила туда, моя глупышка? Ты же могла погибнуть!
- Зато теперь больше никто не утонет в этом пруду. Я помогла Миле понять кое-что очень важное.
- Миленькая... Умничка моя... Ты же рисковала собой, зачем? Впрочем, неважно. Ложись спать, завтра нам предстоит долгий путь.
Глава 6В тронном зале Зазеркальной Королевы Элинор царило безмятежное спокойствие. Сама же Элинор играла с пажом... в виселицу. Вдруг двери зала распахнулись, и внутрь вошла Ироцибета. За ней шёл Стейн, с интересом поглядывавший исподтишка на Элинор.
- Сестрица? Каким ветром к нам?
- Попутным - огрызнулась Ироцибета.
- Узнаю тебя, дорогая. Ты выглядишь расстроенной. Хочешь прогуляться по темницам осуждённых на казнь?
- Боюсь, что я настолько опустошена, что погляжу на всех заключенных.
- Я теперь сторонница различных видов казней. Отсечение головы - слишком скучно. Четвертование, повешение, утопление... я знаю больше. О, узнаю блеск в твоих глазах, Рейси. Пойдём же.
Четверть часа стучания по каменному полу двух пар каблучков и громыхания тяжелых сапог. Камеры одна за другой открывались, и каждому заключённому Элинор выносила свой смертный приговор. Назвалось имя, преступление и вид казни. Ироцибета ликовала! Её тюрьмы полнились преступниками, ну теперь-то она всех убьёт по-разному...
- Люблю вешать. - Говорила Элинор. - Так забавно дёргаются, болтаются, кричат что-то... ничто не поднимает настроения так, как утренние повешения.
- И сколько же длится самое интересное?
- Когда как. Чаще - минут пять. Ещё люблю сжигать заживо. Так кричат...
- Нет. Не подходит. Слишком много дыма и ничего не видно. Дальше. - Ироцибета не могла объяснить, почему этот вид казни был ей резко неприятен.
- Ладно. Дальше - топить в стеклянном аквариуме. Только это долго. Чаще я пускаю туда пираний.
- Интересно.
- Если совсем плохо, то можно посадить в куб без воздуха. Медленно задыхается. Весь спектр эмоций. Такой душевный подъём...
- Медленно... стоп... а кто это у тебя там?
- А, эти... безумная парочка, пытались поговорить с Гилбертом.
- Кто такой Гилберт?
- А, безумный учёный. Вчера его повесила.
- А зачем они хотели его видеть?
- Чёрт их знает.
Ироцибета заглянула в камеру, и взгляд её застыл на ярко-рыжем облаке волос, торчащих из-под шляпы.
- Что ты с ними собираешься сделать?
- Думаю, разделить. Сначала убить девчонку... возможно, даже сжечь. А его заставить смотреть... А потом и его. Хотя он ничего так... Может, я оставлю его жить.
- Отдай их мне, у меня с ними личные счёты.
- Чтобы ты скучно отрубила им головы? Нет, Бет, так не пойдёт.
- Стейн!
Валет, ждавший своего часа, вышел из тени. Холодные пальцы сомкнулись на горле Элинор. Она закатила глаза, улыбнувшись, и погладила пальцы Вальта. Тот от удивления разжал свои смертельные объятия.
- Чёрт с тобой, забирай. А он у тебя душка. Обожаю, когда такие представительные мужчины душат. Сама себе такой беспомощной кажешься...
- Идём, Стейн. И веди эту парочку.
- Ай, как грубо. Не можешь удержать того, кто достался тебе по чистой случайности, так и не отнимай у сестрички шанса.
- Стейн!
- Какая же ты дрянь, Бет... - с разочарованием протянула Элинор.
Их судьба была решена.
Глава 7На то, как они попали в Страну Чудес, Алиса не обратила внимания. Только теперь существование превратилось для неё в ад. Каждый день к ней в камеру приходил Стейн. Иногда даже Ироцибета. Нет, её не пытали, не мучили и не били. Её унижали и оскорбляли, выматывали разговорами и напоминали о том, что всё закончится слишком скоро. Радовали всего два факта. Первый - она не будет мучиться. Просто голову с плеч - и всё. Второй - их с Террантом не разлучили. Он всегда был рядом. И видел каждую её эмоцию... И можно было плакать ему в плечо, когда внезапно приходило осознание, что скоро они окажутся слишком далеко друг от друга...
Тем утром она молчала. К ним никто не пришёл, и поэтому в камере было совсем тихо. Когда Террант проснулся, Алиса просто подошла к нему и села рядом. Он обнял Алису крепко-крепко. Только тогда она заговорила.
- Шляпник...
- Что?
- Обидно, что всё так заканчивается.
- Не бойся, милая моя. Умирать, наверное, не больно.
- Я не боли боюсь. Я боюсь, что мы не встретимся после.
- Я верю, что мы встретимся.
- А я не знаю, что будет потом. И эта неизвестность меня очень пугает.
- Алиса... милая Алиса... Если бы ты знала, как я тебя люблю...
- И я тебя. Только какой в этом толк? Всё равно...
- Не смей говорить такое! Любовь спасает!
- Не сейчас, Террант. Не сейчас... Погоди... там, в Зачарованных Пустошах, живёт твой отец и брат Билл. Билла ты сегодня увидишь, он служит при дворе. А вот отца...
- Они были живы?
- Да.
- Алиса... что ты загадала, когда переместилась в Зазеркалье, каким был твой вопрос?
- Я подумала: "Зачем я хочу попасть в Зазеркалье?"
- И что же ты ответила?
- Что люблю тебя.
- Знаешь, мой ответ был точно таким же.
- Забавно, правда?
- Ничуть.
Дверь отворилась. Шляпник сжал Алису в объятиях, Алиса приникла головой к его груди. Нужно было идти. Терранта оттолкнули от дверей, когда он пошёл за ней.
Произошло то, чего он так боялся. Их разделяют.
- Алиса! - Шляпник кричал, просовывая руки сквозь решётки. - Алиса! Только не плачь! Только не бойся! Пусть всё будет торжественно!
