Кукла в кармане
Каждое утро на старой улочке одного из пригородов Лондона ровно в семь тридцать появлялась молодая женщина. Обитатели близлежащих домов давно привыкли к ранней прохожей и даже несколько лет сверяли по ней свои настенные часы. Их не смущал странный вид старой знакомой. Длинное пальто лимонного цвета и зеленый берет стали неотъемлемой частью жизни четырнадцатой Парк-Лейн. Более того, для многочисленных бродячих кошек эти яркие детали туалета превратились в своего рода маячки, предвещающие вкусный завтрак. Ведь у обладательницы экстравагантного костюма всегда были в наличии вкуснейшие сандвичи с тунцом. И она с удовольствием делилась лакомством с тощими жительницами подвалов и чердаков, за что те платили ей безграничной любовью.
Конечно, кошки не могли рассказать жителям Парк-Лейн, кто такая эта женщина, а уж тем более описать ее. Местные торговцы знали ее под именем миссис Лавгуд. Она частенько останавливалась поболтать с ними, иногда даже покупала что-то, правда, страшно путаясь в наличных. Но никому из лавочников никогда не приходило в голову обсчитать или обмануть любезную даму. Ведь у миссис Лавгуд были такие огромные светло-голубые глаза, смотревшие по-детски наивно...
Особенно любила она беседовать с продавцом кукол, подолгу задерживаясь у его лавки, доверху набитой этими прелестными вещицами. У Уилмора, как звали владельца магазина, были золотые руки, и его куклы считались лучшими во всем пригороде. Раз в месяц миссис Лавгуд неизменно покупала у него одну — как она поясняла, для маленькой дочки. Так случилось и в этот день.
— Доброе утро, господин Уилмор, — женщина сдернула с головы берет. — Я хочу купить что-нибудь особенное для своей маленькой Луны. Вы мне поможете?
— Конечно, миссис Лавгуд, — старик начал рыться в ящиках огромного стола. — У меня как раз есть то, что вы ищете! Только вчера сделал эту проказницу, и, представьте, она получилась удивительно похожей на вас!
Покупательница рассмеялась, и глаза ее заблестели от любопытства. Мистер Уилмор еще долго копался где-то в недрах своей мастерской. Наконец, победоносно улыбнувшись, он выложил на прилавок крошечную куколку. Миссис Лавгуд восхищенно замерла. На самом деле, кукла была совершенно обычной — синее бархатное платье, золотистые туфельки. Но в соломенных волосах, перехваченных лентой, и в больших, голубых глазах было несомненное сходство с молодой женщиной. Длинные ресницы куклы были так же наивно опущены, как и ресницы миссис Лавгуд.
— Как же она похожа на мою Луну! — всплеснула руками она. — Я ее обязательно возьму!
Хозяин, довольный тем, что смог услужить и обрадовать свою любимую покупательницу, принялся заворачивать подарок в блестящую бумагу. Через несколько минут женщина вышла из лавки, бережно положив в карман маленькую копию своей дочки...
— Доброго дня, миссис Лавгуд! — молодой помощник услужливо открыл перед нею дверь в лабораторию. — Вы сегодня продолжите работу?
— Да, Стефан, — улыбнулась она, снимая пальто. — Вы можете быть свободны, я справлюсь сама.
Юноша кивнул и удалился, думая, что неплохо было бы навестить с друзьями «Кабанью Голову». «И все-таки странная женщина, — решил молодой человек. — Стоит ли платить мне жалование, если работает она все время одна?»
Кабинет миссис Лавгуд носил печать той же экстравагантности, что и его хозяйка. Тут и там были разбросаны совершенно непонятные вещи: причудливо искривленные музыкальные инструменты, черепа неизвестных существ. На столе вперемешку с кучей различных ингредиентов для опытов стояли семейные фотографии. Чаще всего на них была изображена маленькая дочка миссис Лавгуд, в которой молодая мать души не чаяла. Вот Луна качается на деревянной лошадке, а вот сидит на коленях у отца... Несомненное сходство девочки с матерью было заметно с первого взгляда — те же огромные глаза и светлые льняные волосы.
