Глава 4. Гриффиндорский квартет.Похоже, Эриных шуток волшебники не понимали. О том, что Девочка-Которая-Выжила бравирует своей победой над Тем-Кого-Нельзя-Называть, Вуд рассказал, кажется, всем – даже Миссис Норрис. Не зря кошка последнее время так на нее фыркала.
– Твое чувство юмора не подходит для Гриффиндора, – резюмировала Гермиона, когда первокурсники в очередной раз отбились от хаффлпаффцев, жаждущих автограф и рассказ «Как я Волдеморта укокошила». – Оно у тебя какое-то слизеринское.
– Но-но! Не хочу иметь в себе ничего слизеринского. Хочу быть настоящей гриффиндоркой. – «Блин, что это я говорю? Я же не думаю так на самом деле?.».
– Ты уже и есть. – Рон плюхнулся на соседний стул. Они сидели в Большом Зале на обеде, собираясь идти на Полеты. Каждый раз перед этим уроком настроение у Поттер падало, как с Астрономической башни, и друзья пытались ее утешить. Обычно безуспешно. – Ты замечательно держишься.
– На метле – замечательно? Да я все так же не могу подняться выше пяти футов!
– Я имею в виду, не на метле, а вообще. Не позволяешь этим уродам над тобой издеваться.
– А по мне, твое к-каменное лицо, Эри, это скорее к слизеринцам. По-гриффиндорски – это м-морды бить всем, до кого дотянешься.
Эри подавилась котлетой, уставилась на собеседника:
– Кто ты и что сделал с Невиллом Лонгботтомом? Он бы никогда не сказал слово «морда»!
– Он просто переобщался с тобой. Кстати, вы заметили, что я даже з-заикаться стал меньше?
– И правда, – Гермиона переводила заинтересованный взгляд с Невилла на Эри. Казалось, они поменялись лицами, так странно было видеть веселое нахальство на круглой физиономии Лонгботтома и растерянность на лице Поттер. – Мы все так тесно общаемся, что многое перенимаем друг у друга.
– Вот только перенимаем плохое, – Эри раскачивалась на стуле. Рон, уже скрипнувший своим, закатил глаза и уселся ровнее. – Ты стала критично говорить о преподавателях, Невилл вчера натравил на Крэбба свою домашнюю зверушку...
– Это была Кровохлебка Улыбчивая!
– Вот-вот, я и говорю. А я начала заикаться, когда волнуюсь. Нет бы наоборот! Представляете – мы все четверо знаем Травологию, как Невилл, играем в шахматы, как Рон…
– Я предлагал научить, вы же отказались.
– Конечно, учиться лениво. И сидим в библиотеке до упора, как Гермиона.
– И издеваемся над Снейпом, как ты.
– Не надо, Снейп такой хороший, на самом деле.
– Снейп хороший?!
– В душе он добрый и милый, а вот когда выходит из душа, становится такой сволочью!..
– Десять баллов с Гриффиндора, Поттер.
– Ой! Вы что подкрадываетесь!
– И еще пять, за неаккуратность.
– Вы сами виноваты, что я вас соком облила. Простите, профессор, я сейчас Высушивающее заклятье скажу…
– Нет!..
– ОЙ.
– И отработка, Поттер, – с отвращением сказал Снейп, возвращая мантию в исходное состояние. – Сегодня в семь вечера.
Первокурсники проводили его взглядами, потом Эри фыркнула:
– А в мокром виде он даже ничего.
– Ты опять на тему «Снейп хороший»? – возмутился Рон. – Он с нас только что пятнадцать баллов снял!
– А Макгонагалл мне и Герми сегодня добавит эти пятнадцать.
– Эри, если бы не твое поведение, мы бы уже были первыми по баллам! – неожиданно встряла Грейнджер. – И мне не нравится, что те баллы, которые я с трудом получаю, уходят из-за твоих шуточек!
– Гермиона, ты слишком серьезно к этому относишься. И я ведь тоже что-то получаю в плюс.
– Но и в минус тоже! Я сижу над учебниками допоздна, я вычитываю редкие заклинания и законы, мне дают баллы – а ты так легкомысленно относишься к самому важному!