- Террант! - самообладание, с которым Алиса держалась все последние дни, оставило её в эту секунду. Вновь отчаянно захотелось жить. - Террант! Не забывай меня! Мы ещё встретимся, я верю!
Солдат подумал немного и открыл дверь камеры, позволяя Безумцу вырвать у него из рук девушку.
- Спасибо! - произнесли двое разом.
- Но-но! В любом случае, она, - солдат показал на Алису, - будет первой. А ты будешь стоять в толпе в окружении стражи.
Яркий солнечный свет слепил глаза, привыкшие к темноте камеры. Глаза слезились, и Алиса брела не разбирая дороги. Её толкали в спину. На лестнице она споткнулась и чуть не упала. Она повернула голову, чтобы найти в толпе Шляпника, но там, где он должен был стоять, была какая-то возня.
- Алиса Кингсли, Бравный Воин Белой Королевы Мираны Фон Мрамори, обвиняется в незаконном проникновении в Страну Чудес - три раза. В Зазеркалье - один раз. Также обвиняется в убийстве Бармаглота. Приговаривается к смертной казни путём отсечения головы.
- Ваше Красное Величество! - из толпы донёсся голос Шляпника. Алиса увидела, как тот спрятал в карман что-то, блеснувшее на солнце.
- Я слушаю, - вальяжно сказала Красная Королева.
- Я осуждён на такую же казнь. Мы имеем право на последнее желание?
- Имеешь. Только я не обязана его выполнять.
- Я верю, что ваша мудрость и милость позволит мне побыть с Алисой пару минут?
- Нет. - Королева хрустнула шеей. Наверное, с таким звуком полетит с плеч Алисина голова... - Максимум, что я могу вам позволить, - это один поцелуй. Прилюдно.
- Ваше милосердие не знает границ.
- Поднимайся. Вы умрете вместе. - Ироцибета достала бинокль. Подхалимы-придворные сделали то же.
Террант Хайтопп был прекрасен. Суровая решимость в глазах придавала ему такой булатности, о какой Алиса и мечтать не смела. Ветер трепал его огненно-рыжие волосы, и Алиса на секунду забыла о том, что через пару минут её не будет на свете. Террант подошёл к ней, наклонился к уху и неслышно прошептал: "Ничего не бойся. Если всё получится, то мы обязательно встретимся. Если нет - забудь это место и меня, как страшный сон". Затем Шляпник обвёл взглядом всю площадь, вытащил из кармана бутылочку, открыл крышку... Над замершей в ужасе дворней, над разом потемневшим небом раскатами грома пронеслись его слова: "За тебя, Алиса!"
Дальнейшее Алиса помнила смутно. Он осушил бутылочку и притянул Алису к себе... Поцелуй был требовательно-страстным, и Алиса испугалась. Вместе со вкусом крови её губ Шляпник чувствовал приторно-противный вкус Бармаглотовой крови... Алиса начала вырываться - нет, глупенькая, неужели не поняла? Только бы успеть! Шляпник открыл глаза и увидел Алису, глаза которой были распахнуты и смотрели в небо. Боковым зрением он увидел, как стража хватает её за тонкие нежные запястья, и поцелуй прекращается...
Прощай, Алиса!
Алиса поняла, что она находится уже совсем далеко от Красного замка. Только глаза открыть страшно. А вдруг не получилось? Но вечно это продолжаться не могло. Чтобы хоть как-то оправдать своё упорное нежелание и паническую боязнь открыть глаза, она загибала пальчики:
"Первое чудо - я осталась жива. Второе - Я сейчас нахожусь в Верхнем мире. Третье - Шляпнику ничего не угрожает. Четвёртое - я сейчас в безопасности. Пятое чудо - я сейчас открою глаза. Шестое - он окажется рядом... Раз, два три!"
Алиса открыла глаза... и никого не увидела.
Неужели не получилось? Она больше никогда не увидит Шляпника, и всё, что останется на память - запах лесных ягод, которыми так чудесно пахли его волосы... Его уже нет на свете. Его голова уже слетела с плеч.
Всё кончено. Так и положено кончаться сказкам, ведь дети уже давно выросли. В пустом доме совершенно одинокая Алиса Кингсли рыдала от горя и безысходности, медленно сходя с ума...
to be continued...
or not to be?
Глава 8Утро. Новый день, новая жизнь... Но не для неё. Для той, кто села на постели, судорожно схватившись за шею, чтобы убедиться в наличии головы на плечах, утро могло быть только двух типов. Первый тип коварно похищал её у Шляпника, которому принадлежало её сердце, и с которым Алиса весь сон могла просто просидеть рядом. А второй случился только что - спасение от ночных кошмаров, в которых её голова слетала с плеч. Послышался вздох. Алиса вздрогнула и обернулась - в дверях стояла мама. Она качала головой, смотря на свою девочку. Девочку в теле женщины. Девочку с глазами мудрой старушки. Девочку с сердечком, для которого даже ночной кошмар был испытанием. Конечно, она поняла, что Алисе снился кошмар. Бретелька ночной сорочки сползла с худенького плеча, волосы взъерошены, в глазах - панический страх, а рука сжимает горло. Опять она плакала во сне, опять на металась по кровати и повторяла чьё-то имя. Сначала ей снился кошмар о падении вниз и разных существах, не известных науке, а теперь в её снах её убивали. И любящее сердце матери, которая хоть и воспитывала Алису в строгости, но трепетно любила, разрывалось на части.
- Мам, - голос Алисы был по-утреннему хриплым, но твёрдым и уверенным, - я чувствую себя лишней здесь.
- О чём ты, деточка?
- Здесь всё так... все носят маски, все туго затягивают корсеты, все холодные и скользкие, как рыбы! Здесь ни с кем нельзя поговорить честно, никому нельзя довериться! Все твои слова будут переиначены, все они изменятся до неузнаваемости и в таком виде будут использованы против тебя! У меня болит голова, мама, и это не заглушить пилюлями и микстурами...
- Это пройдёт, милая. Мы найдём доктора, который вылечит тебя.
