Глава 2Кошка стала последней каплей.
Не то, что её было жальче – Минерва даже в шутку никогда не поддерживала заявлений подруги о том, что некоторых людишек она пятерых на одну свою жабу не променяет, да и второкурсница, вторую неделю лежащая в лазарете, к числу этих «некоторых» никоим образом не относилась. Но кошка – это был шанс. Малышкой Минерве прикинуться уж всяко не удалось бы (сварить оборотное зелье, конечно, можно, но толку от него с таким-то сроком действия!), а вот кошкой... а потом, если верить книжкам, анимаг мог как-то понимать животных. В анимаформе, разумеется. В общем, или удастся что-то узнать у хогвартской живности, или попасться на глаза неведомому преступнику, или, наоборот, на глаза не попасться, но вынюхать негодяя на месте очередного преступления. Кошка, конечно, не собака – но и не человек!
Оставался пустяк: сделать правильно то, что не вышло, – точнее, вышло, но очень уж не так, – полгода назад. Но сперва – забыть. Забыть, как это было, накопить в себе решимости... и не думать о том, что может случиться.
Сейчас всё должно получиться.
Потому что тогда было «хочется», а сейчас – «надо».
***
Августа никак не могла понять, как относиться к новой затее подруги.
Сперва она просто отмахнулась – глупость, мол. Потом – попыталась отговорить. Потом заявила, что помогать самоубийцам не в её привычках. На это Минерва холодно спросила: «Надеюсь, мешать – тоже?» И только тогда Августа поняла, что это серьёзно.
С одной стороны – действительно шанс. Неведомый пакостник уже перешёл все мыслимые границы, недавнее нападение на девочку, без сомнений, его рук – или лап – дело, и терпеть такое положение невозможно. А с другой – ловить «на живца» негодяя, чьи развлечения уже стоили жизни нескольким животным и едва не стоили человеку… это было настолько по-гриффиндорски. что ошеломило даже потомственную гриффиндорку. И ладно бы кто другой, но Минни! От неё Августа подобного не ожидала, подруга всегда казалась весьма рассудительной. Чистая ведь авантюра, да ещё какая опасная! Впрочем, вся эта затея с анимагией с самого начала была не чем иным, как авантюрой. А переупрямить эту упрямицу вряд ли удастся.
И к тому же – действительно ведь шанс!
Наверное.
***
Чем дальше, тем лучше Минерва осознавала, что её затея почти безнадёжна. Раньше надо было решаться. Раньше! А теперь...
Она была слишком неопытна. Чувствовала – и не могла понять, почти не ориентировалась в мире новых, непривычных звуков и запахов, не успевая разобраться и запомнить, что означает каждый из них. Слишком уж по-другому всё выглядело. Хотя как раз с «выглядело» было проще всего, к новым пропорциям, когда обычный стол представлялся высоким и просторным навесом, привыкнуть оказалось несложно. А почти полное отсутствие цветов она сперва даже не осознала, его вполне компенсировало обилие оттенков, мир просто стал немного похож на фотографию в газете. Правда, кое-что оказалось неожиданностью: некоторая размытость дальнего плана при обилии мельчайших деталей на ближнем и то, что движущееся рассмотреть удавалось легче, чем неподвижное. Но в целом ей хватило получаса чтобы научиться верно оценивать расстояния, хотя перепрыгнуть с одного стола на другой она решилась только к третьему превращению. Освоить движения тоже не составило особого труда, главное было – не мешать глубинным, неосознаваемым инстинктам, не стараться разумом контролировать мышцы, некоторые из которых в человеческом теле просто отсутствовали, а другие практически не использовались. Было даже забавно, особенно когда она вдруг обнаружила, что и в человеческом облике может шевелить ушами.
А вот всё остальное...
Каждый вроде бы знакомый звук рассыпался на полутона и оттенки, ощущался не только ушами, а словно бы всем телом и, кажется, даже глазами. Знакомые голоса звучали в иной, незнакомой тональности, обилие высоких нот и обертонов мешало различать смысл речи, заставляя вспомнить о единственном в жизни посещении оперы, где смысл арий точно так же терялся в изысканных руладах. Но там хотя бы было тихо – а превращение напоминало окончание уроков, когда тишина мгновенно взрывалась оглушающей мешаниной звуков, бесследно растворяя отдельные голоса – и попробуй тут что-то разобрать!