– Эй, Грейнджер, не наезжай на Эри. Если у тебя в голове только учеба, это не значит, что у всех так должно быть. Между прочим, она не надрывается как ты – а баллы все равно получает. Может, ты не настолько умная, как хочешь казаться, а просто зубрила?
Гермиона всхлипнула, выскочила из-за стола и убежала.
Эри растерянно переводила взгляд с покрасневшего Рона на прямую спину Грейнджер, стремительно удаляющуюся из зала. Как это она настолько расслабилась, что пропустила конфликт?
«Дура, дура! Ты же прекрасно знаешь, что Рон с Гермионой недолюбливают друг друга. И на Чарах сегодня поцапались, не уследила. А теперь мирить обоих, и, Мерлин, убеждать Рона извиниться!
Ничего себе праздник, блин».
***
На полеты Гермиона не пришла. Эри шепотом попросила Рона отыскать ее и извиниться, но тот уперся. Вспомнил все: и занудство однокурсницы, и ее зацикленность на баллах, и тот факт, на который сегодня так резко обратил ее внимание. Грейнджер действительно проводила все свободное время в библиотеке. А баллов получала хоть и больше всех первокурсников, но Эри была на втором месте после нее – особенно по Трансфигурации. Действительно, создавалось впечатление, будто она такая умная – даже книжки незачем читать, чтобы зарабатывать баллы для факультета. На самом-то деле все было не так, она просто с ранних лет спала меньше других детей. Четыре-пять часов, и глаза сами собой открывались. Она любила предрассветные часы, в Литл-Уингинге в это время делала уроки, и в Хогвартсе не изменила этой привычке. Прямо в кровати, не выбираясь из-под полога, при свете Люмоса, читала то же самое, что Гермиона зубрила днем. Поэтому ей было нетрудно не слишком сильно отставать от Грейнджер на уроках.
Рон выслушал ее с удивлением, но от своего мнения не отступился:
– Ну и что! Ты хоть и учишься, зато нормальная. А Грейнджер действительно заучка. Эр, она ведь кроме этих баллов проклятых ни о чем не думает!
– Она уже изменилась, стала чуть-чуть спокойнее. Дай ей время, Рон, вот увидишь, она прекрасный человек. Пожалуйста, давай помиримся, я не могу, когда мои друзья ссорятся.
– Ну ладно. Потом. Сегодня вечером извинюсь.
Эри с облегчением улыбнулась ему и отправилась на свою личную Голгофу. Мадам Хуч решила, что лечить ее от боязни высоты можно только практикой. Она зачаровала метлу Эри так, чтобы та не поднималась выше пяти футов над землей, и велела летать на ней. Поттер училась тормозить и поворачивать, управлять метлой без рук – и все это прямо под своими однокурсниками, которые выделывали трюки разной степени сложности над ее головой. Гриффиндор просто деликатно отводил глаза, а Слизерин изощрялся в остроумии. Особенно злорадствовал Малфой, счастливый, что может отомстить за сентябрьские насмешки. Поттер старалась держаться хладнокровно, но после того срыва на первом уроке Полетов – даже Хагрид понял бы, в какой она панике! – это было тяжело. Если бы дело ограничивалось насмешками, она справилась бы. Но Малфой быстро догадался, что она его не слушает, и что пять футов воздуха под ногами ее страшат намного больше, чем его подначки.
Вжжжих!
Эри судорожно дернулась, прижимаясь к метле всем телом. Малфой злорадно рассмеялся.
– Что, Потти, страшно?
«Тварь! Твою мать! Пронесся прямо передо мной, я едва не упала с этого веника… Идиотка! Телу ведь не объяснишь, что падение с такой высоты безопасно! Как страшно…»
– Я-то думала, ты контроль над метлой потерял, Дракусик. Уже нарисовала себе прелестную картинку: твой жалкий трупик на земле, и моя мантия, забрызганная кровью и мозгами. Впрочем, мозгов там маловато будет!
– Да ты едва не описалась от страха, Потти! Тебе никуда не надо пойти, а? Что ты так коленки сжимаешь, грязнокровка?
Эри уставилась на него, открыв рот – раньше Малфой не позволял себе настолько грубых выражений. Пролетавший мимо Рон молча, не говоря ни слова, спикировал на Малфоя, размахнулся и засадил ему кулаком в лицо. Слизеринец так увлекся, что не заметил приближающуюся опасность.