- Нет, мама. Ты не понимаешь. Я не здесь должна быть, моё место совсем не тут... Кто я здесь? Только "сумасшедшая Кингсли", которую никто не воспринимает всерьёз...
- Алиса, молодые люди просят твоей руки уже не первый раз.
- Из жалости! И из-за приданого, которое им важнее меня.
- Почему ты так говоришь?
- Мама, я решила. Я не могу так больше жить. Я хочу перевернуть свою жизнь с ног на голову и прошу твоего совета. Я думала о том, чтобы уйти в монастырь, но это так неискренне и глупо... К тому же, какая от меня там польза? Что я смогу сделать? Чем помочь людям, если у самой жить не получается?
- Алиса... если ты твёрдо решила, то я вижу только один выход. Дома милосердия. Многие девушки, разочаровавшиеся в аристократичном образе жизни, пробовали начать там новую жизнь, помогая людям. Сильные выдерживали. А слабые прибегали обратно, прося прощения. Я сама когда-то пробовала работать сестрой милосердия. Но я не смогла, не вынесла всего этого. А ты пробуй, Алиса. И даже если поймёшь, что жить, как ты живёшь сейчас, тебе лучше, я всегда буду тебе рада, всегда буду тебя ждать и любить.
- Спасибо, мама.
- Но обещай...
- Буду приезжать, когда только смогу.
- Какая же ты у меня взрослая, Алиса...
В комнате отдыха сидели три девушки. Белые строгие форменные платья, устало-бледные лица, волосы убраны. Одна из них, Уитни, сидела ближе всех к дверям. Её отличали от подруг нервный тик и тремор рук, что, впрочем, было не очень заметно. У неё были короткие соломенного цвета волосы и голубые глаза. Девушка в центре, Кимберли, брюнетка с карими глазами, была слегка полноватой, но это ничуть не мешало ей быть лидером. Хотя бы среди этих трёх девушек. Третья, Катрин, рыжеволосая красавица с ярко-зелёными и вечно печальными глазами, была тихой и послушной. Но в то же время она умела мирить девочек, когда они ссорились. Они были сёстрами. И не только милосердия. Они стали сёстрами в тот день, когда на войне погибли их родители и их отдали в приют. Тогда они сдружились. Девушкам нужно было держаться вместе. Вместе они переехали в Лондон, вместе пытались найти своё счастье... Вместе смиренно пришли в дом милосердия, чтобы помогать людям... Радуясь долгожданной передышке, девочки в усталом молчании ели тосты.
- Кто это там? - спросила Катрин.
- А, это Кингсли. Только что прибыла. - Быстро ответила Уитни.
- Больная? - удивлённо спросила Кимберли.
- Нет. Хочет работать. Опять. Как все эти жеманные девицы. У них это, кажется, в моду вошло. Прямо так и представляю, как она грохнется в обморок при виде крови или побежит звать мамочку. Очередная манерная слабачка. - Уитни нервно хохотнула.
- А мне кажется, что она выдержит. - Тихо сказала Катрин, вертя в руках чашку с чаем. - Что-то у неё в глазах такое... стальное, что ли?
- Мисс Кингсли, получите форменную одежду и сделайте что-нибудь с вашими волосами.
- А что не так с моими волосами?
- Они слишком длинные. Если вам так не хочется расставаться с длинными локонами, хотя бы заколите. И запомните: здесь вам не детский сад. Не выполните работу - отвечать будете так же, как простые девушки.
- Почему вы считаете, что я думаю, будто я выше их?
- Потому что повидала не одну аристократку и знаю, о чём говорю. В последний раз спрашиваю: вы уверены, что забудете о жеманности и брезгливости, что сможете выполнять грязную и тяжёлую работу и самое главное - не упадёте в обморок при виде крови? Здесь больница, а не чаепитие.
- Я бывала на чаепитиях и побезумнее. И прошу вас, не надо думать, будто я не выдержу.
- Не грубите мне, Кингсли. Вы все такие. Сначала сверкаете глазами и кричите о смелости, а как только начинаются трудовые будни, сразу скулите и бежите от проблем под крылышко к мамочке, в уютное гнёздышко.
- Хватит! Не нужно думать, что я такая же, как все, это не так. Меня не принимают за свою в высшем обществе, вот я и решила, что здесь буду на своём месте. Но и здесь меня презирают. Так чем же вы отличаетесь от них? Где ваше милосердие?
- Замолчите, Кингсли! Только истерик мне тут не хватало! Кто ты такая, чтобы рассуждать о милосердии? Быстрее! Работа ждёт! Идите в комнату отдыха, там познакомитесь с коллегами. И только попробуйте повторить судьбу своей матери!
- Моей матери не хватало булатности. У меня её предостаточно.
- Что это за бред, Кингсли? Марш отсюда, не тратьте моё время, оно порой стоит человеческой жизни!
Алиса Кингсли твёрдым шагом направилась в комнату отдыха. Она ещё докажет, что она не такая. Она разрушит глупые стереотипы и будет счастлива в труде и помощи людям. Назло всем, в том числе и доктору Аманде Хольт.
В комнате отдыха стояла тишина. Слишком напряжённая, чтобы быть случайной паузой. Алиса, чувствую на себе изучающие взгляды девушек, начала разговор первой.
- Я Алиса. Алиса Кингсли. Очень приятно.
- А я Кимберли Норд. И мне приятно было слышать, как ты утёрла нос этой миссис Хольт. Приятно видеть настоящего человека, умеющего чувствовать. Здесь много послушных тихонь с пустыми глазами, здесь были и своенравные бунтарки, но такого стального характера я ещё не видела.
- Не стального. Булатного. - с грустной улыбкой ответила Алиса.
- Я Уитни Этлен, приятно познакомиться. Ух, и показала же ты этой Хольт!
- Очень приятно. - Чуть смутившись, произнесла Алиса.
- Будь как дома. Располагайся и обращайся, если будут проблемы. Мы всегда поможем! - закончила Кимберли.
Алиса была по-настоящему счастлива. Вместе с двумя девушками, щебетавшими и говорящими наперебой, Алиса вышла на своеобразную экскурсию.
