Глава 1
Месяц повис над окном, отбрасывая свой сумрачный свет на две разобранные постели. Одна была пуста. На второй сидела худая, болезненного вида девушка со спутанными волосами цвета древесной коры. Девушка переводила безумные глаза от пустой постели к окну и обратно. Когда она смотрела на месяц, то взгляд ее был пустым, как два самых черных и глубоких колодца, когда она поворачивалась к белым простыням, в этих колодцах мелькала ненависть. Ненависть, которая еще держала ее на этом свете. Ненависть, которая, в конечном счете, решит все.
***
После смерти Сириуса Блэка дом четыре года пустовал. Не было ни одного человека, который бы переступил его порог, кто бы протер пыльные корешки книг на полках и смел паутину с мрачных зеркал, отражавших все в черно-белом цвете. Некому было открыть все окна и растворить спертый воздух свежим, чистым с запахом яблок, растущих в саду. Некому было поправить свернувшийся гармошкой ковер у камина, он смялся еще тогда, под ногами Сириуса, когда тот спешил на помощь крестнику в последний раз. Ничего не изменилось. Ни-че-го...
Однажды дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге возникла высокая в сиреневой мантии девушка с богатыми каштановыми волосами, собранными в хитрый узел на затылке. Изящная ножка в белой туфле переступила порог, и пол под ней отозвался жалобным скрипом. Девушка вздрогнула и, присев на корточки, сняла одну туфлю, затем другую, тихо поставила их в углу и неслышно пробралась к завешенному черным полотном портрету на стене в глубине коридора. Тонкие пальцы одной руки взялись за край ткани, другая же рука крепко сжимала палочку, острием направляя ее в центр картины. Одно резкое движение, и черная пыльная ткань упала к ногам девушки
- Артио Инваро! - хрипло крикнула она и зажмурилась, причем неспроста: не слишком приятно наблюдать, как краски на портрете вдруг начали превращаться в желе и стекать вниз, исчезая под рамой. Женщина, изображенная на портрете, не успела произнести даже первое ругательство, когда ее рот расплавился и, мерзко чавкая, словно ногами по грязи, потек вниз. Под стекшим слоем краски изображения покойной матери Сириуса Блэка не было, был ее скелет, который, впрочем, растаял вместе со вторым слоем краски, а с третьим слоем был уничтожен и мрачный, помпезный фон картины. Девушка перевела дыхание и пошла ко все еще открытой двери.
- Входи, - сказала она стоящему на крыльце лохматому темноволосому парню в маггловском спортивном костюме. Тот нервно переступил с ноги на ногу.
- Может... не надо?
- Надо, Гарри. Это твой дом.
- Я отдам его бесплатно первому встречному!
- Нет, Гарри, дом нам нужен, и потом... это еще и память о Сириусе. У тебя была отмазка - портрет. Я столько времени подыскивала заклятье, чтобы уничтожить этот сварливый кусок намалеванной тряпки, а ты теперь опять ломаешься, как... - она не договорила и просто, схватив друга за руку, втянула его через порог.
- Я не... - Гарри явно хотел что-то возразить, но не вышло. Как только он увидел дом изнутри, забылись все слова. Забылось вообще все. Все, что было ДО.
Гарри машинально провел рукой по перилам лестницы, отчего ладонь его стала черной. На секунду задержав свой взгляд на пустом холсте, он произнес:
- Я закажу сюда портрет крестного.
Гермиона, а это была именно Гермиона, молча кивнула и пошла на кухню: надо было что-то организовать к приходу Рона, Джинни, близнецов и Невилла. Палочка в ее умелых руках одновременно управляла движениями ножа, резавшего лук, уровнем огня в печи и посудным ежиком, который яростно натирал кастрюли под струей воды в мойке. Иногда она прислушивалась к тому, в какой части дома скрипят половицы, и пыталась представить, что именно там делает Гарри. Вот он сидит на краешке кровати и беседует с портретом деда Сириуса, вот он стоит на пороге комнаты, где держали Клювокрыла, а вот он в пыльной библиотеке, нерешительно ходит меж книжных шкафов, касаясь пыльных обложек палочкой и произнося заклинанье очищения, чтобы можно было разобрать название, а потом, заметив на одном из корешков что-то знакомое, пытается вспомнить, не Сириус ли рассказывал ему об этом названии.
