Глава 4: Подлунные Хвостороги— Экспеллиармус! — Поттер вылетел из кустов и ловко подхватил палочку Лили, которая прилетела прямо в его руки.
Следом за ним из кустов показался и взлохмаченный Сириус. Он угрожающе выставил палочку вперёд, словно собирался драться не на жизнь, а на смерть. На поляне повисла оглушающая тишина. Казалось, даже высокий костёр перестал хрустеть хворостом, наблюдая за происходящим. Время застыло.
Джеймс не мог вдохнуть. Он не мигая смотрел на испуганное лицо Лили, которое находилось в запредельной, недосягаемой близости. Не отдавая себе отчёта, он сжал её палочку в ладони, на что та отозвалась кипящим теплом. Ещё чуть-чуть, и он обожжётся. Но Джеймсу было плевать. Он смотрел на Лили, словно не видел её тысячу лет. На её бронзовые кудри, на её чертовски зелёные глаза, веснушчатый нос. Она всего лишь склонила голову, словно спрашивая Джеймса, как он здесь оказался, а парень уже готов был сойти с ума. Ему захотелось рассказать ей всё, рассказать, что он искал её, конечно! Рассказать ей, как он волновался и не спал ночами, размышляя, куда же она подевалась. Ему захотелось обнять её настолько крепко, чтобы она поняла, как сильно он переживал! Но вместо этого, Джеймс стоял как вкопанный и неотрывно смотрел на Лили.
— Ме-е-ерлин! — удивлённо протянул пьяный Бенджи откуда-то сбоку. — Это ведь Поттер и Блэк!
Джеймсу показалось, что неожиданно кто-то щёлкнул по выключателю. Краски стали ярче, костёр вновь взвился вверх, по толпе побежали шепотки. Он оглянулся вокруг, но Лили так и не отвела от него взгляда. Внезапно перед Джеймсом и Сириусом вырос тот самый бородач, который широко раскинул руки и обнял неожиданных гостей.
— Вы только посмотрите! — он радостно улыбнулся, крепко сжимая плечи друзей. Сириус попытался было вырваться, но хватка оказалась слишком сильной. — В наших рядах прибыло! Ну что, Хвостороги, примем этих путников?
Толпа, которая с неподдельным интересом наблюдала за незнакомцами, возликовала, поднимая кулаки вверх. Джеймс и Сириус переглянулись.
— Меня зовут Дэвид, — наконец представился бородач, глядя на их лица. — А это наша небольшая, но дружная семья! — Дэвид повернулся сначала в одну сторону, увлекая парней за собой, а затем в другую. — Подлунные Хвостороги всегда рады новоприбывшим! Ну-ка, расскажите, что вас привело к нам! Хотя нет, стойте, — он выпустил их из своего стального захвата и сделал несколько шагов вперёд. — Дайте угадаю. Вы здесь, потому что никто не понимает вас. Ни семья, ни близкие, ни друзья! — бородач коршуном кружил вокруг костра, обращаясь ко всем сразу. — Да что они вообще могут понять?! Только знают, что командовать да попрекать! — Дэвид состроил возмущённую, недовольную мину, а в толпе раздались одобрительные возгласы. Теперь он выглядел, как оскорблённый маленький ребёнок. — Магия испортила нас, отравила, заставила нас прятаться и бояться. Но теперь вы здесь, вы свободны, и единственное, что я могу вам сказать, так это… — он замер на месте, повернувшись к мальчишкам. Выдержав театральную паузу Дэвид наконец произнёс: — Добро пожаловать домой!
Все снова радостно закричали, словно каждое слово Дэвида было пригоршней монет, которые он разбрасывал просто так. Сириус и Джеймс снова переглянулись. Джеймс заметил, что Бродяга с трудом сдерживает смех, который сгустился в его глазах, готовый в любую секунду вырваться наружу. Поттер долго смотрел на друга, чувствуя, как его лёгкие начинают наполняться неконтролируемым весельем. Слова Дэвида были полнейшей чепухой, но с какой же страстью и ревностью он говорил это! Интересно, он хоть капельку верит в свои пафосные слова?
Тем временем, Дэвид подошёл к Лили и по-хозяйски положил свою тяжёлую руку на её плечи. Всё веселье Джеймса мигом улетучилось.