– Мистер Уизли! Мистер Малфой! Я просто все себя! Десять баллов с Гриффиндора!
– Почему так мало? Од мде дос сломал!
– Рона спровоцировали, мадам Хуч. Малфой оскорбил меня.
Выражение лица учительницы стало кислым:
– Вероятно, высказался по поводу вашего полета? Наверняка в его словах было зерно истины. Мистер Уизли, вы прекрасно летаете, но если я еще раз увижу подобное, я вам до зачета метлу не отдам. Мистер Малфой, нос у вас не сломан. Но все равно идите в больничное крыло. Мисс Поттер, не мешайте тем, у кого это действительно получается.
«*** твою мать, а я еще думала, что это Снейп предубежден по отношению ко мне. Да он просто лапочка!»
Подлетевший Рон – он затормозил плавно, уже зная, как пугают подругу резкие движения, когда она сидит на метле – выпалил, улыбаясь:
– Я же говорил, что сломаю ему нос. Без всякой магии!
– Не прошло и месяца… Спасибо.
Уизли ухмыльнулся, отсалютовал и снова рванул в небо.
«Что за дурацкий день. С Грейнджер он поругался, от Малфоя не удалось держать подальше – опять потеряли эти проклятущие баллы… кто вообще придумал отмечать Хэллоуин? Кстати, это годовщина смерти моих родителей, десять лет. Как я раньше не подумала… Вот уж праздник так праздник».
***
В Большом Зале было шумно и весело, но Эри была в стороне от всеобщей радости. Даже праздничный стол ее не слишком приободрил, хотя остальные первокурсники были в восторге – в обычные дни сладкого не подавали, а овсянка-супы-каши осточертели всем. По привычке Эри спрятала в карман мантии несколько шоколадных лягушек, и прикидывала, как завернуть лакричные пастилки в салфетку, чтобы не изгваздать одежду. Гермиона так и не появилась, Эри не видела ее уже четыре часа. Учитывая, что они жили в одной комнате, посещали одни уроки, вместе занимались в библиотеке и гостиной, это был очень большой срок, и поэтому Поттер было как-то… тревожно.
«Сейчас еще сладостей возьму, и пойду в спальню. Она же голодная, наверно. Значит, сначала накормить шоколадом, потом согласиться, что Рон болван, а потом привести его, чтоб извинился. Одни проблемы, блин, с этими чудиками».
– Эри, а ты знаешь про Грейнджер? – Лаванда Браун, сидевшая напротив, чуть склонилась к ней. – Она плачет в туалете, уже довольно давно.
Голос ее был сочувственным, но в красивых глазах было холодное любопытство. Парвати Патил слегка улыбнулась, прислушиваясь. Если сейчас Поттер скажет что-то вроде «а мне какое дело?» или промолчит, значит, уже завтра можно произносить «лохматая заучка» во весь голос, и, хихикая, обсуждать Грейнджер в общей гостиной. Лаванда и Парвати не были злыми, но дружить всегда интереснее «против кого-то». Эри это прекрасно понимала, и ей даже не казался неприятным их жадный интерес к ее реакции. Подумаешь, дело житейское.
– Я не знала, Лаванда, – она положила почти готовый сверток на стол. – Сейчас схожу к ней, успокою. – «Так, с пирожками повременим, а тянучек и шоколадок я уже набрала. Сладкое как способ утешения, м-да». – Рон, я иду за Гермионой. Ты со мной?
Рон что-то невнятно промычал – он добрался до трехслойного торта. Эри сунула в карман пару тыквенных кексиков, тронула его за плечо:
– Ты как хочешь, а я пошла. Сюда, наверно, не вернусь, мы сразу в спальню пойдем.
– А оои ы!
– Что?
– Да погоди ты! Я с тобой. Невилл, ты идешь?
– Вот уж незачем! – прошептала Эри, стараясь, чтобы ее не услышали за пределами их маленького кружка. – Ты не забыл, что будешь извиняться? Нев, мне кажется, ты там будешь лишний.
– А т-ты зачем?
