Глава 117 Июля 1997.
В жизни каждого человека есть то, чего он, как ни старайся, избежать не сможет. Но мы все равно пытаемся – раз за разом.
С другой стороны, разве не является эта готовность идти наперекор судьбе одним из тех качеств, которые делают нас людьми?
Кинув короткий взгляд в зеркало заднего вида, Интегра прошипела сквозь стиснутые зубы ругательство и снова надавила на газ, в несколько раз превысив допустимую в этом районе скорость. Так или иначе, по возвращении ее ждет чудовищная выволочка. Впрочем, она прекрасно осознавала все ожидающие ее последствия, когда решилась на эту выходку. Хорошо, что хоть "позаимствованный" мотоцикл оказался с правительственными номерами, и потому можно было не волноваться, что ее остановит полиция в самый неподходящий момент.
Так называемая "выходка" была результатом спонтанного, неконтролируемого импульса, и отсутствие подробного плана на случай возникновения возможных неприятностей ее весьма ощутимо нервировало. А вдруг полиция не посмотрит на правительственные номера и все равно ее остановит? А вдруг они поймут, что она еще несовершеннолетняя? Что будет, когда они потребуют ее документы? А когда они поймут, что она вооружена?
Откровенно говоря, это был худший день в ее жизни, не считая, конечно, того воистину незабываемого семнадцатого дня рождения. Эти старые болваны, улыбка на лице Ее Величества, пачка документов с черной гравировкой по периметру и маленьким витиеватым крестом в левом верхнем углу, Монстр… она была зла даже на
Вальтера, потому что именно он вынудил ее туда пойти. И в результате она просто психанула. Сорвалась. Сбежала. Потому что, стоя перед массивными воротами
ее Мэнора, Интегра
точно знала, что в битве с Монстром она сегодня проиграет. Поддастся его чарам, его сладкому голосу, его заманчивым предложениям. Потеряет себя… ведь это гораздо проще…
«Боже, как я их всех ненавижу…»
Рассчитывая на свой навык вождения, она оторвала одну руку от руля и торопливо вытерла выступившие слезы о рукав. Перед глазами все расплывалось, а Интегра не могла себе этого позволить. Именно
это – слезы, которые, знала она, рано или поздно прорвутся наружу – было основной причиной ее поспешного побега из Мэнора. Она не могла позволить Алукарду увидеть ее в таком состоянии. Подкошенной, жалкой. Слабой. Он, конечно же, и так все прекрасно поймет по ее возвращении. Накопленный в течение нескольких сотен лет опыт позволил бы ему разглядеть правду сквозь все ее маски, даже не будь он обременен особым интеллектом. Но Интегра давно зареклась недооценивать своего так называемого "слугу".
Все, что ей было нужно на данный момент – это найти какое-нибудь тихое безлюдное место, выплакаться, накачать себя алкоголем и попытаться научить себя радоваться жизни, пока она, эта самая жизнь, трагически не оборвалась в очередной битве за Страну, за Ее Величество, за Бога, за… Да за кого угодно, но только не за нее саму.
«Это место должно подойти».
Она, недолго думая, заехала на тротуар, припарковалась и закрепила мотоцикл цепью к гидранту. Совсем рядом был парк – пустой, благодаря полуденной жаре, в которую никто в здравом уме и носа на улицу не высунет. Ну, или почти пустой.
***
Наступил очередной новый день. Гарри встал в шесть утра и поспешил улизнуть из дома, пока никто, кроме него, не успел проснуться. Мимоходом он стянул из холодильника яблоко, недоумевая, как оно, учитывая предпочтения семейства Дурслей в еде, оказалось внутри. Уж кому знать об их "диете", как не ему – стоит только вспомнить то несчетное количество раз, когда ему приходилось вставать еще раньше, чтобы успеть приготовить завтрак. Конечно же, не для себя –
для них.
«Это, должно быть, их просто убивает… Необходимость терпеть присутствие "урода" в доме, не имея возможности нагрузить его работой».
Похрустывая яблоком, Гарри вышел из дома навстречу пустынным улицам. Несмотря на ранний час, солнце уже палило вовсю. Было почти так же жарко, как и летом два года назад. По крайней мере, в этот раз ему уже не надо заботиться о поливке цветов и тепловом ударе.
