Глава 2В карете уже лежал наготове труп, к тому же там сидела девушка, но она волновала Майкрофта Холмса гораздо меньше.
Он уговаривал гения совершить преступление и всем существом ощущал, как уходит время. Казалось, и сюда доносится запах тления, принесённый из прозекторской. Он будто даже усиливался.
Эразм Дарвин сопротивлялся, как мог. Он отлично понимал, благодаря кому получает ассигнования из бюджета на свои исследования. Тем более он знал, кто спас неблагополучные результаты его опытов от огласки, кто позволил им продолжить своё существование в тайных лабораториях, кто обеспечил, чтобы за ними наблюдали и искали способ исправить ошибки.
Более того, энтузиазм исследователя подстрекал: ещё одна попытка, попробуй, вдруг на этот раз получится. Тем не менее, Дарвин пытался воспротивиться настойчивой просьбе Майкрофта, отговаривал:
— Мистер Холмс, я сочувствую вашему горю. Поймите, если бы гальванизация показала себя хорошо хотя бы в части случаев, я первый предложил бы её вам. Но вы видели: люди, которых удалось оживить через несколько часов после летального исхода, уже не являются полноценными личностями. Боюсь, вы проклянёте меня, когда окончательно убедитесь, что брата вам вернуть не удалось.
Майкрофт обхватил деревянную ручку кресла пальцами так крепко, что суставы побелели. Он успеет подумать, что делать в случае неудачи, позже. Если понадобится.
— Я не стану вас винить, если попытка провалится, но мы должны хотя бы попробовать. Фамильная черта Холмсов — не терять рассудка ни в болезни, ни в старости, ни при каких обстоятельствах. Я буду уповать на неё, — обманчиво спокойным тоном сказал он.
И главное — ни одним словом не соврал.
Время мчалось всё быстрее, но, пока шла подготовка, было проще не замечать, как быстро оно утекает. Несолидная и утомительная работа ногами подчас отлично отвлекает от беспокойства. Но вот всё было готово, тело лежало на столе, к нему были подведены провода, гальваническая установка трещала и подмигивала огоньками. Майкрофт гипнотизировал её, вспоминая чертежи, которые Дарвин показывал ему в первые их встречи. Любопытно было представлять себе, в каком месте внутри громоздкого чудовища размещаются те блоки, которые ему запомнились. Во всяком случае, это лучше, чем думать, что последний план может провалиться так же, как провалился план Шерлока.
Доктор одним махом опустил рычаги, запуская установку — самое время начать тайную часть действа, чтобы оживление и возвращение разума совпали во времени.
Майкрофт взялся за холодную руку умершего, окинул взглядом лабораторию.
Никто не должен узнать, что тут происходило этой ночью. Если выплывет информация, что в этот раз оживление удалось, Шерлока не отпустят, заизучают до смерти… А потом, вероятно, попытаются оживить снова, не из гуманности даже, а для дальнейших опытов. Так что чудо — если оно случится — лучше не афишировать. Пусть все думают, что Шерлок был только ранен. А информацию о смерти легко объявить газетной уткой.
Потому их было всего трое. Дарвин, Майкрофт и мисс Хупер: её не проведёшь сказками о том, что Шерлок был жив всё это время, потому проще включить в круг посвящённых. К тому же она могла ассистировать Дарвину.
Сейчас доктор слишком занят, а мисс Хупер слишком напугана, они не обратят внимания на его действия. Впрочем, ассистентка, если и заметит, сочтёт жест Майкрофта сентиментальным порывом и промолчит, а вот Дарвин может заподозрить, что всё не так просто с рассудочностью Холмсов, поэтому лучше поторопиться. Время пришло.
Майкрофт усилием воли успокоился и закрыл глаза.
Ключ повернулся в замке.
Проход был похож на обыкновенную арку, будто Майкрофт с улицы свернул во двор. Так обыденно. Другой бы поразился, но Холмс привык держать свои чувства в узде и хладнокровно шёл вперёд. Дорога возникала под ногами сама собой и вела к Великому Древу, сиявшему вдали.
Сам путь был возможностью подготовить себя к встрече с божественным проявлением, потому простым он быть не мог. Майкрофт двигался будто в воде, наэлектризованной и нагревающейся с каждым его шагом. Мнимая вода была прозрачной, окружающее виделось даже слишком детально, как не бывает в реальном мире, где краски и чёткость съедаются расстоянием, но Майкрофт не оглядывался и не присматривался. Не хватало только утратить сосредоточенность и сбиться с дороги. У него сейчас не было права на ошибку, не было возможности повторять путь снова.
Потому Майкрофт смотрел лишь на Ясень и впитывал его совершенство. Лишь искреннее восхищение вело и помогало продвигаться впёред.
Наконец белой птицей с нижних ветвей слетела его госпожа. Та, к которой он пришёл принести повторную клятву и напомнить о привилегиях, дарованных Холмсам в давние времена. О праве и обязанности сохранять ясность слишком острого рассудка, который бывает нелегко удержать в хрупком сосуде человеческого тела. Покой безумия манил многих из его предков, что мешало служению. Безусловно, та часть паутины, которой заведовали Холмсы, была крохотным сегментом в сети миров под дланью Королевы, но и их малый труд был необходим. И пусть Шерлок чурался скромной работы по управлению реальностью, достаточно того, что верность Королеве сохранял его старший брат.
Клятва не требовала слов, свои просьбы и обеты Майкрофт произнёс уже своим появлением. Королева лишь коснулась его лба, и поток силы устремился к правой руке, которой он держал за руку брата.
Шерлок раскрыл глаза, быстро оценил обстановку в лаборатории — Майкрофт видел, как он задержал взгляд на Дарвине и его машине — и сказал:
— Я считал, что от падения с такой высоты умирают, — его голос был хриплым, воздух едва проталкивался между только что ожившими мышцами, но старший разобрал слова.
— Не всегда, дорогой брат, — криво усмехнулся Майкрофт и ощутил, как у него подгибаются колени. Всё получилось, и тело тут же решило — нет больше необходимости держаться. Он тяжело опёрся о стол, и мисс Хупер, только что замиравшая в смятении, не веря в случившееся, подскочила к нему, взяла за руку и повела к стулу, стоящему под стеной около шкафа, заполненного медицинскими склянками и инструментарием. Майкрофт поёжился — Шерлок в детстве успел внушить ему страх перед подобной мебелью: из неё вечно норовило что-нибудь выпасть и разбиться прямо под ногами.
— Это нервное потрясение, держитесь, не можете же вы получить удар в такой момент, —
тихо и торопливо говорила миссис Хупер.
Вот уж чего у Майкрофта не было, так это потрясения. Просто усталость после нескольких бессонных суток, когда он безуспешно пытался помешать Мориарти и предотвратить несчастье. А потом эта ночь, в которую он, не питая особых надежд, сделал всё возможное, чтобы вернуть брата к жизни. Доктор Дарвин тем временем подошёл к Шерлоку и принялся задавать вопросы:
— Сколько пальцев вы видите? Как вас зовут? Когда вы родились?
Шерлок отвечал тихо, но правильно. Даже не возмущался глупостью подобной проверки.