– Без меня Рон обязательно что-то ляпнет…
Они выбрались из-за стола, и, стараясь быть незаметными, пошли к выходу. Неожиданно в зал ворвался профессор Квиррелл, пронесся мимо первокурсников, упал прямо перед столом преподавателей и закричал срывающимся голосом:
– Тролль в подземелье! Вы должны знать!
Дамблдор переждал общий взволнованный писк со стороны студентов, поднялся, Сонорусом усилил голос и спокойно сказал:
– Старосты, проводите учеников в спальни. Прямо сейчас.
Недовольные школьники забирали с собой десерт, сверток Эри забрал Симус Финниган. Миллисент Булстроуд, толстенькая темноволосая слизеринка, выпучив глаза, торопливо запихивала в рот эклер. Патил и Браун хихикали, склонившись друг к другу. На лице Невилла было отчаяние, он выскользнул из-за стола – что было трудно с его габаритами – и попытался добраться до уходящих друзей. Его ухватил за край мантии Перси Уизли, и принялся наставительно вещать о чем-то. Рон и Эри почти бегом добрались до выхода – в поднявшейся суматохе их никто не заметил.
***
– И чего ей приспичило именно сегодня решить плакать? – недовольно бурчал Рон, пока они пробирались к кабинету Чар, рядом с которым был женский туалет.
– Потому что именно сегодня кто-то рыжий, не будем показывать пальцем, ее обидел, – Эри остановилась, прислушиваясь. – Что-то тут не так…
Тишина немедленно была разрушена на редкость противным скрипом.
– ОЙ! – хором взвизгнули первокурсники.
Тролль, волочащий по каменному полу свою дубину – это она так скрипела – приближался к ним. Больше всего он был похож на замшелый камень, слегка обтесанный до человекообразности. Впрочем, злобные маленькие глазки были определенно живыми. Рону и Эри немедленно расхотелось совершать подвиги. Они остановились, одинаковыми жестами потянули из петелек в рукавах палочки, и попятились. Помимо устрашающего вида и неприятных звуков, от тролля шла волна такого мерзкого запаха, что отважные гриффиндорцы испытывали сильное желание зажать нос и бежать подальше.
Тролль неожиданно остановился, прислушался к чему-то и ударил по двери. Рон по-девчачьи всхлипнул, у Эри перехватило горло. Это была дверь женского туалета, до которого они не успели добраться. Через секунду оттуда донесся визг, в котором сложно было опознать голос Грейнджер. После этого всякая мысль об отступлении покинула обоих, и они рванулись вперед.
Проскочив, не задерживаясь, через разломанную дверь (тролль сокрушил ее одним ударом кулака, даже не понадобилась дубина), гриффиндорцы ворвались в туалет. Грейнджер прижималась к стене, продолжая вопить во весь голос, чудовище стояло перед ней. Тролль успел сорвать кран, и пол заливала теплая грязноватая вода, но он не обращал внимания на нежданную ванну. Он смотрел на девочку – немыслимо долго, как показалось всем участникам этой сцены (на самом деле пару секунд, не больше), а потом сделал шаг к ней. Это вывело Рона из ступора, и, неловко взмахнув палочкой, он крикнул:
– Экспеллиармус!
Эри не помнила, на что действует Разоружающее заклятие, кроме палочек, но повторила за ним:
– Экспеллиармус! – и, подумав: – Ступефай!
Ни троллева дубина не вылетела из его лапы, ни сам он даже не пошатнулся. Грейнджер перестала вопить и стояла с белым лицом и расширившимися глазами, замерев, будто в нее Петрификусом попали.
– Гермиона, беги! – отчаянно крикнула Эри, швыряя в тролля тяжелую металлическую дверную ручку.
– По стеночке, Грейнджер! – добавил Рон, отправляя в полет еще какой-то кусок разломанной двери.
Гермиона вместо ответа вытащила палочку и прижалась к стене еще плотнее. Она по-прежнему молчала, уставившись на тролля, только палочка в ее руке ходила ходуном.
– Ступефай! – снова попыталась Эри. – Петрификус Тоталус!
Тролль отреагировал больше на отломок раковины, задевший его по уху, чем на заклинания. Зарычав, он обернулся к Рону и Эри, но как только те подумали, что сумеют выманить его и спасти Грейнджер – он попросту швырнул в них выломанной дверью кабинки, и повернулся назад, уже не обращая внимания на это мелкое неудобство.