Гермиона призвала стул и прежде чем сесть, сдула с сиденья пыль струей воздуха из палочки.
"Дом запущен, - думала она, оглядывая непрозрачные от разводов стекла окна, - тут простым заклятьем уборки не справишься. Надо посоветоваться с Молли. Хотя, может, ребята помогут с наведением порядка, их все-таки не на пикник звали. Хотя, впрочем, и не на уборку.... Убежище Ордена Феникса, ты снова кому-то понадобилось".
Заглянув в кастрюлю и увидев, что с будущим обедом все в порядке, Гермиона пошла в библиотеку к Гарри. Именно так она себе и представляла: он стоял, прислонившись плечом к одному из шкафов и перелистывал небольшую книжку в мягкой обложке. Захлопнув ее, Гарри поднял глаза на Гермиону.
- Ты открыл окна? - она кивнула на колеблющиеся от сквозняка занавески. Гарри кивнул.
- Когда придут остальные?
- Скоро, - Гермиона шагнула к нему за спину и, обвив руками талию, опустила голову ему на плечо. Мускулы по ее щекой слегка напряглись.
- Герм...
- Да, Гарри? - пальцы затеребили бегунок расстегнутой толстовки.
- Не надо.
- Почему?
- Просто, не надо.
Гермиона отступила назад и, шумно вздохнув, села в кресло у стены.
- Гарри, ну почему бы нам не попробовать? Ты один, я одна... Может, у нас получится? И потом... ты мне нравишься.
- Нет, Гермиона. Мы просто друзья, - голос его стал железным, каким он обычно бывал на заседаниях штаба, если Гарри хотел кого-то в чем-то убедить, - Ты ведь не любишь меня.
- С чего ты взял? – она спросила это почти с вызовом, глядя прямо в глаза, но Гарри не желал понимать.
- Я тебя хорошо знаю. И… не надо все ставить с ног на голову.
Гермиона опустила голову.
- Ты... все еще влюблен в Чоу?
Гарри удивленно поднял брови.
- Я даже забыл ее лицо. Пытался однажды вспомнить, но все как в тумане.
- А если бы я не работала с тобой в одном отделе, ты бы и мое лицо забыл? - спросила Гермиона, старалась все-таки не слишком далеко уходить от темы разговора.
- Нет, что ты. И потом, у меня твоих фотографий много...
Гермиона кивнула и отвела глаза к окну. Когда шторы приподнимал ветерок, то была хорошо видно узкая улочка, мощеная булыжником. Вот у окна остановился старенький Фольксваген, и из него, щурясь на полуденное солнце, вышел высокий парень с рыжей косой на затылке.
- Рон с ребятами приехал, - как-то бесцветно сообщила Гермиона. Гарри только кивнул. Почему-то, ему совсем не хотелось сейчас выбегать в коридор, обнимать старых друзей, хохотать, хлопать их по плечам....
Гермиона встала и подошла к окну.
- С ними еще кто-то.... О, это Малфой!
Гарри снова кивнул. Он знал, что слизеринец давно является тайным агентом Ордена, сменив на этом посту погибшего Снейпа. Но раньше он никогда на собрания не приходил, да еще в такой компании...
Гермиона поспешила открывать. Послышались возгласы, смех, звуки крепких поцелуев, снова смех. Все голоса звучали одновременно, и только баритон Рона перекрыл их:
- А где же Гарри?
Гарри вздохнул и пошел в коридор - гостей надо принимать, как подобает хозяину.
Ребята ни чуть не изменились, а вот Джинни... Гарри замер. Чистое, без единой веснушки личико, красиво очерченные алые губы, глаза, как выяснилось синие, блестели под тонкими арками черных бровей. Преображенная, похорошевшая, живая и милая, она со смехом бросилась Гарри на шею.
