Последняя воля Люциуса Малфоя...To the heart and mind ignorance is kind.
There's no comfort in the truth, pain is all you'll find...
George Michael «I’m never gonna dance again»
Гермиона открыла глаза и улыбнулась: надо же, какой дурацкий сон ей приснился. Подслушанный разговор, девушка, голосующая на темной пустой дороге, грузовик, выехавший на встречную полосу, авария… При мысли об аварии по телу пробежала неприятная дрожь.
«Слава Богу, это всего лишь сон!»
Гермиона снова открыла глаза. Интересно, почему Рон не разбудил ее? И Гарри с Джинни, они ведь сейчас гостят у них. Она что, проспала?
Потолок был незнакомый. Гермиона попыталась встать, но в эту же самую секунду всё тело пронзила такая нестерпимая боль, что она тут же со стоном повалилась обратно на постель. Где-то над головой раздалось непонятное пиликанье, и через минуту в комнате появилась девушка, одетая в медицинскую форму. Гермиона в недоумении посмотрела на нее, а потом осторожно повернула голову, стараясь понять, где находится.
Это была больничная палата.
- Где я? - Гермиона попыталась заговорить с медсестрой, но вышло только какое-то маловразумительное хрипение.
Девушка в белом халате улыбнулась ей, затем подошла к стене, где громоздились какие-то приборы, нажала на какую-то кнопку и, наклонившись, проговорила:
- Доктор, Элизабет Фрэнк из двадцать шестой пришла в себя.
Гермиона с огромным трудом приподнялась на постели, оглядывая палату в поисках своей только что очнувшейся соседки. Каково же было ее удивление, когда она увидела идеально ровно застеленную соседнюю кровать. Пустую кровать.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник пожилой добродушный доктор. Отдав медсестре распоряжения, он подошел к кровати Гермионы и сверился с какими-то записями.
Так-так, мисс Фрэнк, с возвращением! Как самочувствие?
У Гермионы голова пошла кругом. Почему присутствующие упрямо и как-то безоговорочно уверенно называют ее мисс Фрэнк?
- Доктор, - огромным усилием воли девушка заставила голос звучать более или менее твердо, - по всей видимости, произошла ошибка. Меня зовут не Элизабет Фрэнк. Скажите мне, что произошло, и как я здесь очутилась?
В глазах доктора промелькнула тревога, но он тут же улыбнулся, заговорив чрезмерно бодрым и фальшивым голосом:
- Мисс Фрэнк, вы стали жертвой автомобильной аварии и получили травмы. Какое-то время вам придется провести в больнице, есть необходимость в медицинском наблюдении. Но это ненадолго, совсем скоро вы сможете отправиться домой.
Гермиона как-то отстраненно подумала, что доктор плохой актер. Тон был настолько фальшивым, что невольно возникала мысль: неужели он считает, что подобным уверениям может хоть кто-нибудь поверить?
«Так, прежде всего нужно выпытать у него как можно больше информации. Больница, судя по всему, магловская. Господи, неужели авария мне не приснилась?»
По спине пробежала дрожь, в ушах зазвучал чей-то пронзительный крик. Гермиона непроизвольно закрыла уши руками. Посидев так пару минут, она отняла руки от головы, как вдруг что-то заставило ее дотронуться до лица.
«Господи, только не это!»
Волна паники накрыла девушку с головой. Боясь поверить собственным предположениям и надеясь, что ошиблась, Гермиона обратилась к доктору, который стоял у окна и просматривал чьи-то рентгеновские снимки. Вполне вероятно, ее собственные.
- Дайте зеркало! - ее крик прозвучал в мирной тишине больничной палаты отрывисто и как-то неуместно. Паника, душная и липкая, никак не желала отпускать ее. В голове билась одна единственная мысль, невыносимо страшная и оттого самая вероятная.
Доктор отложил снимки и приблизился к кровати.
- Дайте мне зеркало, немедленно!
