Что нужно для Его улыбки?

Глава 1

«Здравс­твуй­те, про­фес­сор.

Я не знаю как быть. Мне мно­гое хо­телось бы Вам ска­зать, за мно­гое из­ви­нить­ся.

Вы бы­ли пра­вы во всем, что го­вори­ли обо мне. Я дей­стви­тель­но глуп и уп­рям, а еще без­рассу­ден и не­леп.

Сей­час, ког­да я знаю всю прав­ду и все еще ос­ме­лива­юсь ды­шать, си­дя на сту­пенях Хог­вар­тса, я чувс­твую, что буд­то слеп­лен из кус­ков. Как буд­то я — это вов­се не я, а ка­кая-то… кук­ла, ко­торую все вре­мя дер­га­ли за ни­точ­ки.

Вы ведь всег­да пы­тались мне это по­казать, Вы дей­стви­тель­но хо­тели, что­бы я сор­вался с это­го крюч­ка, пе­рес­тал сле­по всем ве­рить и на­чал ду­мать сво­ей го­ловой.

Я не знаю, де­лали Вы это из-за ма­мы, или из-за то­го, что Вам бы­ло… жаль ме­ня? Да, на­вер­ное, это сло­во боль­ше все­го по­дой­дет, что­бы оха­рак­те­ризо­вать Ва­ше от­но­шение ко мне за все эти го­ды. По­чему-то, я ни на се­кун­ду не ве­рю, что Вы ме­ня не­нави­дели — вы слиш­ком час­то спа­сали мою шку­ру. Нет, я по­нимаю, что это для все­об­ще­го бла­га, из-за про­рочес­тва, в ко­тором бы­ло ска­зано, что имен­но я дол­жен был убить Вол­де­мор­та.

Я был слеп. Вы нап­равля­ли ме­ня, учи­ли то­му, что жизнь — это не „Слад­кое Ко­ролевс­тво“, она пол­на бо­ли и стра­даний. А я, ду­рак, ве­рил, что Дур­сли — это са­мое страш­ное, что мог­ло слу­чить­ся со мной.

Я бы хо­тел по­дой­ти к Вам те­перь, по­гово­рить, спро­сить со­вета, но, увы, это не­воз­можно. Нес­мотря на то, что вы это ни­ког­да не проч­те­те, я слиш­ком дол­го ду­маю о том, что сто­ит на­писать, и с мо­его пе­ра на пер­га­мент ка­па­ют кляк­сы.

Мне оди­ноко. Без Вас сей­час мне очень оди­ноко. Хог­вартс без Вас — не Хог­вартс. Он не пе­рес­тал быть вол­шебным, не пе­рес­тал быть мне до­мом, но… Те­перь в нем по­чему-то пус­то, хо­лод­но. Я чувс­твую, что он ску­ча­ет по Вам. На­вер­ное, ему, так же как и мне, не хва­та­ет Ва­ших ле­тящих, поч­ти бес­шумных ша­гов. Я бы все от­дал, еще раз бы про­жил все эти ужа­сы, что­бы вер­нуть Вас.

Уве­рен, Вы сей­час по­дош­ли бы ко мне сза­ди — как всег­да, не­ожи­дан­но — и ска­зали: "Мис­тер Пот­тер, чем это вы за­нима­етесь тут в столь не­уроч­ный час?". Я, как всег­да, не смог бы внят­но Вам от­ве­тить, а Вы бы от­пусти­ли ка­кую-ни­будь га­дость о мо­их умс­твен­ных спо­соб­ностях, сня­ли бы с ме­ня ку­чу бал­лов и от­пра­вили в гос­ти­ную фа­куль­те­та.

Это­го мне то­же очень не хва­та­ет.

Я не знаю, по­чему, но мне хо­телось бы по­гово­рить сей­час имен­но с Ва­ми. Или прос­то по­сидеть ря­дом, в ти­шине. На­вер­ное, нам обо­им это бы боль­ше по­дош­ло, не на­ходи­те?

Ни­ког­да не по­нимал Вас, но ду­маю, хоть тут я не про­гадал со сво­им же­лани­ем. Хо­рошо бы­ло бы, ес­ли бы оно сов­па­ло с Ва­шим.

Но все это не­воз­можно. Вы уш­ли, и те­перь мне не­кого бла­года­рить, не у ко­го про­сить про­щения, не к ко­му об­ра­тить­ся за по­мощью.