- Я так скучала! - совсем по-детски сказала она, заглядывая Гарри в глаза.
- Я тоже... - он не знал, что еще сказать, хотя понимал, что надо, необходимо описать одиночество ночами в номерах отелей, холодный кофе в утренних бистро, батарею бутылок у кровати и вечно опущенные жалюзи. Он чувствовал, что надо сейчас же, сию минуту надо попросить Джинни сварить хороший кофе и выбросить все бутылки, открыть занавески, иначе... Но тут ватага друзей навалилась на Гарри, милое личико Джинни отдалилось, исчезло за плечами Фреда и Джорджа, а Рон что-то орал в ухо и выбивал из головы все романтические мысли. Только Гермиона и Малфой не приставали к Гарри. Гермиона - потому что, как решил Гарри, совершенно по нему не скучала, а Малфой - потому что... да даже глупо искать объяснение, почему. Просто потому, что он Малфой. И еще, потому что он пристально смотрел на Гермиону.
***
- Ты наконец-то научилась готовить, Герм! - Фред собрал остатки соуса на тарелке хлебом и с аппетитом проглотил его, - И почему Рон на тебе не женился? Многое потерял.
Рон пробурчал что-то неразборчивое и, согнувшись вопросительным знаком, опустил глаза в тарелку. Гермиона посмотрела на него и громко фыркнула.
- Фред, может, тебе спросить иначе, например, почему я не вышла за него замуж?
- Это равносильно, - пожал плечами другой близнец.
- Вовсе нет.
- Ты так говоришь, будто действительно имело место предложение руки и сердца, - фыркнула Джинни.
Рон согнулся еще ниже. Гермиона пожала плечами.
- Понимай, как знаешь.
На другом конце стола фыркнул Малфой. Гарри нахмурился.
- Ты что-то хочешь сказать?
Блондин поднял голову, но не на Гарри, а на Гермиону:
- Очень вкусно. Можно добавки?
- Конечно, - Гермиона встала и, приняв из его рук тарелку, ушла на кухню, хотя могла использовать волшебство и даже не вставать из-за стола.
Все молча переглянулись.
- Мммм... Малфой, - обратился к слизеринцу Невилл.
- Да? - серебристые глаза, провожавшие Гермиону до двери снова стали серыми, а лицо равнодушным, когда он повернулся к Невиллу.
- Ты не боишься отравиться нашей мирской пищей, если будешь потреблять ее в таких количествах?
Светлые брови полезли вверх.
- О, Долгопупс, ты научился острить? Теперь еще научись острить уместно, и тебе можно будет пускать в общество.
Невилл помрачнел и принялся вылавливать кусочек мяса из соуса. В это время неслышно вошла Гермиона и поставила перед Малфоем новую порцию.
- Спасибо, - слово прорезало воздух и ударило по ушам присутствующих, как фальшивая нота. Гарри поморщился.
- Не пытайся казаться человеком, Малфой. - сказал он.
Слизеринец пожал плечами
- По крайней мере, я на человека больше похож внешне.
- На что ты намекаешь?
- Ни на что. Просто, хочу сказать, что обезьяны не могу претендовать на человечность, если ты меня понял, Поттер.
- Ты с нами за одним столом, - напомнила Малфою Гермиона, теребя в руке вилку.
Малфой быстро посмотрел на Гермиону, желая встретиться с ней взглядом, но она, кусая губы, не отрывала взгляда от Гарри. Больше слизеринец не произнес ни слова за весь вечер.
***
Гарри спал все в той же комнате, все на той же кровати. На соседней тихо похрапывал Рон, за стеной раздавались голоса близнецов. Несколько раз в коридоре была слышна тяжелая поступь Невилла, должно быть ему никак не спалось. Но, наконец, и он затих. Гарри зажмурил глаза покрепче и попытался считать прыгающих слонов. Не вышло. Слоны периодически теряли свой вес и серость, становились грациозными и легкими, звонко смеялись и превращались в Джинни, все до одного. Гарри сел на постели.