"Булатность. Вот как это называется..." - задумчиво произнесла Катрин, убирая со стола крошки, оставшиеся после их скромного ланча.
Через неделю Алиса уже по-хозяйски уверенно сновала по палатам, помогая докторам. Больные, особенно дети, очень любили Алису: старики - за недетскую мудрость в глазах, дети - за запрещённые правилами ночные визиты к ним доброй сиделки, которая знала сказок больше, чем любая бабушка, а все остальные, даже персонал, - за готовность помочь в любую секунду. Даже доктор Хольт ни к чему не могла прицепиться, и поэтому просто уничтожающим взглядом смотрела на Алису, которую благодарили и хвалили повсюду. Алиса же победной улыбкой всё больше выводила её из себя. Уитни и Кимберли были без ума от новой подруги-выдумщицы, приносившей капельку ароматно-воздушного волшебства в скучную больничную жизнь.
И всё было замечательно.
Пока однажды не произошло то, от чего мирная жизнь превратилась в безумный хаос.
Глава 9Ночью Катрин проснулась от странного предчувствия. Будто что-то пошло не так. Рядом мирно спала Кимберли, на соседней кровати Уитни опять что-то говорила во сне... А вот Алисы не было. "Ладно... - подумала Катрин, потягиваясь, - может быть, она вышла по делам..." Только время шло, а Алиса не появлялась. Катрин свесила ноги с постели и твёрдо решила идти за ней, но её ждало разочарование - Кингсли ушла, забрав свечу с собой, и Катрин вынуждена была вслепую бродить по тёмным коридорам. Сердце стучало от страха, и не потому что она боялась темноты. Панический страх того, что она наделает много шума, за чем последует прибытие грозной Хольт, а потом... брр, подумать страшно!
Но все мысли покинули рыженькую головку Катрин, когда она услышала в детской палате тихий голос и несколько маленьких шепотков. Дверь была наполовину открыта, и Катрин увидела Алису, которая сидела на кровати какой-то девочки. Рядом на столике стояла свеча, и её пламя отражалось в глазах Кингсли, так что она была похожа на волшебницу. А возможно, это пламя просто усиливало озорную безуминку в её глазах. Алиса тихим, но уверенно-интригующим голосом рассказывала детям сказку. Дети сидели на кроватях, обняв подушки, и изредка что-нибудь спрашивали у Алисы. Тогда она прерывала свой рассказ, чтобы пояснить какое-то слово или заверить, что главный герой не погибнет несмотря на все трудности. Катрин робко вошла, не постучавшись. Она заворожено слушала сказку. Но пламя свечи было слишком маленьким, чтобы осветить всё вокруг... Через секунду послышался звон разбитого стекла, несколько тихих детских вскриков... И полная темнота. Кингсли задула свечу. Абсолютно тихо, не шевелясь, лежали дети, Катрин застыла, и Алиса вжалась в стул, боясь, что кто-то придёт и заметит её. А боялась она, конечно, доктора Хольт. Если она узнает об этих ночных посиделках, то Алисиной безупречной репутации и хорошему к ней отношению придёт конец, и снова нужно будет с трудом зарабатывать потерянное в один миг доверие.
- Алиса... Это я, Катрин. Зажги свечу.
- Катрин, ты так меня напугала... Ты не поранилась?
- Нет, только стакан разбила.
- Зачем ты пришла?
- Тебя не было в комнате... Вообще-то, это запрещено. Хорошо, если доктор Хольт не заметила. Иначе...
- Но ты же ей не расскажешь, верно?
Зажглась свеча, и её огонёк снова оживил глаза Алисы. Только теперь они блестели так, будто девушка сейчас заплачет. Конечно, заманчивая перспектива. Сказать, что Кингсли нарушает режим, обречь её на страдания... Пусть она уйдёт. Пусть всё будет так, как было раньше, пусть их дружное трио никогда не разобьёт странная девушка с именем, будто бы произнесённым говорящим котом: "Алиссса..." Но взгляд небесно-голубых глаз, будто прорезающий грудную клетку, будто бьющий по оголённым нервам, мучительно... Панический страх, и вместе с ним - обречённость. Будто мысли читает.
Хотя чего там читать - на лице Катрин всегда отображались мысли, с безумной скоростью сменяющие друг друга...
- Конечно, глупая, не расскажу.
- Спасибо. Пойдём?
- Не думаю. Расскажи до конца, им ведь интересно. - Катрин кивнула на детей. Стало как-то больно. Никогда она не умела рассказывать сказки. А ночью она заходила к детям только затем, чтобы заставить их замолчать и спать. - Да и я послушаю.
Катрин присела на кровать к какому-то мальчику, и тот прикрыл её колени одеялом. Стало тепло, и не только от прикосновения одеяла, никогда не спасавшего от ночного ветра...
Утром Катрин нашла время, когда Алиса была занята, и подошла к Кимберли.
- Катрин, ты чего? Бешеная, ей-Богу, бешеная!
- Мне нужно срочно с тобой поговорить. Это касается Алисы.
- Да? Что с ней не так?
- Ты умеешь хранить тайны?
- И об этом спрашивает меня моя самая близкая подруга! Конечно, умею. Рассказывай.
- Дело в том, что ночью я видела, как Кингсли сидела у детей в палате и рассказывала им сказку.
- Да? Ну и что? Главное, чтобы Хольт не видела.
- Ты не понимаешь! Она рассказывала историю о Подземной Стране, о двух королевах и прочих чудесах!
- Вот это новость... так она, что, больная? Так получается?
- Я не знаю. И мне страшно, Ким. Она кажется здоровой, но вдруг...?
- Молодец, что не сказала Уитни, иначе об этом знали бы все. Мы что-нибудь придумаем. В конце концов, она кажется здоровой. Может, это книга такая, или... ну, не знаю, они виделись?
- Как? В дальнюю палату никого не пускают!
- Ну, Алиса же бродит по ночам, может, и зашла в... Стоп! А ты что делала ночью? Почему не спала? И откуда знаешь, какие истории он рассказывает...? Бегала к нему, да?