Миссис Лавгуд ласково улыбнулась фотографиям и взялась за дело. Она уже давно разрабатывала заклинание, которое позволяло бы устранять определенный объект, не задевая окружающих взрывной волной. Исследование близилось к концу, и сегодня она планировала провести последний эксперимент. Подумать только, скольким несчастным волшебникам могло бы спасти жизнь ее изобретение! Эта мысль все время подгоняла ее, ей казалось, что каждую секунда промедление подобна концу света. И вот поэтому миссис Лавгуд работала уже вторую неделю не покладая рук, часто даже ночуя в кабинете. Стоит ли говорить о том, что свою дочку она видела лишь урывками, ранним утром целуя ее сонную мордашку.
Женщина установила посреди кабинета пустую коробку из-под чая — будущий объект испытания. Взгляд волшебницы упал на куклу, сиротливо лежащую на столе, она словно умоляла на секунду остановиться. «А пусть, — подумала женщина и решительно направилась к кофейнику. — Выпью чашечку кофе, работа никуда не убежит».
Стеклянный взгляд голубых кукольных глаз следовал за ней повсюду. Точно так же ее дочка следила за мамой, пока она занималась домашними делами. «Ну что ты на меня так смотришь? — улыбнулась миссис Лавгуд и присела рядом. — Совсем как моя Луна!»
Кофе остывал на столе, но она словно забыла о нем, мысли ее блуждали где-то далеко. В ее памяти одна за другой всплывали картины прошлого. Она задумчиво помешивала коричневый напиток, мелодично позвякивали старые часы...
Промелькнуло первое свидание с будущим мужем. Ксенофилиус тогда был еще совсем мальчишкой, а она еще моложе. И кто бы мог подумать, что невинные свидания за розовыми кустами в теплице мадам Спраут закончатся свадьбой... В школе говорили, что они идеальная парочка: оба со своими причудами. Но влюбленные не обращали внимания на эти разговоры. Им было хорошо вместе, остальное казалось неважным. Он тогда мечтал стать великим первооткрывателем, находить новые, неизученные виды волшебных существ. Ксенофилиус мог говорить об этом часами, а она, открыв рот, слушала его.
Словно в дымке представилась миссис Лавгуд ее свадьба. Ах, какое платье на ней тогда было! Сиреневое, летящее, сшитое, словно из облака. Это был счастливейший день в ее жизни. Наконец-то она рядом с любимым, до тех пор, пока смерть не разлучит их... Потом его работа в журнале «Придира». Сколько радости принесло его назначение главным редактором! После этого они могли позволить себе дом побольше.
Еще одним знаменательным событием было рождение их ребенка. Долгожданной, маленькой принцессы, отрады для родителей. И девочка оправдала их надежды. Луне уже исполнилось девять, и она не переставала радовать их своей сообразительностью. Еще будучи совсем малышкой, она была не похожа на других детей: редко плакала, совсем не боялась темноты. Луна рано начала говорить, и порой поражала родителей оригинальностью суждений.
— Моя крошка, — гордо произнесла миссис Лавгуд, глядя на фотографию дочери. — Ты моя радость, моя надежда. Самое дорогое, что у меня есть...
Женщина поправила на куколке платье, а затем, пригладив соломенные локоны, с тяжелым вздохом поднялась. Дела не ждали... Надо было обязательно закончить заклинание уже сегодня, она так соскучилась по своей девочке. Миссис Лавгуд мечтала о том, как придет сегодня домой и обрадует дочку подарком. Она уже слышала счастливый визг малышки и слова своего мужа: «Ну вот, опять ты принесла ей подарок! Совсем ее избалуешь». Однако сам Ксенофилиус не упускал ни одного случая порадовать ребенка.
Пустая коробка терпеливо ждала своего часа. Занятая мыслями о семье, миссис Лавгуд взмахнула палочкой, и... Прогремел взрыв. Стая воронья с шумом сорвалась с веток, оглушительно заревели машины.
Маленькая девочка, испуганно пискнув, прижалась к отцу. Большие голубые глаза ребенка наполнились слезами. «Мама! Мама! – звонкий голос после грохота взрыва казался еще более пронзительным. - Мамочка!» Кроха кричала, громче и громче, не отпуская отцовской руки. Точная увеличенная копия куколки старика Уилмора: льняные волосы, длинные ресницы...
Миссис Лавгуд жила еще несколько мгновений. Глядя на оторванную ручку куклы, она думала: «Доченька моя, Луна, как же ты расстроишься... Сегодня мама не донесла тебе подарка. Прости меня, милая!» Женщина, жившая любовью к дочери, к мужу, ко всему миру, умерла, оставив за собой лишь славу «сумасшедшей изобретательницы»...
Луне Лавгуд было девять лет.
