Глава 1В Королевскую Стражу принимали только сильнейших капитанов «за особые заслуги». Оттуда не уходили добровольно, и от предложения служить там не отказывались. Это был знак высшего благоволения, и тебя не спрашивали, нужен ли он тебе. Как сами шинигами не спрашивали согласия неприкаянных душ, отправляя их в Ад или Руконгай.
Но Куукаку Шиба умудрилась нарушить все негласные правила Королевской Стражи. Лейтенант Тринадцатого отряда и доморощенный гений пиротехники, как и все Шиба, она возмущалась назначением так, что вздрагивал весь Готей.
— Твои способности найдут идеальное применение в Страже, — гулко пробасил Ичибей, придя за ней в очередной раз. — А в случае неподчинения у меня есть разрешение применить силу.
— Да я лучше руку себе отрежу, чем пойду туда, — гаркнула Куукаку в ответ ничуть не тише. — Оставьте меня в покое уже!
Ичибей вздохнул.
— Ты сама напросилась, женщина.
Он вскинул руки, удивительно тихо пробормотав под нос кидо-формулу, и Куукаку молча задергалась в невидимых путах. Про рот Ичибей тоже не забыл.
— Сразу надо было так сделать, — вполголоса заметила Унохана, наблюдавшая за спектаклем. Шиба Куукаку чем-то ей нравилась, для такой непробиваемой наглости, как у той, требовался действительно сильный характер. Силу Унохана уважала.
— Он человек старой закалки, — хмыкнул Киринджи и перекинул травинку, которую жевал, из одного угла рта в другой. — Воспитание не позволяет, понимаешь.
Унохана кивнула. И Ичибей, и Киринджи были вместе с ней в отряде Ямамото, когда создавался Готей — и всегда за напускной грубостью Ошо скрывались непоколебимые принципы, вколоченные в него, наверное, еще при жизни.
Киринджи зевнул и поднялся с корточек, потянулся с хрустом, разминая затекшие мышцы.
— Жалко прощаться. Смотреть, как Ичибей уговаривает эту девчонку, было весело.
— Уверена, вам она тоже не даст скучать.
Ичибей сумрачно взглянул на них. Куукаку, которую он перекинул через плечо, видимо, то ли смирилась наконец со своей участью, то ли просто потеряла сознание.
— Заходи как-нибудь, Рецу, — ухмыльнулся Киринджи на прощание. Унохана только отмахнулась.
Полгода спустя Куукаку объявилась на пороге кабинета Уноханы — белая как мел, с черными кругами вокруг глаз и жутко довольная. Пустой болтающийся рукав формы Унохана заметила сразу.
— Рассказывай, — приказала она, отходя в сторону и пропуская Куукаку внутрь.
— Можешь отрастить мне новую руку?
Наглость ее поистине не знала границ.
— А где старая? И неужели Киринджи не сумел тебе помочь?
— Там осталась, — Куукаку закатила глаза. — И возвращать ее я не планирую.
Унохана вздохнула. Во что еще вляпалась эта дурочка?
— Генерал Ямамото…
— Еще не в курсе. — Унохана дунула на ладонь, создавая Адскую Бабочку, но Куукаку накрыла ее руку своей. — Погоди, успеется.
— Шиба, ты безголовая тупица, — ласково сказала Унохана. Любой другой на месте Куукаку немедленно бы скончался от ужаса, а та только пожала плечами.
— Знаю, мне говорили. Так что насчет руки?
— Показывай.
Куукаку неловко стянула косоде. Чуть ниже плечевого сустава ее правая рука заканчивалась отвратительным на вид огрызком, будто кто-то долго его жевал.
— Душераздирающее зрелище, — Унохана криво усмехнулась. — Сама натворила?
— Кто бы мне помог?
— Я попробую что-нибудь сделать. Но сразу после этого ты идешь к генералу и все ему рассказываешь. Сама.
Куукаку невесело кивнула. Ойкнула, когда плечо окутала дымка лечебного кидо. А потом начала тихо, но отчетливо материться. Без остановки.
— Думала, это не больно?.. Стоп. Это еще что?
Что-то не давало кидо действовать, как нужно. Кости и мышцы не моделировались, не обрастали мясом и кожей, не восстанавливались. Унохана посмотрела на Куукаку в упор, вопросительно выгнув бровь.
— Ключ Короля, — неохотно буркнула та. — Воткнули в запястье, он врос, потом еще говорили, что я сама теперь этот ключ. Только мне такого добра даром не надо, вот и…
— Радикально. — Унохана неожиданно вспомнила диких лис, которые отгрызали себе лапы, когда попадали в капкан. — Только, боюсь, теперь тебе придется обходиться без руки. Кидо не действуют. У Киринджи бы, наверное, еще получилось, но я — не он.
— Ясненько. — Куукаку не моргнув глазом поднялась с колен, тряхнула головой, отбрасывая с глаз длинную челку. — Ладно, пойду я к старику. Спасибо, Ячиру.
Унохана вздрогнула.
* * *
— Так значит, ее даже не наказали?
Теплый ветерок перебирал занавески распахнутого окна чайной, принося с улицы сладковатый аромат увядания. В такую осень хорошо было убивать — или умирать. Унохана поморгала, прогоняя непрошеные мысли.
— Ну почему же. Разжаловали в рядовые, а потом и вовсе исключили из отряда и запретили появляться на территории Готея. Чем не наказание?
Хирако поболтал остатки чая в чашке и выплеснул их в окно.
— И при этом оставили в живых, позволили сотрудничать с отрядом Королевской Стражи на ее собственных условиях и назначили пособие по инвалидности? Охуеть наказание, мне б так.
— Капитан Шинджи, отставить выражаться.
— Слушаюсь, капитан. Все ради ваших прекрасных глаз.
— Капитан Шинджи!
— Извините, я больше не буду делать вам комплименты, раз вы так на них реагируете.
Унохана поджала губы, пряча улыбку. Каков, однако, наглец. Хирако Шинджи неуловимо напоминал ей своими повадками пустынную лисицу — очаровательно дерзкую и беспринципную. Слова «нельзя» для него как будто и не существовало. И он ее не боялся.
— Это была действительно интересная история, хотя я надеялся на какую-нибудь страшную тайну из вашей собственной жизни. Для этого, в частности, и ходят на свидания, а не для того, чтобы травить байки об одноруких отшельницах. Где, кстати, она обосновалась?
Унохана усмехнулась. Когда Хирако, сверкая наглейшей ухмылкой от уха до уха, пригласил ее в чайную — «пропустить чашечку-другую» — она сразу вспомнила, где еще сталкивалась с подобной дерзостью. Наверное, из этих двоих получится отличная пара — если, конечно, не найдет коса на камень. Но в любом случае будет интересно на это посмотреть.