- Ну... пару раз, не более. Он и правда ненормальный. Хоть и красивый.
- Он-то? ты чего? Это не заразное, нет? Он худее мертвеца!
- Зато глаза...
- Нет, милая, тебе туда совсем нельзя. Влюбишься ещё. А вот вдруг умрёт?
- Типун тебе на язык!
- Ой, натерпишься ты ещё с ним... Мой тебе совет, не ходи туда, если тебе дорога жизнь. И рассудок.
Следующей ночью, дождавшись, пока Уитни заснёт, девушки встали с кроватей. Свечи не было - значит, Алиса ушла. Тихо, пугливо оглядываясь и вздрагивая от каждого шороха, сдерживая ужас, силясь не закричать от страха, если скрипела дверь или пол под ногами... В конце коридора было тихо. А в детской палате Алиса снова рассказывала детям сказки.
Девушки разделились - Катрин, виновато улыбнувшись - пошла к Алисе. Голос разума говорил: "чтобы караулить", но сама-то она прекрасно знала, что ей просто хотелось послушать сказку...
Кимберли же пошла в последню палату. Только подошла к двери и прислушалась. За дверью раздавалось спокойное дыхание спящего человека, абсолютно нормального и спящего мирным сном. Кимберли приоткрыла дверь и тихонько вошла.
Было темно и страшно. Открытое окно пропускало лишь маленький лучик бледно-лунного света. Больной заворочался и застонал - рана давала о себе знать. Кимберли замерла, боясь даже вдохнуть. Неожиданно раздался громкий стук - окно распахнулось. Кимберли обмерла - всё, конец. Пропала. Она поспешила закрыть окно, но непослушные, дрожащие от страха пальцы никак не могли справиться со щеколдой. Кимберли просто спиной чувствовала, как больной поднимается на кровати...
- Кто здесь? - голос хриплый и пугающе-громкий.
- Я Кимберли, я работаю здесь. У вас окно открылось, вот я и пришла...
- Не лги. Ты пришла до того, как окно открылось. Я всё видел. Не лги мне, негодник.
- Вы хорошо себя чувствуете?
- Да, да... Только скажи мне, что общего у ворона и письменного стола... - он захохотал безумным смехом, от которого дыхание сбивается...
Кимберли никогда в жизни так не бежала. Она без чувств упала на Алисину кровать. Крепкая духом, видавшая и смерть, и кровь... испугалась.
Глава 10Шли дни, проходили ночи, девушки следили за Алисой, но ничего странного не нашли. И тогда Кимберли решила поговорить с ней напрямую. Но чуть опоздала. Алиса начала разговор сама:
- Ким, давно хотела спросить тебя. Кто лежит в дальней палате?
- Как, ты не знаешь? И никогда не видела?
- Нет. Мне запретили туда ходить...
- Ну, к детям же тоже ходить нельзя. Только не говори, что не ходила к нему.
- К нему? Там лежит мужчина? Что с ним?
- Ну... он ранен в живот. Только упорно не говорит, где это его так угораздило. И ещё он... ненормальный.
- Ну и что? Мало ли на свете ненормальных? Что в нём такого, что его держат взаперти и никого к нему не пускают?
- Неужели ты сама не хочешь узнать?
- Хочу...
- Так узнай! И где эта твоя сталь... или как её там?
- Булатность. Действительно. Сегодня же ночью пойду... - на этих словах вошла Катрин. Она, судя по разгневанному взгляду и тому, с какой скоростью ретировалась Кимберли, всё слышала.
- Я так понимаю, отговаривать тебя уже поздно и бессмысленно?
- Именно. Ты ведь... не расскажешь?
- Не рассказала о том, что ты читаешь детям сказки, - значит, и об этом не скажу. Кстати, что ты им скажешь?
- Что ещё кто-то нуждается в моей сказке больше, чем они...
Ночью Алиса долго не могла заснуть. Она всё сомневалась, идти ли ей. С одной стороны, было интересно и страшно - настоящая тайна, которую старательно от неё, да и от всех, прячут. С другой - верх непослушания. Если её хождения к детям можно ещё хоть как-то оправдать - может, они не могут заснуть, поэтому Алиса и пытается успокоить их сказками... А вот если её заметит Хольт, которая радуется каждой её неудаче, то...
Алиса решительно села на кровати. Предчувствие чего-то безумно важного не покидало её. Все вокруг спали, было так тихо... Даже Уитни не разговаривала во сне. Алиса решилась.
Путешествие по ночным коридорам было уже привычным. Только на этот раз идти нужно было гораздо дальше. До палаты детей она дошла уверенно. Даже заглянула к ним - все спали. Алиса вздохнула с облегчением. Дальше был ещё один лабиринт коридоров. Поворот - и туфли предательски заскрипели. В ночной тишине этот шум, казалось, был оглушительным. Пришлось забыть о правилах гигиены и идти босиком. Сказать, что Алиса боялась - ничего не сказать. Ей казалось, что её сердце бьётся так громко! Это могло разбудить доктора Хольт, Алиса была уверена. Но, к счастью, последний поворот остался позади, и Алиса увидела в конце коридора палату...
"Что такого? Просто у него тяжёлая рана, ему, наверное, волноваться нельзя... А я приду. И что я скажу? "Извините, пришла на вас посмотреть, потому что мне сказали, что вы ненормальный"?"
На этом месте мысли в голове запутались и как-то потерялись - Алиса дошла до двери. Ну и что же она скажет? Так и не решила. Придётся импровизировать.
Абсолютная темнота и тишина палаты прервалась неярким огоньком свечи и напуганно-тяжёлым дыханием. Больной лежал, отвернувшись к стенке. Неожиданно случилось то, чего Алиса больше всего боялась. Она запнулась о тарелку, поставленную на полу. Нет, тарелка не разбилась, да и Алиса не пострадала. Испугалась только. И нашумела. Бежать было поздно, отступать - и вовсе некуда. Больной проснулся, в коридоре зажёгся свет, послышалось ворчание старой сиделки Марты, отличавшейся грозным нравом... Всё. Конец её безупречной репутации. Сейчас она войдёт, и случится грандиозный скандал. И доктор Хольт будет этому ужасно рада...