В коридоре скрипнула дверь, и босые ноги прошлепали вниз, по лестнице.
Джинни.
Гарри встал и, набрасывая на ходу халат, вышел вслед за ней.
Под дверью кухни горел свет. Гарри тихо нажал на ручку - он не хотел беспокоить Джинни, возможно, она не хотела никого видеть, он только проверит, все ли в порядке и через секунду исчезнет.
Но секунду сменила вторая, а вторую - третья. Гарри все стоял, просунув голову в дверной проем и глядя на девушку. Джинни в короткой маечке сидела на столе, помахивая голыми ногами. В руке у нее был стакан - гранатового цвета огневиски играло на свету и отбрасывало алые блики на белую кожу.
Гарри с шумом втянут воздух. Джинн обернулась и, улыбаясь, похлопала рукой по столу рядом с собой.
- Иди сюда. Выпить хочешь?
Гарри поспешно кивнул. Джинни указала палочкой на буфет:
- Акцио огневиски!
Второй стакан стоял на столе, словно Джинни ждала Гарри и специально достала два. В ее глазах мелькнули огоньки.
- За тебя, - хрипло произнес Гарри.
- За нас, - поправила его Джинни.
Не успел Гарри и опомниться, как она приблизила свое лицо и впилась губами в его губы. Из груди Гарри вырвался стол. Тонкие пальцы Джинни вцепились в полы его халата, который через секунду уже лежал на полу. Гарри положил руки на плечи Джинни и снял лямки. Джинни, не отрываясь от его рта, руками спустила майку до пояса и вжалась плечами в плечи Гарри, ловя его руки и прижимая к обнаженной груди.
- Ах, Джинни!
Кто-то из них смахнул со стола бутылку виски, и та со звоном разбилась об пол. Джинни, судорожно цеплялась пальцами в плечи, руки, шею Гарри, словно боясь его отпустить. На секунду, оторвавшись от нее, Гарри заглянул ей в глаза: опьяневшее безумство. "Я, наверное, не лучше смотрюсь", - подумал Гарри, а потом его прижали к полированной поверхности стола.
"Боже, боже, что я делаю? Она сестра Рона, она мой друг.... Я никогда не хотел ее..." - мысли Гарри терялись и обрывались под напором ласк и страсти. Джинни, рыча, как дикая тигрица, впилась губами в его шею, словно желала проглотить Гарри целиком. Глубоко втягивая в себя его кожу и оставляя красные пятна засосов, она продвигалась к груди, затем ниже…
- Я люблю тебя! - вырвалось у нее.
- Я тоже... тебя люблю.- Гарри уже ничего не понимал, готовый произнести тысячу клятв, лишь бы эти алые губы спустились ниже, лишь бы они проделали с ним, то, что обещали шальные огни в глазах...
Она вцепилась в резинку пижамных брюк и спустила их, оставляя красные полосы ногтей на животе. Гарри застонал и запрокинул голову.
Свершилось. Она взяла. Упоенная и яростная, она не отрывала взгляда от лица Гарри, желая, нет, требуя, чтобы он каждую секунду признавался ей в любви и молил о большем.
Когда Гарри излился ей в рот, она с глухим рычаньем пыталась выжать из него больше, вцепившись ногтями ему в поясницу, а Гарри до треска сжимал края стола...
На обретение действительности ушло три минуты. Гарри чувствовал теплое тело Джинни, которая довольно урчала, словно сытая кошка, прижалась лицом к его опустошенной плоти. Бездумно он запустил пальцы ей в волосы и погладил ее по голове.
Где-то на другой планете заскрипела дверь кухни, кто-то охнул, уронил что-то на пол и, судя по звону, добавил осколков к уже разбитой бутылке. Гарри открыл глаза и встретился взглядом с Гермионой.
- Я... я сейчас уйду... Я думала, ты один, приготовила тебе успокаивающее зелье...- она не договорила, просто развернулась и, опрокидывая попавшие на пути стулья, выбежала вон.
