Глава четырнадцатая. Лягухи-путешественники- Гарри, не тормози! - Цыган уверенно шагал по площади, расталкивая спешащих по своим делам людей. На французов, поливавших его отборнейшими ругательствами, он с великодушием истинного джентльмена не обращал внимания.
- Ледокол, а ледокол, айсбергов не видно?! – Гарри проскользнул между двумя огромными животами и ехидно ответствовал проводнику.
- Не беспокойся - если что, я первым выкину тебя за борт, - невозмутимо ответил тот.
Наконец они вышли на край площади, к выходу из небольшого тупичка. Движения тут практически не было, и Гарри с Цыганом спокойно наблюдали за толпой. Они пришли к точке встречи раньше остальной команды, и теперь им предстояло ожидание. Недолгое, судя по подсчётам Цыгана.
Неожиданно Гарри почувствовал, как в затылок ему уткнулось нечто твёрдое и холодное. Сзади раздался чуть гнусавый голос, говорящий по-английски, но с характерным для французов произношением.
- Значит, прыгаем через границу, “зайчики”?
Цыган молча крутанулся на пятке и нанёс ребром ладони удар туда, где по идее должна была быть шея противника. Шея была на месте, а вот вместо злобного таможенника там оказался Коба, приставивший к спине парня согнутый указательный и средний пальцы.
- Ай, чёрт, сволочь! - одной рукой потирая шею, Коба двинул Цыгану по рёбрам.
- Он ещё и дерётся! – возмутился тот, восстановив дыхание.
- Это была шутка!
- А я говорил, что это плохая идея, - встрял Еврей. Это он приставил “пистолет” к затылку Гарри.
- Спасибо, друг! – съязвил Коба.
- Не за что. Обращайся.
- Действительно, не за что…
- Хватит лаяться. Может, поехали уже в Париж? И да, что у нас с программой? – ухмыльнулся Краевед. Он и Паук подошли к компании только что, но остальные, занятые шуточным выяснением отношений, не заметили их прихода.
- Мне лично всё равно - главное, чтобы не на запад и не на восток, - первым отозвался Еврей.
- Опять твои тренировки на прочность? Помрёшь ты от переутомления когда-нибудь, и будет у тебя эпитафия: “Он недожал совсем чуть-чуть”, - хмыкнул Краевед. – Но я в принципе не против юга. Надо бы погреть старые косточки.
- Что, захотелось родню увидеть? Поплясать в юбке у костра? – подколол его Коба. – Мне, в целом, всё равно. Думаю, можно будет заскочить к Лису, давненько мы не виделись. Только с залетом в Париж. Мне надо родичей повидать.
- Мне всё равно - куда все, туда и я, - подал голос Паук.
- Юга – это хорошо, - изъявил Цыган.
- Куда конкретно “на юга”? – спросил Коба.
- Голосую за саванну, - встрял Еврей.
- Тебе б лишь от гепардов побегать, - хмыкнул Краевед. – Предлагаю дальше Италии не соваться.
- А как же повидать родичей?! Почувствовать зов предков?! – возмутился Еврей.
- Просто ах-ха-ха, - съехидничал Краевед.
- Предлагаю разделиться. Еврей, сколько времени ты хочешь пробыть в саванне? – оборвал спор Коба.
- Думаю, месяц, не больше, - подумав, ответил Еврей.
- Хорошо. Думаю, мы месяц можем прогуляться по окрестностям. Прав я?
- Прав, прав, - подтвердили остальные.
- Что ж тогда поехали до Парижу, - хмыкнул тот.
Команда плотным клином рассекла толпу. Их ждала столица.
***
Коба размеренно шагал по улице. Не очень быстро, но Гарри то и дело приходилось переходить на лёгкий бег, чтобы не отстать.
- Волнуешься? – сдув прядь, упавшую на веко, спросил мальчик.
- Не-а, - протянул Коба. – Родители будут рады меня увидеть.
- Сколько ты их не видел?
- Месяцев семь.
- Ого-го. Не жалеешь, что ушёл? – удивлённо спросил Гарри.