Гермиона снова хотела закричать, но вырвалось только какое-то страшное и невразумительно хрипение. Через пару секунд она увидела давешнюю медсестру, входящую в палату со шприцем в руке. Девушка приблизилась к ее кровати, быстро переглянулась с доктором и сделала какое-то едва уловимое движение. Гермиона в ту же секунду почувствовала, что в руку как будто впился комар, сознание куда-то поплыло, и словно сквозь плотную толщу воды она услышала голос доктора, в котором слышалось вполне искреннее и неподдельное сочувствие;
- Она еще слишком слаба. Разговор придется отложить.
Сейчас лишний стресс ей ни к чему.
- Вы подозреваете амнезию?
- Вероятно, иначе как объяснить тот факт, что она не помнит даже собственного имени?
Постепенно шум в ушах стих, Гермиона закрыла глаза, и, прежде чем окончательно провалиться в сон, у нее промелькнула мысль: «Гарри с Роном наверняка меня ищут… Они найдут меня, и тогда я смогу доказать, что я не Элизабет Фрэнк…»
Странное дело, но пробуждение было неожиданно легким и радостным. Гермиона открыла глаза, несколько секунд неотрывно смотрела в потолок, а потом попробовала осторожно пошевелиться. К своему собственному удивлению, она почти не чувствовала боли, поэтому попыталась осторожно присесть на кровати. Как ни странно, ей это удалось. Гермиона перевела дыхание и оглядела палату. Яркий солнечный свет лился из широко открытого окна, ветер шевелил прозрачные занавески, принося с собой с улицы легкий, едва уловимый запах цветов.
«Как хорошо, что все обошлось! Я ведь могла погибнуть… Интересно, как себя чувствует та девушка, которая ехала вместе со мной?»
Гермиона принялась крутить головой по сторонам, взгляд ее снова наткнулся на идеально застеленную соседнюю кровать и…
Неожиданная мысль заставила ее похолодеть. А потом словно кинолента начала перематываться в обратную сторону: авария, девушка, подслушанный разговор…. Ах да, еще ее разрушенная жизнь в довершение всего.
По щекам полились горячие предательские слезы. За что ей это все? Чем она заслужила такое? Десять лет она считала этих людей самыми родными и близкими, а после смерти родителей у нее и вовсе никого не осталось, кроме Гарри, Рона и Джинни. Господи, что она делала не так? Неужели она оказалась недостаточно хороша, что человек, которого она любила много лет, завел глупую и пошлую интрижку на стороне? Неужели та, другая, оказалась лучше, интереснее, красивее, чем она, Гермиона? Неужели она не оправдала ожиданий Рона? Она не могла поверить в это, ей все казалось, что кто-то наверху напутал что-то с их судьбами; то, что происходило сейчас, неправильно, неверно, а правильно совсем по-другому! Или же… все наоборот, наконец-то все стало на свои места? От ее прежней жизни осталась только горстка остывшей золы, и теперь все придется начинать заново, возрождаться из пепла. Она сможет, она ведь всегда была сильной, она умела бороться и побеждать! Только вот самое трудное и печальное состояло в том, что Гермиона не знала, для чего стараться, кому она будет нужна, новая и возрожденная Гермиона Грейнджер? Самой себе она была не нужна.
И все же ей придется начать все сначала. Только вот как, когда душа умерла, осталось только тело, оболочка, да и та, судя по всему, изуродованная и ужасная? Бинты на лице приводили ее в ужас, она начинала плакать, бинты намокали, приходящая медсестра начинала ее ругать, а потом смотрела ей в глаза и почему-то переставала ругать, только лишь качала головой и грустно вздыхала.
Сколько прошло времени, Гермиона не знала. Неделя, две? Дни сменялись один за другим, а на душе по-прежнему было черно и пусто, и поговорить ей было не с кем, разделить этот ужасный груз, чтобы стало хоть немного легче.
Она была совсем одна.
Глухими и одинокими ночами, лежа без сна в жаркой больничной палате, она придумывала себе новую счастливую жизнь, в которой у нее все хорошо, где она сильная и смелая, где она выстояла, пережила, доказала, смогла…
Она засыпала только под утро, тревожным и чутким сном а днем ночные видения, в которых она выходила неизменной победительницей, рассеивались, но и от них был толк: из них вызревало желание сделать что-то такое, что перевернуло бы ее жизнь с ног на голову. А еще в ее душе поселилась ненависть. Не то, чтобы конкретно к Гарри, Джинни и Рону, но скорее к тому, что они сделали, к их предательству. Гермиона знала - никакая сила не заставит ее забыть об этом и простить.