«Уже недолго осталось. Еще две недели, и я свободен».
Гарри нахмурился сильнее, вспоминая о своей резолюции. Он не отступит, не успокоится, пока не уничтожит Волдеморта. У него просто нет другого выбора. По крайней мере, Рон и Гермиона будут рядом и помогут. Эта мысль его успокаивала и, в то же время, раздражала, потому что Гарри ненавидел подвергать своих друзей опасности, к которой они, несмотря на все их совместные приключения, так и не были готовы.
«Но что еще я могу сделать? Пойти в одиночку и трагически сдохнуть в первый же месяц? Как будто
это кому-то чем-то поможет…»
Ноги несли его, куда глаза глядят, а глаза, как оказалось, глядели в сторону того самого парка, где он этим летом провел большую часть своих дней. Парк сегодня пустовал. Дети, обычно оккупирующие песочницу и игровую площадку, либо разъехались с семьями на выходные, либо сидели по домам, не желая рисковать солнечным ударом при такой жаре. Гарри пожалел, что не взял с собой воды. В конце концов, как это будет выглядеть, если он выйдет на битву с Волдемортом весь ссохшийся и сморщенный от обезвоживания? О Мерлин, а как это будет выглядеть
на первой полосе Пророка…
Рев мотора, весьма неожиданный для душного июльского утра в сонном пригороде, выдернул Гарри из задумчивости. Он пожалел, что не подумал захватить с собой часы, потому что, судя по положению Солнца, время уже приближалось к полудню.
«Ч-черт. Солнечных ожогов на физиономии мне еще не хватало, – он кинул взгляд на свои руки и, не обнаружив там ожидаемой красноты, только хмыкнул. – И никакие лосьоны от загара не нужны, если есть магия…»
Рев мотора прозвучал опять, на этот раз с противоположной стороны. Гарри презрительно фыркнул над чужим идиотизмом – делать им больше нечего, что ли, кроме как ездить туда-сюда по одной дороге? Могли бы найти занятие и поинтереснее – например, как он сам, просиживать задницу в парке с утра до вечера.
Но потом мотор замолк, и замолк подозрительно близко. Может, это кто-то из дружков Дадли развел родителей на мотоцикл? Гарри поднял взгляд и сразу же увидел огромного железного монстра, припаркованного на тротуаре – какому придурку могла прийти в голову замечательная идея припарковаться на тротуаре? – и его владельца, обматывающего цепью от мотоцикла ближайший гидрант.
В нем шевельнулось легкое возмущение, но Гарри, в принципе, было глубоко наплевать на порчу общественного имущества, лишь бы его самого никто не дергал.
А потом девушка с мотоцикла выпрямилась. Сказать по правде, у него ушло некоторое время на то, чтобы с некоторой степенью достоверности определить, что это была именно девушка, поскольку одета она была в откровенно мужскую одежду – зеленые штаны, напоминающие по своему виду армейскую униформу, и такого же фасона пиджак поверх обычной белой блузки. Иллюзию солдата –
офицера – на отдыхе дополняли черные армейские ботинки.
Но все сомнения по поводу ее пола исчезли, стоило ей только снять с себя мотоциклетный шлем. Длинные ровные волосы цвета платины тяжелой волной упали ей на плечи, заставляя Гарри невольно вспомнить Флёр. Эта девушка напоминала чем-то
вейлу, но ей явно не хватало излучаемой ими чувственности.
Странно, но ему почему-то не хотелось, чтобы она уходила. Может, ей удастся хоть немного взбаламутить тот океан отчаянной скуки, в котором Гарри медленно, но верно тонул.