- Честно? – вздохнул Коба. - Нет. Родители – прекрасные люди, но им так и не удалось привить мне любовь к простой жизни. Знаешь, я всю свою жизнь смотрел на отца, на то, как он приходит с работы уставший как собака. Но, даже несмотря на усталость, папа всегда находил время, чтобы посидеть со мной, поговорить. О музыке, о фильмах, просто спросить, как у меня дела. И знаешь, наблюдая за ним, я понял, что не хочу жить как он. Всю жизнь вкалывать на чужого дядю, кормить такого придурка, как я, и ради чего?! Нет, многие в этом находят удовольствие, но сия участь не моя. Не буду портить генофонд и это общество своим присутствием. Паразитов, психов, асоциальных уродов тут хватает и так.
- Самокритично, - хмыкнул Гарри.
- А как? Если смотреть объективно, мы берём у общества, но не даём ничего взамен. Мы паразиты, блохи общества – укусили и упрыгали. Но и вреда не наносим, стараемся помочь, чем можем, простым людям. Как-то так.
- Это что ж, я теперь тоже паразит? – ухмыльнулся Гарри.
- Хуже. Ты личинка паразита. Привыкай, - хмыкнул Коба.
- Вот спасибо, друг.
- Кушай, не обляпайся. И мы пришли, - Коба указал на большое шестиэтажное здание. Это была стандартная “коробка” - подобные занимали весь этот и не только этот район Парижа.
- Нам на третий, - Коба вошёл внутрь.
Пара друзей побежала по лестнице наверх. Через несколько секунд они уже стояли перед большой металлической дверью.
Коба нажал на кнопку звонка. Минуту ничего не происходило; наконец дверь открылась.
- Да? – показался высокий мужчина. Он был одет в простую серую кофту, светлые густые волосы уже тронула седина. Из простых серых брюк выглядывали ступни в толстых ворсистых носках.
- Э, привет, пап, - смущённо произнёс Коба.
- Сандер! – мужчина подошёл к парню и крепко обнял его. – Почему так долго не писал?
- Работа, пап, времени вообще не было, - всё так же смущённо ответил Коба.
- А! – махнул рукой отец и хлопнул парня по плечу. – Заходи. Мама очень обрадуется.
- Не сомневаюсь, - ухмыльнулся Коба, проходя внутрь. – Воробей! Ты чего как неродной, проходи.
- Здравствуйте, - застенчиво улыбнувшись, произнёс Гарри и зашёл в дом.
- Это, часом, не мой ли внук? – ухмыльнулся отец.
- Нет. Это Гарри, сын моего друга и партнёра. Он сейчас на переговорах, попросил приглядеть за пострелом. Кстати, Гарри - Сергей, мой папа, папа - Гарри, сын моего друга, - быстро представил их друг другу Коба.
- Очень приятно, - Гарри не владел французским, но общий смысл понял. И протянул руку.
- Какой смышлёный! – хмыкнул Сергей. – Англичанин?
- Да.
- Что ж добро пожаловать, полный welcome, - засмеялся Сергей, пожимая руку мальчика. Кажется, появление сына влило в него новые силы.
- Спасибо, - кивнул Гарри.
- Ну проходите, проходите, - Сергей указал рукой на проход и отошёл к стене, пропуская вперёд друзей.
- Сандер, сынок! – в коридоре появилась высокая, худая женщина. Длинные волосы её были собраны в простой хвост. От простого неяркого платья веяло ароматом простых полевых цветов.
- Мама! - Коба крепко обнял женщину.
- Но как, когда ты приехал?
- Да вот, буквально сегодня утром. И сразу к вам, - улыбнулся Коба, выпуская маму из объятий.
- Прекрасно! Проходи! А кто этот мальчик? Не внучок ли случайно?
- Неужто мы с ним так похожи?! Нет, мама, это сын моего друга. Он сейчас на важной встрече, попросил приглядеть, - притворно обиделся Коба.
- Ладно, всё это не имеет значения, - мягко улыбнулась женщина. – Но, может, ты нас познакомишь?
- Ой, да, вылетело совсем из головы! – хлопнул себя по лбу Коба. – Гарри – это София, моя мама. Мам – это Гарри, сын моего друга.
- Очень приятно, - не зная, как правильно обращаться к женщине, Гарри отвесил ей лёгкий поклон.