В последний момент Уизли рванул Эри за руку, и они оба впечатались в стену, но дверь их не задела.
– Ступефай! Ступефай Максима! – снова беспомощно выкрикнула Эри.
Тролль даже ухом не повел.
– Гляцио! – Неожиданно раздался тонкий голос Гермионы.
Вода, которая уже хлюпала у первокурсников в ботинках, неожиданно стала холоднее, и в центре помещения, прямо под троллем, покрылась тонкой корочкой льда.
– Гляцио Тоталус! – Поттер взмахнула палочкой.
– Гляцио! – Рон присоединился к ней. Грейнджер, сжавшись у стены, продолжала бормотать «гляцио-гляцио-гляцио…».
Как ни странно, тройное заклятие сработало, хотя Рон махал палочкой без малейшего понятия, как это делать правильно, а Эри, которая читала про эти чары, раньше не репетировала. Вода на полу прямо под троллем неожиданно превратилась в голубоватый лед, и чудовище, сделав следующий шаг к предполагаемой жертве, с оглушающим грохотом свалилось навзничь. Однако тролль тут же попытался встать, неуклюже ворочая нижними лапами и пытаясь опираться на дубину.
– Вингардиум Левиоса! – Гермиона шагнула вперед.
– На него не действует! Убегай! – не выдержал Рон.
– Да помогите же, вашу мать! – крикнула Грейнджер.
Два голоса слились в один:
– Вингардиум Левиоса, ты что, Грейнджер?
– Вингардиум Левиоса, ну ты даешь, Герми…
Троллева дубина задрожала, вырываясь из его лап, и приподнялась в воздух на несколько дюймов. Грейнджер и Уизли снова произнесли заклинание, но безуспешно. Поттер помедлила секунду, вдохнула через нос, и очень четко произнесла, как на уроке Чар:
– Вин-гар-ди-ум Ле-ви-о-са Мак-си-ма!
Дубина взлетела в воздух как подброшенная, зависла над макушкой тролля. Грейнджер крикнула:
– Давай!
– Фините инкантатем! – Эри зажмурилась, когда дубина обрушилась на голову хозяина. Раздался звучный «ЧАВК!», и трое первокурсников одновременно подумали: «хорошо бы это были его мозги!». Больше тролль не шевелился.
На трясущихся ногах Рон подошел к завалу, образовавшемуся после удара тролля по стене, протянул руку и помог Гермионе перебраться к выходу. Держа за одну руку Поттер, за другую Грейнджер, вытащил обеих, будто слегка оглушенных, в коридор, и все трое опустились на каменный пол, совершенно без сил.
Грейнджер сказала задушенным голосом, будто продолжая прерванный разговор:
– На них же магия не действует, поэтому надо накладывать чары на окружающие предметы.
– О, Мерлин, – вяло сказал Рон. – Я ведь это знал раньше. А еще думал, почему Ступефай не получился.
– И я это знала, – Эри откинулась к стене. – Совсем голову потеряла от страха, все вылетело.
– Ты – и чего-то боишься? – в тусклом голосе Гермионы обозначилось легкое удивление.
– Да я просто в ужасе была.
– Но вы меня не бросили тут.
– Ага. Грейнджер, прости, – Уизли включился в разговор.
– За что?
– За заучку, – Рон шмыгнул носом. Потом, для надежности, вытер его рукавом. – Но не была б ты заучкой, не вспомнила, как с ним справиться – мы бы там все трое остались.
– Я совсем ополоумела от страха. Вопила и вопила. Только когда увидела, как он в вас… дверью… поняла, что все трое... что он вас тоже… Вы-то зачем пришли?
– Как зачем? Тебя спасать, – Эри поколебалась несколько секунд, но все же прислонилась виском к плечу Рона. Почти одновременно Грейнджер сделала то же самое. – Спасли, называется. Если б ты не вспомнила Замораживающие чары…
– Зато у меня они не получились. Руки тряслись. Рон, это твое Гляцио сработало.
– Случайно, я же не знал его, первый раз слышал.
– А Левиоса твоя, Эр. Для Гляцио Тоталус палочку надо было по-другому держать.
– Но идея была твоя, – Рон слегка толкнул Грейнджер. Она неуверенно ткнула его в плечо:
– Но исполнение твое.