***
Интегра откинула волосы с лица и бросила взгляд на часы. Стрелки показывали половину второго – ничего удивительного, поскольку сорвалась из Мэнора она перед самым обедом. Перед ее внутренним взором уже плясали картины ужасного будущего, в котором Вальтер привязывает ее к стулу, на всякий случай… типа сегодняшнего… в то же самое время завтра. С другой стороны, Вальтер – в первую очередь
ее опекун и подчиненный, и он обязательно послушает, если она прикажет ее развязать…
«Или нет. Черт, Вальтер иногда бывает не менее упрям, чем я. Демонов вам всем в глотку. Очередной отряд порублен в мясо, очередное собрание Круглого Стола, метафорический пинг-понг тщательно завуалированными оскорблениями, очередной чертов день в этом чертовом мире…»
Она была настолько погружена в свои мысли, что едва не напоролась на ограду – высотой по пояс и с заостренными пиками. К счастью, в последний момент натренированные инстинкты позволили ей избежать столкновения. Без особого труда Интегра на ходу перемахнула через ограждение – не очень гладко, зато действенно.
Приземление вышло тоже не особенно грациозным, но ей было на это наплевать. Только вампиры заботились о плавности и грации своих движений во время боя (сейчас, конечно, не бой… с другой стороны, вся жизнь у нее – одна сплошная война), и от смерти это их не спасало. У Интегры были хорошие причины считать их подход к битве не самым успешным.
«Самый успешный подход
у меня. По праву крови. По традиции. По чертовой, мать вашу, службе. Я не могу даже…»
– Вау.
Она резко дернулась вправо, автоматически потянувшись за Береттой, но потом расслабилась, осознав, что никакой опасности поблизости не было. Зато был мальчик, покачивающийся на качелях. Самый обычный, солнцеустойчивый мальчик. Безоружный, судя по всему, но наверняка опасный. На первый взгляд Интегра могла бы его причислить к одному из тех бездомных подростков, которые собираются в банды, судя по поношенной одежде и тому факту, что в душный летний день он просиживает штаны в безлюдном парке, вместо того, чтобы прятаться от жары в собственной комнате с включенным кондиционером. В общем и целом, он представлял идеальную картину малолетнего преступника.
Но потом она подняла свой оценивающий взгляд к его лицу и поняла, что что-то не сходится – на нем не было типичного для бездомных слоя грязи, черты его лица были тонкими и правильными, а в глазах отчетливо отражался интеллект. Даже если он
и был бездомным, то уж точно не из банды. Такое лицо не могло принадлежать преступнику. Она видела достаточно уголовников и могла утверждать это с достаточной уверенностью.
– Э-э-э, извини… Я просто… Это было просто офигенно, – он улыбнулся, и Интегра расслабилась, окончательно уверившись, что опасности для нее он не представляет. Как и любой другой гражданский. Интегра даже была готова признать, скрепя сердце, что в небольших количествах с ними – гражданскими – можно было иметь дело. Их способность не замечать даже самое очевидное всегда ее интриговала.
– Спасибо. Хотя я и не стремилась кого-либо впечатлить.
Он кивнул.
– Да, и правда… самый короткий и быстрый путь. Хоть и опасный.
Она едва удержалась от того, чтобы не раскрыть в изумлении рот. Он был всего лишь ребенком – на два, может, три года младше самой Интегры, и должен был в первую очередь подумать, что она просто рисуется. Что за гражданский – что за
ребенок – мог рассуждать, следуя логике солдата?
«Может, шахматист?»
– Хочешь побыть одна? – спросил он, во второй раз вырывая Интегру из задумчивости. Она знала точно, что обычно по ее лицу мало что можно было понять – даже Алукард не всегда мог с уверенностью предсказать, что придет ей в голову в следующий момент. Так каким тогда образом это смог сделать
он? Интегра кивнула.
Мальчишка поднялся с качелей и со вздохом размял затекшую спину. Интегра про себя отметила, что он был ниже нее как минимум на голову; впрочем, ничего удивительного – она всегда была выше своих сверстников. Благодаря этому с солдатами ей было намного легче общаться.
Интегре нравилось быть лидером, нравилось быть тем, на кого ее бойцы смотрят с доверием и надеждой… ей нравилось давать приказы и наблюдать за тем, как благодаря ее усилиям монстров с каждым днем становилось все меньше… ей
нравилось жать на курок самой.
Но иногда, иногда ей хотелось хотя бы на несколько минут просто представить, что они все в безопасности, и что вампиров не бывает, и что жизнь – прекрасна.
– Не уходи из-за меня.