- Какая прелесть! Но что же мы всё стоим?! Проходите, проходите! Дорогой, почему ты не крикнул мне? Я бы хоть подогрела суп, - Софья обратилась к Сергею.
Друзья тем временем прошли мимо нее и попали в небольшую, не слишком богато обставленную, но аккуратную кухоньку. В этом месте, казалось, сосредоточилась вся суть отношений в семье Кобы: просто, но чисто, бедно, но гордо.
- Дорогая, я был слишком удивлён! Имею я право порадоваться приезду сына?! – послышался ответ Сергея.
- Кстати, Сандер?! – протянул Гарри, наблюдая за парнем.
Тот спокойно, по-хозяйски достал тарелки из настенного шкафа и принялся их расставлять.
- Сокращение от Александра, - пояснил Коба.
- А, - протянул Гарри. – Слушай, может, мне не стоит мешать и подождать внизу?
- Даже думать не смей! – возмутился парень. – Мои родители - люди старой закалки, своим уходом ты страшно расстроишь их. Так что садись обедать.
- Сынок, я бы и сама всё накрыла! Сядь, отдохни с дороги! – в кухню влетела Софья.
- Да ладно, мам, руки не отвалятся оттого, что я поставлю тарелки на стол.
- И всё равно. Иди лучше руки помой, - строго ответила мама.
- Ладно уж, - со вздохом Коба подчинился. – Гарри, пошли.
Парень подошёл к умывальнику и быстро, но тщательно помыл руки. Гарри повторил всё вслед за ним.
- Что у нас сегодня, мам?
- Твой любимый суп с лапшой, - гордо улыбнувшись, ответила Софья. – Я как чувствовала.
- Ну, на то ты и мама, - ответил Коба, усаживаясь за стол.
- О, уже всё готово. Оперативно, - вошёл Сергей. Он уселся на своё место за круглым столом.
Софья быстро и осторожно разлила суп по тарелкам. Все молча принялись за еду. Кажется, разговаривать за столом в этой семье было не принято.
“Ну и правильно: еда убежит”, - решил про себя Гарри.
Несколько минут царила тишина. Наконец лёгкий стук и звон возвестил о том, что порции благополучно съедены.
- Добавки?
- Нет, мам, спасибо.
- Дорогая, было очень вкусно, но в меня больше не влезет.
Гарри просто помотал головой. Суп оказался на удивление сытным и вкусным, хотя вроде бы и ничего особенного в его составе не было. Обычная лапша, курица, картошка и неповторимый, терпкий запах настоящих специй и трав.
- Тогда чаю, - решила Софья.
- Сиди, мам, - Коба поднялся со стула. – Я сам налью.
- Да ну, брось, - отозвалась Софья.
- Мам, я больше полугода не наливал нормального чая, - ухмыльнувшись, ответил Коба. – Позволь мне немного поностальгировать.
- Что ж, если так, то прошу, - улыбнувшись, Софья уселась обратно.
Коба подошёл к кухонному столу. Достал откуда-то кружки. В одну кружку он налил молока, в другую насыпал немного коричневого порошка, в две другие просто налил чистой заварки.
Потом стал разливать по кружкам воду. Тут тоже всё было не так просто. Кружку с молоком он залил под завязку, а вот остальные только до середины. После этого разбавил “середнячки” холодной водой и разнёс кружки по местам.
Гарри осторожно отхлебнул из кружки. Он любил тёплый чай, но Коба налил ему кипяток. Хорошо хоть без молока, его Гарри, несмотря на своё английское происхождение, терпеть не мог. Впрочем, вкус того стоил: без горечи, с лёгким привкусом трав.
- А чай ты не разучился готовить, - ухмыльнулся Сергей. – И как ты в целом? Не болеешь, мафия за тобой не гонится?
- Всё в порядке, пап. Ношу по четыре носка и по двое штанов. С мафией договор о нейтралитете.
- И это правильно. А договор… Договор, договор, Гитлеру в своё время договор не помешал, - засмеялся Сергей.
- Ну, сейчас злодеи “злодеистостью” пониже будут, - усмехнулся в ответ Коба.
- И то верно, - подтвердил Сергей.