— Кажется, мы кое-что не закончили, — вкрадчиво произнёс Дэвид, красноречиво уставившись на Джеймса.
Поттер нахмурился и посмотрел на палочку Лили, которую так и продолжал сжимать в руке. Он с сомнением глянул на Лили, которая с неуверенностью нахмурила брови. Конечно же Лили не хотела сжигать свою палочку, как, впрочем, и любой другой волшебник. В её глазах долю секунды метался огонёк сомнения, но затем Эванс сделала шаг вперёд и протянула руку, требуя свою палочку назад.
Джеймс заметил, что её бледная в свете костра ладошка мелко дрожит. Отчего-то появилось дикое желание схватить её и трансгрессировать отсюда к чёртовой бабушке. Но в последнюю секунду Джеймс вновь окунулся в тоскливый взгляд Лили. Он не заметил ни капельки злости и раздражительности, на которые вечно натыкался, глядя на Лили. Она не сказала ему ни слова, но Джеймс почувствовал, что Лили чуть ли не кричит ему: «Не надо, Поттер. Не делай ничего сумасшедшего, прошу. Не сейчас». И Джеймс покорно протянул ей палочку.
Как только палочка вернулась к своей законной владелице, Лили решительно повернулась к костру. Мгновение — и пламя, взрываясь и рыча, поднимается вверх, пожирая сочный сгусток магии. Лили вздрогнула, отворачиваясь от света. Девушка медленно выдохнула, а затем, молча вернулась на своё место, закрыв лицо руками. Кто-то хлопнул Лили по плечу, подбадривая. Лили подняла измученные глаза и вяло улыбнулась.
Дэвид довольно ударил в ладоши, проводив её сгорбленную фигурку взглядом, и повернулся к музыкантам, которые подкручивали колки своих старых гитар. Те подмигнули ему, что-то крикнули полувеликану, который заботливо натирал свою губную гармонику, а затем грянули такой заразительной песней, что даже гордые слизеринцы пустились бы в пляс, будь они здесь.
Джеймс плюхнулся на поваленное дерево рядом с Лили, Бродяга последовал за ним.
— Лили, — тихо позвал Джеймс, надеясь, что никто не услышит его.
Девушка едва успела поднять голову и вдохнуть распалённый огнём воздух, чтобы задать Джеймсу миллион вопросов, как между ними упал разгорячённый Дэвид, который громко смеялся. Однако Джеймсу сложно было поверить в искренность этого смеха. Было в нём что-то змеиное, недоброе.
— Вам у нас понравится, — заверил их он, хлопнув Поттера по плечу.
Ночь мерцала, оседая на ветках высоких сосен, что окружили полянку, где радостно плясало пламя высокого костра, пламя самой жизни. Народ громко подпевал уже знакомым лесным песням о беспечной жизни под небом.
Джеймс оглянулся на Бродягу, который сидел нахохлившись, словно сыч. Взгляд Блэка намертво прилип к светлому пятну, что виднелось по ту сторону костра. Джеймс смог рассмотреть светловолосую Марлин МакКиннон, которая всеми силами старалась не обращать на них внимания, рассматривая песок и еловые иголки у себя под ногами. Ну конечно же. Джеймс безнадёжно уставился на друга, который не реагировал ни на что вокруг, и едва удержался от того, чтобы закатить глаза. С недавних пор Марлин МакКиннон стала извечной проблемой Сириуса Блэка, решить которую тот был не в силах.
Песни сменяли одна другую, становясь всё медленнее, сонливее, тягучее. Кто-то начинал клевать носом, падая на плечо соседа. Джеймс и сам почувствовал тянущую усталость в каждой косточке своего тела. Глаза приходилось держать широко открытыми, чтобы не уснуть тут же на месте. Внезапно Поттер почувствовал, как Бродяга напрягся: Марлин встала со своего места и направилась в их сторону. Однако блондинка и не думала идти к ним. Она вышла из круга поваленных деревьев-лавочек и скрылась в одной из серых палаток. Бродяга проводил белые задники её кед недобрым взглядом и хмыкнул своим мыслям.
Вскоре и Лили поднялась со своего места. Джеймс чуть шею не свернул, наблюдая за ней. Перед тем как скрыться в своей палатке, Лили обернулась. Она долго не решалась двинуться с места, оторваться от его взгляда. Наконец, девушка покачала головой, стряхивая наваждение, и исчезла из виду.
