Глава 1Жаркий май. Я сижу в кабинете директора за большим столом, накрытым к чаю. Рядом со мной Люпин и Снейп. Напротив − профессор МакГонагалл, Дамблдор и Трелони.
Я готов выслушать, что еще выдумали преподаватели, чтобы помочь мне выполнить свою миссию в этом мире. Итак…
− Профессор Дамблдор, передайте сахар.
− Да, конечно, Ремус, а вы не угостите меня тем шоколадом?
Скорбный голос Трелони:
− Гарри, дорогой мой мальчик… подвинь сюда это печенье. Ох, попрошу ли я тебя когда-нибудь вновь…
И смотрит на меня так, как на своих уроках на третьем курсе. Будто все уже. Мой прах сидит за столом.
Люпин смотрит на нее раздраженно.
− Сибилла, прошу тебя! - Повисает пауза. − …подай кофейник.
Как всегда вовремя вступает МакГонагалл:
− Альбус, не передадите мармелад?
− Конечно. Чаю, Северус?
Северус кривится.
В этой суете я чувствую себя неловко. Мне хочется чаю, все вокруг так и заладили «передайте-передайте», а мне как-то неудобно обратиться к кому-то из профессоров. Тогда говорю Ремусу:
− Возьми нам торта, ладно?..
Он кивает, тянется за куском вишневого торта, хотя на самом деле мне хочется печенья, лежащего прямо перед профессором Снейпом, который отчего-то не принимает участия в раздаче сладостей.
В конце концов, раздается его уверенный голос:
− Акцио кофейник!
Все резко замолкают, и в создавшейся тишине Снейп невозмутимо наливает себе кофе, после чего поднимает взгляд на остальных. У всех такие лица, как будто их только что грандиозно обманули.
Мне как-то даже смешно. Неужели они и дома у себя не пользуются магией, все передают и перекладывают.
Ремус с раздражением барабанит пальцами по столу. Дамблдор смотрит на меня и улыбается. Видимо, хочет подбодрить меня, чтобы я не чувствовал себя очень неуверенно, я же никогда не пил чай в компании стольких профессоров. МакГонагалл достает маленькое зеркальце и смотрит в него, пока, как она думает, никто не видит. На самом деле, она потом и весь вечер поминутно заглядывала в свое зеркало. Как я понял, она недовольна тем, что кроме нее здесь из женщин еще Трелони.
Вот теперь я совсем не знаю, как себя повести: последовать примеру Снейпа или все же попросить кого-то налить чаю. Не хочу выглядеть бесцеремонным, выбираю второй вариант.
− Профессор МакГонагалл, извините, будьте любезны, передайте, пожалуйста, чайник…
− …если вас не затруднит… − добавляет Снейп себе под нос.
Черт меня дернул сесть рядом с ним.
Дамблдор, постучав ложкой о край чашки, наконец начинает говорить по делу.
− Друзья мои! Собрать вас всех попросила меня любезная Сибилла. К сожалению, у нее не очень хорошие новости. Это новое пророчество, которое, хм, …явилось профессору Трелони…мм, каким же образом?..
− Ах, Альбус, КАРТЫ сказали мне! − неожиданно громко говорит она. − Этой ночью… Это была ночь Фредерика Предсказателя, я сидела в комнате и слушала сонату Бетховена номер четырнадцать. Я разложила свои карты для пророчеств и… О, Мерлин великий! Я увидела… ЭТО. Ужасно, ах, это ужасно, бедный мальчик…
− Что же вы увидели? − раздается скучающий голос МакГонагалл.
По-моему, она настроена не совсем доброжелательно. Но Трелони не обращает внимания, вскакивает, будто давно ждала своего звездного часа. Все слушают, со стуком поставив чашки на стол.
− Пройдет семь дней с седьмого дня, семь сил без одного сойдутся в круге, и избранного путь свернет в темнейший сон, чтобы столкнуться с новою стихией, свернет, сойдется, как семнадцать лет назад, но в этот раз пожмет ей руку…
Кажется, все. Она замолкает и садится на место с видом полной обреченности.
Я начинаю громко звякать ложкой. Снейп презрительно хмыкает. МакГонагалл смотрит в зеркало.
Директор делает вид, что ничего не происходит.
− Дайте мне вон те конфеты. Очень уж они замечательные.
МакГонагалл передает шоколадные конфеты Дамблдору. Трелони явно обижена такой невнимательностью к ее интереснейшей истории.
− Это неосмотрительность − так беспечно относиться к предсказаниям, − ее взгляд снова затуманивается. − Однажды КАРТЫ сказали мне, чтобы я не садилась на тот поезд в Лондон во время первой грозы тысяча девятьсот восемьдесят девятого года! Тогда шел дождь и…
Никак не возьму в толк, почему она каждый раз так громко и долго тянет слово карты.