Ей нужно начать все сначала. Вот только как?
- Доброе утро! Как самочувствие? - материализовавшийся в дверях ее палаты доктор по своему обыкновению излучал несокрушимый оптимизм.
«Интересно, как ему это удается? Особенно по утрам».
Гермиона заметила, что за те дни, которые прошли с того момента, когда она впервые очнулась, ни доктора, ни медсестры ни разу не обратились к ней по имени. Это было странно, но не переспрашивать же у них, в самом деле, как ее зовут? Есть вероятность, что после этого ее отправят лечиться к врачам несколько другой специализации.
- Доброе утро, - отозвалась она. - Вполне приемлемо.
- А вы знаете, что у меня для вас хорошие новости?
- Даже так? Меня выписывают? - в голосе Гермионы звучал сарказм. - Хотите, чтобы я шла по городу с перебинтованным лицом? Образ мумии, только вот Хэллоуин еще не скоро.
- Юная леди шутит, это хороший признак, значит, вы идете на поправку! А новость вот какая: вас пришли навестить.
Сердце вдруг заколотилось как бешеное, кровь прилила к щекам и стало нетерпимо жарко.
«Неужели они нашли меня?! Что же мне теперь делать?»
В последние дни в ее состоянии наметилась положительная динамика, и ей даже разрешили днем ненадолго выходить на прогулку во двор больницы. Гермиона выходила в цветущий тенистый садик больницы, осторожно шла по аккуратным мощеным дорожкам, стараясь лишний раз не попадаться на глаза бдительному персоналу и другим пациентам, подходила к нагретым солнцем кованым резным воротам и до боли в глазах вглядывалась в даль.
Она не знала, чего ей хотелось больше: чтобы Гарри с Роном нашли ее, или чтобы не находили. Ответа не было, посетителей к ней тоже не наблюдалось, и Гермиона возвращалась в палату. Зато теперь, услышав, что к ней посетители, она явственно и безоговорочно осознала, чего хотела: она хотела больше никогда в жизни с ними не встречаться. Чтобы их больше никогда не было в ее жизни, так ей будет проще. А еще было страшно, что они увидят ее в таком виде. Совсем не так должна выглядеть победительница.
- А кто пришел? - голос звучал глухо и безжизненно.
Доктор внимательно посмотрел на нее.
- Они не представились, двое мужчин.
Ну конечно, кто же еще. Гермиона медленно поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Лучше бы она этого не делала. Больничная пижама болталась мешком на исхудалом теле, руки были в синяках от уколов и капельниц, все лицо в бинтах и только глаза оживляли это жуткое зрелище.
- Вы проводите меня?
- Конечно, мисс, пойдемте.
Гермиона шла следом за доктором по гулким глухим коридорам и молила Бога, чтобы у нее хватило сил выдержать эту встречу. Потом станет легче. Потом, может быть, даже будет все равно. А сейчас ей нужно держаться. Во что бы то ни стало.
Еще несколько шагов, и девушка дрожащей от страха рукой повернула ручку на двери.
Просторная комната для посетителей, в которой Гермиона оказалась впервые, была очень светлой и уютной. Вдоль стен были расставлены диваны, по углам кадки с тропическими растениями, названий которых Гермиона не знала, а в центре комнаты стоял стол, за которым расположились двое мужчин. И, все бы ничего, может, вот только это были не Рон с Гарри. Оба мужчины подняли на нее глаза, услышав звук открываемой двери.
Первому на вид было лет шестьдесят. Респектабельный господин с седыми волосами в очках, съехавшими на кончик носа. Гермиона перевела взгляд на его спутника. Второй был молод, ему на вид было лет двадцать семь или около того. Высокий, темноволосый, с падающей на глаза челкой и мрачным тяжелым взглядом. Впрочем, присутствующих было трое. Не сразу Гермиона заметила еще одного человека, с невозмутимым видом стоящего возле стены.