Лавочки у костра постепенно пустели, гитаристы заканчивали свои песни, и вскоре лишь звук утихающего костра разливался по полянке. Дэвид провёл ребят к пустой низкой палатке, которая стояла на краю их маленького городка. Сириус с сомнением посмотрел на это хлипкое сооружение, но всё же, согнувшись и проворчав что-то невразумительное, заполз внутрь.
— Дэвид, — Джеймс скинул свой рюкзак рядом с входом в палатку и засунул руки в карманы джинс. — Зачем вы сжигаете палочки? Магия ведь всё равно никуда не исчезнет. Волшебник останется волшебником, — эта мысль весь вечер не давала Поттеру покоя.
— Хм, хороший вопрос, — Дэвид хохотнул, отчего его борода пару раз подпрыгнула. — В этом лагере нет людей со счастливым простым прошлым, — он задумчиво оглянулся на тёмные скаты палаток. — Они все искали свободу, и здесь могут получить её. Палочка — это пережиток прошлого, обязательный, навязанный волшебным сообществом атрибут. Останешься без палочки и тебе скажут, что ты уже не волшебник, — Джеймс скептично вздёрнул брови, а Дэвид продолжил: — Но это не так. Выбросишь палочку и станешь свободным. Поймёшь, только когда сделаешь это, — парень вдруг замолк, задумчиво уставившись на Поттера. — А почему бы и нет? Ты и твой друг завтра откажетесь от палочек и станете полноценными Хвосторогами! Что скажешь?
Джеймс едва сдержался от того, чтобы рассказать улыбающемуся Дэвиду в самых язвительных выражениях, что он думает о нём, да и о Хвосторогах в целом. Но что-то подсказывало ему, что нужно согласится с этой далеко незаманчивой перспективой, что Поттер и сделал.
— Ну вот и отлично! — Дэвид сердечно пожал Джеймсу руку, а затем удалился, пожелав ему спокойной ночи напоследок.
Джеймс немного потоптался на месте, обдумывая его слова. До чего же странным было это место! И как они все здесь оказались? Во время вечернего костра Джеймс заметил немало знакомых лиц, человек пятнадцать, не меньше. М-да уж, теперь задачка становится почти невыполнимой. Вытащить толпу несовершеннолетних волшебников, да ещё и без палочек, из богом забытого места было не так-то просто. Но ведь всё это было неважно. Джеймс обязательно справится, ведь с ним был его верный друг, несносный прохвост Бродяга, который наизнанку готов был вывернуться ради Сохатого. Поттер запрокинул голову, вдохнул чистый ночным воздух, наполненный звёздами, и залез в палатку.
— Что этот пророк тебе наплёл? — Сириус растянулся на тонком матрасике, подложив руки под голову.
— Сказал, что завтра мы тоже сожжём свои палочки, — Джеймс упал на своё место рядом с Бродягой. Очки больно врезались в переносицу, отчего Сохатый недовольно зашипел.
— Ага, сейчас же, — Блэк ухмыльнулся, наблюдая за Поттером. — Тогда он полетит в костёр следом за ней.
— Согласен, — Джеймс запустил пятерню в свои непослушные волосы, отчего чёрные кудри встопорщились ещё больше. — Ну и как мы будем выбираться?
— Всё очень просто, друг мой, — произнёс Бродяга. — Хватаем Эванс, привязываем к мотоциклу и сматываемся. Во мне умирает гений, Сохатый.
— Зато придурок жив здоров, — Джеймс едва увернулся от зажигалки, которую Сириус бросил в друга. — А МакКиннон не хочешь привязать к мотоциклу?
— Ещё хоть слово об этой белобрысой выскочке, и я тебя придушу, Сохатый, без шуток, — Сириус вмиг посерьёзнел, а Джеймс только грустно покачал головой. Он хотел сказать Бродяге, какой же он в сущности болван, что не может перестать так ревностно откликаться даже на намёк о Марлин. Но Бродяга неожиданно сел на месте, заставляя Сохатого затихнуть. У входа в палатку кто-то был.
