2.
Все стало кристалльно ясно в тот момент, когда я поняла, что люблю Северуса Снейпа.
Эта истина была простой, как бритвенный порез, и ошеломляющей, как супернова.
Я плакала и смеялась, сидя за кухонным столом. Рядом ножи вяло скребли тыкву на пирог. Но что за дело мне было до ножей? Какая нужда в пироге? Когда внутри меня сияли радуга и тысячи солнц.
Я. Люблю. Северуса. Снейпа.
Что может быть яснее?
Что может быть проще?
Что может быть счастьем большим, чем это?
Все остальное - просто пыль по сравнению с этой великой истиной, заполняющей всю меня, заставляющей звенеть каждую жилку в теле, наполняющей светом и солнцем каждую клетку.
С радостным хохотом я прошлась колесом по комнате. Тедди восторженно завопил из кроватки вместе со мной.
О, кстати, неувязочка.
Тедди.
Тедди пришлось временно отдать маме. Но это омрачило радость осознания лишь немного. Потом, когда я все устрою, я снова заберу сына.
И Рем меня обязательно поймет. Он ведь такой чуткий и деликатный. Он понимает абсолютно все. И мы все будем друзьями.
Как же иначе?
Мне обязательно нужно было рассказать Северусу, как много счастья ждет нас впереди. Странно, но камин оказался заблокирован. Ничего, мы живем слишком близко друг от друга, чтобы такая мелочь могла меня остановить. Десять минут - и я барабанила кулаками в темно-зеленую дверь.
Северус встретил меня в дорожной мантии. Стоя на пороге, я широко раскинула руки.
- Я люблю вас!
Господи, моим желанием было обнять весь мир, и дарить, дарить эту невероятную, случайно и неожиданно мне доставшуюся радость каждому, кто попросит, а в особенности - этому невероятному, так самозабвенно любимому человеку.
Он торопливо отступил вглубь комнаты.
- Тонкс, осторожнее. Не говорите ничего лишнего. Входите и присядьте.
- Северус! - мое сердце пело, и я пела вместе с ним это имя. - Верьте мне. Я люблю вас. Ничто не сможет изменить это. И я готова кричать о своей любви на всех перекрестках и площадях, если это понадобится! Я пройду за вами полмира босой, и весь остальной мир тоже, и брошу его к вашим ногам, если только это будет вам нужно. Я потушу все эти далекие чужие солнца, чтобы ничто не мешало вам спать ночами, и зажгу новые, чттобы вы могли ими любоваться! Я...
- Тонкс! - он надавил ладонями на мои плечи, принуждая меня сесть в кресло. Осторожно опустился передо мной, внимательно глядя в глаза.
Мерлин и Моргана! Как чудесно - чувствовать тепло его ладоней и тонуть в его глазах.
- Это проклятье, Тонкс. Сильное любовное проклятье. Дайте мне несколько секунд, и я избавлю вас от него.
Я расхохоталась, и, прежде чем он успел опомниться, обняла ладонями его лицо, стала целовать эти насупленные брови, усталые глаза, узкие нервные губы. Его ноги подкосились, и мы рухнули вместе на ковер, чем я не преминула воспользоваться, вложив в поцелуй всю радугу, которая переливалась в моем сердце.
- Северус, - нежно прошептала я прямо в его полуоткрытые губы. - Это не может быть проклятие. Потому что это - самое прекрасное, что случалось со мной в жизни.
- Тонкс, - он перекатился, оказавшись сверху. - Для вас не секрет, что я предпочитаю мужчин.
- Это ерунда! - я обхватила его еще и ногами. - Вы любили маму Гарри.
- Давно и платонически, - уточнил он.
Я мысленно представила себе долгую жизнь с любимым без секса. И нашла, что меня это не пугает.
- Я готова любить вас так, как это будет вам нужно. Все, что вы захотите. Просто будьте со мной. Я смогу подарить вам столько счастья, сколько вы не можете представить сейчас! Я обещаю - вам будет хорошо со мной. Как ни с кем другим.
- Тонкс, - он глядел мне прямо в глаза. О, Господи, что за восторг! - Предлагаю поступить так. Сейчас вы подниметесь и сядете в кресло. Я сниму проклятье. И если ваши чувства не изменятся, мы всегда будем вместе.
- Да! Да-да-да!!! - столько ликования, казалось, не может вместить мое маленькое тело, весь этот дом, эта невероятная, волшебная планета, на которой могут существовать такие чувства. Я уселась в самое прекрасное в мире кресло и снова раскинула руки в приглашающем объятии.
- Твори свои чары, любимый! И ты поймешь, что никакого проклятья не было!
***
- Ладно, хорошо, это было проклятье.
Мир как-то поблек. Снейп сидел в кресле напротив, сложив пальцы домиком. А я старалась не смотреть в его сторону.
- Говорил вам, - отозвался он. Я хмыкнула.
- Извиняться не буду.
- И не нужно. Забыли.
Нужно было сменить тему.
- Странно. Это не похоже на обычное действие проклятий. Слишком оно... светлое.
Снейп фыркнул.
- Это вы у нас светлая душа, Тонкс, - и договорил негоромко. - Как и Гарри.
Гарри... В моей голове, что называется, начал брезжить свет.
Эта внезапная влюбленность в Снейпа два года назад. Этот избыток позитива и энергии, который отличал его тогда... Что-то это все напоминает. Такое знакомое.