- А девушка-то у тебя есть, сынок? – спросила Софья.
- Да я ж постоянно по градам и весям мотаюсь, какая уж тут девушка? Были пару раз курортные романы, но ничего серьёзного, - пожал плечами Коба.
- А вот это не очень хорошо. Тебе бы осесть, семью завести, а то так и помрёшь “перекати-полем”, - нахмурился Сергей.
- Да какой из меня семьянин, а, пап? Раздолбай и шут, больше вреда, чем пользы, - Коба ухмыльнулся и показал родителям язык.
- Вот тут соглашусь, такое раздолбая и лентяя, как ты, ещё поискать надо, - язвительно заметил Сергей.
- Весь в папу, - ответила Софья.
- Ты подрываешь мой авторитет!
- Было б что подрывать.
- Мам, пап, не ссорьтесь – вы друг друга стоите, - ухмыльнулся Коба.
- Спасибо, сынок.
Гарри сидел за столом и тихо пил чай. Лёгкая улыбка изогнула его губы. Он не понимал, о чём идёт разговор, но понял, что это именно то, чего у него никогда не было. Обычная семейная перепалка, закрытая для Гарри.
“И что Кобу не устраивает? - недоумённо подумал Поттер. – Зажрался, наверное, собственное счастье не ценит”.
***
Команда шла по улицам Парижа. Обычные парни, таких вокруг было полно. Никто не обращал на них внимания, да это и было к лучшему.
- Эй-хэй, сволочи-убийцы-негодяи! – неожиданно донеслось позади группы.
Обернувшись, Гарри увидел черноволосого низкорослого парня, машущего рукой друзьям.
- А, Ричард! – подбежавший паренёк попал в крепкие объятия сначала Кобы, а потом и остальных парней. Кажется, они знали друг друга довольно давно.
- А это кто? – Ричард заметил Гарри.
- Ричард, знакомься, это Гарри. Гарри – это Ричард Белль. Именно после его занятий наше “безумное сайгачинье по крышам” превратилось в паркур. А остальные где, Ричард? – Коба нахмурился и огляделся вокруг.
- А, - махнул рукой тот. – Поссорились мы. Короче, пусть идут лесом и делают что хотят. Приятно познакомиться, Гарри.
Мальчик пожал крепкую мозолистую ладонь. Мозолей было так много, и они уже настолько затвердели, что Гарри показалось, что он сунул руку промеж каменных тисков.
- А чегой-то вы поссорились? – нахмурился Еврей.
- Деньги. Вы ж знаете, я принципиальный. Деньги в этой жизни не главное, они пришли и ушли, а репутация остается. В общем, это длинная история, и я сейчас опять заведусь, - отмахнулся Ричард.
- А, ну ладно. Чем сейчас занят? – ухмыльнулся Цыган.
- Да так, дрейфую. Я, в общем, занят, парни, работаю. Вы как, надолго в наших краях?
- Завтра-послезавтра уже уезжаем. Долго застоялись в Англии, надо бы размяться,- ответил Паук.
- Англия – фу. Туман, дождь, туман, и что там делать? Ну да ладно, я уже опаздываю. Пока, - Ричард сорвался с места и скрылся в толпе.
- Я ничего не понял, - признался Гарри. – Кто это и как вы познакомились?
- Это Ричард. Основатель паркура. Он нас тренировал года два тому назад. Собственно говоря, именно после его уроков мы стали "паркурщиками". До этого мы просто безумно носились по крышам, как выразился мой отец, - ответил Коба.
- О как. А я-то думал, что это вы изобрели паркур, - протянул Гарри.
- Нет. Это полностью его заслуга. И его команды. Они называли себя "Ямакаси", но, похоже, что-то у них расклеилось. Из-за денег, - пояснил Коба.
- Угу, отчего ж еще. Ричард жутко принципиальный. Он был против того, чтобы брать деньги за обучение паркуру. И нас бесплатно гонял. А вот его команда не была обременена столь сильными принципами, - встрял Еврей.
- Ага. Ссорились они жутко. Видимо, в один момент Ричарду все это надоело, - заметил Цыган.
- А как вы вообще познакомились? - заинтересовался Гарри.