Вибриссы, которыми оказалась утыкана не только морда, но практически всё тело, жили собственной жизнью, заставляя вздрагивать от мельчайшего дуновения воздуха.
Но хуже всего оказались запахи – большинство из них человеческому носу было просто-напросто недоступно, а некоторые из знакомых вдруг приобрели совершенно иное «звучание», из приятных став отвратительными и наоборот. Запахи тревожили, манили, пугали, властно воздействуя на кошачье тело, частенько заставляя его реагировать прежде, чем вмешивался разум. Они были другими, неправильными, даже самая привычная еда пахла иначе, иногда вовсе несъедобно – наверное, кошки такое не едят. А чаще она просто не могла понять: вот сиденье стула, пахнет так, что хочется его полизать, а что это? Может, у того, кто здесь сидел, в кармане лежал бутерброд с ветчиной, а может – ручная крыса? Непонятно, ничего не понятно...
Она не знала названий для всех этих запахов, и кошка в ней не знала, кошке было важно другое – пища, друг, опасность...
Опасность!
То, что для человека было тишиной, для кошки наполнялось звуками, они отражались от стен, заполняя коридор эхом, скрыв, спрятав в себе то, что она теперь слышала ясно: тяжёлое дыхание за углом и какое-то странное, неясное шебуршение. Не сразу за углом, дальше, в самом конце коридора, и неизвестно, были ли они связаны с этим запахом, но почему-то казалось – да. А запах... Опасный. Незнакомый. Не похожий ни на один из тех, что она уже успела если не узнать, то почувствовать.
Что делать?
Идти дальше? Кошка сжалась, непроизвольно дернула ушами – страшно. Но надо. Ведь ради этого всё и задумано, разве нет?
Шаг. Ещё один. Тише, осторожнее...
Чёрт!
Тускло звучавшие сквозь стенку голоса вдруг стали яснее, приблизились, одевшись шагами, скрипом двери, и сквозь них – если бы только быть уверенной! – удаляющиеся торопливые шаги. Скорее!
Тот – или те – успевают скрыться за следующим поворотом коридора, а в двух шагах от неё, из ближайшего кабинета, уже выходят двое. Проскочить мимо? Настоящая кошка, может быть, сумела бы, но для неё – неопытной – у преподавательницы ЗОТИ слишком хорошая реакция.
– Т-...-ы-и-и-и-с-ш-... -ш-е-е, м-а-а-л-и-ы-и-с-...-ш-...-ш-е-к-а, н-и-е-е б-п-о-и-т-с-и-а...
Нет, ну всё же что за мучение! Самые простые слова превращаются в фантастический набор звуков, половины из которых люди вообще, кажется, не слышат. Разговор на обычном английском языке, а для неё – словно на тарабарском каком-то. Кажется, профессор Меррисот спрашивает, чья это кошка, и говорит, что лучше ей не бродить одной по пустым коридорам, а то мало ли, а завхоз ворчит, что вот ещё с кошками ему возиться не хватало. Ну и отпустили бы! Хотя того, кто шуршал в коридоре, ей всё равно уже не найти. Ну почему она не собака, а? Умела бы ходить по следу. Может, нормальные кошки тоже умеют, просто она ещё неопытная?
Ну надо же было так влипнуть! Вот посадят под замок, что тогда? Цапнуть её за палец, что ли? Нет, нельзя, вдруг не отпустит, а начнёт хозяина искать... да и противно вообще-то! Так, Минни, прекрати паниковать! Лучше расслабься и делай вид, что тебя всё устраивает.
Ура, получилось! Профессор Меррисот решила, что кошка оставила мысли о побеге и почти разжала руки, лишь слегка её придерживая. Пора! Выждав для надёжности ещё пару минут, Минерва выскользнула из рук преподавательницы и со всех ног кинулась вверх по лестнице. За ней, кажется, не гнались, но остановиться она рискнула только возле поворота к гриффиндорской гостиной, да и то потому лишь, что перекидываться на бегу не умела. Торопливо пробормотала пароль и поскорее захлопнула за собой дверь.