Немая сцена грозила затянуться, седоволосый господин, наконец, решился нарушить молчание.
- Добрый день, мисс Фрэнк. Я надеюсь, вы уделите нам немного времени? Прощу вас, если это возможно, оставьте нас на некоторое время одних.
Последняя фраза была адресована доктору. Тот кивнул, и, попросив присутствующих не слишком сильно волновать пациентку, вышел в коридор, наглухо притворив за собой дверь.
- Прошу вас, присаживайтесь.
Гермиона не двинулась с места.
- Я полагаю, в этом нет необходимости. Как я понимаю, вам нужна мисс Фрэнк, а я, к сожалению, помочь вам ничем не могу. Я не она, я даже не знакома с ней.
Гермиона сухо кивнула присутствующим и направилась к двери. Уже почти дойдя до двери, Гермиона услышала такое, что заставило ее замереть на месте.
- И все же я настаиваю, чтобы вы задержались, мисс Грейнджер. Уверяю вас, никакой ошибки нет. Мы не займем у вас много времени.
Гермиона на ватных ногах подошла к столу.
«Что происходит, откуда эти люди могут меня знать?»
- Полагаю, можно начинать, - респектабельный господин обратился к третьему мужчине, все это время безучастно стоявшему в стороне. Тот сдержанно кивнул, после чего, к огромному удивлению Гермионы, вынул из вполне магловского на вид портфеля волшебную палочку и принялся накладывать на комнату защитные заклинания. Когда он закончил, без лишних слов вышел из комнаты. Гермиона потрясенно продолжала рассматривать присутствующих.
- Что же, мисс Грейнджер, разрешите представиться. Меня зовут Джейсон Уолтерс, я адвокат мистера Люциуса Малфоя. В связи с волей моего покойного клиента, мне поручено огласить завещание мистера Малфоя в части, которая касается вас.
- Простите, пожалуйста, - Гермиона усмехнулась, - я не знаю, что там вам поручено, что я уверена в одном: ваш покойный клиент мне даже снега зимой бы не дал, не говоря уже о составлении завещания в мою пользу.
- И все же, мисс Грейнджер, позвольте мне закончить. Сейчас я попытаюсь все вам объяснить. Если вам будет угодно, я зачитаю вам завещание мистера Малфоя, это займет около двадцати минут.
- Если вам не сложно, просто изложите суть. Меня не слишком заботят юридические формальности.
- Как вам будет угодно. После смерти моего клиента мистера Малфоя, все его состояние унаследовал его сын, Драко Малфой, единственный сын, прошу заметить. Однако у мистера Малфоя остался счет в Гринготтсе, на котором лежит десять миллионов галеонов. И если вы сумеете выполнить волю моего покойного клиента, и в течение года сумеете выйти замуж за его сына, Драко Малфоя, то половина этих денег будет принадлежать вам. Я понятно излагаю?
На Гермиону было страшно смотреть. Она переводила недоуменные взгляды с адвоката на второго мужчину, который за время их разговора не проронил ни слова.
- Вы что, разыгрываете меня? Это что, шутка?
- Мне понятна ваша реакция. Могу вам сказать, что я и сам никогда не сталкивался ни с чем подобным, такое в моей практике впервые. Но, уверяю вас, это правда. Для вашей подготовки уже создана специальная группа под руководством мистера Эрика Штольберга.
Сидящий напротив мужчина сухо кивнул.
Гермиона расхохоталась. Видимо, сказывалось накопившееся за эти дни напряжение. Теперь вот оказалось, ко всему прочему, что первый сноб магической Британии Люциус Малфой возжелал видеть ее женой своего единственного сына! Это было полнейшим бредом.
- Скажите, а ваш клиент, составляя это завещание, был психически здоров?
- О, об этом вы не должны беспокоиться. Завещание составлено грамотно, и, уверяю вас, оспорить его не удастся.
- А почему ваш клиент решил осчастливить именно меня?
- На все вопросы вам ответит мистер Эрик Штольберг. В случае, если вы примете наше предложение и подпишите контракт.