Джеймс и Сириус насторожились, вглядываясь в безликие тени, что расползались по серому брезенту. В особо тёмной тени угадывалась сгорбленная человеческая фигура, которая застыла у их палатки, словно безмолвный шпион. Сириус и Джеймс переглянулись, и Бродяга, стараясь не шуметь, медленно пополз к этой тени. Он даже задержал дыхание, подкрадываясь ближе. И вдруг один резкий рывок — и Сириус схватил их ночного визитёра за руку, втаскивая его в палатку.
— Марлин! — Джеймс в недоумении узнал «эту белобрысую выскочку». — Что ты здесь делаешь?
Девушка, пропахав землю подбородком, неловко распласталась между ними. В белых волосах Марлин запутались сухие листья и тонкие веточки. Светлую майку украсили свежие пятна от земли и грязи. Она с ужасом уставилась на парней, пытаясь привести дыхание в норму. Джеймс поднял взгляд на друга. На Сириуса было просто страшно смотреть: тёмные глаза пылали, наполняясь неподдельным отвращением, словно Марлин была склизкой болотной тиной, в которой Бродяга безнадёжно тонул.
— Вы должны забрать нас отсюда, — горячо выпалила девушка, уставившись на них. — Чем скорее, тем лучше!
— Что? — тупо спросил Джеймс. Марлин в темноте выглядела нездорово: блестящие сумасшествием глаза, красные щёки и руки, бесконечно сжимающие друг друга.
— Что слышал, Джеймс, — Марлин попыталась успокоиться. — Нам нужно убираться, как можно быстрее. И если вы нам не поможете, то мы здесь застрянем навечно!
— Не похоже, чтобы кто-то тут рвался домой, — съехидничал Блэк, складывая руки на груди. Марлин проглотила колкость и тихо произнесла:
— Это только так кажется, — МакКиннон старалась не смотреть на Сириуса, словно он был ослепляющим светом, который больно бил по глазам.
— Я ничего не понимаю! — Джеймс ударил ладонями по коленям, пытаясь привести мысли в порядок. — Марлин, прошу, рассказывай всё по порядку. Почему вы все здесь оказались?
— А вы не знаете? — с неподдельным удивлением спросила она. — Ну как же? Министерство заставило магглорождённых пуститься в бега!
— Что?! — в один голос спросили мародёры с таким негодованием, и Марлин показалась, что её сейчас раздавят, как надоевшую букашку.
— Да тише! — шикнула девушка и полезла в карман своих шорт. Она вытащила измятый кусок пергамента, а затем протянула его Джеймсу. — Это мне отдала Лили, когда появилась здесь. Такие записки получили все магглорождённые. Я думала, вы в курсе...
— «Лили Эванс, Ваша семья в опасности, — прочитал Джеймс в свете Люмоса. С каждым словом он только сильнее хмурил брови. — Министерство настоятельно рекомендует Вам скрыться на время, пока ситуация не придёт в норму. Сожмите это письмо в руке, и Вы перенесётесь в безопасное место». Что за чушь? — Джеймс разглядел под словами печать Министерства Магии, которая переливалась золотом. — Быть такого не может.
— Как видишь, — Марлин развела руками.
— Но ведь Министерство само ищет детей, — воскликнул Поттер. — Мой отец рассказал нам об исчезновениях. Зачем ему врать нам?
— Может, он и не врёт, — Марлин тряхнула головой, — может, кто-то один из Министерства рассылает эти записки…
— И зачем ему это делать? — Джеймс пытался сложить картинку в единое целое, но кусочки никак не желали вставать на место.
— Мне-то откуда знать, — девушка устало пожала плечами.
— Мне одному интересно, — заговорил молчавший до этого Блэк. Он поднял задумчивый взгляд на девушку, которая мысленно приготовилась к ещё одному холодному удару, которые таранили её последние месяцы их шестого курса. Марлин с вызовом подняла голову. — Что ты здесь делаешь, МакКиннон? Ты ведь не магглорождённая, предки работают в Министерстве, ты должна как сыр в масле кататься. Ан нет, предпочла им лесную секту. В чём же причина, а?
— Не твоё дело, Блэк, — этой фразой Марлин словно провела черту между ними, которая ярким огнём кричала «Не смей».
— Это сейчас неважно! — Поттер окликнул друзей, которые прожигали друг друга взглядом. — Если это всё правда, и Министерство действительно захотело спрятать детей от опасности, то зачем бежать отсюда?