– Хватит мериться, кто тут больше отличился! – К Эри возвращалась ее былая язвительность. Впрочем, она тут же смазала эффект, слабо выдохнув:
– Ро-о-он… ты мне жизнь спас.
– А вы оба мне.
– Хватит, в самом деле, – Рон покраснел. – Все хороши.
В коридор неожиданно ворвались двое – профессора Макгонагалл и Снейп. Стремительно приблизились, Макгонагалл остановилась, глядя на измученных первокурсников сверху вниз, а Снейп шагнул к туалету. Остановился на пороге, заглянул внутрь, взмахнул палочкой – и разломанная дверь взлетела, запечатывая проход. Вернулся к школьникам и остановился возле Макгонагалл, которая, кажется, не могла найти слов, чтобы выразить свое возмущение:
– Поттер! Уизли! Грейнджер! Я просто вне себя…
Зато Снейп, конечно, нашел слова:
– Что, Поттер, ищете приключений на свою голову? Я полагаю, у вас мозги выбили, как вы – этому троллю?
– Простите, профессор Макгонагалл, профессор Снейп, – неожиданно сказала Гермиона. Она медленно встала, держась, для надежности, за плечо Рона. Тот тоже завозился, пытаясь подняться. – Это я виновата. Я пошла искать тролля, я была уверена, что с ним справлюсь. Эри и Рон пытались меня остановить, но я не стала их слушать.
– Да как вам такое в голову пришло, мисс Грейнджер! – возмутилась декан Гриффиндора. – Первокурсница! Справиться с троллем! Я была о вас лучшего мнения!
– Но мы же справились, – Эри тоже встала, глядя на преподавателей. Устало поправила очки, сползшие на кончик носа. – Мы его убили?
– Нет, – с отвращением сказал Снейп. – Полагаю, он без сознания. Эту черепную коробку так просто не пробьешь. Вы полагаете, разрушение туалета – это достойная плата за обморок одного тролля?
– Минус десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер! – Макгонагалл не хотела успокаиваться. – А вы, Поттер и Уизли, лучше бы пошли за преподавателем, чем участвовать в этой глупости!
– Она бы одна не справилась, – угрюмо сказал Рон. Теперь все трое стояли перед преподавателями – навытяжку, с гордым и независимым видом… и трясущимися коленками.
– Кроме Гляцио, что использовали? – спросил Снейп равнодушно. – Чары левитации?
– Да, – Эри кивнула. Внезапно проснувшееся чувство справедливости потребовало добавить: – Об обоих вспомнила Гермиона. Мы забыли, что на троллей не действует магия, и попытались его оглушить, потом окаменить…
– Глупые дети! – ахнула Макгонагалл.
– От вас, Поттер, я другого и не ожидал, – сказал Снейп с удовольствием. – Вам явно достались мозги вашего отца.
– Думаю, вы правы, сэр, – устало сказала Эри. Сил спорить не было, цапаться – тоже.
Зельевар недоуменно заморгал, открыл рот, потом закрыл. Наконец сухо сказал:
– Все трое – марш в больничное крыло. И следующая неделя – отработки. Будете чинить этот туалет.
– Северус, они же не смогут, без магии… будете мыть все туалеты в школе. Две недели, – решительно сказала Макгонагалл.
– Профессор, они же не виноваты! – встрепенулась Гермиона. – Это я…
– Не защищайте их, мисс Грейнджер. Им следовало поступить, как мистер Лонгботтом: найти преподавателя, рассказать ему о проблеме, и уйти в спальню! Сделай они так, отработок бы не было.
– Из-звините, профессор Макгонагалл, но я н-не ушел. Назначьте мне тоже отработку! – Невилл, ранее не замеченный, неловко топтался в десяти шагах от них.
Макгонагалл зашипела, словно ей в анимагической форме наступили на хвост:
– Мистер Лонгботтом, где вы… как вы…
– За доспехами, тут. – Невилл неловко махнул рукой. – Я не мог бросить… – он застеснялся, но все же закончил, комкая фразу: – …м-моих друзей.
– Хаффлпафф, – противно улыбнувшись, сказал Снейп.