- Вы хоть понимаете, насколько ваше предложение абсурдно? Меня зовут Гермиона Грейнджер, и после Гарри Поттера для Малфоя-младшего я враг номер один. Как я могу заставить его жениться на мне? Применить империо? Пусть так, но на следующий же день я окажусь в Азкабане, и зачем мне тогда ваши деньги? Дементоры взяток не берут, насколько я знаю.
Эрик Штольберг хмыкнул и посмотрел на Гермиону с явным интересом. Видимо, представил, как она станет подкупать страшных стражников Азкабана.
- Об этом не беспокойтесь, все сложилось как нельзя лучше. Гермионе Грейнджер и не придется выходить замуж. Зачем ей это, ведь она мертва, - Штольберг протянул Гермионе газету.
Все еще не желая верить услышанному, она развернула «Ежедневный Пророк». С первой полосы на нее смотрела она сама, а сверху ее фотографию венчал кричащий заголовок: «Смерть подруги Гарри Поттера. Нелепая кончина Гермионы Грейнджер».
Из статьи Гермиона поняла, что вот уже почти три недели ее считают мертвой. В статье сообщалось, что весь магический мир скорбит о потере волшебницы, которая внесла поистине неоценимый вклад в победу над Волан-де-Мортом. Вдвойне обидным было то, что погибла она самым что ни на есть магловским способом - в автокатастрофе. Далее шли соболезнования семье и друзьям погибшей. Гермиона в ужасе подняла глаза от газеты.
- Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?
Штольберг несколько секунд молчал, после чего заговорил. По мере того, как до нее доходил смысл сказанного, Гермиона пыталась понять, как ей следует относиться ко всему этому: то ли как к подарку судьбы и шансу начать жизнь с чистого листа, то ли как к дурному фарсу.
- Итак, мисс Грейнджер, после кончины Люциуса Малфоя прошло уже полгода. Согласно его завещанию, поставить вас в известность о его воле предполагалось через три месяца, однако он оставил нам право действовать по обстоятельствам. Вот уже полгода мы ведем за вами наблюдение. В тот день, когда вы сели за руль, наши люди тоже следили за вами. Авария произошла по вине водителя грузовика. Он был пьян, и девушка, сидевшая за рулем, ничего бы не смогла сделать. Никто бы не смог. Когда произошло столкновение, вам удалось трансгрессировать на обочину. Думаю, это произошло бессознательно, сработал инстинкт самосохранения. Но перед тем, как вы трансгрессировали, разбившееся лобовое стекло изуродовало вам лицо. Сейчас вам требуется пластическая операция, здесь вам наложили элементарные швы. Но даже после операции прежней вы уже не будете. Вам придется в буквальном смысле перекроить лицо. Операция дорогостоящая, но в случае вашего согласия на счет подходящей клиники немедленно будет переведена необходимая сумма, после чего вам сделают новое лицо, простите за прямоту.
Гермиона сидела с застывшим лицом. Господи, почему это случилось именно с ней, почему… Стоп!
- Что произошло с девушкой, которая была за рулем?
- Девушка мертва. Она сгорела в вашей машине, а вы оказались на обочине с ее сумочкой, в которой лежали документы на имя Элизабет Фрэнк. Вас нашли без сознания и доставили в эту клинику. По официальной версии вы получили травмы в результате наезда одной из машин, но это единственное логичное объяснение, которое смогли найти произошедшему маглы. Теперь вы понимаете, почему доктора называют вас мисс Фрэнк. Гермиона Грейнджер погибла, сидя за рулем. Что касается ваших… близких друзей, они тоже считают вас мертвой. В случае, если вы примете наше предложение, часть денег пойдет на вашу подготовку, ну а пять миллионов будут переведены на ваш счет в тот день, когда вы станете миссис Малфой. Как я понимаю, в вашей жизни сейчас сложный период.
Гермиона подняла глаза на говорившего: весь его вид свидетельствовал о том, что он прекрасно осведомлен обо всем, что происходило в ее жизни.
- Судьба дает вам шанс начать жизнь с чистого листа. У вас будет три дня на размышления.
«Ну вот, хотела получить шанс начать новую жизнь - получи, распишись. Бойся своих желаний - они имеют дурное обыкновение сбываться!»