Алиса поняла, что падает из-за того, что за руку её резко дёрнули. Она оказалась под кроватью, а одеяло свесилось до пола, накрыв её так, чтобы её не смогли увидеть... Алиса задула свечу, и темнота с тишиной накрыли её с головой.
Марта вошла со свечой, и убрала тарелку с пола, не говоря ни слова. Больной засмеялся, и Алиса расслышала, как Марта, уходя, шепчет: "Вот же упрямый какой, всё ловит кого-то..."
Значит, он на самом деле ненормальный.
Одеяло приподнялось, приветливо приглашая Алису выйти из своего укрытия. Алиса с трудом выкарабкалась из-под кровати и встала в полный рост, потянулась, чтобы зажечь свечу и услышала тихий голос:
- Вернулась? Как там тебя... Кимберли?
- Нет, я не Кимберли.
- А жаль. Забавный был мальчуган. - Больной захохотал, а Алиса удивлённо посмотрела на него. - Такой пугливый. Сначала прибежал, а потом окно открылось, а он убежал... А если ты не Кимберли, то кто?
- Я Алиса. Я пришла, чтобы проверить, как вы себя чувствуете.
- Ну, проверяйте, доктор Алиса.
- Так... как вы себя чувствуете?
- Прекрасно. Только живот иногда болит. Но другие доктора приходят и меняют мне повязки. Вы не могли бы посмотреть?
- Я... не имею права, я только помогаю докторам...
- Неужели же вам так сложно? Тогда я сам...
- Нет! Ничего не трогайте! Это может быть опасно, у вас тяжёлая рана...
- Что за бред? Все так говорят. Вы можете поправить мне повязку, просто привязать покрепче? Она развязалась, и теперь спадает.
- Конечно, - немного смущённо произнесла Алиса, - только я никогда раньше ничего подобного не делала...
- Ничего страшного, - сказал больной, уже лёжа на животе. На спине у него повязка была и впрямь развязана, - у вас хорошо получается, доктор Алиса. Мне ничуть не больно. У вас рука лёгкая. Я в следующий раз попрошу, чтобы вы мне перевязки делали. - Алиса вздрогнула и затянула узел чуть сильнее, чем нужно. Больной тут же напрягся, и было слышно, как он скрипит зубами от боли.
- Простите! Пожалуйста, простите! Я же говорила, что не умею... Только не говорите никому, что я приходила, и не называйте имени!
- Почему же? Но я хочу, чтобы перевязки мне делала только доктор Алиса, а не старушки с морщинистыми руками.
- Мне нельзя здесь бывать, это против правил.
- Я вижу, вы привыкли нарушать правила, доктор Алиса.
- Вы ведь ничего не расскажете?
- Буду молчать так, как будто у меня нет головы.
Алиса покачала головой, отгоняя суетные мысли о совпадениях, невероятных и недопустимых. Уже аккуратно закрывая двери за собой, она услышала тихий голос:
- Приходите завтра. Пожалуйста...
Глава 11С горящими глазами и бешено колотящимся сердцем вбежала Алиса в комнату. Только теперь можно было позволить себе дышать, думать и чувствовать. Только что её жизнь вновь перевернулась с ног на голову. Только что она нарушила правила, только что она чуть не попалась... Только что её радушно принял больной, имени которого она даже не знала. Алиса даже лица его не видела, но он был так похож на... Нет, нельзя. Не сейчас... Поздно. В голове будто звучит го голос, она будто видит его безумно-зелёные глаза и чувствует запах лесных ягод, от которого кружится голова и щемит сердце...
То, что увидела Катрин, не поддавалось никаким законам. Эта Кингсли вбежала в комнату, захлопнула дверь и на пару секунд замерла. Лишь потом глаза её закрылись, погасшая свеча выпала из рук, а сама Алиса, привалившись к двери, начала медленно сползать вниз. Голова, чуть наклонённая вправо, так, что в глазах отражался лунный свет. Глаза, полные нечеловеческой боли и отчаяния... Алиса ещё несколько секунд старается сдержать рыдания, кусая губы до крови, а затем обречённо прячет голову в коленях, обнимая их руками. Худенькие плечи трясутся от неслышного плача, а на ногах остаются следы от ногтей...
больше Катрин терпеть не в состоянии. Она вскакивает с кровати, подбегает к Алисе и садится рядом. Та поднимает голову, не понимая абсолютно ничего. В её глаза просто невозможно смотреть - слишком много боли. Непонятно, как всё это может вынести человек, а тем более - хрупкая девушка. Слова здесь не нужны - Катрин обнимает Алису и прижимает к себе, давая ей разрыдаться. Катрин гладит её по голове. Беззащитна, точно маленький ребёнок. Нужно будет узнать, что произошло в той палате. Только не сейчас. Сейчас Катрин чувствует только мерное дыхание девушки, заснувшей у неё в объятиях. Катрин качает головой. Так нельзя. Она простудится.
Утром Алиса просыпается в своей постели и понимает, что все девушки ушли. Она не опаздывает, нет. Её биологические часы не ошибаются. Просто они ушли раньше, позволив ей побыть одной. И они были до безумия правы.
Чуть виноватый взгляд, руки в замок, глаза, ещё красные от слёз, - в таком виде предстала Алиса перед Катрин утром. Та боялась спрашивать, но Алиса заговорила первой:
- Прости, что не послушала тебя вчера.
- Когда я ошибалась, Алиса? Что случилось? он обидел тебя? Испугал?
- Нет, ничего подобного. Он даже помог мне спрятаться от Марты.
- Ты шутишь!
- Нет, к сожалению, это правда. И он просил меня прийти ещё. А ты ходила к нему?
- Да, пару раз. Но он не просил меня... Странно.
- А Кимберли была у него, он помнит её имя.
- Вот вруша! А мне не говорила... Так ты пойдёшь к нему сегодня?
- Не знаю.
- Что там произошло, скажи мне.
- Нет. Это... личное. А ... как его зовут, ты не знаешь?
- Ммм... Что-то на "Т"... Томас? Тим? Тобиас? Нет, не помню. А что?