- Я как-то шел по улице. Увидел, как он разминается, - начал Краевед. - Заинтересовался, ведь сам вроде как занимаюсь атлетикой. Подошел, разговорились. Оказалось, что он мой земляк, тоже из Лиса. Он показал мне элементы паркура, а я предложил потренировать нас. Он согласился. Я привел остальных, и он нас погонял немного. В принципе, мы и так могли сделать все эти элементы. Но он их собрал, отточил, разложил по полочкам. В общем, около полугода мы занимались. Познакомились с остальными парнями. Сдружились. И через некоторое время уже могли с полным правом называть себя паркурщиками.
- А что дальше было?
- А дальше мы поехали в Норвегию, - закончил рассказ Паук.
- Там-то вы что забыли? - удивился Гарри.
- Да кое-кому, не будем пальцами тыкать, приспичило задницу отморозить, - ехидно заметил Краевед, выразительно глядя на Еврея.
- А я предлагал кое-кому остаться во Франции, - невозмутимо ответил тот. - А еще смею напомнить, что кое-кто с остальными поимел там неплохой ресторанный бизнес.
- Так, хватит! - Коба прервал спор до того, как он перешел в категорию кровной обиды аж на целую неделю.
- Друзья, я предлагаю уже сниматься с места. Я все подготовил: до Альп доедем с комфортом, - заметил Паук.
- Был бы ты другого пола, я б тебя расцеловал, - ухмыльнулся Коба.
- Был бы я другого пола, фиг бы путешествовал в компании таких уродов, - отпаривал Паук.
- Взаимно. Ну так идем? - фыркнул Коба.
- Идем-идем, - подтвердил нестройный хор голосов.
***
Парни вместе с Гарри медленно поднимались в гору. Шли по окольной тропинке. Эта тропка была из того абсолютно безопасного рода, который, тем не менее, приятно щекочет нервы, осыпаясь под ногами.
Неожиданно друзья вышли на вершину. Деревья, крепкими вековыми корнями опутавшие скалу, перемежались с огромными плесневело-черными камнями. Посреди полянки, придавив высокую изумрудно-зеленую траву, стояла небольшая пирамидка, сложенная из мелких камней.
Парни окружили ее полукругом. Еврей достал откуда-то небольшую фляжку и сделал большой глоток. После этого напиток пошел по кругу: каждый сделал по глотку. Все проходило в полном молчании.
Гарри не понимал, в чем дело, но каким-то шестым чувством понял, что это место имеет особое значение для друзей, и что мешать сейчас не стоит.
Тишину нарушил Коба. С легким вздохом он поднял выпавший из пирамидки камень и вернул его на место.
- Что это за пирамида? - нарушил тишину Гарри.
- Памятник Медведю, - тихо ответил Коба.
- А кто это?
- Он был в команде с самого начала. Пять лет назад в северной части Германии он присоединился к нам вместе с Цыганом, - ответил Коба.
- А что случилось? Как он погиб?
Тяжко вздохнув, Коба начал свой рассказ.
- Пять лет тому назад мы увлекались альпинизмом. Не профессионально, так, любительски. Альпинизм помогал сэкономить много времени. Однажды мы восходили на вершину недалеко отсюда. Неожиданно задул сильный ветер - начиналась буря. В прогнозах о ней не было ни слова. А мы на середине подъема. И туда, и обратно - далеко. Пошел ливень. Сначала вырвало одно крепление. После этого еще два. Наша цепочка повисла на нескольких оставшихся. Еще немного, и мы бы все полетели вниз. Я был первым и не знаю всех деталей. Просто неожиданно я почувствовал, что цепочка стала легче. Мы выбрались оттуда. Уже на вершине я увидел, что Медведя нет. А позже Цыган рассказал, что он обрезал трос, чтобы остальные спаслись. Когда мы пошли дальше, увидели этот холм и решили сделать здесь памятник нашему другу. А его останков мы так и не нашли.
- Да если честно, то не очень-то и хотелось их искать, - добавил Краевед. - После падения с такой высоты сомневаюсь, что от него осталось что-то большее, чем пара костей и пятно крови. Лучше уж запомнить его живым и целым, чем размазанным по скалам.