Джинни, похоже, была в полной фрустрации и ничего не слышала. Гарри вздохнул и убрал ее голову от себя.
***
- Итак, Драко любезно предоставил нам план своего имения, - Джордж бережно расправил на столе широкий лист пергамента, - вот здесь, - он указал пальцем в нижнюю часть листа, - есть черный ход, он ведет через кухню... думаю, это вариант.
- Вариант, чтобы что? - вяло спросил Гарри просто потому, что надо было что-то спросить.
- Чтобы пробраться туда незамеченными и застать врасплох.
Слово "застать" тупой иглой вонзилось в висок Гарри, хотя до этого ему казалось, что голова сильнее болеть не может. Он поднял глаза на пустующий стул Гермионы. Утром Джинни, как ни в чем не бывало, спустилась вниз, заявила, что Гермиона плохо себя чувствует и к завтраку не выйдет.
- У нее такой вид, будто она пересмотрела за ночь все возможные кошмары, - весело сказала Джинни, подмигивая Гарри.
После завтрака она подкараулила его в коридоре и, глядя в пол, сказала:
- Ты не воспринимай особо то, что вчера произошло... мне стоит даже каплю выпить, и я становлюсь настоящей...
- Тигрицей, - ляпнул Гарри.
- Кем?
- Да, нет, это я так. А вообще-то, это было здорово.
Джинни лукаво улыбнулась и поцеловала Гарри.
- Ты - чудо.
И, более ничего не уточняя, она исчезла.
А Гарри, подумав, пошел к Гермионе. Но на стук в дверь она не реагировала. Врываться же было невежливо. Отвернувшись от ее двери, Гарри встретился глазами с Малфоем. Тот, скрестив руки на груди, и с вечной своей ухмылкой наблюдал за попытками Гарри достучаться. Смутившись, Гарри пробормотал что-то вроде «какого черта ты тут…», а потом резко развернулся и ушел, понимая почему-то, что слизеринец найдет что ему ответить.
Теперь Гарри сидел на собрании в окружении соратников по борьбе с Волдемортом и отчего-то казался себе последней сволочью и идиотом. Он отверг Гермиону, заверял, что никто ему не нужен, а сам в это же день.... Он невольно поднял глаза на Джинни. Та без особого интереса рассматривала карту, оперевшись локтями в стол. Глубокий вырез на кофте позволял многое увидеть и вспомнить. Гарри поспешно отвернулся, и опять в него впились колючие глаза слизеринца, Гарри почувствовал себя под рентгеном. «Проклятье, он, кажется, догадывается», - подумал Гарри и усилием воли заставил себя не отвести взгляд. Малфой выпятил нижнюю губу и покосился на потолок, словно видел сквозь него, что делает Гермиона. Гарри решил сосредоточиться на деле.
- Конечно, Волдеморт уже очень слаб, с ним осталось всего около десятка пожирателей смерти, - заговорил он, надеясь, что голос его звучит уверенно и жестко, - мы даже уже почти не скрываем свои передвижения, потому что каждый из нас легко убьет магов пять, не меньше, прежде чем до нас доберется первое проклятье.
- И это благодаря тебе, - промурлыкала Джинни.
- Хм… не только. Дамблдор тоже многое сделал.
- Ну да, сделал. Когда война закончится, мы обязательно навестим его на ферме, - с сарказмом сказал Джордж – он, как и большинство других волшебников не одобрял отставку директора.
Гарри предпочел сделать вид, что не услышал.
- Итак, - продолжал он, - мы пойдем туда через пять дней, как только прибудет подкрепление. Войдем через кухню, а с других ходов просто оставим охрану, чтобы те отрезали путь к отступлению. Хотя я не думаю, что Волдеморт убежит.
Все замолчали. Тишину нарушал только шорох сворачиваемой Невиллом карты.
***
Этой ночью, сам не зная, зачем, Гарри снова спустился в кухню, услышав шаги.
- Ты пришел? – Джинни в таком же наряде, что и вчера, только еще откровеннее, снова сидела на столе.
- Да, - Гарри пересек кухню и положил руки ей на талию.