- Да нет, ничего. Показалось. Как дети? Ты ходила к ним ночью?
- Да, но они спали.
- Странно. Когда я шла к нему, они уже были в кроватях, и голосов я не слышала...
- Может, они уже выросли, и им не нужна твоя сказка?
- Всё может быть...
Ночное путешествие на этот раз оказалось на порядок короче. Правильно говорят, у страха глаза велики...
Тихонько открыв дверь, Алиса прошла внутрь. Посветила на пол свечой, но ничего не увидела.
- Та, кого я ловлю на эту нехитрую приманку, уже пришла. - Больной сидел на кровати и, наверное, улыбался.
- Доброй ночи. Как ваша повязка? Не спадает?
- Не поверите. Спадает.
- Я её плохо завязала?
- Нет-нет, что вы, доктор Алиса, это у Марты совсем нет силы в руках, вот повязка и развязывается. - Больной уже лежал, демонстрируя свою спину с повязкой, которую, по-видимому, достаточно долго пытался сорвать сам.
- А вот я вижу, что у Марты руки сильные. Долго развязывали?
- А это так заметно?
- Да.
- Тогда я больше не буду.
- Вы прямо как ребёнок! - Алиса рассмеялась, завязав узел и украсив его бантиком.
- А ребёнку положена сказка на ночь? - Больной развернулся к ней лицом, что стоило ему немалых усилий. Конечно, ему было больно. Алиса даже в темноте увидела, как он кривится от боли и инстинктивно прижимает руки к животу.
- Если только он не будет шуметь и мучить себя резкими движениями. - Алиса улыбнулась и встала с кровати, чтобы он мог укрыться одеялом, на краешке которого она до сих пор сидела. Больной тут же схватил её за руку.
- Вы уходите, доктор Алиса? - И в голосе просто физически ощутимая боль.
- Нет, конечно же. Я... просто хотела помочь вам укрыться. И прекратите, пожалуйста, вставать. Мне ведь потом попадёт.
- Я же никому не расскажу... только не уходите.
- Хорошо. Не уйду.
- Какую сказку вам рассказать?
- Какую угодно, доктор Алиса. Только расскажите. Я так устал от тишины, вы даже не представляете.
- Только называйте меня просто Алисой, хорошо? Я ведь ещё не доктор.
- Хорошо, Алиса.
Собственное имя, произнесённое больным, пробило огромную брешь в броне защищающего забвения.
А ведь она не знала даже, как его зовут.
Больной вновь приподнялся на постели, а Алиса даже не думала его останавливать. Она заметила, как больной взял её свечу и попытался рассмотреть её. Алиса быстро смахнула уже навернувшиеся слёзы. Нельзя показывать свою слабость. Вместо этого она всмотрелась в лицо мужчины. Короткие, точно в борьбе отнятые у него рыжие волосы, неаккуратно искромсанные ножницами, бледное лицо, на лбу - испарина... Последнее, что она помнит - это не верящий своему счастью взгляд глаз. Зелёных... нет, уже голубых...
... А потом он задул свечу. Зачем? Алиса не знала. Ведь он был рядом и держал её руку, боясь отпустить... она и сама боялась, что исчезнет. Но к утешающему прикосновению прибавились ещё и безумно нежные объятия. Он был непозволительно близко, но какие, к Бармаглоту, правила, когда они, наконец, нашли друг друга? Можно было целую вечность сидеть вот так, молча. Это красноречивее любых слов расскажет их истории друг другу. Эти бинты, которые накрывает тёплая ладошка, этот запах лекарств, которого именно сейчас приятнее на свете не было... Этот сбившийся ритм сердцебиения, это дыхание совсем близко... Алиса первой тянется навстречу, и нет приятнее ощущения, чем её губы, чуть солёные на вкус. Алиса понимает, что замёрзла, только когда её спины касается горячая рука. Время, кажется, остановилось, и без всякой Бармаглотовой крови они поднялись гораздо выше седьмого неба...
Дверь открылась, и на пороге появилась разгневанная доктор Хольт. Алиса открыла глаза, которые при встрече с ошалелым взглядом Хольт напомнили по размеру блюдца. Аманда Хольт не понимала решительно ничего. Всё, что она смогла произнести - "Что здесь происходит?!"
Террант почувствовал лишь то, как напряглась Алиса, пытаясь оттолкнуть его. А потом этот ужасный голос...
Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Террант шарил рукой по кровати, продолжая обнимать пытавшуюся вырваться Алису свободной рукой... В доктора Хольт полетела подушка, но Аманда Хольт была настолько шокирована, что даже не подумала увернуться. Глухой и будто чавкнувший удар по лицу привёл Хольт в чувство, и она побагровела.
- КИНГСЛИ!!!
Глава 12- И что мы теперь будем делать? Хольт выгонит меня.
- Ничего. Если ты уйдёшь, я пойду с тобой.
- Ни за что! Тебе нельзя, ты ещё слишком слаб, разве не понимаешь? Пойми, я не перенесу, если у тебя начнутся осложнения только из-за моей глупости.
- Ничего это не глупости. Тем более, я всё это затеял. И поцеловал тебя я, и её выдворил тоже я. Так что я стоически буду принимать все лекарства и соблюдать постельный режим. Но если только она попробует...
- Террант, а ты тогда правду говорил?
- Я никогда не лгу, особенно тебе, ты же знаешь.
- Шляпник! Я же серьёзно...
- Когда я врал тебе, моя маленькая? Конечно, я говорю правду. Так ты подумаешь над моим предложением?
- Как может думать тот, кто уже без ума? Знаешь, мне всё это так нравится! Раньше мой предел мечтаний - это хоть сколько-нибудь красивый и богатый лорд, встающий передо мной на одно колено и слюнявящий руку. А теперь - в палате, вот так запросто... Самое безумное предложение, которое я только принимала!
- Приняла, значит? Вот и отлично. Вот теперь я точно самый счастливый безумец на земле.
- Террант, как ты здесь вообще оказался? Я ведь тебя даже не спросила, неудобно как-то...
