Глава 2II
День выдался жарким.
Мари Анна пожалела, что надела юбку плотного шелка, вместо легкой батистовой. И пусть бы все потом судачили — где это видано, на королевскую прогулку в простецком батисте являться! — зато сейчас бы она себя не чувствовала так, будто пробежала миль десять по пересеченной местности.
Хотелось пить, но напитками, как назло, угощать никто и не думал.
...То был сиявший великолепием версальский парк, и придворные в напудренных париках, кто чинно, кто не очень, прогуливались среди стриженых кустарников и изгородей, вовсе не надеясь скрыться в их жидкой тени от раскаленного майского солнца.
Мари Анна обмахивалась большим веером, одолженным ей ее сегодняшним кавалером — неким долговязым щеглом в чулках ослепительно желтого цвета: дань последнему писку моду, надо полагать. Мари Анна не решалась отправить кавалера за напитками — еще заберет веер, а потом и не вернется, мало ли других праздных красавиц в королевском парке бродит...
Солнце было в зените, значит, Его величество появится перед придворными примерно через час: он рано не встает, ему еще ванну принять нужно и утренний пунш. Дальше час на то, чтобы пробиться к нему, присесть в реверансе, сделать замечание о погоде и выслушать ответ — словом, отметиться — и тогда со спокойной совестью можно будет отправляться домой.
Мари Анна прикидывала в уме, как бы ей ловчее оказаться в первой волне придворных, что будет приветствовать короля, когда ее внимание привлек странный незнакомец.
Странные незнакомцы, конечно, предназначение такое имеют — внимание привлекать, но этот был странен не обликом... хотя...
не очень странен обликом, как подумалось Мари Анне, а тем, что зачерпнул теплой воды из королевского фонтана и теперь спокойно пил ее прямо из горсти.
Из королевских фонтанов нельзя брать воду — это самое непреложное правило из всех.
Мари Анна прищурилась: позвать слуг или подождать, пока другие вскинутся? Пожалуй, лучше подождать — внимание к своей персоне привлекать как-то совсем не хочется... но, похоже, кроме Мари Анны незнакомца никто не замечал.
Она распахнула глаза во всю ширь.
Летописец напился, вытер губы и выпрямился, опираясь на свой посох. Взгляд синих, без зрачков глаз остановился на бирюзовом шелке юбки Мари Анны, затем стал подниматься все выше, пока не встретился с взглядом придворной дамы.
И тогда Летописец щелкнул пальцами.
В этом случае обычно мир останавливается. Так произошло и сейчас.
Мари Анна недоуменно покосилась на застывшего с открытом ртом кавалера, на зеленую муху, замершую на его щеке, на жадные солнечные лучи, теперь бессильные, остановившиеся на полпути к заманчивой земле, и вздрогнула.
— Я сплю? — спросила она Летописца. — Меня, видно, разморило... ну и диковинный же сон, нянюшка Мари ни за что его не разгадает, уж на что мастерица, а тут руками только наверняка разведет.
— Я позабочусь, чтобы нянюшка Мари разгадала, — вежливо отозвался Летописец.
Мари Анна глянула на него с интересом.
— Ты знаешь, что из фонтанов пить нельзя?
— Догадываюсь.
— Тебя ждет наказание.
— Я постараюсь его избежать.
— Кто ты? — подозрительно спросила Мари Анна.
— У меня к тебе дело. — Летописец откинул полу плаща и показал огромную книгу в красном переплете. — Оно простое... для тебя вариант. Ты уже подходила к вашему королю?
— Еще рано. — Мари Анна разгладила складки своего платья.
Летописец открыл книгу, пролистав почти половину страниц и внимательно просмотрев каждую, пока не остановился на одной из записей. Беззвучно шевеля губами, он прочел ее, кивнул сам себе и поднял взгляд на Мари Анну.
— Король умрет насильственной смертью через полгода плюс-минус месяц.
— О! — только и смогла вымолвить Мари Анна.
Короли не умирают, да еще и насильственно. Это такое же неоспоримое правило, как запрет пить из королевских фонтанов.
— Да. Знаешь, гильотина очень коварная вещь. Ну, то есть как ответ Бастилии.
Летописец посмотрел на кавалера Мари Анны:
— Этот ваш врач и поможет королю отправиться на гильотину.
— Жан Поль? — изумлено воскликнула Мари Анна, на всякий случай, отодвигаясь от мужчины и его желтых чулок подальше.
— Именно. У меня здесь так и записано: «Жан Поль Марат». Красными чернилами, что характерно... но тебе это мало о чем говорит.
— Я не буду поддерживать с ним отношения, — заявила Мари Анна. — Убийство королей — это даже подумать страшно, не то чтобы осуществить. Как ему такая идея в голову взбрела? — она задумалась. — А я не знала, что он врач.
— Да, лучше пока оставить его. Вдруг он потом тебя узнает? Это затруднит твое дело.
— О чем ты?
— Ты станешь прислуживать ему... так. — Летописец отыскал нужную строчку. — Хм, не отмечено... наверное, из головы вылетело... сейчас. — Он полез в карман и достал огрызок карандаша. — Скажем, через пять лет плюс-минус... э-э... пусть будет две недели, ты станешь его купальщицей.
— Я? Послушай, это невозможно. Если ты не знал, я дворянка, и никому прислуживать, а тем более никого купать я не собираюсь. — И Мари Анна начала нервно обмахиваться веером, пытаясь справиться с нахлынувшим раздражением.
— Но так будет. И приготовься — я решил, что ты убьешь убийцу короля. Заколешь его в ванной... хорошо, это на твое усмотрение когда.
— О чем ты говоришь? Я тебе не верю.
— Правда?
— Нет, — Мари Анна вздохнула. — Зачем я должна убить его?
— Будешь орудием возмездия. Разве это плохо?
— Все так неожиданно...
— Неожиданности не дают нам скучать, — наставительно произнес Летописец и с шумом захлопнул книгу.
— Если я скажу, что не хочу... — начала Мари Анна.
— Правильно, это ничего не изменит.
— А почему я должна знать о том, что будет, заранее?
— На всякий случай, — ответил Летописец. — Терпеть не могу неожиданностей. Мне и без них не скучно.
Он щелкнул пальцами.
Мир вновь начал свой бешеный бег; воздух наполнился журчанием воды, смехом придворным; солнечный свет со всех ног кинулся к изнеможенной земле; а Жан Поль убрал несуществующую пылинку с пышного рукава.
— Мне пора, — сказал Летописец, беря книгу под мышку и придирчиво осматривая свой посох, прежде чем опереться о него.
Но Мари Анна не слышала; она смеялась, откинув голову и обнажив мелкие зубки, над шуткой Жан Поля.