− … ОНИ предсказали мне тернистый путь, разлуку с вечностью, печальный конец…
− И вы не сели?.. − спрашиваю я.
Люпин откашливается с лающим звуком, похожим на смех. Трелони резко поворачивается в сторону этого звука, оскорбленно смотрит на Ремуса.
− Эм, да… очень вкусные есть…ммм, ягоды, разные, в сахарной пудре, не помню… какие же я пробовал…
− Волчьи?.. − раздается у меня над ухом.
Люпин презрительно щурится.
− Северус, а вы сами-то что думаете о предсказании?
− Я думаю, Ремус, что беспокоиться Поттеру не о чем. Разве только о том, что завтра у него контрольная по Зельям и он, конечно же, должным образом подготовился…
Конечно же.
− Послушайте же, Гарри! − не сдается Трелони. − Пройдет семь дней с седьмого дня, семь сил без одного сойдутся в круге! Вы понимаете, что это значит?
− Что там много слов на букву с?..
Нет, правда, что я должен был ответить?..
Она неодобрительно фыркает.
− Это ужасно! Я думаю, что Тот-Кого-Нельзя-Называть собирает приспешников!
Люпин вдруг оживляется:
− Одного ему сейчас явно не хватает…
Снейп невозмутимо отпивает из чашки.
− Сибилла, я не думаю, что это о Пожирателях смерти. Ведь их намного больше, чем семь. Или даже шесть, если «без одного», − миролюбиво сообщает Дамблдор.
Но Трелони, похоже, уже не остановить.
− Вероятно, он собрал только семь из них в этот день! Семь дней с седьмого дня… не знаю, что это означает…
− А как вообще
карты сказали вам весь этот… текст?.. − интересуется Снейп.
Давно хотел спросить.
Трелони хмурит брови, взглянув на Снейпа, и отворачивается, не удостоив его, а заодно и меня, ответом.
В разговор вступает Макгонагалл:
− Хорошо, давайте подумаем. Раз уж это был день… как же вы сказали… предсказаний?..
− НОЧЬ Фредерика Предсказателя!
И закатывает глаза, будто мы все у нее на экзамене и порем чушь, ничего не выучив.
− Да, она самая.
Возможно, это пророчество поможет Гарри и нам всем. Как вы сказали дальше? «И избранного путь свернет в темнейший сон, чтобы столкнуться с новою стихией». Занятно. Но ведь Гарри, насколько мы все знаем, не собирается…
− Перейти на Темную сторону! Другого толкования нет!
Я чуть не подавился тортом. На Темную сторону?! Беспомощно смотрю по сторонам, замечаю Снейпа, который с тем же видом, что был у Трелони, пьет кофе. Ну, то есть, он теперь вроде как экзаменует, а она несет ахинею.
Меня это немного успокаивает.
− Но вам же сказали ваши карты. «Чтобы столкнуться с новой стихией». Значит, столкнуться, сразиться с Волдемортом.
Трелони заметно радуется, что Снейп, наконец, обратил на нее внимание.
− Ах, дорогой Северус! Но далее было сказано: «Сойдется, как семнадцать лет назад, но в этот раз пожмет ей руку»! Пожмет руку!
Все ждут, что Снейп ответит на это, он лишь неопределенно взмахивает рукой, отказываясь дальше заниматься толкованием. Эстафету принимает Ремус:
− Семнадцать лет назад, это значит, когда Гарри родился… или чуть пораньше…
Не нравится мне вся эта вдруг появившаяся серьезность. Дамблдор тоже задумался. Он даже перестал мастерить бутерброды и снова заговорил.
− Это имеет смысл. Семнадцать лет назад Гарри и Волдеморт сразились первый раз, но в этот раз…
− Пожмет ему руку! − в тридцатый раз повторяет Трелони, словно от этого все быстрее согласятся.
Не понимаю, чему она так радуется. Будто очень хочет, чтоб ее дурацкое пророчество сбылось. Но этого не должно случиться! Я снова начинаю есть невкусный торт, не желая все это обсуждать. Я не люблю вишню, мне приходится есть крем и бисквит, убирая в сторону все эти многочисленные ягодки.
− Альбус, а что если это пророчество не относится к Тому-Кого-Нельзя-Называть?
Видимо, Люпин решил меня поддержать, и я ему благодарен.