— Дэвид, — коротко ответила Марлин. — Рано или поздно всё успокоится, всё наладится, как Министерство и обещало, но Дэвид… Он не отпустит нас. Этот лагерь — ловушка. По ночам вокруг палаток караулят нимфы, они никого не выпустят, а без палочек нам даже не трансгрессировать. Я просила новоприбывших вытащить нас отсюда. Но все они боялись возвращаться домой. А теперь, когда ни у кого из нас нет палочки, мы застряли здесь. Это просто безумие, — Марлин запуталась в своих словах и закрыла лицо руками, пытаясь не расклеиться прямо на глазах мальчишек.
— Эй, Марлс, — тихо позвал Джеймс, встряхнув девушку за плечо. — Мы вас вытащим. И я, кажется, знаю, что нужно делать…
Ещё полночи они детально обсуждали план возвращения всех несчастных домой. Джеймс как мог пытался не допустить скандала между Бродягой и Марлин, но едва ли он мог контролировать мимолётные взгляды. Они проскакивали со скоростью искры, яркие, жгучие, неуловимые.
Только когда Марлин, озираясь и прижимаясь к земле, выскочила из их палатки, а по выступающим корням деревьев пополз утренний туман, Сириус и Джеймс провалились в сон.
Джеймс открыл глаза, когда солнце уже снова начало клониться к закату. Голова после бессонной ночи раскалывалась. Нацепив очки на нос, Джеймс широко зевнул. Бродяги в палатке не оказалось. Снаружи слышались громкие голоса и пение птиц. Небрежно натянув рубашку, Поттер высунул голову из палатки и поморщился от яркого света.
— А я думал, ты уже не проснёшься, — лениво протянул Бродяга. Блэк сидел у дерева, прислонившись к нему спиной, и курил.
— Что-нибудь произошло? — Джеймс выпрямился, разминая шею. Он осмотрелся. Лагерь в дневном свете выглядел иначе. Между палатками, на длинных тонких верёвках сушились вереницы разномастной одежды. Обитатели лагеря занимались готовкой, стиркой и прочими ежедневными важными делами. Кто-то бессовестно отлынивал и дремал, прислонившись к дереву, как и Бродяга.
— Да ничего особенного, — хмыкнул Бродяга. — МакКиннон предупредила всех о нашем плане. Дэвид уже тысячу раз подошёл и спросил, всё ли мне нравится, — Джеймс приподнял уголок рта, слушая друга в пол уха. Он пытался разыскать на полянке любимую рыжую макушку. — Эванс ищешь? Дэвид сплавил её в лес, хворост на костёр собирать. Видно, не понравились ему ваши вчерашние гляделки.
Джеймс хотел было возмутиться и возразить другу, что никаких гляделок не было. Но Бродяга был прав, Моргана его побери. К ним подошла Марлин.
— Все готовы, ждём вечера, — отчеканила девушка. Марлин не смотрела на Джеймса, ковыряя мох носком кеда. Поттеру показалось это недобрым знаком.
— Марлин? — с подозрением протянул он. — Что не так?
— Лили, — выдохнула МакКиннон, выдержав волнующую паузу. — Она не хочет уходить. Говорит, вы идите, но я остаюсь.
— Ну конечно, — рыкнул Блэк, — Вечно с девчонками одни проблемы, — с этими словами Бродяга отшвырнул окурок и, пружинисто поднявшись, ушёл блуждать по лесу.
— Не обращай на него внимания, — Джеймс почесал затылок, глядя вслед другу.
— И не думала, — Марлин дёрнула плечиком.
— Ну да, конечно, — Поттер замялся, пытаясь отыскать тему для разговора. — Так значит только Эванс против?
— Да, — отозвалась Марлин.
— Не привыкать, — улыбнулся Джеймс глазами. — Если мы с Эванс когда-нибудь сойдёмся во мнениях, мир перевернётся.
— Это точно, — улыбнулась Марлин, вспоминая гневные отзывы подруги в адрес Джеймса.