– Не-а, Гриффиндор! – Эри улыбалась до ушей. Настроение у нее взлетело стремительно, как метла под хорошим игроком – свечой в небо.
Макгонагалл и Снейп уставились на нее так подозрительно, будто знали о трех диалогах со Шляпой первого сентября. И о том, что «настоящий гриффиндорец» тут был только один.
– В больничное крыло, вы трое, – наконец сказала декан Гриффиндора. – Мистер Лонгботтом – в спальню.
***
– И что мы тут делаем? – проныл Рон. Ему вообще не нравились больницы – запах зелий, белые стены, накрахмаленные постели и сурово сдвинутые брови мадам Помфри. – Подумаешь, синяки!
– Приходим в себя от шока, – авторитетно заявила Гермиона. – Дай мне еще тянучку, Эри.
– Нет у меня никакого шока, – пробурчала Эри. – Это последняя, бери.
– А кто тут бледно-зеленый и трясется?
– На себя посмотри.
– Я лучше на Рона посмотрю – он один на человека похож, а не на зомби... – Гермиона и Рон улыбнулись друг другу совсем по-дружески.
– А мне нравится! – сказала Эри. – Так бы мы по спальням разошлись, а тут – вместе!
Скрипнула дверь. В образовавшуюся щель просунулась знакомая пухлощекая физиономия:
– Как вы тут?
– Ты чего ночами ходишь? – ворчливо сказала Эри. – Филч привяжется, из отработок не вылезешь…
Невилл улыбнулся:
– Я и так не вылезу, мне Снейп назначил у себя котлы мыть до Рождества.
– За что? – удивился Рон.
– Когда вы ушли, я спросил у Браун, куда. И пошел профессора Макгонагалл искать. Но она куда-то убежала, а времени не было. И я к Снейпу пошел, он как раз своих слизеринцев собирался уводить.
– Ты САМ подошел к Снейпу? Нев, сочиняешь, – ухмыльнулась Эри. – Ты же трясешься от звука его голоса!
– Ну… подошел же.
– А отработки за что?
– Я рассказал. Тут профессор Макгонагалл появилась. А Снейп слушал-слушал, и говорит: если вы прямо сейчас не пойдете в свою спальню, Лонгботтом, пожалеете. Ну, и что до Рождества. А я п-подумал – вы-то все равно их получите, а я чем хуже?
– Да уж, нахвататься отработок – это такая огромная честь, и мы с радостью ею поделимся! – засмеялась Эри. – У нас всего две недели, но я тебе буду помогать.
– Можно распределить твои оставшиеся отработки на нас троих, – предложила Гермиона. – Чтобы тебе не было скучно.
Невилл вздохнул:
– Я же так вас подвел…
– Почему это?
– Вы сами справились с троллем. И успели бы убежать, если б я н-не рассказал Снейпу, и баллы бы не снимали…
– Да ну их, эти баллы, – ответила Гермиона, и, прежде чем остальные успели прийти в себя от изумления, хитро улыбнувшись, добавила: – Тем более, сняли всего десять, а если бы профессор Макгонагалл думала, что это вы первые полезли – гораздо больше. И Снейп добавил бы, он тебя не любит.
Эри застонала:
– Давайте не будем о Снейпе! Кстати, Гермиона, мне не послышалось, и ты в самом деле сказала «твою мать»?
– Точное и уместное употребление идиоматических выражений, характерных для определенного социума, способно творить чудеса.
– Что-о? – Рон приподнялся на кровати.
– На вас ведь это произвело впечатление, верно?
– Я очень скверно на тебя влияю, Грейнджер, – вздохнула Эри. – На всех вас.
– Но каков результат! – Гермиона улыбнулась.
Рон неожиданно засмеялся:
– А помнишь, Эри, как мы в поезде думали, что за испытание будет? Ну, если надо будет бороться с троллем, кто как себя будет вести?
– Точно! – Эри, фыркая, пересказала их диалог Невиллу и Гермионе. – Так и вышло, что мы с Роном действовали как настоящие бестолковые гриффиндорцы – с палочкой на тролля. А ты, как равенкловка, включила мозг.
– А я п-позвал преподавателей – и мы все получили отработки.
– Да хватит переживать, Нев! Твое решение было логически верным и обоснованным, а наше с Роном – нет. То, что вышло все в точности наоборот – это случайность.