- Может, стоит сказать пару слов в память о нем? - предложил Гарри.
- Глупая традиция. Он был нашим другом и он умер. Что тут говорить? - зло заметил Коба.
- Прости, я об этом не подумал.
- А, ты не виноват, - махнул рукой Коба. - Что, пошли дальше?
- Угу, - отозвались остальные.
Команда медленно двинулась вперед. Коба пошел один впереди всех. Гарри догнал его.
- Коба, а ты хорошо знал Медведя?
- Никто его толком не знал, - подумав, ответил Коба.
- В смысле?
- Он был очень скрытным и молчаливым. Из тех людей, из которых любое слово надо клещами вытягивать. Никогда не смеялся, только улыбался… изредка… но я бы не сказал, что он был мрачным... Скорей... отсутствующим. Он жил в собственном мире, по своим правилам. Я не знаю, что его действительно интересовало, есть ли у него семья, даже имени настоящего не знаю, только кличку. Ты же знаешь наше правило: никто не должен ничего нам рассказывать. То, что было до команды, нас не касается.
- То есть ты почти ничего о нем не знал? Хорош друг, ничего не скажешь, - не выдержал Гарри.
- Друг, Гарри - это не тот человек, который знает о тебе все, а тот, кто не задумываясь прыгнет за тобой в яму с ядовитыми змеями. Или сам перережет канат, держащий его над бездной. Да, я многого о нем не знаю. Но это не имеет значения.
- Хм, ладно, тебе видней, - подумав, ответил Гарри.
- Правильно мыслишь, - одобрил Коба.
- А куда мы вообще идем?
- Пока что в Италию, проведаем одного старого друга. Потом, думаю, либо рванем в Индию, либо попытаем счастья в африканских странах. Но эти вопросы к Еврею. Он у нас главный координатор, - ухмыльнулся Коба.
- Я думал, ты у нас главный, - удивился Гарри.
- Ты так ничего и не понял, - грустно покачал головой Коба. - То, что я командую, еще не значит, что я главный.
- Брр, чушь какая-то, но ладно, замнем для ясности. А почему Еврей главный координатор?
- Интуиция у него хорошо развита.
- В смысле?
- В прямом. Шестое чувство, если хочешь. Если Еврей говорит, что надо что-то сделать или не сделать, то лучше его послушаться. Он еще ни разу не ошибся. И ты, кстати, в команде только потому, что Еврей сказал, что тебя нужно взять. Или ты думал, что мы взяли тебя за красивые глаза? - ухмыльнулся Коба.
- Во-первых, они у меня действительно красивые. Во-вторых, оказывается, ты подлый и меркантильный человечишко, а! - засмеялся Гарри.
- А то как же. Бойся меня, мальчик, ууу, - Коба, улыбнувшись, растрепал и тут же пригладил непослушные волосы Гарри.
- Ладно, пойду с Евреем поговорю, - заметил, отходя, мальчик.
Вернувшись назад, Гарри пристроился рядом с парнем.
- Еврей, мне Коба сказал, что ты знаешь, куда мы идем.
- Конечно, знает. Он ведь у нас маг восьмидесятого уровня, постигший все секреты тибетских монахов, - засмеялся Паук.
- Это правда? - заинтересовался Гарри.
- Про монахов - да, остальное - наглая клевета и ложь. А тебе чего, завидно, что ли, Паук? - ухмыльнулся Еврей.
- Ое-ей, было бы чему. Я верю только в то, что можно увидеть и потрогать, - огрызнулся тот.
- Угу, а мозг свой ты трогал? - хмыкнул Еврей.
- Ахха, чисто срезал, - засмеялся Краевед. Паук пару раз открывал рот, потом закрывал и, наконец, тоже засмеялся.
- Ладно-ладно, тут ты меня сделал.
- Еврей, а ты по горящим углям ходить умеешь? - заинтересовался Гарри.
- Конечно, умею. В этом нет ничего сложного, - пожал плечами тот.
- Научишь?
- А зачем? Мне-то не особо сложно, но тебе для этого придется столько еще выучить и тренироваться.
- Не важно. Я упертый, - ухмыльнулся Гарри.
- Хорошо. Тогда снимай ботинки, - ухмыльнулся Еврей.