Интересно, считать сегодняшние приключения неудачей или наоборот? Кое-что она ведь всё же узнала. Или нет?
***
Когда подруга влетела в гостиную с таким видом, словно за ней гналась стая голодных вервольфов, и задыхающимся шёпотом поведала о своих приключениях, Августа окончательно решила: с этим надо кончать. Пусть Минни что угодно говорит. Ясно же – ничего у неё не получается, а неприятностей на свою, скажем так, голову, уже выше крыши заработала. Нелегальная анимагия, как ни крути, вещь подсудная, не сумела бы сегодня сбежать – ещё неизвестно, чем бы всё кончилось.
– Минни, довольно экспериментов! Ты же хотела поразить Дамблдора своими успехами – вот иди и поражай.
– Но он мне запретит...
– И правильно сделает!
– Густа, мы же договорились...
– Ни о чём я не договаривалась, просто повелась на твою провокацию! И теперь жалею! В общем, или ты сама идёшь к Дамблдору, или...
– Густа!
– Я уже семнадцать лет Густа!
Ругаться шёпотом было неудобно и, может быть, поэтому Минерва неожиданно почти сдалась:
– Ну хорошо, не злись. Давай так: ещё один раз, и, если ничего не раскопаю, то пойду сдаваться. Хочу тот коридор осмотреть. Жилых комнат там нет, только классы какие-то пустующие. Вдруг что-нибудь интересное найдётся?
Сил спорить – три часа ночи, между прочим, а утром на уроки! – у Августы уже не было. Ладно, решила она, пусть Минни окончательно убедится, что вся эта затея бесперспективна, разом больше, разом меньше...
На следующий день выяснилось, что у неё не зря было «Отвратительно» по Прорицаниям.
Неизвестно, насколько быстро известие о смерти магглорождённой Миртл Роуленд распространилось бы по школе, если бы обнаружившая труп старшекурсница не влетела в Большой зал прямо посреди ужина. Разумеется, всем школьникам было приказано оставаться на своих местах, но обсуждать случившееся директор помешать не мог, да и не пытался. К тому моменту, как учеников в сопровождении (по мнению большинства старшекурсников – под конвоем) преподавателей развели по гостиным, Августа успела выслушать и высказать не менее двух десятков предположений, разной степени фантастичности, но, ввиду отсутствия подробностей, равно безосновательных.
Минерва предположений не высказывала. И Августа прекрасно понимала, почему. Не хуже она понимала и то, что отговорить подругу от похода к месту преступления – в несчастный случай никто не верил – не удастся. Разве что связать? Так ведь не дастся!
Связывать Минни она всё же не стала. Разве что попыталась уговорить пойти вдвоём, да и то без успеха. Впрочем, тут подруга была права: после подобного происшествия преподаватели наверняка утроили бдительность, а попасться в такой момент на прогулках после отбоя было весьма чревато. Пришлось ждать.
На этот раз Минерва никому на глаза не попалась, но и ничего конкретного узнать не сумела – одни предположения. Да и непонятно, на что она вообще рассчитывала – на месте происшествия успела побывать уйма народу. Впрочем, назвать этот поход совсем уж безрезультатным было нельзя. Кое-что Минни там всё же обнаружила.
– Был там кто-то, – рассказывала она, нервно меряя шагами гостиную. – Не человек. Опасный. Очень. Просто лапы чесались – убежать.
– Значит, всё же чудовище? А откуда оно взялось? И куда делось?
– Не знаю. Чудовище... наверное. А куда делось... Ну почему я не собака!
– Собака бы давно попалась, – вздохнула Августа.
С этим Минерва не спорила.
***
Хогвартс второй день обшаривали министерские чиновники. Толку от них было чуть – ни причины смерти, ни виновного они так и не обнаружили. Снова вспыхнули затихшие было разговоры о наследнике Салазара. На слизеринцев косились – по логике, наследник должен обретаться среди них, не так ли? Те в основном отмалчивались, но кое-кто старался ненавязчиво, к слову, помянуть основателя своего рода – так, на всякий случай.