- Ну... когда ты перенеслась, нас разъединили, поэтому мы очутились в разных местах.
- А откуда тогда рана?
- Стейн успел бросить метательный нож. И попал.
- Как же ты...?
- Я очутился недалеко отсюда, меня увидела какая-то женщина, и вот я здесь.
- Но ведь предметы оттуда не переносятся?
- Да, но рана-то осталась. Впрочем, она уже почти не болит. Только когда меня перевязывают, больно.
- Бедный... зачем ты так рисковал? Перенёсся бы один...
- А зачем?
- Остался бы жив и невредим.
- А зачем мне жизнь, если тебя не будет рядом? - Что-то в его глазах было такое... пронизывающее и доселе неизвестное Алисе. Почему-то это пугало.
- Я... мне... надо идти. - Алиса аккуратно перешагивает через Терранта, подобрав подол, и уходит, оставив его в полном замешательстве. Она была слишком близко... а теперь - так далеко...
Девушки встретили Алису хитро-шаловливыми взглядами, каждой не терпелось узнать, что же произошло за закрытыми дверями такое, от чего ночью так кричала Хольт. Алиса всегда интересно рассказывала, а теперь девушки просто падали от смеха на пол - так Алиса смешно и похоже изображала Хольт, в которую Террант кинул подушкой...
На этом самом месте вошла Хольт, и все четверым стало не до смеха.
- Мисс Кингсли, постарайтесь найти убедительную причину этой комедии, что вы устроили ночью. Достаточно убедительную, чтобы я не смогла вышвырнуть вас отсюда, как крысу.
- А разве свадьба не является достаточно веской причиной?
- Даже не думайте, что я поверю.
- Можете и не верить, но Террант сделал мне предложение, и я не собираюсь отказываться.
- В таком случае, вон отсюда, чтобы глаза мои вас здесь не видели! Из-за вас, Кингсли, всё здесь встало с ног на голову, из-за вас здесь совсем нет режима!
- Как пожелаете, доктор Хольт. - Раздался знакомый голос за спиной у Алисы. Когда она обернулась, то никого не увидела. Знакомые фокусы...
- Прекрасно. Я жду, Кингсли, собирайте вещи и вон отсюда! - Доктор Хольт тоже никого не увидела, но сдаваться не собиралась.
- Прекрасно. Тогда и её жениха я забираю с собой.
В воздухе повисла Чеширно-наглая морда. Хольт закрыла глаза и снова открыла - ничего не изменилось. Кошачья морда продолжала висеть в воздухе, но самое странное - она улыбалась! девушки стояли как громом поражённые и не могли вымолвить ни слова, а Алиса спокойно почесала кота за ушком. Тот замурлыкал и материализовался полностью только затем, чтобы перевернуться в воздухе, позволить Алисе почесать ему мохнатое брюшко и довольно замурчать...
- Куда мы пойдём, Чешир?
- К твоей маме, конечно. В Андерлэнд вам нельзя, там Красная Королева, а вот здесь она вас точно не достанет.
- А как же остальные? Мирана, Соня, Март, Брандашмыг, Труляля и Траляля?
- Они останутся с тобой в твоих воспоминаниях, Алиса.
- Они... мертвы?
- Да, к сожалению, жизнь не вечна, особенно при условии того, что у власти находится тиранша с огромной головой. Соня сражалась до последнего и выколола не один глаз картам. Брандашмыг многих порвал на куски, многих держал в страхе... Скольких Март отравил супом - и не сосчитать...
- А Мирана?
- Её Ироцибета казнила. Самой первой, сразу после того, как вы бежали. Труляля пытался бежать, но его поймали. А Траляля хотел освободить брата. Их казнили сразу после Мираны.
Алиса бессильно опустилась на холодный пол последней палаты и горько зарыдала...
ЭпилогАлиса Кингсли сидела на скамеечке. Рядом играли две её дочери - Вирджиния и Глория, двойняшки. Вирджиния - белокурый ангел с карими глазами, озорница Глория - огненно-рыжая и зеленоглазая. Вообще-то, глаза девочек меняли свой цвет. Иногда. Если Глория меняла цвет глаз на карий, то и у Вирджинии они тут же зеленели. И наоборот. Девочки всегда были вместе, но были настолько разными! Вирджиния - тихая и скромная, не мыслила и минуты прожить без книг или вышивания. Её можно было спокойно оставить совершенно одну, и она придумала бы себе занятие. Одиночество её вовсе не тяготило. Глория же, наоборот, сошла бы с ума, если хоть минута прошла бы в молчании. Выдумщица и фантазёрка, постоянно улыбающаяся и смеющаяся, - вся в отца.
Абсолем вспорхнул на плечо к Алисе. Одно крылышко у него было порвано - Красная Ведьма не пожалела и первого мудреца Страны Чудес...
"Ну, здравствуй, Террант. Я снова пришла навестить тебя. У девочек сегодня день рождения - им исполняется шесть. Жаль, что ты не видишь, каким они у нас с тобой красавицы. Я очень скучаю по тебе, мой милый Шляпник... Начинается дождь, я пойду, а то девочки ещё простудятся. До свидания. Я ещё приду к тебе. Не скучай".
Алиса Кингсли наклонилась, чтобы поцеловать мраморное лицо Терранта Хайтоппа, выбитое на надгробном камне. Он ушёл так же, как и отец - слишком рано. Рана мучила его весь последний месяц, и по ночам он кричал от боли. Он не дожил даже до рождения двойняшек - сгорел как спичка...
Алиса Кингсли поспешила домой, где её ждал некормленый Чешир, который разучился улыбаться и обзавёлся седой полосочкой на морде...
Вирджиния сидела в гостиной, а на коленях у неё лежала книга. Конечно, книга была интересной, но сейчас Вирджиния забыла о ней - Джинни мечтала о Волшебной Стране, о которой рассказывал ей Чешир. Конечно, они с Глорией ещё попадут в кроличью нору, но это уже совсем другая история...
Ну, вот и всё. Спасибо всем, кто дочитал мей бред до конца. *Автор снимает Шляпу и растворяется в воздухе*