- Зачем?! - удивился Гарри.
- А ты думал, я сейчас иду без ботинок просто так?
- Ой, - Гарри только сейчас заметил, что на друге действительно нет обуви.
- Бэй. Да и наблюдательность хромает, - констатировал Еврей.
- Да ладно тебе, по-моему, ему еще рановато, нет? - вступился за Гарри Цыган.
- Он сам захотел, - пожал плечами Еврей.
- Ладно-ладно, снимаю, - Гарри стянул с себя кроссовки.
- Хорошо, а теперь пройдем немного вперед. Чтоб нам всякие доброжелатели не мешали, - Еврей сорвался с места.
Гарри, изобретательно ругаясь про себя, последовал за ним.
- Куда это вы? - крикнул Коба, когда мимо него промчался Еврей.
- Гарри тренировать. Он у меня йогом будет, - крикнул тот, скрываясь в подлеске. За ним широкими прыжками мчался Гарри.
Мальчик прорвался через плотные кусты и увидел, что Еврей медленно идет по поляне. Гарри догнал его.
- Ай! - мальчик наступил на небольшой острый камешек.
- Осторожней надо, - покачал головой Еврей.
- Да иди ты, - беззлобно огрызнулся Гарри. - Хорошо, что дальше?
- Наслаждайся, - ухмыльнулся Еврей.
- Эээ, чем?
- Всем. Деревьями, воздухом, травой под ногами. Почувствуй красоту этих мест. Природа, не тронутая рукой человека - что может быть прекрасней?
- Ну, например, идти в ботинках, - хмыкнул Гарри, наступив на очередной камешек.
- Боль, Гарри - существует лишь в твоей голове. Это просто сигнал о том, что тело повреждено. Игнорируй ее, иначе ничего не достигнешь, - нравоучительно заметил Еврей.
- Гм, ладно, я постараюсь, - нахмурился Гарри.
- И избавляйся от неуверенности в словах. Я не "постараюсь", а пойду и сделаю. Неуверенность в словах порождает неуверенность в мыслях. А это приводит к разброду и шатанию в теле. И в один прекрасный день ты не сможешь заставить себя сделать то, что сделать необходимо, - строго произнес Еврей.
- Хорошо, я сделаю это, - раздраженно поправился Гарри.
- И еще, гаси любые негативные эмоции. Раздражение, злость, ненависть, страх, боль - это разрушает твою силу воли.
- Мне казалось, что злость и ненависть наоборот помогают, - задумчиво произнес Гарри.
- Лишь временно. Они быстро высушивают тебя морально. И остается сухое равнодушие, - покачал головой Еврей.
- А любовь, радость? Их мне можно испытывать? Они не разрушают силу воли?
- Всего должно быть в меру. Равновесие - вот что главное. Эти чувства хороши в определенной мере, но без контроля быстро превращают тебя в раба, наркомана от эмоций, - улыбнулся Еврей.
- И что же тогда остается? Равнодушие?
- Ни в коем случае! Равнодушие сродни лени, и оно погубит тебя быстрее всего. Посмотри на улицы любого современного города. Тысячи равнодушных лиц. Они не готовы прийти на помощь абсолютно незнакомому человеку. Их жизнь - лишь существование и потребление, - спокойно заметил Еврей. - Оглянись вокруг. Мы среди деревьев. И каждое из них куда индивидуальней, чем самый уникальный среди людей. Почувствуй спокойствие их листвы, чистоту ручья, радость оттого, что ты хоть и маленькая частичка этого мира, но можешь ощущать его полноту и законченность.
Гарри как зачарованный следовал за Евреем. Перед ним медленно открывался новый мир. Не быстротечный и суетный, а величавый и древний даже в самых своих скоротечных явлениях.
Раздражение и злость медленно растворились в блистающем спокойствии. Гарри ощутил приятную прохладу травы. Редкие вспышки боли от камней не мешали сосредоточению, это была лишь своеобразная приправа к связи.
Неожиданный щелбан в затылок вывел Гарри из транса.
- Ай, за что?
- А чтобы не терял концентрацию, - ухмыльнулся Еврей.
- Но я же делал всё так, как ты говорил!