Минуты до очередного традиционного костра в гостях у Подлунных Хвосторог таяли вместе с лучами солнца, которые неслышно растворялись в небесной дымке. Вечер медленно опускался на сосновые ветки, ступая тёмно-синими мягкими лапами. Вскоре из лесу показалась компания нимф, а с ними и Лили. Они притащили огромную охапку хвороста, которая скоро занялась ярким пламенем, как и вчера. Потихоньку, люди начали стекаться к свету, словно ручейки, сливаясь в одну большую, живую, гомонящую реку.
Джеймс занял своё место у костра, откуда открывался вид на широкий просвет между деревьев. Именно там проходила тропинка, по которой они пришли сюда. Джеймс мысленно просчитывал каждый шаг своего плана, наблюдая, как народ собирается у огня.
— Джеймс, — Лили присела рядом, а он и не заметил. — Что бы вы не задумали, не надо этого делать, хорошо?
Поттер посмотрел на её руку, которая сильно сжала его локоть. Лили никогда так не делала. Джеймс снова поднял взгляд на девушку. Глядя на неё, он мгновенно вспомнил бесцветное лицо Кейтлин Эванс и пустые глаза Джона Эванса. Эти воспоминания кромсали душу, вырывая чувства целыми кусками. Родители не должны быть такими. И если Эванс об этом забыла, то Поттер готов был напомнить ей об этом. Джеймс молча отвёл взгляд.
Вчерашний вечер повторился в точности, словно его списали из календаря в очередной раз. Нимфы окружили полувеликана, который расписывал им все музыкальные подвиги своей губной гармоники. Гитаристы сыграли пару звонких, ярких песен, прежде чем Дэвид снова вышел в центр и оповестил всех о том, что Джеймс и Сириус готовы сжечь свои палочки уже сегодня! Поттер поднялся со своего места, наблюдая, как Сириус делает то же самое, словно был его зеркальным отражением. Они одновременно остановились, между ними горячей стеной горел огонь. Бродяга незаметно кивнул другу. Джеймс с готовностью протянул палочку к огню, чувствуя, как она начинает мелко вибрировать в его пальцах. С нарастающим гулом по толпе расходилось «Бросай! Бросай! Бросай!». Джеймс в последний раз обернулся на встревоженную Лили. Три, два, один…
Костёр неожиданно взорвался, вздымаясь вверх неконтролируемой мощью. Кто-то громко завизжал, толпа хлынула в стороны. В ту же секунду пламя погасло, окуная лагерь в непроглядную тьму. Сириус вскинул палочку с горящим огоньком на конце вверх, направляясь в сторону высокого леса, к тому месту, где они бросили мотоцикл прошлым вечером. Он стал их маяком во тьме. Джеймс обернулся и схватил Лили за руку, которая легко поддалась. Поттеру даже удалось вытащить её за черту лагеря, когда девушка наконец поняла, что происходит.
— Пусти! — Лили свободной рукой цеплялась за деревья, упиралась ногами в землю. — Пусти меня сейчас же!
— Эванс, твою мать, — выругался Поттер, стараясь не потерять огонёк Сириуса в темноте.
— Держите их! — во тьме раздался гремевший яростью крик Дэвида. — Не дайте им уйти!
— Поттер, отпусти меня! — Лили вырывалась со всех сил, но Поттер был чертовски упрям. Он подхватил её на руки и понёсся вперёд, спотыкаясь о корни деревьев.
Сириус, летевший впереди всех, наконец-то увидел во тьме блестящие бока своего любимого мотоцикла. Он слышал, как за ним, не отставая, бежали люди.
— Портус! — на ходу крикнул Бродяга, и мотоцикл тут же мигнул синим.
Их маленький отряд сопротивления собрался у мотоцикла нервно оглядываясь на ту самую тропинку, по которой они прибежали сюда. В любую секунду их могли настигнуть. Но уйти они не могли. Поттер едва справлялся с Лили, которая яростно брыкалась. Она даже разбила Джеймсу губу, но тот, не обращая внимания на вспыхнувшую боль, упрямо бежал вперёд, чувствуя, как сзади их нагоняли разъярённые Хвостороги.
— Сохатый! — Бродяга в ужасе наблюдал за другом. Ещё чуть-чуть и портал сработает, оставив Лили и Джеймса в лесу. Однако Поттер в последнюю секунду оттолкнулся от земли, хватаясь рукой за ветровое стекло.
Они исчезли, оставив позади древний лес, в котором разносился яростный, полный безумия крик Дэвида.