Вскоре поползли слухи, что школу собираются закрыть. Причём неясно было, что имеется в виду: пораньше распустить учеников на каникулы, и так недалёкие, или же закрыть Хогвартс навсегда. В последнее никто не верил – или делал вид, что не верит, – но оптимизма это всё равно не прибавляло.
Просто сидеть и ждать у моря погоды стало невыносимо. И Минерва решила сделать единственное, что пришло ей в голову: проверить тот коридор, где она столкнулась с непонятным и опасным запахом. Ну не может же по школе разгуливать два монстра одновременно! Возможно, она просто плохо запомнила запах. Или он мог измениться – пахнет же от людей иногда чесноком или рыбой, – а она слишком неопытна, чтобы разделить незнакомый запах на основной и нюансы. Или... да мало ли что! Лучше проверить. Тем более, что ничего более умного придумать не получалось.
Августе она решила ничего не говорить: та снова начала бы отговаривать или напрашиваться в спутницы. Поэтому Минерва сделала вид, что ложится, а потом, когда все уснули, тихонько выскользнула из спальни. Даже не стала одеваться, только шаль накинула. Всё равно ведь перекидываться, а десять ярдов до поворота коридора и в ночнушке пройти можно, никто же не видит.
Боясь снова попасться, она прислушивалась особенно тщательно и поэтому вовремя обнаружила засаду. Кто-то притаился за чуть приоткрытой дверью того самого класса, из которого в прошлый раз вышли завхоз с профессором ЗОТИ. На этот раз человек был один и стоял неподвижно, его выдавало – для кошачьего слуха, разумеется, люди бы ничего не услышали – только дыхание. Интересно, кого он тут поджидает? Не её же!
Минерва задумалась. Попробовать проскользнуть? Нет, коридор достаточно ярко освещён. Конечно, скрывающийся за дверью человек может и не обратить на неё внимания. А вдруг? И что, если это как раз тот, кто ей нужен?
Решив выждать, она затаилась в небольшой нише, благословляя древних строителей, любивших затейливую архитектуру. Так себе, конечно, убежище, но свет факелов туда не проникал, и если не приглядываться...
Ждать событий пришлось недолго. Кто-то тихо шёл по коридору, с той же стороны, откуда пришла сама Минерва. «Тихо», конечно, для человеческого слуха, она же прекрасно различила и шаги, и взволнованное, с трудом сдерживаемое дыхание. Человек, в этом она была уверена.
Минерва постаралась стать ещё незаметнее, слиться с камнем – как кстати, что она серая, а не белая или рыжая! Но сама смотрела во все глаза. Вскоре человек прокрался мимо её убежища, и она успела его не только рассмотреть, но и узнать: это был Хагрид, третьекурсник, ещё при распределении обративший на себя всеобщее внимание тем, что в свои одиннадцать был выше иных выпускников. Не заметив чуть приоткрытой двери, он прошёл мимо класса и скрылся за углом. Тот, что сидел в засаде, тотчас выскользнул в коридор и «бесшумно» двинулся следом. Подождав, пока он тоже свернёт, Минерва осторожно последовала за ним. Теперь, разобравшись в том, как вычленять нужный звук из десятков других, она вполне могла проследить путь обоих, преследуемого и преследователя, и не особо боялась потерять направление даже если они неожиданно свернут.
А вот как следует разбирать речь она ещё не научилась. И в последующем – очень эмоциональном – диалоге поняла только общий смысл. Сперва – шёпот Хагрида, уговаривающего кого-то куда-то залезть. Потом тот, второй, вроде бы поздоровался. Хагрид ответил – она разобрала имя «Том», хотя не была в этом уверена. А потом... потом этот вроде-Том обвинил Хагрида в убийстве и пригрозил его сдать! Точнее, обвинил не его лично, а его «ручного монстра». Хагрид начал горячо возражать, но Минерва уже почти не слушала. Пытаясь разобрать разговор, она совсем упустила из виду – точнее, из слуха – то, что теперь слышала ясно: странное клацание и шорохи, совершенно такие, как она слышала в тот раз!