- Не ври. Состояние гармонии и транс - это две большие разницы. А ты был именно в трансе.
- Тогда я не понимаю, что от меня требуется, - сдался Гарри.
- Не теряй связи с реальностью - в этом смысл. Ощути жизнь вокруг тебя, но не переставай жить сам. Недостаточно просто чувствовать спокойствие и гармонию, нужно уметь сохранять её “на лету”, чтобы даже в пылу жаркой схватки, даже на крыше стоэтажного небоскрёба ты мог почувствовать себя как в этом лесу. В этом смысл. Я помню, как я пришёл к этой мысли.
- И как же? – заинтересовался Гарри.
- Я действительно какое-то время жил в монастыре высоко в горах. Я не принял постриг, но попросил наставников обучить меня началам их философии, и они согласились. Далее последовали месяцы изнурительных тренировок, порой без еды, сна и воды, медитации над пропастью, длившиеся по двенадцать часов. И вот, наконец, финальное испытание. Наставник послал меня найти гармонию в своей душе. Целый месяц я бродил по предгорьям. Наслаждался тишиной, чистотой и красотой. Мне казалось, что вот она - полная гармония. Но меня начал мучить один вопрос, и я вернулся к наставнику, чтобы задать его.
“Учитель, если я могу обрести равновесие и гармонию только в этом месте, разве истинная ли это гармония? Нужны ли медитации, травы, не просто ли это шелуха?” – спросил я его. А этот нехороший человек в ответ засмеялся и заявил, что если я сам дошёл до этой мысли, то дальнейшее обучение бессмысленно – я смогу достигнуть всего сам. Мне больше не нужны подталкивания, человек, сам вступивший на дорогу познания, никогда не сойдёт с неё. В тот же день я попрощался со всеми и ушёл обратно к друзьям. И знаешь главное, что я понял? Все эти медитации, воскурения, благовония – лишь внешний вид, блестяшка, на которую ведётся человек, не могущий постигнуть сути учения. Радостный, он убегает с ущербным неприменимым знанием. А суть в том, что проблем на самом деле не существует. Все эти социальные проблемы не имеют значения, не имеет значения ни смерть, ни жизнь. Главное – равновесие и спокойное продвижение по пути познания к совершенству. Люди, отказавшиеся от знаний – ущербны. Однажды они уйдут, станут тенями, постепенно истончающимися, пока, наконец, не исчезнут совсем. Не стань таким человеком, Гарри, не останавливайся, иди вперёд, - вдохновенно закончил свой рассказ Еврей.
- Гм, ладно, начнём, - Гарри подошёл к вопросу более приземлённо и практично. И позволил своему сознанию вновь поплыть навстречу миру.
Интерлюдия. Новые сведения
- Итак, друзья мои, что вы можете доложить? - Дамблдор оглядел компанию агентов, вновь собравшуюся в его кабинете. Но были не все. Двое в Албании искали следы Волан-де-морта. Вполне успешно: уже была определена область, где тот, вполне вероятно, прятался.
- Команда вместе с Гарри направляется в Италию. Также мальчика взялся обучать Еврей. Он учит его смеси из восточных философских течений и тренирует его тело, - доложил один из агентов.
- Еврей под контролем? Джаред? - нахмурился Дамблдор.
- Вот с этим возникли некоторые... накладки, - встал высокий агент. - Я пытался взять его под контроль. Щитов на нем нет, но все мои установки уходят в пустоту. Впервые сталкиваюсь с подобной защитой.
- Хм, возможно, тут просто другой склад ума, нежели тот, с которым мы привыкли работать. Еврей из Сингапура, насколько я понял, да еще и философией увлекается, так что это не удивительно, что необходимые нам установки находятся в другом месте. Придется работать перебором, Джаред, - нахмурившись, пояснил Дамблдор. - А что у нас с освобождением Блэка?
- В министерстве почва подготовлена. Стоит только раскрыть Петтигрю, и Сириус окажется на свободе в течение трех дней, - ухмыльнулся светловолосый агент.
- Прекрасно. Думаю, через полгода начнем, - кивнул Дамблдор. - Можете быть свободны.
Агенты встали и, почти синхронно кивнув, покинули кабинет.