− Вполне может быть, Ремус! Гарри, не стоит так расстраиваться. Многие предсказания не сбываются. Вот, например, когда твой отец учился на шестом курсе, мы проводили турнир по Зельеварению. И тогда весь курс был разделен на две команды: команда Огня и команда Ветра. Всех распределили по жребию, не глядя на факультет. И они состязались в умении…
…Интересно, почему у нас не проводили такого турнира? Я начинаю фантазировать, как студентов делили на эти две команды, ведь просто «по жребию» − так не бывает у нас в Хогвартсе. Наверняка тут было, как с распределением на первом курсе. Кто-то больше «огонь», кто-то − «ветер»… Хм, наверное, мои родители были в разных командах…
− … но предсказание не сбылось, победили Ветры! Вот так, Гарри.
Ну понятно.
− А вы за какую команду играли, профессор Снейп?
Он поднимает голову, отрывая взгляд от своей чашки.
− А он за обе, как обычно, − отвечает мне Люпин.
Снейп слегка кивает, ухмыляясь. Наверное, просто не хочет говорить, что проиграл в зельях. И тут же опять влезает Трелони со своими КАРТАМИ.
− Это было не какое-то дурацкое предсказание по звездам! Я же говорю, в эту роковую ночь я была настроена на силу Фредерика, слушала музыку…
− …соната Бетховена, − подхватывает Ремус.
− Да, номер четырнадцать…
−
Лунная.
Теперь уже Люпин кивает Снейпу, типа «о, да, я оценил твою чудесную шутку». Иногда меня посещают очень навязчивые предположения, что между ними происходит что-нибудь более интересное, чем то, что всем кажется.
− Да, Сибилла, мы все помним, как это случилось, не продолжайте, − нетерпеливо прерывает МакГонагалл.
Она случайно смотрится в печенье, а зеркальце кладет на поднос.
По-моему, все устали от этого безумства, потому что снова начали передавать кофейник. Я − Ремусу, он − Трелони, она − Дамблдору, он − МакГонагалл, она − Трелони, Трелони − Снейпу и снова по кругу…
«Семь сил без одного сойдутся в круге»…
Вот черт, а нас ведь шесть! Такая смешная мысль. Но ведь это лучше, чем всерьез задуматься о рукопожатиях с Волдемортом.
Снейп с интересом наблюдает за мной.
Ну, не знаю. Может, я, конечно, слишком очевидно пересчитывал сидящих за столом, но похоже, что он сейчас тем же занялся.
Трелони тем временем все не может успокоиться:
− Ах, мой мальчик, я чувствую, на тебе какая-то темная тень…
− Сибилла, я уверен, это просто тень от кофейника, − приходит на помощь Северус.
− Ах, дорогой мой, мне жаль, вы всегда относились к предсказаниям без должного почтения!..
− Видно, так было предначертано свыше…
Люпин снова веселится, несмотря на то, что эту фразу сказал Снейп. У меня стойкое ощущение, что мы сговорились против бедной Сибиллы. Вот так просто, сидя за чаем… Похоже, что договориться можно с кем угодно. Даже Ремусу с Северусом. Даже мне самому с Северусом.
Все-таки забавно будет, если окажется, что
стихия, которой я предположительно пожму руку, это Снейп.
Мне хочется кофе, но кофейник снова у МакГонагалл.
− Дайте вашу чашку, дорогой мой… − Трелони, обиженная тем, что все перестали обсуждать предсказание, хватает чашку Северуса прямо у него из рук. − О, великий Мерлин! Во имя пресвятой Ровены! Не ходите этой ночью к соленому пруду собирать цветущие фиалки! Заклинаю вас, не ходите!
Пока она с упоением предвещает Снейпу страшные беды и неудачи, Дамблдор приступает к земляничным леденцам, Люпин снова тихонько посмеивается, а МакГонагалл наконец нашла себе занятие. После того, как она положила зеркало на поднос для печенья и его передали куда-то, она вынуждена смотреться в чайник или маленькие ложки, и ее это заметно нервирует.
Я все пытаюсь дотянуться до кофейника, ничего не выходит.
− …Северус! − в очередной раз восклицает Трелони.
Все отвлекаются от своих дел и оборачиваются на Снейпа. Мне тоже интересно, почему он до сих пор не ответил что-нибудь, хотя бы для того, чтобы она перестала так вопить. Я оставляю свои тщетные попытки получить кофе и смотрю на Снейпа.
Он сидит, подперев одной рукой подбородок, и увлеченно выковыривает вишенки из торта на моей тарелке, не замечая ничего вокруг.
− Профессор Снейп!
− Что?! А… Да, Сибилла, вы меня очень огорчили…
Что-то с ним не так.
И вот опять. Он складывает чертовы вишенки на край тарелки, чтобы я нормально ел торт, но занимается этим, когда я не вижу, потому что пытаюсь в это время достать кофейник. Он всегда на моей стороне, но никогда в открытую мне не помогает!