- Гарри? - я подняла голову и встретилась с напряженным взглядом Снейпа. Глядя мне прямо в глаза он кивнул.
- Да. Я понял, что он под проклятием почти сразу. Два года ушло на то, чтобы в нем разобраться и создать чары противодействия.
Ага. Значит, он все же не заколдовывал Гарри. Прошу прощения, профессор, это была гнилая мысль.
- И теперь? - осторожно спросила я.
Он пожал плечами.
- Я наложил чары перед тем, как он уехал с вашим волком. Он был под проклятием гораздо дольше, чем вы, но к возвращению должен быть... здоров.
Голос у него все же сорвался. Хотя внешне - все тот же Снейп. Зануда и язва.
- Кто же его так наградил? - поинтересовалась я. Если он, чего доброго, заплачет, это разрушит мою картину мира навсегда.
- Не знаю. Белла, возможно. У нее всегда было плоховато с юмором.
- А меня? - ну разве я могла не спросить?
- А вас - я. Отсроченное проклятие. Мне нужно было удостовериться, что чары работают. Только, похоже, я что-то напутал со временем. Все должно было произойти еще три дня назад. А так - вы едва успели меня застать.
Ну, да. Дорожная мантия. Чары подействовали, безумной любви больше нет. Значит, нет у него и семьи. Логично.
- Можно я вас ударю по лицу? - вежливо поинтересовалась я.
- Что, простите?
- Я хочу вам врезать, - повторила я, разминая пальцы. - Во-первых, вы рисковали моей семьей и моим рассудком, чтобы поставить эксперимент.
На его лице ясно читалась мысль "невелика была бы потеря".
- Во-вторых, вы намерены позорно смыться, не удостоив объяснений человека, с которым прожили два года. А этот человек, на минуточку, мой друг.
- Вы ничего не забыли? - язвительно поинтересовался он в ответ. - Проклятие там, все такое? Этот ваш друг сейчас, скорее всего, отмывает ершиком все интимные части тела и воет от ужаса на плече у вашего волка. К тому же, я послал ему сову с подробным отчетом.
- В-третьих, - невозмутимо продолжала я, - вы упорно называете моего мужа волком.
- Потому что он - волк, - буркнул он в ответ.
- И в-четвертых, за то, что вы - идиот, не способный сложить два и два.
Тут он обиженно вскинулся, и я от всей души навернула ему в челюсть, опрокинув назад в кресло.
- Объяснить? - определенно, вежливые вопросы сегодня - мой конек. Он хмуро кивнул.
- Обратная связь от жертвы эксперимента, - я уселась поудобнее, закинула ногу на ногу и приняла одухотворенный вид. - У меня полное ощущение, что здесь все дело в резонансе.
- Что за чушь?
- Поясняю специально для глухих. Чтобы проклятье подействовало так, как на меня и Гарри, для него должна быть какая-то чувственая основа. Что-то, на что ложится проклятие, и что оно усиливает до состояния эйфории. Я так ощущаю. Можете запереться в лаборатории и проверить мои выводы как-нибудь научно, но проще дождаться Гарри и спросить у него.
Снейп надолго замолчал. И это молчание было тяжелым, как чугун.
Наконец он проговорил:
- И что, вы хотите сказать, что в меня влюблены?
Я радостно кивнула.
- Было такое. На третьем курсе. Да и сейчас немного есть. Давно и платонически, в общем. Ну а что, я всегда предпочитала сложных и взрослых мужчин.
Он громогласно фыркнул. Не могу сказать, что где-нибудь там у него засветились надежда и радость, но зато он выставил недурственный десятилетний коньяк.
Кто же знал, что у него его ящик?
***
Рассвет и Гарри с Ремом застали нас, свернувшихся в обнимку на ковре перед камином, в окружении баррикад из стеклотары. Можно сказать, что мы со Снейпом высокопрофессионально нажрались.
- И как это понимать? - поинтересовался Рем.
- Я меняю пол, бреюсь налысо и ухожу от тебя к Снейпу, - глухо проговорила я, не в силах даже приподнять голову, лежащую на профессорском животе. Рем улыбнулся.
- Ясно. А почему налысо?
- Потому что волосы очень давят на мозг, - глухо отозвался из под меня Снейп. Голоса этим утром у нас звучали совершенно одинаково. Вот он человек, который меня понимает.
Я скосила немного глаза. Гарри стоял рядом с Ремом и, кажется, плакал. Хотя, возможно, это двоилось у меня в глазах.
- Спасибо, Тонкс, - одними губами прошептал он.
- Фигня вопрос, - также отозвалась я.
***
- Я только одного не пойму, - осторожно спросил Рем, после того как эвакуировал меня со Снейпа, принес домой и аккуратно разложил на диване. - Вы выпили. Разговаривали. Подрались немного. Но что на люстре делали твои трусы?
Что-то такое было... Надо просто вспомнить.
- О... Это... я показывала, как играть в резиночки, - руками я вяло попыталась изобразить, как натягиваю и отпускаю резинку. - Ничего больше не нашла. А они улетели ...
Рем счастливо рассмеялся, уткнулся носом мне в шею.
- Кому-то другому я, быть может не поверил бы. Но ты - это ты. Самая невероятная женщина на земле.
С этим я и уснула. Счастливая.