А за неплотно закрытой дверью по стенке сползла Гермиона, постаревшая за прошлые сутки лет на десять. Прижимая ладони к ушам, чтобы не слышать стонов в кухне, она бегом, через две ступеньки побежала к себе. Под одеяло, под подушку… не слышать, не видеть, не знать…. И не замечать, что постель Джинни снова пуста, и что она будет пустовать завтра, послезавтра, послепослезавтра…. И подготовиться к тому, что придется врать о мигрени, что в зеркале будет лишь тень прежней Гермионы, девушки, которая цвела от любви и надежды. И возненавидеть все и вся.
***
- Гермиона что, так плоха? Она никого не пускает в комнату, - сказал Невилл за завтраком два дня спустя.
- Да нет, просто у нее болит голова и какая-то аллергия – глаза красные, - беспечно ответила Джинни.
- А это… не опасно? Может, отвезти ее в клинику? – предложил Джордж.
- Она сказала, что это скоро пройдет само.
- Надеюсь, что это так, - холодно произнес Гарри, - она нам понадобится при наступлении.
Раздался треск, и Малфой вскочил из-за стола, дуя на окровавленную руку. По какой-то причине стакан в его руке разлетелся на кусочки.
- Погоди, я вылечу, - Джинни подскочила к нему с палочкой наготове.
- Не надо! – Малфой вышел из столовой, держа руку навесу.
- Я же учусь на колдмедика! – крикнула ему вдогонку Джинни.
- Это не твое призвание, - донеслось из коридора.
Джинни пожала плечами и села на место. Зато вскочил Гарри и, метая глазами молнии, пулей вылетел вслед за Малфоем. Он настиг блондина на лестнице и, поравнявшись с ним, схватил его за ворот рубашки.
- Что ты сказал, ублюдок?
- Ты о чем? – равнодушно поинтересовался Малфой, разглядывая раненую руку.
- О том, что твой грязный рот сейчас выдал насчет Джинни.
Малфой криво усмехнулся и в упор посмотрел на Гарри.
- Я сказал, что быть колдмедиком – не ее призвание. А вот остальное ты додумал сам. Так что врежь себе по роже сам, ты только что проявил свои грязные мысли по поводу твоей хм… как бы сказать… подруги.
Он стряхнул с себя Гарри и быстро поднялся наверх.
***
- Аллохомора! – раздалось за дверью.
Гермиона поспешно вытерла глаза краем одеяла и отвернулась к стене. Она знала, что однажды стучать перестанут, а просто войдут без спроса, но вот подготовиться к этому она не успела. Конечно, это глупый Невилл, который вечно обо всех заботится. Или близнецы решили развеселить ее на свой манер. А возможно… это Гарри.
Да. Это он. Гермиона почувствовала нежные пальцы на своем затылке, они перебирали ее волосы, гладили по плечу. Невольный вздох вырвался из ее груди. Его нужно отстранить. Попросить уйти, чтобы не стало хуже.
- Пожалуйста… не надо. Уходи, - выдавила она.
- Не уйду.
Это был голос не Гарри, не Невилла и даже не Джинни. Гермиона резко села. На краю ее постели сидел Драко Малфой.
- Что ты тут делаешь? – спросила она.
- Решил проведать тебя. Похоже, я единственный человек в этом доме, кому не наплевать на твое состояние.
Он ударил по больному месту. Да, это трудно признать, но, похоже, всем на нее наплевать: у всех на уме только Волдеморт или секс.
Рука Драко снова коснулась ее волос. Гермиона отстранилась.
- Я не нуждаюсь в твоей жалости.
- Зато я нуждаюсь… в тебе.
Гермиона не поверила своим ушам.
- Ты… неравнодушен ко мне?
Он кивнул, и светлые волосы цвета белого золота взметнулись в воздухе.
- Но…
- Тссс, - его ладонь легла ей на губы, - не надо говорить, что это невозможно, или что-то в этом роде. Я пришел помочь тебе. Никого дома нет, все уехали на встречу аврорам. Ты можешь поплакать. Громко. Орать. Биться головой о стену. Визжать. Наколдовать тебе тарелок? Я читал, что магглы часто бьют посуду, чтобы успокоиться.