Я за­да­юсь воп­ро­сом — как мог быть так слеп в от­но­шении Вас? И по­чему я не слу­шал Дамб­лдо­ра, ког­да он го­ворил о Вас хо­рошее? Он ведь час­то пов­то­рял мне, что Вы не та­кой, ка­ким ка­жетесь. Те­перь я по­нял, нас­коль­ко я ду­рак. И ес­ли бы Вы сей­час сто­яли за мо­ей спи­ной и го­вори­ли бы мне о мо­их умс­твен­ных спо­соб­ностях или же их от­сутс­твии, я бы под­пи­сал­ся под каж­дым Ва­шим сло­вом.

Лишь в од­ном вы оши­бались. Толь­ко в од­ном. Я не по­хож на от­ца. И те­перь не хо­чу быть на не­го по­хожим да­же са­мую ма­лость. К со­жале­нию, внеш­ности мне не ис­пра­вить, но я мо­гу по­менять­ся из­нутри. И я это сде­лаю, про­фес­сор, сэр. Я обе­щаю Вам — хоть Вам, по­нят­ное де­ло, это вов­се ни к че­му.

Не знаю, бу­дете ли Вы наб­лю­дать за мной, ин­те­ресен ли я Вам еще, но я… ста­ну луч­ше. Ра­ди па­мяти о Вас, ра­ди се­бя. Я на­де­юсь, Вы бу­дете мной гор­дить­ся, про­фес­сор Снейп.

Про­щай­те…

Гар­ри Пот­тер».



Встав с хо­лод­ных ка­мен­ных сту­пеней, Гар­ри по­вер­нул го­лову, гля­дя на вос­хо­дящее из-за го­ризон­та сол­нце.

Оно нес­ло но­вый день, но­вую жизнь, но­вые чувс­тва.

Но внут­ри у мо­лодо­го муж­чи­ны бы­ло лишь смя­тение. Он не чувс­тво­вал се­бя ни жи­вым, ни мер­твым. Ни крош­ки ра­дос­ти не наш­лось бы сей­час в его ду­ше, буд­то сот­ни де­мен­то­ров од­новре­мен­но по­жира­ли его, но соп­ро­тив­лять­ся им не бы­ло сил.

Гар­ри пы­тал­ся убе­дить се­бя, что все на­ладит­ся, что ему по­могут, но все рав­но он ощу­щал се­бя оди­ноким и ни­кому не нуж­ным.

Пос­ле фи­наль­ной бит­вы он ос­тался сов­сем один. К не­му по­теря­ли вся­кий ин­те­рес. Да­же близ­кие друзья, ко­торые не ос­тавля­ли его в са­мые слож­ные ми­нуты, ку­да-то уш­ли. Их не бы­ло ря­дом, они не по­нима­ли, ка­кую боль сей­час ис­пы­тыва­ет их друг.

Скорбь, оби­да, не­пони­мание, сле­пая ярость и… сми­рение. Сми­рение с тем, че­го уже не из­ме­нить и ни­как не ис­пра­вить. Сми­рение с тем, что он дей­стви­тель­но был са­мым нас­то­ящим сле­пым глуп­цом, ду­ма­ющим толь­ко о се­бе.

Под­няв ру­ку, Гар­ри от­пустил лист пер­га­мен­та, на ко­тором бы­ло на­писа­но пос­ла­ние то­му, кто уже ни­ког­да его не проч­тет.

Ве­тер под­хва­тил лист, ис­пи­сан­ный не­ак­ку­рат­ным по­чер­ком и за­ляпан­ный кляк­са­ми, и по­нес ку­да-то вдаль, толь­ко од­но­му ему из­вес­тны­ми пу­тями.

Но по­лет это­го пись­ма был не дол­гим.

По­луп­розрач­ные паль­цы под­хва­тили пер­га­мент и сжа­ли, что­бы не унес ве­тер.

Пись­мо бы­ло про­чита­но вни­матель­но, а на гу­бах чи­та­юще­го впер­вые за очень дол­гие го­ды по­яви­лась улыб­ка. Нас­то­ящая, еле за­мет­ная, но слиш­ком жи­вая, что­бы при­над­ле­жать прос­то­му приз­ра­ку.

— Пот­тер…

Да­же там, где, ка­залось бы, уже не мо­жет быть на­деж­ды, иног­да слу­ча­ют­ся чу­деса.