− Поттер, ну что вы там хотите?! Кофе?
Делает тот же трюк волшебной палочкой и наливает мне кофе.
− Ох, Гарри, дайте мне вашу чашку тоже, я посмотрю! Я предчувствую вашу печальную гибель, о, как ужасно…
− Нет, я не выпил еще…
Мне не удается выхватить чашку, но она очень удачно выскальзывает из наших рук и падает на пол. Снейп одобрительно хмыкает. Чашка разбивается, расплескав кофе вокруг.
− К счастью! − радостно восклицают все.
− О, какое горе! Это вовсе не хорошо, что ваша чашка, мой мальчик, вот так печально разбилась…
Она продолжает причитать, еще немного, и Люпин рассмеется. Наверное, поэтому он сообщает, что ему нужно еще доделать какие-то дела и поскорее допивает чай, чтобы уйти.
− Я не думаю, что чашка – это так важно.
Мне не хочется снова слушать, какое безрадостное будущее меня ждет. Трелони трагически вздыхает.
− Знала я одного очень молодого волшебника… Он тоже всегда так говорил…
− И что же?..
− И умер, − отвечает мне Снейп.
− Ах, дорогой Северус, я ничего такого не сказала!.. Что вы так пожираете меня взглядом?
− …да тот еще… пожиратель… − говорит Люпин, обращаясь к своей чашке.
А я уж думал, он не отреагирует.
− Ремус, вы, кажется, собирались уходить?
Ремус принимается наливать себе еще чаю. Но в чайнике оказывается очень мало воды, и он вынужден попросить у Сибиллы кофейник, чтобы оправдать свое присутствие. Все-таки они как мальчишки!
− Ремус, возьмите лучше себе кофейник и не обращайтесь ко мне больше! Нельзя же все время просить меня передавать его туда-сюда!
− Почему?
− Это плохая примета, − снова помогает Снейп.
Я пью кофе, старательно закрывая чашкой пол-лица. Трелони не успокоилась, но все настроены более чем скептически, поэтому, когда часы показывают десять, мы начинаем расходиться. Я знаю, что Снейп успел подумать над какой-то своей версией толкования пророчества. Мне почему-то хочется, чтобы она оказалась похожа на мою.
− Профессор, − говорю я, когда остальные уже не слушают и тянутся к выходу. − А вы не подумали, что, может быть, вся эта, несомненно, бессмысленная болтовня как-то относится к вам?.. Ну, просто я посчитал, что семь без одного это шесть человек за столом, и это все равно круг, даже если стол у нас был прямоугольный…
− Я понял, Поттер, ближе к делу.
Не знаю, как и сказать.
− Ну наша с вами вражда, она… не нужна никому… И гораздо легче будет победить Волдеморта, если мы все… ну, объединимся что ли!.. Вот как сегодня за этим столом, даже вы с Ремусом…И вы помогали мне с этим… тортом…
− Поттер, это все гораздо сложнее, чем торт, вы не находите? И обсуждать это…
с вами… это сложнее, чем налить кофе, размешать сахар или положить салфетки к вам поближе.
То есть я еще не все видел. Это так напоминает мне что-то.
− Вы знаете, как я отношусь к пророчествам, но сегодня мне показалось, что эти слова как будто могут что-то значить. Но если во что-то и верить, то, конечно, не в то, что вы подружитесь с Волдемортом. Не сияйте так, со мной тоже вряд ли.
Он смотрит пристально, словно пытаясь прочитать мои мысли на этот счет.
− …Но все же более вероятно.
− Так вам тоже показалось? − и не сиять при этом я не могу. − А я не понял, что значит «Сойдется, как семнадцать лет назад»?
Он долго молчит.
− Ну, что ж… Думаю, имеется в виду ваш отец, с которым мы, если и не враждовали, то… да, враждовали.
− Да, похоже… А то, что «путь столкнется с новою стихией»?
Он усмехается.
− Это был Ветер.
− Я так и знал, что ваша команда не могла проиграть в зельях. Ну и последнее, профессор. «Пройдет семь дней с седьмого дня».
− Воистину, Поттер, вы ни черта не разгадали! Только посчитать нас смогли! Семь дней с седьмого дня – это четырнадцатое число. То есть сегодня. А это значит, что завтра пятнадцатое, и я вам скажу без карт и звезд, что вам нужно подготовиться к Зельям. Сделайте так, чтобы завтра ваша контрольная не вызывала у меня приступов… чего-нибудь.
− А разве нельзя сделать так, чтобы вы помогли мне подготовиться к ней?
− Поттер, вы не в стране чудес.
А ведь было похоже!..