Гермиона отрицательно покачала головой.
- Не надо.
- И заметь, ты выглядишь ужасно, а я все равно смотрю на тебя, открыв рот. – Малфой произнес это с досадой, толи на ее внешний вид, толи на свою слабость. Потом вдруг, не спрашивая, он резко обнял ее. И Гермиона, вздохнув, почувствовала, что это объятья не такие, которые можно отвергнуть, они не сладострастны, они крепки и сильны. Железное кольцо рук, широкая грудь, на которую так хорошо плакать…. Но она не станет. Хватит.
Объятья разомкнулись. Вопросительный взгляд серебристых глаз уставился на Гермиону. Она постаралась улыбнуться.
- Что же мне делать?
- Начать жизнь заново.
- Легко сказать. Все вокруг связано с ним… с ними…
Драко усмехнулся и, взяв ее за плечи, притянул лицо так, что их носы соприкасались.
- А мы сделаем так, чтобы ничто. Слышишь, ничто на этом свете уже не напомнило тебе о Гарри Потере.
***
Замок Малфоев был расположен на краю леса. Бесконечные ряды елей и сосен простирались до самого горизонта, окружая северную стену, выложенную из черного кирпича. Небо пересекали черными точками вороны, оглашая лес хриплым карканьем. Мрачное, холодное место. Идеальное пристанище для Темного лорда.
Гарри подал знак Рону и Джинни следовать за ним. Тихо, пригнувшись к земле, они пересекли поляну и оказались перед низкой дверью, заросшей мхом и плющом. Возиться с заклятьем, защищающим вход, пришлось долго. Наконец, дверь с тихим скрипом отворилась, и Гарри проник внутрь. Помещение было темным и, судя по всему, не обитаемым. Ребята вошли следом.
- Тут пыли больше чем у тебя дома, Гарри, - прошептал Рон.
- Я всегда догадывался, что Малфои – неряхи, - тихо усмехнулась Джинни.
Гарри меж тем огляделся и нашел дверь, ведущую в один и коридоров имения. Они бесшумно вошли в него.
- Судя по карте, за поворотом будет еще коридор, но эти места пустуют, так что не напрягайтесь, - прошептал Гарри, освещая Люмусом проход.
За углом действительно был коридор. Гарри и не заметил, что пыли в воздухе поубавилось, а факелы на стенах еще слегка отдавали копотью. Лишь почувствовал прикосновение холодного дерева к шее, Гарри понял, что они попали в ловушку.
Ненавистное красноглазое лицо появилось из боковой ниши.
- Экспеллиамус, - раздался за спиной Гарри голос Люциуса Малфоя, и друзья Гарри решились палочки.
- Гарри Поттер! А я вас ждал, – красноглазое лицо искривилось в усмешке, - я с таким нетерпением ожидал вашего прихода… - холодная рука опустилась на плечо Гарри, обжигая его сквозь кожу.
- Кто… вас предупредил? Малфой, да? – раздался за спиной Гарри голос Рона.
- А не всели равно?
- Я хочу знать, – твердо произнес он.
- Хорошо. Будем считать это твоим последним желанием, парень, - произнес Волдеморт и щелкнул пальцами. Из-за угла выступил Драко Малфой.
- Авада Кедавра, - пропел он, направляя палочку на Рона, и тот, хрипя, повалился на каменный пол.
Джинни с криком спряталась за спину Гарри, сотрясаясь в рыданиях. А Драко, похоже, и не собирался убивать ее. Его холодный взгляд уперся в лоб Гарри.
- Не скучай. Ты скоро к нему присоединишься, - с этими словами он ушел, оставив Гарри и Джинни наедине с отцом и Волдемортом.
- Ты… ты… - Гарри просто не знал, не понимал, как и что ему говорить, как реагировать. Только что он решился троих близких друзей. А, возможно, и больше. Наверняка близнецы, Невилл, Гермиона и остальные, стоявшие на страже у выходов, тоже мертвы.