Рон широко зевнул:
– Давайте спать, что ли? Нев, останешься тут?
Эри спрыгнула с кровати, вернула на место ширму, разделяющую «женскую» и «мужскую» половины комнаты. Мадам Помфри не хотела помещать их в одной палате без этого, но первокурсники сразу же задвинули ее в угол – так удобнее было болтать, лежа в кроватях.
– Нев, ты ложись в мою постель, а я пойду к Гермионе.
– Зачем сразу в твою…
– Невилл, мы с Эри гораздо меньше вас. В одной кровати с Роном тебе будет тесно.
Поттер хихикнула:
– По правде говоря, таких, как я, еще троих можно положить, и мы не будем мешать друг другу.
– Только за ширму кровать передвинь, а то мадам Помфри орать будет, что мальчики-девочки вместе… – Рон тоже сполз с постели, готовясь двигать мебель.
– Она и так будет орать, но если ты хочешь… – Эри перетащила подушку на кровать Гермионы.
– А вот мама трансфигурирует какую-нибудь мелочь в спальное место, если к нам гости приезжают, – пропыхтел Рон.
– Как интересно! – восхитилась Гермиона. – Но я этого пока не умею делать.
– И не время тренироваться, Грейнджер. Поспим раз вместе, хорошо?
– Да. Спокойной ночи, ребята!
– Спокойной ночи, девчонки…
Но Эри еще долго не могла уснуть. Она лежала, слушая тихое дыхание Грейнджер, сопение Рона и Невилла, глядя в потолок. Эмоции ее метались от теплого чувства защищенности и со-причастности, до злости и стыда на себя.
«Струсила, Поттер? Как ты растерялась перед троллем-то! А твои дурацкие ступефаи – это вообще, блин, в рамках школы для умственно отсталых волшебников! Ведь знала же, знала! Так. Спокойно. Незачем винить себя за то, что уже нельзя исправить. В другой раз будешь умнее».
Она повернулась набок, потерлась щекой о нагревшуюся подушку. Хорошо хоть пришла в себя, когда тролль рухнул – и дальше действовала не только на инстинктах, но и логика проснулась. Хотела сразу начать командовать – прикусила язык. Отдала эту привилегию Рону. Он, в конце концов, мужчина – а за последние два месяца у него было мало поводов это почувствовать. Не зря так бесится, когда Малфой и иже с ним прохаживаются насчет «дружишь с девчонками, и сам девчонка».
Вот и правильно, вот и хорошо. Сегодняшнее происшествие сплотило их четверку прочно. Ее собственные душевные угрызания на этом фоне не играют никакой роли.
И уж точно никто не узнает, почему ей так стыдно.
«Все-таки ты не умеешь оценивать людей, Поттер. Грейнджер, конечно, остается невыносимой всезнайкой, обожающей читать занудные лекции, но… но она смелая и не равнодушная к тем, кого считает друзьями. Она ничуть не похожа на ту мою одноклассницу. А Лонгботтом, пусть тряпка и мямля, тоже не трус. Как он со Снейпом-то!
Как здорово, что я не оттолкнула их тогда, в купе Хогвартс-экспресса! И как глупо будет выглядеть, если я СЕЙЧАС скажу что-то вроде: вы настоящие гриффиндорцы, давайте дружить. Но ведь правда, эти два месяца я относилась к ним с пренебрежением. А теперь…
Неужели чертова Шляпа действительно смотрела куда-то вглубь, отправляя их на этот факультет? Неужели они не просто переубедили ее, а в них действительно есть что-то такое, ну, гриффиндорское?»
Поттер вытянулась во весь свой маленький рост, уставилась в потолок.
«А если так – то я тоже, получается?..
Перестань ухмыляться, идиотка!
Опыт показывает, что гриффиндорские добродетели не слишком помогают в жизни. А ты не настоящая гриффиндорка, и это хорошо. Ты змея, как тебе говорили не раз. Ты ведьма – в том смысле, какой вкладывают маглы, а не просто синоним «волшебницы». Ты-не-такая-как-они!
Незачем думать «а что, если бы». Неужели ты сама считаешь, что тот бред, который ты несла, сидя под этим прохудившимся колпаком, – правда?
Выбрось все это из головы, и спи».