Очень осторожно она выглянула из-за поворота. Коридор впереди заканчивался дверью, перед которой и стояли оба мальчика – Хагрид и второй, которого она пока видела только со спины. Вот он вскинул палочку, что-то пробормотал – коридор озарила яркая вспышка, дверь распахнулась, отбросив Хагрида в сторону, и оттуда выскочил... выскочило...
Кошка в ужасе вжалась в пол, не в силах сдвинуться с места. Несколько секунд – и кошмарное существо, сбив с ног второго мальчика, промчалось мимо неё. Необъятных размеров, низко висящее тело и путаница черных ног; сверкание множества глаз и пара острых даже на вид клешней – оживший ночной кошмар... или огромных размеров паук, внезапно осознала Минерва. Что-то похожее она видела на картинке... но сейчас было не до воспоминаний. Мальчики в коридоре сцепились, Хагрид, который был выше и шире в плечах, повалил противника, с воплем: «НЕЕЕЕЕЕТ!» вырвал у него палочку и кинулся следом за пауком, точно так же не заметив замершую у поворота кошку.
Больше всего на свете кошке хотелось умчаться в другую сторону. И она бы именно так и поступила – если бы была просто кошкой.
А гриффиндорка Минерва Макгонагалл со всех лап помчалась следом за Хагридом и его пауком. Впрочем, в начале им всё равно было по дороге – с той самой «другой стороны» был тупик и так и не узнанный ею мальчик, попадаться которому на глаза, а тем более в руки совершенно не стоило.
Это была отговорка – для кошки. Кошке было страшно. Минерве тоже было страшно, а что делать? Не упускать же случай!
Хотя теперь она была почти уверена, что это случай не обнаружить убийцу, а оправдать невиновного. Как бы ужасно не выглядел паук – там, рядом с телом погибшей девочки, его запаха не было. Там был кто-то совсем другой. За это она могла поручиться.
Ну, почти.
Паук и его хозяин промчались коридором и дальше, вверх по лестнице. Оказавшись в холле, паук остановился, – наверное, не мог решить, что делать дальше, – и это помогло Хагриду его догнать. По коридорам чудовище бежало заметно быстрее человека, разве что на лестнице немного сбавило темп. Минерва прекрасно слышала, что второй мальчик спешит следом, явно не желая упускать добычу, так что на принятие решений им оставалось не более минуты. Ей – тоже. Что делать: спрятаться и посмотреть, как будут развиваться события? А может, перекинуться, как ни в чём не бывало выйти из-за лестницы, сделать вид, что случайно оказалась рядом, и на правах старосты расспросить Хагрида? Ну и что толку? Да к тому же... Минерва вдруг вспомнила, во что она одета, – точнее, раздета, – и отбросила эту мысль напрочь.
Хагрид, надо отдать ему должное, времени не терял: сразу кинулся к выходу из замка, на ходу подзывая своего «малыша». Тот на удивление послушно подошёл. Пока Хагрид возился с засовом, Минерва проскользнула вдоль стены поближе. Здесь, в холле, укрытий хватало, и она уже почти не боялась быть обнаруженной.
Тем временем топот преследователя, хоть и отчётливо хромавшего, раздавался уже на лестнице. Хагрид, наконец, распахнул дверь и громким шёпотом велел своему паучку спрятаться «вон в том лесу», обещая его разыскать. Тот заскрипел в ответ, и Минерва даже мяукнула от изумления: нечеловеческие звуки сложились во вполне человеческое «Да» и ещё что-то, вроде «Буду ждать». Это существо умеет говорить по-английски?!
В этот момент второй мальчик выскочил в холл, и Минерва, наконец, его узнала: Том Риддл, староста Слизерина. Хагрид обернулся и бросился ему навстречу с явным намерением прикрыть бегство своего многоногого приятеля. Минерва удивилась: почему не Ступефаем, у него же есть палочка? Но тут же сообразила, что мальчишка, наверное, ещё не знает подобных заклинаний. Всё же его рост очень сбивал с толку.
Особо раздумывать было некогда. Хагрида и без неё допросят, не сейчас, так позже, а вот паук...
Минерва обозвала себя авантюристкой и выскользнула в оставшуюся приоткрытой дверь.