- Прими смерть с честью, - сказал Волдеморт.
Джинни завизжала.
- Заткнись! – рявкнул Люциус, схватив ее за волосы.
Гарри понял, что сейчас или никогда. Сейчас, или он потеряет и Джинни тоже.
Палочка, которую у него забыли отнять, указала в живот Волдеморта.
- Авада Кедавра!
Поворот на сто восемьдесят – Люциус даже не успел поднять палочку и снова:
- Авада Кедавра!
Крик Джинни резко оборвался. Наступила мертвая тишина.
- Вот и все, - тихо произнес Гарри.
Джинни бросилась к телу брата.
- Ему уже не поможешь, Джин, - Гарри мягко взял ее за плечи и потянул прочь, - но мы сможем отомстить за него.
- Да, да! – Джинни вытерла слезу на щеке и бегом бросилась к двери, за которой исчез слизеринец.
Это была какая-то кладовая, наполненная бочками и мешками. Тусклая керосинка под сводчатым потолком освещала это помещение.
- Малфой. Выходи, - позвал Гарри, оглядываясь.
- Он не сможет, – из-за бочки вышла Гермиона.
- Ты жива! – Джинни бросилась ей на шею, но Гермиона отстранила ее.
- Осторожно. Не до телячьих нежностей. Может, кто-то еще остался, хотя Малфой мертв, - она ногой отпихнула ящик, за которым распростерся Малфой, глядя остекленевшими глазами в потолок.
Джинни прошипела что-то, с ненавистью глядя на труп предателя.
- Как ты вошла? – спросил Гарри.
- На нас напали, - ответил Гермиона, - всех убили, но я смогла отразить заклятье, оглушила двоих пожирателей, пошла предупредить вас, столкнулась с Малфоем и…
- Он убил Рона, - с ненавистью сказала Джинни.
- О. Мне жаль. Но сейчас надо быть сильной. Где твоя палочка?
- Она… у Люциуса. Я забыла взять.
- Пойдем. Заберем ее, - Гермиона взяла Джинни за руку и повела к дверям. Уж на пороге она оглянулась на Гарри. Что-то было в ее взгляде…. Гарри не понял, что именно. Дверь за ними закрылась.
И снова холодное дерево, теперь уже на затылке. Палочку мягко вынули из пальцев. В это время в коридоре раздался крик.
- Помнишь, я тогда сказал, что у твоей, теперь уже мертвой, подруги другое призвание? – раздался над ухом Гарри знакомый голос, - Так вот, я имел в виду панель. Кое-кто со мной согласен. Я бы убил тебя прямо сейчас, ведь это рискованно, оставлять тебя в живых надолго, ты снова можешь выкрутиться, но ради Гермионы я подожду.
Дверь открылась, и на пороге появилась Гермиона. Черные тени еще не исчезли с ее глаза. Следы страданий. При ходьбе мантия ее отлетала, обнажая обнаженные плечи. Черная метка на шелковой коже. И как Гарри ее не заметил?
- Ты… - Гарри потерял дар речи.
- Я. – Гермиона кивнула, - Я. И никто никогда ничего не узнает. Тебя и остальных похоронят, как героев. Вы ведь все-таки убили Темного Лорда.
- А заодно обеспечили мне хорошее наследство, - усмехнулся Малфой.
- Но Рон? За что вы убили Рона?
- Я не впервые застала любимого человека в постели с другой, - ответила Гермиона, - именно потому боль моя так сильна. А за тех, кто у выходов, не беспокойся. Я солгала, они живы. Мы, все-таки, просто мстили. А они тут не причем, - Гермиона прикоснулась к щеке Гарри, - мне жаль. Убей его, Драко.
Зеленая вспышка. А Гарри, не отрываясь, все смотрел на зловещую татуировку на руке Гермионы. Черная метка. Нежная кожа.
«Как же прекрасна женщина, когда мстит», - подумал он, закрывая глаза.
